Дождь для иссохшего сердца

      Караван гружённых тяжёлых обозов проходил через последний портал перед Скалой. Лето, кутаясь в шубейку с курчавым мехом, валялся на спине на кувшинах с вином, глядя над собой. Он только прикрыл глаза, когда вместо искаженного зыбкого тоннеля портала над ним показалось сыплющее снежинками мрачное небо. Обоз со скрипом встал, кто-то снимал повязки с морд быков и вьючных мулов, нужные для того, чтобы тупые животные не испугались, проходя через портал. Лето и не думал шевелиться и помогать.       — Чего разлёгся, как хозяин! Не видишь, люди работают! — хрипло прикрикнул на него один из альф. — Или ты тут для того, чтобы постели нам греть? Так я не против, приходи вечером, отработаешь!       Он заржал, не замечая, что другие слуги, которые дольше служили у Салазара, его веселье не поддержали.       — Люди, — фыркнул Лето, закладывая руки за голову. — Люди в Скале — низкосортный корм. А я — не человек.       — Да ну! Кто же ты, интересно? Я разных тварей повидал, когда был следопытом. Где ты свои рога прячешь? — Альфа запрыгнул на его обоз и протянул лапу к коленке. — Омега — как омега, один из нас, только борзый!       — Руку убрал, — лениво протянул Лето. — Считаю до одного. Раз.       Альфа и охнуть не успел, когда его снесло с обоза и впечатало в ближайший камень, сворачивая нос на сторону.       — Для первого раза достаточно. — Лето махнул рукой. — Трогайте, трогайте! Холодно.       — Да ты!.. — Альфа, пошатываясь, поднялся и хрустнул кулаками, но тут увидел, кто его атаковал. Это был невысокий худой человек в чёрном одеянии. Его лицо скрывала повязка, над которой тускло блестели безжизненные глаза. Безлицый.       Убедившись, что альфа потерял свой боевой задор, Безлицый зашагал следом за обозом Лето.       — Он что, сучка Салазара, что ли? — возмутился альфа, когда они уже ушли вперёд. — Это ведь его надо было проучить!       — Да не лучше. — Другой слуга показал на своё отрезанное ухо. — У всех у нас увечья от того, что его пытались тронуть. Считай, посвящение новичка.       — Так кто он такой?       — Дитя Безлицых.       Лето слышал говор за спиной, но внимания не обращал. Это и правда случалось с каждым новым слугой. Все считали, что омега среди слуг Салазара может быть для остальных шлюхой. И им рассказывали правду не раньше, чем кто-то из Безлицых сурово покарает за домогательство.       А правда была в том, что омега с тёплым именем Лето действительно был рожден в суровой Скале от двух Безлицых. Это был результат эксперимента Салазара, но после первого же успеха он потерял интерес к размножению Безлицых. Родился обычный ребёнок, здоровый и не подверженный заклятью его родителей. Он остался жить в Скале, и хоть был лишен родительской любви, оказался под защитой всех Безлицых сразу, так как они все как один воспринимали его своим ребёнком.       — Лето! Лето, паразит ты такой, — заорал, бросаясь к обозу один из остававшихся в Скале слуг, едва караван приблизился к воротам. — Где ты хранишь лекарства от течки? Мы у тебя всё перерыли!       — Чего? Кто посмел! — подскочил Лето, сверкая чёрными глазами.       — Это для омеги мага! Безлицые лично копались, не зыркай на меня! — попятился слуга.

***

      Безлицый принёс Колля на кухню под присмотр Повара и положил на лавку. Колль свесил крылья и похрапывал, пока ароматы еды не заставили взбодриться. Он причмокнул и сел, уперевшись лапками в стол. Его огромные глаза щурились, а сам он пытался вспомнить, что было.       — У омеги мага течка, — поделился Колль с Поваром, хотя вопли Нудара слышала вся Скала.       Повар поставил перед ним миску с супом.       — В следующий раз Салазар не уйдёт, — предрёк он, вытирая руки о фартук. — Недолго ему сопротивляться. Он безумец, но не дурак. Скоро поймёт, что Нудар ему необходим. Тебя тут не было поначалу, но Дари, как мне рассказывал учитель, тоже натерпелся от него. Он его и в темнице держал, и насиловал по-разному. Дари не вспоминал это потом. Поэтому и кончил так плохо.       Повар взялся точить ножи, будто вымещая на них злобу.       — Дари… — Колль снова свесил свои меховые антеннки и опустил ложку, которой набросился на суп. Готовил Повар что угодно так, что хотелось вылизывать тарелки. — Не говори так, а то Скала лишится Повара.       Колль ткнул ложкой в Безлицего, который слушал все разговоры, и уже не так резво принялся доедать суп. А потом повёл крылышком и уныло спросил:       — Ты тоже его любил?       — Я же ненадолго его застал. Молод был, не вылезал с кухни. Учитель мной занимался.       Повар пожал плечами.       — Салазар меня не убьёт. Только если продаст кому. А мне всё равно, где готовить, я не пропаду.       Он подал пирожок своему Безлицему. Конечно, все знали, что Повар привязан к нему, но он это не особо признавал.       На кухню влетел весь в мыле Лето, которому на пятки наступали двое суровых Безлицых.       — Завари для джинна, срочно! — выпалил он. Щёки его алели от возмущения. Едва пакет с травами перешёл в руки Повара, Лето наконец отпустили, и он плюхнулся за стол, недовольно перекладывая длинные блестящие косы с плеча на спину и обратно, снова наводя красоту. Его глаза были красиво подведены, на обнажённых плечах виднелись татуировки, в ушках блестели новые серёжки. Но несмотря на множество побрякушек, одежду он носил такую же, как другие слуги — простую, тёмную, отороченную мехом.       — Представь, перерыли все мои вещи! — пожаловался он Коллю. Повар ухватил его за ухо и потянул от души. — А-ай!       — А зачем прятал? Знаешь, какой джинн тут кошачий концерт на всю Скалу устроил?       — А я тут при чём? Это мои вещи, хочу и прячу!       — Ничего твоего тут нет. Всё принадлежит Салазару.       — Скоро всё изменится, — печально вздохнул Колль и перегнулся через стол, лёгким движением крыла охлаждая покрасневшее ухо Лето. — Никто не ожидал, кого привезёт наш маг от джиннов.       Колль знал Лето ещё малышом и привык о нём осторожно заботиться, не вспоминая, что тот не просто красивый человечек, но и омега. Если так подумать, Салазар тоже не обращал на него внимания, хотя Лето был крепче и выносливее маленького джинна.       — Нудар забрался под самый верх Скалы и там пищал имя Салазара. Мне пришлось подморозить джиннчика и тащить вниз. Он совсем не соображал да ещё и туманом растёкся, — поделился Колль с Лето, усаживаясь обратно и возвращаясь к тарелке. За пару ложек он разделался с супом и с тоской косил в угол с бочонком нектара.       — Похоже, нам тут будет теперь весело, — мрачно хмыкнул Лето. — Он сильный джинн? Может в Скале что-то разрушить? Ну куда ты смотришь, пьянь пушистая!       Он цокнул языком, закатывая глаза.       — Сильный. Но силу не контролирует, — подал голос Повар. — Протащил Урышца по трубам через всю Скалу. И я слышал, поджарил молнией пери.       Лето присвистнул.       Колль смутился от окрика Лето, а потому помалкивал. Он опустил взгляд и завозил лапками по столу, вспоминая, как Лето однажды пришлось помогать ему и подталкивать прямо под жопку, чтобы вытащить. Тогда он после нектара застрял, залезая куда не надо. Совсем как юный джинн.       — Вряд ли Салазар забрал его из-за выдающейся силы. Ты уже видел Вивьена? Вот такого омегу стоило забрать! Да-да… — Колль взбудоражено тряхнул крыльями, чуть осыпая снег. — И на кузне он творит чудеса.       — Интересно… — протянул Лето, крутя косичку на пальце. — Из-за чего же он джинна забрал? Что в нём такого выдающегося? Сильные омеги вряд ли его интересуют как-то… Кроме желания сделать такого Безлицего. Или вот кузнеца заполучить. Надо на него посмотреть. Я сам понесу ему отвар       — Он очень добрый, — предупредил Колль и принюхался к омежьим травкам. Какая-то одна пахла особенно завлекательно, и он распушил жопку. — Если Безлицые пустят, сходи. Хотя они даже меня пустили зачем-то.       Лето фыркнул.       — Они не подумали, что ты альфа! — воскликнул он, стуча ладошкой по столу. — Дурни. Наверное, из молодого поколения. Салазар в последнее время их тяп-ляп делает.       Никто в Скале не разбирался в Безлицых лучше, чем Лето.       Повар снял отвар с огня и поставил настаиваться.       — Отнесёте.       Он помахал над бурой жидкостью крышечкой, и запах снова достиг Колля.       У снежного моля загорелись глаза — какая-то травка из омежьего сбора влекла к себе непреодолимо. Больше, чем настоечка.       — Я провожу, — с готовностью предложил он и взмахнул крыльями, чтобы лететь невысоко над полом вслед за Лето. Его совсем не задело, что Безлицые не восприняли его как альфу. — Ты прав, Безлицые уже не те… может, Салазар приведёт новых, получше.       — С севера обычно крепкие парни, — важно кивнул Лето. — Но вряд ли он будет особо перебирать. Я думаю, голова у него все равно занята джинном. Как утерпеть, когда у твоего омеги течка?       Он покачал головой с видом эксперта и скосился на Колля.       — Кстати, Дрину сказал, что они нашли гнездо подземных пауканов почти у поверхности. Хочешь, достанем тебе какого-нибудь молоденького омежку? У которого ещё яд не созрел. Попросим Дрину удалить ему железы с ядом.       У Колля поникли пушистые антеннки. Лето очень старался ему помочь найти если не Пару, то хотя бы временного партнёра, и упорствовал, да не в том. Все паукообразные создания заставляли брюшко Колля дрожать, даже если он мог их в любой момент заморозить.       — Спасибо, не стоит. Лучше скажи, а что это ты добавляешь в свои омежьи травки? — он вспорхнул выше, задевая крылом косички Лето. — Там что-то вкусненькое!       Голое плечо Лето осыпало снегом. Он поежился и поправил свою жилетку с вышивкой. Лето очень гордился, что был единственным человеком, кто носил наряд, украшенный Безлицым. И тем, что лично открыл способность рабов Салазара применять навыки, которыми они владели при жизни. Не только боевые и нужные магу.       — И что? Тебя от этих травок тоже кроет? Они успокаивают, — Лето хмыкнул. Они шли кратчайшим путём в комнату Салазара. — Но тебе не стоит увлекаться этим. Лучше спустить напряжение на чью-то мохнатую мягкую жопку.       В голове он уже подсчитывал, сколько придётся прикупить травок про запас. На самом деле его смесь не только успокаивала, но и придавала легкости мыслям в слабом дурмане.       Колль расфырчался и всплеснул лапками.       — Странно, что ты не предложил мне мохнатую жопку волчары, — Колль осуждающе затряс своей жопкой над Лето, взлетев повыше. — Когда спускался к своему любовнику в темницу, ты не раз его встречал. Думаешь, все мохнатые жопки настолько хороши? В округе ни у кого не найдётся лучше моей.       Колль решил, что тихонько стащит у Лето травку, если тот не сдастся его просящему взгляду.       — Поди знай, может и стоило предложить волчару, — с сомнением протянул Лето. Колль смирился с его рассуждениями — пока тот не приносил ему в логово омежек или альф, всё было в порядке.       Лето широким жестом толкнул дверь в спальню и упёр руку в бок. Конечно, при Салазаре он бы ни за что не зашёл бы так нахально. Вивьен поднял голову и посмотрел на гостей свирепо, но учуяв отвар, сразу сел и требовательно протянул за ним руку.       — Это Лето! Он поможет, — Колль впорхнул в спальню Салазара, улыбаясь и покачивая брюшком — всё-таки он успел надышаться отваром, пока они шли. Теперь его даже аромат течного джиннчика не пронимал.       Нудари завозился, просыпаясь на шевеление и разговоры, а когда выполз из-под шкурки, уставился на незнакомого омегу в восторге. Он никогда не видел такой красоты! Но тут же потух.       — Тебя привёл Салазар?       — Я сам тут родился, — весело ответил Лето и, обогнув руку Вивьена, присел на край кровати. — Выпей. Это отвар из моих травок. Тебе станет легче.       Запах был нежно-терпкий и прохладный, немного цветочный.       — Слуга? — уточнил Вивьен, глядя на него с подозрением. Он чувствовал, что с отваром что-то не то. — Дай я сначала выпью.       Он отобрал чашку у Лето и сделал глоток.       — Я тоже хочу выпить! — Колль бухнулся Вивьену на ноги всем своим пушистым тельцем и широко распахнул глаза. При этом он обнимал его всеми лапками поверх шкур.       — Вот почему ты такой красивый, — Нудари подполз к Лето и потёрся лбом о его плечо. — Ты родился от Салазара?       Лето громко расхохотался. Ему стало весело. И приятно, что джинн оценил его красоту.       — Салазар поучаствовал в моем появлении на свет. Заставив совокупиться двух Безлицых, чтобы посмотреть, кто у них родится. Родился я! — он постучал себя по груди. — К счастью, потом ему стало скучно заниматься «разведением». Во мне не оказалось ничего любопытного.       Вивьен приложил длинные железные пальцы к вискам.       — Что в отваре?       — Щепотка дурмана. Я всегда так течку провожу, а что? Дайте джинну, а то сами все вылакаете.       Колль очень хотел вылакать, но вместо этого притих на Вивьене — когда ещё удастся полежать на таком сильном омеге?       — Безлицые… текут? — Нудари озадачился, трогая аккуратные косички омеги и гладя бусинки на них. Расслабленность сна отступала. Джиннчик снова заблагоухал и неуверенно чмокнул красивого омегу в щёку.       Лето довольно улыбнулся, подставив щеку. Раньше его омеги не целовали. Хотя он хотел, чтобы его хоть раз поцеловал папа.       — По приказу Салазара могут течь, а обычно нет, — пояснил он. — Это лишнее, отвлекало бы их от служения.       Вивьен все трогал виски, и Лето подсунул Нудари чашку.       — Выпей. Тебе станет легко и приятно.       Джиннчик доверчиво сделал глоток — тёплый отвар оказался вкусным, сладковатым. И он осушил чашку торопливыми глотками, понимая, что его мучила не только течка, но и жажда.       Постепенно в голове стало пусто, и Нудари рассмеялся. Мучительное томление уходило из тела, внутри лопались пузырьки счастья, и ему захотелось поделиться этим со всеми.       Джиннчик вылез из шкурок, продолжая посмеиваться, и полез с щекоткой под одежду Лето.       — А! Ха-ха-ха, — тот заизвивался. Под жилеткой обнаружилось сильное, мускулистое тело с выпуклой небольшой грудью. — Не замёрзни! Салазар меня убьёт!       Вивьен озадаченно смотрел на Колля, что распушился у него на коленях.       Колль воспринял его взгляд как приглашение и подполз повыше, чтобы ткнуться головой в живот и обнять Вивьена как следует. Под одеждой Вивьена прощупывался мягкий животик. Он даже смутился, когда его так обняли.       Нудари же забрался к Лето на колени, пытаясь укутаться в его жилетку, не снимая с него.       — Ты меня так прикроешь и не замёрзну.       Взгляд Нудари упал на пушистую жопку Колля, и он тут же полез её пощекотать, утягивая Лето за собой и заваливаясь на Вивьена, застряв рукой в жилетке Лето.       Вивьен слабо вскрикнул и упёрся железной ладонью в горло слуге.       — Тихо, тихо, ты чего буйный стал? — охнул тот.       — Буйный я мог тебя и сломать, — сообщил ему Вивьен.       — Не надо, — мурлыкнул джиннчик и выпутался из жилетки, прижимаясь щекой к железной руке. — Ты хороший, я видел.       Он обнял руку Вивьена, а внизу зашевелился Колль, сползая на постель. При этом ему так понравилось прикосновение к животику Вивьена, что он снова ткнулся туда, пока омежки разбирались. Вивьен растерянно и трогательно обнял Колля за мохнатую жопку, прижимая к себе теснее.       Нудари встряхнулся.       — Попа замёрзла, — радостно сообщил он и, весь заляпанный собственной смазкой, полез обратно под шкурки.       — Тебя надо помыть! — не менее радостно сообщил Лето, довольный тем, что всех накрыло его отваром. У самого же не было ни в одном глазу. — Погоди.       Он спрыгнул с кровати, вальяжно подошёл к двери и сунул голову в коридор.       — Таз с горячей водой. Быстрее, быстрее, шевелитесь, — скомандовал он кому-то.       Вместе со шкуркой джиннчик подлез к Коллю с другой стороны и тоже пощупал его забавную мохнатую жопку. Колль таращил глаза, но от омег сбежать не пытался, особенно крепко держась за Вивьена. Нудари поглядывал на Лето с любопытством и сообщил ему:       — Один раз мы купались с Салазаром, и он заставил меня управлять пузырьками в воде. Ничего не получалось, но он не злился!       — Вот как… Нам покажешь? — Лето собрал косы в подобие хвоста. — Наверное, Салазару интересна твоя магия. Не могу себе представить его терпеливым учителем.       Он говорил о маге с должным уважением, не так, как Вивьен и Повар. Но Нудари промолчал — показывать свои силы он стеснялся, потому что ничего ещё не умел.       Безлицые быстро принесли воду, они все время держали её подогретой для джинна, но без приказа не совались. Лето серьёзно потрогал воду и протянул к Нудари руки.       — Идём мыться!       Джиннчик с готовностью потянулся навстречу, ему нравилось, когда о нём заботились. Внутри всё ещё было легко и весело, поэтому на Лето он запрыгнул, оттолкнувшись от кровати и оставляя Колля обниматься с Вивьеном. Тот укутал железного омегу крылом и тихонько урчал ему в бок.       Лето качнулся под весом Нудари. Он не привык поднимать других, и пришлось прижать к себе джиннчика покрепче, чтобы не уронить. Так и поволок к тазику. Лето впервые тесно обнимался с другим омегой, не считая Безлицых в детстве, и немного волновался и трусил. Но виду не подавал, скрывая смущение за нахальной улыбкой.       — Садись вот сюда. Я тебя буду мыть, — сообщил он, погружая Нудари по пояс в воду, и вооружился мочалкой.       Джиннчик в блаженстве вздохнул, растекаясь в воде.       — А ты знал, что в Скале вода очень хорошая и немного лечебная? Здесь совсем недавно был мастер Мотя из школы Реона, это он мне сказал, — Нудари попытался сделать из воды маленькую фигурку кролика. Зверёк перескочил до бортика и распался брызгами.       — Мне тоже она нравится. Приятная, — доверчиво сообщил он Лето и подставил спинку.       — Ого, магия, — глаза у Лето блеснули. — Ты и правда умеешь. Я слышал про этого Мотю, говорят, его в Бездне Руш и Раш наваляли.       Лето похихикал. Добавив в воду немного того же отвара, он начал аккуратно обмывать плечи и спину Нудари. А вот грудь ополоснул рукой, мягко обводя соски. У самого в течку они были слишком чувствительные.       — Про воду знаю только, что вкусная. В других местах иногда в рот не возьмешь.       У Нудари вспыхнуло лицо, он теперь не мог отвести глаз от губ Лето. И хотя течка больше не мучила, он всё равно представлял, как Лето берёт у него в рот. Джиннчик заволновался, всколыхнул воду и затараторил:       — Мастер Мотя сильный, он сам перешёл Бездну! Мы с Салазаром смотрели. Ой, — Нудари понял, что выдал свои подглядывания за приключениями кроличьего хвостика, и низко склонил голову, пряча лицо за волосами.       — Расскажешь? — Лето склонил голову набок. Отжав губку, он сунул руку под воду и ухватил Нудари за бедро. В мягкой воде, пахнущей отваром, ладонь легко скользнула по гладкой коже. — Я помою тебя снизу? Повернись.       Лето ещё сам не решил, как далеко зайдёт, помогая Нудари помыться. Он пока осторожничал, памятуя о слуге, искалеченном Салазаром за то, что обидел его джинна.       Нудари закусил губу и послушался, переворачиваясь и цепляясь одной рукой за бортик, а второй упираясь в дно.       — Мне приятно, когда ты гладишь. Потрогаешь ещё немного? Если хочешь? — от чужой ласки становилось тепло, даже просто обниматься хотелось снова и снова. Вода тоже ласкала, и джиннчика потянуло на откровения: — Он же всё видит, да? Я очень хотел быть с ним, но вместо этого меня тискали Дари и Безлицый, и совсем чуть-чуть помогал Вивьен. Ты знаешь, почему Салазар не пришёл?       Лето не знал, что ответить. Он слышал от Безлицых, что маг закрыл сознание от происходящего в Скале, но это могло бы привести в отчаяние маленького джинна. Лето понимал причины поведения мага. Но хотел бы разве Нудари слушать про другого омегу?       — Если господин Нудар разрешит, — хитро протянул он, проводя ладонями по внутренним сторонам бедер джиннчика, понуждая развести их шире. Ему открывался вид на выразительные небольшие яички и припухший покрасневший вход. Лето приложил ладонь, мягко обласкивая выставленную попку и смывая смазку. — Я мог бы всегда помогать принимать ванну. Я ведь слишком красивый для грубой работы, да? Бедному Лето приходится сражаться с монстрами…       — Ты очень красивый, я хочу тебя поцелова-ать, — джиннчик уронил голову себе на плечо и тонко застонал, ведь Лето ласкал как самая вкусная водичка. —Ты… хочешь быть моим слугой? Но… как же Мириам? — Нудари перебрал коленями и прогнулся, давая Лето полюбоваться собой. — Салазар согласился его не трогать, если он станет моим слугой.       — А что может Мириам? Если он сунется к другим слугам, его выебут, высушат, и скажут — так и было, — пожал плечами Лето. — Я бы ему пока не советовал даже открыто по Скале ходить. Скорее, ты будешь его телохранителем.       Его щеки ярко порозовели, он сладко прищурился.       — Можешь поцеловать… А куда?       Он сжал ладонью Нудари между ножек.       — Лето…       Тихий вздох джиннчика выражал весь его восторг. Таким уверенным и спокойным омегой он очень хотел бы стать сам. Его глаза повлажнели, было так хорошо от прикосновений другого омеги, его близости и красоты.       Нудари обернулся туманом, ускользая от хватки Лето, тот ведь не умел как Салазар держать его в этой форме, и лёг ему на плечи. Лёгкие прохладные прикосновения вместо поцелуев осели на губах Лето, на груди — туманчик скользнул под жилетку, а два последних замерли у него за ушами.       Лето пытался поймать его двумя руками, щупая мягкий, нежный туманчик.       — Эй, ты совсем стал… Не потрогать! А я тут тебя мою, — Лето рассмеялся и попытался погладить туманчик.       Вивьен растянулся на кровати головой к изножью, прижимая к себе Колля, который был счастлив и не отсвечивал, покрепче кутая его в своё крыло.       — Почему ты Лето? — хмуро спросил Вивьен.       Глаза Нудари смеялись в туманчике, он не сразу, но вернул себе прежнюю форму, садясь к Лето лицом к лицу и улыбаясь Вивьену. Жаль, Салазара не было на кровати, чтобы посмотреть, как джинни шалил с омегами.       — Он тёплый как солнце летом! Я прав?       — Меня… Папа так назвал, — Лето улыбался, но глаза совсем немного погрустнели. — Да, Салазар у него и правда спросил. Хотя Безлицые и теряют свою личность… Словом, они тоже страдают от холода, голода и боли. Просто не избегают их, слушаясь приказа господина. Но знают, что летом, когда тепло и светит солнышко, им намного легче живётся. Поэтому… Папа назвал меня самым хорошим словом. Лето.       Нудари честно старался держаться, пару раз шмыгнул носом, но потом его прорвало. Как же было горько! Безлицые заслуживали быть людьми, чувствовать и жить самостоятельно. А Лето заслуживал улыбки и тёплых объятий папочки.       Джинни икал, его душили слёзы, он отчаянно вцепился в Лето, замочив всю его одежду. Его маленькое сердце не выдерживало такой несправедливости.       — Эй, ну ты чего! — Лето потыкал его в плечико. А вдруг старый маг явится, а он тут довёл его омегу до слез? — А ну, прекращай! Прекращай-прекращай!       Он взволнованно взял Нудари на руки. Вивьен подпёр щёку рукой.       — Маг и не в таких злодействах виноват. А в чем его достоинство? Смазливая морда и толстый член? — Вивьен щелкнул горлом.       Джиннчик обнял Лето за шею, с трудом начиная успокаиваться. Ему нравилось быть на руках.       — У них нет ничего радостного, кроме… лета. А у тебя нет папочки. И у меня то-оже, — Нудари крепче вцепился в Лето и заплаканный взглянул на Вивьена. Он не мог рассказать о той боли, что разглядел в Салазаре, и о том, как при первом взгляде поразила красота мага, но не только внешняя.       — Я так хочу, чтобы он был рядом, — джиннчик свернулся на руках Лето, постепенно затихая и лишь иногда всхлипывая.       — У Безлицых есть лето и есть я, — разулыбался Лето. Он хотел отвлечь джиннчика от мыслей о Салазаре. — И папочка у меня есть… По правде, даже не один. Это кошмар, но в детстве я однажды перепутал, и когда пришёл к Безлицым, чтобы поспать у папы под боком, перепутал и лёг с другим омегой. И потом ходил за ним… Долго, пока слугам не надоело надо мной ржать, и они не сказали, что я обознался. Мне было очень стыдно перед папой, но он нисколько не сердился, конечно… А тот омега обнимал меня во сне как родного и не гонял от себя. Всё же Безлицые… Часто мыслят как рой.       Он погладил Нудари по голове, сочувствуя.       — Я порой волнуюсь за родителей. Но к счастью, Салазар не отправляет старых Безлицых на опасные задания. Они более умелые и потому охраняют Скалу.       Нудари неуверенно улыбнулся в ответ и утёр слёзы.       — Ты был маленький. И Безлицые с тобой не говорили, иначе ты бы понял по голосу, да?       — Может и говорили. Я был не очень умным, — Лето почесал голову.       Нудари погладил Лето по щеке и полез с его рук на пол. Плаксивое настроение перебило желание шалостей, поэтому он попросил:       — Вытрешь меня? Я так устал, — а потом обратился к Вивьену. — А ты поспишь со мной ещё? Или вы с Коллем уйдёте?       Колль тихонько похрапывал под рукой Вивьена, так и прижимая его к себе крылом.       — Хорошо. Я побуду тут. Ты, унеси моля, — кивнул Вивьен Лето. Он не разделял восторгов джиннчика. Лето всё же был одним из слуг, и Вивьен пока ему на всякий случай не доверял.       Подхватив полотенце, Лето решительными взмахами начал обтирать Нудари досуха. Откровенно говоря, он впервые за кем-то так ухаживал, и ему было даже интересно.       Нудари подставлял ему всё: и руки, и грудку, и давал коснуться живота, и поворачивался задом. Почти чувствовал себя принцем.       — Мы обязательно вместе погуляем, — пообещал он Лето, скрывая, что думает о поцелуях с ним.       Когда джиннчик стал сухим, он шустро нырнул под шкурки и спрятался у Вивьена под боком.       Лето подмигнул джинну. Ему не хотелось слушаться Вивьена. В конце концов на его стороне Безлицые. Но… Статус Вивьена в глазах Салазара был не до конца понятен Лету, и он остерёгся спорить. Со вздохом подобрав всхрапнувшего Колля, он помахал Нудари и пошёл прочь. Вивьен пощупал железной рукой лоб джиннчика.       — Тебе легче? Это странное чувство в голове прошло?       — Кажется, да… главное течка утихла. Я почти могу думать! — Нудари улыбнулся и прижал руку Вивьена к своей груди. — Спасибо, что остался рядом. Я никогда не чувствовал себя так плохо.       Джиннчик закрыл глаза, наконец обращая внимание на усталость в теле. Мысли вновь вернулись к любимому магу.       — Как думаешь… Салазар уже скоро вернётся?       Вивьен подумал, что хорошо бы отвар Лето вызывал и сонливость. У него не было ответа на этот вопрос. Маг порой путешествовал далеко от Скалы, и не было гарантий, что и в этот раз он не отправился надолго, наплевав на то, что в Скале его ждут так отчаянно. Сколько их, наивных омег, чахло, сбежав за любовью своей жизни и оказавшись в один момент никому не нужными.       — Отдохни.       Нудари не стал больше его расспрашивать, повозился, устраиваясь рядом, и обнял. Никто не хотел разговаривать с ним о Салазаре, но может, это и к лучшему? Он спросит всё сам, когда маг вернётся. Сам джиннчик согласен был ждать его долго, ведь теперь у него есть не только Вивьен и Мириам, но и Лето, который всё знает про Скалу и справится с любым слугой.       Салазар придержал коня, вглядываясь в тёмный силуэт Скалы на фоне тусклой зимней зари. За его спиной отряд Безлицых вёл с десяток воинов с потухшими глазами — почти готовые Безлицые, уже подчинившиеся ему, но ещё плохо управляемые. Салазар не слышал новостей из Скалы, и ему не хотелось восстанавливать связь. Но было тревожно. Это неприятное, почти забытое чувство мучило его. И всё же собственная боль приносила даже небольшую злую радость. Салазар, как опытный палач, понимал, что «жертва» встала на путь, который приведёт её в западню. Что бы она ни сделала, чтобы облегчить боль, торгуясь, надеясь, умоляя — всё закончится тем, что она сгорит в агонии. И красноватая заря казалась углями костра для его души.