4. Погром
1 июня 2020 г. в 19:29
Вместо ног джиннчика скользил туманный хвостик, чтобы никто не наступал на него. Глаза у Нудара были широко открыты от страха — он больше был напуган, чем у кочевников, когда его похитили. Потому что сейчас за ними гнались всерьёз и потому, что он совершенно не знал, чего ожидать от Салазара в наказание.
Несмотря на все эти мысли, юный джинн всё равно зацепился взглядом за клетку с понравившимся грустным омегой на жердочке. Разве может стать ещё хуже? Он качнул порывом ветра, и клетка сорвалась с крючка, пролетая и падая на одного из охранников. Дверца распахнулась, и Нудар как мог плавно подхватил потоком испуганного омегу и усадил на коня. Правда, задом наперёд. Невольник поджал длинные ноги, не понимая, что творится вокруг, но соскочить с коня не решился.
Кочевнику было сложно поспевать, таща на себе инкуба, ведь мальчишка не ел со вчерашнего вечера. Поймав хозяйского коня за повод, он забросил на него инкуба и взлетел в седло сам, хоть и понимал, что ему за это могут отрубить ноги. Придерживая длинноногого омегу за спиной, кочевник храбро направил коня на лавку со сбруей, взобравшись по ящикам на крышу. Железный дёрнул Нудара за ним. Конь летел по крышам складов, окружающих базар с двух сторон, перелетая через широкие проходы. Черепица сыпалась под копытами, а железный, согнувшись в три погибели, чтобы его не было видно с земли, следовал за ним. Соскочив на землю во фруктовом ряду, кочевник подхватил три сочных персика для инкуба, Нудара и длинноногого, и увел коня в тёмный тупик, где все кубарем скатились на землю.
— Он убьет тебя за то, что ты сел на его коня, — проскрежетал железный, появляясь в переулке с Нударом. — Мы можем убежать от тупой стражи, но твой хозяин маг. Ему не нужна возня с беглыми.
У Нудара сердце стучало в висках, а в голове шумело. Неужели всё это происходит с ним? Стоило их гонке закончиться, как он рухнул на землю, поджимая к себе взвинченный хвостик.
— Я знаю! — сверкнул глазами кочевник. — Но достойнее принять смерть от меча, чем от дубинок этих свиней стражников.
Железный смотрел на него неподвижным взглядом, а мальчишка протянул Нудару персик.
— Меч... это слишком просто, — едва слышно прошептал юный джинн. У него перед глазами всплыл образ провинившегося ифрита, которого мучил маг. А ещё он вспомнил остроту кинжала, боль от скрученного хвостика и угрозу засунуть ядовитый цветок. Он растерянно принял персик из рук кочевника, заедая им молчаливые слёзы и трясясь до самого кончика хвоста. Как же он виноват! Что же будет? Больше, чем за свой хвостик, он волновался только о спасённых омегах — что с ними ужасного сотворит Салазар?
Рядом порхнуло тёмное облачко и полился дождь. Купленный магом инкуб уже насмотрелся на неожиданные вспышки силы этого джиннчика, поэтому почти спокойно похромал к тучке и подставил руки дождю, чтобы смыть грязь с лица и напиться как следует, а после сел возле кочевника, вытягивая больную ногу.
Длинноногий омега тоже ступил к воде, подставляя необычные стопы, похожие на птичьи — слишком горячими были плиты для его нежных ног, никогда не ходивших по раскалённым камням и нагретому песку.
Салазар шёл к ним не спеша, лёгкая улыбка мелькала на его лице, но глаза были злые. Оглядев своих новых рабов, он отвесил затрещину вскочившему перед ним на ноги кочевнику, так что тот отлетел к стене. Одобрительно кивнул, скользнув взглядом по длинноногому и остановился перед железным.
— Как тебя зовут? — спросил он задумчиво.
— Вивьен, — напряжённо ответил омега.
— Вивьен... Ты владеешь металлом... Сам все это сделал? Кузнец?
Вивьен кивнул. Салазар улыбнулся.
— У меня есть для тебя работёнка, — Салазар протянул ему повод коня и кинул кошелёк. — Отвези пока омег к кузнице, пусть подыщут повозку, чтобы довезти до дома. Кочевника привяжи к стремени.
Вивьен взглянул удивлённо. Маг говорил с ним почти как с равным, доверил коня и деньги. Кочевник тоже был удивлён, что отделался так легко, хотя бежать рядом со стременем было унизительно.
Когда все уехали, Салазар, наконец, подошёл к Нудару и утёр сок персика с его губ.
— Глупый джинн, зачем ты это устроил? — тихо и зло проговорил он. — Надеялся, что я возьму всё на себя? Чтобы я разорвал отношения с Владыкой?
— Нет... нет! Я виноват, я знаю, — он осмелился поднять на мага заплаканные глаза. — Нельзя было оставлять железный цветок среди монстров, — Нудар замолчал, вдруг ясно осознав, что мог просто попросить купить его вместо украшения. — Я не хотел навредить вам, — он мог бы оправдываться и дальше, но просто закрыл глаза и едва слышно попросил, сжимая пальцы: — Прошу, не оставляйте меня здесь.
— Не оставлю, а то ты, чего доброго, и остальной рынок разнесёшь, а мне тоже захотелось персиков, — фыркнул Салазар. — Идём. Одна молния или тучка — и пойдёшь с кинжалом в заднице.
Развернувшись, он зашагал к рынку с едой. Там Салазар накупил персиков, винограда, клубники и прочих вкусностей, которые продавцы сами отсылали к кузнице, где расторопный Вивьен уже ждал с повозкой.
Инкуб стоял под навесом рядом с кочевником, опираясь на его плечо и бок коня — он не рискнул сесть в повозку или куда-то поблизости, боясь больше не встать. К тому же не было ясно, как скоро вернётся маг. Внутри всё сводило при виде спелых фруктов, но он и не пытался утащить хотя бы одну виноградинку.
— Как ты? — инкуб невесомо огладил затылок юного альфы и сильнее опёрся на его плечо, чтобы склониться к уху. — Моё имя Инар, хотя это вряд ли интересно нашему хозяину, — он вспомнил, каким сочным выглядел мальчишка-кочевник под дорогой туникой и облизнулся, отвлекаясь от голода.
— А я Али, — юный кочевник смутился. — Я слышал, наш хозяин сильный тёмный маг... Сейчас проживает в самом дворце. Я никогда не был во дворце.
Он хотел спросить у Инара, бывал ли тот, но скользнул взглядом по его рассеченной губе, потрескавшимся уголкам рта и, вспыхнув, отвёл глаза. Инара явно трепали такие свиньи, как стражники, а не высокородные господа. Загубили такую красоту. Его самого не тронули потому, что до выставления на торги он был у Шаара.
— Садись в повозку к этому... страусу, — Али кивнул на длинноногого омегу. — Тебе наверное больно стоять...
Хотя мальчишке хотелось, чтобы Инар так и прижимался к нему.
— У меня есть имя. Лаккари, — омега нахохлился, прекрасно слыша их разговор.
— Ничего, я сяду, когда придёт маг, — инкуб одарил Лаккари насмешливым взглядом и устроил голову на плече Али, впитывая его смущение и симпатию без липкой похоти. Касаться юного альфы было приятно, его присутствие расслабляло, а запах был чист. — Интересно, зачем мы ему во дворце, — Инар едва потёрся о шею мальчишки и замер, словно в полудрёме.
А Вивьен беседовал с хозяином кузни, пользуясь своим новым особым положением — он представлял волю Салазара.
В это время маг, чтобы охладиться и подкрепиться, купил освежающий фруктовый шербет и орешки в меду себе и Нудару.
— Бери ртом, — велел он Нудару, протягивая ему орешек. Ходившие мимо него по десятому разу омеги в платках, с завистью смотрели на распущенные блестящие без масла волосы мага, на которых не оседала пыль.
Юный джинн совсем не ожидал, что после всего произошедшего Салазар что-то купит ему — хвостик моментально воспрял духом, стоило получить напиток. Вот только на просьбу он смущённо бросил взгляд по сторонам, понимая, что его действия увидит толпа народа. С пылающими щеками, Нудар качнулся к магу, аккуратно прихватывая губами угощение и едва слизывая языком капли мёда, который успел потечь.
— Я обещал тебе подарок. Выбирай, что пожелаешь, — предложил Салазар, подводя Нудара к ювелирной лавке.
— Но как же?.. — Нудар прижал ладонь к сердцу, чувствуя, что оно от радости готово выскочить. Неужели даже после всего, что он сделал? Он завертел головой, и его хвостик восторженно подпрыгивал то тут, то там, но в конце концов Нудар спрятался Салазару за бок. Вокруг так пестрило, но юный джинн не мог представить себя в чём-то дорогом. — Я не могу. Может, лучше что-то защитное? — робко попросил он, так некстати вспомнив, как потянулся на зов.
Салазар фыркнул и, протянув руку, взял изящное ожерелье с тёмной драгоценной «каплей» какого-то камня. Когда маг приложил его к смуглой шее Нудара, капля влажно заблестела, подчёркивая сияние его глаз и яркость губ.
— Восхитительный выбор, — затаив дыхание, склонился ювелир. Юный джиннчик в этом ожерелье сам засверкал, как драгоценность.
— Мы берём, — решил Салазар и кинул ювелиру три мешочка с монетами — такова была стоимость этого украшения. Впрочем, во дворце она была бы вполне уместна, да и рядом с магом сияющий джиннчик смотрелся на своём месте.
Салазар повёл его к кузнице, не желая более задерживаться на базаре. Он только заглянул к аптекарю, купить кое-что для приведения инкуба в порядок.
Нудар не мог вымолвить и слова, перебирая ногами вслед за Салазаром, изредка касаясь украшения. Он в благоговейном ужасе в уме подсчитывал его стоимость и до сих пор не мог поверить, что это действительно подарок мага согревает его шею. Хвостик радостно плясал у него на макушке, независимо от смятения своего владельца. Только дикий вой вдалеке заставил Нудара очнуться.
Обработав рану и немного восстановив силы, Шаар спустил всё своё зверьё бушевать на невольничьем рынке. Он закинул в повозку собранное добро, отъехал на достаточное расстояние, чтобы успеть отбыть из центра хаоса, и наблюдал за паникой, вслушиваясь в предсмертные крики знакомых торговцев.
Темный маг быстро притянул Нудара себе под плащ — поднялась паника и люди бросились с базара, образовав страшную давку. Салазар без труда прокладывал себе дорогу магическим полем. Когда они добрались до кузницы, оказалось, что не зря он доверился Вивьену. Железный омега стоял на страже повозки и коня Салазара, отбиваясь от тех, кто надеялся их угнать и убраться поскорее из опасного места. До сохранности хозяйских фруктов ему бы не было дела, но он заботился об омежках и просто умел быть благодарным. Салазар отрубил Али от стремени, не развязывая рук, и велел вместе с Инаром погружаться в повозку. На козлы повозки сел Вивьен, а Нудара маг снова усадил перед собой в седло.
— Что ж, пора вернуться во дворец, — усмехнулся Салазар, оглядывая нарастающий хаос.
А на невольничьем рынке была настоящая резня. Стража оцепила границы, не решаясь дать бой страшным созданиям, а заодно и не выпуская оставшихся на территории рынка рабов... Зелёный великан, заревев, пнул проклятое дитя, напавшее на завизжавшего омежку в платке, подхватил того на руки и понес к ограде. Рабы быстро сообразили, что он хочет помочь им спастись и бросились за ним. Детей он подбирал сам, самые резвые карабкались на его широкую спину. Дойдя до ограды, которую преодолеть он не мог, Великан с рёвом обрушил её с пинка, и рабы поспешили в пролом... Но далеко не убежали. Перед ними дымными исполинами выросли ифриты — целый отряд под предводительством самого принца Джари. Рабы в ужасе упали ниц, но ифриты пронеслись над ними, посланные Владыкой на помощь людским силам.
Отъехав на безопасное расстояние, Салазар скинул Нудара в повозку.
— Спешите во дворец, у меня есть ещё дело, — ухмыльнулся он и пришпорил коня. Дитя-демона он выхватил прямо из-под огненного меча Джари, и ифрит в ярости зарычал как лев, у которого отобрали добычу.
— Я отплачу тебе за это, — крикнул ему Салазар и пришпорил вспененного от ужаса коня, увозя воющее дитя прочь.
Инар в повозке тесно прижимался к ноге Али, обнимая за руку и вновь устраивая голову у него на плече. Раз уж они стали собственностью сильного мага, бояться оставалось только его, а не происходящего вокруг. Лаккари сидел бездвижно, подтянув колени к груди и будто бы глядя в никуда. Но стоило магу их покинуть, как он украдкой перетянул к себе виноградную ветвь и стал торопливо есть безо всякого разрешения. В конце концов, парочка пригоршней могла потеряться в такой суматохе. Нудар понуро сидел возле его длинных ног, кивая хвостиком и изредка сбивая ветром с ног тех безумцев, кто ещё пытался заскочить к ним в повозку. Он свернулся у Лаккари под боком, и тот замер. Впрочем, всё так же молча угостил юного джинна виноградом прямо с рук и понимающе погладил по хвостику.
— А ты туда едешь? — Нудар легонько скользнул туманным хвостиком по боку Вивьена. Вмешиваться не хотел, но все же после того, как потерялся и попал к кочевникам, он изучил множество карт и путей ко дворцу.
— Я знаю, куда еду, — проскрежетал Вивьен, правя уверенной рукой. — Не бойся.
Али, пылая от смущения, наслаждался теплом Инара. Ему тоже хотелось есть и пить, но не хватало нахальства Лаккари и просто не позволяла гордость. Повозка съехала с дороги и запрыгала по камням, спускаясь к ущелью.
— На тракте опасно, — пояснил Вивьен. — Люди нам не угроза, но в любой момент может настигнуть кто-то из вырвавшихся существ.
Он направил коня прямо в ущелье. Внезапно тот заржал, поднялся на дыбы и чуть не рванул куда глаза глядят, однако был остановлен твердой рукой железного.
— И там нечисть... — пробормотал Вивьен, оборачиваясь на тракт, над которым уже парила какая-то крылатая тень. — Ладно, с одним мы справимся. Джинн, постарайся в этот раз бить молниями поточнее, чтобы на нас не обрушилась скала...
Нудар сел в повозке ровно, чувствуя опасность, вертя головой и понимая, что от испуга скорее шарахнет в скалу, чем в тварюшку. Но это как повезёт.
Вивьен загнал пугливого коня в ущелье, пустив вскачь. Дорогу он знал и правда хорошо, буквально каждый камень, правя так, чтобы одуревшая кляча не сломала о камень ногу. Но всё же конь встал столбом, вылетев за крутой поворот. У них на пути стоял на коленях Салазар, проворачивающий кинжал в печени маленького демона. Дитя уже не билось в луже чёрной крови, но плакало от боли.
— Третий... — удовлетворенно проговорил Салазар, выдёргивая дымящийся кинжал и любуясь на его лезвие. Перед ним теперь лежал обычный ребенок, не демон, а кинжал даже дрожал, напившись тёмной крови. Но заметив нежданных зрителей, маг рассвирепел.
— Я велел ехать ко дворцу! — прорычал он, вскакивая на ноги.
— На дороге опасно, — невозмутимо возразил Вивьен. — Этот путь будет короче.
Салазар плюнул и запрыгнул на своего коня.
— За мной, — велел он, трогая его бока, отправляя в глубь ущелья.
Когда Нудар увидел мага, то и вовсе перестал дышать. Жуткое зрелище бросило в дрожь, он побледнел до самого хвостика, но был не в силах оторваться. Все ужасы, которые он видел в своей жизни, сводились к шрамам да паре увечий, он даже к дяде не заходил на лечение, а тут... Нудар резко отвернулся и свесился за повозку, чуть не вывалившись, если бы Лаккари не ухватил его за штаны длинной ногой. В отличие от джинна он и не смотрел, а вот виноград пришлось отложить дрожащей рукой. Инар напротив мельком бросил взгляд, осознавая всю мощь и свирепость своего нового хозяина. Прикрыв глаза, он рвано выдохнул, горяча дыханием шею Али и крепче сжимая его руку под звуки того, как жёстко выворачивает Нудара всем, что тот успел съесть. Джиннчику было плохо, все силы будто разом покинули тело, и он вяло стёк обратно внутрь повозки, забиваясь куда-то между тёплым Лаккари и ароматом фруктов.
— Все он там? — флегматично спросил Вивьен, и повозка тронулась с места. Ни он, ни Али сочувствия к демону не испытывали, они каждый вечер наблюдали, как Шаар его кормит...
А сверху за ними наблюдал старый седой волк-омега. Он потерял после очередной охоты на волков свой последний выводок и не мог отвести взгляда от раненного ещё живого детёныша. Облизывая пересохший нос, скуля от болезненной наполненности молоком, он с нетерпением ждал, когда страшные чужаки уберутся и он заберет человеческого щенка себе.
Едва чужаки скрылись, волк осторожно спустился к малышу и тяжело улёгся рядом, стараясь подставить ему разбухший сосок. Выживет этот детеныш или нет, но он последнее, что осталось у волка, простившегося уже со своей Парой и не сумевшего уберечь их последних волчат. Волк ни на что и не надеялся, но малыш потянулся на смутно знакомый, почти забытый за столетия запах молока и из последних сил присосался к его животу. Он решил жить, ощутив, что не один в этом мире.