Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра

      Жрец помог мне выпутаться из рюкзака, но, поднявшись, я отряхнулась и удержалась от благодарности. Надо показать ему безразличие – пусть знает, что за каждый поступок, так или иначе, следует расплата. Механизм за спиной продолжал посвистывать прогоняемым воздухом, а я отцепила от него вещи и, постукивая древком посоха, направилась к обескураженной Мьол и недоумевающему Эйрину.       Лицо нордки застыло в немом вопросе: «Как?» Приблизительный ответ был известен только мне. Шеогорат решил, что носительнице его артефакта ещё не время помирать.       – Так, ну и где тут сокровища? – уперев руки в бока, я начала озираться по сторонам в поисках чего-нибудь похожего на золото, серебро и драгоценные камни.       Мьол в растерянности огляделась и подобрала с пола стеклянный, сверкающий изумрудными бликами клинок. Лезвие прекрасного оружия имело каплевидную форму, напомнившую мне имперские стальные мечи, а золотистая витая рукоять могла быть создана только искусным оружейником. Бегущие по лезвию, сверкающие белые прожилки источали холодную магию, висящую над мечом зыбкой дрожащей дымкой.       – Поверить не могу… Лютый, – воительница рассмотрела меч на вытянутой руке, словно не верила своим ощущениям. Эйрин с любопытством уставился на оружие, о котором наверняка был наслышан из рассказов Мьол. А я, конечно, заметила справа полукруглый сундучок, возле которого лежали слитки, издали показавшиеся золотыми.       Подбежав к вожделенному сокровищу, поняла, что слитки не имеют ничего общего с золотом – они гораздо темнее, и больше похожи на медный сплав.       – Двемерский металл, – сказал неожиданно появившийся за спиной Эрандур. Я так отвлеклась на находку, что не услышала его шагов и вздрогнула, словно меня поймали на месте преступления.       – Он тоже имеет ценность? – спросила я, покосившись на данмера.       – Возможно, ты не продашь его любому деревенскому кузнецу, но в Коллегии определенно заинтересуются.       – Это может понравиться Арнелу Гейну, – умозаключила я и запихала два слитка в рюкзак, примяв ими одежду. Несчастный светящийся гриб размазало по ткани, и теперь изнутри доносился специфический фалмерско-масляный душок. Пришлось вытащить остатки и с сожалением выбросить, так и не изучив свойства.       – Когда-нибудь соберёшь новых, – Эрандур отошёл к Мьол, держа шлем подмышкой.       – И соберу! – фыркнула ему вслед, поддевая ногтем плотную крышку сундука. В итоге ноготь сломался, а круглая крышка откинулась вверх, позволяя мне пошарить загребущей рукой в двемерских закромах.       Пальцы нащупали монету, но когда я её достала, то разглядела, что это далеко не септим. Чеканка странная, размер крупнее, металл светлый – серебро, скорее всего, с какими-то примесями. На монете была надпись, но алфавит не тамриэльский и не даэдрический.       – Двемерская монета? – удивленно оценила я и поняла, что эта находка сильно заинтересует Арнела Гейна. Пока мои ловкие пальцы выуживали со дна блестящие рубины, гранаты и монетки, Мьол подошла сзади и положила руку на моё плечо.       – Джулия…       Я повернулась и вдруг встретилась с её губами. Выронив из руки горсть тут же раскатившихся по полу камней, я привстала на цыпочки и охотно ответила на поцелуй. Какая приятная благодарность! И сокровища при мне – о чём еще мечтать? Мьол поцеловала меня крепко и быстро, отстранилась и, резко наклонившись, принялась собирать драгоценности.       – Ты сразу уедешь в Коллегию? – спросила она, подняв на меня взгляд.       – Хотелось бы поскорее, а что?       – Надо вернуться в Рифтен, доставить Эйрина домой. Потом, если ты захочешь, я буду рада отправиться с тобой в Винтерхолд.       Я стрельнула глазами в сторону Эрандура и закивала:       – Разумеется! Я тоже буду рада путешествовать с тобой! – вот и ещё один прекрасный повод отделаться от данмера. Только в Рифтен возвращаться не хотелось, разве что быстро проводить Эйрина домой и сразу же в конюшни. А потом в Коллегию, в безопасность, и по ночам снова бегать охотиться на снежных лис! Я мечтательно улыбнулась себе и приняла горсть собранных Львицей камешков. Рюкзак отяжелел, но ноша ничуть не тяготила плечи.       И всё шло почти хорошо и гладко, но впереди, помимо последнего привала, замаячил ещё и серьезный разговор с Эрандуром, который жрец не стал откладывать на потом. Только я расположилась на спальнике поудобнее, как данмер навис надо мной эбонитовой глыбой и тихо произнёс:       – Надо поговорить.       Нехотя поднявшись и издав протяжный стон, я лениво поплелась за бывшим другом в сторону поваленного двемерского гиганта, облокотилась на него и в ожидании слов поглядела на Эрандура.       – Слышал, ты собираешься путешествовать с Мьол… – начал он, отводя взгляд. А я наоборот смотрела пристально и с вызовом.       – Мой путь уже не твоё дело.       – Полагаю, это так. Но осталось ещё кое-что, – с нажимом сказал жрец. – Некий участок земли в Фолкрите, который принадлежит нам обоим.       – И что теперь?       – Я думал, вернуться туда и воплотить идею об общем доме.       У меня сердце вздрогнуло – он намеревается теперь жить там?       – Не совсем понимаю, – нахмурилась я, отступив на шаг.       – После постройки моя часть будет полностью твоей, если не возражаешь. А я уеду в Данстар, когда всё будет завершено.       – Там тебе самое место, – буркнула я, осознав, что свою долю жрец мне просто дарит. После того что мне стало известно, это достойная компенсация, но ничуть не убавляющая его вины.       – Жаль, что так вышло, – разочарованно произнёс он. – Это, конечно, только моя ошибка...       Я всмотрелась в знакомые тонкие черты лица, застывшую невысказанную печаль в глазах, и что-то внутри чуть смягчилось.       – Я... Благодарна тебе за всё, особенно за жизненные уроки, – совершенно искренне выдала в ответ. – Теперь-то мне стали понятны твои слова о доверии. Всё время ты просил доверять тебе, но лгал, глядя в глаза. Впредь буду осмотрительнее.       – Тебе было известно о моём прошлом. И в этом я был предельно честен с тобой, – колкий рубиновый взгляд обратился ко мне. – Но к правде ты не готова. И никогда не будешь готова. Самое сложное – принять её и попытаться понять, а ты своим поведением только в очередной раз доказала и мне, и себе, что хочешь забраться в самые потаенные уголки наших душ, не зная, что найдёшь там. И не зная, чем это обернется, – приглушенный шипящий голос отравлял слух как яд коруса. – Ты играешь с даэдра и думаешь, что все должны тебя благодарить за это. Но люди быстро забудут добро, как только уличат тебя в чем-то темном. Как бы не случилось так, что ты поймёшь это слишком поздно…       Закусив губу, я сдержала в груди обиду, рвущуюся наружу отчаянным рычанием и руганью. Тихо выплюнула в сторону:       – Да пошел ты… – и пошла к своему спальнику, рисуясь перед Мьол с довольной наигранной ухмылкой. Дескать, всё хорошо, отношения выяснили, разойдёмся с миром. Только проповедь жреца в голове пульсировала, соседствуя с болью, и толком не дала вздремнуть. Даже факт получения доли земли в Фолкрите и найденные сокровища никак не могли унять безосновательного волнения, стыда и даже страха перед неизвестностью. Грядущее было мне известно, только когда жила в Бруме. Рутина и работа в госпитале мало чем могли удивить. Но стоило побежать от гоблинской стрелы по перевалу, я перестала принадлежать себе. Скайрим встретил меня как дезертира, жестоко и холодно. Хорошо, что тогда в душе нашлись силы подставить лицо под удары хлещущей бури и выжить, пусть и пришлось обменять частичку себя на Ваббаджек и получить часть души мне не принадлежащую.       Мьол разбудила меня, осторожно встряхнув за плечо. Я вздрогнула и поняла, что сон и усталость оказались сильнее переживаний.       – Пора выбираться наверх, – сказала нордка.       Лениво свернув спальник и утолив жажду несколькими глотками воды из мехов, я двинулась со спутниками к подъемнику, стараясь держаться поближе к Львице и подальше от жреца.       Мы встали вокруг рычага, и Мьол сдвинула рукоять, активируя механизм. Пол под ногами затрясся, за стенами заскрежетало железо, и подъемник, подрагивая, поехал вверх, вывозя нас наружу. Я задрала голову и увидела над собой плотную темноту. Если бы сверху не летел поток свежего морозного воздуха, то начала бы опасаться, что нас расплющит о каменный потолок.       К счастью, двемерские механизмы работали почти безукоризненно даже спустя сотни лет. Подъёмник вывез нас на площадку в квадратной башенке, огороженной решётками и стоящей где-то посреди ночного леса. Если бы не звезды и не лунный свет, отражающийся от снега, разглядеть местность было бы просто невозможно. Под землей течение времени не воспринималось, но, возможно, мы потратили на исследование Мзинчалефта чуть больше суток. Мне сильно хотелось спать, но пришлось двигаться.       Мьол опустила рукоять висящего на стене рычага и решётка, перекрывающая выход, с лязгом уехала вниз. Я вышла, утонув в сугробе почти по колено, наклонилась и потёрла лицо снегом, чтобы взбодриться.       – И долго нам теперь идти? – обреченно спросил Эйрин. Лицо парня от усталости и нервов потемнело. Он, как и я, не выспался.       – Надо вернуть лошадей, – негромкая фраза Эрандура в ночной тишине прозвучала необычайно гулко.       – Ты прав, – согласилась Мьол.       – И каким же образом? – я отряхнула перчатки, в замешательстве глядя на вышедших из башенки спутников.       – Подозреваю, что большинство их ушло вглубь руин на поиски наших хладных трупов, – ухмыльнулась воительница. – Внешняя охрана, должно быть, ослабла. По крайней мере, у них вряд ли будет подкрепление. А ещё на нашей стороне ночь.       – И что, мы просто проберемся туда?! – вытаращилась я. – Скажем дозорному на стене: «Здрасьте, мы за лошадьми!»       – Крадучись, – решительно высказала Мьол.       Эрандур стащил с плеч рюкзак и принялся активно копаться в нём. У меня сразу возникло очень скверное предчувствие, и оно не подвело.       – Помнишь, в кургане в Айварстеде, один погибший алхимик варил странные зелья, чтобы выглядеть как призрак, – заговорил жрец. – Рецепт он уничтожил, но я прихватил флакон для изучения.       Я ахнула в восторге и едва не рассмеялась, представив лица бандитов, когда коней уведут призраки! Никому ведь не придет в голову стрелять в духа!       – Тогда ты просто выпьешь зелье и выведешь лошадей? – просияла я, начав забывать, как сильно обижена. Данмер с едва заметной улыбкой кивнул, перехватив мой радостный взгляд, и достал из рюкзака бережно завернутый в ткань флакон с сине-фиолетовым зельем.       – Сначала подойдем к Мзинчалефту, – предложила Мьол. – А дорога будет непростая… До главного входа довольно далеко.       Мы выбрались на тракт и дошли до поворота к руинам. Я валилась с ног, зевала и даже умывания снегом не слишком помогали – только щеки раскраснелись и побаливали. Пробудиться окончательно помог вопрос Эйрина:       – Эрандур, а ты после нашего приключения куда собираешься?       – В Фолкрит, – отозвался данмер.       – А как поедешь? Через Рифтен?       – Да, пожалуй.       – Подожди, – я вмешалась в диалог, теряя остатки самообладания. – Ты с нами поедешь в Рифтен?       – Через Рифтен, – поправил меня жрец.       Мьол, шедшая впереди, обернулась через плечо и с тонкой улыбкой взглянула на меня, подмигнув.       – Вместе на дорогах безопаснее.       Казалось, что Мьол и Эйрин ополчились против меня и дружно встали на сторону Эрандура. Это было неприятно осознавать, а ещё неприятнее думать, что придется продолжать доверять свою жизнь жрецу. Даже его присутствие вызывало нестерпимый подкожный зуд. Вспоминалось всё, что с нами приключилось, и хотелось отойти на безопасное расстояние. На другой конец Тамриэля.       Воительница скоро свернула к Мзинчалефту, и мы остановились на прежнем месте. Данмер передал Эйрину шлем и откупорил пробку. В морозной ночи сладкий запах разнёсся по подлеску. Парень, обняв даэдрический артефакт, с ужасом наблюдал, как жрец становится полупрозрачным сияющим призраком. Я вгляделась в лес сквозь Эрандура, увидев немного искаженные его фигурой очертания еловых ветвей.       – Любопытно, – игриво выдала Мьол. – Прежде не видела ничего подобного.       – Как ощущения? – боязливо спросил Эйрин.       – Чувствую себя как обычно, – данмер развернулся и пошел к стене. – Не будем терять времени, вдруг эффект недолговечен…       Хруст снега под его сапогами вскоре стал тише, был заметен только слабый отблеск силуэта. Не прошло и минуты, как тишину подлеска взорвал истошный вопль. Я закрыла рот мокрой от снега перчаткой, чтобы не рассмеяться в голос. Надеялась только, что данмеру действительно хватит времени вывести наших лошадей из стойла бандитов. Мьол и Эйрин согнулись пополам, сдерживая хохот. Невыносимо стало, когда со стороны Мзинчалефта снова донеслись испуганные возгласы. Я села в снег и стиснула зубы, чувствуя, как от истерики давит на низ живота, а из глаз льются слёзы. Мьол хрипела, ловя ртом воздух.       Скоро раздалось и фырканье лошадей. Эрандур объявился уже не в облике «призрака» – действие зелья рассеялось, но к счастью, мы успели получить лошадей обратно.       – А это точно наши? – с сомнением спросила я, глядя на незнакомую белую морду, пока Эйрин возвращал жрецу шлем.       – Главное, у нас есть хоть какие-то лошади! – Мьол кисло улыбнулась. – По коням! – она резво запрыгнула в седло, а мы с Эйрином синхронно двинулись к ней. У стремени столкнулись и переглянулись. Ему не хотелось уступать насиженное место, а мне не хотелось трястись три дня в обнимку со жрецом. Наше безмолвное противостояние вызвало напряженную паузу и ненужную задержку. Данмер уже успел залезть в седло и сказать нравоучение:       – Джулия, сейчас не время для обид!       – Раньше надо было думать! – огрызнулась я.       Со стороны руин раздались неразборчивые голоса и ругань, становящаяся громче с каждой секундой.       – Даэдра с вами! – выругалась Мьол, перекидывая ногу через седло и спрыгивая вниз. Пока мы с Эйрином продолжали бороться за стремя, воительница в два прыжка вскочила на лошадь Эрандура, чуть оттеснив жреца к крупу, и схватилась за вожжи. Пришпорив животное пятками, Мьол вскрикнула и через мгновение, их уже не было в подлеске.       – Быстрее, вашу мать! – рявкнула она напоследок. Эрандуру пришлось обхватить талию нордки, чтобы не свалиться с помчавшейся лошади.       Я впопыхах залезла в седло, путаясь какую ногу куда ставить. Эйрин подталкивал меня, чтобы ускорить. Парень забрался следом, дрожа, взялся за вожжи и направил лошадь в сторону тракта. Меня затрясло и закачало в седле, руки сомкнулись на шее смертельно перепуганного Эйрина, дышащего так прерывисто, словно он вот-вот упадёт в обморок.       Позади, в лесу, замелькали рыжие точки факелов, но мы были уже далеко. Бандиты слишком поздно догадались, что призраки не угоняют лошадей!