Феникс (издано)

*** Сенджу Тензо, он же Ямато, он же Балка - Нет, ну куда это годится?! – Всплеснул руками придира. - Господин, Вы сами сказали, чтобы стены были волнистыми, - напряженно ответил Балка, представившийся как Ямато. - Это рябь от плесканья уточек в лягушатнике! А я хочу волны, понимаете?! Большие морские волны, - музыкальным баритоном прозвучал Клиент, пожелавший остаться безымянным. - В прошлый раз мы Вам делали волны, большие морские, - басовито и недовольно изрек Юсиен, имеющий в АНБУ псевдоним Пузо. - Это были пенистые пивные бараны! - А чем вам не угодили обычные стены? Дом «Аристо Люкс»… - начал возмущение Акадо Ёши, во время секретных миссий АНБУ отзывающийся на имя Хомяк. - Не впаривайте мне всякий ширпотреб! - Точеное симметричное лицо сноба сморщило носик, выражая недовольство грязью. - Я вам заплатил за эксклюзив по моему собственному описанию! - Притопнул несговорчивый субчик. Плотный ежик волос цвета воронова крыла угрожающе нахохлился. - Все равно на четыре дня… - пробухтел Ёши, под взглядом Ямато постепенно снизивший громкость до нуля. - Да… - Сию минуту будут волны, - сдержанно и уважительно перебил Ямато, складывая кисти в жесте концентрации. Напарники тяжко выдохнули, начав двадцать какое-то там изменение, касающееся пока только одной коробки здания, а ведь еще предстоит делать внутреннюю планировку. Охо-хооо… Пузо обладал чудовищными запасами, сопоставимыми с биджу. Хомяк умел абсорбировать чакру и сенчакру, служа трансформатором последней. Фуиндзюцу выжжено на песчаном берегу лазурной бухты, уставленной вычурными особняками богатеев. Когда Ёши для абсорба начинает тянуть энергию из фуиндзюцу, то вместе с влитой туда чакрой Юсиена тянется сенчакра, которая сгущает результат абсорбирования, отправляемый Ёши через модулятор к Ямато. Балка, в свою очередь, при помощи своего сектора того же фуиндзюцу получал возможность выполнения тонких манипуляций, помогающих оформлять мелкими деталями строения, возводимые им при помощи мокутона. Слаженная команда давно действовала настолько выверено, что расход чакры выходил минимальным, а концентрация позволяла успешно отбивать неожиданные атаки, то есть их комбо с одинаковым успехом могло как творить архитектурные штамповки, так защищаться или атаковать, будучи внутри барьера, чья руническая формула гармонично встроена в печать «НиЧаМо» - сам Профессор ее разработал специально под команду Бапух. Линии иероглифов фуиндзюцу под кодовым названием «НиЧаМо» напитались силой. Ямато, прикрыв глаза, сформировал обновленный образ здания и за пять секунд медленно сложил ручные печати: змея, крыса, бык, коза, змея. Ниндзюцу «Мокутон: Шичука но Дзюцу» давно перестало создавать обычные четырехколонные дома, перейдя на следующий уровень, основную роль в котором играет сила воображения при той же серии жестов, помогающих чакре принять нужное свойство и форму при высвобождении. Благодаря специализированной технике фуиндзюцу, качественно снижающей энергозатраты, существующая поделка видоизменилась прямо на глазах, вписавшись в мысленный образ Ямато. Со своей командой наработанными техниками он был способен на пустом месте возводить целые города, вмещающие десятки тысяч жителей. Бапух уже имела в своем активе большой рыбацкий город на одном из островов, бедного на стройматериалы и богатого на крабов да жемчужниц. Строительный бизнес процветал, команда Бапух приносила солидный доход своей скрытой деревне, их даже прописали отдельной статьей в бюджете Конохи. Поначалу возводились горные и островные шале, обычное строительство коих из-за труднодоступности мест обходилось дороже услуг шиноби. Потом возведение домов и мостов поставили на поток, беря всего полуторную надбавку за скорость по отношению к совокупной стоимости аналогичной стройки традиционным способом. Созданная мокутоном древесина долговечнее обычной, но уступает камню – за это тоже брали небольшую надбавку. Через два года после снятия сливок с рынка появились конкуренты из Ивагакуре – Цучикаге подсуетился, добившись создания аналогичного ниндзюцу для возведения каменных домов. Дольше, затратнее, больше. Они специализировались на крепостях и разного рода укреплениях, сшибая рьё тоннами. Рынок быстро насытился, предложение превысило спрос, обвалив цены. Так что за последние полгода Бапух основательно попотел в родной Конохской долине, сперва восстанавливая Лист, а потом обновляя жилье пахарей в качестве оплаты за поставки продуктов и тренировок «Мокутон: Ренчука но Дзюцу», возводя целые улицы однотипных домов. Этот период благодати был воспринят ими за долгожданный отпуск. Поначалу у команды хватало времени на выполнение заказов, миссии и тренировки как АНБУ, общение с друзьями и полноценный отдых. Но по мере перехода в сегмент быстрого и дешевого строительства с зарабатыванием за счет количества разброс клиентуры возрастал, пришлось вводить месячное планирование для создания оптимального маршрута движения, чтобы упорядоченно мотаться по континенту. Возросла и нагрузка как оперативников АНБУ – интересы Конохи обширны. - Нет, ну вы прямо надо мной издеваетесь! – Взялся за голову Клиент. - А что теперь не так, уважаемый Клиент-сан? – Очень-очень сдержанно и предельно вежливо спросил Ямато, сложив за спиной знак молчания. Он был прямо противоположного мнения о том, кто и над кем тут издевается, но оплата прошла вперед, причем налом и в полном объеме. Команда не в первый раз посещала это благодатное побережье, многие дома справа и слева именно они некогда возводили. Каждый раз завершался отличным отдыхом, ради которого можно потерпеть. По-тер-петь. По мнению Ямато двойная синусоидальная функция отлично смотрелась, ново и оригинально. И это действительно не походило ни на мятую или использованную бумагу, ни на лужу, куда мочатся, ни на взрыв бетономешалки или цементной фабрики, ни на пьяное стадо барашков, ни на *** или ***, ******! Этой попыткой Ямато загордился, ровно на пару секунд, до горестного восклицания Клиента. - На кой ляд вы наделали этих… этих отвратительных вертикальных и горизонтальных синусоид?! – Раздраженно воскликнул мужчина, видимо, иначе разговаривать не умеющий. Лица трех сверстников-шиноби непроизвольно вытянулись – грамотный в тригонометрии аристократ этот нонсенс! – Вы что, никогда не видели волн?! – Продолжал разоряться заказчик, отвесивший целый лям рьё. – Немедленно уберите этих гнусных змей со стен! У вас море за спинами, устройте шторм да посмотрите, какими должны быть истинные морские волны, ассиметричные в природной гармонии! - Мы специалисты по традиционной архитектуре, шторма вне нашей компетенции, - выдал Ямато, сам себе удивившись. - Штамповщики и слабаки! Так и знал, что агентство меня надует! Ну, погодите! – Затряс аристократ кулаком, безошибочно определив вектор на офис упомянутой мэрии, опущенной до какого-то агентства. Развернувшись всем корпусом, он направился прямиком на разборки. Ямато упер тяжелый взгляд в идеально прямой треугольник начавшей удаляться спины. - Клиент-сама! Клиент-сама! Вы уже закончили с отделкой хором? Что из сладкого на ужин?.. - Ах, какая прелесть! Клиент-сама, сюда идеально подойдут мебельные гарнитуры Мэссоуки, мы идем к нему, да? Да?.. - Клиент-сама, вода такая нежная, а вы до сих пор не окунулись!.. Вы же обещали к нам присоединиться, Клиент-сама!.. - Ммм, как волнительно, Клиент-сама, давайте не будем дожидаться вечера?.. Налетевшая стайка обаятельных девочек в мокрых мини-бикини поверх влажных сексапильных форм облепила тут же растаявшего Клиента, чей взгляд и лицо стали маслянистее таковых у Джирайи, зачастую ищущего вдохновения при подглядывании за женскими купальнями. Он уже стал притчей воязыцах, но от него девицы бегали, или, наоборот, за ним гонялись с целью пристукнуть извращенца, а тут облепили, прижались и выгибались, как бы подставляя все лучшее для тонких и аккуратных аристократических рук, по-хозяйски охаживающих загорелые упругие ягодицы. Мгновенно налетели и защебетали на разные лады, а ведь буквально только что резвились в воде неподалеку, будто сами по себе. - Ох, милашки… Пойдем купаться, ягодки, покажем строителям волны… - промурлыкал Клиент, оглаживая два подвернувшихся под руки стана, прикрытых роскошными блондинистыми локонами, умудрившимися остаться сухими и воздушными. - Повезло ж… - завистливо пробасил Юсиен, прочмокав полными губами матерное окончание своей фразы. - Кхе-кхе, - в кулак прыснул Ёши, когда Клиента в несколько пар вездесущих рук раздели… до старомодного купальника, объединяющего шорты до колен и майку с короткими лямками. Как ни странно, но сия купальная одежда очень своеобразно расставляла акценты, распаляя девичье воображение. Ямато предпочел промолчать, остро завидуя и одновременно гневаясь, отчего на лицо сами собой наплыли страшные тени. Архитектура это точная наука, любящая формулы, чертежи и расчеты, это не какая-нибудь лепка всяких свистулек или мазюканье кистью по холсту! Его сравнили со строителем!!! А он архитектор, единолично заменяющий проектировщиков и строй-бригаду! Ладно сложенный Клиент буквально увивался за каждой ягодкой, то тесно прижимаясь со спины и закрывая глаза, якобы играя в угадайку, то целовал в попку, когда сцеплял руки в замок и высоко подкидывал визжащих девочек. Не будь Ямато шиноби, ни за что бы не заподозрил в милашках акробаток, очень выгодно при падении выставляющих свои прелести на обозрение. Им действительно удалось взволновать мертвый штиль, громкие всплески, тучи блестящих на солнце брызг, ходящие ходуном груди… с то и дело сползающими лоскутиками купальников. Его напарники смотрели, затаив дух, отчего Ямато ощущал себя выброшенной из воды рыбиной. Он давно перестал робеть и пасовать перед женским полом, но его возмущало столь развязное поведение. В данной конкретной ситуации все внимание девушек было приковано к Клиенту, ни единого взгляда в сторону шиноби, будто они декорация, тогда как обычно ниндзя пользуются бешеной популярностью в силу ряда причин (в основном это всегда подтянутое тело и выносливость, выражающаяся в полном постельном укатывании). Отпустив девушек с напутствием ни в чем себе не отказывать, Клиент с радужным выражением лица подошел к стоящим шиноби, с трудом сфокусировавших на нем взгляд. Настройка на фуиндзюцу дело кропотливое, покидать выжженную печать крайне не рекомендовалось до завершения возведения здания, иначе потерялась бы связь, и пришлось начинать все с самого начала. Как бы ни был зол Ямато, миролюбие победило. Шиноби, внимательно просмотревший все часовое веселье под тенью еще в самом начале выращенного с этой целью дерева, зажмурился и воплотил один из понравившихся ему образов. Напарники, готовые вот-вот пустить слюни, не подкачали, вовремя поделившись энергией. На сей раз изменения помимо здания затронули прилегающую территорию. Дом стал представлять из себя столкнувшиеся волны, каждая стена это отдельная волна, неистово и страстно схлестнувшаяся с другими. Ямато сумел воплотить воду в дереве, превзойдя самого себя, по крайней мере, так интерпретировалось им его собственное состояние и эмоции напарников, давно ставших близкими друзьями. - Зачем вы сделали волны? – Вкрадчиво поинтересовался Клиент, опередив Ямато, повернувшего к нему довольное лицо. - Эээ?! – Одновременный хор из трех глоток. Этот *** напрочь о..бурел! - Вы что же не слышали пожелание девушек о сладком? Сделайте мне пряничный домик! – Приказал Клиент. Аристократ в незнамо каком поколении сумел показать властность даже будучи в купальном костюме, закапывающим песок у его ног. - Гыкхм! – Закашлялись за спинами Ямато. У него у самого лицо вытянулось, тени сгустились, глаза стали страшными. - Шоколадный паркет, - не обращая внимания, стал загибать пальцы молодой человек, явно зарвавшийся – перед ним шиноби, а не плебейский мусор! – Ммм, с изюмом и крошками печеней. Зефирные диваны, кресла из пастилы и мармелада, ставни и двери из сахарного печенья, стены обязательно с корицей и молотым орехом, цветная глазурь пастельных оттенков, лепнина из карамели и заварного крема… Вы меня слушаете?! - Мы это… как бы из дерева… - осторожно заметил закипающий Ямато. - О горе, они еще и неумехи! Ну так ведь мука берется из зерен растений, в чем проблема, а вас спрашиваю?! Слабо вырастить сразу готовый продукт? - Яйца не растут на деревьях, - глухо сказанул любвеобильный Ёши, закусив губу. Ямато побледнел на такую подставу – хомячное трепло еще свое обязательно получит! - Правда? – Спросил Клиент, картинно и задумчиво выгнув бровь. Совершенно не ясно, издевается он или нет. - Ими птицы несутся… курицы там, перепела, страусы… - пробасил пояснение Пузо, опередив подколку Хомяка. - Ну так вырастите райское дерево, чтобы райские птицы неслись! Девушкам как раз понравятся их трели, - мечтательно улыбнулся Клиент, прикрыв глаза и приосанившись. - Еще молоко… кхе-кхем, - вместе с кашлем выдавил Ёши, пока осторожный Ямато пытался совладать с собой и направлять яки только в сторону напарников. - Дааа, молочный шоколад… Не вижу проблем. Вырастите дерево со стойлами. Удобрения родные и из туалета ускорят рост листьев перед мордами коров, а сообразить дойный бутон или соцветье… вы просто обязаны за мои деньги! И вообще, сообразите мне дерево с листьями-печеньями и цветками-пирожными, а так же с баранками к чаю. - Ба-баранками? – Переспросил Ёши, явно намеревавшийся произнести что-то другое, но уж больно часто слышались вариации, начинающиеся с «бара». - Вы никогда не слышали о бубликах? О, из какого такого захолустья вас прислали, что вы не знаете о сушках?! Это кулинарное изделие из пшеничного теста, свернутого кольцом, сваренное в воде и потом запеченное. За то, что я вынужден вас просвещать в таких тривиальных вопросах, вы лишаетесь премиальных! Ну?! Почему до сих пор не приступили к созданию эксклюзивного пряничного дома?! – Уперев руки в боки, задался вопросом высокомерный тип. При этом он очень естественно вздернул нос, будто бы совсем не для сброса образовавшейся на нем капельки. Ямато открыл рот. Ямато закрыл рот. Казалось, символ Конохи на его протекторе вот-вот воспламенится праведным гневом. - Думаем, как замесить тесто, Клиент-сама, - несколько кровожадно выдал Хомяк. - Какое у вас куцее воображение! Вырастите дерево, пусть в стволе будет печка, а ветками оно станет замешивать… Ну нет! У вас же есть чакра! Так создайте мне весь пряничный дворец сразу! Чего вы канителитесь? - Дворец стоит вдесятеро дороже дома, - выдохнул нахмуренный Ямато, чьи волны страха ну ни капельки не действовали на несговорчивого заказчика. - Вы смеете придираться к моим словам?! Что за бездари, неучи и грубияны мне попались?! Правильно вас вытравляют, словно тараканов! Раньше между собой кланы цапались, - вдохновенно сел на словесного конька Клиент, - так вам позволили создать муравейники. А вы?! Начали разводить бандитизм и вести еще более смертоносные и опустошительные воины, транжиря самый ценный ресурс любого правителя – подданных! Все уже в верхах знают, что лимит терпения у Дайме Огня давно истек, вот и травит методично опостылевшую Листву! У вас контракт на призыв подписан, али клуши контрактный макимоно п**? Да вы же боитесь выполнить обратный призыв к родственным по крови тотемам!! Шиноби-Трусы!!! Слабо сделать обратное «Кучиёсе но Дзюцу»?! - Ямато!.. – Вскрикнул Хомяк, безнадежно опоздавший. Нахрапистый наскок с глубокими понуждающими интонациями в голосе его самого пробрал до печенок, понукая сию секунду исполнить упомянутое дзюцу, но он устоял, в большей степени из-за того, что хитрая атака была направлена на его командира, стоящего впереди, ближе к Клиенту. Выведенный из себя Ямато позорно повелся на слабо, не отдавая себе отчета в действиях. Поверх выжженного фуиндзюцу легли рунические цепочки в виде круга, разделенного лучами на восемь одинаковых секторов. С хлопком все трое исчезли с пляжа… В это время оставшийся в одиночестве Клиент зло сплюнул, начав причитать и хулить сваливших ***, ******. Много кто нагрел уши и окуляры биноклей или подзорных труб. Склочный клиент довольно быстро и сноровисто оделся, чтобы себе и другим на потеху пойти устраивать наезд для выбивания права славно покутить во дворце самого Дайме, а не в шедевре сбежавших шиноби. Особняк действительно получился таким, примерно каким на самом деле хотел его видеть Клиент, собравшийся сплавить «неудачную постройку» тому, кто порекомендовал ему команду Бапух. Никто не знал о мыслях, что крутились в голове Клиента, втайне радующегося успеху своей миссии по спасению весьма перспективных молодых людей, состоявшихся как элитные джонины с богатым опытом, жертв прежнего режима. Ну, почти – они не устояли перед исключительно словесным напором Клиента, в котором никто не заподозрил шиноби. Мало кто осмеливался окучивать ниндзя – чревато. Балка, он же Ямато, он же урожденный Тензо. У обоих родителей была разжиженная кровь Сенджу, потому он единственный из десятков детей, у кого прижились клетки одного из славных и сильнейших предков этого рода – Сенджу Хаширамы. У мальчика проявился слабый Кеккей Генкай Мокутон. Пузо, он же урожденный Юсиен, бастард Акимичи от матери с разбавленной кровью клана Узумаки. На волне успеха саннина Орочимару кое-кто провел эксперимент. Совершенно безобразно, между прочим. Масштаб меньший, конечно, просто в ходе вживления был потрачен весь генный материал Узумаки Фугоу, Шодай Узукаге. Старик умер еще до Первой Мировой Воны Шиноби, его душа, судя по реакции клеток, вероятнее всего обрела новую плоть, потому отторжения не случилось – остальных подопытных потеряли по халатности персонала. У этого мальчика более ярко выразилась живучесть и необъятные резервы чакры, присущие клану Узумаки, но из-за чужих клеток рецептура пилюль Акимичи перестала работать, закрывая доступ к клановым техникам. Хомяк, он же урожденный Акадо Ёши. Акадо это малый клан поглотителей, славился абсорбирующими техниками, позволяющими поглощать даже стихийные ниндзюцу. Во время нападения Кьюби на Коноху клан «пал жертвой» демона, отравившись его ядовитой чакрой. Вообще в тот злополучный день (вернее ночь) десятого октября произошло самое большое пополнение закрытых школ АНБУ и Корня. Ёши оказался старше и талантливее двоюродного брата Ёроя, третьего отпрыска Акадо сломали в Корне, в лабораторных недрах этой организации он и сгинул. Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ, Дева Цветения Цветов на Деревьях, жена бога Ниниги, Юноши-Бога Изобилия Рисовых Колосьев, внука богини Аматерасу оо-ми-ками. Олицетворение высших сил родилось не на пустом месте, есть реальные прототипы для идолов, мифов и легенд, а так же свидетельства в виде так называемых святых мест и священных предметов. Один из возможных прототипов почитаемого в Конохе божества это дева, известная клану Сенджу как Сэнгэн – имя главы неизвестного призывного клана мельком упоминается в свитке Шодай Хокаге, из которого Профессор, Сандайме Хокаге, дозированно сливал информацию, по сути, клону составителя. Представившийся Клиентом отправил всю тройку в домен этого клана, один из лоскутов, подобных Мьёбокузан. Отправил с поправкой на время – через ближайшее будущее на восемь с лишним лет назад к моменту, соответствующему потрясению загробного мира. Отправил именно туда по двум связанным причинам: где-то там завязла одна из его духовных искр, замыкание времени в петлю выведет халявщиков из ведомой им игры. Были и другие мотивы, например, обучение Сенпо, возобновление контракта, привязка возвращения к астрологическому времени, соответствующему началу рассвета восьмого января. Для Клиента они стали расчетливо удачным пробным шаром. Клиент сожалел о непонятном Джашине, чей культ начал активно набирать силу восемь с лишним лет назад и чей лоскут (так он именовал ярко контрастирующие с соседями и стабильные области измерения, смежного с миром Секай) он не смог вычислить. Еще он сожалел о невозможности быстро отыскать всех существ, подобно Джашину, закусивших его далеко разлетевшимися духовными частицами. С остальными же, чьи вотчины он учуял (и косвенно узнал от верховных правителей клана Гама) во время пребывания в Мьёбокузане, назвавшийся команде Бапух Клиентом-сама собирался нейтрализовать только что проверенным способом, но чужими руками и непосредственно в ночь с седьмого на восьмое января. В это время Ямато было совсем не до мыслей и чаяний *** Клиента, чтоб его ******! Его команда оказалась в подавляющем волю гигантском лесу, с которым Зона-44 и рядом не валялась! Причем попали они в какой-то жутко напряженный момент, буквально чувствовавшийся всей шкурой. А когда через несколько секунд скачущие мысли поуспокоились, откуда-то спереди хлынула благодатная волна чужой эйфории, острой и болезненной для всех трех призывников, рухнувших, как подкошенные, и исступленно закричавших что-то подобно всем обитателям этого гремучего леса, внеся свою лепту в общую какофонию звуков. *** Хатаке Какаши Оно подавляло, внушало суеверный ужас и немое обожание. Любой взгляд приковывал, размывая личность. Колени дрожали, подбородок вдавливался в кости, глаза сверлили собственную грудь. Он так себя ощущал перед этим Существом, сознание упорно цеплялось за фантомные ощущения органов и конечностей, отсутствующих здесь и сейчас. Нет дискомфорта тела, он привычно ощущал себя, однако пребывал явно не в привычном ему человеческом, однако это не мешало трястись неведомым поджилкам и пугливо отворачивать аналог глаз от не пойми чего и кого. Итогом единственного падения стал панический страх истаять, навсегда, Сакумо и Рин никогда не дождутся его, хуже, перестанут о нем помнить. Он долго стоял и дрожал, пытаясь собраться с духом и что-то спросить, но голос изменил ему. Он откуда-то знал, что сейчас решается его судьба, и сам он однозначно не смог решить ее. Так случилось, так сложилось. Что ему предначертано? Он слишком медлил с выбором, все существо его, инстинктивно жаждущее жить, сжалось от внезапного понимания – Оно устало ждать. Он отдавал власть над своей судьбой, однако в жертве отказали: - Обернись, - раздалось слово, лишенное какого бы то ни было окраса. Он ожидал иного и впал в ступор. Внезапное осознание заполнило его радостью – власть над ним приняли, соизволив отдать первый приказ! Проверить, действительно ли отдался целиком и без остатка? Он обернулся назад. - Опиши словом, - раздалась фраза поощрительным и снисходительным тоном. - Уродец… - дернулось что-то, отразившееся в разуме как губы с языком. Голос по-прежнему отказывался подчиняться хозяину, но его поняли – Оно одобрило. Действительно уродство. Человекообразная фигура была неестественным образом скрючена и вывернута, распята на множестве цепей, тянущих в разные стороны. Толстые и тонкие, витые и кованные. Канаты, тросы, лески. Гигантский сенбон протыкал туловище насквозь, несколько мелких конечности, самые мелкие составляли жестокую пародию на иглоукалывательную технику. Однако главное заключалось в самом существе, росшим под воздействием всех этих извращений и превратившимся в уродца, живого и вполне жизнеспособного. - Обернись, - вновь пришел посыл. Откуда? Не важно, здесь только он и Оно. И… расширять восприятие нельзя, иначе пшик и не станет его самого. Отнюдь не грешно смотреть на Существо, просто опасно для жизни. – Опиши словом. Он вновь совершил нечто, воспринимаемое за поворачивание. На сей раз раздумья длились дольше. Механический истукан, многофункциональная кукла для тренировок кандидатами в генины приемов кендо, в сочетании с оператором-кукловодом подходит для разминки чюнинов. Угловатая человекоподобная фигура со скрытыми внутри механизмами, хороший тренажер, но не более того. Есть кукольники виртуозы, чьи марионетки способны тягаться с джонинами, но конкретно эта явно не из их коллекций. Слишком много степеней свободы, некоторые команды могут приводить к нескольким неочевидным результатам, отличным от желания кукловода. - Зомби… - спустя долгое время наконец-то нашелся он, спешка была неуместна. Он очень тщательно всматривался, ибо это глушило бушевавшие в нем страсти. Перед ним было нечто живое, старательно переделанное в куклу, карикатура на жизнь. - С разных точек одно, - коротко обронило Существо, когда он поддался давлению и опустил очи долу, отвернувшись от второго уродца, поначалу воспринятого с долей восхищения мастерству создателя. Как одно? Он не понял сказанного, боялся понять, правда отчего-то страшила. - Тайга, саванна, сельва. Естественное приспособление к окружающим условиям, - решило снизойти до пояснений Оно. – Здесь время меряется мыслями и образами, субъективный миг или бесконечность объективно продлятся ровно одну фазу активного сна. Обусловленная свобода выбора эфемерна, инертность и скованность мышления суживают безграничность вариантов до развилки дорог. В следующие две ночи достаточно желания для попадания сюда вместо обычного сна. Есть возможность пообщаться со мной в более привычной для тебя обстановке, достаточно пожелать этого перед сном на третью ночь после текущей… И Оно ушло, оставив его в абсолютной пустоте наедине с самим собой. Кошмарная правда таки всплыла – он видел самого себя! Два по-своему уродливых антагонистичных образа, одинаково отталкивающих и неприемлемых. Казалось, прошла вечность прежде, чем он смог мыслить трезво, насколько это вообще возможно в его состоянии. Жизнь научила его осторожности, ситуация располагала к вдумчивому рациональному подходу к проблеме. Он отчетливо понял, что ему дали шанс самому изменить себя, критично осмотреться и помыться, отделить зерна от плевел. Стать подобным Существу? Стать… нужным? привлекательным? значимым? раскованным? Чтобы понять, каким хочется стать, надо понять каким был и какой есть, потому что здесь и сейчас он одновременно перо и заполняемый им чистый лист его собственной книги бытия. Его выдернуло таким и сюда Оно, преследуя свои интересы. Он хрупкий и погнутый стержень, вытащенный из собственной личности. Без памяти, без чувств, с нажитыми базовыми установками и понятиями, так же доступными для переформирования, переосмысления. Он был в силах противиться неявному посылу Сущности, но глупо упускать шанс, он решил воспользоваться им и разобраться в самом себе, чувствуя некий излом, край, смертельную тоску и обреченность в тех двух образах. Он сумел обнаружить на (или в?) себе следы чужого вмешательства, цепляющие взгляд, нарушающие уют, зудящие занозами. Он поостерегся рубить с плеча, зная, что бестолковые действия приведут к самым плачевным результатам, нанесут непоправимый вред. Одиночество, отсутствие потребностей и внешних раздражителей, ожидающая впереди вечность – все это способствовало всестороннему обдумыванию своего состояния и положения, сосредоточению на себе как единственном доступном объекте внимания. Долго ль, коротко ль, он нашел способ сопоставить найденное с реальностью. И еще столько же решался окунуться в боль и счастье пережитого, чтобы вычленить ключевые моменты и понять, как и что формировало его личность, нуждающуюся либо в коррекции той или иной степени, либо в полной переделке, либо в чем-то еще, пока незримом и неосознанном… - Ааааа!!! – Истошно заорала и задергалась больничная мумия во влажных от стылой испарины бинтах. – Кха-кха!.. - Тиши-тише, спокойно, Ка-кои, перестань дергаться, - с нотками заботы запричитал женский голос, появившийся, когда лежащий закашлялся. Какаши всего передернуло, а после он обмяк, ощущая ласковое касание тепла, высушившего и согревшего. - Яхики, - выдохнул в бинты пациент, второй раз уловив знакомую чакру. Первое речь, второе активация комплекса лечебных фуиндзюцу, принесших облегчение терзаемому болью телу. На этом слове силы иссякли, теперь с трудом хватало на хриплое дыхание. - Ох, дорогой, ну зачем ты сунулся в «Вечный Огонь»? – Укорила она. - Реанимационная палата только для ирьёнинов “A”-ранга. Вы знаете правила, Яхики-сан, - раздался жесткий мужской голос. - Для жены исключение? – Просительно произнесла ирьёнин “B+”-ранга. И в следующую секунду с печальным вздохом еле слышно покинула палату. - Шевельните правой кистью, - приказал старший ирьёнин. Какаши его не узнал и не услышал, он провалился в спасительное забытье, едва ощутил присутствие третьего. В следующий раз мужчина пришел в себя менее болезненно. Почти сразу его продиагностировали техникой мистической руки и оставили одного. Первые выводы подвелись без участия сознания, а именно: он целиком забинтован; дышит через трубку; накормлен через трубку; прикован к кушетке; боль подавлена лекарствами; действуют какие-то психотропные препараты. Сквозь пелену тумана еле пробивалось последнее воспоминание – всепоглощающая боль, будто адским пламенем горит каждая клеточка тела. Найдя точку привязки, сознание Какаши попыталось вспомнить более ранние эпизоды. Получилось неожиданно легко, хотя все они оказались зыбкими и подобными кинематографической хронике. Рывок «Шуншина» к памятнику с прыжком и обниманием горящего камня. Черный мемориальный камень, обоим есть, кого поминать. КПП с все теми же лицами. Утомительное и однообразное движение верхними путями промелькнуло моментом вместе с забегом по воде. Подготовка угнанного корабля к встрече с карателями Ивы. Собака прятал взрывные и шоковые печати в паре с каждым из трех напарников, по очереди, являя адекватного шиноби и командира, умело притворяясь и отмазываясь про второй шанс и другие только его касающиеся детали разговора с Луара Саске, о котором его почти заставили забыть. Ловушка у южной крепости и контузия. Очнувшись в каюте, Какаши первым делом извинился за свою безалаберность, подставившую команду, и стал узнавать про судьбу миссии – добыли документы или нет? Их всех хорошо научили играть, вживаясь в роль. Он ощутил на задворках сознания монолог Саске, скрываемый гипнозом по горячим следам и активацией кодовых установок, сработавших частично – предпринятые меры не смогли полностью заглушить память о встрече. Была у них квалификация для полноценного допроса, однако излишнее любопытство караемо, ведь их самих ожидал придирчивый допрос. Как обычно напоминанием о «Джигьяку» остался оборвавшийся коридор к менталистам, чьи дзюцу оставались тайной из-за предварительного гипноза. После отчета по миссии Какаши немедленно направился к мемориальному камню, где простоял в молчании и с пустой головой больше часа. А потом сделал то, что ему предлагалось совершить четыре года назад – сиганул в негасимый огонь. Удивление вызвала недоступная прежде легкость прокручивания собственной памяти. Одиноко выздоравливающего больного поразил лежащий поодаль смысловой слой, одновременно его и не его, будто когда-то давно случилось раздвоение личности, а узнал Какаши об этом только сейчас. Мысли Альтер-эго лаконично причисляли Яхики к его личному якорю. Дважды мать, судя по годовым промежуткам, когда они не виделись, участвуя в длительных миссиях – специфичные признаки роженицы были грамотно стерты. Соблазнительница охмурила его совершенно незаметно, давно подготовив базу. Спусковым крючком для брачного сценария стала прилюдная порка от блудного дяди, а так же идущий в качестве приданого район Хаузу и клановый квартал Хатаке, куда должны были заселиться скороспелые новобрачные после возвращения с миссий. Но все же главный приз это Кеккей Генкай, способ пробуждения которого таки отыскал дядя и показал впечатляющие возможности. Как минимум было три миссии с участием Стрижа, в которых у Какаши были случайные сексуальные связи с простыми женщинами (не куноичи) – Альтер-эго сильно сомневалось в действенности использованных тогда противозачаточных. Так же второе я сомневалось в искренности обоюдной любви. Причем в случае с Какаши доказательства неоспоримые. От этих доказательств Какаши впал в глубокий шок. Альтер-эго помнило процедуры ментального кодирования. С трепетом джонин просмотрел воспоминания по последнему зомбированию, исполненному лично Иноичи-доно, усилившему внушение на любовь. Глава клана Яманака сильно занервничал, когда не смог просмотреть ассоциативный ряд, связанный с речью Луара Саске, грубо подтертой в полевых условиях. Ему пришлось постараться замести следы того вмешательства, однако полностью скрыть не удалось, после процедуры в воспоминаниях Какаши (не Альтер-эго) остался сам факт состоявшейся встречи, подробности которой оказались тщательно стерты. И в итоге этот факт перевесил запрет на суицид, обойденный для «Вечного Огня», на который тоже стояла установка, но всего не предусмотришь. Вот так и оказался Какаши целиком обожженным в реанимации. Длительное критическое состояние объяснялось плохой заживаемостью ран, полученных в том самом Огне, с большой буквы. Если ожег сразу не сошел после рисования кровью кандзи «Хи» (чтобы совершать призыв в черте Конохи и просто так, для проверки смелости или на слабо), то будет долго болеть – неумолимая статистика. Судя по всему, Какаши после утреннего (несомненно) инцидента с женой прописали полный покой минимум на сутки. Если и в следующий раз он проснется от кошмара, то это уже будет тенденция и повод… Какаши зацепился за утренний кошмар, в котором он заживо сгорал, и стал аккуратно раскручивать всю цепочку, докапываясь до сути. Клубок вел по рассуждениям, бесспорно, его внутреннего я, индекс «второй» явно ошибочен. И чем дальше Какаши забурялся в свое прошлое, тем тошнотворнее ему становилось от несоответствий в пользу выкладок и воспоминаний его эго, окрашенных гневом, возмущением, тоской, разочарованностью и так далее, превалировало отрицательное отношение к ключевым эпизодам его жизни. И сплошная череда ментальных воздействий, особенно частых после встречи с нукенином Итачи. Какаши с детства безукоризненно соблюдал правила. Терзания от легшего на отца позора и горе от его самоубийства помогли закодировать мальца на идеального исполнителя. Установка лопнула после спасения Нохара Рин и гибели Учиха Обито, отдавшего другу свой глаз. А ведь это Какаши должен был повлиять на раздолбая из клана Учиха, с таким умыслом создавалась их команда. После инцидента юного джонина зомбируют на одиночество. Он стал на хорошем счету в АНБУ, куда его определили и где он ни с кем близко не сошелся. Появились яркие бзики: вечные опаздывания и романтико-эротическая литература. В год опекунства его усердно держали поодаль от опекаемого Учиха Саске. За три последующих года его обучения в академии шиноби, до образования команды номер семь, у Хатаке Какаши стараниями клана Яманака усиливают замкнутость и отторжение слюнтяев-генинов, чтобы джонин ни дай бог сошелся с подопечными, коих со всей очевидностью ему подобрали заранее, умеючи поддерживая интригу. К Наруто он сам рвался, никого другого и к Учиха Саске из-за шарингана просто не могли поставить. Однако обучать эту пару, в особенности клановым техником, старейшины не собирались. Впрочем, лично Хирузена, судя по всему, больше устроили бы крепкие узы ученик-учитель, щедро промасленные шаринганом, дружбой с вырезанным кланом первого ученика и обучением у отца второго ученика, то есть полная реабилитация в глазах мальчишек. И нерушимый якорь для них, накрепко привязывающий к Конохе. Но Какаши упустил эту возможность. Тихим сапом бездвижно лежащий Какаши добрался до встречи… Оно пришло, едва сознание померкло от боли. Из Огня, с большой буквы, его вытаскивали бесчувственным. Дух Огня? Сомнительно. Божество? Определенно. Связь с Саске и двумя встречами во сне однозначна. Выводы дух захватывают. Какаши четко вознамерился поговорить с Существом, вселившимся в Учиха Саске – пробуждение мнимого наследия предков всяко отпадает. Один отказал во вступлении в клан и облил презрением напополам с жалостью. Другой… Оно и Саске два разных индивидуума. Следующая ночь прошла в кропотливых трудах по бережному извлечению игл-закладок и протезированию. Он создал свой собственный внешний каркас, избавившись от чужой воли (выраженной в изящных кружевах фуиндзюцу, к которым он подобрался с незащищенной стороны) с сохранением результата ее давления. Опасно расшатывать собственную личность, легко стать умалишенным психом или шизофреником. Лишь благодаря непонятному транс-режиму удалось выполнить все предельно аккуратно. Накладок избежать не вышло, они выразились в утреннем повышении температуры и впадению в бред, во время которого привиделся дядя, оказавший молчаливую поддержку одним своим присутствием. Попытки сбить высокую температуру тела при помощи микстур и уколов проваливались, а лучшие спецы умаялись с другими пациентами. Стечение обстоятельств, отвлекших всех от проблемного Хатаке Какаши, помогло ему завершить разнесенный во времени процесс коррекции собственной личности. Третья ночь ознаменовалась исправлением самых вопиющих изгибов и множества мелких огрех. С созданием защиты разума от посягательств извне он повременил. Была идея в непонятном транс-режиме воспользоваться «Гофу Кеккай», поставив четыре кин-печати на стопы с ладонями или ногти, а пятую закрепить на лбу, но риск напортачить оказался выше вероятности ментосканирования. Вся надежда оставалась на встречу. Наутро после обследования его перевели из реанимации в интенсивную терапию. Какаши заранее приготовился соответствовать ожиданиям и требованиям, поверхностная проверка после случившегося вчера бреда неминуема. Как и ожидалось, его держали в информационном вакууме. Ухаживающие за ним ирьёнины либо отмалчивались, либо рекомендовали замолкнуть, чтобы снизить нагрузку на больное тело ради правильного и скорого заживления. Как и ожидалось, он беспомощная мумия, ходящий под себя муж - Какаши дал Яхики проявить фальшивую заботу о ненаглядном, с должной благодарностью вытерпев уход за разбинтованной тазовой областью. Видеть он пока не мог, дыша через трубочку и через трубочку же потребляя супы-пюре и бульоны. Слышать ему помогали специальные наушники, прикрепленные между бинтами. По словам Яхики, зашедшей проведать любимого мужа, такого сякого, вся разгрузка и вся одежда на нем истлели в мгновение ока, потом принялась плавиться кожа – отвратительное зрелище, потребовавшее извинений. Процесс вытаскивания остался не раскрытым женой. Под конец встречи ему соизволили предложить выбор, какие известия поведать первыми – плохие или хорошие? Коктейль чувств, что вызвала новость о смерти Узумаки Наруто, Харуно Сакуры и Рока Ли, сдобренная «новостью» о беременности жены, получился натуральным и наглядным без всякого притворства. Формально вся его команда номер семь умерла, реально же командир попрощался только с розоволосой девочкой, чью жизнь испоганили менталисты. Какаши взаправду горевал, но не из-за смерти гакусэя и сына своего сэнсэя, к которой отнесся скептически, а по поводу грядущего наказания всем причастным. Чего-то посущественней проклятого массового гендзюцу Белого Змея, знамо кем примененного. Какаши действительно радовался стойкости преобразований, краштест «женой» он выдержал успешно. Он был рад быть опоенным и провалиться в сон, чтобы в дреме видеть грезы о Джирайе, пришедшем побыть рядом – иногда слова не нужны, особенно, когда их, собственно, и нет друг для друга, и в то же время их целое море. Яхики он симпатизировал. И все. Пыл внушенной страсти погас без остатка и сожаленья. Он не потерпел обмана в сердечном вопросе, помня об искреннем чувстве к Рин. Какаши пока не допер, как решит возникшую с Яхики проблему, но сделает это однозначно. Блудница по всем прикидкам оказалась лишена материнского инстинкта, для нее дитя это миссия. Требуются самые решительные и жесткие меры, вплоть до устранения после родов… - Здравствуй, Какаши. Позволю себе представиться – Солеан, патриарх клана Луара, - подошел к костру молодой человек лет эдак двадцати пяти с виду. Ежик светлых волос окрашивался огнем в янтарь, плясали искры в аспидно-серых глазах со спиральками, казалось, закручивающимися в бесконечность зрачка. - Здравствуй… - напряженно ответил сидящий. Ему хватило выдержки встретить вышедшего из густого леса на его скромную поляну. Сверхчеловек, божество? - Будет уместно воспринимать меня за сноходца и джонина в ранге дабл-эс. В своем домене, Мьёбокузане, владыки клана Гама обладают таким же рангом, - музыкально и узнаваемым голосом проговорил Солеан, пошерудив палкой в огне. Какаши честно растерялся. Сперва сон, похожий на явь, потом вполне человечный… собеседник. Приятное лицо живо красилось пламенем, порождая оттенки расположения, кровожадности, презрения, умиротворения и прочих эмоций. Какаши заметил, что постыдно любуется, и погасил это чувство, продолжая рассматривать. Сам Солеан, судя по направлению взгляда, созерцал пламя костра с танцем искр, ничуть не стесняясь проявления интереса с противоположной стороны. - Спасибо, - промолвил Какаши после того, как встал со своего места, подошел к Солеану, дотоном поднял рядом с ним сидушку и устроился на нее. Ему хотелось отблагодарить делом, извиниться делом, мечталось наладить загубленные отношения с Саске и Наруто, не им опекаемых… Напрямую, эм, неудобно спрашивать, а у самого нет идей, голова забита переживаниями и долгом перед Солеаном. - Долг платежом красен, - в мысль хмыкнул сосед слева, отчего Какаши вздрогнул и сгорбился, ощутив себя мальчонкой перед Каге. – Нужное мне и в твоих интересах. Потому ценой станет отцовство. У Какаши сердце ухнуло в пятки, замерло и заухло с удвоенной силой и в удвоенном темпе. - Аванс израсходован, переиграть нельзя, - заметил Солеан, опережая вопрос. Какаши закашлялся, его замутило и перед глазами все поплыло. - Всех четверых? – Прохрипел поникший мужчина, лишь недавно вернувший себе отцовский инстинкт. - Вообще-то их пять - еще у Цунами, - спокойно произнес Солеан. Какаши сглотнул, незряче уставившись себе под ноги. – Есть несколько расшифровок на выбор, Какаши. Первое. Со всеми детьми происходит несчастный случай, а ты сам становишься стерильным. Второе. Согласно установленным условиям ты сам их всех убиваешь. Всех нынешних без посягательства на будущих. Третье. Ты шиноби, но все твои дети будут самыми обычными людьми. Зачатки СЦЧ у уже рожденных я заберу. Если женщина при соитии с тобой гипотетически способна забеременеть, то она понесет вне зависимости от использованных противозачаточных средств. Остальное комбинации. Решай, Какаши. Мужчина сидел пришибленным, судорожно соображая. Он опытный джонин, после настройки на разговор его почти не пронять и не сбить с толку, а если все же выбили из колеи, то ненадолго. К тому же время терпело, судя по поведению Солеана. - Положенное… после аванса… зависит… от моего выбора? – Обрывисто и натужно выдавил из себя Какаши, терзая лысину, образовавшуюся вместо прежней шевелюры, сгоревшей в огне. Ему хватило времени сверить сон и явь на предмет внешности, покореженной «Вечным Огнем», вспышка ненависти крайне дурацкий повод соваться в пламя, питающееся ею. - Да. Основа это твоя белая чакра, она зиждется на Казе, при использовании танто упускаемого. Форма лезвия тебе отчасти знакома, плюс получишь форму пламени. Кураси Хи благотворно воздействует на живое, кое в чем превосходит так называемую медицинскую чакру. Хидзюцу «Катон: кровь генерации» соединяет системы циркуляции крови и чакры, генерируя в крови белый огонь: повысятся иммунитет и регенерация, усилятся как твои дзюцу, так и попадающие по тебе чужие. Дальше ты сам поймешь, как создать, скажем, «Кураси Катон: дыхание огненного дракона», от которого выжженная земля пышно зацветет. Если выберешь второе, то получишь белую смесь со всеми пятью природными свойствами. Если выберешь третье, то вместо пламенной формы получишь способность высвобождать белую чакру внутри своего тела, действие аналогично хидзюцу «Катон: кровь генерации». В момент оргазма будут происходить самопроизвольные выбросы белой чакры, усиливающие экстаз и обеспечивающие упомянутое стопроцентное зачатие. Размеренно и дружелюбно говорил Солеан, стремясь, как понял Какаши, установить доверительные отношения. Мало помогало. - Наверно третий… - хрипло выдавил мужчина. По сути, выбор отсутствовал. Была привлекательная и одновременно позорная мысль приплюсовать стерильность, но пропала – каким же он тогда будет мужчиной?! Мысли устроили бешеные скачки, благо собеседник оказался терпелив. – Но… ведь получится по первому?.. - Отнюдь. Я не буду помогать их искать, но прослежу за сохранностью их жизней в течение трех календарных лет, - успокаивающе произнес Солеан, тем самым подтверждая худшие опасения на счет грядущей войны, что совсем не способствовало спокойствию. Мужчина удрученно уставился в угли костра. Белая бахрома волновалась, то краснея, то бледнея, то посвистывая, то ухая. Лес шелестел как-то нейтрально, отойдя на второстепенный план. Спохватившись, Какаши судорожно вздохнул, торопливо и с заиканьем спросив: - Что с… Наруто и Саске? – За первого он волновался больше. За обоих щемило сердце, но голубоглазый… он добрее, ближе. Стоит честно признаться – всегда был ближе, понятнее и проще. Четыре года назад… - Мужают, - последовал односложный ответ. Богатые интонации сумели передать множество смыслов, завязанных на интуитивное понимание. Живы. Семейны. Проблемны. Калейдоскоп значений крутанулся у Какаши в голове, лопающейся от всего происходящего. Он еще толком не восстановился для нормальной интеллектуальной деятельности, но очень старался, проявляя свою силу воли, что сидящий слева сосед высоко ценил, время от времени подбрасывая невесть откуда берущиеся дровишки в костер. Игры язычков огня способствовали размышлениям. Какаши пытался оставаться собранным и рассудительным. - В… в-в м-моеммм л-лице… д-дается шшшанс К-к-конннохе? – Еле выговорил джонин, озвучив дерзкую догадку. - Только трезво мыслящим и адекватным ниндзя, умеющим раскаиваться, платить за ошибки, жертвовать и прощать. И не в твоем лице, а с твоей помощью, - мелодично поправил Солеан под треск полешек. - Я выбираю третье, - с волнением и долей обреченности в голосе проговорил мечущийся в мыслях Какаши. Он хотел скорее выздороветь, надеясь на пословицу «в здоровом теле здоровый дух». Обещанная белая чакра могла за считанные дни поставить его на ноги. А еще у него был целый ворох вопросов, которые он не осмеливался задать. И *** куча дел. - Прежде, чем ты в третий раз твердо подпишешься под нашим договором, следует ознакомиться с его приложениями, - покачал головой Солеан, покосившись на вздрогнувшего соседа. – Вкратце опишу, чего от тебя хочу, Хатаке Какаши. У тебя будет активная защита сознания. Подача белой чакры в органы чувств обострит их и поможет разрезать удавку иллюзий. При проникновении в твое подсознанье, затягивание в чужое или вытягивание в иллюзорный мир на подобии «Цукуёми» ваши аватары окажутся на стыке внутренних миров, отражающем явь, примерно так, как происходит сейчас. Защитник олицетворяет доступ во внутренний мир. Можно отступить и вести бой на своей территории, где будут солидные преимущества. Но деревья тут это воплощение навыков и рефлексов, их рубка вызовет сбои, потребуется реальное время на восстановление той же координации при ходьбе. Действовать поможет дисциплина разума и тренировки с доверенными лицами. Пока жива аватара, прочитать или осмысленно изменить ничего нельзя. Битва аватар протекает на мысленных скоростях и утомляет морально, чакра как таковая не расходуется при этом. Виды гипноза без воздействия чакрой на откупе воли. Цена за это отправка всего выпускного курса АШК и генинов в возрасте до пятнадцати лет включительно за контрактами через групповой обратный призыв. В разработке дзюцу тебе поможет Шоётосо Соске, с которым я тебя сведу через сон в следующую ночь. Время отправки за контрактами – ночь с седьмого на восьмое. Твой труд над собой удовлетворителен. Я покажу и объясню нюансы, научу вызвать спонтанный катарсис, избавляющий от ментальных скреп – в яви посредством физического контакта с человеком. Ночи с четвертого на пятое и с пятого на шестое станут тренировочными, буду водить тебя по снам тех, кого ты считаешь своими хорошими знакомыми или друзьями. Белой чакрой ты исцелишься сперва здесь, потом постепенно и на физическом плане. Занимайся самолечением аккуратно, чтобы раньше седьмого никто не подумал тебя выписывать. Сбежишь из больницы в ночь на седьмое, обойдешь всех спящих или кутящих внеклановых джонинов и как можно большее число чюнинов. У слабовольных и чересчур запятнанных под действием стресса к следующей ночи протечет крыша – такие пойдут в расход. Так же я покажу, как разрезать фуиндзюцу АНБУ – с членами этого подразделения разберешься после отправки призывников за контрактами. Свои фуин-завитки окончательно разрежешь и удалишь с тела непосредственно перед побегом из больницы. Дальнейшие инструкции появятся в твоем кабинете в полдень седьмого января…