Аромат скромности

Дверь на склад оказалась взломана, а негромкие шаги утонули во мраке. Горелый в панике дышал от столь интенсивного бега, не переставая оглядываться. Но погони не было. — Горелый, смотри под ноги! — недовольно рыкнул Звездоцап, когда тот споткнулся, чуть не прочесав своим милым лицом пол. — Извини, — виновато выдохнул Горелый, чувствуя, как в груди все сдавило. Он выдернул руку из несильной хватки мужчины, глубоко вдохнув: неприятная, тупая боль отразилась в области грудной клетки, а кислорода и вовсе стало не хватать. В глазах мгновенно потемнело, колени опасливо задрожали. Горелый нервно дышал, приложив ладони к груди, и чувствуя боль. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил Звездоцап, возвращаясь к отставшему юноше, который промолчал, продолжая тяжело дышать и кривиться от боли. — Горелый, ты меня слышишь? — Я сейчас умру… — на одном дыхании высказал юноша, упираясь ладонью в стену. — Точно умру… — Да что с тобой такое? — в голосе слышалось плохо скрываемое волнение. — У меня… некоторые проблемы с легкими… я так думаю, — тяжело проговорил Горелый, делая глубокий вдох. — Я могу пробежать от дома до остановки и уже начать задыхаться от нехватки воздуха и боли в груди. Врачи лишь пожимают плечами и не могут выявить проблему. — Почему ты не сказал? — беззлобно фыркнул Звездоцап. — Я ж не думал… фух… что мы будем бегать… — продолжил говорить Горелый. Состояние постепенно нормализовалось, оставляя лишь неприятный осадок в виде боли в грудной клетке при каждом выдохе. Юноша все продолжал часто и глубоко дышать, будто боялся, что если перестанет, то и вовсе задохнется. — Может у тебя проблемы с сердцем? — задумчиво предположил мужчина. — Остеохондроз или стенокардия? — Я по-твоему врач или почти криминальный авторитет? — фыркнул болезненно юноша. — Это осложнит наш побег отсюда, поэтому будем двигаться очень осторожно, — серьезно проговорил Звездоцап, покрутив в руках наручники. — По крайней мере мне стоило оставить Огнезвезда там. — И потом бы тебя могли смело загрести сразу по нескольким частям: взятие в заложники человека при исполнении, нанесение удара тупым предметом, возможная попытка к убийству, попытка к бегству, сокрытие наркотических веществ… — Да понял я, понял, — Звездоцап безразлично махнул ладонью, и Горелый сердито глянул на него. — Пусть ты и не врач, но в душе тот еще коп. Повисла неловкая тишина, а где-то впереди или сзади, может даже сбоку, раздался звук выстрела, отразившись эхом. Топот ног пронесся этажом выше, заставляя обоих поднять головы. Горелый сделал еще один глубокий вдох, забрав наручники из рук Звездоцапа. Он помнил их очень хорошо. Здесь даже осталась памятная царапина, когда Огнезвезд впервые получил свое снаряжение и умудрился в тот же день поцарапать одно из них. Горелый тихо усмехнулся себе под нос: не так много лет прошло, а он все еще носит их с собой, как символ удачи. Юноша приложил открытое кольцо к запястью и защелкнул. Звездоцап находился в своих мыслях, иногда задумчиво указывая пальцем по сторонам, и даже отводя взгляд куда-то за спину Горелого. Он о чем-то размышлял и о чем-то серьезном, что даже не сразу ощутил пальцы юноши на своем запястье. Лишь легкий щелчок заставил обратить внимание, что же творит этот малец. — Зачем? — только и смог произнести Звездоцап, поднимая руку повыше, а на втором конце наручников повисла левая рука Горелого, который находил данную ситуацию слишком уж забавной, и глупо улыбнулся. — Ты в курсе, что у меня нет ключа? — Как это нет? — в ужасе спросил он, резко дернув руку на себя, тем самым заставляя мужчину сделать шаг. — Почему ты сразу не сказал? — Зачем ты вообще нас скрепил? — продолжил недоумевать Звездоцап. — Ты выглядел таким серьезным, и мне захотелось отвлечь тебя. — Поздравляю, умник, теперь мы с тобой связаны. Данные слова не утешали. Горелый чувствовал себя теперь виноватым и глупо. Звездоцап мог убежать от полиции, а сам юноша спокойно бы вышел из здания. Он не сделал ничего криминального, чтобы становиться подозреваемым, а теперь из-за своей ошибки либо сядет вместе с мужчиной, либо выйдет отсюда вместе с ним. Третьего варианта не дано. Звездоцап осуждающе вздыхает, не переставая смотреть на глупого мальчишку. Горелый же чувствовал себя крайне неуютно и желал исчезнуть из этого мира навсегда. «Какой же дурак!» — пронеслись в голове мысли, заставляя еще больше смутиться. — Сидеть так вместе, — проговорил мужчина, продолжая путь по коридору. Паника неприятно кольнуло под ребрами, пристыжая поступок Горелого. Юноша окончательно закрылся — этому хорошо свидетельствовали напряженные плечи, опущенная голова и бегающий виноватый взгляд по полу. Он шел чуть позади, отчего левая рука непроизвольно тянулась чуть вперед и возвращалась обратно — в такт походке Звездоцапа. Было неловко. До такой степени, что хотелось податься в монашки и скрыться с глаз долой из этого мира. Было стыдно. Горелый стал еще больше загоняться по поводу сделанного, мысленно ругая себя всеми возможными способами и желая больше никогда не показываться на глаза мужчине. Лучший вариант и вовсе уволиться, чтобы смыть с себя сегодняшний позор. Было противно. Это давило на грудную клетку, заставляя с губ срываться тяжелым вдохам. Горелый на мгновение зажмурился, стиснув зубы, и столкнулся лбом в спину Звездоцапа, который даже обернулся. — Все хорошо? Но он не ответил, виновато потупив взгляд. — Перестань уже загоняться, Горелый, — выдохнул мужчина, обхватив пальцами юношу за подбородок. Кисть Горелого невольно повисла, а сам он бросил секундный взгляд. — Мне так стыдно, — тихо прошелестел он. — Ты всегда переживаешь по таким мелочам? — Звездоцап вопросительно вскинул бровь, проведя большим пальцем по его щеке. — Какая же это мелочь? — встрепенулся Горелый, невольно дернув левой рукой вниз. Пальцы Звездоцапа в тот же миг соскользнули с подбородка, цепляя шею и ключицы, и опустились к бедру. — Я повел себя глупо. — У-у-у, какие мы серьезные, — скривился мужчина, сделав шаг назад, и резко дернул рукой к собственной груди. Горелый невольно подался вперед, коснувшись ладонью его руки. — Перестань раздражать меня и научись не принимать все сказанное близко к сердцу. — Но ты мой начальник! — возмутился юноша, дернув руку на себя, отчего теперь Звездоцап подался вперед. — Я вообще перестал понимать, в каких мы находимся отношениях и что происходит. — Как мы заговорили. Неожиданно вспомнил, где твое место? — рыкнул угрожающе Звездоцап, схватив Горелого за горло. Страх отразился в голубых глазах, а кислород вышел вместе с выдохом. Юноша в панике встретился с янтарными глазами начальника, который наклонился поближе. Теперь их разделял от силы сантиметр. Спасительный сантиметр, но одновременно такой опасный. Горелого сразил озноб, а кожа покрылась мелкими пупырышками. Звездоцап не сжимал столь хрупкую шею, не давил. Только слабо обхватил, словно хотел запугать. — Неужели ты так и не понял, что у нас не выйдут полноценные рабочие отношения? Нахождение с тобой словно испытание… которое я успешно проваливаю каждый раз. — Тогда что между нами? — осторожно интересуется Горелый, чувствуя, как пальцы мужчины не спеша скользнули по коже чуть ниже, вызывая предательскую дрожь: то ли от холода, то ли от страха. Может, от чего-то и больше, чего не хотелось признавать. Звездоцап ощутил подушечками выпирающие ключицы, которые соблазнительно выглядывали из-под кофты. — Ты мне ответь, мой зайчик, — с иронией произносит он, скривившись. — Что между нами? — Я не знаю… — почти шепотом отвечает юноша, опуская взгляд. — Я тебе нравлюсь. Ты много делаешь для меня, чтобы избавить от неуверенности. Проявляешь заботу и внимание. Но я не могу понять твоих мотивов. — Ты хороший парень, Горелый, — пожал плечами Звездоцап, вздохнув. — Может, из-за питаемой симпатии у меня такое желание тебе помочь, но… своей простотой и скромностью ты умудряешься цеплять. Ты кажешься таким читаемым, но одновременно полностью закрытым. А теперь, позволь заметить, — он демонстративно поднял руку с наручниками, — мы с тобой связаны. И не только этим, но и еще тем, что ты знаешь о моей торговле наркотиками. Горелый не смог сдержать улыбки: скромной, легкой и столь очаровательной. Смущение проскользнуло в глазах, отражаясь отблеском скрытого смеха. Уголки губ невольно растянулись шире, несильно обнажая белоснежные зубы. Напряжение спало. Этого и добивался Звездоцап. Довольный собой, он смог даже на мгновение расслабиться. С Горелым было крайне сложно, и он требовал к себе тщательный подход, который не всегда можно было найти. — Вы только гляньте, ему еще и смешно, — беззлобно фыркнул мужчина. — Я не смеюсь, — пробубнил Горелый, тихо прыснув от смеха. — Идем уже, иначе точно заночуем. Может, кто бы там не пытался вломиться на склад, уже давно ушли. Юноша одобрительно кивнул, поравнявшись. Звездоцапу было непривычно подстраиваться под Горелого, который пытался подстроиться под него. Не пройдя и двадцати метров, они путались в собственных шагах, то ускоряясь, то замедляясь. Звездоцап раздраженно остановился, выдохнув. Горелый последовал его примеру. Сковывающие наручники еще долго будут преследовать юношу в кошмарах, как и чувство легкого стыда от необдуманного поступка. Мужчина вновь делает шаг и Горелый моментально подстраивается под так походки. Теперь они шагали в унисон друг другу, одновременно двигая рукой вперед-назад, и не спеша следуя по коридору. Звук погони давно не преследовал, но отчетливое напряжение исходило от Звездоцапа, который моментами хмурился. Они завернули за угол, выходя в очередной коридор. Горелый бросил на него сомнительный взгляд, но в глазах мужчины отразилось облегчение. «Видимо, я все же должен больше доверять ему», — пронеслись мысли в голове, отчего юноша еле заметно кивнул им. Звездоцап взял его за руку, уверенно направляясь вперед. Не сразу, но до них дошел приближающийся топот ног. Больше походивший на бег. Горелый замер от страха, когда Звездоцап настороженно приостановился. Они успели обменяться взглядами, как боковым зрением уловили движение из-за угла. Послышался щелчок снятого предохранителя и громкий, четкий выкрик: — Не вздумайте принимать попытку к сопротивлению! Горелый и Звездоцап одновременно обернулись, встав к друг другу как можно ближе, и спрятали за спиной свои скованные наручниками запястья рук. Перед ними, буквально в пяти метрах, находился небольшой отряд из пяти полицейских. На вид все молодые и ничем не уступающие по возрасту Огнезвезду. Они приняли привычную для себя позицию, не спуская прицел и цепкий взгляд с этих двоих. Горелый мысленно взмолился, чтобы все прошло гладко, и они смогли спокойно отсюда выбраться. Если эти люди в форме заметят их скованные руки, то однозначно зададут множество ненужных вопросов, и никогда не поверят, что это было ради шутки и Горелый не умеет в юмор. Звездоцап заметно напрягся, на скулах заходили желваки. Он неодобрительно покосился на юношу, который заметно нервничал. — Что вы здесь делаете? — неуверенно спрашивает один из них, явно не зная, стоит ли их задерживать. — Понимаете, мы с моим парнем любим… мм… экстремальные места для свиданий, — начал прытко говорить мужчина, осторожно заведя скованную руку за спину Горелого. Юноше пришлось согнуть свою руку в локте для большего удобства, и слегка свести лопатки за спиной, выпрямляя по максимуму осанку. Он ощутил еле чувственное прикосновение подушечками пальцев на своей талии. Это была неудобная поза, но в данной ситуации — одна из спасительных. Горелый не стал вмешиваться в разговор, получая в ответ одобрительный кивок со стороны Звездоцапа. Такой незаметный, что больше похожее на невольное дерганье головы. — Решили посетить данный завод. Здесь что-то опасное происходит? — Мы разыскиваем сбежавших наркоторговцев, которые умудрились взять в заложники одного из наших, — фыркнул второй, ослабляя бдительность. — А вам советую использовать для свиданий другие места. Ишь чего удумали! По заводам они ходят. — Да ладно тебе, лучше пусть ходят, чем… — третий не успел договорить, получив неодобрительный удар локтем под ребра. Горелый нервно дышал, не имея возможности справиться с нарастающей паникой. Звездоцап вел себя непринужденно и так свободно, говорил четко и без тени волнения, продолжая еле заметно касаться талии. «Любимый парень…», — не спешно отразились два слова в голове юноши, напрочь отключая мозг. — «Любимый парень…». Волнение настолько сыграло злую шутку, что юноша умудрился неправильно расслышать сказанную фразу. — Эй, погодите-ка… — подозрительно протянул пятый. — Ты же Звездоцап. — Меня только блоха не знает. Я же успешный бизнесмен, — грубо рыкнул Звездоцап, резко опустив руку вниз. Локтевая кость предательски хрустнула, вызывая мимолетную боль, и Горелый тихо охнул, довольно странно слегка приседая и одновременно поворачивая корпус чуть левее. — Что это с ним? — настороженно уточняет второй, вновь обретая бдительность. — Что здесь происходит? — Все хорошо, — отмахнулся болезненно Горелый, возвращаясь обратно в позу. Он глянул на Звездоцапа, во взгляде которого отразилась легкая тревога. «Он сделал это ненарочно, случайно. Но этот жест вызвал подозрения, — подчеркнул юноша, пытаясь сообразить, как лучше поступить. — Черт, мы же почти отвязались!». Страх заставил хаотично перебирать одну идею за другой, а тихий шаг отряда вызвал практически паническую атаку. Горелый неожиданно для всех утыкается лбом в грудь Звездоцапа, обнимая свободной рукой в области спины. — Они меня пугают, Звездоцап. Что мы сделали? У меня всего лишь хрустнуло колено. За это теперь сажают? — Какие же вы защитники, если пугаете невиновных? — фыркнул осуждающе мужчина, обнимая юношу в ответ. Теплое и равномерное дыхание опалило ухо, заставляя Горелого вздрогнуть, а тихий шепот и вовсе заставил зажмуриться: — Они не оставят нас. Доверься мне. — Ну все, заканчивайте свои телячьи нежности, — с отвращением произнес один из них, ослабляя позицию. Звездоцап резко отстранился от Горелого, схватив за руку, и ринулся бежать. Юноша в ужасе ахнул, чуть не прочесав носом пол от столь неожиданной выходки, но быстро восстановил привычную позу для бега. Отряд полицейских на секунду замер в недоумении, кидаясь следом. Горелый быстро сдался, начиная чувствовать сдавливающую боль в груди, и тяжело выдохнул. Звездоцап прытко затормозил, но не полностью, подхватывая юношу в области талии, чтобы «вписаться в поворот». Горелый хрипло вздохнул, желая упасть на пол и, желательно, умереть прямо здесь и сейчас. По тяжелым и глубоким вдохам Звездоцап понял, что он на грани, а приближающийся топот ног отряда не внушал доверия. Он остановился возле небольшого выступа вниз, вглядываясь в темень, и заставил Горелого сесть на пол. Мужчина осторожно спрыгнул, тихо зашипев, когда неудачно приземлился. Эти наручники несли один вред. — Давай, иди ко мне, — проговорил он, поманив пальцами юношу к себе. Горелый зажмурился, пытаясь справиться с потемнением в глазах и легким головокружением, находясь будто в бреду. Звездоцап осторожно подхватил его, отрывая от пола подобно пушинке, и присел. Кромешная тьма скрыла от лишних взгляд, сливаясь с мраком. — Я сейчас умру… — прохрипел Горелый, пытаясь восстановить кислород в легких и нормализовать дыхание. — Тише, Горелый, — прошептал Звездоцап, прижимая его к себе, и поднял взгляд в сторону коридора. — Я видел они убежали сюда! Они не смогут далеко уйти! — раздались крики, а следом пробежал отряд из пяти человек, исчезая где-то впереди коридора. Наступила тишина. Лишь лихорадочное дыхание Горелого прерывало этот мрак, в котором было сложно что-либо разглядеть. Звездоцап не видел даже легкий силуэт юноши, и мог полагаться на слух, как слепой котенок. Прерывистые вдохи Горелого постепенно сменились глубокими, а после стали более спокойными и равномерными. Голова пыталась кружиться, но в глазах исчезло потемнение. Кромешная тьма настолько окутала, что он даже не мог толком осознать — это все еще темнеет в глазах или вокруг и правда господствует мрак. Горелый не сразу осознал, что удобно устроился на груди мужчины, готовый и вовсе уснуть под равномерное и тихое дыхание сверху. Это до такой степени смутило, что он резко отпрянул. — Тише, это я, — шепотом проговорил Звездоцап, которого невозможно было разглядеть во тьме. Горелый ощутил сдавливающую панику, постепенно осознавая, что сидит в темноте и это не последствия состояния после бега. Он тяжело задышал носом и зажмурился, закрывая лицо ладонями. Мужчина ощутил неладное со стороны, и, упираясь кончиками пальцев в пол, придвинулся чуть ближе. Было сложно понять, как себя ведет юноша и как в целом выглядит, но одного сбивчивого и нервного дыхания хватило, чтобы заподозрить панику. — Ты в порядке? — еле слышимо спрашивает Звездоцап, боясь нарушить не без того пугающую тишину. — Я боюсь темноты, — в ужасе отвечает Горелый, продолжая сидеть с закрытыми глазами. Плечи заметно напряглись, слегка приподнимаясь вверх, и еле ощутимая боль постепенно стала охватывать верхний позвоночник. Сильное давление приносило дискомфорт организму. — Почему я обо всем узнаю так поздно? — раздалось раздосадованное шипение в темноте. — Ты напуган. Слушай мой голос, ладно? — Как это поможет? Тихий выдох сорвался с уст Звездоцапа. Он осторожно нащупал колени юноши, положив ладонь, и не спеша начал поднимать выше. Горелый от неожиданности вздрогнул, поджав губы. Звездоцап плавно поднялся к талии, осторожно перешел на руки, и добрался до ладоней. Мягко обхватив пальцами, он опустил их вниз. — Позволишь мне кое-что сделать? — Что это? — нервно спрашивает Горелый, сжимая пальцы в кулак и разжимая. Он старался прислушиваться к этому басистому и еле слышимому голосу, отключаясь от внешнего мрака. — Так будет не интересно, — тихо усмехнулся Звездоцап. — Но как я могу согласиться на то, чего не знаю? — В офисе тебе не составило труда дать ответ. — Так нечестно, — обиженно фыркнул юноша. — Ты знаешь правила, мальчик-зайчик, — прошелестел мужчина, подобно листве в легкий порыв ветра. Его голос действовал успокаивающе и звучал так мягко, с отдаленной нежностью. Горелого этот момент даже смутил, тело пронзил озноб. Впервые он был рад, что находился в полнейшем мраке, и Звездоцап не может разглядеть насколько сильно он смущен. — Ну так что? — Это не больно? — уточняет юноша, борясь с желанием открыть глаза и страхом, который немного отступил. Он отдал все свое внимание этому голосу во мраке, пытаясь вырисовать в сознании примерный образ мужчины перед собой. Это вызвало легкую улыбку. — Мм… нет, — сбивчиво ответил Звездоцап, задумавшись. — Думаю нет. — Ладно, я согласен. — Если что-то не понравится — дай мне знать, идет? — Ты меня убить собрался? — ахнул от неожиданности Горелый, резко напрягаясь. Мужчина в ответ прыснул от смеха, несильно сжимая в своих пальцах ладони юноши. «Он волнуется?». Но лишь тихое ворчание раздалось со стороны. Горелый мог только догадываться, перебирая в голове различные варианты. Он услышал тихий шорох перед собой: свободная рука Звездоцапа отпустила ладонь, исчезая где-то в стороне, а на своих губах юноша ощутил чужие. Это произошло неожиданно, неспешно, но так резко. Касание губ было еле ощутимо, но так чувственно. Горелый впервые не знал, как следует поступить и что делать, но этот жест полностью избавил от страха и паники, заставляя сердце забиться чаще в мрачной тишине. Звездоцап чуть увереннее надавил на губы юноши, который не высказывал попытки сопротивления. Лепестки губ раскрылись, вовлекая в неполный поцелуй. Горелый чувствовал желание, которое сдерживал Звездоцап. Это отчетливо проскальзывало при каждом соприкосновении губ, которые также быстро рассоединялись. Юноша испытал приятную дрожь и легкость, не желая прекращать этот щекотливый и даже интимный момент. Отрицание забилось новой тревогой, преломляемое вновь этим новым и странным ощущением в груди. Горелый чувствовал нежность и осторожность, которая исходила со стороны. Звездоцап никуда не спешил, не торопился. Он наслаждался каждой секундой, каждым прикосновением губ, каждый легким поцелуем. Это было приятно. Это было желанно. Омут разных чувств накрыл с головой, погружая в неизведанность. Горелый ощутил подавляемую страсть и чрезмерное желание, которое умело находилось под контролем. Звездоцап пытался скрыть свои желания, но у него это не очень получалось. Находясь рядом с Горелым ему было сложнее держать себя в руках и уж тем более под контролем. Мужчина боялся навредить или чего хуже — напугать. Но Горелый не показал ни того, ни другого. Их губы продолжали соприкасаться друг с другом, оставляя секундное нежное послевкусие, и вновь соединялись. Было спокойно. Звездоцап задержался на долю секунды дольше, слегка прикусив нижнюю губу юноши, и нехотя отстранился. Горелый смущенно отвернул голову, ощущая себя обнаженным и всем доступным. «Что… боже…» — это были единственные мысли, которые посетили голову. В сознании продолжали всплывать события недавнего поцелуя, не желая покидать. Вкус чужих губ еще остался, напоминая о случившемся. Горелый поймал себя на мысли, что довольно улыбается тому, что произошло. Так глупо и по-детски наивно. Сердце бешено билось в груди, еще не отойдя от пережитых эмоций. Звездоцап впервые молчал, ничего не спрашивая. Горелый постарался унять приятную дрожь и «сбросить» улыбку с лица, но чувство радости не хотело покидать ни на секунду. «Почему же я так счастлив?». — Думаю, они ушли. Мы можем идти, — тихо прошептал Звездоцап, нарушая гармонию внутри юноши, и неспешно поднялся. Горелый последовал его примеру, выходя обратно к свету. Тихий смех сорвался с уст мужчины: — Можешь уже открыть глаза. — Не смешно, — беззлобно фыркнул он, приоткрывая глаза, словно после долгого сна. — Придется делать все одновременно, учитывая наше положение, — протянул Звездоцап, слишком открыто намекая на наручники. Горелый повторно фыркнул. «Именно они нас и привели к тому, что было», — осознал вдруг юноша, глянув на их запястья. Мужчина подошел к краю, показывая, как надо упереться руками и насколько сильно подпрыгнуть, чтобы иметь возможность залезть. Горелый внимательно слушал и кивал, полностью копируя позу Звездоцапа. Рывок — и они одновременно залезают наверх. — Теперь поспешим, если не хочешь вновь оказаться в темном подвале, где к тебе будут приставать взрослые дяди, — угрожающе хохотнул мужчина, проследовав вперед по коридору. Горелый скромно смутился: щеки обдало мгновенным жаром, а уши и вовсе покраснели. Стало жарко. В голову полезли разные непристойные мысли, отчего стало дурно. В этот раз Звездоцап был крайне осторожным: выглядывал на каждом углу и в спешке проходил длинные коридоры. Как только они оказались возле заветной двери, облегчение отразилось во взгляде мужчины, который вышел на свежий воздух. Горелый и сам не смог скрыть радости вновь оказаться на свободе и не бояться за свою жизнь. Они находились на невысоком холме, с которого идеально виднелся склад. Его патрулировал отряд полиции. Звездоцап грустно вздохнул, поманив юношу за собой. — И как мы отсюда выедем? — На такси. — На такси? — На такси. Разговор получился коротким и глупым. Горелый открыто недоумевал с бесстрастного выражения лица Звездоцапа, который что-то нажимал в мобильном телефоне. — На такси? — Ты хочешь меня довести? — раздраженно фыркнул мужчина, даже не глянув. — Ты сюда на такси приехал? — продолжал недоумевать юноша, удивленно хлопая глазами. — Сразу видно: никогда не занимался криминалом, — вздохнул он, спрятав мобильный телефон в карман. — Когда случаются вот такие форс-мажорные ситуации, то Остролап подчищает все следы. Один из которых — моя машина. Если бы она здесь осталась, полиция легко бы могла вычислить меня по номеру или, чего хуже, устроить засаду. — А… я даже не думал об этом, — смущенно проговорил Горелый, почесав неловко собственный затылок. — Что самое главное — это бы точно доказало мою вину, — продолжил Звездоцап. — Данное место относительно заброшено. С чего бы кому-то останавливаться возле склада, набитого наркотой, и химического завода? Я бы не смог оправдаться, как бы не пытался. — Но ты открылся Огнезвезду и отпустил его, — неуверенно начал юноша, глянув на него. — Не боишься? — Нет. — коротко ответил мужчина. — Мое признание он не сможет никак доказать. Также, если бы я оставил его связанным, точно бы не смог отделаться от полиции. Все-таки это статья — «Нападение на сотрудника при исполнении и попытка к похищению, а также сокрытие нелегальной продажи наркотических веществ». — Но я могу тебя сдать, — продолжал докучать Горелый. — Ты меня не сдашь, — усмехнулся в ответ Звездоцап. — Если бы ты и правда этого хотел, то не полез бы сам на рожон, не смотрел, как мы связывали Огнезвезда и уж тем более не пытался бежать от отряда полиции, а сдал бы с поличным. — У тебя на каждый мой аргумент есть более сильный. — Горелый, моя жизнь не состоит из принципа «дом — работа — работа — дом», — вздохнул обреченно он. — Моя жизнь — сплошной круговорот событий, где присутствует постоянная активность. Это произошло после смерти матери. Унаследовав бизнес, мне пришлось налаживать связи и выходить в свет. С тех пор я больше не пытался вернуться в привычный образ, а уж когда залез в криминал — тем более. Горелый понимающе закивал, призадумавшись: «Моя жизнь и правда отличается от его. Тихая, спокойная, ничем не примечательная. Скучная. Но… чем больше я нахожусь с ним, тем активнее она меняется в другую сторону. Непривычно, но… я почему-то не против». Такси остановилось недалеко от завода. Водитель, заметив их скованные наручниками руки, заметно занервничал, но Горелый не позволил Звездоцапу жестокого пошутить над бедным парнем. Мужчина не смог скрыть собственное разочарование, называя адрес и объясняя, где ему нужно остановить будет машину. Парень несколько раз уточнил моменты и только потом двинулся в путь. Горелый уже свыкся с наручниками на собственном запястье, что даже не ощущал эту железяку. Он даже привык, когда Звездоцап поднимал руку, невольно притягивая и руку юноши. Водитель продолжал коситься в зеркальце заднего вида, явно готовый в случае чего бросить машину и бежать. За окном не спеша опустились сумерки. Горелый не сразу заметил, что потратил весь день на последствия своего любопытства. В голове невольно всплыли воспоминания о поцелуе во мраке, и он смущенно отвернулся к окну. «Не думай об этом!». Звездоцап с кем-то активно переписывался, иногда хмурясь или скрывая собственное раздражение. Водитель остановился между небольшой аркой домов, выпуская пассажиров, и поспешил скрыться вдали. — Где это мы? — непонимающе протянул Горелый, не узнавая данный район. — Недалеко от твоего дома, но с обратной стороны, — ответил Звездоцап, не спеша проследовав вперед. — А что мы… что мы будем делать с этим? — осторожно спрашивает он, бросив взгляд на наручники. — У меня дома нет инструментов. — Они нам и не понадобятся. Недоумение отразилось на лице Горелого. Звездоцап остановился, повернувшись к нему, а в свете фонаря что-то блеснуло между пальцами. Ключ! Юноша не смог скрыть своего удивления, которое настолько открыто читалось на этом милом лице. — Ты же сказал! — завелся мгновенно он, бросив на мужчину осуждающий взгляд. — Немножко пошутил, — пожимает плечами Звездоцап. — Но разве ты жалеешь, что я не сказал тебе о нем сразу? Горелый промолчал, но взгляд сказал сам за себя. Если бы он не решился пристегнуть их наручниками, а Звездоцап сразу же показал ключ — ничего бы не было. Ни разговора, ни прикосновений, ни побега… ни даже поцелуя. От одних только воспоминаний хотелось спрятаться в плед и вновь переживать остывшие эмоции. Звездоцап одобрительно улыбнулся, спрятав ключ в ладони. — Я могу не поднимать эту тему и вообще забыть, если хочешь, — протянул неспешно он. — Не хочу… — тихо отозвался Горелый. — Но когда ты успел выкрасть ключ? — Это сделал Частокол при обыске, — проговорил Звездоцап, поднимая руку — рука юноши невольно поднялась следом. — Он тот еще трюкач, так что береги кошелек. Повисло молчание. Разговор почему-то не клеился, а расходиться никто не спешил. — Видимо, этот день подошел к концу, — несмело проговорил Горелый, желая поговорить хоть о чем-нибудь, лишь бы не стоять так молча, будто чужие люди. — Ты как собрался отсюда выезжать? — За мной Остролап должен заехать, — ответил Звездоцап, неожиданно для всех заворчав: — Больше не сунь свой нос в мои дела, Горелый. — Плохо просишь, — глупо хихикнул Горелый, прикрывая рот свободной рукой. Наступила безмятежность. — Ты снова забываешься, — холодно отозвался Звездоцап, заставляя юношу вздрогнуть от озноба. В глазах Горелого отразился плохо скрываемый страх и неуверенность, а плечи напряглись от подступающего стыда. Мужчина бросил куда-то в сторону мимолетный взгляд, резко схватив ладонь Горелого, которая была в наручниках, и прижал к стене. Их пальцы крепко сомкнулись, а дыхание юноши даже сбилось. — И-извини, я не думал, что мы вновь играем в рабочие отношения, — испуганно прошептал он. — Я больше не буду. — Какой же ты трусливый, — небрежно бросает Звездоцап, а взгляд вновь смягчился. Голос больше походил на приятное урчание кота. Горелый молча посмотрел на него, задерживаясь на губах. Эти самые губы сегодня целовали в кромешной тьме, где стоило полагаться только на воображение. Все остальные чувства обострились, заставляя слишком ярко ощутить скрытые желания. — Если ты чего-то хочешь — сделай это. — Что? — непонимающе спросил Горелый, отводя взгляд. — С чего бы мне что-то хотеть? — Все мы чего-то хотим, — ответил мужчина, пытливо взглянув на него. — Ты многое упускаешь из-за своего страха. Перестань думать и бояться — действуй! Позволь мечтам осуществиться. — Не все мне подвластно, и не все я могу сделать, — тихо ответил юноша. — Я стесняюсь. — Ты сам строишь преграды. — Думаешь, я этого не знаю? — Горелый, чего ты хочешь? — зашел сразу с козырей Звездоцап. Его голос звучал требовательно, но одновременно мягко, где проскальзывала плохо скрываемая строгость. — Есть что-то, что ты можешь сделать прямо сейчас? — Есть… — скромно ответил Горелый. — Действуй. Прозвучало, как брошенный вызов. Юноша бы принял его, не будь он до безумной степени скромным и зажатым, неуверенным в себе. Противоречие и страх забилось под ребрами, не давая стиснуться с места. «Я хочу… но я не могу», — в отчаянии подумал Горелый, тысячный раз ненавидя себя за слабость. Он и правда упускает многое в своей жизни из-за собственной неуверенности, постоянных загонов и депрессивных мыслей. Он слишком зависит от чужого мнения и строит невидимые преграды. — Видимо, мне придется делать все за тебя, — выдохнул Звездоцап с плохо скрываемым раздражением. Этот мальчик оказался далеко не из легкого теста. Он приложил ладонь к лицу Горелого: пальцы легли за ухо и часть шеи, а более широкая часть еле касалась уголка губ. Следом Звездоцап поцеловал Горелого, как это было в том самом мраке. Теперь юноша мог видеть все собственными глазами и чувства были совсем иные. Он непроизвольно прикрыл глаза, но не до конца, встречаясь с таким же полуоткрытым взглядом Звездоцапа. Все будто плыло, размываясь красками от чувств. Время остановилось. Словно весь мир замер ради этих двоих. Поцелуй был таким же неспешным, легким и нетребовательным. Горелый не успевал отходить от поглощаемой нежности, как Звездоцап вновь накрывал его губы своими. Он никуда не торопился, наслаждаясь этим секундным моментом. Получая удовольствие от столь интимной близости во мраке света фонарей. Там, где свидетелем является лишь тишина и покой. Горелый сердцем желал, чтобы этот чувственный поцелуй не заканчивался. Он боялся, что все прекратится, как в том мраке, оставаясь прекрасным послевкусием и надеждой на повторение. Звездоцап слишком хорошо читал Горелого, исполняя такие скромные желания, на которые он еще не мог отважиться, чувствуя преграду. «Так нежно… Неужели можно быть до такой степени нежным?» — вихрем пронеслось в голове юноши, который сбился с неспешного ритма поцелуя. Звездоцап чуть дольше задержал поцелуй на губах Горелого, отстраняясь. Выглядел он крайне невозмутимым и было так сложно понять эмоции. — Тебе стоит только попросить, — тихо усмехнулся мужчина, а в области запястья щелкнул замок. Горелый ощутил легкую прохладу, как только наручники спали. — Спокойной ночи. Звездоцап сделал шаг назад, отстегивая и на своей руке наручники, и поспешил в противоположную сторону. Он еще с самого начала обнаружил приезд Остролапа, а вот Горелый был слишком поглощён событиями, чтобы думать о чем-то, кроме этого. Мужчина садится на водительское место, бросая наручники в бардачок, а ключ — в маленький бардачок. Взгляд Остролапа не выражал ни капли удивления или шока. Был таким же спокойным и холодным, но без осуждения. Они вместе стали следить за Горелым, который смущенно прикладывал ладонями к собственным горячим щекам, продолжая глупо улыбаться. Столько чувств проснулось разом, что хотелось с кем-нибудь поделиться. — Все так, как ты и думал? — нарушает тишину Остролап, подпирая голову пальцами. — Верно. — коротко кивнул Звездоцап. — Он все еще находится на стадии отрицания, но его сердце говорит обратное. Горелый все еще не может признаться себе. — У тебя и правда серьезные намерения на его счет? — Остролап осторожничал, прекрасно помня роман с Сашей и чем это по итогу обернулось для всех. — Поверь, в этот раз все иначе, — покачал головой мужчина, провожая Горелого взглядом. — Уже давно никто так на меня не действовал после Златошейки и Саши. Он только появился на пороге магазина, а я уже понял, что попал. Но он хрупкий мальчик. К нему нужен особый подход. Его сложно раскрыть. — Мне кажется, тебе пора делать ход конем, — задумчиво произносит друг. — По крайней мере так ты сдвинешь его с места. — Все будет, но не сразу, — проговорил Звездоцап, заводя машину. — Знаешь, как мне было страшно сегодня целовать его во мраке? Я не знаю, что на меня нашло, но понял, что лучше случая не представится. Я боялся, что ошибся на его счет и он оттолкнет меня. — Я увидел сегодня достаточно, — хмыкнул с легким осуждением Остролап. — Он стеснялся, но жаждал чего-то… чего я так и не понял. Ты же умело себя сдерживал, но ваши чувства… черт, будь это дешевый фильм, я бы добавил розовый фон, спецэффекты и сердечки. — Боже, фу! — скривился мужчина, выезжая из района. — Давай без этих телячьих нежностей? — Буквально пару минут назад было совсем другое. Тишина повисла в салоне автомобиля. Остролап потянулся к кнопке, включая музыкальное радио. Звездоцап выехал на автомагистраль, набирая скорость. Ночью город спал и погружался в полнейший мрак и тишину. Лишь пара тройка водителей встречалась по другую сторону, которые также куда-то ехали. Но ни Звездоцап, ни Остролап не знали куда держат путь. Они ехали, наслаждаясь ночным спокойствием, а сам мужчина никак не мог выкинуть из головы произошедшие события этого дня. Как и сам Горелый, который завернулся в плед и практически всю ночь сидел на лоджии, глядя на спящий город.