***
— Прекрати мельтешить перед глазами, фрик. Шерлок остановился и разъяренно уставился на Донован; взъерошенный, со следом от подушки на щеке, он мерил шагами гостиную, раскачивая ее перед немигающим, уставившимся в одну точку взглядом Лестрада, как маятник. — В отличие от некоторых, я хотя бы пытаюсь думать, — выплюнул детектив, оглядывая ее и инспектора презрительным взглядом. Позади него, перед кухонным островом лежали три тела — женщины и двух ее детей, и обстановка накалилась до предела. Салли скрестила руки. — О чем тут думать? Пистолет у нее в руке. Она застрелила своих детей и покончила с собой, печально, но не нужно делать из этого преступление века. Шеф, — обратилась она к Лестраду, — зачем вы вообще его позвали? Дело ясно как божий день. — Затем, что что-то не сходится. Много ты видела матерей, хладнокровно убивающих своих детей? — Да уж видела парочку, а что? — А то, Салли, что это благополучная семья, не какие-нибудь отбросы, которых ты с таким умным видом приводишь в пример. Ей ведь угрожали, так? Она обращалась в полицию, — громко произнес Шерлок, взмахивая рукой так, словно хотел подстегнуть их к мыслительному процессу, хотя одного взгляда на полусонного Лестрада хватило, чтобы осознать всю тщетность своих стараний. — Развлекались всю ночь, Лестрад? — прищурился он, но тут же фыркнул и, отвернувшись, взмахнув полами пальто, вернулся к своим размышлениям. — Обращалась, — подтвердила Салли. — Три раза за последние три недели. Дважды жаловалась на то, что кто-то следил за ней, а в последний раз — что кто-то, якобы, пробрался в дом в ее отсутствие. Полиция проверяла, но так и не обнаружила ничего странного. Камеры снаружи не записали никого из посторонних. Ей посоветовали нанять охрану. Скорее всего, у дамочки случился психоз. — Психоз, — передразнил ее Шерлок, взмахнув ладонью в сторону тел. — Черт, неужели она действительно убила себя сама — нет, все говорит об этом: положение тела, брызги, следы от пороха… — Он остановился, прищурив глаза и, крутясь вокруг оси, принялся осматривать обстановку. — Левша! — вскричал он. — Как она могла выстрелить в правый висок, если была левшой, а, Салли? Видишь ноутбук? Мышка — слева. Вон та гитара — такие делают специально для левшей! Салли на это только хмыкнула и, подойдя к холодильнику, сорвала с него какой-то листок. Листок оказался списком продуктов: — А на это что скажешь? — Шерлок наклонился к бумажке в ее руках и раздраженно цокнул: судя по резкому наклону букв вправо, писал определенно правша. — И гитара эта давно покрылась пылью. Муж левша, не она. Шерлок яростно взъерошил волосы и снова раздраженно уставился на безмолвного Лестрада. — Не желаете принять участие в обсуждении, инспектор? Лавры предыдущего дела еще не освобождают вас от работы. На что вы там пялитесь? — не выдержал он, когда инспектор проигнорировал его. Проследив за его взглядом, он скривился и свел брови. — След от пули, — пояснил Лестрад, смотревший не, как казалось сначала, в пространство, а на стену гостиной. — След есть. Гильзы нет. Шерлок принялся метаться по комнате, переворачивая и заглядывая под все поверхности, но успокоился, только когда убедился, что гильзы действительно нет. — Ну, что скажешь, Донован. Говоришь, ее рук дело? И куда она, по-твоему, дела гильзу? Съела? Донован, все это время презрительно взиравшая на метания Шерлока со скрещенными на груди руками, только закатила глаза. — Ладно, — Грег поднялся с места. — С этим мы выяснили. Надо узнать, кому она помешала. — Стойте, Лестрад, — остановил его Шерлок и развернулся, выхватывая список из рук Салли. Он снова пробежался по нему глазами. — Шпинат, бобы, кейл, чиа — это что еще за херня, — пробормотал он себе под нос. — Где-то должен быть ее дневник, найдите его. — Кто говорил про дневник, — скривилась Донован. — Да, Шерлок. Поясни, — попросил Грег. Шерлок в ответ зарычал, поняв, что такая элементарная мысль вовсе не кажется им очевидной. — Веганша! — вскрикнул он, потрясая списком, и уставился на их непонимающие выражения. За какое-то мгновение весь восторг сошел с его лица, оставив его совершенно пресным. Еще миг — и он разозлился: — Этот список, — вскричал он, — только взгляните на продукты, кто станет такое есть? И где в этом списке мясо? — он рванул на себя дверцу холодильника и после секундного изучения, хлопнул ей со всей силой. — Она была веганшей. Коврик для йоги — он взмахнул, указывая на расстеленный перед телевизором мат, — книги по психологии — такая просто не могла не вести дневник, чтобы записывать в нем каждый чих. Найдите его! Закончив тараторить, Шерлок выжидательно уставился на Лестрада, который посчитал это объяснение удовлетворительным и кивком направил Донован осматривать вещи убитой. — Если ей действительно угрожали, мы узнаем об этом от нее самой. Она могла врать полиции, но не стала бы врать дневнику. Дневник вскоре нашелся. Пролистав его, они узнали две вещи: во-первых, ей действительно угрожали. Во-вторых, — Муж изменял ей, — заключил Шерлок. — Она только и делала, что жаловалась на то, что он не уделяет ей внимания. — Где он, кстати? — В командировке в Эдинбурге. Выехал сюда, как только узнал о случившемся. Она могла догадаться, — оторвавшись от записей, предположила Донован, — и решить отомстить ему таким образом. — Гильза, — напомнил Лестрад. — Нужно проверить мужа. Командировку он мог выдумать. Или вернуться из нее раньше. — Бросьте, Лестрад. Стал бы он убивать детей? Ему всего-то и нужно было покончить с женой. — Аннигилятор, — пожал плечами Лестрад. — Решил начать новую жизнь, покончив со всем, что напоминало о старой. Шерлок взглянул на него пристально и, как показалось самому Грегу, с беспокойством. — Когда я предполагаю подобное, люди зовут меня бесчувственным ублюдком, но вы, Лестрад? Это Норфолкское дело сделало вас таким кровожадным или тлетворное влияние Майкрофта дошло и до вас? Вижу, дела с моим братцем продвигаются как никогда лучше. — Что? — не понял он. — Бросьте, Лестрад, от вас за милю разит его смехотворно дорогим шампунем, не говоря уже о непомерно довольной физиономии, которая может быть только у человека, дорвавшегося до регулярного… — Заткнись, — оборвал его Грег. — О чем это… — О, Донован, — повернулся к ней Шерлок, — можешь делать вид, что удивлена, но учитывай, что у тебя это получается из рук вон плохо. Грег обратил на нее непонимающий, вопросительный взгляд, и, чтобы избежать его, она тут же нашла себе занятие: — Пойду… эээ… пробью мужа на предмет реальности командировки. Грег упер руки в бока и отвернулся, неверяще качая головой. Когда она ушла, он вскинул брови: — Хорошо. Не муж. Вряд ли муж не знал о ее дневнике. — Кто-то, кто хотел отомстить мужу — скорее всего. Отсюда угрозы. Они не получили, что ожидали, и решили привести их в исполнение. Лестрад задумался над его словами. Тот, кто угрожает, обычно рассчитывает получить требуемое, и между угрозами и приведением обещанного в исполнение должно быть что-то еще, показывающее, что запугивание не пустой звук. Например, нападение. Этого не было. Нет, убийство было целью преступника с самого начала. Он объяснил эти мысли Шерлоку и предложил свою версию. — Любовница. Муж не хотел уходить от жены, прикрываясь детьми, и она решила избавиться от них самостоятельно, пока он в командировке, чтобы на него не пало подозрение. Отсюда этот фарс с запугиванием — она хотела отвести следы, обставить все так, словно жена сошла с ума перед тем, как решиться на убийство детей и покончить с собой. Но любовница ничего не знала о дневнике. Она пробирается в дом, наставляет на жену пистолет. Та пытается бороться — отсюда выстрел в стену. Дети в кроватях. Она припирает жену к острову и, вложив пистолет в ее руку и приставив к ее виску, угрожает, что убьет детей, если та не нажмет на курок и не покончит с собой. Мать умирает первой. Любовница поднимает детей и, закрыв им глаза, спускается с ними на кухню. Ставит их рядом с матерью, чтобы это выглядело так, словно это она расправилась с ними. Стреляет. После вкладывает пистолет обратно в руку матери и ждет, пока скорбящий муж кинется к ней за утешением. — Браво, Лестрад, — тихо произнес Шерлок. — Детали могут отличаться, но в целом ваша версия похожа на правду. Нужно выяснить, с кем крутил роман муж и проверить, не пыталась ли она… или он достать оружие. — Он улыбнулся самым неподобающим в данных обстоятельствах образом: — Я уже говорил, но повторюсь: общение с моим… — Заткнись, Шерлок, просто замолчи, ладно? — в который раз оборвал его детектив-инспектор.***
Хотя к выводу в последнем расследовании они пришли сразу, он строился на куче предположений, которые следовало проверить, и, закрутившись, Лестрад не заметил, как пролетела неделя, а за ней и еще одна — когда собранная информация наконец была передана в суд и он смог присесть дольше, чем на минуту, Грег осознал, что прошли уже две недели с тех пор, как он видел Майкрофта тем утром. Не сказать, что он вообще об этом не думал за те полмесяца, что велось расследование, но он ни за что не позволил бы себе расслабиться, пока не будет покончено с его частью. Он знал, что это прямой путь к совершению ошибки — если последние месяцы, когда он был в худшем моральном состоянии, чем когда-либо, и научили его чему-то — так это тому, что его послабления себе могли в одночасье оказаться фатальными для вверенных ему дел. Теперь, когда вдобавок жертвами оказались дети, он был особенно строг с собой. И вот он свободен от дел — не от отчетов, конечно, — и впереди ланч, и, говоря откровенно, после сегодняшнего чересчур влажного принятия душа, вызванного чересчур влажным сном с участием чересчур увлажненного Майкрофта, он все утро был как на иголках. И это был вторник — мамма миа! И Майкрофт, наверняка, заперся сейчас в своем бункере. Думая об этом, Грег забыл, как дышать.***
Услышав шум в коридоре, Антея перестала пилить ногти и перенесла руку на тревожную кнопку под столом — по легендам, после ее нажатия из косяка над дверью должна была политься раскаленная лава, и ей наконец-то представился случай это проверить. Пришлось повременить — то был всего лишь Лестрад. Следом за ним в кабинет влетел разъяренный Калеб. — Сканер! — прорычал он. — Что там у вас? Лестрад распахнул полу пиджака, с гордостью демонстрируя кобуру. — Пистолет? Какого черта? Это нужно сдать! — Я не буду сдавать табельное оружие! — скривился Лестрад, как будто такая очевидная вещь вообще нуждалась в том, чтобы ее озвучивали. Охранник разъяренно уставился на Антею, взывая к ее помощи, но та только пожала плечами, и ему пришлось удалиться. Когда-нибудь, подумал Лестрад, тот найдет способ отыграться на нем по полной. — Нет, — отрезала Антея, стоило ему только повернуться к ней. — Он не в настроении. — Я тоже, и что с того? — возмутился Лестрад. — Послушайте, детектив-инспектор. Когда я взялась помогать вам, я вовсе не думала, что вместо того, чтобы привести его в чувство, вы сделаете так, что он начнет приводить в чувство всех окружающих! Поэтому — уходите. Он и так в ярости — и, поверьте, будет в еще большей, увидев вас. Так что не будите спящего дракона, не в этот раз. — В ярости, — повторил Лестрад раздраженно. — Дай мне пять минут, и от его ярости не останется и следа. — Он сказал, — произнесла она медленно, для особо одаренных — а то, что Лестрад был именно таким, Антея осознала уже давно, — не пускать к нему никого. Даже вас. Особенно вас, инспектор. — Он не всегда имеет в виду то, что говорит. — Предлагаете мне рискнуть работой, только чтобы проверить это? — Пожалуйста? — попробовал Лестрад. — Я знаю, что вел себя не самым лучшим образом, но, честное слово, сегодня я пришел с самыми благими намерениями. — Как и всегда. Нет. — Хорошо, — подумав, заключил Лестрад. — Тогда, не обижайтесь, что я сдам вас ему, с потрохами. Скажу, что вы помогали мне за его спиной, и вот тогда — только тогда, — вы действительно узнаете что такое, когда он в ярости. Антея задохнулась, на секунду потеряв дар речи. — Вы… Вы не можете! Я же помогала вам! — Знаю, — развел руками Лестрад, — но на войне, как известно, все средства хороши… Взгляните на мою прическу, Антея, — сказал он, проведя ладонью по постриженным под тройку волосам, — и убедитесь: я готов воевать. — Ну, вы… — зашипела она и поджала губы. — Вы мне за это еще заплатите, — и отправилась открывать дверь. В очередной раз жалея, что когда-то связалась с этим чертовым детективом-инспектором Лестрадом.