Под разливы деревенского оркестра, Увивался ветерок за фатой. Был жених серьёзным очень, а невеста Ослепительно была молодой. И эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала, И крылья эту свадьбу вдаль несли! Широкой этой свадьбе было места мало, И неба было мало и земли. Широкой этой свадьбе было места мало, И неба было мало и земли! Вот промчались тройки звонко и крылато, И дыхание весны шло от них. И шагал я, совершенно неженатый, И жалел о том, что я не жених. Отрывок из песни «Свадьба», стихи Роберта Рождественского, музыка Арно Бабаджаняна, специально для репертуара Муслима Магомаева (1971 г.)
***
На следующее утро после возвращения с операции нас ждали свежие новости. Бесстрашные, которым Тео поручил расследование взрыва в столовой, доложили, что никого постороннего поблизости обнаружено не было, зато в то же время мимо нашей фракции проходил поезд. Вывод напрашивался сам собой — взрывчатку «разбудили» оттуда. Теперь становилось понятно, почему сдетонировали только заряды в столовой: она находилась на верхних ярусах, в то время, как остальные сюрпризы были заложены на достаточной глубине, и за столь короткое время сигнал просто не успел преодолеть толщу каменных плит. А в сизых предрассветных сумерках спасателям наконец-то удалось пробиться под завал и, расширив ход в достаточной мере, вытащить оттуда всех пострадавших. Лиз, отдышавшись и отоспавшись как следует, незамедлительно приступила к лечению товарищей по несчастью. Дин благополучно пришёл в себя, но его напичкали таким количеством препаратов, что большую часть времени он пребывал в вялом и сонном состоянии, а потому постоянно был всем недоволен и много ворчал. Решив лишний раз не беспокоить отца и не трепать себе нервы, я интересовалась его самочувствием у Корелли или Флай, забегая к ним по нескольку раз на дню. Травма Локо оказалась полегче, поэтому он достаточно быстро шёл на поправку и, старательно нагоняя на всех жути, всячески пытался отделаться от неумолимой заботы медиков. Впрочем, безрезультатно. Наши эскулапы отлично знали своё дело и совершенно не обращали внимание на давно привычные капризы нерадивых пациентов. В отличие от своего закадычного друга, Бёрн не пытался никому угрожать всеми мыслимыми и немыслимыми карами. Главный Медоед пошёл другим, явно более действенным путём. Своими дурацкими шуточками, похабными хохмами и бесконечной болтовнёй он настолько достал весь персонал Медицинского Крыла, что к вечеру третьего дня его выгнали оттуда взашей, проводив отборными проклятиями и строго-настрого наказав появляться у них только на осмотры и перевязки. — Вот он — идеал, к которому я стремлюсь! — завистливо и одновременно восхищённо вздыхал Дэм, чем вызывал у Флай, настрадавшейся от выходок вредного пациента, очередную волну неудержимого негодования. Но старый пройдоха совершенно забыл об одной «маленькой» детали. Наши замечательные врачи при всех своих неоспоримых талантах по-прежнему оставались вредными и мстительными Бесстрашными, а потому чудодейственную «нано-фигню» на него пожалели, нагло соврав, что спустили последние запасы на ногу Мартина и рёбра Макса, так как: «Они поважнее некоторых будут». Поворчав немного для проформы, Бёрн махнул на всё это дело здоровой рукой и поспешил к своим***
Несмотря на участившиеся происшествия и накалившуюся обстановку, жизнь в Чикаго продолжала идти своим чередом, и Бесстрашие не стало исключением. Со дня на день должно было пройти финальное испытание неофитов, и сейчас шла активная подготовка к этому знаменательному событию. Из-за повышенной боевой готовности фракции, Лорен и Фор взвалили на молодняк дополнительную нагрузку, стремясь как можно быстрее подготовить тех к выпуску и бросить все силы на борьбу с главной угрозой. Периодически присутствуя на промежуточных зачётах, я могла лично убедиться в успехах нашего молодого поколения. Даже те, кто в самом начале вызывали немалые сомнения, теперь относились к инициации со всей серьёзностью и выкладывались на полную, показывая, на что способны. Больше всех меня впечатлила Молли. Индивидуальные занятия с Монтгомери помогли ей выкинуть из головы всякий мусор и взглянуть на себя по-новому. Изначально не вызывавшая никаких надежд зажатая девчонка с полной отдачей раз за разом бросалась в битву с собственными страхами, перебарывая их, до основания разрушая застарелые комплексы, выстраивая себя заново и обретая уверенность в себе. Если раньше её прозвище «Танк» звучало насмешливо и пренебрежительно, то теперь остальные неофиты произносили его с неподдельным уважением, признавая её силу и успех. Но я бы всё равно не торопилась записывать Молли в бравые боевики. Кто знает, насколько хватит её боевого запала, и не перегорит ли она после первого же настоящего сражения? Время всё расставит по своим местам. Финальное испытание решено было провести через четыре дня, когда Лидеров Дина и Локо выпишут из лечебки. Ах, да — и Блэйка тоже. Медики решили его наказать за самовольный побег из лазарета, и продлили время пребывания в больничной палате. Друг страшно злился и готов был крушить всё вокруг, но нарываться на новые неприятности и устраивать безобразные разборки, когда за стенкой лежали не менее недовольные Лидеры, мудро поостерегся. С каждым днём ему всё реже удавалось сдерживать бурлившие внутри эмоции, и он выплёскивал их на Дэма, в конце концов разбудив в том демона. Пока неофиты со страхом и нетерпением ждали заветного дня, пропадая на тренировках, остальные члены фракции пребывали в не меньшем оживлении. Всё дело в том, что, благодаря напору и несгибаемой самоуверенности Натали, а также вредной и любящей розыгрыши натуре Дэма, по Бесстрашию прошёл слух, что тем же вечером состоится грандиозное событие — Свадьба! Да, именно вот так: с большой буквы и обязательно с восторженным придыханием. Можно даже глаза закатить в предвкушении и экстазе. Насколько я знаю, изначально Демон открыл тотализатор на то, поженятся ли наконец-то Блэйк и Натали или нет, и что именно пойдёт не так на этот раз. Но вскоре его точно рассчитанный вброс окутался флёром романтических сплетен, да так, что особо впечатлительные парочки охватила настоящая свадебная лихорадка. Уверена, сам шутник не рассчитывал на такой ажиотаж, но с его лёгкой руки народ, уставший от постоянного стресса и нависшей опасности, с радостью ухватился за что-то светлое и доброе, намертво вцепившись в шанс развеяться и как следует отжечь. На Макса и Малию лавиной обрушился шквал прошений о регистрации брака, и все — на тот же вечер. Эрик, Локо, Тео и Найла тоже не пришли в восторг от подобного поворота событий. И это — мягко говоря! Изначально никто не рассчитывал на столь масштабное событие, и теперь эти четверо просто с ног сбивалась, временно меняя составы отрядов и графики дежурств с учётом будущих новобрачных и стараясь успеть организовать охрану, соответствующую размаху мероприятия. Младший Лидер продержался недолго, а потом с чистой совестью скинул всю «грёбаную свадебную хрень» на мои хрупкие женские плечи, вплотную занявшись вопросами безопасности. Теперь уже мне приходилось мотаться по всей фракции, согласовывая документы, и раз за разом отправлять их в Искренность. В какой-то момент они не выдержали и связались с Максом, желая удостовериться в том, что это не было чьим-то идиотским розыгрышем. Представляю, в каком шоке они крутили пальцем у виска, получив целую гору прошений о регистрации браков. В итоге, мне велели отправиться к Правдолюбам и лично уговорить их младшего Лидера поучаствовать в свадебной лихорадке Бесстрашия. Мало ему было одной Натали… В последний момент к всеобщему веселью решил присоединиться и мой дражайший папенька. Ну, как «решил»? Просто Лиз наконец-то его дожала, умело воспользовавшись ситуацией. Самое забавное в том, что он до сих пор твёрдо уверен, что это было исключительно его волевое решение. То самое кольцо было куплено им заранее и терпеливо дожидалось своего часа, «надёжно» спрятанное в ящике с носками. И конечно же за всё это время Лиз не смогла его найти, раз двадцать примерить и даже отправить мне парочку фото с улыбкой до ушей, жестом «Класс!» и кокетливо подмигивающим с безымянного пальца кольцом с крупным тёмным***
Искренность встретила нас витавшей в воздухе подозрительностью и громким гулом голосов окружающих, с неприкрытым любопытством обсуждавших наши скромные персоны. Нам открыто перемывали косточки, ничуть не заботясь банальными приличиями. Было хорошо слышно, как тут и там болтали о нас самих, нашем внешнем виде, причине, по которой мы оказались здесь, большой сумке за плечами Питера и о том, почему со мной был именно он. Этим вопросом задавались те, кто узнал перешедшего от них неофита, и именно они громче всех строили догадки, каким же образом он заслужил привилегию сопровождать представителя дружественной фракции ещё будучи сопливым новичком. Парень сжимал кулаки, изо всех сил стараясь не скрипеть зубами после особо мерзких предположений, и я уже хотела было укоротить языки особо болтливым, как он, разгадав мои намерения, поймал меня за рукав куртки и отрицательно качнул головой. — Но почему? Ты хочешь выслушивать гадости всю дорогу? — Не в этом дело. Просто это — сама их суть. А попытки заставить Искренних замолчать могут сделать только хуже. Поверьте, я знаю, о чём говорю, — поморщился он, видимо, вспомнив что-то очень неприятное. — Точно! — чуть не хлопнула себя ладошкой по лбу. — Ты ведь здесь вырос. Знаешь, если среди чёрно-белых такое гадкое поведение — норма, то я прекрасно понимаю, почему многие уходят. — Питер только молча кивнул. — Ты, наверное, кучу всего знаешь об этой фракции, так расскажи что-нибудь пока идём, хоть от чужой болтовни отвлечёмся. — Это можно, — он пожал плечами, заметно расслабившись. — Вы хотите узнать что-то конкретное? — Для начала — да. Смотри: и в Дружелюбии, и в Искренности нет такой официальной должности, как Лидер. При этом Джоанну Лидером зовут скорее все остальные фракции, в то время, как свои признают её всего лишь их представителем. Так? — Так, — подтвердил Хэйес, всё ещё не улавливая куда я веду. — Почему же тогда в Искренности местные наравне со всеми остальными жителями Чикаго зовут Джека Кана Лидером, а не просто представителем. Более того, у них ещё и «младший Лидер» имеется. Этот… блин, ну как же его там… — я пощёлкала пальцами, пытаясь вспомнить заковыристое имя Искреннего засранца. — Джо-Мелл Уильям-Тёрнер, — с пониманием улыбнувшись, пришёл на помощь неофит. — Я слышал, что его родители никак не могли договориться, какое имя и чью фамилию он будет носить, а потому собрали всё в кучу. — Не удивлюсь, если он именно поэтому такой вредный, — хохотнула я, вызвав на лице парнишки ещё одну открытую улыбку. — Так что там насчёт местных «Лидеров»? — С Каном всё просто: Искренние таким образом признают его тем, за кем они хотят идти, признают равным главам других фракций. А вот с Тёрнером уже немного сложнее… — он несколько секунд пожевал губу, подбирая правильные слова. — Как правило, за подсчёт новорождённых, умерших и отправившихся к Изгоям, как и за фиксацию браков и разводов жителей Чикаго отвечает именно Искренность. Они ведут тщательный учёт населения и изменений статусов горожан. Если Кан по большей части занимается представлением интересов фракции, глобальными проблемами и громкими судебными разбирательствами, то работа с народом — это уже задача Джо-Мелла. Искренние не желают умалять его значимость, но и круче Джека Кана не считают, а потому по аналогии с управленцами других фракций и называют его младшим Лидером. До него, лет пять-шесть назад, был Дэннис Уилсон. А до того — Шарлотта Харпер. А дальше я не помню, история фракции меня не сильно интересовала, — Питер развёл руками, как бы извиняясь за недостаточную, по его мнению, осведомлённость. — Ну да и чёрт с ней, с историей, — легкомысленно отмахнулась я, тем более, что у меня назрел следующий вопрос. — Лучше расскажи, почему Искренние никогда не пускают своих гостей и посетителей дальше Дома Приёмов? — Почему же? — удивился неофит. — Пускают! Просто никто не горит желанием, узнав, что именно является входным билетом. Гостеприимство Искренних — это, скажу я Вам, то ещё испытание. — Например? — моё любопытство подняло голову ещё выше. Всегда было интересно узнавать что-то новое. — Вот смотрите. Мы сейчас находимся в так называемой «рабочей» зоне фракции, сюда может зайти кто угодно. Но есть ещё и «жилая» зона. Чтобы в неё попасть, нужно или родиться Искренним или пройти испытание сывороткой правды. Для пришлых неофитов вход туда открывается именно на финальном испытании с той же самой сывороткой, только уже перед всей фракцией. По-моему, извращение то ещё. — Бр-р! Гадость какая! — я передёрнула плечами в отвращении. От мысли, что мне бы пришлось вываливать всю свою подноготную, да ещё и перед кучей абсолютно чужих людей, стало невыносимо гадко. А ещё пришло чёткое осознание: если кто-нибудь когда-нибудь обнародует весь список моих «грехов», это точно для меня добром не кончится. — Хорошо, что нам туда не надо. А что можешь сказать про самого Тёрнера? — я решила не насиловать себя и называть капризного хорька по последней фамилии. — Искренние сказали бы, что он принципиальный и бескомпромиссный, а мы — что он мудак редкостный, — усмехнулся Хэйес. — Прикрываясь правилами своей фракции, он любит поливать дерьмом всех и каждого. Тому же Кану, например, не чужды элементарные правила приличия. В ситуации, когда от него не требуется ответ на конкретный вопрос, он предпочтёт промолчать и не заострять внимание на том, что ему в Вас покажется недостатками, если они не мешают делу, так как никто из нас не идеален. Джо-Мелл же, наоборот, будет аж повизгивать от восторга, если ему удастся кому-нибудь нахамить. — И как он с такими моральными качествами заслужил негласное звание Лидера? — не поняла я распределения народной любви. — Он хорошо делает свою работу, — пожал плечами парень. — Мисс Литман, что бы он ни говорил, постарайтесь игнорировать все его словесные выпады. Он специально провоцирует людей, чтобы поскорее отваживать посетителей. После такой встречи народ, как правило, предпочитает дважды хорошенько подумать, а действительно ли оно им так уж сильно надо. В приёмной, перед нужным кабинетом, нас встретила помощница «Лидера», которую из-за невысокого роста и кипы документов, скопившихся на столе, было почти невидно. Услышав наши шаги, молодая, на вид лет восемнадцати-девятнадцати, но совершенно замученная девушка устало подняла на нас глаза и, тяжело вздохнув, встала со своего места. — Минутку, — бросила она после быстрого равнодушного приветствия и коротко, но громко, будто бы вбивая гвозди, постучалась в тяжёлую деревянную дверь своего начальника. — Чего тебе, Марта?! — рявкнули из-за двери низким вибрирующим голосом, отдавшимся волной мурашек внизу позвоночника. — Я же просил не беспокоить, у меня слишком много работы. Или тебе нечем заняться? — Мистер Уильям-Тёрнер! К Вам посетители. — Если там снова семейка Мори, то гони в шею этих дармоедов! Они уже трижды меняли имя своего ребёнка. Хватит! Если понадобится, то можешь придумать для них какое-нибудь стоп-слово. Пусть заодно воспользуются им, если решат заделать ещё одного беднягу! — Кхм-кхм! — откашлялась помощница, скосив на нас взгляд и заметно покраснев. — К Вам из Бесстрашия прибыла советница младшего Лидера с сопровождающим. И они Вас отлично слышат. — Да что за день сегодня такой?! Снова это чёртово Бесстрашие! — в стену изнутри кабинета что-то с силой ударилось, а затем упало и покатилось. — Они у меня уже в печёнках сидят! — и уже тише, — Дай мне минутку. — А почему через дверь, а не по селектору? — Питер с улыбкой облокотился о стол и склонился поближе к вернувшейся на своё место девушке. — Разве должна такая сногсшибательная красавица понапрасну напрягать свои голосовые связки? Но, голосок, конечно, ангельский, тут не поспоришь! — меня чуть не перекосило от количества сахара в его собственном голосе. — Мистер Уильям-Тёрнер разбил свой. Уже четвёртый на этой неделе, — призналась она, поморщившись. — Наши запасы закончились, а новую партию ещё не привезли. — Партию? — поразилась я. — Он бывает импульсивен, — пожала плечами Марта и снова обратила всё своё внимание на бессовестно флиртующего с ней парня. Непривыкшая к откровенной лести девушка просто таяла от сладких речей малолетнего проходимца, чем тот вовсю пользовался, самодовольно улыбаясь. Ну да ладно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы под руку не лезло. — Заводи! — снова гаркнули из кабинета, и я, махнув встрепенувшимся было голубкам, поспешила зайти в щёлкнувшую электронным замком и немного приоткрывшуюся дверь. — Добрый день! — поздоровалась, с тщательно скрываемым удивлением и интересом разглядывая негласного младшего Лидера Искренности. — С чего это вдруг он стал добрым? — возмутился мужчина, стоявший по другую сторону массивного стола из чёрного дерева со вставками из белого камня. Он закинул в рот пару таблеток и запил водой из стакана, который взял в руки, когда я только вошла, и теперь с силой его сжимал, вымещая недовольство на несчастной стекляшке. — Голова от вас разболелась, — прокомментировал он, проследив мой заинтересованный взгляд. — Садись и рассказывай, чего надо, раз уж принесло, — Искренний махнул в сторону мест для посетителей перед столом и, отставив стакан на поднос и отодвинув тот подальше, опустился в своё кресло, подавая мне пример. Усаживаясь и неторопливо устраиваясь поудобнее, я продолжала во все глаза разглядывать человека перед собой, попутно вспоминая всё немногое, что о нём знала, и пыталась собрать информацию воедино. Но отчего-то картинка никак не желала складываться. Мистер Джо-Мелл Уильям-Тёрнер оказался импозантным мужчиной лет сорока пяти. Он был высокого роста, имел широкие плечи и сильные руки. Да и вообще являлся счастливым обладателем подтянутой фигуры и напоминал взведённую пружину или натянутую тетиву. Волевой подбородок гладко выбрит, полные губы сурово поджаты, а глубокие синие глаза беспрестанно метали молнии. Аккуратная когда-то укладка тёмных чуть вьющихся волос сейчас была небрежно растрёпана, а ворот белоснежной рубашки — расстёгнут на пару пуговиц, но это ничуть не портило общий вид. Про Тёрнера хотелось сказать, что он безумно горяч. Но это желание длилось ровно до того момента, пока он не размыкал свои чувственные губы и не извергал в мир очередную порцию гадостей. «Клубок противоречий», — именно так я для себя охарактеризовала младшего Лидера Искренности. Шикарная, излучавшая мужественность и чувственность оболочка скрывала в себе вредного и постоянно брюзжавшего старикашку. Он изначально смотрел на всё вокруг в негативном свете, а потому лёгким и приятным наш разговор точно стать не мог. — Меня зовут Мойра Литман, я… — Я знаю, кто ты. Ты знаешь, кто я. — резко перебил чёрно-белый засранец. — Не трать моё время зря и переходи к сути! Дыши, Мойра. Дыши. — Что ж, отлично! — я откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу и сложила пальцы домиком, лениво глянув поверх них на своего собеседника. — Ваш формат беседы нравится мне несравнимо больше положенного по протоколу. Наградой мне стали удивлённо приподнятые брови Тёрнера и замешательство в его взгляде. Пока я старалась сдержаться и не наговорить встречных гадостей, мне в голову пришла «замечательная» мысль о том, что в меру наглой и напористой Натали удалась запугать искреннего поганца до такой степени, что он готов был взяться за выездную работу, лишь бы только лишний раз с ней не встречаться. А сразу за ней вспомнился Питер и то, как ловко он завладел сначала вниманием, а затем и расположением Марты. И Нат, и Хэйес — урождённые Искренние, а потому они отлично знали, на какие кнопки нужно жать, чтобы получить от Правдолюбов желаемое. Именно поэтому я решила попробовать действовать в их стиле и бить противника его же оружием, выкручивая ситуацию в удобную мне сторону. — Итак, — продолжила я, — с нашими запросами Вы уже были ознакомлены ранее, все бумажные копии у моего сопровождающего, — махнула рукой в сторону двери в приёмную. — Уверена, и нас, и Вас устроит одна общая церемония регистрации браков. Сделаем всё быстро — и разойдёмся довольные друг другом. Бесстрашие возьмёт на себя всю подготовку и Вашу транспортировку до места и обратно. Нас устроит время проведения мероприятия ровно через четыре дня в промежутке с пяти и до восьми вечера. Сейчас мне от Вас требуется только письменное согласие на участие с указанием удобного для вас времени в заявленный период. А также список всего необходимого, чтобы Бесстрашие успело подготовиться. Так достаточно «по сути»? — я насмешливо вздёрнула бровь, продолжая прямо и открыто смотреть в глаза мужчине, так внезапно выбитому из привычной колеи. А сама внутри вся обмирала и молилась, чтобы он не раскусил мою актёрскую игру, и Макс потом за это из меня котлет не наделал. — Кхм! Более чем, — откашлялся Джо-Мелл и снова попытался вскарабкаться на своего любимого конька. — Только с чего ты взяла, что моё согласие уже у тебя в кармане? Я же сказал вашим, что в цирковых представлениях участвовать не собираюсь! — он попытался надавить на меня своим авторитетом, но не на ту напал. — Значит, сейчас Вы резко передумаете и измените своё решение. — Это с какого-такого чёрта?! Мужчина выглядел не на шутку взбудораженным моим поведением и особо наглым заявлением, но прежней враждебности больше не излучал. Ей на смену пришла явная заинтересованность. Так энтомолог с любопытством разглядывает новую, ещё ни разу не виданную им букашку и раздумывает: ткнуть в неё острой булавкой для пополнения своей коллекции, или пусть себе дальше ползёт? — Политика, — равнодушно пожала плечами и начала неспешно перебирать сложенными домиком пальцами, как бы раздумывая, стоит ли говорить прямо. — Я здесь как дань уважения традициям Вашей фракции и Вам лично. Макс мог отправить ворох бесполезных бумажек с обычным посыльным, но он попросил меня. А я, если вдруг Вы сразу не поняли, не девочка на побегушках. «Ага-ага, как же!» — мысленно скривилась, но постаралась ничем не выдать своё недовольство по этому поводу. — И вот — я здесь: сижу перед Вами, играю по Вашим правилам и говорю исключительно по сути, — мы ещё посмотрим в чьих руках булавка, и кто будет ею колоть! — Если откажете мне сейчас, значит, откажете и руководителю моей фракции, то есть нанесёте оскорбление как всему Бесстрашию, так и Максу лично. Возможно, изначально мне и не хотелось на Вас давить, но теперь я просто вынуждена напомнить о том, что сейчас в Чикаго сохраняется достаточно неспокойная обстановка, и события в Дружелюбии это доказали. Дважды. И в случае Вашего отказа, кто знает, что может случиться, если следующей мишенью Афракционеров станет Искренность? — я переставила ноги ровно перед собой и, подавшись вперёд, вкрадчиво закончила, — Вдруг на этот раз Бесстрашие… опоздает? Ха! Что, съел, злыднюк? А вот так-то! — Ты!.. Да ты!.. Да как ты смеешь?! — Тёрнер поражённо хватал воздух ртом, а затем снова вцепился в стакан с водой и опрокинул его в себя одним махом. — Смею или нет, Вы можете проверить в главной городской Библиотеке Эрудиции. Там подробно и по пунктам расписаны наши с Вами права. И обязанности. — я снова откинулась назад, позволив победной улыбке скользнуть по губам. — Должна признать, оборот, который приняла наша беседа, приносит мне ни с чем несравнимое удовольствие. — Как там тебя?.. Литман? — Искренний налил в опустевший стакан янтарной жидкости уже из совсем другого графина, не спеша пригубил, смакуя вкус напитка и разглядывая проплывавшие за окном облака, и только после этого вернул своё внимание ко мне. — Ты уверена, что при выборе не перепутала фракцию? — Бесстрашие, Искренность или Эрудиция, Дружелюбие или вдруг Отречение, — я водила руками в воздухе, будто взвешивая на ладонях названия фракций, — мне вообще без разницы, — соврала с самым честным видом. Он на пару секунд замер в недоумении, но, стоит отдать должное, быстро сообразил, о чём я. — А-а, дивергент, значит... — Лидер-не-Лидер снова прочистил горло. — Жалко. Хотя, о чём это я? От вас всегда была куча проблем. Я только привычно закатила глаза, ничуть не скрывая, что именно думала по поводу его очередного резкого высказывания. В ответ Тёрнер приглушённо, совершенно беззлобно и будто бы даже одобрительно хмыкнул, но я всё равно не собиралась расслабляться раньше времени. Кто знает, что у него на уме? А потому нанесла ещё один упреждающий удар. — Ах, да! — «вдруг вспомнила» я, и мои губы сами собой растянулись в неприлично широкой и совершенно гадкой улыбке. — Бесстрашная Натали очень просила передать Вам привет. — Пф-ф! — мужчина как раз сделал очередной глоток своего напитка, а после метко брошенных мною слов тот явно встал у него поперёк горла. Чудом удержавшись и не расплескав золотившуюся в солнечных лучах жидкость, он утёр рукой подбородок и сдавленно просипел, — С козырей пошла?! На удивление, в его тёмных, затягивающих глазах всё ещё не было злости или негодования, зато совершенно точно в них плясали черти. Мне оставалось только продолжить самодовольно улыбаться и развести руками, признавая очевидный факт. — Уважаю! — он позволил себе мимолётную улыбку, а затем отставил стакан в сторону и снова принял более подобающий строгий вид. Жалко. Вот таким Искренний понравился мне намного больше, и картинка соответствия внутреннего и внешнего содержания наконец-то благополучно сложилась. Чес-слово, не будь моё нежное девичье сердечко отдано одному вредному Психу, я бы точно не упустила возможности задержаться в чёрно-белой фракции до вечера. А там, глядишь, и до утра… Но теперь горячему Джо-Меллу совершенно точно светило самое обыкновенное солнце, а не я, лучезарная. Подумать только, какую же замечательную женщину жизнь только что пронесла мимо него! А вот Эрику уже так не повезло, да... Стараясь не сорваться на совсем уж гиенье хихиканье, я села ровнее и тоже постаралась принять максимально серьёзный вид. — Я так понимаю, сделка состоится? — уточнила на всякий случай. И мигом представила, как в случае отказа я с грустными глазами кручусь над жаркими углями, а Макс и Малия задорно крутят вертел. И Натали угли раздувает. — Состоится, — заверил Тёрнер, что-то не спеша набирая на стационарном комме и в очередной раз потянувшись к своему стакану. — Воды? Ого, в ком-то проснулось гостеприимство? Я скептически скривилась и вежливо отказалась, внимательно разглядывая своего собеседника. Искренние всегда были честны и с собой, и с окружающими, а потому мне было удивительно и одновременно очень любопытно, как в этом человеке умудрились уживаться привлекательный мужчина, нечуждый здоровой доли юмора и иронии, и мерзкий злобный старикашка, ворчавший на всех без разбору. Мне хотелось верить, что последнее было невольным изъяном, приобретённым за долгие годы работы, этаким защитным механизмом от бесконечной толпы назойливых просителей. Но я не спешила обманываться, ведь кто, кроме самого Искреннего на самом деле мог знать, насколько упитанные черти водились в тёмном омуте под названием Джо-Мелл Уильям-Тёрнер? Принтер щёлкнул, выводя меня из состояния созерцательной задумчивости, и низко загудел, печатая новый документ. В этот момент мужчине вновь захотелось поболтать. — Значит, ты советница нового Лидера Бесстрашия? — я только кивнула, подтверждая очевидное. — Уверен, ты стала той ещё занозой в его заднице! — вдруг выдал он, скривив губы в очередной улыбке. — Он упорно утверждает, что в сердце, но мне больше верится в Ваш вариант. Уже в который раз я заметила, как светлая открытая улыбка неуловимо меняла Искреннего, но этот миг был столь краток, что мне так и не удавалось понять, в чём именно был весь секрет. Джо-Мелл склонился над листком бумаги, нахмурил брови, проверяя напечатанный текст, а затем поставил на нём свою размашистую подпись и протянул мне, предлагая последовать его примеру. — Церемония пройдёт в шесть вечера. Мне нужно быть на месте минут за сорок до её начала. Имейте это в виду, высылая за мной машину с охраной. Меня будет сопровождать моя помощница. Сразу после церемонии мы отправимся назад — не желаю ни минуты лишней задерживаться в вашем дурдоме, — он поднял на меня взгляд в ожидании волны возмущений, но я только в очередной раз за день пожала плечами. Его право. Мне вот в Искренности тоже не понравилось. — Остальное за вами. Ах, да! — пакостно ухмыльнулся мужчина. — Уговаривать Марту зарегистрировать ваши заявления вне очереди будешь сама! И, чтоб ты знала, моя помощница ну очень не любит нарушать правила и идти кому-либо на уступки. — ах ты ж мерзкий хитрый хорёк! — Будет крайне неприятно, если «вы» или «мы» вдруг опоздаем с выполнением своей работы, — вкрадчиво протянула я, надеясь провернуть уже однажды сработавший трюк, но теперь Искренний засранец не повёлся, а только ещё шире растянул в улыбке губы. И на сей раз в ней не было совершенно ничего привлекательного! — Ну, я должна была хотя бы попытаться, — вздохнула, признавая поражение в малой битве, но не расстроилась, зная, что одержала победу в великой войне. — На этом можно считать нашу встречу завершённой? — Пожалуй, — кивнул он, вставая со своего места, и, нажав кнопку на столе, отпер дверь кабинета. Двинувшись на выход, краем глаза заметила движение со стороны Тёрнера и удивилась его порыву проводить меня лично. Всё же я птица не настолько высокого полёта. — Марта, — выйдя в приёмную, решила ковать железо, пока горячо, — я понимаю, что у тебя очень много работы, но мне просто необходима твоя помощь с регистрацией привезённых документов. Девушка подняла на меня сияющие глаза. Она уже хотела было что-то сказать, но тут влез Хэйес и бесцеремонно её перебил. — А мы уже всё сделали! — парень самодовольно улыбнулся с видом: «А ну, кто здесь самый большой молодец?» — и похлопал ладонью по внушительной стопке бумаг на столе помощницы Джо-Мелла. — Марта просто невероятна! Я впервые вижу такую работоспособность и отдачу своему делу! — продолжал он расчётливо лить патоку на самолюбие Искренней, от чего её щёки залил густой румянец, а на губах расцвела широкая улыбка. — И ты здесь? — удивлённо протянули из-за спины, после чего победный оскал самого Питера заметно померк. Уильям-Тёрнер перевёл внимательный взгляд с него на меня, а потом многозначительно хмыкнул, — Спелись, значит. Ну-ну. Желая побыстрее смыться, чтобы, не дай бог, не ляпнуть чего-нибудь «не того» и не пустить заключённые договорённости прахом, я приняла стратегическое решение как можно быстрее отступить с вражеской территории. Быстро и без лишний расшаркиваний распрощавшись с Искренними, сгребла Хэйеса за ворот и торопливым шагом направилась на выход. — Эй, Литман! — Тёрнер выглянул из приёмной, когда мы уже заходили в большой стеклянный лифт. — Проваливай и больше не попадайся мне на глаза! — а прежде, чем двери подъёмника успели закрыться, я успела расслышать уже не такое громкое, но определённо неприятное, — И не думай, что я всё забуду! Готова поклясться, что в тот момент на его лице снова красовалась проказливая улыбка, а в глазах устроили хоровод просто до неприличия упитанные черти. Вредный жучила выполз из своей уютной норы лишь затем, чтобы убедиться, что я благополучно отчалила восвояси, и оставить за собой последнее слово. Вот же гадёныш!***
Возвращение обратно в Бесстрашие было до отвращения скучным. Питер после встречи с Тёрнером растерял всё хорошее настроение на пару с, казалось бы, неистребимой наглостью. Всю дорогу до дома неофит хмурил брови, нервно теребил рукава форменной куртки и упорно молчал, никак не реагируя на мои вялые попытки его расшевелить. И дураку было понятно, что его с «младшим Лидером» Искренности связывала какая-то личная история. Но на то она и личная, чтобы не лезть пареньку под кожу, выпытывая все до единой грязные подробности, только лишь за тем, чтобы удовлетворить своё любопытство. Тем более, что после встречи с Джо-Меллом я и сама чувствовала себя как выжатый лимон. Затеянная мною игра казалась забавной лишь поначалу, но чем дальше, тем сложнее становилось лавировать на тонкой грани правды, полуправды и правды гипотетически возможной, стараясь не увлечься и не скатиться в привычное забалтывание противника. Мне было известно, что Искренних специально обучали различным техникам чтения языка тела, чтобы определять лгут им или нет, а потому во время беседы мне приходилось разыгрывать то непоколебимую уверенность, то лёгкую нервозность, то властное раздражение, то довольство сытой кошки, слопавшей упитанную мышку. Это выматывало. Несмотря на все приложенные усилия, я всё равно не была уверена, что мне на самом деле удалось провести своего собеседника. Не просто же так въедливые и дотошные Правдолюбы признали его власть над собой и благополучно спихнули на него львиную долю ответственности. Мне банально не хватало опыта, чтобы на равных тягаться с мастодонтами политической арены Чикаго, и сегодня представился шанс лишний раз в этом убедиться. Моей душе всегда была ближе неприглядная закулисная сторона с тихими убийствами, неприкрытыми угрозами, откровенными шантажами и грязными сделками. Но если я хотела и дальше оставаться подле младшего Лидера и помогать ему по мере своих скромных сил и способностей, то мне нужно было как можно скорее осваивать искусство плетения изящной паутины интриг и выучить все правила подковёрных игр. И вот, поезд вёз нас с Хэйесом домой, то ускорясь, то замедляя ход, Питер не был настроен на легкомысленную болтовню, разряженный комм тихо покоился у меня в кармане, только и успев на пару секунд прощально пискнуть сигналом входящего вызова, а потому всё, что мне оставалось — это разглядывать проносившиеся за окном виды и сокрушаться над тем, что немалая доля моей Бесстрашной крутости на деле была всего лишь отлично сработанной фальшивкой. Наверное, я только сейчас в полной мере осознала, что своей славой крайне неприятного противника была обязана затянувшемуся на долгие годы противостоянию с Эриком. Да и к выбору Бесстрашия в детстве меня больше всех подтолкнул именно он. Права была Монтгомери, когда с первых же дней знакомства твердила о том, что мы с ним друг для друга совсем-совсем не посторонние, как бы ни пытались отвергать этот очевидный (для неё) факт. Наши глупые конфликты стали для нас обоих своеобразным топливом — стимулом, для того, чтобы всегда стремиться вперёд, раз за разом доказывая себе, друг другу да и всем вокруг, что достигнутый рубеж — это ещё не предел. Что мы можем больше, можем лучше. Постепенно слухи вокруг нашей грызни ширились и множились, и в итоге каждый из нас оброс пугающей репутацией, в которую и сам охотно поверил. Нас обоих побаивались и не хотели лишний раз связываться именно потому, что знали о нашей особенности добиваться своего. И о том, что мы не боялись при случае играть грязно. Но если я поддерживала свою репутацию коварной хищницы, старательно брызгая в окружающих ядом и транслируя в мир скрытую опасность, чтобы ко мне просто лишний раз не лезли, то Эрик излучал огромную силу и непрошибаемую уверенность просто потому, что в этом и был весь он. Неудивительно, что Бесстрашные охотно за ним последовали. За Эриком хотелось идти. Даже во времена его наставничества и нашей с ним (казалось бы) непримиримой вражды, я безоговорочно признавала его лидирующие позиции и следовала его чётким, рубленым приказам. Он же, в свою очередь, признал во мне полноправного противника, что вознесло мою крутость в глазах окружающих ещё на добрый десяток ступеней. А потом я стала монстром. Как, впрочем, и сам Эрик. Но он был злом понятным, злом неизбежным и творившимся в открытую, ради мира во всём мире. А я была тем злом, что, прячась в тенях, рыщет по Чикаго тёмной ночью, неслышно просачивается в дома и, подобно ловкому воришке, не оставляющему за собой следов, уносит в заплечном мешке чужие жизни. И плевать все хотели, что цель у нас всегда была одна — тот самый грёбаный мир. Иными словами, Бесстрашные считали Эрика этаким «хмурым добром с кулаками», а я в их глазах до «добра» ну никак не дотягивала, оставаясь «добродушным злом с клыками, когтями и дьявольскими крыльями за спиной». — Мисс Литман! Мойра!.. — неуверенно позвал Питер, выводя меня из задумчивости и указывая в окно на приближавшиеся крыши нашей любимой фракции. — Я знаю, — кивнула. — Приготовься прыгать. — Да я не об этом, — он мотнул головой, продолжая тыкать пальцем в запылённое стекло. — Смотрите, именно об этом я и говорил. Посмотрев в указанном направлении, я заметила на одной из ближайших ко входу в Бесстрашие крыш хрупкую девичью фигурку, которая сидела на самом краю, обняв худые коленки и напрочь игнорируя шум и поднявшийся ветер от быстро приближавшегося поезда. Очередной порыв ветра откинул с её лица длинные светлые волосы, и я узнала Анику Прайс. Как только мы с Хэйесом спрыгнули с поезда, парень оглушительно засвистел и замахал руками, всеми силами стараясь привлечь внимание девушки, провожавшей взглядом стремительно отдаляющийся состав. Аника обернулась с выражением вселенской тоски на юном лице, но, разглядев, кто её звал, мигом взбодрилась и вскочила на ноги, замахав в ответ. Подойдя к ближнему к нам краю крыши, она сложила ладони рупором и прокричала, озадачив нас сбивчивыми вопросами: — Вы вернулись… оба?! Насовсем? — А не должны были? — ответ вырвался сам собой. — На тренировке Фор объявил всем, что Вы отсеяли Хэйеса! Забрали, чтобы избавиться от него, как ранее грозились нашим наставникам. — Я — что сделала? — Вы — что делали?! — широко распахнув глаза, обернулся ко мне Питер, а потом ещё и отошёл на пару шагов. Просто на всякий случай. — Во-первых, это было давно. А во-вторых, скажи ещё, что у меня не было оснований, — только отмахнулась я. — Красавица, а ты случаем, не знаешь, с чего Фор пришёл к такому интересному выводу? — Так Вы же сами ему об этом сказали... — удивлённо протянула она, переведя взгляд на несколько пришибленного новостью парня и разведя руками, как бы говоря: «За что купила, за то и продаю». — Когда это я такое гово?.. — начала я, но почти сразу же себя одёрнула. «Я забрала Питера Хэйеса», — вспомнила отправленное сообщение. — Ну какой же идиот! — выругалась я, раздражённо пнув гравий под ногами. — Это ж надо было так вывернуть безобидную фразу. А позвонить он не мог? — Так он звонил! — крикнула Банши. Было не похоже, чтобы она особо напрягалась, перекрикивая разделяющее нас расстояние. Слышно её было отлично. И это при том, что самой мне приходилось надрывать горло. — А когда не смог дозвониться, отправил наше Золотко к Эрику. Кхм, признаться, я не ожидала, что данные мною «рабочие» прозвища столь легко приживутся не только среди наставников и наблюдателей, но и среди самих неофитов. Лестно, чёрт побери. — И что в итоге? — вернулась к странному разговору. — Все злятся, — она нервно дёрнула плечом. — И сильно. — Твою мать! — сжав переносицу кончиками пальцев, я помянула недобрым словом и Фора, и Эрика, и мой так не вовремя севший комм. Но больше всего, конечно, не в меру нервного в последнее время Итона. Надеюсь, на него сейчас напал небывалый приступ икоты! — Хэйес, — окликнула надувшегося от обиды парня, — живо дуй к вашей мнительной мамочке и доказывай, что ты — жив-здоров, а он — сам дурак! — А вы?.. — Питер переводил взгляд с меня на Прайс и обратно, явно надеясь утащить её с собой, чтобы было на кого отвлечь внимание Фора, если тот вдруг слишком эмоционально воспримет возвращение блудного неофита. — А мы ещё немного поболтаем о своём, о девичьем. И когда я говорю тебе «живо», это означает, что ты уже должен быть в обозначенном месте. В идеале — ещё вчера. Мысль уловил? — Так точно, мэм! — он растянул губы в озорной улыбке и с разбегу прыгнул в натянутую внизу сетку. Я огляделась вокруг, мельком отметив для себя, что на город быстро опускается вечер, и на улице становится ощутимо прохладнее. Безумно хотелось рвануть на поиски Эрика и плотно покушать. Я так и не смогла определиться, какое из двух желаний было сильнее, поэтому отложила их на потом. У меня оставалось ещё одно незаконченное дело, и я собиралась разобраться с ним прямо сейчас. Крыша, на которой стояла Аника, находилась совсем рядом. Спускаться по лестнице, петлять по коридорам, а затем снова подниматься наверх было откровенно лениво, а потому я решила пойти коротким, но более опасным путём. В конце концов, Бесстрашная я или мимо проходила? Коротко разбежавшись, перепрыгнула на соседнюю крышу, пробежалась по ней и вскарабкалась по осыпающейся от времени и погоды стене на стоявшее вплотную более высокое здание. Ловя равновесие и стараясь не улететь в даль на крыльях ветра, я перебежала по узкому парапету, перелезла через невысокое металлическое ограждение и оказалась рядом с замершей в нервном ожидании неофиткой. Выбрав место почище, опустилась на нагретый за день бетон и похлопала ладонью рядом с собой, предлагая ей присоединиться. — До меня дошли слухи, — я первой нарушила повисшее между нами молчание, — что у тебя начались проблемы с пейзажами страха. — Шут донёс? — девчонка вздёрнула подбородок, зло сверкнула глазами и бросила быстрый взгляд в сторону сетки, в которую ранее прыгнул Хэйес. Наверное, остро жалела, что не запустила ему вдогонку парочку-другую булыжников. — Он самый, — кивнула, не видя смысла скрывать очевидное. — Хочешь об этом поговорить? — Нет! — Резко ответила Аника, снова сжавшись в комок, крепко обняв колени и опустив на них голову. — Мэм. — Ой, да брось! — я поморщилась, раздумывая, как строить наш разговор дальше, чтобы он не стал для неё пыткой. — И не злись на Питера, он правда о тебе беспокоится. — С чего это вдруг? — буркнула она, но во взгляде промелькнула заинтересованность. — Сказал, что чувствует себя обязанным тебе за помощь, — та только фыркнула. — А ещё, что будет глупо и несправедливо потерять отличную Бесстрашную только потому, что её временно одолели тараканы в собственной голове. — Что, прямо так и сказал? — не поверила неофитка. — Ну, в общих чертах, — я не стала вдаваться в подробности. — Так что именно тебя беспокоит? То, что я… — Нет! — быстро перебила она, спрятав лицо за упавшими на него волосами. — Брат, Ма и все остальные думают, что я не понимаю, но отец… Нико! — мотнула головой, будто бы стараясь вытряхнуть из неё само это слово. — Нико получил то, что заслужил! — Что тогда? — я подобрала валявшийся радом острый камушек и принялась вертеть его между пальцами, больше отвлекая на него собеседницу, чем себя. На несколько томительных минут повисло тяжёлое молчание, и я уже готова была смириться с мыслью, что мне придётся клещами вытягивать из девчонки нужную информацию, как та сама заговорила. Её голос заметно дрожал, она то и дело прерывалась, подбирая слова и хватая ртом воздух, но на плач так и не сорвалась. — Я и Рок — мы оба дети своего отца. А он… Он сделал столько зла, причинил боль стольким людям!.. Он должен был охранять мир в Чикаго, а принёс только войну! — ну уж не войну, но нагадил всем преизрядно, не без этого. Перебивать Анику и озвучивать свои мысли, я конечно, не стала, позволив ей выплеснуть наружу всю горькую кашу, что скопилась у неё на душе и намертво застряла в голове. — Нико предал всех: нас — свою собственную семью, — интересно, Року хватило ума не рассказывать правду о смерти обоих родителей? — всех Бесстрашных, фракции, да и весь город в придачу. Я… Наверное, я его сейчас ненавижу! Постоянно вспоминаю всё хорошее, что было с ним связано, все чудесные моменты... И не могу перестать задавать себе один и тот же вопрос: что из этого было правдой? И было ли вообще хоть что-то?! — она с силой ударила кулаками по бетонной крыше под нами, подняв небольшие клубы песчаной пыли. — Вся моя жизнь, моя семья, его любовь к нам — неужели всё фальшивка?! — она прижала ладони к лицу и потёрла покрасневшие глаза, загоняя подступившие слёзы обратно. — Злость и обида делают тебя слепой, — я пожала плечами, запустив камушек в быстро сгустившиеся вокруг нас сумерки. — У тебя по-прежнему есть ты сама и семья, любящая тебя всепоглощающей безусловной любовью. А потом, поддавшись не до конца понятному даже самой себе порыву, я притянула девочку к себе. Замерев на мгновение, она вздохнула с заметным облегчением и опустила голову мне на колени. Я начала не спеша перебирать её мягкие, чуть вьющиеся волосы, как делала Скай всякий раз, когда мне или Флай было особенно паршиво на душе. — Рок и Малия, — продолжила я, тактично не замечая сосредоточенного сопения, ставшего заметно громче, — всегда были, есть и будут твоей семьёй. Ты же и сама это знаешь. Они всегда будут любить, заботиться, волноваться, опекать, а порой и безмерно этим раздражать, — сделала акцент на этом слове, вспоминая собственного отца, и тихонько улыбнулась своим мыслям, — даже если в какой-то момент ты вдруг решишь, что могла бы прекрасно обойтись и без их неусыпного внимания к твоей жизни. Особенно личной, — я всё-таки не удержалась и хихикнула совершенно по-девичьи, будто бы и не была ужасом, летящим на крыльях ночи, по мнению большинства Бесстрашных. — Да быть такого не может! — Аника вскинула на меня возмущённый взгляд и явно оживилась, вмиг передумав лить слёзы. — Ты просто подожди немного, — я подмигнула, заправляя особенно непослушную прядку ей за ухо. — Совсем скоро за тобой начнут ухаживать мальчики, и вот тогда ты ещё вспомнишь мои слова. — Не вер… — начала она, но тут же замолчала. — Что такое? — Я только что вспомнила, как отреагировали брат и Ма, когда подумали, что между мной и Шутом что-то было. — Ну ты и сравнила! — хохотнула я. — Там речи о твоём предполагаемом согласии даже не стояло. Скорее наоборот. Так чему тут удивляться? — Нет, — она мотнула головой, и прядка снова выскочила из-за уха и упала ей на глаза. — Уже после того случая. В день, когда па… когда Нико организовал нападение на оружейную, я ушла с Хэйесом. Мне было интересно, что он смог узнать, а ему была нужна моя помощь, чтобы оправдаться перед остальными неофитами. Ребята поверили неохотно, поэтому Шут решил не рисковать, пока они окончательно не успокоятся, и переночевать на матах в одном из спортзалов. Узнав об этом, я предложила ему остаться у нас дома, потому что… — она с усилием сглотнула вязкую слюну, прочистила горло, а затем еле слышно прошептала, — потому что мне было просто до безумия страшно оставаться одной. В неофитской спальне мне тоже были не рады, пока Трис не убедила всех, что наш с Хэйесом обман был вынужденной и необходимой мерой. Чтобы хоть немного отвлечься от случившегося, мы полночи смотрели записи старых фильмов, да так и уснули на одном диване в гостиной, а утром пришёл Рок и застал нас, спавших «чуть ли не в обнимку», — Аника передразнила брата, смешно сморщив нос. Какой же она ещё, в сущности, ребёнок… — Естественно, он всё доложил Ма! Я думала, они нас заживо съедят. Повезло, что у Шута язык подвешен как надо — отбрехался, — она усмехнулась, а потом подняла на меня поражённый взгляд, — И что, они теперь всегда так будут?! — Какое-то время — точно! — заверила я, и мы вместе рассмеялись, представляя весёлое будущее, что её ожидает. — Вот видишь, — легонько щёлкнула её по носу, снова привлекая внимание к себе, — даже после всего случившегося ты не разучилась смеяться, не утратила возможность с надеждой и позитивом смотреть в будущее, а главное, не потеряла действительно дорогих тебе людей. Ты не одна, всегда помни об этом и не вешай нос. Слышишь? — Прайс неуверенно кивнула, подняла голову с моих колен и села ровнее, разглядывая меня с изрядной долей сомнения в тёмных глазах. — Расскажи, что именно ты видишь в новых пейзажах? Какому страху удалось сломить тебя, пусть и ненадолго? — Вообще-то страхи — это личное, — пробубнила она, складывая руки на груди и отводя взгляд в сторону, чтобы не встречаться с моим. — Знаешь, как можно победить страх? Нужно столкнуться с ним лицом к лицу. И это не значит, что если ты боишься высоты, то нужно прыгнуть с сорокового этажа. Нет. Достаточно взглянуть своему страху в глаза — признать его, озвучить и постараться понять, почему тебя пугают, например, именно пауки, а не крысы или кузнечики. Тогда станет понятнее, как с ним бороться и не давать кусачей заразе взять над тобой верх. А что в охоте на Бугимена может быть лучше, чем хорошая компания? — подмигнула я ей и легонько пихнула плечом, подталкивая к действию. — Сначала в пейзажах всё идёт, как обычно, — помедлив, решилась она, — привычные страхи сменяют друг друга, Лорен говорит мне, что я молодец, и статус полноправной Бесстрашной уже у меня в кармане. А затем наступает день финального испытания, но вместо обещанного экзамена меня ждёт суд. Нет, даже не так — трибунал! Меня выводят в самый центр Ямы, и Лидеры долго зачитывают длинный список моих грехов: начиная с того, что я в детстве тайком таскала конфеты из комода на кухне, и заканчивая тем, что предала Бесстрашие и свою семью. Ма тоже там и смотрит на меня, как и все остальные — с нескрываемым отвращением. Аника задышала часто и прерывисто, явно изо всех сил пытаясь сдержать слёзы. Играть в чуткость и выслушивать чужие наболевшие переживания не очень-то и хотелось, но я понимала, что так будет правильно. Хотя бы потому, что маленькой и перепуганной девочке очень сильно нужна была помощь кого-то старшего, кого-то, кто не стал бы её жалеть и нянчить, а помог разобраться с проблемой. — В какой-то момент, — продолжила она, — у меня получается разобрать, что шепчут её губы: «Дочь своего отца, такая же предательница, как и он». И все вокруг эхом подхватывают её слова: «Дочь своего отца!», «Копия Нико!», «Яблочко от яблони!». Их крики с каждой секундой давят всё сильнее, в какой-то момент я ломаюсь под их напором и в панике начинаю кричать, что это какая-то ошибка, что я ни в чём не виновата, но меня никто не слушает. Моего голоса даже не слышно! А дальше Макс говорит, что я — дочь самого отвратительного преступника на свете — Нико Прайса, и уже одного этого более чем достаточно, чтобы признать меня такой же. А потом кто-то больно толкает меня в спину, и я лечу на дно пропасти. — Не слабо! — я была вынуждена признать отнюдь не малую величину тараканов, обосновавшихся в её прекрасной белокурой головке. — Скажи, кто-то ведь уже обвинял тебя в чём-то подобном? — Не совсем… — замялась она, явно не желая распространяться о случившимся. Но по моему выражению лица поняла, что испытывать терпение не стоит. — Одна неофитка пыталась уколоть меня парой гадких высказываний на эту тему, но остальные её резко осудили, и она перестала. — Ага. Она перестала, а кошмар появился. Так? — Ну… так, — кивнула она, наконец-то закончив рефлексировать и обратив внимание на проблему с другой стороны. — Это что, получается? Я сама себе всё придумала? — Мы все страхи придумываем себе сами, а потом охотно в них верим. Потому что это легко. Куда сложнее обратное — убедить себя, что больше не страшно. Вот уж над чем приходится потрудиться всерьёз! — я вытянула руки вверх и немного размяла спину. — Как я понимаю, ты боишься, что тебя определяет то, кто твои родители. Точнее один из них. Верно? — Наверное, — Аника пожала плечами, сжав кулаки и нахмурив брови. — Просто… Многие на меня так смотрят, будто бы ждут, что я сейчас достану пистолет и пойду убивать всех направо и налево! — Дураков везде хватает, — я поморщилась, как от очень кислого лимона. — Неужели ты всерьёз хочешь зависеть от их мнения? — Что? Нет! — возмутилась она. — Ну так наплюй, — посоветовала я, но, видя, что её не особо проняло, попробовала зайти с другого бока. — Скажи, ты знаешь историю моих родителей? — Ма мне рассказывала, — пискнула девчушка, быстро покрываясь густым румянцем стыда. — Мы не сплетничали! Мне просто очень хотелось узнать Вас получше… — Не сомневаюсь, — хмыкнула, подбирая ещё один камушек и подбрасывая его на ладони. — Эту великую драму не слышал только глухой. Но по факту, если отбросить лирику: моя любимая матушка была преступницей. И не надо на меня смотреть так, будто бы я только что на твоих глазах котёнку голову откусила! Ещё раз повторяю: это факт, а не чьё-то личное оценочное мнение. Мама не только родила меня, нарушив один из основополагающих запретов Чикаго, но и долгие годы скрывала правду обо мне и личности моего отца. Закон требовал не дать мне появиться на свет, в крайнем случае — избавиться от меня, отдав на воспитание Изгоям. А Кора наплевала на все правила и запреты, вознеся свои личные желания над законом и поставив их во главу угла. — Но ведь она сделала это потому, что очень Вас любила! — Аника горячо вступилась за мою маму. — Это абсолютно неважно, — покачала я головой. — Преступление есть преступление. Она ведь не могла быть на все сто процентов уверенной, что я вырасту хорошим человеком. Да и с правовой точки зрения мама покусилась на святое — на сами устои Пяти фракций, на их основу и ценности. Когда я обо всём узнала, то прожила несколько лет в постоянном страхе разоблачения, позволив ему управлять моей жизнью. Отвратительное было времечко, должна признать... — я с силой сжала острый камень, царапая ладонь, и лёгкая боль меня отрезвила. — Но потом у Макса получилось убедить меня, что дети не в ответе за грехи родителей. Он говорил, что каждый из нас — это чистый лист. И только нам решать, что на нём появится и останется для будущих поколений. Макс учил, что каждый вправе совершать свои ошибки, подвиги или же всё вместе, без оглядки на своих предков. Только мы сами должны определять — кто мы и как нам жить. — Макс круто-о-ой! — уважительно протянула она. — А то! — я довольно рассмеялась, растрепав вьющиеся волосы неофитки, чем вызвала волну недовольного бурчания. — Факт того, что Нико был мудаком, ещё не делает тебя преступницей или прокажённой. Но если ты будешь жить с постоянной оглядкой, боясь сплетен и пересудов, то я в тебе разочаруюсь. Мне казалось, что ты умнее. И Хэйесу, кстати тоже. — Не буду! — обиженно фыркнула она, а потом вздохнула поглубже и негромко добавила, — Не хочу быть глупой. — Значит, не будь. В чём проблема? — Вам легко говорить! — вспыхнула было она, но осеклась под моим строгим взглядом. — Простите. Что-то я не подумала… Наверное, когда все узнали про Вашу маму, сплетни были просто ужасные? — Были. — согласилась я и быстро перевела тему. — Есть что-то ещё? — Есть, — тихо отозвалась Прайс, опустив взгляд и принявшись выводить на пыльной крыше невидимые в опустившейся на город темноте узоры. Свет фонарей до нас едва доходил, отдав нам на откуп почти интимный полумрак. — У меня появился ещё один страх. В нём я, как Вы. Ну или, как Шорох, — добавила она, чуть помедлив, пока я подбирала упавшую на пол челюсть. — О, суть кошмара не в этом! — она замахала руками, наконец-то заметив мою реакцию на своё заявление. — А в чём же? — спросила, прочистив горло и снова приняв невозмутимый вид. Мне уже стало понятно, что все проблемы с пейзажами девчонка сама притянула за уши в силу ещё достаточно юного возраста и богатого живого воображения. Но раз уж я в это влезла, нужно идти до конца и помочь ей разогнать всех обнаглевших тараканов. — Мне дают задание на ликвидацию цели. Я до последнего не знаю, кто это, пока не прибываю на место. Моей целью оказывается Рок, — она снова срывается и несколько раз глубоко вздыхает, стараясь успокоиться. — На этот раз он становится таким же, как па… таким же, как Нико, а я должна его убить. И вот я стою напротив, наставив на него пистолет и никак не могу нажать на курок. Я очень долго медлю, а затем отпускаю брата, приказав бежать от Чикаго так далеко, как только сможет. А через несколько дней узнаю, что он устроил теракт или убил кого-то из моих близких. Заканчивается тем, что он находит меня и убивает. — Прямо сюжет драматического боевика! — хмыкнула я, устало потирая озябшие плечи. — Вы там в перерывах не танцуете? Может быть, в какой-то момент появляются тридцать слонов в розовых пончо, и танцуют уже они? — Эй! — от переполнившего её возмущения неофитка даже вскочила на ноги и с силой топнула по крыше, снова подняв мелкие облачка пыли. — Это не какой-то дурацкий сон! — А больше похоже именно на него. Подумай сама, что именно пугает тебя больше всего? То, что брат тебя убивает? Или, может быть, то, что он становится опасным преступником вроде Нико? — Не-ет... — медленно протянула Аника, как следует обдумав мой вопрос. — Я уверена, что Роквелл никогда бы так не поступил ни в первом, ни во втором случае, — она принялась мерить крышу шагами, негромко похрустывая мелкими камушками. — Тогда в чём же суть этого страха, как ты думаешь? — мне определённо нравилось, что девчонка не боялась и не ленилась копнуть поглубже внутрь себя, не поведясь на поверхностные фальшивки. — Хм… Хм-м… — она продолжала ходить из стороны в сторону и что-то тихонько бормотать себе под нос, пока вдруг резко не замерла на месте, громко вскрикнув. — Точно! По-моему, я поняла, — неофитка повернулась ко мне, и её глаза радостно блеснули в полумраке. — Я боюсь того, что когда-нибудь мне придётся устранить кого-то из близких людей. — Бинго! — я улыбнулась и несколько раз громко хлопнула в ладоши. — Ты молодец. — Скажите, а у Вас было так же? Ну, про близких… — Было. У каждого было. Рано или поздно. — чем раньше она осознает, что в самом этом страхе нет ничего плохого, тем лучше. — И как Вы справились? — А вот теперь ты мне скажи, — я ответила вопросом на вопрос, — как ты думаешь, почему твоей целью был Роквелл, а не, например, Нико? — Тогда бы мой палец не дрогнул! — зло выкрикнула неофитка. — Но почему? — Потому что он заслужил! Он был опасен для всех нас, и Вы правильно сделали, что прикончили мерзкого предателя! — Отлично. А теперь представь… Только представь! Что Рок, Хэйес или даже я вдруг слетели с катушек и решили последовать пагубному примеру Нико. — Такого никогда не случится! — Аника категорично рубанула рукою воздух. — Отчего же? — я иронично вздёрнула бровь. — Рок мог бы повредиться мозгами от переполнившего его горя от потери отца. Хэйес — в принципе говнюк ещё тот, ты и сама это прекрасно знаешь. А я — вообще дивергент! Кто знает, что у меня там в башке творится? — не смогла сдержать издевательский смешок. — Так вот, — продолжила я после того, как она, помедлив, пусть и нервно, но всё же кивнула, соглашаясь с моей мыслью, — как ты тогда поступишь, получив аналогичный приказ на наше устранение, при том что знаешь, насколько мы можем быть опасны, потеряв всякие тормоза? Теперь рука по-прежнему дрогнет? — Я… Я не знаю! — бо-о-ожечки, сколько отчаяния в тоненьком голосочке. — Даже понимая, что мы убивали и обязательно сделаем это снова? Кто станет нашей следующей жертвой? — вкрадчиво протянула я, внимательно наблюдая за её реакцией. — Скай? Эрик? Макс? Или, может быть, Ма?.. — Хватит! — Прайс зажала уши руками и замотала головой, отгоняя секундное видение. — Я всё поняла! Я… Я смогу! Я Бесстрашная, и это — мой долг! — Ну всё, всё, остынь, — я подняла свои руки в примирительном жесте. — И не злись. Я сама справилась с этим страхом только тогда, когда в полной мере осознала, что моя минутная слабость убьёт ещё больше людей. Только у меня, в отличие от тебя, время так не поджимало. — Какая же у Вас тяжёлая работа! — простонала она, спрятав лицо в ладонях, а потом с силой его потёрла, прогоняя остатки нервозности и страшных мыслей. — Не без этого. Ещё непреодолимые страхи есть? — Нет, это всё, — неофитка отрицательно качнула головой и облегчённо выдохнула. — Надеюсь, теперь я справлюсь. Спасибо. — Обращайся, — кивнула, принимая благодарность, а потом решила озвучить свои мысли вслух. — Аника, а ты уверена, что хочешь пойти в разведку и месяцами носиться по отшибам Чикаго, выслеживая и преследуя всякое отребье? — Наверное, — неразборчиво промямлила она. — Я хочу стать такой же крутой, как Вы. — Лестно, конечно, но почему бы тебе не попробовать получше приглядеться к СБ? — Нико начинал свою карьеру именно там, — девушка скривилась в отвращении. — Не хочу, как он! — Твой отец, — я намеренно выбрала именно эту формулировку, — вообще много где успел засветиться. Так что теперь, фракцию менять? Ты снова придумываешь себе проблему, которой нет. Зато есть талант, который нужно развивать. Не зарывай его в землю, идя на поводу у детских обид на придурка-отца. Не позволяй призраку Нико портить твою жизнь. Что тебе мешает с блеском превзойти его успехи и стать лучшей в своём деле, доказав себе и всем остальным, кто здесь настоящая звезда, а кто — всего лишь жалкая подделка под Бесстрашного? — Эм… Я никогда не думала об этом так… — потрясённо призналась она, а затем её глаза полыхнули небывалым азартом и предвкушением. Ох, чёрт! Кажется, я только что создала чудовище. Хотя, с другой стороны, должен же кто-то время от времени сотрясать Бесстрашие, когда мы с Эриком «уйдём на покой», дав дорогу следующему поколению. — Мисс Литман! — Аника окликнула меня, когда я уже поднялась с остывшей крыши и осматривалась вокруг, прикидывая, откуда удобнее будет спуститься. — Огромное Вам спасибо! Вы мне очень помогли, я никогда этого не забуду. — Брось! Для чего же ещё нужны старшие и более опытные товарищи по фракции? — я добродушно отмахнулась, стараясь открыто не показывать, что её слова пришлись очень даже по вкусу моей тщеславной душонке. — Скажите, а почему Вы не пошли в инструкторы, как Лорен или Фор? Уверена, у Вас бы отлично получилось. — Уверена, у меня что угодно может отлично получиться, — о, да, я — сама скромность, — но на каторгу с неофитами я больше никогда добровольно не подпишусь! Это ты сейчас была одна и старательно внимала, припав к источнику житейской мудрости, именно поэтому у нас так замечательно получилось поговорить по душам. А представь, что вас таких человек сорок, и каждый со своим «не-таким-как-у-всех» характером и труппой плохо дрессированных тараканов в буйных головах? — У-у-у! — понимающе протянула Прайс, кивнув и безуспешно пытаясь спрятать широкую проказливую улыбку. — Бедные наши наставники, они ж нас каждый день терпят. — Мученики! Святые люди! — поддакнула я ей, вызвав новую волну веселья. — Ладно, пойдём что ли во фракцию. Тебе нужно успеть на ужин, а мне ещё придётся доказать, что я не съела Хэйеса на обед.***
Я была убеждена, что, несмотря на поздний час, Эрик всё ещё был в нашем кабинете, разгребая скопившуюся бумажную работу, ранее отложенную из-за боевых выездов и бесконечных совещаний. Именно поэтому направилась сразу туда, стойко игнорируя начавшуюся распевку хора голодных китов в своём животе. Уверена, вечно занятый младший Лидер ждал моего возвращения и тоже ещё не ужинал. Зайдя в кабинет без стука, обнаружила своего ненаглядного развалившимся в удобном кресле и задумчиво разглядывающим потолок. — Показывают что-то интересное? — поинтересовалась я, проходя сразу к чайной тумбочке и запуская внутрь руку в поисках печенья. Нащупав добычу, радостно ею захрустела на краткий миг снова почувствовав себя счастливым человеком. — Где? — не понял Эрик, выныривая из состояния задумчивости и переводя на меня удивлённый и подозрительно спокойный взгляд. — Там, куда ты так увлечённо смотришь последние несколько минут. — Да ну тебя! — устало скривился он и потёр короткую щетину на подбородке. — Ты вовремя, — недовольно выдал он. — «Вовремя» для чего? Говорю сразу: чего бы я там ни натворила, это было не специально! — а оттого мне радостней вдвойне. — Скажи мне, кто тот негодник, который так тебя измотал и расстроил, и я непременно пожму ему руку. Может, даже найду в нём нового друга или верного соратника… — Вовремя для того, — проигнорировав мою болтовню, перебил Лидер, — чтобы рассказать мне свою версию событий, до того, как сюда примчится взъерошенный Фор и начнёт орать, что ты над ним издеваешься. Зная тебя, я бы не стал сходу исключать такой вариант. — Я смотрю, он уже поднял вой на болотах, — раздражённо хмыкнула я, доставая ещё одну печеньку. — Чаю? — Нет. Лучше давай закончим с Итоном побыстрее и постараемся успеть на ужин. — Какой-то ты подозрительно спокойный... Я чую подвох. — озвучила свои мысли, подходя к нему и нежно целуя. — Ни за что не поверю, что тебя настолько укатали делами всего лишь за пол дня моего отсутствия, что тебе теперь даже беситься лень. Да и Прайс говорила что-то насчёт твоей злости… — С крыши Хэйес сразу направился ко мне, — Эрик притянул меня к себе на колени и уже привычно опустил подбородок мне на плечо. — Он всё рассказал, а потом я отправил его к Фору. Ты долго, — он потёрся колючей щекой о мою, заставив тихонько пискнуть и немного отстраниться. — Пора внести мужскую щетину в список средств домашнего насилия, — пробурчала я в шутку, потирая раздражённую колючим прикосновением кожу. — Питер рассказал мне, что у Аники появились серьёзные проблемы с пейзажами страха, — мужчина понятливо кивнул, хорошо представляя себе их возможный источник. — Я решила, что было бы неплохо поговорить с ней и попробовать исправить ситуацию, пока не стало слишком поздно. Хочется верить, что у меня получилось. Предлагаю завтра заглянуть на тренировку неофитов и проверить, как у неё дела. — Обязательно. Спасибо тебе, — он зарылся лицом в мои волосы и протяжно вздохнул. — Так что там с версией? — А что с ней? — «не поняла» я. — Перед отъездом в Искренность я встретила неофита Питера Хэйеса. Он хотел со мной поговорить, а я не хотела терять время зря. Решив взять его с собой, как сопровождение, я отправила Тобиасу сообщение о том, что забираю мальчишку с собой. Никаких зловещих намёков или угроз, всё коротко и по делу. И вот, мы вернулись: неофит цел, невредим и даже не покусан. Не мной, во всяком случае. Так что Фор — сам дурак! — Эрик откинулся назад и прыснул со смеху. — Что? — на этот раз действительно не поняла я. — Ты дурно влияешь на Хэйеса, он тебя уже цитирует. — «Подражание — высшая форма лести!» — так он, кажется, сегодня сказал. — Смотри — не лопни от самодовольства, — Эрик растянул губы в озорной улыбке. — А что касается слов Аники… Признаться, когда Итон оторвал меня от проработки и формирования отрядов охраны на время торжества, я жутко разозлился. И на тебя в том числе. — Эй, за что? — легонько хлопнула его по плечу и усилием воли задавила в себе волну возмущения и обиды. — За то, что ничего не сказала и снова решила всё сделать сама. — Не за предполагаемую смерть неофита? — искренне удивилась я. — Он никогда мне не нравился! — усмехнулся мужчина и, склонившись, провёл губами по моей шее, обдавая её тёплым дыханием. — А если серьёзно, то я вспомнил о том, что Хэйес изначально был твоей зоной ответственности, и, в случае чего, ты лично обязалась его устранить. Меня задело именно то, что не рассказала, что стряслось. — Да ничего же… — я даже немного растерялась. — Теперь я это знаю. Но тогда мне пришлось пережить несколько не самых приятных часов, гадая, какая муха тебя укусила на этот раз. — Вон оно что… — после вечерней прохлады на крыше я нежилась в тёплых объятиях Эрика, почти растёкшись по нему блаженной лужицей и совершенно забыв о голоде. Как же я по нему соскучилась! — А укусили не меня, а Фора. И, похоже, это была не муха, а гигантская пчела. И ужалила она его прямиком в его чересчур мнительный зад! — Отличная версия, — он довольно выдохнул мне в шею, запуская по спине новую волну мурашек. — А главное, самая правдоподобная. — Я тоже так думаю, — почти промурлыкала я, потянувшись к его губам. Только я вошла во вкус, как нас бессовестно прервали, громко и очень нервно забарабанив в дверь. Казалось, помедли мы ещё пяток лишних секунд — и Фор возьмёт кабинет штурмом. — Я уже говорил, как сильно его ненавижу? — пробормотал Эрик, нехотя отстраняясь и отпуская меня с колен в моё собственное кресло. — Всего лишь пару сотен тысяч раз. Войдите! В кабинет с горящим праведным негодованием взглядом буквально ввалился взъерошенный Фор. Вот это да! Я, наверное, так сходу даже и не припомню, когда в последний раз видела его настолько эмоциональным и… живым? — Мойра! — с порога начал он. — Сегодня твои шутки перешли всякие границы! — И тебе здравствуй, — вежливо кивнула я, наблюдая за нервными метаниями собеседника. — Мойра! — Божечки, ну зачем же нервничать так, будто бы у тебя дома в шкафу припрятана новая нервная система, а потому эту уже не жалко? — я даже глаза закатила в притворном изумлении. — Мойра! Литман! Немедленно прекрати надо мной издеваться! — Тобиас Итон, а в чём, собственно, суть претензии? — в тон ему отозвалась я, краем глаза следя за Эриком, который, ради разнообразия, в этот раз сидел тихо и не вмешивался, с интересом за нами наблюдая. — В Питере Хэйесе! — А что с ним не так? Я где взяла — там и положила. И когда видела его в последний раз, он был цел и невредим. Так в чём проблема? — В твоих дурацких шутках! — Фор недолго потоптался из стороны в сторону перед нашим столом, а потом, устав изображать зверя в тесной клетке, без малейшего стеснения и хотя бы капли грации плюхнулся в кресло для посетителей. — Например, каких? — спокойствие — наше всё. — Ты же!.. Ты… — старший инструктор даже растерялся от моего непробиваемого равнодушия. — Ну вот же! — он достал свой комм, открыл моё сообщение и положил гаджет на стол экраном вверх, слегка подтолкнув в мою сторону. — «Я забрала Хэйеса», — покладисто прочитала предложенное и перевела на парня «непонимающий» взгляд. — И что не так? — Что?! — он чуть снова не вскочил на ноги, но всё же удержался и только подался вперёд. — Да всё! — А кроме истеричных воплей, — Эрик не утерпел и решил вмешаться, прекращая наши бестолковые препирательства, — у тебя есть что-то по существу? Хоть какой-то конструктив? — Ты!.. Вы… Да вы двое просто спелись у меня за спиной! У вас есть хоть капля совести? Хотя бы одна на двоих? Вы вообще представляете себе, что я испытал, когда подумал, что Мойра буквально накануне выпуска решила избавиться от вполне перспективного неофита? Второго в общем зачёте! От хорошего парня! Пусть с ним и бывали проблемы, да и характер у него не самый простой, но это же не повод… — О-о-о! Ведьма, убей меня что ли, — мученически простонал Эрик, прикрывая лицо ладонями в жесте безграничного страдания. — Нет, лучше его! А то он опять начал нести свою излюбленную херню о каждой божьей твари. — Эй! — возмутился Фор. Он уже собирался вступить в спор, но я резко его перебила. Кушать хотелось всё сильнее, и новый концерт китов был уже на подходе. — Тобиас, какого чёрта? — Что? Ты же сама слышала… — Я спрашиваю: какого чёрта с тобой происходит? В последнее время ты сам на себя не похож. И не надо нести чушь про неофита. Я же вижу, что он стал для тебя всего лишь спусковым крючком и не более. Эрик облокотился о стол и начал с ещё большим интересом разглядывать нашего собеседника. — Кхм… Я… Думаю, всё дело в Трис! — несколько секунд поразмыслив и собравшись с духом, выпалил Тобиас, заметно смутившись и отведя взгляд. — Девчонка наконец-то прозрела и послала тебя куда подальше? Чтобы Эрик вдруг не вмешался и упустил случай поиздеваться над Фором? Что-то я изрядно поторопилась. — Иди к чёрту! — раздражённо выплюнул Итон и снова обратил своё внимание на меня. — Трис дала согласие на участие в эксперименте Эрудитов и уже сходила на несколько сеансов. Это не медицинская процедура, а какой-то ад! — он не выдержал и с силой впечатал кулак в подлокотник кресла, заставив мебель жалобно скрипнуть. — Это её выбор, — мигом растеряв всё веселье, хмуро произнёс Эрик. — Тебе остаётся только принять его. И постараться поддерживать Прайор по мере сил. — Лидер замолчал, и они оба перевели на меня свои недобрые взгляды. — Эй! А я-то здесь причём? — возмутилась безрезультатно. — Ну ладно Эрик, — признала я, — мне пришлось изрядно пошатнуть его привычное восприятие картины мира. И при этом все остались живы-здоровы, ничего страшного не произошло. А в ваши с Уной дела я вообще не лезла! — Что у вас, девушек, творится в голове? — Фор уткнулся лицом в ладони и запустил пальцы в и без того растрёпанную причёску. — Что бы я ни делал, как бы ни пытался её понять, она всё равно обязательно выкидывает что-то такое, от чего у меня мозги просто взрываются! — Добро пожаловать в мой мир! — с издёвкой хохотнул Лидер, не сводя с меня осуждающего взгляда. — И что она натворила на этот раз? — меня начало разбирать неподдельное любопытство. — Трис после чёртовых процедур и так еле живая, а ежедневные пейзажи страха её совсем доконают. — А разве Макс не освободил её от финального испытания? — мы с Эриком удивлённо переглянулись. Помнится, это было одним из бонусов за её согласие на участие в исследовании Эрудитов. — Освободил, — кивнул Фор. — Да только она и слышать ни о чём не желает! Твердит, что обязана пройти испытание вместе с остальными неофитами, иначе ей совесть не позволит остаться во фракции. — Итон, не правда ли безоговорочная правильность порой неимоверно раздражает? — вкрадчиво пророкотал Эрик, за что мгновенно получил бурю негодования во взгляде в свой адрес. — Но лично я считаю её желание похвальным. Тем более, что в будущем никто не посмеет упрекнуть тебя в излишней протекции. — Чёрт, Фор! — меня вдруг осенило. — Уна ведь стопроцентный дивергент! — Да неужели? — удивительно язвительно отозвался он. — Ни черта ты не понимаешь! — нетерпеливо отмахнулась я. — На неё в полной мере не действует ни одна из усиленных специально для нас сывороток симуляции. Сам ты тоже являешься дивергентом. Так что тебе мешает выбрать удобное время и устроить с ней парочку совместных погружений? Проведёшь её за ручку по своим страхам, на личном примере покажешь, как нам можно делать, а как нельзя, научишь правильно действовать в условиях симуляции и отпустишь с миром. Так ей не придётся разрываться между пейзажами и Эрудитами, ну и к испытанию заодно подготовится. Неужели, плохой вариант? — Пожалуй, мне нравится. Но не будет ли это нарушением правил? — Каких, к чёрту, правил? — нетерпеливо рявкнул Лидер. — Вынь уже голову из задницы, это — не шляпа! Участие Трис в финальном испытании — всего лишь формальность, её личный каприз. Так собери свои сопли в кулак и реши проблему! Было видно, как Итону хотелось ответить в том же тоне, но он благоразумно сдержался, только кивнув в знак того, что услышал и принял информацию к сведению. — Полагаю, — влезла я, — конфликт исчерпан? — Да, — поспешно кивнул Фор. — Приношу свои извинения, был неправ. — Проехали. — В таком случае, — снова взял слово младший Лидер, вставая со своего места, — катился бы ты уже отсюда. Видеть больше не могу твою постную рожу. — Поверь, это взаимно! — хмыкнул Тобиас и, махнув мне на прощание рукой, поспешно скрылся за дверью. — Так на чём мы остановились, когда этот мерзкий навозный жук посмел нас прервать? — Эрик склонился надо мной с предвкушающим блеском в глазах и совершенно конкретным настроем. — Чем бы мы там ни собирались заняться, но момент безвозвратно упущен, — разочаровала его с грустным вздохом. — Иначе я рискую в очередном порыве голодной страсти отгрызть тебе руку. И это — в лучшем случае. — моим словам согласно вторил дружный хор голодных китов.***
Вот и настал тот долгожданный день! А особенно долгожданным он стал от того, что я, Эрик, Макс, да и все остальные Лидеры и командиры безумно мечтали побыстрее его пережить и как можно скорее вернуть всё на свои места. Сейчас же в Бесстрашии царило просто небывалое оживление. По всей Яме, подобно ядовитому туману, расползалось нетерпеливое предвкушение, захватывая всё больше людей в свои коварные сети. Урождённые и перешедшие неофиты сбивались в небольшие смешанные группы и пытались, что называется, надышаться перед смертью. Кто-то отрабатывал совершенно ненужные сегодня приёмы, кто-то изо всех сил старался успокоиться и взять под контроль бушевавшие внутри эмоции, дабы те, не дай бог, не помешали им во время прохождения пейзажей страха. А кто-то (в основном урождённые) просто травил весёлые байки, чтобы скоротать за ними медленно тянувшееся время до финального испытания. Но для полноправных Бесстрашных время летело неуловимой кометой, издевательски помахивая утекающим сквозь пальцы хвостом из незаконченных вовремя дел. В главном зале Ямы кто-то торопливо подключал последние кресла для экзамена неофитов, постоянно путаясь в бесконечных проводах и грязно ругаясь на всю округу. Кто-то, нагруженный коробками с кучей украшений, со всей возможной скоростью метался со складов в Бар, где вечером пройдёт грандиозная свадебная церемония, раз за разом спотыкаясь о растянутые у них на пути коварные змеи проводов. Первые и вторые, то и дело, пускались в увлечённое выяснение отношений и поиск виноватых, совершенно забывая о неумолимо поджимавших сроках. Всех остальных также можно было разделить на две категории. Одни были озадачены личной подготовкой к вечернему празднеству и теперь, сломя голову, носились по всей фракции в поисках «последних штрихов, тех самых туфель или идеальных рубашек», мешая своей суетой всем вокруг. А другие, представители самой малочисленной из разделившихся групп, по-прежнему не теряли надежды сделать всё как надо и завершить все приготовления вовремя, старательно призывая окружающих хоть к какому-то подобию порядка. Неизвестно, сколько бы ещё и в Яме, и в Баре продолжался бардак, но кто-то из более ответственных Бесстрашных догадался позвать на помощь Малию Фрай. Под её строгим лидерским оком выяснять отношения, отлынивать от работы, да и вообще хоть как-нибудь привлекать к себе излишнее внимание никому не хотелось. Работа закипела с новой силой, внушая уверенность, что теперь-то уж точно всё будет готово в указанный срок. Лидеры, их помощники и командиры подразделений также были вовлечены во всеобщий бедлам и по мере своих сил и способностей старались хоть немного упорядочить творящийся во фракции хаос. Малия руководила подготовкой помещений. Макс с головой зарылся в документы, стараясь разобраться с работой хотя бы на ближайшие пару дней, чтобы иметь возможность как следует отметить долгожданную свадьбу лучшего друга, не срываясь в кабинет через каждые пять минут. Эрик и Локо при посильной помощи Тео и отдувающейся за моего отца Найлы решали последние вопросы безопасности. Сам Рэйес окопался у себя дома и отчаянно старался не трусить. Мне пришлось подсуетиться заранее и не без помощи Лиз избавиться от всех запасов алкоголя, припрятанных в их квартире на чёрный день. Оставив Дина в компании «праздничного наряда» и потешавшегося над предсвадебной паникой Бёрна, я отправилась к Тори Ву готовить наших невест к вечернему торжеству. Мне нужно было успевать находиться везде и сразу, а потому я больше внимания уделяла своим наручным часам, чуть ли не по минутам отслеживая время, чтобы не пропустить финальное испытание неофитов, до которого оставалось совсем чуть-чуть. В какой-то момент Тори надоела моя абсолютная незаинтересованность в «действительно важном деле», и она под одобрительные выкрики Скай, Фокс, Флай и наших драгоценных невест выгнала меня из своего салона, наказав возвращаться через пару-тройку часов в компании неуловимой в последнее время Найлы и наряда на вечер. Если изначально я не собиралась изменять своим любимым штанам и форменной куртке, то теперь разлитое в воздухе свадебное безумие захватило и меня, маня подобрать для праздника что-нибудь совершенно особенное. На финальное испытание я успела в самый последний момент. Забежала в зал и, на ходу закрепляя выданный на входе наушник, пристроилась за широким плечом Эрика за считанные секунды до начала напутственной речи Макса. — И где тебя носило? — минутой позже хмуро буркнул младший Лидер, не отрывая взгляда от экранов, транслировавших борьбу неофитов со своими страхами. — Лучше не спрашивай, — поморщилась. — Я уже не могу дождаться, когда этот сумасшедший день закончится. Все словно с цепи сорвались! Если так проходят все лидерские свадьбы, то в следующий раз, молю, отправьте меня, пожалуйста, подальше за Стену. Я определённо больше не желаю на них присутствовать! — Что, совсем ни на одной? — с какой-то непонятной интонацией протянул Эрик, ненадолго скосив на меня взгляд, а затем снова вернув его к экранам мониторов. — Ну не на такой помпезной — уж точно! — усмехнулась, вспомнив царившее у Ву оживление. — Вот объясни мне, почему нельзя просто тихо расписаться и жить в своё удовольствие? — Почему нельзя? — он позволил мимолётной улыбке скользнуть по губам. — Можно. Но ведь это вы, девушки, вечно хотите принцев, коней и торжественных фанфар. Так чем вы с Найлой недовольны? Не понимаю. — С Найлой?.. — Угу, — кивнул Эрик. — Она сегодня весь день плюётся ядом, как только речь заходит о свадьбах. Конечно, больше всех достаётся твоему дружку, но и до нас иногда долетает. — Она в принципе против официальной регистрации брака, — тихонько рассмеялась я, стараясь не привлекать к нам слишком много внимания. — Найла считает, что это нелепый и абсолютно бесполезный пережиток, усложняющий жизнь. — Усложняющий? — не понял Лидер. — Ага. Она говорит, что брак слишком сильно привязывает людей к друг другу. Мешает просто развернуться и уйти в закат, если что-то в отношениях пошло не так. — Ну, что-то в этом определённо есть, — он задумчиво нахмурил брови, напрочь забыв про испытание и с головой уйдя в свои мысли. Судя по то и дело недовольно поджимавшимся губам, думы его одолевали не самые приятные. — Возможно. Я же, — вернулась к теме помпезности, — не считаю, что сам этот шаг является чем-то ужасным. А вот стать главной героиней свадебной вакханалии — точно бы не хотела. Ленты, платья, торты и букеты, народные гулянья и выпивка рекой — это заветная мечта Натали. Но точно не моя! — меня аж передёрнуло от одной только мысли оказаться сегодня на её месте. — И какая твоя «свадьба мечты»? — Эрик отмер и, снова обратив всё своё внимание на мониторы, поинтересовался без особого интереса. — Никакая! — коротко усмехнулась я и пояснила в ответ на недоумённо вздёрнутую бровь. — Если бы вдруг мне приспичило связать себя узами брака, я бы просто покрепче взяла за яйца Искреннего говнюка Тёрнера и вынудила его расписать меня за пару минут, а не «вот это вот всё», — легкомысленно взмахнула рукой, демонстрируя своё отношение к обозначенному вопросу. — А вообще какой-то странный у нас разговор получается. — Это всё удушливая атмосфера любовной любви, — согласно хмыкнул он, а затем указал на один из экранов, привлекая к нему моё внимание. — Лучше включи наконец-то наушник и обрати внимание на Хэйеса. Какой интересный страх… А посмотреть было на что. В симуляции Питер находился на территории Искренности. Судя по всему, он только что прошёл вступительное испытание, и теперь члены фракции благодарили его за искренность. Парень судорожно оглядывался вокруг, пытался стянуть с себя словно намертво приклеившийся строгий белый пиджак и без конца повторял, что это какая-то ошибка. — Сынок, я так рада, что ты всё же одумался, — у него за спиной раздался женский голос, в котором, противореча сказанным словам и самим принципам чёрно-белой фракции, совершенно не было слышно и капли радости. Неофит резко крутанулся на пятках, оборачиваясь к собеседнице. На него смотрела красивая женщина лет сорока, транслируя взглядом холодное безразличие, которое стремительно превращалась в неприкрытое разочарование. — Это какая-то ошибка! — снова выкрикнул Питер. — Мне здесь не место! — Не глупи, — поморщилась она, вмиг теряя большую часть своей кукольной красоты и будто бы становясь старше на десяток лет. — Твоё место здесь — дома! Как и положено: рядом со мной и твоим отцом. — Он мне не отец! — зло выплюнул Хэйес, продолжая воевать с пиджаком. — То, что ты с ним спишь, ещё не даёт ему право так называться! — По крайней мере, — вдруг раздался знакомый голос, — теперь у тебя есть хоть какой-то. — к Питеру и его матери подошёл Джо-Мелл и обнял последнюю, крепко прижав к себе. — Так что перестань изображать из себя бунтаря и просто смирись. Теперь ты стал одним из нас, и… — Нет! — рявкнул неофит. — Я Бесстрашный! — А твоя белая одежда говорит об обратном, — женщина неприятно усмехнулась, тыкая пальцем в белоснежный наряд сына. — Теперь она станет для тебя второй кожей. — Ну уж нет! — Хэйес ударом оттолкнул от себя её руку. — Если это действительно так, то тогда лучше и вовсе остаться без кожи, чем стать таким же лицемерным ублюдком, как вы, липовые святоши! С этими словами неофит схватил одну из толстых белых свечей, что в изобилии украшали просторный зал, освещая его мягким колеблющимся светом, и поднёс к рукаву своего пиджака. Ткань вспыхнула моментально, будто бы была насквозь пропитана горючей смесью. Яркое пламя мгновенно охватило всю фигуру парня, жадно пожирая предложенное угощение и стекая на землю крупными каплями. — Я Бесстрашный! — прокричал Питер, широко и сумасшедше улыбаясь. — Я Бесстрашный! Изображение на экране подёрнулось и сменилось на новое, раскручивая спираль следующего страха. — Драма, драма, драма… — пробормотала я, вспоминая реакцию Хэйеса на вышедшего за мной из кабинета Тёрнера. — В кои-то веки, что-то интересное, — Эрик усмехнулся, потерев подбородок. — Обычно всё стандартно: высота, темнота, глубина, насекомые и страх не пройти инициацию. — Зато посмотри на Трис, — переключив канал наушника, указала на нужный монитор. — Вот тут чуть ли не всё по списку. Оу!.. Беру свои слова назад! — я всеми силами старалась сдержать подступающий смех, переводя взгляд с происходящего на экране на покрасневшего до кончиков ушей Фора. — Мне только зрелища секса Убогих не хватало, чтобы этот день стал по-настоящему незабываемым! — коротко хохотнул младший Лидер. — Смотри, даже эта странная девчонка считает, что у Итона могут быть «не все дома». — Ой, да брось, — отмахнулась я, наблюдая, как быстро страх сексуального насилия сменяется следующим — страхом убийства близких. — Ну вот, снова скукота. — Зато посмотри на её скорость, — со смешанными чувствами заметил Эрик. — Она уже на восьмом страхе, в то время, как остальные в лучшем случае не преодолели ещё и пяти. — Была бы я помладше и поглупее, — отозвалась с явным неодобрением, — то, возможно, позавидовала бы той лёгкости, с которой Уна бежит через свои страхи. — А почему не завидуешь сейчас? — Потому что самонадеянно смею считать себя не самым глупым человеком. Ты не хуже меня знаешь, что суть Бесстрашия не в отсутствии страхов, а в их преодолении. Пейзажи страха учат нас именно этому. Они сталкивают нас лицом к лицу с самыми сокровенными кошмарами, что таятся в глубине наших душ, подтачивая разум и решимость. Заставляют взглянуть на них в упор, потрогать руками, попробовать на зуб… а затем перебороть. Пейзажи раз за разом дают нам попытки свыкнуться с тем, что повергает нас в ужас, разобрать свою фобию на составляющие, рассмотреть её под разными углами и найти наилучший способ выхода из пугающей ситуации. Трис же прекрасно осознаёт, что происходящее с ней полностью нереально, но при этом она даже не пытается осмыслить истоки творящегося в её голове безобразия. Просто ставит галочку напротив очередного страха, мол, увидела, ознакомилась, пошла дальше. Вот только реальная жизнь тем и отличается от симуляции, что в ней вторых шансов не будет, и отмахнуться от страха уже не получится. Он свяжет тебя по рукам и ногам, накроет паникой и хорошо, если не унесёт с собой ничью жизнь. — Философствуешь? — Эрик дёрнул уголком губ, но кивнул, признавая мою правоту. — Смотри, Убогая уже закончила, — он выставил баллы на своём комме и отправил их стоявшему неподалёку Максу. — И пяти минут не прошло! — Считаю, что с Фором нужно серьёзно поговорить, — мои глубокомысленные рассуждения не желали так просто меня отпускать. — Он идёт на поводу у своих чувств и слишком сильно жалеет девчонку. Для неё это добром не кончится. — я покачала головой, наблюдая за тем, как бережно тот отсоединял датчики и ворковал над Трис, стремясь убедить её, что на этот раз испытание точно закончено и всё хорошо. — Согласен, — кивнул он, а затем указал на следующий монитор. — Ты об этом говорила? — на экране Аника стояла посреди переполненной людьми Ямы. Я кивнула и поспешила переключить звук. Толпа оглушительно ревела, выкрикивая грязные оскорбления и совершенно нелепые обвинения. Сначала Прайс растерялась и чуть не расплакалась после жестоких слов Малии, но всё же взяла себя в руки, ловко вскочила на один из бетонных уступов в стене, вскарабкалась чуть выше и, сложив ладони рупором, что есть силы прокричала: — А ну заткнулись все! — и толпа действительно сразу замолчала, наконец-то её услышав. — Не знаю, что все вы там себе придумали и кем меня считаете, но я — Аника Прайс! Не Нико, не поехавший Тед Банди и не какой-нибудь Чарльз Менсон! Я — это только я, а мои поступки — только мои! И я не собираюсь нести ответственность за чужие грехи! А если кого-то это не устраивает, то идите вы на хер! — она подняла перед собой руки и продемонстрировала всем несогласным оттопыренные средние пальцы. Повисшую в Яме тишину разбили громкие хлопки одного человека. В толпе не было видно, кого именно, но к нему с каждой секундой присоединялось всё больше народу, а затем воздух разорвало первое «Молодец», к которому почти сразу прибавились «Так держать» и прочие подбадривающие выкрики. — Радикальненько, — улыбнулась я, наблюдая, как потемнел экран, и вскоре на нём отобразился следующий страх. — Я бы сказал: полностью в её стиле, — Эрик отзеркалил мою улыбку и поспешил выставить баллы следующему неофиту, завершившему испытание. Время шло, страхи новичков потихоньку подходили к концу. Трис, Эдвард, Питер и Юрайя уже сидели в стороне, отпаивая себя прохладной водой и наблюдая за успехами товарищей. Я заметила, что Хэйес прикипел взглядом к монитору Аники и с силой сжал кулаки, нервно подёргивая ногой и раздражаясь от того, что не может услышать ни слова. Толкнув Эрика локтем, привлекла и его внимание тоже. Под грязно-серыми стремительно бегущими облаками на краю нереально высокой продуваемой всеми ветрами крыши стояли двое. Хрупкая фигурка девушки была затянута в форму отряда зачистки, а волосы убраны в гладкий пучок, из которого выбилось пару мелких прядок. Ветер, будто играя, то раздувал их по сторонам, то бросал в лицо, цепляя за ресницы и прижимая к плотно сжатым губам. Напротив Аники в десятке шагов стоял Роквелл. Его одежда была грязной и очень потрёпанной, кожа — шелушащейся и покрасневшей от солнца и ветра, а волосы — тусклыми и спутанным. Прежними в нём оставались только и лукавый прищур глаз, как у отца, и широкая, ослепительна улыбка, что ещё немного и затмила бы нависшее над ними тусклое солнце. — Не глупи, малышка, — Рок протянул к ней руки. — Это же я — твой любимый старший братик! — Прайс-младшая не шелохнулась, только сжала губы ещё сильнее. — Эй, ну чего ты такая серьёзная? — её брат хотел сделать шаг вперёд, но та остановила его резким окриком. — Стой где стоишь! — её рука потянулась к пистолету, висевшему на поясе, а улыбка Рока мигом померкла, застыв на лице приклеенной подделкой. — Эй, ты же этого не сделаешь?.. — он нервно облизнул пересохшие растрескавшиеся губы и впился в неё пристальным взглядом. — Я должна. — Брось, ты ничего и никому не должна! Ты можешь делать всё, что захочешь! — Как ты? — зло бросила Аника, направляя пистолет на Рока и до белых пятен сжимая пальцы на рукояти. — Или, может быть, как наш отец? Как чокнутые Афракционеры с их сыворотками и опытами над людьми? Они тоже считали, что могут делать всё, что захотят. Посмотри на себя, — она скривилась в презрении, — в кого ты превратился? — Сестрёнка, ты не понимаешь… — И никогда не пойму, — перебив, девушка разочарованно покачала головой, не желая слушать его оправдания. — Я помню, чему ты всегда меня учил: быть верной себе и чтить идеалы Бесстрашия. Почему же ты сам о них позабыл? С чего решил, что можешь быть выше правил и законов? В какой момент ты выбрал стать предателем, брат? — Ты ещё слишком юна и потому многого не понимаешь, — Роквелл мотнул головой в нетерпении, и в его тоне то и дело начали проскакивать морозные нотки. — Отпусти меня, и я докажу тебе, что был прав! Тогда ты поймёшь, что можно выбрать и другой путь. — Я свой выбор уже сделала! — оборвала его она. — И ты свой — тоже, — в её глазах Роквелл прочитал свой приговор. Он бросился к Анике, чтобы сбить её с ног, но она оказалась быстрее. Раздался оглушительный выстрел, и Рок, покачнувшись, потерял равновесие. Его повело в сторону, он отступил на пару шатких, неуверенных шагов, а затем начал стремительно заваливаться набок, переваливаясь через край осыпающейся от времени крыши. Аника подошла ближе и проводила его падение полным режущей печали взглядом. — Прощай, братик. Я всегда буду тебя любить, — еле различимо шепнула она, и экран снова затянула чернота. В этот же момент девушка с громким вскриком очнулась, согнулась в кресле и тяжело задышала, изо всех сил стараясь сдержать подступившие слёзы. К ней тут же бросились Лорен и Фор, снимая датчики и помогая прийти в себя. За их спинами маячил Питер. Он предложил свою помощь и инструкторы, которым уже нужно было бежать к следующему неофиту, с радостью согласились, спихнув заботы об Анике на Хэйеса. В первую секунду Эрик тоже дёрнулся к ней, но вовремя взял себя в руки. Сейчас он присутствовал здесь не как друг семьи, а как Лидер за работой, поэтому эмоции и порывы нужно было держать под контролем. Позже для этого ещё будет время. Младший Лидер в последний раз мазнул по Анике обеспокоенным взглядом и снова обратил всё своё внимание на мониторы. — И долго ещё они будут возиться?***
Я в очередной раз за день безбожно опаздывала, а потому вошла в Бар, когда Макс уже заканчивал напутственную речь, приветствуя отныне больше не неофитов, но новых полноправных Бесстрашных. Подростки ровными рядами стояли перед небольшой сценой, на которой выстроились Лидеры фракции. Все остальные Бесстрашные по традиции образовали вдоль стен живой коридор, отдавая должное новичкам почётным караулом. Украшая помещение, хозяйственники постарались на славу. Дружелюбные, в последний момент прознав о готовящемся торжестве, преподнесли нашей фракции подарок, и теперь на сцене, под потолком и на перилах красовались душистые гирлянды из живых цветов. Столы и стены укрывали, стекая мягкими волнами, перламутрово-золотящиеся в свете слепящих прожекторов светлые полотна. Однажды я уже видела такое оформление, а потому знала, что, как только померкнет основное освещение, и загорятся праздничные стробоскопы, рассыпая вокруг себя разноцветные неоновые лучи, ткань начнёт сиять яркими «волшебными» всполохами, создавая непередаваемую атмосферу бесконечного праздника и подкравшегося чуда. Стараясь держаться в тени, я быстро скользнула вперёд и влилась в торжественно замершую нарядную толпу. Оглядевшись вокруг, отметила для себя, что в Баре было мало тех, кто в этот вечер предпочёл остаться в повседневной одежде. И если мужская половина фракции, в большинстве своём, выглядела сдержано, если не сказать «строго», предпочтя чёрные джинсы, реже брюки и такие же чёрные рубашки, то женская определённо решила отвести душу, пользуясь случаем. Шёлк, кружево, атлас. Плотная, будто бы поглощающая собой свет, и воздушная, почти невесомая ткань, зеркальная гладкость и торжественная пышность, платья «в пол» и экстремальное мини — чего здесь только не было! — … Ещё раз хочу поприветствовать вас в стройных рядах нашей фракции, — громогласно вещал Макс, — уже от себя лично. Знайте, что отныне здесь ваш дом, а мы — ваша верная семья! И главное, не забывайте верить во что?.. — он вдруг лукаво подмигнул замершим и ловившим каждое слово новичкам. — В ежедневный подвиг! — дружно взревели вчерашние неофиты, а довольный Макс немного склонил голову, принимая их своеобразное обещание. Остальные Лидеры сделали большой шаг вперёд, поравнявшись с ним, и они все вместе громко выкрикнули: — Добро пожаловать, Бесстрашные! Все, кто стоял по сторонам, эхом подхватили приветствие, громко хлопая, топая и выкрикивая поздравления и слова поддержки. А ещё через несколько секунд толпа ринулась навстречу новоиспечённым товарищам по фракции, обступая их со всех сторон. К ним тянули руки, старались обнять, пожать ладонь, потрепать по волосам, похлопать по плечам и спине. У нас существовала примета о том, что, если новичок ответит на приветствие, то весь следующий год на заданиях будет сопутствовать удача. Я, хоть и не была особой суеверной, решила в кои-то веки не пренебрегать традицией и звонко хлопнула по ладоням Питера и Аники, когда пробиралась через плотную толпу ближе к сцене и Эрику. — Ну и где ты пропадала на этот раз? — раздалось недовольное, как только я подошла достаточно близко. — И что с твоим коммом? Я так и не смог дозвониться. — Оставила его дома, — простодушно пожала плечами, а потом развела руки в стороны. — Мне совершенно некуда его положить — в этом платье карманов не предусмотрено. — кажется, только после этих слов Эрик соизволил посмотреть на меня внимательно, а не только мельком взглянуть в накрашенные тёмным глаза. Романтическая атмосфера, в последние дни переполнявшая собой стены любимого Бесстрашия, повлияла и на меня, искусив сменить повседневный наряд, на что-то более подходящее случаю. Поэтому сегодня я красовалась в традиционно чёрном облегающем платье длиной чуть выше колена. Оно было закрытым, с длинными рукавами, украшенными по самому краю тоненькими браслетами из небольших металлических шипов, и с высоким воротником под самое горло, имеющим точно такое же украшение. А на груди имелся неглубокий кокетливый каплевидный вырез, дарящий пищу для фантазии. По меркам фракции моё платье выглядело достаточно невинно и даже скромно, но это только до тех пор, пока оценивающий взгляд не падал на мою спину. Вырез оголял её от шеи и до самого копчика, открывая вид на гладкую кожу и замысловатую вязь татуировки, что тянулась вдоль всего позвоночника, выжигая на нём, словно углями, девиз Бесстрашия. — Кхм… — Эрик немного нервно прочистил пересохшее горло. — Отлично выглядишь! — Спасибо, — польщённо улыбнулась, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не покрутиться вокруг себя и не выдать сюрприз раньше времени. — Ты тоже. И я совершенно не лукавила. В прямых чёрных джинсах и классической чёрной же рубашке он смотрелся просто потрясающе. В последний раз я видела его в чём-то подобном, когда ему было лет шестнадцать, и та картина не шла ни в какое сравнение с видом его взрослого. В своём, неожиданном для меня наряде, Эрик казался старше, чем есть, мужественнее и увереннее. Хотя, казалось бы, куда уж больше? Пока мы, замерев на месте, разглядывали друг друга, выжигая в памяти любимый образ, на сцену на своём шустром электро-кресле выехал Мартин. Врачи залечили его ногу, но настоятельно рекомендовали не нагружать её хотя бы пару недель. Дел у парня скопилось много, и отсиживаться на одном месте у него никак не получалось, поэтому Корелли решила пойти ему навстречу, выделив на время ценное медицинское оборудование. Мартин шутливо раскланялся в ответ на дружелюбные подначки, посыпавшиеся из толпы, и громко объявил, что через полчаса начнётся свадебная церемония. Немного притихший было народ снова всполошился, разбрёдшиеся по залу парочки устремились навстречу друг другу и старались быстрее прочих занять лучшие места поближе к сцене. Я протянула Эрику руку, безмолвно предлагая спуститься ко мне. Он одним ловким прыжком преодолел разделявшее нас расстояние, крепко сжал мою ладонь в своей и повёл меня за собой вглубь Бара. Для собственного спокойствия я вцепилась в него и второй рукой, явственно чувствуя своё, как никогда, шаткое положение. А виной тому были туфли. Аккуратные чёрные лодочки с чуть заострёнными носами и просто потрясающими каблуками: высокими, металлическими и тонкими, словно спицы. — «Стилеты»! — гордо окрестила их Найла, настойчиво впихивая мне в руки эту пару ходуль. Почти все мои вещи были безвозвратно уничтожены взрывом. Ограничившись лишь необходимым минимумом, озаботиться покупкой новых я не успела, постоянно откладывая это дело на потом. Да и покрасоваться в чём-то, соответствующем поводу, решила в самый последний момент, а потому наряд собирала в прямом смысле из того, что было. Платье выкупила в магазине фракции, найдя его среди невостребованных остатков роскоши. И мне даже понятно, как оно там оказалось. До того, как над ним поработали заботливые и очень умелые руки Флай, оно было всё сплошь усеяно стразами, бусинами и шипами разных цветов и размеров, просто сшибая с ног своей кричащей безвкусицей или даже скорее — нелепостью. Но этот дизайнерский кошмар оказался единственным, что подходило мне по размеру, а потому, скрепя сердце, пришлось взять то, что было, и надеяться, что верные подруги не бросят меня в беде и помогут справиться с приобретённым от безвыходности недоразумением. Подходящими туфлями поделилась Найла, когда я пришла по её недовольную романтической чепухой душу, дабы выполнить наказ Тори. Чем дальше, тем сильнее во мне крепла уверенность в том, что Ифе, вручая сей пыточный инструмент, руководствовалась злорадной мыслью: «Раз всё же придётся страдать на очередном совершенно бессмысленном мероприятии, то пусть хотя бы не мне одной будет мучительно плохо!» Пока Ву собирала мои косички в тяжёлый высокий хвост, я обменялась с Натали серьгами. Теперь в моих ушах красовались острые многогранные гвоздики из чёрного стекла, а в её — длинные и очень тонкие серьги-ниточки с аккуратными и совсем крошечными камушками на самых кончиках, что загадочно поблёскивали при каждом движении. Ну просто с миру по нитке!.. — А куда мы так целенаправленно идём? — не утерпев поинтересовалась я, устав мысленно чертыхаться, поминая недобрым словом Найлу и свою доверчивость. На каблуках я ходить умела, научилась ещё в Эрудиции, но с каждым новым шагом, всё больше убеждалась в том, что конкретно эта пара обуви была создана исключительно для страданий. — На второй этаж, — не оглядываясь, отозвался Эрик. — Помня о свадьбе Блэйка и Нат, я решил забронировать «балкон» для всей нашей компании, — боже, «для нашей компании»… Интересно, я когда-нибудь к этому привыкну? — Церемонию мы посмотрим оттуда, а потом к нам присоединятся и сами молодожёны. Я всех предупредил заранее. — Я говорила, что ты у меня самый лучший? — потянула его за руку, вынуждая притормозить, и оставила на его щеке звонкий поцелуй. — Так давно, что я был уверен, будто мне это приснилось. — Торжественно клянусь исправиться! — встав на носочки, проворковала на самое ухо. — Если ты немедленно не прекратишь, то мы рискуем пропустить церемонию, — точно так же отозвался он, резко развернувшись и выдохнув слова прямо мне в губы. Я еле успела перехватить его руки, не давая себя обнять и раньше срока раскрыть тайну моего маленького чёрного платья. Он недоумённо нахмурил брови и явно собирался потребовать объяснение моего странного поведения, но меня спас окрик лучшей подруги. — Мойра! Эрик! Где вы там застряли? Посреди лестницы стояла Скай и махала нам обеими руками, совершенно наплевав на то, что может кого-то задеть или нечаянно толкнуть. За её спиной маячил Рок, не спуская с девушки влюблённого взгляда. А полюбоваться и вправду было на что. Высокая стройная фигурка девушки была затянута в короткий кружевной топ на широких лямках с глубоким V-образным декольте и в длинную, струящуюся к самому полу шёлковую юбку с высоким и очень откровенным вырезом, делавшим её ноги просто бесконечными. Образно, конечно. Картину завершали замшевые босоножки на высоком квадратном каблуке, широкими полосами мягко обхватывавшие тонкие щиколотки, и длинные массивные серьги, что покачивались в её ушах при каждом движении. — Мне кажется, или Прайс вот-вот захлебнётся собственной слюной? — хихикнула, не удержавшись. — Если раньше никого не убьёт, — поддакнул Эрик, кивнув в сторону группки молодых Бесстрашных, что как раз столпились у подножия лестницы, на которой стояла Скай, и имели глупость открыто и чересчур откровенно обсуждать привлекательность девушки. — И то — правда. — Мать! — из-за спины, заставив оглянуться, раздался весёлый голос Тео и тяжёлый вздох Найлы, на что младший Лидер только раздражённо цыкнул. — Шикарно выглядишь! — друг расплылся в широкой улыбке и поиграл бровями, явно намекая на не менее шикарный вырез на моей спине, который с его стороны был прекрасно виден. Я еле успела сделать «страшные глаза», чтобы он вовремя прикусил язык и не сболтнул лишнего. — Кхм… Мда… Как и все мы сегодня. Кто-нибудь уже видел наших молодожёнов? — он поспешил сменить тему, отвлекая внимание от случившейся заминки. — Только Рэйеса, — отозвался Эрик. — После приветствия новичков он куда-то ушёл. Думаю, за Корелли. — Ну вы там идёте или нет? — опять громко позвала Скай, стукнув кулаком по перилам второго этажа. — Ждём только вас! И только мы двинулись на её зов, как у Эрика сработал комм, привлекая внимание к входящему вызову. — Идите без меня, — отозвался он несколькими секундами позднее. — Макс просит подойти, кто-то из боевиков в последний момент подал заявление на регистрацию брака, нужна моя подпись. Постараюсь успеть до начала церемонии, — он быстро поцеловал меня в губы и нырнул в густую толпу, моментально в ней затерявшись. — Чёрт, Тео! — я зашипела на друга рассерженной змеёй, не забыв, однако, покрепче вцепиться в локоть Ифе и двинуться в сторону лестницы. — Ты мне чуть весь сюрприз не запорол! — Сюрприз?! — присвистнул Мачо. — Он что, слепой что ли? — И правда, — улыбнулась Найла. — Как тебе удалось сохранить свой маленький, — она ехидно хохотнула, — секрет? — Всё дело в моей потрясающей ловкости! — я гордо задрала нос, но под двумя скептическими взглядами не выдержала и рассмеялась. — Ну и в чертовском везении, конечно! — Ну наконец-то! — взмахнула руками Скай, когда мы все поднялись на второй этаж бара. — А где Лидера потеряли? Ну, да ладно, — перебила сама себя, — он мальчик большой, не заблудится. Давайте за мной! Барраса протянул руки к Найле, намереваясь приобнять ту за талию, за что немедленно по ним и получил. — Хваталки убрал. — Ауч! Душа моя, ты слишком жестока! — возмутился Тодео, тряся в воздухе подбитой ладонью и не спуская с девушки жаркого взгляда. Даже сегодня подруга осталась верна себе, предпочтя юбкам и платьям достаточно экстравагантный брючный комбинезон. Низ его состоял из прямых классических брюк с косыми карманами, свободно струящихся от середины бедра, а верх являлся самым настоящим корсетом с полностью открытыми плечами, который своим внешним видом напоминал большую букву «Х» и имел небольшой острый вырез, притягивающий взгляд к плотно затянутой и приподнятой груди девушки. В ушах поблёскивали неизменные золотистые гвоздики, тонкую шею плотно обхватывало ожерелье, чьи крупные звенья были выполнены в виде языков пламени, а на ногах красовались туфли на невысоком каблуке и с аккуратными заострёнными носами. Вроде бы по отдельности детали наряда казались совершенно обычными и ничем не примечательными, но на высокой смуглой Ифе все вместе смотрелись вызывающе и невероятно сексуально. Неудивительно, что Баррасу так проняло. — Клоун! — коротко бросила Ифе, прежде чем развернуться и двинуться вслед за Роком и Скай, но я успела заметить выступивший на её щеках румянец. — Эх, ну какая же всё-таки женщина... — выдохнул ей вслед Тодео. Да только привычная кривая ухмылка и шутливый тон так и не смогли полностью скрыть необъяснимую тоску, проскользнувшую в его голосе.***
Эрик наспех подписывал последние заявления от своих подчинённых, костеря тех, на чём свет стоит, и честно стараясь успеть вернуться вовремя, когда за его спиной раздался вкрадчивый голос, вызвавший стойкие ассоциации с Локо Баррасой. — Значит, ты — тот самый Эрик, о котором все столько говорят? Обернувшись, младший Лидер наткнулся на колючий насмешливый взгляд синих глаз. Приглядевшись внимательнее к их обладателю, он убедился, что перед ним не кто иной, как Джо-Мелл Уильям-Тёрнер собственной персоной. Тот человек, о котором ему недавно рассказывала Мойра, то и дело кривясь и передёргивая плечами. — Допустим. Тёрнер, я полагаю? — Всё верно, — со скупой улыбкой кивнул мужчина в чёрно-белом пиджаке, на мгновение напомнив Эрику ядовитую змею перед атакой. — Давно хотел с тобой познакомиться, — Искренний даже не пытался быть вежливым или ходить вокруг да около, сразу озвучивая всё, что думал, — да всё как-то случая не выпадало. Но после визита твоей не в меру наглой советницы решил непременно наверстать упущенное. Я представлял тебя по-другому. — С двумя огнедышащими головами, зубами в три ряда и пулемётами, растущими прямо из рук? — Примерно так, — улыбнулся он чуть шире. — Я, конечно, слышал, что новый младший Лидер Бесстрашия очень молод, но всё равно думал, что ты старше. — Разочарован? — коротко бросил ему Эрик, сделав себе заметку: не расслабляться в присутствии этого хитрого лиса. Мужчина ему совершенно не нравился, но почему именно, он и сам не понимал. — Пока не решил, — признался Тёрнер. — Но что-то в тебе определённо есть, девчонка права. — Ты это о чём? — «О ком», — поправил его Джо-Мелл. — О Литман естественно! Без ложной скромности, — Искренний поправил на себе пиджак, явно красуясь, — я прекрасно осведомлён о том, как именно на меня реагируют женщины и почему. Я красив, умён, успешен — большинству этого более чем достаточно, чтобы попытаться попасть в мою постель, — Эрик с силой сжал зубы, догадываясь, куда тот клонит. — Литман же восприняла меня… я бы сказал: как редкое и очень неоднозначное произведение искусства. — Предложила стряхнуть с тебя пыль? — младший Лидер изо всех сил старался не заводиться и не разжигать конфликт, но и делать вид, будто этот разговор доставляет ему удовольствие, тоже не собирался. — Скорее попыталась сбить излишнюю спесь, — негромко рассмеялся Тёрнер. — Меня сначала удивило и даже, наверное, слегка задело столь нетипичное поведение, но, когда речь вскользь зашла о тебе, я всё понял. — И что же ты понял? — агрессии в голосе Эрика сразу поубавилось, а взгляд из откровенно недовольного превратился в заинтересованный. — Ты для неё… — Искренний пощёлкал пальцами в воздухе, подбирая наиболее подходящие, на его взгляд, слова. — Как сказали бы безнадёжные романтики и соплежуи из Дружелюбия: ты — герой её романа. А я, после того, как навёл о вас двоих справки, от себя бы уточнил, что ваша история — это романтический боевик или скорее романтическо-приключенческий триллер. — Ну и с чего такие выводы? — Эрик старался, чтобы его вопрос прозвучал совершенно незаинтересованно и даже пренебрежительно. И это при том, что от слов мужчины в груди что-то сдавило, и продолжать дышать так же ровно, как раньше, получалось с заметным трудом. — Я же Искренний! — Джо-Мелл посмотрел на него, как на глупого ребёнка, который ни в какую не желал осознавать очевидный для всех факт. — Нас годами натаскивают на то, чтобы распознавать малейшие признаки чувств и эмоций. А читать Литман, несмотря на все её ужимки, было совсем не сложно и очень забавно. Настолько, что я даже решил ей немного подыграть. — Вам же нельзя врать, — удивился Бесстрашный. — А кто говорит о вранье? Нас так же учат ловко увиливать, не говорить никакой конкретики и вводить в лёгкое заблуждение, показывая только часть наших эмоций или говоря лишь обрывки правды, умалчивая всё остальное. По факту мы не врём, но если собеседник и сам рад обмануться в угоду своей фантазии, то кто мы такие, чтобы ему мешать? — его губы растянулись в очередной неприятной улыбке. — Ядовитые двуличные змеи! — гадливо выплюнул Эрик, с отвращением глядя на стоявшего перед ним мужчину и разом понимая от чего Мойра то и дело передёргивала плечами, рассказывая об их знакомстве, а паренёк Питер Хэйес так мечтал сбежать из насквозь лицемерной фракции. — Ну-ну, — всё так же улыбаясь, пожурил его Тёрнер. — Сам подумай, что было бы, если бы любой желающий мог спросить у меня что угодно — что угодно, — он даже голосом выделил важность своего намёка, — а я бы простодушно выбалтывал в ответ всё, как есть? На миг младший Лидер Бесстрашия действительно представил себе такую картину, только вместо него крайне любопытным собеседником Искреннего был Волк. Или Йен. Или Леона... Или... Не хорошо получалось. Очень нехорошо. — Допустим, — помедлив, кивнул Эрик, признавая за чёрно-белыми право на так называемое личное пространство. — И дальше что? От нас-то тебе что понадобилась? — он имел в виду себя и Мойру, и тот его отлично понял. — Мне? — наигранно удивился Тёрнер. — Разве? Скорее уж это я понадобился вам двоим, — и снова гадкая полуулыбка, как будто бы он знал о собеседнике что-то важное, о чём тот даже не догадывался. Крайне неприятное чувство. — Ближе к делу. — Какая же молодёжь нынче недогадливая пошла, — сокрушённо покачал он головой и продолжил, словно Змей-искуситель. — Как я уже сказал, Литман испытывает к тебе определённые романтические чувства, и, судя по отстранённой реакции на мою явную привлекательность, — Эрик еле удержался от того, чтобы не скрипнуть зубами, раздражаясь от искренней самовлюблённости собеседника, — чувства эти очень сильны. Узнав немного больше о том, что в последнее время творилось у вас тут, — Джо-Мелл не спеша обвёл рукой помещение, имея в виду не комнату, а Бесстрашие в общем, — и о тебе в частности, я смело могу сделать вывод, что ты чувствуешь к ней то же самое. — Это не твоего ума дело, Правдолю... — Сначала дослушай, пацан! — резко перебил его Тёрнер, обжигая недовольным взглядом. — Так вот, уверен, ты считаешь, что между вами всё серьёзно, но так ли оно на самом деле? — в его глазах снова начал разгораться лукавый огонёк. — Твою мать! — не выдержав, вспылил Эрик. — Ты же — грёбаный Искренний! Вот и говори прямо, как есть. Мне осточертели твои непонятные игры в полунамёки! — Ах, юность так очаровательно нетерпелива! — губы Джо-Мелла скривились в улыбке явного превосходства. Он был доволен как тем, что ему удалось вывести Бесстрашного на эмоции, так и тем, что тот прекрасно понял, что его только что сравнили с капризным и несмышлёным ребёнком. — Ответь мне, Эрик, если завтра конфликт с Афракционерами благополучно разрешится, Литман по-прежнему останется твоей советницей или соберёт свой отряд и укатит за Стену, как раньше? — его вкрадчивые интонации отчётливо давили на мозги молодого парня, рождая в них целые ворохи сомнений, что растревоженными стаями метались в его черепной коробке, грозя взорвать ему башку напрочь! — Естественно останется. — Эрик старался звучать уверенно, но не удержался и нервно облизнул губы, что не укрылась от цепкого взгляда собеседника. — Так ли это? — ну точно Змей! Казалось, что вот-вот между его губ, растянутых в приторной улыбке, скользнёт раздвоенный язык, а тихий смех обернётся гадючьим шипением. — Ты можешь быть уверен в этом на все сто процентов? — В последний раз спрашиваю: какое тебе, мать твою, дело? — далеко небезграничное терпение Эрика стремительно подходило к концу, и Искренний отлично это уловил. — Что если меня так сильно захватила свадебная лихорадка Бесстрашия, и впечатлила история ваших с Литман непростых отношений, что я решил вам немножко помочь? — Брехня! — с трёхсотпроцентной уверенностью отрезал Эрик. — И то верно, — легко согласился Тёрнер. — Скажем так: у меня есть личный интерес. Можешь считать его простым капризом вредного старика, — он недовольно поджал губы, явно себя таковым не считая, — но лучше — подарком небес и моим лично. — Вот это самомнение! — насмешливо фыркнул Бесстрашный, складывая на груди руки и опираясь бедром о стоявший рядом стол. — Всего лишь трезвая самооценка, — отмахнулся Искренний. — Так вот. Я готов пойти вам навстречу и зарегистрировать ваш брак прямо сегодня. — К-какой, к чертям, б-брак?! — Эрик обрадовался, что у него имелась дополнительная опора, так как внезапное высказывание Тёрнера просто сшибало с ног. — Счастливый, смею надеяться, — «Но лучше — не очень», — на секунду мелькнуло у него в глазах, пока Джо-Мелл, поджав губы, с ожиданием буравил молодого человека взглядом, в котором теперь напрочь отсутствовало недавнее веселье. — Моё предложение действует только сегодня, так что решайся. Скажи: «да», заполни форму — и я с удовольствием устрою всё в лучшем виде. — Зачем тебе это? — а вот младшему Лидеру Бесстрашия с каждой секундой становилось только забавнее. Он начал догадываться, что затеял чёрно-белый проходимец. — Я так понимаю, Мойра неплохо прищемила твой напыщенный павлиний хвост, и ты решил отыграться. А раз можешь это сделать только таким способом, то?.. — он многозначительно замолчал, предлагая тому самому додумать окончание фразы. — Допустим, — Тёрнер недовольно поморщился, досадуя на то, что наглый сопляк раскусил его замысел. — И что с того? Не понимаю, чего тебе не нравится. Ну щёлкну я зазнавшуюся девчонку по носу… Ты всё равно ничего не теряешь. — Ага, — поддакнул Бесстрашный, — кроме яиц, которые Мойра мне оторвёт. — Тогда одолжишь у неё новые! — неприязненно огрызнулся мужчина, чем вызвал у Эрика очередную волну веселья. — Звучит, как неплохой план, но мои собственные мне всё же роднее. Хотелось бы и дальше с ними не расставаться. — Ты всё же подумай ещё раз, — Искренний продолжал искушать, настаивая на своём. — Никакого явного вреда не будет, если всё действительно так серьёзно, как ты там себе думаешь. Возможно, вы бы всё равно когда-нибудь пришли к такому решению. Мы просто немного ускорим события. Ты покрепче привяжешь Литман к себе, она остепенится и хоть немного прикусит свой ядовитый язык, — на этих словах Эрик скептично хохотнул, заставив того ещё раз недовольно скривиться, — а я получу моральное удовлетворение за поруганное самолюбие. — Ты бы ещё кровью свою обиду смысл! — продолжал веселиться Бесстрашный, но всё же слова Тёрнера смогли найти в его душе живой отклик. Эрик вспомнил разговор с Мойрой во время финального испытания неофитов. То, как она сама отзывалась о браке, и мнение одной из её подруг по поводу оного. Вспомнил все свои страхи и сомнения. Вспомнил не раз брошенное Ведьмой во время их мелких и не очень ссор: «Ты мне не отец и не муж». Что-то в предложении Искреннего засранца определённо было. Но свадьба? «Рано? — и тут же ответ самому себе, — Ещё как!» «Преждевременно даже в долгоиграющей перспективе? — Определённо.» «Сумасшествие? — Самое натуральное!» «Нечестно по отношению к Мойре? — Не без этого...» «Ведьма меня убьёт! — Вообще даже не вопрос.» «Хочу ли я сам? — Скорее «да», чем «нет». Наверное…» «Готов ли я к последствиям? — Очень в этом сомневаюсь.» «Я что, боюсь?.. — До мурашек, чёрт вас дери!» — Я отсюда слышу, как скрипят шестерёнки у тебя в голове, — усмехнулся Джо-Мелл, отчётливо понимая, что рыбка заглотила наживку. Вместе с крючком и удочкой, грозясь оттяпать ещё и руку рыбака. — Ты там скоро? Время не резиновое, меня и так уже ждут, — он убрал обратно в карман минутой ранее засветившийся комм. «И как я объясню это Мойре? — Хм, «сюрприз»?» И снова в голове набатом: «Мужик, это — и есть любовь», — Рока, «Ты мне не муж», — Мойры и «Даже не смей к ней приближаться, мелкий говнюк!» — Рэйеса. Особенно последнее. Раз за разом. Раз за разом. «А-а, гори оно всё огнём!» — Можно, конечно... — протянул Эрик, впиваясь тревожным взглядом в Искреннего. — Да только где же мне взять свободный бланк заявления? — О, друг мой! — Бесстрашного аж передёрнуло. — Я боялся, ты уже и не спросишь, — он жестом матёрого фокусника извлёк из внутреннего кармана пиджака свёрнутую форму для заполнения и протянул её собеседнику, вздёрнувшему бровь в показном удивлении. — Только как ты уговоришь Литман поставить на нём и её подпись тоже? — мужчина заинтересованно прищурился, в очередной раз окидывая парня оценивающим взглядом. — А это — уже моя личная проблема, — отрезал Эрик и, давая понять, что их разговор на этом закончен, бросил, отворачиваясь к столу, на который недавно опирался. — Скоро начнётся церемония? Дай мне минуту. — Я дам тебе пять, — в голосе Тёрнера явственно слышалось торжество. А когда он выходил за дверь, до Лидера Бесстрашия донеслось еле слышное, но совершенно точно довольное бормотание. Кажется, что-то про сладкую месть.***
Мы прижались к перилам балкона, с интересом разглядывая собравшиеся внизу и выстроившиеся в ожидании церемонии пары, выискивая взглядом знакомых и увлечённо обсуждая наряды невест, что порою поражали воображение. И не всегда в хорошем смысле. Вот своё место перед всеми остальными заняли Дин и Лиз, а сбоку и чуть позади пристроились Блэйк и Натали. Даже отсюда было видно, как они волновались и нервно оглядывались по сторонам, ожидая где-то запропастившегося Лидера Искренних. Самой спокойной выглядела Корелли, но я готова была дать руку на отсечение, что та заблаговременно приняла что-то успокаивающее нервишки. В моей памяти всё ещё были свежи недавние воспоминания того, как всего пару часов назад та носилась из угла в угол салона Ву и причитала, нечто вроде: «А вдруг он передумает? А вдруг я передумаю?!» Тогда нам общими усилиями удалось её успокоить, а сейчас на фоне окружающих, она излучала почти безмятежное спокойствие, только время от времени мяла в руках длинную юбку своего нежного кружевного платья. Нат же буквально места себе не находила. Постоянно ёрзала и оглядывалась вокруг, крутясь на высоких каблуках своих массивных босоножек, которые, словно паучьей сетью, оплетали её голые лодыжки. Подруга, будто бы в пику прежней себе, вместо пышного платья выбрала для свадьбы брючный костюм из укороченных леггинсов, сплошных сзади и кружевных спереди, и удлинённого жилета с глубоким декольте и небольшим плотным шлейфом, спускавшимся от поясницы до колен. Дин усилиями Бёрна, а позже и Макса с горем пополам был упакован в классические брюки и чёрную рубашку, ворот которой ему определённо жал. Он постоянно пытался оттянуть его подальше, пока его невесте не надоела эта бесконечная возня, и она одним лёгким движением не расстегнула ему верхнюю пуговицу. Блэйк же решил быть проще и выбрал для вечера прямые чёрные джинсы, рубашку с рукавами, закатанными на треть, и кожаную жилетку. Друг был доволен тем, как всё шло, пока Джо-Мелл не начал безбожно опаздывать. В народе уже поднималось недовольное роптание, кто-то предложил сходить поискать решившего кинуть всех Искреннего и притащить того за его чёрно-белые трусы. В толпе незамедлительно нашлись добровольцы, но вот, спасая своё исподнее и даже об этом не догадываясь, на сцену в компании Макса поднялся довольный, как кот, пожравший всю сметану, Тёрнер. Одновременно с этим распахнулась дверь на наш балкон, и ввалился запыхавшийся Эрик. — Фух, — выдохнул он, стирая со лба невидимые капельки пота, — успел! — А мы уже и не надеялись! — ехидно прокомментировал Тео, за что получил тычок локтем под рёбра от Найлы. — Эй, за что? — возмутился он, потирая бок. — За то, что слишком много болтаешь. — Ты же знаешь, что всегда можешь занять мой язык более интересными делами, — с намёком и обворожительной улыбкой отозвался Мачо, склонившись к её уху, но даже и не подумав понизить голос. — Воу-воу! — присвистнул Демон, во все глаза уставившись на них. — И снова я пропустил что-то интересное! — А ну, заткнулись всё! — громко скомандовала Скай. — Начинается. И правда, Тёрнер вышел вперёд к самому краю сцены, раскинул руки в стороны, будто бы намереваясь обнять всех и каждого, и начал нести какую-то вдохновлённую чушь, про путь длинною в жизнь, который нужно пройти рука об руку и смотря исключительно в одну сторону, про какие-то лодки и берега, про два крыла и ещё про что-то столь же маразматическое. Я перестала слушать уже после пятого предложения, предпочтя уделить всё своё внимание преобразившемуся помещению. Свет в зале почти померк, оставаясь ярким только над сценой, а за светлыми полотнами зажглись спрятанные ранее экраны с танцующим на них алым пламенем. Изображение падало на искрившуюся бликами ткань и, увеличиваясь и отражаясь на ней, создавало огромную иллюзию бушующего вокруг огня. Какой-то шутник запустил через главные колонки звук нарастающих барабанов, но, стоит признать, тот идеально вписался в царившую вокруг атмосферу, добавив в неё ещё капельку напряжённого ожидания и почти первобытного азарта. Искренний ни словом, ни жестом не выдал своего удивления от того, что церемония всё сильнее отклонялась от стандартного мероприятия, и продолжал так же пафосно вещать, заливая медовую патоку в уши молодожёнам. — Эй, Мойра, — тихонько шепнул мне Эрик, старательно подсовывая в руки какую-то бумажку и ручку. — Распишись. — Чего? Что это такое? — я подняла на него удивлённый взгляд, но парень не сводил внимательного взгляда со сцены и разошедшегося ни на шутку Джо-Мелла. — Мелочь, — отмахнулся он, не глядя. — Один из тех документов, которые просил подписать Макс. Но на этом помимо моей подписи нужна и твоя. Я быстро опустила взгляд в самый низ исписанного бланка и в мерцающем полумраке действительно смогла разглядеть идеально выведенную и уже такую знакомую подпись второго младшего Лидера Бесстрашия. — Ну ладно, — пожала плечами и торопливо добавила рядом свою. Тем более, что Тёрнер наконец-то решил закругляться и задать-таки брачующимся заветные вопросы. — Закончила? — одновременно с ним отчего-то нервно спросил Эрик. — Да, — кивнула, протянув документ обратно, но мой голос слился с десятком таких же. — Отлично, — Лидер почти выдернул бумагу из моих пальцев и облегчённо выдохнул, расслабленно опустив плечи и будто сдувшись. — Объявляю вас мужьями и жёнами! — вздёрнув руки вверх, громогласно взревел со сцены Искренний, явно решив подыграть и поддержать неизвестного шутника с барабанами. — А теперь женихи могут поцеловать своих невест! Не успела я вновь повернуться к сцене, как Эрик быстро сгрёб меня в свои медвежьи объятия и крепко поцеловал, будто отчаяно прощаясь перед прыжком с обрыва. — М… М-м!.. Да что происходит?! — я с трудом смогла от него отстраниться и потребовать ответа, но тут все присутствующие в зале восторженно закричали и засвистели, поздравляя счастливых молодожёнов. — Не знаю, как вы, — подскочила Скай, отталкиваясь от перил и направляясь к выходу, — а я собираюсь пойти туда и первой поздравить ребят! — Я с тобой! — сразу же отозвался Дэм, направившись вслед за ней. — И я! Подожди меня! Я тоже хочу! — в разнобой отозвались Фокс, Рок и Флай. — Пойдём, — нервно позвал Эрик, взяв меня за руку и потянув на выход. Да что с ним такое? Ведёт себя, будто случилось что-то непоправимое… — Принцесса моя! Ты так спешишь нас поздравить? — не успела заметить, как оказалась внизу и сразу же попала в крепкие объятия отца, который пребывал в состоянии нездорового возбуждения, по моему скромному наблюдению, наиболее близкого к экстазу. Я обняла его в ответ, а за ним и счастливую Лиз. Когда прижимала её к себе, мне показалось, что на глазах Дина выступила влага. На секунду он отвернулся, а в другую — уже вовсю смеялся и принимал поздравления. Вслед за ними настал черёд Блэйка и Нат. Друзья просто светились от счастья, грозя осветить собою весь Бар. — Мы сделали это! — радостно кричала Натали, подпрыгивая в наших объятиях. — Мы наконец-то это сделали! Да, чёрт возьми! Пока мы, девочки, восторженно пищали, вторя победному кличу подруги, парни жали Блэйку руку и хлопали его по плечам и спине, а сам он улыбался так широко и открыто, как никогда ещё на моей памяти. В какой-то момент я почувствовала, как кто-то мягко, но настойчиво потянул меня в сторону. Повернувшись, увидела Эрика, который поманил меня за собой и кивнул головой на сцену. Я подумала, что он звал поздравить кого-то ещё, и безропотно последовала за ним. Каково же было моё удивление, когда мы вышли прямиком к самодовольно скалившемуся Тёрнеру. — Ну что? У тебя получилось? — сразу же спросил тот у моего Лидера, полностью проигнорировав меня и все нормы вежливости. Ну да, наглая Искренность — это вам не чопорная Эрудиция. — Получилось, — совершенно без энтузиазма отозвался Эрик, протягивая ему тот самый бланк, что я недавно подписала. — В таком случае, позвольте поздравить вас первым! — он распахнул объятия, как несколькими минутами ранее, и сделал вид, будто хочет нас в них заключить. — Поздравить с чем? — я отодвинулась на полшага назад и, видя, как губы Тёрнера расползлись в совершенно гадкой и будто бы победной улыбке, перевела требовательный взгляд на своего мужчину. — Эрик, о чём он говорит? Что здесь вообще происходит? — О, дорогая моя миссис… как? — Искренний перевёл смеющийся взгляд на Лидера. — Всё уже произошло! С чем вас и поздравляю! — псевдо-Лидер даже в ладоши похлопал! Осталось только начать пританцовывать. — Какого чёрта несёт этот ненормальный? — я потрясла Психа за руку, пытаясь поймать его взгляд, который тот упорно отводил в сторону. — С днём свадьбы! — опять влез Тёрнер. Чёрт, я сейчас его убью, если он не заткнётся! — Эрик? — Сюрпри-из, — протянул он нервно, наконец-то перестав прятать от меня взгляд виноватых глаз. Что? Он что?.. Руки сами собой отбросили от себя ладонь парня, будто бы та была гадюкой. Я отступила ещё на шаг назад, переводя ошарашенный взгляд с одного мужчины на другого. — Что ты сделал? — за бешеным стуком крови в ушах с трудом слышался собственный голос. Зато у мерзкого чёрно-белого человечишки таких проблем не было. — Ну почему же только он? А как же ты? — Да о чём ты вообще?! — Разве это не твоя подпись красуется на заявлении? — Тёрнер демонстративно встряхнул бланк, расправляя, и принялся зачитывать вслух. — «Я, Эрик, младший Лидер Бесстрашия»… бла-бла-бла, это неинтересно, так что пропустим… а, вот! … «и я, Мойра Литман, советница младшего»… ну, это тоже смело пропускаем, — его хитрый взгляд быстро бегал по строчкам, — Ага! … «мы, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, даём своё письменное согласие на вступление в законный брак. Подтверждаем, что являемся полноправными членами одной и той же фракции, понимаем всю важность нашего решения и принимаем за него всю ответственность. Даём своё согласие полностью осознанно и без какого-либо давления со стороны»! — пел соловьём засранец. — Число и… барабанная дробь… подпись! Твоя, дорогуша! — Хватит! — не выдержав, оборвал его Эрик, нервно запуская руку в причёску и закусывая губу. — Мойра, я клянусь, что смогу всё тебе объяснить. — А что ещё тут нужно объяснять? — никак не унимался Джо-Мелл. — Отныне вы двое — замужняя пара. Цени: отхватила себе целого Лидера! Можешь считать это настоящим подарком судьбы… — Да заткнись ты уже! — рявкнул на него Псих, совершенно диким взглядом подтверждая своё прозвище. — Принцесса, что у вас здесь происходит? — на наши не очень дружные вопли подоспел Дин, а за ним Лиз, Макс, Бёрн и все наши друзья. — Этот мелкий засранец снова доставляет тебе неприятности? — Па-а-ап, — напряжённо протянула я, не спуская настороженного взгляда с оживившегося Тёрнера. — Ты немного не вовремя. Давай чуть позже поговорим? — О, значит, вы и есть счастливый отец нашей прекрасной невесты? Нет, ну я точно его убью! Или нет... Судя по дёрнувшемуся в его сторону Эрику и его неимоверно злющему взгляду, мне останется только допинать остывающий труп до ближайшей канавы. — К-какой невесты? — папа совершенно растерялся, оглядываясь вокруг, как будто мог обнаружить там ещё одну дочку. — Как какой? — довольно осклабился Искренний, предвкушая новую волну веселья. — Мойры, конечно! Не правда ли, они с Эриком просто чудесная пара? После секундной паузы от толпы близких нам людей раздался нестройный хор поражённых и возмущённых возгласов. — Я всё объясню, — только и успел вымолвить Эрик, прежде чем на него налетел разъярённый Дин. И в этот раз мне что-то совсем не хотелось их разнимать. Я молча стояла и наблюдала за сцепившимися мужчинами. Папа бил короткими скупыми, но невероятно мощными и точными ударами, метя в самые уязвимые точки человеческого тела. Приглядевшись, я заметила много общего между его стилем боя и Найлы. Но оно и неудивительно. Я же, в отличие от подруги, банально не подходила для него комплекцией, сумев подстроить под себя всего несколько крайне неприятных приёмов. Эрик же полностью ушёл в оборону, даже не пытаясь контратаковать, а только отступал назад и пытался словами вразумить своего теперь уже тестя. Неужто вину свою чувствует, скотина такая? Вот мой новоиспечённый муженёк — чтоб его! — повёлся на хитрую обманку, за что тут же получил сильный удар в грудь и начал судорожно хватать ртом воздух, стараясь вспомнить, как нужно дышать. Я ещё пару минут понаблюдала за дракой с немалым садистским удовольствием, после каждого удара отца, попадавшего точно в цель, мысленно ликуя: «Так тебе и надо, предатель!», — а потом повернулась к Тёрнеру и отчётливо проговорила: — Ты следующий! Торжествующая ухмылка стекла с его лица, как налипшие на гладкое стекло брызги грязи после сильного освежающего ливня. Наконец-то осознав реальный масштаб своей отвратительной выходки и её возможные последствия, мужчина начал медленно пятиться, переводя взгляд на дерущихся и снова на меня. Но я только отрицательно покачала головой, отметая его надежду на то, что всё ещё обойдётся, и теперь уже мои губы растянулись в победном оскале. «Ты не знаешь, с кем связался, гадёныш. И я, в отличии от самовлюблённого тебя, не одна». — Удачи не сдохнуть, Джо-Мелл! — не заметила, как произнесла последние слова вслух, но мужчина нервно сглотнул и поторопился убраться подальше, выдавая с головой, что прекрасно расслышал моё пожелание. — Ну какая же свадьба без драки? — наигранно жизнерадостно протянула Скай, подойдя и крепко меня обняв. — Принимай поздравления, что ли, — она с улыбкой легонько подтолкнула меня плечом. — Не смешно. — процедила я, но от спокойной и уверенной поддержки лучшей подруги меня потихоньку начало отпускать, а пальцы на руках, наоборот, почему-то стали мелко подрагивать. — Ну, это ещё как посмотреть. Но признай, это было ловко! — О, да! — как-то излишне истерично выдохнула я, и Скай прижала меня к себе ещё сильнее. — Грёбаный хитрожопый ниндзя, чтоб его! — Ещё немного, и Дин его точно «учтобает», — заметила подруга, приглядевшись к дерущимся. — Мать! — из-за спины раздался потрясённый возглас. — Это… Твою мать!.. — Тео подошёл ближе и тоже поспешил прижать меня к себе, перетянув из цепких рук недовольно засопевшей Скай. — Ещё парочка слов в таком же духе, — глухо отозвалась куда-то ему в грудь, — и мне придётся вымыть тебе рот с мылом. — Слава богу! — облегчённо выдохнул он. — Ворчишь, значит, ничего критичного не произошло. Как думаешь, с Эрика уже хватит? Пока они не привлекли слишком много ненужного внимания?.. — друг кивнул в сторону валявших друг друга мужчин. Мне хотелось ещё немного повредничать и сказать «нет», но я заметила, что Эрик дошёл до крайней точки предела своего терпения и теперь находился в малюсеньком шаге от того, чтобы заслуженная даже на его взгляд трёпка превратилась во взаимное кровавое побоище. А потому нехотя кивнула. — Ребята, за мной! — коротко скомандовал Тео, двинувшись к сцепившимся драчунам. Блэйк и Дэм тенями скользнули следом, а за ними поспешили Спенсер с Сэмом и Медведем и даже Бёрн. По факту оттаскивать пришлось только Дина. Эрик, как только понял, что от них хотели, сразу же остановился и опустил руки, разжав кулаки. Парни взяли отца с увещевавшим его Бёрном в кольцо, не давая тому снова начать драку, и стали настойчиво теснить их к нам. Эрик подошёл сам, смахивая кровь из разбитой губы. Народ вокруг громко возбуждённо шумел, поздравляя друг друга и обсуждая церемонию, поэтому короткая стычка младших Лидеров в этот раз прошла почти никем незамеченной. — Слава богу, что хоть у кого-то остался здравый смысл. — произнёс Эрик, останавливаясь возле меня. — Я же сказал, что всё могу об… Обрывая на полуслове, ему в лицо прилетел тяжёлый кулак Тодео. Лучший друг не сдерживался, со злостью смотря на Лидера, и молча, но бескомпромиссно задвинул себе за спину Найлу, которая, заранее разгадав намерения парня, хотела его остановить. — Блять! — ёмко и от всей души выплюнул Эрик, пальцами ощупывая стремительно наливавшуюся большим синяком челюсть и языком проверяя — все ли зубы остались целы. — Может, вы ещё в очередь выстроитесь?! — Надо будет — выстроимся. — заверила его Скай, мягко поглаживая меня по плечам. Вокруг творился настоящий дурдом, а меня, тем временем, начало разбирать совершенно нездоровое веселье. Истерика, наверное. — Даже не сомневаюсь! — едко отозвался муженёк. — А теперь могу я, наконец-то, поговорить с собственной женой? Скай явно намеревалась послать его куда подальше, самоотверженно оберегая мои «раненные чувства», но я остановила её, благодарно сжав ладони девушки в своих и шепнув, что всё нормально. Пора было заканчивать затянувшийся цирк. — Приношу свои извинения за доставленные неудобства, — я оглядела всех, кто стоял рядом с нами. — Пожалуйста, продолжайте веселиться, ведь сегодня для этого так много поводов! — мне еле удалось сдержать внутри яд и не сдобрить им свои слова. — Мы присоединимся к вам чуть позже. Эрик, ни на что особо не надеясь, протянул мне руку ладонью вверх, и я, немного помедлив, всё же её приняла. Он уверенно повёл меня в сторону выхода, но тут на сцену запрыгнул Бесстрашный из хозяйственников, отвечавших за организацию праздника, и громко объявил: — Дамы и господа! Ещё раз всех поздравляю и спешу объявить первый танец молодожёнов! Будьте добры, разойдитесь в стороны и уступите им место в центре. Живо, сучьи дети! — В чём дело? — Эрик обернулся, когда я встала как вкопанная и отказалась двигаться дальше. — Ты хочешь лишить меня даже такой малости, как танец? — Танец?.. Ты правда хочешь? Со мной? — А с кем ещё? — недовольно отозвалась я, утягивая его в толпу таких же, только счастливых молодожёнов. — Неужели у меня есть ещё варианты? — Просто… Я был почти уверен, что первым твоим решением как замужней миссис будет незамедлительная попытка овдоветь. А никак не танцы. — Я рассматривала такой вариант. — честно призналась, под первые звуки медленной тягучей музыки положив руки ему на плечи и позволив скромно приобнять меня за талию. — А теперь будь добр — заткнись и дай мне несколько минут, чтобы осмыслить свой новый статус. — Есть, мэм! — он слабо улыбнулся, но я напрочь его проигнорировала, постаравшись выкинуть лишний мусор из гудевшей от переполнявших её мыслей головы. Как бы мне ни хотелось в моменте кричать и топать ногами, я никак не могла поверить, что Эрик мог так поступить просто из сиюминутной прихоти и врождённого эгоизма. Только не после того пути, который мы с ним прошли. И я обязательно его выслушаю, но чуть позже. Сейчас мне нужно было успокоиться и отбросить липкую обиду, что своими щупальцами пыталась обвить моё трепещущее сердечко. По Бару разнёсся тихий женский голос, с каждой новой строчкой набирающий силу, запускающий по телу мягкие волны из тысячи необъяснимых мурашек и резонирующий со спрятанными где-то глубоко струнами моей души.«Я пытаюсь задержать дыхание, Пусть всё останется так, как есть. Не хочу, чтобы этот момент закончился. Ты поделился со мной мечтой, Теперь она звучит ещё громче. Слышишь, как разносится Эхо? Возьми меня за руку, Давай разделим его на двоих? Ведь, дорогой, без тебя Даже всего света тысячи софитов, Всех звёзд, что мы крадём с ночного небосвода, Мне всегда будет мало, Мне всегда будет мало! Даже башни из чистого золота покажутся мне слишком маленькими, А в своих руках я могла бы держать целый мир, Но без тебя мне будет этого мало, Мне всегда будет этого мало!»
— Эй, ты что, плачешь? — Эрик растеряно шепнул мне в самое ухо. — Это нервное, — отмахнулась я, мотнув головой и прогоняя подступившую к глазам непрошенную влагу. — Ну, что? Давай, что ли — объясняй. И он честно и подробно пересказал разговор с Тёрнером. Вскоре песня закончилась, и заиграла следующая, но мы всё так же покачивались на одном месте, совершенно наплевав на людей, стремительно заполнявших собою танцпол. — С одной стороны, — подвёл итог Эрик, — я прекрасно понимал, что внезапное навязанное замужество — это явно не тот сюрприз, который ты бы мечтала получить. Но, с другой — в чём-то Искренний засранец был прав: и в моём страхе тебя потерять, и в моём же категорическом нежелании тебя отпускать. И даже, возможно, в том, что рано или поздно мы бы сами к нему пришли. Но не это заставило меня так поступить. Точнее, не только это, — поправился он под моим скептическим взглядом. — Выяснив истинные мотивы Тёрнера, я чётко осознал, что этот самовлюблённый псих ни за что не отступит от своей навязчивой идеи «поставить засранку на место». И что лучше бы нам было отделаться от него малой кровью. — И это ты называешь «малой кровью»? — мои брови в удивлении взлетели вверх. — Именно, — он кивнул с очень серьёзным видом, показывая, что ему сейчас не до шуток. — Искренний придурок так же искренне одержим своей несравненной персоной. Ты же, сама того не зная, вдоволь потопталась грязными ногами по его завышенному самомнению, нанеся ему личное оскорбление. Говорю тебе: он точно ненормальный! — вот уж с чем я даже не собиралась спорить. — Кто знает, что ещё могло бы прийти к нему в голову, если бы не сработал его первоначальный план? Не знаю, как тебе, но мне совершенно не хочется это выяснять. Вот я и решил открыто пойти у него на поводу. После этого его поруганное эго сможет сыто заткнуться, а мы в любой момент сможем развестись по первому твоему требованию. Я, в свою очередь, ничем не собираюсь тебя обязывать. Теперь ты меня понимаешь? Помедлив, я кивнула, признавая, что в сложившейся ситуации он поступил правильно, хоть и некрасиво, не предупредив меня заранее. Почему, кстати? — А когда бы я успел? — резонно возмутился он, в ответ на высказанный вопрос. — Я вернулся аккурат к самому началу церемонии. И очень сомневаюсь, что ты вообще стала бы меня слушать, а твой цепной Барраса раньше не скинул бы меня с балкона. Я представила себе картину того, как Тео, пыхтя от усердия, тянул изо всех сил упирающегося младшего Лидера, дабы сначала перекинуть его увесистую тушку через высокие перила, а потом и вовсе запустить её в недолгий полёт. И, не удержавшись, несколько раз хихикнула. — Бессердечная ты, Ведьма! — беззлобно фыркнул парень, с лёгкостью угадывая ход моих мыслей. — Ну так что, может, повременишь со вдовством? — Так уж и быть, живи пока… муж! — я снова глупо хихикнула, а Эрик наконец-то расслабился и нормально меня обнял, обвив талию руками и положив ладони мне на поясницу. — Мойра?.. Он сдавленно выдохнул, опуская на меня удивлённый взгляд и мягко оглаживая обнажённую кожу спины, будто бы проверяя, не почудилось ли ему. Я завела руку за спину, взялась за его ладонь и, чуть отстранившись и лукаво улыбнувшись, медленно повернулась вокруг себя. — Я сегодня тоже готовила для тебя сюрприз. — Он явно удался, — Эрик быстро облизнул разом пересохшие губы, не спуская с меня горячего взгляда, который теплом разливался у меня в груди, прогоняя из кончиков пальцев последнюю нервную дрожь. — Но до твоего ему всё равно далеко! — Ты когда-нибудь простишь меня за это? — он нахмурился, как от хлёсткого удара, склонился, прижавшись своим лбом к моему, и виновато прикрыл глаза. — Уже простила, — шепнула ему, вставая на носочки и легко целуя в разбитые губы, чтобы лишний раз не потревожить поджившие ранки. — Завтра обязательно загляни в лечебное крыло… И, хм… не кажется ли тебе, что нам пора вернуться к остальным и всё им объяснить, пока тебя самого не сожгли на праведном костре инквизиции? — Чёрт, а нам правда так нужно это делать? — Эрик посмотрел на меня с надеждой, но, напоровшись на строгий взгляд, сдался. — Чё-ё-ёрт! Друзья в полном составе обнаружились на нашем балконе. Они встретили нас настороженно, а Лидера ещё и враждебно (особенно Тео). Вдвоём мы кое-как смогли донести до них благие мотивы Эрика, но некоторая настороженность всё ещё витала в воздухе. — Когда развод? — первым делом поинтересовался Мачо. — Явно не сегодня, так что отстань уже от них! — душевно хлопнула друга по плечу Скай, чем вызвала у Эрика усталую улыбку благодарности. — Поплюёшься ядом в другой раз. И вообще. Сегодня на наших глазах произошло самое настоящее чудо, а вы тут ушами хлопаете! — и под удивлёнными взглядами, чуть не опрокинув свой бокал, махнула в сторону притихших Блэйка и Натали. — А ведь и правда! — радостно подхватил Дэм. — Ура! Ну же, давайте все вместе! — Ура! — все закричали и потянулись обнимать счастливую парочку, наперебой желая им счастливой семейной жизни. — Мойра, — чуть позже отозвал меня Эрик, — мне нужно поговорить с Дином. Объяснить ему всё. Ну, ты понимаешь… — я действительно понимала, а потому без проблем его отпустила, предварительно стребовав обещание постараться хотя бы в этот раз обойтись без драк. Вскоре музыка на танцполе стала громче, одна песня сменяла другую, и друзья цепочкой потянулись туда. В итоге я, сославшись на желание немного передохнуть, осталась на балконе одна, поглядывая на них через перила и мелочно радуясь тому, что у всех, кажется, начала налаживаться личная жизнь, и им сейчас было совершенно не до меня. Мне бы для начала не помешало самой разобраться в своих душевных переживаниях, а потом уже обсуждать их с другими.***
Сначала Роквеллу казалось, что он пропал, когда осознал серьёзность своих чувств к самой прекрасной девушке на свете, и она приняла их, ответив ему взаимностью.«Он сказал: «О, малышка, ты знаешь, мы станем легендами!»
В следующий раз Рок ощутил что-то похожее, в начале этого вечера, когда увидел Скай в её шикарном наряде. А потом вырез на струящейся юбке распахнулся, открыв взгляду её длинные ноги, и ему захотелось бросить к ним целый мир.«Я — король, а ты моя королева, и мы отправимся в рай».
Она широко ему улыбнулась и сделала несмелый шаг вперёд, в смущении потупив взгляд. Року показалось, что сердце рухнуло куда-то в желудок и взорвалось там миллиардами тех самых грёбаных бабочек, о которых все постоянно твердят.«Если в конце мы увидим свет, то знай — это просто солнце в твоих глазах».
Прайс не знал, чего же ему захотелось сильнее: укрыть девушку в своих объятиях и спрятать от всех, присвоив её свет только себе, или же подхватить её на руки и вознести на вершину мира.«Я знаю, ты хочешь попасть в рай, но сейчас ты просто человек».
Но в полной мере Рок осознал, что пропал окончательно и бесповоротно именно сейчас. Свет множества прожекторов мягко мерцал в полумраке, разноцветные лучи дробились и рассыпались, отражаясь от светлых полотен, и Прайсу казалось, будто они со Скай зависли в центре самого настоящего северного сияния. Одна песня сменялась другой, девушка самозабвенно танцевала в его объятьях, а он всё никак не мог отвести от неё восхищённого взгляда. Если раньше в его глазах Скай была похожа на воинственную валькирию, то сегодня в своём непривычном наряде, кружась посреди тысячи разноцветных искр, она напоминала ему неземную фэйри из сказок, которые Ма читала Анике в детстве. В какой-то момент в его голову пришла совершенно глупая мысль, что ещё немного — и фея в его руках оттолкнётся от пола и воспарит, а потому он поспешил прижать её к себе ещё крепче.«Ты чувствуешь себя молодым богом?»
— Что-то случилось? — Скай с мягкой улыбкой обвила его шею руками и шутливо потрепала по волосам, желая прогнать из его головы тревожные мысли. — Только что понял, насколько же сильно на самом деле тебя люблю, — на одном дыхании выпалил он. — Неужели до этого сомневался? — лукаво прищурилась она, прижимаясь к нему ещё ближе. — Никогда! — в самые губы выдохнул Роквелл и втянул девушку в головокружительный поцелуй, стремясь показать, передать ей все свои чувства, чтобы она больше никогда не смела засомневаться в нём даже на секунду. Совершенно наплевав на громкую музыку, на танцполе стояли двое, в густой толпе видя лишь друг друга. Рок ликовал от того, что совершенно нежданно обрёл своё собственное небо и теперь ни на что бы его не променял. А Скай наслаждалась мыслью, что наконец-то нашла ту самую скалу, за которой могла укрыться от всех невзгод, не боясь показаться слабой.«Ты знаешь, мы оба как раз такие!»
***
Флай широко улыбалась и весело кружилась под быструю музыку, излучая такой чистый восторг, что Сэм просто не смог удержаться в стороне. Всё последнее время он честно старался быть аккуратным, предусмотрительным и обходительным, чтобы, не дай бог, ничем не испугать или не обидеть этот колючий, но такой невыносимо нежный цветок. Но сегодня с его выдержкой что-то явно было не так. Айс чувствовал, как ему стремительно сносило крышу.«Я хочу быть твоим рабом, Я хочу быть твоим хозяином, Я хочу заставить твоё сердце Мчаться со скоростью американских горок!»
Он не знал, было ли всё дело в том, как потрясающе выглядела девушка в своём красивом платье, верх которого был усыпан крупными серебристыми пайетками и имел такое глубокое декольте, что парень прилагал просто чудовищные усилия, чтобы не пялиться туда совсем уж откровенно.«Я хочу быть хорошим мальчиком, Я хочу быть гангстером, Потому что ты можешь быть красавицей, А я мог бы быть чудовищем».
А низ её наряда оказался совсем странным: неровным и сшитым из множества слоёв какой-то тонкой, словно бы дымчатой, ткани. Когда Флай кружилась, юбка чуть приподнималась и разлеталась вокруг нежной фигурки, окутывая её рваными клочьями полупрозрачного тумана, притягивая к себе жадный взгляд Айса и будто бы предлагая ему самому дорисовать в своих смелых фантазиях то, что под ней было спрятано.«Я хочу прикасаться к твоему телу, Чёрт, это так возбуждает!»
Возможно, всё дело было в том, что за прошедшие годы под ледяным панцирем его отчуждённости скопилось слишком много невысказанных слов и эмоций, а теперь, стараниями этой неугомонной девчонки, в старой плотине появилась огромная брешь, и остатки его самообладания разлетались ошмётками под напором новых и таких смелых чувств.«Я знаю, ты меня боишься. Ты говорила, что я слишком эксцентричен».
Или, может быть, в том, сколько тепла излучали её глаза, безжалостно плавя остатки его жалкой ледяной брони. Сэму казалось, что ещё немного — и он просто-напросто заживо вспыхнет, насквозь пропитанный её нежностью и заботой.«Я выплакиваю все свои слёзы, И это чертовски трогательно!»
За всю свою жизнь Айсу приходилось заботиться только о себе и младшем брате-шалопае. После гибели родителей он сам взвалил на свои плечи долг старшего брата и главы семьи, честно стараясь защищать себя и Дэма от жестокого и несправедливого мира. Но братишка вырос в сильного самостоятельного мужчину и теперь строил свою жизнь так, как сам считал нужным. Поначалу Сэм списывал своё навязчивое желание защитить одного юного, но очень перспективного доктора именно на то, что просто подсознательно нашёл в ней новый объект для ставшей уже привычной защиты кого-то младшего и слабого. И как же неприятно было расставаться с такой удобной иллюзией, когда Флай на деле доказала, что она ещё и его за пояс заткнёт. По крайней мере в плане моральной силы — так точно! А вскоре Айс всё чаще начал ловить себя на мысли, что ему очень нравилась её мягкая, чуть смущённая улыбка, или что он становился раздражительным, когда она недовольно хмурила свои прелестные бровки, или как сильно он злится, когда кто-то смел её чем-то обидеть или расстроить.«Я хочу быть чемпионом, Я хочу быть проигравшим, Я даже буду клоуном, Просто потому, что хочу тебя развеселить».
Но чем больше времени Сэм проводил рядом с Флай, чем дольше купался в её внимании и заботе, тем меньше видел в ней всего лишь младшую сестрёнку своей хорошей подруги. И вот прошло совсем немного времени, а он уже стал воспринимать её исключительно как взрослую, самостоятельную, умную и просто до невозможности привлекательную девушку.«Я хочу быть твоей секс-игрушкой, Я хочу быть твоим учителем».
Сэм просто не мог передать словами, какое невероятное счастье он испытал, когда осознал, что тоже нравится девушке, и его чувства взаимны. Он дал себе слово, что не будет никуда спешить, что честно постарается не давить и не пугать своим напором, но сегодня все его благие намерения и зароки самому себе горели синим пламенем, сгорая в лучах стробоскопов и в её бездонных глазах.«Я хочу быть твоим грехом, Я хочу быть проповедником, Я хочу заставить тебя полюбить меня!»
Айс резко протянул руки, притягивая счастливую Флай ближе к себе, и, повинуясь сжигавшему изнутри желанию, впился в её мягкие губы жарким поцелуем, невероятно далёким от сдержанности и целомудрия. Где-то на задворках сознания ещё билась болезненно-колючая мысль о том, что его милая девочка может быть против, что вот сейчас она возьмёт и оттолкнёт его, послав куда подальше. Но прошло мгновение, Флай поднялась на носочки и ещё крепче прижалась к Сэму, с удовольствием утягивая его в новый головокружительный поцелуй. А над танцполом разносился дерзкий голос певца, слова песни которого наотмашь били по напряжённым нервам парня, вторя воплям его внутреннего чудовища и рывками срывая ручку стоп-крана.«Потому что я грёбаный монстр, Ищущий искупления...»
***
Фокс по-настоящему наслаждалась праздником, твёрдо пообещав себе в этот вечер отпустить все свои печали, страхи и тревоги. Она радовалась каждой минуте, проведённой в кругу дорогих ей людей, даже несмотря на шокирующее недоразумение, которое друзья окрестили «фиктивной свадьбой». Девушка смотрела на них с искренним недоумением, не понимая, как они могли быть настолько слепы в своих предрассудках, ведь даже ей, «эмоциональной одноножке», как когда-то шутливо поддразнивала её Зола, было прекрасно видно, что Мойру и Эрика действительно связывали серьёзные чувства. И пусть их свадьба была излишне поспешна и, чего уж там, откровенно нелепа, но фальшивкой от этого не становилась. Как и их чувства. А именно они и должны быть самым важными, разве не так? Фокс на мгновение ещё сильнее прижалась в танце к улыбавшемуся и задорно подмигнувшему ей Элаю и пообещала себе, что когда-нибудь у них тоже всё обязательно будет. А пока что им достаточно было и зародившихся между ними чувств — одних на двоих. Как девушка себе и пообещала, она честно радовалась всему: общей атмосфере счастья, свадьбам друзей, красивому платью, которое мягко обнимало её воздушными кружевами, и любимому человеку рядом. В какой-то момент у неё на душе стало так светло и легко, что она непроизвольно начала одними губами подпевать словам игравшей в тот момент песни, и сама не заметила, как её захлестнули воспоминания.«Дай мне подержать твои руки, Покажи мне все шрамы, которые ты прячешь».
С момента её прихода в Бесстрашие Элай всегда о ней заботился, поддерживал, помогал. И просто был рядом. Так же и она всегда старалась для него. Они видели друг друга и сильными, и слабыми, весёлыми и грустными, успешными или же сломленными, как совсем недавно.«Послушай, если твои крылья больше не могут летать, Пожалуйста, возьми мои — так твои снова расправятся, Ведь я всегда буду поддерживать тебя».
Элай так отчаянно старался помочь ей пережить гибель Джима, так искренне желал высушить её слёзы и помочь двигаться дальше, что её сердце сжималась от нежности при одном только взгляде на его несмелую улыбку. И как же сильно оно болело за младшего Баррасу, когда его отец оказался под завалом. Именно тогда Фокс узнала, что порою возможно задыхаться не только от собственной боли.«Даже если сейчас в нашей жизни наступила чёрная полоса, мы найдём способ пережить её. Даже если мы не сможем найти дорогу в рай, я пойду с тобой сквозь ад. Любимый, ты не один, потому что я всегда буду рядом!»
«Именно так и никак иначе», — твёрдо решила для себя Фокс, с улыбкой и нерушимым обещанием глядя в глаза смеющемуся Элаю, потянувшемуся за очередным сладким поцелуем.***
Найла сбежала от всеобщего веселья, надеясь благополучно затеряться в толпе и не портить друзьям праздник своей кислой миной. Она и сама не знала, от чего же ей было так муторно на душе, но это ужасное, необъяснимое чувство гнало её вниз, в толпу, всё дальше — прочь. Ифе очень не хотелось признавать, но больше всего оно было похоже на самую обыкновенную зависть: гадкую, липкую, тянувшую к ней свои склизкие щупальца и неумолимо утягивавшую на дно. Друзья Бесстрашной, несмотря ни на что, преодолевали трудности и шли вперёд — навстречу новой жизни, новым перспективам и новым отношениям. А она оставалась на месте, провожая тоскливым взглядом их удаляющиеся спины. Однажды сломавшись, весёлая и жизнерадостная девушка замкнулась в себе, заперлась в тёмном подвале в окружении собственных страхов и обид, годами изводясь и не давая себе двигаться вперёд наравне со всеми.«Ничего не говори, нет, даже не пытайся, Это был такой давний секрет. Не убегай, не надо, не прячься, Я сама слишком давно от этого убегала».
— Душа моя, ты же не думала, что действительно сможешь от меня сбежать? — Тео нашёл её за одним из дальних столиков, которые почти не занятыми стояли в тени. — Как тебе сегодняшний пир во время чумы? — Зачем ты здесь? — устало спросила Найла, сделав несколько больших глотков крепкого алкоголя, что плескался в её стакане, и даже не взглянув в его сторону. Ей так сильно хотелось быстрее опьянеть и хоть немного забыться, но мысли, в великом множестве роившиеся у неё в голове, как назло оставались кристально чистыми и холодными, как родниковая вода, от которой во время глотка сводит зубы. — Разве я мог оставить тебя тухнуть в одиночестве в такой прекрасный вечер? — А разве нет? — резко спросила она, резанув его быстрым недовольным взглядом. — Ауч! — Мачо с улыбкой поднял ладони в жесте «сдаюсь». — Эй, неужели ты опять ловишь себе компанию на ночь, а я снова тебе помешал? — Мне кажется, или это и правда твой нос сейчас влез ни в своё дело? — Не злись, красавица, — примирительно произнёс он. — Мне, правда, захотелось составить тебе компанию. — В чём? Как и я, собираешься сегодня напиться? — она удивлённо приподняла одну бровь и снова потянулась к стакану, но парень ловко перехватил его прямо у неё под носом. — Эй! — Вообще-то… — он сделал небольшой глоток и поморщился. — О да, вижу, ты настроена серьёзно! Так о чём я там? — О планах на вечер, — напомнила Найла, складывая руки на груди и откидываясь спиной на спинку стула. — Точно! Признаться, я намеревался неплохо развлечься на свадьбе друзей, немного выпить, послушать хорошую музыку и потанцевать с самой невероятной девушкой во всём Бесстрашии. А потом, если повезёт, ещё и затащить её в постель, чтобы провести вместе жаркую ночь, — с порочной улыбкой подмигнул он.«Я так много раз просыпалась по утрам в замешательстве, В своих снах я делаю с тобой всё, что хочу. Мои эмоции обнажились, и они сводят меня с ума».
— Кобель, — негромко выдохнула Ифе, отводя взгляд и отворачиваясь. Но Тео услышал. — Душа моя, не будь ко мне так жестока! Хорошо, забудем про постель. Хотя бы просто потанцуй со мной. — Что ты?.. Она ничего не успела ответить, как он уже подхватил её за руку и потянул на танцпол сквозь толпу, утягивая в круговорот ярких разноцветных вспышек и веселящихся людей. — Ну вот за что ты так со мной? — с тихим всхлипом спросила Ифе, когда Тодео прижал её к своей груди, вынуждая плавно двигаться вместе с ним, как единое целое. Она чувствовала, как в последние дни что-то в ней снова с громким треском ломалось, точно так же, как и два года назад. И только что в её душе раздался последний и самый оглушительный «Хрясь!» — Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?!«Прямо сейчас я отбросила стыд, Кричу тебе, что есть сил. И больше не боюсь принять свои чувства».
— Потому, что просто не хочу? Или, может быть, потому, что наконец-то осознал, как сильно ты нужна мне? — Не шути так, Тео.«Ты нужен мне сильнее, чем мне бы того хотелось, Ты нужен сильнее, чем мне бы хотелось!»
— Посмотри на меня, душа моя, — позвал он мягко, но она только отрицательно покачала головой и уткнулась лбом в его плечо. — Найла… — он аккуратно подхватил её за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. — Пожалуйста, давай мы… — Зачем?! — срываясь, резко перебила его Ифе и попыталась отстраниться, но Барраса не отпустил. Снова не отпустил! — Зачем тебе я? Зачем тебе всё это? Почему упорно не даёшь мне забыть тебя и просто жить дальше?! — Я не знаю! — вдруг так же горько, с надрывом отозвался он, пряча лицо в её волосах. — Не знаю… Прости... Но и отпустить тебя я тоже не могу. Не хочу! А ещё я считаю, что нам лучше попытаться зажечь свечу, чем проклинать темноту.«Покажи мне, что отбросил стыд, Напиши об этом у меня на шее, почему бы и нет? И я не стану стирать эти следы».
— Грёбаный эгоист! — тихо выдохнула ему шею Найла. Она не понимала почему, но вдруг почувствовала, как один из застарелых саднящих узлов в её душе наконец-то распустился, и она смогла сделать глубокий вдох, будто бы впервые за долгое время набрав в грудь такой сладкий, освежающий воздух. — Такой же, как и ты, душа моя. Такой же, как и ты… — он потёрся о её щёку своей щетиной на подбородке, от чего она вздрогнула и снова попыталась отстраниться. — А вот и нет, — покачала она головой, украдкой кидая на него настороженный взгляд. — Я смогла, я нашла в себе силы тебя отпустить. — И ещё за это ответишь! — он клятвенно пообещал ей на ушко, запустив заряд тока по позвоночнику. — Тео? — М-м? — Что теперь с нами будет? — Я не знаю. — вот так: честно и бесхитростно. — А с нами? — Найла выделила голосом, имея ввиду именно их странные отношения. — Если ты так «ловко» пытаешься прояснить, станем ли мы настоящей парой, то — да, станем. Я больше не дам тебе убежать и снова закрыться от меня на семь замков. — она скорее почувствовала, чем увидела, как его пухлые губы растянулись в ехидной улыбке.«Так, мы вместе, теперь всё по-настоящему. Теперь я твоя. Ты всё ещё хочешь меня?»
— Уверен? Ты же понимаешь, что больше не сможешь беззаботным мотыльком порхать с цветка на цветок. Но если ты и дальше собираешься… — Ифе на секунду замялась, но постаралась быстро взять себя в руки, — жить так, как привык, то, может быть, нам стоит разойтись в разные стороны прямо сейчас? Пока ещё не стало слишком поздно?«Мои поцелуи — история, они уходят в дремучую давность. И я так устала любить того, кто мне не принадлежит!»
— Найла… — негромко позвал Барраса. — М-м? — отозвалась она так же, как и он ранее. — Сделай-ка мне одно, но очень большое одолжение, — Тео наконец-то снова поднял голову и перевёл на девушку ясный и острый взгляд. — Немедленно прекрати болтать всякие глупости. Больше никакие девочки-цветочки с моей стороны или парни на одну ночь — с твоей между нами не встанут. Я не дурак, если ты не забыла, и прекрасно понимаю, что ещё одной попытки у меня не будет, больше ты меня не простишь. Так может, мы уже перестанем тратить время на всякую чушь и наконец-то перейдём к поцелуям?«Между нами всего несколько дюймов, Я хочу, чтобы ты уступил, я хочу, чтобы ты сдался! Между нами напряжение».
— Свет мой, ты действительно в этом уверен? — Как никогда, душа моя.«Я просто хочу поддаться, И мне плевать, простят ли меня за это...»
***
В последние дни Дэм снова стал сиять жизнерадостностью, как портативное солнце. Он просто светился от счастья сам и рассылал его лучи вокруг себя, одаривая заразительным позитивом окружающих. Именно в них и грелся Коул, кутаясь в душевное тепло, излучаемое любимым человеком. Спенсер всё ещё корил себя за то, что раньше не рискнул действовать более решительно, чтобы вывести Дэма из состояния затянувшейся апатии и хандры, граничащего с настоящей депрессией. Но радость от того, что наконец-то всё наладилось, полностью перевешивала чашу весов его настроения. Вот и сейчас, сидя рядом с Демоном в баре первого этажа, он наслаждался вернувшейся к парню жаждой жизни. Праздник шёл своим чередом, все веселились, играла приятная музыка, выманивающая всё больше людей на уже переполненный танцпол. Идти в толкучку совсем не хотелось, но заводные мотивы, алкоголь и общая атмосфера всё равно брали своё. Пусть Коул и не пустился в пляс в гуще живого моря других Бесстрашных, но он тихонько пританцовывал одной ногой, упиравшейся в перекладину высокого барного стула, и негромко мурлыкал слова очередной песни, с удовольствием вторя тягучему голосу певца.«Ты знаешь, я набирал твой номер, набирал всю ночь. Я всегда в твоей команде, я прикрою твою спину. Хорошо?»
Спенсер так боялся передавить и окончательно сломать Дэма, но оказалось, что тому как раз-таки не хватало хорошей встряски, чтобы снова вздохнуть полной грудью. Он был так рад, что, вернувшись в строй, парень не оттолкнул его, не отмахнулся, не обвинил в толстокожести.«Помогу принять, смириться с потерями, если от этого тебе станет лучше. Я хочу поместить тебя на пьедестал в центр всеобщего внимания…»
О, да! Коул считал, что внимание шло Дэму, как сшитый по его меркам костюм или хорошо подобранный парфюм. Оно окутывало его лёгким шлейфом, куда бы тот ни пошёл и где бы ни оказался. Но, конечно, только тогда, когда ловкий разведчик сам этого хотел.«Если бы мир только знал, что ты умалчиваешь О еженощных сердечных приступах… Ты же знаешь, так нельзя!»
Но также Коул знал и то, как много тот скрывал внутри себя, пряча за беззаботной улыбкой тревоги даже от самых близких. Спенсер и сам долгое время ничего не замечал, и, если бы не ссора Демона с его лучшей подругой всего за несколько дней до приключившейся с ней трагедией, скорее всего и дальше оставался бы в неведении. Но, как говорится, случилось то, что случилось, и стержень в душе Дэма, казавшийся раньше несгибаемым, оглушительно треснул и чуть не переломился пополам. И как бы Коул не пытался помочь, тот только раз за разом отшучивался и снова замыкался в себе.«Я последую за тобой, куда бы ты ни пошёл. Я спущусь за тобой в самые глубины твоего личного ада. Я всегда буду рядом, куда бы жизнь тебя ни забросила. Ты же знаешь, я последую за тобой!»
«Да, именно так я и поступлю», — кивнул своим мыслям Спенсер, наблюдая за тем, как Демон азартно, но совершенно безнадёжно спорил с кем-то на зажигательный танец на барной стойке. — «Даже если придётся влезть в какую-нибудь ребяческую глупость или пройти сквозь полыхающий ядерный ад, я больше не оставлю тебя с этим один на один», — пообещал он себе, с улыбкой понимая, что, похоже, скоро ему всё-таки придётся карабкаться на эту самую стойку.«Ты не из тех, кто позволяет себе быть любимым. Ты живёшь своей жизнью, держа себя в ежовых рукавицах. Я бы хотел это исправить, я бы мог это исправить для тебя, Но взамен я буду прямо здесь и пройду через препятствия с тобой. Через всё — следуя за тобой!»
— Хей, да ты, оказывается, отлично поёшь! — с широкой улыбкой обернулся к нему Дэм и, покачнувшись на шатком стуле, оставил на его губах невесомый смазанный поцелуй. — А ты — хреново споришь, — беззлобно поддел его Спенсер. — Ну, что мы будем танцевать? — Мы?.. — растерянный Демон — что может быть забавнее? — Естественно! Не думал же ты, что снова будешь отдуваться в гордом, но грустном одиночестве? — Коул задорно подмигнул теперь уже точно своему парню, вызвав у того новую волну счастливого смеха. — Ты действительно мой Прекрасный Принц! Теперь мне остаётся лишь постараться не ударить в грязь лицом и не превратиться в редкостного коня! — Дэм соскочил со своего места, немного отошёл назад и с разбега ловко запрыгнул на широкую барную стойку, с которой уже закончили убирать всё лишнее. Он протянул Спенсеру раскрытую ладонь, предлагая присоединяться, а когда тот забрался к нему, торжественно сообщил, — Танго! Это должно быть жаркое аргентинское танго. Так что, мой дорогой, давай соберём свои яйца в кулак и покажем всем, кто здесь по-настоящему крут! — Сделаем это! — бархатно рассмеялся Коул, притягивая Демона к себе, чтобы успеть сорвать с его губ ещё один солнечный поцелуй, пока не заиграла поставленная специально для них музыка. Никто из них конечно же не умел танцевать никакое танго, вальс или даже ламбаду, но это совершенно не мешало им наслаждаться тем, что они делали. Вскоре перед стойкой, на которой они самозабвенно отплясывали, изображая неудержимую страсть, собралась большая часть присутствующих и теперь подбадривала их громким свистом и звонкими хлопками в ладоши и по стойке. Им даже кричали и махали с балконов, явно оценив их великий талант. Но вот музыка отыграла свои последние аккорды, и под оглушительные аплодисменты молодые мужчины замерли в той самой, прошедшей через века позе. Коул стоял, припав на одну ногу и чуть наклонившись вперёд, и крепко держал в своих объятиях широко и счастливо улыбавшегося Дэма, который практически лежал в его руках, раскинув свои в стороны. — Эх, а ведь я был бы самой шикарной невестой на свете! — вдруг громогласно выдохнул Демон в повисшей на несколько секунд тишине. Толпа снова взорвалась оглушительным хохотом, и во всём Баре так и не нашлось того, кто хотел бы с этим поспорить.***
У меня от смеха болели щёки, до того забавным вышло представление Демона и Принца. Признаться, я была приятно удивлена тем, что Спенсер с удовольствием поддержал забаву моего друга. И теперь даже могла согласиться со Скай, которая уже далеко не один раз твердила мне, что Дэм, как и мы, наконец-то смог найти «своего» человека. Коул создавал впечатление серьёзного и вдумчивого мужчины, а сегодня доказал, что и веселиться он тоже умеет. Пожалуй, ему и вправду можно со спокойной душой доверить нашего друга. Он его и поддержит, и присмотрит, если понадобится. Вдруг, выдёргивая меня из задумчивости, громко завибрировал комм Рока, который тот оставил на столе, чтобы не потерять его на танцполе. Я уже хотела отвернуться обратно, но мой взгляд успел заметить адресата и начало сообщения, от которого моё сердце подпрыгнуло и чуть не застряло где-то в горле, мешая сделать новый вдох. «Лидерская Задница: Друг, на помощь! Кабине…» Искать Прайса или кого-то ещё было совершенно некогда, поэтому я сама рванула на помощь новоиспечённому муженьку, на ходу скидывая с себя каблуки, чтобы не мешали. Лиз говорила мне, какой кабинет они забронировали для своей гулянки, поэтому я сразу направилась именно туда, отчаянно надеясь, что их не унесло куда-нибудь ещё. Распахивая нужную дверь, я ожидала увидеть, как минимум сцепившихся младших Лидеров, а как максимум — живописные брызги крови по стенам. — О, Принцесса, а вот и ты! — совсем нетрезво, но зато очень радостно прокричал Дин, сидя с невестой во главе стола и махая мне одной рукой. Второй он крепко держал за плечи сидевшего рядом Эрика. Тот тоже улыбался, но скорее натянуто, чем действительно радуясь такой тесной компании и объятиям удава. — Что у вас здесь происходит? — я решила сразу прояснить ситуацию, аккуратно пробираясь ближе через веселившихся вокруг людей. Помимо всех Лидеров фракции, Бёрна и Мартина, в кабинете присутствовало так же немало других Бесстрашных. Что меня поразило, так это то, как все они радостно меня приветствовали, поздравляли со всем и сразу и стремились похлопать по плечу или пожать мне руку. А ведь ещё каких-то пару месяцев назад, как минимум, половина из них обязательно кривила бы лица при одном только моём приближении. Что повлияло на них больше: присутствие отца и всей правящей верхушки Бесстрашия, мой новый статус законной жены одного из Лидеров, возросшая стратегическая важность дивергентов как таковых или всего лишь атмосфера всеобщего праздника — я не знала. И решила подумать об этом как-нибудь в другой, более подходящий для философских размышлений раз. — Где Рок? — шепнул мне Эрик, как только я смогла к нему пробраться и с удобством устроиться на его коленях, воспользовавшись великодушным приглашением. — Я за него, — отозвалась также тихо и поспешила вернуть своё внимание к Дину, который наблюдал за нами с нетрезвым интересом. — Так что у вас тут? — Празднуем! — расплылся в улыбке он. — И нас, и вас! — Вон оно как… И что, неужели даже без драк? — Ну… — протянули они неопределённо, и оба с интересом уставились в разные стороны. — Они пытались, — подключилась Лиз, — но я пригрозила, что завтра же подам на развод. И тебя уговорю. — Дамочка, да Вы жестоки! — усмехнулась я. — Но спасибо. Им завтра ещё старые синяки лечить. И как, им удалось прийти к чему-то адекватному? — Эй! Вообще-то мы здесь! — возмутились мужчины. — Ага, я заметила. — а сама по-прежнему не сводила глаз с довольной миссис Рэйес. — Как видишь, — кивнула она на них, отпивая несколько глотков своего фруктового сока и с лёгкой тоской поглядывая на стакан мужа. — По крайней мере, убить друг друга на месте уже не пытаются. — Да нормальный он мужик! — «па-па» с силой хлопнул Эрика по спине, от чего тот немного покачнулся. — Только молодой ещё, непуганый… — Мне как-то уже хватило, спасибо, — отозвался Псих, еле сдержав ответный «дружеский» порыв. — Отлично. Ну, раз вы выяснили свои суровые мужские отношения, могу я наконец-то забрать своего ненаглядного муженька и придаться разнузданному свадебному разгулу? — Чуть меньше яда в голосе, пожалуйста. Дорогая. — и уже тише, — Не смей щипаться, Ведьма. — Действительно! — отец театрально хлопнул себя по лбу, сделав вид, что его вот прямо только что осенило. — Чего вам сидеть со стариками и слушать наши скучные разговоры? Веселитесь, дети мои! — благословил он, и мы, спешно попрощавшись, рванули оттуда со всех ног, пока никто нас не перехватил. — Постой! А где твоя обувь? — Эрик заметил неладное только в коридоре. — Где-то… здесь? — неуверенно и полувопросительно ответила я, оглядывая длинный полутёмный проход. — Иди сюда, горе моё, — вздохнул он и протянул ко мне руки, предлагая свои услуги носильщика. — Пойдём, поищем твои хрустальные башмачки. Мы прошли совсем немного, когда меня осенил один любопытный вопрос. — Эрик, вот скажи мне, я теперь миссис… кто? Он даже остановился, несколько секунд озадаченно разглядывая моё озадаченное лицо. — Миссис Литман, я полагаю… — А ты тогда кто? — М-мистер Литман? — как-то уже совсем неуверенно пробормотал он. — Но это, наверное, только если я подам официальное прошение на смену имени. — Если? — Я же обещал, что мы с тобой женаты только на бумаге, и ты можешь в любой момент подать на развод. Но лично мне в ближайшее время пересекаться с Тёрнером что-то совсем не хочется. Боюсь, что не сдержусь и прибью к чертям этого самовлюблённого засранца… О, а вот и первая потеряшка! — Ну что, какие планы на оставшийся вечер? — поинтересовалась я, легкомысленно помахивая туфлей, которую держала за убойный каблук, когда мы чуть позже продолжили своё победное шествие. — Твой отец влил в меня столько алкоголя, что на сегодня мне уже точно хватит. Поэтому как ты смотришь на вечер зажигательных танцев в моей компании? — Весьма положительно, — величественно кивнула я, взмахом руки указав на вторую туфлю, валявшуюся в нескольких футах от нас. Тут мне в голову пришла забавная мысль и я рассмеялась. — А потом мы упорхнём на крыльях любви прямиком в наше «уютное» семейное гнёздышко и предадимся ночи неистового разврата! — Отличный план! — ухмыляясь, поддержал меня Эрик. А затем резко понизил голос и практически промурлыкал мне в самое ухо, — Скажи, ты действительно так сильно хочешь танцевать, или мы можем с лёгкостью пропустить этот пункт и сразу перейти к самому интересному? Стоит ли говорить, что мы отложили танцы до следующего раза?