Говорят, миром движет любовь — но и ненависть явно не отстаёт. © Т/с «Бумажный дом»
Девчонки устали. Они крепились, находя утешение и прибежище каждая в своём: Арья — в дерзости и упрямстве, грубости, порой, Санса — в учтивости и вежливости, в которые облекалась, как в стальную броню. И всё же они устали, Сандор видел это, и храбриться у них, кажется, тоже уже не осталось сил. Их выдавало всё: то, как ход их лошадей сбивался, когда одна или другая засыпали в седле на мгновение, а затем вздрагивали и просыпались; то, как двигались, спешиваясь — жёсткая кожа сёдел почти наверняка растёрла нежные бёдра и их хорошенькие зады в волдыри и кровь. Арья больше не болтала всякие глупости, Санса порой забывала извиниться или сглатывала свои Пташьи глупости, давясь едва слышными ругательствами, почёрпнутыми, наверняка, от Пса или младшей сестрицы. Глаза их потускнели, лица исхудали; братец Робб наверняка будет недоволен, получив таких сестёр. Но всё же они двигались дальше. Последний долгий привал — два дня — был у них как раз тогда, когда Сандор принёс девчонкам весть о казни Неда Старка. Но отдыхом это назвать было нельзя. Переходы были долгими, утомительными, но это ничуть не ускоряло их движения: из-за опасности погони им приходилось петлять сквозь леса, по нехоженым тропам или давно забытым просёлкам. Если бы они ехали напрямик, как большинство путников, они бы давно пересекли бы границу Королевских Земель. Сейчас же, по его прикидкам, они едва миновали Стокворт, оставив замок западнее. Но это и то было не точно. Сандор время от времени выезжал на Королевский Тракт, чтобы убедиться, что за ними нет погони. Иногда, когда нужно было показаться в особо людных местах или пополнить припасы, отправлялся Джендри или же Джендри сопровождал Сандора в этих вылазках на Королевский Тракт. Псу нравился этот паренёк, чересчур, может быть, серьёзный, слишком близко к сердцу воспринимающий свою службу, но спокойный, надёжный и исполнительный. И преданный. До мозга костей, леди Арье, прежде всего, но и всем Старкам тоже. Присмотревшись к нему, Сандор понял, почему Эддард Старк вместо всей своей гвардии велел дочери ехать через весь Вестерос с одним только Джендри. Погони, в самом деле, не было. Ему бы радоваться, вот только на душе скребло дурное предчувствие. Будь он этим глупым корольком, он бы нипочём не позволил себе упустить такое сокровище, королеву и её сестру. Он достаточно хорошо знал Джоффри… Старший сын Роберта не был политиком, умом не блистал, но в нём хватало поганой ярости и обидчивости, чтобы отплатить жене за столь тяжкое оскорбление сторицей. Это Тирион Ланнистер мог строить хитроумные планы, может быть, Цареубийца — чтобы развеять скуку, — но Джофф просто велел бы притащить Сансу к подножью Железного Трона и задать такую жестокую и позорную трёпку, после которой и жизнь была бы ей не мила. При мысли об этом пальцы Клигана сами собой стиснулись в кулаки; Неведомый под вдруг отяжелевшей хваткой всхрапнул и сбился с размеренного шага. Он достаточно хорошо знал Джоффри, чтобы не позволить Сансе Старк вновь попасть в его лапы. — Сир, — голос Джендри раздался совсем рядом. Как и леди Санса, он не мог избавиться от глупой привычки любезничать, столь нелепой для бастарда с Блошиного Конца. Поучился бы у своей хозяйки… Пёс зыркнул на него как мог злее, и, кажется, мальчишка понял: — Сандор… Леди устали. Нам нужно сделать привал… Хоть ненадолго. — Привал! — фыркнул он. — А лимонных пирожных леди не желают? Вместо ответа Джендри кивнул едва заметно, и Сандор, проследив за этим движением, увидел, что лошадь Арьи едва перебирает ногами, а сама девчонка покачивается в седле, то и дело роняя голову на грудь, закрывая глаза. Чудо только, что до сих пор не свалилась. Санса же и вовсе остановила лошадь и с самым несчастным выражением лица — должно быть, думала, что её никто не видит — потирала поясницу и ноги. Что говорить о юной королеве, коли уж её сестра едва не падала с седла от усталости, а ведь в последнюю поездку королевского двора в Винтерфелл — как раз когда их братец-калека обвенчался — леди Арья почти весь путь проделала верхом к вящему неудовольствию Сансы и лорда Десницы. Джендри тоже это видел, и на лице его застыло осуждающее выражение, словно лишь из-за Сандора они не могли остановиться и отдохнуть, как следует. — Ладно. — Он дёрнул плечом. — Найдём убежище и сделаем привал на два-три дня. Как бы нам, правда, пожалеть о том не пришлось… Но не здесь же лагерь разбивать! Иди, бастард, лови свою леди, пока та не сверзнулась с седла да шею свою не свернула. Если случится, как будем её братцу в глаза смотреть? Но прямо здесь, на открытой поляне, останавливаться было нельзя — они были как на ладони, подойди да возьми. Если они хотели спокойствия и не вздрагивать от лишнего шороха, ни селение, ни поместье, ни тем более замок — с лордом и леди, мейстером и, упаси Семеро, воронами, способными донести письмо до Королевской Гавани — им не подходили. Так же, как не подходил и лес: слишком открыто, слишком много подходов, да и ночи становились холоднее и начинало дождить. Сандор напряг память. Джоффри не любил выбираться из комфортного замка, но в свите неугомонного короля Роберта Пёс немало попутешествовал по этим землям. И кое-что пришло ему на ум. — Миледи! — Он осадил Неведомого, преградив путь плетущимся в хвосте девушкам. Арья вздрогнула и проснулась, Санса не без усилия выпрямилась, возвращая свою королевскую осанку. — Этот юноша намекнул мне, что нам нужен отдых. Думаю, он прав. И я знаю место, где мы сможем хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности. — Что это за место? — с нескрываемой подозрительностью в голосе поинтересовалась младшая из сестёр. Сандор задумчиво потёр переносицу. Что будет, если его предложение им не понравится, и они примут решение ехать дальше? Что будет, когда они свалятся с лошадей прямо посреди Королевского Тракта? Не волоком же их тащить… — Место это, признаться честно, не слишком привлекательное и довольно далеко — нам придётся сделать крюк. Но там есть стены, какая-никакая крыша, и там нас никто не потревожит. — Откуда вам знать? — Туда мало кто забирается. — Собираетесь отвести нас в какую-то глушь, подальше от Королевского Тракта? Не ждёт ли нас там засада, которая вернёт нас в Королевскую Гавань? — Арья Старк прищурилась, будто целилась в него. Он начал закипать. Он лишился лучшего места, какое вообще светило ему в этой жизни, взвалил этих двух никчёмных, беспомощных девиц на свою шею, потащился с ними туда, где ему уж точно не будет оказан тёплый приём… и после всего этого она всё ещё ему не доверяет?! Отчаянно захотелось пришпорить Неведомого, убраться куда подальше; пусть не в Красный Замок, не предать их, но просто так далеко, как только возможно… Он заметил, что Джендри бросил на Арью недовольный, осуждающий взгляд. Хороший парень, жаль только сердце отдал этой взбалмошной девчонке… Но, конечно, перечить своей леди он не мог. А вот Санса могла. И осадила сестру так резко, что Сандор обомлел: — Как ты можешь, Арья?! Сир Сандор… он вывел меня из Королевской Гавани, а ведь он так рисковал! — Сандор, польщённый этой отповедью, даже проглотил это ненавистное «сир». — Если бы не он, быть бы мне всё ещё в лапах Джоффри! — Она прижала руки к животу, словно одна эта мысль причиняла ей боль. — Ведь я не так ловка, как ты. Сир Клиган, — теперь Санса обратилась к нему с лёгкой почтительной улыбкой, — я полностью доверяю вам. Свою жизнь и жизнь своей сестры. Если вы знаете место, где мы могли бы не бояться погони… какое угодно… то, прошу, ведите же. И они пустились в путь. Даже девушки стали бодрее подстёгивать своих лошадей в предвкушении спокойного отдыха. Слишком быстро, правда, двигаться они не могли, ведь им приходилось ехать вдоль давно заброшенных дорог, по звериным тропам или по лугам и лесной чаще, где вовсе не было ни дорог, ни тропинок. Зато и петлять, скрываясь, не приходилось. Через пару часов пошёл дождь — самый противный, медленный, мелкий и холодный. На влажной земле копыта лошадей отпечатывались слишком явно, и это начало беспокоить Сандора, поэтому он велел всем обернуть копыта какими-нибудь тряпками. Может быть, это было глупое и бесполезное решение, но другого у него не было, а меньше всего ему хотелось, чтобы их настигли как раз во время привала. Уже вечерело, когда они добрались до места. И как раз вовремя: Санса и Арья совсем выбились из сил, ощутимо утомился даже сам Сандор. Дождь к тому моменту припустил сильнее, волосы его прилипли к лицу, и он с раздражением отбросил мешающие пряди. Санса рядом с ним охнула при виде развалин старого замка. — Не Красный Замок, миледи, — хмыкнул он. — И к счастью, — ответила позади него Арья. Он оглянулся; девушка резким движением убрала закрывающие обзор волосы с лица и с укором воззрилась на Сандора. — И что это за место, сир? Вы обещали нам отдых, а привезли… на развалины. Надеюсь, там хотя бы никто вот так же не скрывается от непогоды. — Я проверю. — Джендри тронул бока своего коня пятками и проехал вперёд, заставив обеих сестёр и Сандора посторониться. Арья двинулась было за ним, но Сандор удержал поводья её лошади в руке, останавливая. — Пусть проверит. — Если там… — начала она, и глаза её сверкнули, как у голодной и полной ярости волчицы. Сандор примирительно покачал головой. Ссориться с Арьей Старк у него сейчас попросту не было сил. — Уверен, никого там нет. И впрямь Джендри, ненадолго скрывшись за полуразрушенной каменной стеной, очень скоро вернулся и ободряюще махнул им рукой. — Никого! — крикнул он. — Зато тут есть крыша над головой и сухая земля! Он усмехнулся: парню стоило бы быть потише, если он не хотел, чтобы погоня нашла их и здесь. Но вслух Сандор ничего не сказал. Не было сил препираться или злиться, хотелось немногого: обогреться и обсушиться у костра, поесть чего-то горячего, сменить мокрую одежду на сухую и завалиться спать на несколько часов. Последнее, как он думал, ему не грозило до самого Винтерфелла. Но отчего бы было не помечтать? — Это замок Холлардов, верно? — Пропустив сестру мимо, Санса, впрочем, осталась на месте, рядом с ним. И в замок она не спешила. — Мой муж держал последнего из этого дома за шута в Королевской Гавани. Жестоко, но почему-то никто не воспротивился, даже король… Сир Донтос Холлард. — Она нахмурилась, словно вспоминая. — Так ведь? Сандор тоже вспомнил это жалкое, нелепое существо в пёстром наряде и шапке с бубенчиком; сир Донтос Холлард имел обыкновение надираться и скакать вокруг своего хозяина на облупившейся деревянной лошадке. У Сандора он не вызывал иных чувств, кроме презрения и отвращения, но Санса, надо же, его жалела. — Да, миледи. Позвольте спросить… как вы узнали? — Что? — Что это за замок. — Вон там, видите? — Затянутый в серую замшу перчатки пальчик указал на зубцы на стене там, где они ещё уцелели. Серый камень исполосовали серые струи дождя, но, присмотревшись, Сандор заметил желтизну и слабый блеск. — Золотые зубцы. Золотые короны Холлардов. — Печальная история, — проговорил он. — Целых три короны на гербе… а у последнего в роду есть только шутовская. Санса как-то странно посмотрела на него. В её взгляде он увидел вызов, понимание и гордость, словно она гордилась почему-то этой разрушенной крепостью почти захиревшего, почти угасшего рода. Она даже выпрямилась в седле, не обращая внимания ни на усталость, ни на дождь. — Они променяли свои короны на свободу, сир. И я их понимаю, как никто.***
Тирион нашел его над бокалом борского золотого — уже не первым. Прекрасным букетом Джейме пытался заглушить отвратительный привкус, оставшийся после беседы с Серсеей, но ничего не выходило. Дурные мысли лезли в голову, дурные предчувствия терзали душу, и недавнее время, когда Роберт был жив, и единственной проблемой Джейме Ланнистера была ревность, казалось великолепным, ярким и безмятежным. Роберту все было безразлично или почти все — кроме вина, его старого друга и Старковской девицы, потерянной для него целую жизнь назад. Джофф же был полон безумными идеями и ждал от своих подданных почти поклонения, ведь так ему внушила мать. Но поклонения не было. Больше того: королевский кортеж, двигавшийся к Септе Бейелора, чтобы отдать дань памяти недавно почившему королю, забросали гнильем и камнями. Конечно, нескольких человек золотые плащи показательно вздернули, но любви к Джоффри это не прибавило. Масла в огонь подлило странное исчезновение его жены и то, что Мирцелла впредь отказалась даже показываться на людях рядом с братом, опасаясь за свою жизнь и жизнь своей дочери. Она высказала это в покоях матери, чем довела Джоффа до бешенства, но каким-то образом ее слова вышли за пределы дворца, а так же то, что в ярости кричал ей юный король. А Мирцеллу в городе любили, несмотря на то, что она была женой северянина. И вот в его собственной семье, в единственном доме, который он знал, вспыхнуло ожесточенное противостояние, а Серсея отсылала его на поиски дочек Старка! Дверь распахнулась, и Тирион вошёл в его комнату своей стремительной косолапой походкой. В Башню Белого Меча его брат, как и остальные жители Красного Замка, входил редко, и его появление заставило Джейме встрепенуться. И встревожиться. Тирион взобрался на стул из белёного дуба напротив брата, молча взял себе второй кубок, плеснул вина из штофа, выпил залпом и выпалил: — Вот уже час я бегаю по замку на потеху дамам нашей сестры, всем лакеям, конюшим и поварятам, в поисках сира Джейме Ланнистера. Очень рад, что нашел тебя здесь, и мне не пришлось лезть в отхожее место или в темницы! Джейме скрестил ноги под столом, откинулся на спинку стула. Оттянул ворот белого шерстяного камзола: мейстеры объявили, что дело поворачивает к зиме, но было все ещё жарко. Тирион смотрел на него пристально, и от этого Цареубийце стало неуютно. — Вот ты меня нашел, — сказал он, желая только одного: разбить это гнетущее молчание. — И очень этому рад. Посылать письмо тебе вдогонку было бы рискованно — может не дойти до адресата, а гонца — ещё более опасно. Да и верных людей у меня не так уж много. Что поручила тебе Серсея? Джейме нахмурился. — Ты знаешь не хуже меня. — Что? Он не понимал, куда клонит Тирион, хотя предчувствия у него были самые дурные. — Найти девчонок Старк. — И?.. — Тирион, чего ты хочешь?! — Вспылил Джейме. — Да! Официально королева должна быть доставлена в Королевскую Гавань вместе с сестрой, чтобы предстать перед судом, неофициально… Серсея хочет, чтобы ни одна из девушек не доехала до столицы. Вернее, того хочет Джофф. Тирион поморщился. Он кивнул: худшие его ожидания оправдались. Но он застал Джейме в Красном Замке, а это значило, что у него ещё был шанс всё исправить. — А наша сестрица потакает королю так, словно он все ещё лежит в колыбели и просит титьку. И ты, Джейме, — он устремил на брата пристальный взгляд разномастных глаз, — намерен сделать это? Цареубийца не ответил. Вместо этого он плеснул в кубок ещё вина; движение его было нервным, рваным, драгоценное вино расплескалась по белоснежной столешнице. Тирион осуждающе поцокал языком. — А что мне делать, по-твоему? Я королевский гвардеец, и должен исполнять приказы короля и королевы. Любые! Мне, в самом деле, не слишком хочется рыскать по лесам в поисках девчонок и… все остальное. Пусть бы лучше этим занялись молодцы Григора Клигана, они лучше подходят для роли ищеек. Тирион поежился. — Что тебе сделали леди Арья и леди Санса, что ты желаешь им попасть в лапы этих ублюдков? Наша сестрица — набитая дура, раз потакает желаниям Джоффа. — Видя, что брат насупился и готов возразить, Тирион остановил его движением руки. — Но, видимо, не настолько Серсея глупа, чтобы придавать это дело огласке. А если напустить на них Гору с его прихвостнями, в каждом поселении от Винтерфелла до Кастерли Рок узнают о зверствах… Теперь уже Джейме заставил его замолчать. — Может, с Горой я и погорячился. Но мне все равно все это не по нутру, — мрачно заявил он. — Я знал! — Тирион, явно чем-то довольный, хлопнул ладонью по столу. — Потому и пришел. Вот, о чем я буду тебя просить: найди их, ради Семерых, найди, но сделай так, чтобы ни один волос не упал с их головы. Плевать на приказы Серсеи! Джофф будет в ярости — так что же? Серсея не видит дальше своего носа, лишь желает угодить этому глупцу, который послан нам в короли, вероятно, за наши грехи… — Но ты-то видишь. — Улыбнулся Джейме. — Да, я вижу. Я вижу Робба Старка и тысячи копейщиков-северян у ворот Королевской Гавани. Я вижу голову Джоффа, Серсеи, быть может, на пиках, да и наши с тобой рискуют там оказаться. Вероятно, он в ярости из-за лорда Эддарда, и Джоффри держит Мирцеллу в плену… — Они называют это гостями, — с издёвкой поправил его Цареубийца. — Но мы-то с тобой знаем, как это называется! И Робб Старк тоже знает! Если бы мою жену и ребенка держали вот так… — Детей, — снова поправил его Джейме. — Мирцелла снова беременна. Ты не знал? — удивился он, видя изумление на лице брата. — Она сказала Серсее недавно. И Старк, вероятно, тоже знает. — Если бы мою беременную жену… — Тирион тяжело сглотнул и замолчал. Джейме молчал тоже, не глядя на брата. Он знал, что Тирион сейчас думает вовсе не о Роббе Старке и не о Мирцелле. А хотел бы не знать. — Я бы не простил, — глухо докончил Тирион. В голосе его явственно звучала угроза, и Джейме подумал, что дело тут вовсе не в Мирцелле. А он? Джейме думал о том, что сделал бы на месте Робба Старка. Безусловно, тот, кто притронулся бы пальцем к Серсее, погиб бы, но вот дети… Мирцеллу и Томмена Джейме, в общем-то, любил, но, вероятно, совсем не так любят отцы своих детей. За них он точно не стал бы никому мстить и войну развязывать из-за них не стал бы. Но Робб Старк — не он. — Что, по-твоему, я должен сделать? — Выполни часть приказа. Ту, которая известна всем. — Тирион улыбнулся, и улыбка эта была хитрая, нехорошая. Но, может быть, именно хитрость Тириона поможет им всем продержаться на плаву, пока отец не приедет из Кастерли Рок. — Привези их в Королевскую Гавань. — Чтобы их здесь обезглавили, как их отца? — Губы Джейме скривились. Ему не слишком-то хотелось резать глотки Арье и Сансе где-то в лесу, но там он мог подарить им тихую смерть. Он сам предпочел бы такую, чем смерть на эшафоте, позорную и беспомощную, сопровождаемую криками и ликованием черни. И это счастье, если люди сира Илина не приложат к девчонкам свои лапищи прежде. Арью ему было жаль сильнее: если Санса сможет принять смерть тихо и красиво, то ее сестра будет сопротивляться, и тем лишь усугубит ее положение. — Они ничем не заслужили того, чтобы стать потехой черни, — жёстко отрезал он. — Как и предательской смерти где-то в кустах, — парировал Тирион. — Когда ты научишься дослушивать до конца? — Он вздохнул. — Если они попадут в Королевскую Гавань, я сумею обеспечить им безопасность. Ренли и Тиреллы вступятся за них — леди Маргери симпатизирует обеим, особенно нашей королеве. Джоффри придется с ними считаться, особенно если придется бодаться с северянами. Да и простолюдины с Блошиного Конца не позволят обезглавить Сансу. Они почти боготворят ее, ведь она так добра, и Джоффри придется прислушаться и к их голосам, если он не хочет потерять корону и голову. А когда приедет отец… — Тирион на миг переменился в лице: младший, нелюбимый сын, он все ещё побаивался отца, как в детстве. — Я попробую ему втолковать, что живые Старки лучше мертвых, когда приходится вести переговоры с Молодым Волком. — Следы копыт, — заключил Пек, поднимая голову от земли и почёсывая длинный нос. — Четыре лошади, среди которых один боевой конь. У одной из лошадей, — он ткнул носком сапога в едва заметную вмятину на дороге, — слабовата подкова. — Кажется, у Сандора Клигана был боевой конь? — спросил у Джейме один из его солдат. — Страшенный такой, злой и нервный. Все конюхи шарахались от него, да и кони… Его и звали так странно: Неведомый. — В самом деле. Джейме покачал головой. Для него следы на Королевском Тракте были всего лишь полустёртыми вмятинками в пыли, но у Пека обнаружился талант следопыта, и не было причин не доверять ему. Четыре лошади, среди которых один боевой… Значит, Сандор Клиган тоже был с ними. Что привлекло Пса: золото, или девчонки пообещали ему кое-что послаще? Джейме никогда особо не ладил с Клиганом — да и сложно было ладить с этим нелюдимым грубым воином; Сандор Клиган в Королевской Гвардии был, скорее, капризом Джоффри, любезно исполненным его родителями. Даже рыцарства Пёс не принял, отказавшись принимать обет в таких отвратительных и грубых выражениях, что поверг септона в шок. Но всё же Джейме невольно уважал Клигана хотя бы за его непревзойдённое воинское мастерство. Да и то, что он никогда не лебезил даже и перед королём, заслуживало уважения. — Не зря моя сестра-королева отдала сиру Илину Лёд. Как раз придётся для мощной шеи Пса, — мрачно сказал он. Его солдаты грянули хохотом, но самому Джейме было не до смеха. Он толкнул Пека локтем, заставляя его пояснить дальше. — Кони идут медленно… Мы отстаём на день пути, самое большее, полтора. Правда, в лесу следы теряются, но если хорошенько поискать, думаю, следы мы найдём. А потом и тех, кто их оставил. И тогда эта отвратительная во всех отношениях миссия будет исполнена, и он сможет вернуться в Королевскую Гавань к Серсее, как раз вовремя, может быть, чтобы не допустить смертоубийства среди собственных детей. Он не понимал, отчего это так волнует его — всегда ведь Джейме было немного дела до Джоффри, Мирцеллы и Томмена. Но на душе у Джейме было тревожно, как никогда. Даже самому себе он запрещал копаться в своей душе в поисках причин для этой тревоги, но это не отменяло того, что он всё чаще волновался о Мирцелле и её детях, о том, что может сделать с ними Джоффри. Как бы он ни относился к сёстрам Старк, за которыми сейчас охотился, а он бы собственноручно выпорол их за то, что удрали, бросив жену своего брата на милость королевского гнева. Вынырнув из тревожных размышлений, он заметил, что за ним пристально следят голубые глаза: леди Бриенна Тарт, спешившись в нескольких шагах от них, усердно делала вид, будто занята подпругой, но не сводила с них глаз и почти наверняка внимательно прислушивалась к разговору. Джейме усмехнулся. Столь неприкрытое внимание Тартской Девы только лишний раз доказывало, что «неотложное дело лорда Ренли», загнавшее её так далеко от её обожаемого господина, было напрямую связано с юной королевой и её сестрой. — Если глаза мне не изменяют, они свернули с тракта. Зачем? Если они движутся в Риверран или Винтерфелл, им нужно скакать во весь опор по Королевскому Тракту… — Отдохнуть или переждать, — подала вдруг голос Бриенна Тарт. — Ваш отряд, милорд, производит столько шума, что не услышит его только глухой. — Она выразительно подняла брови. Джейме только сейчас заметил, что она подошла совсем близко, словно была одной из его людей. Может быть, она пересмотрела свою преданность Ренли и хочет служить Ланнистерам? Иначе зачем ей помогать ему — если всё дело обстояло так, как он думал? А, впрочем, помогала ли она ему или пыталась сбить с толку? Он всегда считал эту дурнушку самым открытым и простым из когда-либо встреченных им людей, но вот уже столько дней кряду он не мог понять, что творится в этой белобрысой голове. Но, пусть Бриенна Тарт была дурна собой, она рассуждала как истинный воин. Джейме оглядел своё воинство: неподалёку трое солдат ставили палатку и разводили огонь, кто-то пошёл за водой; на марше они были собранными и тихими — по большей части, — но сейчас перешучивались и сыпали ругательствами, когда что-то выскальзывало из рук. Не будь с леди Арьей и леди Сансой Пса, Джейме бы теперь смог поймать их и голыми руками, но недаром Клиган столько лет был телохранителем наследного принца. Охранять он умел. — Что в той стороне? Замки, деревни? — рявкнул он. Дурное предчувствие не оставляло его, словно добыча могла вот-вот ускользнуть от него. Пек задумался на несколько мгновений. Этот парень был настоящей ходячей картой. — Стокворт, милорд. Да, точно, Стокворт. — Он кивнул, будто подтверждая свои слова. — А больше жилья нет, только развалины, непригодные даже для временной стоянки. Это немного успокоило Джейме. Если они сунутся к Стоквортам, то их тотчас вернут в Королевскую Гавань. Стокворты были преданы короне и Ланнистерам — главным образом Тириону, правда, и главным образом этот бандит Бронн Черноводный, по какой-то ущербной иронии ставший рыцарем и женившийся на тупой девице Лоллис. Вскоре после свадьбы сгинули мать и сестра его жёнушки, и ни у кого не оставалось сомнений в том, что любимец Беса приложил к этому свои ловкие руки. Джейме вообще-то недолюбливал этого человека, но сейчас он испытал облегчение при мысли, что беглянки могут оказаться во власти Бронна Черноводного: он славился тем, что любил одно только золото, значит, жалость к девушкам и неприязнь к Джоффу не заставят его спрятать их и солгать Джейме. — Едем в Стокворт! — скомандовал Джейме. В Стокворте сестёр Старк не оказалось, и Бриенна смогла вздохнуть с облегчением. Муж слабоумной хозяйки поместья, сир Бронн Черноводный оказал достойный приём брату своего патрона и его людям, но у Бриенны сложилось впечатление, что сир Бронн, бывший прежде простым наёмником и до мозга костей — так, во всяком случае, ей казалось в Королевской Гавани — преданный лорду Тириону, не слишком-то спешил подластиться к Цареубийце. Она была готова поклясться, что видела, как, едва было покончено со всеми этими приветственными словами и расшаркиваниями, с воронятни замка слетела птица и отправилась прямиком в сторону Королевской Гавани. Мысль о том, что кто-то в этих землях всё ещё не травил двух испуганных девчонок, словно свора собак — молодых оленей, воодушевила её. Сир Бронн уговорил Ланнистера переночевать в замке и дать отдых своим людям, и тот не смог отказаться. Но по всему было видно, что Цареубийца едва зубами не скрежетал, соглашаясь: больше всего, по мнению Бриенны, он хотел тотчас же приказать седлать лошадей и снова гнать свой отряд по невнятным следам, чтобы поскорее покончить с этим позорным даже для этого человека без чести делом. Ей же эта непредвиденная задержка давала возможность как следует поразмыслить. Всё указывало на то, что Арья и Санса со своими спутниками где-то поблизости. Если она всё ещё хотела исполнить данное ей лордом Ренли задание — а она хотела, — ей следовало прямо сейчас отправляться в путь, пытаться разыскать беглянок и присоединиться к ним. Но люди Ланнистера и сам он не спускали с неё глаз, словно предвидя, что она может предпринять что-то подобное. Если она не сможет ускользнуть незамеченной, дело дойдёт до драки; пусть Бриенна была лучше каждого из этих мальчишек, количеством они могли бы её сломить. Но оставался ещё и Цареубийца, а вот он, несмотря на все остальные свои прегрешения, был по-настоящему великолепным бойцом; он один мог бы её одолеть — это Бриенна поняла ещё по тому шуточному бою. А Тартской Деве меньше всего хотелось погибнуть от меча презренного клятвопреступника. Следующее утро выдалось хмурым и дождливым, и Бриенна могла думать только о том, что где-то в этих лесах под этим дождём мокнут две беззащитные девушки. Кулаки её сжимались сами собой, когда она думала, что они не могут даже попросить приют ни в одном замке в этих землях, иначе будут схвачены и отправлены на жестокий суд Джоффри. Ей отчаянно хотелось помочь им, хотя она и понимала, что подмогой будет только её преданность да меч; имя Тартов почти ничего не значило нигде, кроме Штормовых Земель, над ней же самой скорее лишь глумились, и никто не прислушивался к ней и не воспринимал её всерьёз, пока рука её не ложилась на меч. Джейме Ланнистер отчаянно подгонял своих солдат, бранился и грозился, но выехать смогли лишь после полудня из-за того самого Пека-следопыта. Мальчишка увлёкся дармовой брагой и хорошенькой служанкой, а после проспал на тёплом сеновале до полудня, пьяный и довольный. Будь это кто-то другой, Цареубийца наверняка отправился бы в путь без него, но Пек был его глазами и его картой, без него Цареубийце не обойтись. Он обругал мальчишку, пригрозил отправить его в застенок и дал подзатыльник, и, как только Пек заседлал своего коня, весь отряд покинул Стокворт под тяжёлым взглядом хозяина. Ехали медленно и уныло по чавкающей грязи и пожухлой примятой траве. Мокрый лес близ Стокворта был местом весьма непривлекательным, и все сошлись на том, что едва ли сёстры Старк, которым отчаянно нужно было добраться хотя бы до Риверрана, будут тратить время на поездки по столь отвратительным местам. Впрочем, Цареубийца не был столь легковерным: он заставил всё ещё не до конца протрезвевшего Пека три четверти часа обследовать окрестности, пока уставший и весь перепачканный юноша не взмолился о пощаде, клянясь, что ни одна лошадь не проходила по этим местам уже очень давно. Ему поверили — неохотно, но всё же. Бриенна, впрочем, не была столь уверена в правоте Пека, но соображения свои держала при себе. Хмель мог затуманить голову юноши, или дождь мог размыть следы… Так или иначе, Пек был уверен, что Арьи и Сансы здесь никогда не было. Инстинкты же подсказывали Бриенне совсем другое. Но для того, чтобы проверить, верно ли это, ей нужно было каким-то чудом покинуть отряд. Она не тешила себя надеждой, что её исчезновение, когда бы ни случилось, пройдёт незамеченным: Цареубийца, хоть усердно делал вид, что сопровождает её лишь из рыцарских побуждений, не спускал с неё глаз и явно наказал делать то же и своим людям. Бриенна была уверена, что он каким-то образом догадался, в чём заключается таинственное дело Ренли Баратеона, хоть она и пыталась быть как можно более скрытной. Она знала, что он попытается помешать ей добраться до девушек любой ценой. А в этом мире едва ли было много вещей, до которых бы Цареубийцу не допустили понятия о чести. Так что ждать можно было чего угодно. И тогда Бриенна решилась действовать первой. Это решение далось ей нелегко, ведь подлость вообще была не в её натуре. Уже несколько дней в ней зрела эта столь несвойственная ей мысль, но Бриенна упорно отмахивалась от неё, саму себя уговаривая подождать, поглядеть, не подвернётся ли иной способ улизнуть из-под надзора Ланнистера и настичь Арью и Сансу. Она ждала и ждала, а случай всё не представлялся, и вот они уже почти настигли девушек. Ещё немного и будет совсем поздно, и ей придётся вернуться в Королевскую Гавань ни с чем, а то ещё хуже: видеть, как юную королеву и её сестру везут связанными и поверженными на жестокий суд Джоффри Баратеона. Как она сможет взглянуть в глаза единственному человеку, которого уважала и любила едва ли не больше, чем своего отца, и сказать, что не оправдала его высочайшее доверие? После такого ей путь только в Молчаливые Сёстры, а то и вовсе головой вниз с утёса. Как бы ни мало радостей было в жизни Бриенны Тарт, а умереть — или быть всё равно, что похороненной заживо — ей не хотелось. То, что задумала Бриенна, правда, так же мало соответствовало рыцарским идеалам, которыми она старалась жить, как и сам Цареубийца. Но она старалась утешить себя тем, что сам Джейме Ланнистер не погнушался бы ничем, чтобы добиться того, что ему желаемо. Также она сказала себе, что единственно верный способ уберечься от расправы со стороны этих ланнистерских молодцов — меч у горла Джейме Ланнистера. Как и способ заставить Серсею Ланнистер и, возможно, даже самого короля слушать и не делать глупостей. Этого ли хотел от неё Ренли? На это ли намекал, прося во что бы то ни стало сохранить Цареубийце жизнь? Давал ли добро? Он, правда, просил также не причинять ему вреда, чтобы не разжечь вражду ещё и между Ланнистерами и оставшимися Баратеонами… Бриенна будет осторожна. Она молилась в своей одинокой маленькой палатке, молилась Воину, прося помощи, заступничества и прощения заодно, ведь она собиралась попрать все его заветы, заветы его сыновей-рыцарей. И Боги услышали её: мелкий моросящий дождь превратился в настоящий ливень, сырые сумерки пали на землю раньше обычного. Солдаты Цареубийцы попрятались по палаткам, спасаясь от дождя, позабыли и об огне, и о горячей похлёбке, и даже о карауле. Должно быть, самоуверенные, они считали себя неуязвимыми, считали, что никто не осмелится напасть на лагерь из нескольких палаток, да ещё под сенью знамён со львом Ланнистеров и коронованным оленем — пусть знамёна и намокли, и жалко повисли. Бриенне всё это было на руку. Под шум дождя она сложила всё необходимое в котомку, выскользнула из палатки и заново заседлала свою лошадь. Затем выбрала одного из коней, которых солдаты накрыли дополнительными попонами и кое-как попрятали от непогоды под кронами деревьев; конёк, удручённый дождём, радостно зафыркал, когда Бриенна сунула ему под нос кусочек морковки. Не было никакого труда в том, чтобы оседлать и его и вместе с её собственной лошадью отвести подальше, спрятать за кустами в ожидании седоков. Она подумала о хозяине коня, но решила, что он не будет на неё слишком сильно обижаться, ведь ему достанется сказочно прекрасный белоснежный жеребец командующего Королевской Гвардией. Но всё это было легко. Оставалось самое главное — и самое сложное. Сердце у Бриенны стучало быстро, как у зайца, когда она остановилась у палатки Джейме Ланнистера. Удача благоволила ей и тут: не слишком жалуя своих солдат, Цареубийца велел поставить его палатку подальше, а оруженосцу Льюи отправиться спать в какую-то другую палатку. Если бы не это, Бриенна бы ни за что не решилась на то, что делала; она понимала это и ругала себя за трусость. Вот и сейчас она робела перед человеком, которого глубоко презирала, робела, хотя за нею были правда и Боги. В конце концов, переведя дыхание, она откинула полог и вошла. В жаровне, поставленной посреди палатки, слабо горел огонь. Порыв ветра, проникнувший в палатку вместе с нею, заставил пламя пригнуться, и, похоже, только это заставило глубоко задумавшегося Джейме Ланнистера обратить на неё внимание. Он взглянул на Бриенну и вопросительно поднял брови. В руке у Цареубийцы она заметила мех, судя по всему, уже изрядно опустошённый. Он пьян, поняла Бриенна. Тем лучше. — Что, миледи, пришли скоротать вечерок с единственным рыцарем здесь? Отвратительная погодка… В каждом его слове сквозило ехидство, но всё же он сумел озадачить Бриенну. Вовсе не такого приёма она ожидала. — Я пришла сказать вам, сир, что дело, которое вы затеяли… неправедное это дело. И пусть чести у вас немного, я полагала, что её хватит, чтобы не травить двух несчастных девушек. Он вдруг расхохотался и смеялся довольно долго. Меч Цареубийцы лежал неподалёку, в какой-то момент Бриенне даже показалось, что Ланнистер хочет схватить его, но он всё смеялся и смеялся. — Так вот, что за дело у лорда Ренли в этих лесах?! А я-то всё полагал, чего ради вам тащиться в этакую глушь, когда вы и на два шага не отходили от Ренли и его семейки… Не слишком благородно, миледи, что вы так долго утаивали это. — Он всплеснул руками. — Но что ж. И что же, лорд Ренли и впрямь полагал, что вы сможете с этим справиться? Одна? Или вы ему так осточертели, что он отправил вас сюда в надежде, что вы заблудитесь или погибнете, сражаясь за жизни девчонок Неда Старка с Ланнистерами, или какой-нибудь крестьянин повстречает вас на дороге, сжалится и женится на вас?.. Бриенна шагнула к нему, крепче сжимая рукоять меча. Она чувствовала, к собственному стыду, как краска бросилась к щекам. Он дразнил её, просто бесчестно дразнил, а она вела себя именно так, как Ланнистер и ожидал. — У вас нет чести, так что вы не поймёте, если я вам скажу, что лорд Ренли послал меня сюда лишь затем, чтобы защитить леди Арью и леди Сансу. Он не собирается передать их в руки короля, как вы хотели, он хочет лишь им помочь. И я… тоже. Ланнистер покачал головой и отхлебнул из своего меха. — Я — единственный, кто может им помочь избежать наказания, которое уготовили им Джоффри и моя сестра. — В его голосе вдруг зазвучали тоска и отвращение. — Единственный, у кого действительно достанет духа это сделать. — Да. — Бриенна кивнула. Они, безусловно, говорили о разном, но что за дело?.. — И я заставлю вас сделать это. Недоумение отразилось на лице Цареубийцы. Вино притупило его реакцию, замедлило движения, так что, даже догадавшись, он всё равно ничего не смог поделать. Просто не успел. У кинжала Бриенны — его подарил ей лорд Ренли за верную службу, и он был для неё ценнее всего на свете — была тяжёлая резная рукоять. Достаточно тяжёлая, чтобы, опустившись на затылок Джейме Ланнистера, заставить его зашататься, обмякнуть и упасть прямо в подставленные руки Бриенны.***
Санса напрягла память. В суматохе побега и непрекращающихся скитаний, полных опасностей и трудностей, ей казалось, что прошло ещё так мало времени. Теперь, стараясь думать отстранённо, несмотря на сильно бьющееся в груди сердце, беглая королева принялась считать. После напряжённых раздумий Санса поняла, что последние лунные крови были у неё за пару недель до смерти Роберта Баратеона. Выходит, прошло уже около полутора месяцев… Она бы с радостью списала их отсутствие на волнение, которое испытывала в эти недели — она слыхала, что такое бывает, — если бы её супруг, будь он проклят, не посещал её спальню с завидной регулярностью все последние дни до побега. Несколько раз, холодея от ужаса, Санса пересчитала на пальцах, надеясь на ошибку, но реальность была неумолима: она была беременна. Она носила во чреве ребёнка Джоффри Баратеона. Ошеломлённая, она неподвижно уставилась на мокрый куст. Поистине это Боги насмехались над нею. Пять долгих лет она не могла забеременеть к негодованию Серсеи и разочарованию мужа. И вот теперь, когда она вырвалась из этой клетки, оказалось, что она связана со своим ненавистным супругом куда более крепкими оковами, которые не разбить в одночасье. Она попыталась взять себя в руки. Вернись она в Королевскую Гавань, её по-прежнему ждала бы смерть, теперь, правда, отсроченная. Но её сестре, Джендри и Сандору Клигану отсрочка не полагалась всё равно. А рассчитывать на то, что нрав Джоффри смягчится благой вестью, не приходилось. Конечно, её мать с радостью приняла бы внука, кроме того, это дитя стало бы лучшим щитом для них, заслонило бы их от королевского гнева… Всё дело было в том, что Санса не желала иметь ничего общего с Джоффри. И ребёнка этого, ещё не рождённого, сейчас она ненавидела. Решение пришло быстро: пижма, блоховник, полынь, мята и немного мёда для подслащения — состав спасительного снадобья всплыл в её памяти сам собой. Откуда бы она узнала? Жене будущего короля, чья главная задача — рождение наследников, такого знать не полагалось. Быть может, когда-то Сансе удалось подслушать укромный разговор служанок. Теперь она точно и не помнила. Но ей однозначно повезло. Санса ещё раз сплюнула и поморщилась. Во рту всё ещё оставался этот мерзкий горько-кислый привкус, и она попробовала пожевать лист, но дурнота снова подкатила к горлу. На этот раз ей удалось сдержаться, хотя от усилий закружилась голова. Она так мечтала об этом… когда-то, но никто почему-то ей не сказал, что это до того отвратительно? Или всё дело было в том, что они находились в дороге всё это время, и ей приходилось вдыхать ароматы приготовленной на костре еды, большую часть времени проводить в седле и бесконечно бояться? Может, останься она в замке, всё было бы по-другому? Были бы поздравления, бал и оглашение радостной вести, раздача дополнительной милостыни, торжественные молебны в Великой Септе, волнительные перешёптывания фрейлин и вышитые башмачки и рубашонки, такие крохотные… Санса отбросила эти мысли. Всё это было бы, будь её мужем кто-то другой, а не Джоффри. Позади неё зашуршали шаги. Санса вздрогнула, но потом напомнила себе, что в этой глуши никого нет, кроме них четверых. Кусты раздвинулись, и на полянке показалась её сестра. Старый разваливающийся замок Холлардов оказал на Арью неожиданно гнетущее впечатление, но стоило им оставить его, как к ней снова вернулся её неугомонный и любознательный нрав. Санса с досадой подумала, что Арья была последним человеком, которого она хотела бы видеть сейчас рядом. — Ты чего это тут? — заспанно пробормотала Арья. Только теперь Санса заметила, что рука её лежит на рукояти Иглы, и ей стало стыдно: Арья ведь пробудилась раньше времени, пошла разыскивать её. Волновалась. — Так… Не спится. Но Арья уже смотрела на лужицу рвоты, перепачкавшую траву у ног Сансы. Она нахмурилась. — Говорила я Псу, что он не дожарил этих белок… Только этого нам не хватало. Или, может быть, солонина испортилась? Это было бы очень некстати, ведь когда мы сможем… У тебя нет жара? — Арья шагнула ближе к ней, всматриваясь в лицо. — Ты бледная, как скисшее молоко. Это волнение, грубоватая забота сестры тронули Сансу. Она подумала о том, что нет смысла утаивать от Арьи истинное положение вещей: какой бы исход ни приняло это неприятное дело, она не сможет скрывать его. Больше того, ей может понадобиться помощь сестры, когда время придёт. — Это не белка, Арья. И с солониной всё в порядке… я полагаю. — Тогда что же?.. — Взгляд Арьи скользнул по телу Сансы, и, хотя ещё ничего нельзя было увидеть, догадка отразилась на её лице. — О! Санса кивнула. — Ну… что ж. — Казалось, Арья смущена и растеряна — а Сансе нечасто доводилось видеть сестру в таком смятении. — У Кэт будет братик или сестра, чтобы играть… если она когда-нибудь вернётся в Винтерфелл. Или Робб может созвать знамёна и посадить его на Железный Трон вместо этого надутого индюка Джоффри. Он будет всё-таки наполовину Старком, так что… — Нет, Арья, — тихо прервала её Санса. — Не будет знамён, и Кэт не будет играть с ним. Ребёнка не будет.