Еще чуть-чуть - и мы горим

Какие мысли, какие сюжеты: Ещё чуть-чуть, и посыпятся звёзды! В карманах медленно тают конфеты. Мы понимаем, что это серьёзно. Не надо думать, что всё обойдётся, Не напрягайся, не думай об этом. Всё будет круто, всё перевернётся! А-а… <…> Всё, что тебя касается, Всё, что меня касается, Всё только начинается, Начинается… Звери — Все, что тебя касается

***

      — Нет, нет, нет, нет… — не обращая внимания на ещё кружившие в воздухе, режущие глаза и забивающие нос и горло пыль и гарь, я бормотала как заведённая, упав на колени возле обломка стены и пытаясь разгрести завал голыми руками, царапала и сдирала с них кожу, обламывая и без того короткие ногти. — Нет, нет…       Кто-то опустился на землю рядом со мной и попытался перехватить мои руки, но я только грубо оттолкнула непрошеного помощника и с ещё большим усердием продолжила своё дело. Быстрее, я должна действовать быстрее! Должна...       — Мойра! — Эрик, а это оказался именно он, крепко схватил меня за плечи, повернул к себе лицом и хорошенько встряхнул, пытаясь привести в чувство. — Мойра! Слышишь меня? Остановись. Ты им уже ничем не можешь помо… Ох! — вырвавшись из его хватки, я с силой двинула ему в челюсть, мигом обрывая страшные слова, которые ни за что не желала слышать.       — Заткнись! — я отчётливо понимала, что скатываюсь в безобразную истерику, но ничего с этим поделать не могла. Да и не хотела, если уж быть до конца откровенной. — Не смей так говорить! Они живы! Живы, слышишь меня?! И пока ты тут пытаешься убедить меня в обратном, они там, — не оборачиваясь, ткнула пальцем в завал, — нуждаются в немедленной помощи, возможно, истекают кровью или задыхаются или... Не знаю, всё вместе!       В нахлынувшем приступе паники, я запустила пятерню в волосы и с силой потянула, вновь потревожив рану на затылке, боль от неё и вернула меня «обратно». Отвернувшись к обломкам, снова взялась за дело, с усилием откидывая с плиты тяжёлые камни, поминутно кашляя и отплёвываясь от медленно танцующей в первых робких лучах восходящего солнца пыли, которая не торопилась оседать и ощутимо ухудшала видимость вокруг. Установленные ранее Бесстрашными фонари попадали во время тряски и теперь по большей части были безнадёжно разбиты, а уцелевшие — светили в разные стороны, без толку разрезая своими лучами предрассветные сумерки, и совершенно не помогали ориентироваться вокруг. Слабого света забрызганных грязью фар тоже не хватало, чтобы «пробить» повисшую над обломками тяжёлую пелену.       За спиной раздался громкий шорох и скрежет камней под чьими-то подошвами, несколько человек торопливо приближались к нам. Я уже мысленно приготовилась к ожесточённому сопротивлению, если вдруг они решат увести меня отсюда силой, но те, остановившись рядом со мной, молча принялись помогать. Подняв голову, я поняла, что это Скай, Дэм и Фокс, а оглядевшись вокруг, увидела, что ещё несколько человек, включая и Спенсера, и припадавшего на одну ногу Прайса, спешили к нам, неся в руках верёвки, пожарные лопаты, топоры и даже пару служебных домкратов, в то время, как Эрик держал в высоко поднятой руке личный фонарик, переведённый в функцию маяка и бивший в воздух над нами столбом направленного красного света. М-да, я уж решила, что это у меня от удара и встряски перед глазами всё плыло и цвета меняло, а оно — вон, оказывается, как…       — Подгоните машины ближе! — крикнул он куда-то в темноту, провоцируя ещё большее мельтешение теней, всё отчётливее приобретавших очертания человеческих фигур в боевой форме солдат Бесстрашия. А затем, не опуская фонарика, второй рукой тоже принялся откидывать камни с большой плиты, придавившей моих друзей.       Да, вот уж точно: «Если не можешь предотвратить безобразие — возглавь его». Ещё раз оглядевшись вокруг, увидела, как всё больше народу присоединяются к нам, и у меня в мозгах будто что-то щёлкнуло: «А почему же я сижу без дела?» Поймав себя на этой мысли, с двойным усердием включилась в работу.       — Нат! Блэйк! — то и дело громко кричали девчонки, надеясь докричаться хоть до кого-то из них. Никто их не одёргивал, не решаясь произнести вслух то, что тяжёлым камнем ворочалось у каждого на душе, и что каждый гнал как можно дальше от себя, страшась в это поверить.       Совместными усилиями получилось убрать с плиты все тяжёлые осколки и откатить несколько крупных обломков. Коул и ещё двое Бесстрашных вкопали домкраты с противоположной стороны от той, которая лежала на нескольких крупных камнях, а не на земле. Это давало крохотный шанс на то, что наша сладкая парочка ещё жива. Подогнав машину ближе и направив свет её фар на место раскопок, привели в действие домкраты. Те натужно зажужжали-засвистели и мало-помалу начали поднимать плиту по дюйму, впуская под неё воздух и свет.       — Блэйк! Нат! — снова наперебой закричали Рыжая и Скай.       Положа руку на сердце, я уверена, что никто уже и не надеялся ни на какой отклик, а потому слабый женский стон, полный боли и быстро перешедший в тяжёлый болезненный кашель, привёл всех сначала в шок и ступор, а затем — в чистейший восторг. Выхватив у Эрика уже ненужный маяк, вернула его в стандартное положение и, припав к земле, направила его в образовавшуюся щель.       — Нат! Натали, ты меня слышишь?! Как вы? В каком состоянии?       — Мо-ор… — в ответ хрипло и еле слышно донеслось из-под плиты.       Свет фонарика выхватил из темноты картину того, как подруга распласталась на животе, её рука была неестественно вывернута и лежала изломанной безжизненной плетью, а с головы по лицу медленно стекали тёмные кровавые дорожки, полностью заливая одну сторону, и не давая его толком рассмотреть. Сверху на Натали, закрывая её и придавливая к земле, почти поперёк и лицом вниз лежал Блэйк и, в отличии от своей невесты, не подавал никаких признаков жизни.       В момент непосредственного обрушения плиты друг явно пострадал больше: ему всё-таки удалось немного оттолкнуть Нат в сторону, ближе к крупным камням, только вот скатиться с неё он уже не успел, а потому край обломка ударил именно по нему, после ещё и хорошенько придавив обоих. Если бы не своеобразная защита упавших ранее крупных осколков стены, на которые и пришёлся основной вес плиты, то их обоих бы точно размазало, как варенье по булочке. От немедленной смерти их спасли только настоящее чудо и отменная реакция парня. Только теперь он выглядел намного хуже, чем она. На его голову словно вылили банку вишнёвого сока, видимая часть одежды намокла и потемнела от обилия крови, а в нашу сторону была вытянута покрытая множеством глубоких царапин рука. В неверном свете фонарика можно было заметить, как по пальцам, время от времени, сбегали бурые капли, собиравшиеся на земле в отчётливо видневшуюся тёмную лужицу.       — Нат, мы обязательно вас вытащим! — уверенно пообещала я ей. — Только нам нужна твоя помощь! Скажи, ты можешь дышать?       — Я… Да, — в ответ раздался её негромкий голос, сопровождаемый хрипами при дыхании, — м-мо-ох-гу…       — Отлично! Теперь скажи, дышит ли Блэйк? Он без сознания, так что тебе придётся отвечать за него.       — Он… — она замерла на какое-то время, изо всех сил стараясь прислушаться. — Я не знаю… — в её голосе отчётливо послышалась паника. — Мор! Он… Я не знаю! О-ох! Не могу разобрать… не чувствую! И спина... ей так мокро… Что с ним? Мойра?!       — Нат… — прошептала я, не находя, что ей сказать. Просто не знала. А если бы и знала, то вряд ли смогла бы вот так запросто сообщить ей, что Блэйк погиб, спасая её жизнь.       — Натали, соберись! — вдруг рядом со мной на землю опустился Эрик и своим громким уверенным голосом заставил прийти в себя нас обеих. — Возможно, сейчас ему как никогда раньше нужна твоя помощь! Скажи, ты можешь двигаться? Хотя бы пошевелить руками?       — Я… Да, одной.       — Отлично, попробуй аккуратно дотянуться до его руки или шеи, мы сейчас дадим тебе больше света! — народ вокруг засуетился, подтаскивая ближе уцелевшие фонари и делясь своими фонариками. — Готова? Давай!       Какое-то время из-под плиты доносились только её сдавленные стоны и шорох мелких камней, а затем раздалось неуверенное:       — Кажется, дышит… Я не уверена, в голове шум… — снова шорох и шуршание. — И он… Он весь мокрый! Это кровь? Откуда… столько?!       — Натали, спокойно! — снова скомандовал Эрик. — Главное, что Блэйк жив. И давай постараемся сделать так, чтобы он и дальше таковым оставался. Сейчас мы постараемся ещё немного приподнять плиту и протянуть под ней верёвку, чтобы закрепить и сдвинуть обломок, поэтому не паникуй, когда посыплются камни. Ты понимаешь меня?       — Я… Да. Кх! Да, понимаю… Я знаю… Ах-кха! Знаю протокол… спасения из завалов.       — Тогда за дело! — Лидер поднялся на ноги, утянув и меня за собой, и отдал Бесстрашным приказ начинать. Пока шла работа, он повернулся ко мне и оттеснил в сторону ото всех. — Ведьма, мать твою! Какого чёрта ты творишь?! Немедленно возьми себя в руки! — неожиданно зло прошипел мне в лицо. — Ты их командир или истеричная курица? Глядя на тебя, они должны чувствовать уверенность, а не поддаваться панике.       — Но…       — Никаких «но»! Прореветься и прокричаться ты сможешь и потом — за закрытыми дверями! А сейчас людям нужны лидеры, которые сумеют их правильно направить и, на сколько это вообще возможно, исправить положение. Так что быстро собралась, подобрала сопли и пошла готовить транспорт для перевозки тяжелораненых! Поняла? — он угрожающе навис надо мной и пристально вгляделся в глаза, стараясь точно определить, в каком я была состоянии.       — Так точно! — вместо того, чтобы ругаться, крутанулась на пятках и направила свои стопы в ту сторону, откуда слышались громкие сухие команды Бёрна.       Горячка после случившегося начала отпускать, и мне самой даже без выволочки Эрика (более чем заслуженной) стало стыдно за минутную слабость. Командиру истерить непозволительно! Если паника захлестнёт меня в самый разгар сражения, то это может стоить жизни многим моим людям. Что-то слишком часто я стала оказываться в ситуациях, после которых закономерно и обоснованно хотелось назвать себя слабовольной дурой. Что вообще за мягкотелость и истеричные порывы? Я Бесстрашная, в конце-то концов, а не какая-то там Дружелюбная или Отречённая! Вот же чёртова дивергентность, одни проблемы от неё...       Мысленно костеря себя, на чём свет стоит, добралась до чем-то всерьёз обеспокоенного командира «Рателей». Он стоял возле открытой кабины одной из «Карет» и бормотал себе под нос что-то откровенно матерное.       — Нужно подготовить одну из машин к транспортировке раненных и отнести к завалу пару дежурных носилок! — сходу выпалила я, не желая снова терять драгоценные секунды. — У вас же с собой есть?.. — и неуверенно добавила, видя его откровенную нервозность.       — А?.. Да, конечно! Слышали советницу? А чего тогда стоите? Выполнять! — рявкнул Бёрн кому-то за моей спиной. — Что ж мы, дураки что ли — обязательный комплект перед боем из машин вытаскивать? Когда к вам спешили, чего только себе не напридумывали, поэтому старались подготовиться ко всему и сразу.       — Тогда что ещё случилось? — я нахмурилась и, не выдержав, всё-таки почесала грязными руками над правой бровью. Пальцы наткнулись на тонкую корочку свежей глубокой царапины, похоже, зацепило мелким осколком. И хорошо ещё, что не саму бровь, а то залила бы тут всё кровищей в лучших традициях довоенных боевиков. — Ты какой-то чересчур нервный, — сама не заметила, как перешла с ним на расслабленное «ты», хотя раньше всегда старалась быть предельно вежливой со старшими представителями фракций (ох уж это эрудитское воспитание).       — Барраса! — сказал, как сплюнул.       — С Локо что-то случилось?       — Да нет же! — Бёрн нервно взлохматил свой пропылённый и ставший из белоснежного — грязно-серым, ирокез. — Детишки его! Отъехав от Бесстрашия, мы разделились на две группы: Тео и Элай повели свою по ранее оговоренному маршруту — по прямой, а я свою решил пустить в обход и проехать сюда со стороны Дружелюбия. Мы должны были прибыть чуть позже и стать поддержкой, главный ударный отряд вели как раз они. И вот, мы здесь, а их всё ещё нет! И связаться с ними я не могу! Сразу было не до того, а после устроенного вами салюта вся связь в этом районе барахлит. Вы ж вместе со зданием и основной местный передатчик похерили. Тьфу! Вот же ж срань! Где мне теперь их искать?!       — Успокойся, — помня недавние слова Эрика, произнесла уверенно. — Ты же знаешь эту семейку: переть против них — себе дороже. Объявятся, никуда не денутся, — а у самой в душе накатила новая волна беспокойства, но я титаническим усилием воли смогла её сдержать и не выпустить наружу. — А нет — так поедем обратно их дорогой, проверим, где они застря… — не успела договорить, как в воздухе послышался рёв быстро приближающихся автомобилей. — А вот, похоже, и они. — пробормотала себе под нос, но на это уже никто не обратил внимание.       Бесстрашные, рассредоточившиеся по периметру для охраны, заняли позиции и направили оружие в сторону трёх здоровенных машин, которые, поднимая столбом так и не успевшую до конца осесть пыль, на всех скоростях мчались к нам. Правильно, мало ли — кто там, вдруг эта подмога совсем не для нас. Подъехавшие «Каратели» встречно ощетинились направленными в нашу сторону дулами и выстроились треугольником — два впереди и один позади. Именно из последнего и раздался усиленный громкоговорителем голос Тодео.       — Немедленно опустите оружие — и никто не пострадает!       Бёрн с радостно-предвкушающим рыком протянул руку в кабину и, вытянув оттуда рацию своего громкоговорителя, оглушительно рявкнул чуть ли ни на всю округу:       — Явились — не запылились!       — А вот про вас того же сказать не могу! — после паузы заржал в передатчик Мачо. — Убрать оружие! Это свои.       — Тащите свои задницы сюда! — скомандовал Медоед и вернул рацию на место.       — Вот видишь, всё обошлось, — я ободряюще улыбнулась, на что мужчина только махнул рукой и наконец-то расслабленно выдохнул.       Тео не заставил себя долго ждать и сразу направился к нам, в то время как Элай первым делом бросился в сторону Рыжей и, сгребя её в охапку и оттащив от обломков, начал строго о чём-то расспрашивать.       — Мать, что за фигня у вас тут творится? — дойдя до нас расслабленной, вальяжной походкой, со своей фирменной улыбкой поинтересовался Мачо.       Я быстро вводила друга в курс дела, и на протяжении моего короткого рассказа всё показное веселье сползало с него, как не успевшие высохнуть краски, на которые кто-то щедро плеснул водой. Стоявший рядом Папа-Медоед тоже внимательно слушал и, нахмурившись, нервно протирал от пыли свои очки, то и дело задумчиво хмыкал и запускал руку в свой чудом не развалившийся ирокез. Когда речь зашла про друзей под обломками, Мачо дёрнулся было туда, но почти мгновенно смог остановить себя и остаться на месте. Достойная реакция в пример моей.       — А вас где всё это время носило? — потребовал у него ответа Бёрн.       — Нас ждали, — Тодео ещё сильнее нахмурился и ударил кулаком по раскрытой ладони. — Как бы мы ни старались сделать всё тихо, у нас не получилось, кто-то всё равно сдал нас со всеми потрохами. Афракционерам успели слить информацию и про операцию, и про запланированный маршрут. В нескольких местах дорога оказалась перекрыта завалами, пришлось искать объезд. Если бы не Найла, даже не представляю, сколько бы мы кружили без толку…       — Погоди, — перебила его. — Она тоже с вами?       — Да, — кивнул Тео и досадливо скривился. — Я не хотел ничего говорить ни одной из Ифе, да и вообще никому. Но Фокс решила по-своему и всё им обеим разболтала. После этого одна чокнутая фурия чуть не размазала меня по полу Ямы, угрожая, цитирую: «скормить мне мои же блудливые яйца», если я не позволю ей участвовать в операции!       — Это Найла-то?! — в первую секунду я даже не поверила своим ушам.       — Я вот тоже сначала подумал, что сглупил и обознался на нервной почве, — кивнул тот. — Но, назвав её Золой, получил пару крепких ударов в челюсть и быстро осознал всю глубину своей неправоты. — он неосознанно потёр подбородок, где под щетиной проглядывали очертания некрасивого синяка, растёкшегося в сторону левой скулы. — Мойра, я теперь всерьёз боюсь эту женщину! — пожаловался он, постепенно возвращая себе свою обычную шутливость. — У неё раздвоение личности что ли какое-то? Я, конечно, знал, что она не божий одуванчик, но чтоб настолько!.. — Бёрн изо всех сил пытался сдерживать смех, но у него не то чтобы хорошо получалось.       — Где она, кстати?       Признаться, мне как-то раз довелось стать свидетельницей вспышки ярости Найлы, и я до сих пор мелочно радовалась, что её гнев был направлен не на меня. На мой личный взгляд, стихийные истерики младшей Ифе разгромно проигрывали редким вспышкам ярости её старшей сестры.       — Она всю дорогу кошмарила выделенных мне людей, а сейчас, скорее всего, выставляет патруль на местности или уже крутится возле завала, — отмахнулся Тео. — Так вот. Эта мегера в шкуре монахини настолько хорошо знает каждый закуток Чикаго, что без особых проблем смогла вывести нас на свободную, пусть и основательно разбитую дорогу. Пришлось изрядно попетлять, а кое-где и откровенно ползти, чтобы не остаться без колёс, но в итоге мы смогли добраться до Западного. Но нас тут уже ждали! — он зло пнул тяжёлым ботинком валявшийся рядом камень. — Афракционеры устроили засаду на въезде в район. Быстро стало понятно, что они пытались нас именно задержать, а не просто перекрыть доступ к заставе. А потом с вашей стороны грянула целая серия оглушительных взрывов, что стало большим сюрпризом не только для нас, но и для них. Противники отвлеклись, растерялись, ну мы и воспользовались моментом, чтобы быстро от них избавиться, а после сразу помчались к вам уже по прямой. Вот, в общем-то и всё, — подвёл он итог своему рассказу.       Вспоминая подслушанный в подвале разговор, я всерьёз задумалась, не мог ли тот матёрый Афракционер отвечать за эти самые задержки на дороге, а потом просто по пути заглянуть к Гаррету, чтобы придать тому рабочего рвения? Предатель не выглядел удивлённым его визиту. Недовольным — ещё как! Но совершенно точно не удивлённым. Тогда нам просто невероятно повезло, что мы узнали о готовящемся прибытии новых Афракционеров на заставу.       Со стороны завала послышался громкий скрежет, и, обернувшись на звук, мы увидели, как слаженно действовали Бесстрашные, освобождая наших друзей из каменной западни. Как ни крути, обрушения перекрытий и даже зданий целиком — не такая уж редкость в окраинных и более пострадавших во время войны районах Чикаго. И не всегда рухнувшие строения оказывались пустыми и нежилыми, а потому в нашей фракции имелись даже отдельные отряды спасателей, которые занимались именно такими проблемами. Бёрн нисколько не кривил душой, когда сказал, что они старались подготовиться ко всему, потому что среди присутствовавших здесь Бесстрашных оказалось несколько спасателей. Именно они и руководили процессом. Под зорким оком Лидера естественно. Не сговариваясь, мы с Тео двинулись туда и подоспели к моменту, когда пострадавших уже закрепляли на носилках.       — Что… с ним? — слабо выдохнула Нат, протягивая уцелевшую руку в сторону Блэйка, возле которого суетились сразу несколько человек и тревожно перекрикивались. — Он жив? — она тщетно пыталась разглядеть что-то за спинами людей, но застывшая на лице кровавая корка накрепко склеила ресницы, не только не позволяя открыть правый глаз, но и частично залив ещё и левый, и лишила девушку хоть сколько-нибудь приличного обзора. — Жив?!       — Да жив, жив! Не дёргайся, — отрезал один из подошедших к ней мужчин и скомандовал второму. — И-и — взяли!       Катить носилки по обломкам стен и бурунам вздыбившегося асфальта не было никакой возможности, поэтому двое бравых молодчиков поднапряглись и споро понесли свою ношу к одной из подготовленных ранее машин. Блэйка несли так же, но не в пример аккуратнее и положив на живот. Одежда на его спине превратилась в разодранные окровавленные лохмотья, на затылке зияла страшная рана, из которой продолжала сочиться тёмная густая кровь, а сам он за всё это время так ни разу и не пришёл в сознание. Положение хуже некуда.       — Чёрт, и почему связь не работает именно тогда, когда нужна больше всего! — негромко чертыхнулась я, и Тео, притянув меня к себе, ободряюще приобнял за плечи. — Сейчас бы вызвать в Бесстрашие лучших врачей Эрудиции. Если мы его довезём… Нет! Когда мы его довезём, они будут необходимы ему как воздух.       — Макс уже их вызвал, — тихо шепнул он на ушко. — Мы не знали, что будет нас ждать по прибытию сюда, в каком вы будете состоянии… Брат с Рыжей нагнали немало страху, вот он и решил перестраховаться.       — Мойра! — раздалось за спиной, и не успела я обернуться, как меня сгребли в крепкие, но недолгие объятия. — Слава богу, что все остальные в порядке, — облегчённо выдохнула никто иная как Найла собственной персоной. Не обращая внимания на возмущённые возгласы Мачо, она уверенным жестом оттеснила его подальше от меня и сделала вид, будто его здесь и вовсе не стояло. — Везти сейчас раненых по центральным улицам может быть небезопасно, поэтому вам придётся ехать по маршруту Бёрна, а значит, нужно поторапливаться. Нельзя терять ни минуты. Я уже собрала себе группу, мы отправимся разбирать завалы на главной дороге. Как доберётесь до штаба, вышлите к нам парочку-другую команд спасателей с портативными передатчиками, — я только молча кивнула. Подруга почти слово в слово озвучивала мысли, хороводом крутившиеся у меня в голове. — Мы с ребятами постараемся побыстрее расчистить им путь.       — Не возражаю, — недовольно громыхнул позади Лидер. М-мать! Да что ж сегодня ко мне все со спины подкрадываются?! — Я останусь здесь, пока не закончится разбор завала, — продолжил, хмуро разглядывая нас троих. — Со мной на подхвате останутся Бёрн, Спенсер и ты, — он бесцеремонно ткнул пальцем в Тео, а потом сосредоточил всё своё внимание на мне. — Забирай раненых, Гаррета и своих. Ну и Прайса не забудь.       Эрик кивнул в сторону озадаченных Элая и Рыжей, наблюдавших за стоявшими рядом с ними Роквеллом и Скай. Подруга запальчиво его за что-то отчитывала, а он, засунув руки в карманы штанов и чуть ссутулив плечи, недовольно хмурил брови и старательно отводил от неё взгляд.       — Чего это они? — озвучила общий вопрос Найла.       — Рок ранен, но всё равно порывается остаться здесь и помогать спасателям, — с готовностью пояснил Эрик. — А ваша боевая подружка в красках расписывает ему, как он не прав, и что она с ним сделает, если он немедленно не осознает этот очевидный факт.       — Ох уж эти злобные бабы... — проворчал Мачо, но быстро стушевался под нашими с Ифе красноречивыми взглядами. — А чё? Я ничё… Пойду лучше с братом переговорю, — и, не задерживаясь рядом с нами ни секунды лишней, сбежал к Элаю.       Теперь уже настала очередь Эрика поднимать в удивлении брови и взглядом требовать ответа. Мы с Найлой переглянулись и пожали плечами.       — Не обращай внимания. Просто перед выездом имела место быть небольшая воспитательная беседа, — коротко «объяснила» старшая близняшка. — Я пойду, нужно успеть расчистить дорогу. — и она потерялась в толпе так же быстро, как до этого — Тео.       — Занятные у тебя друзья, — задумчиво произнёс Лидер ещё какое-то время продолжая смотреть ей вслед. А потом, встряхнувшись, разом подобрался и вернул обратно свой излюбленный командный тон. — Как вернёшься в Бесстрашие, сразу идёшь к медикам и показываешь им свою глупую голову. Это приказ! — оборвал он меня, не дав даже начать. И я не стала пытаться объяснить, что и так туда собиралась и не успокоилась бы, не передав Блэйка и Натали в надёжные руки врачей и не узнав предварительные прогнозы по их выздоровлению. — Как разберёшься с этим вопросом, отчитаешься за меня перед Максом. Думаю, он не будет против, всё равно я здесь надолго застрял. Хочу попытаться найти того самого Йена или хотя бы его хитрожопый труп. Так же хотелось бы вернуть уцелевшее оружие обратно во фракцию. Ещё нужно проверить и заблокировать ближайшие подземные ходы. Хорошо бы их вовсе завалило к чертям собачьим! Одной головной болью стало бы меньше.       Я с удивлением продолжала стоять и слушать, как младший Лидер обстоятельно передо мной отчитывался по поводу своих планов. Вот уж не ожидала. Скорее ждала уже привычного: «Уйди с глаз, Ведьма!» — или чего-то столь же родного и, казалось бы, неизменного. Видимо, мои мысли отразились на лице, потому что в какой-то момент он резко осёкся, замолчал, а после развернулся и пошагал в сторону товарищей, громко отдавая приказ отправляться вместе со мной.        Уже загрузившись в машину и убедившись, что Блэйк и Нат, хоть и без сознания, но всё-таки дышат, я наконец-то позволила себе немного расслабиться. Адреналин ночи разом схлынул, оставляя от меня лишь обмякшую оболочку. Вернулись головокружение и тошнота, картинка перед глазами постепенно начала размываться, и в какой-то момент я отключилась, уплывая в блаженную темноту.

***

      В себя пришла рывком, как будто кто-то выдернул моё сознание из того ничто, где оно до этого пребывало, словно морковку из грядки. Судя по мягкому неспешному ходу машины и лёгкому гулу снаружи, мы заехали на территорию гаражей фракции. Выглянув в окно, обнаружила, что нас уже встречала бригада дежурных медиков во главе с Дином и Корелли. Сдержав обречённый стон, приготовилась терпеливо сносить все охи и ахи отца и спешно описывать характер повреждений его невесте.       Я только и успела спрыгнуть на землю да сделать пару шагов, освобождая дорогу остальным, как Рэйес сгрёб меня в охапку и молча прижал к себе, как после боя с Никки, разом выбив из моих лёгких весь воздух. Наверное, он бы так и не выпустил меня из объятий, если бы ни Корелли, которая, не слушая никаких возмущений, оттеснила его в сторону и принялась крутить меня то влево, то вправо, бегло осматривая и мысленно фиксируя полученные мной травмы. Придя к выводу, что непосредственно в данный момент моей жизни ничего не угрожало, она сразу же переключилась на остальных.       Обернувшись, я успела заметить, как Дин выпустил из неловких объятий Скай и перевёл очень недобрый взгляд на смущённо мявшегося рядом Прайса, руку которого подруга так и не выпустила из своей. Видимо, закономерно опасалась, что вместо лазарета он удерёт к спасателям и вернётся с ними в Западный. Проснувшись (или правильнее будет «очнувшись»?), я краем уха успела застать окончание их перепалки по этому поводу.       — Лиз, у нас один «тяжёлый»! — не став дожидаться возможных семейных разборок, я повернулась к Корелли и жестом указала на машину, из которой её помощники уже вытаскивали первые носилки. — Сильнее всего пострадали голова и спина, возможно, и внутренние органы. Обильная кровопотеря, боялись не довезти. У второй состояние полегче, но тоже ничего хорошего: травма головы, возможно что-то с глазом, переломанная рука, повреждённая нога, множественные ушибы и рассечения. А ещё она хреново дышит, но кровью вроде не плюёт. Эти двое попали под обломок обрушившегося здания, — но доктор уже и сама могла разглядеть всё, что я ей перечисляла. После беглого осмотра она отдала чёткие команды своим подчинённым и велела немедленно готовить кровь для переливания, операционные и общую палату реанимации. — Так же у нас имеется один излишне шустрый пациент с пулевым ранением в ногу, — продолжила, кивнув в сторону Роквелла, задвинувшего Скай к себе за спину. Он стоял, сложив на груди руки и нахмурив брови, и с неприкрытым неудовольствием слушал моего отца, явно не спеша с ним соглашаться. — Пуля прошла вскользь, ничего серьёзного не задето, кровь сумели остановить своими силами ещё на месте. Но на всякий случай наложить швы, думаю, стоит. — та с неодобрением поглядела на своего мужчину и отдала указание подошедшему помощнику заняться раной парня. — Ну и мне немножко голову помяли, как ты могла заметить. В остальном только синяки да царапины, ничего серьёзного.       — Хорошо, — кивнула она, после чего громко распорядилась уже для всех. — Все, кому требуется медицинская помощь — за мной в лифт! Остальные — брысь отсюда! А куда это Вы собрались, молодой человек? — Лиз прожгла взглядом дёрнувшегося в сторону машин Прайса, ловко перехваченного за рукав моей бдительной подругой. — Я отсюда вижу, что вашу рану нужно обработать и зашить. Или вы так жаждите получить воспаление или заражение? Что? Не жаждите?.. Тогда — бегом в лифт, и не задерживайте больше людей! — холодно отрезала Корелли и, подавая всем пример, быстро направилась к открытым дверям вместительного подъёмника.       Мы гуськом потянулись за ней, не имея ни малейшего желания спорить с нашей грозой медицины и тем осложнять себе жизнь. Я только успела передать отцу про срочный вызов спасателей и отправила ему в помощь самых целых из нашей помятой компании — Элая, Дэма и Рыжую. Они сами справятся с тем, чтобы передать ему всю необходимую информацию, а мне сейчас нужно быть в другом месте.       В лазарете нас развели по разным помещениям, на скорую руку, как смогли, оттёрли от грязи, обработали раны и быстро прогнали, чтобы не болтались под ногами и не мешали работать. Я была твёрдо намерена дождаться результатов операции Блэйка прямо тут — в коридоре, сидя на полу и привалившись к стене, раз уж из приёмной меня взашей вытолкали медики, получившие от своей начальницы «зелёный свет». Но не прошло и десяти минут, как из-за плотно закрытой двери ко мне вышла встревоженная Флай. Она, как могла, обстоятельно убеждала меня не вставать лагерем под дверями операционной и не нервировать людей почём зря. Окончательными аргументами стали заверения, что к пострадавшим никого не пустят ещё минимум сутки после завершения операций, которые вообще неизвестно, когда закончатся. А также, что девушка лично за ними присмотрит и немедленно мне сообщит, как только станут известны первые прогнозы или что-нибудь случится.       — Но ничего всё равно не случится! — поспешила добавить она. — Я тебя уверяю. Да ты и сама знаешь, что у мисс Корелли ещё никто так просто не помирал. Ещё и целая толпа лучших врачей из Эрудиции прибыла, так что наши друзья в надёжных руках. Я буду ассистировать во время операции Блэйка и лично прослежу, чтобы они выложились на полную. А тебе сейчас самой нужно отдохнуть и прийти в себя. Хорошо? — Флай взяла мои исцарапанные руки в свои мягкие, но удивительно сильные и ободряюще их сжала, с надеждой заглядывая в глаза.       — Ладно, хорошо. Убедила, — я выдавила из себя слабую улыбку и, распрощавшись с подругой, двинулась в сторону своей квартиры.       Хотелось смыть с себя не только пот и грязь, но и все последние дни, наполненные непроходящим напряжением, нехорошими и пугающими открытиями и накрывшим с головой страхом за близких людей. Было невыносимое желание, как недавно сказал Эрик, просто, но от души проораться за закрытыми дверями. Но и этого я сделать не смогла — на комм пришёл срочный вызов от Макса с приказом немедленно прибыть в его кабинет и предоставить полный отчёт. Хорошо, что хоть в устной форме, тонну писанины я бы сейчас совершенно точно не осилила.       Я помнила, как титаническим усилием дотащила своё измученное тело до кабинета главного Лидера Бесстрашия. Помнила, как меня усадили в удобное мягкое кресло, в котором сразу же захотелось свернуться калачиком и уснуть, но приходилось всеми силами заставлять себя быть бодрой и собранной. Помнила, как долго и обстоятельно рассказывала обо всём, чуть ли ни по минутам расписывая произошедшее, как отвечала на целый град вопросов и уточнений. Помнила, как постоянно хмурились Лидеры, перекидываясь короткими рубленными фразами и разгребая целый ворох папок и документов, из-под которых даже не было видно длинного вытянутого к основному стола. Помнила, как присутствовавшая здесь же Джанин поддалась общей атмосфере нервозности. Растеряв всю свою леденящую душу ауру, она раз за разом до крови кусала губы и в бессильной злобе и усталости запускала руки в некогда идеальную причёску, от которой теперь остались только воспоминания. Помнила и то, с какой неохотой она признавалась, что Эрудиты только-только взялись за разгадку формулы «Амброзии». Говорила, что пока они смогли выяснить только то, что сверкающая дрянь была невероятно сильной и вызывала мгновенную и пугающую по своей тяжести зависимость. А дальше всё слилось в какую-то мешанину из лиц, документов и неутешительных докладов, которым, казалось, никогда не будет конца.       Гаррета изолировали в специальной одиночной камере-палате с ограниченным доступом. Макс сказал, что им пришлось связать его и вставить в рот кляп, чтобы тот не навредил себе сверх меры и не откусил язык, пока бился в чудовищной ломке. Мартин всерьёз опасался, что у предателя не выдержит сердце, а потому Джанин выделила специалиста, чтобы приставить к нему и постоянно следить за его состоянием.       Проверка комнат и коммуникаторов руководства фракции закономерно принесла неутешительные плоды — сюрпризов не оказалось только у Локо, Мартина и на удивление Дина. А у Малии Фрай жучки оказались чуть ли ни в каждой комнате, даже в парочке украшений, купленных у Изгоев и подаренных Аникой и Нико Прайсами. Она металась по кабинету, как раненый зверь, захлёбываясь поочерёдно яростью и чувством вины от того, что проглядела такую основательную подставу. Каждый из присутствовавших в кабинете теперь не расставался с такими же антижучками, которые нашей группе несколько дней назад выдал Эрик.       Изучение личных дел Бесстрашных всё ещё было в процессе, но Локо уже обнаружил стойкую закономерность: если данные тех, кто почти всегда находился во фракции, остались без изменений, то досье тех, кто подолгу работал за её пределами, претерпели такие же изменения, как и в Западном. Особенно это касалось охраны Стены, дальних постов и застав, чьи смены иногда могли длиться и по году. Слушая доклад старшего Баррасы, я всё чётче понимала, что расслабься мой отряд, потеряй бдительность, маскируйся не так тщательно и не переезжай постоянно с места на место с другими Изгоями — и нас также могли выследить и заменить «куклами». Выдернув нас домой в такой спешке, Макс, скорее всего, спас нам этим жизнь.       С каждым новым фактом становилось по-настоящему жутко. Нашу фракцию размеренно и целеустремлённо брали в крепкие клещи, расшатывали изнутри, по одному выкручивая винтики, на которых держалось Бесстрашие. Сразу же вспомнилась и трагедия, что чудом не произошла в Дружелюбии, и концерт в Искренности, и параноидальная конспирация Джанин в Эрудиции.       Оставалось непонятным, почему молчало Отречение. Если бы не заявления других фракций о нехватке продуктов, они бы и вовсе делали вид, что их это никак не коснулось. Своей политикой невмешательства они в этот раз переплюнули даже неизменно нейтральное Дружелюбие. Сами собой напрашивались выводы, что Убогие либо с головой увязли в дерьме на стороне противника, во что, честно говоря, верилось очень слабо, либо были запуганы до такой степени, что боялись каким-либо образом привлечь к себе хоть каплю внимания. Конечно, Мэттьюс с пеной у рта настаивала на том, что Маркус Итон чуть ли не напрямую руководит Афракционерами, но все прекрасно понимали, что в ней говорили личная застарелая неприязнь и желание раз и навсегда избавиться от надоевшего недруга.       Подменышей, как окрестила замаскированных Афракционеров Фрай, решили пока не трогать, только внимательно за ними следить, чтобы не пропустить начала излишней активности. Как показал пример начальника западной заставы и его помощников — не обязательно быть ряженым, чтобы представлять большую опасность. И неизвестно, сколько ещё среди нас бродило таких же предателей, как они. Планировать что-то крупномасштабное, пока они свободно разгуливали по фракции, было не только глупо, но ещё и очень опасно. Даже сегодня: не подорви Блэйк заставу с её коварными подвалами и подземными крысиными нормами — и нас вместе со всеми Бесстрашными, приехавшими к нам на помощь, убили бы (и это в лучшем случае), попросту разделив на небольшие группы и взяв числом. Где гарантия, что подобное не повторится, отправь мы людей, скажем, к какому-нибудь из участков Стены? А нет её, гарантии этой.       Лидеры очень хотели дождаться Эрика и послушать, что он думал по этому поводу, но пока решили сосредоточиться на том, чтобы как следует разговорить Гаррета. В процессе совещания с Дином смогла ненадолго связаться Найла и сквозь грохот и дикие помехи доложила, что завалы почти разобраны, и уже можно высылать спасателей. Также передала, что Эрик с Бёрном просили отправить к ним парочку-другую врачей. Они смогли вытащить из-под обломков кого-то живого и пригодного для допросов, если те всё-таки выживут. Отец пообещал лично сопроводить собранные отряды, но Ифе его уже не слышала, так как связь окончательно пропала.       — Захватите с собой передатчик, что ли, — недовольно поморщился Барраса. — И парочку усилителей сигнала. А то каменный век какой-то, ей богу. Осталось только голубей друг другу отправлять.       Рэйес от него только отмахнулся. Неразборчиво буркнул, что сам разберётся, и, ни с кем не прощаясь, спешно покинул кабинет, ещё на выходе доставая комм и набирая чей-то номер.       План с Тодео и Золой решили пока не сворачивать, а только немного подкорректировать, чтобы помочь им спровоцировать предателей на нужные нам действия. Краткий предварительный отчёт Примроуз Монтгомери показал, что у неофитов в головах имелись целые загоны с мадагаскарскими тараканами, по крайней мере, у перешедших. Недолго думая, оставшиеся Лидеры скинули заботы о мелкоте на меня и Эрика, решив не отпускать нас далеко от штаб-квартиры, пока не выяснят, зачем мы так понадобились Афракционерам (а точнее — именно наш младший Лидер), и чем они собирались на нас воздействовать.       Пока нас не было, Макс и Локо имели неудовольствие пообщаться с той самой Никки, что была такой разговорчивой на ринге, а после как язык проглотила. А потом чуть действительно его не проглотила. Оказалось, что девушка, как и Гаррет, плотно сидела на «Амброзии». Обследования Джанин и Примроуз подтвердили мои мысли насчёт того, что Никки была не в себе. Более того, всё указывало на то, что её изначально далеко не самая образцовая психика не выдерживала силы принимаемого препарата и всё больше расшатывалась под его действием. Поэтому нельзя было воспринимать всерьёз все её выкрики и бормотания между ломками, как невозможно было и игнорировать их совсем. В своём бреду Никки несколько раз повторяла одни и те же фразы про полный контроль над младшим Лидером, про награду и личную выгоду. А также про то, что моё появление смешало «им» все карты, что моя команда — здоровенный такой булыжник в жерновах идеального плана, и что от нас нужно поскорее избавиться, пока мы всё не испортили.       И как бы наши умельцы ни пытались от неё добиться, что там за план такой, она упорно молчала или впадала в очередные ломающие душу и тело приступы. Бесстрашным оставалось довольствоваться только теми невнятными обрывками фраз, которые вылетали из неё, когда она совсем уж переставала себя контролировать. И можно было бы перетерпеть неприятное сопровождение допросов, всё-таки повод для них совсем нешуточный, да только с приходом каждой новой болезненной волны сердце предательницы грозилось вот-вот встать по стойке смирно и окончательно перестать биться. Последние пару дней Никки находилась в охраняемой палате, где местные врачи сначала пытались снять болезненные ломки, а потерпев в этом деле сокрушительный провал, только развели руками и ввели её в искусственную кому, надеясь, что Эрудиты вскоре разберутся с новой неведомой дрянью и поймут, как убрать её последствия.       От осознания количества и масштаба разведённых тайн и подстав голова шла кругом. Чтобы всё так тщательно рассчитать и устроить нужны не только неординарно работающие мозги, но и куча связей, средств и времени. Особенно — последнего. И дураку было понятно, что происходящее сейчас — результат многолетней, идеально продуманной и кропотливо проработанной подготовки и работы немалого числа людей по всему Чикаго. И никто — никто! — ничего не замечал, пока не стало слишком поздно. Но если другим фракциям это было простительно, то нам совершенно точно — нет. Главная задача Бесстрашия заключается в обеспечении безопасности города и его жителей, а мы в упор не видели врага, пока он не цапнул нас за задницу. Нехорошо получилось. Просто охренеть, как нехорошо!       С каждой минутой, проведённой в кабинете главы фракции, моя голова болела всё сильнее, а в глазах снова начался цветной хоровод, благодаря чему я чуть не свалилась с кресла. Кажется, только тогда окружающие вспомнили, что я, вообще-то, немножко ранена, да к тому же ещё и в самую востребованную в данный момент часть тела — в голову. Даже показалось, что Максу и Джанин на секунду стало стыдно, но я списала это на игру утомлённого сознания. Мне ещё раз напомнили о возложенных на нас с Эриком обязанностях и наконец-то отпустили с миром.       Как добралась до квартиры — не помнила совершенно. Прежде, чем окончательно отключиться, моими последними более или менее связными мыслями были: «Как же много шнурков на этих грёбаных ботинках!» — и: «Постельное бельё всё же придётся выкинуть». А затем мир уплыл в уже ставшую такой родной и уютной темноту.

***

      В кои-то веки я проснулась сама, и не из-за того, что нужно было срочно куда-то бежать и что-то делать, а просто потому что выспалась. Пока я в блаженной неге лежала на кровати, старательно прогоняя из многострадальной головы все неприятные и тяжёлые мысли, лучи тёплого закатного солнца лениво переползли со стен на пол, а вскоре и вовсе покинули пределы моей комнаты. Вставать совершенно не хотелось, и я уже начинала подумывать о том, чтобы позволить себе полениться и остаться в постели до завтра, как в животе требовательно взвыл хор голодных китов, мигом сдувший меня с налёжанного места. Как-то сразу вспомнилось, что последней едой стал одинокий питательный батончик, который я за минуту сжевала ещё минувшей ночью. Да и тот считался даже не завтраком, а ну очень поздним ужином. Морить себя голодом я не собиралась, а потому бодро вытряхнула из кровати своё побитое и поцарапанное тельце и, мурлыча себе под нос популярную у Изгоев-кочевников песенку, понесла его в душ.       Я ещё не успела встать под упругие живительные струи тёплой воды, как на ванном столике завибрировал комм. Любопытство снова пересилило, и я решила сначала узнать, кто и что от меня хочет. Хотел Эрик.       «Живая?»       Сообщение наталкивало на мысль, что наш младший Лидер просто-таки невероятно талантлив. С другой стороны, можно было не утруждаться, отвечая развёрнуто.       «Частично», — а через полминуты не вытерпела и отправила ему встречный вопрос, — «Всё нормально?»       «По большей части», — тут же пришёл ответ.       Теперь любопытство снедало меня с удвоенной силой. Мне не терпелось узнать, когда он вернётся, кого смог откопать под завалами и нашёл ли котлету из загадочного Йена.       «Жду», — всё-таки отправила напоследок и, больше ни на что не отвлекаясь, встала под тёплые струи воды, о которых мечтала с момента возвращения во фракцию.       Только вот наши мечты и реальность не так чтобы часто совпадают, а потому вместо расслабляющей неги я получила обжигающе-бодрящий душ. Царапины и мелкие ранки нещадно жгло и щипало, синяки на животе от столкновения с упругими струями глухо ныли, а от резкой, стреляющей боли в ране на голове готова была ныть уже я сама.       Отмывшись до скрипа и вновь почувствовав себя живым человеком, приободрённая я ввалилась в спальню и сразу же наткнулась взглядом на неприглядное зрелище безвозвратно испачканной постели. Изгаженное бельё хотелось не просто выкинуть, а сжечь вместе с кроватью и безответственной мной в придачу. Устраняя безобразие, я с затаённым ужасом представляла себе будущее неравное сражение с прижимистыми хозяйственниками на складе. У них снега зимой не допросишься, не то что новых вещей.       Собравшись в столовую, перед выходом ещё раз заглянула в коммуникатор и обнаружила там одно непрочитанное сообщение. И тоже от Эрика.       «Еду».       Ну что ж, подождём...

***

      Пока неспешно шла по фракции, ковыряясь в своём комме и перекидываясь сообщениями со Скай, испытала чувство «дежа вю»: вспомнился вечер недавнего боя с Рыжей Никки. Бесстрашные встречали и провожали меня странными, совершенно непонятными взглядами и реакциями. Кто-то приветливо смотрел и кивал. Кто-то неодобрительно и даже зло качал головой. А некоторые чуть ли ни руку пожать порывались, украдкой демонстрируя мне поднятые вверх большие пальцы.       Зайдя в столовую, почти сразу нашла взглядом лучшую подругу, махавшую мне рукой с зажатым в ней коммуникатором, и направилась к ней. Компанию ей составляли Тори, Зола, Фокс и Дэм, который отчего-то нетерпеливо крутился на своём месте, то и дело оглядываясь вокруг.       — А где остальные? — поздоровавшись, спросила я, имея в виду Флай, Элая и Сэма.       — Флай всё ещё в операционной, — хмуро поджала губы Скай. — Я к ней забегала на минутку, когда её отпустили ненадолго перевести дух. Она успела шепнуть, что с Натали точно всё будет хорошо, а вот с Блэйком дела обстоят намного сложнее. Они весь день ему спину и голову по кусочкам собирали. Он всё ещё в тяжёлом состоянии, и врачи пока не берутся делать прогнозы.       — Спас всех, при этом чуть не угробив себя и самого дорого человека... Представляю, как он будет психовать, когда придёт в себя, — озвучил общие мысли Дэм. Никто из нас даже думать себе не позволял, что друг мог просто-напросто не очнуться.       — Элая вызвал к себе отец, — сделав большой глоток чая, грустно вздохнула, глядя в кружку, Фокс и «незаметно» скосила глаза на бесхозный стакан с недопитым напитком, что стоял рядом с ней.       — Медведь уже который день где-то пропадает, — неодобрительно покачала головой Тори. — Даже поесть толком не успевает. Ищи его потом по всей фракции...       — А Рок прямо перед твоим приходом сбежал, — недовольно вздёрнула нос Скай, даже не пытаясь чем-то замаскировать обиду, промелькнувшую в голосе.       — Не выдержал всех прелестей принудительной заботы? — весело хмыкнула я, накладывая в свою тарелку всё, до чего могли дотянуться мои загребущие ручонки.       — Да ну тебя! — фыркнула та. — Ему от Эрика пришло сообщение, что тот вернулся, вот его и сдуло в секунду.       Ого как! Когда я прочитала его: «Еду», — то подумала, что это что-то абстрактное и обобщённое, а он, оказывается, в тот момент и вправду в дороге был. А ещё меня несказанно удивляло, что я, очевидно, пропустила тот исторический момент, когда Прайс, Медведь, Спенсер и, судя по всему, сам младший Лидер вдруг стали «остальными» наравне с моими друзьями.       — Вот и Сэм пожаловал, — Зола растянула губы в улыбке, весело глядя мне за спину. — А ты чего это так вырядилась, по ком траур? — беззлобно поддела она Примроуз Монтгомери, с понурым и помятым видом следовавшую за молодым человеком к нашему столику. — По любимым шпилькам?       — По погибшим нервным клеткам, — хмуро буркнула она и, обведя присутствующих внимательным, цепким к деталям взглядом, вздохнула. — Давайте что ли знакомиться, с кем ещё не успела.       Пока шло взаимное представление ребят друг другу, я, не отвлекаясь от позднего ужина, с интересом разглядывала Эрудитку, которая в данный момент больше напоминала неофитку Бесстрашия. Вместо элегантного синего платья и угрожающей высоты каблуков на девушке были надеты чёрные обтягивающие штаны, тяжёлые и явно неудобные для неё берцы, чёрная почти классическая рубашка, в которой я, пусть и с трудом, но узнала одну из любимых вещей Флай, и её же куртка, которую та носила пару лет назад, будучи новичком во фракции. Макияж также был выполнен в духе большинства местных обывательниц и превращал аккуратное миловидное личико в маску черноглазого умертвия. Замученного и очень грустного. Судя по реакции Золы и её сдавленным смешкам, которые девушка безуспешно пыталась спрятать в своей кружке, подобный наряд Монтгомери примерила впервые.       — Сегодня маскарад, а нас забыли предупредить? — я не сдержала своего любопытства.       — Рада, что при всей неприглядности ситуации ты не оставляешь попыток шутить, — она честно попыталась пригвоздить меня к месту обиженно-строгим взглядом, но её усилия пошли прахом и только подогрели желание остальных позубоскалить на эту тему.       — Охотясь на Бесстрашных, думай, как Бесстрашный! — пафосно продекламировала младшая близняшка, нагло перевирая известную фразу.       — Маскируйся, адаптируйся, преодолевай! — подхватил Демон.       — Бесстрашие течёт в тебе. Будь единой с Бесстрашием! — не отставала Рыжая.       — Идите к чёрту! — окончательно надулась Эрудитка, мигом превратившись из знойной красотки в надувшегося подростка.       Непривычно было видеть эту холёную дамочку в подобном образе. От прежнего лоска и показного высокомерия не осталось и следа. Сейчас Примроуз напоминала не грациозную пантеру на охоте, а встрёпанного воробья на мокром подоконнике. Чуть ссутуленные и приподнятые в обиженной позе острые плечики и худые тонкие ручки, со злостью сжимавшие несчастную кружку, только сильнее подчёркивали это впечатление.       На удивление эмоциональный Айс с нескрываемым удовольствием наблюдал за развернувшейся сценой, откровенно наслаждаясь неловкостью и негодованием своей подопечной. Кажется, с момента нашей последней встречи у него даже спина распрямилась, да и плечи заметно расслабились.       — Мэттьюс велела ей составить психологический портрет Гаррета, — Сэм с крайне довольным видом растёкся по стулу, как сосулька на июльском солнце. — Но это нужно было сделать, не выдав в себе Эрудита, чтобы он не замкнулся раньше времени. Забавно было за ними наблюдать. Честно говоря, зрелище было ещё то!       — Да чтоб тебя к собственной ширинке приморозило! — ядовито, в лучшем духе Бесстрашия, плюнула она словом в ухмыляющегося парня. — Нет, ну какой же тот мужик мерзкий, вы себе не представляете. — повернулась уже к нам. — Такое ощущение, будто бы я не с живым человеком общалась, а с крутого обрыва раз за разом в грязь ныряла. Или нет, не в грязь — в дерьмо! — Примроуз в негодовании эмоционально высказалась и всплеснула руками, чуть не перевернув на себя и соседей горячий чай, словно напрочь позабыла привитые с детства нормы приличия.       — Ну почему же? — протянула я, сыто откинувшись на спинку стула и одарив Эрудитку понимающим взглядом. — Я вот, например, очень хорошо представляю. Может быть, даже лучше, чем ты, — и прерывая её возмущение, добавила. — Ты только немного с ним поболтала, а я своими глазами видела, что он натворил, и чем это всё чуть было не закончилось. Мы, — я поочерёдно указала пальцем на себя, Скай и Дэма, — сейчас живы вопреки его посильным стараниям.       Девушка несколько секунд задумчиво хмурила свои кукольные бровки, а затем кивнула, соглашаясь с моими словами. Тяжко вздохнув, она щедро глотнула свой напиток и ненадолго блаженно прищурилась.       — Как продвигается твоя работа с неофитами? Нашла что-нибудь интересное?       — Даже не представляешь — сколько! — Монтгомери округлила глаза в притворном ужасе, но невооружённым глазом было видно, что она очень довольна как самой работой, так и её результатами. — Приходи завтра к нам в лазарет, покажу много интересного. И обязательно самого младшего Лидера с собой захвати! — подмигнула она, поигрывая бровями.       — Мазохистка эрудированная, — удивлённо, но беззлобно выдохнула Скай, во все глаза разглядывая Прим.       — Да что б ты понимала! — в том же тоне откликнулась та, мечтательно закатывая глаза к потолку. — Он же ходячее непаханое поле для человека моей специализации...       — Ага, было бы забавно посмотреть, как ты его вспахивать будешь! — звонко хохотала Зола.       — И как долго после этого проживёшь, — поддержал её Демон.       — А зрелище и впрямь должно быть презабавнейшее, — усмехнулась Тори, как и Дэм, постоянно поглядывая в сторону входа в столовую.       — Кстати, о зрелищах, — вспомнила я и повернулась к Ифе. — Что вчера устроила твоя сестра?       — Ну-у… — протянула та, на несколько секунд отведя взгляд в сторону, а потом твёрдо посмотрела мне в глаза. — Ну а чего он?! Сам виноват! — припечатала, вызвав неподдельное удивление у большинства присутствующих. Только Ву понимающе улыбнулась и еле заметно кивнула головой. — Я тоже хотела поехать к вам, когда узнала, но, честно говоря, побоялась попасть под руку к своей второй и лучшей половине, — опасливо поёжилась она. — Найла прямым текстом посоветовала мне: «Прижать жопу и не трепать ей нервы, как этот безмозглый Тестостерон», — она явно передразнила сестру, процитировав её почти слово в слово, а затем, будто о чём-то вспомнив, бросила быстрый взгляд на входную арку и расслабленно выдохнула.       — «Безмозглый Тестостерон»? — протянула Прим. — Это что ли ваш этот?.. Мачо? — мы дружно кивнули. — И твоя сестра крепко взяла его за яйца? — мы с Золой и Тори снова кивнули, после чего Эрудитка в негодовании вскинула руки вверх. — И я пропустила такое шикарное зрелище?! Ну как же так? Уверена, это был исторический момент в жизни бедного парня! Вряд ли с ним когда-либо происходило что-то подобное, — у неё аж глаза заблестели.       — Это точно! — я кивнула, хихикая. — Он привык к несколько иному отношению девушек к своей несравненной персоне.       — Это мягко сказано! — откровенно заржала Зола и вкратце рассказала остальным, что те пропустили.       Тут громко завибрировал лежавший на столе коммуникатор Скай. Она мгновенно его схватила и вчиталась в послание.       — Рок пишет, что наши вернулись и живы. Твой отец, — она мельком глянула на меня, — остался руководить разбором завала, вместо Эрика. Ещё говорит, что они привезли с собой нескольких Афракционеров, вытащенных из-под обломков.       — И прибавится же медикам работы… — нахмурился Айс, задумчиво потерев подбородок, а потом перевёл пристальный взгляд на мою лучшую подругу. — А скажи-ка мне, дорогая, — вкрадчиво начал он, и мне показалось, будто Скай вздрогнула, ощутив по спине стаю предостерегающих ледяных мурашек, и на секунду даже шею втянула. Движение было настолько быстрым, что я сомневалась, не привиделось ли оно мне, — с каких это пор Роквелл Прайс не только пишет тебе на личный комм, но ещё и отчитывается, как перед законной жёнушкой? А?       Судя по тому, как, глядя на них, оживилась Прим, мне совершенно точно не привиделось. Подруге явно стало не по себе.       — А, собственно, какая тебе разница? — сразу же ощетинилась Скай. — Боишься, что уведу у тебя нового друга?       — Я вообще-то о тебе забочусь, глупая! — скривился, как от лимона, парень. — Ты же знаешь, какая у него репутация? Если бы Тео в своё время не получил своё меткое прозвище, уверяю тебя, оно досталось бы Прайсу. И бояться надо не мне — меня он к себе в койку точно не потащит! И не мне потом придётся сопли на кулак наматывать, когда в эту самую койку он притащит кого-то ещё. А затем ещё раз. И ещё. И ещ… Ну, ты поняла, — хмыкнул он, глядя на то, как помрачнела девушка.       — Без тебя разберусь, — тихо бросила она и отвела взгляд в сторону.       — Похоже, мы многое пропустили... — задумчиво констатировала Зола, начиная нервно покачиваться на стуле.       — А то! — как можно более непринуждённо рассмеялся Демон, изо всех сил стараясь разрядить обстановку. — Это вы ещё не видели, как Мойра с Лидером в обнимку ходили и сюсюкали на всю округу!       Тут народ ждал культурный шок. Даже зная, что это была всего лишь игра, они не могли так просто поверить, что всё прошло гладко, и мы в процессе не поубивали друг друга.       — Наверное, это было ужасно! — с суеверным ужасом выдохнула Фокс.       — Типа того, — не стала я вдаваться в подробности.       Действительно, не рассказывать же им, что я не только не испытывала к Эрику того отвращения, что по идее должна была, но и более того — под конец мне это даже начало нравиться. Было довольно забавно и… И я всё ещё помнила его горячие руки и тягуче-сладкие поцелуи. А также то самое «дело», которое, несмотря на мои требования, так и не было сделано. Конечно я понимала и всецело одобряла то, что Эрик смог вовремя остановить порыв моего идиотизма, но некий противный и очень противоречивый червячок сомнения свербел где-то на периферии сознания, что дело было именно во мне, в моей дивергентности и в его личном, мягко говоря — прохладном, ко мне отношении.       — М-м? — с намёком улыбнулась Монтгомери, пристально вглядываясь в моё лицо и ища на нём подтверждение каким-то своим мыслям.       Я только пожала плечами и постаралась побыстрее перевести тему на всякие обыденные глупости, но от меня не укрылся пристальный взгляд, которым меня одарила лучшая подруга. В нём неоновой красной строкой читалось: «Позже поговорим».       Настала моя очередь зябко передёргивать плечами.

***

      В столовую я вбежала в 9:08 утра и уже готовилась выслушивать сначала долгую и нудную лекцию на тему моей личной некомпетентности, а потом и о мерзких дивергентах, неспособных подчиняться даже самым элементарным требованиям и соблюдать хотя бы минимальные правила. По дороге я заглянула в лазарет, где мне сообщили, что операции обоих моих друзей прошли успешно, и врачи дали положительные предварительные прогнозы. А также, что в ближайшие пару дней к ним никого не пустят. Из-за лечебки пришлось делать большой крюк через всю фракцию и несколько раз ждать своей очереди, чтобы перебраться через парочку очень узких мостиков, а потому я немного опоздала.       Каково же было моё изумление, когда на ранее оговоренном месте Эрик не обнаружился. Какое-то время я честно его ждала, а потом решила, что он, наверное, уже у себя в кабинете. Закончив завтрак, поспешила туда, но, наткнувшись на закрытую дверь, хотела было развернуться и отправиться по своим делам, как вспомнила, что теперь это был и мой кабинет тоже, и даже ключ к нему имелся.       Войдя, обнаружила несколько стопок документов, на каждую из которых был заботливо наклеен яркий стикер, где острым летящим почерком Мартина были выведены краткие описания содержимого. М-да, пора бы нам уже завести собственного секретаря, пока личный помощник Макса не проклял нас на десять поколений вперёд. Выкрутив вытяжку в вентиляции на максимум, я быстро пробежалась по помещению, смахнув пыль и в очередной раз напомнив себе захватить территорию ванной комнаты и привести в порядок «чайную» тумбочку. А потом засела разгребать бумажные завалы. Нас не было неделю, но за это время успела накопиться изрядная гора всевозможных отчётов и запросов для младшего Лидера. Даже лично для меня нашлась парочка папок.       Когда подняла голову от документов и размяла затёкшую шею, обнаружила, что время уже перевалило за полдень, а от моей личной занозы всё ещё не было ни слуху, ни духу. Коммуникатор раз за разом послушно передавал длинные гудки, а затем отключался. Да где его носит? Нам сегодня обязательно нужно было наведаться к Монтгомери по поводу неофитов. Скоро придёт время первого отсева, где нам придётся попрощаться с самыми безнадёжными из них. Именно они и отправятся к Изгоям, тогда как у оставшихся слабачков ещё будет шанс остаться в Бесстрашии.       «Привет! Можешь узнать у Прайса, где шляется его ненаглядный дружок?» — набрала я сообщение лучшей подруге, особо ни на что ни надеясь. Но, чем чёрт не шутит, правда?       «Рок говорит, что сегодня его ещё не видел, возможно Эрик всё ещё у себя», — через какое-то время пришёл ответ.       «А он не мог бы сходить к Психу и отвесить ему хорошего такого живительного пинка?!» — я начинала терять терпение.       «Нет, подруга, мы сейчас на перевязке. Боюсь, тебе самой придётся заняться раздачей пинков и тумаков».       «Мы»? Даже так? Честно, я думала, что вчера подруга тряслась над Прайсом просто по инерции — так сказать: по привычке, выработанной за прошедшую неделю вынужденного чересчур тесного сотрудничества. Однако, как неприятно бывает ошибаться...       Мне сразу вспомнилась вчерашняя «заботливая» тирада Айса, и я не могла совсем уж с ним не согласиться. Роквелл, конечно, парень неплохой, но… со своими тараканами. И мне бы очень не хотелось, чтобы они потоптались по нежному сердечку моей лучшей подруги. Да и, помнится, ещё совсем недавно Скай сама громче всех разорялась, что боялась что-нибудь подхватить или забеременеть, просто находясь с ним в одной комнате и дыша одним воздухом. Что же изменилось теперь?       Прокручивая в голове эти мысли, я стремительно неслась по коридорам, проворно огибая встречных людей и продолжая, время от времени, ловить на себе непонятные взгляды. Разбираться, какая блажь напала на Бесстрашных в этот раз, не было никакого желания, но, учитывая наличие предателей в наших стройных рядах, не стоило совсем уж закрывать на это глаза, а вот быть начеку — ещё как.       На настойчивый стук в дверь квартиры Эрика никто не реагировал. Я уже всерьёз сомневалась, что он в ночи не сбежал обратно к развалинам заставы. Если бы не глухой звук чего-то ударившегося изнутри об стену после серии очередных особо громких ударов, я бы так и ушла разгребать всю работу с неофитами в одиночку. Его работу, на минуточку.       В голову как-то сама-собой закралась мысль, что у меня в кармане лежал замечательный ключ, который мог открыть практически любую дверь штаб-квартиры Бесстрашия. Кроме квартиры и кабинета Макса — у тех помещений был самый высокий ранг доступа. Что же касалось всех остальных запертых дверей фракции, то чёрные «лидерские» ключи распахивали их, как сказочный Аладдин — сезам. Именно поэтому над ними так тряслись, тщательно оберегая от посторонних.       Чиркнув карточкой по замку, я тихонько отворила дверь и проворно юркнула внутрь, притворив её за собой. Быстро проскочив небольшую и практически пустую прихожую, я попала в святая святых — логово нашего злобного драк младшего Лидера.       Просторную гостиную, заливали яркие лучи полуденного солнца. Они растекались по выкрашенным в белый цвет стенам и потолку, разбивались сияющими брызгами о хромированные детали мебели и разбегались радужными кругами по стеклянным поверхностям. Несмотря на просто-таки огромный размер помещения, оно выглядело пустым и почти нежилым. Я, конечно, помню, что Эрик заехал сюда, только когда занял лидерский пост, но ведь полгода — не такой уж малый срок, чтобы привести в порядок свой дом.       Посреди комнаты стоял огромный чёрный диван, на котором валялась открытая и разворошённая сумка, которую парень брал с собой в поездку. Перед диваном располагался вытянутый прямоугольный стеклянный столик, а на стене напротив висела достаточно большая видео панель, правда имевшая на своей поверхности характерные царапины, как будто кто-то пару раз чем-то в неё запустил. Вдоль противоположной стены тянулись такие же, как в рабочем кабинете, только на этот раз полупустые полки уже привычно занятые печатными книгами. Но имелось и другое отличие: среди романов и повестей затесалась парочка электронных рамок с меняющимися фотографиями.       На первой по очереди сменялись несколько изображений: вот Эрик и Роквелл стояли рядом, закинув по одной руке друг другу на плечи и весело смеялись в камеру; на следующей между ними стояла счастливая Аника Прайс примерно лет тринадцати и обеими руками показывала в камеру жест «мир», а парни тем временем, задорно хохоча, показывали те же жесты, только у неё за головой, организовав девчонке шикарные рожки; на третьей фотографии, сделанной примерно тогда же, Рок присел на корточки и сложил руки на груди, за его спиной стоял Псих, а Аника забралась ему на плечи и развела руки широко в стороны, как будто пытаясь обнять целый мир, парень придерживал её за колени, и все они выглядели такими счастливыми, как самая настоящая дружная семья. Вторая рамка была чуть больше и демонстрировала групповые фотографии с остальными его друзьями и нежно любимым отрядом штурмовиков.       На какой-то момент мне стало жутко неловко. Я почувствовала, будто влезла без приглашения не только в квартиру Эрика, но и прямиком к нему в душу. Дав себе моральную затрещину, торопливо отошла от полок, хотя взгляд ещё какое-то время сам по себе так и норовил вернуться к ярким картинкам, от которых веяло неподдельным душевным теплом.       В нескольких футах от гостевой зоны, возле огромного панорамного окна был оборудован небольшой спортивный уголок с парой внушительного вида турников, надёжно прикрученных к стене на разной высоте, и большой и даже на вид тяжёлой грушей, подвешенной к потолку. Чуть в стороне находилась дверь на шикарный балкон, на котором в углу сиротливо притулились запылённые стол и несколько пластиковых кресел, больше напоминавших пляжные лежаки, только бывших заметно удобнее, чем их довоенные аналоги.       В левой стороне комнаты находилась широкая арка, и вела она на такую же просторную и светлую кухню, которую смело можно было окрестить царством стекла и хрома. А ещё она также, как и «гостиная», казалась абсолютно нежилой, и, если бы не пара засохших капель на столешнице возле навороченной кофе-машины и еле заметное жужжание холодильника, можно было бы решить, что никто ею никогда не пользовался.       С любопытством оглядевшись вокруг (когда ещё выпадет такой шанс удовлетворить своё любопытство?), я отправилась на дальнейшее исследование этой полупустой квартиры и поиски её обитателя. Справа от главной комнаты имелся тёмный коридор с парочкой дверей по каждой стороне и ещё одной в самом конце. Толкнув первую, обнаружила за ней предполагаемый кабинет, в котором младший Лидер должен был старательно работать работу, взятую на дом, но плотный равномерный слой пыли явно демонстрировал, что я первая за долгое время, кто вообще сюда заглянул. Внутри сиротливо стояли пустые полки и такой же пустой рабочий стол. Ни кресла, ни книг, ни документов или комма, только потревоженные мною пылинки, танцующие в ярком солнечном свете.       В комнате напротив было уже интереснее. В небольшом помещении без окон и дверей находился личный арсенал нашего изверга. Ну, что я могу сказать? Впечатляет, и даже очень! Здесь имелось как разнообразное огнестрельное и импульсное оружие, так и вполне достойная коллекция всевозможных ножей, метательных звёзд и взрывоопасных «игрушек». А на стойках у выхода висели комплекты брони со шлемами и защитными накладками для рук и ног. Запасся, как на войну.       Комната, рядом с «кабинетом» оказалась абсолютно пустой: только светлые стены, танцующие на них солнечные лучи и ровный слой пыли на полу. Что-то подозрительно многовато пыли для такого человека, как Эрик... Честно говоря, не ожидала.       Помещение напротив этой комнаты оказалось шикарным, пусть и совмещённым санузлом на зависть всем Бесстрашным. Тут была и огромная ванна, и отдельная душевая кабина, и ширма с унитазом, и всевозможная техника, разработанная Эрудитами во славу гигиены и простых радостей человеческой жизни. Но самой примечательной деталью, как ни крути, оставалась сама ванна. У большинства членов нашей фракции даже нормальной горячей воды не было. Хотя о чём это я? Многие после окончания неофитства сами не считали нужным подавать заявки на личное жильё и оставались жить в так называемых общежитиях, где вместо квартир были только небольшие личные комнаты. Какая уж тут ванна? Тут бы хоть в общий душ успеть, пока чуть тёплая вода не закончилась…       Ненадолго замерев перед последней дверью в самом конце коридора, я несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с духом. Решив, что стучать бесполезно — стук все равно не принёс желаемого результата — я обеими руками толкнула дверь и сделала смелый шаг внутрь.       Меня не поразила молния мгновенной божественной кары, земля под ногами тоже не разверзлась, и даже штукатурка на голову не упала, наказывая за столь вопиюще наглое вторжение. Убедив себя, что это не просто хороший знак, а вообще — не иначе, как прямой призыв к действиям, я сделала ещё несколько уверенных шагов вперёд и огляделась.       В отличии от остальной квартиры, окна в спальне были затемнены, а потому здесь царил густой полумрак, который мешал чётко разглядеть предметы вокруг. Хотя и разглядывать-то особо было нечего: в сумраке проглядывали очертания шкафа с зеркальными и, из-за двинувшегося отражения заставившими меня на несколько секунд замереть, как воришку на месте преступления, дверцами во всю величину, тумбы с какой-то неясной мелочёвкой, да большой кровати со сбившимся на ней объёмным одеялом, под которым смутно угадывался силуэт человеческого тела. Именно туда я и направилась.       В вытянувшейся на кровати массивной фигуре невозможно было мгновенно и безошибочно определить Эрика, потому что эта сама фигура лежала на животе и прятала голову под большой прямоугольной подушкой. Из-под скрученного одеяла виднелись только накачанные руки, крепко державшие на месте свой мягкий щит и густо покрытые татуировками, которые в темноте было не разобрать, да правая пятка.       Я подошла ещё ближе и аккуратно потянула вниз край одеяла со словами:       — Вставай, старый хрыч! Работа не волк — её не пристрелишь!       На это парень только протяжно вздохнул где-то там, под подушкой, и, неразборчиво буркнув что-то про кошмары, сильнее запутал в ногах ткань одеяла. Позвав его ещё несколько раз и не добившись абсолютно никакого эффекта, всерьёз задумалась что же мне с ним теперь делать. Я уже в прямом смысле зашла слишком далеко, чтобы просто развернуться и уйти справляться с рабочими делами в одиночку. Да и какое-то иррациональное чувство внутри меня на периферии сознания надрывно вопило что-то в духе: «Я не сплю — никто не спит!»       Варианты подойти к Лидеру совсем уж близко и потрясти за плечи или там — дёрнуть за пятку, я даже не рассматривала, так как прекрасно представляла себе, что в таком случае будет дальше: вот я его трясу, вот мою руку жёстко и больно перехватывают и берут в какой-нибудь очередной пакостный и очень болезненный захват, а вот меня уже вдавливают мордой лица, хотелось бы сказать, что в кровать, но я более чем уверена, что как раз-таки в пол. Нет, спасибо, что-то не хочется. Как бы я ни хаяла Эрика, но реакция у него всегда была отменная, и подставляться под неё у меня не было никакого желания.       Ещё раз оглядевшись вокруг в попытке что-нибудь придумать, я наткнулась взглядом на панель затемнения окна и, не откладывая пакость на завтра, выкрутила датчик на максимальную прозрачность. Яркий свет мгновенно резанул по глазам, заставив зажмуриться и утереть выступившие слёзы. А умиротворённо сопящая зараза даже не заметила изменений, продолжая прятаться под подушкой.       Проморгавшись и заново привыкнув к яркому свету, я ещё раз обвела комнату внимательным взглядом и обнаружила валявшийся на полу у стены пустой металлический стакан, который, видимо, и прилетел в стену, после моего очередного особо настырного стука, а также приоткрытую дверь, за которой угадывался совсем крохотный санузел. Быстро сложив в голове одно и другое, растянула губы в коварной улыбке и на цыпочках прокралась сначала к стакану, а затем и в ванную комнату, где тихонько, но пакостно хихикая, набрала в посудину бодрящей ледяной водички. В первую попытку разбудить нашего спящего красавца мне удалось стянуть одеяло только до поясницы, но для моего коварного и совершенно бесчеловечного плана и этого было достаточно.       Выплеснув холодную воду на открытый участок кожи, я постаралась отбежать как можно дальше и теперь из-за приоткрытой двери в коридор наблюдала прекрасное зрелище. Младший Лидер с совершенно невнятным ни то рычанием, ни то шипением одним слитным движением подпрыгнул на кровати и попытался встать на ноги, но те только сильнее запутались в одеяле, и парень, взмахнув руками в попытке зацепиться за воздух, с оглушительным грохотом рухнул на пол, сначала сдавленно, а затем уже и в голос матерясь, на чём свет стоит.       В какой-то момент я не выдержала и рассмеялась в голос. Это стало большой ошибкой: Эрик мгновенно замер и наконец-то обвёл комнату осмысленным взглядом, пока не остановил его на бессовестно ржущей и буквально висящей на двери мне.       — Ты! — он угрожающе сузил глаза. — Убью, сволочь! — проревел он, споро выпутываясь из одеяльной ловушки, а мне как-то резко стало не до смеха.       Я со всех ног бросилась в большую комнату и, уже оббегая диван и стеклянный столик, услышала приближающийся топот, а обернувшись, поняла, что несчастная декоративная мебель, вставшая между нами, его не остановит и будет сметена в мгновение ока. Вспомнив, что, в отличии от этого хлипкого недоразумения, массивный стол-стойка на кухне был намертво прикручен к полу, со всей возможной скоростью рванула туда, буквально затылком ощущая горячее дыхание разъярённого дьявола.       Успела! Когда Эрик ворвался на кухню вслед за мной, между нами уже была надёжная преграда в виде крепкой и высокой мебели, которую сходу не сметёшь — не перепрыгнешь. Это вселяло в мою немного перетрусившую душу хрупкую надежду, что теперь меня сразу не убьют, а там, может, и отбрехаться получится.       — Какого хрена ты здесь делаешь?! — проревел парень, опираясь о хромированную поверхность обеими руками и наклоняясь в мою сторону.       — Тебя бужу, — призналась честно. — И смотри — получилось!       — Прибью пакость такую! — зло хлопнул ладонью по столешнице. — А просто позвонить ты не могла?!       — Так я и звонила! — тут уже и я начала возмущаться. — Всё утро вообще-то. У нас на сегодня целый ворох дел запланирован, а ты бессовестно дрыхнешь! Я и звонила, и в дверь стучала, и даже по-человечески пыталась разбудить, когда пришла проверить, живой ты тут вообще, или случилось нежданное чудо.       — Я думал, что мне снится дурной сон, — поморщился он, немного расслабляя плечи, — а это оказалась ещё более дурная реальность.       — Ой-ой-ой, какие мы нежные! Можно подумать, неофитом не был и холодный душ с утра не принимал… — передразнила его, бурча себе под нос. — Кстати о неофитах. Собирай свою злобную задницу и пойдём, у нас сегодня весь день посвящён этим маленьким неразумным созданиям. Слушай, а ты вообще пользуешься кухней? — резко перевела тему, чтобы сбить парня с мысли и отвлечь от желания немедленно меня пристукнуть.       — Что?.. — он действительно на пару секунд растерялся. — Не особо, в основном варю себе кофе, да, может, в холодильнике чего завалялось… А ну-ка не съезжай с темы!       — С какой? А-а, ты о неофитах, — пожала плечами, как ни в чём не бывало, и принялась исследовать кухонные шкафчики, краем глаза продолжая следить за предполагаемым противником. — Нас ждёт к себе Монтгомери. Она сказала, что у неё для нас есть много чего интересного… Господи, это — печенье?! Оно времён неолита что ли? — я с удивлением достала из открытой коробки один предположительно овсяно-шоколадный блинчик и постучала им по разделочному столу.       «Тук-тук!» — звонко раздалось на всю кухню.       — У тебя хобби такое — собирать окаменелости? — поинтересовалась, вспоминая пряники в кабинете и конфеты в машине младшего Лидера.       — Тебе какая разница? Поставь, где взяла. — он нахмурился, наблюдая, как я отправила в мусорный бак и эту коробку, и ещё парочку таких же, но ничего по этому поводу больше не сказал. — Что там с неофитами? Неужели не можешь справиться с ними самостоятельно? И почему они вообще вдруг стали моей заботой?       — Благодари за это Афракционеров, Макса и остальных Лидеров. И нет, — полностью проигнорировала поистине детскую попытку взять меня «на слабо», — я не собираюсь нянчится с этим выводком в одиночку. — найдя пачку молотого кофе, я разочаровалась окончательно. — Фу-у, пережжённая дрянь! Начни уже заказывать кофе из Эрудиции, а не пользоваться местной отравой, ты ж Лидер в конце-то концов, — от чистого сердца посоветовала ему. — У тебя такая шикарная кухня, а ты её оскверняешь подобной жутью, — с небольшой долей зависти покачала я головой. — И вообще, если ты окончательно проснулся, то начни наконец-то собираться, всё равно все твои татушки я уже разглядела, — жестом обвела его фигуру и ехидно усмехнулась. Кажется, Лидер только после этих слов осознал, что всё это время бодрым горным козликом скакал за мной по квартире в одних чёрных боксерах и кулоне, что я на днях самолично нацепила на его шею. — Нет, зрелище, конечно, ничего так, — продолжала я, растягивая губы в улыбке, — но я уже всё рассмотрела. Давайте следующего!       — Ах ты!.. Ведьма! — чуть ли ни чертыхнулся он, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и торопливо покидая кухню. — Раз вломилась ко мне домой, то с тебя это твоё травяное варево! — донеслось из соседней комнаты, а потом вжикнула молния, и что-то зашуршало.       Ведомая любопытством я высунула нос из кухонной арки и увидела, как Эрик, склонившись над сумкой, вытаскивал из неё пакетики с той частью купленных накануне трав, что так и осталась после поездки у него. Он обернулся и, ловко запустив в меня шуршащими свёртками, уже не спеша зашагал в сторону ванной, вытянув руки вверх, потягиваясь и играя мышцами. И ведь специально же красовался! Но да, хорош, зараза такой, тут даже не поспоришь. Громко цыкнула, выражая своё отношение к этой маленькой демонстрации, и, крутанувшись на пятках, отправилась на кухню — заваривать чай. Не то чтобы я была такой уж послушной девочкой, но мне нужно было как можно скорее восстановить хрупкий мир, как-никак — нам ещё весь день вместе работать.       Пока самоотверженно воевала с навороченными по последнему эрудитскому слову техники кухонными аппаратами, Эрик привёл себя в порядок и снова стал похож на человека, а не на дикого растревоженного зверя. Когда он вернулся на кухню, я уже сидела на высоком стуле, махала в воздухе ножками и грела руки о здоровенную термокружку. Вторая такая стояла на столе, ожидая своего часа.       — Никогда бы не заподозрила, что ты страдаешь гигантоманией, — легкомысленно выдала я, наблюдая за тем, как Лидер откручивал крышку и с подозрением принюхивался к напитку.       — В смысле? — видимо, сочтя запах вполне приемлемым, он сделал первый несмелый глоток.       — В смысле: у тебя в квартире всё какое-то огромное. И сама она, и мебель, и вот даже кружки! — чуть приподняла «свою», демонстрируя наглядно. — Что-то компенсируешь?       — А-а, ты об этом, — протянул он. — Квартира сразу досталась мне в таком виде, вся мебель, техника и посуда уже были здесь, когда я въехал. Не хотел возиться и что-то менять, только личное оружие, грушу да книги со всякой мелочёвкой со старой перетащил. — напиток Лидера удовлетворил, а потому, перехватив его покрепче, он благодушно двинулся в сторону выхода, кивком головы велев следовать за ним.       — Квартира выглядит совершенно нежилой, будто ты в ней только ночуешь, да и то не всегда, — поделилась результатом своих наблюдений. — Нам сначала к мозгоправу, — двумя пальцами перехватила куртку у него на локте и указала в противоположное от того, куда он собирался, направление.       — Ну, почти так и есть, — согласился он, отхлёбывая из кружки. — Я постоянно торчу на работе, а когда выдаётся свободное время, то у меня не находится ни сил, ни желания, возится ещё и с огромной бетонной коробкой. Я, конечно, понимаю, что она такая мне по статусу положена, но ума не приложу, что делать со всеми этими комнатами. Мне одному столько не надо. — и, подумав, добавил, — Моя прежняя квартира почти один в один была похожа на твою, но мне и там было слишком много места.       — Ты — сыч, — уверенно припечатала я.       — А ты — Ведьма, — философски заметил он, пожимая плечами, мол, у каждого свои недостатки. — Так и живём.       Я на это только глаза закатила, мелочно радуясь тому, что он вроде бы уже отошёл от весёлой побудки и совсем передумал в отместку меня убивать.

***

      Кабинет, выделенный Эрудитке, встретил нас тишиной и тем самым запахом дезинфекции и медикаментов, который ни с чем невозможно перепутать. Сразу становилось понятно, что находишься на территории Медицинского Крыла.       Примроуз что-то сосредоточенно строчила в своём планшете, а потому не сразу заметила наше вторжение на условно свою территорию. В другом конце помещения полулежал, облокотившись всем телом на стол и подложив для удобства под голову руки, Айс. В ответ на удивлённо приподнятые брови Лидера, девушка поспешно пояснила, замахав в воздухе руками и призывая нас к тишине:       — Не будите его. У Сэма в последнее время начались проблемы со сном, совсем бедняга не высыпается.       Эрик только неодобрительно хмыкнул, продолжая разглядывать как самих ребят, так и помещение, которое им выделила Фрай.       — Не нужно шептать, я вовсе не сплю, — раздался хриплый голос Айса, а сам он приподнялся над столом и сел ровнее.       — Заметно, — чуть поморщилась я, имея в виду его явные ночные бдения.       Вчера или он выглядел получше, или это я была настолько несобранной, что не обратила внимание на внешний вид парня. Сэм был бледнее обычного, чуть покрасневшие глаза устало взирали на мир, а под ними залегли густые фиолетовые тени.       — Пройдёт! — коротко обрубил он, ясно давая понять, что не собирается развивать эту тему. — Какими судьбами в наших краях?       — Неофитскими, — пожал плечами Эрик, и перевёл всё своё внимание на девушку, неодобрительно качавшую головой. — Мне сказали, что у тебя для нас кое-что есть.       Монтгомери вновь была в своей привычной синей одежде, от которой так и веяло элегантностью и утончённостью. Возможно, причина крылась именно в этом, но сегодня Эрудитка снова чувствовала себя уверенно, к ней вернулось её ненавязчивое высокомерие и золотое напыление. Спина распрямилась, в голос вернулась прежняя твёрдость, а в глаза — та самая «всезнающая» хитрость, с которой она наблюдала за окружающими.       — Вы правы, Лидер, — Прим кивнула с чувством собственного достоинства. — У меня действительно есть кое-что интересное.       — Давай только без церемоний и лишней воды, — Эрик ткнул кружкой в её сторону. — Говори быстро и по делу.       Эрудитка едва заметно поморщилась, было заметно, что её немного коробило неформальное общение с временным начальством на рабочем месте. Она молча отвернулась к комму и вывела на экран несколько личных дел неофитов, после чего приглашающе махнула в сторону стоявших возле стены стульев.       — Тогда присаживайтесь и смотрите сюда. — Прим подождала, пока мы сядем поближе, и повернула к нам экран. — Итак, Дрю. У парня действительно большие проблемы с контролем гнева. Вспыльчив, неуравновешен, очень злопамятен. Склонен к жестокости и наслаждению чужой болью. Хитёр, завистлив, скрытен, обычно предпочитает держаться в тени, но если уж обращает на себя внимание, то желает владеть им всецело, не терпя конкуренции и пренебрежения. Крайне неприятный тип. Неудивительно, что он ушёл из Искренности и подался в вашу фракцию. Возможно, он на полном серьёзе считает, что обладает очень нужными Бесстрашию личными качествами. Более того, — поспешила добавить она, видя, как мы трое дружно скривились, — уверена, не сильно ошибусь, если скажу, что подобным образом думает чуть ли не большая часть Чикаго. Многие простые жители считают вас откровенно жуткими, ребята.       — И ты? — усмехнулся Сэм.       — О-о, а я в особенности, так как уже неплохо знакома с вашей компанией! — отбрила она его, смерив пренебрежительным взглядом, словно мелкую букашку. Тот понятливо заткнулся и поднял ладони в примирительном жесте, а потом ещё и застегнул невидимую молнию на губах. — Давно бы так, — кивнула она и продолжила, снова обращаясь к нам. — Считаю, что Дрю потенциально опасен. Он уже сейчас проявляет нездоровые реакции в адрес тех, кто заведомо слабее или, наоборот, успешнее. Я бы не рекомендовала допускать его до пейзажей. У девяти из десяти неофитов обязательно имеется страх провалить инициацию. Спорим, что такой есть и у Дрю? И я не поручусь, что после этого он не решит проложить себе дорогу в светлое будущее прямиком по трупам остальных подростков.       Мы кивнули, что всё поняли, и она может продолжать. А я ещё и конспектировала за Эрудиткой, внося данные прямиком в мои копии личных дел. Потом, нужно будет отправить их наблюдателям для формирования общих данных и последующего распределения.       — Далее. Питер Хэйес. Личность крайне неприятная, но не безнадёжная. За наглостью и показной бравадой пытается скрыть свои слабости, страх и неуверенность в себе. Слишком сильно желает преуспеть, а потому не считается в средствах. Скорее всего это связано с его семьёй в прежней фракции. Словно пытаясь кому-то что-то доказать, парень отчаянно пытается прыгнуть выше головы, даже там, где этого вовсе не требуется. Неглупый, способный, очень старательный, но слишком самолюбивый и своевольный. Вот уж кого обязательно нужно пропустить через пейзажи страха, чтобы сбить с него всё лишнее.       — Я же говорила, что пацан не безнадёжен, — громко шепнула Лидеру, но тот только с интересом уставился в свой опустевший стакан и вообще сделал вид, что меня не слышит.       — Неофит Ал. Я бы сказала, что он совершенно вам не подходит. Более того, понаблюдав за ним какое-то время, я не увидела его ни в одной из пяти фракций. Для Бесстрашия он слишком труслив, для Эрудиции — недостаточно сообразителен, для Искренности — слишком много врёт, а для Отречения — слишком эгоистичен. Разве что его бы могли принять в Дружелюбии, но я всё равно уверена, что он бы быстро оттуда вылетел.       — Почему? — от любопытства я даже поёрзала на стуле.       — У них не в чести предательство, а этот неофит очень уж к нему склонен, что и демонстрирует нам по несколько раз на дню. Парень хочет казаться крутым, смелым и компанейским, возможно даже сам временами в это верит. На деле же он ленив, лжив, подл и лицемерен. Очень зависим от чужого мнения, своего либо не имеет, либо хорошо его прячет. Легко внушаем и ведом, но слишком уж переменчив. Крайне ненадёжный субъект. Думаю, он не выдержит столкновений со всеми своими скрытыми и явными страхами.       — И снова: что я говорила? — опять зашептала Эрику, но была проигнорирована, как и в прошлый раз.       — Молли. Во многом напоминает Ала, за тем только исключением, что абсолютно бесхитростна. Также легко внушаема и ведома, но при этом имеет какие-то свои моральные принципы, которых по мере сил старается придерживаться, и никому не пытается понравиться. Даже — себе, в чём кроется ещё куча подводных камней. Она имеет невероятное количество комплексов, особенно касательно внешности, которые обязательно вылезут во время пейзажей. Если она найдёт в себе силы их преодолеть, то станет не самым плохим членом Бесстрашия.       Мы с Эриком недоумённо переглянулись, но заваливать Эрудитку вопросами пока не спешили. Примроуз прочистила горло, сверилась со своими записями и продолжила.       — Трис. Стопроцентный дивергент, ходячая аномалия и просто невероятный сгусток комплексов, любовно взращённых родным Отречением. Тут вам неуверенность в себе и как в человеке, и как в девушке, и как в Бесстрашной. А так же просто прорва страхов: сказать или сделать что-то не то, кого-то обидеть, опасение новой фракции, ужас вылететь к Изгоям, и даже боязнь вернуться обратно в Отречение! Когда кто-то заговаривает на эту тему, девушка мгновенно сжимается в один сплошной комок напряжённых нервов. Бедный, затюканный ребёнок... — она сочувственно покачала головой. — Но при всей своей зажатости, девочка совершенно точно не глупа, впитывает всё новое как губка, хорошо усваивает новую информацию и быстро соображает. Тревожащих порывов пока не проявляла, жизнью в новой фракции вполне довольна. Моё личное мнение: Трис напоминает птенца, который только-только вылупился из яйца и теперь со страхом и интересом начинает исследовать новый для себя мир.       Эрик скривился, как будто съел что-то очень кислое, но промолчал, не став перебивать Эрудитку. Я сделала в своём комме несколько пометок, довольно улыбнулась и приготовилась слушать дальше.       — Юрайа Педрад. Негласный лидер среди урождённых неофитов. Изо всех сил рвёт жилы себе и окружающим в попытке достичь наилучшего результата и высшего блага, каким бы абстрактным оно ни было. Создаётся стойкое ощущение, что это не желание самого паренька, а скорее какая-то установка данная либо самому себе, либо кем-то из старших родственников. Педрад отчего-то решил, что должен тянуть за собой весь набор и в итоге после всех отсевов не потерять ни одного урождённого. Желание в общем-то неплохое, но такими темпами он рискует в скором времени перегореть. Особенно на этапе пейзажей. До этого момента нужно обязательно донести до неофита, что мир не на нём одном держится и точно не рухнет, если тот позволит себе немного расслабиться.       — Думаю, я знаю, в чём тут может быть дело, — Эрик задумчиво потёр подбородок, а затем кивнул, прося продолжать.       — Аника Прайс. За время нечастых совместных тренировок урождённых и перешедших неофитов прозвана Питером Хэйесом — Банши. Урождённые моментально подхватили прозвище и теперь так её и зовут. Девчонка с гордостью носит прибавку к имени, но время от времени делает вид, что та её бесит, — тут Монтгомери стрельнула глазами в мою сторону, но я уподобилась Эрику и сделала вид, что ничего не слышала. — Умна, хитра, очень наблюдательна, эмоционально устойчива, но чрезмерно самоуверена и горда. Одиночка. Считает, что уже знает и умеет всё на свете, а потому принципиально лучше остальных. Из-за этого имеет серьёзные проблемы с коммуникабельностью и налаживанием социальных связей. Несмотря на всю свою самоуверенность и неплохую в общем-то подготовку, совершенно точно не готова к самостоятельному решению по-настоящему серьёзных проблем, потому неосознанно ищет помощи и поддержки старших.       Эрик молча покусывал нижнюю губу, явно обдумывая то, что только что услышал, и довольным он явно не выглядел. Похоже, готовя Анику к неофитству, он и её родственники немного перестарались, упустив при этом немаловажный момент.       — Марлен. Урождённая. Безбашенна, порывиста, мстительна, но за пределы субординации никогда не выходит. Неприкрыто восхищается Педрадом, а потому затаила обиду на Прайс и при каждом удобном случае пытается той навредить, совершенно отвлекаясь от основных задач неофитов, из-за чего и теряет очки. Линн — тоже урождённая, близкая подруга Марлен. Во всём её поддерживает, хоть сама и недолюбливает Юрайю. Сильная, смелая, неглупая, но недостаточно замотивированная. Может выдавать отличные результаты, но плетётся среди посредственного середнячка. На этом, пожалуй, всё. — Примроуз сложила перед собой руки, подводя черту под всем сказанным.       Эрудитка действительно проделала огромную работу за столь недолгий срок и вытащила из детей всё, что только могла. Но я хотела бы услышать что-нибудь и о других.       — Это было здорово! Спасибо. Но что ты можешь сказать вот об этих неофитах? — я поочерёдно вывела на экран Золотко, Сороку и Рыцаря.       — Прилежный ученик, выскочка и инфантильный герой, — коротко отрапортовала Монтгомери, подтверждая наши ранние выводы. — Ничего интересного, обыч… — ударившаяся об стену дверь прервала её на полуслове.       — Пойдёте со мной к неофитам? Ой!.. — в кабинет ввалилась никто иная, как Флай, а ногой пнула дверь, оттого, что руки её были заняты такими же термокружками, как и у нас с Эриком, только чуть поменьше. — Здрасте. А вы тут?..       — А мы тут уже закончили. Привет, мелкая! — с улыбкой отсалютовала ей своим стаканом, а Эрик только сухо кивнул, всё ещё пребывая в своих мыслях. А может, просто ещё толком не проснулся. — Какими судьбами?       — Да, вот, — она кивком головы показала на свою ношу, а затем поставила одну кружку перед Примроуз, а с двумя другими направилась к Айсу. — Решила подкинуть народу витаминов, а то загоняют себя работой и совсем не отдыхают. Сэм вон вообще на зомби стал похож, — на этих словах она с громким сердитым стуком хлопнула стаканом у него перед лицом.       Айс во время доклада Эрудитки опять растёкся по столу, а потому теперь еле успел отпрянуть назад, чтобы не получить невзначай по носу. Он сел ровнее, расправил плечи и попытался смутить Флай своим грозным видом.       — Эй! Я же говорил, что ничего не надо! — возмутился парень, с недовольством снизу-вверх разглядывая гостью. — Само пройдёт. Не сахарный, не…       — Сэм, — мягко оборвала девушка и склонилась к нему, обманчиво ласково глядя в глаза. — Скажи мне, я принесла тебе вкусный витаминный напиток, так? — он удивлённо кивнул. — Позаботилась о твоём самочувствии? — снова кивнул. — Потратила на это своё время и силы? — Айс продолжал послушно кивать, не понимая, к чему та клонила. — Ну так заткнись, возьми эту чёртову кружку и пей! — жёстко закончила она, выпрямляясь и убийственно глядя на него сверху-вниз.       Бесстрашный быстро сгрёб кружку и, продолжая шокировано смотреть на молодого врача, послушно сделал большой глоток. Флай удовлетворённо кивнула и, вернув на лицо добрую улыбку, повернулась к удивлённо замершим нам.       Честно говоря, я уже видела подобные перемены, когда малышка ругала кого-то из нерадивых пациентов, отчитывала Скай за излишнюю легкомысленность или меня за то, что не давала себе отдыха. Но то — мы, а это — Айс. Мне всегда казалось, что он нагонял на неё жути, девушка немного его опасалась и всегда старалась держаться подальше, несмотря на общую компанию друзей. Сэм же раньше вообще будто бы её не замечал, считая бонусом, идущим в комплекте со Скай, и теперь был шокирован так же, как если бы, например, стул заговорил и начал учить его жизни.       Эрик удивился больше от того, что внешность нашего ангелочка и его ввела в заблуждение, заставив поверить в абсолютную безобидность этого чудного создания и совершенно забыть, кем та являлась на самом деле. Очень распространённая ошибка, стоит заметить. Первое время после перехода Флай в Бесстрашие я тоже частенько спотыкалась на этом противоречии, а потом как-то привыкла. А вот Монтгомери была удивлена намного сильнее. Похоже, увлечённая своей работой с детьми, она так и не успела разглядеть в девушке истинную натуру, и теперь была не на шутку уязвлена собственной ошибкой.       — Я сейчас буду проводить медосмотр неофитов, — Флай отпила из своей кружки и в упор посмотрела на раздосадованную Эрудитку, — а твоя задача наблюдать за ними, особенно в неловких и стрессовых ситуациях. Вот я и подумала, что ситуация будет более чем неловкая, а потому решила позвать с собой. Ну как, идёте?       — А почему бы и нет? Думаю, нам тоже будет полезно взглянуть. — решил за всех Эрик, поднимаясь со своего места. — Это может быть интересно. — он уже хотел двинуться на выход, как сообразил, что таскаться по всей фракции с пустой кружкой в руках — не самая лучшая идея, и теперь крутил её, думая, куда бы ту пристроить.       — О, можете оставить посуду здесь, — пришла на помощь Флай и обезоруживающе улыбнулась. — Я позже позабочусь, чтобы её вымыли и вернули.       Решив, что не стоит теряться, я пристроила к его стакану и свой. Не, ну а что?.. Айс одним глотком допил принесённый ему напиток, со стуком поставив кружку на стол, резко встал, громко скрипнув по полу ножками стула, и подошёл к нам, хмуро разглядывая девушку в белом халате.       — Спасибо, — тихо и неразборчиво буркнул он, на что та едва кивнула, даже не повернувшись в его сторону и этим выбесив ещё больше.       — Прошу за мной! — мило улыбнулась воздушная белокурая фея и взмахом руки пригласила следовать за ней.       Осмотр шёл своим чередом, неофиты тянулись смешанной цепочкой. И хотелось бы сказать, что всё обошлось без происшествий, но нет.       Первым неприятным сюрпризом стала новость о том, что одна из урождённых беременна. Девушка изо всех сил пыталась доказать, что такого попросту не могло быть, и её стопроцентно оклеветали. Вот только данные медицинской капсулы, куда на несколько минут помещали каждого неофита, выдавали совершенно точную информацию, и никакой ошибки быть не могло. Прервав невнятный оправдательный лепет, Эрик жёстко поставил малолетнюю любительницу постельных удовольствий перед выбором: либо она избавляется от ребёнка и продолжает инициацию с занесением инцидента в личное дело, либо собирает вещи и прямо сейчас отправляется к Изгоям. Допускать беременную до пейзажей страха и брать на себя такую ответственность никто никогда в здравом уме не станет. Та, не раздумывая, согласилась на первый вариант и была отпущена с миром. Флай что-то набрала на своём комме и пообещала, что скоро за девушкой придут и проводят на процедуру.       Вторым моментом стал осмотр Молли. Несмотря на то, что девушка была в майке и обтягивающих штанах, которые было принято надевать на обычные тренировки, она постоянно обхватывала себя руками за плечи, поджимала пальцы на ногах и вообще всячески пыталась стать меньше. На заверения, что всё хорошо, неофитка никак не реагировала и, создавалось впечатление, что она вот-вот скатится к панической атаке. Всё оказалось намного серьёзнее, чем мы с Эриком себе представляли после доклада Примроуз. Нужно было срочно решать эту проблему, иначе Молли со свистом вылетит из фракции. Не на первом, так на втором отсеве уж точно. Если раньше не свихнётся от пейзажей страха. Монтгомери обещала подумать, что тут можно сделать.       Ну и последним тревожным звоночком стал Дрю. Изначально всё шло хорошо, он спокойно проследовал в капсулу, послушно выполнил всё, что просила Флай, но как только та утратила к нему интерес и переключилась на обработку полученных результатов, парня как подменили. Он начал вести себя вызывающе, отпускал пошлые шутки и вообще всячески пытался вновь привлечь к себе её внимание. На предостерегающие окрики Эрика и Сэма он почти никак не реагировал, а если и затыкался, то совсем ненадолго. Чем дальше, тем больше его попытки были пропитаны ядом и злостью от того, что его посмела игнорировать какая-то воздушная куколка. Всем нам было совершенно ясно, что он видел в ней не Бесстрашную, несколько лет назад прошедшую инициацию, а обыкновенную слабую девчонку — жертву. За что в итоге и поплатился.       Флай как раз подошла к нему, сидевшему на краю капсулы, чтобы выгрузить из той результаты анализов крови, как Дрю, видимо не придумав ничего лучше или просто потеряв терпение, решил, что было бы отлично — хлопнуть по заднице хрупкую красотку. Вот только его ладонь так и не смогла долететь до намеченной цели и была ловко перехвачена ещё на подлёте.       — Тебе стоит держать руки при себе, — спокойно предупредила она и чуть улыбнулась самыми уголками губ, показывая, что не собирается раздувать из мелкого инцидента проблему и готова свести всё к глупой шутке.       Но вошедшего в раж неофита такой расклад не устраивал. Он, выдернув руку, попытался притянуть девушку к себе, кажется, совершенно позабыв, что в просторном кабинете присутствовали и другие люди.       — Да ты совсем охренел! — мгновенно вскинулся Айс и дёрнулся на помощь молодому врачу. Да только та и сама неплохо справилась.       Флай ловко вывернулась из рук Дрю, бывшего на голову выше неё и заметно шире в плечах. Её руки бабочками запорхали над корпусом парня, быстро нанося болезненные удары по определённым точкам. Наверное, правильнее было бы сравнивать их с безжалостной атакой жалящих ос, но, глядя на Флай, в голову упорно приходили именно бабочки. Пусть, даже злобные и ядовитые, но неизменно — бабочки. Через несколько секунд неофит с приглушённым стоном упал к её ногам и замер, не смея глубоко вдохнуть, чтобы его грудь вновь не проткнули острые иглы, запущенные исцеляющей и, как оказалось, с такой же лёгкостью карающей рукой безобидной на вид девушки.       — Ну я же просила, — Флай укоризненно покачала головой, склонившись над неофитом, а потом снова куда-то нажала, позволяя ему нормально дышать. — Сэм, пожалуйста, выведи его в коридор, я с ним закончила.       Айс глупо хлопал глазами, глядя на то, как как скромная малышка ловко разобралась с превосходившим её противником, при этом не то что — не вспотев, у неё даже дыхание не сбилось. Похоже, Флай сегодня основательно пошатнула мироощущение одного конкретного Бесстрашного.       — А ни чё, что его так скрутило? — всё-таки уточнил он, сгребая за шкварник стонущего неофита, вздёргивая того на ноги и ведя к предусмотрительно распахнутой мною двери.       — Скоро обратно раскрутит, — не глядя отмахнулась она, а потом громко крикнула. — Следующий!

***

      И потянулись дни…       Мы с Эриком как заведённые носились по его лидерским делам, стараясь как можно быстрее наверстать пропущенную неделю. Фокс, как и обещала, вернула каталог оружия с целым ворохов пояснений, дополнений и рекомендаций. Младший Лидер сначала ни в какую не хотел соглашаться с её доводами, а потому долго и со вкусом ныл мне над ухом, что такая мелюзга совершенно точно не могла настолько хорошо разбираться в таком технически сложном вопросе. Первое время я честно пыталась его переубедить, но когда моё терпение окончательно закончилось, просто вызвала Рыжую к нам в кабинет и, сбежав на мягкий диван в условную зону отдыха, оставила их бодаться лбами над каталогом и спорить до хрипоты. Оскорблённая до глубины души неверием в её познания мелкая оружейная маньячка вскоре утащила Лидера в оружейку к Джиму, а по возвращении светилась, как начищенный четвертак. Стоит ли уточнять, что в этом противостоянии победа осталась за ней?       За последние пару недель мы провели несколько показательных тренировок неофитов. Если урождённые восприняли их с восторгом и неподдельным энтузиазмом, то перешедшие в большинстве своём смотрели на нас волком и одними взглядами желали нам провалиться на месте. Особенно Эрику.       Младший Лидер-силовик умудрился подвесить Сороку над одним из мостиков, когда та струсила драться с Молли. Та, прозванная остальными Танком, с затаённой завистью разглядывала тонкую девичью фигурку Кристины и примеривалась куда бить, чтобы не слишком сильно её травмировать, но бывшая Искренняя, кажется, этого даже не замечала, вусмерть испугавшись получить по своему курносому носу. Эрика не на шутку выбесила откровенная трусость наглой неофитки, и он в своей излюбленной наигранно дружелюбной манере дал понять Сороке, что в Бесстрашии таких не любят, и никто впредь больше не будет терпеть подобных выходок. А если её что-то не устраивало, то, где выход, он уже говорил.       А потом был случай с Зефиркой и Уной. Когда мы пришли на очередную тренировку, малышня упражнялась в метании ножей. Перешедшие уже почти совсем догнали урождённых, даже слабая и неловкая Трис делала заметные успехи и больше не казалась безнадёжной. Эрик как раз прогуливался вдоль выстроившихся в линию неофитов, без устали посылавших ножи в мишени, когда заметил, что Ал просто отшвыривал их от себя в нужном направлении, даже не приняв стойку и не целясь. Было очевидно, что неофит самым наглым образом отлынивал от тренировки. В очередной такой бросок Лидер встал прямо у него за спиной и смог лично в этом убедиться. Как уже успела заметить, наш Великий Ужас за прошедшие дни успел окончательно разочароваться в зефирном мальчонке и осознать, что всё это время я была права на его счёт. Не уверена, который из этих фактов заставлял его беситься больше, но кипел он — будь здоров! И проявленные лень, наглость и глупость неофита в этот раз стали спусковым механизмом для лидерской ярости.       — Смотреть противно! — выплюнул Эрик, окатывая парнишку фунтом презрения.       — Он выскользнул, — трусливо проблеял Ал, только сейчас осознав, что его заметили.       — Так подними, — глядя ему точно в глаза, скомандовал Лидер.       — Что? Прямо пока они бросают? — ужаснулся неофит.       — А ты боишься? — его тон был пронизан издёвкой.       — Получить нож в спину? Конечно боюсь! — Ал моментально вспыхнул, как только понял, что собеседник откровенно над ним смеётся.       — Прекратили бросать! — Эрик громко отдал приказ, и в зале повисла тяжёлая и напряжённая тишина, все взгляды разом обратились к ним. — Встань перед мишенью, — тихо и вкрадчиво произнёс он.       Неофит окончательно перетрусил, но всё же медленно на негнущихся ногах направился, куда было сказано. Эрик подозвал к себе Фора и велел тому захватить с собой набор ножей.       — Сейчас ваша заботливая мамочка будет метать ножи, а ты должен будешь стоять ровно и не дёргаться. — Лидер упивался своей злостью, покручивая в пальцах один из бритвенно-острых метательных снарядов. — Увижу, что отклонился — вылетишь. — само-собой он бы из-за этого не вылетел, но с десяток-другой баллов точно бы потерял.       Скорее всего Эрика взбесила трусость плюшевого здоровяка ещё и потому, что на днях мы могли наблюдать, как Марлен из урождённых поспорила с Педрадом о том, сможет ли он сбить с её головы кекс, сама встала к мишени, ещё и Юрайю подбадривала. И это — тощая шмакодявка против такого же новичка, а тут — здоровый лоб и опытный куратор.       — Вы должны усвоить, — Псих обратился ко всем неофитам разом, давая понять: эта показательная порка — не просто результат плохо настроения их Лидера, а важный воспитательный момент, — что приказы начальства не обсуждаются. Вам дают задание, вы его выполняете.       Эрик сделал ещё один приглашающий жест в сторону Фора и отошёл, освобождая тому место для манёвра. Все неофиты сбились в кучу и боялись даже перешёптываться, чтобы, не дай бог, не навлечь гнев ещё и на себя. Но я заметила, что большая часть собравшихся поддерживала Лидера. Похоже, Ал многих успел достать. Фор вышел к линии и начал нехотя перебирать ножи, выбирая, какой из них метнуть первым, а неофит в это время зажмурился и чуть ли ни в комок сжался возле мишеней. Вот уж точно — противно смотреть. Главный куратор уже начал замахиваться, как влезла Уна.       — Стойте! — кто обалдел больше: Эрик, Фор или Ал — не берусь утверждать, но поражены были все трое. — Вы так ничего не докажете. Любой может туда встать. — девочка изо всех сил старалась сохранить смелый и уверенный вид, но голосок немного подрагивал, выдавая её волнение.       — Тогда займи его место, — снисходительно улыбнулся Эрик, с любопытством разглядывая неофитку и что-то прокручивая у себя в голове.       Трис коротко вздохнула, а затем уверенной походкой прошла к Алу и поменялась с ним местами. Тот с радостью рванул в толпу к остальным неофитам, да только они не горели желанием принимать его в свои ряды, а потому он так и остался стоять с самого края.       — Фор, приступай. Условия те же, — скомандовал Эрик, подходя ближе к нему.       Настроение Психа заметно улучшилось, теперь он с трудом сдерживал довольную улыбку. «Четыре, как цифра» незамедлительно выполнил приказ, метнув в сторону девчонки несколько ножей. Неофитка стойко держалась, только дышать начала заметно чаще.       — Итон, неужели ты разучился? Как-то далековато от мишени кидаешь... Может, мне нужно занять твоё место и попробовать самому? — главный куратор неофитов еле заметно дёрнул уголком губ, старательно скрывая улыбку, и, поддерживая игру Эрика, воткнул ещё несколько ножей вокруг головы Трис. — Не-е, — протянул Псих, — ну я же знаю, что ты можешь лучше. — а потом резко сменил тему. — Скажи, тебе нравится её причёска? Не кажется, что такая длина безбожно вышла из моды?       — Предлагаешь немного укоротить? — с легкой улыбкой повернулся к нему Фор.       — Разве что чуть-чуть. Саму голову можно оставить, — также радостно оскалился тот в ответ, заставив девчонку судорожно втянуть воздух. Тобиас метнул ещё парочку ножей, пока специально не оцарапал одним из них ухо притихшей неофитки. — За отвагу начисляю тебе бонусные очки, — возвестил довольный результатом Эрик. — Если бы в конце не открыла рот, было бы больше. Но было бы ещё лучше, не открой ты его изначально, — он подошёл ближе к Уне и пояснил спокойным тоном, пока остальные с интересом прислушивались и ловили каждое его слово. — Мы здесь готовим солдат, а не хрустальных принцесс, вам в будущем друг другу спины прикрывать. Имей это в виду, когда в следующий раз захочешь поддаться необоснованной жалости. — и уже всем. — На сегодня закончили! — а уходя, шепнул Фору, — Ты тоже имей в виду, что слова про жалость касаются и тебя. Прекрати трястись над Трис и проведи с ней воспитательную беседу, чтобы она наконец-то расставила для себя приоритеты.       Потом была ещё парочка схожих, но не таких зрелищных случаев. Фор не стал противиться его методам воспитания, только время от времени неодобрительно качал головой. Но я-то замечала, как он каждый раз облегчённо выдыхал, радуясь тому, что играть «плохого» Бесстрашного приходится не ему.       А вчера мы участвовали в первом захвате флага. Ну, как участвовали? Эрик и Фор самозабвенно и со всей отдачей игрались с детишками, а мы с Лорен следили за ними со стороны. Забавно было наблюдать за тем, как Уна в последнюю секунду запрыгнула на отходящий поезд, и Лидер, равнодушно пожав плечами, разрешил ей остаться, а, увидев, как недовольно вытянулось лицо Ала, ещё и довольно ухмыльнулся, предвкушая что-то интересное. А уж каким удовольствием было любоваться на то, как лидерскую тушку нашпиговывали транквилизаторами — не передать словами! Я наконец-то почувствовала себя отмщённой за свой первый в жизни захват флага, когда Эрик, будучи помощником нашего куратора, целенаправленно охотился за мной по всем закоулкам, дабы всадить в мою задницу парочку-другую электрических зарядов.       Мирные будни размеренно тянулись, и казалось, что всё снова хорошо, что всё как прежде. В эту добрую сказку можно было бы с лёгкостью поверить, если бы мы лично не присутствовали на заставе и в Дружелюбии, и если бы своими глазами каждое утро не видели краткие отчёты о допросах пленных. Пока что из них ничего не получалось вытянуть, они либо молчали, либо заверяли, что скоро Коготь их обязательно вытащит, попутно вырезав под корень всю нашу фракцию. Но над допросами работали настоящие профессионалы своего дела, а потому я была уверена, что рано или поздно Афракционеры всё равно заговорят, хотят они того или нет.

***

      С тех пор, как врачи разрешили посещения Натали и Блэйка, я каждый день в обязательном порядке заходила к ним. Нат быстро шла на поправку, оставалось только окончательно срастить травмированные кости, да устранить последние последствия серьёзного сотрясения. А вот с другом дела обстояли хуже, во время операции его, буквально, собрали заново по кусочкам. Ссадины, порезы и переломы заживали отлично, а вот сильнейший удар по голове даром не прошёл. Блэйк всё же смог пару раз прийти в себя, но совсем ненадолго. Врачи говорили, что это и к лучшему: пока он недвижно лежал без сознания, спокойно заживала его спина, которой досталось настолько сильно, что медики до сих пор не могли дать точных гарантий, сможет ли он ходить, когда поправится.       Лично я считала, что со стороны медиков было слишком жестоко поместить этих двоих в одну палату, потому что, круглые сутки глядя на любимого человека в таком ужасном состоянии, в голове у Натали хороводом крутились страшные мысли, совершенно изматывая девушку и не способствуя её скорому восстановлению. Но, сколько бы я ни пыталась её убедить переехать в соседнюю, она категорически отказывалась, аргументируя это тем, что обязательно должна быть рядом с Блэйком, когда он в следующий раз откроет глаза. Вообще за прошедшее время, подруга сильно изменилась, она очень много времени проводила, уйдя в себя и что-то там переосмысливая. В каждый мой визит она обязательно чем-то удивляла. Так было и в этот раз.       Вечером во фракции готовился небольшой праздник, он же — прощальная вечеринка для неофитов, которые должны будут завтра навсегда покинуть Бесстрашие. А для оставшихся это станет передышкой перед следующим изматывающим этапом инициации. Ну и лишней возможностью для урождённых и перешедших получше познакомиться и пообщаться друг с другом — с завтрашнего дня проходить пейзажи страха они будут все вместе без прежнего разделения. Мне как советнице одного из Лидеров обязательно нужно присутствовать на официальном мероприятии, но пока до него оставалось время, я решила заскочить к Нат — проведать, как она, и пожаловаться на Эрика, который каждый день со вкусом трепал мне нервы своими капризами и заскоками.       — Нат, представляешь, какой козёл? Нет, ну ты представляешь?! — разорялась я на всю палату, чем вызывала у подруги лишь тихие смешки и странный взгляд, каким смотрят на маленьких детей, которые жалуются, что камень специально лёг у них на пути, чтобы те споткнулись. — Мы только нашли толкового секретаря… Его сам Мартин рекомендовал! А этот… у этого… Козёл он, короче! — с досадой хлопнула себя по колену. — Мало того, что Эрик отказался поставить его стол у нас в кабинете, чтобы никому из нас не приходилось бегать туда-сюда, так он теперь вообще порывается от него избавиться. Не от стола — от секретаря. А Сай хороший! — моему возмущению не было предела. — Он со всем справляется идеально. И-де-аль-но, понимаешь? Бедный парень не только взял на себя большую часть бумажной работы, но ещё и сам ведёт предварительный приём, разом отсеивая всех, кто раньше зря тратил наше время.       — А не тот ли это Сай, с которым неофитствовали близняшки Ифе? — вдруг хитро прищурилась подруга, вернув из небытия себя прежнюю. — Высокий экзотичный красавец с раскосыми чёрными очами и шикарной тугой косой смоляных шёлковых волос? Тот самый, от которого текут все местные дамы от шестнадцати и до шестидесяти, когда поблизости не шныряет наш Мачо?       — Ну… тот, — кивнула я, не сразу сообразив, к чему она клонила. — И что? Ты тоже думаешь, что он и табун его поклонниц будут отвлекать меня от работы?       Я упорно не понимала, что не устраивало Эрика. Сай был неглуп и со своей работой справляется отлично. К тому же он оказался достаточно морально и физически подготовлен, чтобы ещё на подлёте перехватывать разъярённых лидерских баб, если таковые снова объявятся, и достаточно солиден, чтобы представлять нас в наше отсутствие.       — Не важно, что думаю я, — продолжала веселиться Нат. — Главное, что думает по этому поводу Эрик. И, судя по всему, он видит в нём возможного конкурента.       — Конкурента? На лидерство? — опешила я. — Не смеши меня!       — Да нет же! — подруга с раздражением перебила меня и с силой хлопнула по простыни здоровой рукой. — Он думает, что Сай может тебе понравиться!       — Что?.. Нет, конечно, глупо отрицать, что он по-своему привлекателен этой своей почти эльфийской красотой, но… Нат, мы в Бесстрашии, — я принялась объяснять ей, как маленькой, — у нас тут кругом бродят здоровые, сильные и красивые люди, представляешь? А ещё мы с Мачо столько лет дружим. Не знаю, как у тебя, а у меня уже давно выработался стойкий иммунитет даже к самым притягательным мужикам. А уж после Спенсера я вообще в них разочаровалась! — не смогла сдержать ехидного смеха. — Куда уж тут бедному Саю? Ему даже всей своей смазливостью не отвлечь меня от работы.       — Да причём здесь работа, Мойра?! — не выдержав, воскликнула Нат. — Что ж ты у нас порою такая наивная? Раскрой глаза — Эрик ревнует!       — Да ты, верно, шутишь… — поражённо пробормотала я после того, как прошёл первый шок от её заявления. — Подруга, я, конечно, понимаю, что тебя не слабо по голове приложило, но ты…       — Ой, иди в задницу! — мигом надулась Натали. — Я ей тут, понимаешь, пытаюсь раскрыть глаза на очевидное, а она…       — Да что тут может быть очевидного?! — не унималась я, отчего-то не на шутку заведясь после её заявления. — Мы с Эриком столько лет воевали, а теперь — ревность? Даже не смешно.       — Воевали вы только в год нашего неофитства, а потом просто дёргали друг друга за косички, как какие-то школьники. А на заставе вам выпала возможность потрогать друг друга не только за них, — она с намёком поиграла бровями и изобразила телом характерный жест. Точнее попыталась изобразить, но её тут же прострелило болью, и она, скривившись и перестав издеваться, ненадолго угомонилась.       — Мы не спали, — пискнула я в свою защиту, старательно пытаясь отогнать мысли о том, почему всё-таки «не».       — Ну и дураки, — пожала плечами та. — Вы столько лет вокруг друг друга круги наматывали, а когда выпал шанс, не додумались им воспользоваться.       — Ты несёшь какой-то бред!       — А ты покраснела, — невозмутимо заметила она. А потом сменила насмешливый тон на серьёзный и снова нахмурилась. — Знаешь, что я поняла после этого случая? — она обвела здоровой рукой себя и лежавшего на соседней кровати Блэйка. — Нельзя терять ни минуты. Когда мы все шутили, что живём один раз и завтра можем подохнуть, никто из нас на самом деле не воспринимал эти слова всерьёз. Не верил, что это по-настоящему. Мы так слепо уверены, что в запасе есть ещё куча времени — целая жизнь! Но ведь это не так, Мойра. Посмотри на нас с Блэйком: ещё недавно мы планировали свадьбу. В очередной раз, — совсем не весело усмехнулась она. — Мы хотели, чтобы всё было идеально, и не были согласны на меньшее, совершенно позабыв, зачем оно вообще когда-то стало нам нужно. А теперь — что? Я, первоклассный стрелок, чуть не потеряла руку и глаз, а мой дорогой Блэйк рискует проснуться неспособным ходить калекой! А может и вовсе не проснуться... Неужели ты думаешь, что я этого не понимаю? — подруга впилась в меня прямым, режущим взглядом. — Я не настолько ослепла от горя, чтобы растерять способность мыслить здраво. Более того, если дальнейший расклад окажется плохим, то мы просто спрыгнем в пропасть Ямы, потому что висеть всю оставшуюся недо-жизнь на шее фракции нам не позволит совесть, а пытаться выжить в таком состоянии будучи Изгоями — это медленная мучительная смерть. И, знаешь, я ни о чём так сильно не жалею, — она медленно покачала головой, — как о том, что мы с Блэйком из-за собственной глупости так и не поженились. Да, я в курсе, что в Бесстрашии брак всё чаще считается пережитком прошлого, но для нас это должно было стать чем-то сокровенным, только нашим — тем, что бы связывало нас, даже если бы мы потеряли друг друга, — в её глазах проступили слёзы, но, глубоко вздохнув, она смогла взять себя в руки и продолжить. — Но за яркой показушной мишурой и погоней за мнимой идеальностью мы совершенно забыли, зачем на самом деле нам нужна была свадьба. Все эти платья, торты, красивые декорации... Да пошли они к чёрту! Если мой дорогой жених, — она с любовью и болью посмотрела на лежавшего без сознания парня, — сможет поправиться и своими ногами выйти из лечебки, я хоть пополам разорвусь, но сделаю так, чтобы нас поженили в тот же день.       Не находя себе места, не знала, куда деть глаза, любые слова здесь были излишни. Да и я сама, похоже, тоже была сейчас совершенно не к месту. Мне совсем не хотелось растревожить подругу, ей и так было невыносимо тяжело, а тут ещё и я с немытыми руками к ней в душу залезла.       — Мойра, — уже спокойнее позвала она и, глядя прямо в глаза, от всего сердца пожелала, — не совершайте тех же ошибок, что и мы: не прячьтесь за ширмами чужого одобрения и не теряйте времени зря. Кто знает, что может случиться завтра, верно?       Клятвенно заверив, что вняла её советам и предостережениям, я поспешила убраться оттуда подальше, пока из нас обеих не полились никому сейчас ненужные взаимные откровения. Всю дорогу до бара у меня в ушах стояли слова Натали, а я старательно, но безрезультатно их от себя гнала. Ревность? Боже, какие глупости! Это просто на неё так случившееся повлияло, а вот поправится Блэйк, и она потом ещё сама над своими словами смеяться будет.       В баре опять было море народу, все кричали и веселились, стараясь выплеснуть накопленное напряжение, а неофиты и вовсе бесновались, оккупировав танцпол и одну из сторон бара. После тяжёлого разговора с подругой на душе было муторно, и находиться на этом празднике жизни совершенно не хотелось. Растолкав толпу локтями, я добралась до барной стойки и, одним лишь недобрым взглядом согнав с ближайшего стула какого-то совсем зелёного парнишку, уселась на его место, опустив голову на сложенные перед собой руки. Музыка, раздражая, грохотала всё сильнее, и настроение грозилось испортиться окончательно.       — Эй! Ты ведь Мойра Литман, верно? — раздалось прямо над головой.       Оторвав лоб от скрещенных рук, я увидела перед собой стоявшую за барной стойкой симпатичную девушку на пару лет старше меня. Разноцветные блики стробоскопов танцевали на её смуглой коже и тёмных волосах, стекавших мелкими кудряшками за спину, а глаза блестели неиссякаемым задором и искренней любовью к жизни. Сразу захотелось стукнуть её чем-нибудь тяжёлым.       — Ну, — буркнула в ответ.       — Меня зовут Лолабель, но лучше просто Лола, — девушка продолжала лучиться счастьем, упорно не замечая или намеренно не обращая внимания на моё поганое настроение. — Зола Ифе о тебе много рассказывала. Ты такая крутая!       Что? Да какого чёрта? Я сразу выпрямилась на стуле и окинула навязчивую собеседницу более пристальным взглядом. Неужели представление младшей Ифе уже начало приносить первые плоды?       — То, как ты набила морду Рыжей Никки, было просто потрясно! — не унималась барменша. — Она нам, хозяйственникам, в последнее время вообще жизни не давала, а сейчас мы снова можем вздохнуть спокойно. Ты теперь навечно наш кумир!       — Ты переоцениваешь мои заслуги, — я хмуро поглядывала на девушку, но ей было на это плевать, она продолжала засыпать меня восторгами и похвалами. — Лучше налей мне выпить.       — Снова «Вальпургиеву ночь»? — неуверенно протянула она. — Знаю, это не моё дело, но ты выглядишь так, будто тебе требуется что-то покрепче. Основательно так покрепче, — она наклонилась ко мне, доверительно заглянула в глаза и весело подмигнула, — Как насчёт текилы, советница?       — А давай! — махнула я рукой на всё. Даже будучи пьяной никогда ничего не выбалтывала посторонним, так что бояться мне нечего, а чего-нибудь покрепче и вправду хотелось.       Лола споро выставила передо мной три узких высоких шота с прозрачной, как хрустальная слеза, жидкостью, крупные дольки лайма и малюсенькую чашечку с солью. А затем под моим удивлённым взглядом — и для себя.       — Видишь ли, — теперь она улыбалась откровенно натянуто, — я сегодня с девушкой рассталась. И, честно говоря, когда увидела тебя, подумала, что ты сможешь мне с этим помочь.       — Извини, подруга, но я не по этой части, — поспешила откреститься, разглядывая прямолинейное создание перед собой.       Лично я придерживалась традиционных взглядов по части взаимоотношений мальчиков и девочек, но каких-либо предрассудков о выборе сексуальной ориентации окружающих никогда не имела. В своё время за мной пытались ухаживать как парни, так и девушки, и если от первых было уже привычно ожидать каких угодно подкатов, то настолько «в лоб» последние меня кадрить ещё не пытались.       — Что?.. О-о! — теперь уже совершенно естественно рассмеялась собеседница. — Ты неправильно меня поняла, — она вытерла выступившие в уголках глаз слёзы и поспешила пояснить. — Я говорю о Золе. — и, видя, что ситуация не стала для меня более понятной, заявила. — Но сначала — выпьем!       Лизь-хлюп-кусь!       «Да нам с ней можно синхронным плаванием заниматься!» — отметила я про себя, будто бы в отражение глядя на девушку напротив.       — Так что там с Золой?       — После долгих лет невинного флирта мы с ней наконец-то сошлись, и я думала, что у нас всё хорошо, но… Недавно её, как подменили. — Лола нахмурилась, а потом добавила в очередь ещё по паре шотов каждой. — Она, как будто потерялась. Не знаю... Начала подолгу зависать в баре, стала всё чаще крутиться в каких-то мутных компаниях. Да ещё и во всеуслышание заявила, что подумывает уйти из вашего отряда. Наверное, именно это стало для меня самым большим шоком. И самым большим камнем преткновения в наших только начавшихся отношениях. Я всеми силами пыталась её переубедить, а она ни в какую не хотела ко мне прислушиваться, только без конца твердила, что так надо, и я ничего не понимаю! — она опустила взгляд на стойку и, нервно прочистив горло, предложила, — Ну, ещё по одной?       Лизь-хлюп-кусь!       — Не вижу логики, — честно призналась я. — Если у вас были серьёзные, как ты говоришь, отношения, то для чего ты убеждала её остаться в моём отряде? Мы часто уезжаем за пределы фракции, и бывает, подолгу не возвращаемся. В последний раз вообще почти на год уехали.       — Да, это не самый приятный момент в вашей работе, но я же всё понимаю. Да и последний раз скорее был исключением, никто не ожидал, что вас не будет так долго, — она грустно кивнула и, макнув палец в соль, задумчиво его облизнула. — Я не дура и не слепая. Ваша работа — это её страсть! Ты бы видела, как она светится, когда о ней рассказывает!.. — и, заметив мой тяжёлый взгляд, пояснила. — Только то, что можно, ни о каких добытых сведениях она никогда не говорит, только про всякие забавные мелочи и смешные случаи.       — И всё-таки?       — Я боюсь, что она может связаться ни с теми людьми, — на выдохе протараторила Лола и подняла свой шот, быстрым кивком предлагая присоединиться.       Лизь-хлюп-кусь!       — Например? — поторопила я её, ощущая, как потихоньку начало отпускать напряжение после разговора с Нат. Зато этот всё больше начинал казаться интересным.       — Я кучу времени провожу за этой чёртовой стойкой, неустанно подливаю Бесстрашным выпивку и раз за разом терпеливо выслушиваю всё их нытьё. Многое слышу и многое вижу. Ты же знаешь, как хорошо умеет развязывать языки алкоголь. А моя работа состоит в том, чтобы клиенты больше пили и платили бару свои кровные. Не сочти за хвастовство, — она улыбнулась настолько самодовольно, что сразу стало понятно — именно оно и есть, — но за годы своей работы я отлично научилась подгадывать правильные моменты и задавать правильные вопросы. Если всё сделать верно, то из клиента польётся такой фонтан откровений, что хрен потом заткнёшь, даже если очень захочешь! — она с досадой скривилась и потянулась к следующему шоту.       Лизь-хлюп-кусь!       «Нет, ну будто бы с отражением пью», — в очередной раз удивилась я, со стуком возвращая на стойку пустую стопку.       — И что, услышала что-то интересное? — забросила удочку наугад.       — Дак я ж об этом и говорю! — всплеснула руками кудрявая красавица и посмотрела на меня, как на дуру. — Несколько дней назад я услышала разговор двух патрульных, о том, что они начали «обрабатывать», — она изобразила в воздухе кавычки, — Золу. Мол, хотят привлечь её к своим делишкам. Да только компания у тех ребят премерзкая, слухи про них разные ходят. В основном нехорошие. Очень. И хочешь моё мнение? — Лола облокотилась о стойку и наклонилась ближе к моему лицу, обдав запахом алкоголя и лайма. — Если кто и причастен к беспорядкам на складах, то это точно они.       — И где ж ты такая глазастая и ушастая раньше была? — усмехнулась я, чувствуя, как от алкоголя потихоньку начинало расслабляться всё тело. Вот же коварный напиток: пьёшь-пьёшь и свято веришь, что трезвее всех трезвых вместе взятых, голова ясная и в глазах не плывёт. Но только пока не попытаешься встать на ноги — вот тут-то и начнётся пёстрая карусель. — И почему руководству не доложила?       — Так туточки и была! — барменша растянула губы в широкой улыбке. — Не отвлекайся.       Лизь-хлюп-кусь!       — Ну так?       — А что бы я им сказала? — обоснованно возмутилась Лола. — Чем доказала свою правоту? Слухами? Сама-то как думаешь, насколько далеко меня бы послали? И где бы потом нашли… Что ты так удивлённо на меня смотришь? — фыркнула та. — Понятно же, что этих козлов прикрывает кто-то сверху. А я, знаешь ли, ещё пожить хочу. Кстати, у тебя ком светится, — внезапно она ткнула пальцем в нагрудный карман моей жилетки, которой я сегодня заменила любимую куртку. — И не в первый раз уже.       Я опустила голову вниз и заметила, как затухает экран, и тускло мигает маленькая лампочка индикатора. За шумом, гулом и дикими вибрациями, прокатывающимися по всему помещению, я и не заметила, что кто-то настойчиво хотел со мной связаться. Вытащила комм, ожидая увидеть там сообщение от Скай с насущным вопросом, где же меня носит. И вопрос действительно был, да только совсем не от подруги.       «Ты где?» — гласило первое сообщение.       «Ведьма, куда опять унесло твою тощую задницу?!» — настоятельно требовали ответа во втором.       «На поиски приключений», — набрала я нетвёрдыми пальцами, а затем развернулась на стуле и окинула бар беглым взглядом. На пристальный я уже была не способна.       — Эй, повторим? — окликнула из-за спины Лола, помахав мне початой бутылкой текилы.       — Наливай! — согласилась я повторно. — Слушай, ты вообще, что ли, не пьянеешь? Вроде пили с тобой наравне, я отчётливо чувствую, как меня развозит, и, стоит мне только встать со стула и прогуляться до танцпола, как меня уже будет не собрать. А у тебя даже руки не дрожат! — отметила, как ловко та по новой наполняла наши шоты.       — Это особенность моего организма! — девушка гордо задрала нос. — Ну и одного полезного препарата, — хитро улыбнулась вдогонку. — Да и годы практики, конечно! — откровенно заржала она, глядя на моё вытянувшееся лицо. — В итоге я почти не пьянею. Как-никак моя работа — спаивать посетителей, а самой оставаться на ногах и с ясной головой.       Лизь-хлюп-кусь!       «Я тебе сейчас так наприключаюсь! Нам сегодня нужно быть в Баре, если ты не забыла», — да что ж он нервный такой?       «Я в Баре. Приключения тоже в баре. Всё же сходится, чем ты опять недоволен?»       — Что-то случилось? — Лола с любопытством переводила взгляд с моего недовольного лица на ком, что теперь лежал на стойке передо мной.       — Псих случился, — поморщилась я и махнула рукой в неопределённом жесте. — Слушай, лайм — это, конечно, прекрасно… Но нет ли у тебя чего-нибудь зажевать? А то такими темпами я скоро к тебе под стойку стеку.       — Вот! — девушка с торжественным видом достала глубокую тарелку, наполненную кусочками копчёного сыра. — Из моей личной заначки, угощайся. А что с Эриком? Вы опять поссорились? — навострив уши, протянула она.       — А мы разве мирились? — отозвалась в тон ей и хитро подмигнула. — У нас вооружённый нейтралитет.       — Ага! Видели мы ваш нейтралитет! — бессовестно заржала она. — Всей фракцией, да не по разу. Как бы вы, ребята, ни чудили, а нейтралитетом и равнодушием там и не пахло никогда. А уж после твоего возвращения народ вообще с ног сбился, делая на вас ставки. Ваши совместные завтраки и то, как ты Никки за волосы из его кабинета вышвырнула, только подогревают любопытство окружающих. Сейчас самая популярная сплетня фракции о том, что Эрик устал ждать тебя из вечных поездок, потому и повысил, чтобы всегда под боком была, а ты теперь бесишься, что за тебя всё решили, — доверительно доложила Лола, наклоняясь ко мне и со знанием дела пододвигая ближе следующий шот.       — Ну охренеть — приплыли!       Лизь-хлюп-кусь!       — А ещё сплетничают, что ты по возвращении его с другой бабой застукала и теперь постоянно издеваешься над ним и не даёшь, оттого он такой психованный и ходит.       — Он такой психованный, потому что Псих! — отрезала, звонко припечатав ладошкой по стойке. — Это я тут жертва. Мы как с последнего задания вернулись, так он и бесится. И Сая бедного совсем затюкал.       — В Западном, правда, всё настолько плохо? — наудачу полюбопытствовала барменша, но под моим красноречивым взглядом подняла ладошки вверх, «сдаваясь». — Поняла, не моё дело. Просто поползли слухи, будто вас там плохо встретили, и вы за это раскатали там всё по камушку. А Сая он правильно гоняет! — вдруг со всей уверенностью выдала она.       — Да за что?! — не удержавшись, всплеснула руками. — Что вам всем сделал этот несчастный парень? Отлично же работает.       — Работает, может, и отлично, — заметила она, — но я бы его возле своей девушки тоже не хотела надолго оставлять. Слишком уж он… — она пощёлкала пальцами, подбирая нужное слово, — смазливый, во. А ещё умеет найти подход к каждому. Большинству девчонок такое нравится, — с затаённой грустью вздохнула она, кусая лайм и кривясь на пару секунд. — А по мне так: просто красивая обёртка с не самой вкусной конфетой внутри.       — Ну так пусть рядом со своей девушкой и не оставляет. А я-то тут причём? — я всё не унималась, искренне не понимая, чего все так носятся с нашим секретарём. — А Сай... Парень — и парень. Ну симпатичный. Так что, теперь на каждом симпатичном мужике виснуть что ли? Так никакой жизни на них не хватит! А если бы даже и висла, ему-то какое дело? — надулась, снова вспомнив, как Эрик ловко оставил меня без этого самого «дела».       — Как какое? — Лола широко распахнула глаза. — Ревнует он, как пить дать!       — Да вы что, сговорились все что ли?! Налей лучше ещё по одной.       — Эх, не была бы ты так категорична, — тяжко вздохнула она, наполняя рюмки.       — С чего бы это?       — А я на вас приличную сумму поставила.       — Вот ты!..       Лизь-хлюп-кусь!       — Так что там с Золой? — я решила вернуться к первоначальной теме нашего знакомства. — Что конкретно ты от меня хочешь? Чтобы я вас помирила?       — Да нет, — она снова облокотилась на стойку, забросила кусочек сыра в рот и задумчиво его разжевала. — Помириться я постараюсь сама. Ты с ней просто поговори или как начальница, или как подруга. Сама решишь — как. Предупреди, чтобы была осторожнее и не связывалась с кем попало. А то какое-то нехорошее у меня предчувствие...       — Поговорю, — немного подумав, я согласилась на её просьбу, правда по-своему.       — Вот ты где! — знакомым голосом прогрохотало у меня над самым ухом, а потом по обеим сторонам от меня в стойку упёрлись сильные руки с чёрными лабиринтами татуировок.       — Ну, вот ты меня и нашёл! — я хлопнула в ладоши с наигранной радостью и запрокинула голову назад. — Теперь моя очередь водить. А ты иди — и хорошенько спрячься! — Лола вздрогнула от еле сдерживаемого смеха и поспешила немного отодвинуть со стойки всё наше добро.       — Ведьма! — он возвышался надо мной, даже когда я сидела на высоком барном стуле, и смотрел на меня в упор сверху вниз, обдавая лицо тёплым дыханием с еле заметным запахом алкоголя. — Ты какого чёрта здесь делаешь?       — Планомерно напиваюсь в отличной компании, — я ткнула пальцем в зазнобу младшей Ифе, сдавая ту с потрохами. Девушка смущённо улыбнулась и несмело помахала ему пальчиками. — Чего и тебе желаю. Лола, наливай уже, пока рюмки паутиной не заросли!       — И что пьёте? — Лидер внимательнее пригляделся к нашему незамысловатому набору, но при этом позу так и не сменил, чем дико меня нервировал. — Налей-ка и мне тогда, — скомандовал он.       В этот раз мы выпили без прежнего энтузиазма. Наглая Лидерская морда сбила нам весь настрой.       — Так почему ты сидишь тут? — Эрик всё не унимался. — Там мои и твои друзья в компании мозгоедки сдвинули столы вместе и теперь с энтузиазмом творят какую-то хрень. — он на секунду оторвал от стойки руку, чтобы махнуть ей куда-то в толпу, а затем вернул её на прежнее место. — И я не уверен, что рыжая маньячка и одержимая зубрилка не сожгут бар к концу вечера.       — Ну сожгут — и сожгут. Чего бубнить-то? — отмахнулась я, пытаясь оглядеть бар, но массивная фигура парня загораживала мне весь обзор. — Да что ж ты здоровый-то такой? — попыталась отпихнуть его локтем, но только получила ответный тычок в бок. — А ты чего ухмыляешься? — еле удержалась, чтобы по-детски не показать Лоле язык.       — Да вот думаю, что всё же не зря ставку делала, — она лукаво улыбнулась и снова выставила перед нами полные шоты.       — О чём это вы? — поинтересовался Лидер, пощекотав дыханием ушко.       — Да ни о чём, глупости всякие болтаем, — а сама украдкой показала кулак расхохотавшейся девушке. — Ты чего хотел-то?       — Сегодня официальное мероприятие, мы оба должны быть на виду и старательно делать вид, что всё радужно и прекрасно, если ты помнишь.       — А как же личная жизнь? — с укором протянула я и спиной почувствовала, как он словно закаменел.       — Так бы и сказала, что ждала Сая, — резко отозвался он. Мне было неудобно запрокидывать голову, чтобы заглянуть ему в лицо и узнать, что снова не так, а разворачиваться — тем более, так близко он стоял и чуть ли не вжимал меня в стойку.       — И Сая, и Мачо, и Макса, и… Лола, с кем мне там ещё романы приписывают?       — С ним, — она ткнула пальцем в поперхнувшегося воздухом парня.       — Вот, а дождалась только тебя. Ох уж эта суровая реальность, — наигранно печально вздохнула я. — Давайте что ли выпьем с горя?       И снова: лизь-хлюп-кусь!       От того, что я постоянно пыталась запрокинуть голову назад и посмотреть в бесстыжие серые глазюки нашего младшего Лидера, в моих собственных глазах потихоньку начинал кружиться хоровод, а по немного расфокусированному взгляду парня, я поняла, что он тоже уже благополучно поплыл.       — И всё-таки? — ну чего он такой приставучий?       — Я была у Нат, — кое-как обернувшись, буркнула ему в воротник и снова отвернулась.       — Блэйку стало хуже?       — Что? А-а, нет. — помотала головой, думая, как сказать правду, не сказав ничего. — Просто она решила немного поучить меня жизни, а я не пришла от этого в восторг.       — И чему научила? — да что ж он в сторону не дышит, зараза такой?       — Брать козла за рога!       — Может, быка? — удивился Лидер.       — Может, и быка, — покладисто согласилась я. — Кто ж тебя там разберёт?..       — Что? — за грохотом музыки Эрик не смог расслышать моих последних слов, но это, пожалуй, и к лучшему.       — Говорю: пошли танцевать! — заявила, хлопнув обеими руками по стойке, и, снова обратив внимание Лолы на нас, попросила девушку повторить.       — Я вообще-то не танцую, — парень самодовольно хмыкнул мне в затылок, а потом ещё и подбородок о моё плечо почесал, будто так и надо.       — Ты чего там трёшься?! — я попробовала было развернуться и повозмущаться, глядя в его наглое лицо, но меня ловко сгребли за жилетку и усадили, как было. — Произвол! — возвестила подмигнувшей мне Лоле, которая в это время наливала нам троим напитки и обновляла соль. — Что ты сам недавно говорил? Мы сегодня вместе должны изображать идиллию?       — Именно! — хмыкнул он и явно специально навалился на меня ещё сильнее. Господи, да его от самодовольства сейчас на месте разорвёт.       — Значит, сегодня ты танцуешь! — безапелляционно отрезала я, желая хоть немного прищемить ему хвост, и потянулась к своей порции алкоголя.       Вот только Лидер меня опередил: быстро выпив свой шот и зажевав лаймом, он стремительно перехватил мой зелёный кусочек прямо у меня под носом и, чуть отодвинувшись, покрутил им перед моим лицом, бессовестно дразня.       — А ты попроси ласково, командирша!       После нескольких шотов текилы Эрик заметно расслабился и теперь чувствовал себя абсолютным хозяином положения. Это и стало его фатальной ошибкой. Получив долгожданную свободу манёвра, я подхватила свою стопку и, крутанувшись к нему лицом, свободной рукой притянула его вплотную к себе, а после медленно провела языком линию от ключиц и почти до уха, собирая соль с кожи обалдевшего Лидера. Удерживая его взгляд своим, я выпила прозрачную жидкость, а затем, ловко выхватив из замерших пальцев лайм, надкусила его, намеренно выпустив из уголка губ тонкую капельку сока, за которой он просто не смог не проследить.       — Эрик, — наклонившись вперёд, выдохнула ему прямо в губы, — ты потанцуешь со мной?       Младший Лидер замер, как парализованный, и не отводил от меня пристального взгляда, никак не реагируя на мой вопрос, будто и вовсе его не слышал. Упс! Я нечаянно сломала мужика, несите следующего.       Ну, раз ответа «нет» не последовало, значит, будем считать, что Псих на всё согласен. Без малейшего сопротивления оттеснив его в сторону, я соскользнула со своего места, махнула на прощание беззвучно хохотавшей в ладошку Лоле и двинулась прямиком в сторону танцпола, будучи уверена, что Эрик последует за мной. Добравшись до танцевальной площадки, я обернулась назад и чуть не врезалась в грудь шедшего прямо за мной Лидера. Пальцем поманив его за собой, спиной вперёд двинулась к краю бесновавшейся толпы, поднимая руки вверх и начиная плавно двигаться под завораживающие звуки музыки.

Прижимаю сталь к дрожащим губам — Как этой ночью дошло до такого? Глоток — и виски бежит по всему телу, вниз, вниз, вниз… Опустошённая до дна бутылка ударяет в голову, А рассудок проясняется, когда я прихожу в ярость. Этот излом меня разрушает, разрушает, разрушает…

      Эрик ни на секунду не отводил от меня взгляда, приближаясь всё ближе и ближе. Положив руки мне на талию, он притянул меня вплотную к себе и, крепче прижав на несколько секунд, резко развернул к себе спиной. Медленно провёл такими знакомо горячими ладонями до моих бёдер и на какое-то время задержал их там, двигаясь со мной в такт, словно одно целое.

Моё сердце бьётся все сильнее, Я знаю, чего хочу!

      Алкоголь надёжно затуманил разум и смешал все мысли. В данный момент мне меньше всего хотелось анализировать, кто мы и что делаем.

Я простоял здесь всю свою жизнь, И все, что было, я словно увидел дважды. Но теперь пришло время мне осознать, Что всё идёт по кругу, А я ползу по этому пути. Спаси меня, потому что я падаю! Теперь у меня сбилось дыхание, Потому, что я убегаю, убегаю, убегаю, убегаю, Убегаю, убегаю, убегаю, убегаю, Убегаю от своих чувств!

      Хотелось просто быть — здесь и сейчас. Кружиться под музыку, прижиматься к сильному телу и тихонько мурлыкать себе под нос отчего-то созвучные неким струнам души слова отдающейся дрожью во всём теле песни.

Я хожу и хожу по кругу. Привыкнув к оцепенению, живу в холоде, Взбираясь выше, падаю вниз, всё ниже, ниже, ниже… Мне надоело быть уставшим и больным, И теперь я готов к иному решению. Разрушение — это моё проклятие, проклятие, проклятие…

      Мне стало интересно, а на что сегодня были готовы мы? Но хмельные мысли текли слишком лениво и постоянно путались, чтобы я могла ухватиться за них покрепче и как следует проанализировать.

Моё сердце бьётся все сильнее, Я знаю, чего хочу!

      Когда Эрик снова развернул меня лицом к себе и в очередной раз прижал ближе, я нечаянно мазнула губами и носом по его шее, украшенной этими неподражаемыми прямоугольниками, которые неизменно как магнитом притягивали мой взгляд. Только через несколько долгих секунд я осознала, что же мне не давало покоя весь вечер с момента его появления — запах, что постоянно окутывал меня, всё это время. На этот раз я сама притянула его ближе и медленно, стараясь прочувствовать все оттенки, провела носом по той же дорожке, которую недавно прочертила своим языком.       — Ш-ш-ш! Ведьма! — он рвано выдохнул мне в волосы, сильнее сжав руки на моей талии. — С огнём играешь!       — Да, да, да-а… — лениво протянула я. — Кажется, ты это уже говорил. Пару тысяч раз.       — И ведь доиграешься, — клятвенно заверил Псих, чуть отстраняясь и заглядывая в глаза обещающим взглядом.       — У-у, грозный Лидер! — отчего-то мне стало смешно, и я, запустив руку ему в волосы, напрочь растрепала аккуратную причёску, снова возвращая в памяти образ-отголосок весёлого лохматого паренька — как он сам тогда на тренировке силовиков. Не вынимая руку из его волос, снова притянула Эрика к себе и ещё раз вдохнула приятный запах. — М-м, у тебя обалденный парфюм, чтобы ты знал, — сообщила ему, положив голову на крепкое плечо и продолжая покачиваться в такт играющей музыке.       — Ведьма, — негромко позвал на ушко парень и, когда я подняла на него взгляд, положил свои невероятно горячие пальцы на мой подбородок, притягивая ближе. — Я не пользуюсь никаким парфюмом, — сообщил он и, словно змей, гипнотизируя взглядом, медленно наклонился к моему лицу.

О, я оживаю, О, я сейчас проснусь и буду жить! О, я оживаю, Такая жизнь всегда была лишь сном, Но сейчас я проснусь и буду жить!

      Я уже не слышала ни громкую музыку, ни рёв толпы — в ушах стоял оглушительный шум собственной крови. Я не видела ни ярких лучей стробоскопов, ни танцевавших возле нас людей — перед глазами стояла только стальная, неумолимо затягивающая в свою глубину бездна. И я шагнула в неё.

Я простоял здесь вот так всю свою жизнь, Моё сердце бьётся все сильнее, Я знаю, чего хочу!

      Этот поцелуй не был похож ни на один из тех жадных, сорванных в торопливых порывах страсти на заставе. Медленный, тягучий — постепенно он становился всё глубже, но так и не потерял своей мягкости. Мы будто пытались распробовать друг друга на вкус, смакуя и растягивая этот деликатес. Не хотелось никуда торопиться, было совершенно лень о чём-то думать, не возникало даже мысли о том, что будет потом, когда наваждение схлынет. Было просто безумно приятно стоять вот так, в разрезаемом яркими лучами полумраке, и наслаждаться моментом и друг другом.       — Какого чёрта здесь происходит?! — кто-взревел совсем рядом с нами, а затем Эрика оторвало от меня и отшвырнуло на несколько шагов назад.       Я осоловело хлопала глазами от шока, пытаясь понять, что вообще происходит, музыка стремительно затихла, вокруг столпился народ, а от входа и со второго яруса в нашу сторону торопливо бежала охрана. Эрик каким-то чудом сумел поймать равновесие и удержаться на ногах и теперь громогласно интересовался тем же вопросом, что и человек несколькими секундами ранее. Проследив за его злым взглядом, я наткнулась на такой же, полный еле сдерживаемой ярости взгляд Дина. Если бы можно было убивать, лишь взглянув на человека, один младший Лидер сейчас бы корчился в адском пламени, а другого бы растерзало на мелкие кусочки.       — Рэйес! Какого хрена ты творишь?!       — Закрой рот, сопляк! Я, кажется, уже говорил, чтобы ты держал свои ручонки подальше от моей дочери!       — Мойра уже большая девочка, и мы с ней сами можем решить, насколько далеко мне можно держать свои руки. Тебе так не кажется? — Эрик с остервенением вырвал свой локоть, в который испуганно вцепился совсем молодой Бесстрашный в форме охраны, и сделал несколько шагов по направлению к Дину.       — Нет, не кажется, — отрезал тот.       — Папа! — возмутилась уже я. — Какого чёрта ты вытворяешь?!       Не то чтобы я действительно волновалась за Эрика, скорее меня бесил сам факт настолько бесцеремонного да ещё и публичного вмешательства отца в мою личную жизнь. И плевать, что никакой личной жизнью там и не пахло, так — просто эпизодический флирт, зашедший немного дальше, чем следовало. Но это было исключительно моим делом и никак его не касалось.       — Мойра, не влезай! — отец выпятил грудь колесом. — Мы тут сами разберёмся.       — Да, Ведьма, подожди пару минут в сторонке, пока я с глазу на глаз пообщаюсь с твоим родственником, — в тон ему выдал парень.       — Вы!.. Да вы совсем охренели! — хотелось громко закричать и затопать ногами от негодования. — Устроили тут самый настоящий цирк.       — Дочь, ты не понимаешь! — с горячностью напирал Дин. — Я уже раз надрал задницу этому самодовольному придурку и, если он тогда что-то не понял, сделаю это снова. Сегодня он к тебе с поцелуями лезет, а завтра опять будет нервы трепать. Нет уж! — он резко взмахнул рукой, проводя перед собой невидимую черту.       — Мы сами в состоянии разобраться в своих отношениях, — я сложила руки на груди и встала удобнее, давая понять, что не собираюсь сдавать своих позиций.       — Могли бы — давно разобрались, — он отмахнулся, как от совершеннейшей чепухи.       — Что было непонятного, — всё больше заводился Эрик, — в просьбе не лезть в наши дела?       — Ах, дела-а? — вкрадчиво протянул Рэйес, двигаясь ближе к разозлившему его парню. — Принцесса моя, что ты только что про какие-то отношения говорила?... Посмотри лучше, какой у нас тут деловой сопляк выискался.        — Ну не смотреть же на то, как ты, старик, без конца брюзжишь на поводу у своего старческого маразма и всё вокруг песком из собственных костей посыпаешь, — самый молодой Лидер скривился в издевательской ухмылке.       — Ах ты, мелкий говнюк! — взревел оскорблённый до глубины души Дин и бросился на Эрика. Тот в долгу не остался, и завязалась самая настоящая драка.       Когда началась потасовка, Бесстрашные сначала удивлённо перешёптывались, а затем оживились и чуть ли ни ставки на бойцов делали. А может, и вправду делали... Когда противники сцепились, вокруг поднялся одобрительный гул: кто-то болел за своего фаворита, а кто-то просто наслаждался редким зрелищем мутузивших друг друга Лидеров. Из толпы то и дело раздавался одобрительный свист и подбадривающие бойцов выкрики. Быстро стало понятно, что призывами к голосу разума этих идиотов останавливать бесполезно, лезть между двумя увлечённо дерущимися здоровыми мужиками было самоубийственно глупо, а потому я начала торопливо оглядываться вокруг, ища способ растащить разошедшихся драчунов. В какой-то момент взгляд натолкнулся на всерьёз обеспокоенную Лолу, которая взобралась на барную стойку, чтобы лучше видеть всё, что происходило. Расталкивая радостно вопившую толпу, я постаралась быстрее добраться до неё.       — У тебя есть вода? — подлетев к ней, потребовала без предисловий.       — Откуда? У нас тут бар, а не семейное кафе. Разве что на втором ярусе на кухне…       — А лёд? Лёд-то у тебя есть?! — перебила, не дослушав.       — Да пару ведёрок наберётся… Сейчас! — она понятливо спрыгнула обратно за стойку и, покопавшись и погремев чем-то в своих ящиках, достала оттуда два небольших пластиковых ведёрка, доверху набитых ледяными кубиками и морозным крошевом.       — Хватай второе — и за мной!       Проталкиваться в обратном направлении оказалось, куда-как сложнее. Толпа напирала и не хотела уступать ни дюйма свободного пространства, не желая упустить что-то особенно интересное. Даже считать не стала, сколько ног я намеренно оттоптала и сколько людей повалила на пол, пробиваясь к сцепившимся мужчинам. Вырвавшись перед ними из толпы, оглянулась назад на подружку Золы, кивнула ей, показывая не отставать, и мы почти одновременно вывернули на Лидеров оба ведра ледяного «успокоительного». Драчуны отпрыгнули друг от друга, как мокрые коты, которых окатили водой из окна.       — Что за чёрт?! — возмутился Эрик, смахивая кровь из рассечённой перстнем противника брови.       — Дочь, что ты творишь?! — более адресно возмутился Дин и, скривившись от боли, прижал травмированную руку к отбитым рёбрам. Про разбитые губы и расквашенные носы можно даже не упоминать.       — Придурки! — зло сплюнула я, отбрасывая прочь опустевшее ведёрко. — Смотреть противно.       — Мойра!.. — вскрикнули оба, перебивая друг друга и переводя взгляды с меня — на противника и обратно. А затем, не сговариваясь, рванули в мою сторону, но были остановлены моим резким жестом и злым окриком.       — Только дёрнетесь за мной — прибью обоих! Видеть вас не хочу.       Они что-то кричали мне вслед, но я, не слушая, целенаправленно продвигалась на выход. В какой-то момент передо мной выросла компания наших общих друзей, Скай уже протягивала ко мне руки и намеревалась сказать что-то явно успокаивающе-утешительное, но я не дала, опередив.       — Ребята, давайте в другой раз?       Обойдя их, я, глядя исключительно перед собой, двинулась дальше по намеченному пути, провожаемая напряжённым молчанием близких людей и восторженными криками посторонних Бесстрашных.

***

      Решив, что мне нужно срочно проветриться, я выбралась на крышу, которая совсем недавно встречала неофитов. Прохладный воздух позднего вечера обдувал мою разгорячённую кожу, запуская по ней всё новые и новые волны мелких мурашек, и дарил так необходимое сейчас успокоение.       Адреналин вперемешку с хмелем отступали всё дальше, оставляя после себя лишь неприятную слабость в теле и полную моральную опустошённость. Мне уже совершенно не хотелось весело смеяться и кружиться под музыку, чувствуя себя единым целым с огромной толпой. Ну или кое-с кем конкретным. Зато хотелось хорошенько врезать себе под зад за то, что безбожно расклеилась после разговора с Натали, за то, что решила заглушить непонятную тревогу внутри алкоголем, и за то, что просто позволила себе расслабиться, не оглядываясь на то, кто был со мной рядом. Пожалуй, это и было самой главной ошибкой вечера: забыть на время, кто есть кто.       И как бы я не злилась на отца, всё равно понимала: он был прав, прямым текстом говоря о том, что Эрик просто нашёл себе неплохое развлечение на вечер, а завтра бы всё снова вернулось на свои места, и мы бы с ним цапались, как и прежде. Только с осадочком. Флирт — флиртом, но, не вмешайся Дин, всё и вправду могло зайти слишком далеко. Ни к чему обманывать себя и громко заявлять, что мы могли остановиться в любой момент. По крайней мере, я бы точно не смогла. А вот Эрик… Я слабо представляла, что творилось у него в голове, но совершенно не удивилась бы, если бы всё его сегодняшнее поведение оказалось очередной спланированной, хорошенько продуманной и выверенной до последнего жеста и слова игрой на публику. Благо уже не в первый раз, практики у него — хоть отбавляй.       От воспоминай о том, как отец требовал от меня изображать чуть ли не полный симбиоз с Эриком, дабы не пошатнуть уверенность членов нашей фракции в их Лидерах в это сложное время, мне сейчас было дико не по себе. Мы честно пытались наладить контакт и не вцепляться друг другу в горло через каждые пять минут, а потом ещё и эта чёртова застава с вынужденной игрой в парочку… Мне кажется, в какой-то момент мы просто заигрались, слишком вжившись в роли. Я — уж точно.       Не знаю, как это работало, но я стала привыкать к постоянному присутствию Эрика рядом с собой, и он перестал раздражать настолько же сильно, как раньше. Какие-то моменты, которые всегда откровенно бесили, например, самодовольная ухмылка или вот эта его любимая высокомерная ирония, теперь казались мне достаточно забавными и… не знаю… милыми?       Раньше я всегда гордилась силой своего духа, своего характера и была неприлично далека от всяких канонично-девчачьих самокопаний по поводу парней и своей реакции на них. Теперь же осознавать, что считаю Психа терпимым или даже, не дай бог, привлекательным, было… не по себе. Наверное, если бы на его месте был кто-то другой, то мне было бы не так неприятно от собственной податливости. Да и списывать всё на гормоны, как случилось в Западном, было уже нечестно и попросту глупо. Уж обманывать саму себя я точно не собиралась.       С другой стороны — мне никто ничего не обещал, просто двое людей решили выпить и расслабиться. Дин не имел никакого права вот так набрасываться на Эрика и что-то ему предъявлять. Можно подумать, что каждый приятно проведённый вечер обязан заканчиваться как минимум свадьбой, а как максимум — тремя детишками и летним домиком на границе с Дружелюбием! Многие выходки отца и раньше жутко меня раздражали, но настолько далеко он зашёл в первые. Хотя, если считать их прошлую стычку, то всё же дважды.       И ведь непонятно, почему его так клинило именно на Эрике. Сам недавно соловьём разливался, какой тот невероятно крутой и вообще — чуть ли не молодое достояние фракции. А наши отноше… нет, Эрик правильно выразился — дела — к Дину никакого отношения никогда не имели. Все наши конфликты мы всегда решали сами, так с чего вдруг сейчас такая реакция — не укладывалось у меня в голове.       На улице быстро холодало, и с каждой минутой продолжать копаться в себе и в ситуации хотелось всё меньше. Основательно подмёрзнув, я решила вернуться домой и, наплевав на произошедшее, лечь спать. Великие и могучие младшие Лидеры эту кашу заварили, так пусть теперь сами её и расхлёбывают, нянчится с двумя великовозрастными дураками я была не намерена. Уже почти поднявшись на свой этаж, услышала на лестнице выше знакомые голоса и замедлила шаг, не желая быть замеченной их обладателями. Эрик и Рок разговаривали на повышенных тонах и, похоже, уже какое-то время о чём-то ожесточённо спорили. Не знаю зачем, наверное, по уже выработанной привычке, я старалась оставаться в тени и, поднявшись чуть выше, замерла, прислушиваясь.       — …Какое вообще дело?! — остервенело огрызался младший Лидер. — Сам-то лучше, что ли?       — А такое, что, если Скай или ещё кто и оторвёт мне яйца, то это никак не скажется ни на репутации фракции, ни на отношениях внутри правящей верхушки! Ты заигрался, Эрик. Реши уже, наконец, что тебе действительно надо. И не морочь девчонке голову.       — Тебя спросить забыл! Давно ли сам святым стал? Или тебя так сильно манят прелести одной чересчур бойкой девицы, что ты внезапно моралистом заделался?       — Не впутывай сюда Скай! — зло рявкнул Прайс. — Я тебе как друг советую: не хочешь строить серьёзные отношения, значит, оставь Мойру в покое. Ваши игры в поочерёдную месть уже порядком затянулись, не усложняй ситуацию. Как только мы разберёмся с Афракционерами, Ведьма снова укатит за Стену, а потом вернётся ещё злее чем прежде. Так что, будь добр, нянчи своё самолюбие на ком-нибудь другом!       — А почему ты так уверен, что она обязательно уедет? — тон Эрика стал ещё более недовольным, хотя казалось, что дальше было уже некуда. — С чего ты взял, что она не захочет остаться в штабе?       — А с чего бы ей оставаться? — насмешливо хмыкнул Рок. — Разве что её всё-таки заинтересует Сай или ещё кто…       — Иди к чёрту! — мгновенно окрысился его друг.       — А чё ты бесишься? — продолжал подливать масло в огонь Прайс. — Ты ж утверждаешь, что тебе всё равно! Так какая тебе разница, останется Мойра или нет и в чей постели? А я тебе скажу — какая! — голос парня резко стал злее и жёстче. — Если вдруг в твоих любимых книжках тебе ни разу не встречалось описание того чувства, от которого сейчас полыхает твой зад, то я, пожалуй, тебя просвещу: это, друг мой, ревность! Может, ты уже хотя бы себе признаешься, что девочка выросла, начала нравиться многим мужикам, и это не оставляет тебя равнодушным? Хотя-я, равнодушен к ней ты никогда и не был, если хорошенько подумать…       — Да что ты, мать твою, несёшь?! — продолжал бесноваться Эрик и, судя по глухому звуку, неслабо приложился ботинком к стене. — В чём я там признаваться должен? В том, что иногда бывает достаточно забавно её бесить? Так я этого никогда и не скрывал, если ты не помнишь. А весь твой бред про какую-то там ревность — это… это бред и есть!       — Хватит! — оглушительно рявкнул Роквелл, да так, что даже меня, стоявшую достаточно далеко, пробрало. — Раскрой глаза, чувак! И определись, что на самом деле ты от неё хочешь. Если она действительно тебе нравится, а она точно нравится, я ж не слепой!.. Так вот, если она тебе нравится, то вынь уже свою умную в общем-то башку из своей драгоценной лидерской задницы, заткни раздутую гордость и самолюбие поглубже и скажи ей об этом прямо, а не трепли нервы дёрганьем за косички, как сопливый юнец! — и уже тише добавил. — Ты ж сам прекрасно понимаешь, что Рэйес не просто так тебя разорвать готов: он сам когда-то был таким же, и теперь прекрасно видит тебя насквозь. Выкинь-ка ты всю херню из своей головы и постарайся не просрать своё счастье. Это же сама Ведьма Литман — второго шанса у тебя точно не будет.       — Ты несёшь чушь, как какой-то влюблённый дурак! — сплюнул Лидер, но его голос звучал уже не столь уверенно, как раньше. — Это тебя её подружка надоумила что ли? Что за сопли вообще? Вот от кого, а от тебя такого не ожидал. Ну трахну я Ведьму — и что? Фракция от этого не развалится. Мир не рухнет. К тому же, она сама не то чтобы была против. Так что я никак не пойму, чего вы все лезете? Сначала в своих отношениях разберитесь. Рэйес и на старости лет до мокрых штанов боится ответственности, а ты так психуешь, когда я говорю про буйную подружку Мойры, что…       — Следи за языком!       — Вот, именно об этом я и говорю, — продолжил Эрик, почти успокоившись. — Ты так старательно её защищаешь, словно хренов рыцарь на белом коне, но что-то я не заметил, чтобы вас связывало хоть что-то серьёзное. Может, ты ей в любви до гроба поклялся? Что-то я в этом сомневаюсь! — хмыкнул он. — Как и в том, что ты и в самом деле рассматривал мысль, что она — «та самая, одна единственная», и у вас получится пресловутое «долго и счастливо». Так вот, друг мой, если ты не можешь привести свою личную жизнь к чему-то конкретному, то какого чёрта смеешь лезть в мою и указывать, кого мне можно тащить в постель, а кого — нет?       — Это другое. Скай — это… — в этот момент одна из дверей на моём этаже громко хлопнула, и раздались неторопливые шаги по направлению к лестнице. — Договорим в другом месте, — быстро среагировал Рок, но Эрик сразу его оборвал.       — Уже договорили. Спокойной ночи.       Я не стала прислушиваться к тому, что кричал ему вдогонку Прайс, а тихо скользнула в свой коридор. Думаю, окружающие правы: пожалуй, пора раз и навсегда разобраться в наших с Эриком делах и наконец-то прекратить излишне затянувшийся цирк.       Уверена, так будет лучше.