2 года спустя
POV Эрик Ситуация ухудшилась до такой степени, что мне пришлось переехать на полигон на неопределенный срок. Конечно, я мог бы приезжать сюда с фракции по надобности, но эта «надобность» превратилась в вечную нужду, поэтому в данной ситуации лучше всего - это остаться здесь, пока мы не решим волнующие нас проблемы. Исходя из полученной нами информации, афракционеры нашли для себя новое развлечение - поклоняться богам. Создали свою секту, приносят в жертву людей и что более удивительно, это то, что, по словам очевидцев, пускают кровь не всех людей, некоторых приносят в жертву на духовном уровне, в прямом смысле этого слова. - Выдвигаемся, - Генри заметно повзрослел за это время. Добро пожаловать в наш мир, парнишка. Хотя, несмотря на его некогда миролюбивость, он очень талантлив, я бы даже сказал он один из истинных бесстрашных, который смог подняться по службе лишь благодаря своей силе воле и уму. - По машинам! - Волчица, как ее теперь называют, стала совсем другой: сильная, чересчур храбрая, отважная. Ее взгляд изменился за эти два года. Когда-то в ее голубых глазах горел огонек надежды, интереса и любви к жизни, а сейчас там даже не боль потерь и не страх, а самое настоящее безразличие, которое превратило ее глаза в льдинки. Бесстрашие никого не щадит, даже маленькая альтруистка стала немаловажной персоной, осмелюсь сказать, что даже очень важной. Мы расселись по машинам, проверяя технику и оружие. Алекс. Так хочется позвать ее по имени, но язык не поворачивается. Мы не виделись долгое время и скажу честно, в моей памяти всплывало и все еще всплывает момент с той ночи, когда я пытался унизить ее, опустить, доказать, что она - никто. Но в тот момент я лишь понял, что она частица этой фракции, что ее дух сильнее, чем у большинства бесстрашных. Я гордился ею как лидер и как инструктор, и после этого мне стала не безразлична ее инициация, и хоть отправили ее в самые элитные войска, в глубине души я хотел предложить Максу отправить ее куда-то, где риск смерти не будет высок настолько как здесь, где я лично смог бы присматривать за этой персоной, но умом понимал, что кандидата лучше, чем она, не будет еще очень долго, возможно даже не на нашем веку. - Задача: как можно больше новой информации и пленных, работаем тихо и сообща, - Генри всегда говорит коротко и по делу, за это он мне нравится, - рассредоточимся на маленькие дистанции друг от друга и не теряемся. Начали! Алекс в последний раз проверяет свое оружие и технику, гладит Фира - так зовут ее добермана, которого она спасла в первый день нахождения здесь, и двигается вперёд профессиональными движениями. Черт, Эрик, займи свою голову чем-нибудь более важным. Я двигаюсь за ними, замыкая наш небольшой отряд. Тут что-то не так и чувствую это не только я. Замечаю напряженную спину Алекс, ее напряженную походку, как она крепче сжимает свой автомат. Ну же, девочка, удиви меня, я давно наблюдал за тобой. Она останавливается на пару секунд, разглядываю землю и местность, а затем в наушнике звучит ее голос. - Смотрите в оба, обращайте внимание на землю, - возможны ловушки или тайные ходы. Мозги работают и чуйка присутствует. Чертовски непривычно видеть профессионала в некогда неумелом бойце, который был готов провалиться сквозь землю от одного лишь повышенного тона инструктора. Когда стало совсем темно, мы наткнулись на торчащую металлическую ручку на пне. Видимо, кто-то не очень хорошо спрятал люк перед выходом. Хорошо спрятав и зацепив жучок для прослушки, мы отошли на небольшое расстояние для засады. Кстати, нашел люк никто другой как Волчица, которая выглядит не очень хорошо. Подойдя поближе к ней, я заметил ее побледневший вид, испарину на лбу и слегка посиневшие губы, когда она на секунду сняла маску. - Ты в курсе, что больные нахер тут не нужны? - Она полностью игнорирует мои слова, затягивая перчатки, проверяя Фира и свое обмундирование, - кажется я с тобой разговариваю, Волчица, - она наконец перестает копошиться и обращает свое внимание на меня. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, которые растягиваются в минуты прежде, чем она закрывает свои глаза, зажмуриваясь. - Внимание, - она резко опускает голову ниже, щурясь, чтобы было лучше видно, а я отползаю чуть дальше. Пара людей остановились возле дерева, которое стоит возле того самого пня, шепча что-то закрытыми глазами и положив руку на дуб, затем целуют неизвестное ожерелье у себя на шее и тогда, как мы и предполагали, пень открылся словно дверца люка. После этого они спускаются вниз и дверца аккуратно закрывается. Алекс снимает маску, тяжело дыша. Я нахожусь не так далеко от нее и очень хорошо слышу ее прерывистое и тяжелое дыхание, как обычно дышат после длительной пробежки. - Солдат, доложить о своем самочувствии, - говорю ей, переключившись на ее канал, дабы нас никто не услышал, но она лишь зажмуривает глаза, делает глубокие вдохи, облизывая пересохшие губы, - я сказал доложить! Это приказ. - Ты может и лидер во фракции, но здесь мы опираемся на звание, так что будь добр, отвали, - клянусь, я убью ее. - Мне плевать на то, чем ты больна, хотя я уже давно подозревал, что больна ты сильно и на всю голову, но только попробуй завалить операцию и я тебя лично убью, обещаю, - цежу сквозь зубы, злясь на ее упрямство и безразличие к собственному здоровью, хотя понимаю, что здесь, в Бесстрашии, мало кого волнует собственное здоровье, но ее самочувствие с недавних пор мне не безразлично. Просто потому, что она ценный солдат. Мы сидим неподвижно, время от времени наблюдая за новыми людьми , которые проделывают тот же ритуал. Странно, но судя по одежде они точно не принадлежат какой-либо фракции и довольно ухоженные, значит не афракционеры. Неужели за стену перебрались городские? Но вот только кто им помогает? В эту часть тяжело попасть даже солдатам, что говорить об обычных людях. - Ложись! - Крикнул кто-то в рацию и тут же прозвучали выстрелы и прогремел оглушительный взрыв недалеко от нас. Твою мать! Я глазами ищу девчонку, попутно отстреливаясь от нападающих. - Ворон, переходите на левый фланг, живее! - Реагировать нужно быстро и без промедлений. Я перебежками двигаюсь к укрытию в виде огромного валуна. - Волчица! Где ты? Отзовись, мать твою! - Слышу пару коротких выстрелов с ее стороны и надежда на то, что она жива загорелась новым огнем. Я быстро преодолеваю расстояние между нами, убрав парочку бесфракционников. Алекс успела спрятаться за камнем и уже во всю отстреливается. Я указываю ей пальцами в сторону валуна и получаю в ответ кивок. - Я прикрою, - говорю в рацию, выходя из прикрытия. - Нет уж, беги! - Алекс резко встает и снимает нескольких людей, вызвав у меня пару ласковых в ее адрес, но делать нечего, времени мало. Я оказываюсь за валуном в доли секунды и уже прикрываю Алекс и ее псину. Выстрелы, взрывы и пыль, смешанная с запахом крови и пороха витает повсюду. Остальные ребята успели обойти и уже были почти возле нас, и вооруженных противников осталось всего ничего. - Нам нужны заложники, - говорит Генри, перезаряжая свой автомат. - Поняла, - Алекс зубами отстегивает крепление на перчатках и убирает их в карман, занося оружие за спину и надевая маску. - Не лезь в пекло! - Останавливаю ее за плечо и замечаю, что ее лицо стало бледнее. Ранена? - В твоих приказах не нуждаюсь, - она грубым движением стряхивает мою руку и перебегает к дубу, возле которого находятся двое. Черт, тупой Генри, совсем ослеп? Несмотря на огромное желание придушить их всех (да, я имею ввиду своих), пришлось все-таки взять себя в руки и продолжить работу. Алекс действует невероятно четко и тихо, словно волк на охоте. Фир, который, скажу честно, поражает меня своей дрессировкой, очень хорошо слышит команды своей хозяйки, и, как и было прописано в плане, мы ликвидировали одного, прикрывая Алекс, в то время как она парой движений выбила оружие из рук противника, оказавшись за его спиной, и вырубила точным ударом в сонную артерию. - Я в тебе не сомневался, - гордо произносит Генри. Отчего-то внутри появляется желание оторвать ему язык. - Еще бы, - Алекс слабо улыбается ему, снимая маску. Вернувшись к машинам, я заметил, что Алекс стало еще хуже, но она всеми силами делает вид, что все нормально, даже парни заметили ее паршивое состояние, на что получили лишь ее «все нормально, просто устала». По приезде на полигон я сразу же потерял ее из виду, слишком уж быстро она ретировалась. Хрен с ней, потом найду. - Допрос будет завтра, хочу видеть тебя там, - говорит Генри, снимая с себя обмундирование, - только не опаздывай. Чертовски непривычно выполнять приказы кого-то, кроме Макса. Я бы давно выбил из этого щегла всю дурь (какую именно я еще не понял), но вот только уважаю его больше, чем некоторых наших лидеров. Может все-таки подвернется случай навалять ему как следует. По пути к своей комнате я услышал лай. Конечно, ни у кого нет собаки кроме одного человека - Алекс. Мое тело среагировало быстрее, чем я успел додумать мысль, и вот я уже преодолел пару коридоров и оказался возле ее двери, которую несмотря на мои усердные стуки, никто не хочет открывать. Я слышу лай и звуки льющейся воды. Черт! Отхожу от двери на шаг и со всей силы пинаю ее, ломая замок. Алекс сидела в ванной, оперившись спиной к стене. - Какого черта тут происходит? - Алекс кладет руки на затылок, складывая их в замок и опуская голову еще ниже. - Уходи, - хрипит та. Крови не вижу, да что за чертовщина тут творится? Присев на колени возле нее, я аккуратным движением коснулся ее подбородка, поднимая голову, заставляя посмотреть на меня. Вода ледяная, но ее лицо, несмотря на это, приобрело хоть какой-то румянец. - Что с тобой, Волчица? - Алекс пару секунд смотрит на меня своим уставшим, полным безразличия взглядом, затем выключает воду и встает. - Будешь игнорировать - утоплю. - Попробуй, - она говорит не по-человечески спокойно, встает и выходит из ванной. Выглядит так привлекательно даже тогда, когда ее лицо бледное как смерть, а сама она стала слишком худой, несмотря на выступающие где-то мускулы. Мои собственные мысли начинают бесить меня. - Дура, - бросаю я перед тем как уйти. POV Алекс Чем ближе мы были к месту нашей операции, тем хуже мне становилось. Казалось, будто органы внутри меня выкручивали, сердце начало биться с невероятной скоростью, отдавая иногда резкими пульсациями в голове. Меня бросало то в жар, то в холод, но я знала, что мы не можем провалить это задание. К счастью, я сумела взять себя в руки и завершить дело, даже умудрилась взять в плен одного из сектантов, забрав и его оружие. По приезде на полигон я постаралась как можно быстрее добраться до квартиры, где сразу же окатила себя ледяной водой. Фир, как всегда, поднял панику, вызвав тем самым Эрика, некогда бывшим для меня врагом номер один, но сейчас мне плевать. Почему? Потому что у меня нет времени ненавидеть кого-то. За время пребывания на полигоне я сблизилась с Генри. Он старше меня всего на пару двоек лет, но его мировоззрение и опыт заставляет меня чувствовать себя рядом с ним глупым и наивным ребенком, который недавно появился на свет. Слишком умный, расчётливый и мудрый для своего возраста. В свободное от дел время, кое появляется у нас очень редко, мы проводим за алкоголем и разговорам по душам, обсуждая сначала операции, плавно переходя к тому, что терзает нас изнутри. Я поведала о том, что не знаю чего боюсь, а он в свою очередь рассказал, что над ним проводили опыты, когда он попал в плен, и это все еще мучает его в ночных кошмарах и симуляциях. Он также единственный здесь, кто знает мое настоящее имя, за исключением, конечно, теперь и Эрика. - Ты в порядке? - Генри, как обычно бывает после тяжелых заданий, пришел ко мне и принес ужин, - ты снова пропускаешь прием пищи, - он ставит контейнера с едой на стол, раскладывая ее на тарелке, - что сегодня случилось? - Не выспалась, - вру тому, кому не соврала бы никогда и не знаю, зачем я это делаю, - завтра буду в строю. Что там с заложником? - Завтра его будет допрашивать Эрик, - я поменялась в лице и Генри заметил это, - я знал, что тебе не понравится эта идея, но ты так же знаешь, что лучше него никто не вытягивает информацию, - и ведь правда. Его жестокость не раз дарила нам ценную информацию, - обязательно поешь и следи за своим здоровьем, иначе мне придется отстранить тебя. Глядя на него на сердце становится так легко, внутри разливается тепло от его заботы. И я знаю, что между нами что-то есть, то, что мы оба называем «лучшие друзья», но в глубине души мы просто не хотим рушить идиллию, построенные за эти 2 года. - Есть, Сэр! - Наигранно прикладываю руку к виску, отдавая честь, но тот лишь прикрывает глаза и улыбается, покидая мою квартиру.***
Проснулась я раньше, чем обычно, встретив первые лучи солнца на утренней тренировке, а не в кровати. Когда на стадионе появилось пару десятков людей, мы с Фиром покинули его, так как оба не очень любим толпы людей, а также потому, что сейчас наверняка появятся ребята из нашего отряда и тогда каждый посчитает своим долгом спросить о моем самочувствии. Допрос заложника будет ближе к обеду, и дабы убить время, я решила принять участие в анализировании вчерашней операции и в осмотре вещей этого недоафракционера. - Какого черта ты тут забыла? - Генри хмурится, сложив мускулистые руки на не менее мускулистой груди. - Так, что тут у нас? - Игнорирую вопрос, рассматривая карту и вещи на столе. - Решила ослушаться командира? - Глубоко посаженные глаза смотрят со злостью не из-за моего ослушания как подчиненного, а потому что он действительно переживает за меня. - Не в моей компетенции отлеживаться, когда за стенами война, - он выдыхает, прикрывая глаза. - Оружие в кейсе, - я еле заметно улыбнулась, усаживаясь за свой стол и принимаясь за кейс. Как бы сильно он не злился, он как никто другой знает, что для меня ничего не делать подобно пыткам. Оружие боевое, профессиональное, калибр 7х62, но отсутствует пламегаситель. Корпус поцарапанный, но не ржавый, значит металл настоящий, но сам автомат выглядит очень старым, будто его выкинули и вдохнули ему новую жизнь. Положив автомат на стол, я откинулась на спинку стула, постукивая поочередно пальцами по деревянной поверхности стола. - Генри, среди афракционеров могут быть инженеры? - Мужчина не поднимает на меня взгляда, но отвечает. - Не думаю, ведь афракционеры никогда не были полноправными членами фракции. Автомат слегка поблескивает от светящейся сверху лампы, отчего в некоторых местах теперь видны тоненькие царапинки. Я беру небольшую лупу из выдвижного ящика, опускаю лампу ниже и начинаю детально рассматривать покрытие этого оружия. По глубине и форме можно определить причину царапины: от ножа, от пуговицы на рукаве, от столкновения с другим автоматом, от попадания под колесо машины или от того, что просто уронил, то есть от бетона или камня. Я продолжаю вести лупой, детально разглядывая корпус, ища то место, где обычно некоторые солдаты пишут свои инициалы. Увиденное заставило меня остановиться и непроизвольно задержать дыхание. Я быстро складываю автомат обратно в кейс и забираю его к себе, дабы скрыть это от чужих глаз. На корпусе четко выгравировано имя, которое когда-то я произносила очень часто. Грег МакЭвой.