Исправленному верить

Когда мафия добралась до Грега со вторым предупреждением, он оказался готов к этому, чего не скажешь о людях Майкрофта. Один из них бросился наперерез как раз тогда, когда Грег уже готов был дать отпор и схватить нападавшего. Вместо этого, нападавший скрылся, а Лестрад со всей злости треснул человека Майкрофта по голове увесистой папкой с материалами дела. Тот был одет и вел себя, как заправский ниндзя, и, очевидно, поджидал в кустах возвращения Грега домой. Ох и зол же был Лестрад, прежде всего — на Майкрофта, которого просил не приставлять к нему охрану. — Как тебя зовут, парень? — уперев руки в бока, спросил все еще пытавшийся отдышаться Лестрад. Надо было бросать курить, пить, жить. — Гэри, сэр. Вне себя от досады, инспектор снова замахнулся на охранника папкой. — Вот что, Гэри. Проваливай отсюда, — прокричал он, — пока я не закопал тебя здесь же, в кустах! Майкрофт, которому переслали видеозапись по почте, был в ужасе — вовсе не от того, что знал, что возмездие Лестрада непременно настигнет его, если только он не решит перебраться в Новую Гвинею навсегда — но, возможно, и в этом случае. Он наорал на своих нерадивых служащих — как так они не смогли задержать нападавшего, даром что служили в контрразведке, — и уволил их всех до одного. Захлопнув крышку ноутбука, он устало потер глаза, натурально содрогаясь при мысли, к чему могла привести безалаберная работа его людей. Антея, которая была не менее зла, посмотрела на него с сочувствием. — Инспектор не пострадал бы. Они хотели напугать его. Майкрофт зыркнул на нее волком, как будто это могло его успокоить. Если бы преступник был таким же тупым, как охранники Лестрада, неизвестно еще, чем бы это могло закончиться. Но он все же постарался взять себя в руки — в ее словах был смысл. Если бы Лестрада действительно хотели достать, то давно сделали бы это? Он записал вопрос на бумаге и подчеркнул двумя жирными чертами. Или вмешался случай, но кому-то так и так чрезвычайно не нравилось, что инспектор занимается этим делом. С другой стороны, то был знак, что расследование двигалось в правильном направлении. — Код красный, Антея, — предупредил он. Больше никакой самодеятельности. Пасите его ночью и днем, даже в собственной кровати! Всех, с кем он встречается, все что он ест, что пьет! — он снова повысил голос, почти переходя на рык, потому что знал, что третьего «китайского» предупреждения не бывает или что обычно следует за вторым. Антея понимала, что, чтобы разозлить босса до состояния крика, требовалось что-то очень серьезное, и отнеслась к приказу как к делу всей жизни. И все же она посчитала необходимым предупредить, что инспектору, каким она его знала, такая слежка не понравится. Майкрофт снова зыркнул на нее так, что она замолчала. — Если с ним что-то случится, какое, по-вашему, это будет иметь значение? Я переживу его гнев, поверьте мне, в конце концов он поймет. Не будет же он злиться вечно… — пробормотал он себе под нос не слишком уверенно. Так или иначе, ему предстоял неприятный разговор с Лестрадом, который действительно не был зол. Он был в ярости и, кажется, был готов придушить Майкрофта своими руками, если бы только был уверен, что сможет рассчитать силы, чтобы не угодить под статью и не закончить расследование раньше, чем найдет ответы. Майкрофт был ему пока еще нужен, а после — мог проваливать на все четыре стороны. Ему просто осточертело, что тот вечно ДЕЛАЛ ВСЕ ПО-СВОЕМУ. Когда водитель завидел Лестрада на перекрестке и предупредил Майкрофта о его приближении, тот всерьез обдумывал возможность запереться в своем Ягуаре и не выходить из него до конца жизни. Но Грег подошел и дернул дверь, и ничего не оставалось, кроме как разблокировать ее, дабы не навлечь на себя еще больший гнев. Он ненавидел ссориться с Лестрадом и каждый раз впадал в ступор, если тот начинал на него орать; не выказывал и капли понимания, а все его симпатии, если таковые и имелись, испарялись, как только тот хлопал дверью в сердцах. После требовалось немалое количество времени, чтобы их отношения, в чем бы они ни заключались на конкретном отрезке жизни, вернулись на рельсы. Исключением были случаи, когда Майкрофт оказывался действительно и безоглядно виноват — как, например, этот. Изначально, садясь в машину, Грег был спокоен — он даже выглядел умиротворенным. Но когда он повернул лицо к Майкрофту, тот не мог бы быть столь наивен, чтобы обманываться. Лестрад не был спокоен, он был преисполнен холодной решимости разделаться с Майкрофтом и уничтожить его труп без шума и пыли. Майкрофт предусмотрительно поднял стекло, разделявшее их от Антеи и водителя, решив не оставлять свидетелей, так что когда Грег начнет орать, те увидят лишь скучающую физиономию Майкрофта и лицо полицейского, искаженное от совсем не праведного гнева. — Что, по-твоему, я имел в виду, когда сказал тебе, что мне не нужна охрана? Майкрофт выглядел непринужденно и максимально не обеспокоенно происходящим, хоть и вздрогнул как всегда, когда Лестрад опускался до крика. Потом он постарался придать себе очень гордый и независимый вид. Даже уязвленный, чтобы противник знал, каким мудаком проявляет себя на его фоне. Так он мог держать выходки Лестрада и его попытки подмять его под себя под контролем. С годами ссоры случались все реже, а он был готов к ним все меньше, так что плавно они подошли к моменту, когда его затея провалилась с треском. И надо же было этому моменту произойти именно сегодня. Он буквально проклинал себя, хотя рациональная половина и подсказывала, шептала, что поступить иначе он просто не мог. Она и помогла ему сохранить видимую невозмутимость — так или иначе, по крайней мере так по давней привычке полагал он. Он молчал, подбирая слова. Долго и все не то. Очень скоро его внимание привлекли более насущные вещи — констебль на мотоцикле, голуби на асфальте, недоклеванный ими сэндвич. Взгляд его перестал быть осмысленным. — Ну уж нет, Майкрофт! — предупредил взбешенный Лестрад. — Даже не думай уходить в себя! Этот номер не пройдет, сейчас — точно нет! Ты слышишь меня?! — А что я могу сказать? — Что-нибудь! Уж придумай, ты же у нас горазд на выдумки! — Грег…— начал Майкрофт, уже примерно понимая, как собрался выстраивать линию защиты. — Я сразу сказал тебе, что это дело не доведет тебя до хорошего. Тем более, когда ты только и делаешь, что мелькаешь в прессе. — Не доведет до хорошего? — Лестраду хотелось душить, и он в ярости впился ногтями в ладони. — Это ты своими глупыми действиями не доведешь меня до хорошего, Майкрофт. Я же английским языком тебя просил не вмешиваться в мои дела! — Ты мог пострадать! Даже если тебе так не кажется… — Мог? Я мог что? Я не ослышался? Если кто и мог пострадать — то это твой остолоп в костюме ниндзя, — Грег остановился, как казалось, чтобы отдышаться или передохнуть, но на самом деле — чтобы набраться сил. — Я почти поймал его! Если бы не ты со своим вмешательством, убийцы, возможно, были бы сейчас у меня в кармане! — Ты же не думаешь всерьез, что это был он. — Он мог вывести меня на заказчика! — проорал Лестрад так, что у самого зашумело в ушах. Чем хуже у него шли дела, тем неадекватнее он становился в пылу ссоры. — Уж я бы с этим постарался, если б не ты со своей непрошенной-хреновой-заботой! Как будто тебе есть до меня какое-то хреново-гребаное-ебаное-дело! Но нет, тебе же просто нравится быть самым умным... — прошипел он. Антея не слышала разговора, но на всякий случай вжалась в сидение. Матерь Божья! Кому же так не повезло с начальством? — Я беспокоился о тебе, — пробормотал Майкрофт едва слышно, но твердо. Устало. Как бы то ни было, он все еще верил, что поступал правильно. — Я не могу допустить, чтобы ты пострадал. — Я бы не пострадал. Если только не стараниями твоего человека. — Или он спугнул его, — возразил Майкрофт. Грег прищурился, последняя фраза, произнесенная Майкрофтом, явно была лишней, и ярость поднялась в нем с новой силой. Он прошипел, очевидно копируя когда-то подслушанные интонации самого Холмса. — Или… он… спугнул… его… — передразнил он очень медленно. — Спугнул его! Если я задушу тебя сейчас, Майкрофт, я буду прав! Я не сделаю этого только из соображения, что здесь свидетели, а мне нужно закончить это дело, — добавил он уже спокойнее. — Можешь считать что угодно, — продолжил Майкрофт, пытаясь и дальше усмирить его гнев и заодно защитить себя. — Но я и правда волновался за тебя. Хоть и обещал, но боюсь, я бы не простил себе, если бы с тобой что-нибудь случилось. Майкрофт положил ладонь ему на колено. Что ж, запрещенный прием, но, казалось, Грега это и правда смягчило. — Хорошо, но больше так не делай, — предупредил он, прекрасно понимая и манипуляцию, и что Майкрофта это не остановит, и что сам перегнул палку. — Не буду, — кивнул Майкрофт, тоже отдавая себе отчет в том, что понимали они оба. — Майкрофт, — произнес Грег устало, — со мной ничего не случится. А если и случится, — возразил он сам себе, — то это будет частью моей работы. Ты не можешь оберегать всех окружающих, как ты выражаешься, «неустанно», даже если тебе кажется, что можешь. Не знаю, как Шерлока, но меня ты просто душишь. Мне сорок, и я профессионал, даже если это звучит смешно с точки зрения разведки, но это так. Я знаю, что делать, когда какие-нибудь умники решают «предупредить» меня, потому что такое случалось уже не раз. Ой, да что я тут распинаюсь, — снова вспылил Грег, заметив, что его едва ли слушают — голуби, сука, такие интересные в это время года! — открывая дверь и уже порываясь уйти. — Подожди, Грег, стой — Майкрофт, к полной неожиданности самого себя, задержал его за руку. — Я сниму наблюдение, я обещаю. Но и ты, — подчеркнул он бесцветным, но твердым голосом, в котором мало угадывались прежние интонации, — прошу тебя, будь осторожен. «Майк-момент», — изумился Грег про себя, но вслух ничего не сказал. Он взглянул на Майкрофта недовольно, по крайней мере постарался, чтобы это выглядело так, а не гневно, и, легко высвободив руку, вышел из машины. — Антея, — вновь затянувшись по швам, произнес Майкрофт решительно, когда перегородка опустилась больше, чем наполовину. — Код зеленый. Снимите наблюдение с инспектора. — Он помолчал. — И когда я говорю «снимите наблюдение» я имею в виду совсем, полностью, без самодеятельности. Это решение далось ему невыразимо тяжело и впоследствии он несколько раз порывался отказаться от него, но совесть, зная как сильно он уже виноват перед Лестрадом, не позволяла отозвать его назад. Он понял, что слишком боится потерять общение с Грегом, что непременно произойдет, если он обманет его опять. Лучшее, что он может сделать в сложившейся ситуации, — помочь Шерлоку разобраться с угрожавшими Грегу преступниками. — Хорошо, мистер Холмс, — ответила Антея, неуверенно посмотрев на него в зеркало заднего в вида. Для нее подобное поведение было сродни самоубийству. Они продвинулись дальше в пробке. Она подумала, что у нее нехорошее предчувствие, и он, если честно, думал о том же самом.

***

Рано или поздно это должно было случиться — информация о том, что полиция получила совпадение по одной из жертв серийника и пропавшей пять лет назад Донне Фей просочилась в газеты. Те, конечно же, снова наперебой запели песню о том, что в стране орудует маньяк, а полиция «похоже совершенно не намерена ничего предпринимать», хотя патрулирование улиц и увеличили вдвое, а коллеги работали, не покладая рук, не думая ни об отпусках, ни о выходных. Лестрада, конечно же, вызвали на ковер — но не по тому поводу, что он думал. Начальство, которое до сих пор лишь поощряло медийность Лестрада, теперь вменяла ему то, что он привлекает излишнее внимание прессы к своей скромной персоне, и даже пошло дальше — практически напрямую обвинило его в вероятном провале дела по этой причине. Все, что мог Грег, — лишь оправдываться, что они продвинулись, хотя и сам понимал, что до поимки преступника еще далеко, если только тот не ошибется, чего до этого он не допускал. Слава Богу, в управлении не знали о втором нападении на Грега, и поэтому первое он смог списать на случайность — заводской брак автомобиля, за что ему влетело даже больше — дескать, он слишком дразнит писак своими «случайностями». — Слишком много случайностей на вас одного, детектив-инспектор, — отчеканил суперинтендант, которому видимо тоже надавало по шапке уже его начальство. — Учитывая это, не вижу смысла держать вас здесь без результатов. Лестрад, добудьте мне результат! — хлопнул он по столу. Сам Лестрад уже не был уверен, что «предупреждения» были делом мафии, хоть и выяснили, что та внесла свой вклад в появление останков на пляже — по крайней мере самых старых из них. Но во второй раз преступник действовал слишком топорно — был хоть и в маске, но один, и ничего толком ему не сделал. Возможно, человек Майкрофта, обнаруживший их численный перевес, и правда спугнул его. Он попытался вспомнить, как выглядел нападавший — ростом примерно с него, довольно плотное телосложение… ничего особенного. Глаза… — Нет, не помню, — сдался Лестрад. — Скорее всего, обычные английские глаза. — Отчего-то у него создалось впечатление, что нападавший был англичанином. Совершенно расстроившись, он набрал Майкрофта. — Это правда, что ты можешь заткнуть газеты одним словом? — спросил он вместо приветствия. На случай, если Майкрофт еще не отошел от ссоры и вздумает выпендриваться, как он обычно и делал. На том конце не спешили отвечать. — Это Шерлок тебе сказал? — Холмс, черт его разбери, был настроен благодушно. Вопрос Лестрада его позабавил. — Так это правда, или он просто болтает? Майкрофт замешкался, но решил не врать и в кои-то веки, не выкручиваясь, ответил, как есть. — Полагаю, у меня есть определенные… рычаги. — Хорошо, — кивнул Лестрад, хотя собеседник и не мог его видеть. — Чего тебе это будет стоить? Майкрофт тихо рассмеялся своим приятным, бархатным смехом, как будто кто-то встряхивал льдинки в бокале с виски. — А чего тебе это будет стоить, ты узнать не хочешь? — Да-да, я прошу без уважения, не предлагаю дружбы и даже не зову тебя крестным. Выдвигай свои требования, вымогатель. — Ты уже должен мне кофе, — понизив голос до невозможного, вкрадчиво напомнил Майкрофт, надеясь, что Антея слишком занята своим смартфоном, чтобы услышать. Еще пара подобных реплик и того и гляди член свернется в спираль, думал Грег, ища, чем отвлечься. Он схватил со стола ручку и принялся крутить между пальцев. Когда это не помогло, сжал ее в кулаке, пытаясь сломать. И как, черт возьми, он умудрялся вывернуть свои собственные долги так, что должны оставались ему? — А если серьезно? Это будет стоить тебе денег? Какой-то услуги? Майкрофт вздохнул, стараясь, чтобы этого не услышали на другом конце провода. У него действительно были подвязки в сфере медиа — например, владелец одного медиаконгломерата, который ждал не дождался отплатить Майкрофту за предоставленную ранее услугу — слитую сенсацию о королевской семье, если быть честным, — но Майкрофт не был уверен, что этого долга будет достаточно, чтобы сейчас замять такой горячий материал. Медиамагнат, бывший сокурсником Шерлока в Кембридже, скорее всего согласится выполнить просьбу Майкрофта, но выдвинет встречные условия, а именно пригласит его поужинать, так как даже для самого Майкрофта не было секретом, что тот давным давно имел на него виды, что являлось уже набившим оскомину поводом для шуточек Шерлока. И Майкрофт вынужден будет согласиться. Хотя поход в ресторан его ни к чему и не обязывал, отказать медиамагнату снова означало не суметь воспользоваться его услугами в дальнейшем, а они могли ему понадобиться. Но ради Лестрада, решил Майкрофт, взвесив все за и против, он мог бы пойти и на это. Конечно, медиамагнату можно было и не отказывать… Рассудив, что лучшей политикой в данном вопросе — вопросе Лестрада, — будет честность, он выложил все без прикрас. — Нет, — отрезал Лестрад. — Забудь о том, что я говорил. Я серьезно, Майкрофт — забудь. Майкрофт вздохнул. — Возможно, я слегка сгущаю краски. С тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло года два. Наверняка он и думать забыл обо мне. Лестрад нервно рассмеялся. Возбуждение спало само собой. — Ты меня слышал? Считай, что я позвонил пожаловаться на жизнь, — сказал он и, поблагодарив за то, что выслушали, отключился. Когда наутро, проходя мимо ларька в метро, он все еще имел счастье лицезреть себя на первых полосах, а сидящий напротив старик прикрывался газетой, с разворота которой на него смотрело его собственное, разве что более гладкое лицо — все-таки, фотография была сделана еще в самом начале расследования, — он понял, что Майкрофт ради разнообразия решил послушать его раз в жизни, а значит, — встал на путь исправления, у него в груди разлилось тепло. Это было просто смешно, но для него то, что Майкрофт в кои-то веки прислушался к его мнению, было лучше любого комплимента. Он никогда не думал, что однажды будет рад увидеть свою физиономию на первых полосах газет. Он даже задумался, было ли это для Майкрофта его странным, понятным только им двоим способом флирта? Впору было разволноваться, усмотрев в произошедшем настоящий поступок от Майкрофта. «Спасибо», — напечатал он. — «И не жалей о пропущенном ужине» «Пригласи меня.» — пришел лаконичный ответ. — «Потому что я начинаю жалеть.» Лестрад ухмыльнулся, но быстро стер улыбку с лица, заметив, что люди, очевидно узнав в нем инспектора Скотланд-Ярда и грозу преступности, странно оглядываются и начинают строчить что-то в телефонах. Очевидно, в твиттере. У Грега не было твиттера, но имея представление о том, в каких выражениях его можно описать, используя сто сорок знаков, он поспешил встать, чтобы перейти в другой вагон. «У меня дома. Сегодня в восемь», — написал он, посмеиваясь. Майкрофт откинулся в кресле и заблокировал телефон. Все-таки в том, чтобы отказывать сильным мира сего, были свои плюсы.