Исправленному верить

Молчание, воцарившееся в холле загородного дома Майкрофта можно было потрогать руками. Сконфуженный Рик продолжал дергать полы халата, как будто это могло что-то исправить. Решив было свести все к шутке, он открыл рот, но, ведомый какими-то своими соображениями, тут же закрыл его, и снова дернул халат. — Еще немного, и он дал бы мне в нос, — сказал он в прострации. — Серьезно, Майкрофт. Я видел это в его глазах: вот это «еще одно движение, и ты труп». Похоже, мне конец. — Не говори ерунды. — Не пойдешь за ним? — предложил он, подняв глаза на приятеля. — Нет, — ответил тот, удивленный самой постановкой вопроса. Такой вариант развития событий даже не приходил ему в голову. Не хватало еще бежать за Лестрадом, как школьница, пытаясь объяснить, что тот неправильно все понял. Каким тупым, должно быть, было бы зрелище; таким же глупым, как то, что только что произошло. — Что? Почему? — не понял Рик. — Зачем? — спросил Майкрофт, вжав подбородок в шею, глядя на него как на идиота, и даже искренне был заинтересован в ответе. — Это какая-то часть ухаживаний? — О, заткнись! Иногда ты бываешь чертовским тугодумом для такого гения! — всплеснул руками Рик. Ответный взгляд полностью копировал выражение Майкрофта. — Черт, Майк, невероятно… Разве не ясно, что он хочет, чтобы ты пошел за ним? «Ах, так вот оно что», — подумал Холмс, — «должно быть, снова что-то, во что меня забыли посвятить. Человеческие игры». — Нет, не хочет. — Майкрофту пришлось прибегнуть к логике и здравому смыслу, подсказавшим ему, что то, что человек уходит, хлопнув дверью так, что сотрясаются стены, означает лишь, что он действительно, по-настоящему, всей душой желает покинуть неугодное место. — Не говоря уже о том, что он до нелепого ревнив и я не собираюсь потакать ему, поощряя эту идиотскую привычку выходить из себя, не разобравшись толком, в чем дело. Я бы давно стер колени, если бы бежал за ним каждый раз, когда ему что-то ударит в голову. Уверяю тебя, в этом нет никакой необходимости. — То есть, — Рик произносил слова с таким выражением, будто решал в уме сложную задачу, — ты хочешь сказать, что ни разу в жизни не пошел за ним? — Когда он наконец посмотрел на друга и прищурился, тот действительно почувствовал себя идиотом: — Майкрофт, ты меня, конечно, извини, но тебе не кажется, что в твои статистические выборки закралась небольшая, мать твою, логическая ошибка?! Майкрофт упер руки в бока. Он ненавидел чувствовать себя единственным, кого забыли посвятить в тайну, известную, судя по всему, даже детям. А, насколько он мог понимать, это был именно тот момент. — Значит, ты и правда полагаешь, что мне стоит пойти за ним? И что я должен сказать ему после твоего дефиле в халате, скажи на милость? Рик раздул ноздри, готовый прибить Майкрофта раньше, чем это сделает инспектор. — Какая разница, что? Просто иди уже отсюда, а? Майкрофт сжал губы и, скрипнув зубами, пошел переодеваться. В конце концов, он еще не настолько сошел с ума, чтобы бежать по улице в халате, а Лестрад не мог далеко уйти. Насколько он его знал, вероятнее всего, тот находился где-нибудь неподалеку, распивая принесенную бутылку вина и пиная снег, потому что, судя по всему, это были его излюбленные способы спускать пар. В том, что тот был зол, как стая голодных собак, Майкрофт не сомневался. Возможно, поэтому здравый смысл подсказывал ему, что идти за ним в таком состоянии было не лучшей идеей. Лестрад действительно отыскался неподалеку, и открытая бутылка вина была здесь же — на перилах моста, откуда, склонившись вниз, он наблюдал за движением мутной воды. Майкрофт сжал челюсти: он не знал, что за истина была в вине, но из всех напитков именно оно по обыкновению делало Лестрада неуправляемым. Он всерьез раздумывал над возможностью повернуть и пойти обратно, когда Грег заметил его. — Зачем ты пошел за мной? — спросил он грубо. — Если бы я хотел тебя видеть, то остался бы там. Майкрофту казалось, что еще немного, и у него раскрошатся зубы. Чертов Рик с его советами. Но как бы то ни было, давать заднюю было уже поздно. Он остановился, собираясь с мыслями. Слова не приходили. — Говори, что собирался сказать, и уходи, — сказал Лестрад, глотнув из бутылки. Он вытер рот рукавом. Было довольно холодно, но гнев и алкоголь делали свое дело. Он был растрепан после работы и выглядел дерьмово, потому что не спал уже несколько дней, но это полностью сочеталось с тем, как он чувствовал себя, так что незачем было изображать из себя джентльмена. Майкрофт молчал, как он сам догадывался, из какого-то подсознательного упрямства. Он ненавидел эту свою проблему. Тянуть из него слова по обыкновению было делом напрасным, и Лестрад, наверняка, это знал, потому что сказал: — Все. Проваливай. — Я не собираюсь никуда уходить, — отрезал Майкрофт. — Что ж, значит, уйду я, — просто ответил тот и пошел. Майкрофт знал, что его не так-то просто вывести из себя, и даже втайне гордился этим. Но только двум людям на свете, в авангарде которых, несомненно, единолично выступал Лестрад, удавалось вывести его из себя в два счета, особенно если алкоголь несколько ослаблял его выдержку. — Если ты надеешься, что я собираюсь идти за тобой до самого Лондона, — бросил он зло, — то ошибаешься, Лестрад! Тот показал ему средний палец. — Ничего не меняется, верно? Ведешь себя как… Лестрад развернулся. — Тебе мало того, что я послал тебя? Хочешь, чтобы я вдобавок надрал тебе задницу? — спросил он, забирая забытую на перилах бутылку. — Я всего лишь хочу поговорить. Ты все неправильно понял… — Серьезно, Майкрофт? Будешь говорить, что я понял что-то неправильно? Может то, что ты трахаешься с этим пластиковым кеном, пока я пытаюсь собрать себя по кускам, я понял неправильно? Не утруждайся, объяснения мне не нужны. У меня нет времени вытягивать из тебя слова, которых ты не хочешь произносить, так что можешь быть свободен. Не стоило утруждать себя и приходить сюда так, словно делаешь мне одолжение. Потому что мне насрать — на тебя, на него и на нас. Черт возьми. Майкрофт схватился за лоб, неожиданно не в силах переварить столько информации одновременно. — Может быть, ты дашь мне сказать? — процедил он, глядя на него с ненавистью. — Окей, — Грег скрестил руки. — Валяй. Говори, что хотел, давай. Только не затягивай, потому что я собирался допить эту бутылку в одиночестве, а тебя наверняка ждут. Майкрофт разве что не зарычал от злости. Да какого же черта! «Ладно». Он приказал себе выдохнуть. Лестрад со смешком наблюдал за тем, как он собирается с духом, уверенный, что ничего нового тот все равно не скажет. Может, Майкрофт и был умником, каких свет не видел, но в отношениях он был говорящим бревном. Ах да, ледяным человеком, как звали его за глаза. «Нет», — все-таки решил Лестрад. — «Говорящее бревно подходит ему как нельзя лучше. Говорящее-изредка-бревно, если уж быть точнее». — Во-первых, я писал тебе. Ты сам не отвечал на мои сообщения. — Считаешь, мне было до смсок? — Нет… — произнес Майкрофт неуверенно, глядя на синяки под его глазами. — Наверное, нет. Но не надо говорить, что я не пытался поддержать тебя. — Попытка засчитана, — Лестрад поднял большой палец. — Если бы ты потрудился заметить, то понял, что это не так просто и для меня тоже. — О чем ты говоришь? — усмехнувшись, неверяще спросил Лестрад. — Не просто? Что именно было не просто: то, как ты пытался затащить меня в постель, после того, как нас чуть не убил маньяк, или то, как ты развлекаешься со своим сфинксом, пытаясь пережить случившееся? Это твоя поддержка? Это ты называешь «непросто»? Потому что, уж прости, Майкрофт, я не верю в то, что ты вообще что-то чувствуешь из-за ее смерти. Но в этом нет ничего страшного, просто не нужно врать и пытаться подстроиться под обстановку, потому что, открою секрет, у тебя это получается из рук вон плохо. А с тем, что тебе все равно, я уже давно смирился. — Ну конечно! — воскликнул Майкрофт театрально. — Ты же один у нас переживаешь обо всем на свете! Так что понадобится консилиум таких умников как я, чтобы понять, что конкретно ударило тебе в голову в этот раз! А тебе не приходило на ум, что тогда, на парковке, я попросту испугался, что могу потерять тебя? Но нет, о чем это я, ты же имеешь свое авторитетное мнение насчет того, кто, что и как должен чувствовать, ранимый ты наш! — Осторожнее, Майкрофт. Ты ступаешь на опасную почву, — ткнув пальцем, осадил его Лестрад. — Во-вторых, — перебив его, продолжил Майкрофт, — перестань повторять, что я спал с Риком, потому что это не так! Он. Мой. Друг! — Он замолчал. — Хотя, вообще-то, знаешь, можешь считать, как тебе будет угодно… Грег рассмеялся, глядя на этот театр абсурда в исполнении Майкрофта. Он все смеялся и смеялся, но вместо того, чтобы разозлиться, Майкрофт понял, что против воли, на его лице застывает маска обреченности. — Забавно, как повторяется история, правда, Майк? — спросил Лестрад добродушно. — Прямо как тринадцать лет назад, когда я чуть не сошел с ума от горя, а ты в это время трахался со своим другом, а когда я спросил тебя об этом… — Он замолчал, ткнув языком в щеку, будто не рассмеяться стоило ему огромных усилий. — Разве не это ты сказал? «Считай, как хочешь?» Ого, — он склонил голову, с любопытством рассматривая Майкрофта, как будто перед ним стоял кто-то новый. — Не так витиевато, но практически слово в слово, правда? Майкрофт молчал, смотря на него, но чувствовал, как подрагивают губы, как будто хотят сказать что-то в его оправдание в обход него самого. Он сглотнул. — Что, Майк. «Слова не даются тебе легко», — передразнил Грег спокойно и попытался изобразить улыбку, но мышцы не слушались и вопреки желанию сложились в жесткую печальную линию. Он посмотрел в сторону. Он давно уже пережил это. Один его кулак нетерпеливо выстукивал по бедру. — Прости, — сказал наконец Майкрофт. — Я не помню этого разговора, но больше чем уверен, что сказал это из злости. Я знаю, что уже поздно говорить это и что ты вряд ли поверишь теперь, но я не спал с ним. Скорее всего, я разозлился тогда, что ты веришь всем, кроме меня, — произнес он тихо. Грег пожал плечом. — В любом случае это уже не важно. — Что до того, что я не поддерживал тебя в должной мере… — продолжил Майкрофт, — об этом я тоже сожалею. — Не нужно сожалеть о том, что не контролируешь. Я прекрасно знаю, что сочувствие для тебя все равно, что китайские письмена — с тем исключением, что китайский ты знаешь; и особенно с учетом того, что у меня в голове, как ты выражаешься, черт ногу сломит. В конце концов, это был всего лишь секс — между нами. Всегда был и мог бы быть — я понял это тогда, на парковке. Никогда любовь. Никаких обид. — О чем ты говоришь… — изумился Майкрофт, похолодев изнутри. — Брось, Майк, это не так сложно, тем более, что ты не раз давал мне понять. Не надо щадить мои чувства, уверяю, я давно уже не чувствую ничего по этому поводу. Майкрофт сжал губы рукой и посмотрел на Грега исподлобья. — Вот почему я разозлился тогда, я вспомнил… — сказал он тихо. — Когда мы расставались, верно? Ты сказал, что не любишь меня. — Расставались, теперь это так называется, — повел бровями Лестрад. — Я всего лишь отвечал тебе взаимностью. Я не идиот и не страдаю благотворительностью, чтобы любить того, кто видит во мне только смазливую физиономию. — О чем ты толкуешь? — снова, как и тринадцать лет назад, разозлился Майкрофт, вполне отдавая себе отчет, но не желая ничего с этим делать. — Разве я не говорил, что люблю тебя? — Так, как будто делал мне одолжение? Может быть, но уверен, я даже не слушал, — съязвил Грег и глотнул из бутылки. — Вот именно! Ты никогда не слушаешь! — Вот именно?! — вспыхнул он, — Что именно?! Что я должен был слушать, когда ты бросил меня? Что, блять, я должен был слушать?! Может быть, это ты сделал из большой любви? Может быть, ты посвятил меня в свои причины, потому что я такого не помню, Майкрофт! — Я считал, что ты достоин лучшего, — процедил Майкрофт сквозь зубы. — Кого-то лучше меня, кто сможет сделать тебя счастливым. — Вранье! — легко распознал Грег. — Перестань врать, Майкрофт, это просто слова, чтобы отвязаться! Ты никогда не собирался подпускать меня близко! И никогда ты не думал ничего подобного, мистер я-все-делаю-правильно… Но знаешь что, — сказал он, забирая бутылку, — даже соврав, ты оказался прав. Я действительно заслуживаю лучшего. — Он усмехнулся и покачал головой. — Не знаю, с чего я решил, что влюблен в тебя, пришел сюда как последний придурок... Наверное, я «просто снова что-то напутал». Наверное, опасность, адреналин, — он покрутил пальцем, перечисляя, — вся эта видимость поддержки и прочая дребедень, сбили меня с толку. Думаю, мне просто нужно было плечо, и ты так кстати оказался рядом. Да и секс, чего тут таить. Я принял влечение и видимость близости за что-то большее. Майкрофт понял, к чему он клонит и закачал головой, беззвучно прося его остановиться. — Но знаешь, — не обращая внимания, продолжил Лестрад, — теперь, когда мы нашли Ким, я надеюсь, что все это, наконец, закончится. И тогда я, действительно, буду счастлив. А сейчас, прости, но мне нужно на поезд. С этими словами, он выбросил пустую бутылку в снег и решительно направился в сторону станции. Майкрофт сложил ладони у губ и несколько секунд действительно смотрел, как тот удаляется, после чего, плюнув на все, нагнал его и с силой развернул за плечо. — Я знаю, чего ты хочешь, Лестрад, — зачастил он, до боли напоминая своего брата в момент озарения, — ты хочешь получить все, и ты никогда не будешь согласен на малое. Я знаю это, но я не могу тебе этого дать. Я хотел бы, но я не могу. Что до моих чувств, могу тебя заверить… — Хватит, — перебил Лестрад, сбрасывая его руку. — Мне плевать на твои чувства, всегда было и будет, — выплюнул он, но даже не смотря на это, Майкрофт не собирался его отпускать, и ему пришлось оттолкнуть его с силой. — И не смей идти за мной, побереги свою гордость. — Мудак, — проговорил Майкрофт, потирая плечо, в которое пришелся тычок. — Трус, — не оборачиваясь, попрощался Лестрад.

***

Нечего делать, Майкрофт направился в сторону дома. Заложив руки в карманы пальто, он шел на автомате, почти не различая дороги, а последнее слово Лестрада все крутилось и крутилось у него в голове. Зайдя домой, он поднялся в гостиную, где Рик, обложившись ланчбоксами, бессмысленно пялился в телевизор. Главный герой женился, но не на главной героине, а на ее сопернице. Что ж, этого можно было ожидать после нескольких лет притворства и двух часов ее вранья сразу нескольким персонажам. Вполне закономерный исход. Рик запрокинул голову. — Ты быстро. Как все прошло? — поинтересовался он сперва, и только потом заметил каменное лицо друга. — Не важно, — ответил Майкрофт, садясь на диван. — Что? Что он сказал? — Несколько слов, которые я ожидал услышать от кого угодно, но только не от него, — отрешенно произнес он. — Уверен, он сгоряча… — Уже не важно, — оборвал его Майкрофт равнодушно. — Забудь о нем. Рик поджал губы, глядя на друга долгим взглядом, но видя, что тому неприятно обсуждать эту тему, пожал плечами. — Ноттинг-Хилл? — предложил он, когда пошли титры. — Ноттинг-Хилл, — кивнул Майкрофт. — Пойду подогрею твою пиццу, — сказал Рик, бросив в него пультом. — Рик. — И захвачу что-нибудь покрепче, — без слов понял тот. *Конец первой части*