Рождество по-супергеройски

      Обычно в Нью-йорке было немного снега, но этот год явно радовал. Особенно детей и едва позавтракав, Морган, Питер И Харли, нацепив куртки и шарфы, побежали во двор базы, чтобы поиграть в снежки. Было весело. Прячась за деревьям или постройками, они наспех комкали снег и высмотрев цель, кидали снежком. Питеру приходилось сложнее всего, ведь кинь он со всей силы, мог и во все убить противника. Пару раз под их обстрел попадали Нат и Ванда, которые прогуливались по территории базы, за что Паркер, а потом И Кинер летели в сугробы с помощью магии, а Старк висела вниз головой, перевёрнутая Романофф, рискуя полететь в снег, но это лишь смешило девочку.       Потом Питер и Харли делают для Морган настоящую ледяную горку и найдя в гараже пару фанерных щитов, катаются, летя вперёд в огромный сугроб. Тони лишь наблюдает за ними из окна гостиной, усмехаясь, когда Питер, теряя равновесие на скользком склоне, падает, раскинув конечности в стороны, на манер звезды. Это было действительно занятное зрелище.       Наигравшись и слепив снеговика, они растрёпанные и мокрые от пота и снега, с покрасневшими на морозе лицами, ввалились в прихожую жилого блока, оставляя за собой мокрые следы носков, пробирались в детскую, чтобы ни дай Бог, не быть замеченными Пеппер или, ещё хуже, Тони. Мэй и Хеппи уехали на праздник к каким-то друзьям, поэтому Питер был под полным контролем Старков.       — Карапузы! — Тони поднимался в детскую, заметив сваленные в прихожей куртки, шапки и шарфы, а так же три пары перчаток, и сапог, кинутых у батареи. Дети нервно сглотнули. Их спалили теперь, на спех переодевая чистую, а главное, сухую одежду, прятали мокрые свитеры и штаны по шкафам.       — Привет, папа, — первым отозвался Паркер, натягивая на себя футболку с персонажами из «Звёздных воин».       — Нагулялись? — Тони, с чашкой кофе, застыл в дверях и смотрит на парней. Кинер сидел на своей кровати и натягивал синие носки, а Питер так и застыл около комода, с не до конца опущенной футболкой, которая оголяла его пресс.       — Да, это просто супер. Столько снега! — восторженно сказал Кинер, встав с кровати.       — Вам стоит пойти, и выпить горячего чая или какао, не хватало, чтобы заболели на Рождество, — он делает пару глотков из стакана. Сегодня на Тони майка, распахнутый кардиган и домашние штаны, да тапки. Волосы небрежно растрёпанны, а очки торчат из кармана.       — Папуля! — из соседней спальни на него бежит Морган, которая уже успела переодеть кигуруми Человека-Паука, по мнению Питера, самая ужасная вещь из всех, что он видел в своей жизни, но малышка была в ней просто само очарование и он не мог запретить ей носить его.       — Привет, принцесса, — он потрепал её по распущенным волосам, — иди на кухню с парнями, и они сделают тебе какао с пастилой, — мужчина наклоняется и поцеловав дочь в макушку, уходит в свой кабинет.       — Какао! — выпаливает она, влетев в спальню братьев и забравшись на кровать Питера, прыгает.       — Эй, ты сейчас грохнешь на пол, — усмехается Питер, и ловит её, когда девочка оказывается совсем рядом, после чего берёт на руки, — идём? — уточняет он у Кинера и тот кивает.       Они проходят на кухню, что отделена от столовой барной стойкой и Питер, усадив сестру на высокий стул, отходит к чайнику, чтобы набрать в него воды, а Харли тем временем готовит для них сэндвичи с ветчиной и сыром. Питер просит ИскИн включить какую-нибудь музыку и скоро помещение наполняют звуки рождественского гимна, с переливами колокольного звона. Кинер насвистывает себе под нос мотив, а Морган что-то складывает из салфеток.       После того, как перекус был готов, троица переместилась в гостиную и врубив «Гарри Поттер и философский камень», провели почти весь день в пледах, за просмотром саги о мальчике волшебнике. Морган положила голову на плечо Питера, а Харли занял облюбленное им кресло.       Тони спустился к ним только под вечер и застал детей спящими под концовку «Узника Азкабана». Он мягко улыбнулся и велев ИскИну вырубить телевизор, пошёл искать Стива. Ведь если отнести Морган в кровать ему было под силу, то такую тушку, как Питер или Харли, он в жизни бы не поднял на второй этаж. Для Капитала же они были как пушинки.