От боли до крика ровно двадцать этажей

Заебало. Дайшо заебало все. Дайшо заебало все. У людей глаза бездонные, скорее, пустые и безжизненные. В них читается только глупость. Глупость и много боли. Всем нужно лишь чтобы их пожалели. Тогда как сами делают больно другим. Дайшо ненавидел людей, а самое ужасное для него было то, что он тоже человек. Он уже смирился с тем, что Кейджи со своей болью другим вопьется в шею, зубами, ногтями, да нет. Он будет взглядом своим продираться до души, оставляя там личинки, которые через дни, может, месяца станут огромным червяком внутри тебя. Чужая боль надоела. Будто своей мало. - Я просто хочу поспать. - Спи. Кейджи говорит спокойно. Но Дайшо слышит крик о помощи. Только Акааши уже не помочь. Не того он выбрал спасителя, безнадёжно влюблённый в широкую грудь и упрямые плечи Котаро. Эти чёртовы жёлтые глаза. Вот Дайшо бы вилкой их выколол или что похуже. Или скорее себе. Больно видеть, как страдает друг. Больно видеть, как любовь твоя просто друг. Больно видеть.... - Пойдём на крышу. Я тебе покажу кое-что. Дайшо знает, когда туда идти, чтобы увидеть закат, и в какую сторону смотреть, чтобы блики красного заката отражались на стекле высокого здания, погружая город в кровавый, столь прекрасный отлив. Он знал, ведь достаточно много раз не мог стать частью этих бликов. Недостаточно много, видимо, чтобы это кого-то волновало. А на прощание он оставит там стакан кофе. Который Акааши так любит. Которого так никто и не коснётся.