Еще чуть-чуть - и мы горим

Будь, пожалуйста, послабее. Будь, пожалуйста. И тогда подарю тебе я Чудо запросто. И тогда я вымахну — вырасту, стану особенным. Из горящего дома вынесу тебя, сонную. Я решусь на все неизвестное, на все безрассудное — В море брошусь густое, зловещее, и спасу тебя!.. Это будет сердцем велено мне, сердцем велено… Но ведь ты же сильнее меня, сильней и уверенней! Ты сама готова спасти других от уныния тяжкого, Ты сама не боишься ни свиста пурги, ни огня хрустящего. Не заблудишься, не утонешь, зла не накопишь. Не заплачешь и не застонешь, если захочешь. Станешь плавной и станешь ветреной, если захочешь… Мне с тобою — такой уверенной — трудно очень. Хоть нарочно, хоть на мгновенье — Я прошу, робея, — Помоги мне в себя поверить, Стань слабее. Роберт Рождественский — Будь, пожалуйста, послабее

***

      — Левее! Ещё левее! А теперь немного правее… Я же сказала: «немного»! Незачем было утаскивать несчастную кровать на другой конец комнаты! Мне нужно занести вашу тупость и криворукость в личные дела, неофиты?       — Никак нет, мэм! — нестройным хором отозвались шестеро замученных пареньков, которых отрядили мне в помощь при обустройстве на новом месте.       Мебель ни в какую не желала занимать отведённые ей места, неофиты шатались от усталости и с опаской косились на взвинченную и постоянно орущую меня, а я злилась. Злилась самозабвенно, от всей души и с полным осознанием всей безысходности ситуации, в которой оказалась.       А ситуация была такова, что моя чудесная и такая уютная квартирка в данный момент была совершенно непригодна для проживания в ней. Зола сказала чистую правду — дома меня дожидался горячий сюрприз. Горячий — в прямом смысле: в каждой комнате да не по одному были спрятаны заряды взрывчатки с высокой чувствительностью. Судя по ним, вся эта красота должна была разом рвануть, когда бы я пришла домой, и прожарить мои рёбрышки до хрустящей корочки. Предварительно разметав их по всей квартире.       Узнала я об этом от своих ребят, потому что Эрик меня и близко туда не подпустил, оставив ещё на одну ночь в заботливых руках Корелли. Скай и Дэм под неусыпным контролем бдительного и дьявольски злого младшего Лидера наведались с проверкой на мою законную территорию сразу после того, как тот закончил отдавать приказы о взятии под стражу определённых людей и оповестил о случившемся остальных Лидеров. Демон часто работал в паре с Блэйком, а потому первым заметил неладное. Точнее — унюхал.       — Я сначала и не понял, что что-то было не так, — потом рассказывал он, нервно потирая пальцы. — Думал, что лёгкий кисловато-медицинский запах мне просто после лазарета на нервной почве чудится. А чуть позже, когда следом уловил ещё и миндаль, у меня вся шерсть дыбом-то и встала… Мойра, твоя квартира напичкана зарядами взрывчатки, как пирожок — начинкой! Только вот, если бы не тяжёлый спёртый воздух, хрен бы я там чего унюхал, и через минуту-другую наши косточки задорно коптились бы по всем углам! Я у Блэйка поинтересовался, он сказал, что для появления ощутимого запаха, эта дрянь должна была у тебя минимум неделю пролежать. А ведь Скай туда несколько раз ходила…       Мысли об этом вызывали волны мурашек и холодного пота. Как же хорошо, что она решила ограничиться моей «тревожной» сумкой и всего парой мелочей с полки комода, не став открывать ящики и шкафы.       Самостоятельно Дэм смог обнаружить заряды под диванами и кроватью, за чуть приоткрытыми дверцами шкафа и в ванной. Подойдя к последней и сунув туда нос, он быстро прогнал Эрика и Скай из квартиры и пообещал костьми под порогом лечь, но больше никого туда не впускать без бригады сапёров. Мой персональный Лидер впечатлился и вызвал на место команду спецов. Те прибыли быстро: с парой столь дефицитных служебных собак, завёрнутые во все слои защиты и вооружённые до зубов техникой для обнаружения и обезвреживания зарядов. Тогда-то и выяснилось, что квартира была увешана взрывчаткой таким образом, чтобы любой из зарядов, сдетонировав, цеплял за собой парочку ближайших, и так — пока не взорвутся все, не оставляя попавшей в ловушку жертве ни шанса. Сами по себе заряды были не очень большими по силе воздействия, но в замкнутом пространстве, да ещё и расположенные так хитро, уничтожили бы всё в радиусе действия. Продумано, подстроено и спрятано всё было мастерски, захлопнись капкан — и умельца, проделавшего такую работу, было бы уже не найти.       Как сказали сапёры: «Тут поработал «художник», ищите среди них». Художниками они называли тех подрывников, которые предпочитали подходить к своей работе, так сказать, творчески, не смотря на возраставший при этом риск. Таких ребят было не много, и все они хорошо друг друга знали. Наш Блэйк являлся одним из них, он-то и вывел нас на нужного мастера.       — Каждый из нас предпочитает работать со своим материалом, его формой, видом, катализаторами… создавать свой рисунок, оставлять «автограф»… — бормотал друг, внимательно рассматривая принесённые ему схемы и отчёты сапёров. — Все вместе они формируют определённый стиль — почерк, если хотите. Нас таких осталось не много, а потому узнать работу коллеги не сложно. Другое дело, что, как правило, распознавать уже бывает нечего, не любим мы оставлять характерные следы… Хотя бывают среди нас и тщеславные — не без этого, — насмешливо хмыкнул он. Всё время между занятиями восстановительной терапией, Блэйк изнывал от безделья и скуки, так что теперь вцепился в это дело, как акула, надеясь снова стать всем полезным и доказать себе и остальным, что всё ещё чего-то да стоит. — Но тут бы вы ничего не нашли — полыхнуло бы быстро, сильно и прогорело в считаные минуты. Смотрите, — ткнул он пальцем в один из листков, — все заряды тянутся неразрывной цепью и направлены от стен к центру. Это значит, что при их активации все предметы в помещении тоже будут задействованы в виде множества осколков, так что, если не разорвёт самим взрывом, то покрошит ими. Зацепишь один такой сюрприз — и всё, до активации последнего, скорее всего уже не доживёшь. Лично моё мнение: лучше уж подохнуть от детонации заряда — быстро, чем от смерча раскалённых обломков всего и вся.       — Гадость какая! — Скай поёжилась от его слов и с силой растёрла плечи. — И вот в такой локальный ад я могла вляпаться в любой момент? Это что ж за садист такое придумал?!       — А вот тут и гадать не надо! — наш собственный подрывник расплылся в довольном и очень недобром оскале. — Среди наших такой маньяк только один — Фуэго. Сволочь насколько талантливая — настолько же и поехавшая. Его почерк. Выходец из СБ, пару лет числился в Разведке, года три назад перешёл в саперно-подрывное подразделение, последние года полтора, насколько я знаю, работал на сносе ветхих зданий, иногда привлекался к разборам больших завалов, но только если наверняка было известно, что живых не осталось — он любит «играть по-крупному». Ещё из сомнительных личностей есть Райкер, но он не может в направленные взрывы. Точнее, может, но хреново, — хохотнул Блэйк. — Он скорее по части масштабности и зрелищности.       Информация о возможной причастности Фуэго быстро подтвердилась, тот даже не пытался ничего отрицать, только сокрушался, что хорошего взрыва не получилось. Но вместе с тем и чего-то большего от него добиться не удалось, он самодовольно хмыкал себе под нос, без конца ухмылялся и будто бы чего-то терпеливо ждал. Наверное, когда придёт Нико Прайс и вытащит одного из своих учеников. Только тот в это время сидел в допросной и старательно делал вид, будто бы произошло какое-то недоразумение. Нико изумительно отыгрывал оскорблённую невинность и требовал немедленно отвезти его в Искренность, дабы он под сывороткой правды смог отмыть своё честное имя.       И вроде бы, с одной стороны, идея была здравая, но, с другой — меня тревожило то, с какой лёгкостью его сообщники располагали столь дефицитным средством, когда устраивали допросы Золе. Я сразу поделилась своими мыслями с Эриком, и он не смог не согласиться с тем, что это было слишком странно, так как вывозить сыворотку правды с территории Искренности — настоящее табу для чёрно-белых.       На захват и охрану Нико Прайса младший Лидер отрядил своих штурмовиков, чем также навёл немало шороху в рядах фракции, но доверять это дело кому-то ещё он попросту не рискнул. И для охраны нашей палаты, в которой вместе с Золой остались я, Найла и Роквелл, Эрик тоже приставил своих — Медведя и Коула, благо они уже были там.       Мы со старшей Ифе остались в царстве пилюль по вполне понятным причинам: она — волновалась за сестру и не желала от неё отходить, а мне прижать попу велели в приказном порядке. И так понятно — кто. А вот Рок остался с нами вынужденно и не по своей воле…       Услышав скандальное заявление Золы, он отказался воспринимать его всерьёз, а потом просто взбесился, осознав, что никто даже и не думал усомниться в словах моей подчинённой. Скай тщетно пыталась объяснить ему, что наша подруга ни за что не стала бы шутить подобными вещами и никогда бы не обвинила его отца, не будучи уверена в этом на все сто процентов. Тот ничего не желал слушать и рвался немедленно доказать невиновность Нико, но на здравые вопросы Тео: «Как?» — внятного ответа дать так и не смог.       Всё это время Флай деловито суетилась вокруг Золы, подключая ту к множеству приборов и гоняя санитаров за дополнительными кроватями, и в обсуждение ситуации не вмешивалась, искренне полагая, что это было уже не её делом. Но даже она не смогла вытерпеть истерики Роквелла. В какой-то момент девушка тихо подошла к нему со спины и вырубила несколькими быстрыми касаниями, после чего равнодушно велела дежурным медикам принести в палату ещё одну койку. Под нашими удивлёнными взглядами она просто пожала плечами и заявила, что так будет лучше для всех.       Эрик собрался возмутиться такому бесцеремонному поведению, но Айс поспешил его отговорить от заведомо бесполезного занятия, уверив, что «мелкая хищная фиалка» отлично знает своё дело и их другу точно не навредит. Лидер всё ещё пытался что-то возразить, но наш зубастый цветочек отрезала:       — У Прайса типичный нервный срыв. Дайте ему прийти в себя. Полежит у нас ночь, прокапается витаминчиками, — на этих словах Сэма отчётливо перекосило, — отоспится и завтра будет как новенький. Умнее, конечно, не станет, но снова начнёт адекватно соображать. А теперь попрошу удалиться из палаты всех, кто не планирует составить ему компанию! — надо ли говорить, что Айса выдуло первым?       Сообщая остальным Лидерам о Нико, Эрик, конечно, никаких подробностей им не сказал, направив со всеми вопросами ко мне в палату. И что вы думаете? Они ведь пришли. И всю душу своими расспросами вытрясли.       Как только злыдень в компании Дэма и Скай удалился на проверку моей квартиры, один за другим прибыло всё остальное большое начальство. Удивлённые, взволнованные и местами просто взбешённые.       Фрай влетела в палату разъярённой фурией, метая громы и молнии и безбожно сквернословя. Глядя на это зрелище, я малодушно порадовалась, что Макс с Мартином пришли раньше неё, а потому в их присутствии она честно пыталась взять себя в руки и успокоиться, никого не убив. В ином случае она бы скорее разорвала нас на части, и только потом бы сподобилась задавать вопросы. Следом прибыли Локо и Бёрн. Последний изо всех сил сдерживал старшего Баррасу, хоть и сам с трудом справлялся с обуревавшими его эмоциями. Сразу за ними пришли Лиз и отец, который, судя по решительно настроенному виду, был уже введён в курс дела своей невестой.       Я, Найла и Лиз несколько раз во всех подробностях повторили историю Золы. Мы долго отвечали на одни и те же вопросы, раз за разом убеждая, что это не просто дурной розыгрыш. Я снова поспешила поделиться своими мыслями по поводу сыворотки, а потом, подтверждая слова младшей Ифе, пришло сообщение от Скай о сюрпризе у меня в квартире.       На Баррасу и Фрай страшно было смотреть. Казалось, что последние струны их самообладания рискуют лопнуть в любой момент, а нам, как самым ближним к эпицентру взрыва, достанется сильнее всего. Им отчаянно не хотелось верить в причастность Прайса, но слишком многое сходилось и вставало на свои места. И жучки в личных вещах Малии и Рока, и возможность доступа к помещениям с повышенным уровнем безопасности, и отсутствие преступников на записях видеонаблюдения (камеры просто закольцовывали их же операторы из службы собственной безопасности), и закрытая информация в руках противников, и манипуляции с личными делами. Наконец-то становилось понятно, почему за всё это время никто не был найден — мы поручали предателям искать самих себя.       Нико долгие годы служил в СБ и разведке, прекрасно знал все слабые стороны защиты, отлично умел обходить её сам, а затем и других научил. Если вспомнить, то, уже будучи главным инструктором в нашей учебке, он время от времени набирал себе личных учеников. По каким критериям шёл отбор, никто за все годы так и не смог понять, сам Прайс этим делиться не спешил, а на все вопросы остальных курсантов и других инструкторов только загадочно посмеивался. А теперь, похоже, нам предстояло узнать отгадку. Хотя я уже сейчас готова была поспорить, что одним из главных условий было полнейшее отсутствие моральных принципов. Что характерно, абсолютно все его протеже всегда добивались значительных успехов в карьере и занимали достаточно высокие должности. Стоит ли говорить о том, как народ из учебки рвался оказаться на месте одного из них?       Если бы ярость могла обжигать, то мы бы точно обуглились — настолько полыхал ею Локо. Насколько я знала, они с Нико не были большими друзьями, но Барраса всегда его уважал как отличного специалиста в своём деле и доверял ему. Настолько, что поручил подготовку молодого поколения. Так что, когда речь зашла о предателях в наших рядах, Прайс не стал последним в списке подозреваемых — его вообще в этом списке не было!       — Вот я хорош — не безопасник, а фигня на палочке! — в какой-то момент со злостью бросил Локо. — Павлин! Задрал нос, распушил перья и радовался, что вся фракция у меня — вот где, — потряс в воздухе сжатым кулаком. — А на деле: у себя под носом ничего не замечал, пока кошка сама не вылезла из мешка! Проклятье!       — Ну давай ещё посоревнуемся в невнимательности! — Малия в очередной раз вскочила с места и начала нервно расхаживать по палате, то зло сжимая кулаки, то запуская пальцы в растрёпанные волосы, то нервно потирая тату молота на запястье. — Я эту продажную шкуру десять лет семьёй считала! А он!.. Пригрела змею на своей груди. Что я теперь детям скажу?.. — под конец она сорвалась на отчаянный шёпот и бросила быстрый взгляд на крепко спавшего на дальней кровати Рока. — Как он мог? Сволочь что — вообще о них не думал, что ли?! — по новому кругу начала заводиться Фрай.       Она и Прайс никогда не были образцовой ячейкой общества в традиционном смысле этого понятия. Нико больше напоминал этакого воскресного папу: время от времени он появлялся, щедро сыпал подарками и обещаниями, а затем снова пропадал по своим делам, и, в общем-то, все счастливо жили своей собственной жизнью. В большую и чистую любовь Малии к этому человеку верилось с трудом, скорее он был очередным способом неплохо провести время и, конечно же, шёл довеском к Року и Анике, которых Фрай уже давно и совершенно искренне считала своими. Потому она сейчас дико бесилась явно не от того, что подлец так безжалостно разбил её хрупкое сердечко. Я уверена, что дело было именно в факте предательства детей: в том, что он наплевал на них, предварительно скинув всю ответственность на чужие плечи.       Своим решением пойти против Бесстрашия Нико подтвердил, что ему было абсолютно плевать и на Малию (ну, тут и дураку понятно), и на Роквелла (ну и что, что он уже большой мальчик), и на Анику (будто и не его вовсе), и на Чикаго со всеми его фракциями, устоями и законами (а тут вообще без комментариев).       — Вы уверены, что всё было именно так? — Фрай предприняла ещё одну безнадёжную попытку найти хоть какое-то объяснение тому, как в дело оказался замешан Прайс, хотя уже и сама прекрасно понимала, что он увяз в этом дерьме с головой. — Что это не просто какой-то забористый глюк очередной наркоманки?       — Мисс Фрай! — Найла резко встала со своего места и сделала уверенный шаг в её сторону. — При всём уважении… Но, если Вы продолжите высказываться о моей сестре в том же духе, то я разобью Вам лицо.       — Что?.. — в первое мгновение Малия поражённо застыла. Она, мягко говоря, не привыкла к подобному обращению, но уже в следующую секунду её глаза опасно сощурились, и она шагнула навстречу доведённой до предела девушке. — Ты мне что, угрожаешь, деточка?       — Именно так! — подтвердила Ифе, продолжая медленно, но неотвратимо надвигаться на женщину, совершенно наплевав на разницу в званиях. — Я рада, что мы отлично друг друга поняли.       — Так, девочки! А ну разошлись по углам! — Дин вовремя влез между ними и указал руками в противоположные стороны. — Ещё не хватало, чтобы мы начали рвать друг другу глотки из-за какого-то мудака! Так что быстро успокаивайтесь! Найла, немедленно возьми себя в руки, ты забываешься. Фрай, следи за языком и не нарывайся, эта деточка ещё похлеще тебя может быть.       — Вы только посмотрите, кто вдруг оказался голосом разума! — скептически хмыкнула Малия, но назад послушно отошла.       — Прекратили балаган. — негромко, но очень веско бросил в пространство Макс.       Большую часть времени он молчал и внимательно слушал, просчитывая что-то в своей голове. Его лицо будто бы закаменело, а тихий голос шуршал, как острый щебень. Пока все остальные скрипели зубами и сжимали кулаки в бессильной злобе, он не тратил время и нервы на бесполезные и больше мешавшие сейчас эмоции, а тихо диктовал Мартину список имён тех, кого, по его мнению, немедленно нужно было взять под стражу.       — Сейчас мы все разойдёмся по своим кабинетам, — продолжил он, — и займёмся составлением списков тех, кто когда-либо имел хоть какое-то отношение к Прайсу. Утром сравним. Если случится что-то ещё, то сразу ставим в известность остальных. К Нико пока никому не соваться… Никому, Фрай! Разобьёшь ему морду потом, а пока пусть хорошенько помаринуется в одиночестве и своих страхах. Уверен, он уже осознал, что попался, и назад дороги нет. Подождём, что нам завтра расскажет Эрик, может, он сможет нарыть что-то ещё. Вы двое, — Макс повернулся к нам с Найлой, замершим возле одной из больничных коек, — эту ночь отдыхаете здесь, успокаиваетесь и приходите в себя. Вы нужны мне на своих постах и как можно быстрее. Ифе, с тобой позже будет отдельный разговор на тему того, чем ты можешь настолько сильно навредить предателям, а пока я приставлю к тебе охрану — кого-нибудь из своих. В одиночку никто никуда не лезет. Это всех касается! Нам и одной излишне самостоятельной пигалицы достаточно. Всем всё понятно?       — Так точно, сэр! — дружно отрапортовали мы, приступая к исполнению приказа.       — Ма! — раздалось громкое, как только открылась дверь. В коридоре в компании наших охранников, терпеливо дожидаясь окончания стихийного совещания, стояли Тео и заплаканная Аника. — Ма! Ты в порядке?! — последняя кинулась к Фрай, как только её заметила.       — Аника, девочка моя, что ты здесь делаешь? — Малию, будто подменили: ещё недавно она метала громы и молнии, а теперь нежно ворковала в макушку перепуганной неофитки.       — Он привёл! — ткнула она пальцем в сторону Мачо, сдавая его с потрохами.       — Я подумал, — он пожал плечами, — что в сложившейся ситуации стоит присмотреть за всеми Прайсами, мало ли что с ними может произойти. Все знают, как вы относитесь к Року и Анике, а скоро узнают и про арест Нико. Мы же не хотим, чтобы на вас пытались давить, используя их для освобождения предателя, верно?       — Да, — чуть помедлив, кивнула Малия, — спасибо. Пожалуй, нам пора… Пойдём, милая.       Фрай приобняла девочку за плечи и повела домой, что-то ласково ей бормоча. Макс наградил Тодео долгим изучающим взглядом, затем перевёл его сначала на Локо, а потом и на Найлу.       — Барраса, какой у тебя смышлёный пацан вырос... Вот пусть он и займётся её охраной, — руководитель Бесстрашия ткнул пальцем в сторону девушки, и, дождавшись вымученных согласных кивков, покинул палату, больше ни разу не оглянувшись.       Тео в телохранителях у Найлы… Между ними и так что-то было сильно неладно, они уже давно не могли продержаться в компании друг друга так, чтобы не поругаться, а теперь вынуждены будут находиться рядом почти круглые сутки. Что ж, не удивлюсь, если вскоре всё Бесстрашие взлетит на воздух и без всякой взрывчатки.

***

      Кстати о взрывчатке. Один из зарядов в моей квартире всё же сдетонировал. Никто так и не понял, как это произошло, но Блэйк вскользь обмолвился, что Фуэго мог оставить лазейку для дистанционной активации, как любил делать сам друг. Тогда получалось, что кто-то узнал о случившемся с Нико и самим подрывником и поспешил избавиться от части улик и всех, кто находился в это время рядом. К счастью все остались живы, но одному из сапёров крепко досталось: помимо сильных ожогов его распороло обломками тяжёлого шкафа, в котором и находился заряд. Этот сюрприз потому и оставили напоследок, что он был установлен хитрее всех прочих. Квартира оказалась разгромлена, а львиная доля моих вещей — уничтожена. Возвращаться туда, пока её не восстановят, не было никакого смысла. Пока я раздумывала искать ли приюта у кого-то из друзей или временно переселиться в общежитие фракции, выбор сделали за меня.       — Держи, — следующим утром, забирая меня из лечебки, Эрик протянул мне чёрную пластинку ключ-карты. — Смотри — не потеряй, ключ всего один, твой собственный пока ещё обновляют. Локо ещё ночью озаботился полной заменой наших личных кодов, так что какое-то время можно быть уверенными, что жильё в безопасности.       — Так меня всё же переселили? — с благодарностью кивнула, крутя в руках маленький прямоугольник пластика. — И куда? — я была несказанно рада тому, что мне не придётся ютиться в общаге.       — Ко мне.       Он демонстративно перекинул сумку с моими вещами из одной руки в другую и пожал плечами с таким видом, будто бы услышал самый глупый в мире вопрос. А я встала как вкопанная прямо посреди коридора, по которому он целенаправленно куда-то меня вёл. И теперь мне стало понятно — куда.       — Эрик? Тебе не кажется, что ты несколько торопишь события? Да, мы решили попробовать, но…       — Чёрт, Ведьма! Да что ж с тобой вечно так сложно-то, а? — он закрыл глаза и простоял так несколько секунд, видимо, считая про себя и сдерживаясь, чтобы не ляпнуть чего-нибудь обидного. — Перестань паниковать и подумай сама. Куда ещё тебя могли заселить без риска угробить и тебя, и тех, кто окажется рядом? Ты готова ещё раз рискнуть лучшей подругой? Или, может быть, отцом и его беременной невестой? А может, ты просто жаждешь уничтожить общежитие фракции как таковое? — с каждым новым вопросом я всё больше понимала, что он прав: я не готова подставить под удар кого-то ещё, только вот…       — А как же ты сам? Выходит, что тебя мне должно быть совершенно не жалко?       — А я и так всем давно поперёк глотки стою: и своим, и чужим, — Лидер усмехнулся с немалой долей собственного превосходства и чувством отлично сделанной ближним гадости, — так что меня и без тебя прибить мечтают, только кишка тонка! — он взял меня за запястье и притянул к себе. — Так почему бы нам не совместить приятное с полезным? М-м? — легко целуя, почти прошептал мне в губы.       — Эрик… Ч-чёрт!.. Да стой же! — не ответить на поцелуй было выше моих сил, но я не могла позволить перевести столь важную для меня тему, а потому усилием воли заставила себя отстраниться. — Я не могу. Всё происходит слишком быстро, и я…       — Господи, женщина! — он выдохнул разочарованно и раздражённо, по-прежнему не выпуская моей руки. — Никто не собирается тебя ни к чему принуждать! Ты сама видела, что у меня имеется достаточно свободных комнат, чтобы ты не чувствовала себя прикованной к кровати маньяка, — и тут же хрипло прошептал мне на ушко. — Хотя должен признать, что картина тебя, привязанной к моей постели, невероятно будоражит моё воображение.       Сглотнув вмиг набежавшую слюну, вынуждена была признаться самой себе, что да — и моё будоражит тоже. Да ещё как! Безумно хотелось сгрести моего Лидера за шиворот, крепко поцеловать, а затем утащить в собственное логово и не выпускать его из своих загребущих лапок, пока у нас не закончатся последние силы! Только вот моя уютная квартирка лежала в руинах, сама я рисковала потерять силёнки уже на ближайшей же лестнице, а засевший в моей душе комок из свернувшихся мелкими злобными и кусачими змейками гордости, самолюбия и врождённой вредности требовал не торопиться, бросаясь в омут с головой, и не преподносить себя Психу тёпленькой на блюдечке с голубой каёмочкой.       Как бы страстно я не желала ко всем чертям отбросить некоторые условности, но меня не хотела покидать горькая и колючая мысль о том, что, так просто и быстро получив желаемое, Эрик разочаруется. В своих ожиданиях. Во мне. В нас. Как и любому другому человеку мне хотелось, чтобы партнёр ценил и дорожил мной, только вот, мы, люди, редко крепко держимся за то, что досталось нам без труда: легко получили — легко отпускаем. А я в кои-то веки не желала быть свободной как ветер, что ласково ерошит волосы, лишь мимолётно касаясь освежающим порывом, а затем неудержимо уносится вдаль, мгновенно забывая о недолгой встрече. Скорее уж всё моё естество топало ногами и настойчиво требовало растечься по Эрику, обернуть его в прочный кокон и никуда оттуда не выпускать, не желая делиться своим мужчиной с окружающим миром. Подобное несвойственное мне желание одновременно и пугало, и заставляло что-то внутри сладко сжиматься.       — Иди ты, — это было всё, что я смогла выдавить из себя на тот момент, а потому поспешила отвлечь нас обоих от столь волнительных мыслей. — Хорошо, ты прав. Так что веди меня в свою пыльную пещеру, да поскорее! — скомандовала, наигранно повелительно взмахнув рукой и вздёрнув нос. — Потому что я всё ещё не теряю надежды всё-таки попасть на обед в столовую и наконец-то по-человечески поесть.       — Тогда шевели костями, дорогая! — он со смешком ещё раз коротко прижался к моим губам, а затем потянул дальше по коридору. — И моя «пещера» больше не пыльная. Стараниями проштрафившихся неофитов.       — Эксплуатируете детский труд, Лидер?       — Естественно! — Эрик растянул губы в широкой улыбке. — Неужели ты ждала от меня чего-то другого?       Несмотря на обновлённый статус наших отношений, сдерживать старые привычки было чертовски трудно. А ещё с некоторых пор я не видела в этом абсолютно никакого смысла. Мы те — кто мы есть, и понравились друг другу именно такими: со всем своим упрямством, вредными и тяжёлыми характерами и острыми языками. Так к чему становиться кем-то другим в бессмысленной погоне за общепринятыми, но на самом деле никому не нужными стандартами?       После обеда Эрик выделил мне в помощь нескольких более или менее живых после пейзажей страха неофитов и отправил обживаться на новом месте. Сам младший Лидер удрал на очередное жутко важное совещание, оставив меня разбираться с новым жильём. Неофиты передвигались по отмытой до блеска комнате, словно сонные мухи, новая мебель ни в какую не желала расставляться по местам, а я снова пропускала всё самое интересное, а потому злилась на всё и всех сразу и оптом.       А ещё простое и логичное на словах решение — пожить какое-то время у Эрика — на деле оказалось сдобрено щедрой порцией подводных камней. Я бы даже сказала — валунов, что торчали из гладкой и обманчиво безбрежной поверхности воды, ехидно подмигивая мне своими мокрыми блестящими боками. В Западном всё казалось предельно простым и понятным: была реальная опасность, и был отличный способ её избежать. Тогда мы делили комнату, будучи всего лишь двумя солдатами, вынужденными в силу условий какое-то время существовать рядом, разыгрывая представление на публику. Теперь же всё было иначе — по-настоящему. И пусть комнаты были только соседними, но я никак не могла отделаться от навязчивых мыслей о том, как буду ночь за ночью лежать без сна, думая о нём за стеной — расслабленном и уютно-тёплом, таком близком, но всё ещё запретном. Как, моясь в ванной, буду вдыхать его запах и давать волю своей фантазии, представляя его обнажённым. Как, заходя на кухню, буду вспоминать его — разгорячённого внезапной побудкой, одетого лишь в чёрные боксеры и мой подарок и такого интимно-домашнего.       Всё пространство вокруг было просто пропитано Эриком, каждая деталь, каждый дюйм идеально белых стен. Отныне я находилась на его территории и ощущала этот факт настолько остро, что мне становилось не по себе, и появлялось чувство уязвимости. Непозволительная слабость, которая добавляла ещё больше нервозности и раздражительности к моему и без того поганому характеру.

***

      — Ты теперь всё время будешь за мной ходить?       Сказать, что Найла была недовольна кандидатурой своего охранника, приставленного к ней главой фракции, это как сказать «а», но забыть добавить «покалипсис». Тодео ранним утром встретил девушку за порогом палаты лазарета, будто точно знал, что она постарается улизнуть оттуда, пока все остальные ещё спят.       «Хотя почему «будто»? Этот проныра всегда действует наверняка!» — внутренне негодовала Ифе, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие и делать отстранённый вид.       — Буду! — радостно заверил Мачо. — По крайней мере до тех пор, пока Макс не отменит свой приказ. Если ты чем-то недовольна, то всегда можешь ему об этом сказать. Я бы с удовольствием на это посмотрел!       — О, да пошёл ты. — поморщилась Найла, прекрасно понимая, как отреагирует Макс, вздумай она и вправду сунуться к нему с подобной претензией.       — А в чём, собственно, проблема? — Тео пожал плечами, шаг в шаг следуя за девушкой по коридору в её кабинет. На самом деле тот принадлежал Лидеру Дину Рэйесу, но в нём уже давно хозяйничала старшая близняшка Ифе. — Я думал, мы с тобой смогли найти общий язык... — склонившись к её уху, с явным намёком почти промурлыкал он.       — Барраса, ты же вроде неглупый парень, — девушка отмахнулась от него, как от назойливой мухи, — и должен понимать, что секс — ещё не повод для знакомства.       — Душа моя, ты же сейчас не всерьёз? — он продолжал растягивать губы в улыбке, в то время как самоуверенности в его голосе заметно поубавилось, а взгляд стал колючим.       — С чего бы это? Свет мой, неужели ты считаешь, что после совместно проведённой ночи я как честная девушка просто обязана выйти за тебя замуж, дабы не запятнать твою девственную честь? — поймав себя на мысли, что тщательно скрываемое недовольство собеседника ощутимо поднимало ей настроение, Найла не смогла удержаться и ответила ему намёком на известную фразу.       — Для начала было бы неплохо не сбегать от меня с первыми лучами солнца, Золушка! — ехидно заметил уязвлённый парень.       — А вдруг я боялась, что на рассвете ты превратишься в тыкву? — отозвалась она в тон. — Если ты вдруг забыл, у меня есть работа, поэтому мне некогда разлёживаться в кровати, мечтательно обводить пальчиком твои татуировки, глупо хихикать, изображая покорённую недотрогу, и томно вздыхать в надежде, что ты ещё когда-нибудь почтишь меня своим вниманием.       — Ага… — он помолчал несколько секунд, переваривая услышанное и безуспешно пытаясь смириться с тем фактом, что девушка по-прежнему была ни капли в нём не заинтересована. — Ты именно поэтому так старательно меня избегаешь? — он скривил губы в насквозь фальшивой улыбке, которая совершенно не коснулась глаз. — Настолько боишься возможных последствий моего внимания?       — М-да, похоже, я несколько переоценила твои умственные способности… Так, а это что за делегация? — она оборвала себя на полуслове и чуть не сбилась с шага.       Возле кабинета Найлу поджидали трое явно чем-то недовольных Бесстрашных. Они хмуро разглядывали друг друга и старались держаться обособленно. Что ждали именно Ифе было понятно по тому, как они заметно оживились при её приближении. А ещё потому, что сам Дин появлялся здесь нечасто, благополучно свалив всю рутину и бумажную волокиту на девушку.       — Доброе утро. — равнодушно, отдавая дань правилам приличия, поздоровалась она. — По какому поводу сборище? — поинтересовалась, отпирая дверь кабинета и жестом приглашая всех внутрь.       — Не такое оно и доброе. — взял с места в карьер один из визитёров. — Командир Ифе, наши там в один голос спрашивают, когда вы с Рэйесом разгоните никчёмных любителей? Патрульные устали терпеть всяких наглецов, — он кивнул в сторону двух других, нахмурившихся и сжавших от злости кулаки, — на нашей территории. Они только под ногами путаются! А ещё эти идио…       — Кхм-кхм! — Тодео, встав за плечом у севшей за стол девушки, предупреждающе прокашлялся.       Он узнал говорившего, а также ещё одного, самого младшего из мужчин. Да и лицо третьего ему было смутно знакомо.       — Эти… чужаки, — «поправился» командир одной из ведущих патрульных групп, а это был именно он, — настолько обнаглели, что уже смеют нам указывать, как делать нашу работу, хотя сами ни черта в ней не смыслят! Боевики вечно лезут на рожон, подставляя под удар весь отряд! — самый крупный из пришедших мужчин, явно не последний среди боевиков, сложил на груди руки и презрительно хмыкнул, окинув присутствующих пренебрежительным взглядом. — А проныры из разведки везде суют свои длинные носы и держат всех остальных за круглых дураков! — высокий худощавый парень облокотился спиной о стену возле двери и с явно наигранной скукой разглядывал собравшихся. Насколько знал Тео, этот человек, как и он сам, числился в разведке, да только был той ещё кабинетной крысой, предпочитавшей отсиживаться в тепле и уюте, пока остальные рисковали «в полях». — Теперь на выездах все заняты грызнёй и выяснением — у кого яйца круче, а не патрулированием улиц. В последнее время, конечно, стало немного полегче, но полностью проблема так и не исчезла. Да что я тебе рассказываю? Ты и сама всё это знаешь. А потому от лица всех патрульных прошу тебя: наведи уже наконец-то порядок!       — Какого чёрта мы припёрлись к ней? Где Лидер? — не дав Найле и рта раскрыть, выступил вперёд грозный боевик. — Что вообще может сделать какая-то пигалица?       — Следи за языком, если он тебе дорог. — негромко, но достаточно веско бросил ему Мачо, словно фокусник, достав из рукава небольшой складной нож и начав демонстративно им поигрывать.       — Что, Барраса, сменил хозяйку? — мерзко хихикнул от двери разведчик, растягивая тонкие губы в неприятной ухмылке. — Прежней ты уже надоел, и она подарила тебя одной из своих верных подружек? Не ожидал, что ты всю жизнь будешь под бабами ходить! Вы только гляньте — старший сын самого Локо Баррасы! Его гордость и отрада! — он продолжал глумиться, явно нарываясь. — Честно говоря, я думал, что, вернувшись домой, ты при первой же возможности поспешишь занять место своего папаши, а то он уже не справляется, знаешь ли.       — У меня, в отличие от тебя, нет проблем с мужественностью, а потому, как ты выразился, «под бабами» мне вполне комфортно, — пожал плечами Тодео, с лёгкой, но отнюдь не дружелюбной улыбкой разглядывая наглеца. — А что касается моего отца и того, что он не справляется… Вспомни, как крепко он взял за яйца одного из твоих наставников, и повтори это ещё раз.       — Будь уверен, вы дорого поплатитесь за то, что посмели так обращаться с Нико! — вмиг ощетинился разведчик, под удивлёнными взглядами патрульного и боевика. — Как только он пройдёт проверку сывороткой правды, вы все в ногах у него будете ползать, вымаливая прощение!       — Очень в этом сомневаюсь! — Барраса расплылся в довольном оскале.       — Если вы наконец-то закончили плевать в друг друга ядом, — Найла откинулась на спинку своего кресла, холодно оглядывая собравшихся, — я бы хотела вернуться к изначальному вопросу внезапного визита. Позицию патрульных я услышала. Что не устраивает вас? — она резанула недобрым взглядом боевика, который после недавней сцены выглядел немного растерянным.       — Эм… — он на несколько секунд замялся, но быстро взял себя в руки. — Силовики злятся, что ваши люди гундят без повода. Мы к вам в патрули пришли с помощью, вы сами нас для этого и позвали. Так чего тогда они, — силовик ткнул пальцем в сторону представителя патрульных, — теперь кудахчут без умолку? Методы им, видите ли, наши не нравятся!.. А что, прикажете нянчиться с Афракционерами? Может, нам ещё начать их за ручку через дорогу переводить и сопельки заботливо подтирать? Давить их надо! — он резко взмахнул рукой, разрубая воздух перед собой. — Давить — всех и каждого!       — Не все Изгои — Афракционеры! — возмутился его главный оппонент в этом споре. — А вы на них без разбору бросаетесь! Знаешь, сколько у нас среди них сейчас информаторов? Нисколько! А всё потому что вы, тупые качки, их всех распугали! Ты думаешь, откуда мы так часто раньше разведки информацию узнавали? — взмах в сторону парня у стены, с интересом прислушавшегося к разговору. — Законопослушные Изгои всегда сами с радостью нам нужные сведения на блюдечке подносили, чтобы, благодаря нам, на территории их домов было безопасно, и ни одна шваль не завелась. А теперь — что?       — Что? — грозно потребовала ответа Ифе.       — А теперь — ничего и никого! Безмозглые верзилы всех распугали! Изгои сидят по своим норам и боятся к нам нос высунуть. Ещё немного, и они сами в ряды Афракционеров побегут — от нас спасаясь. Тьфу!       — Вот ещё, за всякий мусор трястись... — проворчал боевик, но уже не так уверенно и заметно тише.       — А напомните-ка мне, — Найла повернулась в его сторону, — какая первостепенная обязанность всех без исключения Бесстрашных?       — Защищать жителей Чикаго! — вытянувшись по струнке, словно по учебнику, отрапортовал тот.       — Отлично. — она кивнула с холодной улыбкой. — А теперь скажите мне, кто такие Изгои?       — Они… — снова замялся боевик. — Они… Ну, они не являются членами фракций. Они, конечно, тоже тут живут, но… это… Они же — это…       — Они такие же жители Чикаго, как и все мы! — резко отчеканила девушка. — Только о нас, в отличии от них, заботятся наши замечательные фракции, а у них есть надежда только на Отречение и на нас — Бесстрашных! А вы по собственной глупости и недальновидности смеете лишать их даже этого. Чтобы травля Изгоев закончилась немедленно! — Найла звонко хлопнула ладошкой по столу. — Иначе рапорт о каждом таком происшествии окажется на столах Эрика и Макса.       — Но, как же…       — Я что-то непонятно сказала? Или мне стоит отправить первый рапорт прямо сейчас? — вкрадчиво спросила она, прожигая взглядом растерявшего всю свою спесь боевика.       — Никак нет, мэм! — он понятливо вытянулся по стойке смирно.       — Отлично, идём дальше. Вы мне без надобности, — она перевела взгляд на всё ещё подпиравшего стену молодого мужчину, — я сегодня же отзову из разведки прошение о поддержке. Присутствие ваших людей в группах больше не требуется. Мне ни к чему возможные конфликты патрульных с разведчиками из-за того, что у всего вашего Крыла после истории с Нико Прайсом репутация основательно подмочена.       — Барраса, скажи своей новой подстилке, чтобы перестала строить из себя Лидера и поскорее захлопнула пасть!.. Эй! — нож, который до этого поблёскивал лезвием в руках Тео, вдруг оказался воткнут в косяк именно там, где секунду назад находилась голова зарвавшегося наглеца. — Ты совсем охренел?!       — Я, кажется, говорил следить за языком... — Мачо не сводил с него пристального и очень недоброго взгляда. — С чего ты взял, что тебя это не касается? Ещё слово в таком тоне, и нож придётся доставать не из косяка, а из твоей головы. Я предупредил, — он кивнул на лезвие, что торчало у того возле самого уха.       — И чем ты теперь в меня запустишь? Своими яйцами? О, прости, у тебя же их нет! — начал было зубоскалить разведчик, но ему быстро пришлось заткнуться, уворачиваясь от второго ножа, на этот раз пущенного ласковой женской рукой и оцарапавшего ему правую щёку и ухо. — Вы двое, совсем поехавшие, что ли?!       — Чтобы ты понимал, — Найла снова откинулась в кресле, как ни в чём не бывало, — у меня таких ещё много. — она, не глядя, протянула одно из метательных лезвий себе за плечо — Баррасе. — И, если ты немедленно не прикусишь свой поганый язык, следующий мой нож его заметно укоротит. Молчишь? Отлично. Итак, господа, подведём итоги. Ты, — она ткнула кончиком своего любимого оружия в направлении излишне говорливого Бесстрашного, от чего тот вздрогнул, готовясь уворачиваться от очередного бритвенно-острого снаряда, — собираешь своих коллег, и вы дружно отчаливаете в родные отряды или где вы там до этого числились. Ты, — настал черёд вздрагивать боевику, — максимально доступно доносишь до своих вояк мысль о том, что кошмарить Изгоев отныне не стоит, потому что это будет чревато серьёзными последствиями. А ты, — она указала остриём на патрульного, — успокаиваешь наших людей, возвращаешь прежние составы групп, а потом доукомплектовываешь их вот этими, — лезвие вновь указало на здоровяка, снова заставив его вытянуться по струнке, — бравыми ребятами. Списки — кого и куда — я пришлю позже. Ах, да! Также с радостью сообщаю, что у тебя и остальных командиров осталась всего пара дней, чтобы подготовить свои отряды к масштабной проверке. Смотреть буду всё: личные дела, послужные списки, характеристики и сводки, ну и с некоторыми пообщаюсь лично. Особенно с молодняком — посмотрим, чему вы их там учите. Всем всё понятно?       — Так точно, мэм! — чётко отрапортовали боевик и патрульный, а разведчик только невнятно что-то пробурчал себе под нос, но всё же согласно кивнул.       — Тогда брысь отсюда. И чтобы я вас больше не видела! — Ифе прикрикнула вслед стремительно удалявшимся спинам.       — Ловко ты с ним, — не мог не признать Тео, обходя девушку, садясь в кресло напротив неё и закидывая тяжёлый ботинок на колено. — А что за проверка? Почему я об этом ничего не знаю?       — Годы практики. — отмахнулась от похвалы Найла, по очереди отпирая ключ-картой нижние ящики стола и доставая оттуда пару-тройку десятков увесистых папок. — Два дня назад я подсунула Дину приказ о полной проверке всего командного состава Патрульного Крыла, а с ним и приказ о выборочной проверке рядовых патрульных. Он подписал не глядя. — она недовольно покачала головой.       — Ты его безбожно расслабила. — хмыкнул Тодео, с нескрываемым любопытством поглядывая на стопки документов.       — Зато теперь он не мешает мне делать мою работу. Так вот — проверка. После твоих игр с перестановками только дурак бы не понял, что ты устроил охоту на крыс. Я поговорила по этому поводу с Мойрой, она поделилась со мной крохами информации, но мне и этого хватило, чтобы захотеть проверить своих людей «на вшивость». Раз уж мне от тебя пока что никак не избавиться, то ты мне в этом и поможешь. — она недрогнувшей рукой подвинула к нему часть папок. — Это распечатанные дела всех руководителей Крыла и их помощников, мне бы не хотелось лишний раз задействовать коммы. Ищи всё, что покажется неправильным или подозрительным.       — Но ты же сказала, что у них в запасе есть ещё пара дней.       — Я специально дала им время прибрать за собой. А мы посмотрим, что и куда они попытаются спрятать. И кто им в этом будет помогать. Почти то же самое, чего хотел добиться ты, но более тонко, и менее разрушительно.       Барраса с неприкрытым восхищением разглядывал сидевшую напротив него девушку, незамедлительно приступившую к своей работе. Ему было досадно, что раньше не выпадало возможности поработать вместе с ней, и теперь он собирался наверстать упущенное, а заодно и хорошенько повеселиться. Ну и конечно же он надеялся на повторение той ночи несколько недель назад.       — Вот это мегера! — вдруг из-за неплотно прикрытой двери донёсся громкий удаляющийся возглас представителя боевиков. — Вторая Малия, ей-богу!       — Это ещё что! — с неприкрытой гордостью раскатисто рассмеялся патрульный. — Ещё каких-нибудь годиков пять-семь и наша Ифе эту Фрай со всеми потрохами сожрёт, а если через десять, то и вовсе — не жуя проглотит!       — Да вы тут все поехавшие! — донеслось обиженное восклицание незадачливого представителя разведки и весёлый хохот мужчин, а потом голоса стало и вовсе не разобрать.

***

      С обустройством в «логове Зверя» я провозилась до самого вечера, окончательно вытрепав нервы и себе, и неофитам, в чьих взглядах отчётливо читалось сожаление о том, что они не сдохли ещё на пейзажах. С каждым часом я всё больше накручивала себя мыслями о предстоявшей ночи в квартире Эрика. О том, как теперь себя вести, о чём говорить, и вообще — не сбежать ли мне с вещами к Скай, пока мой Лидер не вернулся домой.       Я вся извелась, ожидая его вечером в столовой, но на ужин он так и не явился, только скинул короткое сообщение о том, что очень занят. Подумав немного, я решила захватить для него чего-нибудь перекусить, а заодно и прихватить каких-нибудь продуктов с кухни фракции, чтобы закинуть в сиротливо пустующий холодильник. Что-то мне подсказывало: скоро от количества свалившейся на голову работы мы вообще забудем дорогу в столовую.       Оставив прихваченный контейнер с поздним ужином на кухонном столе, я снова окунулась в нервозное ожидание. В очередной раз переложила с места на место свои немногочисленные пожитки, обошла все комнаты, пересмотрела те немногие фотографии, которые показывали электронные рамки, да невидящим взглядом пролистала с полдюжины книг, так и не прочитав ни строчки. Ожидание выматывало.       Время шло, а я в лучших женских традициях накручивала себя, с каждой минутой скатываясь в совсем уж откровенные глупости и тихую панику. Часы показывали далеко за полночь, когда от Эрика пришло сообщение:       «Слишком много работы. Не жди меня, ложись спать».       Перечитав сообщение ещё раз, я так и не смогла определиться, чего же во мне оказалось больше: облегчения или негодования. Облегчение — от того, что очередной нервирующий момент откладывался ещё на какое-то время, а негодование — от того, что зря весь вечер себя изводила. Глаза и вправду уже слипались, очередной зевок с каждым разом грозил вывихом челюсти, а потому я, плюнув на всё, решила последовать совету Лидера.       Ночью проснулась от того, что в груди снова нестерпимо пекло. Такие ночные боли были регулярными, но Лиз на пару с Флай клятвенно заверяли, что это скоро пройдёт. А пока что единственным моим спасением являлись обезболивающие препараты. Сдавленно шипя и ругаясь, я села на кровати и только тогда заметила, что в щель под дверью пробивается тусклый свет. На часах было 3:42. Выпутавшись из одеяла, на цыпочках прокралась в коридор и дальше — к источнику света. Моим глазам предстала картина, вызвавшая щемящее чувство в груди. И на этот раз оно никак не относилось к заживающей ране.       По всему периметру кухни тускло горела подсветка, на столе остался стоять нетронутый ужин, а, сидя на высоком стуле, спал Эрик. Он полностью облокотился на столешницу, скрестив руки и положив на них голову, и тихо сопел, забывшись тревожным сном измученного человека.       Помедлив на пороге, бесшумно проскользнула внутрь и потянулась к раковине, чтобы налить себе воды для лекарства. Я раздумывала, что будет лучше: разбудить Психа и отправить его досыпать в кровать, при этом, скорее всего, нарвавшись на парочку не самых добрых слов, или же принести из своих запасов плед и оставить их тут вдвоём до утра, а потом всё равно услышать отзыв о моей увечной заботе, сопровождаемый громким хрустом его скрюченной за ночь спины. Кран громко загудел, зашипел и только потом соизволил выплюнуть в стакан немного воды.       — Я редко им пользуюсь, — из-за спины раздался хриплый голос.       — Да уж, заметно, — ну вот, теперь я снова начала нервничать.       — Ты почему не спишь? Я же предупреждал, — он устало потёр лицо и с укором посмотрел на меня покрасневшими глазами. — Или ты опять собралась искать приключения на свою задницу?       — И ведь нашла же. Даже далеко ходить не пришлось, — качнула стаканом в его сторону, прямо намекая, что говорила о нём. — Мне нужна была вода для лекарства, — продемонстрировала ему зажатую в руке капсулу и проглотила её, стремясь быстрее унять боль. — А ты чего тут? Заблудился в собственной квартире и не смог найти спальню?       — Я просто сел перевести дух, моргнул, и тут — ты.       — М-да? И сколько ты уже так моргаешь? — я насмешливо вздёрнула бровь.       — Да с полчаса уже, — он сверился со своими часами, потянулся, с хрустом разминая затёкшую спину, и протянул мне руку. — Пойдём спать?       Вопрос прозвучал так грустно и устало, что у меня даже не возникло желания спорить или как-то отшучиваться. Он провёл меня по коридору к нашим спальням, и, притормозив около моей, притянул к себе, прошептав куда-то в волосы:       — Ведьма, побудь со мной ещё немного, — и в ответ на мой удивлённый возглас пояснил. — Наверное, я ещё не до конца осознал, что с тобой всё в порядке. Поэтому, прошу: хотя бы пару минут.       Не знаю, что в тот момент повлияло на нас больше: общая усталость, ночь, полумрак коридора, испытываемые нами непривычные чувства и эмоции или всё вместе. Его голос был непривычно мягок и тих и звучал очень ново для меня. По моему телу то и дело пробегали волны мелких мурашек, заставляя ёжиться и прижиматься ближе к теплу этого непостижимого мужчины. Поддавшись порыву, я поднялась на цыпочки, легко поцеловала в колючий подбородок и уверенно потянула в сторону его спальни.       Всего пара минуточек — это же ничего страшного. Верно?

***

      Раннее утро встретило нас крепкими объятиями и разрывавшимися от бесконечных звонков коммами. И если гаджет Эрика своей вибрацией выбивал чечётку на прикроватной тумбочке, то мой — протяжной сиреной выл за стенкой и затыкаться совершенно точно не собирался.       — Какого?.. Ай!       — Чёрт!       Мы уснули в той же позе, в которой лежали вчера, лениво перекидываясь фразами ни о чём. Во сне никто из нас так и не сменил положение, и теперь Эрик пытался как можно быстрее восстановить чувствительность отлёжанной мною руки, а мне оставалось надеяться, что все мои косички остались при мне после неудачной попытки подняться.       — Это Бёрн, — нахмурился Лидер и поднёс комм к уху, отвечая на вызов.       Мой аппарат по-прежнему продолжал надрываться в соседней комнате, а потому, предприняв новую более аккуратную попытку, я поднялась, поправила задравшуюся майку и пошла проверять, кто так настойчиво хотел моего внимания. Звонила Найла.       — Мойра! Слава богу! Ни ты, ни Эрик не отвечали, и я уже не знала, что и думать.       — Что случилось? Время только… — глянула на экран, — четверть седьмого. У вас там пожар?       — У нас тут пиздец! — трубка ответила голосом Тео. Какое-то время было слышно только шуршание и сдавленную ругань на два голоса, а затем друг раздражённо рявкнул, — Мать! Хватай своего ненаглядного и со всех ног беги в кабинет к Найле! Всё объясним на месте! — и отключился.       — Нас ждут в кабинете Дина. — Эрик появился на пороге моей комнаты уже в своих любимых штанах с кучей карманов, свежей футболке и наспех натянутых, но ещё не зашнурованных ботинках.       — Да, я знаю. Найла и Тео. — пояснила, помахав коммуникатором. — Дай мне пару минут, и я буду готова.       Мне хотелось бы сказать, что мы стремительно мчались по тёмным и пустынным коридорам Бесстрашия навстречу новым захватывающим приключениям, но это было бы наглой, бессовестной ложью. На самом деле Эрик почти тащил меня на себе, шипя сквозь зубы заковыристые ругательства и, то и дело, грозя закинуть меня на плечо, как мешок с картошкой. Я не менее витиевато посылала его в ответ, обещая подстрелить уже его, если он сейчас же не заткнётся. Уверена, мы представляли собой достаточно забавное зрелище, благо в такую рань зрителей было немного. А уж в том, что эти самые приключения непременно обернутся для нас невероятных размеров задницей, сомнений не возникало ни у кого.       Нашего прибытия ждали с нетерпением. Кроме уже упомянутых Бёрна, Тео и Найлы в кабинете обнаружилась ещё куча народу: Мартин, Макс, Локо, знакомая троица Медоедов и… Питер Хэйес. Живой, здоровый и неслабо струхнувший. Не уверена, что нагоняло на него жути больше: пережитые события и принесённые новости или собравшаяся по этому поводу компания.       — Что-то вы долго, — недовольно заметил Мартин, поглядывая на часы.       — Ещё один! — психанула я, падая на стул рядом с креслом подруги и пытаясь отдышаться и унять адское жжение в заживающей ране. — Давай, я тебе грудь прострелю, а затем посмотрю, как быстро и задорно ты будешь бегать по этажам и бесконечным коридорам фракции?!       — Лучше — отстрели ему яйца. — вторил мне Эрик, как будто это не он минутой ранее подгонял меня, склоняя на все лады. — Быстрее побежит — ничего мешать не будет.       — Как приятно ради разнообразия видеть ваше единодушие, — хмыкнул Макс, но быстро вернул себе серьёзность. — Если все собрались, то давайте уже начнём. Питер, верно? — обратился он к вздрогнувшему неофиту.       — Так точно, сэр! — подскочил и выпрямился паренёк.       — Да ты сиди, сиди. — старший Лидер махнул ему рукой и мягко, но настойчиво продолжил. — Питер, расскажи нам всё по порядку с того момента, как ты покинул Бесстрашие. Если что, эти ребята тебе помогут. — он кивнул в сторону воспитанников Бёрна, которые выглядели заметно помятыми, но очень довольными.       — Хорошо, я попробую, сэр. — Питер нахмурился, глубоко вздохнул и постарался собрать в кучу разбегающиеся мысли. — Нас привезли к Изгоям. Первые четыре дня ничего интересного не происходило: местные помогали отсеянным неофитам освоиться в новых условиях, рассказывали и показывали, что к чему. На пятый день к нам стали подходить странные люди. Они выглядели, как и остальные Изгои, но держались совершенно по-другому: нагло, дерзко, смотрели на всех свысока, как на грязь. Люди, к которым нас привезли, старательно делали вид, что ничего особенного не происходит, и в их поселении не появились подозрительные чужаки. Только пару человек осмелились шепнуть, что от них стоит держаться подальше…       — Мы немного пробежались по этой общине, — перебил его Броуди, — и с уверенностью можем утверждать, что их старшие прекрасно осведомлены об этих чужаках. Более того, они в доле. Я выдал себя за такого же пришлого, разговаривая с одним из самопровозглашённых старейшин, и намекнул, что Афракционеры не очень довольны кандидатами на «свежее мясо». В ответ на это Изгой заявил, что «мы» сами виноваты, раз сорвали первоначальный план, так что теперь «нам» остаётся работать с тем, что есть.       — Интерес-сно! — практически прошипел Локо, в гневе сжимая кулаки. — Значит, эти тоже продались.       — Не сбивайте пацана с мысли, — недовольно пророкотал Эрик, потирая лицо и разгоняя последние остатки сна. — Продолжай.       — Сначала чужаки заводили разговоры ни о чём, но ещё через несколько дней начали сворачивать их на тему нашего отношения к фракции, которая от нас отказалась, к Чикаго, в котором место для нас нашлось лишь в трущобах, к системе, что так несправедливо ограничивает людей, беспощадно загоняя в жёсткие рамки. В большинстве бывших неофитов ещё очень сильна была обида, поэтому они с живым интересом вступали в подобные диалоги. Получив яркий отклик на свои манипуляции, вербовщики начали пробно забрасывать идеи того, что было бы неплохо заставить всех фракционеров пожалеть о том, что те не приняли таких чудесных людей в свои стройные ряды. А затем подвели к мысли, что они знают некоторых людей, способных в этом помочь, только для этого юным мстителям придётся кое-что сделать. — Питер перевёл дух, сделал несколько больших глотков из протянутой Найлой бутылки с водой, утёр локтем пот со лба, только ещё больше размазав по лицу грязь, и продолжил. — Я для вида немного посомневался, а затем согласился с предложением. Оказалось, что «кое-что сделать», означало — вступить в ряды Афракционеров и выполнять для них мелкую грязную работу: от уборки помещений, до шпионажа за патрульными и заманивания их в засады.       — Сволочи! — стукнула кулаком по ладони Найла. — Я всё гадала, как Афракционеры всегда так идеально подгадывали момент для нападения, а они, оказывается, изначально сами его подстраивали.       — Да. — кивнул Питер. — Как я понял, они использовали какой-то случай с Изгойским ребёнком, который когда-то спутал им карты. Мол, перепуганное дитя в беде — идеальная приманка, на которую Бесстрашные стопроцентно поведутся.       — Я так понимаю, — произнесла задумчиво, окончательно успокоив жжение в груди, — Афракционерам сдали то, как мы узнали об их махинациях с нашим оружием. Есть идеи — кто? Или будем всё валить на Нико?       — Да кто угодно! — совсем невесело фыркнул Мартин, но быстро об этом пожалел под тяжёлыми взглядами остальных.       — Ну не скажи, — покачала головой Ифе, — мои люди, те кто тогда выжил, — на секунду она поморщилась, — надёжные ребята. И болтать о произошедшем, тем более в таких подробностях, точно не стали бы. Остаются только те, кто был поставлен в известность благодаря своей должности, их не так много, и это точно не рядовые Бесстрашные. Предлагаю проверить всех, список осведомлённых от нашего Крыла могу составить прямо сейчас.       — Тогда заодно добавь туда парочку имён, о которых мы с тобой вчера говорили, — одобрительно кивнул Тодео.       — Что за имена? — полюбопытствовал Бёрн.       — Найла решила устроить полную проверку патрульных командиров: от сводок и личных дел, до успехов их подчинённых, — пояснил Мачо. — Она их специально заранее предупредила, а теперь мы смотрим, как они стараются потушить свои загоревшиеся задницы.       — Хитро. — одобрительно кивнул Макс. — Теперь мне становится понятно, почему тебя захотели убрать. Ты действительно им мешаешь: слишком много знаешь и рискуешь вот-вот узнать ещё больше, а также, даже не будучи Лидером, имеешь слишком длинные руки, чтобы при должной доле сноровки крепко схватить их за яйца. Желающие укоротить тебя на голову ещё не объявлялись?       — Никак нет, сэр! — ответил за неё Тео. — Но мы снова отвлеклись... — он кивнул в сторону удивлённо хлопавшего глазами неофита.       — За пару недель, — повинуясь жесту Макса понятливо затараторил Хэйес, — у меня получилось заинтересовать того, кто отвечал за завербованных бывших неофитов, и втереться к нему в доверие, на сколько это было возможно. Из поселения меня забрали в какое-то подобие штаба. Не в главный, конечно! Больше всего это было похоже на какую-то подпольную лабораторию, где всем командовала злобная стерва лет тридцати на вид. Я слышал, что её зовут Леона, но ничего больше о ней узнать не смог, — паренёк виновато опустил плечи.       — Мы, кстати, тоже не смогли! — обиженно протянул один из Медоедов, доставая из нагрудного кармана платок с завёрнутым в него шоколадным печеньем. Панда, если я ничего не путаю. — Да и вообще, это место охраняется не хуже наших стратегических объектов! У нас даже близко подобраться не получилось, вашему пацану невероятно повезло, что он смог оттуда вовремя убраться, — сказав, всё что хотел, парень отошёл за спину своих товарищей и захрустел заначкой.       — Эй, толстый, хорош жрать! Нашёл время... — прошипел ему Броуди.       — Я не толстый! Бро, мне очень надо, или я сейчас просто взорвусь.       — Не обращайте на них внимания, — Бёрн раздражённо махнул рукой в их сторону, — у них свои заморочки. А Панде действительно надо. Питер, что было дальше?       — А дальше мне и ещё двум парням из наших, — он перевёл взгляд на нас с Эриком, — Алу и Дрю, раздали эти штуки, — он кивнул на стол, где лежал небольшой прибор для измерения уровня дивергентности, через который с некоторых пор пропускали всех будущих неофитов перед Днём Выбора, — и отправили на улицы. Мы должны были как можно незаметнее проверять Изгоев и докладывать обо всех, чей уровень окажется выше сорока процентов.       — Как Зефирка и Дрю оказались в том же месте? — меня немного насторожило то, кого Афракционеры отобрали для этой работы. И что это за работа вообще такая? — И зачем это было нужно?       — Про парней я не знаю! — поспешил откреститься Питер. — Дрю забрали из поселения почти сразу, а за день до меня — и Ала тоже. Я больше их не видел, пока мы не встретились в той странной лаборатории. Я узнал, для чего мы всё это делали только сегодня, как и ещё кое-что, а потому сразу рванул обратно, пока не стало слишком поздно.       — Ну, и? — нетерпеливо поторопил его Мартин, но мы с Найлой не сговариваясь шикнули на него, чтобы тот не перебивал неофита. Не дай бог, тот излишне поторопится и упустит что-то важное.       — Оказалось, что Афракционеры похищали тех Изгоев, о которых мы докладывали. Их привозили в лабораторию, где Леона проводила над ними какие-то опыты. Она извлекала что-то из их спины, они так страшно кричали!.. — Хэйеса передёрнуло. — Там же я смог подслушать разговор её помощников. Они говорили про какую-то «Амброзию» и ещё про что-то непонятное, что они называли аббревиатурами из букв и цифр, — он зажмурился и старательно выговорил, — TSN-9, SR-32 и SM-107. Вроде бы это — какие-то препараты. Из разговора я понял: то, что они добывали из несчастных дивергентов, как-то может нейтрализовать их действие. Те трое постоянно сокрушались, что им приходится работать с мусором, и жалели, что упустили стопроцентного дивергента. А ещё я видел, как их главная отдала приказ какому-то жуткому мужику избавляться от всех перспективных дивергентов, если не получится их заполучить. Так что за Трис стоит приглядывать. Как и за другими «перспективными», — Питер продолжал ёжиться и потирать друг о друга заледеневшие руки.       — Мартин, подними дела всех дивергентов! — скомандовал Макс.       — Я уже. — тот и вправду уже что-то быстро строчил на своём планшете, с которым был неразлучен.       — Свяжись с Джанин и вышли за ней машину с охраной, — продолжил глава Бесстрашия, — скажи, что дело срочное. Удалось узнать что-то ещё?       — Да! — оживился неофит. — Ночью к Леоне приехали люди из Искренности! Я узнал некоторых.       — Пиши имена, — Найла протянула ему блокнот и ручку.       — Я был в настоящем шоке, когда разглядел, кто ими руководил, — признался тот, торопливо выводя на бумаге буквы. — Стив Редвуд, правая рука Кана!       — Ты уверен? — подался вперёд Эрик. — Пацан, ты понимаешь, насколько это серьёзные обвинения?       — Сэр! Да я его своими глазами видел! — Питер уверенно стоял на своём. — А ещё с ним была судья Элизабет Эвлис со своим помощником. Искренние привезли несколько десятков деревянных ящиков. Я не смог узнать, что там, но, когда их переносили в лабораторию, они звенели, как будто в них лежало что-то стеклянное.       — И у меня даже есть идеи — что, — я нахмурилась, обведя собравшихся взглядом. — Скорее всего, сыворотка правды для экспериментов по её нейтрализации. Думаю, аббревиатуры примерно так и расшифровываются: нейтрализатор сыворотки правды, сыворотка ярости, сыворотка симуляции или что-то в этом роде, плюс номер модификации. Судя по общему принципу их работы, их создатель любит простые, но изящные решения, так что вряд ли бы стал особо мудрить. А ещё стоит на всякий случай проверить, являются ли пропавшие из фракций люди дивергентами.       Только теперь до меня дошло, какая неоформленная мысль крутилась у меня в голове, когда я читала отчёты. Тогда моё внимание привлекло одно имя, потому что его обладатель был тем, кто имел очень высокий показатель дивергентности. Как и в ситуации с Уной о таких людях быстро становилось известно всему Чикаго, а большинство таких, как я, ещё и старались держать в поле зрения всех потенциально опасных «своих».       — Уже сделал... — задумчиво отозвался Мартин, продолжая копаться в своём комме. — Сводка из их личных дел показывает, что все похищенные были дивергентами с процентами от тридцати восьми до семидесяти семи. Макс, вызвать Кана к нам, или поедем к нему сами?       — Пожалуй, устроим ему сюрприз. Если машина за Мэттьюс ещё не уехала, то пусть ждут меня, заглянем к Кану вместе с ней.       — Машина ждёт нас в северном гараже, — через несколько секунд отозвался его секретарь.       — Ты узнал ещё что-то полезное? — Эрик задумчиво потирал отросшую щетину на подбородке и недовольно морщился. — И как смог выбраться?       — Увидев Искренних, я понял, что у чокнутой Леоны, похоже, что-то получилось, и пора было поторапливаться, пока не стало поздно. Не просто же так они торопились, сутками гоняя нас по улицам Чикаго.       — Не просто, — хмуро подтвердил Локо. — У них тут Прайс за решёткой помощи заждался, вот и торопились. Знали твари, что мы его на допросах наизнанку вывернем. Понимали, что никого лишнего туда не допустим, и никаким помощникам Кана сыворотку подменить не удастся.       — Прайс? — не на шутку удивился Питер. — В смысле, тот самый?       — Скоро сам узнаешь, — отмахнулся от него Тео. — Это не секрет, вся фракция уже пару дней гудит.       — У наших потом спросим! — пообещал ему Панда, заталкивая в карман платок с шоколадными крошками.       — Мы его встретили, — продолжил за неофита Броуди, толкая плечом Люка, недовольного дружелюбием Панды, — когда он выбрался с территории этой кунсткамеры и крался через ближайшие трущобы. За ним шли два отряда по три человека. Мы перехватили неофита и подождали, пока преследователи отойдут подальше, после чего тихо их убрали. На подходе к Бесстрашию нас встретили её ребята, — Ифе согласно кивнула, подтверждая, — и по нашей же просьбе проводили сразу сюда.       — Они будут молчать, — заверила подруга.       — Тела Афракционеров мы надёжно спрятали, — добавил Броуди, — найдут их не скоро, но вам всё равно стоит поторопиться с делами в Искренности, пока противники не сообразили, что нам стало всё известно, и не приняли меры.       — Спасибо за совет, — передразнил его Эрик, — а то ведь мы такие тупые, что сами этого не понимаем.       — Эрик! — одёрнул его Макс. — Парни замечательно справились со своей задачей. Питер, место в учебке тебя ждёт, — мы с Тео, Локо и Бёрном согласно кивнули, такие таланты обязательно нужно развивать, — а пока побудь с остальными Медоедами. Отдыхайте. Мы с Мартином поехали, остальные — работайте на месте и усильте охрану Нико и остальных задержанных. Мало ли что…       — Мало ли кто, — еле слышно пробормотал Тео.

***

      — Что будем делать дальше? — спросила у Эрика, протягивая ему кружку с горячим кофе и опускаясь рядом с ним на диван в нашем кабинете.       — Спросила бы ты что полегче… — тяжело вздохнул он, аккуратно отпивая свой напиток. — М-м! Откуда это?       — Джанин привезла по моей просьбе. Наконец-то что-то приличное, а не та бурда, что была у тебя раньше. Кофе в квартире я тоже заменила, — опередила его вопрос. — Думала, сегодня утром попьём, но не тут-то было.       — Да уж! — хмыкнул он, ставя свою кружку на стол и притягивая меня к себе на колени. — Когда мы с тобой уже начнём встречать утро по-человечески?       — Не в этой жизни! — я отшутилась с беззаботным видом, а сама в это время только огромным усилием воли удержала себя на месте, чтобы не вскочить как ошпаренной и не убежать навстречу закату. Если учитывать, что сейчас было только восемь часов утра, то бежать пришлось бы далеко и долго.       Мне всё ещё было трудно свыкнуться с мыслью, что мы — пара. Настоящая. Что это — не очередной план хитропожого Психа. Он, слава богу, не Тео. Мне казалось, что я иду по минному полю, с каждым новым шагом рискуя ошибиться и сгореть в огне безжалостной несчастной любви. Звучит невероятно пафосно, но других слов, которые бы так же хорошо описали бардак у меня в душе, я сходу найти не смогла.       Наше с Эриком глупое противостояние, затянувшееся более чем на пять лет, не давало мне отпустить ситуацию и просто наслаждаться происходящим. Отсутствие практики в отношениях тоже давало о себе знать. В том числе и у Эрика. По крайней мере, выглядел он таким же неуверенным, как и я. Да и постоянных девушек я у него что-то не припомню. Какие-то любовницы, конечно, задерживались, о чём потом сами же радостно болтали в Яме, но чего-то действительно серьёзного не было. Пока народ вокруг активно налаживал личную жизнь, мы с ним увлечённо строили карьеру.       Глядя на него, я пришла к мысли, что он что-то для себя решил и теперь «незаметно» пытался направить меня к такому же выводу. Только вот в чём дело: я не собиралась позволять манипулировать собой, тем более «в тёмную». Прямо о своих мыслях и чувствах этот несносный человек не говорил, но явно ждал чего-то подобного от меня. Я к таким признаниям оказалась не готова, и пока оставалось не ясно, буду ли вообще когда-нибудь.       А Эрик… Эрик — он, как лавина: жаждал погрести под собой меня всю, присвоить себе и владеть без остатка. Наверное, само по себе подобное желание могло бы быть не так уж и плохо... Для кого-то, скорее всего, оно даже бы стало пределом мечтаний! Но наша проблема заключалась в том, что я к этому «кому-то» совершенно точно не относилась. У меня была любимая работа и крепкая компания родных для меня людей. Были собственные интересы и ещё недостигнутые цели. Я не могла, да и не хотела бросать свою жизнь под ноги моему Лидеру и становиться всего лишь удобной куклой подле него. Но, похоже, у него на меня имелись именно такие планы.       Наблюдая за Эриком в последние дни, я просто не могла не заметить, что он стал резко негативно реагировать на любые вопросы о моей дальнейшей работе. И речь шла не только о долгосрочных выездах за Стену, но и о стандартных разведывательных рейдах в черте Чикаго. Более того, он был ну очень недоволен тем, что я присутствовала во время доклада Питера! Уверена, если бы вызов не пришёл и лично мне, то он удрал бы туда один, ничего мне не сказав.       Такое поведение уже даже не напрягало, а безумно злило. Поэтому всю дорогу до нашего кабинета мы с ним ожесточённо ругались на эту тему. Он говорил какие-то глупости про абстрактную опасность, а я напоминала ему, членами какой фракции мы являемся и почему. Каждый из нас упрямо стоял на своём, пока я не решила заварить кофе и немного успокоиться.       — Звучит как-то безрадостно, — усмехнулся Эрик, выдёргивая меня из тяжёлых мыслей, и прижал ещё крепче, вынуждая поставить кружку на стол, пока мы не расплескали горячий напиток.       — Зато честно, — обняла его за шею одной рукой, положив вторую ему на плечо. — В нашей жизни возможны только короткие передышки, а потом всё — снова навстречу приключениям! А знаешь, что во всём этом самое замечательное?       — Тут ещё и что-то замечательное есть? А ну-ка, удиви меня, — он потёрся подбородком о мою макушку.       — То, что мы с тобой сами выбрали такую жизнь.       Эрик мгновенно напрягся, разом растеряв всю свою напускную беззаботность. Чуть отстранившись, он обжёг меня раздражённым взглядом.       — Ведьма, ну ты опять? Мы же уже всё решили…       — Ничего подобного! — перебила я его и всем своим тоном настойчиво дала понять, что не позволю снова отмахнуться от моих слов. — Это ты решил. Причём за нас обоих. Мне казалось, ты знаешь меня достаточно, чтобы понимать: вертеть собой я не позволю.       — Мойра, я — Лидер! И я…       — Ты Лидер без году неделя! — от нахлынувшей злости, мне захотелось встать с его колен и отойти подальше, но он не позволил, мягко, но крепко удерживая меня на месте. — Да и, даже являясь им, ты не имеешь совершенно никакого права решать, как я проживу свою жизнь. Даже настаивать не можешь! Ты мне кто? Отец? Брат? Может быть, муж? — и малой капли моего концентрированного яда хватило бы, чтобы убить лошадь. — Наши новые отношения ещё слишком непонятные и хрупкие, так что даже не смей давить на меня ими. Я в последний раз тебя по-хорошему предупреждаю: не лезь не в своё дело, Лидер!       Он перехватил мою руку, пальцем которой я всё это время зло тыкала его в плечо, и глубоко вздохнул, прикрыв на несколько секунд глаза. Немного помолчав и потушив вспышку гнева, он снова попытался доказать, что знает, как для меня будет лучше.       — Спрячь колючки и послушай меня. С момента, когда я чуть тебя не потерял, прошло от силы пару месяцев. Тебе не кажется, что моё волнение за твою жизнь может быть несколько обосновано?! — он повысил голос и тут же снова глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Как ты сказала, я знаю тебя достаточно, а потому уверен, что, если отпущу тебя в рейд или ещё куда, то ты непременно опять вляпаешься в какое-нибудь дерьмо. Поэтому мне будет спокойнее, если ты будешь находиться где-то рядом.       — Рядом? — я отказывалась верить своим ушам. — Я для тебя — какая-то декоративная болонка? Вот уж спасибо!       — Не переворачивай мои слова. Скажи, ну вот чем плоха работа внутри фракции?       — Тем, что она никак не вяжется с моей карьерой! Если бы пределом моих мечтаний было сидение на заднице в тепле и безопасности, то я бы осталась в Эрудиции или, в крайнем случае, подалась бы в хозяйственники или под бок к Фору.       — Никакого Фора! — от звука этого имени Псих мгновенно вспыхнул по новой.       — И что мне тогда остаётся? Целыми днями драить фракцию, пропадать на кухне или перетаскивать бумажки из кабинета в кабинет ради твоего спокойствия? Да я через год такой жизни в окно выйду!       — Зато ты точно этот год проживёшь!       — Не проживу, а просуществую: бездарно и бесполезно. А что потом? Эрик, скажи мне, — я резко сменила тон на деловой, решив пойти другим путём, чем сразу же привлекла всё внимание собеседника без остатка. — Я тебе нравлюсь?       — Ведьма, я в очередной раз тебе напоминаю: тебя не в голову ранили. Так что прекращай строить из себя дуру и задавать идиотские вопросы.       — Нравлюсь или нет?       — Нравишься! — он закатил глаза с мученическим видом.       — А за что?       — В смысле?       — Ну, что именно во мне тебе нравится?       — Вот это, — парень положил обе ладони на мою попу и слегка сжал, похабно ухмыляясь.       — Даже не сомневалась... — наступила моя очередь закатывать глаза. — Но я серьёзно. Что именно?       Эрик пристроил подбородок на моём плече и, нахмурив брови, ненадолго замолчал. Через минуту он медленно заговорил, делая паузы и тщательно подбирая слова.       — Ты знаешь, чего хочешь от жизни. Ну, по большей части... Тебе плевать на большинство глупостей, без которых многие девчонки просто не могут жить: все эти тряпки, цацки, слезливые истерики… Даже сплетни тебя интересуют исключительно с практической стороны — как и где их можно выгодно использовать. Ты привыкла добиваться поставленных целей, а не бросать всё на полпути. Мне нравятся твои хитрость и рассудительность, хоть они не раз выходили мне боком, — он начал лёгкими касаниями губ выцеловывать по моей шее дорожку от ключиц — за ушко. — Ты, как и я, любишь держать всё под контролем. Нравится, что ты в любой момент можешь взорваться обжигающим фейерверком, привнося в мою жизнь яркие краски, — прикусил мочку, вызвав у меня громкий вздох, и начал двигаться в обратном направлении, запуская по мне толпы мурашек и коварно пытаясь сбить меня с мысли.       — Ты понимаешь, что только что описал целеустремлённую, волевую девушку, не интересующуюся скучной обыденной суетой, но преисполненную неудержимой жаждой жизни и новых ощущений? Властную, умную, амбициозную? Хитрую и очень упрямую? — в ответ я запустила пальцы в его причёску и начала массировать ногтями затылок. Эрик прикрыл глаза от этой незамысловатой ласки и что-то неразборчиво пробурчал.       — Понимаю, — после недолгой паузы с явной ноткой грусти выдохнул он, пряча лицо у меня в волосах.       — Тогда скажи мне, что общего у неё может быть с несчастной, утратившей цель в жизни, растерявшей все амбиции и потерявшей себя безликой тёткой, положившей свою жизнь и всю свою суть на алтарь чужого спокойствия?       — М-м! Как же с тобой сложно, Ведьма! — простонал он, немного отстраняясь и заглядывая мне в глаза. Наверное, даже после стольких лет надеялся найти там совесть. Наивный.       — Наоборот, всё предельно просто, — покачала головой, поправляя его растрепавшуюся причёску, — ты или принимаешь меня такой, какая есть, или не принимаешь вовсе. Мы с тобой оба понимаем, что унылая посредственность надоест тебе максимум через неделю. Ну ладно, через месяц. Но твоё упрямство всё равно не позволит тебе взять и всё бросить, а потому наши мучения основательно так затянутся, с каждым днём становясь всё сильнее. Какое-то время ты ещё будешь обманывать себя, что всё хорошо, и чувства ещё не угасли, потом придут запоздалое осознание и вина за то, что я отказалась ради тебя от всего. А затем им на смену придёт глухое раздражение, но вскоре и оно сменится ненавистью.       — Что ты?..       — Ненавистью к себе, — не дала себя перебить, — за то, что так со мной поступил, вынудив оставить прошлую яркую жизнь, и за то, как захочешь поступить после — уйти, оставив меня ещё и без тебя — смысла жизни, которым ты тогда неизбежно станешь за неимением других вариантов, — я покачала головой на очередную попытку вставить хоть слово и прижала палец к его губам, показывая, чтобы не мешал. — Будет и ненависть ко мне: за то, что когда-то тебя послушалась, за то, что себя не отстояла, за то, что не ушла сама, за то, что не захочу отпускать. И даже ненависть к друзьям будет иметь место: за то, что нас не остановили, не отговорили, за то, что позволили нам разрушить друг друга.       — Ты преувеличиваешь, — с усилием сглотнув, еле слышно выдавил Эрик, старательно отводя взгляд.       — Едва ли, — нежно поцеловала его в уголок губ, а затем прошептала на самое ухо, — но ты и сам это прекрасно понимаешь.       — Легко не будет, да? — через пару минут угнетающего молчания он снова поднял на меня взгляд.       — Определённо! — хмыкнула, ещё раз его целуя и понимая, что победила в этом противостоянии. По крайней мере, пока что. — Но разве тебя не привлекают трудности?       — Смотря какие! — он увлечённо ловил мои губы своими. — Существуют трудности, с которыми я совершенно точно не хотел бы сталкиваться.       — Например? — дразня, медленно облизнула его нижнюю губу, увлекая в поцелуй, а затем слегка прикусила кончик его языка, втягивая в свой рот и лаская.       — Гр-р... — с хрипом выдохнул он и оскалился в ухмылке. — Например, я бы ни за какие богатства мира не хотел оказаться сейчас между Малией и Нико.       — О, да! — как ни старалась, но сдержать парочку откровенно злых смешков так и не смогла. — Бедные Локо и Бёрн вынуждены чуть ли не дежурить возле камеры Прайса, дабы Фрай раньше времени не растерзала его на тысячу кусочков. Знаешь, а я его хорошо помню... — немного помолчав, призналась моему Лидеру. — Когда я была в учебке, он несколько раз предлагал стать его ученицей. Соблазн был очень велик, но я всё равно выбрала стажировку у Бёрна, потому что он всегда работал на улицах, в реальных условиях. Это… подкупало. Интересно, если бы я выбрала тогда Нико, то сейчас была бы такой же беспринципной тварью с ценником на душе?       — Сомневаюсь, — поморщился Эрик. — Скорее, он бы уже давно от тебя избавился за отказ участвовать в его грязных делишках.       — Но Фора же не убил, — резонно возразила я, — хотя тот был одним из его лучших учеников, пока не ушёл в младшую учебку — неофитов гонять.       — А с чего ты взяла, что Фор отказался? — казалось, что озарение на его лице осветило не только весь кабинет, но и пару кварталов вокруг Бесстрашия.       — Кто? Фор? Эрик, брось ты эти глупости... Это же святоша Итон, ну! Ты его за это и не перевариваешь, смею напомнить.       — Но, что, если?.. — не унимался он.       — Так давай позовём его и спросим! Что мы теряем?       Ничего. А потому уже через десяток минут мы с Эриком чинно сидели в своих креслах за рабочим столом, как будто совсем недавно не мечтали сорвать друг с друга одежду. Перед нами стоял слегка запыхавшийся Тобиас и взирал на нас удивлённым взглядом.       — Нико Прайс. Всё, что ты о нём знаешь, — не стал размениваться на приветствия младший Лидер, а потому о манерах пришлось позаботиться мне.       — Да то же, что и все… — взаимно мне кивнув, всё так же, не понимая, чего мы к нему пристали, ответил старший инструктор неофитов. — Несколько лет проработал в СБ, потом ушёл в разведку и вскоре стал натаскивать молодняк своего Крыла. Сейчас вместе с несколькими своими учениками взят под стражу. Погодите!.. Я что, поэтому здесь?       — Почти, — не стала лукавить и ходить кругами. — Да ты садись! — махнула ему в сторону кресла, а то задирать голову вверх было не очень удобно. — Ты ведь тоже был его учеником. Так? Чему он тебя учил? Какими методами?       — Так. — он не стал отрицать очевидного. — Чему учил? Да тому же, чему и всех остальных учат… Просто отрабатывал со мной всё до полного автоматизма. Говорил, что мозги и тело должны работать параллельно и не мешать друг другу выполнять поставленные перед ними задачи. Так он мог заставить цитировать наизусть весь текст Объединённого Свода законов пяти фракций, пока я проходил последний уровень сложности на полосе препятствий. Или уворачиваться от резиновых пуль, одновременно подробно описывая то, что на пару секунд появлялось на экране. В общем, всё достаточно стандартно.       — Чего-о?! — Эрик даже не сразу поверил своим ушам.       — Вообще, да, — подтвердила я. — Откуда, ты думаешь, я знаю про поединок чести и прочую архаичную фигню? Это стандартная программа подготовки разведчиков. Только Бёрн вместо резиновых пуль любил использовать заряды транквилизаторов, которыми неофиты на захватах флага играются.       — Тогда даже неудивительно, что из вашей учебки такие злобные твари выходят… — пробормотал он себе под нос, но я услышала.       — Что? Кто выходит?       — Да так... Говорю: как интересно выходит! Если всё было стандартно, то почему ты от него ушёл к другому инструктору? — Лидер поспешно впился взглядом в Фора.       — В самом конце обучения Нико всё чаще начал заводить странные разговоры о неравенстве, отсутствии реального выбора, о том, каково это было бы жить по своим собственным правилам, самому устанавливать законы и получать всё, что мне причитается. Сначала я думал, что это последняя проверка такая. Вскоре он стал настойчивее требовать от меня определённых ответов, которых я не мог ему дать. Признаться, я тогда не придал особого значения этим абстрактно-философским размышлениям, списав его странное поведение на то, что он в то время как раз сильно рассорился с Малией. Не как обычно, а прямо совсем. Она тогда забрала у него детей и стала жить с ними отдельно от него. Именно с тех пор они больше не съезжались и не возобновляли свои прежние отношения, а только так… — он махнул рукой в неопределённом жесте, но мы и так прекрасно понимали, что это было за «так».       — Ближе к делу! — поторопил его мой злыдень.       — Я решил, что это были последствия сильного стресса. На него тогда очень много всего навалилось, а потому я подал запрос о том, чтобы последний месяц обучения пройти под руководством другого наставника, пока Нико приходит в себя. Свободных мест ни у кого не было, поэтому Локо решил тряхнуть стариной и «немного» погонять меня лично как лучшего выпускника того потока. Он же меня из учебки и выпустил, хотя в документах так и осталось указано, что я выпускник Прайса, — он в очередной раз пожал плечами и развёл руки в стороны, как бы извиняясь за то, что ничем не мог нам помочь.       — Тогда у меня к тебе будет ещё один вопрос. — я облокотилась на стол и наклонилась ближе к Фору, хитро прищурив глаза и позволив предвкушающей улыбке скользнуть по губам. — Точнее, я хочу предложить тебе сделку.       — Сделку? — Итон нахмурился, но через пару секунд с явным интересом наклонился вперёд — сразу видно «нашего брата». — Какого рода?       — О, абсолютно ничего противозаконного! — проворковала под отчётливый злобный скрежет зубов Эрика. — Ты всего лишь расскажешь нам о личных качествах Нико. Всё: без прикрас и выдрессированного поклонения наставнику, со всеми своими выводами и предположениями. А мы… — загадочно протянула я, намеренно оборвав себя на середине фразы.       — А вы?.. — ожидаемо не утерпел Тобиас.       — Знаешь, я тут совершенно случайно узнала, что тебе стала небезразлична некая неофитка. С ней ещё прочно число «сто» ассоциируется... Улавливаешь?       — Допустим, — заметно напрягся он, больше не поглядывая на нас со сдержанной доброжелательностью, скорее уж с намёком на угрозу. — И что с ней не так?       — Всё очень даже так! — по-прежнему сладко улыбаясь, заверила я. — Просто мы располагаем некими сведениями о том, что ей может кое-что угрожать. Кое-что конкретное. И в кои-то веки это — не Эрик! — по мере наблюдения за тем, как парни прожигали друг друга злобными взглядами, моя улыбка превращалась в откровенно ехидную ухмылку. — Мы готовы обменять информацию на информацию. Что скажешь?       — По рукам! — Фор согласился, не раздумывая. Похоже, девчонка всерьёз зацепила нашего всегда отрешённого и равнодушного святошу Итона. — На первый взгляд Нико Прайс производит впечатление идеального Бесстрашного, будто бы его искусственно вылепили прямо по учебнику. На второй взгляд все также кажется идеальным: послужной список, карьера, репутация… И, только закрыв на всё это глаза, можно заметить мелкие несостыковки. — Фор откинулся спиной на кресло, сложил руки на груди и смотрел на нас таким взглядом, будто бы пытался определиться, как к нам теперь стоило относиться. — Нико слишком много времени проводит вне фракции, и это при том, что вся его работа находится именно внутри. У него подозрительно много «хороших знакомых» и «старых друзей» во всех уголках Чикаго. Но что-то я не припомню, чтобы за ним водилась склонность к дружелюбию… И для того, кто вкладывает понятия чести и морали в головы молодёжи, сам он имеет слишком сомнительные ценности. Вспомнить даже его странное отношение к собственным детям и деление на любимчиков и всех остальных. Ну и всё, пожалуй. Я всегда держал с наставником дистанцию, опасаясь, что могу слишком сильно расслабиться и ухудшить свои показатели. А потому старался никогда не переходить границы личного, так что мне больше нечего о нём сказать.       — И что же ты молчал все эти годы? — вызверился на него Эрик, вскакивая с кресла. — Неужели, тебя жизнь вообще ничему не учит?!       — А что бы я мог сказать?! — встречно ощетинился на него Итон, зеркально повторив движение. — «Знаете, мне кажется, что мой наставник, с которым я предпочитал никогда не общаться сверх необходимого, ведёт себя немного странно»? Да ты бы первый меня и растерзал за подобные обвинения!       — Эрик, — мягко позвала я, легонько касаясь сжатого кулака и утягивая парня обратно в кресло, — тут он прав. Никто и слушать бы его не стал. Идеально вылизанная репутация Прайса этого бы не позволила. Фор скорее бы просто разрушил свою карьеру, чем добился серьёзного разбирательства. А если вспомнить про множество друзей по всему Чикаго, то ни одна проверка ничего бы так и не обнаружила, — и уже тише, на самое ухо. — Уверена, именно с этим связано то, что никакие допросы в Искренности не принесли результатов. Представляю, как они смеялись над нашими бесполезными потугами.       — Ладно... — пусть и через силу, но Эрик всё же признал, что поторопился с обвинениями.       — Теперь твоя очередь. — Фор прожигал меня недовольным взглядом, но пальцы, что без остановки барабанили по плечам, с головой выдавали всю его нервозность. — Мы договаривались.       — Я всегда держу своё слово! — я в очередной раз растеклась в приторной улыбке и в красках описала, зачем Афракционерам понадобилась его девчонка. — Думаю, тебе стоит получше приглядывать за Трис. Не стесняйся просить помощи, если будет нужно. И ещё… Ты ведь и сам «счастливый» обладатель довольно высокого процента дивергентности? Так что и за своей спиной не забывай приглядывать.       — И не забывай поглядывать по сторонам, — хмуро добавил Эрик. — В случае чего, сразу докладывай. Словами! Через рот! А не отмалчивайся, как ты это любишь.       — Будет сделано, Ваше инквизиторское Сиятельство! — с ухмылкой козырнул Итон и, кивнув мне на прощание, удалился.       — Ведьма, иди скорее ко мне, пока я не сорвался с места и не побежал убивать эту мерзкую личность!       — Уверена, тебе обязательно ещё не раз представится такая возможность, — со смехом заверила я, падая в его тёплые объятия и звонко целуя в нос под возмущённое ворчание.

***

      Найла сидела за одним из самых дальних столиков бара и наслаждалась сладостными минутами тишины и одиночества. Наконец-то долгожданная передышка! Часы показывали время обеда, поэтому народа вокруг почти не было, все осаждали столовую. Ифе же, специально удрав от удушливой опеки Тео, намеревалась перекусить прямо тут. И сначала всё шло просто замечательно: идеально прожаренный стейк, ароматный горячий кофе и ни-ка-ко-го Баррасы ни в каком виде! Просто рай для её измученной нервной системы.       По личному мнению старшей близняшки, в последнее время в её жизни было слишком много этого человека. Он, так или иначе, неизменно присутствовал в её окружении, в её работе, в её постели и даже в мыслях. И если в случае с постелью это было единичным явлением, то в случае с мыслями — настоящей катастрофой. Девушке чудилось, будто её насильно пытались вернуть в то время, когда ей только-только стукнуло восемнадцать, она была полна надежд и веры в лучшее, и рядом был всё тот же обворожительный и невероятный Тодео, от близости и сладких речей которого подкашивались ноги, а юное сердечко неудержимо пускалось в пляс. Тогда ей только предстояло на своей нежной, ещё не успевшей покрыться бронёй равнодушия шкурке познать разочарование от того, что её прекрасный принц обернётся бессовестным говорящим ослом.       Найла до сих пор не уставала возносить хвалу судьбе за то, что вовремя сумела снять розовые очки, мешавшие за своим дивным флёром разглядеть истинную натуру Тодео Баррасы. Каково же было её разочарование, когда она поняла, что он просто играл — всегда и со всеми. Оказалось, что для него это было естественно и так же необходимо, как дыхание.       Уже позже она узнала, что на сей счёт у него имелись свои принципы, но и они были настолько своеобразными и гибкими, что загнать их в общепринятые рамки морали просто не представлялось возможным. Дело в том, что Тео по-настоящему дорожил отцом, братом и своими друзьями, считая последних почти семьёй, и всегда действовал в их интересах, только делал это… очень своеобразно. Он манипулировал, ловко подтасовывал факты, удобно расставлял акценты, дёргал за нужные ниточки и в итоге всегда добивался поставленной цели. А тем временем его близкие могли даже ни о чём не догадываться.       А ещё Барраса был самым большим эгоистом, которого Найла когда-либо знала. И это при том, что людей с подобной характеристикой в её окружении было предостаточно. Да и сама она, чего уж греха таить… Но им всем было невероятно далеко до уровня Тодео, который даже близким помогал именно потому, что их состояние и настроение напрямую влияли на него. Для примера можно было вспомнить его постоянные попытки свести Эрика и Мойру, чтобы они хотя бы на время перестали ставить на уши фракцию и подкидывать ему новых проблем. Или то, как он убеждал совершенно разбитую ссорой Скай дать Року второй шанс и тем наконец-то прекратить портить ему аппетит своей кислой миной.       Если плохо знать Мачо, то можно с лёгкостью подумать, что он печётся исключительно о благополучии других. Именно эта маска заботливого простачка больше всего и бесила старшую Ифе. А ещё то, что какое-то время она и сама ею обманывалась.       И обманывалась бы и дальше, если бы не случайно подслушанный разговор Тео с его отцом. В тот раз Найла на радужных крыльях первой любви спешила навстречу со своим принцем, дабы обрадовать, что рейд его отряда отменили, потому что одна из патрульных команд уже взяла предполагаемых преступников. Они договорились встретиться на одном из общих балконов фракции, только случиться это должно было несколько позже. Именно поэтому, придя туда раньше оговоренного времени, она смога застать беседу о самой себе. Локо интересовался, действительно ли она нравилась его сыну так, как тот хотел всем показать, или это было очередным развлечением. Тодео, не задумываясь, подтвердил, что несмотря на то, что Ифе являлась умной и очень привлекательной девушкой, просто была ему удобна.       «Ну и эта её умилительная серьёзность — такая забавная».       Именно так и сказал. Найла слово в слово запомнила фразу и не раз потом прокручивала её в голове, с корнем выдирая из своего бедного трепещущего сердечка все ростки влюблённости в этого насквозь фальшивого человека.       Ей помнится, Локо тогда выразился достаточно жёстко, не одобрив поведение старшего сына. Он предостерегал Тео от ошибок и предупреждал, что рано или поздно тот рискует совершить главную, посчитав ту самую девушку, очередной игрушкой, а осознав весь масштаб трагедии, уже ничего не сможет вернуть.       Лично Найла глубоко сомневалась, что такой человек как Тодео Барраса мог когда-нибудь пожалеть о содеянном и захотеть что-то исправить. Как правило, что бы ни случалось, он шагал вперёд всё с той же неизменной самодовольной ухмылкой на лице и продолжал продумывать свои хитрые планы. А уж по-настоящему влюблённый в кого-то, кроме себя, Мачо мог быть только персонажем какой-нибудь фантастической истории, не иначе.       Перестав вздыхать о вероломном обманщике, юная Ифе все свои силы бросила на учёбу и тренировки. Вскоре её рвение и старания заметил Лидер Дин Рэйес. Кто-то по-прежнему мог обманываться мыслью, что он являлся обычным простачком, но Найла вскоре узнала, чего ему это стоило. Наивный дурачок не смог бы столько лет с успехом занимать лидерский пост и поддерживать пусть и не идеальный, но всё-таки порядок в своих патрульных владениях. Дин разглядел в ней потенциал, а потому гонял её днями и ночами, заставляя тренироваться в разных условиях, зазубривать старые и новые карты Чикаго и штудировать тонны тактической военной литературы. Он таскал её с собой на бесконечные вылазки, показывая короткие пути и тайные схроны, вырабатывая привычку чувствовать себя на улочках Чикаго как рыба в воде и вынуждая осознать, что весь город — это её территория.       Каково же было изумление Найлы, когда она обнаружила, что после такого обучения без каких-либо трудностей смогла видеть все нити-паутинки, растянутые Баррасой по всей фракции, и просчитывать их наперёд. Правда, последнее удавалось не всегда со стопроцентной точностью, но всё равно она оказывалась недалека от истины. Теперь это казалось даже забавным: Найла периодически самодовольно щёлкала Тодео по носу, показывая, что все его уловки были против неё совершенно бесполезны, а он бесился от того, что даже всего его арсенала хитростей оказывалось недостаточно.       Конечно, их мелкую возню глупо было сравнивать с эпичным, то и дело сотрясавшим фракцию противостоянием Эрика и Мойры — масштаб не тот, да и в открытые конфликты они никогда не вступали. Но после последнего возвращения ребят из-за Стены что-то сильно изменилось, и это понимали оба. Слишком часто они сталкивались в последнее время и слишком остро друг на друга реагировали.       — Привет! — в какой-то момент к ней за стол, не спрашивая разрешения, подсела совсем ещё молодая, но явно очень бойкая девчушка с кукольной внешностью. — Ты же Найла?       — Смотря, кто спрашивает. — совсем недружелюбно протянула старшая близняшка, отодвигая от себя блюдо с недоеденным стейком и готовясь отражать атаку, откуда бы она не прилетела. — Для кого-то — Найла. А для кого-то — заместитель командира Первого Патрульного отряда Чикаго.       — А я — Мэнди! Мэнди Принц. — отчего-то раскрашенная куколка не ощущала сгущавшихся над ней туч. — Это правда, что ты новая девушка Тео Баррасы?       — Что?.. Я? Нет! — вот чего Ифе точно не ожидала, так это подобных вопросов и предположений. — Глупости какие!       — Точно? — Мэнди с надеждой заглянула ей в глаза. — А не врёшь?       — Зачем мне это? — вопросом на вопрос ответила Найла, всё ещё пытаясь переварить бредовую идею.       — Ну… Я, честно говоря, и сама не знаю, — воздушное недоразумение продолжало накручивать на палец блестящий каштановый локон и болтать, как ни в чём не бывало, упорно не замечая шокированного состояния собеседницы. — Может быть, чтобы другие девчонки не доставали? Ты же знаешь, он нравится очень многим! Но в последнее время не отходит от тебя ни на шаг, — в её голосе отчётливо слышались обиженно-капризные нотки. — Тео теперь даже ни на кого не смотрит, и все говорят, что вы вместе! Признавайся, в чём твой секрет? Чем ты его зацепила, чтобы так крепко к себе привязать?       — У нас есть несколько общих дел, и не более того. Его присутствие в моём личном пространстве — это, к счастью, только временное явление. — Найла и сама не понимала, зачем оправдывается.       — Точно? Вот здорово! — Мэнди натурально хлопнула в ладоши. — И почему другие девчонки называют тебя злобной сукой? — она вдруг удивлённо надула губы. — По-моему, ты классная! — выдала Принц, окончательно уверив собеседницу, что та находится посреди какого-то бредового сна. — Ну ладно, я тогда пойду — ещё раз попытаю счастья. Пока-пока! — она шустро вскочила на ноги и, послав на прощание воздушный поцелуй карамельно-розовых губ, умчалась вдаль, радостно улыбаясь.       — Какого чёрта только что произошло? — пробормотала себе под нос Ифе. — И почему снова не обошлось без грёбаного Баррасы?!       Мысли о нём пошли по второму кругу, и ей вспомнилось, как они повздорили перед тем, как она от него сбежала, чтобы передохнуть и не прибить его ко всем чертям. Они спорили об обновлённом характере отношений Эрика и Мойры. Пока Найла радовалась, что подруга смогла найти человека, рядом с которым могла себе позволить побыть обыкновенной женщиной, а не железным командиром, и желала ей счастья, Тео только хмурился и просчитывал в голове с десяток возможных вариантов того, как их снова можно было развести по разным углам.       Ифе приводила весомые доводы в пользу этих отношений, а Барраса отстреливался аргументами об их вреде. Он опасался, что Эрик мог разрушить карьеру Мойры. Их подруга бы этого просто так не оставила, и фракцию снова начало бы неслабо лихорадить. Их близкие совершенно точно не смогли бы остаться в стороне, а если вспомнить, что часть из них являлись очень высокопоставленными людьми, то размер катастрофы грозил стать просто невероятным и привнести серьёзный разлад в правящую верхушку. Допускать такой исход было ни в коем случае нельзя, иначе это стало бы сродни гражданской войне внутри фракции.       — Слишком много проблем от всего двух человек, тебе так не кажется? — не унимался он, пытаясь убедить девушку в своей правоте.       — Барраса, взгляни правде в глаза: тебя и одного было бы вполне достаточно, чтобы разрушить Бесстрашие до основания! — насмешливо парировала Найла. — Если бы Эрик действительно был таким импульсивным и использовал своё положения для удовлетворения личной мести, он бы ни за что не стал Лидером. А если бы и стал, то слетел бы с этой должности в первые же пару месяцев. Да и Мойра — не безвольная тряпка. Ты ведь не думаешь всерьёз, что она позволит кому-то решать за себя? Она и твои интриги на раз-два пресекала, когда они её не устраивали… Неужели она не сможет справиться с влюблённым в неё по уши мужиком? Даже смешно!       — Душа моя, не забывай, что этот мужик — один из Лидеров фракции. И имеет помимо власти и длинных рук ещё и очень поганый характер.       — Свет мой, признай уже наконец, что ты просто ревнуешь!       — И ты туда же?.. Дорогая, я был уверен, что вот уж кто-кто, а ты точно знаешь, что моё сердце навеки отдано одной лишь тебе!       — Пафосом не подавись, — уже без улыбки отозвалась Ифе, отворачиваясь от него и уводя в сторону враз похолодевший взгляд. — Ты прекрасно знаешь, что я говорю о другой ревности. Кроме того, даже дураку в Бесстрашии понятно, что если у Эрика и Мойры всё будет хорошо, то он больше не отпустит её месяцами разгуливать за Стеной. Это значит, что целостность вашего отряда будет нарушена, вас разделят, переформируют. Именно поэтому ты и бесишься.       — Принцесса, и откуда же ты такая умная взялась? — Тодео фыркал, кривился и чуть ли ножкой от досады не топал. — Неужели думаешь, что, удерживая её во фракции, Эрик сможет сделать её счастливой? Да она тут через пару месяцев покроется пылью и взвоет от тоски!       — Слушай, конь от принца, ты хоть себе-то не ври, а… Тебе глубоко плевать, что там придумает Эрик для Мойры, или на какие компромиссы он пойдёт, чтобы только оставить её в штаб-квартире. Тебя бесит конкретный факт: младший Лидер разобьёт ваш отряд — вашу семью, если тебе так будет немного понятнее. Он уже встал между вами, и тебя корёжит даже от одной мысли об этом.       — Душа моя, а тебе бы самой понравилось, если бы кто-то встал между тобой и Золой? Если бы этот кто-то перевернул всю вашу жизнь с ног на голову?       — А что наша жизнь сейчас недостаточно перевёрнута? — горько усмехнулась Найла, в очередной раз вспоминая, через что пришлось пройти её младшей сестре. — Другое дело, если изменения приводят к счастью.       — Да как ты не понимаешь? Счастье тут ещё под большим вопросом! Зато возможные минусы перевешивают все возможные плюсы. Я столько лет прикрывал Мойре спину и прекрасно справлялся с этой задачей, но не могу гарантировать, что также справлюсь, если её личная жизнь превратится из сопливой романтики в ядерную катастрофу!       — А вот и нет... — она с грустной улыбкой покачала головой. — Просто ты панически боишься больших перемен, которые не в состоянии контролировать. Прямо до чёртиков! Особенно, если дело связано с чувствами, которые тебе знакомы только в теории. Признай это и отступись. Попробуй на что-нибудь переключиться и хотя бы какое-то время не лезть в их отношения. Дай им шанс самим разобраться, всё-таки уже не маленькие дети. Хватит подрабатывать нянькой на полставки.       Именно после этого разговора Найла поняла, что срочно нуждалась в глотке свежего воздуха, притом, как можно дальше от Баррасы. Оторваться от него в большой шумной толпе, спешащей на обед, и скрыться в одном из узких тёмных коридоров было так же просто, как отобрать конфетку у ребёнка. Уже стоя на том самом, памятном балконе, она отправила ему сообщение:       «Не ищи меня хотя бы час. Мне нужно от тебя отдохнуть».       И очень удивилась, получив в ответ:       «Душа моя, ты же знаешь: для тебя — всё, что захочешь. Уверен, скоро ты сама ко мне придёшь».       «Вот это самонадеянность! — изумилась Ифе. — Наверное, у него дома есть отдельный чулан, куда он складывает её излишки, чтобы в дверях не застревать».       И вот теперь, глядя на результат своей задумки, она поняла, что ничего у неё не вышло. Баррасы рядом не было, а мысли о нём — тут как тут.       «Чёртова Мэнди Принц! Ну вот кто её просил?..»       Не успела Найла додумать эту мысль, как та самая Мэнди снова появилась перед ней. Очень недовольная и в компании ещё троих таких же недружелюбно настроенных девиц.       — Ифе! — Принц не посчитала нужным выдерживать паузу. — Зачем ты меня обманула? Я думала, что ты нормальная девчонка, а ты!..       — Мэнди! — патрульная резко оборвала её на середине фразы, со стуком поставив на стол кружку с так и недопитым кофе. — Что за херню ты несёшь? — злое напряжение в её голосе могло бы заставить вспыхнуть и воду.       Свита Принц, почувствовав неприкрытую угрозу, моментально сдулась и отступила на несколько шагов назад. Сама же девушка снова не сумела распознать разлитую вокруг опасность и продолжала болтать, как ни в чём не бывало.       — Мы разговаривали с Тео несколько минут назад. И знаешь, что? — она надула свои кукольно-розовые губы.       — И что же? — Найла изо всех сил сдерживалась, чтобы не перейти на злобное шипение лопнувшего шланга.       «Снова! Грёбаный!! Барраса!!!» — в такт пульсу билось у неё в висках, с каждым следующим ударом всё больше разрушая треснувшую ранее плотину самоконтроля.       — Он сказал, что ты всё врёшь! Что у вас на самом деле всё серьёзно, просто ты на него обиделась из-за какой-то глупости и теперь выпендриваешься. Не понимаю я тебя! Ну вот чего тебе ещё не хватает? — на одном дыхании щебетала Мэнди, никак не реагируя на предостерегающее шиканье у себя за спиной. — Урвала себе одного из самых завидных мужиков фракции — и нос воротит! Вот я бы на твоём месте…       — Как он сказал? — чуть ли не проскрежетала Найла, с хрипом проталкивая воздух через перехватившее от ярости горло. — «Всё серьёзно?»       — Эм… — похоже, до трещотки потихоньку начало что-то доходить, но она всё равно, пусть уже и не так уверенно, продолжила, сдавая Баррасу с потрохами. — Тео несколько раз подчеркнул, что у вас всё очень серьёзно. — кружка, которую Найла так и не выпустила из руки, всё-таки лопнула, заливая её ладонь и стол остывшим кофе. — Это ведь так, да?..       — О, да! У него определённо очень серьёзные проблемы. Мэнди, а где, говоришь, ты с ним болтала?       — В столовой. А тебе зачем?       — Убью сволочь!       «Сама придёшь», — всплыло в голове у Ифе. — «Обязательно приду, свет мой, даже не сомневайся!» — мысленно пообещала она, вскакивая из-за стола и почти летя по коридорам в нужном направлении.

***

      Мы с Эриком быстро шли в столовую фракции, надеясь успеть пообедать, прежде чем снова по самую макушку зароемся в работу. Из Искренности пришла машина с задержанными, а перед этим Эрику позвонил Макс, сообщив, что останется там на внеочередное собрание руководителей фракций. А ещё предупредил, чтобы мы не теряли Локо и Дина, потому что они срочно понадобились ему там.       Чем ближе к столовой мы подходили, тем громче становился шум: крики, свист и улюлюканье. Бесстрашие — сама по себе далеко не сдержанная и тихая фракция, поэтому особого волнения это у нас не вызвало, пока навстречу не выбежал наш взъерошенный секретарь.       — Сай? — видеть его таким растерянным мне ещё не приходилось. — Что происходит?       — Сэр, мэм, тут такое дело!.. — он перевёл затравленный взгляд на меня. — Там Ваша подруга убивает Вашего зама, — к концу фразы его голос становился всё тише и тише, скатываясь к испуганному шёпоту.       — Чего?! Подробности, быстро!       — Я знаю только то, что старшая Ифе в данный момент пытается сломать один из обеденных столов об голову Тодео Баррасы. Точнее, наоборот, голову об стол... В смысле…       — Всё ясно. Веди! — скомандовала секретарю, а сама, схватив Эрика за руку, рванула к месту происшествия так быстро, насколько только могла.       Нашему взору предстала живописная картина основательно разгромленной половины столовой. До второй драчуны, слава богу, ещё не добрались. Пол был усеян осколками посуды, ошмётками еды и перевёрнутыми и местами треснутыми столами и лавками. Даже думать не хотелось, что послужило причиной такой разрухи, оставалось только надеяться, что ничья голова не имела к этому никакого отношения.       Посреди погрома в боевых стойках кружили Найла и Тео. Они не спускали с друг друга глаз, абсолютно наплевав на то, что происходило вокруг. А вокруг буйствовала толпа: народ в излюбленной манере делал ставки, подбадривал бойцов и громогласно осуждал противника выбранного фаворита. У Баррасы были разбиты губы и правая бровь, кровь из которой так и норовила залить глаз, а Ифе немного припадала на левую ногу и едва заметно сутулилась, что говорило о том, что она пропустила довольно ощутимый удар по рёбрам.       — Твою мать! — громогласно высказал своё мнение по поводу увиденного наш младший Лидер. — Какого чёрта вы тут устроили?!       Стоило только другу на секунду отвлечься от своей противницы, как та в тот же момент ловкой подсечкой сбила его с ног. Душевно пнув Мачо под рёбра, она навалилась на него сверху, беря в крепкий удушающий захват. Я никогда не сомневалась в боевых навыках подруги, но в то же время Тео я знала ещё лучше, и бессчётное количество раз видела своими глазами, как он отточенными лаконичными движениями избавлялся от противников. Он явно решил поддаться Ифе, за что и поплатился. Она уж точно не собиралась сдерживаться! Даже представить страшно, каким образом Мачо смог довести её до такого состояния. Но совершенно ясно было одно: если их немедленно не разнять, то я рискую лишиться сразу двух друзей.       — Найла! Какого чёрта ты вытворяешь? — аккуратно обходя разбросанный по всему полу мусор, я быстро приближалась к ним, всё так же утягивая Эрика за собой.       — Закрываю гештальт! — хрипло выдохнула Ифе, даже не думая ослаблять хватку на горле Баррасы. А тот тем временем потихоньку становился равномерно бордовым.       — Немедленно прекрати! Ты же его сейчас убьёшь!       — А я что по-твоему пытаюсь сделать?! — гордо возмутилась та. — Пою ему колыбельную? Давно уже нужно было прибить лживого засранца! Столько бы нервов сберегла…       — Найла! — мы с Эриком взревели на два голоса.       — Ну ладно. Ладно! — проворчала она, с силой толкнув Тодео от себя — лицом в пол, и скатилась с него, оставшись устало сидеть рядом. — Вот не могли вы прийти минут на пять попозже, а?       — Душа моя… Через пять минут… Ты бы уже сидела связанная… По рукам и ногам, — откашливаясь и восстанавливая дыхание, прохрипел Тео.       — Ой, завались там, пока не передумала и не добила, — напоминая собой сдувшийся воздушный шарик, устало и уже абсолютно без запала отмахнулась она. И тут же, противореча своим угрозам, кинула в него пачкой извлечённых из внутреннего кармана влажных салфеток. — На вот, утрись!       — И почему я слышу в этой фразе двойной смысл? — пробормотал Мачо, отскребая себя от грязного пола, садясь рядом с Найлой и легонько облокачиваясь на её плечо. Впрочем, девушка никак на него не отреагировала, занятая разглядыванием некрасивого синяка, стремительно наливавшегося у неё на рёбрах.       — Ну, и чем мы обязаны разгрому всеми нежно любимой столовой? — хмуро осведомился Эрик, выходя из-за моей спины и становясь рядом. — Поведайте-ка нам суть своего конфликта.       — Это личное! — в один голос, не сговариваясь, отозвались драчуны.       — Ого, как! Поразительная слаженность для людей, только что пытавшихся друг друга прибить.       — Я тебе больше скажу, — поспешила наябедничать я, — для них подобное единодушие — это вообще что-то невероятное, как радужный единорог. Хотя и подобных концертов они раньше тоже никогда не устраивали.       — Но обязательно устроим ещё, — пообещала Ифе, — если этот долбанный паучара продолжит меня доводить.       — Ну уж нет! — мгновенно отозвался друг, всё это время тщетно пытавшийся оттереть с лица быстро подсыхавшую кровь. Дело осложнялось тем, что он то и дело заново тревожил ранку на брови, и его заливало новой порцией крови. — Нафиг мне такие горки… Ау!       — А, чёрт, да иди уже сюда! — не выдержала Найла и, отобрав салфетки обратно, принялась устранять последствия своей же несдержанности.       Да что с этими двумя вообще происходит?! И не признаются ведь. Мы с Эриком переглянулись, обмениваясь шокированными взглядами, но комментировать ситуацию не стали.       — В общем так, — откашлялся наш Лидер, — мне по большему счёту плевать на причину. Это ваше дело. Не вы такие первые, не вы — последние. Меня волнует другое. Как будем устранять последствия? — он жестом обвёл помещение, привлекая внимание помятой парочки к устроенному ими погрому.       — Оу… Ого! — на два голоса среагировали они, кажется, только сейчас заметив, во что превратили столовую.       — У вас есть два варианта. Первый: вы оплачиваете стоимость всего, что испортили. Второй: вы разгребаете учинённый бардак собственными ручками, а после этого ещё неделю дежурите на кухне после её закрытия, драя кастрюли и сковородки. Какой вариант выбираете? Первый? — Найла и Тео уныло переглянулись и тяжело вздохнули, повесив головы. — Что? Неужели, второй? — Эрик не упустил возможность поглумиться. — Почему-то я так и подумал. Тогда приводите себя в порядок и приступайте к уборке. Чтобы к ужину столовая сверкала!       Тео и Найла… Именно об этом я и говорила. Что же с вами происходит, ребята?

***

      Время близилось к вечеру, а Фокс даже не собиралась заканчивать своё занятие. Элай был на очередном задании, а без его напоминаний она, увлёкшись, пропустила обед и считала, что не будет ничего страшного, если немного опоздает ещё и на ужин. Джим, заведующий оружейной, уже давно выделил ей импровизированный кабинетик, отгородив металлическими ширмами маленький закуток в дальней части своих владений. Сделано это было для того, чтобы ни девушка не тревожила посетителей, ни они её. Многих людей, незнакомых с ней лично, удивляло, что какая-то малявка делала в таком месте, да ещё и с оружием из закрытой секции. Таким решением Джим просто избежал надоевших расспросов и возмущений.       Вот и в этот вечер Рыжая, оставив заведующего спокойно похрапывать за конторкой, увлечённо возилась в своём закутке. Пока её занятие не прервал в прямом смысле знакомый до боли звук, а именно — выстрел из пистолета через глушитель. Она непроизвольно потёрла маленький и давно заживший шрам чуть выше локтя на левой руке — след боевого крещения из первого рейда за Стену.       — Всё чисто! — раздался женский голос. — Жду вас через две минуты. Быстро заходите, берёте то, что нужно, и также быстро выходите.       Аккуратно выглянув из своего укрытия, Фокс смогла разглядеть незнакомую девушку в форме охраны, а рядом с ней Джима, убитого выстрелом в голову. В данный момент убийца обшаривала его карманы, выгребая всё на стол перед ними.       «Две минуты, и нагрянут гости. Дерьмо!»       Рыжая спряталась обратно и, быстро набрав сообщение Мойре, выключила свой комм. Ещё не хватало, чтобы он зазвонил в самый неподходящий момент, выдавая девушку со всеми потрохами. Схватив в одну руку свой неизменный пояс, полный крайне неприятных сюрпризов, а в другую — пистолет, Фокс тихо вышла из-за перегородки навстречу неизвестной и сразу же открыла по ней огонь. Три пули в одно мгновение нашли своё место в теле предательницы, не давая ей и шанса на то, чтобы подать сигнал своим людям.       «Грязно!» — мелькнула и пропала недовольная мысль. И правильно, времени осталось — не больше минуты.       Рыжая сразу поняла, что искала убитая. Ключ-карту от закрытой секции, где хранился весь основной запас оружия. В открытой секции держали только тренировочное и личное оружие. Каждый Бесстрашный, оставляя здесь своё убойное сокровище, запирал его на ключ и личный код. Взламывать каждый было долго и глупо — в камере хранения могло ничего не оказаться. Поэтому враги точно нацелились на более лакомый кусочек. Тем более, что недавно туда доставили несколько новых партий оружия, в том числе и от Умников, которую, к слову, и проверяла Фокс.       «Ну уж нет! Это моя территория, и чёрта с два я позволю каким-то ублюдкам здесь хозяйничать! Ничего, мне главное просто продержаться, пока Мойра не приведёт наших. А с этим я точно справлюсь». — именно такие мысли гуляли в рыжей голове, пока её хозяйка споро отцепляла ключ от брелока Джима. У неё, конечно, был свой, но неожиданная компания ей была не нужна.       Уже запирая закрытую секцию изнутри, она услышала топот множества ног. Как бы ей не хотелось верить, что это свои так быстро отреагировали, но наивной идиоткой она никогда не была. Их было много. Бронированное стекло защитного экрана позволило ей насчитать около сорока человек, но они постоянно двигались, как чёрные муравьи, а потому она не могла быть уверена, что не ошиблась, и их не было больше.       Прибывшие заметили девушек сразу: и свою мёртвую помощницу, и замершую за стеклом перепуганную Фокс. Один из них, мужчина лет тридцати пяти-сорока, забористо выругавшись, подошёл ближе к разделявшей их преграде.       — Эй, мелкая! Ты неофитка? — похоже, её маленький рост и тощая фигурка снова ввели окружающих в заблуждение. — Всё нормально! Слышишь? Мы пришли тебе помочь. Поднимай экран и выходи, мы тебя отсюда выведем. Ты меня понимаешь?       «Мне нужно тянуть время!» — Фокс кивнула, а затем ещё раз, соглашаясь со всем, что говорил этот человек.       — Отлично! Тогда введи код разблокировки и выходи.       — Куда?       — Что?       — Куда ввести?       — Видишь вон ту панель в стене слева? — Рыжая несколько раз медленно повернулась вокруг себя, старательно не замечая подсвеченное тусклыми огоньками табло. — Да вот же она! — мужчина упёр палец в стекло, прямо указывая на искомый предмет.       — Я не знаю кода, а карточка дяди Джима почему-то не работает, — старательно промямлила она, добавляя в голос плаксивых ноток. — Когда секция закрылась, я уже была внутри. Дядя Джимми впустил меня ненадолго, чтобы… ну… просто посмотреть одним глазком. Я ничего тут не трогала! Ничего! Честна-а! — она ещё и старательно захныкала под конец.       — Хорошо! Хорошо, только успокойся и не шуми! — он раздражённо мотнул головой. — Я вижу, что у тебя есть ключ... Сейчас приложишь его к панели, активируя табло, я скажу тебе код, а ты его введёшь. Поняла?       — А почему вы не введёте его со своей стороны-ы? — всхлипнула она, размазывая по лицу несуществующие слёзы и старательно натирая до красноты глаза.       — Потому!.. — терпение её собеседника явно подходило к концу. То, как остальные всё это время молчали и не вмешивались, явно показывало, что он был у них главным. — Потому, что он может сработать только изнутри, — не моргнув глазом, соврал он. — Вытри сопли и вводи уже: 36R8JA…       Фокс специально встала так, чтобы загородить обзор, поэтому никому не было видно, что именно она набирала на пульте и набирала ли вообще. Двое крепких парней подошли почти впритык к экрану и явно приготовились ворваться внутрь, как только тот поднимется.       «Выправка и выучка, как у солдат. Похоже, что они точно из наших… Предатели. А значит, сами виноваты!» — размышляла Бесстрашная, вводя последние символы кода.       Панель одобрительно мигнула зелёным цветом, принимая команду, да только путь в секцию не только не открылся, но и в двенадцати дюймах от защитного экрана с потолка упала толстая и даже на вид очень тяжёлая заградительная решётка, а по помещению, как, впрочем, и по всей фракции, разнёсся оглушительный сигнал тревоги. Теперь всё Бесстрашие знало, что на оружейную было совершено нападение.       — Ты что ввела?! — взревел командовавший захватом мужчина.       — Ну уж явно не ту фигню, что Вы мне диктовали. Как вам такой сюрприз, ублюдки? — она окинула предателей торжествующим взглядом, а потом перевела его на тех двоих, что ранее встали ближе всех. — Надеюсь это действительно так же больно, как выглядит со стороны.       Опускаясь, тяжёлая решётка сбила их с ног и с размаху придавила к полу всем своим немалым весом, ломая кости. Теперь двое предателей не могли выбраться из получившейся ловушки даже с посторонней помощью. Им оставалось только громко выть и скулить от невероятной боли, но их командир решил, что шума вокруг и так было достаточно. Два выстрела — и они замолчали навсегда.       — Ну что ж... — задумчиво протянул он, опуская свой пистолет и переводя тяжёлый взгляд на испуганно замершую по ту сторону прозрачной преграды девушку. — Мне хотелось сделать всё быстро и тихо, но раз ты сама решила пошуметь... Эй, вы! — оглянулся назад. — Живо тащите сюда план Б!       В задних рядах началось какое-то копошение, а затем предатели дружно расступились, пропуская вперёд смутно знакомого Фокс хмурого молодого мужчину с компактным чемоданчиком. Подойдя к решётке, он начал закреплять на ней небольшие грязно-жёлтые прямоугольники. На этот раз очень хорошо знакомые Рыжей — у Блэйка таких всегда было много.       «Продержаться. Только бы продержаться».

***

      У меня рябило в глазах от кучи новых отчётов из Искренности. Мы с Эриком продирались через них до самого вечера. Спина затекла, а глаза грозились вскоре начать закрываться.       Я решила немного размяться и заодно заварить нам по очередной кружечке кофе. Вручив Психу его порцию, пригубила свою. Как же меня достали бесконечные бумажки…       Прерывая невесёлые мысли, на ком пришло сообщение от Фокс:       «На оружейку напали. Закрытая секция. Я внутри».       — Эрик!

***

      Найла и Тео почти закончили приводить в порядок ими же разгромленную столовую, когда по всей фракции прогремел сигнал тревоги.       — Какого чёрта? — Мачо бросил швабру и побежал к двери.       — Можешь разобрать, о чём орёт? — Ифе, откинув тряпки, поспешила следом.       Замерев в распахнутых дверях, они оба прислушались.       

«ТРЕВОГА! СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ НА ОРУЖЕЙНУЮ! ТРЕВОГА! СОВЕРШЕНО…»

— и так по кругу.       — Оружейка… — прошептала Найла, подняв на Тео испуганный взгляд. — Там же Фокс!       — Твою мать!

***

      Сигнал тревоги застал Скай и Рока у неё дома. Как и говорила её младшая сестра, утром парень пришёл в себя и больше не буянил. Наоборот, он был непривычно тих. Скай и рада была окружить его заботой и поддержкой, но прекрасно понимала, что ему нужно побыть с семьёй — сестрой и Ма. Роквелл пришёл к девушке минут за десять до воя сирены. Крепко её обняв, он смог глухо выдавить лишь несколько слов.       — Правда. Это всё — правда.       Не задавая лишних вопросов, Скай притянула его к себе и крепко обняла. Видеть жизнерадостного, яркого и всегда очень шумного парня больше похожим на тень — было жутко.       Скай знала, что Рок и Аника не были близки с отцом, как, например, Тео и Элай Барраса, но прекрасно понимала, что узнать о том, что твой родной папа продал всех — это невероятный удар. Пусть Нико и не являлся отцом года, но всё же оставался близким человеком, семьёй. Роквеллу будет очень тяжело пережить его предательство. Зато Аника справлялась с личной трагедией намного лучше, и в этом была огромная заслуга Малии, которая вместо отца с малых лет окружала её заботой. Конечно, она также заботилась и о Роке, но он был уже достаточно взрослым, чтобы вот так просто принять женщину на место матери. Пусть родную он уже почти и не помнил.       Прайс-младший был безумно благодарен Фрай за всё, особенно за младшую сестрёнку, и действительно очень сильно её любил. Но в то же время, его боль оказалась намного сильнее, чем у Аники и Малии, и он не хотел, чтобы они переживали ещё и за него. Скай же прекрасно понимала, что имел в виду Рок, потому что не понаслышке знала, каково это, когда родителям на тебя плевать. За эти несколько минут она пережила и разделила с ним всю горечь предательства, нестерпимую обиду и боль.       Сигнал тревоги разбил тишину её маленькой квартирки, как булыжник разбивает хрупкое стекло. Роквелл и Скай подскочили на месте, ошалело хлопая глазами и вслушиваясь в громкое послание.       

«ТРЕВОГА! СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ НА ОРУЖЕЙНУЮ! ТРЕВОГА!»

      Быстро взяв себя в руки, Скай бросилась к большому ящику, который был задвинут глубоко под стол. С тихой руганью и шипением вытащив его на свет, она откинула крышку и начала раздвигать внутренние ярусы, попутно доставая оттуда различное оружие и бросая его перед собой на кровать.       — Ого! Вот это заначка! — удивлённо присвистнул Роквелл, впервые за день проявляя эмоцию, отличную от печали и уныния.       — Это мой запас на самый чёрный день. Бери, что посчитаешь нужным. Кроме гранат! Не хватало ещё в узких коридорах кого-нибудь из своих зацепить. Хотя пару шумок и световых можно и захватить…       — У тебя и такое имеется? — похоже, удивляться Прайсу нравилось намного больше чем хандрить. — Женщина, ты меня порою пугаешь.       — Если только порою, значит, мне ещё есть куда расти, — отмахнулась от него та. — Чёрт! Жалко броников не припасла!       — Ну, если подумать, то у меня дома должна быть пара штук.       — Нет времени! Они нам мало помогут, если напавшие прорвутся в закрытую секцию. Хотя я бы на это и ломанного цента не поставила, — окончательно успокоившись, хмыкнула Скай, заканчивая рассовывать оружие по карманам и креплениям.       — И что вселяет в тебя такую уверенность? — Рок от неё не отставал, закрепляя за поясом парочку ножей и засовывая в специальные кармашки на берцах по одной дополнительной обойме для выбранного пистолета.       — Придурки додумались вломиться в оружейку. А я руку даю на отсечение, что Фокс была там.       — И? — не понял он.       — Она костьми ляжет, но не даст кому попало и пальцем прикоснуться к её любимым игрушкам. Спорим, это она запустила сирену? Если напавшие не совсем идиоты, то уже должны быть где-то на границе с Дружелюбием! А если они всё же самоуверенные дураки, то сами виноваты. Сейчас в оружейку по тревоге сбежится вся фракция и выпотрошит их, как цыплят к ужину! Не знаю, как ты, а я собираюсь поучаствовать в этом в первых рядах. — Скай подошла к Роквеллу и коротко его поцеловала, заглядывая в глаза. — Ты со мной?       — Хоть на край света!

***

      Когда по фракции разнёсся сигнал тревоги, в палате младшей Ифе было на удивление многолюдно. Дэм пришёл туда первым и просидел возле кровати лучшей подруги почти весь день. Он не переставал корить себя на все лады, за то, что пошёл на поводу у несносной девчонки и позволил ей вляпаться во всё это дерьмо. Оставил её с ним один на один! А мог бы, ничего не слушая, просто прийти в компанию отморозков и силком уволочь её оттуда. Ну и что, что потом бы она проклинала его всю оставшуюся жизнь? Зато осталась бы цела и невредима! Не то, что сейчас…       Врачи не давали на её счёт никаких прогнозов. Демон знал, что Рыжая Никки, чей организм тоже сильно пострадал от воздействия «Амброзии», недавно умерла. Её сердце не выдержало, не помогла даже искусственная кома. Было невероятно страшно от того, что его подругу могло ждать то же самое. Парень видел, как Флай еле сдерживала слёзы, когда он в очередной раз спрашивал о состоянии Золы.       — Без изменений. — раз за разом она произносила заученную фразу, бессильно опускала плечи и отводила взгляд.       «Это невероятно тяжело: посвятить всю себя спасению чужих жизней, но быть не в состоянии помочь близкому человеку», — грустно рассуждал Дэм, растирая и согревая своим дыханием ледяные ладошки Золы.       Как и всегда, незадолго до ужина в палату с ежедневным осмотром зашла та, о ком он только что вспоминал, а за ней хвостиком тянулись Прим и его старший брат. Эрудитка уже третью неделю ходила за Флай попятам, утверждая, что, просто обязана: «Попрактиковаться на ком-то, кто старше котёнка». Так они совместными усилиями выявили уже с десяток недобросовестных пациентов, которые пренебрегали назначенным лечением, но врали, что исправно пьют все прописанные лекарства и неукоснительно следуют всем инструкциям. Айса же, не смотря на поверхностное ранение, никто от обязанностей няньки не освобождал, поэтому он вынужден был везде следовать за двумя излишне энергичными девушками. И ежедневно пить витаминные коктейли. Демон как-то попробовал — гадость страшная! Сэм же только пожимал плечами и говорил, что уже привык, и теперь даже находил их вполне неплохими. Тяжело было даже представить, сколько он уже их выпил, чтобы привыкнуть к совершенно жуткому вкусу!       Но как бы Дэм не ужасался и не сочувствовал Айсу, он не мог не признать, что за последний месяц брат стал выглядеть бодрым, отдохнувшим и почти полностью довольным жизнью, чего за ним не наблюдалось с момента, как тому исполнилось двенадцать. Именно тогда погибли их родители, и Сэм решил, что отныне обязан взвалить на себя всю ответственность за них обоих.       В этот изначально ничего не предвещавший вечер Флай принесла радостную весть о том, что Эрудиты наконец-то продвинулись в своих исследованиях, и у Золы, а точнее у всех них, наконец-то появилась реальная надежда. Умники уже начали трудиться, разрабатывая спасительное средство, чтобы свести на нет губительное действие «Амброзии».       Не успели друзья как следует переварить обнадёживающую новость, как в коридоре взорвались тревожной сиреной динамики системы экстренного оповещения:       

«ТРЕВОГА! СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ НА ОРУЖЕЙНУЮ! ТРЕВОГА!»

      — Что это? — испуганно подскочила Монтгомери. — Что происходит?       — Тебе же сказали, — хмыкнул Сэм, вытаскивая из кобуры пистолет и проверяя обойму, — нападение. Но оно далеко отсюда, так что если ты будешь примерно сидеть на своей круглой эрудитской попе, то с тобой ничего плохого не случится.       — Да, — кивнула Флай, что-то быстро набирая на своём коммуникаторе, — останься тут, не надо сейчас за мной идти. Там будет опасно даже для тренированных Бесстрашных, не то что для тебя. Без обид.       — В смысле: «За мной»? — очередная ухмылка стекла с лица Айса. — Ты тоже никуда не пойдёшь. Ты — врач, вот и жди пока тебе принесут всех страждущих прямо сюда — в лазарет. А самой тебе в пекло соваться незачем, — парень намеренно навис над ней, преграждая путь к выходу из палаты, — так что и думать забудь.       — Я не только врач. — Флай упрямо нахмурила брови, совершенно не впечатлившись его манёвром. — Прежде всего, я — Бесстрашная, если вдруг кто-то случайно забыл... Сэм, мне кажется или ты намерено стоишь у меня на пути? — вопрос был задан обманчиво спокойным и даже почти дружелюбным тоном, но от Айса не ускользнуло то, как девушка быстро встряхнула правой кистью, разминая пальцы для излюбленного приёма.       — Не кажется. Там, в отличие от лазарета, у вас с Монтгомери нянек нет. И не вздумай делать то, что только что собиралась, иначе потом всю оставшуюся жизнь будешь ходить в тугих рукавицах. И я не шучу.       — Я — тоже, если ты не заметил. Сэм, я всё равно пойду туда, нравится тебе или нет. И мне вообще не понятно, как это может касаться тебя, если Прим останется здесь — в безопасности. Чем дольше ты не даёшь мне пройти и наконец-то заняться своим делом, тем хуже может стать обстановка возле оружейной. Так что, если не хочешь проваляться без движения следующие пару часов, то уйди с дороги.       — Большой брат, ты реально перегибаешь, — влез Дэм, но сразу отступил назад под убийственным взором злых ледяных глаз. — Не, ну правда же…       Пока Сэм метал в брата уничижительные взгляды, Флай ловко проскочила ему за спину и рванула прочь из палаты. Через секунду за ней уже захлопнулась дверь.       — Фла!.. Ч-чёрт! — Айс яростно взмахнул руками, небывало ярко по собственным меркам выражая нахлынувшие эмоции. — Дэм, придурок! А если её там прибьют в общей свалке? Свои же затопчут — и не заметят!       — Так почему ты всё ещё здесь?! — закричала на него Прим, топая ногами от досады на его недогадливость и медлительность. — Быстрее беги за ней, толстокожий ты идиот!       — Не могу! — рявкнул тот в ответ. — Потому что мне нельзя оставлять тебя, принцессу, без охраны!       — Кхм! Вообще-то я тоже тут, если вы вдруг не заметили... — снова влез Дэм.       — Отлично! — лицо Айса мгновенно просияло. — Присмотри за ней, пока я не вернусь. Головой за неё отвечаешь, причём моей! — сорвавшись с места, он поспешил вдогонку за медиком.       — Сэм! Э-эй! — младший брат безнадёжно пытался его окликнуть, но где там? — Имелось в виду, что я мог бы отправиться на помощь Флай… Какого чёрта с ним вообще происходит? Он сам на себя не похож.       — Да чтоб ты понимал! — Прим довольно и даже как будто бы гордо упёрла руки в бока. — У них там сейчас, может быть, личная жизнь решается, а ты чуть всё не испортил.       — Личная жизнь? Како?.. О-о! — удивлённый Дэм сам себя оборвал на полуфразе. — Похоже, я прострадал всё самое интересное... Определённо, пора с этим завязывать. Ну-ка, куколка, — он указал на стулья за ширмой напротив кровати Золы, — присядь-ка и расскажи милому братику Дэму всё-всё-всё. Я же знаю, ты хочешь!

***

      Сэм успел перехватить Флай в перевязочном кабинете, в котором она больше всего любила вести приём пациентов. Он бы и сам себе не смог объяснить, почему первым делом отправился искать девушку именно там, но был очень рад, что интуиция его не подвела.       — Успел! — с облегчением выдохнул он, прислонившись плечом к косяку и наблюдая за торопливыми сборами девушки.       — Дьявол! — испуганно вскрикнула застигнутая врасплох Флай. За воем сирены она не услышала его шагов.       — Нет, всего лишь его старший брат. — и снова его излюбленная едва уловимая ухмылка.       — Я уже сказала, что пойду туда, — она мотнула головой в сторону выхода, имея в виду оружейную. — Как ты верно заметил, я — врач. И очень даже перспективный! Моя помощь может оказаться необходимой. Ты не сможешь меня переубедить, даже не пытайся.       — Хорошо. Не буду, — покладисто согласился он, заставив девушку настороженно замереть на месте в ожидании подвоха.       — «Но»?.. — подсказала она, поторапливая с озвучиванием так и непроизнесённого вслух условия.       — Никаких «но», — пожал плечами Айс. — Я действительно снова забыл, что ты настоящая Бесстрашная и ни за что не осталась бы в стороне. Так что поторапливайся, пока там без нас со всем не разобрались. Я могу тебе чем-то помочь? — он кивком головы указал на чемоданчик, в который она закидывала какие-то нужные ей предметы. — Подать бинты, повязки или что там ещё?       — Нет, я уже почти всё... — Флай растерялась от такой резкой смены его настроений. Ещё пару минут назад он вспыхнул, как спичка, а теперь снова был спокоен, как застывшее ледяное озеро. — А почему «без нас»? — она выделила свой вопрос голосом, продолжая споро укладывать в рабочую походную аптечку всё самое необходимое.       — Потому что я пойду к оружейке с тобой, а Дэм пока посидит с Прим. Нужно же кому-то приглядеть за тем, чтобы злые дяди не открутили голову нашему перспективному доктору. — Сэму нравилась растерянность девушки. Пытаясь её перебороть, она выглядела очень сосредоточенной и одновременно с тем очень милой. — Ты готова?       — Почти.       Флай подошла к небольшому навесному шкафчику с зеркалом. Быстро нажав что-то внутри, она отодвинула его в сторону, открывая маленький сейф с оружием.       — Ого! — поразился Айс. — Вот уж чего не ожидал здесь увидеть. Круто!       — Я предпочитаю встречать неожиданности во всеоружии, — она смущённо улыбнулась, польщённая его неподдельным восторгом. Быстро сунув в карман халата один из заряженных пистолетов, кинула парню второй. — Держи! Лишним не будет. Вот теперь мы точно готовы ко всему!       — Мне нравится, как это звучит.

***

      Найла со всех ног бежала в сторону оружейной, расталкивая всех на своём пути и не обращая внимания на окрики Тодео за спиной.       «Успеть! Нужно успеть!» — тревожная мысль билась где-то в горле вперемешку с пульсом.       От ужаса, что девушка могла «не успеть», перехватывало дыхание. Из оружия у Ифе при себе были только пара метательных ножей в сапогах да тяжёлый кастет во внутреннем кармане лёгкой форменной курточки, который завалялся там со времён одного из патрулей.       «Для начала достаточно и этого, а с остальным на месте разберусь», — приободрённая этой мыслью, она рванула вперёд с удвоенной силой.       — Да подожди же ты, ветроногое чудовище! — зло выдохнул Тео, наконец-то с ней поравнявшись. — Притормози, говорю!       — Нельзя! — не сбавляя хода, отмахнулась она. — Фокс захлопнула мышеловку со своей стороны. Теперь наша главная задача: не дать подонкам разбежаться по всей фракции. Да шевели же ты ногами! — прокричала она, снова вырываясь вперёд и ныряя в гущу плотной толпы, спешившей туда же. И только её растрепавшиеся от бега чёрные волосы реяли впереди подобно боевому стягу и манили Баррасу за собой, словно магнитом.       

«ТРЕВОГА! СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ НА ОРУЖЕЙНУЮ! ТРЕВОГА!»

      Сирена продолжала надрываться, мигая раздражающе-красными лампочками и периодически окрашивая всё вокруг в кровавые оттенки. Тео догнал девушку, когда она почти добежала до оружейной и притормозила, встретив на своём пути первых раненых.       — Ифе! — окликнули дальше по коридору. — Командир Ифе!       Её внимание пытался привлечь уже немолодой мужчина с густой золотисто-русой бородой и такими же светлыми длинными волосами, забранными в хитрую косу, перевитую кожаными шнурками. Он тяжело привалился к стене и с силой зажимал рану на своём бедре. Рядом с ним, пытаясь помочь, но больше мешая, сидела перепуганная девушка лет семнадцати-восемнадцати, а чуть поодаль лежал и не подавал признаков жизни парень не старше двадцати пяти с ярко-малиновым ирокезом на окровавленной голове. В мерцающем свете Найла мгновенно узнала не только форму патрульных, но и знакомое лицо.       — Гуннар! А вы здесь откуда? Что тут произошло? — Найла упала перед ними на колени и, оторвав приличный кусок от футболки, неряшливо торчавшей из-под бронежилета дрожавшей девчонки, принялась перетягивать ногу Бесстрашного чуть выше места ранения.       — Мой отряд только-только вернулся из патруля и шёл сдавать оружие, когда случилась эта холера. Вот мы сразу сюда и рванули. Их там человек тридцать-сорок засело, не меньше. И все в форме нашей охраны! Они нас уже ждали и встретили тёпленькими прямо за поворотом. Если бы не Стиви, — мужчина горько сощурился, переживая момент душевной боли, — нас бы тут всех положили. Он закричал, предупреждая о засаде, и успел оттолкнуть меня назад, но сам поймал пулю прямо в затылок! А лучше бы я! Я, в отличие от него, уже достаточно покоптил этот свет…       — Гуннар! — довольно жёстко одёрнула его Найла. — Прости, но сейчас не время оплакивать погибших, если мы не хотим присоединиться к ним раньше срока. Давай дальше! Где остальные?       — Ты права, маленькая Фрейя, сейчас не время. Я отправил их в наши казармы и к силовикам. Они должны вернуться с подмогой с минуты на минуту.       — Как думаешь, — усмехнулась девушка, заканчивая импровизированную перевязку, — они догадаются прихватить с собой пару десятков ростовых щитов?       — Обижаешь! Принесут все, что есть, это часть моего приказа. А вон, похоже, и они... — Бесстрашный слабо махнул в ту сторону, откуда прибыли и Ифе с Баррасой.       Тодео отреагировал на приближение усиленной подмоги первым, размахивая над головой руками и показывая поторапливаться. Услышав шуршание и сосредоточенное сопение где-то у себя под ногами и опустив туда взгляд, он обнаружил, что Найла уже затянула на своём бедре кобуру убитого Бесстрашного и теперь деловито расстёгивала его бронежилет.       — Душа моя, какого чёрта ты вытворяешь?       — Тео, свет мой, не тупи! — та только поморщилась, не прерывая своего занятия, — Ему ни пистолет, ни броник уже явно не понадобятся, а мне ещё могут пригодиться. Чем бестолково стоять над душой, лучше бы тоже чем-нибудь разжился.       — Барраса, верно? — подал голос Гуннар, задумчиво разглядывая парня, а после утвердительного кивка и встречного внимательного взгляда вдруг предложил, — А бери мои! Я всё равно сейчас не боец, только под ногами путаться буду. Может, ты маленько за меня повоюешь?       — И за тебя, и за себя, и за эту неугомонную засранку, и вообще за всех повоюю! Чего б не повоевать-то? — усмехнулся парень, протягивая тому раскрытую ладонь, куда мужчина тут же понятливо вложил своё оружие.       — Полный, ни единого разочка выстрелить не успел!       — Ничего, я наверстаю. — заверил Мачо, а Гуннар тем временем с кряхтением стягивал с себя бронежилет. Застегнув на себе броник и проверив надёжность креплений на Найле, Тодео внезапно притянул её к себе в быстром поцелуе и задорно ей подмигнул. — Ну что, надерём подонкам их предательские задницы?       — Ты ещё спрашиваешь? — в ответ Ифе хищно оскалилась.       — Тогда командуй, душа моя!

***

      Я третий раз за день неслась по коридорам фракции, наплевав на сжирающее изнутри жжение в груди. Эрик не стал меня ждать и бежал далеко впереди, успевая на ходу раздавать короткие приказы направо и налево. Он вообще порывался запереть меня в кабинете, но вовремя одумался, чётко осознав последствия этого эгоистичного и крайне идиотского поступка. Мы сошлись на том, что я клятвенно пообещала не лезть в самое пекло, а страховать медиков и по мере возможности помогать им с ранеными, которых обязательно будет много.       Благодаря смекалке Фокс и запущенной ею тревоге, напавшие оказались заперты в ловушке, в которую сами же себя и загнали. Терять им теперь нечего, а потому они наверняка попытаются прорваться с боем, убив как можно больше наших.       Добежав до поворота, ведущего к оружейной, я наконец-то догнала своего Лидера, который что-то громогласно вещал, сыпля указаниями, советами и приказами. Возле него быстро собралась огромная толпа Бесстрашных, среди которых получилось разглядеть внимательно слушавшую лидерский инструктаж Скай и стоявшего рядом с ней Рока. Чуть в стороне уже над кем-то деловито суетилась Флай, а над ней ледяной скалой возвышался Сэм, закрывая собой от любой возможной угрозы со стороны опасного коридора.       Между окопавшимися противниками и нами стойко держали ростовые щиты несколько групп патрульных вперемешку с боевиками, которыми активно командовала Найла, завёрнутая в бронежилет явно не по размеру. Рядом с ней плечом к плечу стоял Тео и зорко следил, чтобы никто не мешал разошедшейся командирше делать её работу. Только что на моих глазах Барраса молниеносно среагировал на незадачливого снайпера, решившего одним удачным выстрелом обезглавить зажавших их в тисках патрульных, которые успешно теснили их внутрь, не позволяя выбраться и ударить во всю мощь. Стрелок замертво упал в проходе, даже не успев как следует прицелиться.       Я подошла чуть ближе и теперь хорошо слышала, как увлечённо патрульная раздавала команды. Мне в очередной раз удалось убедиться, что Дин был абсолютно прав, увидев в этой девушке огромный потенциал для того, чтобы стать успешным Лидером.       — Первый отряд, слушай мою команду! Как только боевики построятся за нами, идём вперёд по отмашке Лидера Эрика. Щиты держать не только перед собой, но и сверху! Постарайтесь не сбивать шаг, незачем дарить противнику лишние шансы от нас избавиться. По моей команде останавливаемся в пяти ярдах от входа и быстро опускаем верхние щиты. Задние ряды сразу откроют по противнику подавляющий огонь. По второй команде кидаете внутрь сначала дымовые гранаты, а через десять секунд добавляете к ним шумки. Мы же не хотим, чтобы противники услышали, как к ним крадутся наши боевые слоны? — Ифе позволила себе лёгкую улыбку и явный кивок в сторону начавших прислушиваться боевиков. — Как только дымовая завеса начнёт рассеиваться, будьте готовы… — тут из оружейной снова попытался кто-то высунуться, но на этот раз девушка оказалась быстрее, и ещё один предатель рухнул мёртвым, а та продолжила, словно ничего не произошло, — будьте готовы зайти второй волной. Приказ ясен?       — Так точно! — воодушевлённо взревела толпа.       — Второй отряд, слушай мою команду! — ближайшие к нам с Флай Бесстрашные разом подобрались и сделали шаг вперёд по направлению к Найле. — Вы — наша поддержка и крепкий тыл. Держите оставшиеся щиты, вытаскиваете за них наших раненых, отстреливаете их беглецов и следите за тем, чтобы никто не прорвался к медикам, иначе дополнительных потерь нам будет не избежать. Приказ ясен?       — Так точно! — всё так же азартно.       — Медики! — присоединился к перекличке Эрик. — Полная боевая готовность!       — Так точно! — сдержанно отозвались с десяток человек рядом со мной.       Я на всякий случай помахала своему Лидеру рукой, старательно привлекая его внимание и показывая, что я сознательная умница: сижу среди поддержки и ни в какое пекло не лезу. Он пригрозил мне жестом «я слежу за тобой», в ответ на что я, желая удачи, отправила ему воздушный поцелуй и показала большой палец вверх.       — Бесстрашные! В атаку!       И мир вокруг завертелся и сошёл с ума. Вой сирены, красные вспышки ламп, бесконечные звуки выстрелов и оглушительные крики раненых. Всё слилось в один сплошной гул, и вскоре я потеряла счёт времени. Сколько прошло — пять минут или двадцать пять — ни за что бы не ответила даже под сывороткой правды, но мне казалось, что время тянулось, как вязкий сироп, а сама я вязла в нём, как муха.       Когда предатели поняли, что живыми их уже никто не выпустит, то многие из них просто озверели в своей панике. Они так отчаянно желали вырваться из котла, что бездумно бежали вперёд и бросались прямо на щиты, без разбору паля вокруг себя, раня своих и чужих. Вскоре я уже вся была залита чужой кровью, минуты казались часами, раненые всё продолжали прибывать, а мы с Флай не переставали молиться, чтобы среди них и тех, кто пока что остался лежать в гуще сражения, не оказалось никого из наших друзей. Абсолютно эгоистичное желание, но мы ничего не могли с этим поделать.       Несколько раз второй отряд по той или иной причине не успевал среагировать, поэтому у некоторых предателей получалось прорваться и к нам, так что нам с подругой тоже пришлось разок пострелять. Но патрульные и Айс по большей части справлялись, и медики могли заниматься своим делом почти не отвлекаясь.       Флай работала с просто поразительной скоростью, успевая буквально везде. Пока я обрабатывала и перевязывала только одну рану, она успевала зашить две, поставить всем тяжелораненым обезболивающе, наложить антивоспалительное, противоожоговое и ещё бог знает сколько лекарств. У меня просто глаза на лоб лезли от количества тех усилий, что выжимала из себя с виду хрупкая и нежная девочка.       А потом внутри оружейной раздался оглушительный взрыв, сотрясший весь этаж... Мой мир остановился.       «Нет!» — мелькнула и пропала мысль.       Казалось, что все вокруг замерли, а время вовсе застыло, ужаснувшись произошедшему и отказываясь и дальше раскручивать свою бесконечную спираль. Но вот из помещения вместе с клубами тёмного дыма выкатился кто-то в форме охраны фракции. В форме предателей. Палец сам нашёл спусковой крючок, а ноги понесли меня ко входу в оружейную. Всё быстрее и быстрее. И вот я уже вбегала внутрь разрушенного помещения, прикрывая лицо и закашливаясь от дыма и гари. Глаза сильно щипало, а каждый новый вдох давался с немалым трудом. Воздух нестерпимо пах палёным пластиком и раскалённым металлом. А ещё — жжёным мясом. В первый момент этот запах показался даже аппетитным, а в следующую секунду моё сознание отстранённо заметило, что на какое-то время я бы предпочла стать вегетарианкой.       Оглядевшись вокруг, заметила, что за мной последовали около десятка человек. Из дыма нам навстречу выползли ещё несколько обожжённых людей с подпаленными нашивками охраны, и палец, не медля ни секунды, нажал на курок. Снова и снова. Бесстрашные за моей спиной, руками разгоняя едкое марево перед глазами, вторили, добивая лежавших на земле предателей.       Наконец-то с натужным гудением сработали вентиляторы уцелевшей кое-где вытяжки, а следом подключились и ошмётки противопожарной системы, частично прибивая брызгами гарь, а частично просто проливаясь вниз тонкими ручейками. Дым оседал всё быстрее. Вскоре я уже могла разглядеть на другом конце длинной комнаты оплавленную, покорёженную решётку, из которой взрывом выдрало большой кусок, и мутное закопчённое стекло защитного экрана, покрытого ветвистой сетью трещин. А за ними — перепуганную до смерти Фокс. Девочка то отчаянно стучала по преграде руками, то махала, указывая куда-то в самую гущу дыма, что клубился между нами, принимая причудливую форму, смутно напоминавшую огромный прямоугольник.       — Эй! Что это за херня? — удивлённо воскликнул кто-то за моей спиной, разглядывая то же самое.       «Действительно, херня ещё та!» — подумала я, когда поняла, что «прямоугольник» еле заметно шевелился.       — Эрик! — на пробу позвала я. — Псих! Скай! — в какой-то момент я подумала, что схожу с ума, потому что мне послышалось, будто из «прямоугольника» донеслись какие-то слабые звуки. — Тео! Найла!.. Чёрт вас дери, да хоть кто-нибудь!       В ответ на мой дикий вопль прямоугольник снова странно загудел, уже намного более отчётливо. Из коридора к нам присоединилось ещё несколько человек. Взяв в окружение подозрительное нечто в центре комнаты, мы начали сжимать кольцо, активно размахивая руками и разгоняя остатки чёрного дыма. Очень скоро мы наткнулись на непонятную конструкцию из…       — Щиты? Народ, это же наши щиты! — радостно заорал кто-то.       Не веря своим глазам и ушам, я несколько раз провела рукой по обжигающему чёрно-серому нечто, размазывая своими неуверенными движениями намокшую гарь и копоть, и действительно обнаружила там что-то похожее на щиты. Только вот…       — Ребят!.. — позвала я Бесстрашных вокруг. — Ребят! У меня всё-таки едет крыша, или они и вправду сплавились?       Все сразу начали активно тереть и стучать по «прямоугольнику», чтобы убедиться. Изнутри конструкции донеслось несколько слабых, но уже вполне различимых стонов боли.       — Эй! — крикнул кто-то ещё. — Там точно кто-то есть! Давайте все сюда! Им надо помочь, сами они не выберутся! Чёрт, тяжёлая зараза...       Какой-то паренёк немедленно побежал звать подмогу, а вокруг началась деловитая суета. Я решила, что здесь пока ничем помочь не могу и повернулась к замершей от страха Фокс.       — Рыжая! — позвала её. — Рыжая, ты меня слышишь? — девушка по-прежнему никак не реагировала на мои слова. Тогда я подошла ближе и активно замахала ей руками, привлекая к себе всё её внимание и возвращая во взгляд осмысленность. — А теперь слышишь? — улыбнулась я, но девушка на это только непонимающе нахмурилась, а потом потянулась руками к ушам. На кончиках пальцев остались кровавые капельки. — Твою мать... Флай! Кто-нибудь, немедленно позовите сюда Флай! Быстрее!       По лицу Фокс снова начала растекаться паника, но я вновь замахала руками, оттягивая её внимание на себя. Как могла, жестами показала, чтобы она выбиралась к нам. Девчонка кинулась к пульту на стене, ввела код раз, другой, но ничего не происходило — механизм заклинило от повреждений. На глазах Рыжей отчётливо проступили слёзы.       — Да какая же срань! — не выпуская из рук пистолета, я запустила их в волосы. — Чёртов бесконечный пейзаж страха!       «Пейзаж… А что, если попробовать?..»       Жестами показала Рыжей отойти как можно дальше и лечь на пол, закрыв голову руками. Когда та выполнила указания, я встала напротив грёбаного экрана и всадила в него всё, что оставалось в обойме. Преграда ощутимо дрогнула, заскрежетала... но всё равно устояла.       — Срань! — от злости и отчаяния я запустила следом и сам опустевший пистолет. — Срань! Срань! Срань! Сра-а-ань! — не удержавшись, я подошла и двинула по ней со всей силы ногой в тяжёлом берце. И еле успела отскочить назад.       Похоже, барьеру не хватало лишь этой малости. Он снова пошатнулся, заскрипел и осыпался на пол с тихим шорохом и перезвоном мелких осколков.       — Фокс! Фокс! Ты меня слышишь? Выходи!       — Мойра?! Мойра, я тебя почти не слышу! — она со всех ног бежала ко мне навстречу, то и дело оскальзываясь на мокрых осколках и рискуя упасть прямо в них.       — Что у вас здесь происходит? — от входа раздался взволнованный голос Флай. — Фокс! Фокс, с тобой всё хорошо? — она незамедлительно рванула к нам через всё помещение.       — У неё кровь в ушах, и она нас почти не слышит. — сразу доложила я, вверяя Рыжую в заботливые руки её лучшей подруги. — Осталось придумать, что делать с этим... — кивнула на странную оплавленную конструкцию.       — Там наши! — громогласно и очень радостно заявила Фокс. — Когда главный мудак понял, что вы уже здесь, и ко мне они пробиться не успеют, то запустил таймер на притащенной с собой бомбе! Наши уже не успевали уйти! А потом Найла ка-а-ак закричит что-то про центр, какие-то слои и черепаху!.. Все сразу же сбежались к ней, а патрульные накрыли их щитами! Прямо кучей! Вы бы это видели!       Хм... Значит, их командир сначала надеялся пробиться внутрь, а когда не получилось, то решил уйти красиво, угробив при этом кучу наших и младшего Лидера заодно? Умно. Вот только…       — Фокс! Эй, Фокс! Скажи, отсюда есть ещё какой-нибудь выход?       — Да! — она смогла разобрать мой вопрос. — В закрытой секции, он односторонний! Но я не знаю кода, иначе сразу бы ушла через него!       А вот теперь картинка полностью сложилась. Если бы не Фокс, то предатели бы с успехом обнесли оружейную, а мы бы даже ничего не заметили, пока не стало слишком поздно.       Прервав мои размышления, в помещение с шумом ввалилась новая толпа народа. Они громко перекрикивались и тащили с собой баллоны и газовые резаки. Рядом кто-то по рации попросил перекрыть подачу воды в противопожарную систему, и через минуту куцый дождик прекратил размазывать по нам осевшую копоть.       — Не дрейфь, советница! — подошёл он ко мне. Приглядевшись, я узнала того, кто первым распознал в странной конструкции щиты. — Сейчас мы наших мигом достанем! Только сюда бы медиков побольше, а то ж они там, наверное, неплохо спеклись — духовка та ещё должна была получиться.       — Флай...       — Сейчас всё будет!       И правда, бригада врачей вскоре уже была на месте, а «черепаха» Найлы успешно поддавалась вскрытию. Большинство вытащенных Бесстрашных были без сознания, и у всех без исключения обнаружились контузия, кислородное голодание и ожоги разной степени тяжести. Сильнее всего досталось тем, кто самоотверженно держал щиты.       — Ведьма! — весело крикнул всё тот же парень. — Кажись, мы тут твоего Лидера откопали. Живой, засранец, и даже почти в сознании!       Звать меня дважды не пришлось. Моего личного Психа уже положили на носилки, и медики вовсю тянули к нему свои загребущие ручки.       — Эрик! Эрик! Ты меня слышишь?       — Не пытайтесь, — покачал головой один из врачей. — Его оглушило взрывом, как и всех остальных. Лучше просто возьмите за руку.       Я послушно последовала совету. Дрожащей ладонью убрала с его лба растрепавшиеся чуть подпаленные волосы и с надеждой заглянула в потемневшее от сажи лицо.       — Всё будет хорошо, Псих. Вот увидишь! — целуя его вечно сбитые костяшки, продолжала бормотать скорее для собственного успокоения.       — Ведьма?.. — еле слышно прохрипел он, пытаясь повернуть ко мне голову.       — Лежи на месте, — поспешила придавить его к носилкам, чтобы не вырывался, — это я. Всё хорошо! Всё обязательно будет хорошо! — но это было ни к чему, он почти сразу потерял сознание.       — На самом деле, это не так страшно, как выглядит, — поспешил меня заверить врач. — Пару деньков отоспится, подышит кислородиком — и снова побежит всеми командовать! — он сделал паузу и задумчиво поскрёб затылок. — Вообще, на удивление, никто из наших именно во взрыве серьёзно не пострадал... Только те, кто держал щиты, получили очень неприятные, но совершенно точно не смертельные ожоги. При правильном лечении всё восстановимо. Не быстро, конечно, но и инвалидами не останутся. Так что Вы, советница, правы — всё будет хорошо!

***

      Дэм исправно сидел за ширмой в палате Золы и с неподдельным интересом слушал истории о том, как его грозный и непоколебимый старший братец смущённо робел в присутствии несущей мягкую, но непреклонную заботу Флай. Хоть Демон и волновался за Сэма и друзей, которые несомненно принимали участие в творившейся внизу заварушке, но мастерски старался этого не показывать, чтобы не напугать сидевшую напротив него Эрудитку. Она действительно увлеклась разговором и теперь с большим удовольствием описывала все нелепые сцены с участием его братца и маленького доктора, свидетелем которых стала за последние пару месяцев. Дэм ловко направлял беседу так, чтобы она ни коим образом не касалось чего-то резко негативного и не возвращала Монтгомери к мысли о том, что на фракцию напали, и всего в паре этажей под ними сейчас вообще-то людей убивали.       «Будет намного лучше, если она продолжит считать Бесстрашных просто абстрактными солдатиками. Не стоит ей видеть того, что является неотъемлемой частью нашей жизни — грязной и для разнообразия не чёрной, а красной».       Но все его усилия пошли прахом, когда под ними глухо громыхнуло. Со стола скатился и упал на пол маленький пластиковый пузырёк с лёгким успокоительным, которым Дэм в лучшем духе заботливой Флай накачал Примроуз по самые уши. Ну и сам капсулу выпил, чего уж скрывать. Эрудитка чуть заторможено ойкнула, сжалась на стуле, втянув голову в плечи, зажмурив глаза и закрыв их для надёжности руками, и часто задышала от накатившего страха.       — Эй, ну чего ты испугалась? Всё нормально! Слышишь? Нор-маль-но! — врал он напропалую, подскочив к Прим и успокаивающе поглаживая её по спине. — Не бойся, такое иногда бывает. Поверь, у них там точно всё под контролем. Да мы сто раз так делали!       — Но, как?.. Не может же...       — Ладно! — он тяжело вздохнул, заметив, что Монтгомери не спешит ему верить. — Я сейчас пойду к нашей охране, разведаю у них, как обстановка, и всё тебе расскажу. Хорошо? Но я всё равно полностью уверен, что бояться нечего.       В этот раз стражу под дверями палаты снова несли Коул и Медведь. Они безрезультатно пытались с кем-то связаться по рации и выглядели не на шутку обеспокоенными. Но оно и не удивительно — им же не нужно было никого убеждать, что где-то под ними сейчас летали не пули, а безобидные райские бабочки. После короткого разговора Дэм смог убедить штурмовиков, чтобы они быстро сбегали к оружейке и всё разузнали, а он тут пока и сам покараулит.       Сначала в медицинском крыле царила привычная тихая суета: люди в белых халатах неспешно ходили из палаты в палату, коротко перебрасывались негромкими фразами и пакетами с какими-то медикаментами, катили тележки с хитроумным оборудованием и обращали на парня внимание ещё меньше, чем на одинокую пылинку в дальнем углу. Но вскоре раздались первые взволнованные крики, и медики начали метаться по коридору, как сумасшедшие. Не прошло и минуты, как первый их отряд, вооружённый складными носилками и тревожными чемоданчиками, рванул в ту же сторону, куда чуть раньше умчались штурмовики. А потом ещё и ещё один.       Сколько бы Дэм не пытался вызнать у медиков, что же случилось, те только раздражённо отмахивались, не желая тратить на него ни одной драгоценной секунды из жизни своих пациентов. А пару раз даже обидно послали куда подальше! Демон уже весь извёлся от волнения и любопытства, когда наконец-то вернулись Медведь и Принц Чарминг, принеся на своих плечах парочку раненых и почти хорошие новости.       — Я же говорил! Парни заверили, что всё нормально. — жизнерадостно доложил Дэм, вернувшись обратно в палату и плюхнувшись на стул напротив Монтгомери. — Так что выдыхай, куколка!       — Это же был взрыв, да?       Примроуз, громко всхлипнув, медленно убрала руки от лица и чуть покрасневших глаз. Её всё ещё потряхивало от пережитого испуга, голос был тих и заметно дрожал, но она изо всех сил старалась взять себя в руки. И по-прежнему выглядела на удивление мило и очаровательно: никого тебе покрасневшего и распухшего носа или потёкшего макияжа.       «Вот кто самая настоящая ведьма, а никакая не Мойра!» — мелькнуло у парня в голове.       — Ага, взрыв. Но всё так и было задумано. Военная хитрость! Слышала о таком?       — Да, но... почему тебя так долго не было?       — Разговаривал с Медведем и Коулом. Медикам ненадолго понадобилась их помощь, так что наши замечательные охранники ненадолго отошли — помогают переносить раненых. Но это не страшно, потому что всех нападавших уже успешно ликвидировали. Может, хочешь чаю? Или ещё чудесных таблеточек?       Дэм понизил голос до тихого убаюкивающего воркования и старательно болтал всякую ерунду, чтобы окончательно успокоить и отвлечь Эрудитку. У него даже почти получилось, когда несколько минут спустя он услышал тихий скрип открывшейся двери и тяжёлые шаги.       «Неужто Сэм вернулся? Но почему один и?..» — Демон не успел додумать свою мысль и выйти из-за ширмы навстречу пришедшему, как тот заговорил. И явно не с ним.       — Ну здравствуй, маленькая дрянь! — коротко и зло рассмеялся неизвестный и незваный гость. — Не ожидал! Не ожидал, что, даже будучи накаченной «Амброзией» по самые брови, ты сможешь не только выбраться, но и напеть своим дружкам столько всего интересного. Нам уже давно стоило укоротить твой длинный язык. Ну, ничего, сейчас дядюшка Джагс всё исправит… Привет тебе от Нико, сучка!