***
— Неделю назад, я видел перед собой детей, ничего не знающих, с чем сталкиваются их родители, для чего существуют камунаоби-но ками. — Отохито Мияши заговорил громким, властным тоном, и голоса школьников, сидящих за партами, резко стихли. — Сейчас же передо мной сидят врачи, хакеры, солдаты и — он сделал паузу, взглянув на Рейту и Аоя, сидящих вместе на последних партах. — охотники. В первые за всю мою жизнь, нет ни одного мелкого рабочего, а количество солдат, бьет все рекорды. — Мужчина нахмурил лоб, призадумавшись, а после отошел от школьной доски и облокотился за массивный учительский стол, разглядывая учеников. — Это значит, что боги готовят нас к войне. Ученики встревоженно зашептались. Они мало представляли, что их ждет, пусть даже если родились и росли в клане камунаоби. Беспечное детство подарили им родители, или же с пеленок учили бою и мифологии как Рейту, не имело значения, ведь с самого создания мира, не было никакой войны, и никто не мог предположить к чему быть готовым. Камунаоби лишь следили за балансом в мире Шепота и защищали людей от ёкай. Дети встревожены, и что еще хуже, все взрослые. После того как директора школ из всех кланов обнародовали итоги проведения распределительного экзамена, всем стало не по себе. Простых низкоквалифицированных рабочих, которые занимают самый большой процент, не было вовсе. Ни в одном клане. А вот количество солдат превысило любой здравый смысл. — Не буду вас утешать. Движется опасное время и у нас нет опыта в том, как может проходить война. В ваших же интересах и интересах кланов, учиться хорошо и будьте уверенны, я это проконтролирую, как никогда. Мое имя Отохито Мияши, и я буду вести у вас основы боя. Не важно, какую должность вы занимаете, уметь драться должны все. Особенно в это время. Теперь понятно, почему легендарный воин Идзанаги Иоши Сузуки, появился именно сейчас. У нас сильный и опытный предводитель, но один он не справится. Рейта отвел взгляд слегка нахмурившись. — Отохито-сенсей. — Рейта заметил, как девочка, сидящая впереди неуверенно подняла руку. Ее тоненький голосок дрожал. — Да, Ичима-сан. — Почему солдат большинство? Разве охотники не самые сильные представители камунаоби? — Признаюсь честно, я и сам задавался этим вопросом. Остается только довериться Идзанаги, нельзя сомневаться в нем. Но делать выводы только беря во внимание силу — глупо. У охотников и солдат разные задачи, а значит разные навыки и умения. Обычно солдаты большую часть своей работы проводят в мире Шепота, следя за поведением ёкай. Они воюют с падшими богами и одичалыми духами и их главная задача — сохранять баланс и мир между мирами. Охотники привыкли к соперникам, которые больше их в численности. Они используют оружие, ведь их с хранителями сила не так опасна для ёкай. Охотники же выслеживают настоящих демонов. Они дерутся один на один с существом, превосходящем его по силе, в основном используя свою магию и магию, своего хранителя. И все это, направленно на защиту людей. Мужчина замолчал, специально всматриваясь в лица каждого. Некоторые дети недовольно нахмурились, услышав последнюю фразу. — Мы защищаем этих смертных, получая увечья и умирая, а они даже не видят нас! — Все же набрался смелости высказаться один из одноклассников, подняв тему, которая явно интересна всем будущим воителям. — Идзанаги к нам… — Несправедлив? — Перебил ученика сенсей и улыбнулся, словно того и ожидая. — У нас есть кое-что весомое, и настолько ценное, что оно может окупить все трудности камунаоби-но ками. — Он вновь сделал паузу, лишь подчеркивая важность своих слов. — Это настоящая любовь. — В классе некоторые ученики недовольно зафыркали и скривились. Похоже они еще слишком малы, чтобы это понять, но Отохито продолжил. — По легенде, чтобы как-то компенсировать нелегкую участь воинов богов, Идзанаги даровал каждому камунаоби и его хранителю настоящую любовь, которую они проносят сквозь жизни. Это возможность обязательно встретить любимого камунаоби, его душу, его начало, в следующей жизни, в то время как простым смертным никогда не будет дано познать это чувство. Когда вы найдете её или его, именно ту самую девушку, с той с которой прожили прошлые жизни, ваши драконы сольются хвостами во время соития. Когда тела любящих драконов объединятся, как и тела их хозяев, это будет означать, что их связь благословили боги когда-то раньше, и сейчас, вновь помогли встретиться. Это будет крепкий союз на всю жизнь, а после, пусть женщина будет даже бесплодна, на следующее утро, в ней зародится новая жизнь. Новый член клана. Это непросто соитие, а обряд. Обещание перед богами и друг другом. Смерть может забрать жизнь, но образованный союз бессмертен. Этот обряд поможет найти друг друга в другом мире и вместе переродиться. — А если этот кто-то… человек? — Поинтересовалась девочка. — Нет, это невозможно. Люди после смерти сразу же уходят к богам, в то время как мы обречены жить на земле вечно. Камунаоби умирает и рождается Камунаоби. Только мы можем пройти этот обряд и только между собой. Мы не можем связывать жизни с людьми. Мы разные виды. Союз одного из нас и человека будет плачевным для первого. Охотники выбирают пару раз и на всю жизнь. Люди же изменчивы. Они просто не способны пронести свою любовь сквозь эту и следующие жизни. Но даже если ты и проживешь в любви с человеком всю жизнь, что вряд ли, и вы умрете в старости, вы не сможете встретиться в загробном мире и переродиться. Если человек умирает, то душа покидает землю навсегда. Только камунаоби это дозволено. Выражения учеников поменялись. Их неприязнь сменилась на удивление, или даже вдохновение. Отохито, полностью удовлетворившись такой реакцией, вернулся к главной теме. — Хочу напомнить. Когда Идзанаги спустился в мир мертвых за своей женой и пообещал что подождет ее сколько ей нужно, но нарушил слово и увидел ее обезображенное тело, Идзанами прокляла его и создала первых демонов, пустив их в погоню за мужем. Оплакав утрату, в одно из своих творений Идзанаги вложил свое подобие и подобие своей любимой жены, повелев им любить друг друга, так, как не удалось ему и его жене. Так появились люди. Идзанами возненавидела мужа за это и поклялась разрушить его творение, как он разрушил свое обещание. Люди тоже солдаты Идзанаги. Но не такие как мы. Пока они правят на земле, будет сохранено равновесие, к которому мы привыкли. Идзанами хочет отомстить мужу и пытается внедрить своих воинов демонов, чтобы те захватили землю и так как они намного сильнее людей, их количество может быть незначительным. Поэтому мы и защищаем людей. Они главная деталь равновесия. Мы лишь следим, чтобы с ней было все в порядке. — Что будет, если демоны превысят норму на земле? — Поинтересовался мальчик, сидящий за первой партой. — Земля станет вторым миром мертвых и Идзанами расширит свои территории. — Спокойно пояснил Рейта, чувствуя на себе испуганные взгляды одноклассников.***
— Нет, нет. Поставь. — Таканори шмыгнул носом, поправив свою маску и посадил свою собачку обратно в переноску рядом с сбой. — Рейта-сан об этом позаботится. Хаято открыл рот от удивления. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать тот факт, что любимый беспокоится о нем. — Д-да… — неуверенно прошептал тот, поставив одну из сумок вокалиста обратно к чемоданам. Таканори откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и взглянул на свой личный стафф с удивительно садистской улыбкой. — Ты еще здесь? Рейта бросил на того многозначительный взгляд, и схватив чемодан Таканори и Хаято, шагнул к выходу из кабинета менеджера. — О! Рейта-сан, ты забыл вот это. — Хаято остановил блондина уже в коридоре. Рейта обернулся, чувствуя, как закипает от раздражения. С самого начала он и этот сопляк не поладили. Это ни только из-за внутреннего ощущения Рейты, но и из-за характера этого гаденыша. От ног до кончиков волос любовник вокалиста его бесил. Сузуки считал внешность Хаято миленькой. Даже скорее сладенькой. Настолько сладкой, что казалось, если смотреть на него долго, можно заболеть сахарным диабетом. Похоже в выборе партнеров чувство вкуса Таканори подкачало. Хаято, мило улыбаясь, подбежал к нему, явно с трудом удерживая кожаную сумку своего возлюбленного. Не доходя несколько метров, он кинул дорогой аксессуар на чемоданы. Сумка с грохотом упала, словно в ней лежали кирпичи. Дураку понятно, Хаято сделал это специально. — Ох! Ну почему ты так неаккуратно? Така-кун будет очень недоволен, если заметит царапины на коже. Я обязательно скажу Таке, что ты не хотел. Но в следующий раз будь осторожнее, ладненько? — Парень подмигнул, высунув кончик язычка и отдав честь двумя пальцами, вернулся обратно в кабинет. Гадкий тип. Определенно. Хотя кого еще мог выбрать Таканори в качестве своей подстилки? Возможно, Хаято приревновал его к вокалисту, все же их первая встреча оказалась не самой приятной. Прошлым вечером, Рейта проводил Таканори домой, где у самого подъезда стоял его любовник. Хаято тоже промок, и даже дрожал от холода, но уходить не собирался. Дрожь мгновенно прошла, когда тот заметил вокалиста, направляющегося к нему под одним зонтом с Рейтой. — Т-Така-сан? — Интонация паренька была скорее возмущенной, чем удивленной. Таканори выдохнул, молча наблюдая, как Хаято побежал к нему, не обращая внимания на ливень. Парень обнял того за руку и внимательно посмотрел на незнакомца, с которым любимый был ненормально близко. — Хаято, это Рейта-сан. Мой личный стафф. — Пояснил лениво Таканори. Хаято молчал, продолжая сверлить взглядом блондина. Рейта опустил взгляд на руку Таканори, крепко сжимаемую его парнем, а после вновь поднял на него взгляд. — Позвольте прервать ваше бесперебойное общение. — Таканори хмыкнул, и наконец, впервые взглянул в лицо Хаято. — Что ты тут делаешь? — Я соскучился! — Я это понял. Что ты делаешь под моим домом? — Я ждал тебя… — Уже не так уверенно ответил тот. — Ты же не думал, что я пущу тебя в дом? Ты знал, что за нами наблюдал Ацуши? — Н-нет, но я… просто я… я весь… — Промок? Для этого люди сразу идут к себе домой. Таканори выдернул руку от цепкого хвата Хаято и направился к подъезду, подставившись проливному дождю. — Нет! Така-кун ты замерзнешь! Хаято неожиданно выхватил зонт из рук Рейты и нагнал своего парня. Мацумото такой жест заботы вовсе не понравился. — Стащил зонт? Верни его! — Но… — Вернул. — Таканори понизил голос, бросив на любовника испепеляющий взгляд. Хаято, слегка запаниковал и, поклонившись, нехотя поплелся к незнакомцу. Он не торопился, явно хотел, чтобы блондин хорошенько промок. Став перед Рейтой, он зачем-то собрал зонт, и пихнул его прямо в больной бок. От резкой боли, Рейта попытался втянуть ртом воздух, но сделать это ему не получилось, словно что-то мешало. Он прикрыл глаза, приложив руку к больному месту и глубоко вдохнул через нос. — Дохляк. — Прошептал тот. — Что такое? — Рейта услышал обеспокоенный голос своего начальника. — Что ты ему сделал? — А? ничего, ничего! — улыбнулся парень. — Просто протянул зонт, а он вдруг так себя повел. Рейта выхватил у Хаято зонт, проглатывая злость. Как же хотелось поступить так же, но на этот раз, сделать настоящую дыру в этом человеке. — Отдал? Иди домой. — Но я же… — Проваливай и не приходи без предупреждения. Из-за тебя у меня были проблемы. — Д-да! — Хидео вздрогнул от такого голоса любимого. Подобная интонация была весьма нередка и оставалось лишь быстрее выполнить его просьбу, чтобы не злить еще больше. — …Ты в порядке? — Обратился вокалист к своему стаффу, когда незваный гость ушел. — Звоните, если понадоблюсь. — Рейта не стал поднимать взгляд на Таканори, а просто поклонился. Раскрытый зонт позволил хоть как-то укрыться от сверлящего его спину взгляда Таканори. Рейта слегка отстранил окровавленную ладонь и прошипел. Бинты придется менять. Раны от катаны отца всегда заживали медленно. Миновав двери пожарного входа, наследник вышел на улицу. Было всего пол пятого утра. Воздух казался свежим от малого количества людей и машин, а фонари еще горели, хоть небо постепенно становилось светлее. Этой утренней идиллией мешало насладиться лишь большое желание поспать, и Руки, принявший свой привычный раздражающий образ суперзвезды, вместе со своим парнем. У пары больших автобусов и фуры, которая со всех сторон была обклеена символом the GazettE, уже столпился стафф. Несколько людей, занимающихся погрузкой, Рейта уже узнал. Он успел познакомиться с ними еще в четыре утра, когда приехал с Таканори. Позже к пяти тридцати прибыли и участники. Койю, Ютака и Сайто весьма лестно обрадовались его возвращению. Они приняли его как друга, хоть он всего лишь мальчик на побегушках. И им не составило труда самостоятельно положить свои чемоданы в автобусы сразу же. Никто не заставлял свой личный стафф зачем-то поднимать их в офис менеджера, а после спускать обратно. Возможно, стереотипы, о заносчивости знаменитых людях, касаются не всех. Рейта сложил чемоданы в багажный отсек черного автобуса, на котором должны были путешествовать участники, и со вздохом поднял голову на массивную машину. В туристических автобусах он еще не катался, но даже не сомневался, что такого комфорта как на своем Мазератти, пусть если он все время просидит за рулем, не будет. Да, у машины после тура по Японии, будет приличный пробег. Но в конце концов, он всегда может купить новую. Автобусы отличались лишь цветом. Впередистоящий был черного цвета, сразу же за ним белый. В штабе позаботились даже о такой мелочи, как сочетание цветов, которое могло бы понравиться Таканори. Вокалист даже одобрительно покачал головой, оценивая средства передвижения бизнес класса. Наследник услышал шаги за своей спиной. Будь он в мире Шепота, он бы уже обнажил нагинату, но сейчас лишь раннее утро в мире людей. Рейта обернулся, узнав перед собой Нагосаки, одетого в классический офисный костюм. — Рейта-сан, я не имел возможности спросить вас… Наследник повернулся к менеджеру и поклонился. — Почему вы не требуете возместить расходы? Блондин слегка помедлил, пытаясь понять, что мужчина имеет ввиду. — Какие расходы? — Э? За всю поездку! — удивился тот. — Таканори-сан сказал, что это вы все устроили и оплатили и я думаю, что тянуть с возвратом долга… — А… Пожалуйста не берите в голову. Деньги не имеют значения. — Ч-что? Нет, постойте, так нельзя… Рейта терпеливо выслушал поучительную речь, что the GazettE никогда не остаются в долгу, но все же настоял на своем и отказался от возврата денег. Рассаживаться все начали ближе к пяти. Бросив на свою машину прощальный взгляд, Рейта поспешил сесть в черный автобус сразу за менеджером. Таканори, словно только этого и ожидая, преградил личному стаффу путь. — Э, нет, сладкий. Сюда тебе нельзя. — Ухмыльнулся тот, отстранив двумя пальцами лоб блондина, заставляя встать обратно на землю. — Это почему? — насупился тот. — В черный автобус не могут садиться люди, у которых имя начинается на «Р». Плохая примета. — С серьезным видом заявил тот, шмыгнув носом. — Что? — Возмутился Рейта. — Кто придумал эту дурацкую примету? — Дайка подумать… — Таканори призадумался, пальцами слегка сжав подбородок. — Я. — Он иронически поднял брови. — И она не дурацкая! — Последнее предложение, вокалист сказал с какой-то особой интонацией и махнул водителю, разрешая закрыть дверь. — Вы все же придурок. — Вконец разозлился Рейта. — Только когда меня будят на пол часа раньше. — Вокалист, довольный собой, пошел садиться на свое место. — Я же сказал, что стаффу нужно было быть в четыре часа утра! — Крикнул он вслед и двери закрылись. — Я не стафф! — Крик вокалиста послышался даже из закрытого автобуса. — Кто бы тогда вас подвозил?! Ответа не последовало. Нет, все же Рейта поедет на своей машине. Все-таки машины для того и нужны, чтобы на них ездить. Они дают независимость и избавляют от надобности путешествовать с кем попало.***
Отель «Sunroute» располагался прямо напротив железнодорожного вокзала. Здесь в Нагано не было небоскребов, а самым высоким зданием вблизи от них как раз и было место их суточного пребывания. Ничто не заслоняло небо, а воздух казался чище и приятнее. Рейта подъехал с опозданием. Всю дорогу наследник лениво давил на газ, раздумывая о своем халатном отношении к поискам демона и вовсе не спешил за фурой группы. Он припарковал свою машину перед черным автобусом, прямо у главного входа. Оттягивая момент выхода из любимого Мазератти, наследник взглянул как стафф, и участники уже толпились в холле, а сам в этот момент почувствовал легкое движение хвоста своего хранителя на ладони. Один из коллег бросил на его машину и его самого взгляд, когда тот все же вышел на улицу и закрыл дверь. Секунды спустя и уже большинство не слушало, работника отеля, объясняющего кому и в какой номер заселяться, устремив свои взгляды на весьма дорогую игрушку личного стаффа вокалиста. Даже Нагосаки, который что-то говорил Таканори, неосознанно прервал свою речь и приподнял очки, сощурившись всматриваясь то на тёмно-синий Мазератти, то на совершенно скучающее лицо новенького. Возможно, именно об этом говорил Аой и госпожа Укабе-сан в штабе, рекомендуя ездить на общественном транспорте. Раздвижные двери «Sunroute» открылись и его встретил поток теплой воздушной завесы, не пропускавшей прохладное дыхание улиц внутрь. Хранитель наследника вновь зашевелился и это Рейта ощутил всем телом, место, где был нарисован дракон. Рей-чану было словно неуютно или беспокойно, и он искал более удобную позу. Весьма редкое явление. «Все хорошо?» — Мысленно задал вопрос блондин, но хранитель не вступил с ним в диалог. Рей-чан никогда не отличался особой любовью поговорить. Он предпочитал слова действиям. Даже в детстве, когда отец доводил мальчика до слез, дракон вместо слов утешения, просто начинал того щекотать, пока слезы печали не сменялись слезами радости. Можно по пальцам посчитать сколько раз дракон с ним говорил. Такое чудо случалось лишь когда у его хозяина серьезные сомнения или он никак не мог найти ответ на вопрос. Этот случай не стал исключением. На всякий случай, наследник решил прислушаться к своим ощущениям и присмотрелся. Он почувствовал пару енотовидных собак тануки, распивающих саке в баре за несколько домов отсюда, и плохо спрятавшегося от солнца нуппэппо — маленького и круглого и желеобразного ёкай, у которого если приглядеться получше, можно увидеть некоторое подобие человеческого лица в складках его обвисающего тела. Подавляющее большинство духов днем спали и не было причин для беспокойства. В любом случае, за беспорядки здешних ёкай ответственен здешний клана камунаоби, а точнее их солдаты, которых больше пары десятков лет назад во всех кланах родилось огромное число. Рейта направился в сторону Таканори и почему-то ругающему его Нагосаки, при этом менеджер еще успевал что-то искать у себя в сумке, не прерывая поучительную речь. Остальных мемберов видно уже не было, похоже их распределили по номерам в числе первых да и стаффа, толпившегося в холе, становилось все меньше, хотя Рейта все еще ловил на себе удивленные взгляды, за исключением лишь Хаято, сверлящего наследника весьма недовольным взглядом. От такого приветствия захотелось остановиться неподалеку от них. Все же, лишний раз быть близко к вокалисту и его подстилке желания не было. Дракон не успокоился, а напротив. Казалось, Рей-чан был на стороже, готовый в любой момент начать бой. Но почему? Луше бы его хранитель любил поговорить. — Таканори-сан! Почему ты так безответственно относишься к своему здоровью? — С какой-то усталостью и отчаяньем спросил Нагосаки, продолжая искать в своей сумке что-то очень важное. Руки казался ребёнком которого отчитывает родитель. Он надулся и хмуро смотрел куда-то в сторону, стараясь меньше шмыгать носом, не усугубляя своего положения. Но это не могло его спасти. Поездка явно не пошла ему на пользу. Он побледнел и стал выглядеть неважно, даже мято. Рейта ощутил легкую слабость в его теле, но также и температуру, слегка выходящую для человека норму. Похоже вчерашняя прогулка под дождем начала давать о себе знать. Ему бы сейчас не помешал покой и необходимые медикаменты, а не концерт, в лучшем случае, с пятью часами сна, ведь утром им так же рано уезжать. — Вот! Пожалуйста выпейте все это сейчас! — Мужчина почтительно протянул темно-коричневую баночку. — Это лучшее лекарство из всех, что мне доводилось пить. Сразу ставит на ноги. Таканори поклонился и послушно принял лекарство. Сопротивляться не было сил и желания. Заметив неподалеку свой личный стафф, он жестом подозвал его, открывая крышечку. — Девятьсот седьмой номер. — Комуро протянул вокалисту ключи. — А вы, Хаято-сан, — нехотя он впервые за день все же взглянул на явную угрозу репутации группы. — будете жить в сто первом. — Он с какой-то небрежностью бросил одной рукой ключи на ладонь паренька. — Э? Это на первом этаже? — Возмутился Хаято. — Подвала тут, к сожалению, нет. — Хмыкнув, заместитель менеджера направился к остальной группе стаффа. — Принеси все мои вещи. — Низким голосом приказал Таканори, когда Рейта подошел. — Мой номер девятьсот седьмой. — Добавил тот, видимо считая, что Рейта мог не расслышать заместителя. Рей-чан совсем распоясался. Он себя так вел во время боя с демонами, когда невероятно сильные существа моги атаковать с любой стороны. «Да что с тобой?» — Вновь вопросил наследник, уже явно обеспокоенный его поведением. Он вновь прислушался к своим ощущениям, пытаясь найти причину поведения своего дракона, от чего следующий диалог не коснулся его сознания. Но даже такая сосредоточенность ничем не помогла. — А мои? — неуверенно спросил Хаято у любимого. — Сам принесешь. То ли из-за плохого самочувствия, то ли просто потому, что у Руки было плохое настроение, вокалист говорил сухо. Он залпом выпил все до капли той дряни, которую ему втянули и, поморщившись, направился к лифу. Чем больше Рейта подходил к выходу, тем сильнее успокаивался его хранитель. Блондин был в замешательстве. Он взглянул на свою правую руку, где хвост дракона уже был без движения и стал отчаянно искать какие-либо зацепки в своей памяти, которые могли объяснить такое поведение. Но за всю свою жизнь он с нечто подобным, пусть не таким ощутимым и явным, сталкивался, когда заболел Аой. Камунаоби-но ками, не подвержены многим людским болезням, но это не значит, что хворь им вовсе не страшна. В такие пусть и редкие, но слабости, хранитель приходит на помощь иммунитету хозяина, вырабатывая антитела, а сам становится беззащитен. Это начинают чувствовать и другие хранители поблизости, что их соратник слабее и ему нужно прикрыть спину. Это чувствовал и Рей-чан, когда наследник ухаживал за своим другом. Хранитель вел себя почти так же, но Рейта скорее чувствовал его волнение ментально, но никогда этого не ощущал физически и так явно как сейчас. Это, мягко говоря, странно, если всему виной плохое самочувствие Таканори, то в любом случае, Рей-чан просто не может чувствовать, как лечит вокалиста его хранитель. Просто потому, что Таканори Мацумото не камунаоби. В нем нет никакого божественного начала, и соответственно никакого духа хранителя тоже. Наследник так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как уже стоял на девятом этаже возле номера Таканори с его вещами. Рей-чан не двигался. Словно у того не было недавнего приступа волнения. Все было, как всегда. И это не могло не беспокоить.***
Таканори открыл двери не сразу. Вокалист уже не выглядел так плохо как в холле, но все равно здоровым он не казался. Он успел надеть халат, видимо желая принять душ и выглядел даже как-то по-домашнему просто. На нем уже не было маски и очков, а длинные светлые волосы он заколол в маленький хвостик, открывая естественной красоты овальное лицо. Если подумать, Рейта впервые видел его без тонны косметики или синяков и ссадин, которые мешали его рассмотреть. Наследник неосознанно перевел взгляд с карих, не обезображенных цветными линзами глаз, на слегка приоткрытые пухлые губы, выступающий на фарфоровой коже кадык и на размеренно поднимающуюся достаточно открытую грудь, которую небрежно прикрывала белоснежная ворсистая ткань халата. Было ли еще что-то на нем надето кроме этой накидки? От этой неожиданной мысли, Рейта незамедлительно прочистил горло, подавив желание прокашляться и взглянул в сторону, почему-то ощущая смущение. — Я принес ваши вещи. — Рейта поклонился и поставил перед собой багаж, стараясь не смотреть на вокалиста. — Насладился зрелищем? — Сухо спросил тот. И протянул голубую банковскую карточку. — Вот, принеси мне кофе из Starbucks. Я не успел его выпить из-за тебя сегодня утром. Сейчас желания убивать во мне больше, чем петь. Рейта поднял взгляд на протянутую вещицу и непонимающе нахмурил лоб. — Что такое? — С нарастающим раздражением поинтересовался Таканори. — Впервые вижу такую карту. — Что? — Просто я никогда такими не расплачивался. Разве они бывают такого цвета? — Как на зло, спокойно и твердо сообщил тот. — Обычная карта. Какую тебе еще надо? Платиновую? — Руки усмехнулся. — Ну да. — Словно это что-то естественное, пожал плечами наследник и быстренько достал из своей поясной сумки черную матовую карту. Таканори некоторое время стоял неподвижно, уставившись на карту своего охранника. Он не мог поверить глазам и то, что это реально с ним происходит. Он бы подумал, что она не настоящая, если бы не темно синий Мазератти последнего выпуска не стоял под отелем. Зачем владельцу платиновой карты, работать каким-то стаффом? — Хотя знаешь, ты раскусил меня. Я пошутил и эта карта из музыкального магазина. — Таканори сжал свою карту в кулак. — Просто пойди и купи мне кофе. — С этими словами, вокалист хлопнул дверью. — Как прикажите.***
Здание Hokuto Culture Hall где должен был проходить концерт подходило больше под какой ни будь завод, чем под место развлечения. Оно было построено из красного кирпича, а высокие черные окна только добавляли мрачности. Зато Culture Hall очень хорошо сочетался с ярко красной, желтой и зеленой листвой деревьев в парке рядом. Рейта зевнул, наблюдая как вокалист ходил из стороны в сторону по сцене, что-то комментируя в микрофон. Уруха, Ютака и Сайто настраивали с помощниками свои инструменты, а стафф занимался настройкой аппаратуры, подготовкой звука и установкой баннера с надписью the GazettE у дальней стены сцены. Шона поблизости не было. Если подумать, он его встретил лишь раз, когда парень садился в черный автобус в Токио. Как он вел себя после перепалки в холле неделю назад, Сузуки понятия не имел, но сейчас он казался тише воды и ниже травы. Хотя, басист весьма нагло игнорировал предстоящую репетицию и настройку аппаратуры, спустив это на самотек, но остальные участники не возмущались, а значит и Рейте не стоит. Наследник вдоль и поперек рассмотрел зал, невероятно высокий потолок и кулисы со всеми техническими помещениями и витиеватыми коридорами. На въезде уже приличное число фанатов встретило своих кумиров оглушительными криками у черного входа. До концерта еще невероятно много времени, а они уже образовали очередь. Блондин бросил взгляд на свою правую ладонь. Хвост Рей-чана был неподвижным рисунком и не было ни отголоска с его недавней беспочвенной паники. Слова Отохито Мияши-сенсея, сказанные на первом уроке в школе о войне всплыли в голове сами собой. Рейта вспомнил нетипичное поведение юси-они у озера, бакэ-нэко вселившегося в Таканори… Рей-чана. Ёкай становятся непредсказуемыми и вспыльчивыми. Если так пойдет и дальше, понятно зачем столько солдат. Неужели это предзнаменования реальной войны? Рейта глубоко выдохнул и скрестив руки, положил ноги на стоящее впереди сидение. Он внимательно взглянул на занятого делами Таканори. В клане ошибаются крайне редко. Если они выбрали этого парня, значит он действительно опасен. Значит в нем что-то есть. Но почему-то в это верить не хотелось.***
Зрительный зал наполнился фанатами очень быстро и их голоса становились отчетливо слышны, когда какой-нибудь работник из стаффа открывал звукоизоляционную дверь, ведущую на сцену. Ютака уже в сценическом образе объяснял на бумаге, приклеенной к стене в гримерной, некоторые детали, сидящим на против него Урухе, Сайто и скучающему Шону, лишь недавно умудрившемуся все же прийти. Образ ребят был так же готов к выступлению, но не хватало лишь вокалиста, которому стилист наносил последние штрихи возле яркого зеркала. Рейта и сам не понял, как вступил в диалог, высказав свою мысль Урухе и Ютаке, а после разговор перешел на шутки и совсем необидные подколы. Мало с кем наследник мог найти общий язык и эти двое стали приятным исключением. Чем более веселым и интересным становился с ними разговор, тем мрачнее и угрюмее был вокалист и Рейта очень живо это чувствовал. Поблагодарив стилиста, Таканори поднялся с места и устремил испепеляющий взгляд прямо на наследника. Он резким жестом указал сначала на него, а после на выход, чтобы не прерывать веселую речь Ютаки и вышел за дверь первым. Конечно, это не предвещало ничего хорошего. Рейта извинился перед уже хорошими знакомыми и поспешил за темной тучей. Руки вышел на пожарную лестницу, которая одновременно за весь день еще стала зоной для курения и остановился у окна. В свете заката, парк и острые пики гор вдалеке создавали большое желание забыться, наблюдая за прекрасным видом. Отблеск красных лучей падал на белое помещение, от чего оно, казалось, имело теплые оттенки. — Те люди у сцены сейчас ждут the GazettE. — Начал вдруг Таканори не поворачиваясь к нему спиной. Рейта внимательно слушал, хоть и не понимал такого перепада настроения вокалиста. — Они пришли сюда повеселиться и набраться энергией. А я не могу им этого дать, будучи в плохом настроении. Наследник нахмурился. Он хотел пошутить мол «а у вас есть какое-либо еще настроение помимо этого?», но промолчал. — Я могу что-то сделать? — Поинтересовался тот. Вокалист наконец взглянул на него. — Ты ненавидишь меня? Такой неожиданный вопрос явно выбил камунаоби из колеи. — Почему вы так думаете? — Кажется ты поладил с другими участниками. — Э? — Ну да, но… — Рейта прервал себя на полуслове, задумавшись. Таканори задал вопрос с долей печали. Он отвел взгляд и покрутил массивное кольцо на своей руке. На его глазах были те самые красные нездоровые тени, которые Рейта видел на фото и толстая черная подводка, но даже такой слой макияжа, теперь почему-то не казался уродливым. — У вас нет причин беспокоиться. — Ты не ответил. — Я не ненавижу вас Таканори-сан. Руки поднял на того взгляд. Такой ответ не удовлетворил внезапно появившееся меланхоличное настроение, но все же успокоил. Таканори никогда не отличался особой склонностью располагать к себе людей и то, что на его глазах незнакомый ранее его друзьям человек так легко нашел с ними общий язык, очень давило на самооценку, а то, что этот самый человек был именно Рейта, который подружился с кем-то другим, а не с ним, полностью разбивало морально. Все же, иногда наступает такое состояние, когда внутренние потайные желания наступают на шею страху и становится все равно. Он немного пожевал губы, поморщился и в конце концов решился. — Тогда давай на «ты». Рейта удивленно поднял на того взгляд, а после, вдруг, улыбнулся. — Если это ваше решение. — С какой-то особой теплотой, которую Таканори не слышал в его общении с другими участниками, ответил личный стафф. — Да мое. — Хорошо. — Продолжая улыбаться, Рейта слегка кивнул. На душе как-то потеплело. Пока с ним не стало происходить нечто ненормальное, вокалист постарался вернуть свой горделивый облик и покинуть помещение. — Таканори-сан. — Окликнул его парень и вокалист обернулся. — …Выглядишь как баба. Лицо вокалиста медленно расплылось в несвойственной ему улыбке. Рейта не хотел того обидеть, а Таканори и не собирался. Блондин впервые обратился к нему на «ты» и этот факт стал сразу же пускать свои корни в сердце, но Руки пока не смог определить, что это за чувство. — Заткнись, а? — Усмехнулся Мацумото и вышел. На этом концерте он выложится на все сто процентов.***
Рейта подумывал погулять в парке, когда будет идти концерт или сбегать в клан камунаоби и выразить почтение здешнему предводителю, а заодно с ним познакомиться, но не смог переступить за порог. В тот момент, когда Рейта собирался выйти на улицу, кто-то открыл дверь ведущую на сцену. Музыка сразу же завладела разумом. «На равнодушном лице Скрыты ненависть, ревность, страх, Ничего не расцветает в угнетении. [Невидимый барьер]» Это голос Таканори. Он пел. Если подумать, наследник еще ни разу не слышал the GazettE в действии. Их музыка излучала чистую мощь, заставляя что-то отзываться внутри. Она пронзала тело. Величественная, благородная, ни с чем не сравнимая. Сколько же он групп слушал до этого, но ни одна не вызвала такой незамедлительный шквал эмоций. «Горе заставило тебя. Горе заставило тебя. Горе заставило тебя. На дне мрачного мертвого моря… Горе заставило тебя. Горе заставило тебя. Горе заставило тебя. Признаться, что даже не знаешь о любви…» Он вернулся. Захотелось это увидеть своими глазами. Это были все те же лица. Рейта узнал Ютаку, Уруху, Сайто, этого Шона и… Таканори. Но это были словно совершенно другие люди. Музыка полностью овладела им и все его дела, которые он планировал сделать просто исчезли. Исчезли и тревоги, и волнения, словно он выпил успокоительного. Но вместо побочной дремоты, вызываемой лекарством, силы с каждой нотой прибавлялись. Больше всех было не узнать Таканори. Он просто стоял у микрофона и пел. Не делал ничего выходящего за нормы нормального по человеческим меркам, но его голос покорил Рейту. Именно этот голос, который изначально он не терпел, именно этот голос, который так похож на его отца, от которого стыла кровь в жилах, сейчас же пробежали мурашки от восторга, а не от страха. Он так и простоял весь концерт, заглядывая внутрь себя к своим ощущениям. Для кого-то это могло показаться мелочью, но за этот концерт у молодого наследника поменялось отношение к этой группе. Поменялось отношение к Таканори. Впервые в жизни он прислушивался к музыке, а не к чутью, пытаясь выследить ёкай или демона. Благо на перерыв и анкор группа выходила с другой стороны, и участники не могли заметить такого глупого состояния блондина. Таканори возможно подумал, что он и правда ушел во время концерта и не слышал их выступления. Возможно, это и к лучшему. Наследник никогда не отличался красноречием. На последнем перерыве, когда Рейта немного отошел от услышанного, он начал всматриваться в зрительный зал. Подавляющее большинство людей носили исключительно черные вещи и очень многие носили такую-же одежду, которую надевал и сам Таканори. В первом ряду, что его совсем не удивило, он заметил ту самую странную девушку, госпожу Мацумото, которую встретил неделю назад на парковке. Внезапно Рей-чан отвесил тому ментальную пощечину хвостом, при этом его изображение на теле не шелохнулось. Иногда хранитель делал подобные трюки, когда иные способы воздействовать на хозяина не помогали, а говорить он, конечно же, не собирался. — Ай! — Рейта приложил ладонь к горящей покрасневшей щеке. Весь стафф побежал к участникам, чтобы помочь им прийти в норму, и никто не станет свидетелем перепалки наследника с хранителем. — За что? — Поинтересовался тот, глянув на свое левое плече, где была нарисована голова дракона. Блондин ощутил, как хвост хранителя стал давить ему на спину и от напора, наследник сделал несколько шагов ближе к сцене. — Да что?! — Не унимался тот. Теперь наследник почувствовал, как дракон хвостом заставляет повернуть голову в сторону фанатов. Рейта пригляделся, куда ему говорили, но среди крикливой черной массы людей не заметил ничего странного. — Я не понимаю. Вновь пощечина невидимым хвостом. — Да больно! — Рейта зарычал, еще раз приложив ладонь к несчастной щеке. На этот раз, наследник включил свое чутье. И правда. Среди толпы людей, выделялась одна личность. У стены, почти в самом дальнем углу неподвижно стояла девушка в черном кимоно с рисунком золотой паутинки. Такую белую ворону можно почувствовать и за километр, но музыка группы так завладела его разумом, что он с трудом разглядел ее. Возможно, Рей-чан все эти два часа, как только мог пытался привлечь внимание хозяина, но из-за громкой музыки, вызывающей вибрацию и отголосок во всем теле, Рейта попросту его не слышал. На то хранитель и зол. Что ж, Рейта заслужил. — Я понял, Рей-чан. — Прошептал блондин, не спуская глаз с ничего неподозревающего ёкай.***
— Я должен кое-что сделать. Идите без меня. — Сообщил наследник уже стоящим у входа участникам и стаффу. Ему пришлось повысить голос, так как за дверью на улице фанаты уже выкрикивали их имена. Таканори недовольно нахмурился. — Найдешь же отель? — Поинтересовался Ютака, надевая маску. — Если что, ты можешь нам позвонить. — Добавил Сайто. — Да. Спасибо. Таканори вышел первым приняв безразличный вид. Похоже это ему не сильно понравилось. Интересно, что же он ожидал? В любом случае первостепенной важностью является тот ёкай. Странно, что здешние солдаты уже не караулили потенциально опасного, ёкай. Но чтобы удостовериться в этом и принять меры, необходимо поймать духа с поличным, особенно учитывая, что на его памяти уже двое ёкай вели себя ненормально. Стоит лично заняться этим. Ту девушку чувствовать было просто. По всей видимости это кумо — паук-оборотень, а ее любимый рацион — человеческое мясо. Учитывая, сколько фанатов еще стояло у черного входа, выбора у нее было предостаточно, но ёкай двинулась с места, только когда все участники кроме Шона, который, кстати, первее всех покинул здание, уже сели в автобус. Машина уехала, а девушка неспешным шагом проследовала за ней вовсе не боясь потерять из вида. Блондин вышел на улицу, и прошел по над стенкой, стараясь не задевать плотную кучу людей, вовсе не обращающих на него внимания. Фанаты смотрели вслед уезжающего от них черного автобуса. Кто-то плакал, кто-то еще выкрикивал имена участников или просто радостно верещал. На секунду наследник представил, как эти взгляды обращаются к нему, как выкрикивают его имя и просят автограф. Как следят за каждым его движением. Он хмыкнул. Все же, популярность его мало интересовала, а ему, как возможно будущему наследнику необходимо привыкать с тысячами взглядов. Спина невольно похолодела. Рейта не удивился, когда ёкай подошла к их отелю. Всю дорогу он держался на достаточном расстоянии, чтобы та не заметила слежки, и чтобы блондин в любую секунду смог напасть. Кумо стала напротив главного входа и подняла голову к небу. Секунду спустя и наследник услышал хрустящий звук костей, а после из ее ребер выросли по паре тройке длинных тонких рук словно у паука. Одной из своих конечностей девушка мертвой хваткой вцепилась в стену серого здания. Прохожие двигались сквозь нее, не замечая ёкай и этому существу они так же не мешали и не отвлекали. Дух уже выбрал себе цель. Рейта поспешил к кумо, предчувствуя нечто плохое, но опоздал. Ёкай резко вцепилась всеми конечностями в стену и ковыляя лапами поползла прямо на девятый этаж, запрыгнув в номер через открытый балкон. Недолго думая, Рейта понял, к кому она направилась. Таканори. — Дело дрянь. — Рейта бросился в отель, что есть мочи. Минуя ресепшн, он забежал на пожарную лестницу с такой скоростью, что администратору отеля оставалось лишь удивиться, почему дверь к лестнице открылась сама собой. Девять этажей остались внизу, и наследник выбежал на крышу. Прохладный свежий ветер ударил в лицо. Горы неподалеку и крыши домов виднелись со всех сторон, напоминая об устрашающей высоте. Чутье подсказало, где именно под ним находился ёкай, интуиция — что желать дальше, а самосохранение — насколько он свихнулся. Страх высоты стал подавлять уверенность. Рейта дрожащими ногами стал на край и взглянул вниз. Люди напоминали крохотных муравьев, спешащих по своим делам, а проезжающие мимо машины казались игрушечными. Выступов под балконы дизайн здания не предполагал, что весьма усложняло задачу. Рейта поднял глаза к небу и глубоко вздохнул. Медлить было нельзя. Он это знал. Одна мысль, как эта сволочь подкрадывается к спящему вокалисту, и наследник, не раздумывая прыгнул вниз, ухватившись за край крыши руками. Вспоминая все маты вперемешку с молитвами, еще один безбашенный прыжок. Сердце ушло в пятки, а безупречная реакция и физическая подготовка, позволили ухватиться за открытое окно лоджии. Последний рывок и он в номере Таканори. Как он и хотел, трюк камунаоби выполнил совершенно бесшумно. Его руки еще дрожали от полученного адреналина, но Рейта уже достал нагинату, вот только обнажать ее не стал. Глаза дракона загорелись красным огнем. Хранитель приготовился к бою. Таканори в спальне не оказалось, но звуки душа из ванной говорили о его присутствии, а собачий скулеж где-то в углу о страшном непрошенном госте. Номером правила кромешная тьма. В комнате еще витали фантомы десятков бывших гостей и два самых отчетливых, и знакомых. Один из них — это аура Таканори, совсем свежая. Но, помимо этого, Рейта еще почувствовал рядом ауру, смердящую трупами и слюной опасного существа — кумо. Парень моргнул и vip номер стал светлим словно днем. Хранитель даровал ему улучшенное зрение на время боя. Оглядывать просторную комнату не имело смысла. У приоткрытой двери, ведущей в ванну, стоял высокий, слегка сгорбившийся от потолка скелетообразный силуэт девушки. Кимоно ее уже превратилось в лохмотья и лоскутки разной длины и величины развивались медленно во все стороны, словно под водой. Восемь рук с длинными тонкими пальцами и ярко выраженными фалангами, занимали половину комнаты. Существо что-то бубнило себе под нос. Рейта ступая на носок шагнул вперед. Ёкай не могли чувствовать камунаоби, но могли слышать. Этого нельзя было допустить. Подойдя поближе, наследник услыхал мерзкий, скрипучий голос старухи: — Маленький, сладенький, в сети попал. Мал да удал, но вот ужином стал. Кричи верещи, как те дети мои. Коль ты их убил, приговор получил. Молод да глуп, все равно пойдет в суп. Встретились мы спустя жизни твои. Плачь и кричи, твои дни сочтены! Последнее предложение ёкай произнесла резко пониженным до мужского баса голосом. Ее черные как смоль глаза, загорелись красным, язык вылез наружу не помещаясь в рот. — Как бы не так. — Прошипел Рейта, прыгнув на нечисть со спины. Наследник закинул нагинату на длинную костлявую шею паукавидной старухи принявшись ее душить. Существо оглушительно заверещало, чувствуя на своей плавящейся как смола коже благословленную Аматерасу сталь, которая витиеватыми узорами покрывала все копье и ножны оружия. Кумо всеми конечностями пыталась стряхнуть камунаоби со своей спины. Она начала вертеться из стороны в сторону, ударять его о стену, словно бык на родео. Охотнику такие игры надоели, и он силой повалил тварь на пол, обнажил свое оружие и приставил острое лезвие к горлу. Ёкай замерло, чувствуя, как опасное для жизни лезвие, касалось шеи прожигая мясо до кости. Рейта, встал ровно, не спуская с нее презирающих глаз. — Пошла прочь. — Тихим, приказным тоном сказал наследник. — Рейта-сама? — Удивилась кумо, узнав будущего наследника. Такого поворота она никак не могла предвидеть. — Это мелкое недоразумение под моей защитой. Сгинь, пока я добрый. Он убирал нагинату и отстраняется. Существо, помедлило секунду, лишь чтобы убедиться, что камунаоби не шутит. В следующий миг старухи и след простыл. Вода в душе перестала литься. Бросив взгляд на дверь ванны, он проматерился и бросился к балкону. В нем еще была сила хранителя и он мог спрыгнуть с лоджии без какого-либо вреда для себя. Но опоздал. Дверь в ванну открылась. Рейта обернулся, встретившись с удивленным взглядом Таканори. Повисло неловкое молчание. Наследник не имел ни малейшего представления, что ему говорить и как оправдываться. Он замер так же, как с минуту назад под его ногами замерла кумо. Он абсолютно не знал, что делать. — Дверью ошибся или мной решил полюбоваться? Если второе — располагайся. — Таканори, словно не произошло ничего странного, подошел к кровати. Будто он один, Руки кинул полотенце, которое было у него в руках, и принялся развязывать пояс своего халата. — Ты просто ходячая приманка для екай. — Выпалил Рейта, не понимая, чему удивляться больше, повышенному вниманию со стороны духов или же полному безразличию к постороннему, вдруг оказавшемуся посреди его закрытого номера. — Что? — Таканори бросил на личный стафф взгляд. — Ничего. Конечно, на глазах у вокалиста он уже не спрыгнет с окна, да и силы на бой вновь вернулись к хранителю. Раз Таканори играет в игру будто ничего не случилось, Рейта поступит так же. Руки обнажил свои плечи, спуская халат ниже. Прочистив горло и разглядывая стену, блондин поспешил к выходу. — Нет смысла спрашивать у такого странного парня как ты, как ты попал в мой номер и зачем? — Интонация вокалиста казалась скорее утвердительной, чем вопросительной. Наследник остановился, но отвечать или хотя бы поворачиваться не стал. Перед глазами еще виднелись его обнаженные плечи, сверкающие под лунным светом. Блондин вновь прочистил горло. — Не хочешь ничего мне сказать? Звук упавшего халата послышался за спиной и Рейта втянул в себя воздух, вытянувшись по струнке. Он реально позади него совершенно голый? По телу пробежали мурашки, а щеки залились румянцем. Тело реагировало совершенно не так, как наследник того хотел. На самом деле, подобная реакция на кого-то у него впервые. Таканори спокойным шагом прошелся к поставленному на стол, напротив смятой кровати чемодану и достал оттуда аккуратно сложенные боксы. — Что сказать? — Наследник сам удивился своему спокойному голосу. — Как тебе концерт? Я видел, как ты смотрел на меня. Точнее сказать с каким выражением лица. — Усмехнулся он. Таканори явно хотел его добить. Рейта вспомнил тот восторг и эмоции от музыки the GazettE и новое отношение к каждому участнику (даже Шону). Ответить «неплохо» или «мне понравилось» язык не поворачивался. Казалось, в мире нет слов, чтобы выразить все полученные чувства. Беспокойный взгляд стал бегать по комнате, но наткнувшись на одну вещь, остановился. Рейта пригляделся. Это был белый с розовой и красной полоской носок. Он лежал под шкафом и, учитывая вкус Таканори, никак не мог быть из его гардероба. Рейта прислушался. Как только он запрыгнул в номер, он почувствовал две знакомые ауры. Таканори он узнал сразу, но вторая… Вторая была Хаято. Наследник обернулся, бросив взгляд на смятую кровать. — Ты чего? –Таканори уже стоял в белой просторной футболке и домашних штанах удивленно глядя на того. Рейта заметил на тумбочке маленький квадратный пакетик. Открытый. Простыни смердили запахом любовника вокалиста. Вывод оказался так прост и так противен. Понятно, почему Хаято сегодня был так спокоен на концерте. Они этим занимались в самый первый день? Тут? Даже несмотря на то, как Таканори обращался с ним? Губы наследника скривились от отвращения. Воздуха вдруг стало как-то мало. Теперь Рейта отчетливо слышал запах Хаято. Он пропитал белье, мебель, стены, одежду самого камунаоби, Таканори. Как он раньше не смог почувствовать эту вонь, приторно сладкую, вперемешку с запахом его тела, пота и… К горлу подступила тошнота. — Я вижу, ты не так устал после приезда. — Он сжал кулаки, чтобы как-то сдержать эмоции. Таканори лишь удивленно поднял брови, глядя на него. — Учитывая такую любовь к себе, я удивлен, что ты подпускаешь кого-то к себе… — Что ты имеешь ввиду? — Вокалист нахмурился, проследив за взглядом стаффа. Парень смотрел на открытую пачку презервативов. Таканори открыл рот, желая оправдаться, но тут же закрыл его, осознав, что не обязан этого делать. — А то, что твой идеальный вечер, это зеркало и рук… Таканори не дал тому договорить. Просто не мог очередной раз слушать заезженный обидный стереотип, особенно от него. Вокалист подбежал к блондину и прошипев, отвесил пощёчину, чтобы отрезвить. Алый след загорелся на обескураженном лице блондина. — Как я выгляжу в твоих глазах?! — Не выдержал тот повысив голос. Рейта взглянул в его глаза и, к удивлению для самого себя, пожалел о сказанном. Руки спросил это без злости, а напротив с нескрываемым сожалением и грустью. Это действительно его задело? Он не похож на себя, прямо как вчера под дождем. Но даже после хлесткой пощечины, злость не ушла. Он все еще чувствовал присутствие Хаято и это, почему-то сводило его с ума. Неважно какие последствия это может принести, но он должен как можно скорее попасть на свежий воздух. — Моя вина. Я погорячился. — Он на пятках развернулся и направился к выходу. — Я буду в соседнем номере. Если что-то понадобится скажи в любое время. Руки собрался с мыслями, посмотрел в сторону, надеясь, что пустое пространство, куда не попадает поле зрения на Рейту его успокоит. Так и вышло. — Так уж в любое? Даже в три часа утра? — Спросил, вокалист, когда Рейта уже стоял в коридоре — Да. Он закрыл за собой дверь, оставив Таканори переваривать происходящее.***
Рейта выбежал на улицу, задев плечами не до конца открывшиеся двери и остановился. Уперевшись руками о колени он жадно вдохнул ртом воздух. Они спали вместе. Таканори спал с Хаято. Почему-то эта мысль причиняла боль, разжигая злобу. Захотелось найти этого придурка и придушить собственными руками. Да что с ним не так? Почему он так себя ведет? Наследник взялся за голову, пытаясь найти логическое решение. Логика, здравый смысл — в любой ситуации эти два спасательных круга помогали найти наиболее верное и лучшее решение, помогали найти ответ на любой вопрос, но сейчас они словно были выключены. — Нихера себе! Парень услышал совсем недалеко от себя отдаленно знакомый женский голос. Кто-то к нему подошел, а он этого даже не заметил. Опять. Он застыл. Продолжая держать руки на голове, он повернулся всем корпусом на голос. Темные джинсы облегали тонкие ноги, черная толстовка слишком знакомой фирмы. Блондинистые волосы обрамляли лицо до маленького носа, но на затылке почти касались плеч, совсем как у Таканори. На шее девушки весел дорогой фотоаппарат и бинокль. С такой аппаратурой, можно разглядеть все, что только пожелаешь. Рейта бросил взгляд на соседнюю с ней жилую восьмиэтажную с пристройкой под еще один этаж на крыше и медленно прикрыл глаза. Еще не хватало слуха, что они встречаются. — Да ты, блять, гребанный камунаоби-но ками! Он резко поднял веки и уставился на госпожу Мацумото.