Конец зимы

Ночь пришла чуть позже обычного. Это был хороший знак, еще одно доказательство того, что зима уходит, хоть и медленно. Сезон пришел с жестокостью, острый холод покрыл землю, сделал мир серым, земля и небо не отличались друг от друга. Однажды исчезло солнце, словно непрекращающиеся ледяные ветры погасили его, и все покрылось плотной тьмой. Санса провела целый год, не выходя наружу, стараясь не отходить от каминов, если была такая возможность. Несколько раз от голода их спасал Лохматый Песик. Долгое время только лютоволк был единственным обитателем Винтерфелла, кто осмеливался охотиться, снабжая их едой, хоть их было и очень много. И спустя какое-то время начало казаться, что они единственные оставшиеся в мире живые, что безжалостный холод уничтожил все живое на земле, ни оставив никого. Даже знакомый когда-то вой волков замолк. Замок превратился в остров посреди замерзшего моря. Она тогда приняла решение, быть практичной, занимать мысли только тем, что может контролировать. Если она будет работать достаточно тяжко, ей удастся и сохранять себя в тепле, и держать свои страхи на расстоянии, пока все не кончится. И она работала: шитье, готовка, уборка, присмотр за детьми, посадка семян в теплицах, все, что только нужно было сделать. Как леди Винтерфелла, она должна была подавать пример людям, что приходили к ней за приказами, за наставлениями или просто за ободряющими словами. Она признавалась в своей неуверенности только подушкам, и лишь иногда Оше, но никогда своему брату или воспитанникам, всегда стараясь рядом с ними выглядеть радостной, как будто не нужно было беспокоиться ни о зиме, ни о войне. Санса решила, что мудро будет начать вести себя так же, пока король и другие лорды занимают ее дом. Боги знали, она в прошлом пережила и худшее. Она сосредоточилась на том, чтобы зажечь еще свечей. Большой зал был освещен уже сотнями таких, и несколькими факелами. Огонь горел в большом камине,бросая на пол длинные тени, и несколько очагов были расположены в углах. Никто не сможет пожаловаться на холод, удовлетворенно подумала Санса. Но стены были голыми, без гобеленов, без золотых знамен, резко контрастируя с тем, какими они были в приезд Роберта Баратеона. Санса надеялась, король не заметит этого. Возможно, заметит, но по крайней мере, его люди накормлены и в тепле. Ее размышления были прерваны звуком шагов, и она обернулась, как раз чтобы увидеть, что Бринден Талли идет к ней, выглядел он свежим после ванны и переодевания в чистое. – Твоя мать была бы горда тобой, увидев, что ты здесь сделала, – он широко улыбнулся ей, и она вернула ему улыбку, бросаясь к нему в объятья и крепко обнимая его. – Ох, дорогая, сколько времени прошло? – засмеялся он, обнимая ее в ответ. – Слишком долго, – улыбнулась Санса, чувствуя облегчение. – Дай мне взглянуть на тебя, дитя. Черная Рыба внимательно оглядел свою внучатую племянницу. Он улыбнулся, но была тень печали в его улыбке. – Больше не дитя, но взрослая женщина. И прекрасная женщина. Она улыбнулась комплименту. После целого утра в роли объекта для колких замечаний Станниса Баратеона, это было приятной переменой. Наконец-то кто-то ее не путал и не раздражал, а искренне ценил ее общество. – Я рада, что ты жив, дядя, – она взяла его руки и поцеловала их. – Как и я, – рассмеялся он. – Но ты кажешься взволнованной. Все в порядке? Нет. – Да, я просто устала. Он посмотрел на нее так, словно не поверил. Она взяла его под руку и попыталась выглядеть порадостнее. – Но давай поговорим о тебе. Они сели рядом на одну из длинных скамей, и она положила голову ему на плечо, тронутая его нежностью и заботой. – Расскажи мне все, что было с тех пор, как мы в последний раз говорили. – С тех пор столько случилось. Я даже не знаю, с чего начать, – он всегда был для нее человеком без возраста, но на секунду он показался старым солдатом, что слишком долго воевал, и она почувствовала себя виноватой. Может, ее вопрос напомнил ему то, что он пытался забыть. – Ну, пока расскажи мне только хорошие новости. – Тогда я начну с семейных новостей. Твой дядя Эдмур снова женится. Она опустила голову, и ее глаза наполнились слезами при мысли о трагедии, что случилась на свадьбе Эдмура Талли. Его жена Фрей умерла при родах много лет назад, оставив его разбитым от ее потери. Но по словам дяди, он всегда защищал ее память, заявляя, что она была хорошей женщиной, невиновной в позоре ее семьи. – И с кем он помолвлен? – Маргери Тирелл. – О... – это было сюрпризом. Коварная Маргери Тирелл теперь станет ее тетей. – Это ее четвертый или пятый брак? – Мейс Тирелл пытался женить на ней короля в обмен на его преданность. – И он отказался? – Он сказал, что предпочтет сгореть в драконьем дыхании, чем женится на вдове его брата, и что его семейная линия скорее прервется, чем он согласится на такое бесчестье, – Бринден Талли казался развлеченным. Станнис Баратеон явно был человеком, умеющим огласить свои возражения. – Он сказал так в лицо лорду Тиреллу? – Нет, его посланнику, его сыну Гарлану, рассудительный человек, благослови его боги. Но я сомневаюсь, что король выбрал бы другие слова, будь это даже Мейс Тирелл перед ним. Его величество не забыл осаду Штормового Предела, и никогда не забудет. – И дядя Эдмур доволен этим договором? – Думаю, да. Маргери Тирелл достаточно хорошенькая, чтобы отвлечь его от всех возможных протестов. Надеюсь только, ее семья смирится с мыслью, что не будет королевы Тирелл, пока Станнис Баратеон остается королем. С другой стороны... – она знала, он хотел ей сказать что-то, чего она не знала. Он вздохнул почти горестно и посмотрел ей в глаза. – Что такое, дядя? – она крепче сжала его руку. – Родная моя, – осторожно начал он. – Есть кое-что, что мы должны обсудить, прежде чем весь мир узнает. Рикон должен был сказать тебе это очень давно, но почему-то он не стал этого делать. Она чувствовала скорее любопытство, чем тревогу. Что бы он ни хотел сказать ей, не следовало беспокоиться. Все люди, что были важны для нее, были здесь, под одной крышей, здоровы и в безопасности. Остальное неважно. Но ее отвлекла Оша, что вошла, держа в руках тарелки и бормоча что-то под нос. – На кухнях все готово, Оша? Женщина раздраженно кивнула. – Что-то не так? – у Сансы не было сил иметь дело еще с какой-то проблемой. – Какие-то вороны появились у нас на пороге, голодные и замерзшие, – рявкнула она. Пусть между свободным народом и Ночным Дозором был объявлен мир, Оша никогда не забывала, что они были врагами. "Чего стоит ждать от кучки мужиков, что даже трахнуться не могут?" Санса со временем привыкла к ругательствам, но никогда не забывала выговорить за них. Рикон и Роберт и без ее помощи слишком расширили свой словарь. – Ты пригласила их войти? – Да, даже дала им пожрать. Набивают желудки на кухне, – ответила она, поставив тарелки на длинный стол. Санса встала и погладила подругу по плечу, гордая ее попыткой быть вежливой. – Я поприветствую их. Я скоро вернусь, дядя. – Нет, можешь не торопиться. Наверное, так даже лучше. Продолжим завтра утром, – он выглядел так, словно испытал облегчение. Санса согласилась, но теперь ей было особенно интересно. Все еще раздумывая над этим вопросом, она прошла на кухню и увидела несколько краснолицых мужчин, жадно поедающих хлеб и жаркое. Они все остановились, увидев ее, и встали, вытирая рты рукавами и ладонями. Один из самых молодых был грустен, словно горевал о расставании с едой. – Не надо вставать, милорды. Прошу, наслаждайтесь едой и отдыхайте, – понимающе сказала она. Мужчины тут же сделали как она сказала, но один из них подошел поближе и поклонился. – Спасибо, что дали нам кров, миледи. Я Эддисон Толлетт. – Это честь для нас, Лорд Командующий. В Винтерфелле всегда рады людям Ночного Дозора, – сказала она старые слова, но про себя подумала, не имеет ли кто-то из этих людей, наслаждающихся ее гостеприимством, отношения к смерти Джона Сноу. – Вам нужно что-либо еще? – Да, я хотел бы встретиться с королем. – Боюсь, его величество готовится к пиру в его честь. Думаю, вам придется... Санса остановилась, когда ее взгляд упал на фигуру, стоящую очень близко к большому очагу. Языки пламени, казалось, танцевали вокруг нее, обрамляя ее силуэт. Одетая в шелковый красный плащ, который не мог на самом деле согревать ее в столь холодную ночь, волосы, красные как кровь, были заплетены в длинную, достающую ее талии, косу, казалось, она не знает об их присутствии. Она обернулась к ним, и Санса почти ожидала, что ее глаза будут красными или полными слез от близости огня, но нет. У нее были яркие глаза, которые выглядели как-то неуместно на ее спокойном лице, прожигающие и немного... озорные? Она была изумительна, того вида красотой, на которую почти страшно смотреть. Она подошла ближе, высоко держа голову, что-то знающая улыбка играла на ее лице. – Познакомьтесь с леди Мелисандрой, – сказал Лорд Командующий Толлетт, и Санса не упустила почтения в его голосе. Вот она... Знаменитая Красная Женщина. Стоя лицом к лицу с ней, Санса неожиданно для себя встала прямее, ее руки пригладили ее простое платье. Второй раз за день она ощутила себя неполноценной, и ей стало интересно, как чувствовали себя советники Станниса Баратеона, когда король и эта женщина стояли против них на собраниях совета. Это должно быть ужасным опытом, и только люди с самой железной волей могли выдержать это испытание. – Приветствую, миледи, – Санса собралась с мыслями и заговорила, благодаря про себя септу Мордейн за столько уроков учтивого поведения. Она пряталась за них, когда неуверенность в себе брала в ней верх, и эта стратегия никогда ее не подводила. Кроме Станниса Баратеона, с обидой подумала она. Женщина нежно улыбнулась ей и взяла ее за руки. Санса была удивлена ее теплом и нежностью кожи. – Перед вами благословенное будущее, леди Санса. Я видела это в огне, – у нее был низкий мелодичный голос, теперь было понятно, почему охранники Ширен были так преданы ее проповедям. – Не пытайтесь от него бежать. Примите его... – была какая-то материнская доброта в том, как она произнесла эти слова. Она подошла ближе, и Сансе стало так тепло, словно она стояла у уютного огня. – и у вас больше никогда не будет причин бояться, – Санса закрыла глаза, когда эти слова шепотом прозвучали у ее уха, она почувствовала себя легкой, напряжение дня покидало ее, волны тепла омывали ее. – Простите, миледи, – напугал ее голос. Серьезный мальчик, моложе Рикона, одетый в меха и дублет с изображением корабля, на парусах которого был лук, вошел незаметно. Он поклонился им, немного покраснев. Санса видела его издалека. Сквайр короля. – Король попросил леди Мелисандру присоединиться к нему, как только она прибудет. Женщина улыбнулась, показывая идеально ровные зубы. – Ваш отец тоже здесь, Стеффон Сиворт? – Нет, миледи, – ответил он. – Он остался в Королевской Гавани. – Без большой радости, держу пари. – Да, его было трудно уговорить остаться, – мальчик пытался не засмеяться. – Король Станнис приказал ему это сделать. – Ведите меня к нему, – она едва могла сдерживать желание увидеть его, когда говорила о нем. Ее уход был словно пробуждение от мирного сна для всех, зачарованных ее чарами, и теперь все спокойно могли заниматься своими делами. Леди Мелисандра была бы невероятно сильной королевой, способной поддержать короля в тяжелой задаче восстановления королевства, разбитого войной, лучше, чем была бы Серсея Ланнистер или Маргери Тирелл. Она выглядит достаточно царственной. Все взгляды направлялись к ней, словно мотыльки к пламени. Даже король Станнис мог чувствовать ее чары. Но она жрица, она может выйти за него замуж? – Вы тоже следуете ее религии, Лорд Командующий? – спросила она. – Я не следую никаким религиям, миледи, все это одна и та же х... – он остановился, сообразив с кем говорит, – ... сказка, только рассказывается каждый раз на другой лад. Но я следую за ней. Мы все это делаем. Мы ей много должны. Все королевство должно. Если бы миледи видела, что эта женщина делала на Стене... – его глаза расширились при этих словах. Санса была рада, что не видела.