Исправленному верить

После того случая в ресторане Майкрофт не объявлялся два с половиной месяца. Грег был слишком занят, чтобы акцентировать на этом внимание, кроме того, что слишком уперт, но, когда на прошлой неделе, расследуя убийство сотрудника банка, Шерлок ради доказательства своей правоты прокопал тоннель под отделением RBS, за что его немедленно упекли за решетку, а Майкрофт даже не носа не показал, хотя бы чтобы поглумиться… Ладно, так или иначе дело было закрыто, и теперь, когда у Грега появилось время, ощущение неправильности происходящего поселилось в груди и не собиралось никуда уходить. Он набирал Майкрофта несколько дней подряд, но тот не брал трубку — что ж, был занят или отсутствовал в стране, что было, в общем-то, нормально, но с тем, как шли дни, а от Майкрофта не было ни слова, чувство неправильности происходящего вытесняла паника. Не мог же тот и правда смертельно обидеться из-за их последнего разговора? Грегу после хватило пяти минут, чтобы понять, что он явно наговорил лишнего, но ведь и Майкрофт не остался в долгу. Он сгреб бумаги на край стола и подпер щеку, пытаясь вспомнить все разы, когда Майкрофт вот так игнорировал его в ответ на сказанное им в сердцах, а таких ссор набралось немало, и, хотя память за эти годы изрядно сточила их края, Грега охватила злость. Он все еще не забыл, как Майкрофт любил дрессировать его молчанием в наказание за несдержанный нрав. Отрицал он это внаглую или просто не отдавал себе отчета — не важно, его уязвленная гордость всегда находила способ поквитаться с обидчиком, и плевать, кем тот приходился ему. И тут в первый раз в жизни Грегу пришло в голову, что, может, Майкрофт и обижался так сильно только на то, что от близких расценивал как предательство? Ведь если стоять слишком близко, можно заколоть и десертной вилкой… Грег покачался на стуле. Нет, в этом был смысл, если бы речь шла о ком-то другом, а не о Майкрофте Холмсе. Этому было плевать. Ладно, подумал Грег, хочешь молчать — помолчим. В конце концов, Шерлок был у него под шефством, то есть в заложниках, — рано или поздно Майкрофту придется обратиться к нему. Так прошли еще два месяца. Грег не был засранцем, и в какой-то момент то терпение, что он тренировал последние пятнадцать лет, подошло к концу. — Приемная мистера Холмса. Грег раздул ноздри. Что сделал Майкрофт — просто переадресовал его звонок на Антею, чертова заноза! — Детектив-инспектор ЛестрА-ад, — очень вежливо позвала секретарь, и Грег, не будь дураком, почуял насмешку. — Вы что-то хотели? Пришлось натурально собрать всю волю в кулак, чтобы не сорваться на этом дьявольском создании с ангельским голосом. — Да, — ответил Грег устало, раздумывая над тактикой, позволющей добиться своего. — Мне очень нужно поговорить с мистером Холмсом… Будет давить на жалость и все то доброе, что в ней еще осталось, если осталось. — Сожалею, но мистер Холмс сейчас очень занят и просил ни с кем не соединять. Но я могу передать ему, что вы звонили. Сожалеет она, стерва канцелярская. — Послушайте, Антея, я знаю, что он просил не соединять меня с ним и что вам влетит, если вы нарушите свое обещание. Но и вам, как никому, известно, что ваш босс иногда из упрямства принимает решения, о которых сам же жалеет. Если бы мне удалось поговорить с ним, а вам не пришлось нарушать его приказа, все были бы только рады. Он ведь не в духе в последнее время, правда? Не то чтобы выстрел наугад. Майкрофт не в духе триста шестьдесят пять дней в году. Она помолчала. — Продолжайте. — Буду честным с вами, я сделал глупость, очень его разозлив, и теперь хотел бы извиниться. Если бы вы, Антея, сказали мне, где его найти, я сделал бы остальное, — «довершил бы начатое» подумал он мрачно, — а вас никто бы не смог обвинить в нарушении инструкции. Обещаю вам вернуть вашего шефа в самом лучшем виде. Я собираюсь раболепствовать и пресмыкаться перед ним, пока он не растает, а вы же знаете, как он это обожает, — пошутил он, так ни для кого не было секретом, что Майкрофт подобного отношения не терпел. — Черт возьми, вы дьявол, — смеясь, отозвалась она. — Зато вы — ангел, — ответил Грег в тон, улыбаясь во все тридцать два, что, как он знал, придавало его голосу особое очарование. — Теперь я понимаю, — пробормотала она, но не закончила мысль. — Что ж, пожалуй, мне и правда не было сказано ничего о том, чтобы не давать его адрес. Он поехал к Шерлоку. Если поспешите, то как раз застанете его там. Но учтите, я ничего вам не говорила. — Я ничего от вас не слышал. Вы чудо, Антея. Я никогда этого не забуду. — А я никогда не позволю этого забыть. Удачи, инспектор, — ответила она со смешком, прежде чем отключиться. Грег улизнул с работы, не забыв прихватить папки с нераскрытыми делами в качестве гостинцев для Шерлока. Не мог же он, в конце концов, объявиться на Бейкер-стрит безо всякого алиби. Миссис Хадсон обрадовалась ему. — Инспектор Лестрад! Как давно вас не было. Вы к Шерлоку? Ах, их сейчас нет дома… — жалостливо прокудахтала домохозяйка, приложив руку к груди. Вид у нее был такой, словно за дверью происходило что-то плохое, но Грег догадался, что вечный прединфарктный вид отражал ее профессиональную деформацию. — Ничего. Могу я подождать их наверху? — Ну конечно! Конечно! Что ж мы стоим в дверях!.. — живо откликнулась женщина и вдруг спохватилась, переходя на шепот. — Только учтите, что там, — домовладелица подняла палец, — этот. Она скривила нос и встряхнула плечами, словно прогоняя невидимый холод. — Конечно, — продолжила она заговорщически, — я понимаю, он его родня, но до чего же жуткий тип… брр, так и мурашки по коже. — Миссис Хадсон, — примирительно начал Лестрад, почувствовавший себя оскорбленным, — Майкрофт совсем не такой плохой человек… — Это что же, — отозвалась она, причитая. — Я и забыла, что вы в своем Скотланд-Ярде ничего не понимаете, но поверьте моему опыту: от типов вроде этого — жди беды. Мой бывший муж якшался с подобными людьми, и где он сейчас? Только и остались, что фотографии — анфас и в профиль… Лестрейд почувствовал приближение головной боли, не придумал ничего лучше, чем дать ей наслаждаться своими измышлениями в одиночестве и проскользнуть внутрь. Майкрофт сидел в кресле Шерлока, закинув ногу на ногу. Честно сказать, думал Грег, моменты показывающие их с братом внезапное сходство неизменно били его в лоб. Майкрофт не выглядел злым, но, когда поднял глаза, натянуто ухмыльнулся. Грег всегда недоумевал, как ему удавалось смотреться по-царски, даже сидя в потрепанном кресле; больше того, Майкрофт в принципе был королем любых поверхностей, — сидя, лежа ли, стоя на них так, словно те принадлежали ему по праву крови. — А, инспектор. Какими судьбами? Как поживает Скотланд-Ярд? Уже переловили всех… мышей? Грег не стал реагировать, плюхнулся в свободное кресло и с видимым удовольствием растекся в нем. Майкрофт, глядя на него, улыбнулся, потому что тот, будучи небритым и взъерошенным, напоминал ему кота. Отдавая дань традиции, они немного помолчали, сверля друг друга глазами, а потом Грег всплеснул руками: — Извини! Мне не стоило говорить всего того, что я сказал, да и вообще. Ты же знаешь какой я болван, особенно если на взводе. — И что завело тебя в тот раз, позволь узнать? — не отрицая, поинтересовался Майкрофт. Он был на пятьдесят один процент уверен, что дело в Рике — Грег запал на него и не нашелся с тем, как выразить это иначе, чем проехаться по его внешности. Он решил так, потому что это то, что обычно делали люди, — совершали нелепые алогичные поступки, чтобы скрыть что-то еще более нелогичное. Но Грег только фыркнул и снова беспомощно всплеснул ладонями. — Не ожидал увидеть тебя. Сорок девять процентов Майкрофт отводил идее о том, что он сам разозлил Лестрада — просто потому что такое случалось сплошь и рядом, а так как Майкрофт не выносил признавать собственные ошибки, оставалось только подчиниться данности, что Лестрад никогда не бывает им доволен. — Что ж, это было взаимно, хоть я и наивно полагал, что мы уже давно пережили стадию, когда избегали друг от друга. — Да? А кто обычно сбегает отсюда, едва завидев меня в дверях? Вообще удивляюсь, что ты еще здесь. — Сегодня я намерен дождаться Шерлока, потому что у меня к нему нетерпящее отлагательств дело. — То есть сам факт ты не отрицаешь. Майкрофт скривился, осознав оплошность. — На что ты намекаешь? — Да так. — С чего мне избегать тебя, скажи на милость? — спросил он с неприязнью в лице. — Ладно, Майк-рофт, проехали. — Не произноси мое имя так, будто это я в чем-то провинился! — выплюнул Майкрофт, которого собственное имя, произнесенное таким тоном, да еще и кем — Лестрадом, — укололо в самую мякоть. Был бы у него зонт, в этот момент он бы точно нашел ему применение. — Проехали, Майк-рофт, — повторил Грег, посмеиваясь про себя. Майкрофт не позволил, чтобы на его лице дрогнул хоть один мускул. — Нет уж, будь добр. — Ты не меня избегаешь, а Шерлока. — Точно, — склонил голову Майкрофт. — Особенно мне нравится избегать его у него же дома. — Ты просто не хочешь, чтобы он увидел нас вместе и применил свою дедукцию. Майкрофт сделал вид, что ему очень смешно. Вышло очень ненатурально. Грег подумал, что даже люди из рекламы йогуртов выглядят более искренними. — Я пропущу этот бред мимо ушей, с твоего позволения. Шерлок ничего не сдедуцирует по той простой причине, что дедуцировать решительно нечего. Иногда, когда Майкрофт пытался чересчур поспешно отрицать очевидное, насмехаясь над нелепостью самого факта, возмущение все равно выдавало его. Грег находил это невероятно милым. И в его власти было устроить так, чтобы это продолжалось как можно дольше. — Разве он в курсе, что ты со мной спал? — вбросил Грег, наслаждаясь видом возмущенного Холмса. Тот взял себя в руки и обнажил зубы в хищной усмешке. — Вряд ли в настоящее время осталось хоть что-то, что могло бы натолкнуть его на подобную мысль, — сказал он, смотря на Грега, как на диковинную зверушку. — Как знать, — помолчав, пространно ответил Грег. Майкрофт не успел возразить, потому что тот заметил на камине шахматную доску и, потянувшись, переставил ее на стол. — Сыграй со мной. — Дурацкая игра. — Ну же, Майкрофт. Вспомним былое. Давай, как раньше. — Тем более, что ты еще ни разу у меня не выиграл. Боюсь, это попросту бессмысленно. — Самые бессмысленные вещи стоят того, чтобы попытаться, Майкрофт, — философски заметил уверенный в своих силах шахматист. — А у меня просто не было правильного стимула, а значит, и шанса тоже. Я тренировался, — поспешно добавил он. Майкрофт непроизвольно согласился, что когда такой человек, как Лестрад, получал достойный стимул, по инерции двигались даже горы вроде него самого. Это и интриговало, и бесило, но чаще второе. Сегодня это интриговало. — Я правильно понял? Ты предлагаешь сыграть на желание? — глаза Майкрофта опасно блеснули. … — Иии… Шах и мат. Грег выиграл без шансов для Майкрофта, но, несмотря на последовавший за этим душевный подъем и, чего скрывать, гордость, постарался не подавать виду, как всегда встречая успехи с присущей ему скромностью. Хотя чувство превосходства над Майкрофтом всегда щекотало ему нервы. — Что за черт, — возмутился Майкрофт. — Должно быть, ты где-то ошибся с ходом, и я пропустил это. Если б на твоем месте был кто-то другой, я бы заподозрил жульничество, но ты наверняка просто что-то напутал. — Как тебе удается оставаться снисходительным, даже проиграв такому тугодуму, как я? — Ты не тугодум, как ты выражаешься, и, сделай милость, не напрашивайся на комплименты. Мне всегда было трудно выиграть у тебя, потому что ты постоянно меняешь стиль игры. Теперь, когда ты получил достаточно комплиментов, могу я наконец услышать твое желание? Только, Бога ради, Лестрад, помни о приличиях. — А? О приличиях речи не было! — искренне возмутился Грег. — Я думал, это само собой разумеется! Что ж, здесь я сам виноват. Стоило предсказать подобный исход, соглашаясь играть с ребенком вроде тебя. Ну, и что ты собирался загадать? — Майкрофт застыл, считывая с лица Грега что-то ведомое одному ему. — Бога ради, Лестрад, чтобы я сделал тебе минет? То, что Грег, конечно же, пошутил, уже никому не было интересно, так как вошедший Шерлок услышал только последнее слово. — Не хочу даже знать, о чем вы тут говорили, пока меня не было, — предупредил Шерлок, затыкая уши, и прищурился. — От тебя, дорогой братец, я ожидал чего угодно, только не разговоров о минетах в стенах этого храма. Вошедший следом Джон, удивленно оглядев гостей, прошел в кухню с пакетами Теско наперевес. — Минет! — повторил Шерлок с чувством. — Самое время сказать, что это был «привет» и я просто ослышался. — Что тебя удивляет, — выглянул Джон из кухни. — На моей памяти, Грег выдавал словечки и похуже, одна только «хитровыгребанная комиссарская шлюха» в адрес суперинтенданта Грегсона чего стоит. — Я такого не говорил! — возмутился Лестрад. — Да, а кто назвал Мориарти «оебуневшим пиздюком», когда тот наставил дуло ему в лицо? Или, скажешь, такого не было? — Ну, — замялся Лестрад. — Это он заслужил. — Не глупи, Джон, с чего бы мне удивляться Лестраду, этой кладези просторечия? — вмешался Шерлок, пропуская мимо ушей возмущения инспектора. — Это был не Лестрад, а мой братец. — Майкрофт? — удивился Джон. — Подожди, так это Майкрофт сказал «минет»? — слышать такое от всегда собранного по швам воплощения британской чопорности и снобизма было в новинку. Старший Холмс не был бы Холмсом, если б не закатил глаза. — Что конкретно вас так удивляет, — поинтересовался он, постукивая по подлокотнику, — неужели у кого-то до сих пор вызывает сомнение наличие минетов в моей жизни? — Майкрофт! — возмутились оба: и Шерлок, и Лестрад. — Так. Я официально выхожу из разговора, — отмахнулся Джон и исчез в кухне. — Теперь, когда все всё выяснили, мы можем наконец перейти к делу? — нетерпеливо спросил Майкрофт. — Шерлок, у меня… Но Шерлок не собирался сдаваться так просто. Говоря откровенно, младший только вошел во вкус, что Майкрофт, разумеется, предвидел, отчего и поспешил сменить тему. — Не знаю, что меня больше удивляет, — продолжил рассуждать Шерлок, словно разгадывая очередное дело, — что Лестрад у тебя выиграл или что он захотел, чтобы ты сделал ему минет. — Я официально возвращаюсь в разговор, — прокричал Джон с кухни, услышав последнее предложение в тишине щелкнувшего чайника. Лестрад устало потер лицо: — Вообще, мне уже пора. — Хотя нет, — Шерлок обошел кресло по кругу, надавил поднявшемуся было Лестраду на плечи, и тот возмущенно плюхнулся обратно, — меня совершенно не удивляет то, что ты специально поддался нашему новоявленному гроссмейстеру, заранее прочитав его мысли. Хотя и не скрою, от тебя это весьма оригинально, брат. — Эй! Я вы-и-грал честно! — специально для тупых по слогам произнес Грег. — Подожди, что? — Вы говорили, что вам пора, — напомнил Майкрофт. — Черта с два я теперь уйду, — опомнился Лестрад. — Майкрофт, вы что, и правда мне поддавались? — Должен ли я заметить — осторожно начал Джон, — что тебя больше взволновал выигрыш в шахматы, чем минет от Майкрофта? Что, нет? Ладно, это я так, к слову. — Брось, Джон, это же элементарно. В шахматы у Майкрофта он еще не выигрывал. Наконец Майкрофт не выдержал: — Хватит, вы, оба! Ведете себя, как малые дети. Инспектор, выкладывайте уже, что у вас к нему за дело. В наших с вами интересах побыстрее убраться отсюда. Шерлок похоже понял, что продолжать бессмысленно, и придал лицу нарочито безразличное выражение. Джон вернулся на кухню, где принялся греметь посудой. Лестрад с облегчением понял, что градус накала спал до обычного. — Принес тебе восстановленный акт аутопсии, который ты просил. Можешь взглянуть, но никаких фотографий и копий. Посторонним об этом ни слова. Если хоть один журналюга пикнет об этом в газетах, Грегсон мне башку оторвет. Шерлок в нетерпении вырвал папку у него из рук. Глаза с жадностью впились в написанное, то и дело перескакивая со строчки на строчку. — Как думаешь, кому было выгодно подделать результаты вскрытия? — Не знаю, но стоит начать с того, кто мог это сделать. Трясите всех, кто работал в Бартсе в то время. Джон, взгляни! Джон вышел из кухни, спешно вытирая руки полотенцем, и встал по левое плечо Шерлока, заглядывая в папку. — С такими повреждениями органов он, скорее всего, отравился. Тем более, что, в отличие от других органов, сердце в совершенном порядке, и оно не могло остановиться само. Увеличенную селезенку могла дать как инфекция, так и яд, но заболевания выявлено не было. Возможно, действие яда было накопительным. — Да, но и яда не было! — почти прорычал Шерлок. — Такой эффект мог быть произведен только большой дозой яда, и в теле остались бы следы — в ногтях, в волосах на голове, на заднице в конце концов! Я думал, что тот, кто его отравил, подделал отчет в части присутствия яда, но здесь об этом ни слова! Грэм, может быть так, что эти безмозглые тупицы в Бартсе ошиблись? — Я не думаю, что конкретно этот патологоанатом мог ошибиться. Если только его не подкупили, в чем я сомневаюсь. И все же это нельзя сбрасывать со счетов. Я займусь этим, — кивнул Грег. Неожиданно Майкрофт, про которого все позабыли, подал голос. — Можно… мне? — спросил он, протянув ладонь по направлению к папке. — Если я не ошибаюсь, это дело нашего стажера. Я мог бы оказаться полезен. Шерлок поджал губы, но не мог возразить здравому смыслу и сунул Майкрофту папку. Но вместо того, чтобы читать акт, тот впился глазами в фотографии. На пару секунд даже казалось, что ему стало не по себе, но тут он моргнул и перевел взгляд на заключение. — Его могли отравить воздушным путем. В таком случае наличие яда оказалось бы таким незначительным, что пропустить его было бы проще простого. Яд могли распылить ему в лицо, проходя мимо. Это объясняет повреждения пищевода и кровь в легких. Все трое оторопели, но первым дар речи вернулся к Шерлоку. — Вы… такое практикуете? — Не я конкретно, — улыбнулся Майкрофт елейно. — Может быть, русские или израильтяне. — Твою ж мать! — матюгнулся Лестрад, теперь уверенный, что дело наконец-то раскрыто и вскинул руки, словно собирался передушить всех лондонских евреев разом. — Я поседел, пока пытался понять что к чему, пол-Лондона перерыскал на карачках, а они, видите ли, распыляют себе газ посреди бела дня. И где? В Сити! И кто? Евреи! — передразнил он, до пафоса коверкая будничную манеру, с которой Майкрофт говорил о яде, как будто это совершенно обычное дело. Майкрофт забавно поджал губы, будто разделяя его негодование, что было вовсе не так. — Я доведу свою часть до конца, а дальше разбирайтесь с этим сами, — обратился к нему Грег, скрестив на груди руки. Майкрофт ухмыльнулся, вальяжно закинув руку на спинку кресла. — Простого «спасибо» было бы достаточно, — парировал он, почти забыв, что кроме них двоих в комнате были кто-то еще. — И что-то я не слышу вашей благодарности, — без раздумий нашелся Грег, все так же не меняя угрожающей позы. Ватсон сделал вид, что кашлянул, и пробормотал: — Похоже, минет отменяется. — А может, и нет, — пробормотал Шерлок, склонив голову на бок. Услышав это, Майкрофт закатил глаза, взывая к помощи богов, не помогавших ему лишь в этом конкретном храме неадекватности, но «безотлагательное» дело удерживало его в кресле. — Я думаю, тебе будет интересно узнать, что в следующем месяце твоя мать приезжает в Лондон и ждет, что ты поведешь ее в театр. — Я так и знал! Вот уж черта с два, — ответил Шерлок с готовностью, уворачиваясь от предложения, словно уж на сковороде. — Если тебе так хочется, веди ее сам. — Да, но она хочет видеть там тебя, — встрепенулся Майкрофт, не понимая. — Двадцать пятое ноября, ее День Рождения… — Мало ли чего она хочет. День Рождения у нее каждый год. Держу пари, она будет так увлечена спектаклем, что совершенно не заметит, кто из нас сидит рядом. В следующем месяце у меня дела, правда, Джон. Джон? Джон посмотрел на него с тем же выражением, что и Майкрофт, но ничего не возразил, впрочем. — Слушай, Шерлок, — произнес старший брат, совершенно уставший от споров. — Отец умер не так уж давно, и она совершенно от этого не оправилась. Ты очень расстроишь ее, если не придешь. Джон, которому, по-видимому, стало неуютно в этом разговоре, переглянулся с Грегом, чувствовавшим примерно то же самое. — Как ты говоришь? Это я снова расстраиваю ее? Не ее любимый сын, внезапно сделавшийся кровавым кардиналом Англии, а я? Я водил ее в прошлый раз! Больше я на эту удочку не клюну! — Это было два года назад! Шерлок, мне нужно быть на саммите в эти дни, — Майкрофт напрасно пробовал взывать к здравому смыслу брата. — Ах, вот как? Так дело вовсе не в том, кто ее расстроит и кого она хочет видеть, дело в твоих делах! Которые так кстати возникают как раз тогда, когда она приезжает в город, — взвился Шерлок. — Я никуда не пойду. — И что, позволь узнать, я должен сказать ей? — повысил голос Майкрофт. — Мне все равно, братец, говори, что хочешь, но ни в какой театр я ее не поведу. Я не выдержу три часа той галиматьи, что она называет искусством. — Шерлок перевел тему. — Лестрад, что там у вас еще, в папках? Майкрофт выглядел таким расстроенным, что это разозлило Лестрада даже больше, чем ребяческое поведение Шерлока. Кроме того, не знавший родительской любви Лестрад не мог не реагировать на то, что кто-то этой любовью пренебрегал. — Нашел для тебя интересные дела. — Давайте сюда. Шерлок требовательно вытянул руку, ожидая, что через секунду папки окажутся у него в ладони, но этого не произошло. — Хрена с два ты их получишь, понял? — прорычал внезапно потерявший терпение Лестрад. Даже Шерлок не понял, в какой момент это произошло, но факт оставался фактом — стоявший перед ним и обычно спокойный инспектор излучал что угодно, кроме спокойствия. — Грег… — начал Джон. — Ты поведешь свою мать в театр тогда, когда она того захочет и пробудешь там столько, сколько понадобится, потому что это твой сыновий долг перед ней, уяснил? — предупредил он, тыча в обалдевшего Шерлока пальцем. — Иначе не получишь от меня никаких дел ни сейчас, ни когда-либо в будущем. — Какого черта… — изумился Шерлок, даже не найдя, что на это можно сказать. — Ты меня слышал. Или это, или мы прекращаем с тобой работать, — повторил Лестрад, напоследок снова ткнув в него пальцем, и развернувшись, направился к выходу. — Вы на это не пойдете, — бросил Шерлок в спину с напускным легкомыслием и попробовал шантаж: — Кто тогда станет вам помогать? — но едва закончив фразу, он уже понял, кто. Майкрофт поднял ладонь, вызываясь волонтером Скотланд-Ярда.