Есть два Александра. Один — сын Филиппа, другого создал Апеллес. Первый непобедим, второй неподражаем. — Александр Великий
«В радость пришёл, увидав их, старик и подбадривать начал, Громко окликнул и с речью крылатою к ним обратился: «Так! Стерегите получше, ребятки! Никто и не думай, Стоя на страже, заснуть! Не порадуем этим недругов!» Александр декламировал Илиаду перед зеркалом. Слова сами по себе, слетая с его уст, переводились с эллинского Койне на Общий язык. Можно сказать, он сразу мыслил на обоих языках. Сегодня утром после завтрака лорд снова упражнялся во владении слова, пытаясь попутно отработать приёмы мимики и голоса для ораторского искусства. Его новое лицо было скупым и неулыбчивым, а потому требовалось натренировать усмешку, гнев, расположение, радость, строгость и самое главное — улыбку. Заходя новую строфу, где присутствовало очередное восклицание, голос Александра неожиданно дал погрешность и сорвался: в конечном итоге бывший царь ещё и закашлялся. И всё же, его язык с горлом подустали, так как им не хватало настоящей долгой практики. Он смог продержаться всего-то каких-то жалких полчаса. Что можно сказать? Это несомненный позор, ибо во время недовольства и бунта войска в Описе царю приходилось выступать не меньше двух! Тяжёлое это дело — говорить громко, доступно и ясно, чтобы каждое слово отбивало как струна кифары. — Этель, — прокашлявшись и присев на стул, обратился он к своей помощнице-подручной. — Пожалуйста, если тебе не сложно, подай мне лимонной воды. Сидевшая на другом конце комнаты иноземка корпела за столом над двумя книгами и множеством разбросанных вокруг них листов с цифрами. Как только она услышала его просьбу, то тут же отложила перо в сторону и вихрем помчалась к кувшину с чашей. Девушка быстро выполнила запрос и предоставила мужчине желаемое. — Прошу, — была кратка она. — Спасибо, — поблагодарил и перенял пиалу Александр. — Как продвигается работа? — поинтересовался вслед Баратеон, демонстративно взглянув на заставленный стол, на котором выбивающимся из работы было лишь блюдце с виноградом. — Точно нетрудно? Всё ещё пребывая целиком в собственных мыслях, лиснийка рассеянно покивала. — Нет, всё хорошо, по крайней мере с Драконьим Камнем я почти закончила, — заведя руки за спину, видимо чем-то гордясь, довольно просияла и выпятила слегка грудь девушка. — Могу вас заверить, с лордством осталось всего ничего. Александр ей улыбнулся, но затем поскорее увёл свой взгляд в сторону, будто бы задумчиво, к открытому балкону. Почему? Её полные перси были уж слишком хороши… Промочив рот с горлом добротными глотками кисловатой воды, Александр возвратил Этель кубок и отпустил её. Та пускай и находилась во власти чисел, однако грациозности движений это ей никак не убавило. Несколько каких-то плавных шагов, и она уже была на прежнем месте с пером в руках и сосредоточенностью на лице. Проворно, красиво, изящно — на такое можно часами глядеть. Наблюдая за работающей с усердием девицей, бывший царь непроизвольно опять улыбнулся. Начал двести восемьдесят третий год от Завоевания Станнис, а довершил Александр. Первый месяц нового года — время подводить итоги. Долго он с этим мучился, но теперь во спасение ему подвернулся под руку человек, на которого можно было спихнуть это нудное дело. Он много взял с собой в дорогу бумажной волокиты по финансам, но девушка благополучно разгрузила молодому лорду время и голову. Она сама неожиданно вызвалась помочь Баратеону. Александр, конечно, сначала скептически к этому отнёсся, однако по итогу был приятно впечатлён, ибо та блестяще со всем справлялась. Уже который день девица из Лиса работала со счётными книгами Драконьего Камня и Королевского флота, а также множеством оставленных царю в наследство отдельных записей, договоров купли-продажи и расписок, пытаясь свести всё это в общую картину. Именно благодаря ей он в настоящий момент мог, не отвлекаясь, практиковать риторику, заниматься чертежами, физически упражняться или просто гулять по Хайгардену. В то же время, откровенно сказать, Александру было немного стыдно, что он вот так беззастенчиво нагружал Этель работой. Впрочем, в своеобразной манере, наверное, потому он потакал некоторым её просьбам? Зато Александру оставалось лишь слушать червлёные уста и отталкиваться от полученной информации. Это очень освобождало время и открывало возможности для других дел. Бывшему царю повезло, благословят его богини Тюхе и Пантера, очень повезло. Ему попалась в руки особа, способная сочетать в себе одновременно его секретаря Эвмена и казначея Гарпала. Баратеону определённо требовалось выставить сглупившему Велариону за подобный яркий самоцвет пару бочек бренди и рома. Танцы и музыка? Вздор и глупость. Ей можно было найти применение намного лучше. Александру сейчас катастрофически не хватало способных голов во всех направлениях. Право слово, наиболее сложным являлось найти нужных и толковых людей, а затем не ошибиться, доверяя им что-то. В комнате слышался приглушённый шорох от пера. Тонкие женские пальцы, ловко и в то же время бережно управлялись с инструментом. Удивительно, но её не мог отвлечь даже его громкий голос при декламации Илиады. Понаблюдав ещё немного за Солнцем и Луной в земном обличье, Александр всё-таки возвратил свой взор к большому зеркалу и, не вставая со стула, продолжил с того, на чём остановился: «Малым ягненком; ни с чем несравнимо такое богатство! Будет на всех он пирах и на празднествах гостем желанным…» В этот раз он произносил небольшие кусочки, при этом не закрывая рта и дыша диафрагмой. Слова произносились медленно, затем темп речи немножко ускорялся и снова замедлялся. Перед скорым путешествием в Простор бывший царь вновь начал практиковаться со словом, как когда-то в свою бытность царевичем. И что же ему довелось обнаружить? Много проблем. Десять минут живой и громкой речи, и у него начинало глупо краснеть лицо, а голос понемногу сдавал. Этому телу абсолютно не хватало обучения, поскольку оно его даже не знало. Когда он об этом прознал, в нём задрожало от гнева буквально всё, что только можно. Он был плох в первом искусстве царей! Так не годилось. Всегда надо знать, как ты звучишь, что у тебя на лице и в глазах. Он был в силах говорить громко, был в состоянии отдавать приказы, был способен спокойно беседовать, но этого всего по-прежнему было недостаточно. Для вождя, ведущего тысячи людей в неизвестность, это являлось просто ничем. Знать, что говорить, всегда лишь полдела, вторая половина — умение созидать это в слове и преподать людям, чтобы они искренне во всё поверили. Он никогда не был Демосфеном или Периклом, но наука риторики и ораторства, преподанная ему Анаксименом с Аристотелем, не раз помогала Александру в его делах, в том же Коринфе при конгрессе, когда он выступал перед делегациями полисов, а в некоторые моменты ещё и спасала жизнь, как, допустим, в Описе. Александру в срочном порядке следовало обучить своё новое лицо и закалить голос. Требовались отточить не только внутреннее содержание, но и внешнее: мимику, приёмы рук, движения пальцев, положение тела во время речи, игру физиономии, чтобы казаться искренним. В Вестеросе не было принято полноценно обучать риторике как учению, и Александр видел в этом своё неоспоримое и подавляющее преимущество. Ему нужно было попрактиковаться, чтобы его новый голос был величествен, но прост, серьёзен и приятен, зажигателен, когда требуется, и сжат, когда не требуется, но вместе с тем удивительно плавен. Не будучи глупой невеждой, он знакомился с местной литературой и слогом. И они были, к его печали и одновременному удовлетворению, несколько примитивны. Он сразу уловил, что с лягающимися как ослы и имеющими своё особое мнение на любую вещь македонянами и эллинами ни одному здешнему лорду было не управиться. Декламация с открытым ртом не продлилась долго. Через десять минут Александр выдохся, начал сбиваться и ему стало просто не хватать духа. Понимая, что далее дела не будет, он решил перейти к самому лёгкому упражнению: к медленному глубокому вдыханию и выдыханию воздуха с задержкой. Пока он этим занимался, пристально всматривался в собственный лик в зеркале. С чем ему больше повезло, так это с телом. Станнис неплохо выглядел, однако Александр, после того как тут оказался, пытался всё же ещё больше довести себя до совершенства. Жаль, конечно, он пока так и не смог найти себе хорошего партнера по панкратиону или чему-то похожему. К несчастью, в этом царю с некоторыми упражнениями постоянно приходилось сдерживаться. Воины из его гвардии и так косились на своего лорда, бегавшего по утрам в доспехах, тягавшего камни, хальтереси метавшего копья. Да, Александр упорно готовился, правда, не для турнира, а для войны. Благо у Баратеонов была весьма хорошая кровь, возможно, потому, что они были связаны через Ориса с Валирией, а быть может, из-за частички крови Дюррана с Эленеей в далёких предках. Александр ранее являлся потомком Ахилла по матери и Геракла по отцу, но вот почему-то не слишком мог похвастаться подобным телосложением. Царю в своё время из-за этого достаточно много пришлось заниматься, чтобы подойти хоть к какому-то неплохому результату. Тут же было совсем по-другому — всё уже почти готово. Оставалось только несколько лёгких очерков скульптурного скальпеля, и можно уподобиться самому Аполлону в его сиянии. Истинно тело атлета, а ведь можно стать намного лучше! Он ковал себя, как Гефест доспехи Ахиллу. Его занятия приносили свои плоды, мало у кого он мог спросить, но Этель краснела и вроде одобрительно кивала, когда Баратеон просил её сделать оценку его трудов. Значит, результаты действительно были хороши. Планомерно Александр окончил и дыхательное упражнение. Сидя и задумчиво глядя на свой лик в зеркале, мужчина не заметил, как к нему подошли. Сперва он уловил лёгкий запах луноцвета, после же ощутил мягкое касание чьих-то ладоней на плечах. Над ухом раздался чарующий голос с забавным акцентом: — М’лорд, по Драконьему Камню готово, можете посмотреть, но у меня возникло несколько вопросов и замечаний, — тихо, будто боясь его отвлечь от размышлений, проговорила Этель. «Быстро», — молча отметил он и поспешно встал, последовав за своей подручной к столу с кипой бумаг. Александр уже был научен горьким опытом и слепой верой: теперь он в конце всегда проверяет выполненную работу. В первую очередь, подойдя к столу, Александр обратил внимание на серебряное блюдце. При виде полностью голых виноградных гроздей и кучки маленьких косточек в нём лорд не смог не усмехнуться. Виноград, мандарины, черешня — он хорошо изучил, какие именно угощение нужно было загодя выставлять лиснийке во время её работы. Иноземка присела на обитый зелёным бархатом стул и зашумела листами; Александр в то же время опёрся об край мебельного изделия. — Береги медь, чтобы сберечь серебро, а под конец золото, — мельком заглянув в один из листиков, весело озвучил Александр лиссейнискую поговорку, которую недавно ему выдалось услышать. Девушка улыбнулась и в тон ответила: — Уберечь и приумножить стоит куда больших трудов, чем добыть, — произнесла она на родном языке. — Вижу, вы запоминаете мои слова, — с большим удовлетворением в голосе подметила она и, собрав нужный ворох листов совместно со счётной книгой его владения, уложила их напротив Баратеона. — Вот, я сделала всё чисто и прозрачно, чтобы вам всё было понятно. Первое — сколько идёт доходов и от чего, второе — расходы со всеми тратами, третье — требующиеся поступления, учитывая ваши нынешние планы и проекты. Последним будут задолженности некоторых торговцев перед вами. Александр разложил бумаги и принялся внимательно ходить глазами по скоплению чисел. Через несколько минут молодой лорд довольно хмыкнул и покивал, тем самым принимая проделанную работу. Его снова встретил красивый почерк, аккуратные столбцы и тщательно выведенные расчёты. Всё было просто и доступно. — Молодец, — продолжая цепко вчитываться в суммы, похвалил и улыбнулся Баратеон. — А что там насчёт возникших вопросов? — поднял он взор на ожидавшую и принявшуюся, как дитё, играться с пером в руках девушку. — А? Да, есть такое, сейчас, — закивала она, отложила инструмент, а после подвинула к себе вторую счётную книгу, которая являлась уже от Королевского флота. — Смотрите, у вас тут с изъятой контрабандой как-то непонятно, — указала для него пальчиком иноземка на графу. — Я вот нашла листы с расчётами, и она там была вами оценена и конвертирована в монету, однако в счётной книге Королевского флота внесены совсем иные суммы и перечень предметов, чем ранее при подсчёте. В то же время в счётной книге владения, напротив, есть интересная сумма, записанная в доход, она никак не подписана, но почти совпадает с оценёнными суммами при проведённых вами исчислениях на тех отдельных листах. М’лорд, это какая-то ваша учётная ошибка, или так надо? — спросила и нахмурилась она. — Я просто что-то совсем не пойму как… Александр неожиданно выпрямился и прихлопнул по столу рукой: девушка вмиг замолчала и лишь удивлённо похлопала глазами. Губы бывшего царя выпятились, так как он с этой риторикой начисто позабыл о некоторых вещах. Этель ведь была не посвящена в парочку деталей… «Винограда ей предложить, что ли, ещё?» — задался вопросом Мастер над кораблями. Было у него одно дело с контрабандистами. Какое? Он, бывало, отпускал, пропускал, отправлял восвояси и помогал им за две десятых или в худшем случае пять десятых от их товаров. Королевский флот много их ловил на воде, но у них были слишком честные глаза, а Александр не настолько злой и богатый. Да и просто ему нужно было чем-то оплачивать начало будущей кампании. Его отец Филипп и не таким занимался в поисках способов пополнить казну и увеличить доход, так что Александру было ещё очень далеко до него. Видя его реакцию, девушка открыла уста. — А… — хотела сказать она. — Тс-с-с… — слегка наклонился к ней и приложил палец к губам молодой лорд. — Этель, понимаешь… — посмеиваясь, начал он. Глаза его помощницы расширились, но затем в мгновение и сузились. — Нет-нет, — помотала светлой головкой лиснийка. — Я всё поняла, — пытаясь сдержать улыбку, быстро кивнула девушка. — Далее объяснять не нужно: это был доход Драконьего Камня. Не беспокойтесь, я всё сведу, и к вам не будет никаких вопросов. Как только я полностью закончу, пару неудобных листиков нужно просто сжечь, — решительно и словно со знанием дела выговорила она. В тот же момент послышался лёгкий стук. Девушка скоро погрузила металлический кончик пера в чернильницу, а затем обвела на одном листе с нагромождением расчётов конечную сумму кружком и сделала короткую подпись. Её пометка… была правильной для брата короля. Александр рассмеялся. — Умница! — довольно похвалил он подопечную и, протянув руки, игриво помял ей плечи. Она быстро всё смекала, и ей не требовалось долго объяснять. Теперь лорд был уверен — в счётной книге флота она тоже сделает всё правильно. — Я не вправе вам раздавать советы, но всё же хочу высказаться насчёт одного момента. — Ещё что-то есть? — с интересом спросил царь, снова опираясь об край стола. — Ну, говори, — благодушно улыбнулся он. — Снизьте налоги для лавочников и торговцев в порту Драконьего Камня, вы на этом потеряете всего каких-то пару сотен золотых, а им в итоге будет намного легче дышать, — рассуждала она, делясь своим виденьем. — К тому же городок с портом немножко станут привлекательней. Вы и так получаете на контрабанде… — На подарках — это подарки и дары, — живо исправил он её. В покоях послышался весьма странный звук. Иноземка отложила перо и прикрыла рот рукой. — На подар… подар… — глотая воздух и пытаясь сдержаться, чтобы не засмеяться, что-то бормотала она в ладошку. Через секунду она всё-таки справилась со своим порывом, однако нисходившая улыбка целиком выдавала её. — Простите меня. Да, на подарках и дарах, куда намного больше. Александр ничего ей не сказал: она смеялась с него, он посмеивался с неё. — Возможно, и стоит, от пары сотен я не умру… — улыбаясь, тихо прошептал мужчина. — И последнее, — достаточно весёлым тоном сказала Этель. — Ещё у вас доход упал от соли, а это, судя по всему, ваш главный товар. — Да? — приподнялись брови у царя. — Насколько и из-за чего? — Соляной налог, он же акциз, появился в Королевской гавани, — пояснили ему, — Скорее всего, как я понимаю, он был недавно введён новым Мастером над монетой, так как в ранних ваших записях доходы были куда больше. В Лисе такое существует давно и никогда не отменялось. У вас же тут в Закатном Королевстве он периодически снимается и снова вводится. — Сколько там, получается? — кивнул он на счётную книгу Драконьего Камня. — По-моему, пять тысяч золотых было? — Верно, — кивнула лиснийка. — Упало до трёх с половиной. Александр поскрёб щёку. Если не считать небольших пошлин и налогов, добыча соли, наверное, была самым прибыльным делом на Драконьем Камне. Баратеон был в крайней степени недоволен, так как в пять сотен золотых ему обходилось месячное содержание гвардии. Он, точнее Станнис, удержал Штормовой Предел, за подобные заслуги Александр, будучи в своё время царем, обычно щедро даровал своим парням снятие налогового бремени. Он брат короля и член Королевского дома, с него можно было ничего и не взимать. — Неужели Петир снял всё кроме этого? Надо с ним поговорить, чтобы он с меня и это не взимал… — задумчиво вполголоса проговорил Александр. — Может, ему подарить что-то? — всмотрелся он в иноземку. — Можно и подарить, — пожала девица плечами. — С контрабанды, которую вы… — С чего-чего… говоришь? — наклонил голову и прищурился Александр. Этель выпрямилась. — С сердечных подарков и даров, мой лорд, — исправилась и чётко проговорила девушка. Её тон был серьёзен, но в глазах цвета пурпурных гиацинтов искрилась нескрываемая смешинка. — От хороших людей, почтивших вас. Верно, без подарков и даров никто никого не принимает и не слушает. Это первое правило любой дипломатии. Правило хорошего тона — бывший царь всегда старался его соблюдать. Александр вздохнул и смерил Этель задумчивым взглядом. Он кое-что внезапно припомнил. Одним делом было болтать и бездумно хлопать глазами, другим — сделать что-то дельное. Мужчина отлип от стола и направился к тумбочке подле кровати. На ней стояли кубки и два кувшина: один с лимонной водой, второй с вином, которое он сегодня получил на общем завтраке от Тирелла. Несколько размеренных движений руками, и один из кубков уже полон, далее в своеобразной и забавной манере он подал даме эту чашу. Его помощница лишь непонимающе на него посмотрела, но приняла без вопросов. Александр по итогу отошёл и уселся на край ложа, что стояло в центре комнаты. Лиснийка в то же время развернула к нему стул. Рука взболтнула жидкость, носик прошёлся по краешку кубка. Что-то ощутив и поняв, Этель приподняла светлые и тонкие брови. Последней была проба с зажмуренными глазами, ведь затем женские губы расплылись в широкой улыбке. — М-м-м… — с крайней степенью удовольствия, словно кошка, промурлыкала девица. — Рубиновое из Лиса, откуда вы его тут взяли? — распахнулись её веки, и счастливо спросила она. — Можешь поблагодарить Хранителя Юга, это он его добыл, — коротко пояснил обрадованный реакцией девушки лорд. — Кстати, кувшин с вином твой. — И всё же, я предпочту поблагодарить именно вас, — отрицательно покрутила головой и тихо произнесла Этель. — Большое спасибо, правда, спасибо… — в конце её голос притих и отдал чем-то странным, будто бы она очень желала убедить его в искренности своей благодарности. Александр улыбнулся и кивнул на рабочий стол за её спиной. — Это тебя всему в Лисе научили? — Обращению с числами? — вмиг оживилась лиснийка и мельком обернулась назад. — Да, у меня был хороший учитель, а у него в то же время много «настоящей практики», если вы об остальном, то мой отец постоянно так делал. Впрочем, в Лисе все так делают… — неоднозначно протянула иноземка, да так, что её улыбка слегка покосилась. «Лис…» — повторил себе в уме бывший царь. Он припомнил слова Монфорда насчёт всесторонних переговоров и его хороших связей в самом южном Вольном городе. Кинуть камень не только в Браавос, но и в Лис? — Этель, кто сейчас Первый Магистр Лиса? Это ведь твой родной город… — задумчиво высказался Баратеон. Девушка почему-то застыла, её ликовавшие и радостные глаза — тоже. — Что такое, о чём задумалась? Не интересовалась политикой? — Я? Нет, ни о чём, м’лорд… — покачала она светлой головой, а после начала предоставлять необходимые сведения. — Сейчас Лисом правит Первый Магистр и Его Сиятельство Сильварио Галлар. Он занял свою должность в прошлом году, после того как вошёл в прямой союз с домами Хейн и Ортис. — Прямой союз? — переспросил мужчина. — Через браки, — дала донельзя логичное уточнение Этель. — Его первая дочь была отдана наследнику дома Хейнов, а вторая, соответственно, наследнику Ортисов. У Галларов и Хейнов есть фамильные банки, не знаю, правда ли, но ходили слухи, что они могут их объединить. — Ясно, — покивал Александр. — Какие были в Лисе настроения, когда ты была ещё там? — Да как и в предыдущие годы, — будто само собой разумеющееся ответила девушка. — Вольный город двигает «Золотое Четверовластие», состоящее из четырёх самых старых, благородных и влиятельных домов. Они каждые пять лет обновляют в том или ином виде свой пакт, чтобы не допустить, как когда-то раньше, выскочек наподобие Рогаре к посту Первого Магистра. В квартет негласного союза входят Хейны, Ортисы, Фейнарионы и Галлары. Его Сиятельство, Сильварио Галлар, является главой последнего дома, он мудр и справедлив, а также продолжает активную политику своего свата и предшественника Роггерио Ортиса на соперничество с Тирошем. Из чего-то такого важного могу ещё упомнить, что банк дома Галлар открыл свой филиал в Волантисе, так как его старший сын и наследник должен вскоре жениться на дочери одного из триархов Волантиса. — Деятельный человек, — сделал короткую оценку Александр. — Поверьте, очень, и к тому же весьма щедрый с друзьями, — уверила и улыбнулась иноземка. — А почему вы спрашиваете? — внимательно всмотрелась она в него. — Да так, — отмахнулся Баратеон. — Не бери в голову, интересно просто стало… Александр предельно и хорошо задумался: Этель не сказала ни одного плохого слова о главе Лиса. Значит, действительно хороший человек и правитель? Будь всё плохо, дочь торговца непременно высказалась бы. Купцы чувствуют перемену ветра лучше всех. — Семейство Первого Магистра большое? — живой интерес всё же брал в нём вверх. — Смотря как глядеть, — приподняла в размышлении взор к потолку Этель. — У магистра имеется двое сыновей и три дочери, ещё у него есть младший брат с собственными отпрысками. Кстати, вам о нём не доводилось слышать? О Арландо Галларе? — спросила девушка и, получив отрицательный ответ, очень удивилась. — Нет? Странно, он ведь герой Лиса… — отдал её бархатный голос лёгким огорчением. — Герой? — нахмурился царь. — Конечно! — совсем неожиданно для него подобралась его помощница. — Можно сказать, если Сильварио Галлар — наковальня, отвечающая за дипломатию и деньги, то Арландо Галлар — молот, бьющий и вышибающий со всех дух. Он дважды разбил войско мирийцев в Спорных землях, дважды тирошийцев в море и один раз волантийцев, после чего они вняли всем предложениям Лиса, — с придыханием и нескрываемой гордостью за соотечественника проговорила лиснийка. — А поражения? — Пока ни одного, — заявила она. Александр был заинтригован. Теперь он начинал понимать слова Монфорда, почему Лис в последнее время подобрался и решил поднять ставки. У нынешнего Первого Магистра имелось в руках достаточно неразыгранных фигур. С таким комплектом можно легко собрать доску под игру. Одна фигурка передвигается влево, другая вправо. — А что насчёт дочерей Первого Магистра, хороши они или нет? — усмехнулся Александр. Его помощница рассмеялась. — Я не знаю, Ваша Светлость, так как ни одной из них воочию не видела, — прикусив краешек губы, странно заулыбалась Этель. — Однако в Лисе поговаривали, что лучше и краше… дев на свете просто нет. Бывший царь лишь задумчиво хмыкнул. Его мысли плавно перетекли на иное. Он и сам не понял, как ему вдруг захотелось спросить Этель о её настоящем имени. Как говорил ему Конёк, Этель было всего лишь именем, которое он ей дал по её просьбе в их Королевстве. Посмотрев на уменьшившиеся тени от вазонов, которые стояли на балконе, лорд решил пока позабыть об этом. Прихлопнув по коленям и поднявшись с ложа, он сказал: — Пора мне, наверное, выдвигаться. — Вы на встречу с дамами? — поинтересовалась девушка. — Верно, — кивнул он. — А они красивые… — пригубив с кубка вина, подпёрла рукой лиснийка подбородок. — Тоже верно, — снова согласился Александр, однако после, пройдясь по милым очертаниям и изгибам Этель, со всей серьёзностью произнёс: — Но… уста, с которых исходят дельные слова, для меня краснее и горячее всех прочих. Девушка застыла. Её щеки слегка зарумянились, и она непривычно для себя смущённо отвернулась, молча воззрившись в пол. Он не лгал ей в этом. Для него… Она действительно была лучше и краше всех. В глазах горел пурпур, волос мерцал золотом и серебром, а бёдра выплясывали танец. Александр быстро полюбил всё это. — Посоветуешь мне с одеянием? — Конечно.***
«Лилась безумной лавой сгоряча, сожгла упрямо руки, и ладони, Водой холодной окатив сплеча, плевалась гневом, зашипев: «Не тронь!». Двуликою змеёй скользя, свила Эленея Дюррана изяществом своего естества, Смотреть в холодный омут глаз нельзя, — погибнешь за секунду почём зря…» Сорвав одним ловким движением бутон жёлтой розы, кружившийся Александр уложил его под восторженные хлопки на стол. Маленькая девочка, которая сидела на коленях своей молодой тёти, от этого лишь звонко рассмеялась. Бывший царь был в ударе: «Упав без силы, кажется, сдалась дочь богов. И лён кудрей раскинулся каскадом. Вишнёвых губ целуй припухлость всласть. Навеки завоёвана его отрада! Опущен водопад густых ресниц, смущённую ведёт её в крепкий дом… Зовёт богов, Луна и сестриц: веселью час пришёл и неужто пахнет свадьбой? Так только казалось всем тогда…» Его поднявшаяся ввысь рука сказала о конце. Александр окончил на самом интересном месте и громко выдохнул. Тяжеловато было, но он осилил свой рассказ. В награду ему раздались во второй раз аплодисменты от слушателей. Отбив лёгкий и театральный поклон, довольный лорд уселся в плетённое из лозы кресло. — Лорд Станнис, это было просто невероятно! — с восторгом отозвалась Тирелл. — Чувства, темп, жесты, мимика — мне давно не доводилось видеть и слышать чего-то подобного. Скажите, как вы вообще подбираете такие нестандартные сюжеты? Александр, дав слабину на женскую лесть, улыбнулся: «Александр знал, что Александр хорош». — Ну что вы, милая Янна, — слабо отмахнулся он. — Ничего особенного, фантазия и ещё раз фантазия, только и всего. — Вот как? Сколько ходило о вас нелепых слухов, но теперь на наглядном примере видно, что это была лишь обыкновенная зависть к вашим талантам… — хитро улыбалась и поигрывала своим жидким золотом сестра Хранителя Юга. Бывший царь пожал плечами, тем самым не опровергая и не подтверждая сказанное. Если признаться честно, его заслуга состояла лишь в декламации, а не самом тексте, так как на самом деле он просто заменил Пелея и Фетиду на Дюррана и Эленею. Всё это казалось забавным, если учитывать, что Дюррану тоже потребовалось завоёвывать себе богиню. Что сказать? Александру пришлась по душе история первого штормового короля. Эленея… красивое имя — так можно и дочь назвать. За сегодняшним поэтическим столом в саду собралось три дамы и два мужчины. С одной стороны сидела Янна Тирелл, Тия Пик и Патриция Рован, с другой — Александр и Монфорд. Последний был немного недоволен, потому как Баратеон по просьбе Рован практически его сюда заманил. Были тут и совсем маленькие участники. Например, дочь хозяина, Маргери, которая молчала и внимательно за всем следила. Славный ребёнок. Сначала шли девушки, потом мужчины. Первым из двух мужчин выступил Александр, так как ему и мёда не надо было, чтобы продекламировать что-то и перед кем-то. Наконец-то здесь, в Хайгардене, он нашёл милых созданий, слушающих: Эсхила, Софокла, Сапфо, Алкея и великого Пиндара! В большей степени девушкам, конечно, пришлась по душе любовная лирика Сапфо и Алкея, чем грустные, по их мнению, трагедии Эсхила, но даже так Александру очень было приятно проводить здесь в саду свободные минутки. Девушки глядели на него как малые дети. А это ведь он ещё не дошёл до персидской и индийской поэзии с невероятной «Илиадой». Да будь у него партнёр сдобный и умелый, он бы им трагедию «Кассандра» разыграл с ней самой, не постеснявшись и примерив на себя лик Аякса. Жаль, никто подобного здесь не знал, однако, с другой стороны, он чувствовал себя из-за этого прямо настоящим просветителем. Возможно, мысль с театром была не такой уж и плохой? Пока он принимал полагающееся, светловолосая дочь лорда Звёздного Пика буравила его немигающим взором, периодически улыбаясь и смущённо уводя зелёные глаза, когда он сам отвечал ей собственным. Скромная девица, но стоит отметить — более всех разбирающаяся в поэзии. В этом она даже могла составить конкуренцию Этель. — Тия, хватит прожигать дыру в лорде Баратеоне, — вдруг резко обратилась к подруге и подловила её на горячем Тирелл. Губы сестры Хранителя Юга отражали улыбку, а вот глаза отдавали режущей остротой и металлическим блеском. Она была чем-то недовольна? — Так я… — лишь растерянно произнесла Пик. — Лорд Веларион, а вы не хотите нам что-нибудь зачитать? — тем временем обратила внимание Патриция Рован на скучавшего Конька. Веларион в тот же момент метнул пламенный взгляд на Баратеона. Брат короля только усмехнулся, закинул ногу на ногу и сложил на них руки. Ему было даже интересно, как Монфорд будет принимать эстафету. — Извиняюсь, леди Патриция, но я знаю только похабные песенки и нелицеприятные стишки, — объяснился он. — Так вы начните, а мы оценим, — настояла Рован. — Похабно уж это будет или нет. — Да-да, — закивала Тирелл. Лорд Дрифтмарка страдальчески вздохнул и покашлял в кулак: «Дело было на добром корабле «Леди Ведьма», Да простят нас боги, видели бы они только нас. Носовой фигурой являлась портовая шлюха, А высокой мачтой китовый х…» — Мы вас поняли, лорд Монфорд, — будучи неформальной главой кружка, подняла руку в останавливающем жесте Янна. — Далее не стоит продолжать, — посмеивалась, сказала она. Александр тоже рассмеялся. Вот он — каверзный Морской Конь! — Тогда, наверное, снова я? — пройдясь по лицам и остановившись на Баратеоне, улыбнулась Пик. Никто не проявил возражений, и она поднялась. Александр внимательно вслушивался в её голос, однако в то же время думал о своём. О чём именно? О плодовых растениях. Да, о них самых. При взгляде на сад вокруг у мужчины так и чесались руки набрать себе саженцев и рассадить их по вазонам. Александру хотелось оживить сад на Драконьем Камне, так как он любил обедом вздремнуть на свежем воздухе посреди зелени, а не в затхлой комнате. Для него всегда кушетка под небом была милее самого широкого ложа. Существовала ещё вторая причина: ему требовалось чем-то кормить одну лиссенийку, сметавшую фрукты и ягоды буквально за один мах. Его взгляд цепко ходил по оливе, вишням, черешням, яблоням и виноградной лозе. Последняя и её всевозможные сорта интересовали царя больше всего. «Летели дни, а им, забытая невеста, Считая долгом верность сердцу сохранить, Ждала в мольбах, не находила места, В слезах просила милосердней быть…» — Приласкай меня Дева пышной грудью! Станнис, чугунная башка, наконец-то я тебя нашёл! — перерывая декламирующую Пик, раздался чей-то очень громкий и донельзя радостный голос со стороны. В тот же момент глаза всех сошлись на приближавшейся к ним по тропинке фигуре. Её было невозможно не узнать. Это мог быть только один человек. «Роберт», — глубоко вздохнул и недовольно подумал средний Баратеон. Он категорически не любил, когда во время декламации поэзии кто-то начинал мешаться. Хлопнув по подлокотникам плетёного кресла, царь быстро поднялся и шагнул к брату. Тот опять хотел что-то проорать, но Мастер над кораблями опередил его. — Не ори, — не давая Роберту подойти к столу, перехватил его Александр. — Чего тебе нужно? — тихо злясь, спросил он. Кинув взгляд на девушек, царь сразу же улыбнулся им, но, как только снова обернулся к брату, прищурился. — Не видишь, мы как бы заняты? Роберт промолчал и лишь смерил девиц подозрительным взглядом, а после ещё хитровато улыбнулся. Весь его вид демонстрировал какое-то непонятное осознание чего-то и небывалое наслаждение этим. — Милые барышни, прошу прощения, но я забираю у вас моего занудного братца. Думаю, он вам всё равно уже наскучил? — Ну что вы, Ваше Величество! — отозвалась Тирелл, поднявшись с подругами и отвесив лёгкие реверансы. — Поверьте нам, дело обстоит совсем наоборот. Александр готов поспорить на талант золота, что слышал скрежет собственных зубов. — Роберт, так куда это ты хочешь меня забрать? — Станнис, ты что, забылся? — удивлённо спросил государь. — Совместная охота, на которую ты вчера, между прочим, дал добро! Люди хотят тебя видеть на ней, и я в том числе. Бывший завоеватель закрыл было открывшийся рот. Ему не было что возразить, так как он и правда что-то подобное обещал. Если говорить в целом, то Александр даже любил охоту, но в данный момент ему на неё как-то и не слишком хотелось. С другой стороны, выезд знати на охоту — это выезд знати на охоту. Дополнительные связи всем необходимы. — Хорошо, если пообещал, то поехали, — с тяжестью на сердце, желая, на самом деле, ещё раз выступить перед аудиторией, согласился он. — Вот! — уперев руки в бока, воскликнул король. — Монфорд, ты тоже едешь с нами. — Я? — оживился спавший Веларион. — Да, я из тебя буду делать охотника… — предвкушающе протянул Защитник державы. — С удовольствием, — решил ухватиться за подобное своеобразное спасение Конёк. Роберт расхохотался и одобрительно потрусил мигом подскочившему лорду Дрифтмарка пальцем. Александр же горько вздохнул и снова обернулся к девушкам. — Милая Янна, извиняюсь за такой скорый уход. Обещаю, завтра после обеда я обязательно уделю вам всем ещё времени. — Мы с нетерпением будем вас ожидать, лорд Баратеон, — сладко улыбаясь, ответила сестра Хранителя Юга. — Ваша поэзия была просто невероятна, не сочтите за грубость, но мы бы отдали все сокровища за подобного менестреля. — Для меня проведённое с вами время и ваши улыбки — уже сокровища, — не остался в долгу Александр. — Искренне буду рад, если вы примите меня в свой поэтический кружок на постоянной основе. — Ваша Светлость! — воскликнула и рассмеялась Тирелл. — Вы уже в нём! — Дядя Станнис, так вы к нам снова придёте? — немного стесняясь, спросила вышедшая вперёд девочка. — Конечно, маленькая леди, — приветливо улыбнулся ребёнку мужчина. Поначалу она его боялась, но сейчас вроде привыкла. — Как я уже говорил твоей тёте: непременно. На этом был конец. Он развернулся и застал Роберта уже одного, ибо Монфорд, как и ожидалось сразу куда-то сбежал. Буквально след простыл. Король всё это время поджидал младшего брата со смешинкой в глазах и бесноватой улыбкой на лице. Как только они вдвоём немного отошли от девиц, старший Олень взорвался: — Ну ни хрена же ты даёшь! — расхохотался он и вскинул руки к небу. — Мы едем в Ясноводный Чертог тебе за невестой, а ты тут в Хайгардене заигрывания устроил! — Какие ещё заигрывания, — донельзя спокойно и скупо ответил Александр. — Это обычное общение, если ты не знал, женщин можно не только валить на ложе. — Обычное… — хитро протянул Роберт. — Говоришь, общение, да? — Ага, — как само собой разумеющееся кивнул Александр. — Обычное общение. — Эх, Станнис-Станнис… — словно мудрец, покачал головой король. — Тебе ещё учиться и учиться. Лучше скажи мне, когда это ты занялся виршеплётством? Признавайся, тихоня, точно бедокурил в моё отсутствие на посту кастеляна и сенешаля Штормового Предела? — подмигивая, спросил его брат. — Или это тебя такому обучила твоя лиснийка? Знаешь, мне надо будет ей золота дать за то, что она сумела тебя каким-то образом расшевелить и оживить, — хохотнул он. Царь решил быстро менять тему. — Роберт, ты снова пьян? — Я всегда пьян, ты должен был уже это давно понять и привыкнуть! — весело рассмеялся Защитник державы.***
Воздух шумел в ушах, седло скрипело, колчан со стрелами подпрыгивал, быстроногий Деймон тихо храпел под ним. Он уверенно следовал за своей добычей. Тетива его лука была оттянута. Цель бежала буквально в трёх-четырёх десятках шагов от царя. Одна секунда: первая стрела с гулким свистом пошла и угодила животному прямиком в шею. Послышался своеобразный вой, но четвероногое существо не остановилось. Немедля Александр пустил вторую стрелу, а за ней в наваждении охотничьего азарта и третью. Последняя угодила косуле прямиком в глазное яблоко, и та, наконец-то запутавшись в собственных конечностях, пошла на скорости кувырком по полю, усеянному бором. — Ха! Есть! — где-то позади послышался удивлённый голос лорда Виктора Вирвела. — Меткие выстрелы, Ваша Светлость! Три попадания и прямо на скаку с такой скоростью! Бывший царь проскакал мимо своего трофея и начал медленно сбавлять скорость скакуна, разворачивая его затем назад. Александр был очень доволен сегодняшним выездом, давно он так не охотился в полях. В отличие от Роберта, гонявшегося за мифическими кабанами и турами, которых рядом с Хайгарденом было почти не сыскать, средний Баратеон предпочёл развлекаться по собственному вкусу. На удивление других участников охоты Александр вооружился по-особенному. Помимо незаменимого набора рогатин, у него в дополнение ещё присутствовал просто созданный для верховой стрельбы кочевнический лук из драконьей кости. Многие слегка с предвзятостью косились на его стрелковое оружие, но царю было как-то всё равно. Верховая охота с луком, как и сами гиппотоксоты, в Вестеросе была не слишком в почёте, однако по мере того, как у лорда Драконьего Камня число трофеев прибавлялось, а у других не очень, многие начали больше за ним следить. Не сказать, что Александр являлся каким-то непревзойдённым мастером в обращении с луком и мог продемонстрировать какой-нибудь «скифский выстрел», однако в своё время он практиковался с кочевниками на своей службе, так что царь не совсем был полным неучем и кое-какие тонкости знал. Со стременами же это дело упрощалось для него в десятки раз. Подъехавшее к нему сопровождение начало грузить восьмой добытый им трофей. Лорент Касвелл, Виктор и Айгон Вирвелы, составлявшие ему компанию, театрально разразились аплодисментами. — Искусно обращаетесь с луком, лорд Баратеон, вы прямо словно дотракиец, — льстиво и с улыбкой заметил младший брат лорда Тёмной Лощины. — Где обучились подобному? Александру пришлось в этом лгать. — Один из моих ветеранов-рыцарей служил наёмником в Спорных землях. Мои навыки — это целиком его заслуга. Интересное развлечение и досуг. — Да, у вас, кстати, и красиво получается, — согласился Лорент и вздохнул, ибо у самого пока что имелась лишь парочка фазанов. В небе парило два охотничьих сокола Вирвелов. Охота в полях продолжилась. Пока с тремя косулями, четырьмя зайцами и одним оленем на счету Баратеон вёл игру. Как казалось Александру, всё-таки не даром он перед отъездом отдал тайком подношение лиссенийской богине охоты Тиссель, которую ему подсказала Этель. Богиня охоты явно сегодня благоволила лорду Драконьего Камня. Помощница посвятила лорда в пантеон своего народа и между тем рассказала и о других. Оказалось, боги как боги, хотя в Вестеросе их наделяли абсолютно какими-то глупыми аспектами вроде приношения в жертву детей и прочей несуразицы. Какая-то лиссенийская Пантера представлялась всего лишь богиней удачи, прибыли, и что самое интересное — покровительства плодородия и женщин. Её священным животным с ловкостью выступала кошка, как символ хорошего потомства. Что мог сказать Александр? Жрецы веры в Семерых являлись хорошими манипуляторами, охраняющими своё пастбище. Александра всегда смешили утверждения, что чьи-то боги одни единственные и верные. Религиозные распри являлись уделом глупцов. Ему в этом отношении больше нравился гибкий подход персов. Египетские боги, вестеросские или лиссенийские… какая разница? У каждого народа можно чему-то поучиться и подчерпнуть полезное. Идеи, мысли, взгляды, способы, решения и подходы к бытию. Одни могут дополнить других. Этот мир был огромен, и в нём существовали народы и цивилизации куда древнее, мудрее, находчивей. В последнее время Александра, например, увлекали труды валирийцев. Они высказывали достаточно интересные мысли на многие вещи. Через некоторое время и одну куропатку с зайцем их небольшой отряд, бороздивший поля необъятные Простора, заприметил выходящую на опушку из леса большую массу людей. Это была основная часть лордов с королём. Они направились им навстречу. — Что там у вас? — вяло поинтересовался Роберт, глядя на повозки, когда лесной и полевой отряды объединились. — Пару десятков зайцев и фазанов с куропатками, четыре косули, один олень, два барсука и две лисицы, — озвучил перечень их добычи лорд Вирвел. — Чей олень? — Мой, — довольно ответил Александр. — Как и три косули. А у вас? Защитник державы недовольно прицыкнул: было видно, что расчёт бывшего царя оказался верен. — Один кабан, но он числится за Мейсом. Ещё имеется одна рысь за Ортоном, — на упоминании о себе рыжий Мерривезер заулыбался. — А так куча всяких белок с ласками, — недовольно высказался Роберт. — Болячка в сраку моему тестю, неужели я сегодня и правда не завалю чего-то большого! Мейс, где твои красочные туры и медведи, о которых ты говорил? — обратился он к Хранителю Юга. — Ваша Милость… — начал что-то там оправдываться Тирелл. Далее Александр не слушал и подъехал к ещё больше посеревшему Монфорду. Тот всё это время сопровождал Роберта, и, судя по всему, спасительная от поэзии охота никак не прибавила ему, как он думал, настроения. — Почему такой безрадостный? Как там путешествие с моим братом по лесам? — Даже не спрашивай, — мрачно отмахнулся Веларион. — На самом деле, я недавно осознал, что просто ненавижу шляться по лесам. — Не любишь охоту? — удивился брат короля. — Люблю, — кивнул лорд Дрифтмарка, но затем дал пояснение. — Однако люблю охоту с гарпуном на акул и китов. Вот это настоящая охота и большая добыча, а то, чем мы занимаемся, просто пустая трата времени. У меня уже вся задница болит от седла и голова гудит от лая собак. Александр понимающе улыбнулся. — В тебе говорит море, Монфорд. — Так и есть, — не стал отнекиваться Веларион. — Не хочешь, как будет время, сплавать со мной на кита? Я знаю отличные места в Глотке на входе в Черноводный залив, где их можно вдосталь найти. Тебе понравится, особенно когда они начинают тащить целый корабль за собой! — увлечённо проговорил мужчина. — Если будет время, то непременно, — снисходительно усмехнулся и покивал Баратеон. Король и лорд Хайгардена тем временем в чём-то сошлись. — Проклятье, ладно, едем на север, — озвучил своё решение Роберт, разворачивая коня в другую сторону. — Не могу поверить, что ты, Станнис, завалил среди нас наибольшее животное. Хорошая туша, и дыр что-то я не вижу, — кивая на повозку с оленем, высказался его брат. Конечно, их не было, потому как они были очень маленькими и точными. Об этом Александр решил смолчать. Молодой лорд уже второй месяц практиковал конную стрельбу. У него не всегда выдавалось время на упражнения с каждым видом оружия, но он старался не забывать ни об одном. Когда королевская свита двинулась дальше, то на удивление Александра в этот раз компанию ему неожиданно решил составить сам Хранитель Юга. Мейс Тирелл, замедлив своего коня, отстал от короля и поравнялся с Мастером над кораблями. — Лорд Баратеон, как вам Рубиновое вино? Уже успели опробовать? — улыбаясь, задал два вопроса Тирелл. — Сладкое и тёплое, как южное море, — ответно улыбнулся и ответил Александр. — Такое, как должно быть. Премного благодарен. — Ну что вы, мне это было не в тягость, — отмахнулся Мейс, и его взгляд пал на ехавшего впереди Роберта. — Кстати, между тем, скорее всего праздник будет больше, чем планировалось изначально. Его Величество, ваш венценосный брат так разошёлся, — рассмеялся Тирелл. — Разошёлся? — наклонил голову Баратеон. — Он сегодня утром отправил много писем в Речные земли. — Речные земли? — Да, разве вы не знали? — О боги… — тихо прошептал брат короля. С другой стороны, почему-то Александр не был удивлён: он всегда узнаёт обо всем последним. Роберт всё шёл дальше и дальше. Сначала должны были присутствовать только лорды из Королевских и Штормовых земель, но Роберт начал приглашать просторцев, а теперь, вдобавок к ним, уже следовали даже речники. Что он вообще хочет устроить? Кого следовало ожидать далее? — Роберт?! Если будут речные лорды, то Старков тогда тоже стоит ожидать?! — громко вопросил он ехавшего впереди брата. Король сразу же крутанулся в седле. — Нет, не стоит, хотя Неду я самому первому писал. Увы, этот засранец чем-то там занят! Представляешь, занят он? Чем?! Что может быть важнее, чем приятель! — недовольно выкрикнул Роберт. — Вот Эдмар, допустим, молодец, он мне наоборот первым написал ещё в столице и сам спросил, можно ли приехать! — И ты ответил положительно?! — Конечно, положительно, я же не такая жопа, как ты! Я на свою свадьбу с Львицей потратил в два раза больше, но ты не переживай — твоя будет ничуть не хуже. В веселье так точно. Я-то для тебя в этом постараюсь! — загоготал в конце государь. Средний Баратеон мог лишь вздохнуть. Чем больше гостей, тем больше подарков и добра: всё равно за всё платит корона. — А у вас интересное общение с Его Величеством, — по-прежнему улыбаясь, внезапно заговорил Хранитель Юга. — Я подметил, вы очень часто с ним говорите на повышенных тонах и споритесь. — Всё верно, так и есть, у нас интересное общение, — деликатно согласился Александр, а после ещё со смешком добавил: — с самого детства так… На самом деле Роберт был ещё достаточно прост, естественно, насколько это возможно для царя. Станнис не очень того видел, но отношение Роберта к нему и Джону Аррену всё же было иным, чем к другим. — Ох-ох, — покачал головой Мейс. — А у меня, к сожалению, имеются в наличии только сёстры. Для меня… подобные братские перепалки со стороны выглядят чем-то очень странным, — признался лорд. — Счастливый вы тогда человек, — пошутил бывший царь. — Возможно, — рассмеялся и покивал Тирелл. — Однако в то же время мне приходится мучить свой разум другими сопутствующими вещами. Увы, они непременно следуют за подобным выпавшим жеребьем. — Другими вещами? — поднял бровь брат короля. — Какими именно? Карие глаза молодого Хранителя Юга странно заблестели, а черты лица заострились. — Да… как вам сказать… — уж совсем лукаво протянул лорд Хайгардена. — Могу вот привести пример. Если хотите, конечно. Александр сразу уловил, что Тирелл начинает раскидывать сеть, подводя его к чему-то. Тон, манера речи и мимика: знать всюду одинакова. — Приведите, пожалуйста, — улыбнулся и дал он добро. Мейс притворно и тяжело вздохнул. — Ну, например, в последнее время у меня на первом месте стоят поиски хорошей партии для младшей сестры. Можете поверить в это или нет, но я никак не могу подобрать ей достойного, знатного и благородного человека, который отвечал бы её статусу и положению. Меня постоянно засыпают всяческими предложениями Фоссовеи Зелёного яблока, Окхарты и Бракены. Хорошие дома, но всё же и сестёр у меня лишь две, да и Янне никто из них не приглянулся. Хочу вам признаться, я устал… просто устал… — ещё громче прежнего вздохнул Тирелл. — Что сказать, сложная задача, — наигранно хмыкнул Александр. — У вас имеются хоть какие-нибудь варианты? На его вопрос могло быть только два ответа. — Да не особо, — скорбно поджал губы Мейс. — Хотя Янна после вашего приезда только о вас и говорит. Она такая болтушка, любит почесать языком, но последние дни я могу выделить особенно. Объектом её многочисленных рассказов стал лишь один человек, — ехавший рядом с Александром мужчина неожиданно смолк, наклонился к брату короля и тихо окончил: — Вы ей очень понравились, лорд Станнис… Баратеон с напускным удивлением всмотрелся в Хранителя Юга. На самом деле, он ничуть не был удивлён и предполагал подобное развитие событий. Откровение с сестрой? Нет, перехват Тиреллом его от Флорентов. Александр не хотел уходить от первоначального плана и влечь тени, однако это всё измерялось весом поступающего предложения. Может ли Розан перекрыть прищур Сокола? Хороший вопрос. — Вы хотите что-то мне предложить? — после минуты размышлений спокойно спросил он. — Просто поговорить, — дружелюбно улыбнулся Мейс. — Вы мне тоже импонируете, и такого мужа будет не зазорно видеть рядом с сестрой. Вы член Королевского дома и родной брат короля. Дом Баратеонов силён, у него много надёжных союзников, но… почему бы для стабильности нашего общего Королевства в число этих союзников не добавить ещё самую богатую его часть? Дом… никак не уступающий Львам? — по-прежнему улыбаясь, вопросил и наклонил голову Тирелл. Александр всмотрелся в глаза мужчины. Верно, Мейс Тирелл был не промах, кто бы ни именовал его тупицей. Верткий и хитрый человек, кстати, возможно носящий маску. Уведя свой взор в зелёное поле, новый Станнис Баратеон дал ответ: — Давайте обговорим и обсудим подобного рода дела, после того как вернёмся с охоты? — не глядя на Мейса, проговорил Александр. — В более тихой и спокойной обстановке. Мне хочется сейчас отдохнуть и не думать о лишнем. — Конечно-конечно! — незамедлительно пропел довольный лорд Хайгардена. — Сначала нам непременно нужно найти для вашего брата обещанного мною тура или медведя! — отшутился он.***
— На этой террасе мне ещё не приходилось бывать, — оглядывая свисающий пышный плющ, произнёс Александр, когда присаживался на кресло в беседке. — Милорд, будьте уверены, вы ещё не видели и половины из всех мест в Хайгардене! — рассмеялся Мейс. — Я это уже понял, — слабо улыбнулся он. Солнце утопало, и его слабеющие лучи бежали по реке вдалеке, дробясь на множество тонких нитей. День уходил и прежнее тепло вместе с ним. На слегка черноватом небе зажигались первые звёзды и уже можно было увидеть красу сверкавшей луны. После возвращения с охоты и краткого отдыха Александр незамедлительно был приглашён Хранителем Юга на тот самый приватный разговор. Впрочем, выдался он не совсем приватным, так как присутствовал ещё один любопытный человек… Слева в углу сидела на резной скамье знакомая и язвительная дама в чепце. При её виде Баратеон нахмурился, а после перевёл взгляд на Мейса. В молчаливом вопросе молодой лорд поднял свою бровь, ожидая объяснений: посторонний человек на переговорах. В переводчике они вроде не нуждались. — Прощу прощения, моя матушка не смогла удержаться и не прийти, — натянуто улыбнулся Хранитель Юга. — Судьба Янны совсем ей… Оленна Тирелл прервала сына. — Не волнуйтесь, лорд Баратеон, я не помешаю вашей беседе, — с напускной дружелюбностью улыбнулась бывшая Редвин. — В ней ведь не будет ничего такого… — в конце многозначительно протянула она. Мужчина вмиг подметил искру чего-то непонятного в глазах Мейса. Александр всё продолжал думать о роли Королевы Шипов подле сына. Она принимает все взгляды во время выступления, а он остаётся в тени с приторной маской «парасита»? Или между ними идёт какая-то борьба? В одном точно можно было быть уверенным: не всё между ними так гладко и однозначно. Странная парочка. Брат короля вытянул ноги вперёд, затем уложил руки на подлокотниках плетенного из лозы кресла и откинулся на его спинку. Вид был принят, естественно, как и положено, совершенно незаинтересованный. В следующий момент он дал Тиреллу отмашку: — Пожалуй, начнём, — вяловато высказался Александр. — Так в чём состоит ваше предложение? Усевшись напротив царя, хозяин Хайгардена в собственной манере улыбнулся и вздохнул. — Союз и брак, Ваша Светлость, — как само собой разумеющееся проговорил он. — Союз и брак, — попробовал на языке два слова лорд. — Вы ведь прекрасно знаете, куда лежит мой путь, разве нет? — Знаю-знаю, даже очень хорошо знаю, — покивал Мейс. — Но разве это такая большая проблема? Можно всё решить здесь и никуда не езжать, а можно поехать, изобразить кое-что и возвратиться обратно назад, — продолжая улыбаться, обрисовывал лукавые варианты Хранитель Юга. — Как я уже говорил ранее, дом Тиреллов возглавляет целое Королевство, а это будет весомым подспорьем… так сказать, во всеобщей стабильности. Однако я и не заводил бы подобного рода разговор, если вы не понравились бы моей сестре. Александр лишь хмыкнул и отбил одну короткую партию пальцами по подлокотнику. — При подобного рода делах личные симпатии не берутся во внимание, — бесстрастно заметил он. Мейс открыл и тут же закрыл уста. Было понятно, что он не совсем рассчитывал на подобный равнодушный тон. Через минутку размышлений его голова наклонилась. — Лорд Станнис, вы ведь хорошо общаетесь с Янной? Я думал, с этим не имеется каких-то… — осторожничал в словах лорд. Слушавшему царю хотелось закатить глаза: как всегда, люди додумывали к одной скупой линии целого лебедя. Тирелл интересно раскидывал сети, получалось, что он на целых два моря решил замахнуться. Одну сестру подложил под Редвина на Западе, вторую хотел под Александра на Востоке. Закатное и Узкое море с двумя флотами. Во втором случае ещё выйти с политической лакуны и получить позиции в столице благодаря браку с членом Королевского дома. Большие планы, что сказать. Флоренты были словно кость в горле Тиреллов, шаг короны с поддержкой первых, видимо, не слишком нравился нынешнему лорду. — Дело не в симпатиях, а в моём слове, — прекратив домыслы Мейса, разъяснил Баратеон. На лице молчавшей и наблюдавшей за ними женщины появилась едва заметная усмешка. — И?.. — поднял бровь лорд Хайгардена. — Моё слово весьма дорого стоит. — Насколько? — Целое Королевство, — со смешком заявил царь. — Что вы под этим имеете в виду? — нахмурился Хранитель Юга. Александр, словно Аристотель на лекции, принялся монотонно вещать. — Смотрите, — уводя взор к манящему блеску реки, начал бывший царь. — Какое-либо обещание может быть произнесено ровно только один раз, а затем впоследствии оное должно обязательно воплотиться. Если дважды происходит обещание, но оно не воплощается и идёт дважды впустую, то в третий раз оно совершенно не будет услышанным и более не даст необходимого результата, который ты желал увидеть от человека, давая подобное обещание. Всё идёт обратно. Это аналогичным образом работает с угрозами. Даже, наверное, и того больше. Всё становится просто смертельно опасным. Это самый главный принцип. В особенности если дело касается знати и воинов, ведь те обычно бывают очень обидчивыми. Людские ценности важны только тогда, когда ты пытаешься их реализовать в мире и готов ради них чем-то пожертвовать, — предельно замысловато и завуалировано преподнёс Александр свой посыл. — Понимаете, о чём я? — снова всмотревшись в Мейса, спросил он. За лорда вклинилась и ответила его мать. — Лорд Баратеон, а где же… вам посчастливилось услышать такие «умные слова»? — с перчившей иронией отозвалась леди Оленна Тирелл. — Прямо как будто лекцию мейстера заучили! Глаза завоевателя вмиг покосились на женщину. Говорила, что не будет мешаться? — Нужно просто немного уметь обернуть мысли в слова, — сдерживая лёгкое раздражение, но так и не повернув голову к старушке, сухо ответил Александр. — Давайте я объясню вам куда как проще: это вы делаете мне предложение — не я вам. И вы заинтересованы в этом — не я. Заинтересуйте меня тогда тоже. Пока что я ничего не вижу. Моё данное слово для меня дорого стоит. К тому же это сулит большим шумом и недовольством лорда Аррена, — продолжал он подводить к главному. — Вы так сильно оглядываетесь на лорда Аррена? — снова уязвила его старушка. Он всё же посмотрел на неё. — Я следую общей политике, выработанной Железным троном. Вы должны хорошо понимать, что никакие проводимые турниры для моего брата её просто так не изменят, — намекая на некоторые вещи, не остался и он в долгу. — Я, возможно, попытаюсь что-то переменить, но всё зависит от ваших дальнейших слов. — Вы гордец не хуже своего прадеда Лионеля и деда Ормунда, — фыркнула и покрутила головой Оленна. — Такая же порода. Я всегда знала, что у Баратеонов вечно странные мысли в голове — это, наверно, от Таргариеновской крови. Александр слегка оцепенел: это что сейчас происходит? Из каких гор Гетии упала женщина перед ним? — Вы только что сказали… странные мысли от «Таргариеновской крови»? — по-своему зажигаясь, повторил он её формулировку. — Так? Потому, наверно, мы и сидим на Железном троне? Не правда ли? — ухмыльнувшись, спросил Александр. Ответить отрицательно — значило попросту отвергнуть их притязания и установленную власть над Царством. — Верно, потому и сидите, — улыбнулась женщина. — Пусть это же длится сотни и тысячи лет. Однако не думаю, что ваш Венценосный брат придерживается такого же… — Матушка! — раздался хлопок об стол и вместе с ним гневный голос непосредственного хозяина. — Довольно, ты попросилась на этот разговор и пообещала, что не будешь мне мешать, — засопел молодой лорд Хайгардена. — Если ты и далее так продолжишь, то я попрошу тебя удалиться. — Ой, прости-прости, — виновато пролепетала Оленна, но глаза её по-вороньему блестели, выдавая настоящее отношение. — Я всегда забываю, что тебе, как и твоему отцу, всё намного виднее… — едва уловимо проговорила она, а после вслед уже примирительно и более разборчиво добавила: — извиняюсь и умолкаю. — Прошу прощения, милорд Станнис, — вновь обратившись к мужчине, предельно вымученно улыбнулся Мейс. — Ничего страшного, — отмахнулся Александр. Однако на самом деле царь крепко и основательно задумался. Если дочь Королевы Шипов хоть и вполовину такая же, как её мать, то она Александру и задаром не сдалась. Только проест кучу отверстий в голове. У него начинало складываться впечатление, что старушка сейчас нарочно пыталась его вывести из себя и чего-то этим добиться. Неужели текущее предложение дома Тирелл целиком являлось инициативой Мейса? — Так что вы хотите? — спросил Хранитель Юга. — Я не знаю, что вы можете дать, — пожал плечами Александр. — Предлагайте. — Предлагать? — Вам не доводилось слыхать поговорку, что «осел, гружённый золотом, возьмёт любую крепость»? — улыбнулся Баратеон. — Можно сказать, я предоставляю вам именно эту возможность. — Так вы… — догадался Тирелл. — Приданое обычно выплачивается в звонкой монете, — бойко выговорил он. — Верно, — кивнул царь. — Обычно так и происходит. Вот тут уже и сам Александр оживился, ибо беседа наконец-то подошла к интересующей его теме. Он не был слеп. Тиреллы желали затянуть его в воронку собственных интриг и через представительницу своего дома действовать в столице, как это делал Старый Лев. Чем они могли отплатить ему за это? Воинами, кораблями, помощью в замыслах? Нет, о подобных вещах с таковыми людьми даже не стоило заикаться. Из всего оставалось лишь одно — деньги. После непродолжительных дум Хранитель Юга заговорил: — Давайте так… — деликатно начал Тирелл. — Сколько вам бы хотелось? «Значит, воля моим мыслям», — промелькнуло у бывшего царя в голове. Это было отлично. Кто-то на его месте растерялся бы и долго предавался измышлениям, но он был вовсе не из таких. Он предельно хорошо знал, чего хочет. — Четыреста тысяч золотых драконов, — довольно улыбнувшись, быстро заявил он о желаемой сумме. Лица Тиреллов в тот же момент планомерно начали вытягиваться, глаза округляться, а вот Александр ещё шире улыбнулся. — Ч… что? — удивлённо переспросил Мейс. — А что? — отбил вторую партию по подлокотнику царь. — Это… — лорд бросил короткий взор на мать. — Достаточно много. — Вы потратили на турнир в прошлом году около ста тысяч золотых, — привёл довод и показал свою осведомлённость Александр. — Я оцениваю себя по меньшей мере в трижды дороже. — Вы знаете, что порой выкупы за лордов во время войн достигают десятки тысяч? Подобные суммы считаются вполне большими… — протянул Тирелл, видимо на что-то намекая. Александр покачал головой и с наигранной досадой в голосе изрёк: — Прискорбно, что люди так слабо оценивают себя… Александр во время своих походов взял сотни талантов золота и серебра. Это, по здешним меркам, сотни и сотни миллионов драконов. Приблизительно в такую сумму он на самом деле оценивал себя, однако подобное в Семи Королевствах ему никто не мог предложить. — Приданое Тайвина Ланнистера за его дочь вашему брату стояло трёхсот тысяч золотых, — явил и собственную эрудицию Хранитель Юга. — Около того, — незатейливо ответил Баратеон и вмиг парировал. — У вас, кстати, есть возможность доказать Утесу Кастерли и всему Королевству, что Хайгарден куда богаче. — Вы слишком забываетесь, — неожиданно вмешалась и холодно проговорила Королева Шипов. — Вы ни разу не король. Александр в этот раз спокойно взглянул на Оленну Тирелл. — Ну, так и я ведь не вижу Гарденеров перед собой, — в тон женщине подарил он ей ответ с кислящей изюминкой. — Леди Оленна, давайте без «ребяческих колкостей», право дипломатии и переговоров не терпит подобного. Если вы не заметили, сейчас происходит именно подобный момент, — в отчитывающей манере проговорил царь. Обе стороны замолчали. Тиреллы принялись переглядываться между собой, лорд Драконьего Камня же, потеряв интерес, вновь обратился к горевшим водам Мандера. Человек перед ним был старше, а Александру ещё требовалось делать какие-то замечания. Афинянин или египтянин давно бы до жути оскорбился, скиф или халдей и того больше — схватился за оружие. Как понимал мужчина, царская кровь Гарденеров у нынешних Редвинов давно испарилась. Что тогда осталось? Мутная вода. Последствия — Оленна Тирелл за всю свою жизнь не знала их. Не вкушала их горести. Она пряталась за именем мужа, а теперь сына. Она пряталась за именем рода, который управлял богатейшей и плодороднейшей частью Царства. Это могло означать лишь одно: неуверенность в себе, так как она являлась женщиной. Её нутро от этого пожирала злоба. Краем глаза мужчина видел, что тон, с которым он разговаривал с матерью Хранителя Юга, тому не очень пришёлся по душе. Улыбка Мейса исчезла, глаза прищурились, щёки задубели. Сам Александр не чувствовал какого-то дискомфорта. Его мысли давно ушли выше и дальше. Тиреллы породнились практически со всеми главными домами Простора. И на самом деле это было невыгодно короне. Чтобы столица могла всеми управлять, давя на слабости, в каждом регионе требовалось растить и подкармливать клыки. Александр много думал о следствиях и причинах. В последние годы перед Восстанием Роберта большие сатрапы начали неожиданно родниться между собой. Это могло случиться по единственной причине — некоторые процессы в их наделах пришли в полную управляемость. Им больше без надобности было пристально смотреть за точившими зубы вассалами и заключать союзы противовеса. Опасная вещь. Так или иначе, в чём-то Александр был согласен с Джоном. Сильные и уверенные в своём тыле сатрапы никому не нужны… Брачные союзы лишь откладывали проблемы Царства. Многие важные вещи были попросту не в тех руках, и, чтобы это всё исправить, необходимо было уничтожить несколько старых аристократических родов. Порядок, установленный Эйгоном Первым, больше не действовал. Политическое господство нуждалось в расширении, а также в подкреплении куда как намного большей материальной базой. Александр прикрыл веки: что-то опять его начало заносить. Воспитание Филиппа и кровожадная кровь Аргеадов давали о себе знать. Хорошо, что это всё более не являлось его заботой. — Моё предложение… — внезапно развенчал тишину Мейс Тирелл. — Сто пятьдесят тысяч, — прозвучала в оплетённой плющом беседке сумма. Баратеон открыл веки и нехотя оторвался от затухающей реки: лорд Хайгарденский кое-чего не понимал. — Четыреста… тысяч… золотых драконов, — неотступно и медленно повторил цену своего слова Александр. Хранитель Юга тяжело вздохнул. — Флоренты вам столько не заплатят, — сказал он, надеясь повлиять этим на брата короля. — Сколько они вам пообещали? — Не заплатят, значит, и не заплатят, — с улыбкой пожал плечами бывший царь. Точного ответа на вопрос Мейса он не дал. — Всё дело в покупке моего слова. Я ведь в самом начале вам сказал, что оно будет дорогим. — Вот как… — тихо и огорченно произнёс Мейс. Солнце окончательно зашло, свет реки потух вместе с ним. Для царя вопрос был закрыт, так как вес золота не перевешивал последующих проблем, а время для проблем у него ещё не подошло. Александр пока был попросту к ним не готов. Так или иначе Тиреллы, как и Флоренты, одинаково не соответствовали его заморским устремлениям. — Был рад этим вечером с вами пообщаться, — неожиданно хлопнув по подлокотникам, Александр на удивление обоих Тиреллов живо поднялся. — Я невероятно впечатлен пейзажами с этой террасы и благоуханием плюща. Благодарю, что открыли для меня это место. Баратеон так же размеренно направился прочь с террасы. Ему удалось пройти десяток шагов, как прозвучал растерянный голос оставшегося сидеть на месте Хранителя Юга. — Двести тысяч! Брат короля обернулся к беседке с прежней улыбкой на устах. — Четыреста, — дружелюбно повторил Александр. Они переглядывались ещё несколько минут. Тирелл больше не повысил цену.***
Люди не могли жить без музыки. Всё время, когда происходило какое-то событие или застолье, кто-то пел, бил в барабан или играл на флейте. Не было лучшего способа собрать толпу, чем принести лютню и начать играть на ней. Вечером, накануне отбытия Королевского поезда из Хайгардена, как и полагается, был устроен пир с музыкой, танцами и, естественно, выпивкой. Подобные события всегда проходили весьма бурно, в особенности, когда на них присутствовал человек, похожий на Роберта Баратеона. Почему? Все просто могли тогда, не сдерживаясь, горланить и пить до самого рассвета. Под белыми сводами пиршественной залы Хайгардена плавала дымка, пахло жареным мясом и свежевыпеченным хлебом. Шёл второй час пира в честь их отбытия. Монфорд сидел возле Станниса за столом, отданным во владение лордам Узкого моря и просторцам из севера Мандера. Перед глазами молодого лорда маячили танцующие пары, фокусники-шуты и, что самое главное, всё пытавшийся споить Хранителя Юга король Роберт. В очередной раз притворно отхлебнув из кубка сладкой арборской мочи, Веларион наклонился к хмурому отчего-то Баратеону. — Почему такой безрадостный? — без тени насмешки спросил он. — Ты снова стал напоминать мне старого себя, когда я приезжал вместе с отцом преклонять колено в столицу. Мрачный и вечно чем-то недовольный. Его сюзерен лишь вздохнул. — Музыка так себе, да ещё танцуют вяло и не в такт, — наблюдая за веселящимся народом, вынес он свой вердикт. — Им всем кое-чего не хватает. — И чего именно? — Страсти, — слабо улыбнулся Станнис. — Поверь, без неё никуда, — со знанием дела покачал головой Олень и добротно пригубил сладкого вина из чаши. — Это потому ты так налегаешь на вино, а не яства? — усмехнулся Монфорд. — Разочарован серостью? — Нет, — отрицательно ответил Баратеон. — Просто за эти дни некоторые люди успели порядком меня утомить своими проблемами и вознёй, которые ничего не стоят. Монфорд хмыкнул и потянулся за пахучей рыбой на блюде. В некотором роде он хорошо понимал приятеля. Средний брат короля никому и не нужен был, а тут такой цирк с водяными конями от Тиреллов. Да ещё судилище между лордами… — Хорошо, Тиреллов ты вчера от… — только принялся рассуждать мужчина. — Никого я не отшивал, — высказался наперед Станнис, поправляя Велариона. — У них просто не оказалось нужной для меня суммы. «Что-то сомневаюсь», — подумалось лорду Дрифтмарка. — Как скажешь, — не стал настаивать Монфорд, пробуя наколотый кусочек рыбы с вилки. Это оказался карп и вполне так неплохо приготовленный. — Лучше поведай мне, чем закончился сегодняшний суд между Вирвелами и Фоссовеями? — Хороша рыба? — спросил Баратеон. — А? Да-да, — положительно закивал Веларион. — Поверь, там нечего рассказывать, — буднично отозвался Станнис и сам потянулся к речному карпу под специями. — История слишком неоднозначная, и, чтобы узнать настоящую правду, требуется вскрывать весь гнойник местной политики, — голос брата короля вдруг резко понизился, и он, оглянувшись вокруг, тише прежнего заговорил. — Если копать под гнилое Яблоко, то может вылезти засохшая Роза, — дал ему весьма очевидный намёк Олень. Глаза Монфорда расширились. — Так это нападение… Станнис снова сработал на опережение. — Здесь об этом лучше не болтать. — Верно, понимаю, — кивнул Веларион и тут же бросил короткий взгляд за стол короля и лорда Хайгардена. Последний широко улыбался и что-то там вещал венценосному Оленю. По этому безобидном для публики виде, мужчина и не мог сказать, насколько же, оказывается, много дерьма в Розане. — Я так предполагаю, ты сегодня не выступил на Королевском суде на стороне лорда Вирвела? — догадался Монфорд. Станнис не изменился в лице. — Не время и не место, у них тут происходит собственное состязание, а трясины на таком разветвлённом раздолье обычному путнику лучше следует миновать, — в свойственной для себя завуалированной манере предоставил ответ Баратеон. — Правда, какое именно это состязание, я так и не разгадал, — добавил он. Голова Монфорда склонилась к тарелке. — Значит… всё свернулось в сторону недопонимания и разбойников, — задумчиво высказался он, а затем снова поднял взор на брата короля. — Десницу следует уведомить. — Следует, — кивнул тот и отпил вина из кубка. — Но проку от этого будет мало… — не отрывая взора от танцев, подвёл итог Баратеон. Монфорд с тяжестью мыслителя вздохнул. И чем это Вирвелы могли досадить Хайгардену? Владетелю Дрифтмарка казалось, что Станнис знал больше, чем озвучивал вслух. Баратеон с особым вниманием продолжал наблюдать за парным танцем. Звучавшая музыка стала живее, каблуки — громко цокать, а подолы платьев — подниматься куда как выше. В некий момент к лорду Дрифтмарка неожиданно из-за спины подошёл его гвардеец. Мужчина, дожевав мясо, сглотнул и поднял говорящему Баратеону палец в знаке подождать. — Что? — повернул он голову. Гвардеец склонился к его уху и тишайше прошептал. — Я её достал. Как вы и приказывали, штоф со специальным напитком… — проговорил воин и вытянул из-за пазухи прозрачный сосуд с какой-то мутной жидкостью. Монфорд, лишь завидев, что именно ему наконец-то принесли, тотчас довольно заулыбался и кивнул воину поставить сосуд под стол. Настроение поднялось! Наблюдавший за ним Станнис оставил это без комментариев, хотя тяжёлый вздох Веларион от него всё-таки услышал. — На тебя смотрят, — в некий момент указал на противоположный стол молодой лорд. — Наверное, хотят пригласить на пляс? В тот же момент, как Баратеон обратил свой взор, всматривавшаяся в него девушка с каштановыми волосами подняла чашу. Это была сестра Хранителя Юга. Будто пытаясь не отстать от подруги, то же самое действие повторила сидящая рядом с ней Пик. — Вижу-вижу… — произнёс брат короля и отсалютовал им обеим собственным кубком. Музыка и темп танцев продолжали нарастать, так же как и увеселения хмелевших людей. Станнис не был исключением и недолго сумел высидеть на одном месте. Через какое-то время, скрашенное десятком выпитых чаш, он и сам поднялся из-за стола и пошёл на сольный номер. Как и предполагал лорд Дрифтмарка, сторожившие его Тирелл и Пик тут же кинулись к нему. Созерцая всё это Монфорд мог только криво улыбаться. Они обе так старались, но в то же время совершенно не подозревали, что все их потуги были абсолютно тщетны. Почему так? Ответ представлялся весьма прозрачен: Станнис был околдован совсем другой женщиной. Монфорд сильно сомневался, что какая-либо из них могла посоперничать с госпожой. Разве что, естественно, кроме самой королевы Серсеи. Но, в отличие от глуповатой по слухам дочери Старого Льва, кое-кто умел считать не только на пальцах. Станнис вот это сразу сумел разглядеть. В общем-то забавно получалось. Припомнив о госпоже Галлар, мужчина неожиданно икнул. С небольшой опаской он прошёлся по лицам в зале, выискивая своим взглядом яркий сплав золота и серебра. Для его в последнее время шальных нервов подобным здесь могла обладать лишь одна особа. К облегчению Монфорда, ничего такого он не заметил и вроде её тут не было. И слава Подводному королю, а то она такая, то тут стоит, то там наблюдает… Седьмое пекло, умел же этот взбаламученный Олень выбирать себе пассий. В отличие от него, Монфорд хорошо знал, что там скрывалось за приветливо-сладковатой улыбкой. Впрочем, она была ещё самой сдержанной и благоразумной из всех своих сестер. Благо из всех зол именно она здесь и находилась. С уходом Оленя мужчине стало немного скучно. Монфорд слабо участвовал в пьяных разговорах, так как с подобной выпивкой он просто не мог дойти до нужного состояния, чтобы принять в них участие. Мысли жевавшего лорда Дрифтмарка заняла предпринимательская деятельность. Например, он распланировал себе после возвращения домой отправиться в царство Омбер менять южные ткани на омберские самоцветы. Вдруг его идея и дело выгорят? Глупые раздольники вот дурели по всяким разноцветным камешкам. Всучить им их было очень… Во время своих деловых размышлений сапог мужчины в какой-то момент невольно во что-то уткнулся: опустив глаза вниз, Монфорд увидел стоявший у него под ногой штоф. И как он мог о нём забыть?! Немного наклонившись вбок, молодой лорд подцепил рукой сосуд и без проволочек вынул зубами из него затычку. Далее через силу допив сладкую бурду из кубка, он наполнил его жидкостью из принесенного штофа. Печаль точила Монфорда в последние дни. Какая? Его запасы рома и бренди подошли к своему печальному, но донельзя неотвратимому завершению. Достать нормальной выпивки было весьма сложно, и ему пришлось отдать приказ взять в местном кабаке хреновухи из хрена, перца и чеснока. Не слишком благородный напиток, однако лорду Морского Рубежа не приходилось выбирать. «Сколько же тут градусов?» — задался он извечным вопросом, когда уже принюхивался к жидкости в чаше. Решалась эта задача и находился ответ лишь одним способом: дегустацией. — Что это так воняет? — внезапно задался кто-то вопросом за их столом. — Будто кто-то смачно перднул! — рассмеялся розовощёкий лорд Бар-Эммон. — А почему вы на меня смотрите? — ворчливо отозвался старик Селтигар. Пока никто не видел, лорд Дрифтмарка побыстрее закупорил и спрятал штоф под стол. Что ему с ними говорить? Ни хера они не понимают в выпивке. Пахла жидкость действительно резко, хотя не хуже тухлой рыбы, которую ему однажды пришлось вкушать у иббенийцев. Довольно улыбнувшись, Монфорд выдохнул, а затем по-молодецки и с жаждой припал к кубку. Он сделал один большой глоток, после второй, а затем третий. Четвертого глотка уже не было. Почему? Тремя управился! Поставив с хлопком чашу на стол, мужчина потянулся к блюду с рыбой, чтобы закусить горячий напиток. Но тут он и завис… Глаза Монфорда округлились, руки сжались в кулаки, губы выпятились. Что-то было не так… — Русалка моему прапра… прапрадеду Корлису в штаны… вот это бля… — сиплым голосом вырвалось из него. — Почему вы так поморщились? — спросил его сидящий рядом Касвелл. — Лорд Монфорд, что с вами? — кто-то ещё обращался к нему. — Ам… ам… — более он не смог ничего сказать, так как его голос пропал. Монфорд втянул воздух ноздрями, но выдохнуть уже не сумел. В глазах запекло, как соли насыпали, потом начала появляться странная чернота. Нутро обожгло словно пламенем, и с каждым мгновением оно будто копилось, грозясь выйти наружу. Его голова стала слишком тяжёлой, и от этого бренное тело полетело в бескрайнее… бескрайнее… голубое небо… «Неужели… я становлюсь Драконом?» — со страхом промелькнуло у него на задворках сознания. — Лорд Веларион? Лорд Веларион?! — слышался ему чей-то обеспокоенный голос. — Вы чего?! — Он падает со скамьи! — Милорды! Ловите его!