От боли до крика ровно двадцать этажей

Найти у Акааши блокнот - плевое дело. Он всегда их любил. Еще со школы. И он все еще любит их. Только стиль слегка изменился. Изменился, как и сам Кейджи. Обложки чёрные, мрачные, порой с нацарапанными на ней глазами или словами. От аккуратного почерка, от красной строки до конца в ряды ровно, как по стойке смирно, вся страница исписана словом "сдохни", до совершенно неказистого и эмоционального рисунка глаз, чьих-то глаз. Где зелёным карандашом он протер лист до дырки. А под ними тоже написано это слово: "сдохни". Боли хочется еще, Кейджи давно сам себе руки прижигает сигаретами. Иногда этого мало. Найти страницу с едва понятным почерком тоже не удивительно. "Боль помогает её не чувствовать. Хочется больше боли. Хочется засунуть руку себе в глотку и вывернуть наизнанку. Хочется поставить на руку целый дом, тумбочка очень лёгкая. Нога бухого, доведенного до пены из рта парня, тоже" Когда темнеет в глазах - здорово и легко. Куроо любил это дело. Кейджи сильнее. Но приходится дальше жить. Больно. Прыгать с крыши, наверное, тоже больно. Очень, должно быть, больно. Кости себе ломать и мозги выплевывать макушкой. Наверное, то, что заставляет это сделать больнее, раз проще закончить это так. На стене остаётся лёгкая вмятина. На полу под антресолью стекло. На костяшках Акааши - шрамы. На губах - собственные укусы. В комнате звуки громкой тишины. Больно. Больно. Перекрывать одну боль другой - легко. Больно. Пожалуйста, хватит.