Я знаю тебя на 110 процентов, Но всё равно я не могу угадать: Когда мне молчать, когда делать акценты, В какую игру ты захочешь играть. Но, это не смешно! Какая актриса, какого кино? Сегодня концерт — твоё соло на нервах, Но… это не первый, И мне все равно. <…> Ты снова меня загоняешь в тупик. Я вчера был хороший, сегодня, я — псих. Бьюсь головой об твоё «не хочу». Нам нужно с тобой обратиться к врачу. Но, это не смешно! Я понял, что это совсем не кино. И та, что я знал на 110 процентов, Все знания сводит строго на ноль. Нервы — В клочья
***
Спрыгнув с поезда в Дружелюбии, Эрик и я побежали вдоль ограждения в сторону ближайшего местного поста охраны, и каково же было наше удивление, когда мы обнаружили там целое столпотворение. Около двадцати Дружелюбных суетились возле ворот, постоянно между собой перекрикиваясь. Более того, здесь же была и Джоанна собственной персоной. К ней-то и направился Эрик, махнув рукой и громко позвав её по имени. — Джоанна! — он с лёгкостью перекричал стоявший в воздухе гомон. — Лидер Джоанна! Что здесь происходит? Толпа расступилась, пропуская нас вперёд и провожая полными ожидания взглядами. Интересно, с чего бы это? — Лидер Эрик, — приветливо улыбнулась уже немолодая темнокожая женщина с россыпью морщинок на лице и очень добрыми глазами, в которых плескалась мудрость прожитых лет. — И?.. — Мойра Литман, советница, — отрапортовала я и удостоилась такого же кивка и радушной улыбки. — Что-то вы в этот раз долго, — она неодобрительно покачала головой, вызвав у нас неподдельное удивление. — Мы вас с самого утра ждём. Где остальные? И ваша машина? Вы что, пришли сюда пеш?.. — наконец-то Джоанна поняла, что здесь что-то не так, и, оборвав себя не середине фразы, пригласила следовать за ней. Примерно через пять минут неспешной прогулки вдоль невысоких деревянных домиков, окружённых яркими цветочными клумбами, Дружелюбная привела нас в одну из стоявших поодаль уютных деревянных беседок, устланных множеством мягких разноцветных покрывал. Когда нам принесли ароматный горячий чай, и мы остались только втроём, Эрик не выдержал первым. — Примерно около часа назад мы с Литман случайно узнали, о загрызенных вашими псами Дружелюбных, и из чистого любопытства приехали сюда на поезде, а вы встретили нас так, будто бы уже давно ждали. Поэтому спрошу ещё раз: что здесь происходит? — Мы действительно ждали, — подтвердила Джоанна, пригубив свой напиток. — Но не конкретно вас двоих, а Бесстрашных в принципе. И ваша информация не совсем верна, — она на секунду недовольно поджала губы. — Дружелюбным был только один из погибших. — А кем был второй? — поинтересовалась я, обхватив ладонями горячую кружку и наслаждаясь теплом душистого напитка. — Самозванцем, нацепившим на себя наши одежды! — возмущение в голосе женщины можно было черпать вёдрами, и нам было отлично понятно её негодование. — Ночью они наведались в вольер, где мы содержим наших сторожевых псов, пока те не пройдут полный курс дрессировки. И у них с собой было это, — она ловко запустила руку в пёструю пышность своих огненно-рыжих юбок и извлекла оттуда две узкие металлические коробочки, размером чуть больше мужской ладони. — Что это? — жадно спросил Эрик, не спуская настороженного взгляда с блестящих контейнеров. — Сами посмотрите, — негласный Лидер Дружелюбия толкнула свои находки ближе к нам. — Какого чёрта?! — вырвался у меня поражённый вздох, после того, как я открыла коробочку и обнаружила там складной шприц-пистолет, набор сменных игл и, самое главное, два десятка маленьких, размером с фалангу моего пальца, капсул с желтоватой жидкостью. — Лидер Джоанна, сколько псов содержится в том вольере? — быстро спросила, судорожно облизнув внезапно пересохшие губы. — На данный момент: сорок взрослых особей, проходящих различные ступени курса дрессировки, и ещё одиннадцать подросших щенков, которых пока что обучают только самым базовым командам. И, пожалуйста, обращайтесь ко мне просто по имени, без лидерской приставки, в Дружелюбии нет Лидеров — только единый коллектив, — попросила она. — Если это действительно то же самое вещество, которым накачали первого пса… Вас бы тут всех разорвали. — Эрик внимательно вгляделся в лицо сидевшей напротив нас женщины. — Да, мы понимаем. — сглотнула она, нервно перебирая пальцами и, то и дело, непроизвольно сжимая их в кулаки. Всё это время её спокойствие было напускным, и теперь сквозь него наружу начали прорываться тревога и страх. — А ещё мы понимаем, что если бы не перемены в Эндрю… это погибший Дружелюбный… то у них бы всё получилось. — Перемены? — я ухватилась за царапнувшее слух слово, помня, что передала нам Фокс о вернувшихся Изгоях. — И как это могло повлиять на псов? — Чуть меньше месяца назад Эндрю куда-то пропал на несколько суток, никого не предупредил и на комм не отвечал. — чтобы чем-то занять свои руки, Джоанна взяла в ладони кружку и принялась медленно крутить её то в одну, то в другую сторону. — А когда вернулся, говорил всем, что просто хотел побыть один и ушёл в ближайший лес, чтобы привести мысли в порядок. У всех людей бывают тяжелые дни, а потому никто больше не приставал к нему с расспросами, уважая частную жизнь и личное пространство. Только после этого он начал странно себя вести: стал замкнутым, нервным, раздражительным, несколько раз ни с чего срывался на своих товарищах, часто где-то пропадал. А псы… — она несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Я уже упоминала в отчёте, но на всякий случай повторю ещё раз: наши собаки очень чувствительны к звукам и запахам. Особенно к запахам. Своих дрессировщиков и смотрителей они запоминают именно по этим критериям, но больше, конечно, по второму, поэтому как бы кто-то ни притворялся своим, они сразу же учуют подмену. Но дело в том, что, если человек начинает принимать какие-либо специфические вещества, то его естественный запах со временем меняется. Как нам объясняли Эрудиты: чем сильнее нарко… вещество, — женщина сделала вид, что оговорилась, но по-моему она и сама понимала, что первый вариант был намного ближе к правде, — тем быстрее происходит изменение запаха. Именно поэтому для людей, работающих с нашими животными, считается неприемлемым употребление чего-либо… нестандартного, — она сначала отвела взгляд, но потом вернула его к нам. — Я думаю, вы в курсе, что некоторые из Дружелюбных иногда позволяют себе… излишне расслабиться. Нашей фракцией это, конечно, не поощряется, но и отследить и пресечь каждый такой случай мы не можем. — Ближе к делу, — с отвращением поморщился Эрик, и я сразу вспомнила его ярую нелюбовь ко всяким затуманивающим сознание препаратам. Он даже от «сыворотки страха» для симуляции пейзажей бесился, чего уж про откровенную наркоту говорить. — Опросив всех, кто наиболее близко общался с Эндрю, мы пришли к выводу, что он стал употреблять какой-то сильнодействующий наркотик, — под нашими тяжёлыми взглядами она сдалась и назвала вещи своими именами. — А после того, как обыскали его вещи и дом, нашли вот это, — Джоанна снова запустила руку в свои необъятные юбки и достала опустошённый на две трети маленький прозрачный бутылёк, похожий на обычную ёмкость капель для глаз. И всё бы ничего, но жидкость внутри него была неоново-синего цвета и переливалась множеством перламутровых искорок. — Мы не знаем, что это, — опередила она наш вопрос, — но подозреваем, что ничего хорошего. — негласный Лидер Дружелюбия протянула капсулу Эрику. — Похоже, именно из-за этого препарата собаки не признали Эндрю и, когда он с неизвестным помощником посреди ночи влез на территорию их лёжки, загрызли нарушителей своих границ, не став слушать его команд. — Милые зверушки, ничего не скажешь! Даже удивительно, что их разводят именно в вашей фракции, — хмыкнула я, продолжая разглядывать бутылочку с переливающейся жидкостью в руках своего Лидера. — Девочка, — Джоанна смерила меня строгим взглядом, — на территории нашей, — она даже голосом подчеркнула это слово, — фракции выращиваются и производятся продукты, предназначенные для питания всего Чикаго. Если бы мы не охраняли свои границы и урожаи, то ушлые Изгои и Афракционеры давно бы растащили всё по своим норам. Для того чтобы отбить у недобросовестных людей подобное желание, нам нужен был устрашающий и сдерживающий фактор, и фракция его нашла. Мы прекрасно понимаем, что эти животные являются оружием, а не милыми домашними пушистиками, поэтому и правила обращения с ними настолько строги. Мы Дружелюбные, а не Безмозглые! — Прошу прощения, — я вынуждена была признать неправоту после такой жаркой отповеди. — Скажите, пожалуйста, кто и когда обнаружил погибших? И когда об инциденте сообщили в Бесстрашие? — Между шестью и семью часами утра. И сообщение в Бесстрашие мы отправили почти сразу, — ответила та, после того как кивком головы и дружелюбной улыбкой продемонстрировала, что принимает мои извинения. — Тела обнаружил старший смотритель псарни — Зевс Хопс, — от этих слов я подавилась безнадёжно остывшим чаем, которым решила промочить горло. — Что случилось? Тебе нехорошо? — сразу же забеспокоилась Джоанна, привстав со своего места. — Нет-нет, всё в порядке! — откашлявшись и восстановив дыхание, успокоила её я, заверив, что ни за какой помощью никуда бежать не надо. — Да хватит уже! — а вот на Эрика пришлось злобно шикнуть, чтобы он перестал «душевно» похлопывать меня по спине, постепенно опуская руку всё ниже и ниже. — Просто немного удивилась, не обращайте внимание. — Хопс — её кузен, — не преминул доложить Эрик, видя недоумение, поселившееся в глазах женщины. — Давайте, вернёмся к теме, — попросила я, поёжившись от неприятного выжидательного молчания. — Что было дальше? — Дальше — Зевс вызвал охрану и поднял всеобщую тревогу. Я прибыла на место происшествия одной из первых. Знаете, с возрастом начинаешь хуже спать?.. Так вот, когда я пришла, в вольерах был только он и двое дежурных с ближайшей сторожевой вышки. Пока Хопс сдерживал собак, они внимательно осматривали место и тела погибших. Я немного знаю ваши порядки и процедуры, поэтому попросила их заснять всё на видео, — на этот раз она запустила руку в нагрудный карман своей пёстрой лоскутной жилетки и протянула Эрику маленький чёрный прямоугольник. — Спасибо! — Псих с неподдельной радостью и благодарностью взглянул на Джоанну и, спрятав флешку к себе, поинтересовался. — А что с телами сейчас? — А что с ними может быть? — пожала плечами та. — Лежат себе в холодильнике — ждут, пока прибудут Бесстрашные для сопровождения их в Эрудицию. Да только что-то ваши люди совсем не торопятся. — Что-то здесь не так… — размышляя, я прикусила губу и по дурацкой привычке начала теребить одну из косичек. — Вы говорите, что вызов был отправлен ранним утром. От Бесстрашия до Дружелюбия чуть больше часа неспешной езды на машинах. Когда приехали мы, время уже перевалило далеко за полдень. Сколько сейчас?.. — мельком глянув на экран комма сама же себе и ответила. — Почти два часа дня. Неужели Вас это не насторожило? — Само собой, — кивнула Джоанна. — Поэтому ещё до обеда мы отправили своего человека с посланием. Но, как видите, никакого результата всё ещё нет. — А Вы так уверены, что он благополучно добрался до Бесстрашия? Почему же тогда никто всё ещё не вышел с Вами на связь? — вздёрнула бровь, изо всех сил стараясь скрыть неуместную злую насмешку. — И почему Вы так уверены, что ваш человек вообще собирался что-то туда сообщать? — Что Вы имеете в виду? — тон негласного Лидера Дружелюбия резко похолодел, и она перешла на подчёркнуто вежливое и отстранённое «Вы». — Наши люди никогда бы… — А как же Эндрю? — резко перебил её Эрик, возвращая с небес на землю. — Он ведь тоже «ваш». А сколько ещё предателей затаилось в рядах фракций? — и, видя промелькнувшую на лице женщины тревогу, кивнул, подтверждая. — Да, у нас тоже есть крысы, и ты даже не представляешь себе, насколько они «жирные». Мы уже передали информацию о некоторых из них в штаб-квартиру Бесстрашия. Думаю, в ближайшее время Макс бы обязательно тебя об этом оповестил и крайне советовал бы проверить каждого поимённо и в лицо. — Как же так? — растерянно прошептала женщина. — Что вообще происходит? Это уже не просто… — оборвав себя на полуслове, она подняла глаза на молодого человека в надежде, что он опровергнет её самые страшные предположения, но он только кивнул, подтверждая, что да — «не просто». — Но как же?.. — Сейчас главное — не поднимать панику и шумиху, — строго продолжил младший Лидер Бесстрашия. — Действуй тихо и аккуратно, нам нельзя раньше времени спугнуть злоумышленников. Нужно брать их внезапно и, желательно, всех сразу. А потому все сведения лучше передавай через того же Хопса, например. — и видя наши с Джоанной непонимающие взгляды, пояснил свой выбор кандидатуры. — Он постоянно работает с псами и раз всё ещё жив, значит — чист. Поэтому, если бы твой кузен, Мойра, был в этом хоть как-то замешан, то врагам бы не пришлось прибегать к помощи Эндрю. Более того, я уверен, что тот, кто это задумал, совершенно точно не знал об особенностях ваших чудных зверушек, и именно это вас всех и спасло. Слишком уж чисто было сработано всё остальное. — И что же нам делать сейчас? Куда девать трупы? Что говорить остальным? — Джоанна пребывала в глубоком шоке и судорожно пыталась сообразить, как поступить дальше. — Скажи, — Эрик деловито прятал находки Дружелюбных по своим внутренним карманам, — что ничего особенного не произошло, просто двое пьяных мужиков сунулись в вольер, судя по всему, на спор. Из-за сильного сивушного запаха псы их не признали в темноте ночи и загрызли, как нарушителей. При них вы ничего не обнаружили, а в доме Эндрю нашли несколько опустошённых накануне бутылок крепкого алкоголя. В Бесстрашии идёт повальная возня с неофитами, а потому на ваш вызов отреагировали не сразу. Выделите нам машину и хотя бы одного-двух ваших — мы прямо сейчас сопроводим «груз» в Эрудицию. — Хм… — Джоанна пару минут обдумывала его предложение, но в итоге согласилась. — Хорошо. Тогда пусть с вами едет именно Хопс, пока я не разберусь, кому ещё можно доверять. Тем более, что он твой кузен, — кинув на меня благожелательный взгляд, она снова перешла со мной на «ты». — Вам будет проще общаться. Очень хотелось скривиться и заявить, что мне будет проще общаться с нильским крокодилом, чем с этим мерзким слизнем, но оставалось только молча кивнуть и вымученно улыбнуться под тихий издевательский смешок Эрика. Женщина поднялась и очень проворно для её пышной комплекции и солидного возраста выскочила из беседки, махнув кому-то рукой и громко позвав. К ней торопливо подбежали две молодые девушки и, выслушав указания, так же быстро упорхнули в разные стороны. Оглядевшись по сторонам и никого не обнаружив поблизости, Лидер Дружелюбия неторопливо вернулась к нам и тяжело опустилась на прежнее место, устало потерев лицо. — Кошмарный сон какой-то… — тихо пробормотала она. — Скажите, — внезапно мне в голову пришла довольно интересная мысль, — а ваших собак можно использовать, как ищеек? В смысле — могут ли они искать какие-либо предметы или людей по запаху? — Да, у нас есть несколько специально обученных этому псов. — и поспешила объяснить их наличие, по-своему восприняв наши заинтересованные взгляды. — Не редко бывает, что разбаловавшиеся дети могут убежать в лес или в поля и устроить там прятки или потеряться. А тебе они зачем? — Я уверена, что у Мэттьюс не уйдёт много времени на то, чтобы разобраться с загадочной мерцающей жидкостью. И, если это действительно наркотик, хотелось бы попробовать устроить если ни обыски, то хотя бы личные досмотры. Уверена, такие проверки неслабо подорвут планы Афракционеров и основательно почистят наши с вами ряды. — Хм… Нужно будет подумать, как это сделать… — Эрик и Дружелюбная заинтересованно переглянусь и уже хотели было пуститься в бурное обсуждение этой идеи, но их наглым образом прервали. — Джоанна! — громко прокричал молодой парень, когда между ним и нашей беседкой было ещё шагов двадцать, если не больше. — Ты меня звала? Зевс Хопс был так же высок, как брат и отец, широкоплеч и крепок, как почти все Дружелюбные, и так же, как и абсолютно все они, имел ровный, давным-давно надёжно въевшийся в кожу загар. Его тёмно-русые вьющиеся и немного высветленные солнцем волосы торчали во все стороны из неровного и совершенно неряшливого каре. Казалось, что парень просто собрал их одной рукой, а другой — отрезал не самыми острыми ножницами как придётся. Хитрые карие, как у матери, глаза насмешливо щурились из-под ровных дуг тёмных бровей, тонкие губы в обрамлении таких же тонких усиков, перетекавших в короткую бородку, были растянуты в насквозь фальшивой широкой и приветливой улыбке. А тонкий острый нос вновь будил в моей памяти обидные дразнилки, которыми мы друг друга щедро осыпали в детстве. — Доброго денёчка, дорогие гости! — с притворным дружелюбием кузен повернулся к нам. Мне казалось, что ещё немного — и от этой мерзкой натянутой улыбочки его лицо просто-напросто лопнет пополам и осыпется, как наспех сляпанная карнавальная маска. — Какими судьбами в наших краях? — он с упоением разыгрывал перед нами простоватого дурачка. — Соскучились! — сказала, как выплюнула. Демонстративно сложив руки на груди, ясно дала понять, что скучала я не по нему самому, а по тому славному времени, когда имела ни с чем несравнимое удовольствие не видеть его и не слышать. — Зевс, присядь с нами, — чувствуя сгустившуюся в воздухе нашу с ним взаимную неприязнь, поспешила пригласить Джоанна. — Чаю? — и после его отрицательного жеста головой резко выдохнула, будто перед прыжком в воду. — Они всё знают. — Прямо-таки всё? — нахально усмехнулся тот, садясь напротив меня и копируя мою позу. Мы с кузеном не виделись уже лет пять и, думаю, оба были этому несказанно рады. Я и узнала-то, что он всё-таки осилил свою инициацию и не вылетел к Изгоям, только из случайных обмолвок Гера. И, помня его настрой и планы на жизнь в новой фракции, сейчас была несказанно удивлена занимаемой им должностью. В моём представлении он каждый день валялся под каким-нибудь кустом, где радостно разжижал свои и так скудные мозги. Сейчас же он сидел напротив и пристально меня разглядывал, то и дело забывая обновлять приклеенную улыбку, от чего та всё чаще норовила сползти с его самодовольного лица. В глаза сразу бросалось, что Зевс прекрасно осознавал важность и высокий статус своей должности, и потому чувствовал себя хозяином положения. А Джоанна отчего-то потакала его зазнайству. — Что-то не очень-то они похожи на Эрудитов, — добавил он, в очередной раз усмехнувшись. — Ты вообще на нормального человека не похож. Но кого это волнует, правда? — привычно ответила гадостью на гадость. Если уж он решил общаться неформально, не обращая внимания на наш статус, значит, я могла себе позволить то же самое. — Джоанна, — вздёрнул бровь Эрик, — ты действительно хочешь всё доверить самовлюблённому клоуну? — Что? Но, я думала… Вы же… — она растеряно переводила взгляд с меня на Зевса и обратно, явно не ожидая того, насколько «тёплыми» окажутся наши с ним родственные отношения. — С детства не ладим, — закончила за неё по-своему. — Но, работа есть работа. Так что, дорогой братец, — я презрительно дёрнула уголком губ, — предлагаю покидаться друг в друга навозом как-нибудь в другой раз. А сейчас, ради разнообразия, заняться делами. Хопс зло скривился, но всё-таки согласно кивнул, принимая своеобразное предложение временного перемирия. Пока Эрик внимательно разглядывал Дружелюбного, мы с Джоанной быстро обрисовывали вновь прибывшему план действий. — Думаю, первого пса спустил тоже Эндрю, — уверенно заявил Зевс, после того, как мы обговорили детали. — Скорее всего, его запах начал меняться уже тогда, и животное, учуяв неладное, нервничало, а вместе с ним сильно нервничал и мерзкий предатель. Именно поэтому он так отчаянно торопился, что допустил главную ошибку. Если бы Эндрю спокойно открутил винты хотя бы до половины, и кто-то его за этим делом застал, он мог бы сделать вид, что наоборот, заметил опасность и поспешил её устранить. Позже бы эти слова только подтвердились сорванными креплениями. Так что, зуб даю — он совершенно точно боялся быть не застуканным, а загрызенным. — Хопс самодовольно оскалился, демонстрируя ровные ряды белоснежных зубов и мнимое собственное превосходство. Руки так и зачесались проредить всю эту красоту. — В этом есть смысл, — вынужденно согласился с ним Эрик. Похоже, Зевс ему тоже не особо понравился, но он изо всех сил старался быть непредвзятым. — Тогда предлагаю перестать терять время, — я решительно поднялась из-за стола. — Джоанна, пожалуйста, проводите нас к холодильнику, а Зевс пусть подгонит к нему закрытый грузовик. Никого больше звать не нужно. Женщина с готовностью поднялась и шустро двинулась вглубь шатров и низких деревянных построек, а мы поспешили за ней. Хопс ещё какое-то время шёл рядом с нами, недовольно бурча себе под нос что-то про слишком много о себе возомнивших тощих выскочек. — Тебя чем-то не устраивает моя советница? — в какой-то момент это даже Эрику надоело, и он решил осадить наглого парня, намеренно указав на мой высокий статус. — Советница? — лицо Зевса удивлённо вытянулось, и он наконец-то начал что-то соображать, по-новому посмотрев на нас и наше пребывание на территории их фракции. — Нет, меня всё устраивает. Я, пожалуй, пойду, — и резко свернул, ныряя в цветущие голубым цветом кусты. Проведя нас мимо охранников в холодильник, Джоанна не стала подходить к телам, а осталась стоять недалеко от входа, попеременно прикладывая ярко-жёлтый платок то к покрасневшим глазам, то к носу. И я вполне понимала её желание не приближаться, потому что картина, представшая перед нами, была не просто неприглядной, а откровенно ужасающей. На телах, завёрнутых в брезент, не было живого места, кожа, мышцы и ткани были разорваны в клочья и свисали с костей. У каждого из них было разорвано горло, да так, что казалось, будто головы держатся лишь на тонких ниточках позвонков. — М-да, — хмыкнул Эрик, наклоняясь и разглядывая поближе, — я видел труп того доморощенного проповедника из Искренности и скажу тебе: он был просто красавчиком по сравнению с этими парнями. Теперь, видя реальные последствия нападения «дружелюбных» псов, ни за что невозможно перепутать их с той постановкой, даже сослепу. Да это же самый настоящий фарш! — Мне интересно проверить, кто второй. Уверена, он из Изгоев, — я осматривалась вокруг, в надежде найти что-то, чем можно было бы аккуратно и не оставляя лишних следов поворошить останки. — Но если залапаем «драгоценный материал», Эрудиты нас самих на фарш пустят. — Ну уж прости, перчаток с собой не захватил, — хохотнул Лидер, но сам тоже начал оглядывать ближайшие полки. — Нашла! — я сцапала с нижней полки один из маленьких бумажных пакетов с детским соком, который был заботливо завёрнут в полупрозрачную плёнку. — Точно знаю, что в комплекте должна быть небольшая трубочка… — Эй, вы там скоро? — послышалось от входа. — Машина уже подъезжает, — посчитала нужным сообщить нам Джоанна. — Гони Хопса сюда, как подъедет, — так же отозвался парень. — А вот и она! — не теряя времени, я разорвала плёночную упаковку и вынула оттуда искомую трубочку. Присев над телами, одним её концом аккуратно поддела изуродованную губу первого неудачника, а затем другом концом — и второго. — Зубы одного из них в отвратительном состоянии, тогда как у второго — белоснежная улыбка. Была. — Вот нам и ещё один критерий для опознания чужих среди своих, — довольно кивнул Эрик. — Жалко, кожу уже просто так не рассмотришь, одни лоскуты остались, но уверен, там тоже достаточно поражений. Было. Что ты делаешь? — он с интересом наблюдал, как я трубочкой по очереди пыталась подцепить и приподнять веки обеих жертв. — Та ультрамариновая жидкость, напомнила глазные капли, вот мне и стало любопытно… Смотри! Интересно, это посмертный или прижизненный эффект? — белки глаз того, которого звали Эндрю, отчётливо отдавали бледно голубым. — А у второго — обычная нездоровая желтизна. — Похоже, наркотой баловался только один из них… Но какая же интересная дрянь, никогда раньше ничего подобного не видел, — Эрик достал баночку и покрутил перед глазами, разглядывая кружившиеся внутри искорки. — Ну что? Налюбовались? — к нам в закуток ворвался вернувший себе жизнерадостность и самодовольство Зевс. Кузена ничуть не волновало, что у него под ногами завёрнутое в брезент лежало зверски растерзанное тело его товарища и коллеги. Хотя… Когда его волновал кто-то, кроме него самого? — Бери с одного конца, — скомандовал ему младший Лидер, накрывая трупы так, чтобы не было видно, что находится в свёртках, — а я возьму с другого. И понесли. — Я думал, что вы тут — Бесстрашные, вот и займитесь тяжёлой работой, — Хопс растянул губы в своей любимой лягушачьей ухмылке и демонстративно сложил руки на груди, показывая, что он и пальцем не пошевелит. Лично мне было вообще не принципиально, да и чего-то другого я от него и не ждала, а потому с готовностью потянулась к краям брезента, но Эрик резким жестом меня остановил. — А я думал, что мужики тут — мы с тобой. А теперь вижу, что у Мойры яйца явно больше твоих будут. — Чего-о? — кузен моментально вспыхнул возмущением. — Трус и слабак. — припечатал Бесстрашный и скривился в презрении. — Я не!.. — Зевс хотел вступить в перепалку, но, увидев, что на него показательно не обращают внимания, психанул и, грубо оттеснив меня плечом в сторону, схватился за жёсткую ткань. — И-и — взяли! Закончив погрузку и распрощавшись с Джоанной, мы торопливо отбыли в сторону Эрудиции. Я думала, что кому-то из нас придётся ехать в кузове, наслаждаясь молчаливой компанией двух неудачливых диверсантов, но сидение в кабине оказалось сплошным, а потому мы смогли с комфортом устроиться на нём и втроём. Зевс сел за руль, а Эрик, запихнув меня в середину, уселся с краю и, достав свой комм, начал сосредоточенно что-то в нём строчить. Какое-то время мы ехали молча, но надоедливому кузену быстро наскучила тишина, и он всячески пытался вывести нас на разговор. Само собой, никто из нас не горел желанием с ним общаться. Чтобы отвлечься от его надоедливого трёпа, я полезла в свой комм с желанием написать Геру о том, что мы едем к ним, и спросить у своих ребят, как дела на заставе, но была неприятно удивлена. — Что за чёрт? Почему я не могу ни с кем связаться? — в голос возмутилась я, приподнимая свой девайс выше и привлекая всеобщее внимание. — Сигнал есть, но ни одного сообщения отправить не получается, вызов тоже не идёт. — Наверное, у тебя просто руки кривые, — насмешливо фыркнул Хопс в то время, как Эрик торопливо проверял свой аппарат. — У меня та же фигня, — нахмурился он. — А что с твоим? Повозившись немного, Зевс извлёк на свет своё допотопное устройство и, какое-то время потыкав в него с умным видом, бросил на сидение рядом с собой. — Тоже ничего. — Неужели глушилки? Тогда понятно, почему нет вестей из Бесстрашия. Но как же так? — недоумевала я. — Почему за весь день никого из ваших не удивило, что связь не работает? Поразительно! — На самом деле — нет, — глядя на дорогу, пожал плечами кузен. — У нас вообще не принято пользоваться этими вашими коммуникаторами, мы предпочитаем живое общение. А средствами связи пользуемся, когда покидаем территорию Дружелюбия или стоим в охране. Ещё иногда, когда на полях урожай собираем, но и там — один-два комма на линию. — А как же связь с другими фракциями? — подобный порядок никак не желал укладываться у меня в голове. — Для этого у нас есть главный стационарный комм, и при нём всегда кто-то дежурит. Но он используется больше на приём информации, а не на отправку. Нам проще отправить посыльного или съездить самим, чем возиться вот с этим вот всем, — он взмахнул рукой в неопределённом жесте. — Значит… — Эрик пару раз задумчиво прикусил губу, а потом озвучил свои выводы. — Кто-то намеренно заглушил связь, чтобы вы не смогли вызвать подмогу или предупредить других. Хотя, почему «кто»? Скорее всего эти двое, — красноречивый кивок назад, на кузов позади нас, — и подсуетились. Интересно, на сколько миль распространяется «слепое пятно»? — Мне сейчас интереснее другое. — я нервно побарабанила по экрану своего комма. — Похоже, план Афракционеров начинает набирать обороты. Если раньше они таились, тихо просачивались в наши ряды и незаметно проворачивали свои махинации, то теперь — перешли к активным действиям. И, раз уж они пошли на такой смелый и наглый шаг как уничтожение целой фракции, то чего нам от них ждать дальше? Как скоро они нанесут следующий удар, и куда он будет направлен? А самое главное — будем ли мы к этому готовы? — Я не понимаю! — вдруг с силой ударил по рулю Зевс, а потом со злостью до жалобного скрипа сжал его, вымещая свой гнев. — Почему именно Дружелюбие? Мы же самые безобидные после Отречения! Что мы им такого сделали, что они вот так запросто нас приговорили?! — Вы стратегически слишком важны для всего города, — пояснила ему, как маленькому. — Если не будет вас, то вся налаженная система обеспечения фракций полетит к чертям, начнутся голод и беспорядки. Ну и это стало бы крупномасштабной акцией устрашения. Только представь себе: в каком ужасе были бы жители Чикаго, осознав, с какой лёгкостью преступники уничтожили целую фракцию — тысячи ни в чём неповинных людей, а теперь следующими в любой момент могут стать остальные. И не важно, перешли лично они дорогу Афракционерам или нет. Стоит признать, отлично придумано, — кивнула я своим мыслям. — Чёртова дивергентная маньячка! — вмиг окрысился Хопс. — Только ты могла найти в этом что-то отличное! — Ну, предположим, не только она, — со стороны Эрика донёсся спокойный, но не терпящий пререканий голос. Лидер снова вернулся к своему девайсу, и я думала, что он и вовсе нас не слушает. — Любой здравомыслящий человек прекрасно понимает, что сам план действительно был хорош. Другое дело, что с моральной точки зрения и для законопослушных граждан — он абсолютно бесчеловечен и неоправданно жесток. Только вот те, кто его придумал и попытался воплотить в жизнь, явно не отличаются высокой моралью, человеколюбием и ярым соблюдением закона. И если ты не пускающий сопли разобиженный инфантил, то должен быть в состоянии разграничивать такие вещи. Так что прибереги свою злость для реальных врагов, а не сливай всё дерьмо на тех, кто рядом. На какое-то время в машине повисла тишина, слышно было только, как надрывно рычал двигатель старенького грузовичка, и как гулко шуршали по растрескавшемуся асфальту истёртые покрышки. Кузен то ли обдумывал слова Эрика, то ли старательно глотал вертевшиеся на языке гадости, сам Бесстрашный всё так же был поглощён своим занятием, а я старалась не привлекать лишнего внимания, дабы ненароком не разжечь новый конфликт. Неизвестно, сколько бы ещё продлилось наше молчание, но тут завибрировал мой комм. — Мы только что покинули границы Дружелюбия, — посчитал нужным на всякий случай сообщить Хопс. Негромко вскрикнув от радости, я сразу же сунула нос в сообщения и быстро растеряла вернувшееся было неплохое настроение. «Арсенал поредел», — доложила Нат, а следом за ней отчитался и Блэйк. «Расставил «спящие» сюрпризы». «Кто-то вскрыл вашу дверь», — пришло от Скай. «На заставе стало тихо. Слишком», — писал Дэм. — Ч-чёрт! — теперь настала моя очередь от бессильной злости стучать по чему ни попадя. — Скорее всего, сегодня или завтра нас попытаются убрать. Зря я надеялась, что у нас в запасе есть чуть больше времени. — Не истери, — одёрнул меня Эрик. — Они просто нас потеряли: в Бесстрашии мы так и не появились, в Дружелюбии — глушилки и огромная территория, нас не успели бы выдать. Да и вряд ли там кто-то оставался после запланированной резни. Теперь они выжидают. — Если не вернёмся до вечера, они точно нападут. Да и в Эрудиции теперь светиться нельзя, мало ли на какие действия может спровоцировать наше там появление. Что будем делать? — Предлагаю «сойти» на границе Западного, а он, — жест в сторону Зевса, — пусть едет дальше. Я только что закончил отчёт для Мэттьюс, — он постучал ногтем по чёрному экрану своего комма, а потом обратился непосредственно к моему кузену. — Говори цифры, сейчас перекину. Сдашь его только этой мегере и никому больше: ни помощникам, ни другим Лидерам — только ей. Расскажешь всё подробно и особенно упомянешь, что про наше с Ведьмой присутствие никому говорить нельзя. Официальная версия для всех: двое ваших пьянчуг нашли приключения на свои задницы, утром вы их обнаружили, послали за Бесстрашными, но те оказались слишком заняты, чтобы выезжать по такой мелочи, а потому вы решили сами привезти трупы, для официального вскрытия, пока они не начали вонять и цвести. Хотя, куда уж больше, — мрачно хохотнул парень. — Как-ты сказал? — вдруг в голос заржал Хопс. — Ведьма?! Вот уж точно! И как я сам раньше до этого не додумался? Ведьма! Х-ха! — заливался смехом он. — Рада, что мы смогли тебя повеселить, — нет, вот совершенно не рада. — Но ты уверен, что действительно хочешь получить ответ на свой вопрос? — я выгнула бровь, намекая на его скудные умственные способности. — Это что, единственное, что ты услышал из его слов? — и напоследок одарила Эрика «благодарным» взглядом. — Да всё я понял! — отмахнулся кузен, успокаиваясь, но время от времени продолжая мерзко похихикивать. — Всё сделаю в лучшем виде — не дурак. Ой, да иди ты!.. — послал он, видя моё скептичное выражение лица. Так, обмениваясь мелкими колкостями, мы проехали ещё около получаса, пока не пересекли границу Западного района Чикаго. Быстро попрощавшись и передав для Джанин синие капли и коробочки с предполагаемым «озверином», мы быстро двинулись к заставе. Пора было возвращаться и готовиться к неизбежному бою.***
Мы были уже на месте, оставалось только свернуть за угол и пройти с полсотни ярдов, как вдруг Эрик без предупреждения схватил меня за руку и затащил в руины первого этажа ближайшего полуразрушенного здания. Первой моей мыслью было: «Враги!» Второй — «но мы же сами к ним идём…» И, наконец, третьей — «какого чёрта?!» — Что ты делаешь? — я с раздражением вырвала свой рукав из его загребущих рук. — По легенде у нас с тобой было пару часов горячего секса на лоне природы, — он усмехнулся и преградил мне путь к выходу из каменной развалюхи. — А мы с тобой выглядим так, будто трупы ворочали. — Ну, это не далеко от истины, — фыркнула, растирая запястье и понимая к чему он клонит. — Вот только её им знать не надо. Давай, Ведьма, приводи нас в надлежащий вид, у тебя практика в этом деле уже имеется. Действуя так же, как в кабинете начальника заставы, я живописно растрепала нам волосы и, сорвав травинки, пробившиеся через камни, как могла, напихала их в причёски (по большей части себе, естессна), помяла и растрепала одежду, потёрла и слегка пощипала щёки, вызывая румянец «угасающей страсти» — в общем, сделала так, чтобы мы выглядели, будто старательно пытались привести себя в порядок, но что вышло — то вышло. Напоследок потёрла губы, жестом велев Эрику повторить за мной, а затем поинтересовалась, повернувшись из стороны в сторону: — Ну как? — Вроде неплохо, но всё равно что-то выбивается из картины. Чего-то не хватает… — пробормотал он, приближаясь почти вплотную. — Да, точно. Именно этого… В следующее мгновение мне показалось, что я попала в какой-то сон, причём кошмарный он или всё же эротический — так сразу и не разберёшь. Эрик запустил руку мне в косички, одним сильным движением притянул и крепко прижал к себе, удерживая второй рукой и не позволяя отстраниться. — Что ты де?.. — договорить мне не дали. Несмотря на жёсткую хватку, целовал Эрик мягко и аккуратно, но при этом и как-то торопливо, будто бы опасаясь, что я сейчас вырвусь и отгрызу ему нос. И, наверное, стоило бы это сделать, но я была слишком шокирована произошедшим, а потому пребывала в ватном ступоре, силясь осознать, что это не чья-то влажная фантазия, а самая настоящая реальность. Видимо, Эрик тоже понял, что я где-то «не здесь», и это ему очень не понравилось. На секунду оторвавшись и недовольно что-то пророкотав, он поступил уже очень полюбившимся ему методом по привлечению моего внимания — укусил. Только на этот раз за нижнюю губу. Непроизвольно вскрикнув, я подалась вперёд, желая «отмстить» обидчику и укусить его в ответ, чтобы знал, как распускать… всякое. Но что-то пошло не по плану. Господи, да всё пошло не по плану! Не успела я опомниться, как уже была прижата к стене тяжёлым и горячим телом Эрика, а сама почти висела на нём, с упоением отвечая на укусы-поцелуи, и тянулась за новыми. Краем сознания я ещё понимала, что нас несёт куда-то совершенно не туда, но всё никак не могла остановиться. Эрик уверенным, я бы даже сказала «хозяйским», жестом провёл пальцами вниз по моей спине, забрался под футболку и сначала огладил большим пальцем чувствительную кожу рёбер, а затем перевёл руку на поясницу, прижимая меня ещё теснее, вжимая в себя, не оставляя между нами и дюйма свободного пространства. От жара его руки я выгнулась навстречу и тяжело с хриплым стоном выдохнула ему в рот, от чего у Психа, похоже, слетели последние тормоза, если они вообще были. С глухим полустоном-полурыком он подхватил меня под бёдра и посадил на свои, углубляя поцелуи, прижимая к стене ещё сильнее и царапая её сколами мою куртку. Это было настоящее безумие! Казалось, что нас затягивает в сумасшедший водоворот и несёт куда-то, откуда нет возврата. Объятия, укусы, поцелуи, вздохи, стоны… Я давно уже оставила все свои мысленные попытки прекратить волнительное безобразие и даже забыла с чего вообще всё началось. Сейчас меня волновали только его горячие руки и мягкие губы на моей коже. Эрик, запуская по моему позвоночнику всё новые волны мурашек, то что-то шептал на ухо, то в шею, то в губы, но от шумевшей в голове крови, чудилось, что я временно оглохла и не могла разобрать ни слова. А вскоре рисковала ещё и ослепнуть от ярких звёздочек в глазах, если бы он ещё раз поцеловал меня в чувствительное местечко возле ключицы. Мы судорожно комкали одежду друг друга, тянули её вверх, чтобы она не мешала наслаждаться жаром и мягкостью кожи, наше дыхание давно сбилось, а ласки становились всё откровеннее. И кто знает, чем бы всё это могло закончиться, если бы в какой-то момент, после того как Эрик в очередной раз с силой прижал меня к стене, на нас сверху не посыпался ворох мелких, но колючих камешков. Мы резко отпрянули друг от друга, оглядываясь вокруг затуманенными от нахлынувшей страсти глазами. Над нами раздался подозрительный скрежет перекрытий, и вниз посыпалась новая волна бетонного крошева. Не сговариваясь, мы со всех ног кинулись на улицу, крепко схватившись за руки, подгоняя и утягивая друг друга вперёд. Как только выбрались наружу, услышали за спиной страшный грохот, заставивший нас бежать ещё быстрее. Оказавшись на безопасном расстоянии, мы оглянулись и обнаружили, что одна из балок потолка окончательно расшаталась от времени и рухнула вниз, свалив ту самую стену, к которой ещё несколько секунд назад меня прижимал Эрик. Вспыхнувшее возбуждение быстро сходило с меня, как снежная лавина, обнажая жалкие и покорёженные остатки гордости, здравого смысла и самоуважения. «Ну какая же ду-у-ура!», — раз за разом вспыхивало у меня в голове. — «Идиотка озабоченная!» — ругала я себя, на чём свет стоит. — «Надо ж было так вляпаться!.. Это же, мать его, Псих! Не кто-нибудь, а именно он! Ой, ду-у-ура!» Не знаю, сколько бы ещё продолжалось моё самоедство, но внимание привлекли тихие смешки рядом, которые с каждой секундой становились всё громче и заразительнее. Посмотрев на растрёпанного, действительно помятого парня с припухшими от поцелуев губами и взлохмаченными волосами, щедро присыпанными травинками и бетонной пылью, я живо представила, как должна сейчас выглядеть сама, и, не удержавшись, тоже расхохоталась в голос. — Надо было сделать это на заставе, глядишь — ты бы и её разнесла по камушкам! — вовсю веселился младший Лидер. — Почему сразу я? Помнится, это ты пытался моей спиной протаранить ни в чём не повинную стенку, — фыркнула, придя в себя от его слов и мигом вспомнив, с кем имею дело. — Теперь замучаюсь синяки сводить. Засосов-то хоть не наставил? — демонстративно оттянула край топа чуть ниже ключиц, хотя точно знала, что там ничего не было. — Ты ещё скажи, что тебе не понравилось! — самодовольно ухмыльнулся он, провожая взглядом мой палец, оглаживающий край ворота на топе. Не став ничего отвечать и устраивать бесполезную ругань, я молча показала ему излюбленный жест и, развернувшись, двинулась в сторону заставы. «К чёрту!»***
— Тихо, как в гробу… — прошептала себе под нос, когда мы преодолели почти безлюдный двор, каморку с парой занятых своими делами дежурных, и совершенно пустые коридоры. Никто не пытался нас остановить или задержать, никому до нас вообще не было никакого дела. — Главное, чтобы он был не наш, — в том же тоне отозвался Эрик. Мы уже почти дошли до «своей» комнаты, как из-за поворота нам навстречу торопливо вырулил чем-то сильно озабоченный Гаррет. Было видно, что направлялся он именно к нам, значит, ему всё же доложили о нашем возвращении. Внимательно нас оглядев, он заметно выдохнул и даже почти доброжелательно произнёс: — Лидер, советница, вы наконец-то вернулись! А мы вас потеряли и уже начали беспокоиться, что с вами могло что-то произойти. Знаете, на местных улицах не всегда бывает безопасно, — последние слова он произнёс с плохо скрываемой издёвкой. — Гаррет! — Эрик «радостно» поприветствовал его в ответ. — Да, наслышаны, наслышаны… Но вы ведь над этим работаете, не так ли? — со скрытой иронией хмыкнул он. — Мы с Мойрой забрели в Гумбольдт-парк и просто потеряли счёт времени, не стоило о нас беспокоиться. — он взял меня за руку и притянул ближе к себе, обнимая недвусмысленным жестом. — Ну, вы же знаете, как это бывает? — Действительно. — открыто улыбнулся тот. — Молодое дело — оно такое. Никогда не знаешь, когда нахлынет, — но улыбка быстро сползла с его лица, — и никогда не знаешь, когда всё закончится. — Ну что Вы, Гаррет, — я поспешила утешить, мысленно втыкая в его лживую задницу пару десятков ножей. — Уверена, у вас точно ещё всё, — выделила голосом, — будет. Не нужно так рано ставить на себе крест. Вот вернётесь домой — в Бесстрашие, и там сразу найдётся кому о Вас позаботиться! Теперь уже Эрик расплылся в настоящей, а не натянутой улыбке. Он точно понял, о какой «заботе» я говорила. Пока начальник заставы краснел от моей ответной двусмысленности и пытался найти цензурные слова, Лидер взял разговор в свои руки. — Гаррет, через два часа собери всю смену на тренировочной площадке во внутреннем дворе. Надеюсь, всем хватит этого времени, чтобы быть готовыми? — Зачем? Что-то случилось? — мигом занервничал тот и в очередной раз покрылся обильной испариной. Хм, у кое-кого определённо барахлило сердечко… Почему его вообще не завернули в лечебку на последнем ежегодном обследовании? Когда оно там было — месяцев пять-шесть назад? — Случилось, — подтвердил Эрик, заставив собеседника замереть в нелепой позе: приоткрыв рот и вытянув в сторону руку. — Случилось то, что ты совсем распустил бойцов: ни дисциплины, ни отработанных навыков. Можно подумать: не Бесстрашные, а кучка Изгоев какая-то. — я еле сдержала нервный смешок. — Хочу провести показательную тренировку, чтобы они вспомнили, что и как надо делать. С недельку их потренирую, да поедем домой, всё равно нам тут больше делать нечего. Только на последних словах Лидера Гаррет наконец-то вспомнил, как дышать. Его лицо просветлело, тревожная морщинка меж бровей разгладилась, да и весь он словно помолодел на пару лет. — А теперь мы пойдём, — махнул ему Лидер. — Нам нужно привести себя в порядок. — распрощавшись с начальником заставы, мы поспешили скрыться за дверью, выделенной нам комнаты. — И что это было? — после быстрой проверки на прослушку тихо спросила я. — Я только что выиграл нам немного времени, — Эрик пожал плечами, снимая куртку, подходя к раковине в углу и разглядывая своё немного запылённое отражение. — А также дал тебе возможность незаметно проникнуть на кухню до ужина. Не хотелось бы затягивать с отъездом на несколько дней, да и я уверен, что их у нас попросту нет. Я отписалась друзьям, что мы вернулись, и, приведя себя в порядок, завалилась на постель, делая вид, что сильно утомилась и теперь отсыпалась перед следующей вылазкой. Сама же, прикрыв глаза и не забывая глубоко и размеренно дышать, размышляла о том, что произошло за этот долгий, казалось бы, и вовсе бесконечный день, который в общем-то рисковал стать для меня последним. Для всех нас. Несмотря на обилие глобальных проблем, мои мысли раз за разом возвращались то к утреннему представлению в кабинете Гаррета, то к безумию, поглотившему нас с головой посреди «руин былой цивилизации». Символично, не правда ли? И, надо признать, как бы я ни гнала от себя мысли о мягкости и притягательности губ несносного Психа, они до сих пор не отпускали меня. Уверена, всему виной — моё вынужденное долгое воздержание. Молодой здоровый организм просто наконец-то потребовал своё, вот и устроил мне гормональную забастовку, старательно подсовывая воспоминания об особенно сладких и тягучих поцелуях и о горячих руках, без стеснения исследовавших моё тело. Конечно, я понимала, что, затевая поцелуй, Эрик просто хотел поддразнить меня и побесить, ошеломив и выведя из равновесия. И что, если бы не сильное моральное давление последних дней и внезапно обострившаяся от долгого воздержания реакция моего тела на прикосновения, ничего особенного бы не произошло. Нужно просто смириться и признать: да — я утратила над собой контроль. И да — мне это чертовски понравилось. Именно в этом-то и проблема. Вспоминая, как он при каждом удобном и не очень случае поддевал меня за излишне шуструю старушку, мне даже страшно было представить, что ждёт меня после этого фееричного прокола. Да он теперь всю оставшуюся жизнь будет надо мной издеваться. Если она вообще останется — эта самая жизнь. Я всё больше начинала жалеть, что не последовала мудрому совету Золы — «оторваться», как следует, за весь прошедший год и, на всякий случай, ещё и на ближайшее будущее. Но, стоило честно признать, шансы того, что у меня бы это получилось, были прискорбно малы. И нет, дело тут даже не столько во мне, хотя, конечно, и мой нелёгкий характер задачу ни разу не упрощал… Но, боже! Кого и когда всерьёз волновал характер партнёра на одну ночь? Зато парней всегда очень волновал, я бы даже сказала «нервировал», характер моего отца и то, что он мог бы потом с ними сделать, если бы узнал. Какое-то время я даже серьёзно ругалась с Дином, отчаянно пытаясь отстоять своё право на личную жизнь, пока Корелли как-то не спросила меня, на кой чёрт мне сдались слизняки, трясущиеся от одной только мысли, что им, возможно (только возможно!), придётся разок пообщаться с моим «па-па». Хорошенько обдумав эту глубокую мысль, я благополучно пришла к выводу, что и вправду — ни на кой. Но проблема с Дином была не единственной. Второй и не менее масштабной оказался страх парней перед Эриком. Отчего-то многие считали, что, если свяжутся со мной, то поганое отношение тогда ещё даже не Лидера перенесётся и на них. Или что он будет как-то травить тех, с кем у меня будут какие-либо отношения. И это при том, что сам Эрик никогда подобных предпосылок не создавал. За всё время нашего знакомства мы как-то мало интересовались личной жизнью друг друга да и вообще её наличием или отсутствием. Оттого было обиднее вдвойне. Скай когда-то даже шутила, что я потеряла девственность не иначе как по счастливому стечению обстоятельств. «Случайно обронила», — издевалась она. И я даже обидеться на неё толком не могла, потому что сама ситуация была действительно до невозможности нелепой. Вот мне и приходилось время от времени перебиваться случайным сексом, не имея ни то что романтических отношений, а даже хоть сколько-нибудь постоянного сексуального партнёра. Немудрено, что сегодня мои бедные грустненькие гормончики взбунтовались и устроили настоящую встряску, отзвуки которой до сих пор гуляли в моей крови, отдаваясь в теле то лёгкой дрожью и мурашками, то томной тянущей болью внизу живота. — Я отсюда слышу, с каким скрипом крутятся шестерёнки у тебя в голове, — раздался рядом насмешливый голос, который я уже давным-давно не могла перепутать ни с чьим другим. Даже если бы вдруг очень захотела. — А ты не слушай, — отмахнулась от него не открывая глаз. — Тебе разве ещё не пора? Куда бы там ни было нужно. — Возможно. А ты собралась весь вечер проваляться, старательно изображая коматозницу? — Возможно, — в том же тоне ответила я, ожидая очередного ворчания, звука удаляющихся шагов и с силой закрывшейся двери. Но чего я точно не ожидала, так это прогнувшегося с обеих сторон от моей головы матраца и тёплого дыхания на своём лице. Мгновенно распахнув глаза, увидела склонившегося надо мной подозрительно довольного Психа. — Значит, предпочитаешь лежать тут и представлять себе то, что могло бы сегодня произойти? М-м? — он наклонился ещё ниже, почти касаясь моих губ своими, а потом резко оттолкнулся руками от кровати и, выпрямившись, не спеша направился к двери, излучая самодовольство. — Конечно! — собрав мысли в единую кучу, бросила ему вдогонку. — Уверена, зрелище рухнувшей на тебя бетонной плиты было бы просто незабываемым. Только сейчас до меня дошло, что всё то время, что он нависал надо мной, я не дышала, замерев, как олень перед фарами автомобиля. Всегда смеялась над такими охающими, ахающими и постоянно замирающими девицами, а теперь — смотри ж ты! — сама стала ничуть не лучше них. Ну а ещё я снова оказалась права, и у Эрика появилось новое развлечение: «тонкие» намёки и попытки смутить меня своей близостью к моей скромной персоне. Только отчего-то наш Лидер забыл, что в такие игры можно играть и вдвоём. А, как показала практика, наш Железный генерал — вовсе «не железный». — Ну что ж, тогда не буду тебе мешать. — и, отбросив веселье, добавил, — Одна никуда не ходи. Рока я заберу, твоя подруга, скорее всего, будет с ним, поэтому, когда пойдёшь на кухню, возьми с собой Демона или Блэйка. Спенсер в любом случае за вами присмотрит, но всё равно постарайтесь не рисковать. И напиши, как выдвинешься. — А это ещё зачем? — Мне нужно точно сориентироваться по времени, чтобы не возникло внезапных сюрпризов. Ещё раз быстро обговорив план, Эрик ушёл кошмарить ряженых Афракционеров, надеясь выбить из них всю дурь, а заодно и душу. А я позвала к себе Дэма, и мы начали готовиться к своей вылазке.***
Выждав чуть больше получаса с момента начала «тренировки», я быстрым шагом летела по коридорам заставы, стараясь как можно быстрее успеть на кухню и молясь про себя о том, чтобы план Эрика действительно сработал, и там никого в это время не оказалось. Где-то позади болтался Дэм, стараясь хотя бы самым краешком глаза держать меня в поле зрения, а за ним на хорошем отдалении следовал Коул. Вот и получалось так, что меня страховал Демон, а уже за ним бдел Спенсер, который лично для меня всё ещё оставался тёмной лошадкой. И сколько бы я ни пыталась понять, что же в своё время вызвало у меня по отношению к нему чувство неправильности и какого-то интуитивного несоответствия, разобраться в этом так и не смогла, а потому заранее подозревала его во всех смертных грехах и была однозначно против такого сопровождения. Но все мои хотелки и нехотелки пришлось засунуть поглубже, потому что наш младший Лидер чётко сказал: сопровождению Коула — быть! Пока ворчала по поводу навязанной компании и старалась не волноваться за Блэйка и Натали, которые в этот момент должны были устанавливать и прятать очередной сюрприз возле подвальных помещений, где всё чаще крутились местные, совсем забыла, что Эрик просил дать ему знать, когда мы отправимся на свою вылазку. За годы самостоятельной работы я совершенно разучилась отчитываться перед кем-либо о своих действиях до, а не после завершения операции, но похоже теперь придётся учиться этому заново и в ускоренном темпе. Всю дорогу до места мне постоянно казалось, будто за мной кто-то следил и буквально дышал в спину. Каждый невнятный шорох, каждая неровная тень заставляли меня нервно вздрагивать, хоть я и была уверена, что всё это — лишь игры моего богатого воображения и нервозность по поводу оставшегося за спиной Коула. Коридоры действительно были пусты, и я, почти не таясь, быстро добралась до кухни, пропитанной ароматами недавно приготовленной пищи. Чанов с очищенной питьевой водой оказалось больше, чем я рассчитывала — аж четыре штуки вместо привычных двух, а потому нужно было распределить имеющиеся веточки аконита так, чтобы от них был хоть какой-то толк. Я сделала в памяти зарубку: попробовать выклянчить у Мэттьюс какой-нибудь убойный яд на будущее, вдруг ещё когда-нибудь пригодится. Конечно, шансов получить желаемое почти нет, но вдруг мне повезёт, и она впадёт кратковременный маразм. С Максом же она как-то связалась, в самом-то деле... Внимательно приглядевшись, я заметила, что два из четырёх чанов были намного более старыми, но, судя по блестящим трубам и совершенно новым фильтрам, установленными совсем недавно. Удивившись такому большому запасу воды для всего одной небольшой заставы, заодно решила сунуть свой любопытный нос и в огромный холодильник, больше напоминавший отдельную комнату, и в кладовую кухни. «Мама дорогая! Откуда столько еды? Они что, целую армию собрались кормить?» — промелькнула мысль, пока я сама же себя не одёрнула. По всему выходило, что так оно и было. Вот и нашлись пропавшие у Отречения и Дружелюбия припасы... Оказывается, всё это время ответы были прямо у нас под носом. Нужно было не оружейную и склады трясти, а кухню, тогда бы стразу стало понятно — что здесь к чему. Хотя, тогда наверняка мы бы не прожили и дня. Выйдя из кладовой обратно к бакам, я замерла как вкопанная. Там, расслабленно облокотившись о разделочный стол и лениво поигрывая кухонным ножом, стоял Рэй, а на стуле рядом с ним, закинув тяжёлый грязный ботинок на колено, сидел тот самый бугай, что был с ним днём, и с хрустом поедал сочное красное яблоко. Дверь запасного входа, через которую на кухню заносили продукты, и которая в обычные дни должна была быть закрыта, сейчас оказалась распахнутой, запуская в помещение прохладный воздух. Становилось понятно, как они попали в помещение в обход Дэма, но мне по-прежнему было удивительно, как Афракционеры смогли так тихо и незаметно сюда зайти. — И снова здравствуй, красавица! — отсалютовал мне ножом Рэй. Его товарищ с хрустом откусил от яблока большой кусок и широко улыбнулся с набитым ртом, от чего по его подбородку и руке потекли тонкие струйки липкого сока. — Что вы здесь делаете? — строго спросила я, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие. — Разве вы не должны сейчас быть с остальными на тренировке? — Мы? Мы — точно не должны! — захохотал «безымянный», но быстро подавился непрожёванной пищей и громко закашлялся. — Аккуратней, друг мой, — Рэй брезгливо поморщился, отступив на шаг в сторону, а потом снова перевёл взгляд на меня. — Ты же не хочешь настолько глупо подохнуть, так и не успев толком начать новую жизнь? — Пошёл ты! — прохрипел ему «друг», продолжая старательно откашливаться и бить себя кулаком по груди. — О чём вы говорите? — я медленно подошла к ближайшему столу с чистой посудой, взяв оттуда высокий стакан, также не спеша направилась к чану с водой и открутила краник, наливая жидкость. — Чем вы лучше других, раз решили, будто можете вот так запросто игнорировать прямые приказы Лидера вашей фракции? — отпила глоток, продолжая делать вид, будто ничего необычного сейчас не происходило, а я просто очень захотела пить и встретила на кухне двух нерадивых Бесстрашных. — Ты, красавица, комедию-то не ломай, — чуть нахмурил брови Рэй, явно бывший за главного в их разбойном дуете. — И за дураков нас не держи. Думаешь, мы поверили, что вы со своим вшивым Лидером сегодня на природе кувыркались? Да как бы не так! — он с силой воткнул свой нож в столешницу. — Зависть — плохое чувство, — издевательски рассмеялась, продолжая крутить в руках стакан с водой. — О, будь уверена, я своё ещё наверстаю!— не повёлся он, а только растянул губы в предвкушающей улыбке. — И, наверное, даже прямо сейчас. Не хочется, знаешь ли, потом вставать в очередь. Да и ты у нас, как я понял, очень ценная пташка, так что в бордель к остальным вашим можешь и не попасть… — Бордель? — насторожилась я. — А ты чё, думала, — всё ещё сипло прохрипел второй Афракционер, вытирая об штаны остатки раздавленного в руке яблока, — что все Бесстрашные бабы просто в воздухе испарились? — Думала, что вы их просто убили, как и остальных Бесстрашных, отказавшихся плясать под вашу с ублюдком Гарретом дудку, — очевидно, отпускать меня никто не собирался, так что притворяться и дальше смысла не было. — И лучше бы и вправду убили, чем — это. — Зачем же так глупо расходовать ценный товар? — хмыкнул Рэй, делая большой шаг в мою сторону. — К тому же, теперь они действительно заняты тем, чем и всегда должны были. — Те, что ещё не сдохли! — заржал Второй, а его самоуверенный дружок с удовольствием подхватил. — Ублюдки! — со злостью выплюнула я, с силой сжимая стакан и надеясь, что Дэм вот-вот придёт мне на помощь. Кстати, а где он? Меня не было слишком долго, поэтому его прямой обязанностью было проверить, что меня так задержало. — Не волнуйся, скоро ты с ними увидишься, — заверил Рэй, отсмеявшись. — Но, сначала мы, так сказать, лично снимем пробу. — он оскалился и сделал ещё пару шагов ко мне. — И не надейся, что твой болтливый дружок тебе поможет! — продолжал мерзко хихикать другой Изгой, подходя ближе к двери, через которую я вошла, и чуть приоткрывая её. — Пока дурак Гаррет верит в ваши тупые россказни и ходит вокруг на цыпочках, мы с парочкой надёжных ребят решили заняться тобой сами. Слышь чё? Из коридора доносились приглушённые звуки борьбы, но выстрелов, слава богу слышно не было. Это значило, что обнаглевшая кучка Афракционеров сейчас так же, как и мы, действовала на свой страх и риск. Наверное надеялись заработать какую-нибудь награду у своих командиров, а потому поднимать шум и делиться с кем-то добычей не хотели. — И как вы объясните мою пропажу Лидеру? — Скажем, что пошла подышать свежим воздухом и больше не вернулась, — Рэй продолжал медленно ко мне приближаться. — Знаешь, места у нас здесь опасные? Говорят, даже люди иногда пропадают. — А когда закончим с тобой, то и твою Лидерскую сволочь возьмём за яйца! — хмыкнул Второй, явно будучи очень доволен собой. — Если нам сказали правду, то он согласится на все наши условия, чтобы спасти твой зад, цаца. — а он смешной! Эрик скорее нас обоих убьёт, чем предаст фракцию. Какие же наивные дураки. — Рэй, кончай тянуть, а то народ набежит, ещё делиться придётся! Тот подошёл достаточно близко и уже намеревался схватить меня за руки, но я его опередила. Плеснув холодную воду прямо ему в глаза, оттолкнулась и под его рукой проскользнула по мокрому полу в сторону разделочного стола, возле которого он ранее стоял и где оставил нож. Искать, куда убран остальной колюще-режущий кухонный инвентарь у меня совершенно не было времени. — Э-э! — возмущённо пробасил Второй, так и оставшийся для меня неизвестным, а в его голову уже летел метко запущенный тяжёлый стеклянный стакан, который, разбившись о чугунную голову, только раскроил ему скулу и бровь, не причинив большого вреда, зато знатно разозлил ублюдка. — Ах ты, мелкая сука! Рэй вогнал лезвие глубоко в столешницу, а потому оно поддавалось тяжело и неохотно, зато Афракционеры больше медлить не собирались и резво кинулись на меня с обеих сторон. Так и не успев выдернуть нож, я пнула в ноги Второму тяжёлый табурет, задержав его на пару лишних секунд, пригодившихся, чтобы увернуться от вытянутой руки Рэя и схватить первое, что попадётся под руку. А попался мне небольшой, но увесистый ковшик, который я решила использовать на манер дубинки и несколько раз хорошенько прошлась им по рёбрам и лицам нападавших, постепенно отступая к дальней стене и пытаясь придумать, как выбраться из этого дерьма. Второй, очевидно, хитрых приёмов не знал, никакой техники не имел и предпочитал переть напролом, используя лишь грубую силу и веру в себя любимого, а потому и за ситуацией вокруг не следил. Сам по себе серьёзной угрозой он не был, хоть и противником был не самым приятным. А вот Рэй, наоборот, и приёмы знал, и стойки, и вокруг себя поглядывать не забывал. Вот его-то я и опасалась. Не удивлюсь, если когда-то он и сам был Бесстрашным, или его долго тренировал кто-то из наших. Если бы хитрый здоровяк был один, я бы так не волновалась, но меня постоянно отвлекал его буйный и прямолинейный, как таран, товарищ, в то время, как сам Рэй полностью сосредоточил своё внимание на мне и выжидал удачные моменты для атаки. Мне уже пару раз достаточно неприятно прилетело по рёбрам и в бедро. Сволочь точно знал, куда нужно бить. В очередной раз перенеся внимание на более серьёзного противника, почти пропустила мощный удар от Второго. Увернуться успела в самый последний момент, а потому тяжеленный кулак, пусть и вскользь, но всё же успел обжечь щёку и проехаться по подбородку. — Придурок! — вдруг рявкнул на него Рэй, отталкивая его занесённую для нового удара руку. — Не бей по лицу! Испортишь товар — и не видать нам никакой «Амброзии»! Бугай растерялся и, похоже, пытался сообразить, что же ему тогда со мной делать, если просто пристукнуть излюбленным методом — нельзя. Не став дожидаться результата его умственной работы, я схватила табурет, в который перед этим так удачно упёрлась ногой, и со всей силы обрушила его на голову Второго. Тот тяжело покачнулся и, не донеся руку до лба, кулём свалился на пол. — Ты за это ответишь! — оглядев своего товарища, пообещал мне Рэй, продолжая наступать. И хотелось бы думать, что вот теперь нам предстоял настоящий бой, но противник был обыкновенным бандитом, пусть и хорошо натасканным, а не бойцом Бесстрашия. И плевать он хотел на все правила поединка и сдерживающие факторы гуманности, а потому дальше началась самая настоящая драка в духе тёмных подворотен с кучей грязных приёмов и подлых уловок. Вскоре Рэй понял, что, оставшись в меньшинстве, потерял шанс взять меня в плен, а потому решил, что из кухни выйдет живым только один из нас. Поскольку мне больше не нужно было отвлекаться на Второго, то я берегла силы и старалась не совершать лишних движений, чем жутко бесила противника, чьи провокации по большей части уходили «в молоко». Он заводился всё больше, удары становились всё сильнее и злее, но в то же время Рэй начал чаще промахиваться и терять концентрацию, за что и поплатился. Сбив его с ног и несколько раз хорошенько пройдясь по ещё недавно ехидно скалящейся морде, сдёрнула оставленный кем-то на ручке печного шкафа засаленный и замусоленный фартук, перекинула через шею противника и начала с силой душить. Не как Эрика на спарринге, а по-настоящему, прилагая все силы и сдавливая до треска в позвонках. Оставалось совсем немного, и дело было бы сделано, но тут мне на голову сзади с силой опустилось что-то тяжёлое. Мои руки мгновенно ослабли, в ушах зазвенело, а картинка в глазах стала тёмной и расплывчатой. Уже падая на пол, последними остатками уплывающего сознания успела зафиксировать, как надо мной залитый собственной кровью, по-звериному скалясь и тяжело дыша, возвышался Второй, сжимая в руках ковшик, которым я орудовала ещё несколько минут назад, испачканный в чём-то красном. «Это что, моя кровь?..»***
Приходила в себя рывками, то возвращаясь в сознание, то вновь отключаясь, даже не успев открыть глаза. В какой-то момент меня перестало затягивать в бешено вращающуюся темноту, зато на смену адской карусели пришла сильная ноющая боль в затылке. Да и во всём теле тоже. Возникло стойкое ощущение, будто меня долго и с наслаждением пинали ногами. Вместе с этой мыслью в мозг болезненной шпилькой впились воспоминания о событиях, предшествовавших отключке. А вспомнив ещё и зверски перекошенную рожу Второго, вполне могло статься так, что действительно — пинали. Я изо всех сил старалась не застонать от боли и ничем не выдать, что уже очнулась. Постепенно в тело возвращалась чувствительность, и помимо ломоты во всех костях я вновь начала ощущать себя во времени и пространстве. Через шум в ушах наконец-то стали проступать звуки, и были они очень тревожные: сквозь непонятную возню и тяжёлое сопение доносились короткие рубленные фразы, смысл которых какое-то время от меня ускользал. Приложив побольше усилий, я кое-как смогла преодолеть гул в голове и разобрать: — Рэй, мля-а! Мож это… ну его… нахрен? Давай просто… пристукнем эту суку по-тихому… и всё? — речь Второго была вялая, прерывистая и заторможенная, будто бы он с трудом соображал и ворочал языком. — Ну уж нет! Эта тварь мне за всё ответит! — надсадно сипел Рэй, с натугой проталкивая слова через повреждённое горло. — Натянем бешеную сучку, сдадим её Йену или Садовнику, получим дозу, а там уж с ней и без нас отлично разберутся. Будь уверен, легко она не сдохнет! — Тьфу! И далась тебе… эта баба! — сплюнул Второй. — Ладно, ради «Амброзии»… но сама она… Мне вот вообще... никуда не впёрлась! — Ты не понимаешь, — хрипел тот, — это уже принцип! — Принцип-хуинцип! — передразнил его товарищ, не удивлюсь, если даже рожицу скорчил. — Хренов пижон! Ну и чё ты... тянешь тогда? Ещё немного… и сюда целая толпа-а... набежит. — Вот тут ты прав! Хватай её и давай сюда. Сразу после этих слов я почувствовала, как меня схватили за руки и за ноги, дёрнули вверх и с силой приложили спиной и затылком обо что-то твёрдое. Сдержать стон не было никакого шанса. — Э! Очухалась... тварь! — нервно вскрикнул где-то над головой Второй. — Так даже лучше, — довольно хрипел Рэй. У меня в ногах раздался громкий и резкий звук вжикнувшей молнии, а затем и бряцанье тяжёлой пряжки ремня. Тут уж мои глаза распахнулись сами собой, невзирая на вспыхнувшую в голове Сверхновую. Оказывается, теперь я лежала на разделочном столе, мои руки крепко удерживал Второй, а его дружок как раз собирался стянуть с себя и с меня штаны. — Руки убрал! — горло пересохло, а потому мой угрожающий крик вышел неубедительным и больше походил на отчаянный всхлип. — Пошёл вон, мразь! Я изо всех сил брыкалась и вырывалась, мне даже удалось несколько раз двинуть «принципиальной» сволочи куда повезло. Только-только прицелилась врезать Рэю по самому сокровенному, как тяжёлая пощёчина сверху снова отправила меня прокатиться на тошнотворной карусели из тысячи взорвавшихся в черепушке звёзд в попытке не потерять сознание от новой резкой вспышки боли в голове. «Вот Мойра: хотела секса — получай!» — заливался истеричным хохотом никогда неунывающий внутренний голос. Но расслабляться и получать удовольствие, как заповедовала старая житейская мудрость, что-то не тянуло. Об Англии тоже не думалось. Волосы на затылке слиплись и болезненно тянули кожу, а на шею начали скатываться постепенно остывающие капли, оставляющие за собой сначала липкие бурые дорожки, а затем и мерзкое чувство стянутости. Снова соображать начала лишь тогда, когда почувствовала, что незваный любовничек завозился с застёжками моих штанов. Собрав оставшиеся силы, я как следует двинула ему обеими ногами. — С-сука! — о, попала. — Ну всё, ты сама напросилась! Пока Второй держал мои руки и заливался рваным хохотом, Рэй с расстёгнутыми штанами поднялся с пола, куда улетел от пинка, быстро подошёл ко мне и, больно ударив в живот, несколькими сильными рывками порвал на мне кофту и короткий топ. Пока стонала сквозь зубы и корчилась от боли, Изгой в своё удовольствие лапал меня, а потом снова потянулся к поясу брюк. Недобитые Афракционеры перебрасывались сальными шуточками, предвкушая долгожданное развлечение, а я судорожно пыталась сообразить, как и чем их можно отвлечь. Мне нужно было выиграть время, чтобы хоть немного прийти в себя и снова попробовать отбиться. В этот момент дверь в коридор распахнулась, и в кухню влетел разозлённый и взволнованный Эрик. А после того, как разглядел нашу живописную картину, разъярился настолько, что, казалось, и вовсе утратил над собой всякий контроль. Вмиг подлетев к Рэю, он схватил его обеими руками за куртку и отшвырнул от меня, как котёнка. Видя его дикий, полный животной ярости взгляд, я посчитала за лучшее быстро крикнуть: — Займись тем! Здесь я сама разберусь! Эрик, словно запрограммированный, резко развернулся и начал угрожающе наступать на Рэя, до хруста сжимая кулаки. Второй совершенно растерялся и не знал, что ему нужно делать: броситься на помощь товарищу или же сначала добить меня. Не став ждать, когда он определится, я кое-как сгруппировалась и, оттолкнувшись от столешницы, в перекате через голову въехала тяжёлыми ботинками прямо в лицо державшему мои руки бугаю. Он выпустил меня и отшатнулся, осоловело тряся башкой. Ему сегодня и так по ней здорово прилетело. Быстро оглядевшись вокруг, я заметила на полу за его спиной тот самый нож, что ещё недавно был воткнут в стол, и который у меня так и не получилось достать. Взяв короткий разбег по столешнице, оттолкнулась и прыгнула на Второго, сбивая его с ног. Сцепив зубы, чтобы не заорать в голос от новых вспышек боли, простреливших разбитую голову, я скатилась с противника, схватила слабеющими руками нож и с разворота глубоко полоснула им пытавшегося подняться Афракционера. Он схватился за живот и отчаянно взвыл, перекрывая своим воплем злобный мат и рёв дравшихся в стороне Эрика и Рэя. Нависнув над врагом, я нанесла ещё один сильный удар ножом, на этот раз по горлу, обрывая крик, а затем с остервенением вогнала оружие ему в грудь. Второй захрипел, забулькал кровавыми пузырями, его пальцы несколько раз с силой проскребли по полу, оставив на нём несколько тонких и кривых царапин, а затем он затих, уставившись в потолок остекленевшими глазами. Устало опустившись на пол рядом с ним, я перевела мутный взгляд на сцепившихся мужчин. Эрик уверенно теснил Рэя в глубь кухни, куда-то в сторону холодильной камеры, и судя по тому, что лицо Афракционера превратилось в кровавую маску, а левая рука повисла безжизненной окровавленной плетью, жить тому оставалось недолго. И правда, размазав насильника по металлической двери, Лидер особенно хитро выкрутил его пока ещё целую правую руку и заведя ему за спину с силой дёрнул. Раздавшиеся хруст и громкий вопль, казалось, были слышны даже за пределами заставы. После этого Рэй с болезненным стоном и абсолютно ошалевшим взглядом окончательно стёк на пол, будучи больше не в состоянии самостоятельно держаться на ногах. Я даже не сомневалась, что в таком состоянии искалеченный Афракционер протянул бы очень и очень недолго, но Эрику было плевать, он точно не собирался останавливаться. Пинком откинув в сторону чуть живого противника, Псих потянул на себя, открывая, тяжёлую металлическую дверь холодильника, обернувшись, схватил Рэя за шкирку и бросил его прямо в открытый проход, после чего с силой несколько раз захлопнул створку, превращая его голову в кровавое костяное месиво. Заторможено наблюдая за тем, как он раз за разом открывал и закрывал дверь, я своим затуманенным сознанием наконец-то сообразила, что случилось то, от чего Эрик так старательно бежал всю свою взрослую жизнь: что-то в мозгах нашего младшего Лидера особенно сильно щёлкнуло, и его переклинило настолько, что он совершенно себя не контролировал. И если я его сейчас не остановлю, он не прекратит своё увлекательное занятие, пока не превратит труп врага в мелкий фарш. И не факт, что после этого не отправится на поиски остальных. — Эрик! Эрик, брось каку! — крикнула ему со своего места, но видя полное отсутствие какой-либо реакции с его стороны, с тихим стоном и матом поднялась и поковыляла к нему. — Эй! Ну правда, хватит. Оба ублюдка благополучно мертвы, мы — живы и прекрасны, так что завязывай глумиться над трупом. — всё ещё никакой реакции. Тогда я подошла ещё ближе и тихонько позвала, доверившись собственной интуиции. — Псих! Э-эй, Пси-их! Ну же, давай, вернись ко мне. Это ведь я — Ведьма. Помнишь меня?.. Только после этого Эрик замер, тяжело дыша, уставившись на несколько секунд в одну точку и будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. Прошло несколько долгих мгновений прежде, чем его спина распрямилась, а во взгляд снова вернулась осмысленность. — Мойра? — неуверенно выдавил он, с усилием проталкивая слова через горло. — С тобой всё в порядке? — Эрик обернулся ко мне и, мазнув взглядом по моей непреднамеренно оголённой груди, снова нахмурился. А я только сейчас сообразила, в каком***
Проснулись мы одновременно от тихого жужжания комма Эрика. Воспоминания о вчерашнем дне, а затем и о вечере моментально всплыли в голове, заставив покраснеть и преисполниться благодарности к рассудительному парню. Истерия благополучно схлынула, и я, отойдя от прошедших событий, действительно чувствовала себя неловко от того, что требовала у Лидера «заткнуться и заняться делом». Тоже мне, нашла вчера душевную травму! А если бы «дело» всё-таки оказалось сделано, я бы сейчас сгорала от невыносимого стыда за свои слабость и тупость. А потому твёрдо решила поблагодарить парня. — Эрик, — позвала немного смущённо, второпях натягивая на себя одежду, рассовывая по карманам многочисленные боеприпасы и надёжно закрепляя оружие, чтобы не болталось и не слетело. — Спасибо, что не стал вчера… Спасибо, что не послушал меня! Я и вправду была немного не в себе. — Без проблем, — отозвался он, проверяя, удобно ли закрепил пистолет. — Но, если вдруг решишь повторить, когда будешь в адеквате, я полностью в твоём распоряжении! — он обернулся и задорно мне подмигнул, вызвав своими кривляньями только лёгкую улыбку. — Пора! Закинув ощутимо полегчавшие сумки за спину, мы тихо вышли в коридор. Через несколько секунд к нам присоединились и все остальные. Поудобнее перехватив оружие с заранее прикрученными глушителями и сняв его с предохранителей, мы бесшумными и смертельно опасными тенями из детских кошмаров двинулись в сторону спальни Гаррета. На стук никто не ответил ни в первый, но во второй раз, а потому Демон шустро опустился на колено перед дверью и, достав свой набор отмычек, с которым всегда был неразлучен, пустил их в дело. — Как хорошо, что в самом Бесстрашии замки куда как надёжнее, — пробормотал Роквелл, с любопытством наблюдая за работой Дэма. — О-о, ты бы очень удивился, мой мускулистый друг, если бы узнал, насколько же ошибаешься, — хмыкнул тот. — Прошу! Демон тихонько толкнул открывшуюся дверь, и Эрик с Прайсом мгновенно нырнули в темноту комнаты. Через несколько секунд оттуда донеслось приглушённое: «Чисто», — и мы поспешили к ним присоединиться. — Судя по разобранной и смятой кровати, кто-то или что-то выдернуло его прямо из неё, — озвучил очевидное Лидер, пока мы обшаривали каждый уголок в помещении. — И если это результат действия Ведьминой отравы, то это будет меньшая из наших проблем. — Эй, смотрите! — громко прошептала я, показывая почти пустой бутылёк, только что выуженный мною из щели между каркасом кровати и толстым матрацем. — Это и есть «Амброзия»? — сунула любопытный нос Скай. — Предположительно, — кивнула. — Красиво… — она навела на баночку фонарик, и в его свете жидкость заиграла волшебными искрами. — Даже жалко, что это наркотик. — Мы ещё не знаем наверняка, что это, — поправил её Эрик, — но, скорее всего, так и есть. — Думаю, — подала голос Натали, — ему специально придали такой вид, чтобы он завораживал и не выглядел по-настоящему опасным. Не найдя в комнате больше ничего интересного, мы решили заглянуть туда, где ночами начиналось самое интересное — в подвалы. Если Гаррета нет и там, то я вообще не представляла, где его искать. Несколько раз нам попадались «местные», приходилось быстро их убирать, пока не подняли крик. Оставлять за собой след из трупов мы не планировали, а потому приходилось какое-то время тащить их с собой до ближайших укромных мест. Само собой, это сильно нас замедляло и хорошего настроения не добавляло. — Как же хорошо, что в этой богом забытой дыре нет камер на каждом углу, как в штаб-квартире, — пыхтел Дэм, затаскивая очередное тело в кладовку и подпирая его шваброй. — Иначе бы нас уже давно взяли за жопу. — Как только вернём контроль над заставой, я всерьёз планирую пересмотреть систему охраны отдалённых постов, — кивнул Эрик, соглашаясь, что это большое упущение со стороны обеспечения безопасности. — Завязывайте трепаться! — шикнула на них Нат. — Мы уже почти на месте, и там точно кто-то есть. Слышите? И правда, из-за поворота, где была дверь в подвал, лился свет и доносились голоса. С такого расстояния слов было не разобрать, но, судя по интонациям, кто-то отчаянно спорил или ругался. Обозначив жестами тихо следовать за ним, Эрик двинулся туда, но я его перехватила, показывая, что вперёд пойду я со своей группой, а он с боевиками будут нас прикрывать. Лидер сначала собирался возразить, но быстро понял, что я права, всё же у моей команды опыта в таких делах было больше, чем у грузных и здоровенных штурмовиков. Одним из спорщиков оказался Гаррет, а вот второго человека я ни разу в жизни не видела, хотя сразу становилось понятно, что это — Афракционер. И далеко не из последних в их иерархии. Он не пытался маскироваться под одного из наших и всё равно держался уверенно, будто бы находился на своей территории и полностью владел положением. На Гаррета мужчина смотрел снисходительно, как на забавно тявкающую мелкую собачонку, что, как бы громко не лаяла, на самом деле тряслась от страха и могла в любой момент наделать лужу. Мы со Скай подобрались ещё ближе и застыли, обратившись в слух. — ...Гаррет, я вроде ясно выразился, не надо заставлять меня повторять по десять раз. — заявил Афракционер, засунув руки в карманы штанов и лениво перекатываясь с пятки на носок. — Йен чётко сказал: скоро он будет здесь с несколькими отрядами. Твоё дело — дать им оружие, — он пару раз демонстративно пнул носком ботинка по стоявшим рядом и накрытым мешковиной ящикам с «консервами», — и не мешаться под ногами. — Но зачем?! — негодовал начальник заставы, от переизбытка эмоций размахивая в воздухе руками. — Я же говорю: всё идёт хорошо! Они до сих пор ничего не подозревают и собираются через несколько дней отсюда убраться. Это же идеальный вариант! Они уедут, а мы останемся вне подозрений и успеем закончить… — Не мели чушь! — резко оборвал его «гость», запустил руку в карман куртки, вытащил на свет нож с широким зазубренным лезвием и принялся вертеть его в руках, явно демонстрируя угрозу. — Во-первых, Когтю сообщили, что утром к вам пожалует вооружённый до зубов взвод и перебьёт вас, как детей. А во-вторых, к тебе прислали не абы кого, а целого, мать его, Лидера и элитный отряд разведки во главе с личной цепной шавкой Макса. И после этого ты всё ещё веришь, что они «до сих пор ничего не подозревают»? — передразнил он. — Смекаешь что к чему? Или тебе «Амброзия» последние мозги выжгла? — Но они же всего лишь обнаглевшие сопляки! — возмутился Гаррет, продолжая стоять на своём. — Что они вообще могут? Я приказал выделенным мне людям никуда их не пускать и внимательно за ними следить, а в случае чего сразу докладывать мне. И — ничего! Это просто озабоченный молодняк, который сослали немного проветрить мозги, чтобы не мешали взрослым людям работать! — Глупец! Эти сопляки тебе ещё сто очков вперёд дадут. Включи мозги и подумай. Как по-твоему этот пацан стал Лидером, да ещё и обойдя нашего кандидата, победа которого была уже решённым делом, а?! А его девка? Да эта мелкая сучка тебя выпотрошит — и глазом не моргнёт. И, если ты не знал, весь лидерский состав над ней трясётся, невзирая на то, что она вшивый дивергент! — сплюнул тот, что продолжал играть бликами света на лезвии ножа. — И ты всерьёз считаешь, что они, пользуясь своим положением, не набрали бы в команду лучших? Твои мозги совершенно точно спеклись, старик! Надо будет сказать Йену, чтобы перестал поставлять тебе наркоту, а то у тебя совсем крыша поехала! А ещё лучше — чтобы и вовсе тебя кем-нибудь заменил. — Нет! — м-да, как сильно не хотелось начальнику заставы терять своё тёплое местечко. — Мне нужна «Амброзия»! Я без неё не смогу! — ого, даже так… — Кто бы мог подумать, — рассмеялся его собеседник, вытаскивая из нагрудного кармана сверкнувший синевой бутылёк, — какие-то сраные капли в глаза, а держат надёжнее любого поводка! Ты уже давно со всеми потрохами наш, Гаррет, поэтому и дальше будь послушным мальчиком, захлопни пасть и не гавкай. Если ты вдруг забыл, то я с удовольствием напомню: когда тебе отдают приказ, ты должен молча брать — и выполнять, а не разводить бесполезные споры. Конечно, если тебе действительно нужно это, — он поднял баночку чуть выше и покрутил её перед завороженно следившим за ней мужчиной. — Смекаешь? — Да! — выкрикнул тот и протянул подрагивающую руку к бутыльку. — Я всё понял! — Э-э, нет! Не так быстро, старик, — Афракционер ловко отдёрнул руку. — Повтори слово в слово, что ты должен сделать. Я хочу быть уверен, что ты ещё соображаешь. — Я сейчас подниму людей, — торопливо затараторил Гаррет, всё так же не спуская глаз со сверкающей жидкости, — они приготовят для Йена и его солдат недостающее оружие из новых партий, доставленных на днях. Прикажу взять сопляков под стражу: они сейчас крепко спят и не ждут нападения, так что даже не поймут, что случилось. Когда люди Йена займут свои позиции, я активирую протокол защиты заставы, к нам будет просто так не подобраться, и мы перестреляем всех прибывших ещё во дворе. — Отлично! — довольно хмыкнул Афракционер, бросая начальнику заставы желанный наркотик, в который тот вцепился, как в самое драгоценное. — И подстрахуйся как следует, потому что взвод к тебе ведут Бёрн и младшие Барраса, — на последних словах его всего перекосило от злости, и он силой вогнал свой нож в ближайший ящик почти на треть. — А чего ж не сам Локо? — скривился Гаррет. — Неужели он окончательно стал кабинетной крысой? — Кто-знает, кто знает… Жаль, конечно, что его здесь не будет, но с него пока хватит и смерти обоих сыновей и лучшего друга. Думаю, отправить ему красивую посылку с их головами! — он моментально перешёл от жгучей ярости к совершенно нездоровому веселью. Интересно за что он так не любит нашего главного безопасника? Это же явно что-то личное. Похоже, Локо когда-то хорошенько прищемил ему хвост, раз до сих пор не отпустило. — В общем, ты займись делом, а я пошёл, — отсмеявшись, Афракционер небрежно махнул рукой декоративному начальнику заставы, который на самом деле уже давно ничего не решал, и, одним мощным рывком выдернув нож, посвистывая, направился к дальней стене подвала. Там под брезентом обнаружился большой люк, уходивший под землю. — Йен со своими прибудут именно сюда, так что освободи для них место, а то развёл тут бардак, — скомандовал он на прощание и скрылся внизу. Гаррет воровато огляделся по сторонам, торопливо открутил крышку с флакона и закапал в каждый глаз по три капли. Замерев на несколько секунд, он запрокинул голову, зажмурил веки, а потом расплылся в блаженной улыбке и будто бы весь разом обмяк. Переглянувшись со своими, подала знак штурмовикам и быстро юркнула по направлению к пребывавшему в эйфории наркоману. На полпути меня тихо обогнали парни и, зажав Гаррету рот, быстро его скрутили. — Вяжите его, ребята, — скомандовал своим Эрик, и те быстро перетянули специальными жгутами руки и ноги предателя, а также проворно заклеили рот крепкой плёнкой. — А теперь уходим! Быстро! — Спенсер помог Роквеллу перекинуть мужчину через плечо и на всякий случай остался рядом с ним, страхуя. Время поджимало, а потому мы уже не отвлекались на то, чтобы прятать трупы Афракционеров, которых не успел подкосить мой отварчик. Мы палили по каждому встречному, стараясь выкосить как можно больше противников, прекрасно понимая, что «наших» тут нет. Вскоре кто-то позади, в районе общих спален, всё же поднял крик, натолкнувшись на убитых товарищей. — Блэйк, взрывай! — отдала я приказ, ускоряя бег и намекая остальным поднажать. Парень на бегу вытащил из куртки небольшой плоский пульт, что-то на нём нажал, покрутил и, расплывшись в довольной ухмылке, произнёс: — Три… Два… Один… Ба-бах! И действительно, бабахнуло, так бабахнуло! Стены затряслись, с потолка посыпалась штукатурка, а в спину догоняла волна горячего воздуха вперемешку с мелким крошевом. — Ты решил всю заставу разнести? — прокричал сквозь гул Эрик. — Не, всю такой мелочью не развалишь! — откликнулся друг. — Вот если подвал подорву, то — да… — и снова потянулся к кнопкам. — Народ, шевелите ногами! Ещё несколько взрывов раздалось со стороны хозяйственного крыла, а мы всё бежали вперёд, прикрывая руками головы и отстреливаясь от перепуганных и дезориентированных Афракционеров, выбегавших навстречу. Нам оставалось только пробежать небольшой двор, чтобы оказаться возле гаражей, а там бы нас уже не смогли остановить. Вот только стоило выскочить на улицу, как в лицо ударили яркие, слепящие лучи от военных фонарей, расставленных по периметру, и следом прилетело: — Стоять на месте, или мы откроем огонь! — мы замерли, щурясь от света и пытаясь понять, кто же преградил нам дорогу, но радужные разводы в глазах не позволяли этого сделать. — Бросьте оружие на землю, медленно поднимите руки и сделайте два шага назад! Живо! — Это кто там такой деловой? — громко прокричал Эрик не торопясь выполнять требуемое, но руки от оружия убрал, показывая, что он готов к диалогу. И чуть помедлив, добавил. — Уж не главный ли Медоед? Над площадкой на несколько секунд повисла немая пауза. Свет фонарей стал менее интенсивным. — Эрик? — неуверенно раздалось со стороны встречающих. — Лидер Эрик? — Мойра! — вдруг с их стороны раздался звонкий девичий крик, и от множества шевелившихся теней отделилась одна поменьше и кинулась ко мне. — Фокс! — заорала я не своим голосом, мгновенно взлетая на седьмое небо от счастья. «Они успели! Они за нами приехали!» — билось в голове, пока я бежала навстречу Рыжей. — Литман?.. — недоверчиво донеслось на этот раз действительно от «наших». И, наверное, было от чего усомниться. Под толстым слоем бетонной пыли, обвалившейся штукатурки и брызг чужой крови трудно было сразу разобрать, кто есть кто. — Мы успели! — счастливо выдохнула мне на ухо девчонка, сжимая меня в крепких объятиях. — Ты большая молодец, — прошептала, обнимая её в ответ, и оглянулась назад. — Ложись! — закричала, срывая голос и утягивая подругу на землю. Пока мы радостно перекрикивались с настоящими Бесстрашными, из холла заставы повалила толпа Афракционеров, решивших во что бы то ни стало нас догнать и убить. Они бежали, направив на нас оружие, готовые в любой момент нажать на курок. Увидев, что за нами стоял целый взвод вооружённых людей, первые ряды преследователей резко затормозили, отчего задние навалились на них со всей той силой и скоростью, с какой ранее гнались за нами. Пока враг замешкался, Эрик решил не терять времени зря и закричал: — Все! Огонь на поражение! — и сам начал стрелять прямо с земли, на которую упал от моего крика. — Лидер сказал: «Огонь»! — взревел из темноты, судя по всему, именно Бёрн, и нас оглушили треск и свист летевших над головой пуль. Закрыв собой Рыжую, полностью навалилась на неё и тоже попыталась принять посильное участие в перестрелке, но Фокс постоянно норовила выползти из-под меня и чуточку погеройствовать, пока я душевно не пообещала пристрелить её лично, если она ещё хоть раз посмеет высунуться. Слава богу, огненный град над нашими головами продлился недолго, но мы всё равно ещё какое-то время оставались лежать на земле, пока Бёрн не прокричал: — Можно! Мы стали медленно подниматься и отряхиваться, оглядываясь вокруг. После грохота, выстрелов и криков наступила почти звенящая тишина. Эрик и Спенсер подошли к Роквеллу и теперь помогали ему подняться, оказалось, что его вскользь зацепило по ноге чуть выше ботинка. — Царапина, — отмахнулся он от них. — Лучше помогите поднять этого, — и кивнул на распластавшегося и дрожавшего в пыли Гаррета. — С тобой точно всё в порядке? — подошла к нему Скай, рассматривая опалённые кончики своих волос, во время бега по заставе выбившихся из косы. Он только молча приобнял её за плечи и вместе с ней поковылял в сторону наших спасителей. И только благодаря повисшей вокруг тишине нам удалось услышать отдалённый топот множества ног, доносившийся откуда-то из глубины гулких коридоров заставы. — Эрик! Ты слышишь? — мы с ним быстро переглянулись, вспоминая ящики с оружием в подвале и заверения Афракционера, что скоро сюда нагрянет большой отряд. — Блэйк! — закричал он моему другу. — Врывай подвалы! Взрывай к чёртовой матери! Быстрее! Тот выхватил из кармана свой «взрывной» планшет и, набрав длинный код, начал с бешеной скоростью клацать по кнопочкам и переключать маленькие рычажки. — Эй, смотрите! — Натали вдруг указала на место, где до этого лежали Рок и связанный Гаррет. Она подошла туда и, наклонившись, что-то подняла. — Кажется, это выпало у… И тут где-то в глубине под землёй раздалась серия из шести оглушительных взрывов, вздыбивших асфальт у нас под ногам, сотрясших заставу и все здания вокруг. От сумасшедшей тряски никто из Бесстрашных не смог удержаться на ногах. Хорошо, что машины стояли на достаточном расстоянии, а потому взрытые груды земли до них не добрались и не перевернули. Со стороны заставы раздался громоподобный гул, а затем и громкий, всё нарастающий треск. По всей высоте строения с дикой скоростью побежали огромные трещины, а после новой волны взрывов сверху посыпались тяжёлые камни разрушенных стен, балки и куски перекрытий. Все без оглядки бросились в разные стороны, спасаясь от смертоносных осколков. Все, кроме Натали. Неудачно упав из-за ушедшего из-под ног асфальта, она подвернула ногу и теперь не могла самостоятельно встать. Изо всех сил цепляясь за неровности площадки, она старалась отползти от летевшего прямо на неё огромного куска стены, но катастрофически не успевала. — На-а-ат! — Блэйк, первым заметивший неладное, взвыл раненым зверем и кинулся обратно в клубы пыли и осколков, надеясь, если и не оттолкнуть любимую, то хотя бы закрыть её собой. Больше никто среагировать не успел. Когда через несколько долгих, показавшихся бесконечными секунд грохот и разрушения прекратились, а клубы поднятой пыли и грязи начали потихоньку оседать, наша сладкая парочка оказалась погребена под тяжёлым обломком плиты. Всегда вместе. Всё, как они и мечтали.