Цветы для Паучка

      Уравнение у Пятницы сложилось, а сейчас она просто получала подтверждения своего ответа. — Пятница, запри дверь в лабораторию, — странным голосом проговорил Беннер, и, пристально смотря на Тони, направился к нему, на что тот недоуменно поднял бровь. — Старк, парню семнадцать, — почти прошептал Брюс, очень тихо и спокойно, но в его голосе была такая серьезность, что казалось — он кричал. — Ты о чем? Выглядишь так, будто сейчас позеленеешь, если это так, лучше выйди, тут аппаратура и все такое, знаешь… — Не притворяйся, будто не понимаешь, Тони. Не то, чтобы я осуждаю, хотя, черт возьми, да, я осуждаю! — все-таки Беннер слетел со спокойного тона, но через секунду вернулся к нему. — Прости… Тони, может, поговорим?       Тони, опершийся о стол и нервно поджимавший губы во время монолога своего друга, резко распрямился. — Беннер, — тон не оставлял коспромиссов — Я не буду с тобой это обсуждать. Я не хочу это обсуждать и не буду. А если ты так испугался, что я «старый педофил и совращу пацана», то лучше займись исследованиями этой ханахрени, вместо того, чтобы копаться в моих мозгах. -… Ладно, — Беннер примирительно кивнул. — Прости за это. Я не знал, что думать. А поговорить, возможно, нам все-таки стоит? — В другой раз, Брюс, — вздохнул Старк, пряча за стол мусорку с подметенными цветами. — Черт, самое забавное, пацан явно фанатеет от тебя, — хмыкнул Беннер и, попросив Пятницу открыть дверь, ушел в свою лабораторию. " А это мысль!» — решил про себя Старк, но вслух ничего не сказал. ***       Всю прошлую ночь Тони не смыкал глаз. Он физически не мог уснуть, пока не найдет решение проблемы. Он подозревал, что сейчас обновить костюм ему поможет жижа Беннера, но банально не знал, как ее применить. Сначала, когда Брюс только принес изобретение, Старк думал использовать жижу, как щит, раскрывающийся в критических ситуациях, но сейчас он понимал, что в критической ситуации может подвести электроника, которая бы и раскрывала щит. Потом он думал над вставками из полимера в костюм, взамен титановых пластин, но получалось явно плохо. В итоге, под утро Тони все бросил и решил выпить кофе, а заодно и надеть что-нибудь закрытое.       Питер, ходивший мыть руки, уже вернулся и нечаянно, резко развернувшись, столкнул колбу с жижей на кусок спандекса. Флаббер впитался в материал.       Тони стоял с широко раскрытыми глазами, а затем промолвил: «Паучок… Твоя неуклюжесть только что придумала тебе костюм.» ***       Пятница наблюдала и записывала. Искины вряд-ли могли понимать, что значит удовольствие, но, видимо, что-то в ее системе имитировало это ощущение, потому что Пятница могла бы сказать, что ей приятно наблюдать за этой парочкой. Почти до полуночи они мастерили костюм, общались и комфортно проводили время вместе. Словно разновозрастные братья-близнецы, понимающие друг друга даже не с полуслова — полувзгляда.       Это было похоже на магию. Доктор Беннер, с которым Старк часто работал, долгое время был единственным, кого Старк… понимал? Воспринимал равным? Гений и гений, которые понимали друг друга и могли советоваться. Но тут было другое. Тут не надо было говорить, объяснять, беседовать. Они могли просто молчать, и это молчание было комфортным для обоих. Это был невероятный симбиоз. Старк отрывался всего пару раз под предлогом «отлить», чтобы срезать цветы. ***       Не смотря на переломы, и приятные занятия, Питер буквально сбежал из башни под обещание не геройствовать и угрозы Старка запереть его на месяц.       Нет, Питер бы с удовольствием даже жил у Старка, но он не мог забить на друзей и тётушку Мэй. У него внутри всегда было какое-то интуитивное чувство, что правильно, а что нет, и как он должен поступить. И он поступал, доверяя этому чувству, даже если это могло ему навредить. Наверное, это и делало его героем.       А Старк на следующее утро проснулся весь в цветах.