Фаворит

1935 год.

Было всего семь часов вечера, и Итачи было совсем нечем заняться. Он сидел на софе в своей комнате и наблюдал за тем, как в его комнату вносят новый букет цветов. Курьер сразу поставил их в золотую вазу, стоящую справа от двери, а рядом положил небольшую коробку. Видимо, ему с цветами и подарок прислали. Итачи потянулся и невольно взглянул на себя в зеркало. Голубое кимоно с короткими рукавами не скрывало обнаженной груди. Волосы были, в кои то веки, не стянуты красной резинкой, а под глазами не было синяков от недосыпания. Последнюю неделю к нему, как ни странно, никто не приходил, хотя подарки приходят ежедневно. Ступив на пол, покрытый ковром, босыми ногами, он подошел к коробке, которую оставил курьер. Открыв ее, он обнаружил элегантно и дорого выполненную шкатулку. Само дерево было покрыто золотым, по бокам шкатулки вырезаны рисунки, а в центре блестело три дорогих изумруда. Подняв ее к свету, он начал рассматривать всю роспись на ней. Улыбнувшись, он положил ее на стол и, хмыкнув каким-то своим мыслям, решил собрать в шкатулку все свои украшения, которые были хаотично разбросаны по столу. Шкатулка была двухъярусной, снизу он положил цепочки и браслеты, а сверху кольца, благо размер шкатулки позволял все туда вместить. Открыв нижний ящик стола, чтобы найти еще какие-нибудь завалявшиеся украшения, он нахмурился. Очень давно он не открывал этот ящик и видимо забыл, что положил сюда другую шкатулку. Она была маленькой и деревянной, он сам однажды купил ее. В отличие от той, она открывалась ключом, которого он не видел. Оглядевшись, он начал открывать ящики стола, в поисках ключа от шкатулки, но его нигде не было. Он только грустно вздохнул. В этой шкатулке была его единственная фотография. Фотография, на которой изображены его мама и отец. Покрутив шкатулку в руках, он поднес ее к лицу, чтобы посмотреть в скважину, как его прервал тихий смех. Итачи посмотрел в сторону звука и отложил шкатулку. Мадара прислонился к косяку и ухмылялся, глядя на него. — Что смешного? — Итачи положил шкатулку в ящик и задвинул его, поднимаясь с места. — Я смотрю, ты не готовился к нашей встрече, — Мадара подошел к нему, дотрагиваясь до его волос. — Выглядишь не как на работе, — Итачи опустил взгляд и отстранил его руку. — Ты, похоже, забыл, что работа начинается через два часа, — он отошел от него и пошел к софе, удобно садясь на нее. — Чего ты сейчас от меня хочешь? — Мадара подошел к нему, кладя руку на плечо, заставляя подняться. Взяв его лицо в руки, он приподнял его голову и прижался к губам. Итачи слегка запрокинул голову, но на поцелуй не отвечал. Мадара отстранился, а Итачи отвернулся. — Что с тобой? — Ничего, — Итачи постарался отойти, но Мадара взял его под локоть. — Нет уж, объяснись! — Тебя не было неделю, — сказал Итачи и сразу же пожалел, что вообще затронул эту тему. После того раза, когда они переспали, Мадара в течение месяца выкупал его на каждую ночь, но вот уже неделю, он просто не появлялся. Не давал даже знать о себе. Мадара поднял брови, а уголки его губ приподнялись. Итачи отвернулся от него, но хватка Мадары не дала вырваться. — Неужели мой малыш скучал? — начал он, а Итачи поджал губы. — Я не малыш, и тем более не твой, — его голову приподняли за подбородок, а требовательные губы Мадары опять впились в его губы, на этот раз особо не церемонясь. Итачи приоткрыл рот, чувствуя, что начинает сдавать позиции, а руки Мадары привычно обхватили его талию, стараясь крепче прижать к себе. Он дотронулся до кистей Мадары, стараясь ослабить хватку, но та стала лишь жестче. — Ты прекрасно знаешь, как меня злит, когда ты такой… — Какой? — недовольно спросил Итачи. — Какой я тебя не устраиваю? — Мадара поджал губы и отстранился от него. — Ты мог бы хоть как-то предупредить, что с тобой все в порядке, — Итачи старался говорить спокойно, но голос выдавал его. Мадара закатил глаза. — Что со мной случиться может? — Откуда я знаю… — Итачи прикрыл глаза рукой и покачал головой. — А, впрочем, знаешь…? Делай, что считаешь нужным. Можешь вообще здесь не появляться, мне плевать, — Итачи отвернулся от него, стараясь привести дыхание в порядок. Действительно, что он вспылил… Итачи почувствовал, как на его плечи ложатся руки Мадары, мягко разворачивая его к себе. — Дело ведь не в этом, верно? — спросил он, прикасаясь к щеке Итачи. — Ты же скучал, просто признай это, — улыбнулся Мадара, а Итачи отвел взгляд. — Нет, — Мадара наклонился и прижался губами к его скуле, начиная вести дорожку поцелуев к губам. — Да, ты это знаешь… еще и говоришь, что не мой, — Итачи посмотрел в его глаза, а потом, не выдержав самодовольного взгляда Мадары, прижался к его груди, крепко обнимая. Вопросы о том, что с ним стало, почему он не может противостоять чувствам, впервые возникшим… почему не может относиться к Мадаре также, как и к остальным… Все они были без единого ответа. Он почувствовал, как Мадара смеется, но также обнимает его. — Итачи, у меня были дела, я не мог приходить, неужели ты думаешь, — он отстранился от Итачи, чтобы наклониться к его губам. — Что я по собственному желанию могу не прийти к тебе? Итачи уже ничего не слушал. Он остервенело целовал губы Мадары, нехотя отпускать от себя, стараясь прижать к себе. Оставлял на спине царапины, а на шее красные метки, стараясь доказать самому себе, что Мадара его, что он имеет право оставлять эти метки. Сидя на его бедрах и плавно двигаясь, чувствуя, как Мадара сжимает его талию, он смотрел в блестяще-черные глаза мужчины. Его кимоно давно лежало на полу, а одежда мужчины где-то рядом. На этаже было также тихо, как и всегда, а тишина прерывалась стонами, исходящей из комнаты Итачи. ...Лежа на груди Мадары, Итачи пальцем рисовал какие-то замысловатые узоры. — Ты знаешь, что я не имею права принимать клиентов до девяти? — Итачи сел на колени, смотря в лицо Мадары. Учиха перебирал прядь его волос и смотрел в потолок. Итачи отстранил его руку, повернул его лицо к себе. Мадара слабо улыбнулся и тоже сел, беря руки юноши в свои. — Как тебя пропустили? — Начнем с того, что меня не пропускали, я под шумок сюда поднялся, — Итачи раскрыл глаза от удивления, а когда приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, Мадара продолжил. — Ну успокойся, можно подумать, ты спишь со мной только за деньги, — Итачи нахмурился и вырвал свои руки из его, вставая на ноги, начиная ходить по комнате. Мадара только приподнял бровь, следя за тем, что делает Итачи. — Что же делать… — Итачи остановился и прикусил губу, а потом зло посмотрел на Мадару. — Никогда больше не делай так! Меня могут наказать, если обнаружат тебя здесь! — Учиха потянулся и, встав, подошел к Итачи, который продолжал зло на него смотреть. — Успокойся. — Как мне успокоиться, если у меня в комнате ты? А если кто-то заметит? — Мадара начал широко улыбаться, а Итачи недоуменно на него посмотрел. — Думаю, все тебя давно услышали, ты так кричал… — Пошел ты! — Итачи стукнул его руками по груди, а Мадара громко рассмеялся, отворачиваясь от него. — Это совершенно не смешно, впрочем, — Итачи развернул его к себе и под руку подвел к окну, указывая на него пальцем. — Лезь. — Что? — Мадара недоуменно на него посмотрел. — Я сказал, лезь в окно, — Итачи скрестил руки на груди, упрямо поджимая губы. Мадара чуть высунул голову, а потом приподнял бровь. — Я похож на ниндзя? Как по-твоему мне вниз спуститься? — Мне плевать, но ты должен уйти, пока нас не застукали вместе! — Мадара закатил глаза, но пошел одеваться под упрямый взгляд Итачи. Подойдя к окну, он развернулся к юноше, который прислушивался к звукам за дверью. — Что, даже не попрощаешься? — усмехнулся Мадара, а Итачи хмуро на него посмотрел. — Если бы ты пришел, как нормальный человек, прощаться бы не пришлось! Смысл был приходить вот так? — Мадара сел на подоконник и раскрыл окно нараспашку, свешивая ноги, замечая внизу кусты. Повернув голову, он ухмыльнулся. — Смысл был, — он придвинулся к краю и вздохнул. — Запиши это в список моих подвигов. — Еще чего. Повисло молчание, Итачи все также недовольно смотрел на Мадару. Ухмылка Мадары медленно перерастала в улыбку, он протянул Итачи руку. Взявшись за нее, Итачи подошел к нему и наклонился к губам, углубляя поцелуй и прикрывая глаза, чувствуя дыхание мужчины. Оторвавшись от губ с громким причмокиванием, Мадара прошептал: — Смысл в том, что ты спишь со мной не из-за денег, — Итачи раскрыл глаза, а Мадара спрыгнул, приземляясь на кусты. — Мадара! — вскрикнул он и высунул голову в окно, чтобы убедиться, что с мужчиной все в порядке. Учиха встал с кустов, сбрасывая с себя прилипшие листы и грязь и, повернувшись к Итачи, подмигнул ему. Итачи облегченно вздохнул, а в его дверь постучали. Быстро закрыв окно, он посмотрел на время. Ровно девять. Подойдя к двери, он открыл ее, а на него радостно посмотрел Кисаме, не дожидаясь приветствия, принялся обнимать его. — Я так скучал, меня не было в городе неделю, прости что не предупредил! — в губы Итачи впились губы Кисаме, а тот пытался успокоиться и осознать, что они с Мадарой все-таки успели. Кисаме сидел сзади Итачи, положив подбородок на его плечо, смотря, как Итачи раскрывает подарки и сувениры, что он привез из другого города. Приподнимая над собой золотую цепочку, он посмотрел на Кисаме. — Спасибо за подарки, — Кисаме поцеловал его плечо, и Итачи опустил взгляд. — Все в порядке? Ты странно ведешь себя, — Итачи выпрямился во весь рост и встал перед Кисаме, приподнимая голову и вытягивая ногу. — Эта цепочка будет красиво смотреться на ней, не так ли? — спросил он, приподнимая кимоно, оголяя аккуратную икру. Кисаме поднял цепочку и провел рукой по гладкой коже икры, поднимая кимоно чуть выше колена. Закрепив цепочку, он удержал ногу и припал к голени губами. Цепочка аккуратно легла на основание, а Кисаме продолжал покрывать его кожу поцелуями, не задумываясь о том, что мысли Итачи далеки от всего, что происходило в этой комнате. Засыпая в объятиях Кисаме, Итачи чувствовал, как тот крепко прижимает его к себе, однако сон не шел. Кое-как выбравшись, не разбудив Кисаме, он встал на ноги, как в дверь тихо постучали и открыли. Приготовившись накричать на нарушителя их покоя, он удивился, когда увидел, что вошедшая — это Конан. — Итачи, тебя Тсунадэ-сама зовет, — Итачи посмотрел на часы и удивился. Два часа ночи. Кивнув, он закрыл дверь, убедившись, что мужчина спит, они вышли из комнаты и пошли на первый этаж. От неприятно красного цвета разболелась голова, а глупое наигранное хихикание девушек и парней раздражало. Пройдя с Конан по коридору, они остановились у двери. — Она была не в духе… — Возможно, из-за того, что ко мне неделю не приходил никто. — Не думаю, — покачала головой Конан, а Итачи повернул к ней голову. — Как выйду — зайду к тебе, расскажу, — сказал он и постучал в дверь наставницы. Получив короткое «войдите», он вошел в комнату, прикрывая ее за собой. Увидев женщину, он понял, что она была не то, что не в духе, скорее она была разъяренна. — Ты думал, я не узнаю!? — О чем? — подойдя быстрым шагом к нему, она влепила ему пощечину. Итачи схватился за щеку и с шоком посмотрел на женщину, которая сжала пухлые губы в тонкую линию. — Разве этому я тебя учила!? Мужиков через окно спроваживать!? Чем ты лучше обычной проститутки!? — Вы… — Не пройдет! Можешь не пытаться мне лгать! Я видела, как он пришел, видела, как ушел! Надеялась, что ты сам его отправишь, но мало того, что он задержался на два часа, так еще и выбежал в окно! — Тсунадэ-сама… — Ты сам заплатишь за эти два часа, Итачи! Поверь, Учиха Мадара может позволить себе купить тебя, так почему он не сделал этого? Ему плевать, он знает, что получит тебя в любом случае! — Это не так! — вышел из себя Итачи закричав, а Тсунадэ лишь покачала головой. — То, что ты вышел из себя только подтверждает это, мне не нужно повторение истории Ируки, тем более, что твой Учиха совершенно не такой, как Какаши! — на фамилии Учиха голос Тсунадэ дрогнул, а губы чуть скривились. Итачи не понял такой реакции. — Убирайся отсюда, если я еще раз поймаю тебя на этом, не задумываясь отправлю к Орочимару, и мне все равно, сколько у тебя покровителей. Итачи кивнул, опустив взгляд, и вышел из комнаты, где его ждала Конан, которая дотронулась до его плеча. — Все в порядке? — спросила она, а Итачи кивнул. — Все в порядке… Вернувшись в комнату, он посмотрел на безмятежно спящего Кисаме и тяжело вздохнул, опускаясь рядом и отворачиваясь от него. На ум приходили мысли о Тсунадэ и о том, что именно она знает про Мадару или про Учих, и как это касается его. Ему не сложно было заплатить за те два часа, но он знал, что не деньги разозлили ее. Сам факт, что он пустил кого-то в свою комнату. Сам факт того, что позволил Мадаре зайти к нему просто так. Сам факт того, что Итачи не плевать на Мадару. И злило это не только саму Тсунадэ. Итачи тоже злился. Прошел еще месяц, после чего Тсунадэ, наконец, перестала злиться на него. Кисаме все старался понять, почему Итачи стал таким холодным с ним, остальные же покровители делали все, чтобы Итачи просто был доволен. Количество украшений с каждой неделей увеличивалось, и сейчас Итачи, заплетя низкий хвост, пошел открывать дверь, в которую не переставая стучали. Он уже был уверен в том, кто именно стучал. — Ты мог бы не стучать так, я прекрасно слышу с первого раза, — Итачи открыл дверь, и Мадара сразу зашел в комнату, закрывая ее ногой. Не сказав ни слова, он впился в губы Итачи и ему сразу ответили на поцелуй. Итачи обнимал его за шею, пока Мадара старался припустить на нем кимоно. Итачи прикрыл глаза, чувствуя, как Мадара переместился на его шею, покусывая и целуя нежную кожу на ней. Итачи начал расстегивать пуговицы на рубашке и с шоком отстранился от мужчины. Его брови поползли наверх, а припухшие от поцелуев губы приоткрылись. — Это… это засосы? — с шоком спросил он, а Мадара, стянув рубашку пожал плечами. Итачи нахмурился. — Я должен спать только с тобой? Не помню, чтобы мы о таком договаривались, — Итачи глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, а потом посмотрел на выжидающий взгляд Мадары. Итачи ничего не говорил, а потом опустил руки к его брюкам, продолжая раздевать. Мадара удивленно посмотрел на юношу, но взгляд того ничего не выражал. — Итачи, мы не пара, я плачу за то, чтобы здесь находиться, — слова буквально резали слух Итачи, но он старался не реагировать. Отреагирует — будет только хуже. Обвив шею Мадары руками, он прижался губами к его скуле, а потом начал спускаться поцелуями ниже. Когда Мадара был полностью раздет, Итачи опустился на колени и посмотрел в его глаза. Распустив волосы Итачи, Мадара вплел в них руку, придвигая голову к себе. Когда его возбужденная плоть оказалась у Итачи во рту, он буквально забыл про их мимолетную ссору. Хотя ссора ли? По взгляду юноши невозможно было прочесть, что он чувствует, и это всегда несказанно раздражало Мадару. Просто бесило. Итачи помогал себе рукой, стараясь заглотить член сильнее, а Мадара не сдерживал громких стонов, толкаясь в рот юноше глубже. Смотреть на него сверху вниз было особым удовольствием. Желание подстроить его под себя, желание, чтобы Итачи и дня без него не мог прожить... но все выходит совершенно наоборот. Это Мадара не может без него. Это у него начинается почти ломка, если он не видит Итачи, не прикасается к нему... А когда начинает думать, что Итачи проводит дни, когда он не рядом в объятиях других мужчин... Что те его целуют, обнимают, занимаются с ним сексом, хочется прийти и всех разорвать. Всех, кто когда-либо прикасался к Итачи. Итачи начал двигать головой быстрее, а Мадара, громко простонав что-то невнятное, излился в его рот, заставляя Итачи послушно слизать со ствола семя. Он вытер рот рукой, вставая с колен и отворачиваясь от мужчины. — Это было невероятно, — стараясь отдышаться сказал Мадара, все еще опираясь на стену. Итачи хмыкнул и пожал плечами. — Еще бы, у меня большой опыт, — он посмотрел на него через плечо. — За спиной, — Мадара резко перевел на него взгляд. — Ты злишься из-за этого, — он указал глазами на свою шею и грудь. — Нисколько, — Мадара начал подходить к нему, но Итачи поднял руку вверх, указывая на часы. — Время. — Что? — Твой час истек, — Итачи опять отвернулся от него и пошел к шкафу, окончательно скидывая с себя белое кимоно. Открыв дверцы шкафа, он начал выбирать в каком ему сегодня спуститься вниз. — Ты можешь беситься сколько хочешь, я не твоя собственность, — Итачи не обращал внимания на то, что говорит Мадара. Просто в один миг тот громко хлопнул дверью, а Итачи прислонился лбом к двери шкафа. Как же он устал. Осмотрев себя в зеркале и распустив волосы, он чуть пригладил их гребнем. На нем было золотое кимоно с красным рисунком дракона на спине. Он не помнит, кто именно подарил ему его, но оно было достаточно красивым. Спустившись вниз, он начал искать глазами более богатых мужчин. Итачи и сам не помнил, когда научился различать дешевые часы от дорогих. Различать запахи парфюма, материал костюмов и так далее. Когда он заметил на себе взгляд довольно-таки взрослого мужчины, он ненавязчиво обсмотрел его и подошел. Мужчина откровенно любовался им, стараясь поддержать беседу, но Итачи мало говорил, стараясь быстрее соблазнить мужчину, что, собственно, у него хорошо получалось. Когда мужчина готовился встать и повести Итачи в его комнату, на плечо Итачи легла рука, а сам он развернулся, но не успел среагировать, и его за локоть потащили на второй этаж. Когда дверь за ним захлопнулась, он получил хлесткую пощечину, а на него смотрели разъяренные глаза Мадары. — Я хотел извиниться за то, что наговорил, — Итачи приподнял подбородок, смотря в его глаза. — А ты уже соблазняешь какого-то старика!? — Я должен спать только с тобой? Не помню, чтобы мы о таком договаривались, — его же словами сказал Итачи, держась за покрасневшую щеку. — Одна лишь разница, я делаю это не по своему желанию. — Закрой рот! — закричал Мадара и опрокинул золотую вазу с цветами. Та с дребезгом разбилась, цветы выпали из нее, а вода разлилась на деревянный пол. — Если ты думаешь, что я буду валяться в твоих ногах также, как и все остальные — даже не надейся! Слышишь!? — не переставал кричать он, а Итачи спокойно смотрел на него, убрав руку от покрасневшей щеки, не выдавая ни каплю эмоций, что сейчас скопились на душе. — Ты уже это делаешь, — только и сказал он, а уголок его губы еле заметно приподнялся. Мадара презрительно фыркнул. — Не ради какой-то проститутки. — Из-за какой-то проститутки ты бы не злился так сильно, — ухмыльнулся Итачи. Мадара быстрым шагом подошел к нему и толкнул к стене, кладя руку на его шею и сжимая ее. — Если ты сейчас не заткнешься, клянусь, я убью тебя! — прошипел он, а улыбка на губах Итачи становилась шире. — Ты знал, в кого влюбляешься, — тихо сказал он, и Мадара ударил его по губе. Из той полилась кровь, но Итачи только сильнее улыбался. Мадара приподнял его за грудки, зло глядя в глаза, стараясь хоть что-то прочесть в них. — Я не люблю тебя, слышишь!? Не люблю! — кричал он. Мадара тянет его за кимоно и отталкивает, а Итачи не удерживается на ногах и падает на колени. Первый удар пришелся по лицу Итачи, где сразу появился кровоподтек, второй по плечу. Он не закрывался руками, не пытался вразумить мужчину, когда тот, не сдерживая силы, избивал его и, наверное, если бы не последний громкий стон боли Итачи, когда тот кольцом рассек его бровь, Мадара бы так и не остановился. Мадара тяжело дышал, а потом, наконец, разжав кулаки, упал перед Итачи на колени. Все тело юноши было в синяках, над бровью была большая царапина, на скуле синяк, сам он даже не смотрел на Мадару. — Черт, — тихо сказал Мадара и ближе подполз к Итачи, который вздрогнул. — Прости, прости меня — Мадара поднял его на руки и положил на футон, снимая с него кимоно, стараясь не смотреть на количество синяков и ссадин, что он сам оставил. Итачи отвернулся сразу, показывая, что не намерен с ним говорить, а Мадара не мог заставить отойти себя от него. Взяв его руку в свою, чувствуя, какая она холодная, он прижал ее к своим губам. — Я люблю тебя, доволен? Ты добился своего? Я люблю тебя… — тихо сказал он, не переставая целовать руку Итачи, понимая, что если Итачи не простит его… он просто не знает, что будет делать. Он почувствовал, как рука юноши в его руке двигается и прикасается к его щеке. Мадара посмотрел на Итачи, на губах которого была слабая улыбка. — Неужели, чтобы признать это, — начал он слабым голосом. — Тебе понадобилось избить меня? — Мадара наклонился над ним и мягко прикоснулся к губам, стараясь не причинять боли. Вкус крови на губах заставлял чувствовать себя паршиво. Итачи не переставал гладить его щеку, стараясь успокоить Учиху. Да, Мадара избил его. Да, он должен просто заставить уйти его отсюда и попросить не возвращаться, но все разбивалось только об одно «но»… — Я тоже люблю тебя, — тихо сказал он, а Мадара облегченно вздохнул и обнял его настолько крепко, насколько позволяла эта поза. Итачи быстро заснул, а Мадара впервые в жизни сторожил его сон, стараясь не отпускать его руки. Утром он не разрешил будить Итачи и, начеркав на бумаге, что придет сегодня ночью, вышел из его комнаты.

***

— Я смотрю, твой дорогой Учиха тебя как следует разукрасил, — присвистнула Тсунадэ, когда Итачи спустился к обеду. Все, кто находился в столовой удивленно смотрели на него. — Тсунадэ-сама, — начал Итачи, поворачиваясь к ней. — Почему у вас такое негативное отношение лишь к нему? Он не единственный мой покровитель. — С этого дня единственный, — не по-доброму улыбнулась Тсунадэ. — Он предложил мне выгодную сделку, — Итачи заинтересованно посмотрел на нее, чуть хмуря брови. — Какую? — Он сказал присылать ему счет с процентами каждый раз, когда к тебе кто-то захочет прийти. — В смысле… — Именно, он здорово на тебя потратится, — улыбнулась она, качая головой. — Не любил бы ты его, я бы гордилась тобой, но ведь я знаю, что это не так… — тихо сказала она. — Впрочем, я с самого начала знала, что ты не можешь быть идеальным во всем. Итачи только кивал под каждым ее словом, но на самом деле не это было важным. Было важным то, что сделал Мадара. И почему-то эта мысль заставляла губы Итачи улыбаться так, что все остальные, находящиеся в зале, завистливо отводили взгляд.

***

— Итачи, можно к тебе? я на пару минут, — Итачи повернул голову в сторону знакомого голоса и улыбнулся. Кисаме. Он так давно его не видел, недели две. Взгляд его был грустным, и Итачи прекрасно знал почему. Подойдя к нему, он привычно прикоснулся к его щеке. — Твой новый покровитель… Тсунадэ объяснила всю суть, но… — в голосе Кисаме слышалась такая боль, что Итачи непроизвольно отвел взгляд. — Она сказала, что если я выкуплю тебя, ты сможешь быть свободным, мы сможем быть вместе, мне не жалко будет потратить все сбережения, но… — Кисаме, — Итачи остановил его рукой и посмотрел в глаза. — Я не позволю тебе выкупать меня, я должен сам это сделать, — Хошигаки только опустил голову, а Итачи прижался к его груди, обхватывая руками, чувствуя, как его обнимают в ответ. — Итачи… — он почувствовал, как в его волосы зарывается рука Кисаме и поджал губы. — Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал, — тихо сказал Итачи и отстранился, кладя руки на его щеки, заставляя смотреть себе в глаза. — Я всегда буду помнить, что именно ты спас меня от всего того, что могло со мной здесь быть. Что бы ты не подумал, я всегда буду любить тебя, — он приподнялся на носочках и мимолетно прижался к губам Кисаме, сразу отстраняясь. — Но ты любишь меня не так, как я люблю тебя... — Я люблю тебя, как человека, который спас меня, — сказал Итачи, продолжая гладить его по щеке. Кисаме кивнул и опять обнял его, а Итачи почувствовал, как тот всхлипывает. Подумать только, он знал, что Кисаме любит его, но не до такой степени… — Обещай, что будешь писать мне, хорошо? — тихо попросил Итачи, отстраняясь от него. Кисаме только кивнул. Когда он вышел из комнаты, Итачи почувствовал, что от него отрывают очень важную часть его жизни. Да, он не любил Кисаме так, как тому хотелось бы, но он любил его, как человека, желал ему только самого лучшего и искренне надеялся, что это "лучшее" обязательно появится в жизни Кисаме. Все-таки Итачи считает, что Кисаме заслуживает большего, чем его.

***

Мадара лежал на футоне в расслабленной позе, лениво наблюдая, как Итачи, сидя за столом, расчесывает волосы гребнем. Перекинув волосы на одно плечо, он полностью открыл вид на татуировку черного ворона. — Итачи? — юноша посмотрел на него через зеркало, давая понять, что его слушают. — Кто оставил тебе шрам? — мужчина поднялся на ноги и подошел к парню, оглаживая рукой неровности на коже. Итачи невольно дернул плечом, но Мадара не убрал руку. — Не надо... — Итачи развернулся к нему. — Забудь про этот шрам, он только портит меня, — Мадара хмыкнул и, взяв парня под локоть, заставил подняться во весь рост, однако, когда Итачи хотел повернуться к нему лицом, Мадара мягким движением руки остановил его, указывая на зеркало. Итачи удивленно посмотрел в свое отражение. Мадара стоял за его спиной, и они оба были обнажены. — Итачи, разве что-то может тебя испортить? — Мадара приподнял его голову за подбородок, открывая несколько засосов на шее Итачи. — Ты не видел этого шрама без татуировки, — Итачи постарался отойти, но Мадара крепко держал его. Перекинув его волосы на другое плечо, Учиха склонился над татуировкой и под удивленный взгляд черных глаз Итачи, прикрыл свои глаза, начиная целовать неровности под татуировкой, не пропуская ни единого миллиметра раненой кожи. — Мадара... — Итачи все-таки развернулся к нему, а Учиха, выпрямившись во весь рост, улыбнулся. Итачи лишь покачал головой, а губы растягивались в предательской улыбке. Посмотрев на время, Итачи повернулся к еще неодетому мужчине. — Уже двенадцать утра, тебе не надо торопиться? — Мадара перевел на него взгляд. — Одевайся, проводишь меня, — Итачи приподнял бровь. — Зачем? — Я хочу так, — пожал плечами мужчина, подходя к своей одежде. Итачи хмыкнул. Подойдя к столу, он взял красную ленту и завязал низкий хвост. — Ты придешь сегодня, или мне не ждать тебя? — спросил юноша, подходя к своему шкафу, чтобы достать первое попавшееся кимоно. — Если освобожусь пораньше, — Итачи надел на себя голубое кимоно и подошел к Мадаре, отдавая ему пояс. Тот приподнял бровь, замечая нагловатую улыбку Итачи, но послушно завязал пояс, качая головой. Когда они спустились вниз, на них смотрели практически все, кто находился в зале. Итачи стоял чуть позади Мадары, пока тот о чем-то переговаривал с Тсунадэ. Некоторые проститутки откровенно разглядывали Учиху, чуть ли не облизываясь, а Итачи лишь хмыкал. Он перевел взгляд на Мадару, который, кивая ему, пошел на выход. Тсунадэ подошла к нему, отдавая деньги и какой-то конверт. — Это...? — женщина пожала плечами, показывая, что ей, собственно, дела нет, а потом, положив руку на его плечо, повела вверх по лестнице в его комнату. Когда за ними закрылась дверь, Тсунадэ повернулась к юноше. — Учиха не знает, что тебя можно выкупить, не так ли? — спросила она. Итачи кивнул. — Ты понимаешь, что за месяц, который прошел, он отдал сумму чуть меньшую, чем вся твоя цена? — Так, вам же выгоднее, — пожал плечами Итачи, а потом вздохнул, когда женщина на него непонимающе посмотрела. — Тсунадэ-сама, — начал было парень, а в его взгляде появилась грусть. — Я желаю быть свободным больше, чем кто-либо в этом месте, — он опустил глаза и присел на софу, глубоко вздыхая. — Но принадлежать кому-то – это далеко не свобода. Я сам выкуплю себя, когда у меня будет достаточно денег, — Тсунадэ кивнула и сжала руки на боках. — В любом случае, ты не имеешь права скрывать это, отказать или нет – дело уже твое, но он должен знать. — Если я ему откажу, он... — Итачи замолчал и отвернулся. Тсунадэ фыркнула. — Значит выберешь, что важнее, любовь к Учихе, или же твои принципы. Женщина вышла из комнаты, оставляя Итачи наедине со своими мыслями. Спрятав деньги в ящик стола, запирая его на замок, он раскрыл письмо, распрямляя бумагу.

Здравствуй, Итачи, прости, что не писал тебе с того дня. Было тяжело, и я старался как можно больше работать, чтобы не думать о тебе каждую, свободную от работы минуту. Мысль о том, что я больше никогда к тебе не прикоснусь приносит мне боль, но я счастлив от осознания того, что какой-то человек из-за тебя пошел на такое, ведь я знаю, что тебе не причинят боль. Я очень скучаю по тебе, мое сердце навеки твое. Хошигаки Кисаме.

Прочитав письмо мужчины, Итачи печально улыбнулся. Иногда он думал, почему же судьба распорядилась так, что он влюбился не в Кисаме, который, казалось, любит его больше, чем самого себя, который своей добротой к нему, спас его от того, что могло произойти в борделе, а в Мадару, который не раз поднимал на него руку, который относился к нему, как к своей собственности. Да, он знал, что Учиха любит его, иначе и быть не может, но... иногда Итачи думал, что Кисаме, все-таки, любит его сильнее. Убрав письмо в ящик, там, где лежала шкатулка, Итачи опять достал ее. В прошлый раз Мадара не дал ее открыть, и Итачи уже и забыл о ней. Покрутив ее в руках, он положил ее на стол, принявшись искать ключ в ящиках и за ними. Когда поиск не дал положительных результатов, Итачи было подумал о том, чтобы просто разбить коробочку, но рука, увы, не поднялась. Остаток вечера он провел разбирая свои украшения, а Мадара пришел лишь под ночь, когда Итачи, устав его ждать, лег спать, решив, что вниз сегодня он спускаться не будет. Его разбудило то, как мужчина осторожно спускал с него кимоно, прикасаясь губами там, где только что прошлись руки. Юноша не раскрывал черных глаз, но мужчина уже понял, что тот не спит по сбившемуся дыханию. Итачи притянул его к себе за шею, прикасаясь к губам, чувствуя, как ловкий язык Мадары заставляет его приоткрыть рот, чтобы углубить поцелуй. Почувствовав тяжесть внизу живота, Итачи обхватил бедра Мадары ногами и опрокинул его на спину, не открываясь от губ. Он почувствовал, как Мадара тянет его за волосы назад, заставляя откинутся, и впивается в его шею, целуя нежную кожу, заставляя новые метки появляться там, где уже немного заживали прежние. — Мадара... — прошептал Итачи, наконец, открыв глаза. Мужчина под ним был возбужден, черные глаза блестели, а волосы растрепались. Его руки то и дело сжимали Итачи, будто желая прижать еще ближе. — Соскучился? — Мадара сел под ним, заставляя ноги Итачи скреститься на его пояснице. Итачи начал снимать с мужчины рубашку, стараясь не царапать острыми ногтями его грудь, но получалось плохо. Губы Мадары сбивали с толку. Его прикосновения заставляли Итачи забывать кто он, и что вообще с ним происходит. — Нисколько, — прошептал в ответ Итачи, и их губы вновь слились в яростном поцелуе. Рука мужчины зарылась в волосы Итачи, не давая отстраниться, а вторая, спустившись с ключиц на соски, а потом к животу, мягко оглаживая еле видные кубики пресса, прикоснулась к возбужденной плоти, сжимаясь у основания. С губ Итачи срывались громкие стоны каждый раз, когда рука Мадары двигалась на его члене, а Мадара с удовольствием наблюдал за парнем, который, практически, таял в его руках. Итачи обвил его шею руками, упираясь лбом куда-то в скулу мужчины, а тот, припустив с себя штаны с бельем, открыл вид на свое возбуждение. — Говоришь, не скучал? — усмехнулся Мадара, убирая свою руку с плоти юноши. Итачи чуть приподнял бедра, и почувствовал, как пальцы мужчины начинают медленно подготавливать его, заставляя выгибаться и просить большего. — Мадара... — Итачи насаживался на пальцы, прикусывая губы, а мужчина, держав вторую руку на его пояснице, осматривал его. — Хочешь меня? — спросил мужчина, а Итачи недовольно посмотрел на него. Пальцы проникли глубже, прикасаясь к бугорку простаты, и Итачи против своей воли прикрыл глаза. — Хватит... Давай уже, — Итачи двигался на пальцах, отчаянно пытаясь не стонать слишком громко, чтобы не видеть эту самодовольную улыбку. — Хочу тебя... — Итачи почувствовал, как Мадара вынимает пальцы из него и приставляет к его входу свою плоть. Его губы оказались напротив губ Итачи и с упоением в них впились. Итачи вскрикнул, когда почувствовал, как плоть Мадары резко входит в него и сжал руки на его плечах, вызывая у того болезненное шипение. Итачи плавно двигал бедрами, выгибаясь настолько сильно, что Мадара боялся, что в один момент он просто сломается. Он чувствовал, как парень сжимал его плоть внутри себя, доставляя им обоим ни с чем несравнимое наслаждение. Мадара поднялся поцелуями к его уху, прикусывая мочку, тяжело дыша, а у Итачи прошлись мурашки по всему телу, заставляя губы Учихи растягиваться в ухмылке. — Любишь меня? — прошептал он, а Итачи отрицательно покачал головой, зная, как раздразнивает мужчину тем, что почти никогда не признается. Да, Итачи сказал однажды, что любит, но больше Мадара этих слов не слышал. Не то, что он сам их часто говорил, но... — Ты любишь меня, — утвердительно сказал Итачи, чуть приподнимаясь, чтобы опять опуститься на его плоть, вырывая у обоих стон. — Ты - мой, — говорил он, и Мадара, резко подавшись вперед, повалил Итачи на спину, входя еще глубже, отдаленно слыша свое имя, сорвавшееся с губ парня. Сильно прикусив кожу на ключице Итачи, Мадара схватил его руки, ставя их возле головы. — Это ты принадлежишь мне, малыш, — он впился в губы Итачи, остервенело их целуя, стараясь доказать свою правоту, но Итачи, прикрыв глаза, выдохнул прямо в губы: — Ты... — он сжал руки, которые были в хватке Мадары и, выдохнув его имя, сильно излился, пачкая свое не до конца снятое кимоно и одежду Мадары. Мужчина, сжав Итачи в объятиях, наконец, выпуская его руки, глубоко толкнулся в него последний раз, и кончил, утыкаясь носом в скулу парня. Мадара лежал на нем всем весом, чувствуя, как парень гладит его спину и волосы. Ни одной мысли не было, казалось, они были отсоединены от внешного мира, и Мадаре не хотелось обратно. Ему нравилось сжимать строптивого юношу в объятиях. Ему нравилось, что Итачи, несмотря на свое положение, не потерял желание жить. Ему нравилось, что тот, хоть и не признавал, но по уши влюбился в него. — Мадара... — мужчина поднял на него взгляд. — Ты тяжелый. Мадара хмыкнул и скатился с него, чувствуя, как парень сразу обнимает его поперек талии. Мадара осторожно гладит его волосы, удивляясь их мягкости и чувствует, как Итачи мягко прикасается своими губами к его груди, оставляя еле заметные поцелуи. — Ты останешься со мной? — спросил Итачи, и Мадара кивнул. Итачи, выбравшись из его объятий, сел рядом, прикасаясь к лицу мужчины. — Я вижу, что ты устал, — его пальцы прошлись по заметным синякам под глазами Мадары, а губы слабо улыбнулись. — И, увы, причина тому не я, — поймав руку Итачи, Мадара прижал ее к губам. — Сегодня был долгий день, малыш, я действительно устал, — Итачи чуть склонил голову, а потом, видя, что у Мадары закрываются глаза, опять лег рядом. — Ты мог бы прийти завтра, чтобы отдохнуть... — Итачи, помолчи, и дай заснуть, — недовольно сказал Учиха. Итачи хмыкнул. Через несколько минут дыхание мужчины стало размеренным, и Итачи, удобно устроившись в его объятиях, спокойно заснул. Он и подумать не мог, что новое утро начнется для него скандалом. Только разлепив глаза, он увидел злое лицо Мадары, в руках тот сжимал письмо Кисаме. Он смял лист бумаги, а Итачи спокойно смотрел на него. — И не подумал бы, что Кисаме ходит по таким местам, — выплюнул Мадара. — Тратя на тебя деньги, что я ему плачу... Итачи встал с футона, не обращая внимания на разъяренный взгляд мужчины. — По тебе это тоже не скажешь, — пожал плечами Итачи. — В чем проблема? По-моему, мы не в той ситуации, чтобы ты устраивал сцены ревности мне, — Мадара рассмеялся, а Итачи нахмурился. — Действительно, зачем ревновать проститутку? — Итачи поджал губы, ничего не отвечая. — Какого черта, ты хранишь письма других мужчин? — не выдержал Мадара, наконец, повысив голос. — Во-первых, я ничего не хранил, а во-вторых, какого черта ты в моих вещах роешься? — Значит, ты предпочитаешь общество Кисаме моему обществу? — Твоя ревность сводит тебя с ума! — Итачи сжал руки в кулаки, кидая на него злой взгляд. — Как ты только что напомнил, я – проститутка, он платил за меня, и я с ним спал, сейчас он понял, что я больше спать с ним не буду, прислал мне письмо, так чего ты от меня хочешь? — Мадара выбросил клочок скомканной бумаги, подходя к Итачи вплотную. Юноша прямо чувствовал кожей всю злость Мадары, и сердце начало предательски выстукивать быстрый ритм. — Правды! Мне нужна правда! Я знаю, что он не просто твой бывший клиент, по твоим глазам видно, что у тебя есть к нему чувства! — Итачи покачал головой и вздохнул. — Мадара, он мой первый покровитель, и я очень ему благодарен, — Учиха поджал губы и кивнул, а Итачи прикоснулся к его руке, чувствуя, как та сжимается в руках. — Не путай чувства, которые я испытываю к нему с чувствами, которые я испытываю к тебе, — Мадара, наконец, посмотрел на него. — Ты любишь его? — устало спросил он. — Не так, как люблю тебя, — Мадара кивнул, но Итачи знал, что тот все равно злится. Прикоснувшись рукой к щеке мужчины, Итачи заглянул в его глаза. — Не заполняй мысли ложными выводами, если бы я любил его, я бы не был сейчас с тобой, — Итачи прикусил губу. — Мне надо кое-что рассказать тебе... — Мадара непонимающе посмотрел на него и нахмурился, а Итачи опустил глаза. — Кисаме приходил недели две назад, и... — Итачи вздохнул, прикрывая глаза. — Просил разрешение, чтобы выкупить меня, — Мадара удивленно на него посмотрел. — В смысле выкупить? — В прямом, клиенты-покровители имеют право выкупить своего фаворита с его согласия. Такое нечасто происходит, но я это застал и... — Тогда какого черта ты мне не говорил об этом? — Итачи чувствовал, что еще немного, и Мадара просто убьет его на месте. — Ты решил согласиться на предложение Кисаме, что ли? — недоверчиво спросил Мадара, приподнимая бровь. — Нет. — Тогда почему ты не сказал об этом? У меня есть деньги, чтобы купить тебя и... — Вот поэтому, — Итачи тяжело вздохнул. — Я не соглашусь на твое предложение, — глаза Учихи расширились, а брови в недоумении взлетели вверх. — Ты не согласен уйти отсюда? Уйти и быть со мной? — Мадара говорил тихим голосом, но юноша был уверен, что тот просто до конца не понял, что он имел ввиду. Итачи взял его за руку и свел брови. — Я очень хочу уйти отсюда, а когда уйду, то мы обязательно будем вместе, как обычные люди, но... — Что "но", Итачи? — Мадара сжал зубы, и Итачи понял, что мужчина в ярости. — Если, кто и выкупит меня, то это буду я сам. Мадара отвернулся от него, вынимая свою руку из руки Итачи, а юноша прикусил губу. Он знал, что Мадара не поймет, что он примет его отказ на свой счет, но Итачи не желал получать такую свободу, зная, что принадлежишь ты тому, кто выкупил тебя. Даже если этот кто-то – Мадара. Такими были его принципы. Учиха ничего не ответил. Он просто вышел из комнаты Итачи, даже не удостоив его взглядом. Итачи бы предпочел, чтобы Мадара накричал на него, да, черт возьми, даже ударил, но не просто вышел из комнаты с пустым взглядом. Спустя месяц Мадара так и не пришел, а когда к Итачи вновь начали приходить мужчины, он понял, что потерял единственного, кого полюбил. Сидя за спиной мужчины, делая ему массаж плеч, Итачи старался сдержать слезы, наворачивающиеся на глаза, однако одинокая капля слезы все-таки скатилась по щеке, падая на спину мужчины. Тот недоуменно на него посмотрел, но юноша, стараясь не обращать внимания на подкативший к горлу ком, улыбнулся и прикоснулся к губам незнакомого мужчины, прикрывая глаза. Перед ним появлялось лишь одно лицо. Этот мужчина целовал его не так, как целовал Мадара. Он ласкал его не так, как ласкал Мадара. И занимался любовью он не так. Слишком медленно, слишком нежно, неторопливо. Нету страсти, нету сладкой грубости, с которой его брал Мадара, шепча ему на ухо то, как сильно он его хочет. Не было абсолютно ничего. Позже мужчина, одеваясь и попутно говоря, какой Итачи невероятный, положив что-то на столе, вышел из комнаты, оставляя парня в одиночестве. Итачи приподнял голову и совершенно не удивился, когда увидел деньги. Поднявшись на ватных ногах, он подошел к столу, усаживаясь на стул. В зеркале отражался бесконечно усталый взгляд, уголки губ были припущены, в ямочки под глазами казались еще глубже, чем обычно. Положив деньги к остальным, он, пересчитав их, убедился, что ему осталось совсем немного, чтобы отдать долг за Дейдару, и тогда он начнет собирать деньги на себя, и, наконец, уйдет отсюда. Закрыв ящик, он прилег на футон. Думать ни о чем не хотелось. На следующий день, сидя внизу, осматривая пришедших клиентов, он не нашел никого, кто был бы ему интересен. Было желание написать Кисаме, чтобы тот пришел, но он не хотел, чтобы тот мучился еще сильнее и из-за этого пересилил свое желание его увидеть. Его внимание привлекла открывшаяся дверь, а когда он увидел знакомое лицо, с небольшими синяками под глазами, его сердце начало отскакивать быстрый ритм. Учиха зашел не один. Сзади него стоял мужчина с длинными черными волосами, он был чуть выше Мадары, а его кожа была смуглее. Он осматривал зал, видимо, впервые оказавшись здесь, а Мадара не сталкивался с ним взглядом, и почему-то, казалось, что нарочно. К ним подошли две девушки, предлагая выпить, мужчина рядом с Мадарой согласился, а тот отказался. Пройдя вперед, мужчин сразу окружили проститутки, стараясь обратить на себя их внимание. Итачи отвернулся от них. Боковым зрением он видел, как Мадару утягивает за руку какая-то девушка, ведя его в свою комнату, а Итачи успокаивала мысль о том, что это, черт возьми, до такой степени тупо, что просто обидно. Будто бы он не понял, что это рассчитано на него... Будто бы Мадара мало причинил ему боли... Что же, если он хотел, чтобы Итачи ревновал, он своего добился. Встав на ноги, он прикрыл глаза, улыбаясь самой своей соблазнительной улыбкой. Он тоже может играть в эту игру. Пройдя мимо мужчины, с которым пришел Мадара, он убедился, что тот увидел его и прошел, садясь напротив. Сразу было видно, что мужчине неуютно здесь находиться. Они переглядывались до тех пор, пока мужчина не подошел к нему, однако, в его взгляде не было желания, что очень удивило юношу. В его глазах был странный интерес. — Здравствуй, — Итачи протянули руку, и он недоуменно на нее посмотрел, несмело пожимая. Очень редко с ним знакомились именно так. — Я Хаширама Сенджу, — Итачи приподнял брови, припоминая, что Мадара рассказывал о нем. Они были близкими друзьями еще с детства и, если он не ошибается, то тот был счастлив в браке. — Итачи, — представился юноша, ощупывая рукой кольцо. — Ваша жена в курсе, что вы здесь? — Итачи улыбнулся и убрал руку. — Или вам захотелось разнообразия? — Откуда ты знаешь, что я женат? — спросил мужчина, а Итачи пожал плечами. — Немногие мужчины носят кольцо на безымянном пальце, если они не женаты. Тем более, я вижу, как вам неуютно среди нас, — он потеребил ткань черного кимоно и отвел взгляд. — Она не знает, что я тут, не простит, если узнает, — сказал Хаширама, а Итачи покачал головой. — Так зачем вы здесь? Если вы хотели найти того, кто выслушает вас, вы пришли не по адресу, — мужчина улыбнулся и дотронулся до его руки, чем вызвал недоумение в глазах юноши. — Но ты же слушаешь, — сказал мужчина, а Итачи усмехнулся. — Ты не похож на тех, кто здесь работает, как ты тут оказался? — Зачем вам это знать? — вздохнул Итачи, а потом, увидев, как девушка, с который уходил Мадара, возвращается, приблизился к нему вплотную, чувствуя, как рука Сенджу перемещается на его талию. — Впрочем, я расскажу, когда мы останемся наедине, — Итачи собирался встать с места, как на плечо Хаширамы легла рука Мадары, удерживая его на месте. Они встретились глазами, и Итачи почувствовал, как к щекам приливает кровь. — Хаширама, очень опрометчиво спать с парнями, когда ты в браке, — сказал Учиха, не сводя глаз с Итачи. Хаширама приподнял брови, а Мадара продолжил. — Найди любую девушку, чтобы забыть о ней на следующий день, — Мадара убрал руку с его плеча, а Итачи почувствовал, как мужчина убирает руку с его талии. Улыбнувшись Сенджу, Итачи встал с места, где они сидели, собираясь уйти от мужчин, но его с силой схватили за локоть, притягивая к себе. — А с этим я сам разберусь, — прошептал Мадара так, что Сенджу вряд ли услышал, и в следующий миг его повели в его комнату по лестнице. Резко захлопывая дверь. Итачи удивленно посмотрел на него, а в следующую секунду зажмурился, когда увидел, что мужчина замахнулся. Он открыл глаза, когда не почувствовал удара, и увидел, что Мадара, сведя брови, с болью в глазах смотрит на него. Итачи резко выдохнул воздух и, преодолев маленькое расстояние между ними, кинулся на шею Учихи, крепко обнимая его. Слезы полились из черных глаз, а с губ срывалось имя Мадары, заставляя того прижимать к себе юношу ближе, вдыхая его запах и зарываясь руками в любимые черные волосы. — Зачем ты так поступил? — вскрикнул Итачи, удивляясь собственному голосу. Он никогда в жизни не позволял себе такого поведения, считал это ниже своего достоинства, но этот месяц... Месяц без Мадары, казалось, выжал из него все соки. — Ублюдок! — он отстранился и залепил мужчине пощечину, а тот, совершенно не чувствуя боли, сжал его руку в своей и прижал к губам. Итачи прикусил губу, стараясь сдержать капли слез, которые, казалось, не хотели прекращать литься. Мадара тяжело дышал, сжимая кимоно юноши, не давая вырваться. — Хотел доказать себе, что смогу без тебя, — Мадара сжал его лицо в руках, заставляя посмотреть на себя, склоняясь так, чтобы их лбы соприкасались друг с другом. — В тот день ты причинил мне боль, и я хотел отплатить той же болью, но в итоге страдали мы оба, — Итачи всхлипнул, и Мадара начал сцеловывать слезы с его щек. — Я умирал каждый день, зная, что ты засыпаешь в чужих руках, но не хотел ничего сделать, потому что знал, что тогда я признаю, что не могу без тебя, что я люблю тебя, что ты, черт возьми, добился своего, Итачи, — юноша удивленно смотрел на мужчину, который отстранился, чтобы опуститься на колени, крепко прижимая его к себе за талию, утыкаясь лицом в район его груди, вырывая удивленный выдох. — Я – твой, я принадлежу тебе, — Итачи положил руки на его плечи. Он глубоко вздохнул и почувствовал, как по груди разливается что-то теплое, затрагивая сердце, что буквально остановилось на этот месяц, что билось всегда для одного человека. Итачи опустился на колени рядом с ним, дотрагиваясь до его щеки рукой, мягко улыбаясь. — Мадара, — начал он, а мужчина посмотрел в его глаза. — Ты был моим с самого начала, — он обнял его за шею, прикрывая глаза, чувствуя, как мужчина кладет руки на его талию. — С того дня, когда купил мне то дешевое мороженое, — он прикусил губу и продолжил. — Я люблю тебя, — Итачи почувствовал, как Мадара, отстранив его, яростно впился в его губы, углубляя поцелуй, проводя по ровным зубам языком, слушая тихие стоны, по которым так скучал. Губы Итачи отвечали с такой же страстью, не давая отстраниться ни на миг. Мадара поднял его на руки, проходя всю комнату, чтобы опустить юношу на футон, принявшись раздевать его, все также не отрываясь от пухлых губ. Пальцы Итачи расстегивали пуговицы на черной рубашке Мадары, и тот, наконец, избавившись от черного кимоно, сорвал с себя свою рубашку, не жалея пуговиц, которые отлетали в разные стороны. Итачи провел руками вверх по прессу и груди мужчины, обнимая его за шею, чтобы вновь притянуть к себе. Мадара распустил его волосы и, подхватив под поясницу, притянул к себе. Итачи дотянулся рукой до его ширинки, гладя возбужденную плоть мужчины, слушая его тихие стоны, а когда тот, не выдерживая, отпрянул, расстегивая брюки, Итачи довольно улыбнулся. Он поднял ногу на уровень его плеча, проводя ей по его груди, чуть прикусывая губу и исподлобья глядя на него. — Я хочу тебя, Мадара, — мужчина удержал его ногу на своем плече и поцеловал выпирающую костяшку. Его руки легли на упругие ягодицы, крепко сжимая и раздвигая их, проводя большими пальцами по входу. Итачи прикрыл глаза, не сдерживая стона, и Мадара, достав масло, что лежало возле футона, разлил его на свою плоть и на вход Итачи, пачкая кожу сладко пахнущей субстанцией. — Сегодня без подготовки, малыш, — сказал он и, приставив ко входу свою плоть, начал медленно входить в него, проводя дорожку поцелуев по скуле Итачи, чтобы отвлечь от боли. Слезы все-таки брызнули с глаз, но юноша довольно улыбался. Его вторая нога была согнута в колене. Пальцы сжались на спине Мадары, царапая ее. Мужчина начал плавно двигаться, осторожно толкаясь, стараясь не причинять юноше боль, но тот почти не чувствовал ее. Он так соскучился по Мадаре, что самый грубый секс казался ему нежной лаской. Когда мужчина начал ускоряться, Итачи, громко вскрикивая после каждого толчка, убрал ногу с его плеча, обхватывая за бедра, чтобы притянуть к себе и громко вскрикнул, когда плоть вошла еще глубже, проходясь по простате. Он прикрыл глаза руками, чувствуя, что дольше не выдержит, а рука Мадары не переставала гладить его возбуждение в ритм своим толчкам. Итачи громко вскрикнул его имя и обмяк в сильных руках, тяжело дыша, чувствуя, что внутри разливается горячее семя мужчины. Упав на него, Мадара удовлетворенно вздохнул, поднимая голову, чтобы взглянуть в лицо Итачи. Губы того распухли, на щеках был возбужденный румянец, а в черных глубоких глазах блеск. Он пригладил волосы Итачи и наклонился к его губам, мягко проводя по ним языком. Итачи улыбнулся и провел рукой по его щеке, углубляя поцелуй. — Больше не уйдешь? — спросил Итачи, заглядывая в черные глаза мужчины. — Никогда. — Хорошо, — юноша расслабился в руках Учихи, чувствуя, как тот целует его за ухом. — Хаширама мне запомнит, что я его там бросил... — Ничего страшного.

***

— Итачи, что это? — Мадара разглядывал деревянную шкатулку, что юноша никак не мог открыть. Итачи, лежа на боку, отдыхая, поднял глаза. — Там лежит фотография родителей, — спокойно сказал он, и Мадара поднес ее к лицу. — Я не могу никак найти ключ, — грустно вздохнул он. — А разбивать не хочу. Мадара хмыкнул и, взяв со стола шпильку, начал двигать ей в скважине. Когда послышался щелчок, Итачи удивленно посмотрел на Мадару, который открыл шкатулку. — Как ты открыл...? — Я посмотрю? — спросил Мадара и, не дожидаясь ответа, достал фотографию и поражено посмотрел на снимок. Его губы приоткрылись, а глаза шокировано посмотрели на Итачи, которому стало не по себе. — Что? Что случилось? — Итачи встал с футона, подходя к Мадаре, смотря в фотографию. Ничего нового он на ней не увидел. Учиха приподнял его голову за подбородок, всматриваясь в глаза Итачи, и прикрыл лоб рукой. — Итачи... Черт, как же до меня раньше не дошло... — Мадара присел на стул и посмотрел на ничего не понимающего Итачи. — Фугаку и Микото твои родители? — Итачи нахмурился и кивнул. — Откуда ты знаешь их имена? — Итачи... Фугаку мой двоюродный брат, — Итачи приоткрыл рот и шокировано на него посмотрел. — То есть... — Да, — выдохнул Мадара, горько усмехаясь. — Ты Учиха, а что еще важнее, — он тяжело вздохнул. — Ты мой племянник, — Итачи встал со стула, бросая фотографию на стол. — Этот ублюдок сказал, что его старший сын погиб от какой-то болезни... — Мадара зарылся рукой в свои волосы. Итачи опустил глаза вниз, а потом покачал головой. — Я всю жизнь старался вспомнить свою фамилию, а теперь, узнав, хочу поскорей забыть ее, — Мадара поднял его голову за подбородок, оставляя поцелуй на его лбу. — Это ничего не изменит, малыш, — Итачи отрицательно покачал головой. — Нет, Мадара, — выдохнул он, а сам он побледнел еще сильнее, так, что кожа казалась прозрачной. — Это изменит все.