Братик?..

- Совсем охренел, мудак! Это продолжалось уже около часа. Гил, будучи не до конца протрезвевшим, нарезал по комнате круги, то и дело вскидывая руки в возмущении, и материл «наглую французскую рожу». Хотя как сказать - наглой эту физиономию в данный момент мало кто бы назвал. Темные круги под глазами, видимо, от недосыпа, взгляд, не выражающий ничего, кроме удивления и некого испуга, и пара хороших, наливающихся краской синяков. Бонфуа сидел на полу и с опаской следил за другом, время от времени прикладывая к припухшему носу лед в салафановом пакетике. Как-никак Гил был посильней своего любвеобильного друга. Другое дело, что прус знал гораздо больше приемов и стратегий. Все-таки годы ожесточенных тренировок и армия дают о себе знать. - Ну, mon cher, чего ты вспылил? Подумаешь, я не узнал тебя спросонья, - Бонфуа поднял плечи и на секунду прикрыл глаза. Ответом ему был убийственный взгляд, полный ярости, и Франциск как можно быстрее приложил лед к разбитому носу. Нет, ну а что? Вроде как спрятался… - Гребаный дебил. Ты понимаешь, что чуть не сделал? Я к нему душу излить пришел, а он интима захотел! Охуел, сука! - Прости… - послышалось противное шуршание. - Мир?.. Не вынеся всего этого, Байльшмидт взвыл и ударил кулаком стену, разнообразно, истерично и красочно матеря всю Францию, всех французов и, в особенности, Франциска Бонфуа. Птиц все так же мирно продолжал следить за разыгравшейся сценой с антресоли шкафа. * Несколькими часами позже * - С меня хватит, я спать, - Артур сонно заворочался на кровати и потянулся за подушкой. Вообще, то, что происходило, его крайне раздражало. Мало того, что он потратил бесценные часы сна на просмотр какого-то совершенно бестолкового и неинтересного многосерийного американского ужастика, так еще и Джонс все время просмотра дрожал и скулил, как девица, периодически утверждая, что он спасет Керкленда, если что. - А-а-артур, нет! Подожди-и-и... Там осталось всего двадцать минут! - чтобы подтвердить свои слова, Джонс схватил упаковку от диска и потыкал пальцем куда-то в обложку. Естественно, что в этом полумраке Керкленд ни черта бы не разглядел, если бы даже удосужился перевести взгляд на коробочку. На тот момент его интересовало, как быстрее отделаться от надоедливого мальчишки, стащить законно одолженную подушку, в которую, кстати, вцепился Джонс, сползти на пол, затем перебраться на диван и, наконец, заснуть. - Артур! Ты оглох на старости лет, что ли? - Молчи, щенок! - Эй, это грубо, - Джонс сложил руки на груди и театрально надул губы, тем самым неосознанно дав англичанину возможность стянуть подушку. Чем, собственно, незамедлительно и воспользовался Керкленд. - Добрых снов! - Артур, я все-е-е-е сделаю, все, что захочешь! Только досмотри! - Альфред схватился за рукав футболки англичанина и стал дергать за него. Причем с таким энтузиазмом, что бедная материя могла в любой момент треснуть по швам. А вообще, неважно - футболка-то старая, да еще и Джонса. Когда эта тряска и скулеж осточертели настоящему джентльмену, он оттолкнул Альфреда и встал с кровати. - Что ты мне предложить можешь? Мне не интересен твой бред. Все, чем ты увлекаешься, далеко от меня, как Марс от Земли. Я совершенно другой и вкусы у меня другие. Вывод: тебе нечего мне предложить. И вообще, мы мешаем Мэттью, так что поговорим завтра, а сейчас - спокойной ночи! - Вот как, значит? Ну, хорошо! - Альфред цыкнул и отвернулся лицом к стене, пробубнив себе под нос что-то вроде "Значит, нелюбовь", дернул на себя одеяло и демонстративно накрылся им с головой. - Что, прости? - голос англичанина как-то странно сорвался на писк, и Артур в недоумении уставился на мирно вздымающееся одеяло, в мыслях перебирая отвращение от собственного голоса и недоумение от сказанной Джонсом фразой. В ответ на его вопрос последовали лишь непонятное сопение и не очень реалистичное подобие храпа. - О, Королева... Что ж, поздравляю, Керкленд, ты нашел идиота под стать себе. * Следующим утром * Бла-бла-бла... Неужели он думает, что я его слушаю? Самонадеянный придурок! - Мне пофиг, я иду с тобой и точка! Возражения не принимаются! - Романо, тебе нельзя! Сколько раз я должен повторять, что тебе нечего делать у меня на работе? Ты еще маленький! - Ты глухой, или да? Я сказал, значит, я пойду! Э-э-эй, ты кого маленьким назвал, а?! - задохнувшись от возмущения, Варгас вскочил с кровати и стал колотить своего опекуна кулаками по груди. - Ты никуда не пойдешь, Романо! - ...! Ха, еще посмотрим! Фыркнув и скрестив руки на груди, Романо со всей дури пнул ногой кровать. Судя по всему, Варгас забылся от боли и богато обматерил несчастный предмет мебели, за что тут же получил несильный подзатыльник и укоризненный взгляд от Карьедо, после чего итальянец одернул бежевую рубашку, которая на нем смотрелась скорее туникой, и гордо прошествовал в свою комнату, напоследок что-то возмущенно пробурчав себе под нос. - О, Боже... - испанец устало вздохнул и прикрыл глаза, услышав звук с грохотом захлопнувшейся двери. - Отлично утро началось. Хах, ну ничего! К моему возвращению он успокоится... - Карьедо широко улыбнулся и пошел в сторону шкафа. - О, Дева Мария... Точно! Романо, верни мою рубашку! - Пошел к черту, придурок! * То же утро, несколькими часами позже * - Хм, интересненько. Подумав пару секунд, Иван взял свой мобильник и набрал номер одной из "я-без-понятия-чей-это-номер" Гила. Конечно, неправильно все это... Нельзя было копировать все данные и контакты с телефона Байльшмидта, тайно прокравшись в ночи, нельзя было читать СМСки и смотреть медиафайлы, но Брагинский же, в конце концов, должен знать, чем живет его обычно болтливая "женушка"! Тем более, что он еще не глубоко копал. На Родине он бы еще по базе данных пробил все номера и собрал досье на каждого(-ую). Выбрав уже давно знакомый контакт, наш Ванечка нажал на "вызов" и пошел следом за объектом наблюдения. - Да-да? - послышался милый женский голос на том конце трубки. - Здравствуй! Это Иван. Ну, Брагинский. - А-а-а, русский! Привет, чего хотел? Прости, я сейчас немного готовкой занята, так что иногда буду не сразу отвечать. Но ты спрашивай, что собирался. - Ахах, ничего страшного. Элизабет, сможешь мне помочь? Насчет Гилберта. - А? Гилберта? Ах, любовь-любовь. Я когда-то тоже была влюблена... Ох уж этот Родерих! Покорил стальное венгерское сердце своей божественной игрой, ах... - барышня на том конце трубки театрально вздохнула и замолчала, видимо, уйдя в воспоминания. - Э-э-э, Элизабет?.. - А? Я! Ой, а если помогу, скинешь мне фоточек, где вы целуетесь или?.. - Обойдемся поцелуями. В щеку, - по голосу было слышно, что Брагинский не сумел сдержать улыбки. - Жмот. Ладно. Что ты хотел? - Помнишь, ты мне рассказывала при встрече, что весь этот бордель завязан на трех идиотах, один из которых мой. Помнишь ведь, да? - Ну, конечно, помню. Я их лично знаю. - Можешь мне описать двух других? Я просто подзабыл уже. Боюсь ошибиться. - Кого-то увидел, что ли? - Да. Вроде как одного из них. - Ну... Они оба примерно с Гилберта ростом. Один смуглый и вечно улыбается. Он испанец и у него темные волосы. Не знаю почему, но у него на руке всегда чётки и ленты в итальянский и испанский флаг. Он молчит об этом, только улыбается, и это, черт побери, заставляет мою фантазию дико разыгрываться. Ах, да, еще - у него зеленые глаза. - Нет-нет, не этот. У меня тут блондин. - А-а-а. Второй француз, у него золотистые вьющиеся волосы. Сто процентов накручивает, скотина! Непонятная щетина на подбородке и голубые глаза. Пижон. Чем-то на молодого Депардьё похож. - Лиз, у меня на виду помятое существо с разбитой рожей, собранными в хвост волосами, расстегнутой на груди рубашкой, бутылкой красного вина и розами. И походу, он не выспался, бедолага. - Походу, реально Бонфуа... - Сейчас ММСку кину, короче. Подожди. - Дьявол, а раньше нельзя было? - Ну... Ахах. Пока. Жди. * Тремя минутами позже, СМС-переписка* - *фотография* - О боже, ну и помятый... Кошмар. Кто его так? - Лиза, это он или нет??? - Ванюшка :3 Да, это Франц. - Спасибо! - ... Слушай, Брагинский, а ты мне фотки-то пришлешь? - Элизабет, у меня мало денег. Потом, возможно. И хватит уже болтать. Этот спектакль для других зрителей. - Какой спектакль? Ммм? - Не играй в это со мной. Я прекрасно знаю, что ты из себя представляешь. - Знаешь, Брагинский, мне редко попадаются такие проницательные люди, как ты. А, что ты, собственно, хочешь? Да и кто бы вообще говорил! Ты актер не хуже меня, ведь так? - Хех... Ты, извращенка, Хедервари. Причем больная на всю голову. - Как ты, Иван... Мы оба не прочь искупаться в чужой крови, если нам так будет удобно. - Прости, деньги кончились) - Про фотки не забудь! Посмотрев на пришедшее сообщение, Брагинский усмехнулся и продолжил идти за потрепанным французом. Спустя несколько минут Бонфуа словил такси и сел в машину. Полагаю, мало кому будет интересно детально узнавать о том, как охотился за такси Иван, причем чуть ли не в буквальном смысле - кидаясь на капот проезжающей мимо машины. Как он затем вежливо попросил "Гнать за этой тачкой! Да поживее, черт тебя дери!". И как он всю дорогу подгонял водителя непонятными для таксиста русскими матами, не забывая при этом активно жестикулировать. И конечно, как пару раз Брагинский умудрился заехать водителю по тыкве и как тот в ответ обложил его матюгами, хлеще ванюшиных. В итоге, с горем пополам, обе машины, с небольшой разницей во времени, остановились у большого загородного особняка. Ничего необычного для этих мест: беленькие стеночки, стриженые кусты вокруг дома и лепнина на стенах в стиле рококо. Миленький двухэтажный особняк. Иван выскочил из машины и с теми же матами начал искать деньги. Из необъятных карманов его плаща посыпались русские рубли, складной нож, разрывная граната, пара пачек презервативов и упаковка смазки. Водитель, увидев все это безобразие, протараторил что-то вроде "Денег не надо! Вам бесплатно!" и дал газу. Развернувшись практически на месте, с диким визгом из-под колес, он погнал в город, превышая скорость и нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения - Уехал... Странно. Ох, ну и давно я не одевал этот плащ. Воспоминания о старой жизни прям! - Ваня не спеша подобрал все выпавшие вещи и побрел к воротам дома. Ну а что? Машину догнали, куда теперь торопиться? Дверь оказалась незаперта, что несказанно порадовало русского, и Иван несильно толкнул ее. Охраны, как ни странно, тоже не было. Обед? - Дин-дон, открывай мне дверь, стою я на пороге. Убежать уже не сможешь. Дин-дон, открой мне дверь, стою я на пороге. Отступать назад слишком поздно. Дин-дон, я уже вхожу, начинаем прятки. Давай весело сыграем. Дин-дон, я уже вхожу, начинаем прятки. Давай весело сыграем. Топот твоих ног могу услышать. Ровное дыхание твоё могу я услышать. Прятаться начинай. Не обнаружив никого живого, кроме парочки девушек в одинаковых откровенных нарядах, Брагинский застеснялся, но все же спросил, куда делся француз. Молча и абсолютно синхронно, как куклы, не поднимая при этом взгляда, обе указали пальцами на лестницу, и Ваня, кивнув, пошел на второй этаж. Поймав себя на сравнении этих особ с марионетками, Брагинский решил, что пора завязывать с просмотром аниме и чтением Гоголя. - Тук-тук, на пороге комнаты твоей стою я. На вход разрешения мне не надо. Тук-тук, вот и у тебя я, куда ты спрятался? Скоро конец игры... Второй этаж оказался более оживленным. Нет, людей видно не было. Просто из некоторых комнат доносился женский смех, а из других - охи да ахи. Брагинский вновь залился краской и опустил голову... Не привык он к такому разврату. Срамота! - Ну... Это... Надо найти этого... Да. Иван вновь огляделся и все-таки нашел приоткрытую дверь. Судя по тому, что она была украшена богаче остальных и на ручке висела табличка "Проходите", это было подобие кабинета. Но проверить ведь никогда не помешает? Так решил Иван, прежде чем заглянуть в щелку и прислушаться. Действительно - там, закинув ноги на большой лакированный стол, сидел Бонфуа и мирно попивал вино, любуясь бликами на стакане. - О, нашелся. Русская наглость переходит все границы, это нам не в новинку. Поэтому никого не удивит, что Ваня просто пнул ногой дверь и молча зашел в комнату. Закрыв за спиной дверь, Брагинский, наконец, вздохнул с облегчением. Тишина... - Э-э-э... Чем могу помочь?.. - Франциск Бонфуа? - Я. Подожди, а как ты... как Вы сюда попали?! - Охраны не было. Все открыто, - Иван пожал плечами. И сел напротив француза. - Я вот, что спросить хотел, Бонфуа. Не подскажешь мне, куда подевалась женушка моя? - Я что, всех знать должен? Кто такая? - француз отставил бокал и принял сидячее положение, окинув взглядом Брагинского с головы до ног. Затем посерьезнел и продолжил задавать вопросы. - И вообще: Вы кто? - Не такая, а такой. Я Иван Брагинский. А ищу Гилберта Байльшмидта. - ...! - то, что происходило дальше, нужно было видеть, ибо это просто не описать. Бонфуа зашелся в истерическом смехе и сполз под стол, кажется, даже хрюкая и колотя кулаком по полу. Иван с самым реалистичным на свете "кирпич-фэйсом" продолжил смотреть на место, где только что сидел француз. Когда Франц начал задыхаться от беспрерывного визга и смеха Иван все-таки, мило улыбнувшись, спросил: - Так ты мне скажешь, где моя женушка-то? - Я... А-а-а-а... Гил в платье... Аахахахах... - Франциск все же удосужился вылезти из-под стола и сесть обратно на стул, все так же истерично хихикая. - Ась? - Ахахах... Он у меня ночевал. Полночи не спали... ахах... Ой. Франц одернул себя и начал тараторить, объясняя, что он вовсе не имел в виду то, что можно было бы подумать. К сожалению, все оправдания и это "ой" были сказаны слишком поздно. На глаза русского пала тень, и он с той же милой улыбкой встал со стула. Ситуация явно не предвещала ничего хорошего, поэтому Бонфуа тоже встал со стула и отступил на шаг назад. - Полночи не спали, говоришь?.. - Это не то, что ты подум... Фразу Франциск так и не успел договорить. В мгновение ока Иван оказался рядом с ним и сбил с ног сильным ударом кулаком в нос. Франц опешил, даже сперва не почувствовав боли, встал и отбежал в другой конец комнаты. Через секунды чувства вернулись - на губах появился медный привкус, а в носу защипало. Дрожащими пальцами, не отводя взгляда от улыбчивого русского, Бонфуа дотронулся до носа. Все верно - кровь. Вытерев солоноватую жидкость с губ рукавом рубашки, Франциск встал в боевую позу и сжал кулаки. - Как хочешь. Все так же улыбаясь, Ваня размял пальцы рук и двинулся в сторону Бонфуа. Француз ринулся вперед первым, одарив русского парой ударов в живот и под колено. Оступившись, Брагинский схватился за ворот рубашки Бонфуа и резко дернул вниз, заехав Францу коленом в солнечное сплетение. Пытаясь вырваться, Бонфуа с силой ударил кулаком Ивану в пах. - Не честно, лягушатник... Нехорошо... Еще раз приложив Бонфуа о колено, но уже носом, Иван оттолкнул противника, ударив того кулаком в ухо. Серия ударов в живот и под ребра, сильный удар в челюсть от Бонфуа и финальный апперкот от Брагинского. Француз пошатнулся и упал на пол, держась за голову и одновременно прикрывая ее. - Не ссы. Лежачих не бьют. Вот скажи, сколько вас, винохлёбов, учить надо, что к русским лучше не лезть? - ... - Где Гил? - Не знаю. Он переночевал и свалил! - Переночевал? - Блять, просто переночевал. Отмутозил меня и ушел спать! Не трогал я его! - Конечно. Так, ладно. Гил еще свое получит, а ты мне поможешь, ага? - С чего бы это?.. - Ведь лежачих не бьют? Или бьют?.. - Хах... Черт с тобой. - Вот и славно. * Спустя полчаса * - Алло? - Через двадцать минут должен быть тут. Поторопись, Мэттью. - Хорошо, спасибо, что позвонили. - Ахах, не за что... Антонио положил трубку и устало потер затекшую шею. Позавтракать дома он не успел, поэтому перебивался купленным по дороге салатом и заботливо уложенными Романо помидорами. А Карьедо был прав: весело денек начался. Не успел он приехать, как ему позвонил Франц и попросил купить бинты. Прибыв на место, Фернандес застал покалеченного друга, лежащего на диванчике, и сидящего рядом Брагинского, со льдом в руках. - Ну, чего он там? - Скоро приедет, - Антонио пожал плечами и подошел к окну. - Доволен?! - Пока нет. - Надеюсь, ты хоть потом отстанешь от меня? - Посмотрим, - Брагинский скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на свои ноги. - Дева Мария... - Что-то случилось, Тони? - Да. Там... Там Романо с охраной ругается. - Что, мать твою?! - Романо... О, Боже. - Какого черта он тут делает?! - Не знаю, прости, Франц, я побежал к ним! - прокричал испанец и рванул прочь из комнаты. - Ась? - Иван оторвался от разглядывания собственных ног и посмотрел на встревоженного француза. - Хуясь! - Не груби мне. Что случилось? - Тебе какая, черт, разница? - Интересно просто. - Руки убрал, мудак! Я кому сказал?! Сука, охуел?! Не трогай меня! Я, блин, вам устрою! Только отпусти, только отпусти! - пинаясь ногами, руками, а иногда даже головой, Варгас пытался сделать как можно больнее двум слегка шокированным охранникам и вырваться из их загребущих лап. Поймав момент, Романо с остервенением укусил державшего его мужчину за палец и толкнул локтем в грудь. Охранник зашипел от боли и замахнулся кулаком на подростка. Варгас в ужасе зажмурился и попытался закрыть голову. - Стой!!! - вовремя подбежав, Карьедо оттолкнул охранника и прижал к себе покрасневшего от возмущения итальянца. - Э-э... - Тихо, он со мной! Не трогайте его впредь. - ... - О боги, Романо, почему ты здесь? Я же велел оставаться дома! - Дома?! Пока ты хрен знает где шатаешься, придурок?! И вообще, это все не катит на продавца! Рассказывай! Какого черта тут происходит? - Идем... В доме расскажу. - Слушай, а что это вообще было?.. - Без понятия. Но это было весело. Только мелкий гаденыш чуть палец мне не отцапал, собака. Кстати, ты халву будешь? У меня много. - Отстань ты со своей халвой. Каждый день только одна халва на уме. - Простите, Вы меня, может, уже пропустите? - А? Ты кто? - Мэттью я... - Милый мальчик-то? - Не видел. Тони сказал, хорошенький. Я сам что, каждого знаю? Этими делами вообще Хедервари занимается. - Оп-па. - Чего? - Да нет, ничего...