Еще чуть-чуть - и мы горим

Мы не вздрогнем от обещания ада, Мы видали его под землёй. Мы все ещё живы — и это наша награда. И мы будем стоять на передовой. Мы помним, как взрывались наши рассветы, Как разрывались от боли наши сердца. Мы будем всегда помнить об этом, И мы будем стоять до конца. Здесь все по-другому. Здесь даже воздух другой. Мы на нашей земле. Мы на передовой, И ни шагу назад — просто некуда нам отступать… Это наша земля, и мы будем стоять. Чичерина — На передовой.

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, допросные.       Чикаго, 6:52.       Это раннее утро было подобно началу схода снежной лавины где-то в горах: начавшись с малых снежных комочков не самых приятных новостей, оно чуть ли не со свистом бросилось вниз, стремительно увеличиваясь в размерах до крупных проблем, а после превратилось в гигантскую смертоносную катастрофу, грозившую погрести под собой весь Чикаго и утянуть его в непроглядную бездну разрухи и отчаяния. Первые золотисто-розовые лучи солнца только-только ласково облизали верхушки старых небоскрёбов, задорно блеснули в уцелевших стёклах на верхних этажах и немного разбавили сизые предрассветные сумерки, а в штаб-квартире Бесстрашия, на самых нижних и мрачных её этажах, уже начались допросы.       Первой планировали допросить Леону, как основного противника и одного из главных мозговых центров Афракционеров, но она находилась в глубокой отключке и возвращаться в сознание не торопилась. Наши медики после короткого осмотра заключили, что женщина пребывала в состоянии сильнейшего потрясения, и в ближайшие пару часов нам бы не удалось добиться от неё ничего более-менее связного. Это немного огорчало, но не казалось особо критичным, у нас имелся ещё один кандидат для задушевных бесед — «Мышка».       В небольшой, четыре на пять шагов, допросной, выкрашенной серой краской, на хлипком и очень неудобном металлическом стуле, съёжившись, сидел неопрятного вида мужчина лет шестидесяти на вид. Его седые волосы взъерошено топорщились, частично выбившись из кое-как завязанного на затылке недлинного «хвоста», на подбородке неравномерно проклюнулась грязно-серая щетина, лицо с пересушенной на ветру и солнце желтоватой кожей избороздили множество морщин вперемешку с мелкими шрамами, разбитые в драке и искусанные в нервном ожидании губы были обветрены и зияли крупными трещинами с подсохшими кровавыми коростами, а хитрые, выцветшие с возрастом до водянистого бледно-голубого оттенка глаза метались по крохотной комнатке в попытке зацепиться хоть за что-то, но гладкие матовые стены радовали ровной поверхностью и свежей краской. Дверь находилась за спиной Афракционера, но тот был крепко связан по рукам и ногам специальными стяжками и прикован за запястья короткой цепью к маленькому прикрученному к полу столику перед ним, а потому не мог свободно обернуться и как следует её разглядеть. Единственным, на чём мог задержаться взгляд, была небольшая, но очень яркая лампочка, свисавшая с потолка и больно резавшая своим светом глаза. По вполне очевидным причинам разглядывать её мужчине совершенно не хотелось, подбитый ещё в лаборатории Леоны глаз и без того жутко ныл и слезился.       — Э-э-эй! — Афракционер в очередной раз сипло и протяжно крикнул в никуда и поморщился. Его явно раздражало затянувшееся ожидание и гладкие, безликие стены крохотной каморки, от которых, казалось, отражался назад каждый звук. — Есть там кто? Сколько мне ещё тут сидеть? Я так успею не только помереть от старости, но и истлеть прахом!       В это время Дин, Бёрн, Найла, Тео, я и ещё парочка техников находились за стеной в специальной комнате наблюдения, где на больших экранах с двух скрытых камер транслировалось происходящее в допросной, звук тоже был настроен прекрасно, поэтому нам отлично были слышны все его стенания и глупые подначки. Раньше такие помещения разделяли специальные зеркальные окна, но Локо Барраса ещё в первые годы на посту лидера распорядился их убрать, так как допрашиваемые постоянно на них отвлекались, гадая, кто именно находился по ту сторону, и замыкались в себе, отказываясь говорить. Теперь же в допросной создавалась коварная иллюзия, будто бы преступник находится с Бесстрашным один на один, это немного его расслабляло, и, как правило, беседы велись намного охотнее и были более содержательными.       — Как думаете, он уже достаточно промариновался? — поиграв бровями, поинтересовался Бёрн.       — Вполне. — кивнул мой отец. — Он изначально был настроен на разговор, а теперь и вовсе должен запеть соловьём. Картер, — обратился он к одному из техников, — включай запись, я пошёл.       Не успел лидер сделать и пары шагов в сторону допросной, как к нему шустро подскочила Найла, чьи глаза горели одновременно тревогой и предвкушением.       — Я с тобой!       Дин на секунду нахмурился, обдумывая эту идею, а потом коротко кивнул, соглашаясь. Не проронив больше ни слова, он направился в допросную, девушка, поспешно натянув излюбленную равнодушную маску, последовала за ним.       — Имя? — коротко скомандовал Рэйес, зайдя в комнатку и встав перед Афракционером.       — Что значит имя? — растянул тот губы в широкой улыбке. — Роза пахнет розой…       — Ты, цветик, — перебил его Бесстрашный, — воняешь дерьмом, потом и кровью.       — Фу, как грубо, начальник. — улыбка его несколько померкла, а взгляд заметался между Дином и Найлой.       Изгой выровнялся на стуле, постарался расправить плечи и поднял голову, внимательно разглядывая вошедших. Уродливый шрам на шее стал отчётливо виден, казалось, будто кто-то пытался перерезать мужчине глотку тупым ржавым ножом. Видимо, характерный сиплый голос появился у него тогда же. Было заметно, что Афракционер с усилием проталкивает слова через горло. Оскал кривых, местами почерневших и отсутствующих зубов, наверное, должен был выглядеть доброжелательно, но на деле вызывал лишь отвращение и подогревал чувство опасности, исходившее от преступника.       «М-да, а у «Мышки»-то просто космическая улыбка! Зубы, как звёзды — такие же жёлтые и далёкие друг от друга», — мелькнуло у меня в мыслях, пока я внимательно наблюдала за происходившим на экранах.       — Имя?       — Алекс Догван, — нехотя признался Изгой. Найла недовольно вздёрнула бровь, и он добавил под её тяжёлым взглядом, — Но вам я более известен как Весёлый Садовник.       — А почему весёлый? — поинтересовалась я у Бёрна, но ответил мне один из техников.       — Потому что шрам на горле словно дублирует его извечную мерзкую улыбочку. И растянут также — от уха до уха.       — И откуда же Изгою Садовнику знаком текст «Ромео и Джульетты»? — продолжила Ифе.       — Когда-то я был Эрудитом. Искусствоведом и литературоведом. Прошло уже больше двадцати лет, но я всё ещё питаю большую слабость ко всему прекрасному: литературе, архитектуре, живописи…       — К женщинам, — девушка буравила его тяжёлым взглядом.       — А к женщинам — особенно! — хрипло рассмеялся он, явно довольный собой.       — Расскажи-ка нам, — отозвался Дин, — за что тебя прозвали Садовником? От чего весёлым, мы и так знаем.       — Потому что у меня есть собственный «Цветник». — охотно просипел тот, ощупывая жадным взглядом Найлу.       — Любишь разводить ромашки и лютики?       — Скорее не даю загнуться нежным розочкам и слежу, чтобы они исправно дарили свою красоту окружающим.       В моей голове мгновенно вспыхнула страшная догадка, а Найла её озвучила:       — Значит, это ты похищал девушек? Организовал бордель?       — Каюсь, грешен. Но похищал не я, а мои люди.       — По твоему приказу.       — Не без этого. — согласно кивнул он и попытался развести руками, но тугие жёсткие стяжки на запястьях не позволили ему этого сделать.       — Женщины с застав Бесстрашных тоже у тебя? — нахмурился лидер Рэйес.       — Были у меня. Сейчас в «Цветнике» не осталось и четверти ваших прекрасных дам.       — А куда делись остальные?       — В объятья Господа нашего!       Афракционер, явно насмехаясь, возвёл глаза к потолку, но яркий свет снова резанул по ним, заставив болезненно поморщиться. Не успел он проморгаться, как от сильного пинка Ифе стул из-под него стремительно вылетел, с грохотом ударился об стену и опрокинулся, а сам мужчина грузно рухнул обнаглевшей задницей на пол.       — Эй!       — Ты, кажется, не совсем понимаешь своё положение. — процедил мой отец.       — Отнюдь! — покачал головой Садовник Алекс, пытаясь принять более удобную позу. Его руки всё ещё были прикованы к столу, а потому он на них почти висел. — Я прекрасно всё понимаю: и то, как сильно сглупил, поведясь на уговоры Волка, и размер задницы, в которую благодаря ему угодил, и что меня теперь не ждёт ничего хорошего, — он сипло выдохнул и поднял на Бесстрашных недобрый взгляд, улыбка с его лица испарилась. — Но всё ещё надеюсь на справедливый суд, а потому охотно с вами болтаю. Вы спрашиваете — я отвечаю, разве не так? А что не все ответы приходятся вам по душе… Ну, тут уж не обессудь, начальник.       — Хорошо. — после небольшой паузы продолжил Дин. — Расскажи нам про свои цветники.       — «Цветник». — с нажимом поправил Изгой. — Он один. Это название моего борделя.       — Почему только один?       — А вам надо больше?! — притворно изумился тот, но заметив, что Найла сделала шаг в его сторону, торопливо захрипел, глотая некоторые слова. — Изначал’но в нём работ’ли изгойские женщ’ны, и я чес’н им платил. Жалк’и центы, к’нечно, но они и эт’му были рады.       — Спокойнее, спокойнее. Не части. — Ифе «дружески» сжала его плечо.       Не удивлюсь, если она оставила там ещё парочку синяков. Но одним больше — одним меньше… Кто ж считает? Садовник сделал глубокий вдох, на пару секунд задержал дыхание, шумно выдохнул и засипел дальше, понятливо уловив намёк и стараясь чётко проговаривать слова:       — Контингент в моё заведение наведывается далеко не благородный, сами понимаете. Где-то свои ручки сожмут посильнее, — ага, на шее девушек, — где-то приголубят сгоряча, а где-то и пакость на себе какую принесут. Нашей кустарной медицине до вашей-то далеко, как до неба, а постоянно водить своих девочек в бесплатные клиники для Изгоев я не мог. Подозрительно это, и дураку ясно. Вот от меня и начали разбегаться работницы — на вольные хлеба. Далеко, понятное дело, не убежали, но… Надо было что-то думать. — пожал он плечами. — Ну я и придумал: собрал под своей рукой пару десятков парней посообразительнее, да помолчаливее, дал им указание выслеживать изгойских баб посимпатичнее, а потом и воровать их. Но так, чтоб без лишнего шума и пыли. Мои люди вскоре наловчились обставлять всё так, будто дурные девки сами из дома сбегали: кто с мужиком в закат, а кто и вовсе за Стену — чтоб не искал их никто.       — А я-то всё гадал, почему на улицах никто о пропажах не заявлял... — Дин задумчиво потёр подбородок. — А потом ты обнаглел и начал таскать девушек из фракций, так?       — Было такое, признаю. — не стал юлить Афракционер, рассказывая о своём гнусном бизнесе, как о чём-то обыденном, будто о выборе морковки на ужин. — Началось всё тогда, когда Йен приказал своим людям прибрать к рукам дальние заставы. Наши-то бабы мало на что годятся: собрать каких травок в поле, пожрать чего сварганить, да койку согреть. Таких клуш за вояк даже сослепу не примешь! Вот и решил он Бесстрашных девок, на своих ребят заменить, а красавиц — в утиль. Да разве ж так можно-то, а?! — он попытался всплеснуть руками от неподдельного возмущения, но цепь звонко брякнула, возвращая мужчину к суровой действительности. — Вот я и подумал, чего ж такому добру понапрасну-то пропадать? Йен только рад был их с рук спихнуть, у него головной боли и без того было предостаточно, а я девочек за бесценок выкупал и быстро к делу пристраивал.       Все в комнате наблюдения тихо выплёвывали грязные ругательства в адрес Садовника и мечтали, как минимум — насадить его на кол и пронести по каждой улочке Чикаго, а как максимум — сделать его главной звездой нежно любимого им «Цветника». Отец сжал кулаки, но смог сдержать себя и не врезать по бесстыжей морде Афракционера. Рано. Но подонок обязательно своё ещё получит.       — Да лучше б убил! — зло процедила Найла, озвучивая наши общие мысли.       — Многих — пришлось. — печально вздохнул Алекс Догван. — Очень уж девочки из ваших строптивые были. А злющие — ух! Что дикие осы! Нескольких Изгоев голыми руками да зубами положили. Но потом Йен, в обмен на скидки для своих людей, предложил мне некий волшебный эликсир — «Амброзию», и дело сразу пошло веселее. Пара–тройка хороших ломок, и оставшиеся в живых согласны были у меня с рук есть. Жалко их, конечно, но куда деваться?       Моя рука сама-собой потянулась к оружию. Как и руки Тео и Бёрна. Каково в этот момент было Дину и Найле, даже думать не хотелось. Оставалось только порадоваться, что Эрик не присутствовал на допросе, залечивая синяки и порезы в медблоке. Такое лицемерие я встречала в своей жизни впервые! И этот человек на полном серьёзе рассчитывает на суд в Искренности? Даже не смешно. Свою пулю в лоб он получит сразу, как наговорится, уж я об этом позабочусь. Шанса удрать у него не будет.       — Бесстрашные цветочки оказались очень крепкими и выносливыми, но и они время от времени ломались. А откуда мне было брать новых? — продолжал свой рассказ Афракционер. — Я уж думал: всё, скоро придётся прикрыть мою лавочку. Но вскоре по Чикаго прошёл слушок, что Леона начала таскать людей из фракций себе на опыты. Ну я посидел, подумал и решил, что это неплохой шанс. Мои люди находили девочек посимпатичнее и тащили в «Цветник». Жалко Бесстрашных больше взять было неоткуда…       — Какая же ты мразь, Садовник! — с презрением выдавила из себя Найла. — Своими руками бы удавила. Где находится твой «Цветник»? Сколько там сейчас охраны? И сколько девушек?       — Цветочков? — он быстро что-то прикинул в уме. — Да штук пятнадцать, наверное, наберётся. По крайней мере, ещё пару дней назад все были живы и на месте. Охраны осталось немного, человек десять — чтоб в моё отсутствие клиенты совсем уж не безобразничали. Сейчас «Цветник» находится в полуразрушенном здании Академии Лэйк-Форест, на севере Чикаго. Там рядом ещё…       — Мы знаем, где это. — резко оборвал его Дин и кивнул Найле. — Собирай отряд, и выезжайте немедленно. Что для этого надо, сама знаешь, не маленькая уже.       — Так точно, сэр! — вытянулась она по струнке и быстро зашагала на выход.       Выйдя из допросной и плотно закрыв за собой дверь, Ифе несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и унять бушевавшую внутри ярость. Тео подошёл к ней и обнял за плечи, показывая, что она с этим дерьмом больше не один на один.       — Пойдём, нам стоит поторопиться. — отступив на шаг, Барраса протянул ей руку.       — А ты-то куда? — привычно удивилась она.       — Если ты вдруг забыла, я всё ещё твоя охрана, — подмигнул Тео. — Куда ты — туда и я.       — Ой, и аукнется мне ещё такая охрана, вот печёнкой чую... — она покачала головой, но спорить не стала. — Бёрн, Мойра, держите нас в курсе, хорошо?       — Обязательно. — кивнула я и махнула на прощание рукой, возвращая всё своё внимание к мониторам. Допрос продолжался.       — Расскажи мне про Йена. Кто он, каковы его задачи, где его можно найти.       — Йен? Ну, это… Йен. — Афракционер потянулся почесать голову, но цепь снова его остановила. — Помощник Когтя он. Правая рука. Всем заправляет от его имени, наглый — жуть просто. Везде навёл свои порядки, все теперь под ними ходят и пикнуть лишний раз не смеют, потому что жизнь дороже, а незаменимых, как известно, нет. Где его искать? Да чёрт его знает! Он сейчас здесь, моргнёшь — а он уже на другом конце Чикаго. Такая зараза вездесущая… Я таких хитрожопых людей за всю свою долгую жизнь не встречал. А я, на минуточку, родом из Эрудиции!       — А он откуда?       — Да кто ж его знает? Прямиком из самого ада, наверное. Мы с ним не друзья, я его сразу решил десятой дорогой обходить и не связываться без необходимости.       — Не темни. Есть, что сказать — выкладывай. Нет — значит, толку от тебя тоже больше нет.       — Как это нет? — возмутился Садовник. — Я много чего знаю и рассказать могу.       — У нас есть тот, кто знает побольше твоего. Он и расскажет.       — Это кто такой? — самодовольно усмехнулся тот. — Волк что ли? Сомнительный из него «язык», вам ли не знать?       — Волк мёртв уже несколько часов. А вот Леона, хоть несколько потрёпана, но жива и находится в камере неподалёку.       — Ле… Как?! — от изумления мужчина даже на ноги подскочил и подался вперёд, насколько позволяла цепь.       — Лидер Эрик ночью привёз, как раз, когда мы твоих дружков по камерам разогнали.       — Да быть такого не может... — потеряно выдохнул Афракционер, падая обратно на пол как подкошенный. — Волк — мёртв, Леона — у вас… Это… это же…       — Полный провал ваших грандиозных планов. — охотно подсказал ему Рэйес.       — Ты бы, начальник, с такими громкими заявлениями не торопился, — Изгой быстро приходил в себя. — Того же Йена вы ещё не прищучили, да и у Когтя своя армия подготовлена.       — Вот и расскажи мне о нём, о Когте. Кто такой, как власть получил, какие планы строит, сколько у него человек, чем вооружены его люди?       — Коготь появился словно из ниоткуда. Вот о нём и слышать — никто не слышал, а вот — его уже каждая собака знает. Как власть получил? Да так же, как и все до него — пришил свою предшественницу. Вроде как в любовники к предыдущей королеве трущоб пролез, а вскоре вынес из спальни голову этой трусливой дуры и бросил под ноги её подхалимам. Те, кто посообразительней были, вмиг смекнули, кто теперь главный, а глупых, но горячих люди Когтя во главе с Йеном шустро под корень вырезали. Как проникли к ней в логово? Так глупая курица всех впускала, надеялась так новых единомышленников привлечь. Ну и привлекла на свою голову! — сипло расхохотался он. — Всегда её терпеть не мог, постоянно пыталась прикрыть мой «Цветник», замучился переезжать. Так что туда ей и дорога! Но после той громкой демонстрации даже самые непроходимые тупицы поняли, что против Когтя иди не стоит. Сначала держались в стороне, приглядывались, выжидали, что там новая власть придумает… Начальник, а дай стульчик-то? — внезапно прервал он себя, с глухим кряхтением поднимаясь с холодного бетонного пола.       Дин обвёл мужчину изучающим взглядом, но всё же отошёл к валявшемуся неподалёку стулу и также пинком, как ранее Ифе, направил его в сторону Изгоя.       — Вот спасибо тебе, начальник! — приговаривал тот, поднимая стул и усаживаясь на нём поудобнее. — Помог старику, а то косточки уже, знаешь ли, не те…       — Кончай придуриваться и продолжай. Я не собираюсь попусту тратить на тебя своё время.       — Продолжаю, продолжаю. — покладисто закивал Афракционер. — Так о чём я там?.. А, о Когте! Значит, сначала все выжидали, а потом вдруг новый король трущоб объявил, что собирает всех желающих в бывшем логове своей предшественницы. Сказал, что хочет лично познакомиться со своим народом. Я сначала смеялся над его пафосом, но только до того, как от него вернулись первые смельчаки. Сколько обожания было в их глазах! Казалось, что они там встретили самого Господа Бога или, как минимум, его посланника. А потом они собрались и ушли под начало Когтя, не желая ничего слушать. Даже несколько моих парней к нему удрали, чтоб их черти на том свете вертели, как хотели!       — Давай без лишней лирики, — поторопил его лидер.       — Потом такие встречи начали происходить регулярно, и всё больше и больше Изгоев вступали под его знамёна, если ты понимаешь, о чём я. Следом за ними потянулись и некоторые Афракционеры, так те вообще чуть ли не в луже собственных блаженных слюней после этого пребывали. Я уж грешным делом подумывал, что Коготь людям как-то мозги промывает, и решил сам глянуть одним глазком. Одним глазком не получилось, охрана быстро меня спеленала, отволокла к Йену, а уж там и Коготь заявился. Смотришь на него — ну сопляк сопляком, лет двадцать пять если есть — уже хорошо. И говорит-то вроде какие-то бредни, да ещё пафосно так! Господство над городом, Чикаго — Изгоям, власть нам, цивилов — в рабы… А ты ж смотри, всё равно пронимает, и вскоре кажется, что пророк он Господень — не иначе! И пойдёшь ты за ним куда скажет: хоть под пули, хоть в огонь, хоть нужники за всеми драить. Да не то, что пойдёшь — радостно побежишь, виляя хвостом и поскуливая от счастья! Всю первую неделю после той встречи я, как пьяный, ходил, себя почти не помнил, только слова Когтя всё время повторял и лыбился, как ушибленный. И на следующую встречу собирался, да только с кишечным гриппом слёг, видать, одна из моих цветочков на себе притащила. Как на третий день закончил кишки выблёвывать, так в башке-то и прояснилось. Что-то очень сильно нечисто с этим Когтем, помяни моё слово, начальник. С тех пор я предпочитал лично к нему не соваться, все дела через Йена вёл. Он мудак ещё тот, но, по крайней мере, от него башку не теряешь и в своём уме остаёшься.       — Так Коготь превратил изгойское общество в секту? — неподдельно заинтересовался Дин. Нас в соседней комнате мучил тот же вопрос. — Гипнозом что ли?       — Так кто ж его знает? Вроде ничем он у меня перед мордой не тряс, никакие фокусы не показывал. Говорил просто так вдохновенно, что до мурашек, до самых косточек пробирало. Помню: вещает, а у самого глаза непоколебимой верой в своё дело горят. Такое и без всяких фокусов подкупает. Вскоре в его пастве становилось все больше и больше народу, и такие встречи стали происходить чаще, а сейчас — вообще чуть ли ни каждый день. И каждый раз в новом месте.       — И ни разу никто не заметил такое сборище? — с сомнением протянул Рэйес.       — А у нас в городе трущоб что ли мало? За каждой развалюхой не уследишь, а перемещаться незаметно мы уже наловчились. О, кстати! Идея с подземными ходами в старой канализации принадлежала Йену. Мы-то раньше больше по развалинам да по метрополитену шлялись, где ещё не обвалился.       — Что насчёт армии?       — А что армия? Есть она и не маленькая. А чем вооружена, так это вам лучше моего знать. Я у Йена и для себя пару ящиков ваших игрушек прикупил. На всякий случай.       — Ещё что-нибудь знаешь?       — Ну так, по мелочи. Где наркоту цивилам продают, где новые притоны находятся…       — Подземные ходы все знаешь?       — Если не все, то большую часть — точно!       — Значит так, — в очередной раз глянув на часы, распорядился Дин, — сейчас тебе принесут чего-нибудь пожрать, а потом придёт человек от Баррасы, и ты ему всё подробно расскажешь. Жить захочешь — расскажешь! — оборвал начавшего было возмущаться Афракционера. — А у меня и так дел по горло, некогда мне с тобой целый день рассиживать.       Больше не обращая внимания на сиплые выкрики и попытки задержать, он вышел к нам и встряхнулся, будто сбрасывал с себя грязь. Попросив техников скинуть ему копию первого допроса, повернулся к нам, сверля тяжёлым взглядом.       — Какое же дерьмо, — скривился отец, потирая бороду. — Найла ещё не выходила на связь?       — Нет. — покачала я головой. — Но с ней Тео, так что можешь за неё не волноваться.       — А я и не собирался. Старшая Ифе не из тех, с кем нужно носиться, как с хрустальной вазой. На твоём месте, я бы лучше за дружка переживал. Ведь доведёт же девку, она его под ближайшим кустом и прикопает. А потом воткнёт радом табличку, что это — новое место выгула домашних животных.       — С неё станется! — рассмеялась я. Скопившееся за время допроса напряжение немного отпустило. — Ты сейчас куда?       — Наведаюсь, к Локо. Зуб даю, ему будет интересно послушать. Как ещё сам сюда не примчался?       — Когда я уходил, — отозвался Бёрн, — он, как и Макс с Малией, разгребали последствия ночного веселья и искали, как заткнуть бреши в нашей охранной системе.       — Бурундук, ты со мной?       — Я Медоед! — привычно окрысился чёрно-белый Бесстрашный. — И нет, я хочу поприсутствовать на следующем допросе нашей отожравшейся мышки. И тоже надеюсь задать парочку вопросов.       — Как знаешь. Если что, зови.       Я вышла в коридор вместе с отцом и собиралась направиться по своим делам, как на комм пришло сообщение от Эрика:       «Леона готова к допросу. Мы с Максом уже на месте. Шестая допросная».       Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, я махнула Дину рукой и бодрой трусцой направилась вглубь коридора. Послушать Леону мне было намного интереснее, чем Весёлого Садовника.

***

Штаб-квартира Бесстрашия, допросные. Чикаго, 7:34.       Допросная №6 совершенно ничем не отличалась от той, которой я имела сомнительное удовольствие любоваться ранее. Такая же маленькая каморка с давящими на нервы ровными серыми стенами, раздражающе яркой лампой, прикрученным к полу металлическим столиком и жутко неудобным стулом рядом. Близнец всех наших допросных, коих в Бесстрашии насчитывалось аж двенадцать штук. В прилегающей к ней комнате наблюдения суетился над аппаратурой техник из СБ, и тихо переговаривались о чём-то Эрик, Макс и неизменный Мартин, вечно строчивший что-то в своём планшете.       — Ты быстро, — удивился мой персональный Лидер, глянув на часы.       — Была неподалёку, — пожала плечами, — во второй допросной. Только что с допроса нашей говорливой мышки.       — Наслышаны. — кивнул Макс. — Группа Ифе скоро должна прибыть на место. Ждём от них новостей.       — Как Леона? Уже пришла в себя?       — Насколько это вообще возможно. — недовольно поморщился Мартин, на пару секунд отрываясь от своего драгоценного планшета. — Когда Спящая Красавица очухалась, нас ждал большой сюрприз: похоже, дамочка немного двинулась крышей от потрясения. Хотя лично я склонен считать, что у неё и раньше с этим делом было не всё в порядке.       — С чего вы взяли, что с ней что-то не так? — настал мой черёд удивляться.       — Леона странно себя вела, а позже медики подтвердили, что она не совсем в себе. Временами проявляет странные эмоции, а иногда и вовсе ни на что не реагирует, просто пялится в одну точку или рассматривает мир внутри себя. Врачи развели руками и сказали, что без должного лечения лучше уже не будет, поэтому вам с Эриком придётся работать с тем, что есть.       — Нам с Эриком?       — Да, — подтвердил Макс. — Когда её привели в допросную, она заявила, что будет разговаривать только с вами.       — Точнее, — встрял Мартин и передразнил, — «С говнюком Эриком. Его подстилку тоже можно привести».       — А потом, — как ни в чём не бывало продолжил Макс, — снова провалилась куда-то вглубь себя и больше ни на кого не реагировала. Так и сидит, уже с полчаса, наверное.       Я внимательнее вгляделась в изображение на одном из экранов. На стуле, связанная по рукам и ногам и пристёгнутая цепью к столу сидела помятого вида женщина. Её поза была странной и напоминала сломанную куклу, кое-как усаженную на стул: тело казалось обмякшим и, того и гляди, грозилось свалиться на пол, руки висели на цепи под столом, голова лежала на левом плече, а грязные косы частично закрывали лицо.       — А она точно в сознании? — с сомнением протянула я. — Или, как и Волк, по уши накачана наркотой?       — Медики заверили, что она кристально чиста. — Эрик отрицательно мотнул головой и почесал щетину на щеке. Кое-где на коже ещё виднелись следы недавней битвы в лаборатории, но ничего критичного я не заметила. — Ну, не считая лёгкого успокоительного, которое сами же и дали. Идём?       — Идём. Не хотелось бы с этим затягивать. Какое-то у меня нехорошее предчувствие после допроса Мышки. Совсем нехорошее…       — Не каркай, Ведьма! — нахмурился он и потянул на себя дверь допросной.       После нашего появления в комнатке, Леона медленно приоткрыла один глаз, щурясь от яркого света лампы, а разглядев, кто перед ней, мгновенно переменилась в лице и позе. Секунда — и вот перед нами уже подавшаяся вперед разозлённая женщина, в чьих глаза пылал пожар неугасимой ненависти.       — Пришли-и, — протянула она сквозь зубы. — Наконец-то пришли. Ну здравствуй, малыш Эрик!       — И тебе доброго утра, Леона. — хмыкнул он в ответ, излюбленным жестом складывая руки на груди и окатывая её презрительным взглядом.       — Леона, значит? — сощурившись, она повела плечом и наклонилась вперёд ещё сильнее, навалившись животом на стол, чем сильно напомнила мне гадюку перед броском.       — А разве не так тебя зовут? — удивилась я.       Она неторопливо перевела взгляд на меня, и её глаза сменили ненависть на брезгливое презрение.       — И ты здесь? Хорошо. Хорошо-о… Леона. Да, так меня зовут Изгои и Афракционеры. Уже больше пяти лет, ага-а.       Женщина периодически делала странные паузы и тянула слова. Вблизи становилось очевидным, что ей вряд ли было многим больше тридцати, и когда-то она была очень даже симпатичной. Сейчас же её вид портила сухая обветренная кожа, растрескавшиеся тонкие губы, сальные пакли перемотанных синими тряпками кос и, особенно, чернильно-чёрная полоса татуировки, пересекавшая лицо прямо под горящими безумием голубыми глазами. Пройдясь по ней внимательным взглядом, я задержала своё внимание на её руках.       — Что с твоими пальцами?       — Это? — она протянула ладони вперёд, насколько позволяла цепь, и, улыбнувшись, показала мне чёрные и бугристые подушечки пальцев. — Нравится? Для вас делала.       — Делала — что? — уточнил Эрик, нахмурив в недоумении лоб. — Марала руки?       — О, и это тоже! — коротко и громко рассмеялась она, откидываясь на спинку стула. — Отпечатки. Я выжгла себе отпечатки пальцев. Со временем ожоги заживали, и мне приходилось повторять процедуру, пока кожа не травмировалась окончательно. Конечно, нарушилась и чувствительность, но это такие мелочи…       — Зачем?       — Я знала, что рано или поздно обо мне могут узнать, а потому постаралась оставлять как можно меньше следов. Не хотела облегчать вам работу. Так боялась, что признаете во мне меня, но теперь вижу, что напрасно. Напрасно! — внезапно взвилась она, но цепь больно дёрнула вниз, и женщина снова плюхнулась на стул. — А вот я тебя никогда не забывала! Ни на миг! — она снова яростно прожигала взглядом Эрика.       — Ага, — кивнула я, — он у нас вообще личность очень узнаваемая и незабываемая. А вот твоя всё ещё остаётся для нас загадкой. Понятно, что под всей этой «красотой», — махнула рукой, сверху вниз обводя её фигуру, — прячется Эрудитка. И, похоже, когда-то ты имела удовольствие быть лично знакомой с Эриком. А может, и со мной.       — Да. Нет! — она сначала кивнула, а потом отрицательно мотнула головой. — Ты нужна только для того, чтобы в конце он страдал также, как и я.       — В конце чего? — вздернул бровь Эрик, украдкой потерев на ней пирсинг. Он явно не оставлял попыток вспомнить эту женщину. Впрочем, пока что безуспешно.       — В конце всего! — расхохоталась она, запрокинув голову назад.       — Ну, можешь порадоваться, — пожала я плечами и прислонилась спиной к стене, пожалев, что никто не догадался принести для нас с лидером стулья, — нервы я ему треплю знатно.       — Не так, — отсмеявшись, покачала она головой, разглядывая парня. — Ему должно быть по-настоящему тяжело. И больно! Я уже много лет мучаюсь от этой сводящей с ума боли. И он должен также!       — Леона. — позвала я, заставив её снова перевести взгляд на меня. — Мы уже поняли, что ты на него за что-то в глубокой обиде и вообще мечтаешь посадить на кол, сжечь на костре или что там ещё… Но, может, уже пора перейти к сути претензий? Конечно, говорить загадками и намёками иногда бывает забавно, но, по-моему, сейчас не тот случай. Поэтому давай начистоту и сначала. Кто ты?       Она недовольно дёрнула уголком губ, от чего одна из трещинок на них разошлась, и проступила капелька крови. Неосознанно слизнув её, женщина поморщилась, а потом, задумавшись на мгновение, кивнула. Снова вернув взгляд на Эрика, она неторопливо заговорила.       — Сначала? Хорошо-о-о... Я родилась и выросла в Эрудиции. В шестнадцать лет выбрала её же. Мне всё нравилось, я жила комфортной жизнью, занималась любимым делом и собиралась посвятить ему свою жизнь. Химия стала моей первой страстью. В восемнадцать я встретила вторую, и она стала любовью и смыслом всей моей жизни. Он. Он стал…       — Эрик?! — пораженно выдохнула я, переводя взгляд с не менее удивлённого парня на женщину и обратно.       — Что?.. — также опешила, сбившись с мысли, Леона. — Нет… Нет! Не мели чушь! Я говорю о самом замечательном мужчине на свете — о моём наставнике. Можно сказать, что он научил меня всему, что я знаю и умею. Он в первую же встречу разглядел во мне талант и сделал своей ученицей. А через год — его личной ассистенткой и помощницей.       — Ассистенткой и помощницей? — что-то в её затуманившемся взгляде меня насторожило. — А только ли?..       — Его любовницей я стала по собственной инициативе. — хмыкнула Леона. — Поначалу я опасалась, что он откажется по этическим причинам, но этого не случилось. Позже я поняла — почему. Он объяснил мне, что этику, правила и законы общество придумало, чтобы ограничивать по-настоящему умных и талантливых людей — гениев. Нельзя разрабатывать опасные составы или оружие массового поражения, нельзя проводить опыты на людях, нельзя делать деньги на дураках, нельзя выкидывать за борт слабаков… Всё это чушь! Нельзя добраться пешком до Луны, и то — только пока что. Все действительно интересные опыты фракция всегда запрещала как опасные и антиобщественные. Но только не мой наставник! Он был тем, кто не боялся выходить за рамки, и вывел за них и меня. Всё в этом человеке было прекрасно, да… Всё, кроме его напыщенного идиота-начальника! Этот надутый индюк был глуп, как пробка, но имел непомерные амбиции. Он давно хотел выбиться в лидеры фракции, но нужными талантами не обладал. Однажды мой наставник, мы с ним тогда ещё не были знакомы, предложил ему неплохой вариант — создать для этого идеальный инструмент: слугу, воина, защитника его интересов, который бы беспрекословно слушался своего хозяина. На самом деле, мой любимый просто начал работать над очень интересными составами, которые должны были контролировать эмоции и поведение человека, вот и решил их так испытать. Глупец охотно купился на бесплатный сыр, и вскоре у него родился сын. Эрик.       Лидер вздрогнул, как от удара током. В его взгляде неоновой строкой мерцало осознание, но он не стал перебивать увлёкшуюся рассказом женщину.       — Мальчик рос, но поначалу было непонятно, являлось ли его поведение результатом испытания препаратов или нет. Решено было подождать хотя бы до того времени, когда ребёнку исполнится тринадцать-четырнадцать лет. Его отец мгновенно утратил весь интерес к сыну и стал считать того бесполезной обузой, ага… Но мой наставник был терпелив и покорно ждал нужного часа, попутно дорабатывая своё творение. Мы уже были вместе, когда он посчитал, что мальчишка готов. Первые испытания принесли просто невероятные результаты! Психика подростка была гибкой, неустойчивой, — с довольным видом протянула она, — эмоции кипели в юном организме, а потому управлять ими удавалось без особого труда, и никто не обращал внимания на перепады в его настроении, списывая всё на трудный возраст. Единственным минусом было то, что не всегда получалось идеально рассчитать дозировку того или иного препарата. Например, для того, чтобы мальчишка стал покладистым, её приходилось увеличивать в разы, а вот чтобы вызвать злость и агрессию, хватало и самой малости. Настала пора переходить к следующей фазе исследований и испытаний — пробовать разные виды попадания препарата в организм. Не всегда могло получиться заставить кого-то проглотить нужную пилюлю, а потому мой наставник решил сделать препараты жидкими, чтобы подливать в питьё. Я пошла дальше и добилась того, что их достаточно несколько раз вдохнуть. Вот такая я умница, да-а… Но это случилось намного позже. А тогда… Тогда идиот-начальник совершенно забыл следить за тем, регулярно ли его сын получает свою порцию пойла. И тот ускользнул из наших рук, буквально, на финишной прямой! — женщина с силой стукнула кулаками о стол, но словно не заметила боли. — Более того, он откуда-то прознал, что являлся подопытной крысой, и растрепал об этом главе своей новой фракции. Повезло, что, когда начались проверки, мой наставник успел не только надёжно спрятать результаты своих исследований, но и прибрать дерьмо за никчёмным Николасом Волтером. Но Джанин всегда была умной сукой, — сквозь зубы глухо выдохнула Леона, — быстро догадалась, что сам бы тот никогда не додумался ни до чего подобного, и начала копать под моего любимого. А потом Эрик со своими дуболомами наткнулся на кучку тупых Изгоев. И во фракциях начался ад! Проверки шли за проверками, Бесстрашные перетрясали грязное бельишко всех и каждого, и какая-то крыса выдала моего наставника. Его забрали на допрос в Искренность, где пытали проклятой сывороткой несколько дней. Сначала я надеялась, что его многочисленные «друзья» ему помогут, но все боялись выдать себя. А потом узнала, что он умер прямо во время допроса… В тот самый день, когда его собирались спросить о тех самых препаратах. — она обожгла Эрика ненавидящим взглядом. — Он был для меня всем: моей страстью, моим любимым, моим светом — моим главным и единственным смыслом жизни! Помнишь, как его звали? Аластор Эйвори! А меня…       — Леона… — пробормотал мой Лидер, перебив женщину. — Лео… Ну конечно же! — кивнул своим мыслям Эрик. — Элеонора. Ты — Элеонора Торн.       — Бинго! — она захлопала в ладоши, насколько позволяла стяжка, обвитая вокруг запястий. — Не прошло и десяти лет. Смотрю, перейдя в Бесстрашие, ты поглупел.       — А ты постарела. — хмыкнул он, не поведясь на её подначку. — Я думал, ты погибла во время взрыва в лаборатории примерно через неделю после Эйвори.       — Я хотела, чтобы все так решили. Время милой девочки Элеоноры Торн закончилось. Чтобы родился демон, человек должен умереть. — пожала она плечами. — Пусть никто не знал о наших с Аластором настоящих отношениях, но кто-то из его дружков, сцапанных вами, мог указать на меня, как на помощницу моего наставника. У меня было время подумать. Время, чтобы обрести новый смысл жизни — месть. Я пообещала себе, что виновные в смерти Аластора обязательно ответят за то, что натворили. Ты, Бесстрашие, фракции и их тупые законы — вы все мне ответите! — её начал разбирать злой смех.       — Так, постойте-ка, дамочка. — влезла я, почесав в затылке. — Ну с Бесстрашием и законами мне всё понятно. А причём здесь конкретно вот он? — я ткнула пальцем в Эрика. — Он тогда ещё был пацаном с повышенной буйностью и пониженным интеллектом.       — Ведьма! — шикнул он, дёрнувшись в мою сторону, но я остановила его взмахом руки.       — Так каким боком Эрик виновен в смерти этого Эйвори? Насколько мне известно, твоего наставника так и не успели спросить о тех экспериментах.       — Не верю! — Леона резко мотнула головой, от чего пара косичек хлестнули её по щеке. — Но в любом случае, всё началось с него. Если бы этот засранец не удрал в Бесстрашие, ничего этого не случилось бы. Он запустил фатальную цепочку событий. Он виноват не меньше других! Он виноват!       — Ну, допустим, — я примирительно подняла ладони. — Виноват, так виноват. И вот ты задумала месть. Что дальше?       — А дальше — воспользовалась оставшимися после Аластора связями и ресурсами. Я ведь уже говорила, что он меня всему научил. Раздобыть тело похожей на меня Изгойки не составило никакого труда, на это ушло меньше суток. Ещё трое ушло на то, чтобы подчистить за собой возможные хвосты и подготовить место, куда я собиралась уйти. У наставника было несколько подпольных лабораторий, где он и Изгои из бывших Эрудитов варили наркотики на продажу. В одной из них я и обосновалась, да.       — Грубо говоря, — нахмурил лоб Эрик, — на подготовку к побегу тебе понадобилось четыре дня. Так? Чем же тогда ты занималась в оставшееся время? Набиралась духу?       — А ты смешной… — протянула женщина, полоснув его недобрым взглядом. — Аластор всегда учил меня держать наготове парочку неприятных сюрпризов для врагов. На случай, если нужно будет отвлечь от себя внимание или потянуть время. Их подготовкой я и была занята, да. Позаботилась о том, чтобы в том взрыве пострадали некоторые срочные исследования, и пропали кое-какие важные документы. Пока потушили пожар, пока осознали масштаб потерь… Никому уже и дела не было до того, действительно ли погибшая девушка была Элеонорой Торн. Рост, фигура, одежда совпадали — а больше им и не надо было. Глупцы! — её снова начал разбирать смех.       — И чем же ты занималась после своего фееричного исчезновения с радаров фракций? — полюбопытствовала я.       — Глупый вопрос. — отмахнулась она, продолжая улыбаться. — Прорабатывала план мести, восстанавливала оставшиеся на свободе контакты Аластора, трудилась в лаборатории, завершая труд его жизни, попутно разработала «Амброзию»… Вы уже её оценили, не правда ли чудесная вещь? Кстати, как поживает ваша подружка? — у меня мгновенно сжались кулаки, а Эрик отчётливо скрипнул зубами. — Хотя, плевать! Что ещё?.. По наводке из очередного притона, я вышла на Волка. Мерзкий придурок, но он нужен был мне для дела.       — Постой! — перебила я. — Но разве вы не были с ним… хм… как бы это?..       — Любовниками? — вздёрнула она бровь и пожала плечами. — Ну да, пришлось запудрить ему мозги и привязать к себе покрепче. Мне нужен был послушный болванчик-громила, и я его получила. «Амброзия» появилась немного позже и окончательно сделала его шёлковым.       — Не совсем... — с мстительной ухмылкой протянул младший лидер. — Ты здесь благодаря ему, если вдруг забыла.       — Скотина! — вскричала она, и принялась стучать связанными руками по столу. Сначала было непонятно, обласкала она Эрика или Волка. Перебесившись, она зло выдохнула, — Вот как знала, что нужно было вернуться в лабораторию раньше… Безмозглый торчок! И как только додумался, тварь?.. Пустил под хвост всю мою работу, а ведь я уже почти закончила!       — Закончила — что?       — А вот это вам скоро предстоит узнать, да-а… — она растянула губы в совершенно сумасшедшей улыбке. — Пусть я и не завершила очередной свой шедевр, но с вас хватит и того, что есть.       — А если чуточку поподробнее? — снова попробовала я.       — Пошла к чёрту! — Леона радостно оскалилась, просто светясь от превосходства.       — Только что от него, передавал тебе привет. — парировала, стараясь скрыть досаду. — Леона, а знаешь, что мне особенно любопытно? Нико перед смертью напел, что ты немало сделала, чтобы устроить фракциям весёлую жизнь. Неужели тебе это удалось с помощью одной лишь только химии?       — Ты глухая что ли? — презрительно скривилась она. — Я же сказала, что налаживала связи. Так я вскоре вышла на этого вашего Нико, Аластор часто вёл с ним дела. Чаще, чем с другими. И всегда высоко ценил. Признаю, пользы от него было много, особенно поначалу. У Нико оказалось очень много «друзей» по всему Чикаго, через него мне удавалось доставать всё, что требовалось, и быстро узнавать закрытую от широкой общественности информацию. С его помощью у нас получилось завербовать немало Бесстрашных и обчистить ваши склады. Конечно, мы надеялась, что вы заметите пропажу попозже, но нам хватит и того, что уже есть — заставы сделали своё дело, обеспечив нас оружием, обмундированием и провизией.       — А мы — это кто? — закинула удочку ещё раз, прикинувшись недалёкой простушкой. Было очевидно, что Леона считала всех непроходимыми тупицами, а потому и на нас смотрела с лёгкой брезгливой снисходительностью. — Ты и Волк?       — Мы — это я, Йен и Джеффри, — с расстановкой, чуть ли не по слогам, произнесла она, глянув на меня, как на совсем невменяемую. — Волк был обыкновенным цепным псом на побегушках. Ведь был же?.. Надеюсь, вы пристрелили этого ублюдка!       — Ты, Йен и Джеффри… — проигнорировав вопрос, повторил за ней Эрик, словно пробуя на вкус последнее имя. — Джеффри и есть Коготь? Кто он такой? Откуда взялся? Раньше никто из Изгоев ничего о нём не слышал.       — Естественно не слышал! — самодовольно хмыкнула она и откинулась на спинку стула, расправив плечи. — Когтя тоже сотворила я. Я! Он — очередная часть моего грандиозного плана, одна из самых важных. И неужели ты не помнишь занозу Джеффа? Хотя, откуда тебе?.. — женщина перебила сама себя и задумчиво нахмурилась на пару секунд. — Точно! Ты тогда был ещё мелковат и первый год сидел на препаратах Аластора. Джеффри — мой младший брат. И просто непроходимый дурак!       — Гениальный король трущоб — и непроходимый дурак? — не поверил своим ушам младший Лидер. — Верится с трудом, знаешь ли…       — Это я гениальна! — вскричала Леона, попытавшись вскочить, но связанные ноги подкосились, и она снова свалилась на стул, чуть не опрокинув его и не упав вместе с ним. — Я! Неужели, до вас ещё не дошло, что Коготь — это просто ширма? Кто-нибудь хоть раз видел его в деле? Идиоты! — я бросила на Эрика многозначительный взгляд, припоминая ему наш недавний разговор. — Джефф даже инициацию неофитов не смог осилить, его выпнули под зад при первом же отсеве. Он всегда был бесполезным куском дерьма, пока я случайно не нашла его обдолбанную задницу в одном из притонов. Джеффри туп, как пробка! Самолюбив, как павлин, и наивен, как младенец. Уверена, если бы не Йен, он бы сдох в первую же неделю, как вылетел из фракции.       Не скажу, что признания Леоны-Элеоноры стали для меня обрушившим мир откровением, но заставили хорошенько задуматься. Ко мне в голову и ранее закрадывались подозрения в том, что что-то было не так: непонятные оговорки Изгоев, странный, не типичный для Афракционеров подход и другие мелочи несколько раз царапали мне душу, но я просто списывала всё на свою обострившуюся паранойю и недостаток информации. Зря, как оказалось. Сразу вспомнились слова Рока и Скай на заставе в Западном, про то, что всё происходящее напоминает представление талантливого иллюзиониста: пока ты с азартом наблюдаешь красивую картинку, скрытая ловкость рук в это время творит своё чёрное дело. Но как бы не была талантлива Эрудитка, мне всё равно не верилось, что она смогла бы придумать и провернуть такой грандиозный план в одиночку. И я сейчас не имею в виду мелких исполнителей.       — Признаться, — протянула я, — когда Нико упомянул, что кто-то из них твой брат, я подумала на Йена, слишком уж он деятельная и вездесущая натура. Заботится о Джеффри, без особых проблем кошмарит бывалых Изгоев, помогает тебе отомстить… Очередной родственник?       — Пф! — она подавилась очередным смешком. — Ну ты точно малахольная! Мы же не в какой-нибудь мыльной опере. Эй, принцесса, — она помахала ладонями, — оглядись вокруг: это суровая реальность, и для вас она станет фильмом ужасов. Последним в вашей жизни!       Почти всё время женщину перед нами разбирало нездоровое веселье, и это было очень подозрительно. Она сидела связанная по рукам и ногам в нашей допросной, и только глупец бы не понял, что вскоре мы узнаем всё, что нас интересует, захочет она этого или нет, но, казалось, её это совершенно не волновало. Почему? Злой гений пойман, план врагов вот-вот полетит ко всем чертям, месть Леоны не состоится… Отчего же тогда ей так весело? И почему она сама выбалтывает всё, а мы только задаём наводящие вопросы? Интуиция во всё горло орала, что нас снова водят за нос, но я не понимала, как именно. А тем временем, пока меня сжирали вопросы и подозрения, Эрик продолжал допрос, и отвлекаться было не лучшей идеей.       — Так какое отношение имеет к вам Йен? Я бы подумал, что какой-то бывалый Изгой пожалел вас с Джеффри и решил помочь, но мне донесли, что правая рука Когтя столь же молод, как и он сам.       — Они ровесники. — кивнула женщина. Подумав минутку, она ещё раз кивнула, но на этот раз — своим мыслям, и, сморщив от отвращения нос, продолжила. — Йенсен Орм был лучшим другом Джеффа ещё со средней школы. Ну как «другом»?.. Тупица Джефф всегда считал его верным и преданным товарищем, но только слепой бы не заметил, что Йен влюблён в моего брата по уши. Очень давно, по-щенячьи преданно и абсолютно безответно. Когда Джеффри вылетел из фракции, Орм бросил свою инициацию в Отречении и по собственному желанию ушёл за любимым человеком. Как бы Йен не вздыхал по моему брату, но он прекрасно понимал, что в одиночку тот быстро загнётся в ближайшей же подворотне. Они почти шесть лет скитались из притона в притон…       — Подожди! — прервала я её, подняв ладони. — А почему именно притоны? Разве это было безопасно для двух шестнадцатилетних пацанов?       — Джеффри с пятнадцати лет подсел на наркоту. Однажды он подслушал наш с Аластором разговор, мы как раз обсуждали, что пора отправлять Изгоям очередную партию, пробрался в лабораторию, стащил немного и предложил приятелям попробовать. Шутки ради. Приятели оказались умнее, он — нет. Джефф потому и вылетел при первом же отсеве — попался на употреблении.       — И тебе было совершенно всё равно? — поразился Эрик. — Одно дело — пичкать сомнительными препаратами чужого ребёнка, которого и за человека-то никто из вас не считал, и совсем другое — родной брат!       — Фракция выше крови, не так ли? — презрительно скривилась женщина. — Так с чего бы мне было переживать? Это был его собственный выбор. Я не собираюсь взваливать на свои плечи ещё и ответственность за его непроходимую тупость. Вытирать Джеффу сопли — это вам к Йену. Так вот… — она была очень недовольна, что её дважды бесцеремонно перебили. — Они почти шесть лет прожили в притонах, пока однажды не встретились на моём пути. Я бы прошла мимо двух оборванцев, но Йен узнал меня. Именно после той встречи мне пришлось… — Леона замялась, а в её глазах на секунду мелькнула затаённая боль, — пришлось сотворить с собой это, — пальцем указала на своё лицо, — и это, — снова показала ладони с почерневшей бугристой кожей. — Мне ни к чему было с ними нянчиться, но Орм, в отличие от моего брата, наркотиками никогда не баловался и быстро соображал. Он предложил неплохую сделку: я забираю их к себе, а они делают всё, что я им скажу. Не буду врать, что согласилась сразу. Джефф всегда был для меня балластом, и я искренне радовалась, когда он вылетел из Эрудиции. Но Йен действительно мог быть мне полезен. Родившись в Искренности, он отлично умел разбираться в людях и быстро находить к ним подход, всегда знал, когда ему врут, и сам врал так, что в его словах невозможно было усомниться. Хороший, умный мальчик, — внезапно она тихонько вздохнула с неподдельным сочувствием, — жаль, что мой брат сломал ему жизнь. Но ничего, Джефф за это ещё ответит. Но позже, да… А пока его роль ещё не сыграна.       От тихого бормотания Леоны и её остекленевшего взгляда по моей спине пробежала волна холодных мурашек. Чёрт побери! Похоже, Мартин оказался прав, предположив, что она двинулась умом явно не сегодня. То, с какой лёгкостью бывшая Эрудитка приравнивала людей к расходному материалу, бросало в дрожь. Ни за что не поверю, что от сильной любви можно настолько потерять почву под ногами. А вот от ярости за убитого кумира — вполне. Такое ощущение, что, потеряв своего персонального бога, она решила, что отныне и миру без него существовать вовсе необязательно. Нико, Волк, даже родной брат — лишь безликие инструменты для достижения цели. И этот допрос, если его вообще можно было так назвать… Леона будто сама его хотела. Что же творится в её больном разуме? И чем это грозит Чикаго, Бесстрашию и лично нам? Женщина говорила охотно, не скрывала имён и многих подробностей, но почему же тогда вопросов у меня становилось только больше?       — Леона, — позвал её Эрик, но та не отзывалась, уйдя глубоко в свои мысли. — Леона! Элеонора, ты здесь?       — А? — она вздрогнула и часто заморгала, будто разгоняла марево в глазах. — Просто задумалась. На чём я остановилась?       — На сделке с Йеном. Я так понимаю, ты не прогадала.       — О да! Он оказался очень полезен. Помог мне проработать новый план. Прежний тоже был неплох, но сильно проигрывал новому по масштабам. Сначала мы оба смутно понимали, что и как делать, но нам подсказал Джеффри, даже сам о том не подозревая. Бывшей королеве трущоб не понравилось, что он приставал к какой-то её девке, и она запретила Изгоям продавать ему наркоту. Тогда я только разрабатывала «Амброзию», и тратить драгоценные ресурсы из своих запасов на его капризы не собиралась. Джефф долго и пространно разорялся о том, что она слишком засиделась на своём тёпленьком месте, а вот он бы, в отличие от неё, быстро навёл порядок, и любой Изгой мог бы получить всё, что захочет, будь то еда, одежда, приличное жильё или алкоголь, женщины или наркотики. Город полной свободы — вот о чём он мечтал, корчась от очередной ломки. Йен тогда утешающе пошутил, что вот пройдёт ещё пара лет — и мы обязательно посадим Джеффри на трон, тогда-то он подомнёт под себя весь Чикаго вместе со всеми фракциями и Изгойским сбродом. Так в моей голове зародилась идея о Когте.       — Извини, что снова перебиваю, — опять влезла я, надеясь воспользоваться её непрошедшей до конца рассеянностью. — Но ты сама сказала, что Йен — очень сообразительный парень и всегда заботился о Джеффри. Всегда любил его. Так почему же продолжал потакать его низменным, саморазрушительным желаниям?       — Потому что это больная любовь! — она скривила губы, будто хотела сплюнуть. — Йен привык исполнять все прихоти Джеффа, чтобы заслужить, если и не любовь, то хотя бы его одобрение. Настолько, что пожелай мой брат Луну с неба, то получил бы её уже к ужину на красиво сервированной тарелочке, да… Орм прекрасно понимает, что никогда не сможет надеяться на взаимность, но всё равно готов дать ему всё, что тот захочет, как и избавить мир от любого, кто хоть как-то его расстроит. Это настоящая одержимость. Страшная, болезненная и разрушительная. Даже Волк при всей своей недалёкости быстро осознал, что дальше безобидных шуток в адрес Джеффа лучше не заходить. И поэтому, как бы мальчик не был мне симпатичен, я постаралась свести наше общение к минимуму, только отдавая распоряжения, выслушивая отчёты о проделанной работе и координируя дальнейшие действия.       — Ну а свою ненормальную любовь к Эйвори ты конечно же считаешь совершенно здоровой... — не удержавшись, поддел Эрик, на что женщина зло вскинулась. — Что?       — Моя любовь к Аластору была чудом — чистым и прекрасным. Она толкала меня вперёд, заставляла работать усерднее, развивать свой талант, становиться лучше ради него! — очевидно, своей проблемы Леона не видела и не осознавала. Её злость быстро набирала обороты. — Это потом она обернулась низменной местью. И это твоя вина! Твоя! Ты всё испортил!       — Да-да, фу, какой он плохой! — «поддержала» её я. — Но что дальше-то? Интересно же.       — Дальше? — она взглянула на меня почти благосклонно, ей явно импонировал мой неподдельный интерес. — Дальше я закончила разработку «Амброзии». Эта безобидная с виду жидкость превращала людей в моих рабов и открывала запертые ранее двери. Мне снова помог Нико, он сводил меня с нужными Изгоями, Бесстрашными, Эрудитами и со всеми, кто был мне нужен для тех или иных целей. Волк загонял в угол всех особо несговорчивых, а «Амброзия» решала последние вопросы и обеспечивала мне полное подчинение и верность. Вскоре каждая из моих лабораторий варила этот божественный нектар. Тем временем, умница Йен смог пробиться к главе Изгоев и вывести из немилости Джеффа. Я не вникала, как именно ему это удалось, меня волновал только результат.       — Но почему на роль Когтя ты выбрала именно своего брата? — упорно не понимала я. — Разве не лучше было бы доверить её Йену?       — Не лучше! — отрезала она, и я поняла, что рвавшиеся наружу вопросы пока стоило придержать. — Неужели вас в Бесстрашии не учат отделять мух от котлет? Коготь — это всего лишь ширма, красивая картинка и сверкающая золотом икона, на которую все должны молиться. Ей положено оставаться великой и непогрешимой в глазах своей паствы, чтобы в нужный момент стать знаменем. Орм же нужен был мне при деле, без его навыков было не обойтись. А где вы видели великих вождей, которые бы лично бегали по округе и решали всякие вопросы: от поставок оружия — до новой партии трусов и носков для его верных последователей? Так что комнатный божок — отдельно, толковый исполнитель — отдельно. Да и Джефф так сильно загорелся идеей встать во главе Изгоев, что не особо-то и вдумывался в истинный смысл моей затеи. Этот наивный дурак на полном серьёзе считает себя прогрессивным лидером, ведущим Изгоев навстречу революции! Хотя даже голову предшественницы отрубал не сам: в последний момент кишка оказалась тонка, и Йену пришлось делать всю грязную работу за него. В очередной раз. Хорошо, хоть смог собрать сопли в кулак и потрясти трофеем перед публикой, заявляя о себе.       — Секта. — обронил Эрик и пожал плечами под моим испепеляющим взглядом. — Ты создала секту. Но как у тебя получилось привлечь и удержать так много последователей? Я слышал, что к Когтю примкнули все Афракционеры и немалая часть Изгоев. Неужели одной только «Амброзией»?       — О, ты почти угадал! — на Леону снова напало веселье. — Я всего лишь воспользовалась трудами Аластора, смешала их с основой моей «Амброзии», а потом пустила их по ветру!       — В смысле?       — В прямом! — женщина лучилась гордостью и самодовольством. — Я же уже упоминала, что смогла улучшить наработки учителя и добиться от препарата газообразного состояния. Вдохнувшие его чувствовали доверие и восхищение, желание подчиняться и следовать за объектом такой привязанности. Чтобы сделать влияние направленным, пришлось устраивать представления с Когтем в главной роли: он выходил на импровизированную сцену, чтобы его хорошо было видно; свет по центру, туман вокруг, яркий внешний вид и прочая приятная глазу мишура надёжно фиксировали на нём внимание; а усиленный микрофоном голос и звуковое сопровождение создавали эффект гипноза. Компоненты «Амброзии» лишь закрепляли его и вызвали зависимость. Не такую сильную, как у самого наркотика, но всё равно надёжную — чем больше выступлений Когтя ты посещаешь, тем сильнее к нему привязываешься.       — Хитро! — не могла не признать я. — Но как же ты, Йен и сам Джеффри? Как вы переносите такое воздействие?       — Нет, ну ты точно глупа, как резиновая уточка! — возмутилась она, а переведя взгляд на Эрика, насмешливо добавила. — Ну или не уточка, но точно резиновая. Естественно, у нас есть антидот! Глупая солдафонка…       Я старательно хлопала глазами, изображая наивную простоту, но мысленно делала себе зарубки. Первое — эффект обратим. Второе — точно неизвестно, имеются ли у такого воздействия негативные последствия. Как выяснилось, что Коготь, что Йен, что сама Леона не отличаются крепким ментальным здоровьем, по ним сложно судить. Но вдруг эта «чудинка» является всего лишь одним из побочных эффектов? И третье — где хранится упомянутый антидот? Возможно ли то, что он обнаружится в лаборатории, которую так бездумно сдал Волк? Насколько я помню, отчего-то она являлась любимой игровой комнатой бывшей Эрудитки. Хорошо, если так и окажется, но сглазить страшно, а потому я пока попридержу свои надежды.       — А ты, Эрик, правильно заметил про секту. — похвалила она младшего лидера. — Когда я разрабатывала план, многие принципы подцепила именно оттуда. Особенно про культ личности. Последователи Когтя потекли, если и не рекой, то стабильным полноводным ручьём. Последние приготовления уже подходили к концу, когда Нико внезапно начал нервничать. Как выяснилось, это было связано с возвращением во фракцию некоего спецотряда... — теперь прожигающий взгляд достался и мне. — Сначала я не понимала, зачем нам опасаться горстки юнцов, но, как показало время, он оказался во многом прав. Ты и твой отряд мне, как кость в горле! — внезапно вскричала она и снова хлопнула рукой по столу.       — Скорее, как заноза в заднице. — усмехнулся Эрик. — Целая обойма заноз, беспорядочно летящая во все стороны.       — Вы срывали один план за другим, и желанный час расплаты раз за разом откладывался. Но моё терпение закончилось. Хватит! Всё случится сегодня.       — Леона, — с ехидным намёком позвал Лидер, — мне кажется, ты не совсем отдаёшь себе отчёт в происходящем. Если ты вдруг забыла, напомню: Нико и Волк мертвы, ты увлечённо треплешься в допросной Бесстрашия, твой Коготь, как ты сама призналась — бесхребетная фикция. Кто у тебя остался? Йен? — его губы неудержимо растягивались в победной улыбке. — Один против всего Бесстрашия? Даже звучит печально. Похоже, очередной твой план провалился, а месть так и останется несбыточной мечтой.       Произнося свои хлёсткие слова, бившие женщину наотмашь, он ждал её реакции: ярости, крика, слёз и проклятий. Но чего он точно не ожидал, так это смеха. Громкого, открытого и совершенно счастливого хохота. У Леоны даже слёзы в уголках глаз проступили. Она почти лежала на угловатом металлическом столике и сотрясалась от всхлипов, и с натяжкой не похожих на печальные.       — Какие же вы наивные идиоты! — кое-как задавив смех, она растянула губы в злобной, гротескной улыбке, больше похожей на звериный оскал. — Йен и Джеффри уже явно знают, что меня держат у вас, а значит, всё может начаться в любую минуту. Я сейчас сижу здесь и говорю с вами только потому, что мне больше нечего терять. Но самое главное в том, что я уже привела свой план в исполнение. Привела, да-а! — женщина хрипло хохотнула раз, другой, её начинала бить крупная нервная дрожь. — Часики конца света уже начали свой новый отсчёт. Вы же тоже их слышите, да? Тик-так. Тик-так. Тик-так. — Леона не выдержала и снова захохотала, её взгляд стал совершенно сумасшедшим. — Ско-о-оро… Совсем скоро моя месть обрушится на этот проклятый город, спалит его в очистительном пламени и осядет пеплом, погребя под собой даже память о чёртовых фракциях и их дурацких законах! Осталось совсем немного, и Чикаго будет корчиться в огне раздирающей его на части войны. А обрёк его на этот ад именно ты, Эрик! Я так хотела, чтобы ты обязательно об этом узнал, столько времени ломала голову, как это ловчее устроить… Думала взломать уличные видеотрансляторы Эрудиции, но так вышло даже лучше, да. И теперь ты знаешь. Знаешь, что во всём, что произошло и вскоре произойдёт, виноват ты и только ты! Тик-так, Эрик! — она запрокинула голову назад и снова залилась безумным смехом, окончательно перестав реагировать на наше присутствие и повторяя как заведённая, — Тик-так! Тик-так! Тик-так! Тик-так!

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, кабинет руководителя фракции.       Чикаго, 8:13.       В кабинете у Макса царила нервозная атмосфера, в воздухе повис нестройный гул голосов, периодически кто-то разорялся громкими ругательствами или нервным смехом. Сам главный Лидер пребывал на взводе и о чём-то переговаривался со злым, как дьявол, Локо Баррасой. Мартин несколькими минутами ранее отошёл в приёмную, чтобы сделать несколько срочных звонков, и сейчас оттуда доносилась отборная ругань пополам с угрозами. Малия, нахмурив лоб и закусив губу, что-то быстро строчила в своём комме, а незнакомая мне молодая женщина, сидевшая рядом с ней, время от времени ей что-то несмело подсказывала. Лидер хозяйственников на пару секунд застывала, обдумывая идею, а потом либо с молчаливым кивком соглашалась, либо громогласно называла её полной чушью и отметала как нежизнеспособную. Дин, Эрик и Бёрн, потрясавший в воздухе гипсом, ожесточённо спорили о том, какие подразделения задействовать в первую очередь и на каких направлениях. Они то и дело срывались на крик, стучали кулаками по столу и обещали оторвать оппоненту что-нибудь особенно дорогое сердцу: уши, руки… голову. Я наблюдала за ними с явным неодобрением, время от времени скептически хмыкала и всё больше хмурилась, постепенно погружаясь в собственные невесёлые мысли. Лиз тихо переговаривалась с Флай, на общем фоне их почти не было слышно. Они начертили на трёх больших листах тонкой, почти прозрачной, сероватой бумаги примерный план лекарского крыла и теперь вписывали туда имена медиков и санитаров, распределяя между ними дежурства, закрепляя за ними палаты и операционные, а также отмечали тех, кого можно будет отправить на выезды с основными отрядами.       Все были при деле, а я сидела, будто бы отгородившись от них плотной стеклянной стеной, краем глаза отслеживая действия окружающих и по сотому разу гоняя в мыслях последние новости. Без преувеличения: всё было плохо. Очень. То, что гениальный Коготь оказался не более чем яркой блестящей фальшивкой, не вводило меня в счастливое заблуждение, скорее наоборот. У Джеффри Торна имелись неподдельная ненависть к фракциям, очень толковый помощник, своя собственная вооруженная нашим же оружием армия и горящие сра сроки. Уверена, потеряв доступ к Леоне и её наркоте, он не станет тянуть с их планом и пустит в дело все свои ресурсы. Пойдёт ва-банк. Сильно сомневаюсь, что его сестра преувеличивала, хвастаясь задуманным масштабом своей мести, а потому Коготь и Йен поставят на карту всё.       Как наши люди не пытались, но больше не смогли вытянуть из Леоны и слова по делу. Она либо молчала, либо, смеясь, сыпала угрозами, абстрактными обещаниями страшной расплаты и оскорблениями. Садовник же болтал без умолку, сдавая всех, о ком знал, хоть что-то, надеясь выторговать себе помилование, но о настоящих планах бывшей Эрудитки ему ничего известно не было. Нам пришлось собирать информацию по кусочкам, словно замысловатый пазл, и в нём всё ещё не хватало немалой доли деталей.       Так подтвердились наши мысли о том, что привычные наркотики пропали с улиц не просто так — в городе действительно готовились беспорядки. Изгойские отбросы должны были стать первой волной, растянуть наши патрули по всему Чикаго и знатно нас измотать. Бесстрашию удалось частично нарушить этот план, когда мы взяли под контроль большую часть оставшихся притонов. Многих буйных Изгоев удавалось перехватывать и нейтрализовывать малыми группами прямо там, не позволив им сбиться в большие своры и стать серьёзной угрозой. Некоторым удалось ускользнуть, и теперь на комм отца время от времени приходили сообщения о резко участившихся нападениях в совершенно разных районах Чикаго.       Садовник подтвердил и то, что на Дружелюбие в первый раз напали для какой-то неизвестной ему проверки, а второй — потому что после ареста Маркуса Итона прекратились поставки продовольствия, имевшиеся запасы стремительно походили к концу, а армию всё ещё нужно было чем-то кормить. И кормить хорошо. Не сумев ни подмять под себя фракцию хлебопёков, ни разграбить её, Йен велел отдельным отрядам Изгоев заняться грабежами мелких магазинчиков и продуктовых палаток. Пока у патрульных получалось держать ситуацию под контролем, но уже становилось понятно — это первые ласточки чего-то намного большего.       Ещё и Фокс несколькими минутами ранее прислала мне тревожное сообщение, что нашла нечто очень нехорошее, и это срочно, катастрофично и не может ждать ни секунды. Немного придя в себя после гибели Джима, она почти всё время проводила в наспех отремонтированной оружейной, по уши закопавшись в документы и чертежи по новой партии оружия и брони, и часто повторяла себе под нос что-то вроде: «Не нравится мне это…», «Чёрт, что не так-то?» и «Вот же жёваный крот, я снова запуталась!»       Сколько бы Элай не пытался её отвлечь и переключить на что-то другое, она сначала только раздражённо отмахивалась, а потом и вовсе начала зло огрызаться и советовала наконец-то заняться своими делами и не мешать ей работать. В моменты просветления ей становилось стыдно за свои резкие слова, и она слёзно просила у него прощения. А затем всё повторялось по новой, пока младший Барраса не плюнул и не предложил свою помощь, надеясь хотя бы так проконтролировать, чтобы девчонка совсем себя не загнала. И вот теперь Фокс, похоже, нашла, что так старательно искала. И оно мне уже заранее очень не нравилось. Я велела ей идти в кабинет Макса и ждала её прибытия с минуты на минуту.       Вскоре из приёмной раздался звучный хлопок распахнувшейся и ударившейся об стену двери, недовольный возглас Мартина, злое приглушённое шипение целеустремлённой малявки, непонятное копошение, удивлённый «ойк» парня, а затем в кабинет ворвалась взлохмаченная и запыхавшаяся Фокс, зажимавшая в кулаке помятый свёрток из нескольких разноцветных бумаг, а сразу за ней — обалдевший от её наглости секретарь, на ходу одной рукой убиравший свой комм в карман и разминавший пальцы второй явно для какого-то особо неприятного приёма.       — Сэр, простите, я не успел её задержать... — начал оправдываться Мартин, но Макс только отмахнулся, на пару с Локо буравя девушку тяжёлыми и далёкими от приветливости взглядами.       — Мне показалось, или это ты только что визжал, как девчонка? — хохотнул Бёрн, отвлекаясь от надоевшего спора.       — А чего она кусается? — мигом надулся парень, украдкой потерев бок и совершенно растеряв весь свой грозный вид.       На пару секунд повисло недоумённое молчание, разбившееся от громкого смеха Медоеда и тихого мученического стона Флай. Я же позволила себе ненадолго закрыть веки, прикрыв лицо ладонями, и несколько раз глубоко вздохнуть.       — Это я её вызвала. Что у тебя? — позвала я, открывая глаза и складывая руки перед собой. — Тоже желаешь сообщить, что скоро нам настанет конец?       — Вполне возможно. — заявила та и, быстро приблизившись к столу, попросила Флай, — Подвинься. — шустро разложив по столу свои бумажки и кое-как их разгладив, она гордо сообщила, ткнув в них пальцем, — Вот!       — Что — «вот»? — тихим, не предвещавшим ничего хорошего голосом поинтересовался старший Барраса, продолжая взглядом буравить в девушке дырки. Но той всегда было плевать на подобные мелочи.       — Как что? Конец!       — Фокс! — не желая навлекать на неё гнев Баррасы, я громко хлопнула ладонью по столу. Зная, что младшая подруга может продолжать так часами, решила её поторопить и спасти от возможной скорой расправы — Локо явно не был настроен шутить. — Быстро, чётко, по делу.       — Мне давно не давала покоя последняя поставка оружия и брони. — девушка вытянулась по струнке и принялась докладывать. — По документам они проходили как обновлённые и улучшенные модели, но мне показалось, что с ними что-то не так…       — Почему? — перебил её Макс, а Эрик, знавший, чем та в последнее время занималась, с неподдельным интересом подался вперёд.       — Я неплохо разбираюсь и в том, и в другом, меня дядя Джим научил. Он всегда говорил, что в по-настоящему хорошей вещи никогда не будет ничего лишнего или бесполезного. А новое оружие, как и бронежилеты, показались мне тяжелее обычных: на импульсных винтовках нашлась пара непонятных датчиков, и броники будто стали немного толще. Какая же в этом польза? — справедливо возмутилась она, насупив брови, как маленький ребёнок, которому вместо обещанной сладкой конфетки подсунули горькую пилюлю. — Я долго копалась, пытаясь разобраться с новым оборудованием, замеряла, взвешивала, сверяла с чертежами. Даже разобрала парочку «импульсок»… — на миг она смутилась и покраснела, но быстро продолжила, не давая старшим времени на возмущение. — Что-то упорно не сходилось! На картинке всё было прекрасно, — Фокс ткнула в один из синих листов, испещрённых белыми схемами, — по документам — тоже, — в белые листы, сверху донизу заполненные чёрным убористым шрифтом. — Мне пришлось изрядно повозиться, заново собирая винтовку по этой схеме, — снова тычок в синий лист, — потому что ничего не получалось. Я пробовала снова и снова, но у меня каждый раз оставались лишние детали.       — Это как? — обалдело уставилась на неё Малия Фрай, и остальные согласно закивали в таком же недоумении.       — Вот и я не понимала, в чём дело. Конечно же мне ещё далеко до умений Джима, но уж собрать винтовку по чертежу любой ребёнок сможет! — мы с Эриком и Флай скептически переглянулись, но не стали перебивать и озвучивать свои мысли по этому поводу. — Позже ко мне присоединился Элай. После очередной неудачи он предложил связаться с Умниками и напрямую спросить у них, что за фигня. Ой, простите! Я имела в виду — уточнить некоторые вопросы. Мы сделали подробные фото собранных и разобранных «импульсок», нашего «восстановленного» варианта сборки и «лишних» деталей и отправили им вместе с чертежами, попросив, разъяснить, как и куда те правильно крепить. Сегодня нам прислали ответ. «Лишние» детали оказались действительно лишними! Ушлые Эрудиты настаивают на том, что ничего такого не делали. Более того, они почти на сто процентов уверены, что это ни что иное как проводники ЭМИ.       — В смысле? — первым начал догадываться Эрик. — Должны током шарахать?       — Именно. — довольно кивнула Фокс. — И ладно бы врагов! Но получается, что сильнее всего достанется тому, кто будет держать оружие, заодно выведя из строя и его средства связи. Кроме того, Умники считают, что часть из этих деталей скорее всего является одноразовым передатчиком для проводников, только поэтому ещё ни один сюрприз не раскрыл себя — не было команды.       — Я правильно понимаю?.. — Локо смотрел на девушку уже на порядок благосклоннее, но тон его голоса всё ещё пугал. — Кто-то неизвестный в любой момент может послать на винтовки сигнал, и оставить наших бойцов без оружия?       — Совершенно верно. — кивнула та. — А в добавок ещё и без сознания. Ну, скорее всего…       — Почему? — поинтересовалась Лиз, а я в этот момент мысленно увеличивала размер задницы, в которую мы угодили.       — Получив ответ от Эрудитов, я поспешила ещё раз сравнить старый и новый бронежилеты. Согласно чертежам, — она ткнула в ещё два синих листа, — изменения коснулись только формы и количества креплений и были призваны снизить дискомфорт от носки. А это ну никак не могло настолько увеличить их вес и толщину! Повозившись, мы с Элаем смогли вскрыть один из них, внутри мы обнаружили схожую аппаратуру и вот это, — запустив руку в один из своих многочисленных карманов, она высыпала на стол горсть тонких металлических пластинок величиной с ноготь большого пальца. — Здесь только часть — всё, что я успела наковырять прежде, чем идти сюда. Они были соединены проводами и подключены к более крупной, с впаянной в неё крошечной микросхемой. Я отправила фотографии в Эрудицию, но и без них осмелюсь предположить, что эти штучки должны шарахать Бесстрашных током ничуть не хуже.       — Сколько наших людей получило это обмундирование? — встрепенулся Макс, закапываясь в ворох очередных папок и ища нужную. — Нужно немедленно всё изъять!       — Элай уже занимается этим вместе с новым оружей… с тем, кто заменил Джима. Они подняли список, в котором отметились все получившие обновки Бесстрашные. Но есть проблема: пара десятков человек на данный момент находятся в патруле…       — Твою мать! — разнеслось по кабинету на разные голоса.       — Срочно список мне на стол! — гаркнул Дин и тут же себя перебил. — Тьфу, на комм! Передай Шороху, чтобы скинул немедленно.       Фокс быстро набрала сообщение Элаю и с готовностью взглянула на старших в ожидании новых поручений. Макс уже открыл рот, чтобы усыпать ими с головой, но его прервал звук собственного комма. Мельком глянув на экран, он ещё сильнее нахмурил брови, что те почти сошлись на переносице, и ответил на вызов. Никому в комнате даже не нужно было специально прислушиваться, чтобы разобрать разозлённый и одновременно взволнованный голос Джанин Мэттьюс:       — Какого грёбаного чёрта у вас опять происходит?!       — Джа…       — Почему мои люди сломя голову несутся ко мне через всю фракцию и с пеной у рта орут, что Бесстрашию хана? А отвечать за это — нам!       — Потому что ты понабрала к себе мнительных истеричек! — не выдержав, гаркнул Макс в её же тоне. — Мы уже в курсе ситуации и начали заниматься решением проблемы.       — Не желаю слушать жалкие оправдания! Я немедленно собираю группу, и мы выезжаем к вам для проверки всего обору…       — А ну, прижми жопу, женщина! — оглушительно рявкнул Макс, перебивая ту на полуслове. Мне уже давно не приходилось видеть его настолько разъярённым, казалось, что комм в его руке вот-вот осыпется на пол мелким крошевом, а саму Мэттьюс на другом конце Чикаго хорошенько шарахнет молнией. — Это всё ещё моя фракция и мои люди, если ты вдруг забыла! Поэтому прекрати указывать мне, как решать возникшие в ней проблемы, прижми покрепче к креслу свой прелестный зад и перестань на меня орать! — на другом конце провода повисло явно шокированное молчание, и мужчина сделал несколько глубоких шумных вдохов и выдохов, успокаиваясь. — А группу всё-таки собери, Бесстрашие направит вам несколько образцов на проверку. И ещё. Когда я сказал сидеть тихо, я не шутил. Мы все догадывались, что Афракционеры готовили что-то крупное, так вот — похоже, время пришло. Если действительно хочешь помочь, то лучше включи свою хвалёную систему видеотрансляции и предупреди жителей города, чтобы ушли с улиц и сидели по домам.       — Сделаю. — коротко и безэмоционально ответила Джанин и сбросила вызов.       — Чё-ё-ёрт! — отбросив комм на стол, протянул Макс, обмякнув в кресле и с силой потерев лицо. — Только этого мне и не хватало… Сраная, мать её, вишенка на торте!       Я недовольно передёрнула плечами. Вся ситуация изначально была отвратительной, а уж окончание разговора двух глав фракций — и подавно. Умом я понимала, что ссора Макса и Джанин — совершенно не моё дело, более того, если они на этой ноте расстанутся, то, скорее всего, Эрудитка станет меньше меня донимать. Но проклятый червячок противоречия, что сидел во мне с самого детства, никак не давал мне покоя — вот же неугомонной глист, чтоб его! Повисшая тяжёлая атмосфера угнетала и, словно материальная, давила на плечи, заставляя что-то сделать или сказать.       — Она всё поймёт. — тихо выдавила я через силу, не желая смотреть Максу прямо в глаза, а потому уделила всё своё внимание мелкому пятну на оконном стекле за его спиной. — Эрудитка в конце-то концов…       Тут завибрировал ком моего отца. Схватив его со стола, мужчина внимательно вчитался в сообщение. Все ждали от Дина новостей, но тот упорно молчал, не отрывая взгляда от экрана, пока не услышал красноречивое недовольное покашливание Баррасы, только тогда пояснил остальным:       — Список получивших снаряжение из новой партии. Сверяю имена с теми, кто сейчас в патруле.       — Ты помнишь их всех наизусть? — удивилась Малия.       — Естественно! — Дин посмотрел на неё так, будто она сморозила полнейшую глупость. — А ты разве нет?       — Для надёжности предпочитаю сверяться с личными делами. — она надменно вздёрнула нос, но щёки предательски покраснели.       Лидер патрульных Рэйес только пожал плечами и вновь вернул всё своё внимание к списку. Эрик поднялся со своего места и встал у него за плечом, присоединившись к чтению. Время от времени, они что-то там находили и принимались строчить и рассылать сообщения. Пока длилось затишье, Лиз и Флай снова вернулись к прерванному занятию, а Локо Барраса кому-то звонил и раздавал новые распоряжения. Насколько я поняла, велел перепроверить старое оружие и броню на складах и в оружейной.       — Литман! — вдруг окликнул меня Эрик. — А ты почему всё ещё сидишь без дела?       — Без какого? — вздёрнув бровь, мысленно перебирала варианты, но так и не смогла остановиться хоть на одном действительно полезном.       — В смысле? — неподдельно удивился он. — Нам придётся отзывать патрули и экстренно менять их на другие. Почему ты не вызываешь замену боевикам?       Упс! За всей этой вознёй и упадническими мыслями я как-то подзабыла, что от обязанностей личного помощника лидера-силовика меня никто не освобождал. М-да, неловко получилось… Схватив свой ком, я вышла в приёмную и успела совершить около десятка звонков прежде, чем вспомнила про существование Сая. Мы с Эриком бессовестно свалили на него всю бумажную волокиту, и теперь парень почти не появлялся нам на глаза, заваленный работой. Чертыхнувшись, я связалась с ним и, передав список и распоряжения, уже направилась было обратно в кабинет, как дверь в коридор снова с грохотом распахнулась и на пороге приёмной показались основательно помятые и запылённые Найла и Тео.       — Что с вами слу?..       — Все здесь? — перебила меня опиравшаяся на плечо Баррасы Ифе.       — Д-да, — протянула сбитая с толку я.       — Идём. — мотнул головой друг и повёл Найлу в кабинет. Я торопливо последовала за ними, не забыв, однако, плотно прикрыть дверь, через которую ввалились друзья.       — Ифе! — мгновенно вскинулся Дин, увидев свою подчинённую в довольно-таки потрёпанном виде. — Какого чёрта у вас там стряслось? И почему не доложила сразу?       — Орать было далеко! — резко огрызнулась девушка, тяжело опускаясь на стул. Тео устроился рядом, украдкой потерев грязные ладони и чуть заметно поморщившись. — Со мной всё нормально, — Ифе жестом остановила подскочившую со своего места Флай, — всего лишь парочка царапин и ожогов.       — Зато каких, — скривил губы Тодео, — во всю тебя.       — Не преувеличивай, — отмахнулась патрульная и, обведя присутствующих взглядом, тяжело вздохнула. — Прошу прощения за свою резкость, но ситуация экстренная. Наше оружие и…       — … И броня чуть вас не поджарили? — перебив, закончил за неё Бёрн.       — Откуда?.. Вы знали? — она полоснула Дина и Медоеда разгневанным взглядом. — И отправили нас в бой с неисправным снаряжением?!       — Попридержи коней, девчонка! — Малия смерила её раздражённым взглядом. — Мы узнали об этом несколько минут назад. Она, — тычок пальцем в сторону Фокс, — просветила. Обнаружила сюрпризы, отправила запрос Эрудитам, но те всё отрицают. Сейчас мои люди вместе с людьми Баррасы изымают всю партию и на всякий случай проверяют склады со старым снаряжением.       — Задание выполнено? — отложив комм и сложив руки перед собой, потребовал отчёта Дин.

***

      Полутора часами ранее.       Полуразрушенное здание Академии Лэйк-Форест, север Чикаго.       Часть севера Чикаго являлась территориями Отречения и Эрудиции, а остальная, будучи пригородом, считалась «дикими» землями и была сильнее всего разрушена в последней войне. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирались руины некогда прекрасного элитного района города: разбитые широкие проспекты и узкие прогулочные дорожки, сломанные и поваленные на землю фонарные столбы с кованными завитушками, оборванные и обесточенные линии электропередач, покорёженные остовы обвалившихся шикарных старинных особняков с расколотыми и пересохшими бассейнами, заброшенные и густо заросшие бурьяном поля для гольфа. Но ближе к озеру можно было найти несколько более или менее уцелевших построек. Конечно, они больше не могли порадовать глаз своим архитектурным гением и «дышали на ладан», почти полностью скрывшись под буйной растительностью и кое-где зияя тёмными провалами, а иногда — целыми рухнувшими корпусами зданий и провалившимися крышами, но чисто теоретически вполне могли быть пригодны для проживания небольшой кучки Изгоев.       Именно сюда в ярких ласковых лучах поднимавшегося солнца держали путь три тяжёлых, матово-чёрных «Карателя» Бесстрашия, в которых ждали команды выступать два десятка отлично подготовленных солдат Патрульного крыла фракции. Въехав в нужный район, машины сбросили скорость и теперь медленно, тихо шурша шинами по растрескавшемуся асфальту, катились по разбитым улицам, направляемые чёткими командами Найлы Ифе.       — Тормози! — крикнула она в передатчик, и «Каратели» немедленно встали как вкопанные. — Все на выход!       Девушка первой выскочила из машины, подавая пример подчинённым, и ещё раз сверилась с одной из старых карт, загруженных в её коммуникатор. Подняв голову, она пристально оглядела заросшие руины вокруг и ткнула пальцем в сторону полуразрушенного здания в сотне ярдов от них.       — Судя по карте, это и есть здание бывшей Академии Лэйк-Форест. Все жилые этажи разрушены и мало пригодны даже для проживания Изгоев, но в особняке имеется подземный этаж, на котором, скорее всего, и расположился бордель «Цветник». Нужный нам вход находится с обратной стороны здания. Объявляю боевую готовность! Оружие на изготовку, идём по цепочке, стараемся держаться за разросшейся живой изгородью. Афракционеров в плен не брать, устранять на месте. Наша цель — девушки, которых здесь держат. Вопросы?       — Командир Ифе, — конечно же вопросы были у Тодео Баррасы, — а что, если дамы будут активно сопротивляться своему нежданному спасению? — несколько бойцов поддержали его согласными кивками.       — Думаю, такое вполне возможно... — нахмурив брови, задумчиво ответила девушка. — Как нам стало известно, вдобавок ко всему прочему они стали жертвами «Амброзии», а потому могут быть не в себе. В таком случае разрешаю аккуратно их оглушить, связать и погрузить в машины. Спасённых без охраны не оставлять! Мало ли что они могут выкинуть… Задача ясна?       — Так точно! — негромко, но слаженно отозвались Бесстрашные и быстро выстроились друг за другом.       Ифе выступила вперёд, чтобы возглавить колонну, но шустрый Тео юркнул мимо неё, на ходу прикручивая глушитель к своему пистолету, и зашагал к цели первым, успев тихо шепнуть:       — Я — всё ещё твоя охрана. Держись за моей спиной и командуй оттуда сколько вздумается.       Найла зло сцепила зубы, но устраивать спор или, хуже того, скандал при подчинённых не стала, не забыв, однако, поставить мысленную галочку — позже припомнить Баррасе за излишнее самоуправство. Бесстрашные пригнулись и быстрыми тенями скользнули вдоль живой изгороди к зданию в отдалении. Кусты вокруг были настолько пышными и густыми, что невозможно было разглядеть, что скрывалось по другую их сторону. Но как бы патрульные ни старались, двигаться совсем бесшумно не получалось: под ногами то и дело похрустывали тонкие веточки расползшейся во все стороны растительности и остатки старого гравия пополам с асфальтовой крошкой. Бесстрашным оставалось пройти не более шести футов и свернуть за угол, чтобы оказаться прямо возле входа в подвал, как из-за изгороди донёсся встревоженный мужской голос:       — Эй, кто там? Садовник, это ты?       Патрульные замерли, а Найла уже подняла руку, чтобы дать отмашку к нападению, как внезапно Мачо старательно захрипел, подражая Алексу Догвану.       — Я, я! Не шуми почём зря.       — А чего с голосом? — Афракционер не спешил прощаться с подозрительностью. — И где остальные?       — Сволочь Волк нас подставил! Мне одному удалось сбежать, но я ранен. Еле добрался, а ты мне нервы делаешь… Быстро тащи сюда свой зад, мне нужна помощь!       — Так чего ж ты сразу не сказал?!       Голос, а за ним и тяжёлые шаги стали стремительно приближаться, а Тодео подкрался к самому краю изгороди и прижался к ней спиной. Стоило только Афракционеру показаться из-за угла, как Барраса быстрым отточенным движением скрутил его, уложив лицом в землю, приставил глушитель к затылку и выпустил пулю. Противник затих, не успев даже пикнуть, не то что поднять тревогу.       — Оттащите его чуть дальше, — распорядилась Ифе, и двое мужчин за её спиной быстро подхватили тело Изгоя и тихо, как только могли, спрятали его в ближайших кустах.       — Всё чисто. — шёпотом доложил Тео, ненадолго заглянув за угол.       — Вперёд!       Найла поудобнее перехватила свой пистолет правой рукой, а левой на ходу вынула из сапога короткий метательный нож. Мельком глянув на неё, Мачо и ещё несколько патрульных, вооружённых лёгкими пистолетами с глушителями, повторили её манёвр и двинулись дальше. Подкравшись к небольшой бетонной лестнице, ведущий вниз, они обнаружили, что старая обшарпанная дверь, когда-то бывшая ярко-красной, оказалась приоткрыта, а на ступеньках валялась недокуренная, продолжавшая слабо дымиться, самокрутка. Похоже, охранник вышел покурить и, услышав подозрительный шорох, решил самостоятельно проверить, кто там бродит. Судя по тому, что никто не спешил ему на помощь, Афракционер сторожил вход в бордель в одиночку.       Ифе условными жестами показала, что она, Тео и ещё трое человек идут первыми, а остальные так же пятёрками за ними с интервалом в десять секунд. На удивление дверь открылась легко и без единого скрипа. Внутри Бесстрашных встретил длинный, плохо освещённый старыми лампами коридор, круто сворачивавший влево в тридцати ярдах от входа. По обеим его сторонам с отступом примерно в пятнадцать футов друг от друга виднелись шесть дверей. Некоторые из них были плотно закрыты, а другие открыты нараспашку. Где-то за поворотом довольно громко играло радио, музыка то и дело перемежалась шипящими звуками помех и злой руганью на разные голоса. Время от времени были слышны удары по чему-то твёрдому, и шипение с ругательствами ненадолго прекращались. Дойдя до первых дверей, на которых отчего-то не оказалось замков, пятёрка Ифе услышала негромкий храп, шедший справа. Слева не доносилось ни звука.       Тихо толкнув правую дверь, Бесстрашные обнаружили небольшую тёмную комнату. В слабом свете, шедшем из коридора, можно было разглядеть самодельный стол в центре и стоявшие возле каждой из стен обшарпанные диваны. Столешница хоть и была старой, но когда-то явно массивной, дорогой и сделанной на совесть, а вот вместо положенных ножек её подпирали кирпичи и острые куски бетонных стен, отчего стол немного кренился на один бок. На нём и под ним стояло и лежало больше десятка пустых бутылок из-под дешёвого алкоголя, а вокруг них валялся какой-то мусор. Низкие, продавленные диваны щеголяли рваной обивкой и торчащим из дыр потемневшим от времени и грязи поролоном. В комнате стоял тяжёлый дух перегара и скисшей еды, а над всем этим раздавались раскатистые, больше не заглушаемые дверью рулады явно нездорового мужского храпа. Приглядевшись внимательнее, можно было различить силуэты двух достаточно крупных мужчин, развалившихся на соседних диванах.       Найла показала своей пятёрке нож, два пальца и ткнула в сторону Изгоев. Понятливо кивнув, Тео, а за ним и ещё один Бесстрашный, нырнули во мрак комнаты. В это же время Ифе и двое других направились к приоткрытой двери напротив. Внутри никого не оказалось, а обстановка почти не отличалась от первой комнаты. В коридоре они нос к носу столкнулись с Мачо и его помощником, которые показали жест «ОК». Не успели они сделать и двух шагов, как их нагнала вторая пятёрка.       Третья и четвёртая комнаты тоже оказались пусты, но отличались обстановкой. В них не было никого и ничего, кроме одиноких кроватей с замызганными матрацами. В пятой на такой же стоявшей среди голых стен кровати тихо спал ещё один Изгой, которого постигла незавидная участь его товарищей. К этому времени к Баррасе и патрульным как раз присоединилась третья группа. А вот в шестой им встретилась первая женщина. Сначала Бесстрашным показалось, что она мертва, настолько бледной в свете фонариков выглядела её покрытая множественными синяками кожа, фигура была совершенно недвижимой, а дыхания и вовсе не было слышно. Подойдя ближе, один из бойцов внимательнее осмотрел беднягу, указав остальным на синяки на её шее в форме ладоней. Прижав пальцы к ярёмной вене, он ненадолго замер, а затем тихо шепнул:       — Жива, но в глубокой отключке. Пульс еле чувствуется. Долго она так не протянет.       — Ты и ты, — Найла указала на двух мужчин покрепче, — грузите её в машину и возвращайтесь к нам. Эль, — она повернулась к одной из немногих девушек в отряде, — бери кого-нибудь в помощь и вставайте на охрану. Заодно проследите, чтобы водители не считали ворон, и были наготове.       — Так точно! — тихо выдохнула та и ловкой змейкой нырнула в коридор, поманив за собой стоявшего ближе всех к выходу парня с винтовкой.       Бесстрашные подобрались к повороту коридора, когда их нагнала последняя пятёрка. Тео прижался спиной к стене, сел на корточки и, вынув из кармана небольшое складное зеркальце, аккуратно направил его вглубь прохода, разведывая обстановку. Секунд через десять он вернул его на место и еле слышно отчитался:       — Коридор тянется чуть больше десяти ярдов и сворачивает направо. В нём четыре двери также напротив друг друга. Две ближайшие к нам закрыты, я видел на них замки. Возможно заперты. Дальняя левая тоже закрыта, и тоже есть замок. Дальняя правая открыта внутрь, именно в ней играет радио, и кто-то есть. Что делаем?       Ифе ненадолго задумалась, просчитывая в голове варианты. Радио начало играть новую песню, послышался радостный мужской смех, заставивший некоторых вздрогнуть и направить оружие к повороту, но Афракционеры только немного прибавили громкость. До Бесстрашных донёсся очень задорный мотив и женский голос дерзко запел:

«Прошло девять часов, сколько ещё можно? — Говорит мужчина с планом и ружьём в руке. Он испуган, но готов, всё может пойти так, как он боялся. Они всё ещё контролируют ситуацию и в безопасности, прячась за стеной?»

      Из открытой комнаты доносились редкие хлопки и притопывания в такт музыке, кто-то даже пытался подпевать, но постоянно сбивался, путая слова. У засевших там людей явно было отличное настроение. Двое патрульных как раз вернулись, когда девушка составила план ближайших действий и начала раздавать указания.       — Сначала проверяем ближние к нам двери. Если они заперты, идём сразу к открытой. Тео, если получится, проверишь зеркалом, сколько человек внутри, и где они находятся. Внутрь заходят ровно столько человек, сколько будет в комнате. И только те, у кого есть глушители. Столько же нас страхуют с интервалом в две секунды. Остальные охраняют коридор. Сначала стараемся действовать тихо и используем метательные ножи. Если этого окажется недостаточно, пускаем в ход огнестрел. Потом проверяем следующий поворот и, если там пусто, то начинаем аккуратно вскрывать комнаты здесь. Поехали!

«Вечер слишком тихий, надо устроить хороший бунт: Крушить, ломать, кусать, как змея. Мы застряли на этом чердаке, так скучно без движения, А завтра нас попросят сбросить маски.»

      На этот раз двери оказались заперты, из-за них слышались тихие женские стоны и перешёптывания. Найла поманила отряд к открытой двери и пропустила Баррасу вперёд. Парень лёг на пол и вытянул зеркало вперёд так, чтобы в проёме оказалась лишь небольшая его часть. В комнате разговаривали Афракционеры, Ифе насчитала три разных голоса, но это ещё не означало, что людей там было столько же. Женских голосов оттуда не доносилось. Тео несколько раз приходилось прятать зеркало, когда звук шагов опасно приближался к двери. Секунд через сорок он наконец-то поднялся на ноги и показал сначала два пальца и направил их влево, затем один палец и провёл по середине открытой ладони ребром другой, обозначая центр, а потом указал вправо и продемонстрировал жест «слепая зона». Найла поджала губы и быстро ткнула пальцем в себя и Мачо, а затем влево. Следом на мужчину рядом с собой и повторила жест «центр». После него выбрала парня и женщину, отведя им правую часть комнаты. Оглядевшись вокруг, отметила ещё пять человек. Остальным же показала команду «прикройте».

«Но с холма приближается буря, Словно дождь по вене к сердцам, которым нужно бороться. С холма приближается буря, Словно дождь по вене к сердцам, которым нужно бороться. Эй!»

      Первая пятёрка Бесстрашных выстроилась возле дверного проёма и достала метательные ножи. За ними приготовилась идти следующая, но уже вооружённая пистолетами с глушителями. Убедившись, что все готовы, Ифе на пальцах начала обратный отсчёт.       «Три»       «Два»       «Один»

«Мэри, как и я, обречена на поражение, Замок на двери, кровать на полу. Все мы знаем, они победят и придут за нами. Мы не можем сделать ничего, что сбило бы их с пути!»

      Бесстрашные ворвались в комнату, сея вокруг себя тихую смерть. Трое Изгоев слева и в центре сразу рухнули на пол и больше не шевелились. А вот с той стороны, которую Тео обозначил как мёртвую зону, возникли небольшие трудности. Там оказалось ещё трое мужчин. Один стоял ближе к центру и получил два ножа: один попал в грудь, а второй сильно оцарапал шею. Изгой с хрипом упал, но всё ещё был жив, одной рукой он зажимал рану на горле, а второй тянулся к оружию, засевшему в теле. Ещё двое, развалившись, сидели на диване, их не было сразу видно из-за двери, а потому они успели среагировать на угрозу, вскочили на ноги и потянулись к пистолетам, лежавшим на низеньком грязном столике перед ними. Но тут подоспела вторая пятёрка Бесстрашных. Три негромких выстрела, заглушённых задорной музыкой, и с противниками в комнате было покончено.

«А мы будем жить в тишине, как неизменные угрозы насилия. Я жажду конца, он где-то за углом. Если мы переживём эту ночь, и все будет в порядке, Мы сбежим в Сиам или в бар в Амстердаме!»

      Замерев на месте, Тео и патрульные ждали и прислушивались, не раздадутся ли откуда-то шаги, и не объявятся ли новые противники, но всё было тихо. Секунд через двадцать из коридора заглянул Бесстрашный и показал, что у них всё чисто. Выдохнув, бойцы в комнате немного расслабились и принялись с интересом оглядываться вокруг и осматривать тела убитых врагов.       Помещение было заметно больше, чем остальные. Здесь имелось достаточно неплохое освещение, и мебель хоть и была старой, но выглядела намного лучше, чем в других, встреченных по пути комнатах. Мерзкого сивушного духа тоже не было, его с успехом заменяла вонь давно немытых тел, к которой прибавился характерный запах свежепролитой крови.       — А пушки-то наши, — вдруг прошептал один из Бесстрашных второй пятёрки, но стоявшие рядом товарищи смогли его расслышать за звуками снова сменившийся музыки. — Вот же подлюки!       — Всё найденное оружие забираем с собой. — не оборачиваясь, распорядилась Ифе.       Она как раз достала свой метательный нож из тела ближайшего к ней врага, обтёрла от крови о грязную кофту мужчины и приступила к обыску его карманов. Не прошло и минуты, как ей удалось добыть новенький пистолет, полную запасную обойму к нему, большой, бывший когда-то очень даже неплохим нож с напрочь испохабленным неправильной заточкой лезвием и связку из трёх почти одинаковых ключей и ещё двух побольше.       — А твой улов поинтереснее моего будет, — шепнул на ухо Барраса, склонившись над её плечом. — Мне вот досталась только парочка паршивых ножей.       — Ты так говоришь, будто мы какие-то мародёры.       — Мародёры бы в первую очередь прикарманили их деньги, жратву и бухло, а потом уже всё остальное. Мы же всего лишь возвращаем нашей фракции то, что эти помойные крысы у неё украли. Душа моя, как думаешь, эти ключики, — он кивнул на связку в её руке, — могут подойти к замкам в этой части коридора?       — А вот сейчас пойдём и узнаем.       Закончив с осмотром и собрав всё найденное оружие, Бесстрашные вернулись к первой запертой двери. Первые два ключа не подошли, но на третьем им улыбнулась удача. Замок щёлкнул, и дверь с тихим скрипом открылась. Внутри комнатка оказалась совсем небольшой, примерно семь на семь шагов, с потолка свисала крохотная и настолько слабая лампочка, что её света не хватало, чтобы осветить углы. Пол был застелен старыми, истончившимися от времени и долгого использования полосатыми матрасами, у одной из стен стояло большое металлическое ведро, накрытое крышкой, но всё равно источавшее зловоние нечистот. С противоположной стороны валялось несколько пустых и парочка почти полных пластиковых бутылок с водой. А в центре комнаты, сбившись в одну кучу и дрожа от холода или может быть ещё от чего, лежали пятеро полураздетых женщин грязного и крайне измученного вида. Пленницы «Цветника» почти никак не отреагировали на прибывших, только прижались друг к другу ещё теснее и постарались стонать потише.       — Твою мать! — поражённо выдохнули Бесстрашные.       — Возьмите пледы или даже куртки Изгоев в соседней комнате, замотайте в них пленниц и аккуратно несите к машинам. — через силу выдавила из себя Ифе. И поспешила добавить, обращаясь к женщинам. — Мы Бесстрашные и пришли, чтобы вам помочь. Теперь всё будет хорошо, я обещаю. Только не бойтесь нас и не кричите. Хорошо?       Ей никто не ответил, только одна из девушек на несколько секунд немного приподняла голову. В её взгляде читалась надежда.       Одна из пятёрок патрульных принялась споро выполнять указания, а Ифе с остальными уже открывали следующую дверь. Комната оказалась абсолютным близнецом предыдущей, вот только женщинами назвать находившихся внутри пленниц язык не поворачивался. Девочки, подростки — не иначе. Даже под следами грязи и частых побоев было видно, что они были совсем молоды: лет шестнадцать, максимум — восемнадцать. Девушки хоть и были одеты в какие-то замызганные тряпки, но выглядели очень истощёнными, трое из них и вовсе пребывали в отключке. Ещё одна лежала на спине и смотрела пустым взглядом в потолок, почти не моргая и не реагируя на новых людей. Последняя же с тихим плачем сжалась в комочек и прижалась к дальней стене, тихо умоляя её не трогать. Найла повторила свою успокаивающую речь, но, как и прежде, какой-то явной реакции не получила, только рыдавшая девчушка перестала умолять и жаться к стене, просто беззвучно расплакавшись.       Раздав указания, патрульная с сопровождением двинулась к третьей комнате, или правильнее было бы сказать «камере». Та открылась, почти не скрипнув. Внутри оказалось всего две женщины, обе были в сознании и в куда лучшем состоянии, чем их подруги по несчастью. На них даже были надеты платья, хоть и весьма заношенного и потрёпанного вида. При появлении Бесстрашных, они обе поднялись на ноги и настороженно посмотрели на вошедших. Но если в глазах одной из них читалась надежда, явное облегчение и даже счастье, то глаза второй были наполнены ужасом и паникой.       — Мы Бесстрашные, — снова начала Ифе, — пришли, чтобы вас спасти…       — А-а-а-а! — внезапно закричала одна из женщин. — Чужие! Здесь чу!..       — Ах, ты сука! — прежде, чем патрульные успели среагировать, к ней подскочила вторая, с размаху ударила кулаком по лицу, а потом схватила её за грязные волосы и с силой впечатала головой в стену. — Вот же дура! — зло сплюнула женщина, отбросив на пол тихо поскуливающую от боли пленницу. — Меня зовут Карли, — повернулась она к Бесстрашным и подняла руки к тусклой лампе, чтобы среди синяков на них стали видны и татуировки, — хозяйственник. А эта Изгойская падаль — Мирха…       Женщина хотела добавить что-то ещё, но в этот момент дальше по коридору раздался шум и встревоженные мужские крики. Это оставшиеся охранники услышали вопль Мирхи и поспешили ей на помощь. Как и вернувшиеся от машин Бесстрашные — своим товарищам.       — Огонь на поражение! — зло рявкнула Найла, оборачиваясь на крики Афракционеров и направляя в ту сторону пистолет.       Пятёрка, которая шла замыкающей, выступила вперёд, взведя винтовки, и буквально смела градом импульсных выстрелов двух противников, первыми выскочивших из-за поворота. Остальные преступники не спешили последовать той же участи и в слепую отстреливались из-за угла, паля, куда придётся. Чтобы не угодить под рикошет, патрульным пришлось отступить почти на десяток шагов назад.       — Да чтоб Вас, сволочи! — выругался Мачо, стараясь следить, не появится ли враг в зоне поражения, и одновременно с этим прикрывать так и норовившую вылезти вперёд него неугомонную Ифе. — Сколько же вас там засело?       — Эй! — Карли помахала рукой, пытаясь привлечь внимание Бесстрашных. — Эй! Я могу помочь. В той стороне находятся Кабинет, совмещённый с личными покоями Садовника, три спальни его людей и склад. Никого из женщин там быть не может, поэтому можно смело кинуть им в рожу гранату.       — Ты в своём уме?! — зло крикнула на неё Найла. — Мы находимся в хлипком подвале с растрескавшимися стенами, а не в бронированном бомбоубежище! Если фундамент хорошо тряхнёт, то нас всех здесь и похоронит. Так что это нам стоит молиться, чтобы никто из противников не додумался до такой глупости!       — Чёрт! — стиснула кулаки женщина. — А ведь эти идиоты могут, у них в дальней комнате целый склад нашего оружия.       — Лучше скажи, сколько там человек.       — Всего в «Цветнике» четырнадцать… нет, наверное, уже двенадцать женщин. Осу убили вчера утром при очередной попытке побега. Хотела бежать с ней, но у меня началась ломка, и я на какое-то время стала бесполезным воющим овощем, поэтому велела ей оставить меня здесь и спасаться одной. Надеялась, что она сможет привести помощь. Ещё… Примерно в середине ночи Диану забрали к очередному клиенту, но обратно к нам она так и не вернулась.       — Нашли мы твою Диану. — быстро прикинув что-то в голове, не оборачиваясь, бросил Мачо. — Жива, но в очень плохом состоянии. Она уже в машине, как и другие женщины, вы были последними. Кто ещё здесь есть?       — У Садовника всего четырнадцать парней, по семь в каждой смене. Действующую, как я вижу, — она кивнула на комнату напротив, — вы уже перебили. В спальнях за углом отсыпалась предыдущая смена, они-то сейчас и прибежали. Ещё мог остаться кто-то из ублюдков-клиентов, но они бы вам встретились в самых первых комнатах.       — Были такие, — кивнул ей стоявший рядом патрульный, — теперь — нет. Двоих сонь мы уже положили, значит осталось всего пять, так?       — Получается, так. Ах ты, зараза! — коротко вскрикнула Карли, заметив, как Мирха незаметно со спины подползла к одному из бойцов и намеревалась вцепиться в его оружие. Снова схватив ту за волосы, она отвесила ей парочку крепких ударов коленом в живот и отшвырнула вглубь комнаты к самой дальней стене. — Делайте своё дело, а я за ней присмотрю.       — Надо идти на прорыв, пока патроны не начали заканчиваться. — заметил Тео. — У меня припасена всего парочка световых гранат. Есть у кого «шумки» и «дымовухи»?       Требуемое быстро нашлось в очень щедром количестве, и Бесстрашные быстро перегруппировались, готовясь идти в наступление. Но внезапно из-за угла донёсся громкий торжествующий смех и странная угроза:       — Сейчас вы у меня как следует выкусите, сраные ниндзя!       Из-за поворота высунулась и через секунду спряталась обратно мужская рука, державшая какой-то маленький пульт. Бесстрашные приготовились к взрыву или ещё какой гадости, но ничего не происходило. А ещё через пару секунд к ним вышли двое Афракционеров и открыли беспорядочный огонь из пистолетов. Стоявшие ближе к ним патрульные нажали на спусковые крючки, чтобы достойно встретить противников, но ничего не произошло.       — Какого?.. — удивлённо вскрикнул один из них, но в следующее же мгновение упал замертво, сражённый пулей в шею.       — Что за чёрт?! — вторили ему ещё трое, падая на пол от полученных не смертельных, но крайне болезненных ранений в руки и ноги. — Почему винтовки перестали работать?!       Бесстрашные, вооружённые пистолетами, продолжали вести огонь, стараясь прикрыть раненых товарищей, но тут одновременно случилось ещё сразу несколько неприятностей: к двум Афракционерам присоединились оставшиеся трое, а примерно половину патрульных начало будто бы сильно бить током. Никто не понимал, что происходит, пули со свистом летали по неширокому коридору в обоих направлениях, люди громко кричали и падали на пол, сотрясаясь в судорогах. Ужаса и гротескного сюрреализма этой картине добавлял доносившийся из соседней комнаты бодрый голос радиоведущего, обещавший, что сейчас всем непременно станет весело, а потом заиграла новая заводная песенка о лете, развлечениях и о том, что «несмотря на жару, все будет отлично».       Тео успел убить ещё одного противника и серьёзно ранить, выведя из строя, второго, как заметил, что привычно воинствующей Ифе, вечно почём зря лезшей в первые ряды, поблизости не наблюдалось.       — Найла! — громко позвал он и крутанулся вокруг себя, пытаясь разглядеть девушку в творившемся вокруг хаосе. — Найла!       В тусклом свете редких старых ламп ему кое-как удалось заметить разметавшиеся по грязному полу длинные смолянисто-чёрные волосы, и Мачо незамедлительно рванул в том направлении. Девушка лежала у самой стены. Её колотило так, что голова то и дело ударялась затылком об пол с такой силой, что казалось, будто шлем вот-вот треснет. Ифе, прокусив от боли и судорог губу, остервенело царапала броник на груди.       В первое мгновение Барраса испугался, что Найлу ранили так сильно, что никакая защита не смогла помочь, но быстро осознал, что на ней почти не было крови. По крайней мере, на груди и под спиной уж точно. А потом до него донеслось едва слышное потрескивание, и девушка снова дёрнулась. Тодео схватился за броник, намереваясь его расстегнуть и проверить, в чём же там дело, как его руки обжёг сильный разряд тока. На миг ему померещилось, что собственные волосы встали дыбом по стойке «смирно», а ладони прикипели к бронежилету, как тут же всё прекратилось.       — Сними! — с трудом прошипела Ифе, продолжая без толку ломать ногти о ремни креплений. — Сними его!       Их ещё раз тряхнуло, но уже не так сильно. Когда руки снова начали слушаться, Тео принялся быстро расстёгивать крепления, попутно крикнув остальным Бесстрашным:       — Снимайте броники с тех, кого трясёт! Немедленно!       За его спиной сразу же началась какая-то возня, но он почти не обращал на неё внимания. Как и на горевшие, словно в пламени, ладони, кожа на которых местами начала пузыриться, темнеть и облазить. Вскоре ему удалось стянуть с девушки бронежилет и отбросить его подальше в сторону. Он прижал Найлу к себе, словно баюкая, но та почти сразу попыталась отстраниться и встать.       — Я в порядке. — выдавила она из себя. Но под хмурым и одновременно обеспокоенным взглядом парня поспешно добавила, — Буду! Скоро. Как остальные?       Барраса ещё раз огляделся вокруг. Почти всех пострадавших освободили из коварной ловушки, оставшиеся на ногах патрульные с успехом отстреливались и почти выкосили последних Афракционеров — за поворотом прятались всего двое. Но он успел заметить двоих Бесстрашных, лежавших на полу без признаков жизни, а ещё одному трое товарищей помогали перетянуть сильно кровоточившую рану на бедре. Остальные хоть и выглядели очень потрёпанными, но всё ещё были в строю.       — Нормально. Встать сможешь?       — А куда я денусь? — грустно усмехнулась Найла и, покрепче ухватившись за парня, постаралась встать на ноги. Не с первой попытки, но у неё получилось.       Мачо прикидывал, на кого бы ненадолго оставить Ифе. Бесспорно, прижимать её к себе было безумно приятно, но обстановка вокруг не то чтобы к этому располагала. С противниками пора было заканчивать, вечеринка и так неприлично затянулась. Тео только хотел окликнуть одного из патрульных, как другой, видимо, окончательно психанув, взял по пистолету в каждую руку, коротко разбежавшись, упал на пол и проехал по нему на спине к самому повороту, в конце сделав несколько быстрых выстрелов. Отбросив оружие, он со стоном схватился одной рукой за плечо другой.       — Ну и кто тут выкусил, твари? — ехидно спросил он, сгибаясь от боли, но всё равно очень довольно скалясь.       Больше никаких выстрелов или ругательств из-за угла не доносилось, а всё тот же Бесстрашный кивнул ошарашенным товарищам:       — Всё чисто! — и снова согнулся, прижимая к себе пострадавшую руку.

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, кабинет руководителя фракции.       Чикаго, 10:05.       — Выполнено. — кивнула Ифе и коротко отчиталась. — Как и говорил Садовник, на объекте было не много противников, мы насчитали семнадцать человек. Чуть больше, чем надеялись, но не критично. Нам удалось спасти тринадцать женщин, одна из которых когда-то была Бесстрашной — Карли.       — Дьявол! — в ярости хлопнула ладонью по столу Фрай, вскочила с места и начала мерить шагами кабинет, а глаза её помощницы грозились вот-вот наполнится злыми слезами.       — Не пятнадцать? — нахмурился Рэйес.       — Хреновый из Садовника счетовод. — отозвался со своего места Мачо и снова потёр пальцы. — Но, стоит признать, некоторые мало походили на охранников, скорее — на клиентов.       — Всего женщин было четырнадцать, но одна из них погибла при попытке побега примерно за сутки до нашего прибытия. Бесстрашная. — Найла виновато покачала головой, глядя на Дина. — Это была Оса. Карли сказала, что у неё во фракции остались маленькая дочка и престарелая мать…       — Своими руками удавлю паскуду Садовника! — через пару секунд хрипло выдавил из себя мой отец. — Макс, можешь меня потом разжаловать, а сейчас делай что хочешь: дёргай за ниточки, дави, на кого надо, да хоть подкупай — но я должен лично казнить эту тварь!       Глава Бесстрашия только кивнул. Всем собравшимся было отлично известно, что легкомысленный с виду младший Лидер патрульных на самом деле за каждого из своих людей кого угодно пережуёт и выплюнет.       Дин жестом поторопил Найлу, мельком глянув на Тео. Его, как и всех, кто неплохо знал парня, удивляла его непривычная молчаливость.       — Мы уже были внутри здания, обезвредив примерно половину Афракционеров и выведя к машинам почти всех женщин, когда начались неполадки со снаряжением. Одновременно у четверых из нашей группы закоротило винтовки, а секундой позже бронежилеты чуть ли не у каждого второго члена отряда начали сильно бить током.       — Один из них был на ней. — сдал подругу с потрохами Тео. — Током шарахнуло так, что она свалилась как подкошенная. Нам повезло, что противников почти не осталось, и было кому прикрыть выбывших из строя товарищей. Но мы всё равно не успели вовремя сообразить, откуда исходила угроза. Пока я своими руками не схватился за броник Ифе… — он наконец-то показал свои ладони, на которых красовалось несколько ожогов с почерневшей по краям кожей. — Я велел снять броню с пострадавших, но мы отвлеклись и потеряли драгоценные секунды, которые в другой ситуации могли бы стоить нам жизни. А как позже выяснилось, у нас ещё и связь отрубилась…       — Потери? — понятливо спросил отец.       — Двое погибли, — Найла так сильно сжала кулаки, что из царапин на костяшках начала сочиться кровь, — один серьёзно ранен в ногу. Ещё у семерых неприятные, но поверхностные ранения конечностей, они быстро поправятся. Остальные отделались царапинами и ожогами.       — Ожоги бывают разными… — нахмурившись, заметила Лиз.       — Мы успели вовремя. — покачал головой Тодео. — Ну, по большей части. Так что травмы от снаряжения хоть и неприятные, но точно не смертельные. Мне кажется, все эти внезапные штучки с током должны были именно отвлечь — внести в наши ряды панику и неразбериху.       — И у них получилось! — зло выдавила Найла. Несколько раз глубоко и шумно вдохнув и выдохнув, она немного успокоилась и подняла взгляд на Дина. — Всё найденное на их небольшом складе оружие мы передали в оружейную. Так же в кабинете Садовника нам удалось отыскать некое подобие учётных книг, — девушка достала из-за ворота куртки три свёрнутых в трубочку толстых, потрёпанных и засаленных тетради и положила на стол. — В этой, — она указала на зелёную, — записаны имена всех женщин, которые за последние два года угодили к нему в лапы, их фракция, если таковая имелась, цена, которую он за них заплатил, и статус на данный момент: жива или мертва. А в этих, — ткнула пальцем в чёрные обложки, — указано, когда и сколько каждая из них принесла прибыли. На этом у меня всё. Каковы будут дальнейшие указания?       — Веди всю группу в лазарет, пусть вас осмотрят и подлатают. — задавив в себе новую вспышку ярости, скомандовал мой отец. — Бесстрашию нужен каждый дееспособный боец, мы уверены, что Афракционеры вот-вот сделают свой решающий ход.       — Слушаюсь, сэр.       — И, Ифе! — строго окликнул её в дверях Рэйес. — В лазарете и про себя не забудь, ты должна быть готова выступить в любой момент. Когда всё случится, поведёшь патрульных вместе со мной.       Девушка на секунду замешкалась, явно сбитая с толку последним заявлением, но быстро взяла себя в руки и, вытянувшись по струнке, отчеканила:       — Так точно, сэр!       — А не много ли чести какой-то сопливой девчонке? — недовольно скривилась Малия, когда дверь за Тео и Найлой захлопнулась.       — Эта, как ты выразилась, сопливая девчонка, через пару лет займёт моё место, — отрезал Дин, явно давая понять, что не намерен спрашивать у неё совета в данном вопросе. — Патрульные уже смотрят на неё с обожанием, осталось только поднатаскать чуток, и будет вам готовый Лидер, хоть в витрине её выставляй.       — Ага, только не через пару лет, а через пару десятков... — недовольно пробормотала Фрай, отводя взгляд и скрещивая руки на груди.       — Эй, Малия! — рассмеялся Бёрн. — С каких это пор ты стала против женщин на руководящих постах? Или это личная неприязнь от того, что девочка перед тобой не трепещет в священном ужасе?       Лидер хозяйственников вскинулась, чтобы хорошенько послать весельчака, но Макс её опередил, грохнув кулаком по столу.       — Закончили балаган! Через час я объявлю общий сбор фракции и боевую готовность. Сейчас Лидеры остаются со мной и заканчивают формирование новых отрядов, об их составе сообщим на сборе. Все остальные свободны.       — Но… — я попыталась было вякнуть о своей исключительной незаменимости, но Макс прожёг меня не терпящим возражений взглядом и отчеканил:       — Свободна!

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, медицинское крыло фракции.       Чикаго, 10:12.       — Душа моя, прекрати строить из себя неуязвимую железную леди и немедленно полезай в эту чёртову диагностическую капсулу! — теряя терпение, зло прошипел Тео на ухо Найле.       — Да всё со мной нормально, отвали уже! — в том же тоне ответила девушка, одновременно отмахиваясь и от него, и от суетившихся вокруг медиков. — Вот же пристали!       — Ифе, или ты сейчас засовываешь туда свой прекрасный зад или получаешь по нему от Дина, когда он узнает, что ты наплевала на его прямой приказ.       — Ты не посмеешь! — выдохнула девушка, поразившись его вероломству.       — А ты проверь.       Их группа уже закончила осмотр, получила необходимую помощь и теперь быстро расходилась по своим делам. Вскоре в смотровой остались только Найла, Тео и трое медиков, уже отчаявшихся справиться уговорами с упрямой девушкой, вбившей себе в голову, что совершенно не пострадала.       — Ты забыла, что тебе сказали? Всем нужно быть в полной боевой готовности. А тебе ещё с одним из Лидеров отряды в атаку вести. И как ты собираешься это делать, если ещё немного — и тебя саму придётся тащить на себе?       — Да что ты заладил? Всё норма…       — Ифе! — не выдержав, рявкнул он, чем напугал работников лазарета.       — Ну ладно, ладно, только отстань, — пробурчала она, направившись к капсуле.       Не то, чтобы Найла всерьёз испугалась угрозы парня, но он редко позволял себе открытую демонстрацию настоящих эмоций в присутствии посторонних, а потому она предпочла не обострять и без того неприятную ситуацию. Стеклянная перегородка с тихим шорохом захлопнулось у неё над головой, в руку и шею впились две тонкие иглы, приборы мерно зажужжали, и потянулись томительные минуты ожидания. Девушке уже начало казаться, что она вот-вот провалится в вязкую дрёму, как крышка капсулы отъехала в сторону, а над ней самой склонились хмурые врачи.       — В чём дело? — поторопил их Барраса. — Что-то не так?       — У Найлы Ифе наблюдаются симптомы серьёзного нервного и физического истощения. Общие показатели здоровья тоже сильно занижены. А множественные ссадины и ушибы не улучшают общую картину. — один из медиков помог девушке выбраться из капсулы и строго добавил. — Вам нужно с недельку отлежаться в лазарете, пройти курс витаминов и…       — Мне некогда, — отмахнулась она, поправляя одежду. — Лидер мне чётко дал понять, что я должна быть в строю уже сегодня.       — Но…       — Хотите поспорить — спорьте с Дином Рэйесом, а не со мной. А если желаете мне чем-то помочь, то делайте это сейчас и быстро.       — Ты просто невыносима, душа моя! — тихо простонал Тео, прикрыв глаза рукой, когда их ненадолго оставили вдвоём.       — А меня и не надо никуда выносить.       — Найла! Просто признай, что взвалила на себя слишком много, и слегка притормози. Если ты вконец себя загонишь, кто будет помогать Рэйесу держать патрульных в кулаке?       — То, что мы с тобой решили попробовать построить отношения, ещё не даёт тебе права совать свой вездесущий нос в мои личные дела.       — Я уж как-нибудь сам решу, что и куда мне совать, — он многозначительно поиграл бровями, на что девушка только фыркнула и отвернулась, принявшись зашнуровывать ботинки. — Никогда не считал нужным дожидаться особого приглашения и в будущем так поступать тоже не намерен. Просто смирись с тем фактом, что ты теперь не одна.       — Барраса, у тебя своих дел что ли нет? — тяжко выдохнула она, разгибаясь и разминая ноющую шею.       — На всё ближайшее время ты — моё единственное дело, душа моя.       — Свет мой, что-то я уже не рада, что вообще с тобой связалась…

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, жилое крыло фракции.       Чикаго, 10:19.       На прощание одарив хмурого Эрика подбадривающим взглядом, я поторопилась убраться из кабинета руководителя фракции, пока он не решил, что я слишком медлю с выполнением его прямого приказа, а потому заслужила какой-нибудь наряд по столовой или прачечной. Срочных дел у меня не было, а потому решила наведаться к Скай, которая от чего-то в последнее время не только не заваливала меня тонной сообщений по старой привычке, но и на мои отвечала подозрительно уклончиво и односложно. Уточнив у Флай, что её сестра надёжно окопалась в своей комнате и не желает показывать свою неземную красу миру, я поспешила туда, гадая, что на этот раз могло приключиться с подругой.       После коротко стука дверь быстро распахнулась и на пороге меня встретила хмурая Скай.       — Я на тебя дуюсь! — сообщила она вместо приветствия и, развернувшись на пятках, потопала в глубь квартиры. Ну хоть дверь перед носом не захлопнула…       — А можно узнать — за что? — поинтересовалась, заходя внутрь и следуя за подругой к ней в комнату.       — Можно.       Поразительная немногословность!       — О, великая и несравненная Скай! — я приложила руки к груди и начала старательно кривляться, пытаясь задобрить подругу. — Неугасимый светоч жизнерадостности и по совместительству моей жизни! — а напоследок ещё и подмигнула. — Какого чёрта, детка?       — Да-ну тебя, Ведьма! Даже пообижаться на тебя вдоволь нельзя, — она кинула в меня одной из многочисленных подушек, разбросанных по её кровати, и отвернулась лицом к окну, будто намеревалась игнорировать моё присутствие.       — Так не за что вроде… — я ловко поймала снаряд и отбросила его обратно на покрывало.       — Есть! Вы с Тео — бессовестные поросята, которые решили зажать от меня всё самое интересное.       — Да-ну, брось. Мы с ним вроде никогда не грешили домашним порно…       — Мойра!       — Хрю? — неуверенно спросила я, маленькими шажками приблизившись к Скай и крепко обняв её со спины.       — Так не честно, — пробубнила она, не спеша оборачиваться, но её тон явно смягчился. — В последнее время ты постоянно либо носишься с Эриком, свесив язык от усталости, либо строишь козни врагам в компании Лидеров, Тео и Найлы. А я — так! Маячу где-то на периферии.       — Подруга, да ты никак ревнуешь?! — поразилась я, немного ослабив хватку своих объятий.       — А что, если так? — она наконец-то повернулась ко мне лицом и с обидой заглянула в глаза. — Стоило нам вернуться из-за Стены, как я почти перестала тебя видеть. Да и остальные ребята тоже. Я понимаю: личная жизнь, новая должность и всё такое… Но и про друзей забывать неправильно.       — Я не… — попыталась было оправдаться, но оборвала себя на полуслове. Что есть — то есть: в последнее время я намеренно старалась меньше видеться с друзьями, глупо было это отрицать. — Скай, я бессовестная дура.       — Это и так понятно. — пожала она плечами, наконец-то обняв в ответ. — Но в чём причина?       — После случившегося в Западном, — медленно начала я, осмысливая своё поведение, — я действительно от вас отгородилась. Но это не со зла. Я просто испугалась.       — Чего? — недоумение на её лице мерцало неоновой вывеской.       — Что из-за меня вы можете погибнуть.       — Мойра, ты действительно дура! — заявила подруга и, решительно усадив меня на кровать, потянулась к стоявшему на столе чайнику. Щёлкнув кнопкой включения, она достала заварку и две кружки — с большим жёлтым смайликом и скалящейся чёрной черепушкой — наши любимые. — Мы — Бесстрашные и каждый день рискуем своей жизнью: выслеживая преступников за Стеной, участвуя в патрулях и рядовых операциях в самом Чикаго или даже просто гуляя по улицам города. Всегда найдётся тот, кому захочется укоротить нас на голову. Будешь ты при этом рядом или нет — значения не имеет.       — Но…       — Никаких «но»! Знаешь, как было обидно, когда ты не рассказала мне про Волка и компанию? А Тео и Найла всё знали и принимали активное участие. Неужели я настолько бесполезна и не смогла бы ничем помочь? Даже от неофитов больше толку, чем от меня, так что ли? Вот Эрик взял Рока на операцию, а ты — что?       — Самое смешное, что ты приняла в этом куда большее участие, чем я, Тео или Найла! — невесело рассмеялась я. — Лидеры запретили нам привлекать ещё кого-то, чтобы не спугнуть Афракционеров. Мы почти всё время провалялись в лазарете, изображая свеженьких мумий. А когда дали добро на боевые действия, вы уже с успехом кошмарили Афракционеров, пока мы бегали по коридорам.       — Так вам и надо! — припечатала Скай, ставя передо мной кружку с дымящимся напитком. — Завязывай с бесполезной заботой, пока всех друзей не растеряла. Был бы на нашем месте кто-то другой, точно бы уже решил, что ты просто нос на новой должности слишком высоко задрала и перестала замечать людей вокруг.       — Как же хорошо, что на этом месте именно вы! — с облегчением выдохнула я, сделав первый, обжигающий глоток.       — Цени и не выпендривайся! — подруга наставительно воздела палец вверх, при этом чуть не выколов мне глаз, и опустилась рядом, отпивая из своей кружки. — Я нечаянно. Так что вы с Эриком решили?       — По поводу?       — По поводу фарса с браком.       — Решили оставить всё, как есть. — пожала плечами, разглядывая собственное отражение в кружке. — Нам от сменившегося статуса ни холодно ни жарко — всего лишь безликая галочка в личном деле. А если некоторых бесит моё несерьёзное отношение к этому вопросу и «семейный» стёб над муженьком, так что теперь? Я вредная и ехидная. А ещё у меня желание поржать явно сильнее, чем инстинкт самосохранения. Мне по заказу резко стать правильной и благовоспитанной матроной? Ага, уже бегу, и волосы назад… Да и ворошить тему с нашей глупой свадьбой сейчас явно не стоит — только зря воду мутить. Во фракции и других проблем навалом, чтобы ещё и грязное бельё одного из Лидеров на всеобщее обозрение выставлять.       — Твоя правда. А что там у Мачо с Найлой? Они так много времени проводят вместе, а Бесстрашие всё ещё не взлетело на воздух — поразительно!       — Не знаю. — я притянула одну из подушек и прижала её к животу. — Я в их дела стараюсь не лезть, в своей бы личной жизни до конца разобраться. Но мне кажется, они до чего-то договорились. По крайней мере, Найла больше не пытается удавить Тео после очередной его шуточки «ниже пояса».       — Как ты там говорила? «Мир перевернулся с ног на голову»? Вот уж точно! Твой отец наконец-то остепенился и стал вести себя, как взрослый мужик. Мэттьюс нарезает вокруг тебя круги, словно фея-крёстная. Свадьба Блэйка и Нат состоялась, и мир при этом не рухнул. Флай, наивно не замечая, крутит неприступным Айсом, как дирижёр оркестром. Элай и Фокс внезапно решили, что между ними что-то большее, чем дружба. Найла и Тео не пытаются прибить друг друга взглядом. Гуляка Дэм, похоже, наконец-то встретил своего Прекрасного Принца. Даже я вот — сошлась с главным бабником фракции и даже почти сделала из него приличного человека. А ты вообще выскочила замуж за самого Психа!       — Эй, не бей лежачего! — со смехом отмахнулась я, думая о том, как круто всё изменилось всего за каких-то несколько месяцев. — Скай, как думаешь, наверное, это всё не так уж и плохо, да?       — А чего плохого-то? — пожала она плечами, чуть не расплескав свой напиток. — Мы все наконец-то выросли из своих ползунков, перебесились и начали строить жизнь без оглядки на устаревшие стереотипы. Сначала меня жутко бесило то, что наша командировка за Стену слишком затянулась, а потом я поняла, что нам всем это было нужно. Теперь мы смогли на многое взглянуть под другим углом, расставить приоритеты, понять, чего на самом деле хотим. Даже буря, надвигающаяся на Чикаго, оказалась как нельзя кстати — отличный мотивационный пинок под зад получился!       — Как же я обожаю твой неиссякаемый оптимизм! — рассмеялась я, чуть не подавившись чаем.       — На том и стоим! — поддержала она меня заливистым смехом и всё-таки пролила немного напитка мне на ботинки. — Я не специально!       — Да ну тебя!..

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, Яма.       Чикаго, 11:21.       Час в компании Скай пролетел незаметно. Мы шутили, болтали, с заговорщицким видом обменивались свежими сплетнями и новостями и вообще вели себя так, будто за надёжными стенами Бесстрашия не притаился коварный и опасный враг, готовый в любую минуту сделать свой решающий шаг. Но вот прошло отмеренное Максом время, и по всей фракции разнёсся сигнал общего сбора. Мы спешно отскребли себя от такой удобной кровати подруги и поторопились в Яму, встречая по дороге друзей и знакомых.       — Хэй, красавицы! — подкравшись со спины, повис на наших плечах Демон. — Вы случайно не знаете, по какому поводу вечеринка?       — Знаем, душка, — в тон ему ответила Скай. — А скоро и тебя просветят.       — Ну-у, так не интере-е-есно, — надул он губы и, обернувшись к шедшему за ним Коулу, позвал, — Ну хоть ты скажи им, что они вредные засранки!       — Мне бы хотелось ещё немного пожить, — тот только негромко рассмеялся и притянул к себе шебутного Дэма. — Скоро всё узнаем, но у меня и так есть парочка идей.       — Да ясен пень, что Афракционеры наконец-то зашевелились! — чуть не приплясывал от нетерпения непоседливый парень. — Но я-то жажду подробностей!       — Узнаешь их от командира отряда, в который тебя определят. — внезапно из толпы рядом с нами вынырнул Тео, а за ним и Найла, говорившая с кем то по комму и зажимавшая рукой одно ухо, чтобы лучше слышать своего собеседника. И если друг выглядел хоть и немного помятым, но вполне бодрым, то создавалось впечатление, что Ифе переставляла ноги на одном лишь упрямстве. Как её такую вообще из лазарета выпустили? — Могу только сказать, что Бесстрашных ждёт парочка неприятных сюрпризов.       — Всего парочка? — к концу фразы Тео к нам пробилась Натали, а за её плечом маячил грозный Блэйк, одним своим взглядом распугивая всех недовольных, оттеснённых с пути его бесцеремонной женой. — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.       — Дело не в количестве, а в качестве, — с невесёлой улыбкой охладила её скептический настрой Скай и, подпрыгнув на месте, помахала рукой кому-то в толпе.       Закончив разговор по коммуникатору, Ифе сказала, что ей надо ненадолго отойти. Мачо дёрнулся было за ней, но она резко его осадила, ехидно заметив, что приглашения с пометкой «+1» ей никто не вручал. Друг нахмурился, взглядом обещая ей страшную расплату, но только кивнул, быстро поцеловав на прощание. Мы все поспешно отвели взгляд, почувствовав такую неловкость, будто только что наблюдали не что-то вполне невинное, а полноценную постельную сцену. Похоже, нам всем требовалось немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что затяжная холодная война Найлы и Тео наконец-то подошла к своему концу.       Не прошло и полминуты, как с той стороны, в которую махала Скай, к нам подошли Роквелл, Тори и Медведь. Все Лидеры уже собрались на балконе сверху, готовые вот-вот толкнуть пафосную речь, но в последние секунды к нашей дружной компании через плотную толпу успели пробиться Элай, Фокс, Флай и даже Примроуз под руку с млеющим от этого факта Гером. Их строй замыкал Айс, зорко следивший за тем, чтобы хрупких Эрудитов ненароком не затоптали в шумной давке предвкушавших хорошую драку солдат.       — Бесстрашные! — выступил вперёд Макс, и его голос, усиленный крохотным заушным микрофоном, разнёсся по всей Яме. — Минувшей ночью нам удалось обезвредить и взять в плен нескольких влиятельных в своих кругах Афракционеров и даже одну из их предводителей! — толпа взорвалась восторженными криками и улюлюканьем. — Но я прошу вас не спешить радоваться раньше времени. После допросов нам стали известны некоторые неприятные факты. Одним из них является то, что за всеми беспорядками в Чикаго стоял не Коготь, а его помощник Йен и сестра Леона, которую и удалось захватить Лидеру Эрику и его команде. Легендарный Коготь — всего лишь фальшивка! — по стройным рядам Бесстрашных прокатился недоумённый ропот. — Но пусть это не вводит вас в заблуждение! Афракционеры больше не являются рядовыми преступниками, сбившимися в мелкие банды. Стараниями Леоны, Йена и предателей из всех пяти фракций они превратились в настоящую, хорошо вооружённую армию, готовую слепо следовать приказам своих предводителей. И эта армия наконец-то готова выступить! — толпа снова разразилась криками, в основном призывавшими выйти и надрать задницы обнаглевшим Афракционерам. — Мы почти на сто процентов уверены, что их наступление на Чикаго начнётся уже сегодня, скорее всего, когда на город опустится темнота. У нас осталось всего несколько часов на подготовку, поэтому я прошу… Нет! Я приказываю вам соблюдать дисциплину и поторопиться к командирам своих отрядов, когда остальные Лидеры огласят списки. Пошуметь мы успеем, когда сотрём противников в порошок! — Макс недобро усмехнулся, и Бесстрашие взревело в едином восторженном порыве. — Но это не все новости на сегодня. Противнику удалось испортить часть нашего нового снаряжения, поэтому прошу всех, кто его ещё не сдал, сделать это в ближайшее время, во избежание глупых потерь в процессе боевых действий. Сейчас я передам слово Лидерам, прошу вас быть внимательными и не создавать препятствий тем, кто будет направляться к своим новым временным командирам. Всем всё понятно?       — Так точно!!! — гаркнули Бесстрашные, в едином порыве вытянувшись по струнке.       Первой на смену Максу шагнула Малия Фрай. Она громко назвала командиров своих подразделений, которые поднялись на небольшую возвышенность перед собравшимися. Дальше она по списку зачитывала имена хозяйственников и медиков, и те, быстро разрезая собой толпу, собирались возле старших по званию в достаточно большие отряды поддержки.       Мы с удивлением отметили, что Флай не останется в госпитале штаба под началом Лиз, а ещё с тремя десятками врачей и санитаров отправится на улицы города, обеспечивая первичную медицинскую помощь бойцам прямо на месте. Сказать, что нас такая новость обрадовала, всё равно, что утверждать, будто чистейшая питьевая вода бывает исключительно чёрного цвета — то есть безбожно соврать. Айс вообще грязно выругался и на прощание крепче прижал девчонку к себе, прожигая злым взглядом Малию Фрай. Сама же подруга, казалось, не испытывала по этому поводу никакого недовольства, как и всегда будучи готова помогать окружающим где и чем только сможет. Распределив всех своих подчинённых, Фрай скомандовала им немедленно приступать к делу, а через минуту и сама удалилась с балкона.       После Малии вперёд вышел Локо Барраса, а вслед за ним на возвышенность поднялись командиры разведки. Удивляло то, что среди них был не только Фор, но и Бёрн с всё ещё загипсованной рукой. Но как только Локо заговорил, всё быстро встало на свои места. Мельком отметив, что в Яме стало заметно свободнее, он разрешил Бесстрашным не выстраиваться подле новых командиров, а дослушать распределение до конца и собраться после обеденного перерыва в сразу оговоренных им залах.       — По нашим данным, сегодня враги перестанут скрываться и перейдут к активным действиям, это даст нам возможность наконец-то выследить их и прищемить им хвосты. Во время этой операции основные силы разведки и собственной безопасности будут работать одновременно на пяти направлениях. Первая часть отрядов рассредоточится по всему городу и будет прятаться в тенях, чтобы раньше времени не спугнуть противника, отслеживая обстановку и своевременно передавая нам информацию. — на возвышении выступил вперёд и поднял руку высокий жилистый мужчина лет сорока пяти, и я узнала в нём одного из старших наставников своей учебки. — Они станут нашими глазами и ушами. Вторая часть останется в штаб-квартире и будет управлять дронами, обеспечивая нам картинку во время боевых действий и по мере необходимости поддерживая наших солдат огневой поддержкой с воздуха. — теперь поднял руку Фор. — Третья часть небольшими группами рассредоточится исключительно по облюбованным Изгоями районам при помощи их подземных ходов, о которых нам также стало известно. Основной задачей будет поиск главного логова Афракционеров и их ключевых баз. После обнаружения таковых следует подорвать оставшиеся ходы, если это не понесёт собой критических разрушений в жилой зоне. Перекроем врагу пути снабжения и отступления!       Шаг вперёд сделала невысокая женщина азиатской наружности и лет тридцати пяти на вид, в которой я с удивлением и немалым удовольствием признала саму Гадюку Каори. Она была одним из самых успешных командиров внутренней разведки и предпочитала выездные операции. Застать её в штаб-квартире было большой редкостью! Когда-то эта женщина была моим кумиром наравне с Максом и Локо. Бесстрашная с улыбкой помахала всем рукой, напоследок кокетливо подмигнув и послав в толпу воздушный поцелуй. Её движения напоминали текучую ртуть, подчёркивая исходившую от неё грацию и опасность.       — О! — тихонько воскликнул Элай. — Спорю на всё своё рабочее оборудование — мне именно в её команду!       Глупцов, желающих оспаривать очевидное, не нашлось. А тем временем Локо продолжал, и вперёд выступил Бёрн, лениво задрав над головой здоровую руку.       — Когда первые три группы обеспечат нас необходимой информацией, в дело вступит четвёртая — диверсионная. Её командир будет в реальном времени отслеживать и координировать своих солдат напрямую из штаба, опираясь на постоянно поступающую и обновляющуюся информацию. Их основной задачей будет точечное внесение хаоса в ряды противника.       — Ну, хоть детишек своих выгуляет вволю! — хихикнул Дэм. — Вот бы и мне туда попасть…       — И последняя, пятая, группа будет находиться лично под моим командованием. Мы присоединимся к основным ударным силам и примем непосредственное участие в открытых столкновениях наравне с патрульными и боевиками.       Далее он начал зачитывать имена. Как и ожидалось, Элай попал в отряд Гадюки. Как и Фокс с Блэйком. Натали в командиры достался Фор, но оно и понятно, её зоркие глаза и навыки снайпера будут там очень кстати. Дэм, как и все Медоеды, кроме самой младшей девчонки, к своей великой радости угодил прямиком в лапы довольного Бёрна. А я, Тео и Скай должны были идти под началом Локо Баррасы.       С одной стороны, меня немного царапнуло недовольство, что действовать мне придётся не в отряде Эрика, но с другой — я прекрасно понимала, что он поведёт за собой основные ударные силы, а мне там делать нечего — свои же слоны затопчут по недогляду. Опять же, как показывает практика масштабных сражений, рано или поздно всё равно все между собой перемешаются, как овощи в салате. Там и свидимся.       Следующим слово взял мой отец, а на возвышенность наравне с остальными командирами поднялась отчаянно храбрящаяся Найла Ифе. Дин придерживался примерно той же стратегии, что и Локо. Он разделил своё Крыло на несколько больших групп, отвечающих каждая за своё дело. Первая состояла из стандартных патрулей, её всё так же пообещали усилить силовиками. Мелкие беспорядки в городе никто не отменял, более того, их с каждым днём становилось только больше, и вряд ли сегодняшний станет исключением. Скорее наоборот. Один из командиров поднял руку, а Тео заметил, что знает этого мужчину.       — Неплохой мужик, и дело своё знает. — успел шепнуть он, прежде чем отец продолжил.       Вторая группа должна была выступить помощниками СБ, вместе с ними отвечая за охрану наших стратегических объектов и самой штаб-квартиры. На этот раз руку поднял Чарли Стоукс — официальный первый помощник и зам Лидера патрульных. Мужчине было уже очень хорошо за пятьдесят, и он был одним из тех немногих Бесстрашных, у которых имелось хорошее такое пузико. Обычно он занимался бумажной работой, распределяя патрульных по заставам и городским охранным пунктам, но, как показали последние события, похоже, что безликими бумажками он и ограничивался, лишний раз не утруждая себя личной проверкой поднадзорных ему объектов. Все остальные обязанности за него уже давно выполняла Ифе. Я была почти на сто процентов уверена, что сегодняшнее назначение и ответственное задание были его лебединой песней. Так отец давал ему последний шанс закончить карьеру на хорошей ноте и выйти на пенсию уважаемым Бесстрашным, а не впавшим в маразм стариком.       Третью группу патрульных должна была вести за собой Найла. Её задачей как командира было отслеживание ситуации на полях боя по всему Чикаго и распределение отрядов поддержки в те точки, где они больше всего требовались. Так же она должна была направлять медиков и силовиков, которыми её пообещали нагрузить до кучи, наиболее короткими и безопасными для них путями. И всё это — на улицах города, постоянно перемещаясь с одного места на другое.       Четвёртую же и самую многочисленную часть бойцов патрульного крыла собирался вести сам Дин Рэйес. Он, как и Локо и, само собой, Эрик не собирался отсиживаться в штабе.       Когда шло распределение, Мэнди Принц и Тори Ву, которую многие по незнанию считали хозяйственником из-за прекратившихся пару лет назад по случаю травмы выездов, попали в группу Найлы. А вот Кейко Йошида, Вив и тот самый парень с ярким ирокезом, который так часто попадался нам с Эриком на глаза, оказались в команде Дина. Все же до единого вчерашние неофиты угодили в лапы престарелого Стоукса, чем тот явно был недоволен, но возразить Лидеру при всём честном народе не посмел.       Последним к краю балкона подошёл Эрик. Разделив силовиков по уже намётанной схеме, он быстро начал распределять оставшихся Бесстрашных. Первая часть бойцов отправлялась на помощь патрулям, вторая — под начало Найлы, третью и четвёртую он передал под временное командование Локо и Дину. Пятыми Эрик отдельно выделил подразделение «Берсерков», а шестую и самую убойную взялся вести сам. Признаться, я отчего-то думала, что он поставит командирами отделившихся групп Роквелла и Медведя, но Лидер-силовик не пожелал в такой серьёзной заварушке разделять давно сработавшийся и действовавший слаженно, словно единый механизм, взвод своих любимых штурмовиков.       В конце общего собрания фракции снова взял слово Макс. Не став долго тянуть резину, он отдал команду всем отправляться на обед, а через час поспешить к своим временным командирам для получения вводного инструктажа. Напоследок предупредил, что ужин для всех будет по графику, в восемь вечера, а сразу после него — полная боевая готовность. Бесстрашные стройными рядами потекли в сторону выходов, никакой давки и суеты не было. Все молча и спокойно вливались в тонкие ручейки и покидали Яму без лишнего шума. Каждому было о чём подумать.

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, столовая фракции.       Чикаго, 13:01.       Не став дожидаться особого приглашения, я направилась в столовую в компании друзей, надеясь, что Эрик сам меня найдёт, когда освободится. Усевшись компанией за одним длинным столом, мы без лишней суеты, но и не сильно медля, приступили к еде. Минут пятнадцать было слышно только, как столовые приборы звенят друг о друга, но кое-кому тишина явно поднадоела.       — Значит, всё случится сегодня? — непривычно задумчиво спросил в никуда Демон.       — Хотелось бы. — пожал плечами Тео. — Обстановка в Чикаго накалена до предела, абсолютно все уже давно находятся на взводе. Ещё немного, и нервы у народа станут сдавать, начнутся вспышки агрессии и беспорядков среди мирного населения. Как-то не хочется воевать ещё и с ними.       — Это точно! — раскатисто хмыкнул Роквелл, а остальные поддержали Мачо кивками и согласным мычанием. — У наших парней уже давно кулаки чешутся пересчитать Афракционерам все косточки. Посмертно. Как бы чего не учудили, если ожидание боя слишком затянется.       И правда, над столовой, до отказу забитой Бесстрашными, словно бы витало густое облако нервозности. Но радовало то, что в ней не было и намёка на страх или неуверенность, скорее ощущалось азартное предвкушение грандиозной драки. Краем уха я даже зацепила весёлый спор группы молодых ребят о том, кто из них устранит большее число Афракционеров. Глупенькие! Ну кто там будет считать ворон врагов, когда самим бы под пули не попасть?       — Что-то Найлы долго не видно… — с хмурым видом пробормотал Тео, в очередной раз взглянув на часы.       — Кстати! — поинтересовалась Примроуз, как и Гер, увязавшаяся за нами сначала в Яму, а потом и в столовую. — Что с ней такое? Выглядит очень измотанной.       — Шило в жопе! — резко, как сплюнул, сказал друг, с шумом отодвинув от себя едва ли ополовиненную тарелку еды. — Взвалила на себя и свою, и чужую работу, пашет на износ, питается как попало, ещё и не отдыхает толком. Мне, иной раз, силком приходится тащить её в столовую и чуть ли не пинками загонять в кровать. Уверен, если б меня к ней не приставили, уже бы давно убилась из-за собственного упрямства. Ещё и сегодняшние приключения… Еле на ногах стоит, а всё туда же — в бой в первых рядах! Неужели Дин сам не видит, в каком ужасном состоянии находится его помощница?       — Мне кажется, — вступилась я за отца, — ему просто больше некому доверить что-то настолько важное. Ты сам прекрасно слышал, какую задачу он на неё взвалил, Стоукс не справится и с половиной. Дин несколько лет готовил Найлу именно к этому, неужели ты думаешь, что она не справится?       — Разорвётся, но сделает, — вздохнув, не стал кривить душой Мачо, снова пододвинув к себе тарелку и принявшись без особого аппетита в ней ковыряться. — Но всё равно — какого чёрта?! Какого чёрта Стоукс протирает штаны на своём месте, если он ни на что годное уже не способен? Как его вообще назначили на должность заместителя одного из Лидеров?       — За выслугу лет? — пожала плечами Тори. — Когда-то он был очень даже неплохим патрульным. Это уже после сорока осел в кабинете, обленился и одряхлел. А у Рэйеса из уважения к его былым заслугам просто рука не поднялась погнать его с такого тёпленького места. Мол, старик знатно в своё время повоевал, пусть теперь отдыхает.       — Тори, — вдруг подал голос Медведь. И выглядел он не менее хмурым, чем Тео. — Почему ты так и не перевелась к хозяйственникам? Я знаю, что травма всё ещё не даёт тебе покоя и…       — Ой, брось! — перебила, поморщившись, девушка, а её рука непроизвольно дёрнулась потереть пострадавшую когда-то ногу. — Так, разве что ноет иногда на дурную погоду. Сколько уж лет прошло с того ранения? Два, три года? И что мне теперь — вообще из штаб-квартиры носу не показывать? Давно уже надо было вернуться в строй, а то ещё немного — и превращусь во второго Стоукса. Осталось только брюхо наесть! — она поспешила свести неприятный для неё разговор к шутке.       Медведь нахмурился ещё больше, но спорить и ссориться с любимой девушкой не стал. Затрагивать тему своей травмы Тори очень не любила, а потому мы старались лишний раз ей об этом не напоминать. Вот и сейчас все дружно сделали вид, что нас это никак не касается, хотя, в общем-то, так оно и было. Вернуться на улицы или осесть дома — это её личный выбор, который она должна сделать сама.       — Интересно, — внимательно разглядывая содержимое своей тарелки, негромко спросила Фокс, — какая она — Гадюка Каори?       — Ну-у, — протянул Дэм, переглянувшись со мной, Мачо и Скай. — Гадюка она и есть! Хитрая, изворотливая и очень опасная. Везде пролезет. И такая стерва, каких свет не видывал! С ней даже Малия Фрай остерегается лишний раз связываться. Э-эх, а я бы посмотрел, кто из них — кого!..       — На её счету, — добавил Элай, — больше всех успешных операций среди спецгрупп внутренней разведки за последние семь лет. Ну, из тех, что не просиживают штаны в штабе, само-собой. Я давно хотел с ней поработать, но как-то случая не представлялось. Уверен, у неё многому можно научится.       — Ага, — хмыкнула Натали, — как зазевавшимся мужикам головы откусывать! Такую пакость надо ещё поискать, но дело своё она знает — этого у неё не отнять. Я слышала, что когда-то они с Бёрном встречались, и он настойчиво её зазывал осесть дома и стать куратором в нашей учебке. Она настолько сильно разозлилась, что устроила ему хорошую трёпку, напоследок громко хлопнув дверью.       — С тех пор у него волосы дыбом и стоят... — негромко добавил Блэйк, и после паузы наш столик взорвался громким смехом, а обстановка за ним заметно разрядилась.       — Лучше скажите, — закончив опустошать свою тарелку, подал голос Гермес, — нам-то с Прим что делать, пока вы будете воевать? Ни от нашего, ни от вашего начальства никаких распоряжений на этот счёт не поступало.       — Просто останьтесь в своих комнатах. — пожал плечами Коул, подкладывая в тарелку Дема ещё одну котлету. — Спокойно пересидите под защитой надёжных стен, а как всё закончится, Мэттьюс про вас и вспомнит — ещё сами не рады будете.       — Да мы же на стену от беспокойства полезем! — возмутилась Эрудитка и нервозно царапнула ногтями худенькое запястье. — Я как представлю, что вас там ждёт, так мне уже плохо становится.       — Тогда помогите санитарам в больничном крыле, — хмуро отозвался Айс, как и Мачо, с беспокойством поглядывая на часы. — Если, конечно не собираетесь падать в обморок от вида крови. Когда начнётся заварушка, каждые свободные руки будут на счету. Глупо думать, что раз мы Бесстрашные, то — пуленепробиваемые. Флай неплохо тебя натаскала. Как я помню, с перевязками ты справлялась вполне достойно. А он, — кивок в сторону Гера, — вроде и так знает, с какой стороны к больным подходить.       — Скорее — к трупам. — потупил он взгляд.       — А, — отмахнулся Сэм, — невелика разница!       Эрудиты дружно посмотрели на него дикими глазами, но спорить не стали. Я увлечённо расправлялась со второй по счёту котлетой, когда над ухом раздался облегчённый вздох Тео. Подняв от тарелки голову, я увидела, что к нашему столику быстро приближалась Найла. Упав на лавку рядом с Мачо, который загодя занял ей место, она тяжело выдохнула и устало сгорбила спину.       — Сегодня я сдохну, помяните моё слово... — негромко проговорила она, с силой растирая лицо. — Этот чёртов день меня добьёт.       — Сплюнь! — настоятельно посоветовала я, ткнув в её сторону вилкой. — Не мне тебя учить, что нельзя кликать беду, в преддверии серьёзной заварушки. Тео, вон, и так скоро дымиться начнёт, а ты его ещё подогреваешь. Себя не жалко, так хоть его пожалей.       Девушка на секунду опешила от моей строгой отповеди, а в следующую — покаянно кивнула, соглашаясь с моими словами.       — Простите, это нервное. Просто у меня уже голова идёт кругом. Перед глазами так и мелькают карты Чикаго с бесконечными укрытиями и переходами. Все эти крестики, кружочки и стрелочки!.. Нет, вы не подумайте, я знаю, как правильно распределять отряды в зависимости от нагрузки на улицах. Но как мне при этом ещё и самой носиться по всему городу с карманной мини-армией под боком — даже представления не имею.       — Это не помешало тебе в ночи гнать «Каратели» через весь город, когда случилась заварушка в Западном, при этом успешно огибая все ловушки, расставленные на вашем пути. — заметила Скай, одной рукой воюя со своей отбивной, которую уже почти раскрошила на волокна, а второй с кем-то увлечённо переписываясь по комму. — Помнится, тогда ты вела за собой больше трёх десятков человек, просчитывая, как не попасться в очередную Изгойскую западню, и одновременно отбиваясь от нудных причитаний Мачо. А это — то ещё испытание, скажу я тебе.       — Эй! — возмутился тот, легко пихнув подругу плечом.       — А чего «эй»? Что я тебя не знаю, что ли? Небось опять хотел всё сделать по-своему, но в кои-то веки встретил достойный отпор.       — Примерно так всё и было, — с улыбкой сдал Баррасу Медведь.       — Во! — Скай назидательно воздела нож кверху, чуть не выколов склонившемуся к ней Року глаз. — Прости, я не специально, — быстрый «чмок» в щёку — и снова в адрес Тео, — Что и требовалось доказать! — а потом уже всем, — Народ, сестра пишет, что слишком занята и не успевает на обед. Пойду, отнесу ей чего-нибудь прямо в лечебку, пока она от голода пилюли грызть не начала.       — Я сам! — поднялся с места Айс и, не слушая возражений, быстро направился в сторону кухни за едой на вынос.       — Потеряли пацана… — глядя ему вслед, тихонько вздохнул Демон.       — А был ли мальчик? — с каменным лицом пожал плечами Блэйк, и все снова залились хохотом, даже Найла позволила себе несколько негромких смешков, впрочем, быстро спрятавшись от всех за кружкой кофе.       — А всё потому, что кто — молодец? Я молодец! — Прим приняла горделивую позу, намекая на то, что ждёт шквала оваций в свою сторону.       — Жёстко ты с ним... — почесав затылок, заметил Рок.       — Зато действенно. — отозвался Коул и бросил короткий, нечитаемый взгляд на пытавшегося не подавиться Дэма. — Я вообще заметил, что хорошая встряска нередко может стать отличным лекарством.       — Слишком толсто, чувак! — откашлявшись, подмигнул ему Демон. — Так прямо и скажи, что нашим тонким Бесстрашным душевным организациям частенько не хватает увесистого такого пинка под зад!       — Ты лучше ешь быстрей, а то время скоро закончится. — с невинной ангельской улыбкой отозвался тот. — Тем более, что Эрик, судя по его выражению лица, вот-вот нас разгонит к чёртовой матери.       Я удивлённо подняла голову от размазанных по блюдцу останков остатков шоколадного торта и покрутила ею по сторонам, надеясь обнаружить упомянутого. И правда, муженёк находился не более, чем в двадцати шагах от нас и со зверским выражением лица пёр напролом, разрезая собою поток тянувшихся на выход Бесстрашных.       — Ведьма! — грохнуло у меня над ухом, когда он добрался до своей цели. — Какого чёрта у тебя выключен комм? Я уже больше получаса не могу до тебя дозвониться!       — Как выключен? — опешила я, а через секунду чуть не припечатала себя по лбу. — Точно! Когда все собрались в Яме, я хотела отключить вибрацию, но в спешке ткнула не туда и выключила коммуникатор. Надо было после включить, но забыла.       — Поесть-то хоть не забыла?       — Обижаешь! Когда это я отказывалась от вкусненького? А тебя самого где столько времени носило? Судя по грустному лицу, мимо еды. В том плане мимо, что так до неё и не донесло, а то бы ты не пыхтел на всю фракцию, как паровоз.       Народ за столом старался сдерживать смешки, наблюдая за нашей привычной перепалкой. Но делал это без должного усердия, а потому недовольные взгляды Эрика достались и им.       — Знаете, — вдруг вскочил со своего места Демон, жестом призывая остальных последовать его примеру, — мы тут все уже поели, и нам, кажется, пора. Ты, Лидер, присаживайся, покушай, с супругой пообщайся… А мы пойдём, не будем слушать ваши семейные разговоры.       — Чё это вдруг? — с возмущением покосились на него Скай и Нат.       — Я сказал, — «шёпотом», который был прекрасно слышен всем друзьям и нам с Эриком в том числе, настойчиво надавил парень, — пойдёмте отсюда поскорее. А то что-то мне взгляд Лидера очень не нравится: смотрит так грозно — в упор. Явно сравнивает…       — С кем? — не поняла, как и остальные, Фокс.       — С чем. — поправил её Дэм. — С землёй!       — Идите уже! — простонала я, пряча лицо в ладонях и старясь в голос не рассмеяться. — Позже свидимся. — и спросила, когда за столом мы остались вдвоём. — Ты хотел что-то срочное?       — Узнать, не сильно ли ты расстроилась, что попала в группу Локо, а не в мою. — Эрик не стал зря терять оставшиеся минуты, взял тарелку, быстро её наполнил и принялся уплетать еду, активно работая челюстями.       — Ага, а в процессе очень сильно расстроился сам.       — Типа того. Просто волновался, чтобы ты не наделала глупостей.       — Это каких, позволь узнать? Не высадила дверь к Максу ногой с ультиматумом провести рокировку? Или, может, требуя немедленно назначить великолепную меня одним из командиров? — он только пожал плечами, продолжая жевать. — Я, конечно, много раз косячила за последнее время, но, чтобы выбрать настолько мучительный способ самоубийства?.. Ты переоцениваешь мою глупость. Ну или добросердечность. Зачем мне подносить тебе статус вдовца на блюдечке? Нет уж, помучайся! Я тебе ещё не все нервы вытрепала.       — Я терпеливый, — хмыкнул он, отпивая щедрый глоток кофе и приступая к очередной котлете.       — Ты эту сказку можешь Максу рассказывать. Кстати, о сказках. Удалось добиться от Леоны хоть каких-то подробностей?       — Пока нет, но люди Баррасы продолжают над этим работать. Рано или поздно она всё равно заговорит.       — «Поздно» нам будет уже без надобности.       — Ну, не скажи. — покачал головой Эрик, но делиться подробностями не стал. Хотя я и сама уже поняла: дело в уязвимостях фракций, благодаря которым противнику удалось добиться столь впечатляющих результатов.       — Так что по плану после обеда и инструктажа? Что вы с остальными Лидерами для нас придумали?       — Отдых. — пожал он плечами. — Раньше наступления ночи Афракционеры не начнут действовать, им это совершенно невыгодно: слишком много лишних глаз и ушей вокруг, можно ненароком сорвать какую-нибудь операцию, и тогда все их замыслы пойдут прахом. Поэтому после инструктажа Бесстрашных отправят в оружейную за снаряжением, Фрай со своими людьми как раз должна будет вернуться из Арсенала. А затем — тихий час! Ночь будет трудной и о-о-очень долгой. Все должны как следует отдохнуть. Глядишь, к тому времени Леона чего и наболтает.       Я кивнула, давая понять, что примерная последовательность действий ясна, и глянула на часы. Минуты неумолимо бежали вперёд.       — Отведённое на обед время почти вышло. Мне пора идти, если я не хочу попасть под горячую руку Локо Баррасе. Да и тебе тоже стоило бы поторопиться.       — Тогда увидимся дома?       «Дома». Я мысленно пару раз повторила это слово, думая, как же странно, произнося его, иметь в виду квартиру младшего Лидера. Но пора было себе признаться, что, сама того не заметив, действительно успела там обжиться, изничтожив весь холостяцкий налёт на корню.       Большую часть ванной давно занимали мои бутылочки с гелями и шампунями, в небольшом шкафчике нашли своё место новые мягкие полотенца и два пушистых халата. Кровать в нашей спальне теперь закрывало симпатичное, графитового цвета покрывало, с боем вырванное из жадных ручонок работников склада, а большой шкаф стремительно наполнялся моей одеждой, как и прикроватная тумбочка — всякой милой девичьему сердцу мелочёвкой. На кухне наконец-то появилась посуда нормальных размеров, в холодильнике — приличный запас еды, а сладости Эрика больше не превращались в окаменелости. Мне удалось уговорить его заменить повреждённую видео панель и постелить между ней и диваном большой мягкий ковёр с высоким ворсом, о котором так давно мечтала. А ещё облагородить небольшой балкон, сделав из него очень уютную зону для отдыха, где мы иногда пили утренний кофе или вечерний чай. Я сунула свой деятельный нос и неугомонные лапки даже в его сокровищницу — личный арсенал, дополнив его небольшим запасом собственных игрушек. Дом, значит? Что ж, пусть будет так.       — Обязательно.       Я поднялась со своего места, перегнулась через стол и с удовольствием поцеловала своего мужчину, напоследок подарив ему многообещающий взгляд. Выпрямившись, моральными пинками погнала себя на инструктаж, то и дело, борясь с желанием задержаться ещё на пару минуточек. У нас обязательно ещё будет время.

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, медицинское крыло фракции.       Чикаго, 13:36.       Когда Айс пришёл в лечебку, то в привычной смотровой Флай не оказалось, а вызовы по комму она сбрасывала. Видимо, было не до того. Но долго искать девушку ему не пришлось. Достаточно было пойти в ту сторону, откуда один за другим спешили медики с очень озадаченным выражением лица.       В большом, наполненном людьми в белых халатах конференц-зале со стеклянными стенами на возвышении стояла Лиз Корелли Рэйес и зачитывала что-то с планшета. Время от времени кто-то из её подчинённых вскакивал со своего места, кивал и уносился прочь. Похоже, инструктаж у медиков, как и у остальных хозяйственников, начался намного раньше, чем у других подразделений.       Приглядевшись внимательнее, Сэм смог разглядеть в первом ряду Флай. Она что-то отмечала в своём комме, то и дело сверяясь с содержимым небольшого, но увесистого, как помнил парень, чемоданчика, стоявшего возле её ног. Время шло, зал постепенно пустел, но девушка всё также оставалась на своём месте, не замечая Бесстрашного, маячившего в коридоре. Опасаясь, что ещё немного, и он рискует опоздать на свой собственный инструктаж, за что милашка Эрик сожрёт его на месте и не подавится, Айс уже решился было заглянуть в стеклянную комнату и окликнуть Флай, как она что-то спросила у Лиз, та ей кивнула, и девчонка, подхватив чемоданчик, поднялась со своего места, направившись к выходу. Вот тут-то их взгляды и встретились.       «Оу!» — удивлённо округлились её губы, когда она, увидев парня с бумажным пакетом, на секунду остановилась, словно запнувшись о невидимую преграду. Но в следующее мгновение уже радостно спешила ему навстречу.       — Разве ты сейчас не должен быть в столовой или даже бежать на инструктаж? — спросила она после того как, поцеловав, отвела его немного в сторону, с пути спешивших по своим делам медиков и санитаров.       — Я и был в столовой. — кивнул Сэм с непривычной для него самого лукавой улыбкой. — Но, так и не обнаружив там самую красивую в мире девушку, решил, что наконец-то настало моё время немного побыть героем и спасти её от неминуемой голодной смерти. — он протянул ей бумажный пакет с едой. — Здесь всё, что ты любишь: картошка с грибами, немного куриного супа с лапшой, пару пончиков без посыпки, но с клубничной начинкой и бутылочка яблочного сока с мякотью. Надеюсь, я ничего не перепутал?       — И вовсе никакой ты не ледяной! — солнечно улыбнулась Флай, забирая у него пакет и снова целуя.       Айс еле удержался от того, чтобы начать глупо кивать. Для неё он готов был стать и ледяным, и горячим, и даже комнатной температуры. Да и вообще любым, каким она только захочет. Лишь бы только улыбалась так же тепло, смотрела так ласково и целовала сладко-сладко, как умеет только она. Ещё бы, конечно, своими витаминными коктейлями больше никогда не пичкала, но это, наверное, уже фантастика. В конце концов, если она мирится со всеми вывертами его дрянного характера и не убегает в даль с перепуганным визгом, то неужели он не осилит какой-то там компотик? Пусть и крайне гадкий на вкус…       — Просто ты ещё не знаешь, как лёд может обжигать... — прошептал он ей на ушко, притянув ближе к себе и крепко обняв.       — Звучит, как вызов. — девушка по-прежнему мягко улыбалась, но предательская краска смущения мгновенно залила её милые щёчки.       О, именно он это и был! Их отношения развивались постепенно, Сэм боялся напугать девушку своим напором, а потому постоянно медлил, не спеша заходить дальше объятий и головокружительных поцелуев. Но сказать, что ему не хотелось зайти дальше, намно-о-ого дальше — это бессовестно соврать. Помня свой неожиданный срыв во время свадебной церемонии друзей и то, с каким трудом ему тогда удалось взять себя в руки и не натворить дел, парень твёрдо себе пообещал, что следующий шаг обязательно должна будет сделать Флай, когда сама будет к этому готова. Но кто сказал, что Айс не станет помогать ей побыстрее прийти к такому замечательному выводу?       — Кто знает... — протянул он, одарив девушку долгим предвкушающим взглядом, засмущав её ещё больше. — Жаль, что мне уже пора иди. Мы ещё сможем увидеться до вечера?       — Я… Я не знаю. — растеряно отозвалась она, на миг оглянувшись на зал, в котором почти никого не осталось. — Нам столько всего нужно успеть подготовить. Прости, я не могу тебе ничего обещать. Но это только потому, что сама не знаю, когда освобожусь!       — Хорошо, — он поспешил успокоить её очередным долгим поцелуем, надеясь, что все глупости, которые она уже непременно начала придумывать, благополучно растворяться во взаимном удовольствии. Отстранившись, он строго на неё посмотрел и не столько попросил, сколько потребовал, — Флай, подготовка к столь масштабной операции — это, несомненно, важно, но, прошу тебя, постарайся держать в узде свою гиперответственность и не забывать, что ты здесь не единственная, у кого есть руки, ноги и мозги. Не взваливай на себя всю работу, помни, что ночью тебе ещё отправляться в город — и вовсе не на каруселях кататься.       — Но…       — Никаких «но» быть не может! — бескомпромиссно проговорил Сэм, зная, что стоит только дать слабину — и она тут же из него с десяток верёвок накрутит, а он и рад будет. — Пообещай мне, что ты обязательно хорошенько поспишь до вечера. Минимум пять часов и ни часом меньше!       — Но мне же ещё столько всего нужно успеть сделать! — резко поставив чемоданчик на пол и поудобнее перехватив пакет с едой, она упёрла руки в бока и с возмущением воззрилась на парня. — Я не могу тратить драгоценное время на глупости. Уверена, мне хватит и пары часов, чтобы…       — Пообещай мне.       — Но… Ладно, так и быть, — сдуваясь, словно воздушный шарик, согласилась она и сама потянулась за новым поцелуем. — Но тогда и ты не забудь как следует отдохнуть! Настаиваю на этом не только как твоя девушка, но и как будущий врач.       — Ты же знаешь, твои рекомендации для меня — превыше всего!       Медики то и дело сновали мимо, что-то катили и несли в руках, загораживая себе обзор, и порой достаточно громко перекрикивались между собой с одного конца коридора в другой. Но Айс и Флай совершенно не замечали никого вокруг и старались насладиться последними минутами вместе, пока срочные дела безжалостно не развели их в разные стороны фракции.

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, жилое крыло фракции.       Чикаго, 15:15.       Найла шаткой походкой зашла в свою квартиру и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной, пережидая момент головокружения. Тяжёлый новенький броник с грохотом выскользнул из рук, но та не обратила на это никакого внимания. С тихим стоном она наклонилась, одной рукой распустила шнуровку ботинок и проковыляла в свою спальню, на ходу бросив на диван в крохотной гостиной чёрный запаянный пакет с рабочим оборудованием и скинув на пол куртку. Тяжело опустившись на кровать, откинулась на неё спиной, свесив ноги вниз. Сил стянуть ботинки попросту не было. Она чувствовала себя настолько вымотанной, что, казалось, больше не сможет пошевелить и пальцем. Тело ломило от свежих травм, голова кружилась всё чаще, и её словно разрывали изнутри тревожные мысли.       Безумно радовало, что наконец-то появился шанс вылечить Золу. Но Эрудиты вместе с медиками Бесстрашия, призывали не торопить события и по-прежнему не могли дать стопроцентных гарантий, что последствия проклятой «Амброзии» не нанесли непоправимый вред здоровью сестры. А ещё постоянно напоминали, насколько сложной будет реабилитация девушки после пробуждения. Как будто Найла сама об этом не знала! Что станет с её шебутной младшей сестрёнкой, когда та придёт в себя и осознает, что натворила? Будет ли Зола так же легко порхать по жизни и дальше или окончательно сломается, поняв, что карьера в разведке, о которой она столько грезила, навсегда останется всего лишь несбыточной мечтой? Каково ей будет видеть, что все вокруг, как ни в чём не бывало, строят карьеру и отношения, радуются каждому дню и просто живут дальше, совершенно не задумываясь о том, что для этого одной хрупкой девушке пришлось добровольно уничтожить свою собственную жизнь? Ох уж этот чёртов ежедневный подвиг…       Найла с трудом пошевелила рукой и с тихим шипением сквозь зубы запустила её в карман комбинезона, достав оттуда небольшой пластиковый бутылёк с лекарством, выданным медиками. Небольшая бледно-розовая, чуть кисловатая таблетка нашла своё место под языком девушки, а мрачные мысли пошли на новый виток.       Последние полгода Ифе работала на пределе своих сил и возможностей, стараясь заткнуть каждую брешь, образовавшуюся в патрулях благодаря стараниям Афракционеров. С каждым месяцем темп её жизни становился всё более сумасшедшим: времени на здоровый сон и еду почти не оставалось, она частенько дремала урывками, уже через час срываясь улаживать очередные проблемы и быстро перехватывая на бегу парочку бутербродов. Сегодняшние неприятности во время спасательной операции и внезапное заявление Дина окончательно добили девушку.       Ей отчаянно хотелось закричать: «Я не готова!» — и, некрасиво расплакавшись, словно маленькой девочке, спрятаться под одеялом и подождать пока все страшные монстры не уйдут на поиски другой жертвы, или пока на помощь не придёт какой-нибудь герой. Но главная проблема заключалась в том, что тем самым героем, призванным хранить и оберегать покой граждан, была она сама, вот только суперсилы совсем иссякли, крутой костюм заметно поистрепался, а эффектный когда-то плащ, повис на соседнем столбе грязной драной тряпкой.       Найле хотелось расплакаться или хотя бы уснуть, но ни слёз, ни сна не было ни в одном глазу. Она была уверена, увидь её сейчас Мачо — точно бы снова принялся ей выговаривать, какая она упёртая и безголовая.       Тео… Девушка до сих пор не могла окончательно смириться с мыслью, что они снова стали парой, и теперь всё было по-настоящему. Застарелый горький осадок щедро разбавлял сладость всех моментов, которые они проводили вместе, мешая расслабиться, довериться и поверить в личное счастье. Ифе ждала какого-то подвоха и частенько гадала, а не было ли такое решение Баррасы очередной хитрой уловкой какого-нибудь долгоиграющего плана. Она постоянно искала указывающие на это зацепки, а когда не находила, не знала: радоваться ли ей или продолжать искать ещё усерднее.       О, Тодео прекрасно видел и понимал все её душевные терзания, но и не думал давать ей время, чтобы вдумчиво разобраться в себе и приструнить всех разбушевавшихся демонов. Нет! Он пёр напролом, с упорством матёрого ледокола разбивая все её сомнения и возражения. С каждым днём он продавливал её всё больше, убеждая в своей искренности, но она, должно быть по привычке, продолжала душить в себе нежные чувства. И если раньше борьба их характеров на острой грани флирта-неприязни приносила обоим пикантное удовольствие, то теперь это сильно выматывало, грозясь вскоре вылиться в нешуточную ссору. Постоянная навязчивая опека парня только сильнее разжигала в ней злость, словно бы, приняв его заботу, она признавала себя слабой и ни на что негодной.       С одной стороны, Ифе понимала, что всё это глупо, но с другой — грязный отпечаток их двухлетней холодной войны не мог бесследно испариться, словно по мановению волшебной палочки. Даже если Тео назначил себя её личной феей-крестной.       Погрузившись в тяжёлые размышления, она чуть не пропустила тихий шорох открывшейся в квартиру двери.       «Зола?!» — меньше чем на секунду, мелькнула предательская мысль, но мгновенно была раздавлена неподъёмным гнётом безжалостной реальности.       Услышав тяжёлые, уверенные шаги и тихое копошение в гостиной, она повернула голову, и через открытую дверь спальни разглядела Тодео, аккуратно складывавшего на диван два бронежилета и вешавшего её куртку в шкаф.       — Что ты здесь делаешь?       — Устраняю беспорядок.       — А вошёл как?       — Ногами через дверь. Ты же сама открыла мне доступ к своей квартире. Забыла?       — Что тебе надо?       — Ой, и чего мне только ни надо, душа моя!       — Тео.       На крик не оставалось сил, но парень понял, что шутки кончились. Повесив и свою куртку в шкаф, он достал из неё какую-то баночку, расшнуровал ботинки, поставил их возле двери и только тогда направился к ней в комнату.       — Я зашёл в лазарет, они передали для тебя заживляющую мазь. Ты должна была забрать её ещё полчаса назад, но так там и не появилась. Признаться, я ожидал чего-то подобного, а потому решил заглянуть к ним сам. И, как видишь, не зря!       — Тео, просто уйди и дай мне спокойно сдохнуть. Неужели я так много у тебя прошу?       — Ты просишь у меня невозможного. — он улыбнулся одними губами. — Иди-ка сюда.       Мачо положил баночку рядом с девушкой, присел на корточки и стянул с неё тяжёлые сапоги, аккуратно пристроив их возле кровати.       — Что ты себе позволяешь? — вяло возмутилась она.       — Всё, что пожелаю, душа моя. Ты же знаешь.       Поднявшись, Тодео потянулся к Найле и, склонившись над ней, медленно потянул лямки комбинезона вниз, попутно легко огладив её руки.       — Надо же... — пробормотала Ифе, из-под полуприкрытых век наблюдая за действиями парня. — Никогда бы не заподозрила тебя в некрофилии.       — О, не беспокойся за меня, я принёс с собой воскрешающий эликсир. — негромко хохотнул он, расстёгивая крупные пуговицы по бокам и аккуратно стягивая одежду вниз. Тео действовал медленно, стараясь не задевать покрасневшие после ударов током участки кожи. — Придётся немного потерпеть, но обещаю, потом тебе даже понравится.       Не получив от Найлы никакого ответа, Мачо стянул комбинезон с её ног, снял носки и отбросил на стул. Потянувшись к футболке, он с виной в голосе попросил:       — Правда, потерпи немного. Сейчас я вотру в тебя мазь, и сразу станет полегче. Врачи обещали. Сказали, что она снимет боль на ближайшие восемь-десять часов и быстрее заживит синяки и ожоги. Главное, не забудь намазаться ею ещё и вечером.       — Да делай, что хочешь, — она закрыла глаза и постаралась не морщиться от особо неприятных касаний футболки о раздражённую кожу.       Тео аккуратно, как только мог, избавил девушку от футболки и эластичного топа. Открыв баночку, он зачерпнул немного молочно-белой субстанции, напоминавшей воздушный крем на пирожном, и поинтересовался:       — Сможешь сама лечь на живот?       — Угу, — невнятно промычала она и со стоном перевернулась.       Первые лёгкие касания заставили Найлу вздрогнуть и поёжиться, но вскоре, там, где проходилась рука Баррасы, жжение и боль действительно прекращались, отступая под натиском охлаждающего действия лекарства и приятных поглаживаний парня. Она не смогла сдержать облегчённого выдоха, а он расплылся в довольной улыбке.       — Я же говорил.       Вскоре к одной руке добавилась и вторая. Тодео всё смелее наносил мазь, хорошенько втирая её и массируя уставшие мышцы. Его ладони тоже наконец-то перестали гореть огнём, и он не собирался упускать возможность лишний раз коснуться мягкой смуглой кожи так нравившейся ему девушки. Наплевав на всё, Ифе решила себя отпустить и больше не сдерживала тихие стоны удовольствия. Блаженство! Это было именно оно, не иначе.       Закончив обрабатывать мелкие ранки на спине и ногах, Тео помог девушке перевернуться и вновь начал подниматься от стоп вверх, водя руками по её телу. Легонько пощекотав дрогнувшие коленки, он мягко огладил бёдра, несколько раз провёл тёплыми ладонями по животу, уделив внимание каждому красному пятнышку, пробежался пальцами от ноготков к плечам и ключицам, помассировал шею и нежными касаниями спустился к груди.       — Никогда не устану повторять, как ты прекрасна, душа моя, — шепнул он на ушко, склонившись над Найлой и не прекращая своих движений, отчего-то всё больше напоминавших любовные ласки.       Девушка только легко улыбнулась и, не открывая глаз, выгнулась навстречу, подставляя себя под его сильные, дарящие облегчение руки. Нега накрывала Ифе с головой, к ней примешивалось растущее с каждой минутой острое желание, а по участившемуся тяжёлому дыханию Баррасы она поняла, что он тоже не на шутку возбудился от этого массажа.       Но внезапно руки Тео пропали с её тела, матрац сбоку немного прогнулся, и она услышала звук закрывающейся крышечки. Разочарование окатило её с головой, заставив распахнуть глаза и с укором взглянуть на парня.       — Ну, вот и всё. — выдохнул он, сглотнув вязкую слюну, и поспешил отвести взгляд от разомлевшей девушки, лежавшей перед ним самым сладким его искушением. — Теперь у тебя больше ничего не болит, так что пора бы и баиньки.       — Ты прав. — медленно проговорила Найла, немного приподнявшись на локтях. И, поймав его за футболку, притянула к себе. — Теперь у меня больше ничего не болит…

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, жилое крыло фракции.       Чикаго, 15:37.       Коул устало, но удовлетворённо откинулся на подушку, притянув ближе к себе всё ещё тяжело дышавшего, но довольного Дэма. Кровать была безнадёжно смята, одеяло валялось где-то на полу вместе с одной из подушек, но в комнате с некоторых пор было так жарко, что никто из них не боялся замёрзнуть.       — А ты не собирался меня щадить, да? — с улыбкой проговорил Дэм, закинув ногу на своего парня.       — А надо было? — Прекрасный Принц нежно провёл пальцами по его лицу, убирая упавшие на глаза волосы. — Никогда бы не подумал, что ты боишься трудностей. Прости, если ошибался в тебе.       — Но-но! — погрозил ему пальцем Демон и скорчил «страшную» рожу. — Поговори мне ещё! И вообще, как это мы так с тобой умудрились, если ты, помнится, просто помогал мне снять куртку?       — Ну-у, — тихо рассмеялся Коул. — Каюсь, немного увлёкся.       — Ага, как в старом анекдоте: переобнял и вые…       — Ты ещё скажи, что тебе не понравилось! — с наигранным возмущением перебил его Спенсер.       — Да что ж я — совсем дурак что ли?! — захохотал Демон, увлекая в своё веселье и Коула. — Мне кажется, я уже не раз тебе говорил, что мне о-о-очень нравится твоя увлекающаяся натура.       — Ага, и даже показывал — как. — продолжал веселится мужчина. — Да так, что и сам увлекался.       — Скажи ещё, что тебе не понравилось?       — Да никогда в жизни!       — Люблю тебя. — вдруг совершенно серьёзно, без капли смешинки выдал Дэм, внимательно вглядываясь в лицо резко переставшего веселиться Коула.       — Я уже боялся, что ты никогда этого не скажешь, — почти прошептал он. — И до сих пор корю себя за то, что не встряхнул тебя раньше. Как дурак, боялся загнать в яму депрессии ещё глубже и чуть совсем не потерял. Я тоже тебя люблю.       — Ничего, — нависнув над ним, легко улыбнулся Демон, — умница Монтгомери отлично постаралась, отвешивая нам всем лечебные пинки. Даже до самых непрошибаемых дошло, — хихикнул он, имея в виду старшего брата, — не то, что до меня! Но, как я вижу, что-то ты немного загрустил… — с хитрым блеском в глазах он склонился над Коулом и несколько раз тягуче поцеловал. — Знаешь, я тут подумал, — быстрый взгляд на будильник, стоявший на комоде, — у нас ещё так много времени на сон, и…       — И? — заинтригованно поторопил его Прекрасный Принц.       — И почему бы мне не проверить, как справишься с трудностями ты?

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, жилое крыло фракции, лидерский этаж.       Чикаго, 20:00.       Будильник противно пищал на тумбочке справа от меня, призывая открыть глаза и тащить своё бренное тельце в душ и на ужин, но разморенный после отличного секса и короткого сна организм, отказывался бодро подрываться и нести меня навстречу очередным приключениям.       — Да выруби уже его! — слева проворчал Эрик, уткнувшийся лицом в подушку.       — Если я это сделаю, то мы снова уснём и проспим всё самое интересное к чертям собачьим. Терпеть не могу дневной сон, — пожаловалась я, нехотя поднимаясь с кровати и направляясь в ванную комнату, — вечно после него надо заново вспоминать, какой сейчас век, где я, и кто вообще такая.       — Эй, — крикнул мне вслед муж, — а как же будильник?       — Вот сам и выключишь, — я растянула губы в коварной улыбке, — если доползёшь, конечно.       Гогоча, как стая гиен, я припустила в душ под недовольную ругань Эрика, пытавшегося перебраться через огромную постель и при этом не запутаться в не менее огромном одеяле. Встав под прохладные освежающие струи воды и продолжая довольно улыбаться, я разминала мышцы, приятно нывшие после недолгого, но очень жаркого марафона, устроенного мне Эриком по возращении домой с инструктажа. Мы наконец-то испробовали высокий кухонный стол не только для приёма пищи. И даже умудрились обновить новый ковёр. Закончился наш забег в спальне столь же ярко, как и начался, правда поспать нам оставалось от силы часа три, и голова теперь была, словно чугунная.       Вытираясь и мурлыча под нос весёлый мотивчик, я с удивлением поймала себя на не очень приятной мысли. Всё время после общего собрания в Яме я всячески старалась забить себе голову приятными мелочами и обыденными хлопотами, словно надеясь отгородиться от стремительно надвигавшегося кошмара, в котором, вполне возможно, могу погибнуть сама или потерять кого-то из близких. Конечно, думать о таком было неприятно, но обычно прятаться за притянутой за уши легкомысленностью мне было не свойственно. Встряхнувшись, быстро оделась и поторопила Эрика в столовую. После ужина нам ещё нужно было успеть надеть полную боевую экипировку и как-то умудриться распихать по карманам весь тот запас оружия, что Псих для нас подготовил. Главное потом не звенеть, как свинья-копилка, м-да…

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, столовая фракции.       Чикаго, 20:19.       Зайдя в столовую, Эрик огляделся орлиным взглядом великого полководца, который вспоминает, какую крепость он тут ещё не брал. Вычленив в толпе искомые объекты, он подхватил меня под руку и быстро повёл сквозь собравшуюся толпу, напрочь проигнорировав лестницу наверх. Не прошло и полминуты, как он подвёл меня к длинному столу, за которым уже сидели все наши друзья, приветственно кивая (почти все) и махая руками (Скай).       Оглядев собравшихся, я с приятным удивлением заметила, что Найла выглядела намного лучше, чем днём, Тео прекратил поминутно морщиться, хватаясь за вилку, а Дэм и Коул вообще больше напоминали готовых лопнуть от счастья слонов. Эти двое постоянно переглядывались с заговорщицким видом, тихонько перешёптывались и хихикали с таким выражением лиц, что сразу становилось понятно: или уже что-то натворили, или пока только собираются. Именно так наш Демон и совращает хрупкие нежные души и развращает неподготовленные к его мягкому натиску умы, стоит только «жертве» немного зазеваться и ослабить бдительность. Вот и взрослый, серьёзный и вдумчивый Коул Спенсер сам не заметил, как стал задорным мальчишкой, гораздым на мелкие и не очень каверзы.       Мы успели только наскоро перекусить, когда к перилам командирского этажа подошла Гадюка Каори. Она приставила пальцы ко рту и оглушительно свистнула, привлекая всеобщее внимание.       — Эй, ленивые задницы! — громко крикнула, убедившись, что взгляды всех собравшихся скрестились на ней. — Кончайте жрать, как в последний раз. Через двадцать минут жду всех, кого повесили мне на шею, в южном гараже при полном параде. Настало время навести немного шуму в крысиных ходах!       Ей ответил одобрительный гул голосов. Из-за столиков тут и там начали подниматься Бесстрашные и с предвкушением на лицах спешить в сторону выхода.       — Всем удачи! — махнул нам рукой Блэйк и поцеловал на прощание Натали.       Она крепко вцепилась в его куртку, явно не желая от себя отпускать. Но выбора у неё не было, а потому ей пришлось смириться, разжать пальцы и тихо шепнуть:       — Ты только ко мне вернись.       — Бывайте! — вторил ему Элай, утягивая за собой Рыжую, так и норовившую напоследок закинуть в рот ещё один кусочек шоколадного торта.       После эффектного ухода Гадюки и группы Бесстрашных в столовой воцарилось азартное оживление. Многие, не вытерпев, вскакивали со своих мест и направлялись к себе, торопясь поскорее подготовиться к выезду. Мы уже тоже решили последовать их примеру, как по всей фракции разнёсся усиленный громкоговорителями голос Макса.

«БЕССТРАШИЕ! Я ОБЪЯВЛЯЮ ПОЛНУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ! ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ МИНУТ ВСЕМ ПРИБЫТЬ В МЕСТА СБОРА! ПОВТОРЯЮ: БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ! ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВЫЕЗДУ!»

***

      Штаб-квартира Бесстрашия, главный пункт наблюдения СБ.       Чикаго, 21:58.       Множество мониторов большого круглого зала одновременно транслировали изображение разных районов и улиц Чикаго. Более трёх десятков человек внимательно следили за то и дело сменявшимися картинками. Фор медленно ходил от одного экрана к другому, что-то на них изучал и время от времени отдавал короткие команды по переговорнику. После этого изображение немного менялось: приближалось или наоборот отдалялось, меняло угол обзора или вообще ненадолго отключалось, чтобы через несколько секунд загореться вновь, но уже показывая картинку улицей дальше или несколькими этажами выше.       Бёрн сидел за столом, напоминавшим гигантский бублик, и, сверяясь со своим коммом, что-то отмечал на светившейся перед ним электронной карте города. Макс стоял с другой стороны и попеременно вглядывался то в мониторы, то в карты перед собой. Иногда он хмурился, нервно барабанил пальцами по столу, но молчал, параллельно внимательно слушая Мартина, торопливо передававшего ему один отчёт от заступивших на позиции групп за другим.       — Да когда ж вы уже зашевелитесь, крысы? — недовольно буркнул себе под нос Бёрн, ставя на карте очередной крестик.       — Скоро. — кивнул ему Макс. — Им больше нет смысла скрываться. Более того, теперь время работает против них, и Йен прекрасно это понимает. Так что Афракционеры вот-вот выступят.       — Но минут десять-пятнадцать назад они внезапно все, как один, пропали с улиц, — заметил Мартин, выводя на экран своего комма очередное сообщение. — Командир ведущей патрульной группы передаёт, что улицы совершенно пусты. Членов других фракций разогнало по домам видеообращение Мэттьюс, Изгои тоже решили к нему прислушаться и попрятались по своим норам. А Афракционеры вообще словно сгинули из Чикаго.       — Ага, мечтай! — хмыкнул Медоед. — Но ничего, Каори знает своё дело. Её отряды продвигаются по туннелям от окраин к центру города, расставляя взрывчатку. — он постучал ногтем по панели с картой и крестиками. — Скоро она начнёт выводить людей на поверхность и взрывать проходы. До Афракционеров быстро дойдёт, что мышеловка захлопнулась, и вот тогда они хлынут из всех щелей, как дерьмо из лопнувшей трубы!       — Гадюка всё ещё не нашла ничего интересного? — заинтересовался Макс, подойдя ближе к Бёрну       — Пока нет. Только всякая мелочёвка: с десяток брошенных притонов и парочка явно недавно опустевших складов. Ах, да. Ещё три начисто разорённые лаборатории. Но там ловить нечего, так что ищет дальше.       — Это странно… — вдруг подал голос прежде не вмешивавшийся Фор. — Мы были уверены, что основные логова Афракционеров находятся на окраине города. Может, она что-то пропустила?       — Это Гадюка-то? — рассмеялся Бёрн, с насмешкой разглядывая молодого мужчину. — Да она и под кожу тебе заползёт, если вдруг заподозрит, что под ней может скрываться что-то подозрительное или интересное. А что касается Афракционеров… Они уже не раз поступали абсолютно нетипично, так что нечего и удивляться.       — А что у наблюдателей? — повернулся к Фору Макс.       — Тоже тихо. На улицах никого не видно. Только наши боевые отряды вышли на позиции и ждут команды в укрытиях. А ещё, — он нахмурился, — я нигде не могу найти наш диверсионный отряд.       — Так в этом и смысл! — уже откровенно заржал Бёрн. — Просто так что ли я их столько лет натаскивал? Тебе повезёт, если ты успеешь их заметить хотя бы тогда, когда они непосредственно займутся делом.       — Но как они справятся, если что-то пойдёт не так?       — А что они — дети малые что ли, сами не поймут, куда можно лезть, а куда нет? Эх, прав был Локо, что-то ты совсем размяк, привык несмышлёную малышню нянчить… Если всю жизнь их за ручку водить да сопельки подтирать, где ж им собственные шишки набивать и самостоятельности учиться? Тебе, Фор, в старшую учебку пора — взрослых да инициативных по полям гонять! Быстро отучишься с ними сюсюкаться…       — Не отвлекайтесь! — оборвал их Макс, кивнув на один из экранов, вдруг замигавший красной рамкой. — Там что-то происходит.       Камера одного из отрядов наблюдения зафиксировала, как посреди узкой тёмной улицы приподнялся и отодвинулся в сторону блеснувший в лунном свете металлический канализационный люк. После небольшой паузы над ним ненадолго показалась чья-то голова и снова исчезла. Прошла почти целая минута, прежде чем из люка один за другим начали вылезать на поверхность больше дюжины вооруженных Афракционеров.       — Ждём! — сразу всем вовлечённым скомандовал Макс, успев переключить передатчик на нужную частоту.       — Но… — удивился Мартин. — Уйдут же!       — Ждём, я сказал. И ведём их.       Афракционеры осмотрелись кругом, о чём-то недолго посовещались и быстро направились на другую улицу, где и свернули за угол. Внимание Бесстрашных переключилось на соседний экран. Не прошло и пяти секунд, как на нём показались те самые Афракционеры. На первый взгляд, казалось, что они идут неорганизованной толпой, но вскоре стало понятно, что те, кто шёл с краю, прикрывали мужчину в центре. Он периодически отдавал кому-то из них команду, и тот, отделившись от группы, быстро бежал вперёд, заглядывал за угол и давал отмашку «всё чисто».       — И куда же они так целенаправленно идут? — поинтересовался Бёрн, не особо надеясь на ответ, но Фор его приятно удивил.       — Очень похоже, что в сторону ближайшей радиовышки, сэр.       — Интересно… — почесал бороду Бёрн. И добавил, — Интересно, что в рюкзачке у их главного? Явно не пряники и конфеты.       — Ещё две улицы — и они выйдут на большой открытый участок. Ведём их дальше?       — Нет. — покачал головой Макс и, переключившись на нужную частоту, отдал команду нужной разведгруппе. — Главного взять живым, обыскать, допросить, потом устранить. Остальных в расход. Всё оружие изъять.       Афракционеры так и не поняли, что же произошло. Самым впечатлительным успело показаться, что сама смерть обрушилась на них с небес. Не больше трёх секунд — и на тёмной пыльной дороге остался сидеть на заднице единственный живой Афракционер, с ужасом крутивший головой вокруг и отчаянно прижимавший к себе свою ношу. Ещё пара секунд — и позади него из темноты вынырнули два силуэта. Мужчина и пикнуть не успел, как те его спеленали и утащили обратно во тьму подворотни. Ещё через несколько секунд та же участь постигла его менее ценных, а потому уже мёртвых товарищей.       — Чисто сработали. — похвалил их Макс. — Жду отчёт: кто, куда, зачем.       — Хм… — задумчиво потёр бороду Бёрн, вернувшись к карте и своему коммуникатору. — Отряды Каори уже десять минут как вошли в центральный округ, но пока так и не вышли на связь. Неужто наткнулись на что-то интересное?       — В центральный? — удивился глава Бесстрашия. — А где именно?       — Между Искренностью и Эрудицией. — он поднял на товарища хмурый взгляд. — Прямо под жилыми районами.       — Твою же мать!

***

      Где-то между Эрудицией и Искренностью, подземные туннели старой канализации.       Чикаго, 22:07.       Шорох был очень рад, что не просто попал в группу самой Гадюки Каори, но и в отряд, который она вела лично. Более того, так же повезло и Фокс с Блэйком. Хотя, в такие удачные совпадения он никогда не верил, а потому был почти на сто процентов уверен, что это дело рук его отца или старшего брата. Они оба очень любили сводить мелкие, на первый взгляд казавшиеся совершенно незначительными ниточки в один гармоничный узор. Сам Элай был от этого далёк, ему больше нравились чёткие точечные ходы и молниеносные отступления, за которые Тео его постоянно ругал, говоря, что так его будет слишком легко просчитать.       Вот уж кто был просто рождён для того, чтобы однажды встать во главе СБ и разведки Бесстрашия! Мастер изощрённых долгоиграющих интриг, дока шпионажа и гениальный стратег. Но судьба-злодейка сыграла с Тодео Баррасой злую шутку, наделив его дивергентностью и навсегда закрыв перед ним путь к лидерскому креслу. Элай упорно отказывался признавать это общее для всех фракций правило, искренне надеясь, что когда-нибудь Эрудиты опровергнут ещё и этот миф, и тогда настоящие таланты перестанут попусту разбазариваться по ветру. Сам он совершенно не рвался в лидерское кресло, но если к тому времени, как Локо решит отправиться на покой, не найдётся более подходящего кандидата, то он, Шорох, без лишних промедлений возьмёт на себя эту ответственность. Не какому-нибудь Люку же доверить это важное дело, правда?       Кстати, о мелких скунсах. Перед выездом тот снова тёрся возле Фокс, но, к счастью, та реагировала на него так же, как и на других знакомых, но совершенно не интересных ей Бесстрашных — никак. И как же здорово, что тот попал не только в другой отряд, но и в совершенно другую группу. А то искушение ненароком «потерять» гадёныша в одном из ответвлений канализации было бы просто непреодолимым.       Внезапно шедшая самой первой Гадюка подняла руку и сжала её в кулак, давая знак остальным замереть на месте. С минуту она чутко прислушивалась и сверялась со своим коммом, на котором светилось изображение карты Чикаго, и мелькало множество красных точек, с разной скоростью направлявшихся к центру города.       — Над нами центральный округ, мы первые в заданном радиусе. Останавливаемся и ждём остальных. Эй, ты, здоровяк, — окликнула она Блэйка. — Сколько у нас осталось зарядов малой и средней мощности?       — Чуть меньше половины, мэм.       — Как так? — удивилась она. — Ты что, пропускал отмеченные мною точки?       — Никак нет, мэм! Просто я взял с собой ещё немного своих зарядов. С запасом. И парочку чего покрупнее.       — Парочку?..       — Пять крупных зарядов, мэм.       — Ну и ну! — покачала она головой, хотя глаза в свете редких тусклых лампочек явно блеснули довольством. — А я ещё не верила Хорьку Бёрну…       — Он Медоед, — тихо пискнула Рыжая.       — Я знаю. — отмахнулась Каори, не став заострять внимание на бесхитростной с виду девчонке. Снова сверившись с коммом, она заметила, — Отлично, двенадцать отрядов уже в заданном радиусе. Ждём ещё троих и двигаемся дальше. Остальные пусть догоняют.       — Не понимаю, — тихо шепнула Элаю Фокс, — мы идём уже довольно давно, прочесали почти все туннели, но нам так почти никто и не встретился…       — Уверена, — не смотря на шёпот, Гадюка отлично её расслышала, — Афракционеры стянули все свои силы в главное логово и готовятся к единой массированной атаке по нескольким направлениям.       — Почему по нескольким? — спросил кто-то.       — А иначе зачем им окапываться не где-нибудь, а именно в самом центре Чикаго? На окраине города осталось не так много неплохо сохранившихся крепких и больших зданий, способных вместить в себя огромное количество человек, и их уже проверили не по разу. Засядь они за Стеной, им и вовсе бы было к нам не пробиться, достаточно было бы запустить охранные протоколы городского периметра. «Убиться об Стену» — вот как называлась бы их самоубийственная акция. А из центра города можно направиться в любую сторону, и на их месте лучше поступить наверняка — заполонив главные улицы, растянуть наши отряды в наиболее выгодную им сторону.       — Но разве мы бы не заметили такое подозрительное здание в самом центре Чикаго? — почесала голову Фокс.       — Если хочешь что-то хорошо спрятать, — пожала плечами Каори, не отрывая взгляда от коммуникатора, — прячь на самом видном месте — там, где никто и не подумает искать. И кто сказал, что здание всего одно? Центральный район занимает около шести квадратных миль, и состоит, преимущественно из бывших промышленных построек, переоборудованных под жилье ещё задолго до последней войны. И в каждом из них — чёртова куча подвалов, цокольных этажей и подземных переходов из одного крыла в другое! Не все они сохранились в том виде, чтобы члены фракций захотели в них жить, но вполне сгодятся для неприхотливых Изгоев. Так, хватит болтать, — оборвала она себя. — Выступаем!       Они прошли примерно две мили, обшаривая каждое ответвление, многие из которых через несколько ярдов снова вливались в общий поток, когда впереди послышались голоса. Двое мужчин ожесточённо спорили между собой, не замечая подкравшуюся опасность.       — Да говорю вам, с нашими постами что-то случилось! А иначе — почему они не выходят с нами на связь?       — Потому что кое-кто напортачил с глушилками сигнала? Можно подумать, впервые…       — Что, сразу со всеми?       — Во всяком случае, это больше похоже на правду, чем то, что их всех разом устранили! Вот так, — хлопок руками, — раз — и нету, да?       — Да!       — Ты сам-то себя слышишь? Просто признайся, что наложил в штаны и хочешь к мамочке!       — А ну захлопни пасть!       — А иначе что? Разревёшься?       — Да я тебя сейчас сам прямо здесь урою!       — Эй-эй! — вмешались ещё три голоса. — Успокойтесь! Нам только драк не хватало…       Но сцепившиеся драчуны и не думали прекращать. Судя по нараставшему шуму, разнимающие сами постепенно подключались к возне и совершенно забыли про охрану тоннеля. Каори быстро выглянула из-за угла и спряталась обратно. Показав пять пальцев и жестами отсчитав «три, два, один», она сама, Шорох и ещё трое Бесстрашных быстро метнулись в сторону Афракционеров. Несколько секунд удивлённых возгласов, коротких стонов, бульканья крови в глотках — и всё снова стало тихо.       — Чисто. — отозвалась Гадюка, и остальной отряд поспешил присоединиться к ней. — Пока что это был самый крупный пост на нашем пути, а значит, рядом находится что-то важное. Будьте осторожнее и постарайтесь сильно не разделяться.       — Так точно! — негромко отозвались Бесстрашные и аккуратно двинулись дальше.       Время от времени экран комма Каори начинал мигать, посылая ей сигналы о том, что другие отряды встретили и устранили примерно такие же препятствия на своём пути. Медленно, но неумолимо кольцо из членов её группы сужалось. Вскоре пришёл сигнал, что один из отрядов наткнулся на первое логово Афракционеров. Бесстрашная, велев им заминировать доступные проходы вокруг, выбираться на поверхность и быстро отступать, отправила координаты Бёрну. Ещё минут через десять поступил второй такой же сигнал, почти сразу за ним — третий, а ещё через семь — четвёртый.       — Да сколько же их там? — зло выругалась Гадюка, отправляя в штаб очередные координаты.       — Лишь бы на всех взрывчатки хватило… — задумчиво пробормотал Блэйк, размещая над головой очередной мини-заряд.       Прошло ещё пятнадцать минут, как из бокового коридора показался один из отрядов Бесстрашных и присоединился к ним. Хорошо, что они могли отслеживать местоположение друг друга, иначе бы без огня по своим могло и не обойтись. Судя по точкам на комме Каори, уже больше десятка небольших отрядов объединились между собой и продолжили движение к центру.       Гадюка только начала подозревать, что всё идёт как-то слишком уж гладко, как из тёмного бокового прохода на них вышла группа Афракционеров человек из десяти. И пока первые из них вступили в бой, кто-то в конце их процессии выхватил рацию и истошно в неё закричал:       — Тревога! В проходах Бесстрашные! Тревога! Они совсем рядом! Тре…       Его вопль быстро оборвался, но было уже поздно. Где-то вдалеке послышались крики и гулкое эхо от топота множества ног.       — Всем отрядам: немедленно поднимайтесь на поверхность! Нас заметили! Повторяю, немедленно поднимайтесь и взрывайте всё к чёртово матери! — и Блэйку, — Здоровяк, лепи чего покрупнее, и валим отсюда!       — Но разве тогда люди в домах не пострадают? — забеспокоился кто-то из Бесстрашных.       — Тряхнёт знатно, — подтвердил Блэйк, не отрываясь от своего занятия, — но здания и фундамент здесь крепкие, так что устоят. А выбитые стёкла им потом Отречение починит.       — Здоровяк, давай быстрее! — а тот только рад был стараться.       Поднявшись на поверхность и дождавшись, пока выберутся остальные, Гадюка Каори дала отмашку подрывникам, и Блэйк с довольным видом защёлкал тумблерами на своём «взрывном» передатчике.

***

      Где-то на границе Вест-Сайда и Центра.       Чикаго, 23:59.       Мы уже несколько часов изнывали в ожидании сигнала. Локо Барраса постоянно находился на связи со штабом Бесстрашия и внимательно изучал поступающие данные, периодически озвучивая нам крохи информации. Так мы узнали о попытках Афракционеров отрубить связь в центральных районах города, а позже и об обнаруженных логовах врага. И их количество совершенно не радовало.       Локо, Эрик и Дин торопливо рассредоточивали свои группы вокруг пяти точек, находившихся совсем недалеко друг от друга. Последнее и ближайшее к нам отмеченное место располагалось возле полуразрушенной и давно заброшенной Уиллис-Тауэр — высокой состарившейся красавицы из стекла, хрома и бетона, бывшей когда-то вторым по величине зданием в США, откуда открывался шикарный вид не только на весь город, но и на парочку ближайших штатов. По крайней мере, так писали в дошедших до нас энциклопедиях. Из ста восьми этажей на сегодняшний день условно (очень условно!) сохранились только сорок два. И даже у самых лихих Бесстрашных хватало соображения по ним не лазить.       С момента получения последней информации прошло чуть меньше пяти минут, как по Чикаго прокатилась целая серия взрывов разной величины. Они тянулись полукруглой паутиной от краёв к центру, где и грянули сильнее всего. Нас ощутимо тряхнуло. С потолка подземной парковки заброшенного крупного торгового центра нам на головы посыпалась пыль и мелкое бетонное крошево.       — Знатно там Гадюка отжигает! — хохотнул над ухом Тео.       — Скорее уж, это Блэйк с приятелями веселятся, — вторила ему Скай.       — Одно другому не мешает. — я пожала плечами, не сводя пристального взгляда с Локо.       Лидер как раз одной рукой убирал в нагрудный карман комм, а второй переключал каналы на заушном передатчике. Через пару секунд в моём ухе щёлкнуло и послышался его уверенный голос.       — Мы с вами долго ждали сигнала к наступлению… Ну что ж, будем считать, что это был именно он. По моей команде выступаем к Уиллис-Тауэру. — когда земля закончила трястись под ногами, он громко скомандовал, — Разведка, вперёд!       И мы хлынули наружу единой чёрной волной, выплеснувшейся на улицы города. Ближайшие кварталы на нашем пути были тихи и пустынны, и Бесстрашные пролетели по ним, словно тень от цунами. Но чем ближе к точке назначения мы приближались, тем больше нам встречалось разрушений: длинные, похожие на ветвистые разряды молний, полосы треснувшего и местами вывернутого асфальта, опрокинувшиеся фонари и осколки вылетевших наружу окон, из которых были слышны перепуганные крики мирных граждан. Нам оставалось преодолеть последний квартал, как навстречу бросилось огромное множество Афракционеров. На первый взгляд, их было сотни две, не меньше. Но кто бы ещё принялся их считать?       В воздух с ближайших крыш взметнулся целый рой вооружённых дронов, рассредоточился над районом, и послышались первые звуки выстрелов. Жаль, что сражение развернулось в самом центре густонаселённой территории, из-за этого наши командиры запретили вести плотный огонь, тем самым усложнив нам задачу. Первые ряды Афракционеров падали, выкошенные лавиной коротких прицельных очередей, но следом за ними, не сбавляя скорости, напирали другие. Пули летали от нас — к ним и от них — к нам. То и дело с обеих сторон раздавались крики боли и звуки упавших на землю тел. Было слышно, что где-то неподалёку тоже идут сражения — это отряды боевиков и патрульных также вступили в бой. Эхо воплей и выстрелов то приближалось, то отдалялось, но нам некогда было прислушиваться и гадать, насколько близко это происходило. Вокруг творилась настоящая мясорубка.       Внезапно с одной из крыш прямо в самую гущу Афракционеров полетели какие-то предметы размером с лимон, а через пару секунд оттуда раздались оглушительные взрывы, на несколько мгновений осветившие переулок страшными яркими вспышками, сотрясшие землю вокруг и осыпавшие ближайших к ним людей асфальтовым крошевом и горячими кровавыми брызгами. Это явно кто-то из группы Бёрна решил добавить шуму.       Противники ненадолго растерялись, запаниковали, начали метаться из стороны в сторону и потеряли большую часть своего преимущества. Это наконец-то позволило Бесстрашным подобраться намного ближе и навязать им ближний бой. Афракционеры на время почти перестали палить из пистолетов и винтовок, видимо, опасаясь попасть по своим же, а нам только того и надо было.       Я покрепче сжала в одной руке пистолет, а в другую взяла тонкий, но достаточно длинный нож. Бежавшие рядом Мачо и Скай поспешили повторить мой манёвр. Мы с десятком других Бесстрашных дружно ворвались в ближайшую толпу Афракционеров, сея вокруг себя смерть и уворачиваясь от чужих ударов. Не всегда удачно.       Я сама не заметила, как меня полностью поглотила отупляющая горячка боя, не знаю, сколько времени прошло: двадцать минут или два часа. Пришла в себя резко, когда меньше, чем в десяти футах слева, рухнул подбитый кем-то дрон, чуть не зашибив одного из разведчиков и чиркнув лопастями другого. Длинной струёй брызнула кровь, а раненого быстро подхватили товарищи и утянули куда-то вглубь наших рядов, чтобы передать его на руки медикам. Оказывается, меня саму уже дважды задели лезвиями по бронику, оставив после себя неровные, похожие на затяжки полосы. К счастью, защитное волокно выдержало и не повредилось. Тео неприятно, но не смертельно оцарапали предплечье, напрочь разодрав рукав жёсткой форменной куртки. А мимо головы подруги только что пролетела шальная пуля, опалив край брови, висок и часть волос, и оставила на них чёткий пороховой след.       — Твою мать! — выкрикнула она, рефлекторно присев на корточки и зажав руками голову.       — Эй, ты там как? — мы с Баррасой, как и несколько ближайших Бесстрашных, сразу же кинулись к ней, чтобы прикрыть, пока её не затоптали в пылу битвы.       — Жива и зла, как ураган Катрина! Кто-нибудь заметил, откуда стреляли?       — С первого этажа вон того здания! — крикнул, сражавшийся рядом разведчик и пальцем указал на соседний дом на другой стороне улицы. — Там засели несколько стрелков, у наших пока не получается пробиться. Твари уже семерых человек положили!       — Эй, штаб! — я сделала шаг за спины товарищей и попыталась быстро переключиться на нужный канал, с одной руки отстреливаясь от напиравших Афракционеров. — Приём, это Литман! Меня кто-нибудь слышит?.. Приём, мать вашу!       — Чего орёшь как оглашённая? — в передатчике раздался раздражённый голос Бёрна. — Помираешь там что ли?       — Очень бы не хотелось, поэтому и ору. Кто там отвечает за дроны в районе Уиллис-Тауэр? Отвесьте им хорошего пинка, чтобы проснулись! Нас обстреливают с первого этажа бывшей швейной фабрики на пересечении Адамс и Вакер Драйв. Пробиться к ним не получается.       — Понял тебя. — коротко отозвался Медоед и отключился.       А ещё через пару секунд над нашими головами прожужжали с десяток дронов и открыли шквальный огонь по спрятавшимся в здании стрелкам. Толпа быстро отхлынула оттуда в нашу сторону, чтобы не угодить под рикошетившие от стен пули.       — Идиоты! — зло сплюнул Мачо. — Кто ж так в толпе-то делает? А если там были заложники? Натали на них нет!       — А почему думаешь, что нет? — из толпы справа вынырнул и пристроился рядом, прикрывая сбоку, затесавшийся в наши ряды патрульный из вспомогательного отряда отца — тот самый парень с ярким ирокезом, чьего имени я так и не узнала.       — Она бы в одиночку сняла всех точечным огнём. А это — слишком грязная работа для снайпера её уровня. Совершенно не в стиле нашей Мисс… простите, Миссис Невозмутимость.       — Ах, вы про эту Натали! — он на секунду расплылся в улыбке. — Чёрт! — парень еле успел увернуться от широкого лезвия одного из Афракционеров.       — Осторожнее! — я обернулась и, метким выстрелом отправив противника на тот свет, оттолкнула тело ногой.       — Мать, — крикнул мне Тео, — мне кажется, или врагов становится только больше?       — Не кажется! — вместо меня зло рявкнула Скай, сворачивая шею на свою беду слишком близко подобравшемуся к ней Афракционеру. — И откуда только лезут, гадёныши? И почему молчит Локо?       — А он отбивается с другой стороны! — крикнул ей Бесстрашный с ирокезом. — Нас вообще-то зажали с двух сторон, если вы не знали. Наш отряд только добрался до вас, как они полезли, как тараканы, со стороны Франклин-стрит!       — Рэйес здесь? — успел спросить Мачо, прежде чем на него выскочил Афракционер с горящими безумием глазами.       — А ты вообще кто, мальчик? — Скай, всадив в него нож почти по самую рукоять и отскочив назад, мельком мазнула по патрульному взглядом и снова ринулась в бой, на ходу с отвратительным чавкающим звуком вернув своё оружие.       — Нет, он с основной группой ушёл в другую сторону. А я — Ронни, тётенька, — хихикнул он, хотя явно был старше «тётеньки» минимум на пару лет. — Но все зовут меня Феникс.       — А зовут ли? — в тон ему отозвался Тео, проведя любимую серию приёмов и выкосив сразу троих.       — Твоя правда! Я обычно сам прихожу… Пригнись! — он успел оттолкнуть увлёкшуюся Скай с траектории летевшего ей в затылок осколка стены.       — Да где ж там наши бравые боевики столько шляются?! — я зло сплюнула кровь из разбитой в пылу драки губы и выпустила в противников несколько пуль.       Из толпы вылетел здоровенный мужик, целившийся из пистолета прямо мне в голову, а моя FN-ка как на зло несколько раз щёлкнула вхолостую. Патроны в очередной обойме закончились, а сменить её я уже не успевала…

***

      Где-то на границе Саус-Сайда и Центра.       Чикаго, 00:00.       Эрик только собирался отдать приказ о наступлении, как землю вокруг сильно тряхнуло, и на головы Бесстрашным посыпался град из битого стекла и бетонной крошки. Тренированные бойцы мгновенно сориентировались и подняли над собой большие щиты, прикрывая себя и ближайших товарищей.       — Вот это я понимаю, — крикнул стоявший рядом Рок, — пошумели — так пошумели!       — Как бы не перестарались… — проворчал Медведь, удерживая над ними щит и пытаясь сохранить равновесие на ходившей ходуном земле.       — Задачей отрядов Гадюки было обнаружение лёжек Афракционеров и перекрытие их привычных нор. — пожал плечами Коул, удерживая соседний щит. — Мне кажется, они отлично выполнили свою задачу.       — Это точно! — хмыкнул Эрик и включил передатчик. — Силовики, ждём гостей!       Он оказался прав. Ещё не перестало трясти, как из здания через дорогу из выбитых окон и дверей повалила толпа Афракционеров. И казалось, что им не будет конца.       — В атаку!       Силовики лавиной хлынули им навстречу, сметая щитами первые ряды противников, словно соломенные куклы. Над головой зажужжали дроны и застрекотали короткими очередями, словно пропалывая грядки с сорняками. Афракционеры явно не ожидали встретить столь скорое и массивное сопротивление, а потому метались из стороны в сторону, беспорядочно отстреливаясь и без разбору раня кого попало. Постепенно штурмовики младшего Лидера начали загонять противников «в кольцо», от чего те становились только опаснее и злее, совсем теряя и без того невеликие тормоза. Сражение всё больше напоминало кровавый кошмар, крики и выстрелы вокруг не смолкали ни на секунду.       Не отвлекаясь от боя и продолжая координировать действия своих бойцов, Эрик пытался вспомнить, когда Бесстрашию в последний раз приходилось участвовать в чём-то настолько масштабном, но кроме описанных в учебниках массовых беспорядков в первый год после становления Пяти фракций, в голову ничего не шло. Определённо, сегодняшняя ночь войдёт историю послевоенного Чикаго как одна из самых кровавых!       Казалось, прошло минут сорок беспрерывного, страшного боя, когда Бесстрашным наконец-то удалось выкосить большую часть Афракционеров и прижать оставшихся к зданию, откуда те появились. Силовики перебрасывались одобрительными выкриками, подбадривая друг друга и предвкушая скорую победу, как с той стороны им навстречу выкатилось около десятка больших баллонов, щедро источавших едкие клубы жёлто-зелёного дыма. Через несколько секунд ближайшие к ним люди, и свои, и чужие, начали сгибаться пополам, задыхаясь и жутко хрипя, а вскоре и падать на землю, потеряв сознание. А возможно — и жизнь.       — Газ! — истошно заорал кто-то в толпе, подхватывая и утягивая назад, попавших в коварную ловушку товарищей. — Эти придурки пустили газ!       — Отступаем! — взревел в передатчик Эрик, и волна Бесстрашных отхлынула назад в едином порыве, стараясь унести с собой как можно больше потерявших сознание бойцов. — Поднять щиты! Прекратить огонь! Иначе треть квартала взлетит на воздух! И медиков сюда, быстро!       Странная акция Афракционеров больше всего была похожа на самоубийственный жест отчаяния, когда хватаются за любую, даже самую призрачную надежду или стараются унести с собой на тот свет как можно больше противников. Выстрелы прекратились с обеих сторон, в воздухе повисла гнетущая тишина, разбавляемая только тихим шипением баллонов, стремительно заполнявших улицу непроглядной и едкой дымовой завесой.       — «Берсерки», — через минуту всё-таки решился Эрик, — ваш выход!       — Так точно! — отозвалась группа примерно из двадцати человек.       Отлично знающие об их особенностях Бесстрашные, отступили ещё на несколько шагов. Сам же спецотряд, наоборот, двинулся вперёд, на ходу запуская встроенные в их шлемы фильтры и инфракрасные датчики и доставая из карманов специальные, заранее заряженные нужным составом шприцы.       — Лидер, — обратился к Эрику их капитан, — подготовь для нас медиков с кислородом и бета-блокаторами. И не подпускай к нам никого минимум пять минут. А лучше — десять. Зашибём ненароком. — и двинулся к цели, жестом поманив за собой подчинённых.       Остальные Бесстрашные успели разглядеть, как «Берсерки», подойдя к границе густого ядовитого тумана, потянулись к шеям, замерли на пару секунд, а потом с дикой скоростью метнулись вперёд, мгновенно скрывшись в жёлто-зелёных клубах. Сначала казалось, что ничего не происходит, а затем от здания через дорогу раздались первые удивлённые крики, быстро сменившиеся оглушительными воплями ужаса, пробиравшими до самых костей. Судя по звукам, несколько Афракционеров бросились на прорыв через туман, но вскоре закашлялись и повалились на землю, отравленные жгучими парами.       Если верить таймеру на комме младшего Лидера, прошло уже пять с половиной минут, когда с четырёх пожарных гидрантов, стоявших по периметру улицы, один за другим начали слетать верхние клапаны, и в небо ударили мощные струи ледяной воды, быстро прибивая опасный газ к земле и расчищая обзор вокруг.       «Медоеды, — одобрительно хмыкнул про себя Эрик, — вовремя».

***

      Где-то на границе Норт-Сайда и Центра.       Чикаго, 00:37.       С момента, как Чикаго сотрясла большая серия взрывов, Найла Ифе как заведённая металась с одного конца Центра в другой, только и успевая распределять между основными войсками Бесстрашных отряды поддержки из своей группы. Сейчас она с четырьмя десятками оставшихся патрульных и семью медиками спешила на помощь к Дину, попавшему в засаду в Линкольн-Парке.       Афракционеры скрывались в старенькой покосившейся церкви Муди и в развалинах Исторического музея Чикаго, во время последней войны частично смытого гигантской волной, поднятой из озера Мичиган. Темнота и густые заросли сыграли с группой младшего Лидера злую шутку, скрыв от них множество ходов в логова противника и явив их миру, когда уже стало поздно. Сначала Бесстрашных окружили прямо посреди Кларк-стрит, а затем с успехом взяли в «клещи» и теперь активно теснили в сторону обрывов над наполовину обмелевшим около ста лет назад озером.       Время катастрофически поджимало, и Найла всерьёз боялась не успеть, если и дальше будет вести людей огибая каждый квартал. Она на несколько секунд замерла на месте, оглядываясь по сторонам, а затем громко скомандовала в передатчик:       — Через пятьдесят ярдов резко сворачиваем направо и заходим прямо в здание! Это старая автомобильная парковка, мы сможем пройти её насквозь и выйти прямо за спиной у противника.       — Но она же почти разрушена, — удивился кто-то из её отряда.       — С западной стороны неплохо сохранился одни из коридоров. Я проведу.       — Так точно, мэм! — гаркнули Бесстрашные и с удвоенной скоростью поспешили в указанном направлении.       Весь Центр Чикаго сотрясали непрекращающиеся бои, а дежурившие на своих постах «Каратели» с медиками то и дело отбывали в штабы Бесстрашия или Эрудиции, спеша как можно скорее доставить туда раненых и вернуться обратно за следующими. Нервы девушки почти ощутимо звенели натянутой струной, на счету была каждая секунда, но не это больше всего беспокоило Найлу. Минут пятнадцать назад всё её тело начало предательски ныть от боли, и она с ужасом осознала, что после душа забыла снова намазаться принесённой Тео мазью.       Преодолев узкий осыпающийся тоннель внутри здания, отряд Ифе высыпал наружу и, не сбавляя скорости, промчался через Северо-Западный бульвар, врываясь на территорию Линкольн-Парка. Они уже слышали шум от множества выстрелов и крики — битва проходила совсем рядом.       — В атаку! — прокричала Найла, когда перед ними показались Афракционеры, теснившие группу Рэйеса. — Огонь!       Они ударили в спину не ожидавшему такого поворота врагу. Пока Афракционеры сообразили, что происходит, Бесстрашные совместными усилиями смогли откинуть их назад. Ожесточённый бой шёл уже около двадцати минут. Объединённые отряды патрульных успешно теснили противника всё дальше, прибывшие медики поспешно выносили с поля боя раненых, и казалось, что победа уже близка — осталось совсем чуть-чуть.       Вдруг по оскудевшим рядам оставшихся Афракционеров прошла непонятная волна, крики стали громче, а потом враг начал стремительно отступать, пытаясь затеряться в темноте и густых зарослях, вскоре и вовсе перейдя на самый настоящий бег. Но направлялись они не туда, откуда пришли, а в Центр. Внезапно то тут, то там им под ноги, значительно усложняя отход, начали попадать погнутые старые урны, неизвестно откуда взявшиеся коряги и другой крупный мусор.       «И где только эти Медоеды прячутся? — мелькнуло в голове у девушки. — На деревьях что ли?»       — В погоню! — зло прокричал Дин, вынырнувший из толпы рядом с Найлой.       И Бесстрашные бросились следом. Девушка изо всех сил старалась не отставать, но каждое движение давалось ей через боль. В какой-то момент она не смогла сдержать болезненного стона, и бежавший слева Рэйес его услышал.       — Какого чёрта, Ифе?! Ты ранена?       — Никак нет, сэр!       — Тогда почему так хреново выглядишь?       — Забыла, — она тяжело выдохнула, — принять обезболивающее.       — Твою ж!.. Башку бы тебе оторвать! Но, боюсь, что сейчас вокруг и без меня слишком много желающих. Быстро к медикам — и сиди там.       — Нет, сэр, со мной всё нормально, а медики и без меня зашиваются. Я справлюсь! — пообещала она.       — Смотри мне... — неодобрительно хмыкнул Дин, но, зная её упрямство, дальше настаивать не стал. Не было времени мериться с ней характерами.       Вскоре и Афракционеры, и Бесстрашные выбежали на улицу возле Уиллис-Тауэр, и в неверном свете редких фонарей их взгляду предстала ошеломительная картина поразительно огромного для послевоенного Чикаго сражения. Впереди, на сколько хватало взгляда, взрытая земля была усеяна телами погибших людей, а выжившее скопище народа сталкивалось двумя ощетинившимися волнами, попеременно захлёстывая одна — другую. Обманчивый сумрак ночи разрывали отчаянные крики и непрекращающиеся вспышки выстрелов, в толпе что-то сверкало и взрывалось. А в небе над ними осатанелыми истребителями метались дроны, рассыпая вокруг сражавшихся град из пуль, не давая противникам отступить, а союзникам — прийти на помощь. Одна из центральных и наиболее ухоженных улиц города превратилась в настоящий Ад на Земле.       Патрульные заметили, что прибывших перед ними Афракционеров уже «радушно» встретили дроны и Локо со своей группой, и теперь то, что вскоре противники устелют своими телами дорогу, становилось лишь вопросом считанных минут. Дин ещё не успел толком сориентироваться и понять, как можно безопасно подобраться к «своим», как сквозь шум битвы из переулка слева послышался быстро приближающийся топот множества ног. Только-только переведя дух, Бесстрашные приготовились встретить новых врагов, но на свет немногих оставшихся целыми фонарей выбежала группа силовиков во главе со своим Лидером. Они выглядели потрёпанными, но вполне бодрыми и полными сил.       — Какого чёрта здесь происходит? Откуда их столько?! — поразился Эрик, приблизившись к Рэйесу и Ифе. — А я ещё думал, что нам досталось больше всех противников…       — Я тоже так думал! — зло сплюнул Дин. — Остатки «наших» Афракционеров мчались сюда так, будто им здесь призы раздавать будут. Уж не знаю, чем им здесь так сладко намазано.       — «Наши» тоже пытались прорваться, но мы всех устранили. Чёрт! Как нам пробиться к остальным и при этом не схлопотать от них же шальную пулю?       — Макс, приём! Макс! — тишина. — Бёрн! — рявкнул Дин в передатчик. — Приём! Бурундук, мать твою, немедленно ответь!       — Да чё ж вы все так орёте? — зло отозвался тот. — И я Медоед!       — Да хоть белочка! Какого чёрта вытворяют подчинённые Фора? Им вообще что ли плевать кого валить? Мы даже подойти к группе Локо не можем, чтоб не попасть под огонь их дронов.       — Пока ты выгуливал свою задницу в парке, людей Баррасы чуть не взяли «в кольцо» всё прибывавшие со всех сторон Афракционеры! Стрелки Итона всего лишь зачищают периметр.       — Зачистили уже! — подключился к ним Эрик. — Почти всех остальных силовики добили по дороге сюда. А через пару кварталов от нас несколько отрядов Ифе и Гадюки последних по асфальту раскатывают, скоро тоже будут здесь.       — Бёрн, почему Макс не отвечает? Где он?       — Твой паскуда Стоукс опять обосрался! — сказал, как сплюнул, старший Медоед. — Под его началом были вчерашние дети и опытные бойцы, но этот старый придурок даже охранные посты грамотно расставить не смог — поленился, решив, что вся заварушка будет у вас. Не видать ему больше почётной пенсии, как собственного члена под пузом! Сукин сын не нашёл лучшего времени, чтобы молодняк в реальном бою испытать…       — Что с бывшими неофитами? — встрепенулся Эрик.       — Когда в последний раз выходили на связь: двое погибли, несколько ранены. Макс с отрядом уже должны быть там, но пока тишина. И моя малышка Луз тоже молчит… Так, готово. — дроны прекратили обстрел и единым роем поднялись высоко в небо, слетаясь ближе к центру сражения. — Путь открыт. Ах, да! — спохватился Бёрн. — Когда увидите Литман, передайте ей послание от подружки-снайперши.       — Какое еще послание?       — «Я слишком занята, чтобы ежесекундно прикрывать твою подставляющуюся под пули задницу»!

***

      Саус-Сайд, недалеко от штаб-квартиры Бесстрашия.       Чикаго, 00:28–00:57.       Небольшая дополнительная электростанция Бесстрашия, с которой поступил запрос экстренной помощи, находилась совсем рядом со штабом, а потому Макс решил, что быстрее будет добраться туда своими ногами, чем выгонять из гаража «Каратели». Тем более, что те сейчас были у медиков на вес золота — раненых привозили пачками, и машины постоянно сменяли одна другую. Прибыв на место, Макс, его секретарь Мартин и отряд из двадцати человек сначала не поверили своим глазам.       Фонари по переднему периметру электростанции были разбиты, а свет от дальних ламп едва доходил до ворот, возле которых и развернулась отчаянная битва. Десяток бойцов охраны и собственной безопасности пытались сдержать натиск, по меньшей мере, втрое превосходящего их по численности противника, всеми силами и собственными телами закрывая горстку из восьми вчерашних неофитов. Молодые Бесстрашные, кое-как отстреливаясь от нападавших, пытались оттащить за развороченные, будто от взрыва, ворота тела двух погибших друзей и ещё пятерых старших товарищей. А сам Стоукс, который должен был сражаться в первых рядах, в это время трусливо прятался на одной из охранных вышек и истерично кричал в громкоговоритель.       — Убейте! Убейте их всех! Не дайте им до меня добраться! Иначе всех — всех! — под трибунал отправлю! Живее, сукины дети! Чего вы там столько возитесь с какой-то Афракционерской швалью? Валите их!       — Огонь. — негромко скомандовал в переговорник Макс и, подавая пример своими бойцами, первым ринулся в атаку.       Афракционеры были настолько увлечены боем, что не сразу заметили новых противников, а потому битва закончилась довольно быстро. Разозлённые до красных пятен перед глазами Бесстрашные не были настроены на долгие игры кошки с мышкой, а потому действовали быстро и слаженно. Прицельный огонь, скупые, чётко выверенные движения — и враги падали один за другим. Будто чья-то невидимая рука безжалостно выдёргивала из электронных солдатиков батарейки вместе со всем механизмом — раз — и на земле уже недвижимые поломанные куклы.       — Свои! — успел крикнуть Макс и поднял вверх руки, когда уцелевшая охрана электростанции наставила на них оружие. — Прибыли на помощь сразу, как получили ваш сигнал.       — Слава богу, — тихо выдохнул один из охранников, медленно оседая на землю и запуская в волосы руку. — Думали, все здесь поляжем. — оглянувшись назад, он с горечью в голосе добавил, — Детей жалко…       — Какого чёрта у вас вообще произошло? — потребовал ответа Мартин, быстро запуская видеосъемку на своём планшете. — Вы же были на закрытой, охраняемой территории.       — Охраняемой?! — зло вскричал другой мужчина. — Стоуксу приспичило погонять молодняк по строевой, самому было лень за ними следить, и он сорвал нас с постов, оставив только двоих на воротах! На все наши возражения он грозился трибуналом и изгнанием из фракции, а потому пришлось подчиниться.       — Сначала почти одновременно разбились ближайшие к воротам фонари, а через пару секунд взорвались и они. Охранников убило на месте. Мы ринулись туда, но Стоукс заорал, что первой должна идти малышня. Мол, кто бы там ни был, по детям они всяко стрелять не станут… Скотина!       — Мы ослушались приказа, — снова подал голос первый мужчина, — и сразу рванули за слишком резвой молодёжью, сдуру решившей погеройствовать. Но немного опоздали…       — А ну, быстро закрыли свои поганые рты! — вдруг из ворот выкатился, по-другому и не скажешь, Стоукс собственной обозлённой до предела персоной. Но главному Лидеру Бесстрашия отчётливо слышалась паника в его голосе. — Макс, всё было совершенно не так! Они тебе бессовестно лгут…       — Это он врёт! — темноту ночи разрезал отчаянно громкий крик совсем молодой Бесстрашной с длинной тёмной раной на плече.       «Прайс, кажется», — мелькнуло у Макса в голове.       — Он намеренно отправил нас под пули! — вперёд, прихрамывая и держась одной рукой за бок, а во второй неся снятый бронежилет, выступил высокий паренёк. В в вырезе его расстёгнутой куртки было видно, как быстро набухает на футболке кровавое пятно. Глава фракции безошибочно признал в нём раненого накануне Питера Хэйеса, с которым Мойра столько носилась, лелея надежду вырастить из него приличного человека. — Когда старшие Бесстрашные оттеснили младших назад, он снова отправил нас за ворота, пригрозив, что сам поубивает, если хоть один Афракционер доберётся до него живым. А потом залез наверх и стал орать на всех оттуда, постоянно отвлекая от боя.       — Ложь! — крутясь на месте и заглядывая в злые лица уже бывших подчинённых, орал Стоукс. — Это всё — наглая ложь! У меня всё было под контролем! Всё! Кто вообще посмел вызвать подмогу? Мы бы и сами прекрасно справились.       — Ну, допустим, я, — сидевший на земле мужчина поднял руку вверх.       — Вон! Я немедленно изгоняю тебя из фракции, ты, предатель!       — С каких пор ты стал главой Бесстрашия, Стоукс? — вкрадчиво проговорил Макс, приближаясь к нему на несколько шагов. — Я увидел и услышал достаточно. Мартин, вызывай команду медиков, смену охраны, ремонтную бригаду и два «Карателя».       — Я уже, сэр! — отчитался тот, привычно вытянувшись по струнке.       — Молодец. Остальные — за мной. — он прошёл вперёд, осматривая покорёженные ворота. — Нужно быстро навести здесь порядок. И Стоукса — под стражу, его ждёт трибунал.       — Трибунал?! — возопил тот. — Макс, да ты в своём уме? Я всю жизнь верно прослужил родному Бесстрашию, и теперь ты веришь не мне, а каким-то зарвавшимся отбросам? Это моя награда?!       — Я — пока ещё в своём. — не оборачиваясь и не повышая голоса, отозвался Макс. — И вижу тут только одно зарвавшегося отброса, в чьём состоянии ума уже очень сильно сомневаюсь. Как и в верности фракции и её идеалам. Или ты готов творить подвиги только чужими руками и жизнями, а, Стоукс? — и Мартину, — Свяжи его и запри пока в какой-нибудь подсобке, пусть посидит там до утра, покается в своих грехах, пока у него ещё осталось время.       — Ах, так? — топнул тот ногой. — Ну уж нет!       Макс только успел услышать странный шорох и удивлённые возгласы за спиной, как тёмную ночь разорвала вспышка одиночного выстрела. Он мгновенно крутанулся на пятках, выхватывая оружие и направляя в ту сторону, но увидел лишь, как на землю упало уже совершенно мёртвое тело Стоукса с дыркой во лбу. Из руки патрульного вывалилась начищенная до блеска наградная «Беретта», а верный Мартин неспеша опускал свой ещё чуть дымящийся пистолет.

***

      Граница Вест-Сайда и Центра, у подножия Уиллис-Тауэр.       Чикаго, 01:12.       От верной смерти меня спас резко спикировавший над головой дрон. Один быстрый выстрел — и Афракционер рухнул на землю с ровной дыркой точнёхонько между глаз, а смертоносная вертушка уже неслась в ту сторону, где держал оборону Локо, упорно не дававший взять нас «в кольцо».       — А вот это, наверное, ваша Натали? — хмыкнул за спиной Феникс, отбиваясь от очередных противников.       «Храни тебя боженька, подруга!» — мысленно взмолилась я, быстро перезаряжая пистолет под прикрытием товарищей.       Афракционеры всё прибывали и прибывали, битва стремительно набирала обороты, вонь от выстрелов начинала резать глаза, а запах свежей крови и палёного мяса, гадкой плёнкой оседал во рту. Лопасти «адской мясорубки» вновь завертелись с бешенной скоростью, в голове, как мантра, крутилось по кругу только одно:       «Бей, стреляй, увернись! Бей, стреляй, увернись!»       Под ногами стало скользко, а потом и липко — это пролитая кровь залила почти всю дорогу и теперь засыхала на прохладном ночном воздухе. На земле вокруг лежало множество тел, не споткнуться о которые с каждой минутой становилось всё сложнее. Мы то отбрасывали Афракционеров к башне, то они снова с успехом теснили нас назад. Локо уже давно не требовал от нас держать строй и вообще почти не выходил в эфир, занятый тем, чтобы нас снова не ударили в спину. А судя по тому, что он ещё не бежал в бой впереди нас, желающие поджарить нам зад всё не переводились. Когда Леона и Садовник говорили про армию Когтя, мы даже представить себе не могли её реальную численность!       В какой-то момент мне показалось, что Бесстрашных вокруг стало намного больше. А затем мимо нас с настроем боевых слонов пронеслись несколько десятков силовиков с ростовыми щитами, сметая врагов, словно кегли.       — Ну наконец-то! — устало, но радостно выдохнула Скай, отступая на шаг назад и переводя дыхание.       — Что-то в этот раз они долго… — вторил ей Тео, утирая с лица пот пополам с кровью из рассечённого лба.       — Да к вам хрен пробьёшься! — весело громыхнуло у нас за спиной.       Обернувшись, мы увидели быстро приближавшихся к нам Эрика, Прайса, Коула и Ифе. И если первые трое были бодры и настроены покрошить на салат всех неугодных, то подруга выглядела даже хуже, чем в обед.       — Найла! — мгновенно подлетел к ней Мачо. — Ты ранена?       — Действие мази закончилось. — не совсем понятно для всех остальных пояснила она.       — Да быть такого не может! Ты же нама… Ты что, забыла нанести её перед выездом?!       — Отчитаешь меня за это потом! — огрызнулась она. — У нас ещё море работы. И если никто из вас не изъявляет желания попрыгать на вражеских трупах, то нам пора приступить к делу.       С этим трудно было поспорить, тем более, что на горизонте показался Локо Барраса. Мы вместе с остальными Бесстрашными поспешили к развалинам Уиллис-Тауэр, к которой нас так старались не подпустить Афракционеры. Несмотря прибывшую подмогу, бой стал не намного легче. Враги бились остервенело, почти кидаясь на наше оружие, и всячески пытались нас задержать. Отбиваясь от очередного головореза, я краем глаза успела заметить, как мимо почти пронеслась и вырвалась в первые ряды сработавшаяся двойка Бесстрашных, состоящая из Локо и моего отца. Они сражались слаженно, словно единый убойный механизм, и на собственном примере демонстрировали подчинённым, чего на деле стоит отличная выучка и просто прорва боевого опыта.       Мы уже были менее чем в двухстах ярдах от башни и почти задавили сопротивление врагов силами бравых штурмовиков и их щитов, когда во всём районе вырубился и без того скудный свет. Пока все крутили головами, пытаясь сообразить, что же произошло, и чем нам это грозит, трое ближайших Афракционеров прорвались через растерявшихся боевиков и патрульных и кинулись в нашу сторону.       Найла оказалась к ним ближе всех и не успела вовремя среагировать. Пара страшных мгновений, протянувшихся, словно в замедленной съёмке — и подруга с отчаянным криком боли упала на землю, сжавшись в комочек и закрывая лицо руками. Я, Тео и Скай в ту же секунду оказались возле неё, защищая и почти наощупь в несколько скупых, злых ударов расправляясь с ненавистными врагами.       — Медика сюда! — оглушительно рявкнул обернувшийся к нам Эрик. — Живо!       Сквозь пальцы Найлы бодро струились тёплые ручейки крови, заляпывая её одежду и нас и «тонко» намекая на то, что рана очень серьёзная. Похоже, ей метили в шею, но в темноте немного промахнулись.       — Душа моя, что с тобой? — Тео попытался мягко отвести её руки от лица, но она только ещё сильнее сжалась. — Найла, дай я взгляну?       — Лицо горит… — сквозь всхлипы выдавила она. — Будто всю кожу содрали. И глаз… Он не открывается!       — А ну, не сметь открывать! — совсем рядом послышался строгий голос Флай, а потом вспыхнул свет от фонарика. За спиной медика уже привычно маячил хмурый Айс. — Пустите, дайте я посмотрю.       В неверном свете было отлично видно, что её бывший когда-то белым халат, накинутый поверх боевого обмундирования, обильно пестрел бурыми брызгами и пятнами разной величины. Мне даже думать не хотелось, сколько ужасов она успела повидать за казавшуюся бесконечной ночь. А теперь ещё и это…       — Носилки к Уиллис-Тауэр, — коротко потребовала в свой переговорник Флай, — жду через две минуты! — и, аккуратно сняв с Найлы шлем, принялась её осматривать, пока мы прикрывали их, зорко следя по сторонам. — Так… Сильное рассечение ото лба и почти до подбородка... Рана глубокая, но глаз ещё возможно спасти... Тянущийся порез на шее и ключице… Поверхностный, не опасен...       Она ещё что-то бормотала себе под нос, но я уже не слушала, потому что в наушнике голосом отца прозвучало:       — Вижу Йена! Полностью соответствует описанию, которое дал Весёлый Садовник. Первый этаж башни, крайний левый проход.       Через пару секунд лучи почти всех имевшихся у Бесстрашных фонариков скрестились на указанном участке. И правда, щурясь от света и прикрывая глаза рукой, за спинами своих подчинённых стоял высокий худой парень, на вид немногим старше Эрика. Я успела заметить, что он был почти полностью обрит на лысо, только по середине головы тянулся очень короткий ирокез непонятного цвета. На Афракционере была надета потрёпанного вида старая кожаная куртка, усеянная множеством шипов, под ней виднелся новенький бронежилет, а на шее болталось что-то очень сильно напоминающее противогаз со съёмными фильтрами. Вскоре парень отвёл ладонь, и я смогла разглядеть широкие очки, похожие на те, что когда-то носили лётчики или гонщики, острый длинноватый нос и тонкие губы, растянувшиеся в ехидной улыбке. Он насмешливо помахал Бесстрашным одной рукой, а второй отсалютовал винтовкой, выпустив из неё в небо короткую очередь.       Это точно был Йен. И он совершенно точно чего-то ждал.       И скоро мы все узнали — чего именно. Над улицей разнёсся оглушительный скрежет и свист радиопомех, а вслед за ним — во много раз усиленный громкоговорителем весёлый голос и радостный смех, шедший с верхних этажей башни.       — Да запускайся же ты, чёртова машина… О, заработало! Ха-ха! Эй, вы все!.. И сраные Бесстрашные, в первую очередь. С вами говорит сам Коготь, король Изгоев, а вскоре и всего Чикаго! Так что быстро заткнитесь и слушайте меня очень внимательно. Я сейчас нахожусь внутри Уиллис-Тауэр, и у меня для вас очень большой сюрприз! А точнее, прощальный подарок, оставленный мне Леоной. Та-да-да-дам! Дамы и господа, а также Бесстрашное отребье, позвольте мне представить её гениальное изобретение — газовую установку, которая напрочь снесёт вам башни! Ха-ха, забавно, да? И я в башне, и вам снесёт башню! Ха-ха-ха!.. Эй, почему никто не смеётся? Ну смешно же, чего вы?..       Йен в это время достал из кармана рацию и что-то в неё сказал. Над улицей снова послышались режущие слух помехи, а потом к нам вернулся и Коготь.       — Так, что-то я немного отвлёкся… О чём я там? Ах, да! О подарке Леоны. Моя сестрёнка всегда была очень талантливой, этого у злобной сучки не отнять… Она создала установку, которая испаряет одну красивенькую жидкость и превращает её в очень интересный газ. Или что-то типа того. Честно сказать, я не особо вникал… Короче, стоит мне запустить эту адскую машинку — и весь центр Чикаго вскоре накроет огромное облако газа! Вы все его вдохнёте, а потом перережете друг другу глотки. Круто, правда?! Лично я считаю, что очень! И сразу оговорюсь: закрытые окна и двери моему газу не помеха, он просочится даже в самую малюсенькую щель и взорвёт вам мозг напрочь! А если каким-то занудам так интересно узнать, что это за газ такой, то… Помните тех милых собачек из Дружелюбия? Очень скоро вы станете во многом на них похожи. А к утру Чикаго полностью преобразится! Исчезнут прежний порядок, фракции, дурацкие законы и надоевшие мне ещё в детстве нормы морали. Настанет эпоха нового мира, свободного от всех рамок и запретов. Но так уж и быть!.. Я согласен принять тех, кто доживёт до этого момента, под свои знамёна. Видите, какой я великодушный король?!       Его верный друг и помощник снова поднёс рацию ко рту, вызвав очередную волну помех. Афракционеры вокруг него заметно заволновались, с тревогой поглядывая наверх. И было от чего им тревожиться — что-то я не заметила на них таких же противогазов, как на Йене.       — Но что-то я заболтался... — вернулся со своей речью Коготь. — Короче! Машину Леоны я уже запустил, жидкость вот-вот поступит, куда надо, и повалит дым. Дистанционно отключить вы ничего не сможете, об этом уже позаботился мой замечательный друг Йен… Йен, помаши всем ручкой! — тот помахал, но уже не выглядел таким весёлым, как прежде. — В общем, как вы уже, наверное, заметили, он отрубил почти всю электронику в округе. Мою вот говорилку не смог, я нахожусь для этого слишком высоко… И отключить вручную тоже не сможете. Как только вы попытаетесь прорваться в башню, Йен нажмёт красную кнопочку, и запасы взрывчатки в наших убежищах сделают большой Бада-Бум! Здорово, да?! Честно говоря, я удивлён, как ваши долбаные взрывы их не активировали. Вот была бы хохма, если бы Бесстрашие само уничтожило Чикаго! Ха-ха! Так и вижу, как куча домов прямо вместе с их жителями уходят под землю… А я подожду наступления рассвета нового мира здесь. Прямо вот туточки! И больше никто из вас не сможет мне помеша!..       Тихое жужжание невидимого в тёмной вышине одинокого дрона, один быстрый выстрел — и с верхних этажей прямо на площадь перед башней стремительно упало совершенно мёртвое тело Джеффри Торна — легендарного Когтя и уже бывшего короля Изгоев…       — Дже-е-ефф! — отчаянно, словно раненый зверь, закричал Йен и, расталкивая с дороги ошарашенных Афракционеров, бросился к упавшему на землю возлюбленному. Ну, к тому, что от него осталось.       Всегда готовые к разного рода дерьму Бесстрашные не только успели вовремя отступить в стороны от спикировавшего вниз Когтя, но и шустро спеленать потерявшего от горя голову Йена.       — Детонатор у меня! — через несколько секунд прокричал Локо Барраса. — Зачистить территорию!       И снова начался бой. Но в этот раз Афракционеры сражались вяло, без прежнего азарта. Потеряв всех своих предводителей, они были растеряны и не знали, за что бороться дальше. А может, ещё надеялись сдаться в плен и выторговать себе тюремное заключение вместо смертной казни. Только немногие из них решили продать свою жизнь подороже. Такие бились зло, отчаянно, раз за разом кидаясь на Бесстрашных и пытаясь забрать на тот свет ещё чью-то жизнь.       По пути к подножию башни я успела неплохо разглядеть то, что осталось от Когтя. И что-то, как ни старалась, но так и не смогла обнаружить чего-то хоть отдалённо напоминающего противогаз. И сразу вдруг вспомнилось, как Леона бормотала под нос о том, что он ещё ответит ей за испорченную жизнь Йена…       Когда мы закончили разбираться с Афракционерами, мои часы показывали 02:54. Небо постепенно начинало сереть, но до полноценного восхода солнца было ещё больше двух часов. Пока рядовые Бесстрашные убирали с улиц тела и помогали доставлять раненых в больницы, Лидеры и командиры отрядов пытались придумать, как обезвредить изобретение Леоны. Я, Скай, Роквелл и многие наши друзья собрались неподалёку от них, с интересом слушая разговор. Тео же вместе с Найлой ещё полчаса назад отправился прямиком в лечебное крыло фракции.       — О, глядите! — обернувшись, я увидела чумазого и пропылённого Дэма, в одежде которого виднелись обрывки листьев какого-то растения. Он шёл к нам в компании помятого, но довольного Спенсера и указывал рукой в сторону башни. — Кажется, дымок пошёл!       Приглядевшись, я и все остальные, действительно смогли разглядеть пока ещё тонкие, еле заметные струйки дыма, которые быстро развеивал почти никогда не стихавший в Чикаго ветер. Но с каждой минутой, дым собирался во всё более плотные и тяжёлые облачка и пытался опуститься вниз.       — А нельзя, — подал голос Феникс, задумчиво почёсывавший свой напрочь изгвазданный и измятый ирокез, — чтобы ваша снайперша разнесла эту чёртову машинку так же, как и голову Когтю? Ну или как-то ещё её обезвредила?       Сомнений в том, кто так нагло и непринуждённо спустил курок, оборвав торжественную речь и жизнь Джеффри Торна, ни у кого из нас даже не возникло. И, судя по каменно-спокойным лицам старшего поколения — у них тоже. И их всё более чем устраивало.       — Нельзя. — на удивление, отозвался сам Локо Барраса. — Мы уже у неё узнавали, никакого аппарата снаружи не просматривается. Можно было бы, конечно, запустить в Уиллис-Тауэр снаряд побольше и наконец-то снести её к чёртовой матери… Но мы справедливо опасаемся, что при детонации в воздух над городом выплеснется вся Леонина дрянь разом.       — И что тогда делать? — не успокаивался парень. — Карабкаться на разваливающийся от каждого чиха небоскрёб — чистое самоубийство! Как вообще этот Коготь сам там не убился?       — Дуракам везёт. — пожал плечами мой отец. — Так что нам нужно думать дальше, может, вместе чего и придумаем.       И мы все присоединились к обсуждению, по очереди выдвигая одну безумную идею за другой. Время шло, дымок над башней становился всё плотнее, а решение проблемы, кроме массовой эвакуации, которую мы по всему никак не успеем закончить, никак не находилось. В какой-то момент я отвлеклась от разговора, огляделась вокруг и заметила кое-что странное.       — Эй, народ. А кто-нибудь видел Дэма?..

***

      Граница Вест-Сайда и Центра, внутри Уиллис-Тауэр.       Чикаго, 03:13.       Дэм ловко взбежал по крошившейся под ногами лестнице на шестой этаж башни. Снизу сразу не было видно, что огрызок былого небоскрёба опасно шатался на сильном ветру, но скрежет металлической части конструкции и мелкое крошево, долетавшие до парня с верхних этажей, об этом жирно намекали.       Лестничный пролёт на следующий этаж был частично обрушен, и Бесстрашный, взяв короткий разбег, попытался до него допрыгнуть. Но что-то пошло не так. Нормально ухватиться за ступени никак не получалось, а металлическое крепление перил после ощутимого рывка осталось у него в руке. Демон уже приготовился рухнуть вниз и превратиться в ещё одну лепёшку, как его подхватили сильные руки и втянули обратно на площадку.       — Коул? Какого чёрта ты здесь делаешь?       — Какого чёрта здесь делаешь ты?!       — А разве не видно? Лезу наверх, искать изобретение Леоны. А найдя, надеюсь его обезвредить.       — Но почему ты пошёл сюда один?       — А ты знаешь ещё каких-то сумасшедших, готовых составить мне в этом компанию?! — возмущённо всплеснул руками Дэм.       — Знаю. — кивнул Спенсер. — Себя.       — Но… Это же смертельно опасно!       — Вот именно! И поэтому я никак не могу понять, почему ты в одиночку улизнул от своих друзей, ничего никому не сказав.       — Как ты заметил? — будто бы даже смутился Демон.       — Ты издеваешься что ли?! Дэм, — Коул глубоко вздохнул, стараясь сдержать раздражение и обиду, — что я тебе постоянно повторяю?       — Что любишь меня? Так я тебя тоже очень-очень люблю, не сомневайся!       — Какая-то слабая попытка заговорить мне зубы. Так что, Дэм?       — Что всегда будешь рядом и поддержишь, в какую бы дурацкую авантюру я не ввязался. — он наконец-то перестал дурачиться.       — Именно. — кивнул Принц, притягивая Дэма к себе и нежно целуя. — Так что, когда в следующий раз попытаешься убиться, взбираясь наверх, помни: если тебе надо за что-то держаться — держись за меня.       Они оба прекрасно понимали, что за этими бесхитростными словами скрывалось намного, намно-ого большее, чем простой подъём по разваливающемуся зданию. Вскоре они уже вдвоём продолжили преодолевать этаж за этажом, помогая, подсаживая и затягивая друг друга наверх. Как бы они не спешили, но времени оставалось всё меньше. Мельком выглянув наружу с двадцатого этажа, они увидели, как Бесстрашные спешно выводили из зданий людей и рассаживали их по машинам.       Ещё примерно через двадцать минут Дэму и Коулу удалось добраться до тридцать восьмого этажа, где они наконец-то смогли обнаружить небольшую странного вида конструкцию, состоявшую из множества тонких трубок и колб, явно сделанных из небьющегося стекла. Сверху на неё крепились десять ампул с бледно-золотистой жидкостью. Две из них уже были пусты. От корпуса аппарата к пустому оконному проёму отходил довольно широкий пластиковый рукав, из которого в воздух и попадал опасный дымок. Из-за отсутствовавших стёкол часть его распространялась и на ближайшие этажи. Включая тот, где находились отчаянные Бесстрашные.       Замотав лица обрывками футболок, они принялись рывками отсоединять многочисленные трубки и проводки, но это не приносило какого-либо видимого результата, кроме более густых и тёмных облаков газа. Импровизированные маски слабо спасали парней, оба уже явственно ощущали, как быстро растёт раздражение, обещая вот-вот превратиться в ярость, а за ней — и в чистое бешенство. Нервничая и злясь с каждой минутой все сильнее, они уже почти готовы были скинуть аппарат вниз, как, приподняв конструкцию, обнаружили на дне маленькую кнопку.       — Красная?! Нет, ну правда? — нервно, если не сказать «истерично», рассмеялся Дэм и одним лёгким нажатием выключил гадкое изобретение. — Мне теперь безумно интересно: это избитая привычка всех без исключения Эрудитов или, наоборот, тонка издёвка над ними?       — Спросишь у Леоны, когда вернёмся домой! — вторил его нездоровому смеху Коул. — Надо предупредить наших, что можно отменять эвакуацию.       Он отошёл ближе к оконному проёму, с облегчением наблюдая, как ветер яростно рвёт оставшиеся облачка проклятого газа и развеивает их без остатка, глубоко вдохнул порыв чистого холодного воздуха, немного прояснившего мозги, и вызвал по передатчику Эрика.       — Лидер! Мы с Дэмом отключили изобретение Леоны, эвакуация больше не требуется… А давай ты набьёшь нам морды немного позже? Лучше скажи, что нам делать с этой дрянью? Я знаю, что стоило бы спустить её вниз, но уверен, что это плохая идея. Мы еле сюда забрались, когда мозги хорошо соображали и руки были свободны, а уж экстремальный спуск с такой опасной штукой мне и вовсе не хочется представлять. Оставить?.. Позже придумаете, как её достать?.. Отлично. Дем, — он обернулся назад, — бросай эту пакость, мы спускаемся.       — Юху! — возрадовался хорошей новости всё ещё неслабо перевозбуждённый парень и несколько раз подпрыгнул на месте, празднуя их личную победу.       По этажу сначала эхом разнёсся негромкий гул от его приземления, а затем поднялся всё нарастающий со всех сторон шорох. Ещё через секунду к нему добавилась сильная вибрация и громкий скрежет откуда-то снизу.       — Дэм?..       — К-кажется, я сделал что-то не то…       Пол под их ногами покрылся частой сеточкой трещин, которые с каждым мгновением становились всё больше. Небоскрёб трясло всё сильнее, а пронзительный скрежет металла уже начал резать уши.       — Дэм! — кинулся к нему Коул и успел крепко прижать к себе всего на секунду раньше, чем пол под ними обрушился вниз, утягивая их вслед за собой.