Безусловный рефлекс

– Фа отличная партия для Иена. Они выгодно смотрятся вместе, – папа оторвался от созерцания огня в камине и повернулся к нему. – Он мне не нравится. Горделивый, – пожал плечами Джей, стараясь свести на нет раздражение. Папу не переубедить. Джей всматривается в пламя, не моргая. До тех пор смотрит, пока то в оранжевые пятна сливается. Вертит в руках чашку, мыслями далеко отсюда. Иен вчера пообещал свозить его в теплую Окаву, к морю, на пару дней. Они смогут побыть вместе, не прячась. Это греет душу, когда как на улице холода. Снег выпал и не собирается таять, как предыдущий. Казалось бы, до триады Вьюг месяц остался. А у природы-то правила свои. Впервые Джей не радуется снегу. Не резвится, в снежки с близнецами не играет, прячась в парковом комплексе и ломая вечнозеленые хвойники – «стены» воображаемых крепостей – кучами снега. С горок не съезжает, на льду водоканалов и искусственных озер не катается. У него теперь иные «шалости». И немного недетского формата. – Солнышко, ты сам не свой в последнее время. Первый цикл так повлиял на тебя... Ты расцвел. Через года так три-четыре пару обретешь. Я бы хотел, чтобы это был твой истинный. Понимаю, его сложно встретить. Но поверь, отношения с истинной парой намного лучше, чем с обычным альфой. Вы ведь идеально совместимы. Ты сможешь ему доверять, как самому себе. Мне бы очень хотелось, чтобы ты встретил предначертанного. – Пап, вы же с отцом не истинные, откуда вы знаете, каково это? – спросил Джей, с некой долей скептицизма, не свойственного ему ранее. Но в глаза папе так и не осмелился заглянуть, рассматривая теперь полупустую чашку – едва теплую. Папа почему-то не ответил, а смотреть ему в лицо непосильно. Интересно, может ли быть такое, что тот встретил истинного альфу, уже будучи в браке с отцом? Джей недавно слышал о скандале в какой-то мелкой дворянской семье, где муж хотел развестись с беременным от него супругом из-за того, что нашел истинного омегу. Но им не позволили – законный супруг наделал шуму и это дело замяли. Да, развод получить непросто. На это нужны веские причины. А когда-то, папа рассказывал, разводов вообще не существовало. Каждый альфа мог взять в супруги до четырех омег. Хорошо, этот обычай изжил себя. Джей представить не может, как бы он смог делить мужа с тремя другими. Папа выдохнул как-то тяжело и все же ответил: – Однажды я расскажу тебе, солнышко. Но пока что ты мал и не поймешь меня. «О да, папа, мал. Знали бы вы, что ваш сыночек давно уж не Чист...» – подумал Джей. С каждым новым днем он принимал свою сущность на каплю больше, но вместе с тем порою презирал сам себя. – Хорошо, – кивнул запоздало он и поставил чашку. Случайно посмотрел на папу и их взгляды пересеклись. Джей тут же отвел взгляд, чувствуя, что не сможет подолгу родителю в глаза смотреть. Быстро перевел тему: – Но Фа мне все равно не нравится. Кстати, я собираюсь съездить в Окаву на днях. – Сам ты никуда не поедешь, – изрек папа чуть сварливо. – Пусть Иен поедет с тобой. А то целыми сутками в той лаборатории… бессмыслица. Он не маленький, чтобы штучками химическими играться. Так и скажу ему. – Па-а, но ему это нравится, – вступился по-привычке Джей. – Ох, вы все еще дети, – вздохнул папа и поднялся, поправляя складки на одеянии. «Да-а, дети,» – внутренний голос не унимается, коверкает и допекает. Родитель уходит, пожелав спокойной ночи, а Джей, выпив нужную таблеточку, подумал, что ночь будет неспокойной. И все же, папа с отцом не догадываются, каков их примерный сыночек на самом деле. Интересно, как бы они отреагировали? Наверно, не поверили бы. Иен… Это как на запрещенное вещество подсесть. Сначала винишь себя, клянешься, что бросишь. А потом привыкаешь и уже не можешь жить без новой дозы. Точно так же и у него вышло. Ступив на сей путь, не свернешь обратно. И возможно дело не в одной истинной связи. Добавился запрет: а как говорят, запретный плод сладок. Джей принял тот факт, что подстрекает его как раз таки ощущение остроты и их прятки от родственников. Он знал, что со временем страсть поутихнет и яркие впечатления заменятся на постоянство. Но в груди уже поселилось тепло. Желание поддержать, заботиться, угодить, вызвать улыбку. Джей иногда чувствует себя послушным наложником властного короля – не имеющим права на ошибку. Теперь ему страшно, что если он сделает что-то не так, то Иен разочаруется в нем и найдет другого. Джей бы не выдержал наблюдения за тем, как его Йоне хорошо с каким-то омежкой. Лучше терпеть порою жесткое отношение, чем оспорить и остаться с ничем. Время идет, старые страхи уходят, зато новые появляются. Он сколько себя помнит, боялся. Наверно, это нормально. Хотя, нормально – это когда пытаешься бороться со страхами, искореняешь их, а не игнорируешь и на поводке у них идешь. Как всегда, впрочем, Джей счел положение вещей удобным, создав себе в новых условиях зону комфорта. «Похоже, у меня раздвоение личности. Или мнений. Один я – вина и самоненависть. Другой – похоть и романтизация насилия. И второй теперь стал главным. И понятно, благодаря кому». Джей прошел по коридорам к выходу, а дальше по ступенькам вниз. Вечер холодный. Неудивительно – землю снегом присыпало. Джей ступает осторожно, опасаясь поскользнуться. Эти дорожки, как замерзшее озеро. Он чуть не падает, вовремя ухватившись за ручку двери. Открыл, пошел вниз, отмечая, что под землей температура выше, нежели на улице. А в лаборатории и вовсе тепло. От перепада температур щеки покалывает. Жарко даже. Джей замечает Иена на месте и улыбается. – Ты почему легко одет? – спросил альфа, кинув на него мимолетный взгляд. Иен может быть ласковым, может быть заботливым. Конечно, если вести себя так, как брат того хочет: тихо, услужливо. Улыбаться, рассказывать, что все хорошо и он счастлив. Джей так сильно вжился в эту роль, что поверил – это и есть он настоящий. – Представил, что мы уже в Окаве, – усмехнулся Джей, подходя к столу. Иен в ответ хмыкает, не отвлекаясь от бесформенного кристаллообразного камня, над которым склонился. – Тепло, море. О, я так заскучал за солнцем, – чуть мечтательно произнес он. – Это будет отличный отдых. Давай заедем еще в Старый город, я много о нем слышал. Говорят, там самые высокие дома в Итане. Представляешь? Выше наших башен в здании Совета. Иен ничего не ответил, откалывая кусок. Кивнул чуть позже. Джей подошел ближе, зная, что ему лучше не мешать. Но хотелось объятий. И поцелуев. Или просто внимания. Да обычного разговора бы хватило! Он прислонил голову к плечу Йоны, потерся, как кот ласковый и замер в ожидании ответа. И вот, Иен отложил инструмент и повернул голову к нему. На вид уставший. Опять затеял что-то. Иногда создается впечатление, что опыты его заводят не меньше, чем Джей. А то и больше. – Этот светильник будет светить не год, как все. Если его обработать тем, – альфа ткнул в сторону прозрачного вещества, – и тем, плюс тем, – в рядом стоящие, – то он проживет в два раза дольше. – Ого, – выдавил Джей, обнимая в ответ. – А отдыхать когда? Ты прошлую ночь не спал. – Приду к тебе отдохнуть, – сказал Иен и склонился к уху, обжигая дыханием. – Попробуем те «игрушки». Джей от последней фразы зарделся еще больше. Вспомнилась привезенная недавно Йоной коробка. А в ней – упакованные красиво «игрушки». Джей рассмотрел некоторые из них и засомневался, что они вообще влезут в то место, для которого предназначены... Он посмотрел на работу альфы. Захотелось сбросить этот чертов кристалл, к которому ревновал даже больше, чем к Фа, и сесть вместо него. В глаза заглянуть, удержать взгляд Йоны, загипнотизировать, зачаровать. Джей почувствовал в себе жажду стать для Иена важнее всех и всего. Первым. Главным. Занимать его мысли. Сделать так, чтобы Иен и дня без него не выдержал, примчался со своей академии сразу же и увез его с собой. А там – без родительского контроля и сотни слуг – будет свободнее дышаться. Иен снова взялся за кристалл, выстукивая и сгребая крошку. Джей понаблюдал немного и вышел. На сегодня у него еще одно дело. Он весь день наблюдал за Фа. Тот и правда ведет себя странно. Но если вчера Джей был уверен в том, что жених брата – шпион, то сегодня его уверенность пошатнулась. Фа – не какой-нибудь слуга, и не простолюдин. Представитель древнего клана – Антарей, одного из четырех сильных. К тому всему, Фа единственный омега среди всех детей Антареев, а значит, его воспитали в любви и заботе. Не зря же он такой самоуверенный и гордый. Знает себе цену. Учитывая все это, кажется нелогичным, что Фа – один из Чужих. Вот если бы тот был чем-то обижен на кланы, тогда да. А так – с чего бы омеге становиться предателем своей семьи? Вот именно, незачем. Хотя, может быть, что у Фа на то свои причины. Как говорят, никогда не знаешь, что там на уме у человека. С виду может обычным быть, а внутри – тот еще чертенок. Нельзя судить по одному виду и поведению, ведь то и другое возможно подделать да сыграть. Он встретил Фа, как обычно, в коридорах. Тот на месте не сидит. Все блуждает, удивительно часто попадаясь на глаза. И не думает прятаться, наблюдать исподтишка. Как будто пытается побольше раз напомнить Джею, что именно он – будущий супруг Иена. И откуда в Фа столько злобы? Вот, к примеру, к папе тот относится с уважением: это видно. С близнецами тоже нормально разговаривает. А с Релом вообще, как старший друг-наставник (что тоже подбешивало). Поэтому то, что Фа ненавидит весь их род, отпадает. Фа ненавидит исключительно Джея. Значит, Иен точно что-то да ему сказал. Джей решительно пошел навстречу Фа, чувствуя необходимость поговорить сейчас и убедиться, верны ли догадки. Если это так – а он надеется, что это так, – сдаст родителям. А там, пусть разбираются и с притихшими Чужаками, и с их крысенышем сереньким. А серовласый Фа, кажется, не удивлен вовсе, когда Джей просит его пройти в ближайшую гостевую и прикрывает дверь. Старший омега не теряет самообладания даже после фразы: – Я знаю, кто ты. – И кто я? – с нескрываемой неприязнью спрашивает Фа, смотря свысока. – Чужак. – Если ты, младший братик, считаешь, что это звучит обидно, то ты ошибаешься. Может для тебя я и чужой, но Фахо приняли меня. И скоро я стану родным, как бы ты этого не хотел, – нейтральным тоном говорит Фа, сжав после чуть подрагивающие губы в полоску. – Эм… – Джей теряется на мгновение. Кажется, Фа не понял его. Или притворился, что не понял. – Я знаю, что тебя прислали следить за мной, – он зашел с другой стороны. – Да кому ты нужен?.. – воскликнул вдруг омега и заметно побледнел при этом. – Ладно, наблюдательный. Хорошо. Я следил за вами. – И ты думал, что я не узнаю? – Джей усмехается почти победно. – Что ты спишь с Иеном? Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук-тук. Сердце забилось быстро. Джей надеется, что ему послышалось, но это отвращение на лице Фа, злость в его глазах, и… Он сглатывает, а по позвоночнику холодок пробегает. В голове одна мысль. Выкрутиться. – Что ты несешь… – Джей попытался выдать возмущение, но получилось растеряно. – Я видел вас вместе, – теперь в голосе Фа, помимо злобы, обида. Кривит губы, снова сжимает. Смотрит в сторону. А Джей забывает, как дышать. Что теперь делать? Что? – Ты, попробуй только сказать, – начинает он, но запинается, сглатывает раз за разом. – Поверь, больше всего я желаю открыть им глаза на твое обличие. Но нет. Вместе с тобой пострадает репутация Иена, а я не собираюсь вредить ему. Если… он счастлив с тобой, мне придется принять это и закрывать глаза. Но знай, Джейми, я ненавижу тебя. За то, что у тебя есть то, чего я хочу больше всего. Его внимание. – Тебе не придется закрывать глаза, потому что я буду его супругом, – выпаливает Джей, задетый его спокойствием и правильностью. – Что ты ему подсыпал? – Фа тоже выходит из себя, взмахнув резко рукой, в кулак сжатой. – Я не поверю, что Иен по доброй воле с тобой!.. – Хочешь знать? – вне себя от злости, прошипел Джей. – Это он меня склонил, а не я его! – Ты лжешь, чертово отродье! Гадкое похотливое животное! Это омерзительно! – Выбирай слова, ты с Фахо разговариваешь, – пересилив себя, прервал его Джей и вышел. Побудь он мигом дольше, точно бы накинулся на Фа с кулаками. Или тот на него. Уже в своей комнате Джей осознает, что его трясет. Крупно. Тело слабо, мышцы ноют, а вместо легких раскаленная консистенция. Он пьет залпом воду с кувшина, разливает. Пальцы еле разгибаются. Он мечется по комнате туда-обратно, и не знает, что ему делать. Закидывает в себя горсть успокоительных, чтобы унять панику. Но та не проходит. Стучит изнутри, в горле собирается. Плохо. Подташнивает. «Отродье!» «Похотливое животное!» «Омерзительно!» Звонкий голос отголосками в памяти. Он глотает еще настойку, успокаивающую. Эффекта ждать полчаса. Но Джей не может выдержать внутреннюю тревогу. То в жар, то в холод. Провалиться бы сейчас, закрыть глаза и не встать больше. О его «тайне» знает кто-то еще. А что, если Рел тоже тогда догадался? Что, если расскажут другим?.. Боги Итаны... «Я не имею права обращаться к Богам. Я нарушил запреты, я грешен,» – Джей мысленно себя доводит и никак не выходит побороть это ощущение. Будто грязный. И сам же себя облил. И эту грязь не отмыть водой. Даже если море переплыть – не стать ему снова Чистым. К Иену, скорее к Иену. Сказать о Фа и забыться в его объятьях. Он выбегает на улицу, добегает, по льду скользит, но не падает. Перед дверью застывает. Открывает дверь, осторожно, тихо, чтобы не отвлекать Йону. Джей планирует подождать, постоять рядом, надышаться его ароматом. А там и успокоительные подействуют и он спокойно расскажет о том, что произошло. И о Чужаках тоже. Иену стоит довериться. Как говорил папа, между истинными не должно быть секретов. Они ведь половинки одного целого. Кому, как не истинному доверять секреты и делится сокровенным? Он поднимает взгляд от пола и замирает посреди комнаты. Иена нет. Зря только крался. Разочарование. Его все еще трясет, ладони подрагивают и дрожь эта не унимается, если их потереть или сжать. Джей думает обратно возвращаться – наверняка Йона в своей (его) комнате, или в кабинете. Но замечает, что один из стеллажей в неестественном положении. Повернут. Он впервые видит, чтобы тут что-то не на месте стояло. Иен перфекционист: не мог оставить это и уйти. Джей идет вглубь комнаты, чтобы заглянуть туда. Не знает, зачем. Им движет любопытство. Наверно, там мышь – так уже было. Скорее, дохлая. Иен до жути боится мышей и терпеть их не может. Наверняка, убил реагентом каким, отодвинул стеллаж, чтобы убрать, но не осмелился и за слугой пошел. А если мышь живая? Прислушивается. Писка нет. Зато отчетливый шум и… голоса? Джей улавливает запах Иена и удивляется вдвойне. Подходит все еще осторожно, обрадовавшись, что обнаружил его. Улыбается. Один аромат уже успокаивает. А за стеллажом оказалась дверь. Приоткрытая. Джей и не знал, что тут есть ход. При нем Иен ни разу не заходил туда. Возможно, это его спальня, где тот отдыхает, когда устает от работы? Тут же кровати нет, и дивана тоже, в кресле-то не поспишь. Но странно то, что Йона не показал ему ту комнату. – На этот раз двое непокорных, – чужой голос, приглушенный, будто из коммуникатора звучит. Иен по связи разговаривает? Джей подошел к двери, думая, стоит перебивать альфу или это разозлит его. Да, лучше не мешать. Подслушивать нехорошо – подумал Джей. Но вместо того, чтобы отойти и подождать Йону в кресле, он заглянул в щель. Полутьма. Небольшое помещение. И правда, диван у стены. Стол, на нем техника. Иена он находит не сразу. Тот стоит спиной к нему и коммуникатор в руках держит. – Что с ними делать? – послышался тот же голос. – Как обычно. Запугать. Не выйдет – избавиться, – неожиданно-стальной тон альфы проходит мурашами по нервным окончаниям и в животе сходится тугим узлом. – Как прошла вторая волна? Статистику отправь. «Эм, о чем он?» – подумал Джей, стараясь дышать тихо и через раз. Хорошо, запах заглушен, иначе Иен бы его сразу обнаружил. – Удачно, большая часть населения на нашей стороне, мы распространяем информацию, начиная с низов. Но нам нужны восемьдесят процентов, вы же знаете. Иначе ничего не выйдет. Плюс в клан Хорей просочилась информация. Но Коди замял это. – Неужели Коди снизошел до действий… – с издевкой. – Запускайте третью волну. – Вы уверенны, что Джейми не расскажет вашему отцу? Джей обмирает второй раз, услышав свое полное имя. Моргает. Думает, послышалось, но голос из коммуникатора спрашивает еще раз. Что? Что вообще происходит?.. Какие волны, убийства? – Не расскажет, – произносит твердым тоном Иен, а Джей прислушивается, боясь пропустить. – Я контролирую своего омегу. В этом можешь не сомневаться. Для него устроим затишье. Пусть думает, что Чужаки не появятся. А потом я переманю его к нам. Постепенно. Сердце обрывается на слове «Чужаки». Нет. Не может быть. Это совпадение. Шутка. Что угодно, но Иен не может быть связан с Чужаками. Он же… он же спасал его, когда те выкрали. Переживал, говорил, что поможет, он же… что же тогда... – ...Сообщи Ланселу и Коди, что я желаю их видеть. Это наше общее дело. Я один должен управлять, пока они пропадают? Бездельники. Все. Отключаю. Джей отходит на шаг. Еще один. Натыкается спиной на стеллаж, баночки звенят, падают. Шум. Он не верит. Не верит. Не верит. Не. Верит. Дверь распахивается. Иен смотрит на него, расширенными глазами, хмурится, рот открывает. Джей пятится, снова натыкаясь на стеллаж и шепчет, не слыша собственного голоса: – Скажи, что это неправда, прошу тебя.