История, в которую Вы не поверите

      Дождь. Боль. Кровь. Все это обрушилось на Альбуса в одну секунду. Сам он весь промок от дождя. Боль наполняла его тело, а кровь была на его руках. Он сидел на холодном полу, держа Геллерта в своих объятиях. Нужно было действовать и быстро, но все тело будто бы сковало. Дамблдору следовало позвать на помощь, но он не мог произнести ни звука. Лишь иногда из его груди вырывался крик боли, когда он понимал, что Гриндевальд уже не в сознании.       Мог ли хоть кто-то ему помочь сейчас? Дэвид пытался защитить их, отбиваясь от мракоборцев, которые как стервятники набрасывались на них, желая добить Геллерта, а заодно и Альбуса. Бернард отбивался от большого количества врагов, которых становилось все больше и больше. Он бы и справился, если бы ему не пришлось защищать Розье, которая лежала без сознания из-за удара об стену. Дей вместе с Генри старались пробиться к ним хоть как-то, но ничего не получалось. Вильяма вообще было не видно. Все это говорило только об одном: их план рухнул.        — Луи, держи его! — Дамблдор повернул голову, когда услышал голос Джозефа. Тот хоть и с тростью, но смог к ним вырваться. Беккер видел, как дрожит Альбус и понимал, что никакого толку от него сейчас нет. — Почему вы двое не увели Альбуса? — Джозеф сел прямо на колени перед телом Гриндевальда, не обращая внимание на грязь и что его дорогая одежда испачкается. Из своего кармана он достал небольшой мешочек.        — Я пытался, честно! — Кэлли обхватил Дамблдора руками, слегка отстраняя его от Геллерта. Тот сразу же вцепился в руки своего друга, крепко их сжимая. — Я не могу трансгрессировать. А с Альбусом вообще что-то не то, ты же сам видишь! — Луи и самого слегка потряхивало, но он чувствовал, что Дамблдор дрожит сильнее. И хоть Кэлли сейчас говорил о нем, но тот ничего не воспринимал.        — Дайте же мне сил… — Джозеф видел, что Дэвид не справляется, так что наложил барьер, который не позволял атакам их задеть, но времени было мало. — Значит они создали барьер вокруг здания, — Беккер с помощью палочки смог отпилить острие стрелы. Он чувствовал, как эта стрела сопротивляется магии, но опыт в этом у него было достаточно, и как только получилось — достал из своего мешочка два снадобья. — Лучше вам не смотреть.       Как только он влил пару капель первого снадобья в рот Гриндевальда, с помощью палочки он стал доставать стрелу. Та сначала выходила медленно, сопротивляясь магии, но с каждым разом становилось легче ее вытащить. Затем, она резко покинула тело, отлетая на несколько метров. Кровь сразу же хлынула из раны, а из груди Геллерта раздался хриплый стон. Кровь заливала все: рубашку, пол.       Схватив второе снадобье, Джозеф разорвал рубашку на Гриндевальде, поливая рану им. Кожа вокруг раны уже была черная, а кровь слишком темной. Беккер хоть и мог залечить сейчас пробитое легкое, но надо было вывести яд, который содержался в проклятом оружие, а сделать быстро это не получится.        — Ничего, друг мой, ты справишься, — Джозеф шептал это, выпуская из пузырька каплю за каплей на рану. Она потихоньку начала затягиваться, но чернота все ещё была; хотя бы кровь уже не так сильно шла. Все же Беккер не хотел рисковать, поэтому и приподнял тело Геллерта, пока с помощью магии повязка с лечебными травами обматывалась вокруг груди Гриндевальда. — Альбус, послушай меня сейчас.       Альбус ничего не слышал. В его голове звучал лишь гул. Он не мог нормально воспринимать ситуацию, Дамблдор даже не понимал, что с ним. Его руки были в крови Геллерта, как бы он хотел все это смыть, но не мог. Он даже не шевелился, не считая сильной дрожжи во всем теле. Правда, из этого состояния его вывела резкая боль в щеке и звук удара.        — Альбус! — Дамблдор вздрогнул, когда Джозеф резко его ударил и крикнул. — Я не знаю, что с тобой происходит, но послушай меня. Он, — Беккер показал на Гриндевальда, — умрет, если ты не возьмешь себя в руки! — Альбус посмотрел на Геллерта и все же кивнул. — Здесь ему не помочь. Я дам тебе травы и снадобья, ты должен его спасти и увести отсюда. Используй этот кристалл. Он рассчитан только на перенос двух людей. Раздави его и представь место, в которое попадешь. Ты все понял?       Дамблдор даже не заметил, как в его руках оказался тот самый мешочек и кристалл. При этом, сам Альбус стал приходить в себя. Все будто бы резко стало обрушиваться на него. Звук дождя, битвы, невыносимый холод, а так же понимание, что барьер вокруг рушится. Он мог бы снова начать геройствовать, но вряд ли Джозеф позволил бы. Ему и Гриндевальду нужно было уходить.        — Мы справимся, птенчик, — Беккер поднялся с трудом, кивнув Луи, чтобы тот отпустил Дамблдора. Повернувшись к врагам и к Дэвиду, который уже выдыхался, Джозеф покрепче сжал свою палочку. Барьер разрушался с каждой секундой, а врагов меньше не становилось. Дэвид вновь собирался сражаться, но Джозеф, с помощью заклинания, отбросил его назад.       Беккер слышал тихий взрыв сзади и видел краем глаза дым, который окутал место, где раньше находился Альбус с Геллертом. Значит, все же пришел в себя. Джозеф усмехнулся, полностью убирая остатки барьера и перенося его на Дэвида с Луи. Мракоборцы тут же стали атаковать, но Беккер держался умело, отражая заклинания и тут же атакуя в ответ. Лишь одно его заклинание откинуло целую толпу в противоположную сторону, не давая подобраться к омегам.        — Вы, двое! — Джозеф ненадолго отвлекся, посмотрев на Кэлли. — Я сам справлюсь. Уходите отсюда через соседний зал. Я не хочу, чтобы ещё кто-то пострадал! — Беккер увидел, что как только он побеждает одних, наступают другие. Эти мракоборцы были как тараканы, которых так просто не одолеть. Дэвид видел это и хотел было броситься на помощь, но Луи остановил его. Они будут только отвлекать, а из-за этого могут пострадать и все трое.       Под вспышки и атаки, Луи бежал к одному из выходов, стараясь хоть немного, но отбиваться, Дэвид старался ему помогать, но ещё сам не отошел от прошлого сражения. Глазами он пытался найти Вильяма, но тот был где-то в самом центре сражения. Он так же смотрел и на Джозефа, которому стало намного легче сражаться, когда не приходилось никого защищать.       Неизвестно сколько прошло времени. Нога болела невыносима. Руки дрожали, а силы покидали. Беккер сражался один на этой проклятой сцене. Будто бы спектакль, а он в нем главный персонаж. Дей даже не пытался ему помочь, ведь знал своего супруга, тот точно справится. По крайней мере, именно так он тогда думал, но Джозеф уже не справлялся. Его движения были замедленны, а сам он держался одной рукой за ногу.       Когда Дей взглянул на супруга, то в это мгновение его сердце сжалось. Он уже представил, как тот будет его ругать, бить тростью и говорить, что он не слабак, чтобы ему помогали, но лучше так, чем видеть гроб. Поэтому Дей и бросился на помощь, хотя ему мешали. Это было похоже на бойню. Куча пешек министерства и уже малое количество их союзников. Они окружали большой зал, превращая их в руины и горы трупов. Беккер не обращал на это внимание, он все равно бежал к Джозефу, не заметив атаку, которая попала в грудь.       Джозеф видел все это. Он видел, как его муж падет и держится за грудь. К счастью, рана была не смертельной. Но к счастью ли? У них не осталось сил. Из-за боли в ноге, Беккер уже не мог стоять. Он упал на землю, сжимая свою палочку. Если выхода нет, то лучше он сожжет здесь все и всех. Живыми они вряд ли выйдут отсюда.       Джозеф взглянул на Дея с такой нежностью и любовью, хоть на глазах и были слезы. Он хотел перед смертью смотреть на него. Дей тоже смотрел в глаза супруга, он понимал, что тот хотел сделать, уж сколько лет они вместе. Не зря говорят, что за такое время, люди становятся одним целым. Возможно, они оба в этот момент подумали: жаль, что они напоследок не смогли обнять своего мальчика.       Беккер закрывает глаза, по его щекам бегут слезы. Он надеется, что Луи с Дэвидом смогли выбраться, чтобы и их не задело. Джозеф поднимает свою палочку, хочет ею взмахнуть, но не успевает. Его слегка задевает взрывная волна, отчего он падает на землю, но это было не сильно. Зато сильно пришлось по мракоборцам, которые хотели атаковать Беккера.       Весь зал стал наполняться людьми в одинаковой одежде. Они все были в черном. Главной их отличительной чертой были рубашки, на которых располагались портупеи для оружия. Так же, длинные, кожаные плащи. Низ лица этих волшебников был закрыт повязкой. Лишь раз взглянув на них, Джозеф сразу же понял. Люди Дюранов.       Беккер видел, как их становилось все больше и больше. Они атаковали безжалостно, убивая своих врагов. Вот теперь началась настоящая резня: не самая приятная картина, поэтому Джозеф посмотрел вперед и заметил мужчину перед собой. Он где-то уже его видел, но из-за повязки на лице и просторного капюшона не мог понять, кто это, хотя силуэт был ему знаком.       Мужчина подошел к Беккеру и с осторожностью протянул ему трость. Неизвестно почему, но Джозеф почувствовал какое-то доверие к этому волшебнику. Он дрожащими руками взял протянутый предмет, но вставать не спешил. Сейчас он этого и сделать не сможет.        — Я ведь знаю тебя? — Беккер прищурился, снова и снова осматривая мужчину. Тот ничего не сказал, только кивнул. — Хорошо. Тогда выполнишь мою просьбу? — и снова только кивок. — Найди моих мальчиков. Найди Дэвида и Луи Кэлли.

***

       — Надо вернуться! — у Дэвида была чуть ли не истерика. Он сопротивлялся, кричал, вырывался. Обращал ли на это внимание Луи? Нет. Он послушал Джозефа и тащил своего родственника по коридорам. Ему казалось, что он идет правильно, карта этого здания есть, только вот… выхода не было. Сначала были длинные коридоры по которым они шли, с огромными окнами в пол, потом коридоры с кучей дверей, а теперь не было ни дверей, ни окон.        — Да? А ты можешь сражаться? Джозеф ясно дал понять, что нам там не место. Мы умрем, вместе с ним. А потом я умру ещё раз, потому что не увел Альбуса, а потом ещё раз, если не смогу увести и тебя, — Луи остановился, тяжело вздохнув. Он потер свои глаза, ненадолго замолчав. — Это моя вина. Только моя. Если бы я смог остановить Альбуса, если бы я смог спрятать его, то Гриндевальд бы не пострадал. Никто бы не пострадал.        — Знаешь… — Дэвид тяжело вздохнул, положив руку на плечо Луи. — Если бы он это услышал, то сказал бы, что ты напрасно нервничаешь, лучше бы съел лимонную дольку, — эти слова заставили улыбнуться их двоих. Правда, улыбка пропала с лица Дэвида, когда он посмотрел на карту. — Слушай… мы же сейчас в здании заседаний, которое раньше было крупным музеем магических искусств? — Луи кивнул, даже не задумываясь над словами. — Тогда почему тут написано, что эта карта нынешнего музея?       В длинном коридоре резко стало тихо. Никто не сказал ни слова. Каждый из волшебников пробегал глазами по одной и той же строчке. Возможно, они надеялись, что надпись сама волшебным образом изменится, но этого не происходило. Мало того, что они шли по карте не того здания, так теперь они вообще не знали где они.        — Ты серьезно не мог прочитать название перед тем, как взять эту карту? — Дэвид не смог сдержать крик, пока Луи молча и незаметно прятал эту карту, чтобы Дэвид не попытался ею же и прибить своего родственника, а по нему было видно, что он хочет. — О, Мэрлин. Мало того, что мы не можем вернуться обратно, потому что даже не знаем куда сворачивали, так теперь мы и не знаем куда мы идем!        — Не кричи на меня! Я хоть как-то подготовился, а чем ты лучше? Ты вообще готов броситься обратно в сражение, а я не горю желанием туда возвращаться. Я лучше пойду по этому коридору! — Луи отказывался признавать, что он немного ошибся. Да, он ошибся, по крайней мере, не смертельно, рано или поздно они же должны найти выход.        — Я в отличие от тебя сражался, а ты стоял в стороне. Мог бы и помочь мне, может тогда бы и справились, — Дэвид был взбешен, но его слова взбесили и Луи. Тот удивленно открыл рот, пытаясь сказать хоть что-то. Он даже нахмурился, пытаясь все так же высказать своему собеседнику. — И не хмурься так, когда ты так делаешь, у тебя появляются морщины.        — Что? — этот крик возмущения был ещё громче. Луи сразу же коснулся пальцами своего лба, пытаясь разгладить те самые морщины. — Врешь ты все, я в отличие от тебя слежу за собой. Вот посмотрим, что будет, когда тебе будет пятьдесят, а мне тридцать. И вообще, — Луи вытащил из своего кармана небольшой камень черного цвета, — мне легче отвлечь внимание и атаковать. Я не вы, которые бросаются в атаку, не думая о последствиях!       Их спор нарушил свет. Точнее, его отсутствие. Светильники, которые крепились к стенам, почти все погасли, кроме одного. Он находился прямо возле Луи и Дэвида. Это не понравилось им двоим, но они и с места не двинулись. Дэвид сразу же заметил, что к ним кто-то приближается. Луи тоже нахмурился, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте.        — Решили сбежать с поля боя? — двое мужчин подходили медленно. Пусть их лиц было не видно, но Луи будто бы чувствовал их мерзкие ухмылки. Кого попало нынче набирают, хотя, это лишь пушечное мясо. — Столь очаровательные омеги, а так громко ругаются. Может, нам вам заткнуть рты? — Луи лишь хмыкнул, посмотрел на Дэвида и кинул в тех альф, с абсолютно невозмутимым видом, тот самый камень.       Черный дым распространился слишком быстро. Когда же мужчины его вдохнули, то стали сильно кашлять. Луи мог бы их оглушить, но заметил, что Дэвид пропал. После же стали раздаваться стоны боли. Только вот Луи не слышал взрыв от заклинаний, так что понял, что Дэвид решил их собственными руками заставить замолчать.       Когда же дым рассеялся, то на земле лежали те самые альфы, но уже без сознания: выглядели они оба не самым лучшим образом. Дэвид стоял рядом с ними и тяжело дышал, зато явно довольный. Луи на это покачал головой и убрал свою палочку, которую успел уже достать до этого. Сейчас она вряд ли пригодится. Тем более, свет уже загорелся.        — Можно же было их просто оглушить, — возвращаться назад было глупо, поэтому Луи решил идти дальше, спокойно перешагнув через тех мужчин. Нужно было уходить, пока никто не очнулся. — Меня пугает влияние твоих братьев на тебя. И самое интересное, с Вильямом ты не такой.        — Я это сделал, чтоб тебя не ударить, — Дэвид пошел вперед. Все же он ещё злился. — Да, с ним я другой. Это нормально при счастливом браке, если ты не знал, — а вот тут Кэлли понял, что сказал лишнего. Не стоило напоминать Луи о прошлом. Он только начал приходить в себя, когда вновь обрел детей. — Кстати, Вильям сказал, что ты хорош в сражениях. Хорошо обращаешься с холодным оружием. Тогда почему ты не сражаешься?        — О, вы с братиком откровенничали насчет меня? — Луи тихо посмеялся, положив руки в карманы. Он недолго молчал, обдумывая, как же правильно объяснить. — Я не люблю это. До замужества я и правда не умел сражаться. Мама мне внушала, что я должен принести потомство и быть как украшение для альфы, — при упоминании этой женщины, Дэвид закатил глаза. — А потом я встретил своего мужа: вот он любит сражения. Он ими живет. Он видел, что я красив и хорош собой, так что научил меня всему, чтобы я смог защитить себя, если кто-то нападет на меня. И мы не редко устраивали дуэли. Проигравший должен был… — Луи прикусил нижнюю губу. — В общем, после расставания это напоминает о боли потери, так что я решил покончить с этим.        — И ты из вредности не сражаешься? — Дэвид кажется снова начал злиться. — Из-за урода, который тебя избивал, отобрал твоих детей. К тому же, вы даже не верны друг другу, хоть на тебе его метка. Бред, — Дэвид посчитал это больной любовью, а Луи грустно улыбнулся, ненадолго возвращая свои мысли в прошлое. В те дни, когда он встретил того мужчину, когда отдался ему, когда сражался с ним, а после его страстно целовали.        — Он не применял ко мне насилие, Дэвид. Разве что, в некоторых играх, но там я и сам не против был, — Луи сам себе кивнул, а Дэвид такое слушать не хотел. — Избивал меня и подстроил мое изгнание его брат, а не он. Они оба жестоки, но одного из них я и сейчас люблю. И пусть мы изменяем друг другу, но зато мы оба с ним настоящие друг с другом. И несмотря на все наши ужасные качества, мы принимаем их. Может, для тебя это больная любовь, но мы так живем, в разлуки друг с другом.       Дэвид понял к чему сказал это Луи, они снова остановились и снова посмотрели в глаза друг друга. Возможно из-за слов Луи, Дэвид усомнился в своем супруге впервые. И ему стало стыдно за все слова. Самое удивительное, что он понимал, что лишь несколько людей видят Луи настоящего, такого, какой он сейчас. Значит, Дюран тоже видел это. Дэвид нахмурился от этих мыслей и прошептал: «Прости».       Луи хотел бы ответить, но услышал, как кто-то к ним приближается, это было слышно по голосам. Они оба достали свои палочки, но начинали понимать, что сейчас им будет трудно. Прямо к ним, из-за угла выходили мракоборцы один за другим. Коридор был узким, так что сражаться вдвойне было сложнее. Дэвид посмотрел на стену, обдумывая, можно ли ее пробить и есть ли там ещё коридор.       Эти мракоборцы не были как те двое. Они были готовы сразу же исполнить приказ. Их палочки были подняты, а цель ясна. Только ни одно заклинание не было произнесено. Все случилось так быстро. Вот они заходят в коридор, вот поднимают палочки и вот их всех откидывает заклинание, которое использовали за их спиной. Луи и Дэвид даже ничего понять не успели, как все те волшебники уже были оглушены.       Дэвид посмотрел сначала на тех, кто лежал без сознания, а после на того, кто их оглушил. Он даже сначала ужаснулся. Снова он. Этот странный человек в капюшоне и платке на половину лица. Дэвид думать о нем забыл, все это было так давно и вот он снова здесь. И снова не говорит ни слова, лишь кивает в сторону откуда вышли мракоборцы, а затем и сам идет туда.       — Пошли, сейчас же, — теперь уже Дэвид хватает за руку Луи и тащит его за незнакомцем. Луи и слова сказать не успевает, но по его лицу видно, что он вообще ничего не понимает. — Долго объяснять, но я уже его видел, — можно было подумать, что он один из мракоборцев, но что-то подсказывало Дэвиду, что это не так. Тем более, тогда его привели прямо к Гриндевальду и Вильяму, что не маловажно.       Они все идут и идут, пока не начинают чувствовать дуновение ветра. Затем они слышат и звук дождя. Это не может не радовать. Но какое же счастье испытывает Дэвид, как слышит, что к ним бегут. Один человек. По ауре он понимает, кто этот человек. И вот Вильям уже пробегает мимо незнакомца, а после крепко обнимает своего супруга. У Вильяма идет кровь, незначительные раны, но это не так страшно.        — Как же я рад, что вы оба в порядке, — Вильям обнимает и брата, который тихо смеется. Он видит впереди свет. Этот тоннель идет дальше, но сбоку пробита стена. Так они и почувствовали и ветер, и слышали дождь. — Вы не ранены? Не пострадали? — после объятий Вильям внимательно осматривает омег.        — Успокойся. С Дэвидом не пропадешь, — Луи смотрит на Дэвида и они оба смеются. — Дядя, Джозеф и Дей в порядке? — когда Луи получает положительный ответ, то облегченно вздыхает и оставляет этих двоих вдвоем. Сам же он направляется к выходу. Незнакомец уже скрылся, но это и неважно.       И вот Луи выходит на улицу и вздыхает полной грудью. Он сначала прикрывает глаза, но быстро их открывает, когда чувствует, что на него накидывают плащ. Он замечает, как люди перед ним строятся в две шеренги. Волшебники в одинаковых костюмах прикладывают правую руку к груди, а после слегка склоняются перед Луи.        — Приветствуем младшего Господина Дюрана! — они все говорят хором. Луи сразу же понимает, кто перед ним. Он уже точно знаком с традициями. Поэтому и сам опускает ненадолго голову, в качестве приветствия. Только потом он обращает внимание на человека, который стоит рядом с ним и смотрит на него с уважением и добротой. Верный помощник его мужа не изменился с годами. Разве что появились морщины, но их особо и не видно из-за очков.        — Вы в безопасности, младший Господин, — Ричард смотрит сверху вниз на Луи, начинает и сам улыбаться, когда замечает улыбку на лице Кэлли. — Рад снова видеть Вашу улыбку. Позвольте отвести Вас в безопасное место, — Луи сначала кивает, делает шаг, но резко останавливается. Улыбка сразу же пропадает с его лица, когда он смотрит вперед.       Перед самим зданием уже нет мракоборцев. Все важные люди из армии Гриндевальда спасены. Винда, Бернард, Дей, Джозеф, Генри. Они все стоят там. А среди них стоит и он. Один из самых ненавистных людей для Луи – Чарльз Дюран, брат мужа Луи.

***

      В комнате было столь темно. Стоило бы зажечь свечи, но были ли они? Стоило бы поискать, стоило бы осмотреть сам дом и окрестность вокруг, но сил не было. Альбус потратил их все на перемещение и установку барьера, чтобы никто к ним не ворвался. После же пришлось обрабатывать рану, положить лекарство и снова перебинтовать.       Дамблдор не знал, куда их переместил кристалл. Он представлял Нурменгард, но они оказались в каком-то заброшенном доме. К счастью, здесь была кровать. Видно было, что в этом доме давно не жили, но хотя бы из крана бежала вода, но только холодная. Правда, это все блекло на фоне того, что здесь хотя бы безопасно. Альбус не знал, что делать дальше. Самое важное он уже сделал, так что оставалось только ждать.       Стоя у раковины, он пытался отмыть свои руки, которые были в крови. Они покраснели уже от холодной воды, но Дамблдор даже этого не чувствовал. Все свое внимание он сконцентрировал на звуках. Особенно на дыхании Геллерта: оно было тяжелым, его мучил жар, а снадобья не помогали.        — Ничего, мы справимся, — Альбус не знал кому это говорил. Себе или Гриндевальду, который был без сознания. — Но лучше бы ты спасал меня, чем я тебя. Опять, — Дамблдор откинул мыло в сторону, а затем глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Он даже не понимал почему его так все внутри мучает, почему все внутри рвется, желая вырваться наружу в виде крика боли.       И вот Альбус снова старается успокоиться, шмыгает носом и идет к кровати. Он садится у самого края и поправляет мокрую ткань на лбу Геллерта. Дамблдор берет его руку в свою и так и сидит. Неизвестно сколько времени пройдет прежде чем Гриндевальд очнется, но он очнется.       Так ведь?