Противостояние

Входя в дом, Райан искренне надеется, что отец ещё не вернулся, и вся эта беготня — всего лишь подготовка к его приходу. Надо бы поспрашивать горничных или другой персонал. Только он собрался окликнуть одну из них, как окликнули его самого. — Ты опоздал. Занятия заканчиваются раньше. Где ты был? Отец спускается со второго этажа, опираясь на перила. Загорелая холёная рука с перстнем-печаткой скользит по тёмному полированному дереву, будто гладит его. Райан почему-то вспоминает, как когда-то, будучи подростком, он долгое время носил след этого перстня на скуле, и невольно сглатывает. На первый взгляд, отец выглядит спокойным. Но Райан с детства умеет различать сотни оттенков холодного, высокомерного отцовского взгляда. Тот явно злится и не хочет этого показывать. — Я все ещё жду ответа. Преодолев последнюю ступеньку, отец встает напротив сына, требовательно смотря ему в глаза. — Да так, посидели с ребятами в кафе, — отвечает Райан, изо всех сил стараясь казаться беззаботным. МакКарти-старший не опускает взгляда, словно ожидая продолжения рассказа. — Я пойду, у меня куча домашних заданий, — Райан хочет было обойти его. — Подожди, — отец придерживает сына за локоть. — Мне нужно поговорить c тобой. Идём. Они направились в кабинет отца. Обшитые темными деревянными панелями стены и потолок словно начали давить на Райана, стоит ему войти. Он мельком оглядел знакомую обстановку: большой рабочий стол у окна, аккуратные стопки бумаг и компьютер на нем, позади стеллаж, забитый папками. В противоположном углу — низкий столик и два кресла. Вся мебель такого же темного дерева, как и стены. В воздухе витает лёгкий аромат освежителя воздуха — на этот раз, что-то хвойное. — Присядь, — отец сел в кресло и жестом пригласил сесть сына. — С твоего счета ушла довольно приличная сумма. Не думай, что я тебя в чем-то ограничиваю, но было бы неплохо, если бы ты оповещал меня о подобных тратах. Сначала я подумал, что ты все-таки купил серебристый БМВ той красивой блондинке со смешным именем… — Да это шутка была, Баха ничего не выпрашивала… Жест слегка поднятой руки заставляет Райана замолчать. — Но затем я увидел, что получатель — одна из городских клиник. Сначала мне не хотели говорить, на что эти деньги пошли. Но я все-таки выяснил, что все было потрачено на пациента по имени Джейк Тайлер. Ты выложил крупную сумму, чтобы он лежал, так сказать, в «первом классе». Я хочу знать причину. Почему ты так тратишься на парня, который превзошел тебя? — Ну хотя бы потому, что он поймал мою пулю, — резко отзывается Райан. — Вот как? — отец чуть щурится, продолжая его гипнотизировать. — Да, так. Когда ты позвонил, после стрельбы в школе, у меня не было возможности рассказать. Тайлер оттолкнул меня. Если бы не он, это я лежал бы на больничной койке, — Райан изо всех сил пытается не опустить глаза и не моргнуть. — Джейк Тайлер — тот, кого ты подвозил сегодня? Райан замирает. Все мышцы будто коченеют, он с трудом заставляет себя вдохнуть. Что именно отец успел увидеть? — Да, это он, — отвечает он, и прокашливается от волнения. — Я помню, ты приглашал его пару раз. И прислуга подтвердила, что этот мальчик часто бывал у нас дома. Вы такие большие друзья? Его голубые глаза — как две льдинки. Райан чувствует, что еще немного, и он не справится с собой. Что отец хочет? Как много знает? — Нет, скорее, приятели. Тайлер — просто одноклассник. — Ты целуешь всех своих одноклассников?! Кресло с грохотом отодвигается в сторону. Отец резко поднимается, прожигая сына взглядом. Райан тоже вскакивает, и невольно отступает к окну — дорога к выходу перекрыта. Глаза отца, его лицо — в миллиметрах от лица Райана. Они стоят так близко, что сын чувствует запах кубинских сигар и отцовской туалетной воды. Мускус, пряности и сигары — запах, издавна ассоциирующийся у Райана с опасностью и наказанием. Его охватывает темный иррациональный ужас, парализуя все тело. Как в детстве, когда отец был для Райана всем, его одобрение — самой желанной наградой, а недовольство — кошмаром из кошмаров. — Как это могло случиться? — его голос тих, но каждое слово будто вколачивается в мозг. — Я растил тебя мужчиной. Настоящим мужчиной, а не извращенцем! Горькое сожаление, разочарование, но больше всего в отцовких глазах ярости. Они буквально пылают ею, и Райан не удивился бы, если бы эта ярость сейчас испепелила его дотла. — Твоя мамочка все-таки прижила тебя от тренера по йоге или чистильщика бассейнов, — на плечах сжимаются сильные пальцы, Райан резко выдыхает от боли. — Ты просто не можешь быть моим сыном. В голове совсем пусто, осталась только боль и страх. — Папа, ты не так понял… — сын пытается было освободиться, но безжалостные отцовские руки лишь сильнее удерживают его. — У меня есть глаза! Не юли, сынок. Райан не в силах больше сдерживать дрожь в руках. Он хочет было, соврать про розыгрыш, проигранный спор, что угодно — и не может. Отец будто видит его насквозь. — Имей мужество признаться. Хоть на это у тебя яиц хватит, или нет? — Я бисексуален, — смотря прямо ему в глаза, произносит Райан. — И я люблю Джейка Тайлера. От пощечины на глазах выступают слезы, Райан теряет равновесие и валится на пол. Отец стоит над ним, сжимая кулаки. На шее вздулись жилы, губы сжались в узкую полоску. — В данный момент мне предстоит крупная сделка. Нужно многое подготовить. Она не должна сорваться. Поэтому твою проблему и как ее решить, мы обсудим позже. Кто еще в курсе? — Никто, — сын смотрит в пол. — Райан, лучше не ври. — Никто не знает. Райан прижимает ладонь к пульсирующей от боли щеке. В голове звенит, очертания комнаты будто танцуют какой-то безумный танец. В его душе одно за другим мелькают воспоминания. Джейк помогает ему отрабатывать удары. Они вместе делают уроки, сидя вплотную за широким кухонным столом. Райан расстегивает последнюю пуговицу клетчатой рубашки и стягивает ее с широких плеч. Джейк улыбается и обнимает его за шею. Может быть, им повезет и отец не узнает правды. Тем более, если он на самом деле будет так занят, как говорит. — Хорошо, если так, — тяжелый взгляд будто пригвождает Райана к полу. — А сейчас — прочь. И не попадайся мне на глаза. Встать получается с трудом. Ноги подгибаются, руки дрожат. Райан ненавидит это чувство всеобъемлющего, затмевающего разум страха. Он привык ничего и никого не бояться. Кроме своего отца. Лишь в своей комнате он может немного перевести дыхание. Одна из горничных приносит ему поесть из кухни, и извиняется шепотом — они не могли промолчать о том, что Тайлер часто был здесь гостем. Когда стоит вопрос об увольнении без рекомендаций и выходного пособия, а дома тебя ждут маленькие дети или пожилые родители, выбор невелик. МакКарти даже приходится немного утешить ее — эта женщина, как и другие служащие, всегда относилась к нему с теплотой. Они не виноваты. Он автоматически уничтожает салат и медальоны из телятины, едва замечая вкус. Голова тяжелая и ничего не соображает. После стрельбы в школе прошло всего около недели, но кажется, будто прошли тысячи лет, настолько все изменилось. *** Память Райана не сохранила всю катастрофу целиком. Все, что он помнил — распростёртое тело Джейка на полу, вокруг медленно расплывается темно-красная лужа крови. Ее тяжелый железистый запах пропитал воздух, проник в каждую альвеолу легких, вызывая тошноту. Крики и вопли остальных, их испуганный топот будто отодвинулся на второй план. Зато Райану казалось, будто бы он слышит, как кровь капля за каплей вытекает из тела Джейка вместе с жизнью. Очень быстро в школе появилась полиция и скорая помощь. Баха, умница, едва оказалась снаружи, сразу же позвонила. Кажется, она тоже была там. Райан смутно помнил, как она уткнулась бледным заплаканным лицом Максу в грудь и разрыдалась. А тот, еще бледнее, чем она, гладил Баху по волосам и успокаивал. Райан же рвался к носилкам, но его сдерживали не то четыре, не то шесть рук. — Райан! — кто-то тряс его, затем ударил по щеке. — Райан, приди в себя! Аарон. Эрик. Друзья. — Отвезите меня в больницу, — сразу же потребовал МакКарти. Лица друзей расплывались, будто в тумане. А может быть, то были слезы? В больнице Райан заставил себя сконцентрироваться. Он позаботился обо всем, что можно было оплатить деньгами. Чуть позже в госпиталь примчалась мама Джейка, и МакКарти вновь усилием воли загнал свою тревогу за жизнь Тайлера поглубже внутрь, и позаботился о расстроенной, места себе не находящей женщине. Операция Джейка затянулась, и Райан слонялся по холлу, никого и ничего вокруг не видя. Время от времени кто-то спрашивал, не хочет ли он поехать домой, отдохнуть. Райан отмахивался и упрямо ждал. Когда через сутки ему наконец-то разрешили увидеть Джейка, Райану казалось, его сердце разорвется, не справившись с лавиной чувств, обрушившихся на него. Он еле мог дышать, легкие сжимались от боли, словно бы это его, а не Джейка подстрелили. Джейк… Чертов вспыльчивый, неуступчивый, упрямый Джейк Тайлер. Ненавистный, ставший любимым. Верный, нежный, любящий. Самый важный для Райана человек на этой земле. В холодном белом свете ламп он выглядел бледным и усталым; из-под больничной одежды тянулась наполненная кровью трубка. Райана разрывало от нежности, жалости и желания защитить его от любых опасностей. Возвращение в школу на следующий день было крайне неприятным. Уже на подъездной дорожке Райан почувствовал неладное. Их школа была довольно большой, кроме него, на парковку прибыло еще несколко учеников. Также, целая толпа шла от автобусных остановок. Но Райана окружал по крайней мере метр пустого пространства со всех сторон. Будто бы его отгородило от остальных невидимой стеной. Постепенно, он вспомнил все. Как перед всеми признался Джейку в любви. Стало немного не по себе от любопытных, насмешливых и пренебрежительных взглядов. — Райан! Его изоляцию резко нарушили. — Деми? МакКарти не сразу сообразил, кто перед ним. Красивая брюнетка с ногами от ушей и зелеными глазами — капитан чирлидеров, Деми была его девушкой до Бахи. Она стремительно приблизилась, и залепила Райану звонкую пощечину. — Значит, вот оно как. Не я недостаточно хороша, а тебе не хватало члена в жопе, — Деми ядовито улыбнулась, — мерзкий ты педик. Как ты только посмел морочить мне голову?! — Не педик, а бисексуал. Если бы ты интересовалась хоть чем-то, кроме собственного маникюра, знала бы, что это такое, — Райан обошел ее и бросил через плечо: — Именно поэтому мы расстались. Ты глупа, Деми. — Не смей так с ней разговаривать! — от толпы отделился ее актуальный парень и пошел на Райана. — Как хочу, так и разговариваю, — МакКарти не стал тратить время на споры, просто вломил ему хуком в челюсть, и еще добавил в живот. Засунул руки в карманы и отправился на уроки, будто бы ничего не было. Эта стычка оказалась лишь прелюдией к тому, что ожидало Райана дальше. Вокруг него образовалась полоса отчуждения, будто бы он зачумленный. Его рассматривали, как животное в зоопарке. Во время пауз МакКарти пришлось столкнуться еще с несколькими бывшими девушками, и ни одна не стеснялась в выражениях. Затем подтянулись и парни. Кажется, каждый, кого Райан в своей жизни хоть чем-то обидел, сейчас считал своим долгом отплатить. Один обозвал его и толкнул плечом, проходя мимо, и тут же словил удар в лицо. Другой со смехом высказался в том духе, что с Райаном лучше не бороться в партере — придушит и трахнет под шумок. МакКарти молча показал ему средний палец левой руки — а правой тут же влепил под дых, не переставая любезно улыбаться. Сразу трое подловили Райана в туалете. Наверно, рассчитывали, как он их сто лет назад, совместными усилиями макнуть его головой в унитаз. Не на того напали. Жесткий, опытный, и уже порядком разозленный боец расшвырял троих любителей, как котят. Постоянно ожидать удара в спину оказалось утомительно. Райан с тоской думал о большой перемене, когда сможет увидеть друзей. Оказавшись в школьном кафетерии, он с радостью заметил Аарона и Эрика, за их обычным столом. А между ними — свободное место, которое обычно занимал сам. — Привет, — Райан с улыбкой опустился между ними. Ответом была тишина. До МакКарти с опозданием дошло, что вокруг него нет привычной суеты. Их всего четверо за столиком: Эрик, Аарон, и Макс. Все прочие, секунду назад крутившиеся вокруг, разошлись. — Все хорошо? — он настороженно всмотрелся в лица друзей. — Это ты нам скажи, — так же настороженно ответил Аарон. — Да, — подхватил Эрик. — Ты всегда встречался с девушками! И отбивал наших девушек! Что с тобой случилось?! — Тайлер случился, — огрызнулся Райан. Ему и так было тяжело, с самого утра стать мишенью для наездов. А теперь и друзья туда же. — Вы с Тайлером парочка?! Несмотря на жаркую погоду, Райана пробрал озноб. Будто бы сама кровь замёрзла в жилах. Признаться — и обречь Джейка на всеобщее презрение, которое Райан уже успел почувствовать на себе. Возможно, отнять у него любовь матери. Отвратить от него друзей. — Нет, какая парочка, вы что, — Райан ковырял вилкой в тарелке с салатом, чтобы занять руки и не показать, что они слегка дрожат. — Джейк не такой, как я. — Тогда я ничего не понимаю, — Эрик не сводил с него опасливого взгляда. — Ты был одержим им! — Спал и видел, как уложишь на лопатки, — подтвердил Аарон. — Только о нем и говорил. Получается, поэтому? — Да, — Райан с раздражением отбросил вилку, у него напрочь пропал аппетит. — Поэтому и провоцировал его на драку, сталкерил и преследовал. Хотел уложить на лопатки и выебать, а потом перевернуть и снова выебать. В серых, черных и карих глазах — ужас и отвращение, но МакКарти уже не мог остановиться. Злость, ярость и обида оказались намного сильнее здравомыслия и хитрости. Слова вырвались раньше, чем Райан успел осознать их губительное значение. — Но после месилова Джейк сам лез к тебе дружить… — в абсолютной тишине произнес шокированный Макс. — Ну так он мне вломил и поставил на место. После я его не доставал, — отозвался Райан, все еще кипя от гнева. Аарон резко встал, грохоча стулом. Презрения в его взгляде было столько, что хватило бы на всю школу. — Уебок, — лучший друг Райана вышел из-за стола, толкнув его. Забрал свой поднос и направился к ближайшему свободному месту. — Вы идете? Эрик нерешительно посматривал то на Райана, то на Аарона. МакКарти почудилось сочувствие в серых глазах, но отторжения там было на порядок больше. В конце концов Эрик тихо выругался сквозь зубы и присоедился к Аарону. Макс, пряча глаза, последовал за ними. Школьный кафетерий сразу же наполнился шумом голосов, но Райан не прислушивался к ним. Он остался в полном одиночестве. Только мысли о Джейке и поддерживали его на плаву. На следующий день все повторилось. Конечно, не все желали уничтожить его, и после вчерашнего далеко не каждый решился бы ударить Райана МакКарти. Ведь всем стало ясно: гей он или нет, чемпион не потерял своей силы. Но жаждущие мести агрессоры быстро сообразили, что могут скооперироваться, чтобы легче справиться с ним. А прочие школьники, нейтральные, как Швейцария, просто с любопытством наблюдали, что из этого выйдет. На первом после стрельбы уроке физкультуры несколько ребят попытались зажать Райана в душе и отлупить мокрыми скрученными полотенцами. Драться на скользком полу сразу со многими противниками было неудобно. Райан уже приготовился пережить что-то более неприятное, чем шлепок полотенцем, когда его неожиданно спасли. — Что происходит? — тишину разрезал громкий свисток, мгновенно заставивших дерущихся замереть, как в игре «море волнуется». Мистер Гибсон стоял на пороге, сложив руки на груди. — Закончили? Марш переодеваться, и чтобы через три минуты духу вашего тут не было. Учитель тяжелым взглядом осмотрел одного нападающего за другим. Те потупились и поспешили исполнить приказ. — Все в порядке? — Да, — Райан била дрожь, и скрыть ее не получилось. — Уверен? Они ничего тебе не сделали? Ты можешь мне сказать. Я приму меры. — Нет, нет! — он яростно затряс головой, поняв, что учитель имеет в виду. — Просто нервничаю. — Ладно, — мистер Гибсон развернулся, и теперь стоял спиной к Райану, закрывая вход в душевую. — Мойся. Я побуду тут. Благодарность мистер Гибсон так и не принял, в своей излюбленной жесткой манере заявив Райану, что просто поступил по совести. Неизвестно, что и как он сделал, но больше на его занятиях МакКарти никто не трогал. С остальными уроками дело обстояло хуже. Райан привык ждать удара в спину и всегда быть готовым к обороне. Шепот вслед, уничижительные взгляды, и никого, совсем никого на его стороне. Друзья перестали с ним разговаривать. Оба старались держаться на расстоянии и делали вид, будто они вообще не знакомы. Мельком, затаившись за углом, он как-то подслушал обрывки их разговора. — Пусть нормально объяснит, без свидетелей. Гнилая какая-то история, — голос Эрика звучал нерешительно. — Что тут объяснять?! Он сам признался! Блевать с него тянет! Знаешь, что мой батя говорит про насильников? Что это жалкие лузеры, у которых ни ума, ни харизмы, чтобы привлечь женщину! Да кого угодно! Выродки, которых надо кастрировать! И Райан оказался такой мразью! И педиком к тому же. — Да как-то неубедительно. Давай спросим его еще раз… — Отъебись и не говори мне о нем! От боли и обиды захотелось совершенно по-детски разреветься. Только посещения Джейка в больнице спасали от того, чтобы не сойти с ума. Когда Райан приходил к нему, он старался оставить все негативные переживания за дверью. И сохранить в памяти каждую секунду, проведенную вместе. Джейк так трогательно переживал о нем, увидев синяки на лице, что Райану во что бы то ни стало захотелось оградить его от лавины людской злобы и ненависти, что обрушились на него самого. А услышав неловкое признание в любви, Райан только укрепился во мнении: что бы с ним не случилось дальше, Джейк того стоит. За несколько дней неосторожно брошенные Райаном слова обросли таким количеством ужасающих подробностей, что хватило бы не на один пожизненный срок. МакКарти перестал обращать внимание на всеобщее презрение и неприязненные взгляды; он просто замечал их, как замечают солнечные лучи или первые капли дождя. Постоянно быть настороже также вошло у него в привычку. Ближе к концу недели, в конце занятий, Райан столкнулся на парковке с Бахой. Кажется, ее отправляли домой, прийти в себя после пережитого. Бывшая девушка, завидев его, решительно двинулась навстречу. — Райан, — Баха остановилась, перегораживая ему дорогу, — у тебя после стрельбы случился нервый срыв, шок, или какая-то похожая херня? До меня дошли жуткие слухи… — Все правда — ты спала с геем, затем гей тебя использовал, как ширму, и бросил. Райан хотел было обойти ее, но Баха удержала его за рукав: — И теперь мне следует оскорбиться, почувствовать себя недостойной ничьей любви, вкатить тебе оплеуху? — Давай. Чем ты лучше других? — Может, я бы так и сделала. Если бы меня хоть чуть-чуть волновало, что обо мне скажут. Но знаешь, мне плевать! Единственный человек, чье мнение имеет значение, любит меня любой. А то, что было до него, ему не важно. — Тогда что тебе надо от меня? — Хочу знать, в какие игры ты играешь, — взгляд голубых глаз стал непривычно холодным. Такой Райан Баху и не помнил. — Это правда — то, что ты сказал о Джейке? — Не твое дело, но да, правда. — Я тебе не верю. Что-то тут не то. Ты точно не пай-мальчик, но такое… — девушка беспомощно развела руками, — это совсем на тебя непохоже. Я хорошо знаю тебя. Ты умеешь убеждать, и можешь очаровать кого угодно, если захочешь. — Только не говори, что беспокоишься обо мне! — Еще чего. Я больше за Джейка волнуюсь. Он хороший парень, в отличии от тебя. — О, — Райан схватил ее за запястье, притягивая к себе, — а я был прав. Ты все-таки запала на него. — Пусти, мне больно! Но чем больше она вырывалась, тем сильнее Райан сжимал захват. Вся его злость и ненависть вдруг обратились именно на нее, будто бы Баха сейчас олицетворяла для него всех прочих. Тех, кто раньше лебезил, а теперь оскорблял его, сбивался в стаи, чтобы уж точно одолеть, и нападал из-за угла. Его обуяло желание выплестнуть на нее свою боль, обиду и разочарование. Увидеть, как голубые глаза расширятся от страха, а миловидное лицо исказит гримаса ужаса. Чтобы кричала от боли и умоляла его прекратить. Райан никогда раньше не бил девушек, но почему-то сейчас его измученной, загнанной душе это показалось правильным. Он занес руку для удара. Но вдруг ее кто-то перехватил. — Оставь Баху в покое! — Макс вклинился между ними, отталкивая испуганную девушку себе за спину. — Как мило, — Райан улыбнулся, но получился скорее оскал, а не улыбка. — Что, слабак, тоже хочешь поквитаться со мной? Думаешь, раз я оказался геем, то не сотру тебя в порошок? — Да мне поебать, кто ты! — выкрикнул Куперман МакКарти в лицо. — Не смей обижать ее! Макс ударил Райана, целясь в лицо; тот автоматически закрылся локтями и нанес свой удар в ответ. Как и тогда, у МакКарти дома, Куперман пошатнулся, и с трудом удержался на ногах. Райан чувствовал — еще немного, и он войдет в раж. Кончики пальцев аж покалывало от возбуждения. Все его существо жаждало крови и мести. Отомстить всем, кто посмел обращаться с ним, как с грязью. Он ударил еще раз, и Макс не успел уклониться. Из носа потекла кровь; Баха закричала, заламывая руки, затем до слуха донесся стук ее каблуков. Райан же будто погрузился в некое подобие транса. Кровь, боль, и явное, неоспоримое преимущество разбудили в нем зверя. — Сколько ребер я сломал тебе в прошлый раз — одно, два? — он обошел застывшего в оборонительной позе Макса. — В человеческом теле около двухсот шести костей. Знаешь, что это значит? Из-за разбитого носа дышал Макс с трудом. Он не ответил, настороженно следя за Райаном. — Одной больше, одной меньше — какая разница, — тот улыбнулся и ударил снова. Лоу-кик под колено — и Макс зашатался, балансируя на одной ноге. Райан было примерился для следующего удара, когда услышал топот множества ног. Парковку наводнили люди. Тишина сменилась недоброжелательным гулом. Кто-то помог Максу подняться. А затем от толпы отделились несколько человек и, не говоря ни слова, направились к Райану. Толпа орала и улюлюкала. МакКарти стиснул зубы, оглядывая одного соперника за другим. Трое, четверо, пятеро… Но не в этом проблема. Когда он повалит кого-то из них, на его место встанет другой. А то и двое. Эта толпа вокруг — не восторженные обожатели, а враги. И продолжаться бой будет, пока Райан не упадет. В толпе мелькнуло белое платье Бахи. Она пробивалась вперед, изо всех сил работая локтями. — Перестаньте! Что вы делаете?! Я просто хотела, чтобы Макс не пострадал! — Баха кричала, стараясь переорать толпу. Вслед за ней из людского моря вынырнули Аарон и Эрик, и еще несколько ребят, раньше принадлежавших к ближнему кругу. И замерли, изумленно разглядывая невиданное зрелище. Райана атаковали сразу пятеро человек. Он только успевал поворачиваться, раздавая удары, да прикрывался. Мастерство было на его стороне, но численный перевес — на их. Когда он вырубил одного ударом ноги, из толпы, как Райан и предполагал, вышел еще один. МакКарти быстро перемещался, стараясь не оставаться на одном месте, не дать взять себя в кольцо. Сквозь крики и шум он вдруг услышал спор, а затем краем глаза увидел друзей неподалеку. — Пойдем! Ну пойдем же! Нельзя же так! — Эрик тянул Аарона за локоть, явно имея в виду Райана и его неравный бой. Рядом с ними Баха вытирала слезы, а Макс прижимал к носу бумажную салфетку. В горячке боя Райана то оттесняли от них, то он снова приближался. Бороться становилось все труднее. По отдельности он бы легко справился с каждым из агрессоров. Но их было больше. И на смену вышедшему из строя вновь пришел новый. — Идем! Аарон, идем! — настаивал Эрик. — Да как?! — тот беспомощно смотрел то на Райана, то на толпу. — Ногами, блядь! Эрик резко развернулся, сделал несколько шагов, и встал рядом. — Ну еб твою мать, почему я вечно ввязываюсь в такое?! — в следующую секунду Райан почувствовал, как спина Аарона соприкасается с его спиной. Совсем как раньше. Когда еще они были друзьями и стояли друг за друга. Райан с раздражением почувствовал, что глаза снова пощипывает и на секунду прикрыл их, чтобы избавиться от этого ощущения. Толпа слегка притихла. — Если у кого-то есть ко мне претензии, выходите один на один, — выкрикнул Райан. — Я здесь, и я готов принять вызов. Ну, кто тут сомневается в моих бойцовских качествах? Азарт и радость от предстоящей расправы на лицах потенциальных противников сменились страхом и неуверенностью. Пара человек снова отступила в толпу и смешалась с ней. — Никого? Так и знал. Трусы! — Райан двинулся сквозь толпу, и она расступалась перед ним. Ему снова удалось стать хозяином положения. Надолго ли, это вопрос. Присутствие друзей рядом помогало, наполняло уверенностью. Но захотят ли они и дальше поддерживать его? Райан, как во сне, забрался в свой внедорожник и без сил откинулся на водительском сидении, прикрыв глаза. Позади послышалось вежливое покашливание. Открыв глаза, он с удивлением увидел всю их компанию: Аарона рядом и Эрика, Макса и Баху на заднем сидении. — Кто-нибудь из нас снова будет находиться рядом на всякий пожарный. Чтобы такого больше не повторилось, — сказал Эрик, с хмурой миной смотря на него. — Прости, — всхлипнула Баха. Она все еще не могла успокоиться; Макс держал ее за руку, слегка поглаживая пальцы. — Я и подумать не могла, что так выйдет. Очень испугалась за него. — Звери, — с непривычной для него злостью отозвался Макс. — Тебе-то чего возмущаться, они же тебя спасать пришли, — ухмыльнулся Райан. — А вот не надо меня спасать, если я не просил! Чтобы было ясно — мне не нравится, как ты обошелся с Джейком! Он мой лучший друг! И я снова вступлюсь за Баху, если что. Но так, как они — все на одного, тоже нельзя. Макс порылся в карманах широких джинсов и вытащил оттуда маленькую коробочку. — Это тебе. Скрытая камера, вроде тех, что полиция носит на одежде. Хотел кое-что попробовать, но тебе нужнее. Если опять что-то случится, пойдешь с записью прямо к директору. — Спасибо, — Райан, хоть и отнесся скептически к идее, камеру взял. Макс и Баха попрощались и ушли. Остальные же не спешили покидать машину. — Может, объяснишь все еще раз, без нервов? — Эрик придвинулся ближе и приготовился слушать. Раздражение вновь накатило горячей волной. — Что еще не ясно?! Да, гей. Да, Тайлер меня послал. Да, я его домогался! И если бы он дошел до полиции, меня вполне можно было бы привлечь за изнасилование! Еще вопросы? Аарон скорчил такую гримасу, будто бы откусил от целого лимона. — Меня сейчас стошнит. Мы сто раз переодевались в одной комнате. Ты показывал нам приемы. Постоянно дотагивался до меня, до него, до десятков других! Получается, ты все это делал, и думал что-то такое про себя? Представлял? Фантазировал? — Расслабься, я не дрочил ни на одного из вас, — поддел его Райан. Уж очень его забавляло испуганное выражение лица друга. — До Тайлера я ничего такого не чувствовал. — Что меня больше всего вымораживает — тебе четко сказали «нет», но тебя это не остановило. Аарон покачал головой и вышел из машины, жестом попросив Эрика следовать за ним. Перед тем, как захлопнуть дверцу, оглянулся: — Я буду помогать тебе, потому что всей толпой бить одного — тоже не дело. Но я жутко разочарован. *** Райан накалывает на вилку последний кусочек и рассеянно жует. Он настолько в своих мыслях, что не может оценить вкус. Как машина — просто заправился подходящим топливом, чтобы функционировать дальше. Прежде чем выйти из комнаты, он тщательно прислушивается. Если уж отец велел не попадаться ему на глаза, лучше так и сделать. Чуть ли не ползком, сливаясь со стенами, пробирается в спортзал. Тренировка и правда помогает отвлечься. Райан лупит боксерский мешок, борется с тенью. И боль, раздражение и ожидание худшего постепенно рассеиваются. Может, все еще и будет хорошо. Главное, что Джейк вышел из больницы и выздоравливает. Вроде бы, только распрощались, а Райан уже скучает. Хоть бы Джейку не пришлось подвергнуться таким же нападкам, что достались Райану! Хорошо хоть, друзья приняли их, и за это он всегда будет благодарен. На следующий день служанка передает ему короткую записку. Отец уведомляет сына, что собирается устроить дома какой-то деловой прием, и просит не появляться до позднего вечера. Райан не может сдержать невеселый смешок. Какой разительный контраст! Раньше-то отец обязательно воспользовался бы любым случаем, чтобы похвастаться своим сыном-спортсменом. Недоброжелательное любопыство и косые взгляды уже привычны. Но сегодня почему-то пока никто не спешит признаться Райану в своей ненависти. Он про себя удивляется, но не может долго концентрироваться на этой мысли. Что бы ни произошло в личной жизни, это не отменяет обязанности учиться. Райан сосредотачивается на занятиях. Тщетно: когда учитель литературы начинает допрашивать класс о мотивации героев «Грозового перевала», МакКарти как раз поднимает руку, чтобы дать тычок доставшему соседу с задней парты. Жест истолкован, как желание ответить, и ему приходится изворачиваться. Райан с трудом вспоминает, в чем там вообще дело, кто кого любил, а кого ненавидел. Но это еще полбеды, он всегда умел лить воду. Стоит ему заговорить о чувствах между героями, как одноклассики начинают переглядываться и хихикать. Пережить историю тоже нелегко. Раньше он не обращал внимания, но, оказывается, даже у основателей американского государства были интересы помимо политических. Томасу Джефферсону, о котором речь сегодня, вообще приписывают еще одну семью с черной рабыней. И стоит учителю мельком упомянуть о «тайной страсти великого человека», как все взгляды опять обращаются на Райана. Точные науки — как глоток свежего воздуха. Математику он ждет с нетерпением, ведь там будет Джейк. Тот появляется в компании Макса. На Тайлере джинсовые шорты до колен и белая майка без рукавов — Райан сглатывает, любуясь скульптурными очертаниями его рук и плеч. — Привет, — Джейк радостно улыбаясь, присаживается рядом. — Что ты делаешь? — Ну, я заниматься пришел. — Ты не должен садиться со мной, — Райан наклоняется к нему, понижая голос. — Иначе к концу дня тоже окажешься изгоем. Тайлер безразлично пожимает плечами. — Мама догадалась, и она может жить с этим. Друзья с нами. На остальных мне плевать. А если начнут доставать, врежу. Джейк ведет себя так, будто бы не было невольного каминг-аута. Как в самом начале, общаясь, как друг, и незаметно флиртуя у всех на глазах. Райан сначала не может поверить в такую беспечность и уверенность в себе. С другой стороны, к чему таиться, если все и так известно? МакКарти нечего терять, потому что все уже потеряно. Он включается в их привычную игру. То коснется пальцев, подавая ручку, то заденет ногу под партой или прислонится боком, делая вид, что читает в тетради Джейка. Возможно, весь класс сейчас пялится на них, и они давно спалились. Но Райан устал притворяться. Когда звенит звонок, они переглядываются и по очереди выходят из класса. Телефон Райана пищит: «Туалет на третьем этаже сломан. Никто не зайдет ;)». Скорее, бегом, влететь туда — и тут же быть притиснутым к холодной кафельной стене. Губы Джейка на его губах, его руки — под футболкой Райана. Он хватается за Джейка, как за спасательный круг. Ведь только он теперь удерживает Райана МакКарти в этом безумном мире. Райан не видит и не слышит ничего вокруг. Руки смыкаются на спине, его подхватывают и поднимают. — Что…? — Райан обнимает Джейка за шею и откидывает голову назад, подставляясь под поцелуи. — На подоконник, — тот коротко отрывается он него. А глаза сумасшедшие и помутневшие от возбуждения. Окно третьего этажа распахнуто, внизу сплошным зеленым ковром колышется листва. Подоконник слишком узкий и скользкий, но это не волнует их обоих. Райан обхватывает ногами талию Джейка и тянет его к себе. За спиной — пустота, только ветер гуляет и шелестит в кронах. МакКарти, чертыхаясь, нащупывает брючный ремень Тайлера и начинает бороться с пряжкой. Это нелегко, ведь Джейк то и дело целует его. Райан будто парит над землей вместе с ветром. Пальцы подрагивают, сердце стучит, как после марафонского забега. У него вырывается стон, когда Джейк наклоняется и приникает губами к ямочке между ключицами. Райан прижимает темноволосую голову к своей груди и растворяется в ощущениях. Скрип двери, вспышка ослепляет, и тут же — гулкий звук шагов. Кто-то убегает прочь. Спешно выскочив из туалета, парни уже никого не видят. — Кто-то следил за нами? — Райан лихорадочно соображает, не привел ли за собой хвост. — Нет, вряд ли. Просто, не мы одни такие умные. Джейк обнимает его, и некоторое время они просто стоят рядом. Прилив возбуждения отхлынул, ему на смену приходит беспокойство. Кто-то сделал фото. А еще раньше кто-то был под трибунами. Чем все это обернется, Райан может только гадать. *** Однако, следующий день проходит спокойно. К удивлению Райана, он получает намного меньше враждебности в свою сторону. Разве что, все, за исключением Бахи, когда-то оставленные им девушки смотрят злобно и чуть не шипят вслед, как кобры. Близкие друзья снова с ним, и это огромное облегчение. Для Аарона, видимо, камнем преткновения была добровольность отношений с Джейком. И когда все выяснилось, он снова стал для Райана лучшим другом. Эрик, по натуре более спокойный и рассудительный, вообще решил, что вся ситуация ему на пользу — больше девушек обратят внимание на него. И даже Макс и Баха, после того, как они с Райаном поговорили и тот извинился за свою гневную выходку, простили его. Другие друзья и знакомые, к неимоверному удивлению Райана, вновь начинают кучковаться вокруг. Разгадка этой перемены находится совершенно случайно. В выходные в школе проиходит важное событие — игра против другой школы. Райан, хоть и никогда не любил футбол, решил сходить из-за Джейка: посидеть рядом на трибуне, понаблюдать, как тот болеет за своих и горячится. А после уговорить сходить куда-нибудь. Дома у Райана им лучше не появляться. Он пока что скрыл от Джейка реакцию своего отца, и Райану не хотелось бы провоцировать его. Смотреть игру, будучи совершенно не увлеченным ею, скучно. Во время перерыва Джейк находит себе более понимающего собеседника, а Райан ненадолго идет проветриться. Он обходит вокруг стадиона, когда его внимание привлекает какое-то копошение под трибунами. МакКарти усмехается: что ни говори, а место очень удобное. Чтобы провести пару раундов спарринга, поговорить по душам, или встретиться парочке, лучше не придумаешь. — Да не может быть, фотошоп! Откуда это? — раздается из темноты чей-то голос. — Никакой не фотошоп, — Райан узнает Бена. — Я сам, лично, их видел. Прямо здесь. А откуда, не знаю. Оно везде. — Не верится как-то. — Честно! Они встречаются. — А ты всем рассказываешь? Ну ты трепло, Бенни! Тебе что, больше всех надо? — Да что такого? По-моему, это ужасно романтично. Не сразу разобрались в чувствах, соперничали, дрались… — речь прерывается умиленным вздохом. — А потом Райан пытался защитить Джейка от слухов… — Смотри, если МакКарти узнает… Дальше Райан не слушает. С бешено колотящимся сердцем он поворачивается и уходит, пытаясь отдышаться. Бен сказал — фото везде. Это конец. Набьет он Бену морду, или нет, уже ничего не изменит. Да и то, что рассказывает Бен, по сравнению с фотографией безобидно. Каким-то чудом Райану удается взять себя в руки. Он возвращается к Джейку, они вместе досматривают игру. Тайлер, к счастью, слишком увлечен, чтобы заметить перемену настроения МакКарти. А уж позже, когда их команда выигрывает, вообще ничего кругом не видит от радости. Райан придумывает какое-то срочное дело и едет домой. Ему нужно обдумать, как себя вести. *** Прямо на пороге Райана встречает одна из горничных. Отец немедленно хочет его видеть, это не терпит отлагательств. — Никто не знает, да? — вместо приветствия Шон МакКарти разворачивает ноутбук экраном к сыну. У Райана еле хватает самообладания, чтобы не закричать. Судя по всему, их с Джейком фото распространилось по всему интернету, сначала кочуя из одного личного блога в другой, а затем попалось какому-то журналисту, сделавшему репортаж о происшествии в их школе для местной газеты. Придурок не нашел ничего умнее, как, в числе прочих фотографий, проиллюстрировать этой свою статью. Отец резко поднимается со стула и оказывается рядом. — Райан, что ты наделал, — он хватает сына за шею, притягивает к себе, прижимаясь лбом. — Ты уничтожил свое будущее. И ты соврал мне. Пальцы на шее больно сжимаются, Райан чувствует запах спиртного в его дыхании. — Теперь эту историю не замять. Я навел справки и все знаю. Годы упорной работы коту под хвост! — Тебя только это волнует?! — сын освобождается из отцовских рук и отступает на шаг. — Не то, что меня чуть не застрелили? Что моя жизнь превратилась в ад?! Шон МакКарти стремительно приближается, хватает Райана за ворот майки. Крик рвется сам, когда затылок Райана встречается со стеной. Из глаз будто сыплются искры. — Почему же, — бешеный взгляд отца прожигает насквозь, — меня очень волнует и расстраивает, что мой сын оказался ненормальным. Он снова шмякает Райана о стену, сжимает руки на его горле. — Я работал с утра до ночи, чтобы у тебя было все самое лучшее. Чтобы ты мог идти к своей мечте, нашей мечте, ни на что не отвлекаясь. Я смотрел на тебя и видел себя… Большие, широкие ладони ложатся на щеки. Отец приподнимает лицо сына, заставляя смотреть на себя. — Ты — моя копия, мое отражение. Ты так похож на меня, Райан… Тот же характер, то же лицо, мои глаза… Такой же, как я. Только намного талантливее. Ты — это я, у которого появился шанс. И ты посмел все испортить! Удар в лицо, еще один. Райан закрывается локтями, его шатает. Отец почти не пьет — так, может раз в месяц налить себе виски на дно стакана. Сейчас он явно выпил намного больше. — Я — не ты, — возражает Райан. — Теперь я это вижу, — на лице Шона МакКарти появляется выражение крайней растерянности. — Что произошло? Куда подевался мой умный, красивый, хороший мальчик? Где сын, которым я гордился? Райана не на шутку пугают истерические, почти слезливые нотки в его голосе. — Это все еще я, — он осторожно дотрагивается до плеча отца. — Я не изменился. Я все тот же Райан. — Нет, — на лице Шона появляется пьяная улыбка. — Не после того, что ты сделал. Думать об этом не могу без содрогания! Гадкое, неестественное скотство! Мог бы хотя бы держать свою мерзость в секрете… — Это не мерзость! Джейк спас меня, закрыл собой! И я люблю его! Райан захлебывается криком от удара в живот и оседает на пол, к ногам Шона. — Из-за этой «любви» твоя карьера закончится, еще не начавшись. — Да кому какое дело…! — Когда ты публичный человек, людям есть дело до всего. Что ты ешь, где живешь, с кем спишь. На тебя будут давить журналисты, противники, фанаты. Тебя будут ненавидеть и присылать письма с угрозами. Ты не представляешь, с чем тебе придется столкнуться! Подняв голову, Райан с трудом фокусирует взгляд на лице отца. На мгновение ему кажется, что он видит не только омерзение и ненависть, но и сострадание. И ещё кое-что. Нечто человеческое, тёплое, то, что он с таким отчаянием желал получить от своего родителя. Но это выражение мимолетно и вскоре пропадает. — Кроме того, смешанные единоборства — это консервативный спорт. Зрители хотят видеть настоящих, стопроцентных мужчин. Борьбу, в которой выигрывает сильнейший. Геям там нечего ловить. Отец делает сыну знак помолчать, когда тот хочет возразить. — Толерантно или нет, но это так. Не веришь? Назови хотя бы одну звезду — открытого гея. И пожалуйста — именно смешанные единоборства, а не бокс или что-то подобное. Настоящую яркую звезду, не середнячка. Того, кто открыл карты с самого начала, а не выйдя на пенсию. Райан давится словами. Ни один из его примеров не подходит. — Не знаешь? — Шон МакКарти удовлетворенно улыбается. — И я не знаю. Если бы не огласка, еще можно было бы попробовать все замять. Он задумывается. Сквозь маску пьяного до положения риз буяна снова проглядывает жесткий, расчетливый, умный бизнесмен. — А может, стоит попытаться? Как звали ту блондинку? Свяжись с ней, пообещай серебристый БМВ, перевязанный ленточкой, или что она там хотела. Отец начинает ходить взад и вперед по кабинету, на ходу излагая свой план: — Начнете встречаться, пойдете вместе на весенний бал и выпускной, затем можно заключить помолвку. Если девочка тебе надоест, через год расторгнем, и найдём другую. — Папа… — пытается перебить Райан, но его не слушают. — Параллельно я подаю в суд на этого писаку с фотографией, за клевету. Я найду десяток экспертов, которые объявят фотографию подделкой. Что касается слухов, то тебе и той девушке придется быть очень убедительными… — Папа! Отец вновь игнорирует сына. Он кажется почти трезвым, глаза сверкают торжеством, движения отточены и четки. — Побольше любви на публику, и скоро о твоем каминг-ауте забудут. Останется ошибкой молодости, экспериментом. Это простительно и не сможет сильно навредить тебе, — Шон МакКарти довольно кивает, останавливаясь напротив. — Нет, — Райан с трудом поднимается на ноги. — Я не буду в этом участвовать. Я люблю Джейка и останусь с ним. Отец тут же сгребает его за грудкИ, притягивая к себе. — Это твое последнее слово? — Да. Я не передумаю. Некоторое время они сверлят друг друга взглядами, и ни один не уступает. — Хорошо, — Шон отталкивает Райана от себя. — Ты сделал свой выбор. Убирайся. — Что? — Райан почти теряет голос от волнения и страха, его еле слышно. — Прочь из моего дома. Прямо сейчас. Уходи, в чем есть. Отец, не церемонясь, ощупывает карманы Райана, вытаскивает ключи от машины, и кредитки из кошелька. — Ты выбрал свою извращенную «любовь» — вот любовью и живи. А оплаченные мной вещи останутся здесь. Ты на них не заработал. — Но куда я пойду? — Райан в ступоре наблюдает, как отец распахивает перед ним дверь. — У тебя же есть бойфренд, верно? — Шон МакКарти презрительно кривит губы. — Вот и иди к нему. Райан не помнит, как оказался за оградой. Тяжелые двери захлопываются за спиной, щелкает кодовый замок, будто подтверждая — возврата к прошлому нет. Совершенно обессиленный, не обращая внимания на палящее солнце, он бредет, куда глаза глядят. А душа будто рвется на части.