Феникс (издано)

*** Хьюга Хиаши - !!! – Явила себя вторгшаяся маска ястреба, сложив печати активации демонстрационной панели. Перепалка, официально именуемая в протоколах заседаний дискуссией, сразу прекратилась. Хиаши моментально задействовал свой бьякуган, испытав непредставимое облегчение! Всю ночь и утро его взгляд неминуемо натыкался на огненный купол, нестерпимо жарящий. Страдали все мало-мальски сильные члены клана Хьюга – обзор их додзюцу перекрывал расстояние между кварталами из любого положения, их воля уподобилась летящему на костер мотыльку. Огненный барьер вокруг квартала клана Учиха парализовал их извечных оппонентов, такого подвоха клан Хьюга в самых черных прогнозах не мыслил! В окно вылетело несколько жуков, под ним раздался рык, в него же юркнул шлейф дыма с подернушейся рябью тенью. Совет кланов, уподобившись академ-классу, поспешил на очередное шоу – Хьюга Хиаши многих презирал, в голове уже забрезжили мысли, как со всеми традициями и высокими манерами унизить недругов. Однако основной поток дум в данный момент нацелился на выжившего Учиха. Тем временем на левой половине панели демонстрировали вид сверху – с глаз многие часы кружащегося в чистом небе ястреба, Хиаши это знал, а вот идентифицировать правый кадр с видом на главный и ставший единственным входом в многострадальный квартал не смог. Клан Учиха вновь поразил клан Хьюга! Хиаши своим бьякуганом видел, как если бы просто стоял на крыше резиденции Хокаге и просто смотрел на квартал конкурентов. За горячей, но теперь не обжигающей, оградой его додзюцу работало как обычный глаз, он даже не смог отыскать полигона, скрытого старыми печатями и барьерами, в том числе против подглядывания. Хиаши пришлось довольствоваться острым зрением ястреба и второго, напротив врат, нет, не так – Ворот. Признавать очередное поражение перед расширенным советом глав кланов Конохи Хиаши себе запретил, оставшись с работающим на полную додзюцу и скрытно демонстрируя его чрезвычайную активность, типа вежливость такая. Тем временем показался Учиха Саске. Одержимый? Нет. Он вполне спокойно убрал руку от столба, видимо, менял режим работы впечатлившего всех нового барьера своего квартала. Хиаши вместе со всеми отметил черную дугу на символе его клана, что имелся на его любимой футболке. Нет, покрой отличается. Еще несколько минут прошли в тишине, пока все наблюдали, как испытывающий, судя по моторике, внутреннюю боль мальчик с испачканными соком красных - через изменившееся пламя врат цвета смазываются - ягод губами и пальцами собирал брошенное «мародерами», чтобы, по всей видимости, убрать на место. - Мальчик не похож на одержимого демоном, уважаемый совет кланов, - разорвал тишину Хиаши, доподлинно зная об этом еще с вечера – лично осматривал. – В связи с вскрывшимися фактами клан Хьюга поднимает вопросы о компетенции персонала больницы и смене ее управляющего состава. - Клан Сарутоби поддерживает постановку смежных вопросов, - чинно пыхнул трубкой Хокаге, так же желающий осмыслить вновь поступившие данные и скорректировать планы. Сам Хиаши искренне впечатлялся аналогом «Изанами» или «Изанаги» – в способности постигнуть дзюцу не обладающими Кеккей Генкай Шаринган сомнений нет (клан Хьюга владел лишь названиями двух легендарных додзюцу соперников и кратким описанием в одно предложение). Его аналитики просто с ума посходили, поняв, что изученный вдоль и поперек Катон всего лишь первая форма Хи, а Воспламенение и Горение суть вторая и третья! Бьякуган видел все от и до. К прискорбию, огненный покров остался за рамками наблюдения бьякуганом с расстояния уверенного чтения нюансов, вместе с активацией нового типа шарингана. Бьякуган видел все скрытые в огне шестнадцать печатей одержимого Хи, значит, осталось повторить! До сего времени в лабораториях клана эксперименты по этой тематике шли ни шатко, ни валко. В клане Хьюга есть джонины с первостихией огня - какие гигантские перспективы открываются! Хиаши просто обомлел, когда понял, ЧТО делает дзюцу Воспламенения с чакрой тела – культурный шок скрыть не удалось, но отнекиваться и скрывать пока получалось. Как и остальные кланы, Хьюга трепетно относился к своим тайнам, а благодаря жестокой внутренней политике за пределами клана был лишь один бьякуган, да и тот… В общем, делиться увиденным Хиаши не спешил, как у прочие унюханным – собачников-навозников он, мягко говоря, не любил, совсем, но политика клана требовала обратного, в его квартале уже готовилась чайная церемония для встречи трех лидеров. За неделю после резни в квартале Учиха срочные контракты деревня кое-как закрыла, а новые после нынешнего заседания в большинстве отклонит, пусть в ущерб репутации – важнее разобраться с горячими событиями внутри самой Конохи. Да и куда сильнее падать после спешного переноса сентябрьских экзаменов на чюнина из Конохи в Суну? А еще у Хиаши назревала семейная проблема – дочь Хината растет слабачкой, слишком мягкий характер, упорно сопротивляющийся исправлению. *** Саске Ночью толком поговорить не получилось. Он смог настоять на своем – должен видеть тех субчиков, как выразился Солеан, что рискнут пройти сквозь очищающий огонь Ворот Учиха незваными. Его квартал. Саму идею он отлично понял и горячо поддержал, пообещав себе обязательно понять основанные на гендзюцу принципы и научиться применять самому. Сам бы он, кстати, тоже убрал столь одиозные, как признался Солеан, символы клана на столбах врат, но раз уже сделано… Пусть веер походит на трехцветный факел, раньше ведь красный цвет вроде символизировал их огонь – он плохо слушал когда-то урок, теперь жалел, и дулся – сэнсэй уже всю его память прошерстил и порой напоминает, кисама, о том, чего сам Саске плохо помнит или вовсе забыл. Всю ночь, голубчики лезли, поначалу было жутко смешно, но в итоге он согласился на введение в квартале комендантского часа с нуля до шести утра. Днем Саске снизил уровень работы щита с глухой восьмерки (из десяти возможных) до условно открытой пятерки: купол прозрачен и пропускает насекомых и птиц, не несущих на себе следов воздействия человека (в том числе шиноби); огонь врат ленив, тускло-оранжевый и прозрачен на три четверти; стены пассивны; нежданные гости, входящие без разрешения, должны оставить свои намерения за порогом, чему способствует… В общем, с первым он так ничего и не успел сообразить. Картинка промелькнула слишком быстро во время уборки на кухне – в большие окна пока еще лилось достаточно сумеречного света, чтобы прибираться, электричества то нет. Саске пробовал возмущаться по этому поводу, отвергая доводы про какие-то нулевые коммунальные счета и прочие взрослые отмазки Солеана, но лишь добился хмыка: «Шиноби должен уметь быть сам себе и лампочкой, и холодильником, и микроволновкой». Последнее дорогущее достижение технической мысли Микото не любила, и Саски тоже. На вопрос о туалете: «А что такое? Их же полно», и припомнил так удививший его садовый. Он всех гостей шокировал, кстати. О душе спрашивать побоялся, догадываясь, куда и как его пошлют. «Спартанская обстановка закаляет душу и тело!» - обрадовал его сэнсэй, и Саске в ночи поплелся с полотенцем к полигонному озерцу, пропустив еще две явки из-за их скорости. Скорость джонина в замедленном воспроизведении Саске оценить не смог, как ни старался. Нисан пару раз бился с младшим, для порядку, и как-то показал всю прорву между ними. Эти бегали так же. Грустная кроличья маска скрывала девушку с тремя шрамами на лице. А потом Саске стал вареным раком – шагнувшая из огня была абсолютно нага, шрам поперек живота мало спасал от соскальзывания взгляда вверх или вниз. И Солеан никак не реагировал, считая его взрослым. А потом девушка попыталась сделать еще один шаг, малозаметные с первого взгляда оранжевые точки полыхнули черным, гримаса боли на кувыркнувшимся назад лице. - Огонь сжигает скорость вплоть до десятой доли от световой, - важно прокомментировал тогда Солеан. Саске не оценил. Для него вообще стало новостью, что свет имеет скорость. Ну да сэнсэй большой, ему видней. Когда непонятная девушка в маске «вошла» в огонь, он охватил ее целиком, скрыв. Точно так же он ее охватил при обратном движении, вернув экипировку. Как объяснил сэнсэй, к тенкецу гостей подсаживается огонь, которому для жизни хватает естественного истечения чакры. Как только незваный пытается воспользоваться чакрой, огонь разбухает и чернеет, не давая применить дзюцу и причиняя жгучую боль. Одежда и прочее отнимается в целях безопасности – мало ли что он задумал, явившись незваным? У джонина его одежда есть его оружие, иначе он мертвый джонин – это Саске четко усвоил. На самом деле он до дрожи боялся откровенного разговора о случившемся, его пугали причины и следствия, пережитый кошмар затаился, но готов был с новой силой наброситься, стоит только упомянуть. Вот и цеплялся растущий юноша за любую возможность уклониться. - А почему у этого, - имея ввиду третьего субчика, мужчину в летах, каким был и второй, - тенкецу не везде рыжие? - Во-первых, огоньки над тенкецу, а во-вторых, имей уважение - не «у этого», а у «джонина», пусть он и ломится к нам аки тать в ночи. Белое пламя готово подлечить те места, черное готово уничтожить въевшуюся в тех местах заразу. Огонь готов съесть злоумышляющего пришельца до причинения ущерба клану или непосредственно по воле главы клана Учиха. - Угум. Дальше был вопрос про эти самые тенкецу, вылившийся в наглядную и увлекательную лекцию про чакрокналы шиноби и чакру вообще. Ну, перед ней, они, конечно, здорово посмеялись. Четвертым был старичок божий одуванчик с бесшумной тачанкой на резиновых ободах. И так пробовал протащить, и эдак – не катится и все тут. Сам он в мешковатых штанах и опоясанной простой веревкой крестьянской тунике на выпуск проходил без проблем – обычный человек, дворник, судя по метлам и совкам в тачанке. К огню он относился индифферентно, как сказал Солеан – Саске запомнил словечко, ведь спросит же потом! По отдельности в руках инструменты тоже проноситься не захотели, кроме извлеченного с самого дна банального веника. Сочно посетовав на несправедливость вообще и ротозеев в конторе в частности, совсем зарвавшихся, таких сяких и косых, лунный старичок, видящий в ночи, словно день на дворе, старательно обмел полицейский участок. Даже умудрился найти тару для мусора в виде пустых бутылок, каких-то мятых бумаг и газет. Потом он еще дольше ругался, когда ничего не смог вынести с собой, художественно, как выразился Солеан, насорив прямо при входе. В итоге он свалил эту кучу прямо при входе в здание полиции, поплевал на руки, обтер о штаны и с гордым видом, забыв веник, удалился восвояси. Следующим был шиноби в простой запыленной одежде курьера. Ага, и с полным ртом бритв. Оглядевшись, оставил запечатанный конверт в почтовом ящике для корреспонденции (отдельно имелся и для анонимных посланий) у входа в полицию. Обратно он шел с жутко кислой миной, усердно шевеля ртом. Естественно, порезался при открытии рта за Воротами. Саске очень старательно запоминал все комментарии Солеана. Едкие и по делу они равно могли помочь растущему юноше при исполнении миссий. И даже то, как высмеял сэнсэй оставшиеся в огне курьерские трусы в розовое сердечко – они являлись аппликациями и легко превращались в сюрикэны, но если поторопиться их одеть или снять, то вжик… и усе достоинство усечено, под корень. Поэтому не факт, что тот скис из-за бритв во рту. Поутру, когда обсуждение циркуляции чакры пошло по второму кругу, появился человек в маске собаки. Зайдя, он оказался миловидным красавчиком о белых волосах, как выразился Солеан. - К-какаши-сэмпай?! – Удивлению мальчика не было предела – он узнал иногда заглядывающего к отцу джонина с выразительным правым глазом. Всегда хотел заглянуть ему под маску. Женственная внешность вызвала антипатию, но ушла на второй план, когда он заметил белые точки у правого глаза. Вот и задал вопрос, желая помочь дарителю вкусных конфет с тянучкой внутри. - А я могу отсюда выразить свою волю? – Неожиданно для себя спросил Саске. - Хм. Можешь, но этим действием демаскируешь себя – для всех ты спишь и видишь сны. Хотя в принципе решаемо. Твое желание ему помочь останется в силе, если я скажу, что этот его правый глаз раньше принадлежал Учиха-дзин? - К-как Учиха-дзин? – Совершенно ошалел Саске. И сам понял, что знает ответ!.. Саске повесил голову, скрывшись за челкой. – Да… Ответ исходил из того, что джонин из Ворот Учиха вышел в той же одежде, что вошел, огонь забрал лишь маски, скрывающие личность. Доброжелательный Какаши… - Носитель трансплантированного глаза Учиха шиноби Какаши, - услышал Саске и вздрогнувший мужчина, сразу пристально заозиравшийся. – Память растущего главы клана Учиха содержит положительное мнение о Вас. Страж Врат-на-крови-Учиха готов сравнять цветность глаз и улучшить форму шарингана за Ваши услуги по ведению хозяйства во владениях клана Учиха, расположенных за пределами данного квартала, на срок до момента вступления в право наследования Учиха Саске и с начислением Вам зарплаты как временному управляющему делами клана, три четверти от общего дохода. - Заманчивое предложение, Страж Врат-на-крови-Учиха, - ме-е-едленно проговорил Какаши, переводя глаза от одного столба до другого. Он был, он со всеми зрителями слышал этот голос, он представлял доходы богатейшего клана Конохи. – Из меня никудышный администратор. - Это моделирование поведения с подходом к решению от лица Фугаку, - остановил видение Солеан. У Саске все перевернулось, а голова закружилась. Обман! - Моделирование, Саске, способствует понимаю. Не забывай, здесь время течет иначе. Не забывай, на тебе восстановление клана, я показал логику действий главы в текущей ситуации. Твое желание помочь мог бы претворить в жизнь следующим образом. В моих силах отправить тебя к нему в сон. В твоих силах разговорить его там на подробный рассказ о получении этого глаза, во сне памяти признание получится с полным эффектом присутствия. Глава клана мог бы поцелуем в глаз даровать свое благословление на его использование, вполне достаточно для устранения проблем с приживаемостью глаза. Но ты оттягиваешь разговор о клане. Быть главой и числиться им это две разные вещи, Саске. В данной ситуации твое желание лишь прихоть, до уровня моего моделирования ты не дотянулся, даже не понял, почему и отчего. Вот, смотри… Саске с огромным трудом смог сосредоточиться на том, что происходило у Ворот. Беловолосый вышел в маске, быстро огляделся, стянул все с лица и шагнул обратно. Победно улыбнувшись, он сноровисто вернул свой платок с протектором и маску собаки на положенное им место. - Ты вскоре сможешь встретить его и прямо в глаз предложить свою помощь. Вот только будет ли это прихоть кланового или достойный его главы ход, а? - Как… что же мне делать, сэнсэй? – Выдавил из себя пристыженный Саске, не смея поднять голову. - Жить, Саске. В первую очередь с верой в себя, надеждой на себя, любовью к себе. Во вторую с ответными чувствами на веру, надежду и любовь других по отношению к тебе. Остальное само приложится. Саске дрожал все сильнее, чувствуя неудовлетворенную потребность в ласке и нежности. Он жаждал утешения, понимая невозможность ткнуться в бок к маме или обнять отца, что так редко раньше случалось, тем более покататься на спине ниисана. Он бы уже вовсю рыдал, не будь того самого приказа себе… - Саске! – На окрик он поднял налитые кровью глаза. – Там кинотеатр, место кинщика для показа фильма «Саске» вакантно. Там выход в семь утра субботы, я буду тебя ждать. Разберись в своей жизни, гакусэй. Саске так и повалился набок, его била крупная дрожь, в голове царил форменный кавардак, а сердечко ныло со страшной силой. *** Солеан Ожидаемое сравнение с Итачи покоробило. Времени прошел с гулькин нос, а я успел привязаться настолько, чтобы обижаться. Вот-ж, что называется, сам себе напророчил! Вмешательство посторонних разрушило мой проект «клан Луара», а тут бац и на тебе, клан Учиха вырезан - бери пожарище, возрождай и владей. Хочешь, оставь старые традиции, хочешь, измени или вовсе создай свои. Мальчик-глина, лепи желанное. И ведь леплю, гадство такое! Куда я денусь с пути творения чего-то стоящего вместо убогого глиняного ножичка, приготовленного к медленному запеканию в печке жизни? Саске сам дошел до отмены приказа не плакать – слезы высвобождают боль, примиряют и понукают, они многогранны – эту истину юный мужчина тоже смог самостоятельно осознать. Понял он и мою жалость о почившем невинном детстве, беззаботном и безмятежном. Над ним довлело мое напутствие, он приложил все усердие к взрослению, пользуя мой кинопроектор с интуитивно понятным интерфейсом управления. Показ начался с первых лучей, ласково коснувшихся счастливого младенчика, появившегося на свет. Видел плохо, но я оставил возможность понять, в каких муках он рождался и почему так счастлив. Из памяти крови я выудил все им забытое, каждую бытовую мелочь, каждый обрывок снов, каждую его мотивирующую на поступки мысль и эмоцию. Внутренне он стал старше на десять лет истекших с момента входа в кинотеатр. Психологический возраст я затрудняюсь определить, погрешность плюс-минус год с центром в тринадцати. Ожидаемо минуты с заемной силой превратились в месяцы. Десятки повторов по эпизодам в отдельности и всей картины в целом. Теперь Саске вкурсе о моем конфликте с Богом Смерти, часть моей личности после трансформы теперь всегда с ним – всего никогда не будет, скрывать целиком все нельзя. Бог Смерти за гранью понимания, скрытая часть меня тоже – Саске сумел принять эту мысль. Принцип матрешки дался легко после устроенных мною объяснений про циркуляцию чакры. Сравнивая эфирные тела, старичка и свое, до и после трансформы, он видел, как благодаря изменениям тела при помощи энергии, рекомой чакрой, шиноби способен достигать немыслимых скоростей и силы в обход физических законов. Дублирующая система каналов маскировала истинную - первая его, вторая моя. Путем тренировок погрешности наложения устранятся, что ознаменует качественный скачок возможностей. Он узнал, каков наш с ним предел, который благодаря его росту, во всех планах, будет повышаться по квадратичной зависимости. Я ему объяснял про горение гормонов, перестраивающих организм. Он сам сделал вывод о непреодолимой разнице между генином и джонином, разделенных границей физической недозрелости. Наложив пример брата, он постиг еще одну истину – став джонином до полового созревания, Итачи сократил сроки вхождения в элиту шиноби, от которых рукой подать до легендарных, возвышающихся над рангами. Если он хочет догнать, то обязан совместить развитое дублирующее и первичное энергетические тела до начала гормональной перестройки, меняющей это самое первичное. Саске очень долго успокаивался и принимал мысль о том, что ему подвластна лишь дублирующая система, которая при передаче контроля над телом изгибается под первичную. Таким образом был применен тринтет дзюцу, а потом все вернулось на круги своя, гм, обновленные. Саске со всей внимательностью всматривался в то, что высветил лившийся с него во время бега вокруг квартала огонь, замкнувшись в контур, что увидел я, естественно, с поправкой на его текущий уровень знаний. Наперво сам квартал, его подземные и надземные помещения со всеми тайниками. Его чувства вспыхнули ярко, когда под чайным домиком на краю сада камней, в геометрическом центре квартала, предусмотрительный глава клана спрятал выжимку из кланового архива и миллионы рьё в слитках чистого золота и чакропроводящего металла высокой пробы. Тайник располагался под комнатой, некогда хранившей артефакт клана, какую-то плиту – огонь высветил связь крови, по которой моя частичка проникла в экранированное помещение для хранения украденного артефакта. Не мудрствуя лукаво, я тогда прихватил сразу всю комнату, совершив обмен объема земли и комнаты с плитой, отминусовав у чайного домика еще один этаж с входом посредством додзюцу, примененного из прежнего места хранения. Готовясь, я полагал, что в квартале будут трупы, наличие которых для меня неприемлемо, поэтому вложил возможность обмена объемов. Череда Учиха-доно позаботилась о сохранении самой сути клана в случае беды, при моей помощи Саске вполне обойдется без украденных методик обучения молодежи. Из живых родственников Саске остался действительно один Итачи. Младший, несмотря на всю свою категоричность отношения к старшему, принял внесенное мной через связь изменение в детородных органах – к этому моменту от всего внушения нукенина ничего не осталось, сила гендзюцу вся вышла тогда, в саду, оставив на сердце рану, зарубцевавшуюся в шрам. Были еще две поделки генной инженерии и два носителя глаз, обоих мы уже видели, по-разному: Какаши пришел с добром; забинтованный тип колол отраву и накладывал гендзюцу с фуиндзюцу. У одного один глаз, у другого одиннадцать, причем десятка в руке свежая. Еще один канат, витой, указывал на другое пространство, куда я сунуться побоялся – сочетание живого и неживого, принадлежащего Миру Шиноби, предвещало взбучку, к которой я не был готов, тем более где-то здесь пропали несколько моих разлетевшихся духовных частиц. Поумерил любопытство, остановив свет от огня у самой границы – позже потревожим. С этими мыслями я тогда собранные лучики упер в более доступное, выявив целых пять лабораторных комплексов. В двух по поделке разной степени совершенства, в одной глаза, в двух кровь и трупы – все тела членов клана Учиха подверглись вскрытию с первоочередным лишением органов зрения. Форменное надругательство! Мой гнев толкнул меня на более рискованную тропку, чем намечалось ранее. Мои тюремные исследования резонанса энергий велись успешно, пребывающий на свободе фамильяр оттачивал получаемые мною знания, готовясь к серии опытов в межмирье, но не сложилось. Без Сержа до сих пор как без руки и с чувством предательства в груди – я отказался променять связи с тварным миром на него. Фамильяр ресурс возобновляемый, в отличие от существующих связей – повторная их прокладка ослабит, результат получится дефектный, причем с крутым ухудшением при повторном разрыве. Задумка сводилась, если очень упрощенно, к трем резонансам, из которых планировал черпать местную грубую магическую энергию, чакру. Первый резонанс с печатями. Крайне интересная и близкая мне тема. Мое умение зиждется на якорях из мысленных контуров и многомерных фигур, в терминах этого мира: для моих дзюцу не нужны ни ручные, ни начертанные печати, задающие у энергии требуемые параметры. Что вообще есть местное фуиндзюцу? Линии на поверхности, в общем, все тот же обычный магический контур с коррекцией на местные законы. Есть определенная схожесть с антенными рамками или с теми же антиворовскими этикетками на упаковках товара в гипермаркетах моего изначального мира… Поколебать эти контуры индивидуально эффективнее, можно найти ключик к банальному взрыву или, положим, усилению проходящий через них энергии. Но в моем случае из-за недостатка времени, обилия видов и манер исполнения подойдет только грубый и на начальном этапе затратный подход – тройная энергетическая волна. Первая вызывает реакцию, например, в виде корпускулярных завихрений в непосредственной близости от фуиндзюцу, тем самым взламывая контур. Вторая взаимодействует с получившимися неоднородностями, высвобождает вложенную чакру и усиливается сложением с ней. Третья стандартизирует выделенную энергию, приводя к одному знаменателю. Мне остается вовремя распределять результат, контролируя цепь взрывных процессов – для энергетического существа сие не проблема, в моем нынешнем состоянии трудно, но выполнимо, Саске вот придется хуже меня. В целостности остались тренировочные полигоны, их исключил из зоны действия резонанса, высвобождающего силу. Саске таки внял всем намекам и допер, что чакра и сила отнюдь не одно и то же. Второй резонанс с чакрой, пролитой огнем. Он призван не только сгенерировать чакру, но и привести ее к тому же типу, что получена предыдущим резонансом – так мне проще работать. Часть высвобожденной силы сразу направляю на формирование нового и однородного защитного барьер вокруг квартала Учиха. Третий многоуровневый резонанс с остаточными эманациями смерти, пролитой крови и флюидами бушевавших здесь эмоций. Будь трупы на местах, воскресли бы, что гарантированно взбесило бы Бога Смерти и демаскировало меня перед ним. Третий призван усилить высвобождаемую энергию (в основном смерти, в меньшей степени крови и эмоций) и опять же привести к общему знаменателю, чтобы мне было легче восстанавливать недвижимое имущество и низшую форму жизни, растения, грибы, водоросли. Однако по ходу дела из-за объявшего меня гнева я внес коррективы в свой план, решив конкретно так подставить *** уродов, уволокших тела убиенных на опыты. Во-первых, я разделил связку лучиков, или иначе нитей кровной связи, ведущих от последнего Учиха к родственной крови (для моего восприятия это именно лучики, освещающие удаленный объект привязки). К живой и к мертвой. Во-вторых, отцепил мертвые связи рядом с пролитой кровью, которую не убрали ради произведения психологического эффекта на последнего Учиха. Будто магнитные, связи закрепились правильно, но ненадолго. Лучики, оставшиеся без привязки (нет пролитой крови), что наводит на грустные мысли, разделил поровну между кровавыми следами сильнейших джонинов – у них кровь наиболее энергонасыщенная и сильно фонящая. Этими действиями я обрывал тонкие родственные связи, умаляя возможное влияние через них Бога Смерти на Саске и значение для моего носителя мертвых родственников, дабы не убивался от горя потерь и был мне послушным. Окончательно сжечь мосты с планом мертвых помогут тонкие струны, прикрепленные мной к пролитой крови. Высохших и за прошедшие дни состарившихся следов мало для отправляемого через струны и кровные связи Зова, но в сочетании с пролившим ее телом, предохраняемым от разложения… Пущенный по струнам импульс пройдет через нити, которые сожгутся проходящими по ним призванными духовными частицами - я специально возвращаю их столь опосредованно. Бог Смерти не смог переварить всего без угрозы подавления своей сущности поглощенными частицами чужой сущности, и он не в состоянии угнаться за всеми моими разлетевшимися искрами. Конечно, часть уже, наверняка, захвачена другими жадными до халявы, но что смогу, то верну себе, подставив Бога Смерти, ведь на зов уйдет энергия смерти и переход для искр произойдет через тварные тела, чьи души сожрал этот ***. Главное я получу свое, отправив заинтересованных по ложному следу, ведущему к трупам, органам и крови Учиха, что растащили по всяким лабораториям. Важно вовремя поставить щит и сменить полярность энергии смерти, обрывая все дорожки, ведущие к единому центру, то бишь, ко мне, Саске и кварталу Учиха в Конохе. Пока трупы отвлекают внимание, я поставлю экран, что не даст сфокусироваться на подзащитной области – в этом я поднаторел, когда долгое время прятался сам и отводил взгляды от своего первожреца. Собственно, промашка вышла в одном – в долях. Я ошибся с пропорциями, в объемах уцелевшего. Слава моей предусмотрительности – барьер скакнул на восьмерку (выше защита переходит в активную фазу, а десятка считает вообще всех вокруг врагами), сокрыв, как белое пламя вспыхивает роями ослепительно ярких духовных частиц, всасывающихся в тело мальчика, вернее, недолетая самой малости, ибо могли навредить. Я добился обеих своих целей, помимо собственного восстановления до приемлемого уровня. После пробуждения я по-новому оценил фразу «смех сквозь слезы». Восстановился – да, довел число потоков до максимума – да, перешел на полевую организацию вместо нитей внутри – да. Но все мои ядра в отдельности на уровне восьмилетнего мальчишки!!! Их всех не хватит для вмещения даже матрицы моего навороченного посоха, не говоря уже о матрицах тел эльфа или хотя бы человека, о драконе вообще молчу! Все генерируемые и операбельные объемы энергий скошены на порядки в том же соотношении, как между моим прежним орб-телом и нынешним, неимоверно сжатым до крохотной искорки!!! От роскошного дуба остался маленький желудь… Больше нет причин бояться местного божка, лично я вне его власти. Но и свалить домой мне не светит, в нынешнем состоянии я просто не смогу оперировать нужным объемом энергии, а на расчет обратной дороги уйдут годы при задействовании всех ста процентов вычислительных ресурсов, чтоб разобраться в тогда творившимся вокруг меня хаосе! Вектор на своих родных и близких это дохлый номер, я прятался и прятал слишком хорошо. Но мне кровь из носу надо вернуться к не шибко ждущей звезде Санрайз из соседней Вселенной, через фей на вращающейся вокруг нее планете Веридес найти звездолет Аштарак с их родственницами, и только оттуда есть шанс отыскать закрытую систему Арасмуэр, где остался мой сын. А ведь я совершенно не представляю, как же мне вырасти и набраться сил?! У нас с Саске удивительно схожие проблемы…