Дождь для иссохшего сердца

      Перемещаться по Скале с Безлицым было так же быстро, как и с самим Салазаром. Вскоре Нудари оказался перед дверью спальни. Маг еще не проснулся, но уже беспокойно разметался на кровати среди шкур. Ему было жарко.       — Спасибо, — прошелестел джиннчик, благодаря, что Безлиций донёс вовремя. Нудари слетел с его спины, вытряхнулся из сапожек и забрался на кровать, не тревожа движением шкурки. Он прижался к ним грудкой, отогреваясь, сердце перестало частить. Пока Салазар не проснулся, Нудари влип в него взглядом. Тёмный маг словно светился, и это завораживало, хотелось коснуться, но он любовался и терпел, лишь хвостик плясал на голове.       Салазар медленно открыл глаза. Он мог проспать ещё долго, но что-то помешало ему. Какое-то беспокойство, память о том, что в Скале завёлся кто-то раздражающий. Требующий внимания и контроля.       Обычно мага надолго занимали интересные жертвы и эксперименты. Салазар мог не спать и не есть, погрузившись в работу. Сейчас не было никаких дел или планов. Но Нудар не мог ждать его пробуждения без присмотра. И эта мысль, появившись в сонном сознании, вызвала злость.       — Салазар! — Нудари обрадовался и решился подползти ближе. — Ты проснулся! Я беспокоился и не знал, как помочь. Расскажи, что случилось?       Он подпёр щёку и уложил ладошку на грудь мага, улыбаясь его взгляду.       — В чем помочь? Что случилось? Ты опять что-то натворил? — Салазар хмурился. Он вспомнил всё, что было накануне. Сколько он совершил немыслимых для себя поступков, пощадив шаманчика, кролика, оказал помощь Школе… Маг чуть не застонал, представив безмятежную уверенную улыбку Реона.       «Я знал».       Даже голос его прозвучал в голове!       — Как что? Ты не просыпался! И я ничего не мог для тебя сделать, — Нудари растёкся туманчиком, укрывая Салазара собой. — Безлицый сказал, что ты часто впадаешь в спячку. Почему? Это болезнь? И как они понимают, что с тобой происходит? Я до сих пор не знаю.       — Это не болезнь. Мне две тысячи лет, если бы я не отсыпался время от времени, давно уничтожил бы этот мир, — проворчал Салазар, потирая виски. — Я управляю Безлицыми, они и должны реагировать на мою волю. Отдавать приказ не всегда есть время. Чем ты занимался? Почему холодный?       Салазар такой древний — Нудари онемел, таращась на него туманчиком. Он перетекал туда-сюда, чувство собственной маленькости его просто размазало.       — Я… — Нудари растерялся — можно ли говорить про беточку? — Мы с Вивьеном сходили на кухню. Так хотелось десерт! Повар грозный, но Вивьен с ним хорошо управился, он и Безлицым легко приказы отдаёт. Ещё я видел снежную моль, — он попытался придать туманчику форму больших крыльев. — Даже не знал, что такие бывают! Колль забавный и пушистый. И пьёт нектар.       Нудари стёк Салазару под бок и прижался всем телом, готовясь рассказать самое главное.       — Колль?.. Он еще жив… — пробормотал Салазар, вспоминая пушистое насекомое, с которым любил играть Дари. Колль еще малышом приехал в Скалу на плаще Салазара, когда тот возвращался однажды из Северных земель, и супруг попросил его оставить, не скармливать монстрам. Маг давно его не встречал. Впрочем, он даже на кухню сам не заходил уже лет десять. Колль был подходящей игрушкой для омеги, Салазар решил не злиться.       — После кухни мы отнесли Мариаму еду. И вот там было очень холодно. А помнишь, ты говорил, что у всего в Скале есть своё место? — Хвостик на голове вновь задёргался, задев Салазара по плечу. — Можно я подскажу место для него?       — Подскажешь место? Хм. Не разочаруй меня, — разрешил маг.       — Просто я подумал, когда Мариам поправится… — Нудари застенчиво принялся выводить узоры на руке Салазара, подбирая слова. Не сделать бы беточке хуже. — Он может стать моим слугой. Не навредит. Твои слуги… пугают. Их как будто достали со дна Бездны, отряхнули и оставили здесь.       Салазар поморщился. Ничего интересного в этом предложении не было, но и причин отказывать он не видел. Его ладонь дернулась под пальчиками Нудари.       — Он не заслужил, — заметил Салазар холодно. — Но можно сделать его твоим рабом. Выбирай. Можно поставить клеймо ему на лицо, отравить ядом подчинения, чтобы ты мог причинить боль щелчком пальцев, или вживить ему под кожу твой волос. Учитывая, что ты водный джинн, ты сможешь его разорвать в случае неповиновения.       Салазар щекотно огладил туманчик по спинке. Нудари прогнулся, от лёгкой ласки хотелось взлететь как пёрышко. Только жёсткие слова удержали.       — Разве у Колля есть что-то из этого? — Голосок джиннчика стал построже, но умоляющий взгляд его выдал. Он обещал беточке защиту, и вот уже в самом начале не справляется. — Не нужно, Салазар, он будет слушаться и останется преданным.       — Колль не раб и не слуга. Он мягкая зверюшка для омеги. Вместо кота.       Салазар вновь вспомнил, как Дари мечтал ещё и об эльфенке. Он не успел выполнить это его желание.       — В любом случае, Колль не опасен. А это мой пленник, заслуживший казни. Милым питомцем эту тварь не назовёшь. Он шаман, — Салазар прикрыл глаза, улыбаясь. — Ты можешь выбрать способ порабощения.       Джиннчик сдулся, подтянул подушечку под живот. Ему нужно было спросить у беточки, на что тот согласится. Нудари не хотел ему навредить. Какой из вариантов Салазара самый безобидный?       — Мне нужно подумать несколько дней. Выходит, никто не сможет ему приказывать, кроме меня? Даже ты?       — Я могу приказывать всем в этой Скале, — рассудительно заметил Салазар. Вздохнув, он осознал, что запах джиннчика чуть поменялся. Проклятие… Он совсем забыл про то, что омеги текут. Здоровые омеги текут. Дари не был здоров… — Даю тебе день.       Нудари попыхтел для виду, но снисхождение Салазара его обрадовало. Он успеет поговорить с Мариамом.       — Спасибо.       Он поворочался с боку на бок, пока не уткнулся в Салазара попкой.       — Расскажи про Безлицых, — Нудари попробовал отвлечь недовольство Салазара от беточки. — Они понимают то, что происходит? Если они видят меня перед собой, они узнают меня, когда очнутся? Что вообще случилось с ними прежними?       — Они лишены только одного. Воли. Все их воспоминания, разум остались при них, — с усмешкой открыл Салазар страшную тайну. — Это, конечно, не значит, что они меня ненавидят каждый миг своей жизни. Пока Безлицый способен меня ненавидеть, я не пускаю его в дело. Они проходят долгую подготовку, занимаясь тем, чем ни за что не стали бы заниматься по собственной воле. Пока сами не принимают решение отключить разум и поддаться новой жизни. Смирение. Невозможность умереть или защитить то, что ты любишь. Можно сказать, они словно спят и видят все происходящее во сне. Я даю им такую возможность, чтобы не выматывать их внутренним страданием. Мне нужны живые люди.       Он положил ладонь на голову Нудари, перебрав густые волнистые волосы, стянутые в хвостик.       — Сознавал ли Ханам, что предается разврату с младшим братом? Да. Но он не проснулся от этого. Эмоций не испытал.       — А потом? Когда станет прежним, что он почувствует? — Нудари упёрся локотками в подушку и покачивался, как нажик, заворожённый голосом Салазара. Подался ближе к нему, заглядывая в лицо и потираясь о руку. — А как они понимают, что делать? Если кто-то нападёт, когда они вдали от тебя. Ты говорил, волк пытался продать Безлицего. Что тот сам делал в плену?       Салазар с усмешкой приблизился к его лицу.       — А с чего ты взял, что кто-то из них станет прежним? Еще ни один не стал, — хрипло прошептал он. Усмехнувшись, маг снова откинулся на спину. — Я всегда поддерживаю с ними связь. Если они не могут выполнить мое поручение, я об этом узнаю. Волк смог изловить Безлицего. Если бы это был сильный белый маг, мне пришлось бы заставить Безлицего умереть. Однажды я так сделал с Безлицым, которого изучал мастер Мотя. Но в этот раз мой воин одолел волка по моему распоряжению… А после визита Урышца придётся с ними еще поработать. Они не восприняли его угрозой, о которой надо доложить.       Салазар раздражённо цокнул. Отчасти в этом были виноваты слуги, которые боялись начать с ним битву и приняли его как дорогого гостя.       Нудари подался следом за ним и… в попке постыдно хлюпнуло. Джиннчик сжал бёдра, ощущая, как мокнет ткань от того, что утонул во взгляде Салазара. Мысли спутались, он перебрал коленками, отчаянно стесняясь — Салазар его завораживал, Салазар ему нравился, даже когда обсуждал Безлицых.       — Урышц… часто здесь бывал? — пролепетал Нудари вместо того, чтобы сползти с кровати и переодеться.       — Так нагло заявился впервые. — Салазар воспринимал его восхищение как должное. Ведь не просто так этот джиннчик пошёл за ним. Глупо было западать на такую опасную тварь. Салазар надавил ногтем на его подбородок, ведя до шейки. — И ты сразу его выпустил. Тебе ведь понравилось с ним, пока магма не начала жечь? Помнишь, я говорил, что заставлю тебя доказать свою «любовь»?       Последнее слово он произнёс с долей презрения и насмешки.       — Неправда, он мне не нравился! — Нудари сжал угол подушки в кулачке, звеня от обиды. Да, он был слабым джиннчиком и поддавался чужому влиянию и чарам, но у него не было защиты.       Глаза Салазара сверкнули.       — Ложь. Тебе нравилось!       Ноготь больнее надавил на шейку.       — Я знаю, что люблю тебя. Проверяй как хочешь, если после сможешь поверить в это сам.       — Хорошо.       Маг выдернул кинжал из хвоста и провел по серединке языком. Капелька слюны потекла по желобку и впиталась, так и не упав с кончика.       — Я пощажу тебя, — Салазар прижал кинжал к щеке джиннчика. — Ты можешь отказаться от своих слов.       Его губы скривились в больной усмешке.       — Можешь признать, что ошибался. Что не понимал, о чем говоришь. Что это твоя очередная глупость. И я прощу тебе это. Только сейчас. Иначе назад дороги не будет. Я насажу тебя на этот кинжал. Только если ты действительно любишь меня, он тебе не навредит. Иначе пронзит твою плоть, а потом впитает тебя без остатка, вместе с тысячами моих жертв…       Слёзы брызнули как из спелой помидорки, да и сам Нудари весь раскраснелся. Как же обидно! Злость клокотала в хвостике, он сжал губы и качнулся назад. Никакие слова не убедят Салазара. Поэтому Нудари молча стянул кофту, потащил с себя штанишки, чтобы показать готовность.       Салазар округлил глаза, глядя на него растерянно. Но этот взгляд, который даже придал ему юношеской наивности на миг, сразу же ожесточился. Скрипнув зубами, он ухватил Нудари за шейку и уткнул лицом в подушку. Кинжал в руке дрогнул, но маг все же приставил его острием к влажной попке.       Джиннчик сопел, животик его ходил ходуном. Вот они и вернулись к тому, с чего начали: при первой встрече Салазар тоже угрожающе тыкал в него кинжалом. Неужели для него ничего не изменилось?       Дрожащие коленки упёрлись в постель, и Нудари сам качнулся навстречу — скорее бы всё закончилось, и Салазар поверил.       Кинжал обжег нежные складочки влажного отверстия смертельным холодом. Не обжигающим, словно лед, а высасывающим все тепло. Нижняя часть тела начала неметь. Салазар дернул верхней губой и с отвратительно спокойным выражением лица всадил в джиннчика кинжал до рукояти.