“Видение Раба”, Хроники Рабства, глава двадцать третья
***
Человек с лицом джата, джогос-нхайского военного вождя, и девочка в маске жрицы шли по переулку Лунных Певиц. — Почему именно ты военный вождь, Якен? — спросила жрица. — Я бы тоже могла одеться джатом. Лунные Певицы позволяют женщинам одеваться как мужчины, если они докажут, что достойны стать вождями. Джат закатил глаза. — Очень смешно, славная девочка. А что ты предлагаешь человеку? Одеться жрицей? Кэт фыркнула от смеха, представив своего Безликого мастера одетого в то, что сейчас было на ней. Длинное ниспадающее белое платье с полурукавами, прикрывающими руки только от локтей до запястий, и прикреплёнными к платью серебряными лентами. С пояса из серебра, сочетающегося с лентами, свисала одна кисть, от правого бока до самой ноги. Одна кисть указывала на то, что служение этой жрицы заключается в распевании песен в храме и чтении священных текстов. Две кисти обозначали, что их владелица наделена высшим даром — искусством исцеления, а три — право судить. Девочке, одетой как жрица, нравилась ткань, из которой было сшито её платье, лёгкая на ощупь и летящая. Хотя само платье, от колен до лодыжек, на вкус Кэт было чересчур прозрачным. Она знала, что платье оставляет мало простора для воображения, ещё выходя из своей комнаты и спускаясь в главный зал, где должна была встретиться с Якеном. Он окинул её оценивающим взглядом, будто мужчина, покупающий девственницу в борделе. Но Кэт убеждала себя, что просто надумывает, пытаясь понять, что кроется во взгляде Якена. Когда он помог ей надеть лицо жрицы поверх её собственного, измазанного кровью, Кэт испытала облегчение от отсутствия тёмных видений. Все воспоминания жрицы, чьё лицо она носила теперь, сводились лишь к череде храмовых обязанностей. В противоположность девушке-жрице человек с лицом джата носил стальной воротник на шее, тёмно-красную кожаную кольчугу поверх мягкой алой туники, широкие железные нарукавники до запястий, кожаные бриджи и коричневые сапоги. Жара, стоявшая сейчас в Браавосе, казалось, не беспокоила его. В отличие от Кэт, которой пришлось порезать себе лицо и пустить кровь, чтобы надеть маску, лоратиец просто провёл ладонью ото лба к подбородку, изменив свои черты. Кэт уже бесчисленное количество раз спрашивала его, как он это проделывает, и только сегодня человек дал ей правдоподобное объяснение. — Человек выбирает для задания пять лиц, из хранящихся в Зале, и запоминает их. После этого он может менять собственное лицо на любое из этих пяти в зависимости от происходящего, — пояснил Якен. — Ты научишь меня как это делается? — взволнованно спросила Кэт. Он провёл пальцем по её подбородку. — Да, но сначала девочка должна стать Никем, чтобы она смогла быть Кем Угодно. Храм Лунных Певиц был самым большим в Вольном городе Браавосе. Это сооружение возвышалось над всеми остальными — массив белоснежного мрамора, увенчанный огромным посеребрённым куполом, а его окна из молочного стекла изображали все фазы луны. Две большие мраморные девы поддерживали перемычку в виде полумесяца. На самом верху кажущейся бесконечной храмовой лестницы размещалась огромная каменная таблица с высеченными на ней словами первого закона Браавоса: “Ни один мужчина, женщина или ребёнок в этом городе никогда не будут обращены в рабство”. Джат и жрица поднялись по ступенькам и подошли к массивным белым двойным дверям. Жрица почувствовала, как джат взял её за руку и притянул к себе. — Прежде чем мы войдём в храм, славная девочка, хочу кое-что напомнить тебе, — начал он. Кэт бросила на него сердитый взгляд. — Якен, мы сотню раз говорили об этом. Я всё уже и так прекрасно знаю! Я могла бы повторить наизусть все твои напоминания, если пожелаешь. Якен строго посмотрел на неё и она уступила. — Это не шутки. Человек хочет, чтобы ты слушала очень внимательно. Жрица расскажет тебе очень много об истории храма, и ты должна будешь запомнить всё до единой мелочи. Да, пророчества — надежда и бесконечная тьма. Человек хочет, чтобы ты выслушала всё. Девочке ясно? — Да, Безликий мастер, — ответила Кэт самым вежливым образом, но на Якена это не произвело никакого впечатления. — Всё очень серьёзно, славная девочка, — приглушённым шёпотом сказал человек, и при этом у него был несколько растерянный вид. Во что я её впутал, подумал лоратиец. Но всё должно идти по плану, личным чувствам здесь нет места. Пока девочка шаг за шагом не изучит всю историю, она не сможет действовать согласно судьбе. Собственной судьбе, предсказанной в пророчествах обоих храмов. — Мне нужно, чтобы ты мне верила, — сказал он ей. Кэт улыбнулась, держа человека за руки. — Я всегда тебе верю, Якен. Начиная ещё с Харренхола и до сих пор. Но ты ведь об этом знаешь, верно? Лоратиец улыбнулся в ответ и поднёс руки девочки к своим губам. Ещё с Харренхола. Сейчас ему так хотелось назвать девочку по имени, присвоив тем самым её себе. — Кхм-кхм, — их разговор был прерван чьим-то покашливанием. Это был человек тоже одетый как джат, нет, это и был настоящий джат. Приподняв бровь, он смотрел на развернувшуюся перед ним сцену, свидетелем которой он оказался. Джат, державший за руки жрицу, прямо перед входом в священный храм, такое не просто осуждалось, а безоговорочно запрещалось. — Пожалуй, Верховная Жрица желала бы поговорить с вами обоими о правилах поведения в храме. Вы, как я понимаю, неофиты, ещё плохо знакомые с верой Лунных Певиц, — сказал настоящий джат спокойным, но строгим тоном. Лоратиец с лицом джата мягко отпустил руки девушки с лицом жрицы и выпрямился. — Да, полагаю, Верховная Жрица и впрямь хотела бы встретиться с нами. Настоящий джат приподнял брови в лёгком замешательстве, и тут лоратиец бросил ему железную монету. Джат внимательно изучил монету и на его лице отразилось понимание, он посмотрел на пришедших и сказал: — Как бы то ни было, прошу вас, брат и сестра, следуйте за мной. Внутри храма высились большие, совершенно белые каменные колонны, по четыре с каждой стороны, а впереди по центру находились два мраморных помоста. На том помосте, который был пониже и пошире, верующие преклоняли колени, почитая своих божеств и совершая различные религиозные обряды. На верхнем меньшем помосте располагалась статуя, бывшая, очевидно, главным храмовым божеством — величественная безликая фигура из слоновой кости и серебра стояла на вершине того, что должно было, видимо, изображать горы, держа полумесяц в левой руке. На второй помост было дозволено подниматься только жрицам-целительницам и жрицам-судьям. Человека и девочку провели в глубину храма, к меньшей двойной двери. Настоящий джат открыл одну створку, впустив их внутрь. Там их ждала Верховная Жрица, облачённая в такое же белое шёлковое платье, как и Кэт, но с её пояса свисали целых четыре кисти. Голова жрицы была гладко выбритой, а верхушка черепа несколько заострённой, как будто голову, для придания ей такой формы, перевязывали, когда Жрица была ещё совсем маленьким ребёнком. Но это ничуть её не портило, она выглядела очень изысканно. Кэт поразилась этой простой красоте Верховной Жрицы. — Валар моргулис, — услышала Кэт слова своего Безликого мастера и повторила сказанное им. — Валар дохаэрис, — прозвучало в ответ. — Пожалуйста, снимите свои лица. Девочка взглянула на своего Безликого мастера, словно прося разрешения, и он слегка ей кивнул. Человек прикосновением заставил лицо джата исчезнуть и помог своей ученице снять её маску. Увидев настоящее лицо Кэт, Верховная Жрица покачала головой, и хотя на её губах была улыбка, из её глаз полились слёзы. — Пожалуйста, милое дитя, подойди ко мне ближе. Я хочу разглядеть тебя. Девочка сделала так, как ей было сказано. — Белое и серебряное… белое и серое, — прошептала Жрица, погладив её по белоснежной коже и пристально всматриваясь в глаза. — Серые глаза, которые скоро станут зелёными, как только обретут дар видения. Нравится ли тебе луна, дитя? Поёшь ли ты на неё? Говоришь ли с луной тёмными ночами, когда наступает полнолуние, и она ярко сияет на небосклоне? Жрица говорила загадками, но девочка поняла смысл её последних слов. Она бросила быстрый взгляд на своего мастера, силясь понять, что тот хотел бы подсказать ей. — Я не волк и не вою на полную луну, — ответила Кэт. — Я не люблю луну, и с нею я не говорю и не пою ей. Кэт хотелось, чтобы её Безликий мастер остался доволен, ей хотелось доказать ему, что она действительно может быть Никем. Эти вопросы вполне могли оказаться испытанием, а эта женщина желать её провала. — О, но всё же ты — волк, — мягко возразила Жрица. — Ты безликая, у тебя нет имени. Но всё же ты носишь это лицо и имя, которое этому лицу принадлежит. Ничего не поделаешь. Так и должно быть. Девочка взглянула на своего мастера и не отводила глаз, желая, чтобы тот объяснил ей всё. Человек сложил руки на груди и, казалось, погрузился в глубокие размышления. Наконец он тяжело вздохнул и заговорил: — Не соизволит ли Верховная Жрица оказать честь этой девочке и рассказать ей о древних пророчествах? Девочка прибыла с другой стороны Узкого моря и не знакома с нашими великими сказаниями. — Разумеется, — Жрица легко кивнула и велела девочке сесть на мраморный пол напротив себя. Затем Жрица взяла руки девочки в свои и переплела их пальцы. — Закрой глаза, дитя. Возможно, эта история тебе известна лучше чем нам. Девочка поступила как ей было сказано и прислушалась к мягкому звуку голоса Верховной Жрицы. — Расскажи мне о Браавосе. Девочка мысленно вернулась на “Дочь Титана”, где сын капитана рассказывал ей об основании города. — Всё началось с тайного убежища, созданного рабами, восставшими против валирийских угнетателей. Повстанцы захватили корабли, перевозившие невольников. Говорят, это Лунные Певицы предсказали, что беглые рабы найдут приют в заливе, укрытом за сосновыми холмами и прибрежными скалами. Клубящийся в заливе густой туман спрячет беглецов от ищущих их господ верхом на драконах, так гласит легенда. — Куда не способно проникнуть огненное дыхание. Поиски окончены. Вот пред нами морской залив, укрытый завесой тумана — здесь мы обретём покой, — произнесла Жрица дрожащим голосом. — Сейчас Браавос самый могущественный из Вольных городов, — продолжила Кэт, и тут вмешался её Безликий мастер, в его голосе звучала гордость, — …самый могущественный Вольный город в Известном Мире, не знающий себе равных — я так считаю. Это звание принадлежит вовсе не Кварту, хотя на этом и настаивают некоторые фанатики. Кэт не открывала глаз. Вновь зазвучал мягкий голос Жрицы. — Ты упомянула Лунных Певиц. Девочка кивнула. — Расскажи мне, что ты увидела, когда вошла в этот храм. Она медленно выдохнула. — Божество. — Какое божество? — Безликое божество, — произнесла Кэт, посчитав, что правильнее будет продолжать говорить. — Он… она… оно держало полумесяц и стояло на горных вершинах… Жрица перебила её. — У Избранной восемь чувств. На скольких горах стояло божество? У Избранной восемь чувств? Что это вообще значит? Да я и не считала эти горы. И часть гор не была видна. Седьмое пекло, почему так важно количество этих гор?! — Так сколько? — Жрица отвлекла её от размышлений. — Я… я не знаю. Не обратила внимания… — У Избранной восемь чувств. На скольких горах стояло божество? — повторила Жрица. Семь? Восемь? Назови ей любое число из головы. — Четырнадцать. Четырнадцать гор. Жрица отпустила её руку. — Открой глаза, дитя. Открыв глаза, Кэт увидела, что жрица улыбается ей. Затем женщина протянула руку и потрепала Кэт по правой щеке. — Четырнадцать. Ты помнишь, чтобы раньше кто-то рассказывал тебе хоть что-нибудь о четырнадцати горах? Кэт покопалась в недавних воспоминаниях. — Нет. Мой Безликий мастер или Старейшина никогда ничего не рассказывали мне ни о каких горах. В разговор вмешался лоратиец. — Мы не говорим о воспоминаниях девочки. Мы говорим о воспоминаниях Арьи Старк. Вне сомнений, она благородного происхождения и ей рассказывали сказки перед сном, замковый мейстер или её септа. Девочка нахмурилась, подумав, что мастер её дразнит, но когда она взглянула в его лицо, то увидела, что он серьёзен и печален. Она крепко задумалась, проклиная себя, что не придавала большого значения занятиям в Винтерфелле. Её охватили внезапные воспоминания о родителях, Роббе и Джоне… — Четырнадцать Огней. Цепь вулканов в Старой Валирии, — неожиданно вспомнила она, бросив на своего мастера быстрый торжествующий взгляд. — Четырнадцать Огней вызвали Рок и уничтожили всех повелителей драконов с их чудовищами, кроме Таргариенов. — Сколько раз случался Рок? — настойчиво спросила Жрица. — Один, — ответила Кэт, немного сбитая с толку, — такова история. Она обернулась к своему мастеру в поисках поддержки. Тот слегка кивнул. — Однажды в прошлом, это правда, — сдержанно ответил Якен, приближаясь к ним. — Но мы больше не в прошлом, не так ли, славная девочка? Кэт погрузилась в размышления, и выражение её лица приняло сначала задумчивый, а потом понимающий вид, но в конце концов она расхохоталась. Её смех был единственным, что нарушало тишину в этом обычно безмолвном священном месте. Но Кэт резко оборвала хохот, заметив, что Жрица и Безликий мастер замерли, недоверчиво уставившись на неё. Якен был явно раздражён. — Р-рока, то есть Старой Валирии больше нет! Большая её часть покоится на дне Дымного моря, — Кэт замолчала, желая убедиться, что права в своих рассуждениях. — Как же может случиться второй Рок? — Видишь ли, в различных религиях, таких как Лунные Певицы, Чёрно-Белый Дом, адепты Красного Бога и даже твои Семеро, существуют способы увидеть события до того, как они произойдут — мы называем их пророчествами, — мягко пояснила Жрица, протягивая девочке руку, чтобы помочь ей подняться. — Простите, но откуда вам точно известно, что пророчества сбываются? Без обид, — спросила Кэт. Сейчас она думала, не новое ли это испытание, подготовленное для неё Безликим мастером. Это задание для улучшения памяти? Или, возможно, проверка? Уделяю ли пристальное внимание деталям, достаточно ли я наблюдательна? А, может быть, он пытается заставить меня признать, что Арья Старк не исчезла полностью? — Девочка не должна спрашивать, сбываются ли пророчества, — её Безликий мастер подал ей знак смотреть на него. — Потому что пророчества заставляют события происходить. Основание Браавоса, завоевание Залива Работорговцев Королевой Драконов, даже ваша Война Пяти Королей, и, боги упаси, Армия Мертвецов, всё это порождено пророчествами, так что не клевещи на них. Будучи отчитанной таким образом, девочка склонила голову перед лоратийцем в знак повиновения. Но это не помешало ей прояснить ситуацию, хотя задавать вопросы — дело Арьи Старк. Это она всё подвергает сомнению, Арья Старк — померкнувшее воспоминание о девочке, на глазах которой враги убили всю её семью, а она не сделала ничего. — А что если пророчества ошибочны? — спросила она. — Тогда это было бы просто прекрасно для всех нас, не так ли? — Жрица опять прикоснулась к её щеке. — Мы ежечасно молимся, чтобы пророчества о катастрофе не воплотились в реальность. Но среди сотен пророчеств о новом Роке есть одно — о надежде, которой суждено восторжествовать над гибелью. — Женщина поцеловала её в щёку. — И мне повезло дожить до этих времён, чтобы увидеть всё собственными глазами. Они обсудили ещё несколько других вещей. Например, как Лунные Певицы возникли из жриц кочевников Джогос Нхая, далеко к востоку от Дотракийского Моря. Или что джогос-нхайские женщины могут стать джатами или военными вождями, но должны будут одеваться как мужчины, в то время как мужчины могут стать жрицами и будут обязаны носить женские наряды. — Я тоже говорила об этом своему мастеру. Ему бы больше подошло платье жрицы! — пошутила Кэт, и лоратиец в ответ фыркнул и закатил глаза. — И да, нам всем перевязывают черепа в младенчестве и до второго года жизни, так что когда мы достигаем совершеннолетия, то предстаём перед нашим народом уже в таком виде, — подтвердила Верховная Жрица. — Это должно быть очень больно. — О, да, конечно. Перевязать череп — это всё равно что запретить реке течь по своему руслу. Но, в отличие от плоти и костей, река способна продолжить свой бег, и в конце концов сделает это. В то же время плоть и кости принимают форму той самой вещи, которая служит им препятствием. Так появляемся мы, с каплевидными головами, — Жрица указала на свою макушку. — Для чего это делается? — спросила Кэт. — К чему такие мучения? Жрица взглянула на лоратийца и одарила того лёгкой сияющей улыбкой. Человек, будто постигнув смысл этой улыбки, ответил девочке: — Поверь мне, я знаю. Вновь заговорила Жрица. — Мы от крови Джогос Нхая. Не дотракийцы, не миэринцы, не и-тийцы. Мы известны своими ездовыми зорсами и бритыми каплевидными головами. Самобытность, милое дитя. Это то, чем мы являемся. Самобытность, мысленно повторила девочка. Какое пустое слово. Когда время истекло, Безликий мастер и его ученица поблагодарили Жрицу, надели маски и вернулись в свой храм. Бесконечные вопросы крутились у Кэт в голове после посещения Храма Лунных Певиц. Её мастер обещал, что сегодня она узнает многое, но сейчас она чувствовала, что сбита с толку как никогда. Второй Рок? Пророчество? Избранная? — Мне нужно будет многое прочесть, — сказала вслух Кэт, даже не осознавая этого. Они стояли перед бассейном с ядовитой водой в центре главного зала. — Но для сегодняшнего дня, пожалуй, знаний уже чересчур. — Да, девочке нужно читать, — сказал лоратиец. Он наклонил голову, прожигая Кэт взглядом и проводя пальцами по контурам её лица. Она закрыла глаза, моля Многоликого остановить время или даже вовсе его отменить. — Человек обещает, что девочка узнает всё об этих вещах и даже больше, пока она находится здесь. Как человек говорил ранее, сейчас мы достигли точки истины. Того, что реально. — Ага, — пробормотала его ученица, всё ещё ощущая лёгкие прикосновения своего мастера к носу, губам и подбородку. Что он там говорил? Истина? То, что реа… Боги, пусть он не останавливается. О, Якен… Она почувствовала тепло, растущее в животе и между бёдрами. Вцепившись в тунику лоратийца, она притянула его чуть ближе к себе. А затем его пальцы медленно провели по её белой шее и ключице. Когда он остановился, её глаза распахнулись в удивлении и раздражении. — Якен! — сквозь зубы воскликнула Кэт, умоляюще, но в то же время требовательно. Он лишь усмехнулся и направился к выходу. — Зал для занятий боевыми искусствами, завтра. И не опаздывай.