A military force established by deception of sense That you deceive enemies So that they do not know your real condition, And that they can establish supremacy. It is mobilized by a game in a sense that It goes into action when it sees an advantage, Dividing and recombining is done to confuse opponents And observe how they react to you so that they can adapt And situate and seize victory. 30 Seconds To Mars — The Struggle
***
Уже который день Тодео Барраса как заведенный носился по всей штаб-квартире родного Бесстрашия, пытаясь успеть всё и сразу. Вот и сейчас он почти бежал по длинному коридору, матерясь себе под нос на чём свет стоит, и стремясь как можно быстрее попасть к сетке у входа, где его, как сообщила охрана, кто-то с нетерпением ждал. Мачо проклинал всех: Изгоев, Афракционеров, шпионов и прочих злопыхателей, отца, Макса, самовлюблённых зажравшихся командиров и Мойру. В особенности Мойру. «Как ловко она спихнула на меня ворошение грязного бельишка шишек фракции, а сама свинтила в закат самозабвенно трепать нервы своему извечному недругу». И хоть умом он прекрасно понимал, что они уехали вовсе не на увеселительную прогулку, но какой-то мерзкий червячок в душе периодически просыпался и поднимал голову, от чего Тео вмиг становилось мерзко уже от себя самого. Да ещё и эта девица из Умников — Монтгомери, вчера во время посиделок в баре, куда была допущена под честное слово Флай, посмела заявить, что это в нём говорит обида на то, что его с собой не взяли. И теперь он сидит дома и скулит, как перепуганный брошенный щенок. «Вот же стерва!» — мысленно припечатал он. — «Психолог! Профайлер! Тоже мне… Да что она вообще может знать?!» — внутренне кипел Тео, сбегая по узкой каменной лестнице без перил и перепрыгивая через несколько ступенек разом. Он просто волновался. К концу второго дня Мачо не выдержал всех недомолвок и недоговорок и устроил своему отцу настоящий допрос с пристрастием в лучшем духе семьи Барраса. Когда Локо сдался под натиском старшего сына и рассказал, как обстояли дела на самом деле, то первым порывом молодого человека было рвануть вслед за отбывшей группой, а ещё лучше — захватить с собой пару ударных отрядов. Если бы он изначально знал, что случилось с предыдущей командой разведки, ни за что не отпустил бы своих друзей одних. Мойра прекрасно всё понимала, потому ничего и не сказала. Наверное, именно это и бесило парня в первую очередь. «Самоуверенная девчонка! Правильно про неё Эрик говорит — самая настоящая Ведьма и есть!» — продолжал он вариться в своём негодовании, не сбавляя шага пролетая по старому, скрипящему и подозрительно пружинящему тонкому мостику, который большинство сознательных Бесстрашных предпочитали обходить десятой дорогой, но который значительно сокращал путь к нужному Тео месту назначения. Хоть Барраса и не одобрял глупых выходок этих двоих, но предпочитал не вмешиваться без особой нужды. Он считал их вражду откровенно высосанной из пальца и притянутой за уши. Конечно, невооружённым глазом было видно, как им нравилось друг друга бесить, но ненавистью и презрением там даже не пахло. Только если в самом начале — в год их с подругой неофитства. А потом Мойра и Эрик были слишком заняты, чтобы тратить время и душевные силы на такую тяжёлую и изматывающую эмоцию как ненависть. Но отступать первым никто из них не хотел, и потому их «вражда» со временем превратилась в какую-то странную и, как считал лично Мачо, немного извращённую привычку. Больше всего она походила на затянувшуюся игру двух выросших, но так и не повзрослевших детишек. Но, само собой, если бы противостояние его подруги и новоиспеченного Лидера зашло слишком далеко и начало нести собой какие-то действительно негативные последствия, то, что сам Тео, что остальные их товарищи незамедлительно бы вмешались, хотели бы этого те двое или нет. Вчера, послушав разговоры друзей о них, нахальная Эрудитка бросила в воздух фразу о том, что Эрик и Мойра, как для равнодушных один к другому людей, выделяют друг для друга слишком много времени и места в своей жизни. И как потом все ни пытались выпытать у неё, на чём же основывались её выводы, больше не смогли вытянуть из неё ни единого слова по этому вопросу. Вредная красотка только кривила губы в многозначительной улыбке и смотрела на них свысока, как на выводок неразумных и невероятно наивных детишек. «Бесит!» Тодео привык считать себя если и не гением, то очень наблюдательным и разумным человеком, к которому прислушивались и, несмотря на его показную дурашливость, воспринимали всерьёз. И конечно же восхищались! Монтгомери же вела себя по отношению к нему совершенно нетипично, и он до сих пор не мог понять, что же выводило из себя сильнее: то, что она игнорировала его большую часть времени, или то, что начинала анализировать, когда «замечала». Если изначально Барраса откровенно посмеивался над тем, как от поведения Эрудитки айсберг бесконечного терпения Сэма давал всё новые трещины — одну за другой, то теперь он прекрасно понимал и полностью разделял желание друга собственными руками придушить самоуверенную заразу. «Она приехала сюда для того, чтобы копаться в мозгах неофитов, а ко мне в голову её лезть никто не просил… Да чтоб тебя!» Мачо настолько увлёкся своими мыслями, что перестал смотреть под ноги, а потому не сразу заметил на своём пути старую и основательно затёртую табличку: «Осторожно! Мокрый пол». Парень, матерясь уже во весь голос, на всём ходу перепрыгнул неожиданное препятствие и, приземлившись на одну ногу, проехал-пробежал вперёд несколько футов, пока полностью не восстановил равновесие, чуть не пропустив при этом нужный поворот. — Грёбаный муравейник! — с досадой сплюнул он на уже не такой чистый после его манёвров пол и с удвоенной скоростью припустил вперёд. С одной стороны Баррасе было чисто по-человечески жалко Сэма, а с другой — он прекрасно видел, что его друг наконец-то начал выбираться из своего ледяного панциря, которым ещё в юности отгородился от всего мира. Равнодушие сползало с парня, словно бутафорская позолота. Тео вообще не мог вспомнить, когда в последний раз видел товарища настолько живым, словно пылающим эмоциями изнутри. Но, как бы здорово это ни было, Мачо настолько же прекрасно осознавал, чего это стоило самому Сэму. Как тяжело ему было ломать и менять себя, поддаваясь живительным, но таким болезненным манипуляциям Монтгомери, для которой всё это было сродни увлекательной игре в куклы. Именно этим она и бесила Баррасу больше всего. Ну и конечно же тем, что не оценила его несравненную красоту и не повелась на ухаживания, что он позволил себе в первые дни знакомства. Более того, она ещё и высмеяла его, прямо спросив при всех, какой именно из своих комплексов он пытается скрыть за «самцовой бравадой». «Да, кажется, именно так она и выразилась», — нахмурился Тодео, наконец-то сбегая на нужный этаж. Баррасе очень не хотелось признавать, что своими словами девушка задела какую-то струну где-то глубоко у него в душе. Но именно это ярое отрицание лучше всего говорило ему о том, что она действительно могла быть в чём-то права. Это злило вдвойне. «И как только наша мягкая Флай могла подружиться с такой резкой и нахальной занозой? Да ещё и так быстро!» — продолжал негодовать Тео, выходя на финишную прямую. Примроуз Монтгомери приписали к медицинскому корпусу, а именно — к Флай, строго наказав помогать гостье во всём, а так же показать ей, что в Бесстрашии к чему. Девушки почти всё время проводили вместе и под строгим надзором Айса. Тот бы и рад был ходить за ними незримой тенью, но Эрудитка с каким-то изощрённым удовольствием не давала ему такой возможности, постоянно втягивая его в разговоры и вынуждая быть активным участником происходящих вокруг событий, а не сторонним наблюдателем, как он давно привык. Примроуз откровенно наслаждалась, Сэм изо всех сил негодовал, а Флай только неодобрительно качала головой, наблюдая за тем, как бесился старший товарищ. Ни для кого в их компании не было секретом, что скромная и мягкая девушка всегда немного настороженно относилась к резкому и жёсткому, если не сказать «жестокому», Айсу. Теперь же, видя, насколько на деле оказалась хрупка его ледяная корка, и с каким остервенением он пытался натянуть её обратно, Флай всё чаще хотелось отчитать его, как маленького, но чересчур взбалмошного и гордого ребёнка, возомнившего себя старым одиноким волком. Наверное, только Скай, Мойра и Фокс (ну и, пожалуй, ещё Лиз Корелли) точно знали, что мягкость и податливость Флай — всего лишь иллюзия, которую люди сами себе придумывали, видя перед собой скромную девушку с внешностью ангела и взглядом непуганой лани. Бесспорно, она была доброй и сострадательной, но отчего-то все забывали, что Флай — не просто очередная милашка, а Бесстрашная, отлично справившаяся со всеми испытаниями неофитов, а потом ещё и ставшая любимой ученицей главного больничного монстра — Корелли. Когда было нужно, «хрупкая» девушка становилась целеустремлённой и бескомпромиссной, а потому плевать хотела на то, что образ воздушной феи мог осыпаться, как застарелая штукатурка. Другое дело, что такие моменты случались не так чтобы часто и, в основном, непосредственно касались её работы и обязанностей в лазарете. Тодео давно догадывался, что малышка не так проста, как казалось на первый взгляд, но в силу частых длительных отлучек их команды не имел возможности узнать её так, как ему бы, возможно, хотелось. Ну и, конечно, он справедливо полагал, что Скай будет первой, кто кастрирует его без суда и следствия, если вдруг хотя бы заподозрит, что тот проявляет излишний, на её взгляд, интерес к её маленькой сестрёнке. А Мойра развеет по ветру то, что после этого от него останется. Если, вообще останется хоть что-то. Вот уж характеры двух своих лучших подруг он знал преотлично и ни секунды в них не сомневался! А потому понимал, что определённая дистанция в отношениях с Флай — это залог не только крепкой дружбы, но и сохранности всех конечностей, дарованных ему матушкой-природой. «Ну, и кто у нас здесь?» — мысленно проворчал Мачо, приближаясь к группе стоявших в тени лестницы и ожидавших его людей, от которой тут же отделились двое и кинулись к нему. — Тео! — он по голосу узнал Фокс ещё до того, как она выбежала из тени на освещённое пространство. — Тео, беда! — подбежав вплотную к нему и схватив за грудки, с отчаяньем прошептала напарница по команде, со страхом и надеждой заглядывая ему в глаза. — Что за паника? — Мачо изо всех сил старался подавить моментально вспыхнувшую внутри тревогу. Он попытался отцепить от своей футболки цепкие ручонки Рыжей, но смог в этом преуспеть лишь тогда, когда к ним подоспел Элай и мягко, но уверенно взял руки девушки в свои, вынуждая её выпустить на свободу пойманную добычу. По не на шутку взволнованному взгляду брата Тодео понял, что всё действительно очень и очень плохо. Младший Барраса крайне редко позволял себе открыто показывать свою слабость, а страх и бессилие, которые сейчас явно читались на его лице, считал основными её проявлениями. Поэтому Тео, не играя в никому ненужную сейчас гордость и не тратя больше ни секунды драгоценного времени, позвонил отцу. — Где ты? К чёрту подробности! Срочно зови Бёрна и Макса, мы сейчас будем. Элай вернулся… Всё очень плохо, — и, отвернувшись от брата и подруги, рванул к ближайшей лестнице наверх, властно скомандовав, — За мной!***
Когда Тодео Барраса без стука вбежал в кабинет своего отца, в нём помимо Локо уже находились Бёрн, Макс и даже Малия Фрай, которую Мачо меньше всего ожидал там увидеть. Коротко кивнув, он поприветствовал всех разом и, впустив бежавших следом за ним Элая и Фокс, вытолкнул их вперёд под строгие очи старшего поколения. — А теперь рассказывайте, что случилось. По окончании доклада, все начали наперебой высказывать свои впечатления от услышанного. Исключительно нецензурно. Никто не мог, да и честно говоря, не хотел сдерживать свои эмоции. Только Лидер Локо Барраса вместо того, чтобы терять время и сотрясать воздух, уже запускал флешку, которую передала им Мойра Литман. — Тео, что там с этой вашей шпионской программой? — спросил он, листая файлы один за другим. — Она даёт удалённый доступ к чужому комму, но тот в это время должен быть включен и иметь доступ в сеть. На нём не будет отображаться, если мы к нему подключимся, поэтому можно сделать это в любой момент, — доложил Тодео. — Значит, сейчас этим и займёшься, — кивнул ему отец и, посчитав вопрос с программой решённым, повернулся к остальным Лидерам. — Макс, Малия, идите сюда, вы должны это увидеть, — он немного повернул свой стационарный комм, чтобы им было лучше видно множество открытых и раскиданных по всему экрану личных дел. — Какого чёрта?! — через пару минут первой отреагировала Фрай и, подойдя ближе, полностью повернула монитор к себе, принявшись сосредоточенно листать остальные файлы. — Что это за сраный маскарад? Где мои люди?! — Малия, поясни, пожалуйста, что именно тебя разозлило? — недовольно попросил Макс, которого так демонстративно задвинули в сторону, даже не дав ничего толком рассмотреть. — Нет, Макс, это не злость, — ответила та, не отрываясь от своего занятия. — Это уже что-то принципиально новое! Я своими руками подписывала приказ об отправке двенадцати хозяйственников на западную заставу. Пятеро из них были женщинами. Смотрите, — она полезла в свой комм и через минуту показала на нём соответствующий документ с указанием имён и занимаемых должностей. — А здесь, — она со злостью ткнула в экран Баррасы, — нет ни одной! — Как это вообще возможно? — с интересом подался вперёд Бёрн, прекращая буравить непонятным взглядом взволнованного младшего сына своего товарища и его перепуганную подругу, жавшуюся к боку Элая в попытке хоть немного успокоиться. — Хотела бы я знать! — Малия с силой ударила по столу кулаком. — А ещё… Мне незнаком никто из людей, изображённых на этих фото. — То есть, кто-то просто взял несуществующих людей, придумал им имена и каким-то образом запихнул в личные дела Бесстрашных?! — Тео не смог сдержать поражённого выдоха. — Нет, мальчик. — Фрай пронзила сначала его, а затем и всех остальных нечитаемым взглядом, казалось бы, вообще направленным куда-то вглубь себя, и глухо произнесла. — Почти все имена мне отлично знакомы, ещё несколько месяцев назад я лично общалась с этими людьми. Вот только к этим фото они не имеют совершенно никакого отношения. — То есть, — теперь уточнил Бёрн, — имена настоящие, а лица нет. Так? — и после согласного кивка Лидера продолжил. — А что насчёт тех, кто указан вместо женщин? С ними что? — Этьен Морэ, Стив Джонсон, Сайрус, Додж Купер и Грегсон, — Малия зачитала имена с «лишних» личных дел среди хозяйственников. — Не понимаю... Почему некоторые из них кажутся мне знакомыми? — Потому, что всё это — Бесстрашные, — Бёрн обменялся с Локо тяжёлыми взглядами и продолжил мысль, наблюдая за тем, как лучший друг открывает сейф и что-то оттуда достаёт, стоя ко всем спиной. — Вся «прелесть» в том, что они погибли больше двадцати лет назад. — Вот это, — глухо заговорил старший Барраса, поворачивая ко всем большую побледневшую и местами сильно выцветшую печатную коллективную фотографию, и пальцем показал на одного из изображённых там мужчин, — Грегсон. А это, — тычок в темнокожего улыбчивого здоровяка лет тридцати, стоявшего в обнимку с совсем ещё молодыми Локо и Бёрном, — Додж Купер. Это он в своё время должен был занять место главы СБ и Разведки, а не я. Но не дожил — несчастный случай: сорвался с одной из крыш, по которым так любил гулять. — А что за Грегсон? Что случилось с ним? — как только Фокс начала успокаиваться и приходить в себя, к ней быстро вернулось её любопытство. И тут же тихонько зашипела предостерегающе дёрнувшему её за прядку волос Элаю, — Ну чего ты?! Видишь — нас не выгнали, значит, можно! — Действительно, сын, — Локо грустно улыбнулся одним уголком губ, — в этом нет никакой тайны. Грегсон был членом разведывательного отряда, в котором состояли и мы с Бёрном. И погиб он так же нелепо, как и Купер: во время ежегодной плановой симуляции не выдержало сердце. — А я знал Бесстрашных Морэ и Джонсона, — подал голос нахмурившийся Макс. — Они были обычными ничем не выделявшимися боевиками на несколько лет старше нас с Дином. Я и запомнил-то их только потому, что в молодости Рэйес уж очень любил находить приключения на наши с ним задницы. В разное время он как-то увёл у них подружек, и нам потом не раз приходилось встречаться с ними на рингах Ямы. Оба подохли из-за собственной глупости. «Сайрус» — тоже звучит очень знакомо, но не могу вот так сходу вспомнить откуда. А что с остальной сменой? Боевики, охрана? — Признаться, я хорошо знаю в лицо только хозяйственников, — Фрай уступила Максу место за коммом, а сама отошла в сторону окна, сложила руки на груди и, закусив губу, начала сосредоточенно что-то обдумывать. — Да и то — периодически приходится освежать свою память, вызывая их «на ковёр». Поэтому смотрите сами. Пока Малия вглядывалась в пейзаж за окном, Локо и Бёрн присоединились к Максу, а Тео, Элай и Фокс устроились на небольшом диванчике в углу кабинета и теперь тихонько перешёптывались, обсуждая произошедшее и ожидая дальнейших распоряжений. Так прошло около получаса, по истечению которых нашлось ещё около трёх десятков внезапно «воскресших» и «изменивших внешность» Бесстрашных. По итогу проверки оказалось, что настоящими членами их фракции в нынешней смене были всего восемь человек, включая самого Гаррета. Примечательно, что «мёртвыми душами» заменили только женщин, отправленных на заставу и пропавших в неизвестном направлении. — Да-а, — протянул растерявший всё своё напускное веселье Бёрн, — теперь прибавится у нас работёнки. Уверен, подобное могли провернуть не только в Западном, так что нужно поднимать файлы абсолютно всех членов фракции. Думаю, что и другим тоже стоит этим заняться. — Я оповещу всех руководителей, — кивнул Макс, всё ещё копаясь в личных делах. — Мне пока только одно непонятно: как они это провернули? Откуда взяли одноразовые коды допуска и личные дела погибших давным-давно Бесстрашных? — Я вот думаю… Если наши ребятки, — Локо пристально посмотрел на старшего сына, — смогли без проблем придумать и переделать мелкую шпионскую программку, то что мешало противнику сделать то же самое? — и, обведя всех своим фирменным взглядом, распорядился. — Сегодня же ставим все свои коммы на углубленную проверку! Хорошо бы вообще вызвать умельцев из Эрудиции и проверить всю фракцию. — И всё же, — вдруг усмехнулся Бёрн, — какими бы говнюками ни были эти наши противники, я вынужден снять перед ними шляпу! Такие таланты да нам бы в штат, — мечтательно протянул он, но внезапно был осажен тоненьким голоском Фокс. — А где гарантии, что они и так не в нём? — простодушно спросила она, повергнув всех присутствующих в недолгий удивлённый ступор. — А ведь и правда… — глухо прошелестел Локо. — Эх, всё-таки жаль, что не успел... — покачал головой его друг, а потом резко переключился. — Так что будем делать? Время-то идёт. — Мы с Локо и Малией прямо сейчас займёмся проверками, — сказал, поднимаясь Макс. — А ты, мой белобрысый друг, убирай с улиц своих Бурундуков. — Медоедов! — возмущённо воскликнул Бёрн. — Да без разницы, — отмахнулся тот. — Потом бери в охапку этих двоих, — жест в сторону Элая и Фокс, — и идите собирать ударные отряды для штурма заставы. Только делайте всё тихо, без лишнего шума. Ночью вы должны выступить, чтобы ранним утром прибыть на место. Если задумка Литман сработает, то в это время противники будут наиболее уязвимы. Тодео пока что останется здесь и поможет нам разобраться со следящей программой. Всем всё понятно? — Так точно! — в один голос грянули все, и сразу засуетились каждый по своим делам. — А что мы скажем Дину, когда он вернётся? — тихо спросила Фрай, когда в кабинете остались только Лидеры и Тео. — Я сам с ним поговорю, — заверил всех Макс. А чуть позже еле слышно прошептал себе под нос, — Ждите нас, дети, помощь уже идёт. Вы там только держитесь…