Несломленный

      Брюс взглянул на пепельное небо, непрерывно извергающее из себя потоки воды за широким панорамным окном. Для этого ему пришлось хорошенько задрать голову, чтобы открыть нужный угол обзора из-под козырька кепки. Кожа под накладной бородой уже начинала неприятно зудеть, но этот дискомфорт не шел ни в какое сравнение с душевной тревогой. Обрывки прошедшей ночи то и дело лезли в голову, стоило ему обратить взгляд на угловатую фигуру Джокера, уверенно прокладывающую себе путь среди толпящихся людей в просторных залах океанариума. Хитрец вывернул свой клоунский наряд наизнанку, превратив его в тот самый черный строгий костюм, история которого вела к событиям в Нэрроузе. Тимоти Дрейк с восторгом следовал за ним, вцепившись в край пиджака. Сегодня за завтраком этот бесстрашный ребенок, завидев Артура, входящего в обеденный зал, поднял такой шум, словно увидел Санта Клауса. У Брюса против воли неприятно кольнуло в левом подреберье, что не укрылось от лукавого взгляда Альфреда. Он же затем подлил масла в огонь репликой о том, что дети обычно больше любят родителя, которого видят реже.       — Во что ты его превратил? — Артур также не остался в долгу, разглядывая Тимоти в его новом домашнем костюме.       — Ты про то, что он сыт, вымыт, причесан и прилично одет?       — Я про то, что, по-видимому, все, к чему прикасается твой дворецкий, превращается в тебя.       С трудом Брюсу удалось усмирить клубок из гнева, волнения и чувства вины, который свернулся в нем плотным узлом. Он обещал себе, что его ночной срыв не даст Артуру прикрепить к нему марионеточные нити.       Для вылазки пришлось замаскироваться, как в старые добрые времена, и пускай высокая тренированная фигура Брюса все равно выделялась из людского потока, пускай компания тонкого и изворотливого мужчины с привязанным к нему ребенком смотрелась страннее некуда, он все чаще сходился со своей совестью в том, что терять ему остается все меньше. В отличие от Артура, который о подобных пустяках и вовсе не думал. При Тимоти обсуждать темы, связанные с истинной личностью его любимца, было нельзя, поэтому разговор в машине вышел весьма странным. Завуалированным, приправленным шутками и издевками. Но Брюсу все же удалось выяснить, что кое-кто смог поспособствовать перепрограммированию распознавательных функций камер наблюдений, и теперь лицо Артура если и попадало в объективы, не совпадало с его фотороботом — стало быть, спецслужбы не получали оповещений о его местонахождении. Как и кому удалось провернуть столь сложные и незаконные манипуляции, Брюс решил выяснить, когда представится больше времени наедине с этим безумцем и без свидетелей в виде маленького дотошного мальчишки и не маленького, но не менее дотошного старика.       Половину дня они провели в здании океанариума, Тимоти с восторгом бегал от аквариума к аквариуму, цеплялся за Артура, который то апатично плелся за ним следом, то сам вел к наиболее любопытным местам. Брюс часто ловил на себе его взгляд, сложно было сказать, что в нем было за выражение. Но каждый раз дыхание замирало, а челюсть сжималась буквально до скрипа. Клоуна надо было держать в поле зрения, следить за каждым шагом — буквально. Брюс полагал, что тот задумал побег после того, как завершит выполнять обещание Тиму. Такое развитие событий было наиболее вероятным.       — Мастер Брюс, я просматриваю весь периметр океанариума, плюс ко всему, на случай похищения в поясе штанов Тимоти отслеживающее устройство. Прошу, прекратите дергаться и ведите себя естественно.       Голос Альфреда периодически вклинивался в сумбур мыслей и отрезвлял. Дворецкий на данный момент отсиживался в машине на стоянке, поджидал их, чтобы отвезти обратно в поместье. Но что-то Брюсу подсказывало, что ему сегодня будет не суждено вернуться домой. Артур больше не говорил о своих планах, но информация, которой он поделился вчера. не оставляла сомнений в том, что действовать нужно в самое ближайшее время.       Брюс пытался унять в себе тихую ярость и разочарование, всплывающие на поверхность сознания каждый раз, когда он вспоминал о давнем его заключении в совином лабиринте. Как он неделями блуждал в нем, вынужденный вновь и вновь переживать самые трагичные события своей жизни, как изможденный сражался с адептом Сов…       В иных условиях он ни за что не стал бы связываться с Совами вновь, не говоря уже о том, чтобы прийти к ним с прошением, унизиться, быть должником. В глубине души он допускал, что Джокер ведет свою собственную игру и что каждый шаг в им же затеянной кампании выверен и призван сослужить верную службу отнюдь не благородным замыслам. Но Брюс еще в самом начале пообещал себе сыграть в поддавки, и он продолжит, пока не добьется своего.       — Брюси! Брюси! — Тимоти оставил изнуренного Артура на скамье рядом с акульим аквариумом и впервые за день обратился к Брюсу, словно только сейчас вспомнил о его существовании. Но глаза, горящие азартом и бесконечным удовольствием от происходящего, уже в который раз заставили Брюса осознать, что он готов сделать все, что ни пожелает этот ребенок.       — Хочешь есть? — предположил он, ероша непослушные кудри мальчишки и краем глаза следя за черным силуэтом, шарящим по своим карманам в поисках сигарет — его ждало разочарование: курить в здании океанариума было строго запрещено, не говоря уже о том, что еще в особняке Брюс успел извлечь из внутреннего кармана его пиджака пачку сигарет и избавиться от нее, а заодно и от парочки выкидух.       — Да! Но еще хочу воздушного кита!       В сувенирной лавке толпилось довольно много народа, да и чтобы туда попасть, пришлось бы подвергнуть сотни людей опасности нахождения с непредсказуемым преступником. Но оставлять этого самого преступника без надзора было еще опаснее. Поэтому Брюс взял Тима за руку и нехотя подошел к недовольному из-за отсутствия курева Артуру.       — Сейчас в сувенирную лавку и на выход, — скомандовал Брюс.       Со скамьи на него обратился насмешливый взгляд.       — Дорогая, ты же знаешь, как я не люблю магазины, — он поднялся, вложил ладони в карманы брюк и заговорщически подмигнул Тимоти.       — Прекрати, — сквозь зубы прошипел Брюс.       — Как скажешь, крошка, все ради детей! — и танцующей походкой проследовал к сувенирной лавке.       Брюсу только и оставалось, что сдерживать рвущееся наружу негодование. Альфред в наушнике скрыл смешок хриплым покашливанием и сообщил, что припаркуется ближе к выходу, чтобы им как можно меньше времени пришлось проводить на открытом пространстве среди снующих людей.       За пару недель, что Тимоти провел в поместье, Брюс ни разу не видел, чтобы он так часто смеялся. Причем ему было достаточно для этого глупых замечаний Артура по тому или иному поводу, которыми тот разбрасывался, казалось, совершенно неосознанно. Иногда он дразнил ребенка нелепыми трюками с исчезновением монетки или же «отрыванием» носа, что вызывало у Тимоти особый восторг. Брюс терялся в противоречивых чувствах и не мог трезво проанализировать эмоции, которые в нем пробуждало жуткое и одновременно милое зрелище — как убийца-психопат ладит с ребенком и как ребенок в нем души не чает. Неугомонный инстинкт самосохранения не переставал твердить, что в любую минуту может случиться что-то непредвиденное — то, что оставит за собой кровавый след. Но вот их вылазка подходила к концу, Тимоти следовало накормить, после чего он, скорее всего, уложится спать, как обычно и делает, хоть и является уже учеником младших классов.       Надувной кит плыл по воздуху на уровне брюсова плеча. Тимоти изъявил желание держать за руки обоих своих провожатых, что вызвало в Брюсе новую порцию смешанных чувств. Женщины кидали на их компанию умильные взгляды, Альфред благоразумно молчал — ему так же открывался замечательный вид через взломанные камеры видеонаблюдения. Но счастье, которое излучал довольный ребенок компенсировало неловкость.       На парковке Тимоти сорвался к Альфреду, который смиренно ждал его возле Роллс-Ройса. Воздушный синий кит на привязи вприпрыжку последовал за ним, озадачив своим нелепым видом дворецкого. Дождь превратился в мелкую морось, из-за которой приходилось каждый раз промаргиваться, чтобы сбить мелкие капли воды с ресниц. Артур же остановился на полпути до машины, внезапно схватил Брюса за запястье, обжигая холодом кожи. Вид ворчащего Альфреда, пытающегося запихнуть надувного кита на заднее сиденье Роллс-Ройса, преградило бледное ухмыляющееся лицо.       — Нам с ними не по пути, — сказал он, извлекая из воздуха сигарету и так же неожиданно прикуривая ее без зажигалки. Карманы его костюма хранили множество тайн…       — Что ты хочешь этим сказать? — Брюс заметил, что Альфред отвлекся от своего занятия, обратив взгляд в их сторону.       — Я хочу сказать, Брюси, — выдохнул дымом Артур, — что нам с тобой предстоит очень насыщенный день. И убери уже наконец эту мерзкую бороду!       Брюс не успел увернуться — кожу мгновенно обожгла боль, в ту же секунду лицо оказалось на виду, а Клоун сминал в ладони его бутафорскую бороду. На парковке было не многолюдно, но все равно у Брюса на секунду замерло сердце, и он на рефлексах схватил наглеца за запястье, снова сжав сильнее, чем следовало бы, вызывая гримасу боли.       — Я все больше убеждаюсь в твоих садистских наклонностях, Бэтси.       Оскал и насмешка. Возникла короткая заминка, в которой они прожигали друг друга взглядом.       Альфред смиренно ждал их, наблюдая за потасовкой.       — Спрашиваю еще раз, что ты задумал? — Брюс отпустил его, все еще чувствуя неприятное жжение на лице.       Потирая пострадавшее запястье, Артур усиленно затягивался и выпускал клубы сизого дыма, пытаясь усмирить боль.       — Уже не помнишь, о чем я тебе рассказывал? Нам следует поторопиться. Или ты хочешь подождать еще денек, пока твоя драгоценная Барбара не свалит вместе со своими новыми дружками из Лиги?       — Что еще за новые дружки? Ты осведомлен об их количестве?       Клоун на вопрос пожал худыми плечами и поежился под порывом холодного ветра.       — Тут я знаю не больше твоего. Всего-то догадка — у этих придурков где один, там и второй, где второй там и целая свора. И вообще, будем и дальше языками молоть? Или, может, не знаю, найдешь тачку, и мы наконец поедем надирать этим мумиям задницы? Пардон, спасать Барбару?       В этом деле стало больше неизвестных. Брюс и раньше думал, что Барбара в Готэме не единственный адепт Лиги, что есть как минимум еще один — тот, кто организовал ее подставное убийство и впоследствии обратил. Но что если Джокер ведет его на верную смерть? Даже если идиот и сам не знает ничего о переменных этого плана, выходит, Брюс не меньший идиот, раз идет на поводу.       — Мастер Брюс, на парковке стоит синий минивен, ключи под передним левым крылом, — голос Альфреда вклинился в их разговор совершенно неожиданно. И прежде чем Брюс успел спросить о его предусмотрительности…       — Тимоти твердил об океанариуме каждый божий день. Я предполагал, что рано или поздно мы здесь окажемся, поэтому подстраховался. Но если бы знал, что вы двое решите пойти на верную смерть, оставил бы тут бронетранспортер.       — Альфред…       — Пообещайте мне, мастер Брюс, — внезапно настойчивым тоном продолжил дворецкий. — Что не отключите связь! Что позволите мне помочь!       Брюс кивнул, соглашаясь на условия, он пообещал и самому себе, что на этот раз Альфред будет его голосом в голове, который направляет и подстраховывает, как раньше, как это и было до хаоса, учиненного Джокером.       Артур за это время докурил сигарету, старательно укрывая ее тлеющий конец ладонью от ветра и капель дождя. Когда Брюс нашел глазами нужную машину на парковке и тронулся с места, он пристроился рядом, попутно выбрасывая бычок в лужу с перламутровыми бензиновыми разводами.       Синий минивен одиноко стоял в отдалении, словно его кто-то забыл здесь давным-давно, вероятно, еще в девяносто пятом году, когда его только выпустили с конвейера.       Ключи оказались на месте.       — А твой старик довольно полезен, — Артур отвесил поклон в сторону дворецкого, который, увидев их у машины, сел наконец в Роллс Ройс и завел мотор. — Но черный монстр, которым ты давил бунтарей из Нэрроуза, мне нравится гораздо больше.       Брюс раздраженно цокнул, садясь в минивен.       — Я никого не давил, — он посчитал нужным прокомментировать это, хоть и понимал, что его в очередной раз провоцируют. — Оставь свои ужимки и говори по делу.       Это была не просьба, не приказ, не раздраженный совет, не последовать которому было чревато. Это была команда, которую отдают животному. Артур расселся на пассажирском сидении, с сомнением осмотрел серую панель приборов, затем обернулся назад и удивленно присвистнул, впрочем, совершенно проигнорировав недавние слова Брюса.       — Да у тебя тут Бэт-гримерка на выезде!       Этот синий минивен был призван служить прикрытием для ведения слежки. Использовался он на деле не так уж и часто, но содержал в себе все необходимые для этого приборы, а также имел встроенный в обшивку кейс с прозрачным корпусом, содержащий в себе облегченную версию Бэт-костюма. Оружия здесь было немного, но для одной Совы точно хватило бы. Брюс завел мотор и вопросительно посмотрел на Клоуна, который все еще разглядывал заднюю часть кузова.       — Что дальше? — короткие вопросы произносить было намного проще. Труднее не-напороться на искажение смысла.       — Ты очень расстроишься, если я скажу, что все это тебе не понадобится? — Артур даже не взглянул на него. Он с любопытством, чуть не вываливаясь за спинку сидения, осматривал ближнюю к нему полку со световыми гранатами и дымовыми шашками, сложенными в армейские коробки.       — Это уже мне решать. Твое дело назвать адрес и имя, а с остальным я разберусь сам.       Минивен нетерпеливо вздрагивал от работы мотора, Брюс переключил коробку передач и наконец начал выруливать с парковки на выезд к шоссе. Серый пасмурный день был все еще в разгаре, время — три часа дня. Сейчас в пору было отсиживаться дома у камина или в пещере, чинить поврежденные костюмы.       — Артур!       Клоун недовольно фыркнул и наконец выпрямился.       — Здесь сверни направо, затем на светофоре налево, — сказал он.       Брюс спорить не стал, следуя указаниям, двигаясь в потоке машин со средней скоростью. Дальше образовалась пробка, вынуждающая тащиться короткими рывками.       — Куда мы едем? — терпеть неизвестность было невыносимо так же сильно, как терпеть самодовольные кривляния по соседству. — Что ты задумал?       Раздражение, которое вызвали резонные вопросы, захотелось размазать по лобовому стеклу, пробить ими приборную панель.       — Я понимаю, ты у нас взрослый, самостоятельный мальчик, — усмехаясь начал Артур. — Но на эту Сову вышел именно я, подставлялся тоже я, пока ты там нежился в особняке, почесывая свое необъятное эго. Так что вот тебе долгожданная инструкция, Брюси: мы идем к Сове вместе и без масок!       Инструкция… А может, руководство по самоубийству? Брюсу приходилось выслушивать от него и более безумные вещи.       — Неудачная шутка, придурок.       — А кто сказал, что я шучу? — взвился Артур. — Ладно, наличие дворецкого говорит о явной несамостоятельности, так что каюсь, да, немного преувеличил твои способности, а в остальном я серьезен.       Тон его был далек от серьезности, уголки губ и вовсе не сходились, обнажая улыбку. Он наслаждался превосходством. Он знал — стоит ему выдать детали, и его непременно прикуют к этому драндулету или еще хуже — вырубят ударом по голове.       — Ты испытываешь мое терпение, — предупредил Брюс, сворачивая на светофоре.       — Да, именно этим я и занимаюсь. А теперь минуй пять перекрестков и на шестом сворачивай на Милинари-авеню.       Клоун намеренно петлял по обходным улицам, понял Брюс. Таким образом, понять, куда ведет их путь, было довольно сложно. Но делалось это вовсе не для того, чтобы вывести Брюса из себя, а чтобы исключить возможность слежки. Синий минивен не бросался в глаза, но Совы были намного умнее всех преступных группировок Готэма вместе взятых. То, что они сейчас заявятся к одному из их адептов средь бела дня, не сможет укрыться от их зоркого глаза.       Значит, Артур хочет, чтобы Брюс предстал перед Совой в гражданском. Но в какой роли тогда предстанет Клоун? Его сегодняшний вид не говорил о нем ровным счетом ничего. Он мог бы оказаться офисным клерком, гангстером или просто слоняющимся без дела доставалой с одинаковой степенью вероятности.       — Я знаю о чем ты думаешь, — Артур снова закурил, выпуская дым в приоткрытое окно. — Мы сунемся к Сове без комуфляжа и без масок, что же делать? — в передразнивании преувеличенных эмоций ему не было равных. — Но тебе не следует об этом беспокоиться. Совы ценят честные сделки. Если зарекнуться о неразглашении тайны личности, то Сова даже под страхом мучительной смерти не выдаст твой секрет. Я проверял.       — И я должен тебе верить?       — Теперь это твое бремя, Брюси, — усмехнулся Клоун. — Так что надень на себя шкуру Брюса Уэйна на проходной и скажи, что тебе назначено к мистеру Бальсо Снеллу.       — Одну секунду, мастер Брюс, сейчас пробью его, — наконец ожил Альфред, до этого не подававший признаков жизни. А может, он не хотел мешать развернувшемуся представлению, которое давал Артур, доводя Брюса до состояния, близкому к безумной ярости.       — Можешь пробить всю его родословную вплоть до десятого колена, Фредди, — усмехнулся Клоун, правильно истолковав молчание Брюса. — Но а мы уже приехали, сворачивай здесь.       С правой стороны от обочины располагалось десятиэтажное здание Лого Инвестментс — крупнейшей компании в сфере транспортной логистики на всем восточном побережье страны. Брюс не раз интересовался состоянием их активов, ведь они до сих пор оставались одними из немногих, кто еще не стал частью конгломерата Уэйн Энтерпрайзис. Но дела Лого Инвестментс шли довольно хорошо, теперь ясно, благодаря чему.       Брюс не растерялся, скорость его реакции не подвела, поэтому в последний момент он успел свернуть с шоссе на побочную дорогу, ведущую к подземной парковке.       — Бальсо Снелл, — послышался голос в правом ухе. — Американец в третьем поколении, предки перебрались в Штаты из Голландии. Тридцать четыре года, не женат, работает в Лого Инвестментс пять лет, начинал с курьера, теперь же занимает должность заместителя главного менеджера по закупкам. Приводов, судимостей нет. Сэр, у него даже дорожных штрафов нет. Он чист.       Брюс ожидал чего-то подобного. Организация не может быть «секретной», если ее сотрудников можно легко вычислить. Совы мимикрировали, вросли в этот город со дня его основания и безнаказанно питаются его соками. Если и существовало в Готэме что-то, что было Бэтмену не по силам — так это уничтожение Сов. А теперь он, надев, как выразился Артур, шкуру Брюса Уэйна, должен пойти к одному из их адептов, чтобы просить помощи.       — Потрудись объяснить, — прошипел Брюс в сторону Артура, когда они припарковались ближе к выезду. — Как я должен явиться к Бальсо Снеллу в этом? — он указал себе на грудь. — Брюс Уэйн не приходит к работникам среднего звена для решения деловых вопросов в футболке и джинсах!       Артур поежился под гневным взглядом, но не выглядел виноватым или же раскаявшимся.       — Расслабься, — отмахнулся он, выбираясь из машины и беззаботно потягиваясь. — У миллиардеров свои причуды. А у такого как ты и подавно.       Брюс вышел следом и с чувством захлопнул дверь. Вся эта операция была в высшей степени возмутительной. Альфред, конечно же, уже взломал систему видеонаблюдений в этом здании, поэтому никто не видел, как Уэйн заезжает на подземную парковку в синем минивене, как раздраженно идет к лифту, ухватившись за предплечье худощавого мужчины в черном пиджаке.       Он даже не собирался придумывать причину своего визита и оповещать о ней администратора на проходной, он вообще не планировал появляться в фойе. Вместо этого, лифт его доставит прямиком на этаж, где находится отдел закупок.       — Полегче! Ты помял мне рукав! Эй, чего толкаешься? Ауч… — бесконечный треп, но до такой степени привычный, что можно не обращать внимания.       — Какой этаж?       В зеркальном лифте, распахнувшим перед ними свои хромированные двери, играла легкая музыка и пахло ванилью. Гребанный сервис…       — Эм, — замешкался Артур, забившись в угол напротив панели с кнопками этажей. Он явно не ожидал, что Брюс возьмет все в свои руки. — Девятый. Что ты задумал?       — Очередная моя причуда, — злорадно ухмыльнулся Брюс, нажав нужную кнопку и развернулся к Клоуну.       Бравада имеет свойство испаряться перед лицом разъяренного хищника. Вот как сейчас — замкнутое пространство с запахом ванили и раздражающей музыкой, площадь размером с коробку из-под холодильника… Двери открылись на первом этаже совершенно внезапно, вынудив Брюса вздрогнуть. И внутрь вошли люди в деловых костюмах, мужчины и женщины, они заполнили лифт под завязку, оттеснив Брюса и Артура к задней стенке.       — Черт, — пробубнил Брюс сквозь зубы, он успел извернуться в последний момент, чтобы оказаться лицом к выходу, подумав, что лицезреть перед собой ухмыляющееся недоразумение девять этажей было бы выше его сил. Но как же он ошибся…       Артур оказался совсем рядом. Хотя, «совсем рядом» — неподходящее определение, если речь идет о полном отсутствии расстояния. Их прижало друг к другу настолько, что Брюс был готов поспорить, что он почувствовал задницей бляшку ремня Артура. По крайней мере, он очень надеялся, что это была именно она. В боковом зеркале их положение отражалось как нельзя лучше. И зачем Брюс туда посмотрел? Любопытство или идиотский мазохизм? Лифт поднимался очень медленно и останавливался на каждом… На каждом, черт возьми, этаже, высаживая и принимая людей. Говорят, человеку достаточно одного паршивого дня, чтобы сойти с ума. У Брюса же их было в избытке, за всю свою жизнь он повидал дерьма на пожизненное пребывание в Аркхеме со статусом «неизлечим» в медицинской карточке. Но вот его зад беспардонно ощупывают в переполненном лифте, у левого плеча слышится мерзкое хихиканье, а он ничего не может с этим сделать.       На них не обращали внимание, офисные клерки были слишком заняты — спешили по своим делам, здоровались друг с другом и обсуждали рабочие моменты, выходили наружу, но чтобы в следующую секунду их место заняли такие же как они… словно в бесконечном водовороте.       Пятый этаж.       Брюс схватил Артура за запястье руки, которая беспардонно поползла по его бедру вверх, и с силой сжал, удовлетворенно слыша болезненное шипение. Снова лифт наполнился работниками с кейсами и бумагами, с коробками и телефонными разговорами. Снова полное отсутствие расстояния между телами. Вторая, свободная ладонь Артура легла на подзаживший шов на ребрах и внезапно стало нечем дышать. Пресловутое противодействие. Зеркало транслирует их в режиме реального времени. Мир вокруг теряет четкость, расплывается, оставляя лишь их двоих. Боль должна отрезвлять, но вместо этого служит напоминанием… Как мало понадобилось Брюсу, чтобы выработать у себя условный рефлекс — лишь одна ночь. Одна ночь, проведенная с Клоуном наедине, и он возвращается мыслями в бледную напряженную спину, капли пота скатываются по шее, он помнил их вкус, помнил текстуру кожи на языке.       Седьмой этаж.       Брюс медленно разжал тонкое запястье, тут же ощутив, как боль отступила. Зеркально.       Восьмой этаж.       Сколько уже длится их поездка наверх? Минуту? Две? Кажется, целая вечность прошла с момента, как Брюс заглушил мотор минивэна и потащил придурка к этому злосчастному лифту. В следующий раз пойдет по лестнице. Избавит себя от участи ехать в замкнутом пространстве с Джокером за плечами и толпой незнакомцев под носом. Брюс строил планы по низведению Артура в пучины боли и отчаяния за все то, что он с ним сейчас проделывал. За проворные руки, гладящие его бока и бедра, за прижимающуюся сзади бляшку ремня…       Девятый этаж.       В потоке людей они наконец вышли в широкий светлый коридор. Воздух хлынул в грудную клетку Брюса настолько стремительно, что на пару секунд ему стало дурно, но затем в голове прояснилось. Впереди значилась табличка «Отдел закупок», а рядом список работников и их распределение по кабинетам. Весьма удобно, и Брюс даже успел найти глазами нужное имя. Но сначала следовало кое-что прояснить.       В служебном туалете было пусто. Белизна кафеля слепила глаза и… снова этот запах ванили вбивался в обонятельные рецепторы. Вскоре у Брюса норовил выработаться еще один условный рефлекс — ему определенно захочется кого-то поколотить, как только он услышит ваниль!       — Ты думаешь, нормально таскать меня за собой, словно мальчишку? — возмутился Артур, когда его отпустили.       — А ты думаешь, нормально щупать меня в переполненном лифте? — вторил ему Брюс, надвигаясь на него, оттесняя к открытой кабинке.       Артур улыбнулся и выставил ладони перед собой в защитном жесте. Его волосы немного растрепались, рукава пиджака были измяты брюсовой хваткой.       — Виноват, — усмехнулся он. Пытался храбриться, когда в глазах плескался явный страх. — Не удержался.       Брюс толкнул его в грудь, заставив завалиться в кабинку, зашел за ним и прокрутил ручку двери, сменяя зеленый индикатор на красный.       — Ты же не собираешься меня бить? — с надеждой спросил Артур, упершись в боковую стену. — Мы и так необычная парочка, а если я буду избит, то у Бальсо точно возникнут сомнения на наш счет. Он ничего тебе не скажет м-м…       Брюс зажал болтливый рот ладонью, не желая больше слушать жалкий бред. Ему нравилось, какое впечатление он производит — на искаженном лице страх, ожидание взбучки, ожидание боли… Но самое время вспомнить о долге и о том, за чем именно они сюда пришли, плюнув на конспирацию и здравомыслие.       — Бальсо находится в восемьсот третьем кабинете, — принялся пояснять он, заметив, что Артур притих. — Рядом с его именем было пусто, значит, он там один. Сейчас я уберу ладонь и ты будешь говорить только по существу. Так что или ты сейчас рассказываешь, что задумал, или я заставлю тебя пожалеть о том, что родился.       Он вовсе не рассчитывал на то, что Клоун будет следовать указаниям. Но попробовать стоило.       — Мимо, Брюси, — громким шепотом начал Артур, как только ему позволили говорить. — Я каждый день жалею о том, что родился, так что твои угрозы для меня пустой звук.       Брюс схватил его за грудки и приложил об стену, выбивая из легких воздух.       — Ох! Ладно-ладно, — сморщился от боли Артур, безуспешно пытаясь вырваться из захвата. — Ты не представился в фойе, стало быть наш визит станет для Бальсо сюрпризом. — Его взгляд уперся в брюсов кадык, а тонкие пальцы принялись поглаживать костяшки на удерживающих его кулаках, будто пытаясь столь незатейливой лаской заставить их разжаться. — Хочешь знать, почему мы здесь? Бойкий-и-искусный-парламентер-Джокер организовал эту встречу через третьих лиц, и ему не ответили отказом, потому что посчитали это событие весьма любопытным, м-м.       — Совы думают, что я сотрудничаю с Джокером? — вопрос вне очереди сорвался с губ. На самом деле, первым в списке был: «Какую руку тебе сломать первой, правую или левую?»       — А что? Наш тандем не страннее Крока и Болотной твари. Больше скажу, мы гораздо симпатичнее их и между нами действительно есть химия! Я нарываюсь, ты осаждаешь — лучше не придумаешь. Да и что такого — работать вместе с Джокером? Это честь! Это покруче непорочного зачатия, покруче Египетской казни! Но с чего ты решил, что Совы имеют отношение к нашей сегодняшней встрече, м? Бальсо сам по себе, он, скажем так, нарушитель, коих в каждой уважающей себя организации найдется в избытке. Я уверен, даже у Масонов есть нарушители, хе-хе. Неужели ты думаешь, что я отдам просто так тайну твоей черной ушастой личности кому-то еще? Ха! Это будет до-орого стоить, Брюси. Дороже, чем все твое состояние, дороже, чем все Их состояние. Так что собери яйца в кулак. Ты небезразличный гражданин, который хочет спасти дочь комиссара полиции Готэма. Я — твой напарник, временный… м-м, скажем, внештатный, но мои заслуги говорят сами за себя. Вскоре мы будем не разлей вода, ха-ха! Твое дело — выудить из него информацию и стать должным…       Сколько длился момент просветления? Пять секунд, не больше, и снова язвит и нарывается. Его губы открывались и закрывались, дыхание сбилось, пальцы переместились на предплечья Брюса, поползли к плечам, очертили напряженные дельты и скользнули на шею, сжав точно, как вчера — только теперь между ними не было металлических прутьев. Брюс дышал ровно, он бы соврал себе, если бы сказал, что произнесенная речь его не впечатлила. Выуживать нужную информацию из сплошного бессмысленного потока слов он научился уже давно. Поэтому удовлетворенно ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил черные манжеты, при этом шлепком отваживая от себя назойливые конечности.       — И ты уверен, что правящая верхушка Сов ничего не знает о нашем визите?       — Ты даже не спросил, чего мне стоило организовать эту встречу! — взвился Клоун. — Неблагодарный мышара. Абьюзер чертов…       — Мне плевать, — уверенно заявил Брюс. Время поджимало. Если ему сейчас станет известно местоположение Ямы Лазаря, то в путь следует пуститься без промедления. Он уже высчитывал в уме расстояние до ближайшего схрона.       — И что, мистер? Чем будешь оперировать перед лицом Совы? — поинтересовались у него из-за спины.       Пора уже было выходить, сюда в любую минуту мог кто-то зайти. А прятаться в кабинке, пытаясь заткнуть словесный понос Джокера, не очень хотелось, хватит с него на сегодня неловких ситуаций, пожалуй, ему на всю жизнь их хватит после сегодняшнего опыта.       — Предоставь переговоры мне, а сам помалкивай.       Больше не было сказано ни слова. Брюс не тащил его к восемьсот третьему кабинету, Артур добровольно тащился за ним, подозрительно молчаливый и серьезный. Неужели действительно собирается изображать «нормального-человека-без-проблем-с-башкой»? Шансы на то, что у него получится, были невелики. Особенно с его недугом — смехом, возникающим в самых разных ситуациях и при самых разных обстоятельствах. При озвучивании условий выкупа заложников, во время стрельбы по полицейским машинам, принимая удары. Но если Артур начнет безудержно смеяться в процессе предстоящего разговора…       К сожалению, дверь с номером восемьсот три возникла перед Брюсом раньше, чем он успел додумать свою мысль. Опасения были откинуты, на смену им вышла уверенность и надменное выражение лица.       В узком, вытянутом кабинете было довольно светло, за счет чего пространство не казалось таким уж ограниченным и заставленным. Стеллаж с папками, стена, завешенная грамотами и сертификатами, фотографиями деловых встреч и, наконец, виновник сегодняшнего неожиданного визита в Лого Инвестментс — Бальсо Снелл, устроившийся за широким столом в окружении бумажных кип. Книжный червь, офисный планктон, работник месяца, примерный гражданин… Адепт древнейшей организации Готэма, способной устроить государственный переворот. Он обратил свой взгляд из-под прямоугольных очков в толстой черной оправе на вошедших, и руки его, до этого перебирающие стопку документов, замерли.       — Мистер Уэйн, — улыбнулся он. — И…       Артур мялся за его спиной, но когда речь зашла о нем, сделал шаг в сторону, артистично кланяясь и размахивая руками. Брюс силой воли удержал глаза от закатывания. Бальсо ухмыльнулся, наблюдая это представление.       — Джокер.       — Рад видеть, мистер Сне-елл, — пропел он.       — Не могу ответить тем же. Прошу, присаживайтесь и излагайте, у меня много дел, — последние слова адресовались уже Брюсу, как и пронзительный изучающий взгляд. — Знаете ли, отчеты не ждут.       Брюс присел на клиентское кресло, которое напомнило ему об Аркхеме и кабинете Ловчека — премерзкое дежа вю. Артур опустился на соседнее кресло, вальяжно раскинув руки по подлокотникам.       — Не буду ходить вокруг да около, — Брюс старался держаться уверенно и по-деловому. — Дочь комиссара полиции похищена Лигой, и мне нужна информация об их штабе в Готэме.       Бальсо выглядел заинтересованным, но не удивленным. Он прошелся ладонью по белокурому ежику волос, задумчиво морща лоб.       — Полагаю, ваше с Бэтменом знакомство здесь сыграет не последнюю роль, — сказал он — человек, который привык заключать сделки. — Мне непонятно только участие в этом Джокера.       Артур, до этого крутивший в руках без разрешения взятую со стола ручку, усмехнулся, но ничего не ответил, видимо, предоставил объясняться Брюсу.       Стало быть, легенда о том, что Брюс Уэйн водит знакомство с защитником Готэма, — единственное, что известно этой Сове.       — Если мой ответ о его участии не является условием выдачи информации, то я предпочел бы это никак не комментировать.       Правда об их совместном появлении здесь если и выплывет наружу, станет предметом статей в желтой прессе, не более. Но вот что на это скажет криминальная прослойка Готэма?       — Что же, действительно, не думаю, что оно того стоит, — улыбнулся Бальсо, даже не удостоив вниманием предмет их обсуждения. — Тогда отвечу прямо. Мне известно место, где располагается так называемая Яма Лазаря — источник бессмертия Рас аль Гула. И вы даже сможете успеть застать там Барбару Гордон.       Брюс не выказал нетерпения, прекрасно осознавая, что может этим все запороть. Но каждая минута была на счету, а он все еще был миллиардером, которому небезразлична судьба дочери комиссара полиции вместо того, чтобы быть Бэтменом, который способен ее спасти.       — Какова ваша цена за информацию? — он действительно был готов выложить круглую сумму за удачный исход дела.       — Деньги меня не интересуют, — загадочно улыбнулся Бальсо, по-деловому скрещивая пальцы перед собой. — Не все можно купить и не все можно продать, мистер Уэйн. Предупреждая ваше следующее предложение, отвечу, что интеллектуальная собственность, как и сами разработки Уэйнтек, мне ни к чему.       — Я так и знал, что все богачи и властьимущие — ненасытные ублюдки, — прыснул смехом Артур, внезапно разрушив гнетущую тишину. — Деньги ему не нужны, технологии не нужны, стало быть, натурой берете?       Брюс был готов заткнуть распоясавшегося Клоуна самым жестоким и безжалостным способом. Но все, что ему было доступно — это прожигать его взглядом, под которым наглец, увы, отнюдь не присмирел. Бальсо же был в недоумении. Так нагло вклиниться в столь серьезный разговор с возмутительными предположениями мог только Джокер. Видимо, Совы еще не имели «удовольствия» заключать с ним сделки и вообще говорить один на один. Брюс же имел такую возможность слишком часто.       — Ваши шутки неуместны, мистер Клоун, — выдержке мужчины можно было позавидовать.       Артур, презрительно фыркнув, встал и принялся расхаживать по узкому проходу вдоль стеллажей, разглядывая их содержимое с таким видом, будто несколькими секундами ранее вовсе не он нес полную чушь. Брюс вперил выжидательный взгляд в Снелла, дав понять, что совсем не разделяет веселья Клоуна и намерен вернуться к последней теме их обсуждения.       — Как я уже сказал, материальные аспекты меня не интересуют. Все, что мне нужно, мистер Уэйн, — это услуга.       Брюс ожидал чего-то подобного. Могущественный, но не всемогущий — так говорят даже про самых богатых людей мира. Но не стоило расслабляться.       — Убить президента Соединенных Штатов Америки? — выпалил Артур, внезапно оказавшись сзади Брюса и уложив ладони на его плечи.       Бальсо вздрогнул и нахмурился — его терпение было на исходе. Брюс прекрасно его понимал.       — Не могу утверждать, что мое желание не зайдет так далеко.       — То есть, вы хотите, чтобы я…       — Нет, я не хочу, чтобы вы убивали президента Соединенных Штатов Америки. Но я прошу вас об услуге в долгосрочной перспективе. То есть, когда-нибудь наступит время, когда мне понадобится ваша помощь, и вы ее предоставите, даже если это будет убийство президента… любой страны.       Брюс не мог поверить, что отделается от этой Совы так просто. Безусловно, в будущем от него могут потребовать чего-то невозможного или неприемлемого, но сейчас все это было неважно. Когда это время придет, он разберется, а сейчас…       — Я согласен, — Брюс почувствовал, как его плечи сжали и отпустили, как длинные пальцы огладили ключицы, медленно смещаясь на спинку кресла.       — Вы должны понимать, что я обладаю достаточными ресурсами для того, чтобы заставить вас отдать долг в случае неповиновения. А также, чтобы найти вас, где бы вы ни были.       Вполне резонно. Брюс верил каждому его слову, но вовсе не страшился.       — Вы получите мою помощь. А теперь говорите, где Яма Лазаря, — время уже близилось к вечеру, а ему еще следовало наведаться в схрон, чтобы вооружиться и составить план.       Бальсо помолчал несколько секунд, сверля взглядом обоих своих посетителей, и, наконец, расплел пальцы, чтобы взять листок бумаги и ручку. В следующее мгновение у Брюса в руках оказалась долгожданная информация.       — Тоннели основателей, — прокомментировал надпись на бумаге Джокер. — Хм, я думал, это глупые легенды. А еще Крок излазил канализацию Готэма вдоль и поперек, но так и не наткнулся на что-то подобное.       То, как Джокер размышлял вслух… то есть нормальным голосом, с логикой в произнесенных словах и без намерения посмеяться над собеседником, Брюс был не на шутку удивлен таким его поведением. Но как обычно и бывает, длилось оно считанные секунды.       — Ты хочешь нас наебать? А? Пернатая сука! — он бросился к Бальсо через стол, сметая стопки бумаг и канцелярские принадлежности. Брюс схватил его за талию и остановил буквально в прыжке, начал оттягивать назад, приметив в руках психа ручку, направленную в шею менеджера. Тот метнулся к стене за спиной, с ошалевшим взглядом, поправляя сползшие к кончику носа очки.       — Это правда! Пробейте по спутнику, я написал географические координаты!       — Сэр, я считал информацию его записи с ваших линз, — послышался взволнованный голос Альфреда. — Он прав, в этой части города проходят подземные реки, они находятся довольно глубоко. Там наверняка есть какой-то скрытый лаз. Не дайте Артуру напортачить!       Брюс опешил. Не дать Артуру напортачить? Это что еще за напутствие? Он держал худое, но верткое тело крепко и чувствовал себя чертовым дрессировщиком.       — Прекрати сейчас же! — приказал он.       Команда эта была отдана резким, не терпящим возражений, тоном, отчего Артур в его руках расслабился в ту же секунду и обмяк, прекратив сопротивляться и, вроде как, оставив попытки нападения на Бальсо.       — Аха-ха, я же пошутил, Брюси! Всего лишь безобидная шутка!       Пришлось поспешно уйти, оставив Бальсо Снелла недоумевающим в развороченном кабинете. Брюс снова тащил Артура за собой. Через безобразно стерильный коридор, минуя двери пожарного выхода, по лестнице вниз, перешагивая сразу через две ступени и не заботясь о не поспевающем за ним придурке, тащившимся на привязи. Он хохотал, нес очередную чушь, что-то о столпах ярости, совином помете и петушиных боях в Нэрроузе. Вслушиваться в его слова было чревато потерей разума. Того, что от него осталось.       Альфред по-деловому разбавлял неразбериху фактами о геологических исследованиях, произведенных в Готэме при постройке канализации. Засекреченные чертежи, аварии полвека назад. Факты вели к тому, что указанная точка — местонахождение тоннелей основателей — действительно существовала.       — Крошечка Брюси в чулане сидел, — пел Джокер, сидя на пассажирском сидении минивена. — Голоден очень он был. Блядей воровал и тут же съедал! Сырыми. Без соли. Один!       — Мастер Брюс, вы не можете ехать туда с ним, — сокрушался Альфред на том конце связи. — Вам нужно подкрепление.       Брюс вел машину уже не так сдержанно, виляя по проулкам, узким бульварам китайского квартала, он пытался разработать пригодный план по вызволению Барбары. Неплохо было бы при этом остаться в живых.       — Угрюмый Бэтси в Готэме обитает. Много видит, но мало болтает. Мало болтает, но все понимает! Ах, скольких людей при этом подыхает!       В Мидтауне, на Дэмпшир сквер им предстояло спуститься под землю. Там среди бесконечных канализационных тоннелей был тот, что вел еще ниже, в самую преисподнюю. Им предстояло найти тайный лаз — но когда знаешь, что искать, найти это становится намного проще.       — Ублюдки любят деньги! А лохи нести вздор! Джокер любит Бэтси. А Бэтси любит шмар!       — Что? — Брюс буквально на пару секунд вышел из раздумий, но этого хватило, чтобы услышать, что несет Клоун. — Ты перевираешь детские стишки?       — К сожалению, это так, сэр, — подтвердил Альфред. — Я читал вам их в детстве. Стихи и песни матушки Гусыни.       Артур же заливисто засмеялся. С ним было что-то не так, какая-то неестественная гиперактивность, словно после галлона кофе или кокаина. — Ты что-то принял?       Времени, да и условий, чтобы как следует рассмотреть сидящего рядом Клоуна, у Брюса не было.       — Принял? — удивленно воскликнул Артур, закуривая сигарету. — Я принял тебя, еще вчера. Жду, когда наконец расщепишься у меня в крови и выйдешь наружу.       У Брюса задергался глаз. В буквальном смысле. Он сжал руль до надрывного скрипа кожи. Альфред благоразумно смолчал. Еще немного, и они угодили бы в бетонный столб, так неудачно подвернувшийся по пути, но вместо этого Брюс резко ударил по тормозам аккурат рядом с китайским рестораном — вывеску с иероглифами опоясывал по кругу золотой дракон, все светилось и переливалось яркими огнями и гирляндами на витрине.       В салоне минивена воцарилось молчание, воздух от гнева загустел настолько, что его можно было резать ножом. Брюс сделал глубокий вдох и резко выдохнул. Смотреть на Артура не хотелось, он знал, что ему не понравится то, что он увидит. Нервное напряжение — наверняка именно оно сейчас вгрызлось в самую суть Клоуна. Встреча с Лигой была неизбежна, и каждый из них знал, что кончится это нехорошо. Для одного из них или для обоих.       — Ты отдал Барбару Рас аль Гулу в уплату долга, — слова Брюса били в цель, судя по тому, как сжался в своем уголке Артур. — Я понимаю, у тебя не было выбора. Но сейчас мы можем все исправить.       Хриплый злобный смех — именно такой боятся услышать дети из-под своей кровати ночью. Сигарета догорала, сжатая между пальцами, пепел с нее сыпался между разведенных худых бедер, прямо на резиновый коврик. Непозволительно, грязно, отвратительно, но Брюс ничего не скажет, хоть прожги он сейчас этой сигаретой обшивку сидения.       — Я, знаешь ли, не так хорош в… исправлениях. Мне больше нравится усугублять. Да. Чтобы все было настолько плохо, что хуже некуда — недовольно прошипел мученик. И раздраженно, плохо контролируя голос, добавил: — Так что сам исправляй, Брюси, а меня оставь в покое. Я свою часть сделки выполнил!       Брюс опешил от столь резкой перемены настроения. Еще недавно никто не отрицал тот факт, что к Яме Лазаря они пойдут вместе. И от странного и столь внезапного упрямства, проявленного перед самой сложной частью плана, он все же не смог совладать с голосом и вместо того, чтобы угрожать или ударить, смог глухо проговорить:       — Ты сказал, что поможешь…       Было больно. Отчего-то в грудине сдавило и все вокруг на короткое мгновение стало неважным, как бы это эгоистично ни было. Артур проверял его на прочность? Аморальные способы вывести человека на эмоции и заставить его чувствовать себя полным дерьмом — у него отлично это выходило. О-о да, Брюс был зол и злость эта была до жути утомительной, он устал ее испытывать, устал идти против течения. Всего несколько слов, сказанных правильным человеком в правильном месте и в правильное время. И что от него осталось?       — Ты похож на побитого щенка, — фыркнул Клоун, выбрасывая дотлевший бычок сигареты в приоткрытое окно. — Теперь мне намного лучше. Идем, герой, нарядим тебя в доспехи, посадим на коня и отправим спасать принцессу.       Брюс понял, что совершенно обессилел. Что у него совсем нет сил на гнев и его последствия. Поэтому он вышел из машины и направился в ресторан, даже не проследив за тем, идет ли Клоун следом. Где-то в глубине души он знал, что он там, что на его лице мерзкая победная улыбка. Примириться с очередным проигрышем было уже не так больно. Человек ко всякому может привыкнуть, даже если это постоянные эмоциональные прыжки со скалы… без страховки.       — Сэр, полагаю, так он вымещает свое нервное напряжение, — Альфред как всегда был прав. — Не берите в голову.       Брюс ничего не ответил, жалел только о том, что Альфреду пришлось стать свидетелем этой неприятной сцены.       Внутри ресторана было многолюдно, официанты сновали от стола к столу с переполненными подносами, не замечая двух угрюмых путников, ворвавшихся на их праздник жизни. Удивительным образом хостесс проводила их взглядом дохлой рыбы, администратор же наградил фирменной улыбкой. Брюс проходил по коридору между изолированных кабинок, откуда раздавался гул голосов, а в конце этого коридора виднелась широкая двустворчатая дверь с надписью «служебное помещение», туда они и направлялись. Кухня, затем кладовая, секретная дверь внутри холодильной камеры и, наконец, узкий лифт на задворках, который со скрипом сгрузил их в подвальное помещение, служившее когда-то бомбоубежищем, а сейчас — очередным схроном оружия и боеприпасов Бэтмена.       Артур был молчалив и подозрительно спокоен. Брюс в свою очередь наблюдал за его эмоциями. Здесь было довольно просторно, в стенах хранилось все необходимое, стоило только дать команду при запуске системы, запрограммированной отзываться на голос хозяина. Но пока что единственной самодеятельностью компьютера было — включить свет.       Он привел Джокера на одну из своих баз — этот тревожный факт витал в воздухе, словно смертельный газ. О том, что еще вчера псих побывал в его спальне, Брюс старался не думать.       — Ты ждешь, когда я начну расхваливать твои конспиративные способности? — Клоун устал осматривать серые стены и повернулся к виновнику своего здесь преднамеренного заточения. — Или… ждешь, напутственных слов? Вперед, бобры! — он поднял правую руку вверх. — Что-то такое, да?       Брюс ничего не ждал. Он все еще сомневался в том, что поступает правильно. Он думал о маленьком нервном срыве Артура в машине по пути сюда. Кому, как не им обоим, знать, на что способны адепты Лиги убийц. Без численного перевеса к ним лучше бы не соваться. Замкнутое пространство подземелья — их личное логово, обитель, нора, куда заявятся два вторженца, и пусть на их стороне элемент неожиданности, все равно они будут на вражеской, неизученной территории.       — Открыть отсеки один, три и пять, — скомандовал Брюс вместо ответа.       — Добро пожаловать, мистер Уэйн. Отсеки один, три, пять — открыть — выполнено, — безэмоциональный мужской механический голос заставил Артура скривиться. Он обернулся, наблюдая за тем, как стены начали вдвигаться внутрь, образовывая глубокие ниши с бэт-содержимым. Но недовольство его быстро испарилось, уступая любопытству. Он, словно паук, начал подползать к заветным «игрушкам», осматривая их экспертным взглядом. Многое из содержимого этих ниш ему посчастливилось испытать на себе.       Брюс придержал его за локоть.       — Ничего здесь не трогай, — предупредил он и услышал в ответ раздраженное ворчание. «Больно надо», — говорили его глаза. «Ты только отвернись», — говорила его улыбка.       Брюс сосредоточился на вооружении. Он понимал, что и Клоуну придется кое-что дать для самозащиты, по крайней мере, одного адепта он должен взять на себя. Довериться ему в этом было верхом глупости, но за неимением иных вариантов приходилось довольствоваться ущербным напарником.       — Брюси, ты же понимаешь, что тебе придется дать мне оружие? — вполне ожидаемо, Артур не собирался молча наблюдать.       В подсумки пояса методично погружались нервно-паралитические снаряды и дымовые капсулы.       — Если ты не заметил, у тебя из спины торчит по меньшей мере три ножа. Н-да, — продолжал он, обходя по кругу стол, за которым работал Брюс. — Заметь, моей фирменной выкидухи среди этих ножей нет, я ее заточил не для этого, хе-хе.       Дымовые шашки, шипы, несколько пар кевларовых наручников. Подсумки пояса были заполнены под завязку.       — Даже не спросишь к чему я тут плююсь метафорами? Эй!       Брюс выдохнул, развернулся, нависая над несмолкающим Артуром, и обомлел, увидев его в полном, если так можно выразиться, обмундировании. Крест-накрест грудь его обвешивали ленты с нервно-паралитическими снарядами, помещенными в чехлы, карманы брюк топорщились от иного бэт-содержимого — что бы там ни было, смотрелось это по-идиотски и норовило выпасть при малейшем резком движении. Заговаривая зубы, Артур обчистил половину его арсенала и умудрился им себя обвесить, как рождественскую елку.       — Ты в своем уме? — первое, что пришло в голову Брюсу заставило его ударить себя ладонью по лбу. — То есть, само собой ты не в своем уме, но черт, Артур, сними все это с себя сейчас же, пока ненароком не привел в действие механизмы. Тебя же разорвет!       От столь нелепой ситуации Брюс даже забыл про то, что, возможно, через несколько часов его убьют адепты Лиги. Картина, представшая перед его глазами, напрочь выбила из тела все напряжение, а из головы — мысли, и он еле удержался, чтобы не засмеяться в голос. Неожиданно рано начали сдавать нервы.       — Так это же прекрасно, Брюси! — Артур, кажется, подметил, что Брюса отпустило. — Кинь меня в гущу этих придурков, а я нажму на что-нибудь, что нажимать нельзя, и «бум»!       Специально ли это было сделано, или Артур действительно считал это хорошей идеей, Брюс не знал, но ему стало легче. Далее сборы проходили более эффективно и быстро. Само собой с Клоуна пришлось снять часть снаряжения, на что он хмурился и отпускал глупые замечания, как обычно невпопад. Но все его недовольство испарилось при виде бэт-байка. Разработанный Люциусом в прошлом году, он был призван облегчить изучение канализационных тоннелей под Готэмом. Корпус байка шел вровень с крупными колесами, способными примагничиваться к стенам и потолкам и проходить в довольно-таки узких местах. В данном случае Брюсу была нужна только его скорость, чтобы не терять времени.       Все необходимые приготовления были завершены. Пока Артур разглядывал бэт-байк, Брюс надел костюм с шлемом и включил обзор, тут же фиксируя множество показателей. До места, обозначенного Бальсо Снеллом, было сорок минут езды, но со скоростью байка Люциуса время сокращалось ровно вдвое.       — Мастер Брюс, — голос Альфреда возник внезапно. — Прошу вас, вернитесь живым.       — Поверь, Альфред, мне не хочется умереть в одном из тоннелей основателей собственного города, который я поклялся защищать, да еще от руки Лиги.       Артур с любопытством перевел взгляд на Брюса.       — Со стариком разговариваешь? Передай ему, что твоя аппетитная задница в надежных руках.       — Он и так тебя слышит, придурок, — Брюс оседлал байк и велел компьютеру открыть шлюз, ведущий наружу. — Надень чертов шлем, садись за мной и держись крепче.       Повторять дважды не потребовалось. Клоун с готовностью сел сзади и с хихиканьем обнял Брюса поперек живота, прижимаясь плотнее. Слишком близко.       — Очень надеюсь, что вы убережете друг друга, — сказал Альфред перед тем, как Брюс сбросил педаль, заводя мотор и прокрутил ручку газа. Небольшой проход из подвала китайского ресторана вел на поверхность в безлюдном переулке, где они вынырнули из-под земли, словно участники мото-шоу.       Улицы китайского квартала слились в одно сплошное красно-желтое яркое пятно. Брюс чувствовал крепкую хватку на торсе, но не испытывал по этому поводу раздражения. Он был слишком сосредоточен на мелькающих перед глазами цифрах и графиках, рассчитывающих вероятности их сегодняшнего успеха. Прогнозы выходили не утешительные, но вопреки данным программы и обеспокоенному голосу Альфреда, Брюс чувствовал прилив сил и уверенности, ведь они смогли так далеко зайти. Пускай без прежней поддержки в лице бэтсемьи и без былой силы духа и уверенности в собственном здравомыслии, но Брюс выполнит то, что обещал Гордону.