Бестиарий

      Драконы       Мне хотелось написать новую статью самостоятельно, хоть это и трудоёмкий процесс, потому что дракон мифологическое существо у многих народов и его история не менее давняя, чем у фэнхуана. Но мне встретилась статья о драконах на сайте https://www.bestiary.us/, и она кажется мне довольно объёмной (да, что там, она огроменная и, думаю, её не осилят те, кто не любит читать и углубляться в вопросы), охватывающей разные страны, опирающейся на историю и этимологию и с довольно интересными наблюдениями от автора статьи.       Поэтому я приведу её здесь + информацию из википедий и некоторые собственные знания (но я только по Китаю, Японии могу немного что-то сказать) и замечания, относящиеся именно непосредственно к Элдарии.       Драко́н (греч. δράκων) — собирательное название, объединяющее ряд мифических существ, фигурирующих в мифах и фольклоре многих народов мира. Представления о драконах значительно различаются в регионах мира.       Термин «дракон» вошёл в английский язык в начале XIII века и исходит от древнефранцузского названия существа, которое, в свою очередь, происходит от латинского термина draconem (именительный падеж: draco), что означает «огромный змей»; от древнегреческого δράκων, drákōn (родительный падеж: δράκοντος, drákontos), что означает «змея», «гигантская морская рыба». Подобные греческие и латинские термины относились к любой крупной змее, не обязательно мифологической. Греческое слово δράκων, скорее всего, происходит от греческого глагола δέρκομαι (dérkomai), означающего «я вижу», аористическая форма которого — ἔδρακον (édrakon). Считается, что это относится к чему-то со «смертоносным взглядом», с необычайно «яркими» или «острыми» (зоркими) глазами, или к тому, что глаза змеи кажутся всегда открытыми; на самом деле каждый глаз видит сквозь специальную прозрачную плёнку в веках, которые постоянно закрыты. Греческое слово, вероятно, происходит от индоевропейской основы *derḱ - «видеть»; санскритский корень दृश् (др-) также означает «видеть».       Википедия       Статья:       Есть ряд образов, писать о которых что-либо для продвинутой аудитории — дело заведомо неблагодарное. К таковым образам-персонажам я отношу многих, но в первую голову — эльфов, вампиров и драконов. Суть проблемы в каждом случае состоит в том, что:       — во-первых, имеется богатейший пласт аутентичной (исходной, архаической) мифологии. Это значит собственно народных рассказов, легенд, верований по каждому такому образу. А, как известно, народная фантазия по определению вольна от всякого рода рамок и ограничений. Потому в своем мифологическом существовании народные персонажи имеют множество имен собственных (которые часто вытесняют родовые наименования) и ведут достаточно свободный образ жизни. В результате чего персонажи с одинаковыми именами в разных регионах могут играть совершенно разные роли. С другой стороны, в соседних деревнях под разными прозвищами могут фигурировать персонажи, в типовых ситуациях действующие одинаково. Сплошная путаница, короче.       — во-вторых, наличие обширного мифологического материала, который многократно обрабатывался и систематизировался еще в седой древности (вспомним религиозную "систематизацию" египетских мифов Эхнатона и литературную обработку греческого материала у Гомера). Все это умножается на книжную культуру средневековья (бестиарии, жития, алхимическая символика) и на рыцарскую-городскую-современную геральдику. Плюс к тому — многовековая литературная традиция от произведений Возрождения до современной фэнтези. И в довесок виртуальные миры современных компьютерных игр. Все это увеличивает объемы исследовательского материала не в разы, а на порядки. А научные, околонаучные и научно-популярные статьи далеко не всегда упрощают ситуацию. Они часто либо гипертрофируют одну из сторон изучаемого объекта, либо чрезмерно все утрируют и упрощают, либо вообще целенаправленно издеваются над общепринятыми нормами и стандартами.       — ну и в-третьих, у каждого продвинутого читателя есть свой особенный багаж любимых источников и свой собственный, нежно выпестованный образ эльфа-вампира-дракона. И посягнуть на него — святотатство!       Все это я смиренно признаю и потому трепещу... Но вот только дерзости человеческой (равно как и глупости) Бог предела не положил. Посему, помолясь, приступим.       Как учат мудрые люди, при изучении любого предмета или явления весьма полезно выделить некие стадии, поэтапное прохождение которых позволяет шаг за шагом приоткрывать завесу над исследуемым феноменом. В связи с этим предлагаю начать с анализа драконьих имен, которые наглядно демонстриуют природу и суть драконов, затем проследить как менялось отношение к драконам (и от культуры к культуре, и от страны к стране), после чего попытаемся выявить некие закономерности в рамках морфологической и географической классификаций драконов, и закончить все это дело посильным обзором фэнтезийно-компьютерных вариаций драконьего племени.       Итак,       Ergo nominor... Draco!       Жаль, что драконологию в школах или вузах не преподают. По ней можно было бы изучать географию, историю, литературу, культурологию (так называемое МХК) и даже начала сравнительной лингвистики. Да, этимология драконьих наименований интересна и сама по себе, и зело познавательна в аспекте выявления региональной специфики разных драконов. Вообще, ономасиологический анализ, который занимается изучением того, что, как и почему называется так, а не иначе, позволяет выявить и зрительно-образные доминанты в восприятии дракона, и те смыслы, которые народы вкладывали в эти образы. Таким образом, делим мир на континенты — и поехали!       Антарктида — драконов нет, ибо климат крайне не соответствует.       Австралия — драконов нет, ибо сумчатые не дали эволюционировать (единственный возможный, но крайне маловероятный аналог — Буньип).       Америка Северная — как таковых драконов нет, но индейцы знают рогатых змей (Мичибичи), а я не знаю, относить ли их к драконам.       Америка Южная — драконов практически нет; думается, сразу их (известных как амару) начали уничтожать древние виракочи; во времена инков им не давали развиваться, делая девочкам клиторальное обрезание (клитор считался женским аналогом змея-дракона, который в свою очередь являлся прерогативой и "жизненной силой" Создателя); финальный амару (инкский дракон) сгинул со смертью Тапака Амару "Дракона Бога", последнего императора инков.       Африка — можно сказать, что драконов нет; Египет ни в счет (тем более, что тут только локально апокалиптичный Апоп и крокодилоподобный Себек); амбисфену же конкретно относим к средиземноморско-геральдической традиции.       Остаются полицивилизационные Европа и Азия. Сие закономерно, ибо рождение драконов, как говорят ученые, тесно связано с достаточно поздним этапом в развитии общества, требующим сильной политической организации и больших человеческих ресурсов. Имеется в виду ирригационное земледелие, то есть организованная практика соединения двух стихий: плодоносящей земли и оплодотворяющей воды. Если это предположение ученых верно, то становится понятным отсутствие могучих драконьих образов в родоплеменных (хотя я и не люблю это понятие) обществах Австралии, Африки (и в Египте, кстати, где Нил сам все прекрасно орошал) и в обоих Америках. Центральную Америку считаем третьей и ее материал будем привлекать по ходу дела, а Антарктиду вообще оставляем за кормой.       Европа       Изучение европейского ареала драконьих имен дает нам три основных группы корней, доминирующих в славянских, германских и романских странах. Понятно, что это без учета как имен собственных, так и целого ряда широко используемых родовых наименований дракона (прежде всего в балканском и кавказском регионах).       Исконно славянским именем для дракона является слово "змей (змий)". Как утверждает этимологический словарь М. Фасмера, слово сие является праславянским эвфимистично-тибуирующим и означает того, кто "ползает по земле", "земляной". До переводов Библии на русский язык этот термин почти единовластно (об исключениях см. ниже) правил на славянских землях. Начиная с переводов Максима Грека (XVI век) "змей-змий" начинает соседствовать с драконом; причем соседствовать буквально — в текстах зачастую встречались такие практически кеннинги "змий-дракон" или "драк-змей". А в XIX веке, видимо в связи с унификацией российской геральдики в соответствии с общеевропейскими нормами, "змей" уступает свое место "дракону". Впрочем, у сербов, хорватов и словенцев до сих пор сохранилась традиция называть дракона "змеем" (сербский и хорватский змај, словенский zmaj; ну еще и у чехов частично осталось zmek).       А на Беларуси (которая считается заповедником древней мифологии) сохранилось слово "цмок". В противовес "змею", делающему акцент на "земляной" природе дракона, "цмок" указывает на водную стихию. В некоторых белорусских диалектах словом "цмок" называют вяселку-радугу, которая как бы "выцмактывае" воду из реки или озера. "Цмактаць" означает "высасывать, осушать, лишать воды, влаги". Хотя есть версия заимствования этого слова из германских языков (ср. англосаксонское snаса, английское snake — "змея"), мы придерживаемся славянской версии происхождения этого слова. Тем более, что оно известно и болгарам (смок, цмок), и словенцам (smo°k), и полякам (smok), и чехам со словаками (zmok), ну и в церковно-славянском языке это слово присутствует (смокъ).       Со славянским Драконом-Змеем, который очевидно "земно"-"водное" создание, семантически связан древний германо-скандинавский Дракон-Червь. Он же ormr, он же wurm (старонем.), он же wyrm (древнеангл.). Кто знает современный английский, для того очевидна связь со словом "worm" — червь (надо бы, конечно, уточнить собственно этимологию того самого слова "ormr", да кто же поможет?). Скорее всего, что первоначально это такой же ползающий безногий гад (для справки — праславянское *gadъ означает "отвратительное животное"), как и славянский змей. Вспомним Йормунганда, чье имя переводится как "великанский посох" (кеннинг — "морская нить"), или Фафнира, которого Сигурд подловил в специально вырытой яме, когда тот проползал над ним — однозначно черви-ползуны. Хотя на старинных изображениях лапки им иногда пририсовывали, это да.       Интересно, что в современных Интернет-классификациях драконьих видов по внешним морфологическим признакам периодически возникает некто "гивр"гораздо ближе к мифологическим истокам, нежели немецкий геральдический линд-вурм, который может обладать и лапами, и крыльями, и тем и другим вместе. Чтобы убедиться в этом, достаточно беглого знакомства с геральдикой городов немецкоязычных стран.       Итак, у славян — Змей, у германцев — Червь, а в романских странах — Дракон. Если вдруг кто не знает, то родиной "дракона" является все же Древняя Греция. Уже общеизвестно, что "драконами" (Δράκων) древние греки называли всяких змееобразных монстров да и просто огромных змеев (обыкновенная змея — Όφιξ), поставленных сторожить священные места (Пифон, Ладон) или объекты (Дельфина, Колчис). Исходя из этой охранной функции их и называли "драконами", что значит "ясновидящий", в смысле "неусыпный" (от корня *derk- «смотреть, следить»).       Подчеркну, что при всем богатстве и разнообразии всевозможных персонажей (Тифон и Гидра, Эрихтоний и Кекроп, Ехидна и Медуза Горгона) Древняя Греция не знала летающих, крылатых драконов. Мне известно два исключения из этого правила и только изобразительные. Первое исключение — Тифон. Жуткий монстр с сотней драконьих голов, "часть туловища до бедер — человеческая. Ниже бедер вместо ног у Тифона — извивающиеся кольца змей. Тело покрыто перьями". Его иногда изображают с крыльями (в росписях и скульптурах — см. например, "Битва Зевса с Тифоном", роспись амфоры, 550г. до н. э.). Однако в текстовых вариантах говорится сугубо о пернатом теле, про крылья нет ни слова.       Второе исключение — драконы, запряженные в колесницу, которую Деметра подарила Триптолему, дабы тот распространял по миру навыки земледелия. А. Тахо-Годи называет их "крылатыми драконами", но графика обычно рисует крылатой саму колесницу. Драконы же обычно рисуются бескрылыми — крылья "приделаны" к ступице колесницы (см. например фрагмент росписи краснофигурного килика начала 4 века до н.э., расположенного в Ватиканских музеях Рима, где Триптолем восседает на колеснице, запряженной драконами). Да, уважаемые коллеги, архаическая мифология не знает крылатого дракона! Думается, "пририсовывание" крыльев для древних греков было просто способом визуальной передачи идеи полета, "летабельности" драконов.       Есть у меня подозрения, что в Европе первым обрел крылья римский геральдический дракон, потому что греки помещали на свои щиты конкретные портреты устрашающих Медузы Горгоны и лернейской Гидры. То есть не щитовой, так как легионерское обмундирование было унифицированным, а штандартный. Идея ужасающего дракона могла быть позаимствована у персов (про ирано-персидские драконные ужасы см.ниже) и подкреплена, скажем, сарматами с их специфическими штандартами, которые как флюгера-рукава на аэродромах надувались ветром и издавали деморализующие звуки. На доступных мне изображениях драконариев (знаменосцев древнеримских когорт) присутствуют именно такие сигны — трубообразные штандарты ревущих (распахнувших пасть) драконов. Думается, что логика здесь такая: трепещущий на ветру штандарт — летящий геральдический дракон — натуральная крылатая бестия. По итогу напрашивается мысль, что воспринятый римлянами от сарматов штандартный дракон имеет китайское происхождение... Хотя китайский лун, как известно, крыльями обычно не обременен.       Ну, откуда бы ни росли ноги у древнеримского дракона, именно когорты Вечного города разнесли это слово по Европе. Хотя есть вопрос — насколько сильным оказалось военно-геральдическое воздействие по сравнению с церковно-библейским? Ну да об этом как-нибудь попозже. А сейчас достаточно будет зафиксировать тот факт, что сегодня практически любой словарь европейского языка в том или ином варианте содержит слово "дракон". Правда, наличие каких-либо альтернатив или синонимов этому слову, как мне видится, очень плотно завязано на длительности пребывания конкретных территорий под римским "цивилизирующим" воздействием.       Берем кельтов с иберами, которые первыми познакомились с римской аккультурацией.       Пиринейский полуостров: и португальцы (dragão), и испанцы (dragón), и каталонцы (drac) говорят в русле римской парадигмы (здесь только баски со своим Erensuge отличились).       Континентальная Европа или Бывшая Галлия — dragon, dragun, dargon. Это все по-французски, два последних слова — на старофранцузском. Кстати, в Лангедоке духи стихий назывались drac, в остальной Франции — drog.       Британские острова, позже всех познавшие "римские прелести": валлийский дракон — Ddraig (как всем известно, на гербе Уэльса находится красный Y Ddraig Goch), ирландский — dragon и только вроде в гэльском (шотландском), как поговаривают, осталось свое слово Arach. Единственное исключение из кельто-римского правила. Только вот не совсем ясно, кельтский здесь корень или пиктский (так называемый "пиктский зверь" до сих пор остается нераспознанным). В общем, римляне уехали, "дракон" остался. Еще что обратило на себя мое внимание — на этих кельтских территориях дракон обычно... животноват. В смысле — неразумен, простая бестия и тварь. Животное. Даже его использование в символике независимости (Уэльс) или военно-политической власти (Пендрагон) как-то не скрашивают впечатления.       В германских языках дело обстоит получше. Здесь наблюдаем четкое членение дракона на:       1) тварного (немецкий Drache, австрийский Drach`n, датский и норвежский drage, исландский dreki, шведский drake [у них же lindorm], английский dragon, древнеанглийский draca),       2) геральдического (австрийский и немецкий Lindwurm) и       3) мифологическо-червеобразного, которого рассматривали выше (Ormr, wurm, wyrm).       Этимологическая связь геральдического дракона со своим мифологическим собратом очевидна (исключение составляет английский Wyvern, выводимый из латинской змеи «vipera»). Почему же "животный" дракон называется иначе? Проповедническое влияние Церкви и житий святых, где Drache жил не на гербах, а в речках и на болотах? Вполне вероятная версия.       Славяне в этом смысле оказались достаточно независимы. У нас тебе и цмоки, и змии, и драконы. То же и с финскими народами. Суоми пользуются понятием lohikäärmettä (вкупе с draakki, dragoni). Эстонцы говорят lohe, lohemadu, lendav madu или tuuleuss (это крылатый дракон, он отдельно), а то и просто draakon. Куда ж от последних деться? Если не римляне с католиками, то Византия с Библией. А в последнее время и литература с компьютерными играми. Хотя есть в финской мифологии демоническое существо по имени Ajattar (Aiatar, Ajattaro или Ajattara), также известный как "Дьявол из леса". Это злой дух женщины, который проявляется в виде змея или дракона. Ajatar считается матерью дьявола. Она распространяет болезни и эпидемии; тот, кто увидит ее — заболеет. Говорят, она связана с литовским Айтварасом и чем-то напоминает Тиамат.       Но самые непонятки имеют место в Карпато-балканском регионе, ибо понамешано тут... Однако работаем сейчас как лингвисты, потому хотя бы перечислим: Албания — болла (bolla) и кучедра (kuçedra), Венгрия и Закарпатье — шаркань (sarkany или šarkan), Румыния — балаур (balaur, от праиндоевропейского корня *bel- "сильный" или *bhel- "нарастать") и збуратор (zburător, от zbura "летать"), Болгария, Сербия и Македония — (х)ала (от турецкого yılan — "змея"). Кроме того, почти всем южным славянам знакомы драконоподобные чудовища "ламjа" или "ламя" (от древнегреческой ламии — Λαμία) и похожий на них монстр аджаjа, он же аждаjа (из тур. ejderha, которое в свою очередь от ираноперсидского дракона Аждархи). Это не считая известных здесь в разных вариациях drak'онов и zmeu'ев. Сугубая особенность почти всех перечисленных персонажей заключается в их очевидной атмосферной фиксации (тучи, дождь, град) и змеином происхождении (возникают из змей, которые долго не видели человека). Вот такой потрясающий микс греческих, романских, славянских и турецких корней — трогательное единение европейской и азиатской традиций.       Вот к последней сейчас и перейдем.       Азия       1. тюрко-китайская,       2. ирано-персидская,       3. индийская.       В Средней Азии, в монгольских песках и в Поднебесной империи драконьи номинации возникли на базе древнетюркского слова uluğ, которое обозначало нечто "большое и страшное". Именно отсюда идут корни китайского дракона, которого мы зовем "лун" (龍, 龙 или lóng) и которого сами китайцы отличают от пятого знака в своем 12-годовом цикле (辰, chén или "чэнь"). Как известно, китайские драконы в подавляющем большинстве своем сильны, мудры и справедливы. И потому (или поэтому? где причина и где следствие?) являются символами императорской власти.       Аналогичные роли они исполняют и в других дальневосточных странах, попавших под окультуривающее воздействие Китая — в Корее (용, yong или "ён"), во Вьетнаме (龍, rồng, long или "лонг"), в Японии (собственно японский tatsu, древний японский ta-tu, заимствованные из Китая 1) 竜, ryū, ryō или "Рю" и 2) 龍, lóng или "Лун", буддизмом принесенный из Индии (ナーガ, nāga или "Нага"), ну и англоязычный Dragon).       Да, а монголы называют его просто Luu (от китайского лун через древнеуйгурское luu), что значит и "дракон", и "змея" (у них и в правду драконы и в половину не так умны, как в Китае — сделать ссылку на большую черную книжку). Но это только по одной, более поздней, версии, где драконы (здесь уже лусы, лусут, лусат, лусын, лусан, лосон) являются ездовыми животными громовержца. По другой же сам монгольский громовержец и владыка водной стихии — дракон. Гром — это его рёв или скрежет зубов, а молния возникает тогда, когда он быстро свивает и распрямляет свой хвост.       Среди прочих народов, в том или ином варианте исповедующих этимологическую концепцию "большого и страшного" следует отметить казахов, киргизов, крымских татар, турухменов и ногайцев (uluw), алтайцев и телеутов (ulΐ). Впрочем, у этих народов драконы многочисленны и разнообразны — сказывается близость кавказского "котла народов".       Об их связи с Кавказом в интересующем нас аспекте говорит "рыбная" версия драконьих наименований. На Кавказе она распространена в Грузии и Армении в образах ви(е)шапов — վիշապներ, которых называют "рыбами-драконами" и считают потомками Ажи-Дахаки. Вообще, вешапи были известны еще со времен Колхиды, где изображались в виде огромной рыбы. Различают белых, красных и чёрных (наиболее сильных) вешапов, которые часто бывают многоглавы. Связанные с водной стихией, вешапи похищают воду из колодцев, рек, озёр, за пользование водой требуют принесения в жертву девушек. Они поглощают солнце, враждуют с добрыми героями, но, в конечном счёте, терпят от них поражение. В том же русле идут абхазский агулшап и адыгейский бляго. Это с одной стороны, а с другой, средне-азиатской, — уйгурские, туркменские, узбекские и частично казахские драконы, прямо называемые balΐq, то есть "рыба". Для уточнения в ряде куманских диалектов говорят ker-balΐq, что значит "огромная, небывалых размеров рыба" или "ужасного вида водное существо". Хотя в целом в современных тюркских языках смысл слова uluw трактуется по разному, как водное или летающее животное, либо как хищник из семейства кошачьих.       Семантика "ужасности", "чудовищности" четко поддерживается в ирано-персидском корне, широко используемом многими народами для наименования драконов. Этот корень — azi, что переводят как "чудовище", "дракон" (родственно санскритскому "*ahy" (-ahi); например, "волшебный змей" — अहितुण्डिक или ahituṇḍikaḥ). Ажи — это враждебные человеку порождения Аримана. Если Ариман их прародитель и бог, то их вождь и повелитель — Ажи-Дахака, который, как и Тифон, хоть и заключен до поры до времени под горой, но сумел дать жизнь целому ряду монстров — аждархов, которые распространились по миру от Балкан до самых дальних уголков Средней Азии (эжде́р, эждерха́ — у турок, аждархо́ — у узбеков, аждарха́ — у туркмен, ажыдаа́р — у киргизов, аждаha — у казанских татар, азербайджанцев, казахов (у последних — также айдага́р), аздяка́ — у татар-мишарей, аждарха́ — у каракалпаков, аждаha — у башкир, аздага́ — у ногайцев, а также таджиков — аждаха́, сербов — аждайя и болгар — аждер).       Эти всевозможные аждархи укоренились на завоеванных территориях настолько плотно, что практически вытеснили все исконные корни драконьих наименований. Ну как римский дракон в Европе. Даже древнейший и авторитетнейший Сирруш (порождение Тиамат и эмблема бога Мардука) оказался за бортом. Пожалуй, единственный (хоть и инверсированный) вариант дает нам современный ассирийский язык, где древнее чудовище Huwawa (он же Хумбаба, с которым в свое время сражался Гильгамеш) стало "змеей".       В рамках промежуточного итога наших размышлений, констатируем, что здесь драконы, с одной — стихийной — стороны, еще жестче связаны с водой (особенно тюркские), а с другой — с «моральной» — образы эти крайне полярны: чудовищно-демонические в Ирано-туране и божественно-мудрые в Японокитае . Промежуточное положение между двумя обозначенными регионами (и в географическом, и в морально-этическом аспектах) занимает Индия со своими драконами-нагами.       Тому умнику, который захочет оспорить у нагов право называться «индийскими драконами» (а также бирманскими, индонезийскими, малайскими, тайскими, камбоджийскими), я советую обратиться к «Махабхарате». Если точнее, то к фрагменту о великом жертвоприношении змей:       ...не могу перечислить всех, что погибли в пылающем огне. Среди этих змеев были семиглавые, двуглавые, а были и о пяти головах. Этих ужасных существ, чей яд был столь же губителен, как пожар всеразрушения, приносили в жертву сотнями тысяч. Все они обладали огромной силой и были такой громадной величины, что, когда поднимались на хвостах, напоминали горные вершины. Некоторые из них достигали длины в целую йоджану, а некоторые даже и в две йоджаны. Они могли принимать различные облики и переноситься, куда пожелают, а их ужасный яд мог спалять, как пылающее пламя. Но и они обрели свою смерть в этом великом жертвоприношении...       Махабхарата, или Сказание о великой битве потомков Бхараты       Оно, конечно, наги — это «змеи», но только этимологически (नाग — кобра или некий особый вид змей). Как мы уже успели убедиться, не все то змея, что в два метра длиной и в руку толщиной. Мифологически же наги — это полубожества. Их непосредственными прародителями принято считать мудреца Кашъяпу и жену его Кадру, которая просила дать ей возможность родить тысячу могучих детей. И через пятьсот лет у нее родились тысяча сыновей — могучих и мудрых волшебников-нагов, видом напоминающих громадных змей. Именно мудрых и именно волшебных, ибо они оборотни, которые могут принимать любой облик. В общем, самые что ни на есть драконистые драконы.       Исследователи выделяют следующие морфологические доминанты среди телесных форм нагов:       а) "простой" серпентоид (кобра или водяной питон-удав),       б) гигантский серпентоид (может свободно заглотить слона)       в) горыно-гидроидная форма (у гигантской змеи наличествуют три, семь, девять голов — змеиных или человеческих — на одном теле)       г) "медузоподобная форма" (человек с большим количеством змей, выходящие из головы и/или плеч),       д) гуманоидная форма (обычно очень красивый человек),       е) кентавроидная форма (верхняя половина человеческая, нижняя — змеиная),       ж) териоморфный вариант (эдакое чудовище; распространены в Таиланде и Малайзии).       Вообще-то надо сказать, что любой дракон, с течением времени может приобрести дополнительные головы. Если кто помнит, самый старший Змей Горыныч имеет 12 голов, монгольский дракон Аврага Могой гордится своими 27 головами, а уже помянутый Тифон — сотней. Сей феномен мы называем гидрахронизмом. Первая часть слова — "гидра" (вообще в переводе с древнегреческого это будет "водный" конечно) — обозначет многоглавость. В честь лернейской девятиголовой гидры, так сказать, у которой вместо отрубленной головы вырастают новые (второй подвиг Геракла, если кто интересуется ). А вторая часть — "хронос", то есть "время" — указывает, что новые головы появляются с возрастом. Так вот, гидрахронизм может проявляться у любого вида драконов. Интересно, что иногда он проявляется самым забавным образом: у дракона или змеи вторая голова может вырасти на конце хвоста. Очевидно, это может случиться только у волшебного или магического существа. Иначе непонятно, куда деваются непереваренные остатки того, что это существо кушает? К таким исключительным проявлениям относятся китайский дракон-радуга, варианты перуанских амару и греко-африканская амфисбена.       Возвращаясь к нагам, отметим, что они могут принимать различные формы — как жидкость подстраивается под тот сосуд, в который ее заливают. Возможно, это морфологическая подвижность и вправду обусловлена тем фактом, что наги в Индии считаются хранителями источников воды: колодцев, криничек, ручьев. Животворная влага семантически связана с плодородием и, как следствие, с богатством. Индусы говорят, что царство нагов (Нагалока; нижний ярус подземного мира — Поталы) по своей красоте превосходит все в мире. Да и у самих нагов, по мнению некоторых, в голове находится по драгоценному камню.       В общем, связь с водой и богатством налицо, как и у подавляющего большинства драконов. Но вот что не как у большинства, так это статус «народа». А что, все атрибуты налицо: единство происхождения, территориально-государственная локализация, общий — правда, со всеми богами общий — язык, ну и общая религия. Да, добрая часть нагов являются буддистами (вспоминаем, что сидящего в известной позе Будду закрывает многоглавый наг Мукалинда). Короче говоря, наги — это не иранские демоны, и не китайские божества. Это просто у индусов, малайцев, тайцев соседи такие, со специфической родословной — змеиной и водяной. Камбоджийцы так вообще прямо говорят, что наги были древней расой, некогда создавшей огромную империю в юго-восточной Азии. От брака дочери короля наг и индийского брахмана произошли все кхмеры (поэтому они называют себя «детьми наг»).       В разговоре об азиатском регионе нельзя обойти стороной еще две хоть и "небольшие", но специфические традиции — семитскую и тибетскую.       В рамках первой из них драконы определяются словом "танин" (араб — تنين, "тиннин"), ведущего свое происхождение от ивритского "крокодила" (תנין, "танин"). Этимология здесь, видимо, аналогична славянскому "гаду" (праславянское *gadъ — "отвратительное животное"), потому что им названы и "великие гады" моря (сотворенные всевышним в пятый день творения), и змей, в которого обратили на глазах фараона посох, и это же слово используется в качестве эпитета к фараону ("великий гад сидящий в своей реке" — тут явно в значении крокодил: в реке сидит, чешуей покрыт) и царю Вавилона ("как гад, набивший брюхо вкусной едой" — тоже, по-видимому, крокодил). Впрочем, есть и более "глубокий" вариант, в рамках которого можно связать таннина с шумеро-аккадской Тиамат (через др.-евр. "мировую бездну" těhŏm, родственную тому же аккадскому Ti’âmat).       Маленькое отступление. У знатока восточных земель и морей, персидского ученого и писателя Х века Бузурга Ибн-Шахрияра читаем:       «В море водятся огромные страшные драконы, называются они таннинами. В разгар зимы, когда облака проходят над самой водой, таннин вылезает из моря и заползает в тучу, ибо он не выносит жара морской воды, которая в это время года кипит, как в котле. Таннин сидит неподвижно, охваченный холодом облака; ветры, дующие над водой, поднимают тучу вверх, и таннин поднимается вместе с ней. Туча движется по небу из одного края в другой; но, когда вода из нее испаряется, она превращается в тонкую пыль и рассеивается под дуновением ветра; таннин теряет свою опору и падает вниз — иногда в море, иногда на сушу. Если Аллах Всевышний желает покарать какой-нибудь народ, он сбрасывает таннина на эту страну. Чудовище пожирает верблюдов и лошадей, поедает крупный и мелкий скот, всячески губит жителей, пока само не подохнет, истребив всю пищу. Разные люди, часто плававшие по морю, говорили мне, будто не раз видели таннина, пролетавшего в облаке над их головами. Он лежал весь черный, вытянувшись в туче, а если облако рассеивалось, спускался в нижний слой и удерживался там. Часто кончик его хвоста свешивался наружу, но, почувствовав холод воздуха, таннин отодвигался вглубь, уносился в облаке и скрывался от взоров».       Впрочем, у арабов было еще одно название для дракона — Тубан (Thuban, су'бан или ту’бан). По крайней мере, так они называют ярчайшую звезду (α) в созвездии Дракона (само же созвездие — Аль-Тиннин). Однако, сугубо семитский корень был, видимо, доминирующим. Так, например, известна арабская морская змея Тиннин (Tinnîn), чье второе имя Самудрару (Samudrâru). Сей корень оказался достаточно могуч, чтобы проникнуть от израильтян не только к арабам, но и к индусам. У тех есть (в позднейшей индийской мифологии) гигантская рыба Тимин, вероятно, речь идет о ките. Другая такая рыба ещё больших размеров называется Тимин-гила («глотатель Тимина»), а третья, превосходящая и её своей величиной — Тимин-гила-гила, то есть глотатель глотателя Тимина.       Что бы закончить с азиатским континентом предлагаю еще раз вернуться к Индии и Китаю, точнее к пространству между ними — к Тибету. Этот регион интересен тем, что тибетцы называют дракона весьма специфически — Brug. Или, как в диалектах, — "друк". Аналогичным образом называют его и в Бутане, где он является символом страны (помещен на флаг страны). Собственно, бутанцы называют свое государство Друк Юл или Друк Ценден — «страна дракона-громовержца». В этом смысле мне интересно, есть ли связь между тибето-бутанским друком и греко-римским драком... Кто б ответил, как говориться...       [Дальше автор рассматривает разные гипотезы возникновения драконов от самых вменяемых до самых бредовых, связанных с инопланетянами. Я опущу это и просто (без привязки к тексту статьи) отмечу, что гипотеза, согласно которой мифы о драконах возникли на основе встреч человека с доисторическими птерозаврами, динозаврами или крокодиломорфами, умеющими извергать пламя, и любыми другими, не находит поддержки в профессиональном сообществе, потому что:       1) динозавры вымерли 65 миллионов лет назад, а первые гоминиды появились 2–3 миллиона лет назад, человек при всём желании не мог встретить живого динозавра;       2) да, люди могли находить скелеты динозавров, но что-то мне кажется, что есть разница между тем, чтобы найти скелет сейчас и понять, что он похож на мифического дракона и найти скелет тогда миллион-три лет назад (они кстати ещё редко целиком находятся) и вдруг с ничего начать рисовать "существующее" мифическое животное.       Учёные больше склоняются к мнению, что драконы возникли как впечатление от каких-то реальных существ, змей или рептилий, крокодилов, как, например, единорог, возможно, возник от носорога, а цилинь от жирафа. А потом образ неоднократно переписывался и редактировался до такой степени, что оригинал узнать было уже невозможно. Китайские львы (скульптуры), например, на львов вообще не похожи. Львы пришли в Китай с буддийскими текстами, ну и художники и скульпторы это изобразили так, как могли (они творческие люди, они так видят). Иногда эти статуи ещё называют собаками. Не, это "львы". Продолжим.]       Эволюция, генезис и история       Если не вдаваться в схоластические споры о том, какая же все-таки теория о происхождении драконов верна, а обратиться к мифологическим источникам разных народов и цивилизациям, то выяснится следующее...       Анализ исторических и мифологических материалов доказывает, что cамыми древними и могучими из всех видов драконов были драконы змеевидные (в современных интернет-классификациях драконов они фигурируют как гивры или гвирмы). Представители этого драконьего племени обычно жили в морях и океанах, зачастую признавались не только равными богам, но даже и еще более могучими. Я даже больше скажу: первые Змеи-Драконы были действительно первыми. Они появились раньше богов. Даже не появились — они были еще в то время, когда не было привычного нам мира, они были тем временем, которое породил Хаос (у орфиков Хаос вместе с Эфиром был порождением Хроноса, но сам Хронос рисовался как крылатый дракон с головой быка и льва и с лицом бога [Дамаский, «О первых принципах», 317, 21—318]). Ну, а если не самим временем, то Хаосом — точно. А еще точнее — его символами, вместилищами и повелителями.       Итак, Великие Змеи-драконы существовали во времена Хаоса, когда «в одном» были смешаны все стихии (земляная/водная/воздушная/огненная) и Земля еще не отделилась от Неба. Великие Змеи-драконы воплощали стихии и были стихиями, из которых позже творился мир. И не было в мире никого кроме них. Вот как это описывается в священной книге народа майя-киче "Пополь вух":       В темноте, в ночи была только лишь неподвижность, только молчание.       Одни лишь Создательница и Творец, Тепеу и Кукумац, Великая мать и Великий отец, находились в бесконечных водах. Да они находились там, скрытые под зелеными и голубыми перьями, и потому они назывались Кукумац.       "Пополь вух"       Майя-киче верили, что Кукумац — змеи с перьями, движущиеся в воде — особым магическим действом создали мир, богов и людей. С ними были солидарны ацтеки, который своего Великого Змея называли Кецалькоатлем. Примерно также думали и древние жители Междуречья, называя праматерью богов богиню Тиамат, которая изображалась в виде чудовищного дракона или семиголовой гидры и была самым что ни на есть воплощением первобытного Хаоса, как времени-места смешения всех стихий. Подробно об этом написано в поэме «Энума Элиш»:       Когда вверху не названо* небо,       А суша внизу была безымянна,       Апсу первородный, всесотворитель,       Праматерь Тиамат, что все породила.       Воды свои воедино мешали,       Тростниковых загонов тогда еще не было,       Когда из богов никого еще не было,       Тогда в недрах зародились боги,       Явились Лахму и Лахаму и именем названы* были.       "Энума Элиш"       (*Примечание: в мифологической традиции именование, наделение именем есть акт созидательный, творческий: "поименовать" — означает "создать". Следовательно, "то, что не названо" — не существует, "именем названы" — созданы).       Да, Тиамат со своим мужем Апсу породили всех главных богов аккадского пантеона. Однако отношения у них не заладились и вскоре разразилась война между драконихой Тиамат и ее многочисленными потомками. В итоге Тиамат оказалась побеждена своим внуком Мардуком, который загнал в ее чрево ветра и разорвал ее на части. Потом из одной части Тиамат он сделал землю, а из другой — небо.       Впрочем, не всегда битва со змеем-драконом была необходима для создания или упорядочения мира. Так змея-радуга Айдо-Хведо вполне себе спокойно и без всякого принуждения создавала землю, горы и реки, а выросши слишком уж большой в последствии свернулась кольцом, чтобы держать на себе замлю. Аналогичным образом поступил, кстати, и индийский змей-дракон Шеша (царь нагов), который так велик, что он полностью обвивает собой землю и потому его еще зовут Ананта («Бесконечный»). Для всех великих Змеев-драконов, которые столь огромны, что, опоясав землю, начинают кусать собственный хвост, есть особое наименование — уроборос (в эзотерическом, высшем и тайном смысле уроборос являет собой идею вечности и циклического обновления).       Европа также знает Великого змея-дракона, обвивающего собой землю — это скандинавский Ёрмунганд или Йормунгард. Впрочем, его еще называют и мировым змеем — Мидгардсормом. Этот змей вырос таким огромным, что опоясал всю Землю и вцепился в свой собственный хвост. Однако он не столь миролюбив как индийский Шеша. Он противник богов и главный враг бога Тора. Когда наступит конец времен и свершится последняя битва скандинавских богов-асов с великанами-йотунами (Рагнарёк), тогда Ёрмунганд выйдет из океана и отравит небо. Тор же снесет Ёрмунганду голову, но успеет отойти лишь на девять шагов — поток яда из пасти мёртвого чудовища убьёт его.       Правды ради стоит сказать, что и Шеша — не самое безвредное в мире существо. Индусы верят, что вселенная перерождается каждые несколько десятков тысячелетий (этот цикл они называют кальпа). Так вот, перед рождением каждой новой вселенной старая погибает в огне, который выдыхает именно Шеша.       Несколько меньше размерами, но тоже Великий змей-дракон — Левиафан, известный нам из Библии. Он настолько огромен, что дневной пищей ему служит рыба с рогами на голове, длиной в 500 километров; пар, испускаемый Левиафаном, способен вскипятить весь океан. Некоторые говорят, что Левиафан в свое время был Великим драконом Хаоса, но Бог покорил его и усыпил, однако Левиафан может проснуться. Собственно, он обязательно проснется:       В тот день поразит Господь мечем Своим тяжелым,       и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего,       и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское.       Исаия, 27, 1       Это мировые змеи-драконы, которые создавали космос или из которых этот космос создавался. Это древнейшие драконы.       Более поздние драконы занимались тем, что лет через двести после нас назовут терраформированием: кто собственным телом прокладывал русла рек, кто продуктами своей жизнедеятельности творил горы, а кто и валы прорывал… В общем окультуривали землю кто как мог. Ну и забота о плодородии, конечно.       В связи с последним аспектом интересен образ общеславянского бога Велеса (Волоса), «скотьего бога» (впрочем, и диких зверей так же). Интерес этот имеет два аспекта. Первый — условно обозначаемый как «морфологический». Его суть заключается в ономасиологических связях самого имени Велес, которое очевидным образом контаминирует с «волосом». Е. Левкиевская говорит, что собственно Велесом его называли в севернорусских землях (где его культ и был, видимо, более распространен, сохранившись и после принятие христианства прежде всего в фигуре Святого Власия), на юге он был известен именно как Волос.       Велес-Волос, как известно, был богом достатка и плодородия, которые в то время товарно воплощались прежде всего в виде крупного рогатого скота (позднее, когда земледелие вошло в силу, то и злаки стали вотчиной Волоса, этакая «шерсть земли»). Но это с одной стороны, с которой некто покрыт мехом, шерстью, волосом (как медведь, например, в облике которого Волоса-Велеса представляли в Заволжье. С другой стороны наблюдаем гипертрофирование волоса (маленького и тонкого) в змея (большого и толстого). Такая трансформация более чем закономерна: змей (земляной) — плодородие (земля+вода) — богатство (скот и зерно) — шерсть (волос скотий и травяной) — волос (непосредственная визуализация) — змей (большой и толстый волос). Круг замкнулся.       Но это только «алеф». А вот зело пикантный и весьма интересный «бейт»:       «В одной из древнерусских летописей, например, есть миниатюра, где изображена сцена принесения клятвы дружиной князя Олега. Воины клянутся Перуном и Волосом, скотьим богом, но Перун изображен в виде человекообразного идола, а Волос — в виде змеи, лежащей у ног княжеских дружинников».       И это не все. Перуном в то время клялся только Олег с дружиной (элита), а простой народ («Русь вся») — Велесом. Имеем противопоставление Перуна и Велеса. Причем противопоставление это происходит по нескольким критериям: социальному (дружина и элита против ополчения и народа), функциональному (битва и слава против плодородия и достатка), пространственному (Перун был в небе, а Велесу подчинялся подземный мир), иерархическому (кумир Перуна стоял на горе в святилище, а идол Велеса — отдельно, даже не среди прочих богов, а на Подоле, в Нижнем городе), морфологическому (человекоподобный Перун против змееобразного Велеса).       Но и не в этом самый смак. Представляется, что вкусно здесь то, что В.В.Иванов и В.Н.Топоров (при всей сомнительности их модели) реконструировали «основной» славянский миф, в рамках которого змее(драконо)морфный Велес рассматривается как главный противник громовержца Перуна в борьбе за богиню Мокошь* (видимо, она воплощала в себе ту влагу, за которую и боролись небесный Перун с подземным Велесом). Налицо драконоборчество. Но! — и это второй (социально-"религиозный") аспект — Змею-дракону продолжали поклоняться. Не зря же его именем клялись! Причем клялась "вся Русь", простой народ.       Здесь нужно сказать несколько слов про особенности "драконоборческих" практик в разных частях света. В Центральной Америке пернатому Змею-дракону поклонялись (жертвы Кецалькоатлю, кстати, приносили маленькими птичками и бабочками). В Северной Америке рогатым змеям-драконам индейцы или сами поклонялись (как это делали масогские народы чероки, чокто, чикасо и маскоги), или доверяли сражаться с ними громовым птицам (как это делали, например, народы сиу). На Дальнем востоке (Китай, Япония, Вьетнам) дракон символизирует мудрость и власть (что не исключает, к сожалению, и злобности отдельных персон), в целом являясь положительным персонажем. В Индии существует целый драконий народ — наги, часть из которых приняла буддизм под влиянием самого Гаутамы Шакъямуни (это все равно, как если бы европейских драконов крестил Иисус Христос).       Ну а в Европе, понятно, с драконами сражаются. Как мы помним, основы этого богоугодного дела заложили еще древние греки в лице Кадма, Аполлона и тотального истребителя любой нечисти Геракла. Но это как бы между делом, в рамках борьбы маскулинной солярности с хтонизмом матриархата. А так, ну дракон... Такое же обыкновенное животное, как слон или кит. Вот что писал по его поводу Плиний.       Летом дракон охотно пьет слоновью кровь, потому что она холодная. Он внезапно нападает на слона и, обвившись вокруг него, вонзает в него клыки. Обескровленный слон падает на землю и умирает, также умирает и дракон, придавленный тяжестью своей жертвы.       Еще мы читаем у Плиния, что эфиопские драконы в поисках лучших пастбищ регулярно переплывают Красное море, направляясь в Аравию. Для этого четыре-пять драконов, переплетясь, образуют некое подобие плота, причем головы их торчат над водой.       Рационалистическое отношение к этому сугубо животному созданию просматривается и в фармацевтических экзерсисах Плиния. У него целый раздел посвящен лекарствам, изготовляемым из органов дракона. Мы узнаем, что из его глаз, высушенных и растолченных с медом, готовится мазь, помогающая от ночных кошмаров. Жир драконова сердца, обернутый в шкуру газели и привязанный к руке оленьими сухожилиями, приносит успех в тяжбе; зубы дракона, также хранящиеся на теле, обеспечивают благосклонность господ и милость царей. С долей скептицизма Плиний приводит рецепт снадобья, делающего человека непобедимым. Его изготовляют из шкуры льва, из львиного костного мозга, из пены коня, только что победившего в скачках, из когтей собаки и из хвоста и головы дракона.       Совсем иные развороты получаются в Европе с распространением и усилением монотеизма римско-иудейского образца. Дракон символизируется и, скажем так, "инфернализируется". Дракон становится сугубо отрицательной персонафикацией Хаоса, носителем дьявольских атрибутов. Здесь сказывается древнееврейская интерпретация Хаоса как того, что было создано богом, противится богу и пытается нарушить мировой порядок. Не аморфное начало (как в финикийской мифологии), не порождающая среда (как в мифологии древнегреческой), но как активная деструкция (как в угаритской мифологии). Второй момент, о котором упоминалось выше, это уже существовавшие в мифологическом сознании Европы аллюзии Змея-дракона и подземного мира. Ярчайшие примеры такой связи демонстрируют скандинавский Нидхегг и литовский Визунас. И тот, и другой, обитая в подземном мире, "грызут" грешников. Такие вот потенциальные инфернально-дьявольские твари.       В общем, демонологизации драконов мы обязаны сравнительно поздним в истории человечества моментам. Как мы помним, изначальный Змей-дракон был порождением Хаоса (у греков — порождающей субстанции) и символом сплетения нерасчлененных стихий, знаком вечности (как разные уроборосы). У древних греков он стал Драконом — огромной рептилией, которая призвана охранять плодородно-материнские стихии земли и воды. Для того дракону и были подчинены остальные стихии: огонь (чтобы его выдыхать) и воздух (чтоб по нему летать). Позже змей-дракон стал Гадом — отвратительным чудовищем, которого каждый уважающий себя рыцарь (тем более король) считал необходимым уничтожить. Это классические драконоборческие сюжеты, особенно характерные для индоевропейской — древнегреческой, славянской, германской, кельтской и так далее — мифологий. Они в каком-то смысле являются политическими, как мы уже говорили, и отражают переход от матриархата, когда правили женщины и почитались хтонические (плодоносящие) силы земли и воды, к патриархату, времени правления мужчин, солнца, коня и битвы.       Окончательно "добили" дракона на самом деле только в Европе, и только в средневековье, когда Дракон стал синонимом Сатаны (кстати, в русский язык слово "дракон" и пришло именно в этом значении в переводах Библии, о чем писалось выше).       И прошла на небе война:       Михаил и Ангелы его воевали против дракона,       и дракон и ангелы его воевали против них,       но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.       И низвержен был великий дракон, древний змий,       называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную,       низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.       Откровение Иоанна Богослова       Как таковой он должен был ужасать, а посему и изображать его следовало страшным. Поэтому в образе дракона собрали все самое худшее, что вызывает страх и отвращение: змеиные чешуи, ящериное и одновременно фаллическое тело ящерицы (ящериц и саламандр панически боялись), раздвоенный змеиный язык и ядовитую слюну, змеиный хвост, зубатую и ко всему этому в придачу извергающую огонь (конечно, адский) пасть, крылья нетопыря (которого тоже боялись). Короче говоря — сплошное зло, сплошная мерзость, сплошной ужас.       Лучшего объекта для демонстрации силы божьей было не сыскать. Поэтому что только с ними не вытворяли. В ход шло все, причем меч и копье были не самыми однозначными лидерами в этом гандикапе. Библейский пророк Даниил, который отравил дракона пирожками, начиненными смолой, салом и шерстью, заложил основы "нерыцарского" уничтожения дракона. По его стопам шли многие: молодой ученик сапожника Жевзик Дратевка, "покоцавший" вавельского цмока; паренек Джим Патток (Puttock), который отвез на телеге суссекскому накеру огромный отравленный пирог; голопольский Козоед, напихавший в овцу чемерицы, волчьей ягоды, собачьей петрушки, серы и сапожного дегтя, и многие-многие другие. Впрочем, чего тут стесняться, если практически подобным образом поступали и боги. Например, японский бог Сусаноо, "опоивший" дракона Ямата-но-Ороти (ヤマタノオロチ (八岐大蛇), что в переводе значит «Восьмиголовый гигантский змей»), или хеттская богиня Инара, аналогичным образом поступившая с Иллуянкой.       Христианские святые, правда, драконов не травили, а укрощали — божьим словом и святой водой. Так, например, поступил Святой Роман, когда подле города Руана в 520 г. изгнал дракона Гаргойла (отсюда, кстати, всем известное название гаргулий). И Святая Марта, укротившая дракона Тараска, и Святой Гергий Победоносец, победивший дракона... Единственное, что меня здесь смущает, так это то, что победившие, точнее укротившие дракона святые, обычно отдают его на расправу толпе. Как оказалось, Георгий Победоносец сразил дракона вовсе не копьем (как это любят изображать на гербах, см., в частности, герб г. Москва), а святым словом, после чего отвел дракона вместе с девушкой, которая предназначалась ему в жертву, в город, где того дракона простой люд забил камнями. Вот этого я не понимаю. Надо убить дракона — убей, но зачем издеваться? Неужели реклама и пиар превыше всего? Ну да ладно...       Итак, резюмируем: архаическое общество наделило змея-дракона стихийными коннотациями и сделало его символом плодородия. Патриархальный переворот превратил дракона-змея в противника верховного бога (отразив социально-экономическую классовость мифо-идеологических построений) и отдал ему в вотчину нижний мир. Христианский монотеизм окончательно утвердил за драконом статус "врага божьего", создав образ "змия-диавола", поражаемого словом или десницей Господа. Именно в такой интерпретации дракон известен со средневековья, именно так мы в большинстве своем и воспринимаем его сегодня.       Здесь, однако, нужно сделать еще одно небольшое "лирическое" отступление. Говоря о средневековье (и не только о нем, кстати), нужно отдавать себе отчет, что существует четкое деление и даже противопоставление элитарной культуры социальных верхов (утонченной и систематизированной, подверженной влиянию моды и идеологического "заказа") массовой культуре социальных низов (традиционной, инертной и очень-очень жизнеспособной). В случае со средневоковьем проблема массовой, народной культуры чудесно схвачена простой формулой А. Гуревича: "Культура молчаливого большинства". Именно большинства, и именно молчаливого, ибо свидетельства прошлого, доступного историкам и описываемого школьной программой — это шрихи к портрету элиты. Народ же в тени и безмолвствует.       Между тем народная культура практически всегда существенно отличается от культуры господ. Последняя, впрочем, тоже неоднородна. В средние века отдельно можно смотреть образ дракона, скажем в геральдике или в алхимической традиции. В связи с этим нужно понимать, что развитие образа дракона в средневековой Европе (пока берем только ее) шло весьма извилистыми путями, которые могли и совсем не пересекаться (алхимия и фольклор, например). Но могли и взаимодополнять друг друга: христианско-церковные интерпретации народных образов (тот же дракон), фольклорно-массовая вульгаризация библейских сюжетов и так далее. В довесок к этому припоминаем межкультурное взаимодействие и получаем совершеннейший хаос, в котором дракон чувствует себя как дома, но... постепенно деградирует. Как говаривал Г.Серый: "Не уже нынче драконы, не те..."       Я это все к тому, что если в официальной церковной версии дракон трактуется совершенного однозначным образом, то в народной культуре он заморочен до безобразия.       Ну, во-первых, отдавая дань усилиям проповедников, про змия-дракона таки говорят, что он диавол.       ДРАКОН м. диавол, черт. || Сказочный крылатый змей. || Полукрылатая ящерица жарких стран. || Названье одного северного созвездия. || Морской дракон. рыбка Trachinus draco.       Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля       Во-вторых, в разных формах народ все же продолжает выказывать дракону-змею знаки уважения и почитания.       Там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят в своих домах [вроде пенатов] неких змей на четырех [коротких] лапках, напоминающих ящериц, с черным жирным телом, не более трех пядей в длину; называются они Giwoites (вариант — giowites — korg). В установленные дни они производят в домах очистительные обряды и, когда змеи выползают к поставленной пище, всем семейством со страхом поклоняются им до тех пор, пока те, насытившись, не вернутся на свое место. Если с ними случается какое-либо несчастье, они приписывают это тому, что плохо кормили и принимали домашнее божество [змею].       Сигизмунд Герберштейн "Записки о Московии"       Эти слова принадлежат австрийскому дипломату Сигизмунду Герберштейну, по заданию Габсбургов объездившего фактически всю Европу. Описываемые события относятся к первой четверти XVI века.       Это вам не "велесова бородка". Для меня самый интерес здесь в том, что описываемые события относятся к территории Великого Княжества литовского, точнее — к землям современной Беларуси. Именно здесь, как писали Топоров с Ивановым, славянское язычество сохранилось в самом чистом виде и весьма надолго. Недаром последнее действующее святилище язычников в Европе (не новодел, а то, натурально древнее) функционировало фактически в Минске почти до самых сталинских репрессий 30-х (в районе стадиона "Динамо"; священный камень оттуда убрали только когда делали так называемый "Музей валунов" в конце ХХ века). Языческие пережитки культа змея-дракона здесь воплотились прежде всего в образе ужа (как вышеописанного домашнего пената, так и в виде местного короля змей — вужынага цара).       Хозяин всех ужей — Ужиный князь. Он всегда ползет впереди своих подопечных, показывая им дорогу. Ужиный князь значительно больше остальных ужей, с блестящими глазами, может ходить на хвосте стоймя. Нет ему равного среди ужей: все они его дети и подданные. Если уж свистнет он, то свист его слышен по всей Беларуси. Узнать князя ужей можно по золотой короне на голове.       ...       Когда ужи ползут в Вырай, то каждую травинку, пенек, дерево обнюхают. Если и человек сразу же понюхает это же растение, то превратится в ужа и с ними вместе уйдет. Ужа, который укусит человека, не пустят в Вырай. И он будет блуждать по земле, пока не замерзнет.       Ярила, Девоя и Перелет-трава. Древняя мифология белорусов       Здесь мы уже пришли частично к позиции "в-третьих". Суть этой позиции в том, что помимо сакрального бытования (поклонения «одомашненным» змеям-драконам) имели место как повседневно-магические с ними взаимоотношения, так и басенно-сказочные.       Отложив пока в сторону повседневно-магическую сферу, обратимся к сказочной. Как известно, среднестатистический сказочный дракон занимается похищением непорочных девиц, накоплением сокровищ и периодическими нападениями на простых селян. Так сказать "повадился-де змей…" и дальше по тексту. В этом смысле в европейском ареале специфичным является белорусский дракон по имени Цмок (вариант — Смок, Чмок, Змей). Выделяется он по двум основаниям. Пожалуй, главное его отличие — большая лень. Прежде чем сделать кому какую пакость, Цмок еще подумает, достоин ли сей «объект» его «внимания». За такой снобизм и недемократичность, кстати, его недолюбливают все остальные белорусские нечистики. А еще, как это ни удивительно, есть у Цмока странная тяга к восстановлению социальной справедливости, что проявляется в «пакостничестве» почти сугубо «парушальнікам грамадскіх абавязкаў», то есть людям социально неодобряемым, негодяям, значит. А вот людей семейных Цмок обычно не трогает.       Так же Цмок зело человекообразен, по крайней мере с точки зрения своих привычек. Он очень акуратен, любит купаться, ходить в баню, ежедневно моется... А касательно его монструозности, так здесь все в русле традиций: многоглавость и общая зверовидность.       Конечно, последние характеристики скорее всего являются общеславянскими. Возьмем того же Змея Горыныча, брендовая вообще личность для русской мифологии. То, что личность — это не оговорка. Вероятно, самый узнаваемый и очеловеченый дракон в мире. Кстати, распространенное мнение о том, что "Горыныч" — это его прозвище, идущее от слова "гореть", неверно. На самом деле это отчество — образовано от имени Горяны — и имеет больше касательства к высоте и горам (др.-русск. горьнь "верхний"). Подтверждение тому находим в атмосферных сопутствиях его появления перед героем:       Не успел Добрыня словца смолвити —       Ветра нет, да тучу нанесло,       Тучи нет, да будто дождь дождит,       А й дождя-то нет, да только гром гремит,       Гром гремит да свищет молния —       А как летит Змеище Горынище       О тыех двенадцати о хоботах       Былина "Добрыня и Змей Горыныч"       Отсюда еще один реверанс в сторону карпато-балканских атмосферных драконов. Они, что характерно, также страдают гидрохронизмом.       Помимо лирического описания тучи, грома да молнии, приведенная былина о Дюбрыне и Змее показательна еще и тем, что отчетливо демонстрирует сексуально-эротическую невоздержанность славянского дракона. Ведь суть проблемной завязки здесь в том, что Змей Горыныч, негодяй такой, украл племянницу князя Забаву Путятичну. Понятно, не для того, чтоб в тавлеи играть. Это западные драконы воруют принцесс либо по глупости (учитывая характер последних), либо из гастрономических соображений. А Горыныч творит сии в рамках реализации своих сексуальных побуждений. Нарушить только что подписанный мирный договор с тем, кто тебя побил, мужчину может подстрекнуть только женщина. А любвеобильностью своей славянские драконы, повторюсь, славились. Вот как в натуралистическом ключе описывает это в своем «Гаде» Болеслав Лесьмян:       Шла с грудью млечной в зеленый сад —       Внезапно выполз из кущи гад.       Давил в объятьях, что было сил,       И ей всё тело ласкал, травил.       Учил, как вместе забыться сном,       Как груди гладить змеиным лбом,       От неги — долгой, как смертный сон, —       Шипеть и виться, дрожать, как он.       Фантазий в страсти я не стыжусь,       Я с королевским лицом явлюсь.       Дарую клады тебе со дна,       То явью будет — не будет сна!       Змеиной кожи снимать не смей!       Других не надо. Мне нужен змей.       О, гладь мне жалом, как прежде, бровь,       И извивайся, и задевай       Башкой змеиной о ложа край.       Прошу, прильни же к моей груди,       К чему мне клады? Не уходи!       В слюне змеиной есть вкус любви —       Останься гадом, ласкай, трави.       "Гад" Болеслав Лесьмян       Это, видимо, общеславянский мотив. Ну, например, как это было при зачатии былинного Волха Всеславьевича:       По саду, саду зеленому       Ходила-гуляла молода княжна       Марфа Всеславьевна.       Она с каменю скочила на лютого на змея,       Обвивается лютой змей       Около чебота зелен сафьян,       Около чулочика шечкова,       Хоботом бьет по белу стегну...       "Былина о Волхе Всеславьевиче"       Данный сюжет, о связи змея-дракона с человеческой женщиной, видимо, имеет тотемистические и очень древние корни. Но сейчас нас интересует другое, а именно сугубо эротическая составляющая в поведении змея-дракона, который, как мы помним, теснейшим образом связан с плодородием во всех его проявлениях.       Одно из таких проявлений фиксируется в варианте огненного змея. Сия тварь, правда, ближе к нечисти, но внимания достойна уже тем, что любит соблазнять незамужних девок да тех баб, что по ушедшим мужикам сильно убиваются — солдаткам да вдовам.       И летит, свиваясь в кольца,       В ярких искрах длинный змей.       И шумит все ближе, ближе,       И над вдовьиным двором,       Над соломенною крышей       Рассыпается огнем.       А. Фет "Змей"       Летит он по небу огненным шаром, сквозь печную трубу проникает он в хаты и принимает облик любимого. От его поцелуев горит красна девица румяной зарей; от его приветов цветет красна девица красным солнышком. Без змея сидит во тоске, во кручине; без него она не глядит на Божий свет; без него она сушит, сушит себя...       На этом покончим с повседневно-магическими отношениями с драконами-змеями в частности и с драконьей натурой вообще.       Статья: Геннадий Коршунов       Источник: https://www.bestiary.us/drakon       Небольшая статья именно про славянских драконов-змеев:       О драконах на Руси.       Действительно, как правило, русский дракон — змееподобная гадина, имеющая одну или несколько голов (количество варьируется от 1 до 12). Злой нрав, огненное дыхание, крылья и способность летать, склонность к оборотничеству. Ещё отличительная черта — любовь к женскому полу и умение соблазнять женщин. Часто пленит людей, иногда жрёт людей. Кровь ядовита. Нечеловеческая сила. Иногда выступает как правитель целой страны. Такие черты можно обнаружить у персонажей встречающихся под именами Змей Горыныч (он же Змеище Горынище (у него, кажется, было 12 голов), побеждённое Добрыней Никитичем), Змиулан, огненный змей, Тугарин Змеевич, Зилант Змеуланович, Змей Лютый, чудо-юдо. Среди таких персонажей я бы условно выделил 3 типа:       1 — змей-чудовище       2 — змей-любовник       3 — змей-богатырь       Условно, потому что многие персонажи сочетают в себе признаки разных типов. Это как бы три ипостаси типичного русского дракона: хтонический монстр-разрушитель, инкуб-развратитель, искусный могучий воин.       Змеище Горынище из былины о Добрыне — типичный дракон-чудовище, похититель-разрушитель, оккупировавший себе территорию, где плодятся "змеёныши", делающий налёты на Русь. Это типичный многоголовый русский дракон. Дракон из сказки "Про глупого змея и умного солдата" тоже этого же типа. Этот змей пожирал деревни, был ли он многоголов, неизвестно. Таков же змей, пропахавший Змеиные Валы и утопленный в Чёрном море Никитой Кожемякой.       Драконы-любовники — это огненные змеи, оборотни. Они могут принимать человеческое обличье, перекидываясь прекрасными юношами, часто умершими или отсутствующими возлюбленными женщин. Они род инкубов, занимающихся сексом с женщинами по ночам и сосущих их них жизненные силы. Таков был змей летавший к жене брата Петра Муромского. Пётр, правда, убил его и ядовитая кровь змея-дракона изуродовала кожу Петра, но его вылечила Февронья, ставшая в последствии ему женой. Ныне они известны как святые Пётр и Февронья, покровители влюблённых.       Драконы-богатыри — это прежде всего драконы-люди, человекообразные персонажи со "змеиной составляющей". Таков могучий богатырь Тугарин Змеевич с которым сразился Алёша Попович. Это был огромный богатырь, ездивший на коне, но при этом он мог летать, обладал нечеловеческой прожорливостью и в былине его прямо называют "молодым Змеем Тугаретином". Кроме того, в его образе прослеживается "змей-любовник", он очаровывает и соблазняет княгиню Апраксеевну. Видимо, подобным богатырём был и Зилант Змеуланович, называемый братом Тугарина, побеждённый Голем Воянским. Он был на службе у королевы-богатырки и пользовался конём, по-видимому. Но при этом был "Змеулановичем" и жил в "железном гнезде" на 12 дубах. Наконец, персонаж одной из самых красивых русских легенд-сказок Змей Лютый был с виду "богатырь, а голова змеиная", пользовался крылатым конём, а вооружён был копьём. Он был правителем страны, пока его не убил Иван Горох (тот самый царь Горох, которого мы так часто поминаем, говоря о давних временах, только в молодости, ещё до принятия царства).       Особый случай — чудо-юдо. Эти змеи в сказках не только разъезжают на конях как богатыри, но и имеют псов, воронов. Однако по своим деяниям и физиологии они больше не драконы-богатыри, а драконы-чудовища, разрушители, убивающие людей, сжигающие деревни и города. В сказке "Иван — крестьянский сын и чудо-юдо" встречаются 3 таких монстра: о 6, о 9 и о 12 головах. Самый необычный и могучий из них — 12-головый. У него 12-крылый конь с медной шерстью и железными хвостом и гривой, все 12 голов огнедышащие, а также есть огненный палец, которым он чиркает по отрубленным головам, что позволяет ему их приставить на место. Герою приходится сначала отсечь ему этот палец и только потом приниматься за головы. Ещё у них в той сказке есть мать "змеиха" и жёны-волшебницы, пытающиеся отомстить главным героям.       Ещё есть драконы-пращуры. Например космологическое существо Яша, огромный ящер, живущий в нижнем мире, под землёй, воплощающий хтонические силы. Его часто отождествляют с Морским Царём, Царём Змиуланом (царём змей), а также с Велесом. Даже есть попытка "восстановления" якобы существовавшего мифа, о том, что змей-дракон Велес подобно "змеям-любовникам" соблазнил жену бога-громовника Молонью ("молнию") и породил с ней сына (Царь-Огонь). Так завязалась война между силами подземными и небесными. В сказках иногда упоминается о том, что некие Царица-Молонья и Царь-Огонь преследуют Царя Змиулана (иногда его заменяет Змей Горыныч). Предположение о том, что Змиулан — одна из ипостасей Велеса как раз и дало повод появлению восстановления мифа, насколько я понимаю. Яша воплощает нижний мир, он предок подземных существ, иногда его называют "пекельным богом". К драконам-пращурам, хранителям мест стоит причислять и упоминающихся в сказках и заговорах владетелей лесов, гор, подземелий, выглядящих как гигантские змеи. Самый специфический из змеев-хранителей мест — Великий Полоз, живущий в Уральских горах.       Источник 2 про славянских змеев: https://www.bestiary.us/drakon#comment-21745       После всего вот этого, я надеюсь, что чьи-то споры про дракон или виверна разрешатся. Потому что драконы какие только не бывают, а в наш век фэнтези автор может делать их ползучими, летучими, с лапами, без, со второй башкой вместо жопы, состоящими полностью из крыльев как некоторые ангелы или вообще выглядящими полностью как люди и называть этих существ в своей книге именно драконами, и именно ими в его книге они и будут.       Говорить "это не дракон, это виверна, у неё две лапы" — это ханжество и придирка исключительно лишь на основе недавнего модного в интернете веяния чётко разделять драконов по условным, тоже заданным интернетом, видам. Мне не удалось найти, откуда это началось и почему стало так популярно.       Опять же обидно, что при таком богатом материале, мы видели только двух живых и двух мёртвых драконов, которые особо кроме "похищения принцессы" и создания мира никак себя не проявили.