Аромат скромности

— Коршун, слушайся Златошейку, ладно? — Звездоцап натянул шапку на голову сына, серьезно посмотрев на него. Малыш в ответ неоднозначно кивнул. — Будь, как Мотылинка. Чтобы мне не было стыдно за тебя. — Он через чур гиперактивный, — тяжелый выдох сорвался с губ Златошейки, которая протянула дочери шарф. — Надеюсь, все пройдет хорошо. — Я за ним присмотрю! — напыжился Ежевика, поставив руки в бока. — Надолго собираешься к родителям? — мужчина поднимается, взяв маленькую ладошку Коршуна. — Ты ведь их знаешь, — тонкие пальцы женщины мягко перехватили ладонь мальчика, выпуская из дома следом за остальными детьми. — На крупные праздники они не любят приезд на сутки. Поэтому дней пять точно не жди. Я все равно позвоню, как возвращаться буду. — Поздравь их от меня. — Обязательно. Еще увидимся. Звездоцап провожает взглядом свою семью, стоя у порога. Дети кружили вокруг Златошейки, довольно прыгая по белоснежному снегу и хватая его из сугробов голыми руками. Детский смех с каждым разом становился дальше. Входная дверь закрывается вместе с хлопком двери в машину, и мужчина оборачивается, замечая у лестницы Горелого. Юноша сладко зевнул, волоча за собой одеяло, в которое укутался. Он посмотрел на Звездоцапа сверху-вниз, обернувшись на звук шагов: Остролап и Частокол подкрались незаметно, но были бодры как никогда. — Долго же вы спите, — Звездоцап сложил руки на груди, глядя на троицу. — В следующий раз явим себя при Златошейке, чтобы вызвать массу вопросов, — хмыкнул Остролап, спускаясь по лестнице. — Давай лучше поторопимся и как можно быстрее съездим к Огнезвезду. Частокол стянул с Горелого одеяло, бросив на стул. В доме хоть и было тепло, но тело после ночи не окончательно проснулось и слишком ярко реагировало на зимнее утро. Юноша из тени наблюдал за тем, как Звездоцап с Златошейкой собирали детей к отъезду. На первый взгляд они казались слаженной семьей, в которой царит любовь и идиллия, но те, кто знал куда больше, мог разглядеть между ними тонкий слой холода и безразличие к друг другу. Для детей они стараются быть любящими партнерами, но остывшее от чувств сердце со временем невозможно будет обманывать. Как только каждый, еле шевеля руками из-за огромного нежелания ехать в такую рань хоть куда-то, надел на себя верхнюю одежду и обувь, то отправился к машине. Мороз неприятно кусал за щеки, заставляя съеживаться каждый раз. Горелый обреченно распушился, прытко засядь внутрь. Тепло, которое сохранилось после обогревания, приятно коснулось замерзших рук и лица. Звездоцап завел машину и отправился в отделение полиции. После оживленной ночи город спал. Лишь те, кому не повезло с утра иметь запланированные дела, сейчас стояли на светофоре, зевая. Горелый удивленно наблюдал за тишиной и редкими прохожими. Здания сменяли друг друга, а крупные хлопья снега неспешно посыпались с неба. Завораживающее и прекрасное зрелище, которое привлекло внимание юноши. Частокол с таким же интересом смотрел в соседнее окно, пока двое мужчин тихо переговаривались о чем-то житейском. — Я же надеюсь он на месте? — тихо проворчал Звездоцап, заглушив машину. — Насколько я помню, то да. Если, конечно, его никуда не вызвали, — отозвался прытко Горелый, вылезая следом. Остролап желал остаться внутри и не показываться на глаза Огнезвезду, но Звездоцап заставил покинуть столь хорошее место. Внутри здание выглядело в разы меньше и более компактно. На входе сидел один из сотрудников, который молча их пропустил. — Мы такие частые гости, что нас так легко пропускают, или я чую подвох? — в миг насторожился Остролап. — Он меня знает, — протянул в ответ Горелый. – Пропускает без проблем. Кабинет Огнезвезда был просторным и внутри веяло прохладой. К стенам плотно прилегали шкафы с бумагами и папками дел, а на стене вдоль висела пробковая доска, на которой были прикреплены фото с места преступления, улики и результат допроса. Несколько высоких растений для украшения интерьера в углу комнаты и возле стола, который был забит всем возможным. Достаточно двери было открыться, Огнезвезд посмотрел на незваных гостей через плечо, но с края стола не поднялся. Он тихо хмыкнул, возвращаясь обратно к расследованию. — И чего вам дома не сидится? — Мне нужна твоя помощь, — Горелый отодвинул Звездоцапа в сторону, прытко подбегая к другу. Огнезвезду было сложно «сохранять лицо» рядом с этим мальчишкой, с которым виделся не так часто, и все же поднялся со стола, крепко обнимая. Взгляд зеленых глаз в миг смягчился, а мышцы тела расслабились. — Что такого произошло, что сюда заглянули даже они? — поинтересовался парень, скептически осматривая остальных троих. — Может у тебя будет возможность проверить по базе данных Темнохвоста? — попросил Горелый. — Мы на него ничего не смогли найти, а он тот, кто охотится на меня. — Кстати удивительно, что полиция даже пальцем не шевелит на подобное, — мрачно подметил Звездоцап, подтягивая юношу ближе к себе, словно Огнезвезд представлял потенциальную угрозу. — Я не могу завести дело без доказательств, — съязвил в ответ Огнезвезд, присаживаясь за стол, и отложил папки с делами в сторону. — Мы упустили Темнохвоста. Без зацепок нельзя открыть дело и уж тем более допрашивать обвиняемого. Это может негативно отразиться на всех нас. Пока не будет хоть единого доказательства его причастности к подобному или зацепки, что под него можно копать, я бессилен. Но информацию добыть могу. Звездоцап заворчал себе под нос что-то нечленораздельное, сверля парня взглядом. Огнезвезд в ответ мгновенно напрягся, но виду не подал. Частокол нашел себе занятие в изучении пробковой стены с расследованием, а Остролап старался не подавать лишний раз признак собственного нахождения здесь. Горелый с интересом рассматривал рабочее место лучшего друга, перебирая папки с делами. — Частокол, да ты настоящий авторитет, — удивился он, замечая приличную папку с заведенными делами. — Как тебя брат еще не убил? — У тебя есть брат? — Огнезвезд отвлекся от ноутбука, обернувшись в сторону Частокола. Эта информация его знатно потрясла. — Но в твоей родословной я не припомню упоминаний о нем. — Потому что эти два придурка разыгрывают сцену лучших друзей, — мальчишка укоризненно усмехнулся, разглядывая папку друга: хулиганство, вандализм, распитие в общественном месте, драка. — Я сам не так давно узнал. — Так вот почему ты всегда так по дикому реагировал на приезд Звездоцапа, — ахнул парень, осуждающе цокнув. — А я себе всю голову сломал. Никак не мог понять, почему ты готов закрыться в камере изнутри, когда слышал о приходе Звездоцапа. — За длинный язык можно и отхватить, — мужчина выражал открытое недовольство, сложив руки на груди. Тихий смешок раздался со стороны Горелого, который закрыл папку с делом о Частоколе, отложив в сторону. Он встретился со взглядом Звездоцапа, виновато улыбнувшись. — О! Как интересно, —произнес неожиданно Огнезвезд, переводя взгляд на остальных. — Я уже и забыл, что Темнохвост был когда-то судим. — Он был судим? — переспросил мужчина. — С таким отцом опасно иметь судимость. — Ну как тебе сказать… — парень повел плечами, возвращаясь обратно к экрану ноутбука. — Однозвезд бросил его мать будучи беременной. Конечно, спустя какое-то время он все же забрал сына к себе, но менять в нем что-то было поздно. У них очень холодные отношения, наполненные ненавистью, и построенные исключительно ради бизнеса, — Огнезвезд внимательно посмотрел на информацию, кликнув пару раз по документу. — Да-да, точно. Я был в том отряде. — В каком отряде? — подал голос Горелый, остановившись на одной из папок с делами. — До нас тогда дошла информация о подпольном бизнесе, — он откинулся на спинку стула, вновь бросив взгляд на Звездоцапа. — Мы взяли Темнохвоста на месте, но у него был сообщник, который сбежал. Темнохвост не выдал его ни под каким предлогом и отсидел небольшой срок. А сообщника не нашли по сей день. Больше я вам вряд ли что скажу. Юноша разочарованно перелистнул файл, резко замерев. Осознание пришло не сразу, но неприятно кольнуло под ребрами. Горелый резко захлопывает папку с делом, бросив осуждающий взгляд на Звездоцапа. — Как я сразу не догадался? — недовольство проскользнуло в голосе. — С чего бы Темнохвосту иметь такую ненависть ко мне? Мы виделись лишь пару раз. Но после слов Огнезвезда весь паззл сложился в единую картину. Как и твои попытки сделать вид, что ты не в курсе. Ты же и есть тот самый сообщник, Звездоцап. Мужчина в ответ не стал отпираться, прикрыв глаза, а Частокол невольно издал звук: «ууу», приложив от неожиданности ладонь к губам. Остролап в ответ закрыл глаза пальцами, покачав головой с тихим: «ой, дурак». Огнезвезда осенило не сразу, но по расширенным зрачкам все стало ясно без слов. Он резко поднялся со стула, посмотрев бешенным взглядом на Звездоцапа. Столько лет ломать голову над закрытым делом, когда нужный человек всегда был рядом. — Ты все это время знал, — Горелый неспешно обошел стол. — Ты прекрасно знаком с Темнохвостом. Теперь это объясняет в целом его поведение. Вместе открыли бизнес, но кто-то кого-то подставил и кинул. Он желает выбить из меня жизнь, а ты даже в этот момент продолжал строить из себя непонимающего. — Ты вправе злиться, — тихо вздохнул Звездоцап, повернувшись. — Но должен понять и меня. Последний раз мы виделись чуть больше четырех лет назад. Темнохвост изменился. Я мог бы рассказать тебе эту историю, но не здесь. Не в стенах, где любое слово можно использовать против тебя же. Напряжение между присутствующими лишь возросло. Частокол был единственным, кого эта ситуация обходила стороной. И он не пытался напомнить о себе. — Так, пока семейная драма не переросла во что-то криминальное, — встрял неожиданно Остролап, становясь между Горелым и Звездоцапом, — я считаю, что у нас есть прогресс. Мы выявили личность Темнохвоста, судимость. Мы могли бы устроить встречу. — Отправить Горелого, как живую приманку? — встрепыхнулся вдруг Огнезвезд, недовольный таким решением. — И да, и нет, — он повел пальцами. — Можно устроить засаду. — Это так не работает, Остролап, — покачал серьезно головой Огнезвезд. — Темнохвост далеко не дурак, да и я не могу собрать отряд по желанию. У меня на руках лишь ваши домыслы и опасения. Давай будем честны. Начальница пошлет меня. Я буду делать все возможное, чтобы вам хоть как-то помочь, но пока вы не достанете хоть что-то, я не смогу помочь большим. — В таком случае здесь нам больше нечего делать, — Звездоцап по-деловому развернулся, последовав к выходу. — Если ты не против, я бы хотел изучить все, что связано с Темнохвостом, — попросил Остролап, не обращая ни на кого внимание. Горелый раздраженно выдохнул, поспешив за Звездоцапом, впервые не попрощавшись. Дверь громко хлопнула, оставляя чувство недосказанности. Юноша грубо схватил возлюбленного под локоть, одергивая на себя. Звездоцап опешил от такой напористой наглости, останавливаясь. Резким поворотом он подхватывает Горелого под руками, отрывая от земли. Мгновенная паника проскользнула в глазах, достаточно было оказаться в невесомости, но в крепких руках. Горелый глубоко втянул носом воздух, хватаясь за запястья мужчины, ведь боялся упасть. — Ты что себе позволяешь? — тихо прорычал Звездоцап. — Я тебе не подружка, которую ты можешь дергать. — Но ты мой парень, — юноше было некомфортно находится в данной позе, и тяжелый выдох слетел с губ. — И у нас остался незавершенный разговор. Мужчина в ответ недовольно закатил глаза, ловко закидывая его на плечо. Горелый уперся ладонями в спину, смущенно прощаясь с удивленным от увиденного сотрудником. Снегопад из прекрасных крупных хлопьев превратился в более мелкий и быстрый. Юноша ощутил дискомфорт от падающих снежинок на лицо, и опустил голову. Звездоцап твердо поставил его на землю, стряхнув с плеч скопившийся снег, и подтянул шарф на шее, полностью укутывая. Горелый заметно смутился такой строгой заботе. Сейчас мужчина больше напоминал самого настоящего отца, который беспокоился о здоровье собственного ребенка. И от этого в груди зародилось неприятное чувство. Юноша прекрасно осознавал, что Звездоцап фактически годился ему в отцы, но, когда он начинал невольно это показывать, становилось не по себе. В такие моменты Горелый чувствовал себя беззащитным сыном, чего даже близко не желал допускать в свою голову. Звездоцап для него был парнем. Возлюбленным. Партнером. Желанным мужчиной. Но не отцом. «Иногда это и правда напрягает». — Все нормально? — Звездоцап обеспокоенно погладил шарф. — Да, не бери до головы, — спохватился в миг Горелый, махнув кистью руки. — Что тебя тревожит? — мужчина перенес ладони рук на плечи, несильно сжимая. — Поделись со мной. — Это больше мои загоны, — неуверенно начал мальчишка, сжимая запястье собственной руки, и отвел взгляд. — Мне очень приятна твоя забота, но иногда она через чур отцовская. Я понимаю, что в какой-то степени гожусь тебе в сыновья, но не надо заботиться обо мне, словно я твой ребенок. — Ах, вот в чем дело, — он потрепал мальчишку по волосах, а снежинки растаяли под теплотой. — Постараюсь это исправить, — и открыл дверь машины. — Залезай. — А как же Остролап и Частокол? — удивление проскользнуло в голосе. — Они не скоро будут. Поехали. Горелый растерянно сел на переднее сиденье, пристегиваясь. Внутри веяло легким холодом из-за долгого простоя машины, отчего все тепло растворилось в воздухе. Звездоцап удобно занял место на водительском сиденье, включая обогрев. — Тепло? — и посмотрел на юношу, который удовлетворительно кивнул. Машина тронулась с места, оставляя отделение полиции постепенно позади, где с интересом изучали дело о Темнохвосте Частокол с Остролапом. Экран телефона загорелся от уведомления, и Горелый приятно удивился, что уже время обеда. Зима за окном по-настоящему разгулялась, наводя на город сильный снегопад с ветром. В один миг прекрасное любование снежинок с неба превратилось в желание поскорее спрятаться в здании. Прохожие на остановке прятались в капюшон с мехом, поворачиваясь спиной. Горелый невольно поежился, хоть и находился сам в тепле. Звездоцап постепенно сбавил скорость, включая дворники. Передвигаться в такую непогоду на привычной скорости было слишком опасно. — И все же, Звездоцап, — неожиданно начал Горелый, достаточно им было попасть в пробку на мосте. Мужчина разочарованно зашипел, откинувшись на спинку сиденья, — что по итогу с историей Темнохвоста? Ты обещал рассказать. — Как же невовремя испортилась погода, — мужчина повел уголками губ, переводя взгляд на юношу. — Что именно ты хочешь услышать? — Историю, о которой ты умолчал. — Обычный история, — он радушно пожал плечами. — Познакомились случайно, быстро сошлись. Спонтанно решили открыть нелегальный бизнес, который пошел в гору на наше удивление. Да вот кто-то из нас сильно просчитался и доверился не тому. Эта информация быстро дошла до сотрудников полиции, а Огнезвезд на тот момент был еще молод и на учении. И я до сих пор дико поражен, что студента умудрились взять на это дело. Уму непостижимо! — воскликнул горячо Звездоцап, возмущаясь. Он резко напыжился, сдвигаясь с места, насколько позволяла образовавшаяся пробка. — При желании я мог подать в суд и выиграл бы дело. Но не в этом ведь суть. Как любой нормальный человек, я не желал сесть за решетку и предлагал Темнохвосту временно залечь на дно. Но он сделал свой выбор. И отсидел за него. — И с тех пор он не принимал попытку предъявить долю на бизнес? — Горелый пытался сопоставить все факты услышанной информации. — К тому моменту я нашел себе уже человека, поэтому мы быстро замяли наше бывшее сотрудничество, — он перестроился на другую полосу, в надежде выехать за город чуть раньше. — Девушку зовут Кленовница. Первое время я не хотел иметь с ней общих дел, ведь она меня знатно напрягала, — поймав озадаченный взгляд Горелого, мужчина тяжело продолжил: — Она потеряла троих детей. Утонули на море, недоглядела. Ужасное горе, которое очень сильно сломило, что она даже попыталась убить бывшего мужа, обвиняя частично в смерти их детей. На тот момент Яблочник уже имел отношения и ждал ребенка от нынешней жены. И он винил Кленовницу в смерти их детей. — Ощущение, что я попал в Санта-Барбару, — обреченно протянул Горелый. — Кругом тайны, интриги, измены, и дети, дети, дети. С ума сойти. — В общем, по итогу мы как-то сошлись, и сейчас этим бизнесом полностью заправляет она. Я же углубился в бизнес матери и исполнил давнюю мечту Златошейки — открыл парфюмерный бутик, которым владеет она, — Звездоцап резко остановился, издав характерный звук автомобиля в виде протяжного «бип». — Вот же урод. Мы же почти столкнулись. — Какой-то ты супер бизнесмен. — Учитывая, что ни один бизнес по праву никогда полностью мне не принадлежал. Но у меня есть ум, благодаря которому я смог так высоко подняться. Оставшееся время простаивания в пробке прошло в тишине и размышлениях. Горелый прокручивал в голове сказанное Звездоцапом, делая свои выводы на данную историю. И теперь был озадачен новой девушкой — Кленовницей. Мать, потерявшая своих детей, уже который год сотрудничает с Звездоцапом. «Может ли она знать о Темнохвосте?». В последнее время этому парню уделяется много внимания, но он продолжает быть на два шага впереди. И Горелый только и делает, что видит спину, не имея шанса коснуться, ухватиться и с силой уронить на пол, остановить. Время в пробке тянулось невыносимо долго. Юноша успел пересмотреть все возможные сайты, видео и интересные статьи, подключить телефон к машине и послушать музыку, пока не начало от нее фигурально тошнить. А время неуловимо утекало вместе с никуда не девшейся пробкой. Звездоцап заметил скучающее выражение лица Горелого, который смотрел в потолок салона и мысленно проклинал весь мир. Он повернул голову мальчишки к себе и осторожно нажал на кончик носа пальцем. Юноша в ответ тихо рассмеялся, отвернувшись. Минуты превратились в часы, а непогода постепенно утихла. Движение пошло более живее, и уже через еще один час Звездоцап и Горелый оказались на просторной дороге. Мальчишка довольно подтянулся, достаточно им было прийти вновь в движение, и увлекся видом за окном. — Видимо, мы приедем уже ночью, — протянул мужчина, включая вновь дворники. Недолгая ясная погода вновь обернулась снегопадом, но без сильного ветра. — Если бы знал, никуда бы не ехал. — Я вообще не понимаю, зачем нам было за город, когда у нас проблем валом, — проворчал в ответ юноша. — Иногда мне кажется, что словосочетание: «совместное времяпровождение» забыли ввести в тебе в голову и теперь там «ошибка», — Звездоцап бросил мимолетный взгляд на телефон, на которое пришло уведомление. Машина резко подскочила, издавая страшный звук. Горелый в миг напрягся, переводя взгляд на мужчину. — А вот это неожиданно. — Ты о чем? — юноша напряженно сглотнул. — Произошла небольшая поломка. Видимо, Остролап ее так и не устранил. Машина неспешно тормозит возле обочины, и Звездоцап с хлопком двери выходит на улицу. Горелый продолжил сидеть внутри, пока мужчина пытался разобраться в причине возникновения проблемы. Но по матерной ругани он все меньше хранил надежду, что есть шанс что-то исправить самостоятельно. Звездоцап резко хлопает капотом, уперевшись ладонью, и набирает номер телефона. Горелый невольно заерзал на месте, внимательно наблюдая. Мужчина раздраженно взмахивает рукой, с каждым разом повышая тон голоса. И юноша все же покидает пределы еще теплого салона автомобиля. — Все хорошо? — Лучше не бывает, — огрызнулся в ответ Звездоцап, выдохнув. — Значит будешь сам разбираться, Остролап. Не в первый раз уже… Я вышлю тебе координаты. Не дай Бог ее угонят… Все, Остролап! Меня не волнуют твои проблемы. Вызов завершен. Горелый почувствовал себя не совсем «в своей тарелке», и опустил взгляд, перешагивая с ноги на ногу, чтобы согреться. — Что мы будем делать? — Если мне не изменяет память, то тут пару часов ходьбы, — задумчиво протянул он, всматриваясь вдаль дороги. — Придем уже с луной на небе, но это лучше, чем стоять здесь. — А как же машина? — удивился в миг юноша, поднимая голову. — Это уже забота Остролапа. Идем. От одного осознания дальней дороги в холод бросило в дрожь. Кровь словно застыла в венах, подняв мелкие волоски на руках, и Горелый обреченно побрел вслед за мужчиной. По обочине они недолго шли, свернув на тропинку в лес, но дорогу из виду не упускали. Юноша плелся чуть позади, периодично шмыгая носом от холода. По крайней мере легкие снежинки, которые кружили в воздухе, не позволяли морозу застать врасплох идущих пешком двух путников, и довести до дрожи, от которой хотелось бы согнуться и больше не разгибаться. Чем больше снега было на земле и в воздухе, тем теплее проходила сама зима. — С таким шагом мы и до утра не доберемся, — Звездоцап дернул ветку дерева, и весь снег осыпался на голову идущего юноши. — Я устал, — Горелый тихо шмыгнул носом, стряхивая холодный снег пальцами. — И замерз. Я точно заболею. И вообще я ранен. — Ради Бога, не начинай ныть, — обреченно протянул мужчина, обернувшись через плечо. — Ты сам выписался из больницы. И такая погода замечательная, а ты не желаешь насладиться. — Да потому что я хочу лечь в снег и плакать, — он вдруг хватает голой ладонью снег, сжимая пальцами, и бросает в спину мужчины. Звездоцап от неожиданности прикрыл голову, как следом прилетел еще один снежок. — Это ты виноват, что я ною иду. — Эй, перестань! — он прикрылся руками, куда попал очередной снежок, и резко забрался в более глубокий снег, который кристально-чисто лежал на земле, сверкал и приятно хрустел под ногами. — Не умеешь ты видеть во всем позитив. — Может, если бы ты взял меня на руки, я бы радовался жизни, — продолжил причитать Горелый, залезая следом в снег, и собрал еще один снежок. — Вот тебе за это! Звездоцап увернулся, прикасаясь пальцами к снегу, чтобы не упасть, и выставил руки вперед, отходя в сторону: — Мы же так заблудимся, или наступим на какой-нибудь грязный снег. — В этом лесу нет грязи! — рьяно воскликнул Горелый. — Долго нам еще идти? — Если ты будешь пытаться сбить меня с пути, то да, — ответил Звездоцап, прытко собрав снежок, который попал в лицо юноши. Он замер, зажмуриваясь. Пальцами коснулся холодного снега, который неспешно стряхнул с лица, и отплевался на губах. Глаза смотрели бешено и загорелись огоньком азарта. Горелый попытался подобраться ближе, но Звездоцап прытко начал искать пути отступления к протоптанной тропинке. Снег был почти по щиколотку, затрудняя передвижение и тем более бег. Сейчас они напоминали детей, которые загорелись желанием поребячиться в снегу. Взрослый мужчина и молодой парень, которые пытались забросать друг друга снегом. Горелый умудряется ухватиться за часть пальто, делая резкий выпад. Звездоцап падает спиной в снег, не сильно утопая, а сверху приземлился и мальчишка, выбивая тяжелый выдох. — Все, поймал, — он раскинул руки в стороны. — Этот снег забрал все мои силы, пожалей меня. — Не надо было убегать, — Горелый уперся в грудь, взяв над головой снег, который в миг осыпался на лицо. Мужчина в ответ забавно сморщил нос, стряхивая холодные снежинки. — Еще раз и я сброшу тебя в эти сугробы. Холодно вообще-то. Юноша наигранно повел носом в знак обиды, и поднялся, уверенной походкой проследовал прочь из снега. Звездоцап пару раз тяжело выдохнул, поднимаясь следом, как резкий выкрик Горелого заставил сердце замереть. Он обеспокоенно поспешил покинуть глубокий снег. — Фу! — сморщился Горелый, противно глядя на пальцы рук. — Что за болото посреди снега? — Ты в порядке? — Падай рядом, узнаешь, — он принял попытку подняться, но неудачно встал ногой на лед, и повторно плюхнулся на землю, которая была лучше протоптана и еще имела мутную воду, отдающую тиной. — Отвратительно. Звездоцап протянул к юноше руки, крепко хватая, и резким рывком поднял с земли. Удержав равновесие, Горелый по максимуму смахнул с ладоней капли странной жижи. Тело передернуло от резкого запаха тины, вызывая легкий приступ тошноты. — Теперь я точно замерз. Еще и испачкался. — Мы уже скоро придем, потерпи еще немного, — Звездоцап взял его ладони в свои, стараясь хоть как-то согреть. Но юношу пробивал мелкий озноб и желание залезть в теплую кроватку у камина. Оставшуюся часть пути Горелый окончательно выбился из сил, все чаще начиная ныть об усталости и холоде, и Звездоцап с тяжелым вздохом выбрался обратно на дорогу, пытаясь поймать хоть что-нибудь. А ночь окончательно опустилась на землю, вновь одаривая хлопьями снега с неба. Спустя пару десятков неудач, им удается словить машину, водитель которой не смог остаться равнодушным, но и за бесплатно тоже не собирался ехать. Звездоцап заметно помрачнел, но, глядя на замерзшего Горелого, ничего возмутительного в адрес водителя так и не произнес. Оказавшись внутри чужой машины, юноша облегченно выдохнул, заходясь в неожиданном кашле. Путь заметно сократился. — С ума сойти можно, — наконец, возмутился мужчина, как только машина скрылась дальше на повороте. — Три метра проехать и такие деньги взял. Надеюсь, он на них купит себе летнюю резину в гололед. — Да ладно тебе возмущаться, — Горелый несильно толкнул его в бок. — Лучше идем. Я правда ужасно замерз и хотел бы отмыть руки от странной жижи. Звездоцап еще недолго ворчал, заводя юношу в дом. Ощутив явное тепло, Горелый готов был заурчать от счастья. Он был здесь единожды, но, достаточно было заметить зеркало возле стены, как тело невольно заныло от воспоминаний. Казалось бы, это было так давно, но юноша помнил ту ночь, как сегодня, ведь впервые смотрел на себя в другом свете. Звездоцап помог ему стянуть куртку с плеч, повесив на вешалку. — Слушай, — робко начал Горелый, перебирая собственные пальцы. — Я мог бы… ну… как бы сказать… Тихий смешок сорвался с губ мужчины, который уже начал забывать, каким порой скромным бывает его любимый человек. Горелый в последнее время высказывает открытые эмоции с меньшим стеснением, отчего начальное поведение остается лишь приятным чувством ностальгии. — Ну ты же и так все понял, — смущенно прошипел Горелый, замечая открытую насмешку во взгляде. — Но я хочу услышать это от тебя, — довольно протянул Звездоцап, словив неожиданный мандраж по телу. Как же давно между ними не было подобных моментов, когда он мог дразнить, а юноша в ответ смущенно пытался что-то делать и возмущаться. — Мне надо помыть руки, — быстро заговорил он, сильнее сжимая пальцы. — Я могу? — У меня нет одежды твоего размера, поэтому не знаю, что ты будешь делать, — пожал плечами мужчина, устремляя свой путь в сторону кухни. — Но ванна в твоем распоряжении. Если хочешь ее принять, тебе необязательно спрашивать разрешение. Горелый неловко потупил на секунду взгляд, пока Звездоцап не скрылся из комнаты, и по-воровски заглянул в полки. Он прекрасно понимал, что мужчина не станет ругать, но беспокойство не покидало сердце. Быстро схватив нужную вещь, юноша скрылся в ванне, защелкивая дверь изнутри. В доме было удивительно тепло, и Горелый с легким стеснением стянул с себя одежду, будто насильно обнажался перед толпой людей. Горячие капли воды коснулись оголенной кожи, окончательно согревая. Поднялась небольшая парность, но юноша продолжил стоя нежиться под душем. После часового холода на улице, игр в снегу и утопления в странной жиже, ощущать на своей коже горячую воду было высшей степени блаженства. Он приоткрывает глаза, проводя пальцами по шее, где красовались неприятные засосы. Губы резко поджимаются, пальцы сжимают плечо. Горелый опускает голову, дотрагиваясь до пирсинга. Проигранный карточный долг, который по сей день не снимается. В голове невольно всплыли события ночи в этом доме, и юношу сразил легкий озноб. Выключив воду, он постоял так пару минут, позволяя каплям стекать по телу и волосам. Схватив чистое полотенце, Горелый начал с волос, предварительно протерев запотевшее зеркало. Выглядеть столь мокрым уже не так смущало, как ранее. Юноша спокойно смотрел на собственное отражение, хорошенько вытирая волосы, чтобы избавиться от лишней влаги. А как только закончил и с телом, то медлил одеваться. Он вновь посмотрел на вещь, которую выхватил из полок, и ощутил легкое смущение в виде румянца на щеках. Включив себе холодную воду, Горелый пару раз ударил себя по щекам, пытаясь успокоить. И неспешно натянул на тело рубашку, которая была в разы больше его худенького и маленького тела. Пальцы застегнули всевозможные пуговицы, а ткань одежды очертила в некоторых местах кожу, которую Горелый плохо протер от влаги. На удивление, рубашка прикрывала желаемые части тела, а рукава почти скрывали пальцы рук. Достаточно ему было подойти к двери, как сердце моментально забилось с бешеной скоростью, сбивая дыхание. — Боже, спокойнее, — принял попытку утешить себя юноша, простояв еще пару минут, и все же покинул ванную комнату. Взгляд моментально зацепился за Звездоцапа, который лежал на кровати и держал телефон над лицом. Достаточно ему было расслышать тихие шаги, как сразу вернулся обратно в сидячее положение, но от экрана не отвлекся. Горелый старался вести себя крайне непринужденно, смущенно теребя конец рубашки, и перевел на мужчину свой взгляд. Дыхание мгновенно перехватило, а воспоминания так не вовремя посетили голову. Сердце отразило сильный удар, заставляя втянуть носом воздух. Звездоцап сидел без верхней одежды, упираясь свободной рукой в край кровати, и активно строчил сообщение. — Согрелся? — неожиданно спрашивает он, все же отрываясь от мобильника, и на мгновение даже теряя дар речи и невозмутимость. Телефон не глядя кладется почти на край тумбочки, а взгляд скользит по юному телу. — Ты взял мою рубашку? — Что первое под руку попалось, то и схватил, — Горелый чувствовал себя неловко, не имея смелости посмотреть в ответ. Но чужой взгляд на своем теле он ощущал отчетливо. — А тебе идет, — протянул неспешно Звездоцап. — И по длине неплохо, хотя при ходьбе ягодицы все же отсвечиваются. И видимо ты спешил, раз не до конца вытер влагу с кожи. — Вдруг бы ты решил, что я хочу утопиться, — попытался оправдаться юноша, встречаясь все же взглядом. Странное чувство проскользнуло между ними, лишь возрастая. — Сегодня был насыщенный день, и ты после душа, поэтому предлагаю залезть под одеяло. Приятная дрожь прошлась под кожей Горелого, достаточно ему было услышать столь сказанную вполголоса фразу. Без намеков на пошлость, без похабных фраз и знаменитых шуточек: «а почему без меня?». Звездоцап вел себя непринужденно, с легкой заботой и вниманием. Горелый тихим шагом подошел ближе, робко положив руки на голые плечи мужчины, который приподнял голову. — Вытворяя подобное в столь короткой рубашке на собственном голом теле, ты меня провоцируешь. Волнение отразилось по всему телу очередной дрожью, которую невозможно было не ощутить второму. Страх и неуверенность съедали изнутри, но с виду юноша старался выглядеть как можно спокойнее. В столь глухой тишине, сердце отчетливо было громким в груди. Горелый неуверенно, но достаточно элегантно, приподнял ногу, и уперся коленом в кровать со стороны, а следом и второй. Тяжелое дыхание, выдающее волнение, оказалось слишком громким. Звездоцап несильно сжал пальцами его талию, окончательно посадив на себя. Взгляды были устремлены друг на друга, а желание маленьким огоньком загорелось в груди. Горелый смущенно наклонился ниже, касаясь легким поцелуем чужих губ. Пальцы крепче сжали плечи партнера, а остатки смелости растворились подобно сахару в горячем чае. Юноша резко отводит взгляд, чувствуя себя даже прискорбно. Звездоцап касается его румяной щеки еле чувственным прикосновением подушечек пальцев, вновь целуя. Сначала очень легко и нежно, с частыми чмоками. Но с каждым таким разом поцелуй становился более требовательным, распыляя желание между ними. Горячий выдох обжег губы, вовлекая в очередную волну. Действия со стороны стали более напористыми и ненасытными. Горелый приподнял плавно ладонь на затылок, невольно сжимая между пальцев волосы, а Звездоцап прошелся ладонями по спине, прижимая к себе. Расстояние мгновенно сократилось, вызывая сумбур чувств. Юноша еле заметно выгнулся в спине, проведя ладонью по щеке партнера. Лепестки губ разомкнулись с тяжелым выдохом с разницей в долю секунды. Полуоткрытый взгляд голубых глаз плохо скрывал смущение от произошедшего, но Горелый нервно сглотнул, прикусив губу. Звездоцап прикоснулся пальцем к его губам, проведя вдоль линии, и вовлек в очередной поцелуй. Жадный до дрожи в кончиках пальцев и желанный до невольных касаний этих же пальцев рук до тела. Языки сплелись между собой, разжигая огонек внутри до больших размеров. Легкое покусывание губ срывало тяжелые вдохи. Мелкими поцелуями Звездоцап перешел на щеку и спустился к шее и ключицам. Кончик языка плавно прошелся поперек шеи, заставляя Горелого вздрогнуть всем телом и упереться головой в плечо мужчины. Тяжелое дыхание выдавало взаимное желание, которое тянущим и еще пока легким чувством осело где-то под ребрами. Горелый постарался более уверенно вернуться в обратное положение, но новая волна дрожи выдавало волнение. Звездоцап с интересом следил за каждой эмоцией, которая сменяла одна за другой на лице еще невинного мальчика. Пальцы рук неспешно расстегнули верхнюю пуговицу, медленно приступая к следующей. С каждым разом скрытое под одеждой тело становилось все более видимым. — Ты уверен в своих желаниях? — неожиданно тихо спрашивает Звездоцап, расстегивая последнюю пуговицу на рубашке. — Вполне, — дрожащим от волнения голосом отвечает Горелый. — Если вдруг что-то пойдет не так, дай мне знать, — он медленно обходит взглядом открытый участок тела, поднимая голову. В этих янтарных глазах проскальзывало плохо скрытое желание владеть полностью этим юным мальчиком. Горелый пальцами чувствовал, как иногда мелкая дрожь одолевает тело мужчины, и именно в эти моменты он старался увлекать свой взгляд чем-то другим. — Я постараюсь оставить об этой ночи только хорошие воспоминания. Прикосновения пальцев рук к обнаженной коже словно обожгли. Мелкая дрожь прошлась по всему телу, срывая томный и глубокий вдох. Звездоцап несильно сжал талию юноши, не спеша поднимая ладони выше. Подушечки пальцев ощутили ребра, коснулись пирсинга. Горелый заметно заерзал, прикусив губу, и схватил мужчину за запястья. — Могу предположить, что за всю жизнь к тебе никто и никогда не прикасался, — сладкий шепот вскружил голову. — Поэтому ты такой гиперчувствительный. Любое мое касание сводит тебя с ума. — Замолчи, — смущенно шикнул Горелый, на долю секунды посмотрев на него. Ладонь Звездоцапа очертила еле видимые ребра, скользнув по худому животу. Юноша крепче сжал пальцами запястье, находившееся на уровне груди, а второй рукой перехватил другое. — Не трогай. — Даже в столь невыгодном положении ты продолжаешь стесняться, — губы растянулись в легкой усмешке. — В этом нет нужды. Плавные, скользящие прикосновения по коже участили дыхание. Горелый ощущал чрезмерную заботу со стороны, нежное касание пальцев рук до тела, тихий шепот, в смысл которого не вникаешь, и приятный, сладкий аромат, исходящий от чужой кожи. Всё это туманило разум, заставляло тело дрожать и ерзать, учащало сердцебиение. Звездоцап еще не сделал ничего сверхъявственного, а у Горелого словно горел каждый участок кожи, к которому прикоснулись. Душа требовала большего. Желание просило окунуть с головой в нарастающий, жадный омут невозвратимых действий. Шеей он ощущает обжигающее дыхание, вытягиваясь подобно струнке. Чужие губы касаются обнаженного участка тела, несильно прикусывая кожу. Горелый хрипло выдохнул, прикрыв лицо пальцами. Руки мужчины скользнули к бедрам, сильно сжимая. С губ юноши сорвался непонятный звук, заставляющий смутиться пуще прежнего: щеки обдало жаром до самых кончиков ушей, становилось дурно дышать. Ладони Звездоцапа неспешно перешли на спину, прижимая окончательно к себе. Два обнаженных и желанных тела еле чувственно касались друг друга под учащенном дыхании. Мужчина неспешно, словно растягивая момент, прошелся мелкими поцелуями по шее, оставляя легкий чмок недалеко от мочки уха. Горелый повторно выдохнул с легкой хрипотцой, упершись лбом в плечо. — Так бы и дразнил тебя всю ночь, — приятный шепот, казалось, дотронулся до внутренних желаний, заставляя юношу «царапнуть» пальцами спину партнера. — Нежнее, мышонок. Пальцы рук отстранили от себя юное тело. Звездоцап желал заглянуть в эти бесстыжие, голубые глаза, которые еще пару минут назад готовы были стыдливо смотреть куда угодно, но не на него. Горелый неожиданно обхватил его лицо ладонями, завлекая в поцелуй. До такой степени жадный и властный, что мужчина на мгновение растерялся. За вспыхнувшей страстью скрывалась слишком плохо скрытая неопытность. Скромность отступила на второй план, позволяя желаниям двигать игрой. Горелый упирается коленями в кровать, приподнимаясь. Звездоцап не одобрил подобную инициативу перебрать все в свои руки. Тем более в такие неопытные и девственные. Пальцы сжимают бедра юноши, одним рывком сажая обратно. Глухой стон сорвался с губ, но не был полностью произнесен. Звездоцап довольно улыбнулся, а Горелый ощутил себя даже неловко. — Мне кажется или… — Тебе не кажется. Две фразы, два взгляда — понимание без слов, без продолжений в слух. Юноша многозначительно прошелся пальцами по ключицам мужчины, шее и обхватил подбородок. Озадаченность проскользнула в глазах, подавляемая интересом и желанием. Горелый вновь целует, но уже менее напористо, скользнув свободной рукой по чужому телу. Действия были еще не до конца наполненные уверенностью, но смелые. Уголки губ улыбаются легко и хитро, кончик языка проходится по чужим губам, а пальцы рук цепляют пуговицу на джинсах, но не расстегивают. Он не дает время на осознание, стесняется открыто, но действует решительно. Ладонь моментально опускается на пах, сжимая. Звездоцап от неожиданности прикусил собственный язык, издав непонятный звук, и резко опустил голову. — Тебе нечего стесняться, Звездоцап, — шепотом промурлыкал Горелый, не имея силы скрыть волнительную дрожь в голосе. — Желаний не стыдятся. — Убери руку, — приказным тоном прорычал в ответ Звездоцап, резко поднимая взгляд. — О господи… — юноша не смог сдержать улыбки, глядя на этот еле заметный румянец на щеках. — Ты и правда засмущался. — Горелый, ты играешь с огнем, — Звездоцап недовольно сощурил глаза. — Я хочу больше искренности от тебя, — он проводит ладонью по внутренней стороне бедра, делая неоднозначные действия, и ощущает в ответ, как чужие пальцы сжимают бедра. — А я хочу грубо бросить тебя на кровать и без прелюдий забрать твою девственность, — мужчина тихо, но резко выдохнул. — Но тогда я оставлю непоправимые последствия. Поэтому будь добр убрать свои шаловливые ручки с запретных для касаний мест. Разочарование проскользнуло во взгляде, и Горелый обиженно опустил руки. Разгоревшееся пару секунд назад желание неожиданно уменьшилось до размера огонька, который вот-вот потухнет. Звездоцап неспешно снимает с его плеч рубашку, которая падает до локтей, и перед взором предстают обнаженные плечи и ключицы. Горелый свел руки, прикрывая нижнюю часть тела, и демонстративно отвернулся. — Ты серьезно решил обидеться на подобное? Но юноша в ответ тихо фыркнул. Неловкая ситуация возникла между ними, выбивая из зародившихся чувств. Звездоцап, недолго думая, берет рубашку, также неспешно поднимая обратно, но Горелый плавно повел плечами, не позволяя одеть себя. — Предлагаешь мне самому справляться? — он складывает руки на груди. — Хорошо, не в первой придаваться фантазиям. — Хочешь сказать, что ты часто подобным грешишь, думая… обо мне? — пальцы разжимают несчастный кусок ткани, позволяя рубашке упасть обратно на уровень локтей. Щеки Горелого вспыхивают ярким румянцем, расходясь жаром по всему телу. Он ощущает неожиданное смущение за слишком длинный язык и ненужное признание. — А ты у нас не из скромных мальчиков. — Я не говорил, что предаюсь мыслями о тебе, — Горелый принял попытку отрицать случайно слетевшие мысли в слух. — Я вообще подобным не занимаюсь. — Конечно, и в офисе все нам привиделось, — полушепот воззвал к чувствам внутри, вызывая ощущения «бабочек в животе». — И у меня дома, прямо на этом полу, не ты умолял довести тебя до оргазма, не имея силы посмотреть в зеркало, — Звездоцап провел подушечками пальцем по всему основанию возбужденной плоти, несильно обхватив. Горелый в ответ резко схватил его за запястья, растерянно посмотрев. — Будешь и это отрицать? — Это вышло случайно, — нелепо пролепетал юноша, прикусив губу, достаточно было мужчине сделать движение рукой. — Ум-х… — И сегодняшняя ночь тоже… слу-чай-ность? — последнее слово Звездоцап произнес совсем тихо и на каждый слог приходилось движение ладонью. Горелый прикрыл рот ладонью, сжимая пальцами рукав рубашки. — Как же легко завести тебя. С ума сойти, — и переносит руки обратно на его спину, резким движением уложив на кровать. Резкая смена ситуации сорвала томный вздох с губ Горелого, который ощутил чрезмерную мягкость под собой. Сильные руки мужчины уперлись с двух сторон от головы, заставляя потерять и вовсе дар речи. Шутки перестали быть шутками. Звездоцап наклонился, срывая неполный поцелуй. Теперь его действия были более смелые и напористые. Мужчина полностью контролировал ситуацию, невольно показывая собственное превосходство и власть. Это лишь распалило чувства в груди юноши, который из-за растерянности и легкого смущения не мог придумать, куда засунуть собственные руки. Чужие губы были подобно ожогам, которые оставались на коже. Взаимное желание слишком быстро захватывало все тело, достигая разума. Обжигало, манило, тянуло к более активным действиям. Учащенное дыхание со стороны Горелого лишь больше раскаляло, а сдерживаемые стоны — заводили. Звездоцап прикусывает участок шеи, несильно оттягивая кожу. И следом проходится языком. Не давая шанса на осознание, он вновь прикусывает частичку кожи, но уже около ключицы. Пальцы партнера цепляют волосы, на мгновение сжимают. Дыхание сбивается с привычного ритма, сердце словно готово вот-вот остановиться от переживаемых чувств и новых ощущений, голова не успевает сообразить действий происходящего. — Ох-х… — сорвалось с губ Горелого, достаточно Звездоцапу было коснутся влажным языком пирсинга. — Мх-м… Ощущения были необычные и давно забытые с последнего прикосновения. Тело не поддавалось никаким попыткам контроля, кожа горела под каждым прикосновением со стороны. Столько лет никто и никогда не касался юношу в столь закрытых участках, отчего каждое касание вызывало сумбур чувств и мыслей. Хотелось еще. Горелый перестал стыдиться собственных желаний, желая полностью насладиться процессом. Исходящая нежность, в которой проскальзывала грубость сжимания пальцами тело, одурманивала. Ощущаемая открытая власть, прикрываемая заботой, заставляла тело ныть от желания. Жадность чувств будоражила кровь, доводила до безумия. Подавляемая столько времени страсть охватила каждый сантиметр. Кончик языка очертил ореол соска, а губы полностью коснулись. С уст Горелого слетел приглушенный стон, спина невольно выгнулась. Пальцы свободной руки сжали второй сосок, вызывая приятную дрожь. — Боже-е… — полушепотом протянул юноша, как только Звездоцап несильно прикусил сосок, ощутив вкус металла от пирсинга, и смущенно прикрылся рукавом рубашки. — Это слишком… Чужие губы невольно причмокнули в области груди, заставляя Горелого покраснеть до кончиков ушей. Влажный язык проходится по одной из чувствительных зон, и Звездоцап отстраняется. Юноша тяжело и хрипло дышит, прикрывая верхнюю часть лица руками. — Мой скромный малыш, — тихо прошептал он, целуя губы. — Тебя так легко смутить, — и еще один поцелуй. Пальцы рук осторожно хватают запястье, убирая от лица. Взгляд Горелого полуоткрыт и излучает смешанные чувства, но уверенно смотрит. Звездоцап тянется к полке, отводя взгляд, и шорхается пальцами среди содержимого. Юноша на долю секунды успевает перевести дух, пока не замечает неизвестный тюбик в ладони партнера. — Зачем это? — Для безболезненного входа, — бесцеремонно отвечает Звездоцап, поднимаясь. Он устраивается поудобнее, отбрасывая часть рубашки повыше. — Ты же не девушка. Тебя нужно подготовить. — Это не больно? — обеспокоенно спрашивает Горелый, приподнимаясь на локтях. В глазах проскользнула паника. — Зависит от тебя, — мужчина покрутил в руках смазку. — Не сможешь расслабиться, будешь испытывать страх, потеряешь настрой и возбуждение, и ничего не получится, будет больно и останется неприятное ощущение. — Я не уверен, что готов, — взволнованно произнес юноша, наклоняя ногу, и попытался ею словно прикрыться. — Получать от тебя внимание куда более проще и приятно. — Это называется «ласки», — закатил глаза Звездоцап, вздохнув. — Мне тоже нравится тебе их дарить, но они больше, как подготовительный процесс перед самым важным. — Может подумаем еще? — Горелый ощутил легкую тревогу внутри. — Я понимаю твои страхи, — он прошелся пальцами по внутренне части бедра, и тело отозвалось дрожью. — Ты еще так юн, ни разу и ни с кем, даже малейшего понятия не имеешь о том, что такое в целом секс. Но, если ты не сможешь мне доверять, я не смогу продолжить. — Я доверяю тебе, но не доверяю себе, — он отвел взгляд. — Вдруг я не смогу? Звездоцап наклонился ниже, заботливо убирая пряди волос со лба мальчишки, и с нежностью поцеловал в губы. — Мы всегда можем попробовать в другой раз, — шепот звучал успокаивающе и приятно ласкал слух. — Не взваливай все на себя и не считай это проблемой. Хорошо? — Я постараюсь. Горелый прилег обратно, скромно посмотрев на Звездоцапа, который вернулся на свое место. Тюбик издал характерный звук открытия, и прохладный гель коснулся пальцев. Дыхание со стороны партнера участилось, но больше от волнения, которое возрастало с каждой секундой. Наблюдать за неспешными движениями мужчины было мучительным ожиданием и одновременно подогревало интерес об еще неизвестных ощущениях. Звездоцап перевел на него взгляд, заставляя от неожиданности покрыться мелкой дрожью. — Ничего не бойся, — полушепотом проговорил он и скользнул пальцами в ложбинку. Горелый только сейчас обратил внимание, что мужчина волнуется не меньше его. И, казалось, даже больше. Подушечки пальцев несильно надавили и вошли до фаланги. Неприятное чувство встревожило до кончиков ушей. Горелый резко уперся руками в кровать, поднимаясь выше. Чужие пальцы с такой же легкостью выскользнули из тела. — Я передумал, — испуганно произнес он, сжимая пальцами одеяло. — Это больно. И неприятно. — Я только начал, — Звездоцап впервые был растерян, не имея возможности скрыть это. — Я даже ничего не сделал. — Я не уверен, что хочу продолжать. — Возможно, мы подобрали не совсем удобную позу, — призадумался вдруг мужчина. — Но мы можем попробовать по-другому. Но Горелый не спешил принимать другие действия. Он продолжал смотреть на Звездоцапа бешенным взглядом паники, хоть и желание продолжить томилось где-то под ребрами. Мужчина вдруг поманил Горелого пальцами руки к себе, и юноша скромно послушался. — Если ты не успокоишься, мы потеряем весь настрой, — тихо зашептал в самое ухо он, прижимая к себе испугавшегося мальчишку. — Я полностью контролирую процесс. Все будет хорошо. — Прости, — виновато отвечает Горелый. — Я правда пытаюсь. Обреченный смех раздался выше: — Никогда не извиняйся за подобное. Он осторожно укладывает юношу обратно на кровать, скользнув взглядом по телу. В этот раз Звездоцап выдавливает совсем немного геля на ладонь, прикасаясь к возбужденной плоти. Горелый от неожиданности приподнимается на руках, полностью обескураженный действиями. Ожидал он совершенно иное. Но мужчина одарил мальчишку спокойным взглядом, начиная плавно и медленно двигать рукой. Горелый откинулся обратно на подушку, прикрыв рот. Столь спонтанные решения вызвали странные чувства в груди, доводящие до горящего пламени. Ощущения были до дрожи непривычные и приятные, вызывающие моментами мелкую дрожь по коже. Звездоцап несильно надавил пальцем на головку члена, очень резко опуская ладонь вниз и более медленно поднимая обратно вверх. С губ Горелого сорвался протяжный, приглушенный стон разочарования, и он приподнялся. — Не смей! — резко одернул его мужчина. — Даже не вздумай помогать. — Ты слишком медленный, — жалобно мяукнул Горелый, тяжело выдохнув. — Словно… мх-м… издеваешься. — Стони и получай удовольствие, — самодовольно произнес он, наклоняясь ниже, и коснулся губами внутренне стороны бедра. Зубами несильно прикусывает столь нежный участок кожи, делая резкий выпад ладонью. Горелый в ответ хрипло вздохнул, упав обратно на подушку. Звездоцап вернулся обратно в свое положение, а прохладная смазка коснулась тела, стекая. Юноша заметно вздрогнул от неожиданности, прикусив ткань рубашки. Пальцы дразнящими движениями прошлись по основанию члена, а пальцы свободной руки плавно скользнули вместе со смазкой в ложбинку, массируя заветное место. Горелый приподнял руку, сжимая основание кровати, и заметно выгнулся. Страх вместе с паникой отступили, уступая место наслаждению и доверию. Звездоцап осторожно надавил пальцами, резко проникая внутрь на всю длину. Юноша словно издал полукрик, резко упираясь ладонью в кровать. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил мужчина. — Да… — тихо кивнул Горелый, отпуская одеяло. Ощущения были не из приятных, но уже менее болезненные. Звездоцап тяжело выдыхает с дрожью в голосе от волнения, и внимательно смотрит на мальчишку. Он никогда бы не подумал, что будет до такой степени переживать за чей-то первый раз, желая проявить максимальную заботу и предоставить безболезненные ощущения. — Господи… — вполголоса проговаривает Горелый, закрывая лицо пальцами. Чужая ладонь приятно ласкала член, доводя почти до экстазного безумства. Дыхание сбивается до хрипоты, язык не способен связать больше двух слов, а лепестки губ приоткрываются в частом вдохе и медленном, жарком выдохе, опаляя горло изнутри. Звездоцап неспешно вынимает пальцы до фаланг, плавно входя обратно. Тело отозвалось дрожью. Подушечки пальцев нащупывают небольшой бугорок, с особой осторожностью пройдясь вдоль. Юноша от неожиданности выгнулся, сжимая между пальцев одеяло, и тихо шикнул: — Блять… Подобное высказывание обескуражило мужчину, и он вновь прошелся пальцами по простате, вызывая точно такую же реакцию, но уже без слов. Горелый ощутил странные и совершенно новые чувства, которые потревожили каждую нить души, ударяя в голову. Чужая ладонь резко «соскочила» с возбужденной плоти, срывая вздох разочарования от недоведённых до конца действий. Но на данный момент сознание было занято другими ощущениями: до такой степени приятными и вызывающие самый настоящий хаос в глубине души. Пальцы мужчины начали более активно массировать точку внутри, выскальзывая не до конца и заходя вновь. Смазка издала характерный хлюпающий звук, вводя юношу в румянец от неловкости. Все эти действия взвывали к одному огромному желанию, которое слишком ярко ощущалось. — Хватит уже… — тихо взмолился Горелый, не выдерживая больше всех этих подготовительных процессов. Тело до боли ныло от невозможности в полной мере ощутить желаемое. Что-то новое, впервые такое приятное и прекрасное. Дыхание сошло на легкий хрип. — Прошу… мх-х… тебя, Звездоцап. Пальцы резко выскочили наружу, срывая следом протяжный, тихий стон с губ. Горелый ощущал себя словно в бреду, потерянный в этом омуте бесконечных чувств и ощущений, которые в медленном вальсе собирались в единое целое. Тело активно отзывалось на любое прикосновение к коже. Звездоцап довольно крепко схватил юношу за бедра, поймав этот туманный взгляд голубых глаз, которые так и кричали о большем. Мужчина потянулся к открытой полке, доставая небольшой квадратик. — А это уже зачем? — вопросительно вскинул бровь Горелый, не до конца понимая, что именно достал его партнер. — Всегда защищайся, вне зависимости от пола партнера, — довольно важно протянул Звездоцап, замечая, как мгновенно смутился юноша, но взгляд не отвел. — Ты никогда не видел презервативы? — Это самый неловкий вопрос в моей жизни, — уши вспыхнули от смущения, и Горелый закрыл лицо пальцами, но продолжил подсматривать. Мужчина многозначительно улыбнулся, схватив конец зубами, и резко дернул. Упаковка легко открывается, а у Горелого от неожиданности даже перехватило дыхание. — А можно это сделаю я? — он скромно принимает сидячее положение, пытаясь понять, какие чувства преследуют больше: уверенность или стыд. — Только я не умею. — Это несложно, — Звездоцап достает презерватив, отбрасывая упаковку в сторону. Их взгляды пересекаются, и юноша шумно выдыхает от волнения. Пальцы потянулись к пряжке ремня, которая легко поддалась, а следом и пуговица. Мужчина передает ему средство защиты, припуская часть одежды. Горелый смущенно поджал губы, а глазки так и забегали. — Тебе не обязательно. — Я же не могу стесняться тебя всю жизнь, — тихо заворчал он, словно пытаясь утешить самого себя. — Я не для того подставлял плечо для выстрела, чтобы не иметь невозможность справиться с такой простой задачей. — Какой злой мышонок, — передразнил Звездоцап, но резко вздрогнул, как только неуверенные пальцы мальчишки коснулись члена. Ощущения были непривычные и даже необычные. Они отличались от женских прикосновений, но из-за тонких пальцев и нежной кожи были чем-то схожи. Горелый вобрал в себя остатки уверенности, принимая попытку натянуть презерватив. Ладонь по итогу обхватывает основание, плавно опуская. Звездоцап резко перехватывает его за запястье, отпрянув от себя, достаточно юноше было также плавно поднять ладонь обратно. — Не хотел бы я получить весьма оскорбительное звание из-за твоих неопытных ручек и моего дикого желания, — и вернул Горелого обратно в лежачее положение. Секундное мгновение показалось слишком томительным и долгим. Плавное движение бедрами, легкое и почти безболезненное проникновение, и с юных губ срывается немой, глубокий вдох. Глаза закрываются, руки тянутся к партнеру. Звездоцап тяжело выдыхает, прикусывая губу, и переносит руки чуть выше. Горелый обнимает за шею, скользит подушечками пальцев по спине, волосам, прижимает к себе и жадно целует. Тихо стонет прямо в губы, как только мужчина медленно, но не до конца выходит, и входит обратно, задевая простату. Чужие губы горячо целуют уголок губ, опускаясь на шею, где владеют каждым свободным сантиметром. Влажный язык оставляет приятное чувство дрожи по телу, зубы по-хозяйски впиваются в плечо. Глухое рычание тонет вместе с тяжелыми, сбивчивыми вздохами, и такими же медленными выдохами. Горелый упирается рукой в подушку, отворачивает голову, вжимается словно в кровать. До такой степени было хорошо. До такой степени было приятно. Неразборчивый шепот опаляет ухо, кончик языка очерчивает основание. Тихая усмешка готова довести до потери сознания. Каждый участок кожи горел от прикосновений, от жарких и властных поцелуев, от сильных пальцев рук, которые бесцеремонно скользили по все телу. Звездоцап делает резкий толчок, чувствуя пальцы юноши на собственной спине. Он не сильно отстраняется, обнаруживая, что Горелый полностью снял с себя рубашку, и вел себя более уверенно и даже раскрепощённо. — Не стесняешься? — тяжелый полушепот слышится словно где-то вдали. — Больше нет, — также тихо отвечает юноша, покачав головой. Столько месяцев неуверенности в себе, стеснения собственного тела, скромного поведения в один миг были рассыпаны в мелкий песок. Горелый чувствовал себя желанным, прекрасным и удивительным. И ему хотелось, чтобы в данный момент этой близости взгляд Звездоцапа был прикован только к нему. К его телу. Он проводит ладонью по лицу мужчину, улыбнувшись. Слезы предательски стекли из уголка глаз. Но это был первый раз, когда они были от счастья. Глаза светились самым настоящим огоньком жизни. Подобное зрелище вызвало сумбур чувств в душе Звездоцапа, отзываясь покалыванием в области сердца. Прикосновения юноши были нежными, с легкой дрожью. И он наклоняется ниже, сгребая его в руках, прикасаясь к губам. До такой степени чувственно, что у обоих помутился рассудок. — Мх-м… — Горелый впивается пальцами в спину от резкого толчка внутри. Еще один заставил сердце практически остановиться от переживаемых эмоций. Третий сорвал жаркий выдох прямо в губы, утопая в чувствах. — Я так… уг-х… боже… — он посмотрел на Звездоцапа, дыхание участилось, сбилось окончательно с ритма, переходило на легкий хрип. — Звездоца-ах-х… Я люблю тебя. Произнесенная, наконец, фраза вызвала непривычную дрожь по телу мужчины, и он резко прижался губами к шее юноши, скрывая смущение. Звездоцап чувствовал себя до безобразия странно и это обескураживало. Горелый до боли прикусил губу, плавно скользнул ладонью между телами, и подушечками пальцев дотронулся до головки члена, ощутив собственную смазку. Он более уверенно обхватил возбужденную плоть, тихо выдохнув. Тело словно было натянуто, как струна, а давящие, скользкое желание хотело вырваться наружу. Освободиться, оставить после себя приятное послевкусие от произошедшего. — Прошу тебя… быстрее, — тихий шепот обжег ухо. Звездоцап уперся ладонью в кровать на уровне головы, соприкасаясь кончиком носа с чужим. Хриплые стоны сходились в безумстве с учащенным, тяжелым дыханием с обеих сторон. Резкие, но быстрые движения бедрами взвывали к горящему желанию изнутри. К тянущему чувству. Горелый резко выгибается, непривычно для всех делает движение бедрами и скользит ладонью по члену. — Господи, Звездоцап! — хрипло выкрикнул он, достигнув конечной точки наслаждения. Мелкая дрожь табуном мурашек прошлась по всему телу и, казалось, отключила и вовсе сознание. Звездоцап почти следом, но не сразу, достигает удовольствия. Они тяжело дышат, не в силах говорить и делать. Мужчина ложится рядом, прикрывая глаза рукой, а Горелый и вовсе не находит сил на движения. Чувство испытываемого наслаждения растянулось на минуты, но очень плавно сошло, оставаясь прекрасным послевкусием в памяти. Звездоцап принимаем попытку присесть, вытягивая из-под юноши рубашку, и бросает на пол, а дальше вновь лезет в полку, доставая влажные салфетки. Горелый резко шевелится, достаточно легкой прохладе было коснуться еще горячего тела, меняя позу. Но мужчина разворачивает его обратно, вытирая живот. Ловким движением руки он проходится по нижней части тела, и поднимается с кровати. Юноша резко хватает за запястье, не давая сделать и шаг. — Останься. — Я никуда не исчезну. Только в душ схожу, — закатил глаза мужчина, положив салфетки на тумбочку. — Не-а, — отрицательно покачал головой Горелый, потянув к себе. Звездоцапу ничего не оставалось, как сесть на кровать, и юноша забрался на него, обнимая руками и ногами. — Утром сходим. Вместе. А теперь давай спать. — Но я так никогда не делаю, — запротестовал мужчина. — Один раз исключение можно, — устало произнес мальчишка. — Ты не в том состоянии, чтобы нести меня в ванную. Звездоцап забурчал, недовольный таким раскладом дел, но, несмотря на усталость, Горелый имел силу не выпускать из объятий. И ему ничего не оставалось, как поддаться этому маленькому укротителю тигров. Мужчина укладывает Горелого обратно на кровать, и устраивается рядом. Они умудряются перекинуться полноценным разговором до того, как юноша сладко засыпает под тихое бормотание Звездоцапа.