Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра

I’m walking on the dark side, I can’t get away I’m flirting with disaster, it’s the price I pay Jonathan Davis – Walk on by

      Я ждала ответа в тишине, вслушиваясь в треск огоньков свечей и собственное дыхание, кажущееся слишком частым и тяжелым. Толфгар пригляделся ко мне и с удивлением сказал:       – Боги! Думал, ты сдохла в сугробе!       – Зря надеялся! – с трудом сдержав дикий порыв тут же вцепиться ему в глотку, насмешливо произнесла я. – Оказалось, что не все в Виндхельме такие твари, как ты.       – Чего ты хочешь от меня?       – Поговорить.       – О чем? Захотелось повторить? – он протянул ко мне руку, но я увильнула в сторону. Брат Бури глухо рыкнул и сделал решительный шаг вперед.       – Не будем обсуждать это… перед Талосом, – нарочно упомянула бога, чтобы позлить Толфгара. Обветренное лицо норда помрачнело, брови надвинулись на глаза.       – Не говори, что веришь в Талоса, эльфийская подстилка!       На моих губах дрогнула слабая улыбка, но сердце бешено забилось от вскипающей с новой силой злости.       – Что будет с тобой, Братом Бури, если ты убьешь женщину в храме Талоса и осквернишь его алтарь? Уверена, талморцы щедро наградят тебя за это…       – Сука! – Толфгар снова шагнул ко мне, а я вновь скользнула в сторону. Разозлить норда оказалось довольно просто, сложнее будет заставить его следовать за мной.       – Пойдём, – я поспешила к выходу, маня взъярившегося Брата Бури за собой. – Покажу тебе кое-что интересное.       – Куда бы ты ни привела меня, я тебя там убью! Лучше беги! – рычал Толфгар, нагоняя меня. Но всякий раз, когда он пытался меня схватить, я уклонялась или ускоряла шаг, оставляя норда ни с чем и выводя его из себя ещё больше.       Выскочив из храма в ясную прохладную ночь, спешно пересекла мост, стараясь не подпускать норда слишком близко, и спустилась по лестнице к заброшенному дому. Я толкнула дверь и легко впорхнула внутрь. Толфгар ворвался следом и сразу же раздался гулкий звук удара. Одновременно с этим грохнула закрывшаяся дверь.       На пороге жертву поджидал Эрандур с клинком в руках. Норд, оглушенный точным ударом эфеса меча, рухнул ничком и распластался у моих ног.       – Как все прошло? – поинтересовался данмер, убирая меч в ножны.       – Это было легче, чем я думала, – созналась, с таким презрением глядя на Толфгара, будто под ногами лежала куча конского навоза. Убить его хотелось здесь и сейчас, но было бы странно упускать даже малейшую возможность избавиться от проклятья Боэтии. Молаг Бал отчего-то казался мне меньшим из двух зол.       Жрец стоял на пороге и в сомнениях осматривал Брата Бури. Потом данмер наклонился, разоружил его, сняв с норда пояс со стальным мечом в ножнах и кинжалом, и пнул лежавший рядом шлем.       – Надеюсь, мы не ошиблись, – проронил Эрандур.       – Это точно один из тех, – кивнула я. – Узнала его голос, и он сам тоже узнал меня. Теперь позволь мне самой закончить с этим…       Данмер колебался. Это было видно по его непривычно порывистым, нервным движениям. Клятва, данная мне, не могла перевесить его ответственности перед Марой, и все же, вопреки моим ожиданиям, Эрандур отрицательно покачал головой.       – Я остаюсь тут.       Какой даэдра подбивал меня спросить: «а как же Мара?!» Но я удержалась. И так всё понятно. Несмотря на то, что сегодня данмер облачился в жреческую рясу, он выбрал меня.       Сосредоточившись, я применила телекинез и потащила Толфгара в подвал, ощущая, как от напряжения на лбу выступают капельки пота. В доме стало не просто теплее – свечи и очаг источали ощутимый жар, как, наверное, бывает только в Обливионе. Возможно, мне просто так казалось из-за магии или от волнения. Когда воображала, что на самом деле хочу сотворить с этой мразью, которую даже не получалось назвать человеком, становилось не по себе. В действительности ли я, целительница Джулия Октавия, способна на подобную жестокость?       Безвольное тело Толфгара, похожего теперь на марионетку, доползло до круга перед алтарем, но даже когда Брат Бури коснулся пола, ничего не произошло. Металлическая рогатая голова даэдра скалилась перед пустой чашей, факелы ровно горели на стенах пещеры.       – Молаг Бал! – крикнула я во весь голос и рукавом утерла пот со лба. – Жрец Боэтии, осквернивший твой алтарь, погиб! Изгои опередили нас! Вместо него я привела тебе другую жертву! Прими душу ублюдка, что когда-то посмел взять меня силой! Прими вместе с его душой и моё отмщение!       Шипы с лязгом и скрежетом медленно, будто бы нехотя, выдвинулись из камня, словно Лорд Насилия делал мне одолжение, выказывая своё внимание. Свет факелов замерцал, сквозь стены сначала пробился шорох, потом я ощутила дрожь, ползущую под полом – того и гляди снизу вырвется огромная ладонь Молага Бала и схватит меня.       «Сделай так, – ядовитый голос даэдра проник прямо в голову, – чтобы он отрекся от своего бога и поклялся служить мне! Заставь его подчиниться!»       Молаг Бал не угрожал мне, не вынуждал, но и не просил. Его слова звучали, как нечто неоспоримое, но вместе с тем он соблазнял раскрыть самые темные, потаенные уголки души и сделать всё, о чем я так долго мечтала. Свершить месть так, чтобы она понравилась даже Принцу Насилия.       «Но есть условие…»       Я тревожно вздрогнула и обернулась на стоящего за моей спиной Эрандура.       «Верно… – показалось, будто даэдра алчно облизнулся. – Жрец тоже должен остаться. Отречься. Испачкать руки, во славу мою!»       – Но он не станет служить… – попыталась возмутиться, но данмер прервал меня.       – Я согласен! – отчаянно выкрикнул он, сделав шаг к алтарю.       «Не важно, кому он присягнет в верности. Он послужит МОЕЙ цели!»       Не сводя удивленного взгляда с Эрандура, поняла, что Молаг Бал заключил сделку с кем-то из других принцев даэдра. И первой на ум, конечно, пришла Вермина. Ей очень хотелось вернуть блудного сына в лоно кошмаров, а для начала придется разорвать его связь с Марой и лишить жреца покровительства богини. Так вышло, что из-за данной мне клятвы, он стал уязвимым перед Хозяйкой Сновидений.       Проклятье! Придется идти до конца.       – Почему? – прошептала я. – Ты же мог уйти… Позволить мне самой…       – Игра даэдра суждена нам обоим. И я готов понести эту жертву, пусть даже мне и придется вечность провести в Обливионе! – решительно ответил данмер. – Я не отрекаюсь от Мары, но впредь не стану ждать от неё помощи. Жить только ради искупления прошлых злодеяний я больше не намерен.       После его слов, я вновь повернулась к алтарю Молага Бала и заметила, что оглушенный Толфгар медленно приходит в себя. Норд простонал ругательство и схватился за голову, не понимая, где находится.       «Возьми мою булаву, напитанную застарелой, проржавевшей злобой! – захохотал Принц Насилия. – Напои оружие кровью!»       Я осторожно обошла металлическую ловушку, схватила ржавую булаву и поразилась тому, как удобно столь громоздкое и нелепое оружие легло в ладонь. Но оно было увесистым и оттягивало руку непривычной тяжестью. Однако я сразу почувствовала – стоит размахнуться как следует и любой свалится замертво, будь то Толфгар или даже великан.       – Что происходит? – Брат Бури присел в клетке и в смятении уставился на нас с Эрандуром. – А-а, это вы… Выжили оба, значит… И что? Отомстить решили? Очень умно.       – Назови имена тех, кто был с тобой той ночью, – холодно произнес данмер.       – Иди на… – норд ухватился руками за прутья, но тут же отнял руки, словно обжегся. Я увидела кровь на его ладонях. Черную в жутком полумраке святилища.       Потом Толфгар перевел взгляд на булаву в моей руке, и на его лице родилась ухмылка.       – И этим ты собралась меня убивать?! – он презрительно фыркнул в усы, хоть во взгляде и метались искорки ужаса. – Так давай же, бей, шлюха!       Я широко неловко замахнулась, металлические шипы клетки раскрылись, позволяя мне ударить, и ощетинившаяся зубьями голова булавы опустилась прямо на макушку Толфгара. Раздался хруст кости, во все стороны брызнула кровь. Череп норда проломился внутрь, и булава завязла в темно-багровом месиве.       С усилием вырвав оружие обратно, отступила на шаг назад, слыша голос Молага Бала, от которого я вновь вздрогнула.       «Нет! Слишком быстро! – взревел он. – Сделай это ещё раз! Медленно… Я хочу насладиться его страданиями!»       Толфгар шевельнулся, я отпрянула назад от неожиданности. Он что, ещё жив?! Жуткая рана на его голове начала стремительно затягиваться, кости срастались, на восстановившейся коже выросли рыжие волосы. Норд встряхнул головой, поднял недоумевающий взгляд на меня и, заикаясь, спросил:       – Что… Ч-что это было? Я п-помню, как ты убила меня…       Я и сама прекрасно помнила, как убила его меньше минуты назад, на пару мгновений решив, что всё уже позади, но Молаг Бал не наигрался, и одной только проломленной головы Лорду Насилия было мало. Он жаждал большего.       – Кто был с тобой той ночью? – снова потребовал ответа Эрандур.       Толфгар потрясенно молчал, а я так и стояла с булавой в руке, не зная, стоит ли бить Брата Бури ещё раз или дождаться его ответа.       – Назови имена тех, кто был с тобой той ночью, – напирал данмер, призвав на ладони пламя.       – Не могу сказать… – покачал головой норд, и мне стало страшно. Вдруг он после удара по голове забыл имена своих тогдашних подельников?       Огонь сорвался с ладоней жреца, облако пламени окутало норда, а его голос сорвался на истошный верезжащий крик. Зубья с лязгом выдвинулись из пола, не позволяя жертве сбежать. Сначала вспыхнули волосы Толфгара, потом лицо покрылось волдырями и начало чернеть на глазах. Я не отвернулась. Мне хотелось видеть, как ублюдок корчится в пламени, бьётся о металлические прутья и разрезает о них горящее лицо и руки. Стеганка тоже вспыхнула, и в святилище повис едкий запах жженой плоти и ткани, причем последняя пахла сильнее и противнее.       Эрандур не прекращал творить чар, его лицо исказилось от гнева. Я мельком взглянула на него и перевела взгляд на клеть. Вдруг мне стало страшнее смотреть на друга, чем на горящего заживо человека, чья кожа обуглилась и трескалась. Толфгар уже лишился чувств от боли и не шевелился, свернувшись калачиком на дне даэдрической клетки. Густой дым собрался под низким потолком пещеры, и я закашлялась.       – Хватит, Эрандур! – прикрыв рот и нос ладонью, я схватилась за жреца. – Кажется, он уже всё…       Данмер вздрогнул, когда я коснулась его, и отозвал магию. Встряхнулся, сбрасывая с себя наваждение. Некоторое время смотрел на меня, словно не узнавая, и вдруг отшатнулся в сторону.       – Это… – Эрандур в смятении смотрел на мою руку, сжимающую его запястье. – Я потерял контроль…       «Нет… Это не конец! – шипел сквозь стены довольный Молаг Бал. – Ещё! Ещё раз!»       И Толфгар вновь судорожно задергался на полу и заорал. Кожа постепенно восстановилась, ожоги исчезли, волосы отросли, только от одежды мало что осталось. С плеч свисали остатки кольчужных рукавов, а обугленные лоскуты стеганки едва прикрывали мускулистое крепкое тело.       – Боги… – взмолился норд. – Талос, помоги мне!       – Значит, Талос, да? – я присела возле Толфгара. Нас разделяли только зубья клетки. Когда насильник стал жертвой, он сделался таким жалким. Полуголый, затравленный, съежившийся.       – Ты почему-то не вспомнил богов, когда совершал другое преступление, – горько улыбнулась, глядя на него с презрением. – Скажи, у тебя много было таких, как я? Или я первая?       – Первая, – лихорадочно закивал Толфгар. – Клянусь. Я больше никого, никогда не… Это все он! – его речь стала быстрой, нервной и невнятной, он явно лгал. – Ты же меня опустишь, да? Если я скажу? Это все Нелмар! Это он! Он часто это делал. Он из каторжников… Ну, знаешь, раньше сидел в тюрьме. За разбой! Потом примкнул к Ульфрику… Сказал, что исправился. Но это он виноват! Убивай его!       – Любопытно, – я одобрительно кивнула ему и подняла голову, переведя спокойный взгляд на Эрандура. – Кажется, там наверху был нож…       – И колун, – напомнил данмер, без слов поняв мои мысли.       – Еще прихвати вилку…       Жрец улыбнулся, и, увидев эту жуткую улыбку, Толфгар расплакался, когда тот удалился по коридору наверх.       – Нет! Нет! – норд закрыл лицо ладонями. – Во имя Талоса, я же вам сказал!.. Ищите Нелмара!       – Это хорошо, что ты начал говорить, – я тяжело вздохнула. – Но разговаривать или договариваться нужно было чуть раньше. Теперь мы связаны клятвой с такой силой, перед которой мы с тобой лишь смертные ничтожества…       Сквозь стены пробился зловещий смех, пламя на факелах затрепетало, а Эрандур вскоре вернулся с обычным кухонным ножом и колуном в руках. Он протянул мне нож рукоятью вперед, и Толфгар снова разрыдался при виде оружия.       – Итак, Нелмар… Где он? Как выглядит? Есть ли у него прозвище? – тихо поинтересовалась я, отставив булаву в сторону и догадавшись, что сейчас буду убивать Брата Бури далеко не в последний раз.       – Он… истинный норд. Он в Виндхельме!.. Наверное… Я точно не знаю, но в Маркарте его нет! Все его называли Нелмар Освобожденный. Из-за его прошлого…       Я пальцем проверила остроту ножа. Даже не порезалась. Но так даже лучше. Получится сделать больнее.       – Вилку, к сожалению, не нашел… – протянул данмер.       «ЛОЖЬ! – пророкотал Молаг Бал. – Ты не взял её, потому что на самом деле боишься! Страшишься того, что можешь совершить! Однако не стоит бояться этого здесь! Иначе я сокрушу тебя!»       Я вздрогнула, а Эрандур спокойно и задумчиво посмотрел на алтарь Принца Насилия.       – Тебе не позволят сделать этого… – пространно сказал он. – Она не позволит. Это не входило в сделку, не так ли?       – Вермина? – прошептала я одними губами, но жрец не ответил. Впрочем, как и Молаг Бал. Святилище застыло, будто время свернулось, загустело подобно давно пролитой крови. Как бы то ни было, я не планировала прекращать игру. Раз уж Эрандур что-то понял, значит, нужно продолжать.       Моя рука ловко пролезла между прутьями, сквозь ошметки недогоревшей стеганки коснулась Толфгара, и пальцы ухватились за небольшой, как мне показалось, шмат плоти между ног. Норд в нелепой попытке спасти своё достоинство отпрянул и выставил вперед руки, но в его спину впились шипы, а в запястья воткнулись металлические иглы, не дав и малейшей возможности сопротивляться. Он вытаращился, закусил губу от страха и часто задышал, поняв, какая судьба его ждет.       Рука с ножом стремительно проскользнула сквозь прутья, лезвие зарылось в тень и легко вошло под кожу. Толфгар истошно заорал, задергался всем телом. Но коленями напоролся на шипы, а я с силой надавила на нож и, отделив необходимое, вытащила окровавленные руки из клетки.       На ладони кровоточили не член и яйца – лишь съежившийся бесформенный кусок плоти. Такой же жалкий и маленький, как его обладатель. Воющий и держащийся за промежность.       – И вот эта мелочь доставила нам обоим столько проблем, – я бросила отрезанные части в чашу перед ликом Молага Бала, и раздался хохот Принца Насилия. Огонь на факелах вспыхнул столбами.       «Ты на верном пути! Сокруши этого червя! Снова и снова!»       Вогнав нож в живот Брата Бури по рукоять, услышала, как он захлебывается собственными криками, пока Молаг Бал смеется и рычит:       «Продолжай!»       Шипы опустились вниз, Эрандур поудобнее перехватил колун обеими руками.       – Любопытно, – протянул данмер вдруг. – Сможет ли Молаг Бал вернуть его из мертвых, если отрубить голову?       Я потерла друг о друга окровавленные ладони и с интересом посмотрела на восстанавливающееся тело норда.       – Давай проверим…       «Жалкие черви! – самодовольно провозгласил Принц Насилия. – Вы сомневаетесь во мне?!»       Толфгар, очнувшись, даже не успел ничего сказать, когда топор с чавканьем опустился на его шею и… застрял. Колун оказался недостаточно острым, чтобы отрубить голову одним ударом, и данмеру пришлось бить трижды, чтобы достичь желаемого. Кровь брызгала во все стороны и перепачкала даже стены пещеры. И норд умер не с первого удара.       Сомневаться в одном из сильнейших даэдра действительно оказалось глупо. Голова приросла, чего нельзя было сказать о члене, который так и лежал в чаше на алтаре, как подношение Молагу Балу. Раз Принц Насилия смеялся, значит, эта забава пришлась ему по нраву.       – Хватит… – взмолился Толфгар. – Умоляю… Я больше не могу… Вы хотите знать про третьего? Я… я все расскажу… – он держался за горло и задыхался, как выброшенная на сушу рыба. – Его звать Селкир, хороший парень родом из Камня Шора. Молчаливый. Он… обычный шахтер. Я знаю, что талморцы убили его семью за поклонение Талосу. Знаю, что он единственный спасся. Чудом смог сбежать… Только после этого взялся за оружие и пошел к Ульфрику!       – Где он теперь?       – В гарнизоне форта… В Пределе. Сангард. Это около границы с Фолкритом и Вайтраном!       – Хорошо, – я повертела нож в руке, обошла норда вокруг и схватила за волосы, заставив его смотреть на себя. – Не такой уж ты и Несокрушимый, оказывается. Теперь видишь, что в беседе нет ничего сложного? Или не видишь?       Он охнул, когда нож вонзился в его глазницу, задергался, пытаясь вырваться, но лезвие быстро и плавно вынырнуло и вошло во второй глаз, а потом прочертило темную полосу на его горле. Толфгар побулькал, захлебываясь воплем и кровью, и снова упал замертво. Я вдруг осознала, что с каждым разом это становится все легче и интереснее. Каким же ещё способом лишить его жизни? Топор в руке Эрандура, хищно сверкая, намекал на четвертование, и я кровожадно оскалилась.       Крики Толфгара стали для меня музыкой триумфа. Кажется, именно этого я и ждала все бессонные ночи в Виндхельме, когда мечтала утопиться. Хорошо, что я победила свои страхи и выжила. Звук ломающихся костей врага – вот ради чего стоит жить.       Потом руки и ноги прирастали обратно. Оставалась только пролитая кровь, покрывающая каменный пол святилища сплошным густым слоем, сверкающим в ярком свете разгоревшихся факелов.       Мы отрезали и отрубали все, что можно отрубить и отрезать. Вскрывали, прижигали, вырывали, прокалывали и просто увечили. Наблюдали, как он беспомощно ползает, воет и гадит под себя. Я смеялась, когда он в очередной раз умирал. Эрандур оставался серьезным и сосредоточенным, как целитель на операции.       – Что ещё тебе от меня надо? – выл Толфгар. – Я все сказал и больше ничего не знаю… Мне очень жаль, что тогда…       – Извиняться не имеет смысла. Уже поздно, – оборвала я его невнятную сбивчивую речь. – Отрекись от бога, которому ты поклоняешься, он тебя всё равно не спасет. Прими власть Молага Бала, раз уж ты и так насильник…       Норд громко всхлипнул и часто закивал. Так часто, будто утратил способность прямо держать голову.       – Да-да… я согласен! Клянусь! Кто угодно, только прекратите! – пропищал он не своим голосом. – Я отрекаюсь от Талоса и согласен служить Молагу Балу! Отныне и навсегда!       Я отбросила нож в сторону, взяла булаву и вновь размахнулась. «Сломанный» Толфгар даже не сопротивлялся, лишь склонил голову в полном принятии своей участи.       Когда булава с хрустом опустилась на голову, оружие вдруг сверкнуло бледно-зеленым светом, а ржавчина ссыпалась с нее мелкой пылью. С удивлением отдернув оружие, увидела, что оно выглядит восхитительно и устрашающе. По острым блестящим шипам перетекали зеленые прожилки, в которых переливалась сила даэдра, как кровь по сосудам.       «Хорошо… Хорошо! – довольно прошипел Молаг Бал. – Алтарь и Булава восстановлены, а душа этого ничтожества будет вечно умирать и возрождаться в Хладной Гавани!»       – Во имя отмщения и во славу твою, лорд Бал! – с азартом произнесла я.       «Что ж, ты заслуживаешь награды! Можешь взять это оружие, если хочешь, а если нет… Хм… Я обещал снять с тебя проклятье… Так тому и быть! Ты свободна от пут предательницы и будешь благословлена мной!»       – Благословлена? – удивленно переспросила я, а голос Молага Бала с новой силой сотряс пространство святилища. Он загромыхал, заставляя трещать камни, составляющие свод пещеры.       «ТЫ ЗАБЕРЕШЬ МНОГО ЖИЗНЕЙ, И НИКТО БОЛЕЕ НЕ ПОСМЕЕТ СЛОМАТЬ ТЕБЯ, ДЖУЛИЯ ОКТАВИЯ! НО И ТЫ ВПРЕДЬ НИКОМУ НЕ ПОДАРИШЬ ЖИЗНЬ! ТАКОВО МОЁ БЛАГОСЛОВЕНИЕ!»       Лорд Насилия захохотал, но его смех скоро умолк, растворившись в воздухе и оставив от себя лишь зыбкое эхо и запах свежей крови.       – Что он имел в виду? – Эрандур встал вплотную ко мне и взглянул на останки Толфгара, лежащего в луже крови и превратившегося в то, что мы делали с ним весь вечер. Кучу истерзанной плоти.       – Не знаю… – я в замешательстве отошла назад, чувствуя себя как-то иначе. Не могла объяснить ощущение странной пустоты, поселившееся в разуме и груди. Я-то думала, что буду радоваться, когда узнаю имена, и наконец, отомщу, но теперь внутри остались лишь сомнения и усиливающаяся с каждой секундой боль в животе. Она жгла огнем и медленно спускалась вниз, скручивалась и нарастала.       Выйдя из святилища, я поняла, что больше не в силах сделать и шага, согнулась пополам и, положив Булаву на ближайшую бочку, прижала руки к низу живота. Осознание подействовало больнее и неприятнее ощущения, поглотившего меня.       Эрандур испуганно наклонился ко мне, придерживая за плечи.       – Я поняла… – прерывисто прошептала, жмурясь от мучительных спазмов и выступающих на глазах слез. – Я знаю, что забрал у меня Молаг Бал…       Данмер поднял меня на руки и перетащил на кровать наверху. Боль буквально выжигала всё внутри, а в глазах темнело. Сердце поглотили обида и злость.       – Тоже мне благословение! – яростно шипела я. – В Обливион его Булаву! Он не должен был…       – А он никому ничего не должен, – ледяным тоном произнёс Эрандур.       Друг присел рядом и положил руку мне на плечо. В его глазах я не увидела ожидаемого сочувствия, которое он как-то назвал «скорбью».       Боль вскоре отступила, но я не торопилась вставать с кровати. Мысли спутались в клубок, в воспоминаниях кружились кровавые образы возрождающегося и вновь умирающего Толфгара, но при этом не появилось никаких угрызений совести. Я твердо считала, что он заслужил такой участи, пусть даже у меня забрали кое-что взамен. Пока не получалось понять, насколько важен для меня дар материнства. До случая в Пещере Мертворожденного, я даже не задумывалась над этим, а сейчас и вовсе…       – В бездну! Всё и всех в бездну! – держась за живот, я села на кровати и подвинулась поближе к Эрандуру. – Надо бежать из города. Отправимся к форту Сангард. Найдем второго. Селкира. Наверняка, он точно знает, где находится Нелмар.       – Хорошо себя чувствуешь? – данмер пристально посмотрел на меня. – Ты бледнее, чем обычно.       – Все нормально, – я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась как оскал. Боль отступила, но мерзкое ощущение пустоты никуда не делось. Во рту скопился металлический привкус, будто я напилась крови на грязной оргии Молага Бала.       Некоторое время мы сидели молча. Собирались с мыслями перед очередным путешествием. Я уже начинала представлять стены форта, возвышающегося где-то недалеко от бескрайних равнин Вайтрана. Оставалась самая малость – добраться до Картвастена, куда уже отбыл Ворстаг с лошадьми и почти всеми нашими вещами. Я даже Ваббаджек ему доверила – лишь бы этот мерзавец дождался нас в поселке! Себе мы с Эрандуром оставили только немного монет на еду и дорогу и плащи. Мы опасались, что план может сорваться, поэтому Эйрин тоже уехал за день до «дела», чтобы его никак не связали с нами в случае чего.       – Надо умыться, – я медленно встала с кровати и поплелась на кухню. Там в котелке меня поджидала теплая вода, чтобы смыть ощущение липкой крови с рук. После жертвоприношения на ладонях осталась засохшая коричневая пленка, больше похожая на простую грязь. Жаль, что характерный неприятный запах выдавал её истинную природу.       Пока я приводила лицо и руки в относительный порядок, Эрандур дошел до двери и осторожно выглянул за порог.       – Светает, – сообщил он, возвращаясь ко мне. – Успеем за день добраться до Картвастена даже без повозки.       Я согласно кивнула – все равно у меня не было никаких иных идей на этот счёт – взглянула на мутную воду в котелке и направилась к двери. Данмер напоследок помыл руки и лицо, бросил быстрый взгляд в ровно горящий очаг затихшего дома и пошел за мной.       Утро выдалось холодным. В лицо ударил промозглый, совсем не весенний ветер. По небу на город с гор наползали темные кучевые облака, несущие непогоду. Возможно, прогулка до Картвастена окажется менее приятной, чем я предполагала.       Пока мы, кутаясь в плащи, шли до рыночной площади, мне не раз хотелось сорваться на бег, но присутствие Эрандура меня останавливало. Около рынка данмер внезапно схватил меня за руку и крепко сжал мои пальцы. Я ненадолго почувствовала себя спокойнее.       Около ворот дежурили трое сонных Братьев Бури, спасение казалось очень близким. Еще немного и мы окажемся на свободе! Осталось сделать всего несколько шагов!       Но увидев нас, стражники вдруг зашевелились, оживились и слаженно выступили вперед, рывком выдернув мечи из ножен. Я замерла как вкопанная и потянула к себе Эрандура.       – Стоять, именем ярла! – приказал нам один из стражников. – Вы обвиняетесь в преступлении против Скайрима и его народа! Не смейте сопротивляться и будете жить долго... В шахте Сидна!