Станнис Вестеросский

Поберегу это ухо для обвиняемого. — Александр Великий

Поход, поход, поход… Сколько в этом интересном слове таилось смысла. Для незнающего оно ничего не значит, для сведущего же означает практически всё. Уже давно миновал и находился за спиной неприметный Кузнечный городок, остался вместе с ним позади хорошо укреплённый и впечатливший фортификационными решениями Горький Мост. Где-то там соглашались с первыми, вторили утопающие в виноградниках с дубовыми рощами Эпплтон и Тёмная Лощина. Следующей остановкой был Хайгарден, до которого оставалось всего каких-то семьдесят миль. На их пути каждый перекресток встречал Александра чем-то новым. Он с особым интересом к деталям различал и сравнивал всякую стену и кладку, мощную башню и барбакан. Незнакомый и свежий мир манил его своей неизвестностью. Увлекал, как сама Афродита Анадиомена, рождённая из морской пены, ведь одним делом было корпеть над книгами, другим — самому всё пощупать и рассмотреть. Серый Драконий Камень был первым местом его пребывания тут. Вторым была бестолково спланированная Королевская Гавань. Среди немногих завораживающих вкраплений его нового пути бывший царь мог с уверенностью выделить пока что только два наиболее интересных: верфи с кипящей работой там и происходящий сейчас по зелёным краям Простора марш. Железо скрипит и издаёт лязг, стучат и бурчат телеги, сапоги измазаны в грязи, а на зубах поскрипывает пыль. Не иначе чем хорошее времяпрепровождение! Воздух наконец-то снова приобрёл для Александра настоящий вкус, как ранее до этого было на верфях. Под ним вновь была лошадь, перед глазами же лежал, как на ладони, весь простор необъятной и аппетитной ойкумены. Он ехал в крайне приподнятом расположении духа и в окружении рыцарей с парочкой лордов, обсуждавших различную мелочёвку. Нынче ему компанию составляли присоединившиеся два дня назад к ним лорд Виктор Вирвел со своим меньшим братом Айгоном, юный Лорент Касвелл, а также Монфорд. Кто-то ехал в середине колонны, кто-то впереди, образовав, так сказать, группы по интересам, они же впятером находились немного позади буквально ведущего всех Роберта, который на ходу соревновался с лордами Бар-Эммоном, Футли и Эпплтоном в истреблении винных бурдюков. Славное дело, когда-то бывший завоеватель занимался схожими подвигами. — Лорд Монфорд, вот скажите нам, а наша Джейни… — и вот опять как бы неожиданно, а на самом деле нет, начал черноволосый лорд Тёмной Лощины. Улыбка непроизвольно наплыла на уста Баратеона. Он пересёкся глазами с бедным соратником и подмигнул Коньку. Поначалу старший и младший Вирвел крутились подле Роберта, потом Александра, а сейчас их пристальным объектом внимания неожиданно стал неженатый лорд Морского Рубежа. За этим всем было безмерно весело наблюдать, особенно за лицом порядком уставшего Монфорда. Вдвойне веселее было глядеть на пыжившегося Касвелла, ибо тот тоже двигал по поручению отца собственную фигурку сестры. Аристократия: она никогда не меняется и всегда может потешить своей предсказуемостью. Все вокруг болтали кто о чём, Александр супротив им молчал и предавался собственным мыслям. В последнее время они больше всего увлекали его. Прошёл почти целый месяц с его недавней ссоры с Робертом, после которой мужчину начали одолевать особенно тяжёлые думы обо всём. Так было некоторое время, однако теперь они превратились со скулежа в пламенные замыслы. Ступени, Ступени, острова на перепутье. Были большие сомнения, но почему бы не попытаться? У Александра не имелось под рукой большой и сухопутной армии. Зато имелся флот и поступающие на него ресурсы с вполне прибыльным островом, если, конечно, слишком не заниматься расточительством. Наиболее осязаемой и реализуемой целью, исходя из имеющихся средств, которые также абстрактно можно было нанять, привлечь и добыть, виделись Ступени. Планы окончательно выстроились и приняли форму, желания загорелись как прежде. Обдумав всё на досуге, Александр пришёл к выводу, что всё-таки вряд ли у него получится чем-то помочь Королевству, оставаясь на вторых ролях. Никто его в Малом совете не слушал, а для этого требовались банальные деньги, слава, влияние и сила. Сидеть в столице являлось просто бессмысленной тратой времени. Боги хотели от него определённых действий, но бывший царь не хотел и себя обидеть. Почему не совместить приятное с полезным? Первое пересекалось со вторым, и он мог помочь Царству брата с торговлей. И предполагаемая задача высших сил, и желания самого Александра. Сны и марева снова томили его… такие, какие были когда-то раньше. Александру зачесалось вписать своё новое имя в здешние книги. Однако он хотел внести его в них никак иначе, чем вблизи с таковыми фигурами, как Эйгон Таргариен и Харвин Хоар. Правда, отныне не совсем с завоевательным уклоном, а в именно созидательной направленности. Баратеон видел их силуэты несколько в иных тонах, в отличие от других. Откровенно говоря, он завидовал им, так как те сумели не только завладеть, но и долгое время удерживать, заложив собственную династию с государством. Это больше всего било по царскому самолюбию Александра. Больше всего… Они сделали то, что самому Александру не удалось. Какая-то тщетная слава и деньги были лишь вторичными аспектами. Главная его задача была совсем иной, и никому он её пока не мог доверить. Что его греха таить… на самом деле ему хотелось выковать собственноручно небольшой и узкий венец. Царство Муз, его сердечное творение и дар, где каждый сможет созидать и думать, что пожелает. Александр с дрожью возжелал создать тут такое место. Ранее он возводил десятки городов, но отныне, имея такие мизерные средства, хотел создать только один, но который будет лучше всех остальных. Вложить туда всю свою энергию и душу. Он бы мог заняться этим и на Драконьем Камне, однако отдачи от этого будет мало. К тому же его сумрак и чернота сами по себе угнетали царя. Да и будущую супругу содержать в подобной клетке было бы настоящим кощунством. Требовалось место, где пересекаются пути, мысли, идеи и все народы. Тропы к этому уже были протоптаны и до него. Это являлось возможным, а не голыми фантазиями. Если уже где-то оседать и растить детей, то это место должно быть тёплым и светлым, чтобы рос пахучий кипарис и лавр, сочный апельсин и зелёная олива. В последнее время он всё больше стал замечать, что планомерно становился занудой похлеще Птолемея. Быть может… Лаг и оказался самым мудрым среди них всех? Самым приземлённым, так сказать. Александр достаточно сильно постарел разумом во время пребывания в сумраке Тартара и хотел собственный обетованный Египет, где ему можно будет погреть кости. Место, которое именно он вылепит, а не чуждый и готовый дом, в котором сейчас ютился. Он желал место, творимое по подобию виденья своего, духа, мысли и предназначения. Гавань Муз, Александрия, таковая, которую он увидел благодаря Судье в Египте. Ему снился с ней один и тот же самый сон… это, без сомнений, его путеводная звезда. Планы надуманы, осталось только воплощение. Пока что всё медленно, но шло как надо. На верфях дела были приведены в какой-то более-менее угодный вид, одного соратника он… — Проклятье, Лорент, да погуляю я с твоей сестрой! — не вытерпев и взмахнув руками, гневливо крикнул Веларион, да так, что едущий где-то впереди Роберт обернулся в их сторону и заржал. — Отстань, давайте поговорим о чём-то другом? — Монфорд, с хрена ты такой там популярный?! — хохоча, вопросил король. — Ваше Величество, это всё они! — в оправдание заголосил Конёк. Взгляд царя невольно пал на только что вспылившего Монфорда. Одного наварха… точнее сказать адмирала, Александр себе уже подыскал. Не так давно состоявшийся между ними разговор дал положительный результат. Подтверждённое родство улучшило настроение и возбудило новый виток симпатии Конька, а также очень помогло своеобразным переговорам. Ещё один пункт был готов. Правда, Баратеона в процессе немного занесло от выпитого вина в разговоре с Веларионом, однако тот остался под ещё большим впечатлением, чем планировалось первоначально. Молодой лорд прямо лучился после той беседы. Александру было нетрудно считать причину. Слава славой, монеты монетами, но больше всего он оживился при словах о родстве. Бывший царь и правда не отметал варианта с будущим породнением с Коньком, конечно, при условии, что тот покажет себя верным и надёжным соратником. Он выполнит своё слово, если и с противоположной стороны оно тоже будет соблюдено. Александр нуждался в Веларионах и их острове с ресурсами. Пускай они были не те, что прежде, но по-прежнему оставались сильнейшим домом Королевских земель, имея при этом оживлённый торговый порт и несколько гаваней с судостроительными верфями. И самое главное, это всё находилось в полутора часах пути на корабле от Драконьего Камня. Удобный союзник и импонирующий человек, жаждавший славы, ратных подвигов и возвращения утерянных позиций. Александр чувствовал, что им было просто по пути. Ему требовались ещё парочку, таких как Монфорд, деятельных парней, которые не боялись пасовать. Кто? Хайтауэры? Осторожны. Редвины? Слишком много потребуют. Капитаны из Железных островов? Последние были хорошими мореходами, но своенравными. Корабли, кадры, материальная база, союзники. Александра ожидал насыщенный и трудный путь. Три ближайших и пребывавших на очереди пункта снова были связаны с переговорами. Право дело, дипломатия — первое искусство царей. Перенос свадьбы в Штормовой Предел следовал своему логичному замыслу. Первым делом шёл остров Тарт и диалог с тамошним лордом. Его предметом должно было стать создание небольшого перевалочного пункта для Королевского флота из руин разрушенной крепости Морн, которые находились на восточном берегу Сапфирового острова. Вторым, более весомым и реализуемым делом являлись родственники по матери с острова Эстермонт. По своему замыслу, он хотел разместить в порту Нефрита три небольшие эскадры по пятнадцать кораблей под командованием трёх флотских стратегов. Последнее нападение пиратов на торговцев древесиной было достаточно дерзким, и бывший царь хотел взять тот регион под замок, так как он не мог туда постоянно гонять со столицы или Драконьего Камня корабли. Они банально не успевали. Быстрые и оперативные силы — хорошее решение и облегчение родственникам. Перед непосредственной кампанией требовалось озаботиться подготовленной материальной базой и близким плечом снабжения. Острова Тарт и Эстермонт на эту роль подходили лучше всего, находясь в максимальной близости от Ступеней. Это могло очень сэкономить время, дабы не тащить всё необходимое из Королевской Гавани, Дрифтмарка или Драконьего Камня. Третьим и самым важным виделась намеченная аудиенция с Морским Владыкой. Общие очерки и почву нужно было прощупывать уже сейчас. Браавос… если бы не нынешнее мероприятие, Александр, вполне вероятно, разобравшись с делами на верфях, уже бы находился на полпути к нему. Этот ожидавший факт очень подстёгивал его побыстрее со всем покончить. Браавос, полис на воде, вот чего он желал видеть воочию, своими глазами! Тут никакая женщина не могла угасить подобную жажду… Пока все продолжали говорить, он тряхнул головой. За всеми своими измышлениями Александр непроизвольно позабыл о самом главном: диадохе. Он не слишком желал жениться и скорее хотел поглядеть на Титана, но помнил поставленную перед собой задачу с наследником. Прежней ошибки мужчина не допустит и не будет затягивать с этим делом. Перед восточным походом Антипатр и Парменион советовали ему отложить данное предприятие, чтобы жениться и обзавестись законным наследником, но он глупо, как мальчишка, отмахнулся. В итоге всё получилось предсказуемо. Ко времени его смерти кровные наследники, которыми Александр всё-таки обзавёлся, оказались попросту не готовы вступить в противоборство и отстоять свои права. Они выявились не готовыми хотя бы попытаться что-то удержать. Чтобы не ударить лицом в грязь, Александр немного потратился и на скорую руку накупил парчи, бархата, атласа, жемчуга и парочку золотых побрякушек для будущей супруги. Как бы это очевидно ни звучало, любому царю нужна подле себя царица. На самом деле, Александру наиболее выгодно было заиметь девицу из Вольных городов, так как его интересы лежали совсем по-за Царством брата. Однако получалось то, что получалось. Не будь телега уже гружённой, а лошади запряжёнными и подкреплёнными словом прежнего Станниса, сам Александр в первую очередь посватался бы к Морскому Владыке, триархам Волантиса или магистру Лиса. Выгодное и логичное решение, но, к сожалению, как ни сладок подобный вариант, на текущий момент пока было ещё не время идти на какие-либо конфликты с десницей и привлекать к себе излишнее внимание. Так или иначе, флотская казна пополнялась с казны Королевства и чуждых рук, а Аррен аналогично дал слово Флорентам. «Высокий как честь» — старик полностью отражал свой родовой девиз. В произнесённых словах, так точно. Александр, несмотря на всё, уважал Сокола за это. Пока Олень предавался сложным измышлениям, смешные приставания к лорду Морского Рубежа наконец-то прекратились. На него вновь обратились взоры людей. — Ваша Светлость, о чём снова так сильно призадумались? — подхлестнув лошадь и приблизившись к Баратеону, поинтересовался Монфорд. Александр быстро унял все свои внутренние рассуждения. — Да так… — многозначительно и мечтательно, с лёгкой улыбкой протянул бывший царь. — О всяком, работы просто будет очень много после возвращения в столицу. Беспокоюсь и тревожусь об этом. — Не доверяешь своему Луковому контрабандисту? — ответно и каверзно улыбнулся Конёк. Лёгкие опасения на этот счёт у Александра и правда имелись. Он надеялся, что Давос всё же справится на верфях без него. Это было по-своему первое серьёзное испытание не так давно произведённого в ленники мужа. — Если бы не доверял, не назначил бы, — после короткой проволочки дал ответ Олень. — Увы, неворующих кандидатур действительно немного. — Мой отец, в свою бытность, занимая данную должность, мучился теми же проблемами, — подметил и, тем самым согласившись, покачал головой Монфорд. — Он любил попричитать о своих проблемах матушке и мне… — чему-то своему слабо улыбнулся мужчина. — Милорды-милорды, ну давайте же не будем хотя бы сейчас говорить о работе и всяких проблемах! — заслышав их беседу, громко воскликнул лорд Тёмной Лощины. — Лучше поглядите, какое сегодня выдаётся небо голубое! — поднял он демонстративно руки вверх. Молодой Кентавр и две Виверны оживились видом заговорившего Оленя. Александр был уже хорошо знаком с наследником Горького Моста, а вот с двумя другими его знакомство началось лишь недавно. Братья Вирвелы, лорд Виктор и его брат Айгон. Оба тощие и жилистые, оба с вороным волосом и в чёрных плащах с вышитыми серебряными нитями виверной. В их почти одинаковых лицах горели две пары похожих мутно-зеленоватых очей. Они были где-то около шести футов роста, уступая в этом на пару дюймов Велариону и на добротные шесть Баратеону. Первый был старше царя на шесть лет, второй — на три. — Его Величество устраивает турнир в Штормовом Пределе по случаю вашей свадьбы. Будете участвовать в нём? — наклонив голову и улыбнувшись, создавая предмет для беседы, спросил Айгон. «Турнир…» — несколько недовольно подумал бывший царь, так как Роберт решил устроить из его свадьбы какое-то непонятное всеобщее зрелище с боями. — Меня не интересуют турниры, — бесцветно дал он ответ. — Почему, милорд? — с лёгким удивлением в голосе вклинился в их беседу Лорент Касвелл. — Не считайте мои дальнейшие слова за какую-то лесть, но мне показалось, вы предельно и весьма лихо управляетесь с мечом, копьём и в особенности щитом. У вас и верховая езда на должном уровне. Можно сказать, вы прямо превосходно держитесь в седле. Почему бы вам действительно не принять участие? Александр превосходно держится в седле? По его мнению — просто великолепно. В отличие от многих здешних, он знает, что такое ходить в атаку без стремян и седла, на одном лишь чепраку из войлока или шкуре. Губы Баратеона скрасила усмешка. — Орёл не ловит мух, — слегка спесиво проговорил он. — Предпочту уступить и оставить подобное на драчливых воробьёв. — Хорошо сказано, — покивал Виктор Вирвел, но затем лукаво улыбнулся. — Но вы ведь сражаетесь перед своими рыцарями и гвардейцами? Бывает, даже с ними самими, — заметил он. — Дружина есть дружина, — вздыхая, ответил Александр. — Она всегда ближе, чем кто-либо. — И всё же это не совсем ответ, почему вы не хотите. Неужели это такой большой секрет? — наклонил голову пытливый лорд Вирвел. — Хорошо, — махнул рукой и тем самым сдался Баратеон. — Дам вам подсказку: скажи мне, принимал ли участие в турнирах Эйгон Первый? — произнёс он и прошёлся по спутникам внимательным взглядом. Через несколько секунд прозвучал ответ. — Нет, — сказал Айгон. — Никогда. — А был ли он хорошим воином? — вслед задал вопрос Александр. — Лучшим! — в этот раз незамедлительно ответил за всех Лорент. — Вот вам и ответ, — улыбнулся Александр. — Настоящий воин обнажает меч в бою и убивает, в остальных случаях он просто потешный шут для глаз. Эйгон это знал, жаль, остальные не знают или позабылись. Касвелл и два Вирвела между собой лишь переглянулись. Судя по их взглядам, как посчитал бывший царь, они ничегошеньки не поняли. Или, быть может, попросту посчитали его трусом каким-то. Глупые андальские традиции слишком въелись в здешний образ мышления. Что же… видимо, тут только Эйгон Завоеватель был мудр. Александр в некоторой манере сожалел, что тот давно был уже на почине. Им двум точно было бы о чём поговорить друг с другом. Поговорить как царю с царём. Он жгуче желал выпытать у Таргариена один секрет. Он заключался в том: как удержать себя в узде и не сойти с ума от безграничной власти. — Лорд Монфорд, а вы планируете принимать участие? — переключил своё внимание младший Вирвел на молчавшего всё это время лорда Дрифтмарка. — Буду, — твёрдо ответил тот. Александр невиданно удивился ответу Монфорда. Он ведь уже искренне считал, что наконец-то нашёл тут соратника по духу и мысли. — Будешь? — не мог не переспросил Олень. — Монфорд, ты ведь говорил, что не любишь подобное? — Не люблю, это по-прежнему правда, — снова подтвердил и признал в голос свои взгляды мужчина. — Однако с такими наградами, что были обещаны королём, здесь не о чём думать. Там… — серьёзно начал он, а затем неожиданно и с широкой улыбкой выпалил: — Можно будет небольшое войско снарядить или пару десятков военных галей построить! — с огнём в голосе выговорил он. Монфорд Веларион… всегда останется Монфордом Веларионом. Все дружно рассмеялись, включая и самого Александра. — Награды? — слегка заинтересовался Баратеон, так как поведение приятеля действительно было уж больно бурным. — А какие они вообще? — Милорд Станнис, а разве вы ещё не знаете? — плутовато улыбнулся Айгон. — Ваш Венценосный брат и наша Милость, между прочим, назначил только главный приз — в шестьдесят тысяч золотых! После озвученной цены Александр завис. Местные турниры и их награды. В Элладе атлеты во время самых престижных из панэллинских игр, а таковыми были Олимпийские в честь Зевса, могли получить разве что лавровые венки и статую с надписью. Денежные награды, конечно, выплачивались, но не в таких объёмах. Честно признаться, Александр, в своё время войдя в удар, тоже баловался подобным, однако то обычно бывало на щедроты войску. Ну, может, и не только войску… — Сколько-сколько? — тихо переспросил Александр, так как его брат никак не числился персидским царём, располагавшим тысячами талантов золота. Мастер над кораблями хорошо знал, какой суммой в нынешний момент обладала казна. — Он там головой ударился? — задался он под улыбки людей вопросом, а затем гневливо обратился к брату-затейнику, что ехал впереди. — Роберт, какие ещё шестьдесят тысяч золотых в одни руки?! У меня во всей флотской казне лежит только сорок пять! Дикий хохот разразил Дорогу Роз и на мгновение заглушил звук движущейся колонны. Донельзя довольное лицо, будто вкушающее чужое негодование, обернулось к ним. — Братец, а я думал, ты и не спросишь?! — с искрами веселья выкрикнул старший Баратеон. — Какие?! Станнис, если ты слабо сведущ, то в самом что ни на есть обыкновенном и жёлтом металле! — Мне написать Джону об этом?! — громко из-за расстояния спросил Александр. — Пиши, ябеда! Мне всё равно! У меня будет турнир, и на этом точка! — У тебя турнир или у меня?! — Так это… — начал мысль и запнулся король, а когда поймал её, махнул рукой. — У нас обоих! Я ведь о тебе тоже подумал! — Роберт, женишься так-то совсем… — Я тебя не слышу! Я тебя не слышу! — прикрыв одно ухо бурдюком с вином, а второе рукой, шутливо заладил государь. — Не слышу тебя, Станнис! — будто дразнясь, кинул он последнее слово и возвратился к своим собутыльникам. Слушавшие их перепалку люди дружно начали хохотать. И непонятно, из-за чего больше: из-за абсолютного незнания среднего Баратеона затеи короля в наградах или их фамильярного общения друг с другом, которое происходило в криках. Бывший царь лишь тяжело вздохнул и невольно улыбнулся. Он не мог злиться на брата. Почему? Роберт был полной его копией в щедрости и широте забав. Будь они сейчас в Вавилоне, вся Империя дрожала бы от Эллады до Индии. В Персии таились горы сокровищ и сопутствующие баснословные доходы, равнявшиеся годовалым поступлениям в казну без малого в двадцать тысяч талантов, а вот Вестерос, супротив, даже в лучшее своё время и близко к подобному не подходил. В Семи Королевствах золото и серебро считалось по одной монете, в Персии же — весом, обычно талантом, который равнялся вестеросским шестидесяти шести фунтам. Когда-то в свою бытность царём, Александр поначалу держал себя в узде, откладывая каждую монетку на поставленные задачи. Так было в Македонии в начале его правления, и это тяжёлое время снова вернулось к нему. Теперь для него какая-то тысяча золотых монет стала большими деньгами. Старые добрые времена, когда ему надо роптать над медяками. Он уже и с Монфордом решил больше ни на что не спорить, так тот подлец… был в этом слишком, забодай его Минотавр, удачлив! — Я погляжу, для вас это стало немного неожиданной новостью? — усмехаясь, вопросил лорд Тёмной Лощины. — Не без этого, — устало покивал Александр. — Кстати, а сколько награды по другим состязаниям? — уже полностью успокоившись, поинтересовался он. В отличие от прежнего Станниса, бывший царь хорошо понимал, что ничего тут не сможет поделать. К слову, так же как и десница. Он недавно пытался немного поучать брата, закончилось это плохо. Младший Вирвел быстро начал всё ему раскладывать. — Победителю турнира награда полагается в шестьдесят тысяч золотых драконов, тридцать тысяч — занявшему второе место. Победителю общей схватки — сорок тысяч. За второе место — двадцать. Аналогично второму месту общей схватки победителю соревнований стрелков из лука двадцать тысяч, — предоставил он сведения. — Представьте себе, — подсчитал за Баратеона молодой Касвелл. — Таким образом, получается целых сто семьдесят тысяч! У моего отца вот, например, в год… — хотел он ещё что-то сказать, но затем глаза парня резко округлились и он на полуслове заткнулся. Его взгляд пал на внимательно слушавшего разговор Владетеля Дрифтмарка. — Что, Лорент? Сколько там будет у твоего отца? — с прищуром спрашивал Монфорд. — Почти такая же сумма, — как ни в чём не бывало пропел наследник Горького Моста. — Нет, ошибаюсь, намного больше, — ещё подправился он в конце. Олень и Конёк встретились глазами. Александр хорошо знал, что дочь старого лорда Касвелла весьма так неровно дышала к Монфорду. О суммах, ворочаемых Горьким Мостом, молодой Кентавр решил, походу, не говорить. — Лорд Станнис, а что вы теперь скажете? — улыбаясь, спросил старший Вирвел. — Не думаете ли часом всё же принять участие в турнире? Наречь будущую супругу Королевой любви и красоты? Это будет очень красиво и об этом точно запоют все барды Королевства. Порядком уставший от всех этих подначек молодой лорд в задумчивости почесал себе темя. Венок невесте? Он пока что даже не знает, кто она. Ради какой особы Александр вообще мог подобным заняться? В его разуме как ответ засверкало… прекрасное Золото и Серебро. Этель… жаль, но этого никто не поймёт. С другой стороны, он мог на эти деньги просто построить лично себе кучу военных кораблей. — Знаете, — в ответ улыбнулся Баратеон. — С таковыми наградами на сердце становится уже действительно непонятно: грех или не грех. — Да какой грех! — вмиг подхватил Айгон. — Мы вас ведь ещё ни разу не видели на турнире и в настоящей драке. Прошу прощения за любопытство, но почему вы пропустили прошлогодний турнир в Хайгардене и… — приостановился он, так как громко говорил, кидая затем опасливый взгляд на короля. Александр не боялся в этом отношении гнева Роберта. — Харренхолле, — закончил за него бывший царь. — Да, он. — В первом случае я управлял за брата Штормовым Пределом, во втором возил дары и дипломатическую ноту в Пентос по поручению лорда десницы, — разъяснил он. — Понимаем, — участливо сказал Айгон. — Занятый и загруженный делами вы человек, а потому вам точно требуется развеяться и отдохнуть от всего. У вас ведь смотрины невесты и вскоре свадьба. Какой праздник и событие-то! — Я погляжу, вы любите хорошую драку? — задал риторический вопрос Александр, при этом лукаво переглянувшись с лордом Дрифтмарка. — Предлагаю вам тогда присоединиться сегодня ко мне и лорду Велариону в наших спарринг-боях. Младший Вирвел весьма ожидаемо загорелся от подобного рода предложения. — Ох, Ваша Светлость, для меня подобное будет только в радость и за честь, — слегка склонил он голову. Александр благосклонно кивнул. Просторская знать искала милости и связей с новой правящей династией, как глотка свежей воды в пустыне Гедросии. По тому, что сообщал ему Монфорд, и как сам знал бывший царь, ничего такого чрезмерно вызывающего в его сторону Айгон не говорил. Он пристально за всеми наблюдал и приглядывался к любому ропщущему шёпоту. Его новая семья занимала Железный трон всего каких-то два года. Он был среди чужой аристократии и в чужой сатрапии. Улыбки улыбками, но требовалось не расслабляться и очень зорко следить за местной знатью. Настроение у лорда Драконьего Камня по-прежнему держалось на высокой отметке. Всё было отлично: погода, местность, ветерок, небо. Он наблюдал за последним особенно пристально и очень нахмурился, когда совсем неожиданно на ранее безоблачном и голубом небосводе появилось что-то чёрное. Сначала были лишь небольшие вкрапления, потом вырисовались настоящие столпы, шедшие откуда-то с полей, слева от дороги. С каждым шагом лошадей серовато-чёрного дыма становилось всё больше. Через некоторое время королевская процессия остановилась. Всё в мгновение стало ясно. Где-то в милю от них среди зелёных лугов углились очертания догоравшей деревни… Глаза Александр от удивления расширились. Уж такого он точно не думал застать в цветущем Просторе.

***

Короля обуяло любопытство. Роберт больше не мог вытерпеть и скомандовал рыцарям с парой королевских гвардейцев ехать за ним. К нему быстро подключился с читаемой тревогой в глазах владелец здешних земель лорд Виктор Вирвел со своим младшим братом Айгоном, а также ещё парочка лордов. Александр, как сорока, решил тоже поехать и поглядеть, что там такого происходило вдалеке. Они свернули с Дороги Роз, шедшей вдоль Мандера, и поехали, сокращая путь, через поросшие молодым и сочным бором поля. Ехали быстро, насколько допускала подобная дорога, которая и не являлась дорогой вовсе. В какой-то миг, ведомый братом, их отряд, шелестящий сталью и сбруей, вылетел уже на узкую тропу, ведущую вроде как к той самой деревне. Александр в тот момент даже не понял, была ли то случайность или Роберт просто каким-то неведомым чувством просто знал дорогу. Далее они пустились уже вскачь. Тропа юрко петляла меж лугов и зелёной пшеницы, с редкими встречающимися по бокам от неё каштанами с акацией. На одном из подобных извилистых углов бывший царь едва ли не влетел в дерево, но его мастерство в обращении с конём было просто так не пропить, и он весьма лихо увернулся. Ему это даже понравилось, так как повеяло лёгкой ноткой азарта, подкреплённой воспоминаниями о гонках, которые он когда-то давно устраивал со старыми приятелями. Конные скачки или гонки на колесницах… вот в таких состязаниях Александр поучаствовал бы без сомнений! Чем ближе они становились к деревне, тем отчётливей вырисовывались детали: ободранные ветки деревьев в садах, выжженная сухая трава, дымящиеся хлева с домами. Бывшему царю не требовалось приходить к какому-то вердикту: всё и так понятно. Сейчас это была просто поразительная картина, совсем никак не вяжущаяся и категорично оппонирующая встречаемой ими ранее всю дорогу мирной гармонии. Когда они почти уже доехали к селению, Александр наконец-то уловил такой знакомый для себя запах. Это было зловоние горевших трупов и смерти… Они буквально влетели в круглое пространство деревушки, которая насчитывала примерно с десяток дворов, построенных вокруг большого дуба. Кони сразу же заржали от едкого запаха дыма и сожжённых тел, а всем седокам пришлось натянуть удила, дабы унять их. Дубовые листья лежали вперемешку с пеплом и запёкшейся на земле кровью. Стояло безмолвие, их никто не вышел встречать. Обгорелые под пеплом соломенных крыш, чернели бревна. Большая часть домов в селении была сожжена дотла, и чёрные обломки поднимались к небу, словно гнилые зубы. Встречались и уцелевшие дома, однако в опустевших обителях уже никогда не будет слышаться чей-то смех. Почему? Ответ был очевиден: деревня уже принадлежала к царству Аида-Неведомого, как и все её здешние жители. Изрубленные, обгорелые и скорчившиеся в неестественных позах, по всей своеобразной площадке лежали мужчины. Молодые, в среднем возрасте и старики. Участь куда более слабых виделась ещё хуже. Они висели на суках фруктовых деревьев, росших рядом с домами. Дети с отрубленными конечностями, прекрасные когда-то женщины, абсолютно голые и синие, словно сливы. Лёгкий ветер покачал их туда-сюда, и можно было увидеть у некоторых разводы крови на гениталиях с кровоподтёками. Глаза мертвецки блестели стеклом, языки были высунуты и прикушены до бордового цвета. — Это ещё что тут за херня произошла? — нахмурившись, только и сумел сказать Роберт, грузно спешиваясь на землю. В его движениях больше не было и намёка на выпитое ранее вино. — Кто вообще посмел творить такое у меня, сука, в ебучем Королевстве?! — неожиданно и в клекочущей ярости взорвался его брат. Александр лишь сложил крестом руки на седельном рогу и принялся обводить деревушку изучающим взглядом. Роберт был очень зол, вторил ему хозяин этой земли, молодой лорд Вирвел, который вначале был в замешательстве, а сейчас просто дрожал от ярости. «Хорошая работа», — сам про себя отметил он, глядя на тела, так как на подобное были способны определённо давно привыкшие к убийствам люди. Судя по методичности действий, точно державшие когда-то в руках копья и щиты. Конь под ним начал немного гарцевать по пеплу. Смердящий запах трупов всё же был животному в диковинку, и бывшему царю пришлось наклониться, чтобы ласково почесать ему за ухом. Александр вялым и беспристрастным взором продолжил окидывать окружавший их уголь. Некоторые из взятых воинов с рыцарями морщились и кривились, другие лишь хмуро и озадаченно хлопали глазами. Слабые на дух люди принялись прикрываться плащами. Самому Александру все подобные пейзажи были давно привычны и знакомы. Он впервые разрушил своё первое селение в шестнадцать, тёплой весной, когда его отец Филипп отправился осаждать города Пропонтиды. Тогда же он, будучи оставленным регентом царства, уничтожил свой первый город и залил в крови восставшее против власти Македонии фракийское племя медов. Его учил старик Антипатр, как это делать. Зловонный запах обгоревших тел и пепла казался Александру сейчас всецело заурядным. Откровенно признаться, это коробило его больше, чем сами висевшие на деревьях трупы. В отличие от других, они его нисколько не подивили, ведь он делал то же самое, дабы устрашить тех, кто пытался воспротивиться его воле. Знакомый смрад для ноздрей, а ещё более того знакомые виды для глаз. Однако некоторые отличия от здешних мастеров у него были. Александр по возможности пытался не причинять вреда женщинам. Не всегда был зорок его глаз и он мог за всем уследить, но обычно царь старался. Не любил он подобного произвола. Почему так было? Завоеватель… порой, глядя во все их лица, просто видел собственную мать, испившую своеволия со стороны отца. В некий момент, ходивший по деревне взгляд Александра, зацепился за бледного Монфорда. Тот как-то странно метался глазами по обгоревшим телам мужчин, совсем не обращая внимания на других. Баратеону думалось, что у Конька нервы были куда как покрепче, так как тот привозил на Дрифтмарк пиратов и вешал их целыми десятками. Последний раз, как доводилось слышать по слухам, даже целую сотню после какого-то весьма грубого нападения на свой торговый конвой. Повешение за ребро — излюбленный почерк Велариона для пиратов и браконьеров. Стены у него им было весьма трудно увидать. — Монфорд, ты чего? — подведя коня и дотронувшись до плеча приятеля, спросил Александр. — Что случилось? Пребывавший будто в наваждении, мужчина вмиг очнулся ото сна. Он с потерянным лицом уставился на сюзерена. — Со мной? Я? — растерянно вопрошал тот. — Ты о чём? Олень лишь хмыкнул и кивнул. — Ага, не я же, чего так застыл на них? — указал он своим взором на кучку горелых трупов. Тот отрицательно и быстро закачал головой. — На них? Тебе показалось. На самом деле, мне просто слишком смрад ударил в голову, — нервно рассмеялся Веларион и, разворачивая лошадь, двинул её на выезд из селения. — Сильный запах вскружил что-то слегка ориентацию. Воняет смертью, да… ей самой. Я подожду вас на въезде… — были последними его слова. Александр почему-то не слишком ему поверил. Монфорд был ещё тем абордажным рубакой, любившим неизменчиво брать любой пиратский корабль себе в коллекцию. Настоящий собиратель. Порой могло даже показаться, что он ими просто бредит. Он… Его неожиданно отвлекли голоса спешившихся за его братом лордов и рыцарей. Средний Олень, в противовес всем, так и остался на лошади. Не он король и не его земля с людьми. — Вы наконец-то дадите мне ответ, кто тут такой находчивый и смелый? — видимо уже немного успокоившись, спрашивал Роберт. Знать переглянулась между собой. Как мог судить внимательно наблюдавший за ними Александр, они и сами были в замешательстве. — Предполагаю, скорее всего, очередная шайка разбойников совершила налёт, — рассудительно и оглядываясь вокруг проговорил лорд Эпплтон. — Хотя это даже для них довольно дерзко и почти у самой Дороги Роз… — Верно, подозрительно, что-то слишком дерзко, — поддержал его рыжий Ортон Мерривезер. — Наши дуралеи вряд ли такое могли учинить, а вот из Штормовых земель — вполне, — покивал он. — Думаете, это штормовики? — задался вопросом молодой Касвелл. — Не буду утверждать, милорды, может быть, это были всё-таки и наши пройдохи, — пожал плечами лорд Длинного Стола. — В последнее время они тоже слегка осмелели, что могут составить партию тунеядцам из земель Кафференов. Там тоже воют на этот счёт. — Кто осмелел? Причём тут Штормовые земли? Вы о чём? — только хмурился и ничего не понимал государь. — Ваша Милость, а разве вы не знаете? — сошлись глаза всех на Роберте. Слушавшему весь их дальнейший разговор Александру захотелось хлопнуть себя ладонью по лицу. Попался братец… да здравствует король, не знающий, что после окончания разрушительной войны все снятые с наделов крестьяне, включая и некоторых рыцарей, остались без крова и дела! Простор не так коснулась война, однако, вернувшись со Штормовых земель, войско Раздолья вкусило лихого грабежа без отпора и лёгкой жизни. Кто захочет после такой прогулки возвращаться к своему наделу? Это была лишь одна проблема и головная боль, второй, третьей, четвертой являлись разграбленные до полного оскудения Речные, Королевские и Штормовые земли. После того как войска были распущены, мужам из этих регионов попросту оказалось некуда возвращаться. Скот убит, жёны повешены, дома уничтожены. У них остались лишь товарищи и оружие в руках. Александр обо всём этом знал. В последнее время на заседаниях Малого совета довольно часто поднимался вопрос о грабежах. Когда он только прибыл в столицу, на повестке была именно эта проблема. Война окончилась два года назад, и вот всплывали её последствия. Неожиданным для него было лишь то, что ему довелось воочию лицезреть один из подобных эпизодов. — Станнис, Джон об этом знает? — выслушав лордов, неожиданно обратился к нему брат. — Знает, — скупо кивнул он. — И чем вы тогда там таким важным занимаетесь в Малом совете? — с нотой какого-то перекладывания ответственности спросил Роберт. — Что предприняли? — Патрули высланы и заняты Королевскими землями. Всё остальное отдано на откуп местных лордов и их дружин. Больше мы ничего не можем поделать, — объяснился и пожал плечами младший Баратеон. — Королевство слишком велико, мы не можем носиться за каждым разбойничьим отрядом. Тут бы нам со столицей управиться. Его разъяснения подействовали на брата, и он немного успокоился. Пока они говорили, два Вирвела закончили отдавать приказы своим дружинникам по отношению к мёртвым и подошли к королю. Лорд Тёмной Лощины, едва сдерживая свой голос от рыка, обратился к государю. — Ваша Милость, глубоко прошу прощения, что не вмешался и не объяснился с вами раньше, однако милорды правы всего лишь наполовину. Потому что на самом деле во всём этом виноват Фоссовей с его придурошными сынками! — сделал весьма громкое заявление во всеуслышание Виктор Вирвел. Александр точно почувствовал, как вытянулось его лицо. «Фоссовеи Красного яблока?» — с удивлением задался вопросом он. А они тут причём? Его интуиция сразу сработала и дала понять разуму, что история куда глубже, чем могла сперва показаться. В смятении был не только он один, но и знать с Робертом. — Фоссовеи из Сидрхолла? Что там, за Мандером? — хмурясь, махнул рукой в сторону реки государь, где на другом берегу начинались владения лорда Оуэна Фоссовея. — Да, мой король, и это уже не в первый раз! Всё, последняя капля, я им, сучьим потрохам, устрою! — выкрикнул черноволосый лорд и, будучи на взводе, снял перчатки, кидая их в пепел, будто принимая брошенный вызов. — Червивое яблоко науськивает разбойников на мои земли, а его сынки, перепортив всех баб у себя, начали бегать уже по владениям и деревням других людей! Все хлопали глазами, хлопал и Александр. Видимо, не он один ничего не понимал. Вот так новость. — Отставить этот вздор! — проснулся первым и, как гром, гаркнул Роберт, дабы унять вздорного и молодого лорда Вирвела. Король рассудил всё для себя в собственной манере. — Подождите, вы хотите сказать, что у вас тут ещё и какая-то война идёт друг с дружкой? Чем вы тут занимаетесь, отымей вас кабаны?! Чем вообще занимается этот блядский Тирелл?! При упоминании Хранителя Юга лорд Тёмной Лощины застыл с открытым ртом. — Мы… — сбился он. — Говорите, вашу мать?! — крикнул государь. — Почему вы не обратились в Хайгарден или ко мне?! У Александра будто щёлкнули в голове пальцами, он кое-что припомнил. Одну интересную деталь. Усмешка наплыла на его уста, и мужчина, освободив одну ногу из стремян, для удобства закинул её на седло. Олень ответил за Вирвела. — Ваше Величество, второй сын Хранителя Юга помолвлен с дочерью лорда Фоссовея, — отозвался и подсказал он брату. — Следует полагать, что тут не всё так и просто. Старший Олень принялся выпытывать подробности у Виверны. Бывший царь тем временем усиленно над всем думал. Необъявленная война между вассалами Хайгардена? И всё же, что-то тут было не так. Не сходилось. Творить такое буквально перед проездом короля и его свиты по Дороге Роз? Полный беспорядок и глупость какая-то. Розе и Красному яблоку представлять подобную картину столичным глазам было чревато. На ум напрашивались, право дело, только разбойники из бывших воинов, но никак не целый лорд, решивший блеснуть храбростью. Однако… кое-что тут всё же было правдой. Как довелось слышать Александру, слава у Фоссовеев Красного яблока ходила сопутствующая и предполагающая. О десятках изнасилованных крестьянок и служанок сыновьями лорда Сидрхолла не говорил в Просторе лишь совсем ленивый. Все лорды обсуждали их произвол. Странно. Кто-то сейчас лгал, или кто-то решил привлечь их внимание? Может быть, действительно просто разбойничая случайность? Наблюдавший за братом Александр заметил, что Роберт начал окончательно запутываться и повиноваться чувствам. Чем далее, тем больше венценосный Олень демонстрировал свою неосведомлённость на широкую публику: это было опасно. Лорд Драконьего Камня решил всё же вмешаться, так как не хватало, чтобы тот сдуру и преждевременно выбрал одну из сторон и заявился в обитель Роз с какими-то обвинениями. Пускай месяц назад у них и была свара, однако нынешнее дело касалось политики Железного трона к целой сатрапии. Слетев с лошади на землю и подняв сапогами серый пепел, бывший царь живо зашагал к Роберту. Королевская свита расступились перед ним, а он, подойдя к королю, положил на плечо старшего Оленя руку. Тот был слегка удивлён. — Роберт, нам надо поговорить, — наклоняясь к уху брата, шёпотом обратился Александр к тому, чтобы только тот его услышал. Роберт смерил его хмурым взглядом, но всё-таки кивнул. Король сказал пару слов лордам, и они пошли прочь из деревушки в сторону силуэта скучавшего Велариона. Не дойдя к нему десяток шагов, оба затем остановились. — Что думаешь? — кидая взгляд на свиту из лордов, тихо задал вопрос Александр. — Я ни хера не понимаю, — задумчиво почесав щетину, признался Роберт. — Однако если это всё же Червивое яблоко, а не какие-то разбойники, то спускать подобное нельзя. Молчащим Розанам в том числе. — Верно, — покивал лорд. — Но у тебя нет войска под Хайгарденом, чтобы кому-то диктовать условия и Королевский мир, — не забыл подметить средний Олень. — Если недостаток средств, идёт осторожная дипломатия. Вопрос так-то решается не из Королевской Гавани, а тут, на месте. Голос Роберта Первого был твёрд. — Станнис, я должен воздать всем виновным, — повысил он голос. — Роберт, это местная междоусобица, не горячись. Перед всем этим должна быть сопутствующая процедура. Справедливая для… — Ты опять о своей справедливости, — скривился и махнул рукой государь. — Может, тогда ещё посоветуешь смолчать мне? — Нет, конечно, — развёл руками младший Баратеон. — Ты король, шли немедленно гонцов под нашим знаменем в Сидрхолл. Пускай Оуэн Фоссовей немедленно тащит свой зад в Хайгарден для разбирательства. Виктор Вирвел при всех озвучил свои слова о мести и обвинения, от такого невозможно отмахнуться. Правда или неправда, но лорды Простора смотрят за твоими действиями. Смолчать нельзя, но я хочу донести до тебя, что кидаться сходу кулаками на Тиреллов будет неразумно. Делай всё спокойно. Лучше будет продемонстрировать, что твой суд и рука справедливей, а глаз куда зорче, чем у Хранителя Юга. Роберт вторично почесал щетину на лице. — Неожиданно услышать такое от тебя в сторону Роз, но да, ты прав, — благоразумно и быстро вняв доводам, покивал он. — Так и поступлю, но всё равно это слишком глупо. Я о Фоссовеях — не думаю, что если они и правда такие мерзавцы, как о них говорят, то насколько наглухо дурные, чтобы такое творить, зная о нашем движении. Глаза Александра расширились. Невероятно. Роберт умел и головой думать! — Я тоже так считаю, — довольно согласился с ним Мастер над кораблями. — И схожим образом надеюсь, что это были просто местные разбойники, о которых мы постоянно слышим из многочисленных донесений Вариса. Будет хорошо, если лорд Вирвел ошибается. Король улыбнулся и хмыкнул. — Знаешь, Станнис, ты мне сейчас очень напомнил Джона. Тот также в своё время всё Восстание звал меня отойти и приватно поговорить, — хохотнул он, а после резко заткнулся и куда-то уставился. Уста его вмиг покосились вниз. Александр медленно обернулся назад и увидел качающуюся на суку рыжеволосую женщину со своим чадом. Белая, стройная, молодая, волосы — касание пламени, дети такие же. Мальчик и девочка. Все прекрасны когда-то были, да только теперь животы вспороты, шеи в синеве, а внутренности донизу. Старший Олень в тот же момент развернулся и направился к свите, при этом тихо ругаясь себе под нос. — Хренова политика и склоки, они меня и тут нашли. Всё настроение, суки, испортили… Александр тяжело вздохнул и пошёл седлать своего коня. Он не остался слушать, о чём там Роберт будет говорить с лордом Тёмной Лощины. Выезжал он из мёртвой деревни в числе первых, точнее сказать разделяя данное первенство с Монфордом. Из-за этого эпизода тяжёлые мысли, словно осадок, поселились в царе, сразив его прежние настроение и энтузиазм. Корона и закрыла бы на это глаза, не узнала, если бы только король мимо не проезжал. Кто-то игрался в династии, измеряясь родословными, а кому-то всего-навсего хватало обходиться обычным существованием и под мирной листвой дубов. Безмятежный Простор? Что дел в больших феодах до маленьких бед убогих? Вздор, всюду знать грызётся между собой и всюду блещет сталь, просто… из столицы это было не так видно, как на местах. Александр не был удивлён. Большими Царствами сложно управлять. Он давно сделал для себя выводы: обустраивать небольшие клочки куда как намного легче. В них… и кара за преступление бывает надёжней и острее.

***

Через три неполных дня они добрались до окрестностей Хайгардена. Располагаясь прямиком на пересечении розового и морского трактов — его было сложно миновать. Оставался буквально какой-то час-другой неспешной езды к нему, но всеми было принято решение сделать привал, приготовиться и попутно отобедать. Они свернули с дороги на одной из развилок и расположились на холме, с которого открывался сейчас отличный вид на утопающую в зелени твердыню старых королей Простора. Перед Александром маячил вечно цветущий и зелёный холм с белыми кольцами. Можно сказать, он стоял прямиком на пороге цитадели Гарта Второго Садовника, приходившегося старшим сыном Гарту Зелёной Руке. Созданное древними мастерами, перед ним предстало высокое сооружение, походившее в чём-то на увеличенные в разы с масштабом Висячие сады, виденные им в Вавилоне, поскольку состояло из трёх этажей-платформ, возвышавшихся друг над другом, правда, не в форме квадратов, а равных кругов. Три этажа соединялись между собой широкими лестницами из белых и розовых плит. Несмотря на то, что каждая терраса представляла собой отдельный сад, вся архитектурная конструкция выглядела вполне единым целым. Главную крепость опоясывают три кольца зубчатых стен из белого камня, одно кольцо выше следующего. Между внешней стеной, окаймляющей подножье холма, и средней раскинулся знаменитый терновый лабиринт, служащий, как доводилось слышать Александру, для развлечения, так и для обороны, замедляя продвижение противника к главной крепости. Старые здания внутри замка поросли плющом, по многочисленным изваяниям и стенам вились виноградные лозы и шиповник. Изящные круглые башни возвышались над своими куда более древними и мрачными квадратными соседками, самые старые из которых воздвигались ещё вроде как в Век Героев. Все прочие части замка, как писано в книгах, появились гораздо позже, в основном при короле Мерне Шестом. Издали это лёгкое и прозрачное сооружение словно парило над зелёным ковром полей. Многочисленные вьющиеся растения плелись и перекидывались с участка на участок, создавая впечатление действительно настоящего зелёного холма. Свисающие по краю террас плети озеленяли крутые склоны, поросшие растениями с разной средой обитания. Вот это виделось самым интересным для бывшего царя. На вершине каменных склонов были высажены экземпляры, обычно растущие в низкогорной местности: сосна, ясень, бук, граб. В середине всеобщего сада прорастали в недра конструкции кипарисы, каштаны, абрикосы, вишни и яблони. В самом же низу властвовали виноград и олива. По сути, это действие было не чем иным, как переселением различных видов в иные географические условия. Александр был уверен, что его учитель Аристотель точно заинтересовался бы всем этим и начал расспросы о культивации растений у местных. Да что уж там, он и сам слегка так же был увлечён этими вопросами. Александр занимался в своё время обустройством садов и парков в Вавилоне, где ему даже удалось привить на новой земле многие виды деревьев из Эллады, для того чтобы сложились тенистые рощи. Правда, признаться, бывшему царю в этом очень помогал советами учитель и его друг ботаник Теофраст, но на месте работал он. — Хайгарден… — тихо прошептал и пригладил свои пышные усы рядом стоящий капитан его гвардии. — Верно, Алин, он самый… Хайгарден… — со вкусом и нотками интриги протянул Баратеон. — Красиво, — кивнул старый рыцарь. — Но Штормовой Предел всё равно лучше, — вслед не забылся добавить он. — Куда практичнее, я бы ещё сказал. Александр не совсем был с ним согласен. Он помнил по памяти прежнего владельца тела картины Штормового Предела. Если коротко: угрюмое место. Впрочем, спорить со штормовым человеком он был не намерен. У каждого в сердце ютился свой дом, как бы он, возможно, в глазах других ни казался плох. Александр вот мыслил соединить Александрию в Египте с Миезой в Македонии. То, что, казалось, станет лично ему обетованной гаванью. — Что чувствуешь? — не отрываясь от созерцания здешней архитектуры, задал молодой лорд сложный вопрос штормовому рыцарю. Тот пережил вместе с прежним Станнисом осаду в своё время, и Александр мог только предполагать, какие именно эмоции в нынешний момент одолевали рыцаря. — Смешанные чувства, — скрестив руки на груди и в задумчивости выпятив губы, пожал плечами Алин Колдвин. — Мне всё ещё очень хорошо помнится пирующий под нашими стенами лорд Тирелл. Ходил такой, зараза, важный и ел свой окорок прямо перед самым носом… — улыбнулся воспоминаниям старый рыцарь. — Мне тоже, — не мог даровать никак иного ответа Александр. — Не жалеешь, что выполнял мои приказы? — Ничуть, — без раздумий, отрицательно качнул головой мужчина. — Отчего мне жалеть? Славно получилось, и я из какого-то четвёртого сына ленного рыцаря возвысился к нынешнему моменту до целого капитана вашей гвардии. Разве это плохо? — поднял он бровь, а затем под пышными усами наплыла широкая улыбка. — Хотя половину заслуг и причитающегося требуется отдать нашему счастливому Давосу, без него, конечно, у нас точно ничего бы не получилось и мы давно бы уже подохли. — Верно, — согласился Олень. Многие недолюбливали выскочку Сиворта, но Алин был не из подобной породы и перечня. Они хорошо ладили друг с другом. — Видят боги, насколько же тот лук был вкусным… сначала сырой, потом варёный и жареный… — мечтательно пропел штормовой рыцарь и засмеялся. — Даже маленький и привередливый лорд Ренли его ел, будто то было мясо откормленных на желудях поросят. — Да, он был невероятно хорош… — скупо улыбнулся Баратеон. Прежний Станнис и правда так считал. Лучшая еда в жизни, особенно если закончились крысы и в котелок пошли сапоги. Странные ощущения начали щекотать Александра. Он чувствовал привязанность к братьям, так же как чувствовал непонятное отношение к здешним родителям. Память Станниса вертко, хитро игралась с ним, ведь если бы не она, то, возможно, он уже давно и прирезал бы Роберта за очередную брошенную в его сторону шутку. Картины осады встали перед его взором, утопив весь прежний белый камень твердыни Гарта Второго. Вроде он там был, а вроде как и нет. Александр видел… Как ниспосланная в нужную минуту помощь, его вывел из этих обманных силков сторонний и знакомый голос. — О чём тут молчим, господа сиры и милорды? — прозвучал чей-то обращённый к ним вопрос. Олень повернулся и увидел подходящего Велариона. Будто тенью, за ним ступал оруженосец самого Баратеона Маттос Сиворт. — Ох, Монфорд, — улыбнулся и незатейливо отозвался Александр. — Как твоё настроение? — Лорд Веларион, — супротив брата короля, низко склонил голову рыцарь. Лорд Дрифтмарка, подойдя к их дуэту, встал по правое плечо от царя. Мальчишка же начал мяться и ходить вокруг, ожидая, пока к нему обратятся. — Настроение у меня чудесное, а после грушевого бренди так совсем стало великолепным! — будучи уже слегка, видимо, навеселе после принятого на грудь, громко ответил Монфорд, а после его глаза скосились на одежду Александра. — О, я вижу, ты уже успел переодеться? Неплохо смотришься. На тебе Золото и Чернь — хороший выбор, — предельно одобрительно закивал он. Баратеон сначала взглянул на свой янтарный и вышитый золотом кафтан, потом на цвета морской волны парадный дублет Морского Коня. — Монфорд, ты ведь тоже времени зазря не терял, правда? — Ну конечно, мы ведь будем въезжать в Хайгарден, — довольно улыбнулся отобедавший приятель и пожал плечами. — Это не то же самое, что какая-нибудь Тёмная Лощина. Тут особый случай. Александр лишь улыбнулся: Монфорд был прав. Краем зрения он видел мечущегося мальчишку и не оставил его без внимания. — Что там, Маттос? Тот, будучи на каком-то непонятно взводе, быстро ответил: — М’лорд, я выполнял ваше задание и оповестил гвардейцев удвоить число знамён, — резво отчитался он о проделанной работе. — Молодец, — коротко кивнул Олень. — Ты… Хотел он было уже дать новую установку сыну Лукового Рыцаря, как неожиданно со стороны лагеря раздался чей-то зов. — Станнис! — взревел с непонятной радостью голос Роберта. — Щёголь ты разодетый в золото и ценитель лиссенийских красоток! — хохоча с собственной двойной шутки, обратился к нему брат. Средний Баратеон только глубоко вздохнул, видимо, шутки о Этель достаточно сильно укоренилась и понравилась его брату. Он когда-то точно набьёт ему кое-что. — Чего тебе?! — обратился он к лагерю и отозвался. — Давай собирай своих парней! — уведомили его. — Перерыв окончен, полчаса, и мы выступаем, нас всех ждёт Хайгарден, а меня — вино и повторение прошлогодних подвигов! — как быстро появился, так и быстро куда-то исчез король в лагере. — Милорд, я тогда поднимаю ребят? — проницательно спросил у него капитан гвардии. — Верно, поднимай, — кивнул бывший царь, а после не позабыл упомнить одну деталь. — Кстати, у меня есть ко всем особое предписание. — Какое? — наклонил голову Колдвин. Губы Александра скосились в усмешке, и он, оживляясь, бойко и складно промолвил: — Пускай парни веселее цепляют золотые шпоры, облачаются в кирасы с цветастой эмалью и самоцветами, ладят лошадиные доспехи, лохматят плюмажи, готовят сбрую с позолоченными пластинами и гравированием. Пусть готовят всё, что у них есть. Запомни и передай всем моим рыцарям с гвардейцами: пышность, торжество, высокомерие и острая чванливость. Сегодня я им дарую своё позволение на всё, — звучно, быстро, с азартом и ликованием сказал Баратеон. — Решили отыграться слегка? — засмеялся и, воодушевляясь, поинтересовался штормовой рыцарь. — Алин, — громко произнёс его имя Александр. — А разве настоящие победители в войне, завоевавшие Железный трон, и их дружины могут уступать в этом тому, кто проиграл? Если кому-то можно, то нам, значит, велено самими богами. У первых это смех, у вторых — заслуженное по праву достояние. — Перед местными женщинами погарцевать можно? — выпятил ещё больше грудь Колдвин. Александр театрально развёл руками в стороны. — Нужно, Алин, нужно. Сегодня всё можно. — Всё будет сделано, Ваша Светлость, — низко склонил голову рыцарь и, преисполняясь энтузиазмом, скоро понёсся прочь. — Маттос, — обратился царь к своему оруженосцу. — У меня для тебя тоже много работы. Слышал, что я говорил сиру Алину? Обеги уважаемых лордов Бар-Эммона, Сангласса и Селтигара и передай им, что я желаю их видеть в самом лучшем виде рядом с собой. — Станнис, — вмешался и отозвался Монфорд. — Поверь мне, старику Селтигару напоминать об этом не нужно. У этой прибедняющейся Клешни только одна мантия, что он носит, стоит военного дромона. А она, между прочим, всего лишь походная. — Я не о нём беспокоюсь, — отмахнулся Баратеон. — Я переживаю о вечно пьяном Бар-Эммоне и нашем скромнике Санглассе, — разъяснился молодой лорд, а после продолжил озвучивать череду своих задач для мальчишки. — Далее, Маттос, ножны на мече сменить на те, что с красного дерева и мифологической отделкой. Приготовь пояс с рубинами, вороной плащ с жемчужинами и мой увесистый коллар-ожерелье Мастера над кораблями. Лихого Фобоса на отдых и запрячь мне вздорного и тяжеловесного Сотера, последнему скажи слугам вставить узду с золотым мундштуком, оголовье с отделкой под стать, чепрак сменить на леопардовые шкуры, — закончил Александр и внимательно вгляделся в хмурившегося парня. — Если всё запомнил, то беги, — улыбаясь в конце, добавил он. — Да-да, всё запомнил, м’лорд, и всё выполню, — на ходу протараторил сын бывшего контрабандиста, пускаясь в бег к ранее ускакавшему рыцарю. — О, а ты решил не скромничать у Тиреллов! — задорно произнёс Веларион. — Баратеоны правят Королевством, Тиреллы должны об этом знать, — незамысловато высказался Александр. — А ещё… пусть моя дружина на всю жизнь запомнит меня и наш совместный заезд с пиром в обители поверженного врага. Времена пройдут, пробьётся больше седины, но память останется, она всегда остаётся, — так он ответил Монфорду, но на самом деле была ещё вторая причина. Александр просто всегда любил торжественные шествия.

***

После неспешного и торжественного шествия первым въехал в большие ворота сада-крепости Роберт. Вальяжно, размеренно и царственно, успев перед этим улыбнуться каждой девице-крестьянке из многочисленных садов побоку от дороги. Его спутниками в этом выступали Королевские гвардейцы и дворовые рыцари с замковыми дружинниками, а также высланные ранее для встречи рыцари Тиреллов. Вторым шёл за ним Александр, который отказался от этой особой прерогативы совместного въезда, так как заказывал себе музыку у менестреля отдельно и самостоятельно. Идя несколько в отдалении от брата, во главе собственных рыцарей, вассалов Узкого моря и их конных дружин, он, резво перейдя со своим парнями в галоп, отдал должное шедшим последними раздольным лордам. Чем? Пылью. Они набрали скорости. Ожерелье-коллар с массивными звеньями сумасбродно летало по груди бывшего царя как игрушка, так же как висевшие на ремнях ножны. Два ряда высоких деревьев промелькнули быстро, и вот они уже влетают под арочные своды массивного белого барбакана, за которым должно было находиться подворье. Под тяжёлой поступью множества коней начавшиеся серые плиты мостовой Высокого сада барабанно задребезжали, грозясь лопнуть в любой момент. Гудели трубы, рокотали горны, в противовес королю они заезжали в Хайгарден шумно, громко, неистово. Скрипели сёдла, звенел металл, бренчала сбруя, лязгало золото и серебро. Цветные ткани знамён метались в безумной пляске, норовя попросту сорваться и улететь. Они ввалились вторыми после короля. Именно ввалились, а не заехали. Таща за собой беспросветные клубы сухой пыли, как падающая звезда собственный хвост, конная дружина Александра влетела с ней же в длинный двор. Показались многочисленные фигуры и ошарашенные лица встречающих их людей. Чтобы не посбивать всю эту пёструю толпу впереди, им пришлось сбавлять ход, а части кавалеристов срочно разъезжаться в стороны. Манёвр вторых, которыми являлись его дружинники-рыцари, был исполнен безукоризненно и красиво. Тут сработала вбитая царём выучка. Пехота пехотой, корабли кораблями, но лучшей музыкой для Александра Третьего, как и всех остальных царей македонян, всегда оставалась кавалерия. Прекрасное чувство — так в скаку тарахтеть с товарищами. Это навевало Александру великое множество приятных воспоминаний. Догнавшее их пыльное облако прошлось небольшой и ослабленной пеленой по двору. Собравшиеся для встречи Королевского дома люди начали от этого морщить носы, кто-то даже чихать, а успевший уже спешиться со своей свитой король обернулся и удивлённо воззрился на них. Александр самым первым слетел со своего грузного в боках жеребца, а затем наспех окинул парадное подворье Хайгардена взглядом. На большой площадке, которая в десяток раз превосходила Западный двор в Красном замке, действительно было многолюдно, с въехавшими гостями тут, наверное, сейчас собралась без малого верная тысяча человек. Всюду крутились вездесущие дети и собаки, кругом прыгали зеваки, подскакивавшие с толпы, чтобы поглядеть на столичных гостей. Множество зелёных знамён с Золотой Розой занимали всю вторую половину двора, где, собственно, и находились владельцы сада-крепости. Уже были готовы и тщательно выстроенные шеренги воинов в натёртых до блеска доспехах. — Похоже, нас пышно встречают, — сохраняя полную невозмутимость лица, но никак не скрывая игривость звучавшего голоса, громко высказался Александр. Ох, любил он хорошие приёмы, как и въезды, и от этого вполне был удовлетворён представшей перед ними картиной. После его слов почти десяток конюхов в тот же миг кинулся к ним. Вторая клика гостей, представлявшая собой лордов Узкого моря с их сопровождением, начала спешиваться и передавать своих коней на конюшню. Александр, передав поводья от Сотера, хотел направиться к невдалеке стоящему и таращащемуся на него брату, но тот сам зашагал к нему. — Проклятье, Станнис, это что такое было? — посмеиваясь, вопросил его король. Младший Баратеон на секунду завис, но затем выдал: — Да… — начал бывший царь и впоследствии ладно озвучил общепринятую между всеми версию. — Коня просто вздорного купил, он что-то сдуру понёсся вперёд, а все испугались за меня и потянулись вслед. Роберт с подозрением смерил его взглядом, лукаво улыбнулся, потом хмыкнул, но в конечном итоге ничего не сказал. Возможно, так и было бы, однако в стороне, сдерживая смех, хрюкал один Веларион на подпитку, на которого тотчас метнулся королевский глаз. — Станнис… — опять всмотрелся в него Роберт, только в этот раз с прищуром. — Ты ведь впервые встречаешься с Тиреллом со времени осады Штормового Предела? — Да. — Братец. — Да? Старший Олень немного наклонился к нему и тихо шёпотом сказал: — Смотри не убей Мейса, а то ты дорожной пылью уже успел тут всех почтить. Сам говорил мне не делать лишних проблем. Иронично, но теперь я говорю тебе то же самое, — ехидно улыбнулся он в конце. — Не беспокойся, Роберт, — спокойно ответил младший Олень. — Всё в порядке. У Александра и правда не было ничего более на уме. Эпизод с пыльной коронацией всех собравшихся вышел у него как-то сам собой. Наверное. Пока они говорили, не один бывший завоеватель забавлялся. Его буланый товарищ, имевший золотистый окрас с чёрной гривой, начал храпеть и бить копытом в протесте по мощёной плитке. Кусочки камня откалывались и летели во все стороны. Три с половиной тысячи фунтов живого веса всё же были не шуткой. Троица конюхов пыталась повести вздорного коня в стойло, но тот имел собственное мнение абсолютно на всё. — Нахера ты вообще на этого боевого тура-переростка уселся? — глядя на игравшееся с конюхами животное, поинтересовался государь. — Тут нет глубокого построения пехотинцев, чтобы их им раскидывать или давить. Александр неожиданно вспылил и возразил. — Сотер не тур, он конь, — в удивление для брата, слегка повысил голос и встал на защиту своего питомца лорд. Александр категорически не любил, когда оскорбляют его лошадей. — Не насмехайся над ним, он просто большим вырос, — заявил тому средний Баратеон. Роберт сумел лишь молча поморгать. Тем временем цирк с лошадями продолжался, точнее сказать с конём. Сотер был слегка буйным малым и настолько же… великолепным. Александр прямо с восторженным умилением засмотрелся на свою недавнюю покупку и новоприобретённого товарища. Послышался новый шум со стороны ворот: это наконец-то прибывали последними мандерские лорды, однако лорду Драконьего Камня они были неинтересны. — Ребята, он не любит, когда к нему подходят справа, заходите слева! — решил он всё же дать рекомендацию бедным слугам в обращении с его спутником. — Лучше всего ещё шептать приятные слова о его силе с красотой, тогда он станет добрее к вам. Если не получится, переходите к яблокам и другим дарам. Наблюдавший всё это время за ним Роберт зажмурился и прикрыл рукой лицо. Почему? Он пытался удержать рвущийся наружу дикий смех. — С-с-станнис, — давясь хохотом, произнёс король. — Знаешь, конь тут не только твой тур, но и ты сам! Никогда за тобой этого не замечал, бедная твоя лиснийка, ибо, как я погляжу, у неё появился конкурент на твоё внимание, — уже откровенно смеялся государь, однако впоследствии взял себя в руки и, отвлекая Александра от его коня, похлопал по плечу. — Ух, повеселил, в последнее время ты меня почти не раздражаешь и даже тешишь. Ладно, пошли, ничего с твоим конём не будет, я хочу побыстрее покончить с этим скучным официозом и наконец-то выпить местного вина, — кивнул он в сторону встречающей их стороны. Александр скупо, как прежний Станнис, кивнул. Все уже были на месте, и можно было начинать. Три взятых со столицы Королевских гвардейца вмиг ожили. Белоснежные плащи на потеху зевак красиво взметнулись, и Меррин Трант из Штормовых земель, Джейме Ланнистер с Запада, Мендон Мур из Долины образовали вокруг двух Баратеонов неполный ромб. Первый встал слева, второй справа, третий сзади. Лорды Узкого моря, как вассалы Драконьего Камня, в отличие от мандерских лордов, являлись непосредственной частью коронной свиты, а потому, по велению государя, тоже примкнули к официальной процессии. Правда, они были последними, за построением Белых плащей. Король не хотел более тянуть. Нетерпеливый взмах руки и первый шаг: всё пришло в движение. Роберт пошёл первым, вторым по его правое плечо и чуть позади Александр, вокруг них три гвардейца и в хвосте четыре лорда из Королевских земель. Одна секунда, и синхронно раздались звуки труб, в этот раз принадлежащих уже хозяевам. Воины Высокого сада зашумели доспехами и замерцали на солнце яркими зелёными сюрко, окончательно сформировав широкий коридор для столичных гостей. За ними мелькали лица замкового люда и, возможно, их родственников, живущих за территорией твердыни и пришедших сюда заранее. Одни выкрикивали хвальбы новому Защитнику державы, другие кидали душистые жёлтые розы из плетёных корзин. Играла музыка, лилась лесть. Хайгарден снова обращался к новому Королевскому дому за милостью. Шедший за братом бывший завоеватель никому не улыбался. Ему в данный момент стало до боли странно на душе. Как давно подобное с ним происходило? Наверное, ещё в юности, будучи царевичем. Именно тогда он вот так ступал вторым по шагам собственного отца. Идти вторым… Вроде просто, а вроде и нет. Это ощущение было совершенно непонятным в своих оттенках для царя. Судья и Тартар его учили, но что-то Александра всё же точило. Непринятие… подобного? Тому, кто всегда ходил первым, трудно ступать вторым. Это правда. Благо для него этот путь был быстро закончен, так как от группы людей, стоявших впереди, им навстречу вышел человек. Без сомнений… Это был Мейс Тирелл. Его жизнерадостные и карие глаза метались в непонятном волнении. Движения выдавали нетерпение и трудно скрываемое возбуждение владельца. Он выступил к ним живо и бойко, одетый в зелёный бархатный камзол с золотой накидкой. Его вихор каштановых волос имел какую-то небольшую хаотичность под стать настроению, ибо торчал в разные стороны и подпрыгивал сейчас от лёгкости. Высокий и хорошо сложенный от природы, он был почти впору обоим Баратеонам. Почему почти? Два года не прошли для него даром, корпус стал грузнее, лицо — пухлее. Да, действительно, слегка поправился и, возможно, перестал утруждать себя какими-либо физическими упражнениями. Тирелл встал, остановились и они. Александр сумел подметить, что при виде сына Старого Льва у лорда Хайгардена на секунду криво покосилась улыбка. На него, младшего брата короля, он не посмотрел, а сразу целиком сконцентрировался на самом Защитнике державы. Местный герольд принялся озвучивать титулы маршала Простора, потом Молодой Лев, заменяя не взятого из столицы глашатая короля, будто в отместку просторцу, начал, специально напыщенно глядя на него, перечислять… Тут не требовался и прежний Станнис: Лев и Розан сами хорошо со всем справлялись. Стало скучно. Александр положил на навершие меча одну ладонь, затем сверху вторую и принялся с ленцой ожидать окончания церемониала. В целом он был куда более упрощённым, чем у персидских царей, но всё же тоже имел место быть и присутствовал. Признаться честно, бывший царь царей даже не мог себе представить, как в реальности это могло выглядеть занудно со стороны. Ранее ведь он всегда был в центре внимания и ему, кланяясь, целовали перстни. Шутить боги умели, право дело. Когда с первой половиной было покончено, наступила куда более главная по своему смыслу вторая часть. Тирелл, как срезанный бутон, шумно упал на одно колено, вслед за ним все стоявшие мужчины Хайгардена, а в довершение и женщины, которые, в отличие от первых, отвесили очень низкие реверансы. Красиво, Эйгон чувствовал породу назначаемых сатрапов. Мимолётная усмешка коснулась уст Баратеона. Он не один был таков, брат его невестки также едва заметно улыбнулся. — Сложно удержать улыбку, верно, сир Джейме? — тихо спросил Александр у стоявшего справа от него рыцаря. Зелёные глаза удивлённо скосились. — Немного, милорд, — едва уловимым шёпотом ответил Ланнистер. Александр обвёл склонившихся людей взглядом. Забавно было за подобным наблюдать со стороны, самому царю ведь ещё ни разу не доводилось преклонять колени. Интересно, сможет ли он? Взгляд Мейса Тирелла наконец-то поднялся на короля, однако один его карий глаз всё-таки лукаво скользнул на прямиком стоящего позади него среднего Баратеона. Его встретила… Улыбка. Его встретила довольная и лёгкая полуулыбка Александра. — Ваше Величество, Светлейший государь, весь Хайгарден в вашем распоряжении, — смиренно проговорил Тирелл. — Знайте, я невероятно рад вас видеть, а также встречать дом Баратеонов во вверенных мне владениях. — Можете встать, лорд Мейс из дома Тиреллов, — ответил Роберт, затем взмахнул рукой, подав жест тому подняться. — Я принимаю ваше смиренное гостеприимство. Лорд Хайгардена снова возвысился и сделал два шага к государю. Роберт вытянул руку вперёд, и Хранитель Юга слегка наклонился, коснувшись губами его перстня. Официальная часть на этом была закончена, а потому Роберт не стал дальше поддерживать важную и царственную маску. Прежняя добродушная улыбка налетела на его лицо, и он расслабился. Вместе с ним и атмосфера приобрела совсем иные ноты. — Мейс, а почему ты вообще дома? — как бы невзначай и незамысловатого спросил Роберт. — Мне вот казалось, нас встретит твоя жена или мать? Брови лорда Хайгардена быстро сошлись. — В смысле, Ваша Милость? — не понял он, к чему ведёт король. — Ну, твоя осада? Она разве всё ещё не идёт? — скрестил руки на груди и стал на миг предельно серьёзным Роберт. Улыбка тут же сползла с лица Тирелла; король захохотал на весь двор. — Да не обижайся ты! Чего сразу поплыл? — утешая, похлопал по-дружески по плечу Мейса государь. Александр едва ли не захрюкал от порыва смеха. Повезло же ему с братом. Первый предупредил второго, второй повторил первому, но по конечному итогу ни один из них не придержался озвученного решения. — О, глядите, Станнис заулыбался! — заметил состояние младшего брата и указал на него пальцем Роберт. — Видывали такое! Значит, моя шутка и на самом деле была хороша! — расставив руки в бока, был доволен он собой. — Ладно, вы тут оба поздоровайтесь друг с другом, а я пойду, Мейс, оценю твоё подросшее чадо, — бросил король и махнул рукой королевским гвардейцам следовать за ним. — Я… — дёрнулся Тирелл за уходящим Робертом. — Мейс, поздоровайся со Станнисом, — покосился взглядом, сменил тон и твёрдо повторил мужчине Защитник державы. — Станнис, ты тоже поздоровайся с Мейсом. Как закончите, подойдёте ко мне, — были последними его слова. Они остались вдвоём, как вдвоём, просто ближайшие люди стояли на расстоянии десяти шагов. Лорд Хайгардена глубоко вздохнул и натянуто улыбнулся. По глазам было видно, что он немного неловко чувствовал себя рядом со младшим Баратеоном. В былом владельце тела, как знал бывший царь, Тирелл вызывал несколько негативные воспоминания. У Александра? Он умел замыкать круг и сравнивать стороны. Если тебя морят голодом и ты сам морил голодом, то тут сложно кого-то судить. Лоялисты разоряли и убивали, мятежники — тоже. Во всём этом отношении лучше всего следовало остановиться на новых отношениях: Александр спишет Мейсу его действия по отношению к прежнему Станнису, но новые деяния, уже по отношению к себе, если тот повторит, он ему прощать не станет. — Милорд Мейс Хайгарденский, я погляжу, вы немножко подались вширь за те два года, что мы не виделись. Видать, тот окорок под стенами Штормового Предела вам всё же пошёл не на пользу, — наклонив голову и усмехнувшись, проговорил Александр. — Можно было бы вполне его и мне отдать. Мало кто знал, но Тирелл не совсем был лыком шит. На слова с лёгкой остротой и смешинкой он ответил напускной дружелюбностью. — Ваша Светлость, будьте уверены, я подготовил для вас очень много вкусных окороков! — неплохо извернулся мужчина и хлопнул себя по животу. — У нас на берегах Мандера сложно не располнеть. Гляньте только на меня? Раньше о мой гладкий живот можно было хоть мечи точить, а теперь вот какой холм начал расти! — сам пошутил, сам и посмеялся лорд Хайгардена. Лорд Драконьего Камня лишь улыбнулся. У Тирелла была хорошая выдержка. Александр решил перестать заниматься ерундой: ему хотелось отдохнуть с дороги. — Да, свинина у вас и правда неплохая. Я взял с собой много голодных парней, надеюсь на обильные яства на столах, — бровь Оленя приподнялась. — Они же будут? — Непременно, Ваша Светлость, — с улыбкой заверили его. Александр расставил руки в стороны: лорд Хайгардена в тот же момент выпал, растерялся и опешил. Округлённые глаза хорошо выдавали его замешательство. — Я не кусаюсь, — теперь уже час Баратеона был заверять. Оглядевшись слегка, Тирелл рассмеялся и шагнул к нему. Они сцепили руки в рукопожатии и похлопали друг другу по спинам. «Политика и расчёт», — произнёс себе в уме сын Филиппа Второго Македонского. Во время этого символического примирения Александр наклонился и тишайшим шёпотом на ухо сказал Тиреллу: — Я люблю Рубиновые вина из Мира и Лиса, сможете мне как-то достать одно из них? Буду очень за это благодарен. Пара секунд, и ответ. — Будьте уверены, одно из них я вам точно найду, — повторяя шепоток, в тон произнёс Мейс. — Спасибо. Баратеон не знал, лгал Мейс или не лгал, правда поищет или нет, но получится весьма забавно, если результат в своём исходе окажется положительным. Можно сказать, тогда целый лорд Хайгардена… подаст служанке Александра её любимое вино. Красивый жест, за такое можно что-то и списать. Когда лёгкая беседа с лордом Простора была окончена, они двинулись к Роберту. Его брат тискал детей и смеялся, Александр от подобной картины смутился, но затем припомнил, что тот, в отличие от младшего брата, уже бывал год назад в Хайгардене и всех тут знал. Через некоторое время пришёл и его черёд для первого знакомства. Первой шла супруга сатрапа, Алерия Тирелл, в девичестве Хайтауэр. Она была молодой и высокой, с волосом словно серебряная пряжа. Привлекательная женщина, Александр не поскупился и сделал ей пару комплиментов, сравнив хозяйку Хайгардена с легендарной Марис Девой. Женщина от этого сильно засмущалась и широко заулыбалась, и это очень скоро дало понять, что женский угодник Роберт был так себе в лести, ибо ему она только слабо улыбнулась. Что-что, а хозяин и хозяйка представляли царю своих чад совместно. У Тирелла имелось четверо детей: три сына и одна дочь. Старший сын и наследник, которого звали Уиллас, предстал учтивым парнем лет одиннадцати, полностью ушедшим в добротную фигуру и красу отца с матерью. Александр мгновенно сообразил по беседе с ним, что мальчишку хорошо готовят и обучают. Средний сын лорда, восьмилетний Гарлан, оказался полной противоположностью старшего: пухлый, неуклюжий, весёлый, именно ему предназначалась дочка лорда Сидрхолла. Последним из мальчишек и сыновей лорда был Лорас, пытавшийся в свои четыре года гарцевать перед взрослыми не хуже буйного Сотера. В отличие от кареглазых братьев и отца, он имел глаза цвета жидкого золота. Баратеон сразу подметил эту деталь и поинтересовался у его родителей об этом. Выявилось, что подобным цветом обладал предыдущий лорд Высокого сада Лютор Тирелл. Самым младшим ребёнком из всех оказалась маленькая девочка трёх лет, Маргери, робко цеплявшаяся за подол платья матери и хлопавшая такими же, как у неё, голубиными глазами. Разговор с ней царь не вёл, так как она или стеснялась или, скорее всего, просто плохо говорила, а может быть, боялась Александра после его громкого въезда. Подводя итоги, бывший царь мог с уверенностью сказать, что в семейной жизни Тирелл пока был лучше, чем на поле боя. Со всех детей он отметил только наследника, который, ввиду ума, Баратеону и понравился. Всем остальным требовалось ещё хорошо подрасти. Закончив с детьми и супругой лорда, Александр встретился с последним важным представителем: молчаливой дамой в возрасте, стоявшей немного в стороне и наблюдавшей за всеми, словно голодный ястреб. Она была невысока ростом, худощава, и лучшие её годы уже минули, однако очерки прежней красоты в ней ещё угадывались. Одевалась она характерно своему возрасту и скрывала голову под чепцом. Как знал Александр, занимавшийся сбором сведений по пути, именно на эту женщину местные лорды грешили и ставили ей в вину кончину её мужа четыре года назад, буквально незадолго до турнира в Харренхолле. Баратеон из вежливости начал с комплиментов, но леди Оленна, видимо, была слишком к ним привычна и лишь притворно отмахивалась. Когда пришло время уже ей говорить, она выдала… — Лорд Лионель, рада вас снова видеть в Хайгардене, — сделав очень лёгкий реверанс, произнесла она слабым и тихим голосом. Александр в тот момент нахмурился. — Кто? — не понял, а затем ещё переспросил он. — Лионель? — Ой, ошиблась, — прикрыла женщина рот рукой и покачала головой. — Лорд Станнис, верно? Простите меня глупую, вроде только шестой десяток идёт, а глаза уже стали подводить. Вы мне напомнили своего славного прадеда, тот в своё время тоже много пыли делал из ничего. Кровь от крови, так сказать… — добродушно улыбнулась она в конце. Её слова были интересными. С одной стороны порицание, с другой… комплимент? Нет, скорее всего, первое. Александр слышал о Королеве Шипов. Она была язвительной и недовольной всем на свете женщиной, как неподкормленный вовремя жителями Афин ленивец Диоген. — Миледи, вы обратили внимание только на пыль, а надобно было на кое-что другое… — под стать ей улыбнулся он. — На что? — заинтересовалась женщина. — На ворота, — дал Олень ответ. — А что с ними не так? — Они были открыты. — И что вы хотите этим сказать? — продолжила улыбаться устами, но не глазами леди Оленна. — Подумайте, — с подвохом сказал и ещё шире улыбнулся Александр. Это был конец. Он поставил точку в неинтересной для него беседе и присоединился к невдалеке стоящему Роберту. Далее следовала ещё целая дюжина представителей дома Золотой Розы из побочных ветвей и их жён, наподобие Гарта или Морина Тиреллов. Александр в этот раз с братом только принимал от них приветствия, бросая пару скупых слов в ответ. Когда они и с ними закончили, в тот же момент нахлынули с той же задачей мандерские лорды и вассалы Драконьего Камня. Государь и Тирелл начали о чём-то говорить: Мейс увлечённо рассказывал, Роберт довольно улыбался и кивал. Оказалось, Хранитель Юга приготовил целый ряд забав и мероприятий на время их небольшого пребывания в Хайгардене. Тирелл так радостно вещал, будто это именно он был всю жизнь лучшим другом короля, а не Старк из Винтерфелла. Знал бы он ещё, что у Короны недавно образовались к нему вопросы и сюда скакал Красный Фоссовей. Использовать шанс и выставить в плохом свете Тиреллов перед их князьями было хорошим подарком для столицы. Александр не знал, осознавал ли это Роберт, но на досуге ему определённо нужно будет это донести до брата. Рассказы Тирелла были Александру неинтересны, и он отошёл в сторону. Его внимание больше захватывали архитектурные формы и решения Хайгардена. Чего стоят тщетные люди перед вечностью, увидавшей сотню королей? Одно дело наблюдать за всем издали, другое — стоять прямо под белыми башнями в первом ярусе сада. Взгляд Александра падал не на толпившиеся фигуры во дворе, а потянулся к небу, к белым башням. То же самое происходило с ним и в граде сотен династий, тысячи царей, прекрасном Вавилоне. Там глаза царя глядели не на людей, а именно на башни и сады наверху домов. От вычитанного завоевателем в древних записях царя Хаммурапи до Навуходоносора Второго, затем к Киру Великому и прямиком в руки Александру. Находясь в Вавилоне, бывший царь чувствовал себя продолжателем их линии. Гарденеры постарались на славу, неплохо, ему нравилось, висячий сад-крепость, творение, достойное дерзающего ума. Хотелось бросить вызов и создать равное произведение. Александр поймал себя на забавной мысли, что… — Залюбовались? Завораживающая красота, не правда ли? — довелось внезапно услышать ему женский голос около себя. Эфирные размышления царя быстро угасли. В нём дрогнула тонкая струнка недовольства. Он не заметил, как к нему подошли. — Предельно и весьма, она именно такова, — не стал отпираться он и бесцветно высказался. Взор Александра, устремлённый ранее к небу, пошёл на убыль и медленно покренился вниз. Его глаза завлекли стройные фигуры… девушек? Он был немного озадачен: перед ним было три прекрасных создания. Ближе всех стояла и привлекала его внимание заговорившая с ним девица с тёмно-каштановыми волосами. Их цвет был настолько глубоким и насыщенным, что ниспадающие на налитые груди вьющиеся локоны были сравнимы со стекающей с ложки патокой. Но выделялась она не только цветом волос. Дева, укутанная в исшитые золотыми цветами зелёные шелка, возвышалась над своими подругами буквально на треть головы. Её, как и всех людей, выдавали глаза. В бездонных омутах из жидкого золота кружились плутовство и уверенность. По правое плечо от неё стояла другая особа в ярко-пурпурном платье, но даже пёстрые одежды не помогали перетянуть простынь внимания на себя. Чёрные, как ониксы, волосы и глаза играли на контрасте с бледной, отдававшей болезненностью кожей. В её случае взгляд прилипал не к волосам и не к глазам, а к алым, будто кровь на белом снегу губам. Чтобы рассмотреть третью особу, Александру пришлось поглядеть мимо двух первых. За их спинами пряталась белокурая девчушка, словно таилась в тени. Под его пристальным взглядом она всё же сумела сделать робкий шаг влево и предстать перед Баратеоном. Тусклое золото в волосах, блеклый изумруд в глазах. Осунувшаяся осанка, словно ей на плечи давил весь груз мира. Лицом она была гораздо краше брюнетки и вполне могла посоперничать с девицей в зелёном шелку. Завоеватель слегка на неё засмотрелся, а она от этого смутилась. Пухлые губы, светлые тонкие ресницы и тонкие скулы… в ней определённо присутствовали знакомые для него очертания и линии… он где-то их видел… — Лихо заехали во двор, милорд, — широко улыбнувшись и выведя его из дум, вновь обратилась к лорду особа с золотом в глазах. Как понимал для себя царь, судя по её поведению, она, видимо, и была главной среди всех троих. — Было дело, — скуповато покивал Баратеон. — Чем может быть надобна вам моя скромная личность? — Скромная личность, милорд? — рассмеялась и переспросила девица. — Хорошая шутка, — кивнула она. — Вы заставили всех подышать свежим дыханием дороги, а король вам в итоге ничего не сделал и стоял просто улыбался. Потом вы стояли вторым после него, буквально по правое плечо, куда ближе всех Королевских гвардейцев, пока все остальные лорды находились на приличном расстоянии позади. Вы уверены, что действительно скромная личность? — шутливо наклонила дама каштановую головку. — И?.. — был предельно краток Баратеон. Девушка в зелёном шелку глубоко и огорчительно вздохнула, однако на её энтузиазме с бойкостью речи это никак не отразилось. — Мы ведь с вами, в отличие от Его Величества, совсем не знакомы, — снова улыбнулась она и начала по-иному к нему заходить. — Если я сейчас не ошибаюсь, а думаю, судя по невероятному сходству с Его Милостью, всё же не ошибаюсь, вы будете Его Светлостью, младшим братом короля? — Всё верно, вы угадали, миледи, — подтвердил Александр и в следующий момент немного повысил свой голос. — Перед вами Лорд Драконьего Камня и Мастер над кораблями. — Только это? Ничего не позабыли? — подняла она тонкую бровь. Улыбка просто нисходила с её живых уст. — Да, только это, — поддразнивая девицу, слабо улыбнулся Баратеон. — Вот как получается? — похлопали ресницы у девицы. — Прямо лорд Драконьего Камня и Мастер над кораблями? Интересно звучит, но это ведь не совсем имя? Оно же у вас должно иметься? Какое же оно будет? — будто играя в скороговорку, задала она целую кучу вопросов. Александр не сдержался и засмеялся: его рука сжалась перед девушкой в кулак. — Один, два, три, четыре… пять, — оттопыривая поочерёдно пальцы, посчитал лорд. — Вижу, вы много вопросов любите задавать, — посмеиваясь, произнёс он. Девушка в тон рассмеялась. — Так вы ответите мне иль нет? — вопросила с улыбкой она, прикусывая затем нижнюю губу. — Увы, миледи, — пожал плечами Баратеон. — Если вы не знали, первыми делают реверанс и представляются именно женщины, — остался стоять на своём лорд. — Я в ожидании… — многозначительно добавил он. Золотые искры потухли, радушная улыбка сошла с красивых уст. Девушка зажмурилась, расстроилась и лишь в досаде притопнула на месте. — Злой вы, — с обидой в голосе вынесла она свой вердикт. — Я ошиблась, вы совсем не похожи на Его Величество. Это повеселило, но не разжалобило царя. — Вы знаете, вполне возможно, — спокойно согласился с ней Александр. — Мой брат достаточно часто называет меня из-за этого задницей, — признался мужчина и вызвал тем самым две улыбки со смешками за спиной девицы в зелёном шелку. — Раз уж вы не хотите, то, может быть, ваши подруги предо мной представятся? — вопросил он с мягкой улыбкой двух других девушек, при этом пристально и поочередно пройдясь по ним. Это возымело эффект, правда, наполовину. Черноволосая девица промолчала, а вот светловолосая от взгляда Александра опустила свои зелёные глаза вниз, ответно улыбнулась и заговорила: — Милорд, я… Энергичная шатенка не дала ей ответить. — Нет, ничего они вам не скажут, — кинув мельком взгляд назад и состроив какую-то рожицу подруге, произнесла она. — Знаете, я всё поняла о вас. Цок-цок-цок, — игриво отбила девушка язычком. — Цок-цок-цок… «Горделивый Олень звонко копытцем бьёт, В золоте блещут ветвистые рога. Он бежит, сминая горы и луга, По незнанию задевая бедные тучки-облака». Зачитала она Баратеону быстрый катрен о нём: брови мужчины от этого приятно приподнялись. На ходу придумала? «Весёлая», — отметил и подумал он. Александр совершенно не обиделся на её своеобразное, но очень точное подтрунивание над ним. Молодец, она начала веселить и забавлять его. Краем глаза он заметил, что Оленна Тирелл пристально за ним наблюдает. Он уже хорошо осознавал личность особы, представшей перед ним… — Точно и красиво всё описали, миледи, мне понравилось, — на удивление девушки высказался лорд. — Однако вы совсем неправильно подражали вначале, на самом деле… — протянул Баратеон и указал пальцем вниз. — Олень делает вот так, — нога Александра резко пришла в движение и демонстративно, как будто в начале какого-то танца, трижды по две партии отбила каблуком сапога по плитке; глаза людей слегка покосились на них. — Видывали? — с усмешкой спросил он её. — Запоминайте. — Да… — в тон мужчине протянула уже сама шатенка. — Тут я ошиблась, теперь полотно полностью готово. Вы будете куда лучшим и наглядным примером! — с широкой улыбкой огласила она. Александр решил перестать играться и всё же снять прежнюю высокомерную маску. Уступить упёртой девице. Не заслуживала к себе столь плохого обращения подобная интересная дама, да и трудно было её поддерживать, когда тебя так увеселяют. Плата за его настроение. — Я Станнис Баратеон, как вы говорили ранее, младший брат короля, — неожиданно для всех девушек уступая, произнёс и закончил эту игру Александр. — А вы… Глаза девицы вмиг засветились радостью и невиданным удовлетворением. Впрочем, Роза недолго смаковала свою победу над Оленем и быстро с радушием ответила. — Ваша Светлость, — соблюдая этикет, приподняла она в стороны платье ниже талии. — Леди Янна Тирелл, сестра нынешнего Верховного лорда-маршала Простора и Мандера, лорда Хайгардена, Защитника Марок, Хранителя Юга, Мейса из дома Тирелл, а также дочь ныне покойного во всех тех же перечисленных титулах Лютора Тирелла, — отвесила девица весьма низкий реверанс. Он был такого исполнения, что царю пришлось поднять взгляд на её макушку, ибо внизу засверкали женские складки местности. — Янна! — моментально возмутилась её черноволосая подруга. — Что? — Ты специально позируешь перед лордом Станнисом титулами своего брата и отца? — Да, — не стесняясь, кивнула выпрямившаяся Тирелл. — Если могу, то почему бы и нет? Девушки заговорили о чём-то своём, он же лишь слушал. Верно, перед Александром была вторая младшая сестра нынешнего Хранителя Юга. Первая, как он знал, старшая, Мина, недавно была выдана замуж за лорда Арбора Пакстера Редвина. — Так вам что-то нужно, или вы просто так подошли? — прерывая разговор двух девушек, спросил мужчина. Сестра лорда Хайгардена снова обратилась к молодому лорду. — Я просто познакомиться хотела, — объяснилась она. — С Его Милостью мне уже доводилось немного общаться, кичливого сира Джейме тоже видывала, всех прибывших наших вассалов хорошо знаю. Вы как заехали, мне сразу кинулись незнакомые и новые лица. В первую очередь это… — начала девица, после прошлась по Баратеону сверху-вниз цепким взглядом, а затем хитровато и мило улыбнулась. — Весьма привлекающий внимание и видный вы, — внезапно сделала она ему комплимент. — И, собственно говоря, лорд Веларион. Сиречь, лорды из Узкого моря. Но с теми вашими стариками мне не о чем говорить, а потому, увидев, что вы освободились, я подошла именно к вам… — всё болтала и болтала девушка. Слушавший её Александр сразу понял, что она и правда не на шутку разошлась. «Боги вездесущие, действительно сто слов в минуту…» — только и подумалось ему. Две другие девушки, заметив его реакцию, сначала заулыбались, а после начали посмеиваться. — Да-да, — покивал он множество раз. — Вы, я вижу, любите поговорить? — останавливая её, подметил лорд. Девушка всё-таки притормозила: улыбка скрасила её уста. — Люблю, — признала свою слабость Тирелл. — В этом я пошла в отца, моя матушка мне часто это ставит в укор, когда я ей надоедаю. Право дело, Александр не мог не подметить, что глаза у неё тоже были отца. — А почему вас не было рядом с родственниками? — задал наиболее интересующий для себя из всех вопрос Баратеон, так как он точно её не видел рядом с ними. — Почему это не была? — рассмеялась Янна. — Очень даже была, правда, только не с такими ближними. Я не слишком люблю торжественные части и решила слегка спрятаться. Король вот не обратил внимания, да и вы, кстати, тоже. Я предпочитаю общество подруг, так как брат, матушка и невестка слишком… — запнулась на секунду девушка, но затем подобрала слова. — Первый всегда говорит о себе, вторая обычно на него ворчит, а третья просто молчит. Как-то так, — снова улыбнулась она. Взгляд Александр устремился и вторично прошёлся по двум другим девушкам. — Поддержите леди Янну? Представитесь наконец-то? — с небольшим оттенком приказа в голосе спросил он двух других девиц. Тирелл засмеялась, черноволосая и белокурая смутились. В тот же момент они со стыдом и небольшим недовольством на подругу обе представились перед ним. — Патриция Рован, дочь лорда Матиса Рована, — отвесив реверанс, назвала своё имя дама с чёрными глазами. — Тия Пик, дочь лорда Титуса Пика, — последовала её примеру зеленоглазка. «Значит, Звездный Пик и Золотая Роща», — покрутил у себя в голове бывший царь. Его взор со всем любопытством заострился на светловолосой Пик. — Миледи, извиняюсь за свою грубость, лорда Титуса я знаю, но не подскажете, кто будет вашей матерью? Блеклый изумруд зажёгся. — Леди Марго Ланнистер, — ответила Пик. У царя всё стало на свои места и щёлкнуло. Его не просто так терзали с самого начала знакомые черты в ней. «Львы, они и тут?» — подивился подобной встрече Александр и бросил взгляд на говорившего всё ещё с Тиреллом Роберта. Оказалось, он был полностью прав со своей шуткой об их вездесущности. Неужели Ланнистер каким-то способом осилил Пика? Баратеон не знал, какими нынче родовыми чертами обладал данный дом, однако он хорошо запомнил из одной книги, что во время правления Эйгона Третьего у них были каштановые волосы. Девица растерялась его хмуростью, за которой на самом деле скрывались обычные думы. Её светлое и чудное лицо осунулось, зелень побледнела. — Что-то случилось, милорд? — встревоженно проговорила она. — Я сказала что-то… Александр быстро опамятовался и вновь обратился к девушке из Звёздного Пика. — Нет, ничего, поверьте, миледи, — предельно доброжелательно улыбнулся девушке Баратеон. — Червлёная Кровь и Золото Запада, вижу, даже в Просторе можно их отыскать. Вы просто очень отдалённо напомнили мне мою прекрасную невестку и её многочисленных родственников. Изумруды — чудные самоцветы, а они у вас при улыбке попросту сверкают и пылают. Девушка застенчиво улыбнулась и залилась румянцем, но не все были этому рады. Как подметил лорд, Тирелл не понравилось, что его внимание целиком ушло на Пик. — Милорд Станнис, а вот мне вы так и не сделали ни одного комплимента! — не то шутя, не то действительно проявляя обиду, заявила сестра Хранителя Юга. Александр не смог удержаться и захохотал. Перед ним был настоящий сад! Некоторые кинули на него заинтересованные взгляды, но ему было плевать. Как же он может молчать? Повинуясь внутреннему лирическому наплыву, он решил всех троих их почтить: «Мелодий чары несравненных, мелькают в танце лепестки…» Александр сделал резкий шаг к Тирелл, да такой, что той от неожиданности пришлось отшатнуться назад: на девичьем лице выступил лёгкий испуг. До чего же являлось забавным отбирать у людей владение ситуацией, а после за этим наблюдать. Это повеселило царя и подстегнуло его игривость. «Всё подвластно разуму, воле, мастерству. Вот зацвёл тенистый самый первый ярус… Травы луговые, водных струй напев. По ступеням выше, как под небом парус, На террасах сада в шутливом порядке Высажена вишня, яблоня и сладкий апельсин». Девицы притихли. Они, видимо, никак не ожидали, что он, вот так запросто, без стеснения, завернёт им подобное. Первой отошла от удивления Тирелл. Прозрение скоро пришло к Розе, и она громко засмеялась. Она самой первой поняла намёк Баратеона… — Ваша Светлость, да я погляжу, вам не чужда аллегория со стихотворениями! — прихлопнула она радостно в ладоши. — Будем очень рады, если выкроите своего времени и посетите нашу компанию. Мы с девочками тоже любим посочинять. Вы ведь не откажете нам? Александр лишь вздохнул и прошёлся по трём дамам взглядом. Пик, Рован, Тирелл. Золотая Роза, Три Чёрных Замка и Золотое Дерево. Удивительный подбор. — С большим удовольствием, — улыбнулся он. — Если будет время, то я обязательно… И всё же они привлекли внимание: разговоры давно были окончены и всех начали заселять. — Янна, а ты где была?! — сердито вскричал Хранитель Юга. — Вот и мамин пирожок… — закатив глаза, едва слышно прошептала девушка.