***
На следующее утро Кроули и вправду забрал мистера Фелла из больницы сразу после выписки. Он заботливо усадил профессора на переднее сиденье, пристегнул его и вручил сэндвич с курицей: — С этого дня я буду следить за тем, что ты ешь. От сладкого в таких количествах придётся отказаться. У тебя уровень сахара на границе нормы, а уровень холестерина просто зашкаливает! Джеймс закатил глаза. Точно такую же лекцию ему прочитал и врач, но голос Кроули звучал так встревоженно, что профессор не нашёл в себе сил возразить. Он по-прежнему не понимал, какое дело его студенту до почти не знакомого преподавателя, но такая навязчивая забота, как ни странно, не вызывала у него отторжения. Наоборот, в такие моменты в груди у него разливалось странное, смутно знакомое тепло. Именно поэтому мистер Фелл безо всяких пререканий проглотил на удивление вкусный сэндвич и уставился в окно. Хотелось поскорее попасть домой. Проводив ангела до самой квартиры, Кроули настоял на том, чтобы тот лёг в постель. Азирафаэль не стал возражать и молча ушёл в спальню — дорога изрядно его утомила. Кроули же расположился на кухне и прикрыл глаза, успокаивая разыгравшиеся нервы. Зная своего ангела столько лет, он совершенно отвык от того, насколько хрупки люди. А ещё он не мог понять, зачем на Небесах так с ним поступили. Да, отнять ангельские силы и отправить на Землю было поистине страшным наказанием. Может быть, одним из самых страшных, но зачем отнимать память? Разве наказание не теряет свой смысл, если ангел не помнит того, кем он был? Что-то здесь было не так, и Кроули надеялся выяснить, что именно. Но не сейчас — сейчас его больше всего остального беспокоило состояние Азирафеля. Только в больнице Кроули осознал, что его ангел может умереть в любой момент. Мало того, что он, похоже, стал обыкновенным человеком, так ещё и возраст у него был солидный. А неуёмная любовь к сладостям только добавляла проблем. Вздохнув, Кроули притянул к себе привезённые с собой пакеты и, раскрыв холодильник, принялся загружать в него продукты. Закончив, он выставил на стол бутылку вина и, за неимением бокала, до краёв наполнил кружку. Первый глоток дался ему особенно тяжело — вина Кроули не пил уже три года. Почему-то ему казалось, что пить без ангела как-то неправильно и непривычно. Теперь же, впервые за это время, он всё-таки решил выпить, а позже и разделить вино с ангелом, если тот согласиться. Покончив с выпивкой, Кроули приступил к готовке — ангелу требовалась хорошая и правильная еда. Готовить он не слишком любил, но умел и ради Азирафеля готов был провести у плиты столько, сколько нужно. Он готовил несколько часов кряду, и, вероятно, именно запах еды выманил ангела из спальни. — Очень интересно, — прокомментировал хозяин квартиры, и Кроули вздрогнул, роняя лопаточку. — Уже проснулся? Садись, обед почти готов. Азирафель покачал головой и устроился за столом. Кроули тем временем выложил на тарелку тушёные овощи с мясом и молча поставил перед ангелом. Тот взял в руки вилку, но есть не спешил, продолжая изучать демона взглядом. — Что не так? Не вкусно? — Кроули плюхнулся на соседний стул. — Не бойся, не отравлено. — Объясните, зачем? Если вы намерены таким образом получить экзамен автоматом, то… — Слушай, заткнись, а? Не ищи в моих поступках подвох! Я делаю это потому, что хочу, ясно? Потом ты, может быть, и поймёшь, но пока не время. Если ты хочешь, чтобы я свалил — скажи. Из твоей жизни я не исчезну, но попадаться на глаза перестану. Азирафель промолчал, и демон поморщился, предпочитая не развивать эту тему дальше. Он ужасно боялся, что сейчас ангел прикажет ему исчезнуть. И Кроули знал, что исчезнет — для того, чтобы вернуться. А ещё ему было страшно. Он понимал, что если не вернуть Азирафелю силы, то тот неизбежно состарится и рано или поздно умрёт. Эта мысль сводила Кроули с ума. Он только нашёл своего ангела и не мог потерять его так скоро. Да, Азирафель мог прожить ещё десять или двадцать лет, но что значили эти годы после тех шести тысяч? Похоже, что-то отразилось на лице демона, потому что Азирафаэль, так и не донеся вилку до рта, опустил её и обеспокоенно заговорил: — Ну что вы? Если вам так важно общение со мной, я не возражаю. Мне просто непонятно, чем я так привлёк вас. На самом деле, мне с вами на удивление комфортно. Я только не понимаю… — И не надо, ангел, — Кроули прикрыл глаза. Он чувствовал почти физическую боль от его слов. — Ангел? — повторил Азирафель. — Почему вы назвали меня ангелом? Тогда, в университете, и сейчас. — Забей, — Кроули мысленно обругал себя. — Ешь, а то остынет. А будешь хорошо себя вести, получишь кусок яблочного пирога на десерт. Улыбка на лице ангела вышла совсем слабой, но Кроули готов был испечь ещё сотню пирогов ради неё.***
Кроули вошёл в жизнь профессора Фелла как-то слишком быстро и плотно. Он покупал ему лекарства, готовил вкусную и полезную еду, следил, чтобы Джеймс не ел слишком много сладкого, почти каждый день подвозил его с работы и на работу, но на вопросы профессора предпочитал не отвечать. Каждый раз, когда мистер Фелл заводил речь о мотивах своего студента, тот менял тему, предпочитая обсуждать что угодно, кроме этого. То, что у студента нет никакого меркантильного интереса, профессор уяснил очень быстро — в его предмете Кроули разбирался не хуже его самого, а в чём-то даже и лучше. Во время болезни, пока Джеймс был вынужден был почти всё своё время проводить дома, они с Кроули долгими вечерами вели беседы о книгах, и студент демонстрировал очень глубокие познания в областях не только самих произведений, но и биографий писателей. Причём в таких мелочах, о которых знали единицы. Иногда мистеру Феллу казалось, что Кроули был знаком лично со всеми этими людьми — с такой страстью и уверенностью он оспаривал аргументы преподавателя. Очень скоро профессор уже не мог представить своей жизни без таких вечеров. Однажды, когда здоровье профессора перестало вызывать опасения не только у врачей, но и у Кроули, демон принёс с собой, помимо привычного набора продуктов, ещё и бутылку вина. Мистер Фелл удивился, но возражать не стал. — Я привёз бокалы. Пить такое вино из кружек, а уж тем более из горла как-то вульгарно, согласен? Джеймс собирался было ответить ответить, когда в голове внезапной вспышкой пронеслась странная картинка — двое на скамейке в тёмном парке распивают вино прямо из бутылки. Тряхнув головой, мужчина снова переключил внимание на Кроули, который как раз успел выставить на стол бокалы, бутылку и коробочку пирожных. Джеймс покосился на последнюю и сглотнул слюну — он не ел любимых сладостей уже больше полутора месяцев. Кроули явно заметил это и хмыкнул: — Ты хорошо вёл себя в этом месяце, поэтому заслужил награду. Джеймс рассмеялся, убирая со стола всё лишнее. Кроули тем временем разлил вино по бокалам, один из которых вручил профессору. — Благодарю, — Джеймс сделал первый глоток и сразу же ощутил знакомый вкус старого вина. Он даже не сумел удивиться — с тех пор, как в его жизни появился Кроули, с ним раз за разом происходили удивительные вещи. Конечно, мистер Фелл не смог припомнить, когда и при каких обстоятельствах пил подобное вино, да и откуда бы? Скромной зарплаты преподавателя хватило бы разве что на самое простое, однако его он не покупал, предпочитая экономить и без того скудные средства. — Нравится? — улыбнулся Кроули. — Очень. Вкус знакомый, хотя я совершенно уверен, что не пил подобного вина раньше. Кроули отчего-то очень обрадовался, услышав это, и, улыбнувшись, сделал ещё глоток, а потом снова заговорил: — Вообще-то я не просто так заглянул. Можешь меня поздравить, теперь я буду надоедать тебе почти круглосуточно. — Хотите переехать ко мне? — на удивление спокойно поинтересовался мистер Фелл. Зная Кроули, от него можно было ожидать практически чего угодно. — Почти. Я купил квартиру напротив и решил отпраздновать новоселье с тобой. Больше, в принципе, и не с кем. — Даже так? Я считал, что у вас много друзей или хотя бы приятелей. — Приятелей нет, а друг только один, — пожал плечами Кроули, разглядывая профессора сквозь стекло бокала. — Почему же вы его не пригласили? — удивился Джеймс. Он готов был поклясться, что Кролуи закатил глаза, несмотря на то, что сквозь стёкла очков это не было видно. — Почему ты продолжаешь мне выкать? — вместо ответа спросил Кроули. — Может, закончим с этим? В конце концов, это глупо. — Но вы — мой студент, и… — А ты — мой преподаватель. И что с того? Меня это не останавливает. Поэтому не валяй дурака, нам давно пора отбросить все эти условности. Мистер Фелл размышлял недолго. С Кроули было спокойно и легко, он заботился о непутёвом профессоре так, как не заботился никогда и никто и готов был тратить на него горы личного времени. И если всё, чего он хочет взамен — более простого общения, Джеймс не мог ему отказать. Поэтому, подняв бокал, он с улыбкой произнёс: — За тебя, Энтони. Имя прозвучало ужасно непривычно, словно чужое. И студент, похоже, был с этим полостью согласен, потому что, привычно ухмыльнувшись, он поправил профессора: — Кроули. — Верно, за тебя, Кроули. «Да, так действительно лучше, так действительно правильно», — подумалось отчего-то мистеру Феллу.