По разные стороны

      Утренние лучи медленно проникали сквозь густую зелень тропиков, обволакивая ее своим мягким светом. Солнце еще не успело подняться высоко, и в воздухе витала приятная прохлада и влага. Джеймс шагал по узкой тропинке, ведущей в укромное местечко, где его уже ждали четверо молодых ребят.       Он специально выбрал это место — не слишком далеко от основного лагеря, но тем не менее укромная полянка, скрытая от лишних глаз. Джеймс зевнул, прикрывая рот одной рукой, пока в другой нес мешок со снаряжением. Ему уже порядком поднадоело это занятие; вот уже последнюю неделю он вставал с рассветом, брал мешок с оружием и шел к назначенному месту и, увы, ранние подъемы уже давали о себе знать постоянной усталостью.       Джеймс уже и не помнил, когда вообще нормально спал. Морская жизнь совместно с работой наемного убийцы явно не способствовала праздному образу жизни. Он завернул вправо, и впереди уже вырисовывались четыре привычных силуэта. Майя, лениво сидела на ветке, вяло болтая ногами; Агнес задумчиво уставилась в землю и пинала камешки под ногами, прислонившись к столбу дерева; Нойе сидел на земле в тени и нервно оглядывал то своих братьев по несчастью, то природу вокруг; и Джозеф... Пару дней назад Верн смастерил для него деревянную ногу и теперь Джозеф почти мог ходить без всякой помощи. Он прислонился плечом к дереву и оперся на здоровую ногу.       Завидев Джеймса издалека, его ученики подняли головы, устремив на него выжидающие взгляды. — Мастер, — крикнула Майя, кивая и спрыгивая с ветки.       Остальные неловко выпрямились и вяло промямлили: "мастер". За всю неделю они так и не привыкли друг к другу и в отсутствие Джеймса обменивались неуверенными взглядами в неловком молчании. Кидд вспомнил как сам только начинал. С Роной, Джоном и Опией они поладили довольно быстро и, пусть не сразу, но все же стали близкими друзьями. "Что ж, возможно сейчас потребуется чуть больше времени", — подумал он.       Джеймс развязал мешок, и сабли со звоном упали на землю. — Сегодня будем драться более традиционным оружием. — А разве мы не должны учится владению клинками? — неуверенно спросил Нойе.       Джеймс вытянул свою саблю из ножен, и та ярко блеснула, попав под луч солнца. — Должны, но иногда возможности использовать скрытый клинок нет, и тогда приходится драться тем, что есть под рукой, — он взвесил свою саблю в руке, крепко обхватив изогнутую рукоять. — И хорошо если под рукой окажется острая сабля. Ну же, берите оружие.       Обменявшись растерянными взглядами его ученики разобрали оружие. Джеймс подал саблю Джозефу, увидев в его глазах немного облегчения. — Майя, ты будешь с Джозефом; Нойе, ты — с Агнес. Итак, — Джеймс расправил плечи и встал в стойку, — правую ногу вперед, Джозеф, ты ставь левую. Левый носок разверните в сторону, одну руку вперед, а другую вверх. Нойе, не так высоко, — он подошел к юноше и коснулся ладонью его плеча. — Колени чуть согните. Помните, как нападать? Итак, начали!       Клинки неловко зазвенели, ударяясь друг о друга. Ученики неуверенно топтались с ноги на ногу, принимая неверные позиции, и Джеймсу постоянно приходилось их поправлять. Нойе неожиданно разгорячился и Агнес пришлось туго. Из всей четверки, одна девчонка имела начальные представления о владении саблей, но все же постоянно оступалась и качалась, рискуя упасть.       В какой-то момент, Агнес едва не упала, если бы Кидд не схватил ее за руку, однако Нойе уже занес удар и не сумел становится. Джеймс едва увернулся, потянув Агнес за собой. — Нойе, осторожнее! Не махай так руками! — Нойе пристыженно поджал губы, бросив боязливый взгляд на Джеймса.       Кидд медленно обошел и встал рядом с Майей и Джозефом. Парнишка старался держатся, но он все еще не привык к деревянной ступе, и положение его было неустойчивым. Джеймс видел как капли пота блестели у него на лбу от прилагаемых им усилий. — Майя, тише.       Девушка послушно кивнула и впредь ее атаки стали мягче. Со временем Джозеф почувствовал себя увереннее и его удары стали четче. Спустя час непрерывных исправлений и наставлений, четверка поймала ритм, и бой шел быстрее. Джеймс довольный ходом урока, лениво прислонился спиной к столбу дерева, спрятавшись в тени от подступающего солнца.       Только иногда с его уст все же срывалось нетерпеливое: "Медленней", "осторожней", "руку вверх". И все же работы было еще очень много. К полудню жара стала невыносимой и, видя раскрасневшиеся и потные лица, Джеймс решил, что фехтования на сегодня хватит. — Довольно! — окликнул он их, выпрямившись.       При звуке его голоса они резко замерли. Нойе удобно оказавшись за спиной у Агнес легонько шлепнул ее по спине плашмя, из-за чего получил полный раздражения взгляд. — Засранец, — прошипела она сквозь зубы.       Джеймс подавил ухмылку: — Кладите сабли обратно: сегодня они вам не понадобятся. — А что тогда? — спросила Майя. — Повторим наш предыдущий урок, — Джеймс скрестил руки на груди, наблюдая за тем как лица его учеников принимают мученическое выражение.       "Что ж, охота — дело неприятное, но без него никуда". Майя, однако, не выглядела столь разочарованной. Девушка вытянула свой нож из ствола дерева и встала в стороне. Агнес и Нойе испуганно переглянулись — им охота давалась тяжело. Точнее у них совсем ничего не выходило. Один раз они и сами чуть не стали жертвами хищного и куда более проворного охотника. Леопард едва не прыгнул на парня, но Кидд вовремя подоспел на звук выстрела. — В этот раз вы пойдете втроем, — сказал он. — Джозеф, ты останешься со мной. — До каких пор мы вынуждены будем охотится? — вымучено спросил Нойе. Мальчик единственный никогда не скрывал своего страха, отчего без конца засыпал Джеймса вопросами. — До тех пор, пока не принесете мне шкуру хотя бы одного мелкого грызуна. Пока для вас этого хватит. У вас есть время до вечера.       Нойе обреченно вздохнул. Каждый день после тренировки они шли на охоту, и каждый раз приходили ни с чем. Впрочем, за последние пару дней они неплохо наловчились в этом деле, хотя и не обошлось без неприятностей. — Хватит ныть, малыш, — насмешливо бросила Майя через плечо. — Мальчики моего племени охотятся на диких кошек с десяти лет, — она окинула Нойе презрительным взглядом и пошла вперед.       Агнес бросила на него едва сочувствующий взгляд и последовала за ней. Нойе обреченно вздохнул, огляделся на своего учителя. Что ему еще оставалось делать? Когда троица скрылась в густых зарослях, Джозеф осторожно подошел к Джеймсу и потянулся к земле, чтобы поднять одну из сабель. — Оставь, — бросил ему Джим, едва тот успел наклонится, — на сегодня для тебя тренировок достаточно. За последнюю неделю ты неплохо поработал. Как ты себя чувствуешь? — Джеймс по-отечески положил ему ладонь на плечо, отчего Джозеф немного смутился. — Неплохо, мастер, — уныло пробормотал парень.       Джеймс знал, что он лжет, но не стал допытываться до него. Ему и так не сладко живется, а терпеть эти бесконечные сочувственные взгляды от остальных асассинов и вовсе невыносимо. Джим ободряюще похлопал его по плечу. — Хорошо, тогда пойдем, — Джеймс собрал сабли в мешок и затянул веревку. — Я слышал ты часто бываешь с Лорейн и Хоббсом у голубятни... Они тебе нравится? — спросил Кидд, когда они медленно шагали по тропинке обратно.       Джозеф слегка улыбнулся: — Да, сэр, они мне очень нравится, — он слегка замялся. — По правде говоря, я хотел у вас попросить... Можно ли поставить и меня к ним? — Джозеф неловко глянул на Кидда исподлобья, видимо, не надеясь на особую милость.       Джеймс немного поразмыслил. "Что ж для парня это действительно выход, да и с Хоббсом он поладил явно лучше, чем со своими напарниками. Возможно это и есть выход...". — Что ж, я могу это устроить, — предположил Джеймс.       У парня от радости засияли глаза, и он, кажется, даже забыл о боли в культе. — Правда?! Спасибо большое, мастер Кидд, я у вас в долгу! — радостно воскликнул он и даже слегка обогнал самого Джеймса.       Взгляд Джеймса упал на деревянную ногу юноши. "Скорее это я тебе должен, — угрюмо подумал он, чувствуя, как вина тяжелым грузом ложится на его плечи, — ведь это я потянул тебя за собой тогда". Отбросив стыд, он побрел за Джозефом и вскоре нагнал его.       Джеймс сидел у костра, помешивая суп в котелке. Неподалеку, рядом с голубятней, копошились Джозеф и Лорейн, что-то оживленно обсуждая. Кидд поднял глаза вверх, где через густую листву деревьев просачивались золотые лучики солнца. Начинался закат. По лагерю лениво прохаживались люди. Большинство готовилось к отдыху.       То тут, то там, сидели небольшие группки людей, собравшиеся вокруг огоньков. Возвращались с вахты одни, и на их место ступали другие. Джеймс беспокойно глянул на пустые бревна напротив себя и нехотя в его голове все же всплывали самые неприятные предположения.       "Возможно следовало пойти за ними, как и в прошлый раз, — думал он. — Дурак! Вряд ли выстрел будет слышен аж сюда. Определенно стоило идти за ними". Он еще раз помешал варево в котелке. "А может все в порядке, и ты просто за зря беспокоишься". Картины с прошлого раза, когда леопард набросился на мальчишку, всплыли в его памяти. Ну уж нет, если и с ними что-то случится по его вине, это уже будет чересчур.       Он окликнул Джозефа и тот сразу подошел к нему: — Последите за едой, а я пойду проверить как там остальные, — спешно объяснил он, вставая со своего места.       Джозеф недоуменно покосился на него, а затем перевел взгляд ему за спину: — Так, мастер Кидд... — неуверенно промямлил он, смотря то на Джеймса, то куда-то за него, — вон же они!       Джеймс резко обернулся и увидел трое уставших молодых людей. Они шли один за одним. Майя была первая, с победным взглядом она придерживала тяжелую жердь на плече, зажав в свободной руке букет из каких-то трав. За ней шла Агнес, и теперь Джеймс наконец мог разглядеть, что они тащили. Огромная дикая кошка с пятнистой шкурой. Ее привязали веревкой за лапы к палке, которую тащили на плечах.       Все трое были грязными как черти: в крови, грязи, и, когда они приблизились, Джеймс почувствовал резкий запах юношеского пота. Впрочем, ему ли предъявлять претензии им за вонь — сам-то он пах не лучше. "Мдаа, определенно нам всем не помешает банный день", — подумал он оглядывая своих учеников. Ассасины неподалеку бросали заинтересованные взгляды в сторону молодцов.       Они аккуратно положили жердь с леопардом, и Майя шагнула вперед, уперев руки в бедра. — Вот, мастер, мы справились, — она указала рукой на кошку, хотя в этом не было никакой необходимости. Кидд и сам прекрасно видел.       Он самодовольно усмехнулся. "Может я не так уж плох в роли учителя", — пронеслось у него в голове. Агнес и Нойе молча стояли чуть позади Майи с выражением невероятного облегчения на их лицах. Впрочем, усталость в них читалась сильнее. Агнес постоянно прижимала руку к плечу. На выцветшей зеленой рубахе проявилось багряное пятно, которое измазало ее пальцы. — Молодцы ребята. Кто-нибудь серьезно ранен? — спросил он, глядя на ее плечо. — Не особо, — отмахнулась она, ответив дрожащим голосом, — так царапина. — Джозеф, скажи Хоббсу, чтобы принес бинты.       Майя бросила взгляд на травы в своей руке. — Есть ли еще свободная мисочка? — вдруг спросила она. — Конечно. — Можно ли принести мне ее и еще бутылку алкоголя?       Остальные недоуменно переглянулись. — Разумеется, — ответил Джеймс.       Для мисочки они зажгли еще один костер, поменьше. Майя налила туда немного воды и бросила туда травы. Джеймс немного разбирался в растительности убежища, но названия и вид этих трав были ему незнакомыми, хотя он уже и догадался для чего они Майе. Из всего этого букета он узнал только одно — агаву. Вода зашипела, и девушка бросила корни агавы в смесь и в воздух вмешался странный запах. — А что это за растения? — задал всех интересующий вопрос Нойе. — Это секрет, — с улыбкой ответила Майя. — Люди моего племени всегда делали лекарство от ран с их помощью. Правда потом, когда пришли белые, рецепт немного изменился. Мы стали использовать вашу огненную воду, — она опустила глаза, и взгляд ее потяжелел.       В нем читалась обида и гнев за все те страдания и унижения, коим подвергался ее народ многие годы. — Но названия трав-то ты можешь сказать? — не отставал Нойе.       В глазах Майи блеснул злобный огонек: — Замолчи, мальчик, не то перевязывать придется двоих, — прошипела она. — Думаешь, я буду делится священными знаниями Майяуэль? — уже спокойнее пояснила девушка.       Джеймс попросил Агнес приспустить рубашку до плеча и немного скривился, когда увидел ее рану. Это не укрылось от девушки, и она с тревогой спросила: — Все слишком серьезно?       Джеймс смотрел на глубокий одиночный порез характерный для ножа. Она заметила его взгляд. — Неудачно оказалась рядом, — пояснила она. — Что ж, шрам останется, — коротко заметил он.       Его больше волновало как бы не пошло заражения и последствия не стали хуже. Он взял небольшую тряпицу и, смочив чистой водой, принялся вытирать грязь вокруг ее плеча. Кровь текла без устали, смешивалась с водой, что, попадая в рану, заставляла Агнес съеживаться и шипеть от боли. — Нойе, подай иглу, — приказал он. Агнес неуверенно задергалась. — Сиди смирно и лучше отвернись, — Джеймс уже вдевал нитку в иголку. — Джозеф, помоги мне, подержи ее руку, чтобы она не дергалась.       Агнес испуганно выдохнула и резко отвернулась от Джеймса. Иголка проткнула кожу и из ее уст сорвался сдавленный писк. — Не бойся — все будет хорошо, — успокаивал ее Джозеф.       Агнес старалась сидеть тихо, но время от времени с ее уст то и дело срывался то сдавленный вскрик, то резко прерванный писк. И если звуки, издаваемые ее ртом она еще старалась контролировать, то вот слезы она контролировать не могла. Джеймс старался делать все аккуратно, не желая причинять ей слишком много боли. Он не был новичком в этом деле, но зашивать раны дело не из приятных.       Вскоре, на ее плече красовался один шов, немного припухший. Джеймс обработал все мескалем. Мазь, которую готовила Майя тоже была готова. Она добавила туда несколько капель алкоголя и помешивала, давая лекарству быстрее остыть. Варево немного загустело, напоминая немного жидкую мазь. После, Майя наложила лекарство на швы и начала бинтовать руку. — Не бойся, скоро все заживет, — ободряюще проговорила она. — Мазь уничтожит заразу и тебе не оттяпают руку. — Хороша радость, — буркнула Агнес, ощущая неприятный запах лекарства. — Спасибо, — буркнула она, когда Майя закончила перевязку.       Джозеф вызвался насыпать суп, когда ничего больше не мешало поесть. Джеймс достал курительную трубку, насыпал добротную порцию виргинского табака, купленного в Кингстоне, и закурил. Терпкий дым заполнил легкие, принеся вместе с тем долгожданное облегчение.       Кидд задумчиво разглядывал своих учеников, пока они передавали друг другу тарелки. Нойе жадно набросился на томатный суп, как только горячая миска оказалась у него в руках. — Осторожнее, перевернешь — добавки не насыпем, — заметила Майя.       Агнес немного усмехнулась, глядя на пристыженное лицо Нойе. Тот пугливо выпучил голубые глаза, глядя то на Майю, то на Агнес. Майя протянула Джеймсу полную миску. — Спасибо, — он поставил тарелку рядом, желая сначала докурить. К тому же суп был слишком горячим.       У костра воцарилось неловкое молчание. Временами они поглядывали друг на друга, бросали заинтересованные неуверенные взгляды в надежде на то, что кто-то решится развеять эту неловкость. Глаза Джеймса устремились за спины его учеников, и вдали он заметил знакомый силуэт. Волосатый Берт собственной персоной. — Смотрю ты решил все-таки взять несколько детишек-новобранцев, — с улыбкой проговорил мужчина, приближаясь к ним медленной походкой. "Детишки" обернулись, услыхав незнакомый голос. — Пришлось, вообще они предназначались Джону, — повеселев, ответил Кидд.       Берт подошел к ним: — Мисс, — он снял свою старую просмоленную треуголку и приложил к груди, слегка поклонившись, — не могли бы, вы... — Агнес резко отодвинулась в сторону и, Берт плюхнулся на бревно рядом с ней. — Мое имя Берт, малыши, — обратился он ко всем надевая треуголку обратно.       Хотя Берту было едва за тридцать, у него была неизменная привычка обращаться ко всем, кто был младше него в снисходительно-родительской манере. К новичкам, в частности. Майя, Нойе, Агнес и Джозеф неловко переглянулись. Кидд предложил Берту табаку, и тот радостно согласился. — Пестрая у тебя компания, — протянул он, выпуская дым из легких и оглядывая новобранцев. — Какая есть, — весело ответил Кидд.       Джеймс окинул старого друга взглядом и невольно усмехнулся.       Вместо старого привычного костюма — дорогой синий камзол, отделанный по краям цветочной вышивкой. Под ним виднелась новенькая рубашка из индийского белого шелка с пышными жабо на груди и манжетами на запястьях. На ногах — вельветовые бриджи и начищенные до блеска сапоги. И только на голове была та неизменная, старая, потертая треуголка — единственная вещь, которая в гардеробе Берта не менялась годами.       В этих диких джунглях, да и на борту корабля, его наряд казался через чур вычурным и непрактичным. Берт заметил тот внимательный взгляд, с которым его рассматривал Джеймс и скорчил удивленную мину. — На шляпу денег не хватило? — наконец спросил Кидд, выпуская дым изо рта. — Ты же знаешь, что я скорее дам себе отрубить голову вместе с шляпой, чем снять ее, — мужчина задумчиво прикурил, уставившись куда-то вдаль. — Ведь это последнее, что у меня осталось от Марты...       Джеймс уже не стал продолжать тему. О привязанности Берта к этой женщине ходило много слухов и шуток, в основном порожденные его странной верностью этой несчастной треуголке. Впрочем, такая чистая любовь не мешала Берту посещать бордели по несколько раз в день. Но как говорил Берт: "Любовь любовью, а потребности удовлетворять надо".       Ученики Джеймса, не решались вмешиваться в разговор, предпочитая лишь внимательно слушать. Нойе доел раньше всех и, держа пустую миску в руках, жалобно поглядывал то на котелок, то на Майю. Когда же метиска ответила ему грозным взглядом медовых глаз, Нойе обратил свое внимание на Агнес, которая ела в абсолютном спокойствии.       Видимо почувствовав, что на нее смотрят, она смущенно повернулась к нему, и когда он мельком указал на ее миску, наполовину полную, Агнес возмущенно взмахнула головой: — Ага, сейчас. Право Нойе, из всех нас, ты ешь больше всех, — прошипела она. — Того гляди и нас когда-нибудь слопаешь!       В последней надежде на добавку, Нойе перевел взгляд на Джозефа, уже почти доевшего свою порцию. Тот виновато покачал головой, указывая на малые остатки еды и принялся быстро доедать свой суп. Нойе грустно вздохнул и Берт громко хохотнул: — Хэх, не надо стыдить паренька за хороший аппетит, — он хлопнул мальчика по спине, да так, что тот немного слетел с места. — Как говаривала моя мамаша: силенки берутся в первую очередь из полной миски каши. Меня правда уговаривать не приходилось. Я жрал как боров, пока мать работала кухаркой у одной богачки, и выглядел я, — он слегка закашлялся, — тоже, как маленький боров. Неужели в котелке больше ничего не осталось? — Берт чуть привстал и склонился над котелком, держа трубку в зубах. — Да вон же, можно еще наскрести немного!       Пока Нойе принялся смущенно вычищать котелок от остатков, Джеймс докурил трубку и наконец принялся за свою порцию. — Ну, и чем же вы тут занимались под руководством мастера Кидда? — спросил Берт, развалившись на земле и упершись о бревно спиной.       Майя окинула своих напарников взглядом. — В основном тихо подкрадываться, драться, — она пожевала губу, задумавшись, — и охотится.       Берт хмыкнул: — Решил взять приемчики Балама, — он искоса глянула на Джеймса.       Кидд пожал плечами: — Я нашел его методы самыми эффективными. — Ну да, стоит только поглядеть на тебя, Рону, Опию и Джона — прямо команда мечты, — Берт втянул немного дыма, задумавшись о чем-то. — Кто такой Балам? — вдруг спросила Агнес.       Все обратили свои взгляды на нее. Берт выпустил дым. — Балам был наставником до А-Табайя, — сказал он, — он же и его отец. Ваш мастер Кидд и еще тройка удалых молодцов, были под его началом, и они последние, кого он обучал, — Берт вздохнул. — А потом помер. Года три назад. Легендарная личность, мои детки, вам стоит его знать. Много лет назад Балам отыскал первого Мудреца и даже помог ему с экспедицией на Обсерваторию... — Берт вдруг резко замолчал, увидев грозный взгляд Кидда. Глаза его лихорадочно забегали. — Впрочем, это вам пока рано знать, — Берт неловко откашлялся, притворяясь будто подавился дымом и замолчал, бросая на Джеймса виноватые взгляды.       Джеймс готов был пнуть Берти под зад от злости. "Вот, же ж трепач", — раздраженно думал он. Его ученики тоже заметили посмурневшее выражение лица своего мастера, и на этом с вопросами было покончено. Все только неловко переглядывались и пялились в землю.       Вскоре, костер начал угасать и это стало сигналом для того, чтобы посиделки у него заканчивались. Он отпустил своих подопечных по своим делам, и они с Бертом остались одни. Тогда-то Кидд и высказал свое недовольство, заодно пнув его слегка в ногу: — Какой же ты пустомеля, дьявол! Не можешь язык за зубами держать?       Берт смущенно пригладил жабо на груди, качая головой: — Прости, дружище, ну ты ведь меня знаешь — я люблю хорошую компанию и посиделки у костра, — мужчина поджал пухлые губы. — Вряд ли они что-то поняли из того что я сказал, — предположил в надежде он. — Сомневаюсь, что они такие дураки, как ты, — фыркнул он. — Ладно, постарайся не разболтать еще чего-либо без меня. — Без проблем, дружище. Просто будем с тобой теперь неразлучны и тогда нам обоим будет спокойнее.       Кидд ничего не ответил, только недовольно покачал головой. На миг между ними воцарилось молчание. Берт развалился на земле подле угасающего костра и ковырялся палочкой в углях. — Кстати, я забыл тебе сказать, — со вздохом заговорил он, — я видел "Галку".       Берт замолчал, изо всех сил стараясь скрыть удовольствие от созерцания заинтригованного лица Кидда. Джеймс выпрямился, глаза лихорадочно заблестели. С уст Берта сорвался короткий смешок. — Чуть больше месяца назад, — продолжил он, — пришвартованной у одной деревушки возле Кубы. — Думаешь он держит путь сюда? — поинтересовался Кидд, не отрывая своего пристального взгляда от Берта.       Тот пожал плечами и безразлично отбросил палочку в сторону: — Не знаю, — признался он, чуть разочарованно, ведь это немного убавляло ценности его сведениям, — и все же я думаю, что через месяц "Галка" будет здесь, — уверил Берт.       Джеймс, однако, не чувствовал такой уверенности, хотя слова Берта вселили в него каплю надежды, которая так распалила его, что он уже не мог усидеть на месте. "Месяц, что ж вполне может быть, — размышлял Кидд. — Пиратская деревушка до которой месяц пути, значит он идет с востока. Поблизости есть только Кемберленд-Бэй. Где же ты пропадал так долго, дьявол тебя побери?". Он резко подорвался с места, вызвав удивление у Берта: — Уже уходишь? — Я уже насиделся.       Джеймс отправился в свою хижину, чуть поодаль от основного поселка. Солнце почти зашло. Оставались лишь редкие алые проблески на западном горизонте. Он забрался наверх с помощью бамбуковых перекладин и очутился в своем скромном жилище. Хижина имела круглую форму, как и все здесь; сбоку, на полу лежал матрас.       Джеймс снял сапоги и устало рухнул на него, массируя пульсирующие от усталости виски. Воспоминания из прошлого заполнили его разум и упали на сердце тяжелой печалью. Но едва он отбросил их, как его поглотили заботы из настоящего. Он попробовал уснуть. Проворочавшись на матрасе около получаса, он вновь сел. Нет, не выйдет.       "И стоило ж Берту заговорить об этой Обсерватории", — с досадой подумал он. На неделю ему удалось отвлечься от этого в заботах о Майе, Нойе, Джозефе и Агнес... Ох, точно — это она виновата. "Но разумно ли винить ее в простом любопытстве?", — Джеймс думал об этом с укором. А так ли просто ее любопытство? — вдруг пронеслось в голове.       За эту неделю его тревоги по поводу Агнес заметно утихли, но иногда он лежал по ночам и думал: а не совершил ли я ошибку? Хуже того: он сам настоял, сам предложил. Это и тревожило его. Если девчонка предатель — виноват только он сам. С другой стороны, в предательстве можно заподозрить каждого, да хоть и его самого. Да и в конце концов, у него не было ничего против нее, кроме тех неудачных краж. И куда ускользнул Рич?       Проворочавшись на матрасе еще несколько минут он понял, что уснуть ему не удастся. За окном стоял тихий летний вечер. Звуки дня утихли, и было слышно лишь трещание сверчков и отдаленные звуки человеческих голосов. Но все это ему сегодня мешало. Как назло, он нуждался в полной тишине.       Раздраженный отсутствием сна, Джеймс спустился вниз, решив бесцельно побродить в окрестностях лагеря. Ночь была ясная, но высокие и пышные деревья закрывали звездное небо и лунный свет и потому, среди убежища стояла чуть ли не кромешная тьма, едва освещаемая светом одиноких факелов, которые всегда зажигались с заходом солнца.       Проходя мимо разрушенного главного храма, Джеймс завороженно остановился. Словно великан, окруженный мелкими светлячками, храм был увешан маленькими огоньками светильников. И словно царь и Бог, этот храм возвышался над всеми озаряя всех своим величественным светом. Внезапно, бездушное здание обрело для Джеймса форму и дух, и оно же стало для него судьей.       Руины были воплощением всего Ордена: священное здание, с которого требовалось совершить полет каждому ассасину. И Джеймс ощущал себя так, словно предстал на суд перед каждым в Ордене. Собравшись уже уходить, он вдруг заметил неподалеку маленькую одинокую фигуру. Она укрылась в тени большого храма и сидела, сгорбившись у края вкопанного бассейна, куда надлежало упасть с высоты.       Она обернулась только, когда он подошел вплотную и испуганно дернулась. — Господи, зачем же так пугать! Фуух, — выдохнула Агнес, надув щеки, — как вы так тихо подкрались? — Долгие годы практики, — ответил Джеймс, усаживаясь на небольшой блок камня рядом.       Его взгляд случайно скользнул вниз: Агнес закатала штаны до колен и беспечно болтала ногами в воде, но лицо ее выражало глубокую встревоженность. — Как тебе тут? — Джеймс подался чуть вперед и облокотился о свои колени.       Агнес оперлась на ладони сзади, расправила спину и задумчиво огляделась вокруг. — Странно. Пожалуй, я еще не совсем привыкла, — уклончиво ответила она. — Неужели жалеешь? — усмехнулся Кидд.       Она резко дернулась, глядя на него перепуганным взглядом: — Нет! Нет. Просто нелегко после прошлой жизни привыкнуть к... Такому, — неуверенно закончила она, бросив на него косой взгляд. — А вы долго привыкали?       Джеймс снял один сапог и принялся вытряхивать мелкие камешки оттуда. — Хм, как сказать, — задумчиво протянул Джеймс, честно стараясь вспомнить свое первое время в Ордене. — Я был потрясен, пожалуй, так. Я был действительно потрясен, что где-то в мире людей считают за людей, а не за скот, где никому нет дела кто ты, какой у тебя цвет кожи и какая вера. Потому-то я стал служить Асассинам. — Действительно, звучит как сказка, — усмехнулась она, но ухмылка быстро растаяла и Агнес обратила свой взгляд на темную фигуру храма.       Взгляд Джеймса остановился на ее профиле, но как он ни пытался отыскать подсказку на то, что творилось у нее в голове — у него ничего не вышло. — Откуда ты родом? — вдруг спросил он.       Агнес перевела на него изумленный взгляд. — Тогда и вы мне что-нибудь о себе расскажите, — девушка вытянула одну ногу из воды и прижала к груди, крепко обняла ее, не спуская лукавого взгляда с Джеймса.       Джеймс немного опешил. "Что ж, ты хотел развеять сомнения насчет ее персоны — она дает тебе шанс, но и тебе взамен придется что-нибудь рассказать". Он неожиданно ухмыльнулся, поражаясь ее непосредственной хитрости. Но сыграть в эту игру он не боялся. — Хорошо, — согласился Джеймс. — Я родилась в Англии, в небольшом поселке Хэйвуд. Мой отец вроде был сапожником, но он рано умер. Мне тогда было два или три года. Мать умерла от чахотки, когда мне было восемь, — Агнес отклонилась назад и уперлась спиной о каменный блок. — Тогда меня забрали в приют, но долго я не пробыла там, — она замолчала вдруг и уставилась на тихую водную гладь, в которой отражался свет факелов.       Джеймс заметил, как что-то в ее взгляде изменилось. Стало холодным и отчужденным. Зеленые глаза дерзко впились в него. — Через четыре года к нам приехал один богатый господин. Нас вывели в прихожую и выставили в ряд. Всех. Перед ним стояло тридцать человек. Но затем он попросил, чтобы оставили только девочек десяти или одиннадцати лет отроду.       Джеймс неосознанно нахмурился, рот сжался в тонкую линию, но гнева он не испытывал. Слишком много он слышал таких историй. Агнес лишь устало вздохнула и снова вернула взгляд к водоему. — Он купил меня и еще двоих. Миссис Сойер конечно не возражала. — Она знала? — поинтересовался Джеймс, обратив к ней сочувственный взгляд.       Агнес безразлично пожала плечами: — Конечно знала, но приют беден, а кормить столько ртов слишком дорого. Он взял нас на корабль, где было еще с десяток таких же девушек и повез нас сюда, но знаете что? — она слабо ухмыльнулась. — Что? — На корабль напали пираты, но они не освободили нас. Заперли в трюме и довезли до Гаваны. Хорошо, что мы были слишком ценным товаром и они предпочли не портить его, чтобы не уценить нас. Тогда нас привезли в бордель. Но я там не задержалась и сбежала на второй же день. Пират получил свои деньги и мой побег его не сильно волновал. Долго меня не искали.       Джеймс ощущал себя растерянным и от того вновь достал трубку. Агнес устало выдохнула и устремила свой взгляд на него: — Ну вот и все. Теперь вы. — Хорошо, — согласился Джеймс, насыпая порцию табака в чашу. — Только задавай конкретные вопросы: я не слишком хорош в вольном изложения автобиографических фактов, — в ответ ему последовала коварная ухмылка. Но какой безобидный у нее взгляд! — Ладно. Тогда откуда вы? — Портсмут. — И как вы стали пиратом? — В двенадцать я нанялся юнгой на торговый корабль. Через четыре года пошел в Королевский флот. Там я был года три, а затем наш корабль атаковали пираты, когда мы пересекали Атлантику. — А как примкнули к Асассинам? — Встретил А-Табайя на Ямайке.       Девчонка нахмурилась и недовольно надула губы: — Разговор с вами больше похож на допрос. — Я предупреждал, что не слишком разговорчив, — безразлично ответил Джеймс.       Она вытянула вторую ногу из воды: подушечки на пальцах изрядно сморщились; пара брызг попала на Джеймса, и он инстинктивно отпрянул. Агнес обтряхнула ногу и натянула на нее старый сапог. — Уже уходишь? — изумился Кидд, выпуская дым изо рта. — Да. — Она выпрямилась, возвышаясь над ним, как маленькая статуя. Она обиженно глянула на него и разочарованно пролепетала: — До завтра, мастер Кидд, — девушка, кивнув на прощанье, оставила его одного так резво, будто ее здесь и не было.       Джеймс тяжело вздохнул. Хмурый взгляд следовал за ней пока она не скрылась из виду. Он глянул на воду, которая все еще рябила, встревоженная ночными посетителями. "Что ж, может все не так и плохо", — подумалось ему.