Без названия

-Инь, ответь мне пожалуйста на один вопрос: как долго это еще будет продолжаться?- спросил директор Сакурагава, мужчина средних лет, с темными волосами и карими глазами. Не смотря на то, что ему 42, он хорошо сохранился. - Что именно? - без каких любо эмоций поинтересовалась Инь. Очередной тяжелый вздох со стороны директора. Тот снял очки и продолжил: -Инь, подобные инциденты не допустимы в стенах нашей академии. Я понимаю, почему ты так поступила, но давай сдерживаться впреть, хорошо? Инь все так же смотрела в глаза директора не произнося ни слова. Сакурагава вновь поразился тому, как сильно повлияла потеря близких на это девочку. Он помнил её милой, доброй и талантливой девочкой, а та, что стоит сейчас перед ним, являлась её далеким эхом, тенью. Её способности в музыке и поэзии резко покатились под гору. Заметив, что Инь не собирается отвечать на поставленный вопрос он высказал свое решение: -Инь, ты понимаешь, что если такое снова повториться, то я буду вынужден отчислить тебя? Утвердительный кивок. -Этого больше не повториться? Отрицательный ответ. -Ну раз так, Инь, то, увы, с сегоднешнего дня тебя переводят в другое учебное заведение. -Куда? - спросила Инь, продолжая сверлить директора взглядом. Сказать, что Инь не была тронута словами директора, - значит ничего не сказать. -В Астраи, Академию Святой Миатор. -Академия для знатных девиц? -Верно. -Это все или еще что-нибудь? Подобный выпад со стороны Инь выбил директора из колеи. Он надеялся, что Ин одумается и все таки попросит оставить её, но... -Да. -Я могу идти? -Да. -Тогда прощайте, Сакурагава-сан.- сказала Инь и, не дожидаясь ответа, вышла из кабинета директора. По дороге до общежития ей встречались остальные ученики. Посли того инцидента все ученики старались обходить её строной. она просто шла вперед, а толпа раступалась перед ней, словно перед прокаженной. В принципе так оно и было. Некоторые ученики кидали ей в след грязную брань в духе:" Изыди, ведьма! Уберайтся! Умри!". Но Инь была глуха к их словам. Как и ко всему остальному. Добравшись до своей комнаты Инь сразу же достала свой чемодан. Одежды у неё было не так много. Основную часть богажа составляли нотные тетради и обычные общие тетради с набросками её стихов и рассказов. Как правильно отметил директор Сакурагава, Инь сильно изменилась после смерти родителей. Если раньше она писала о светлом и радостном, то сейчас все стало иметь оттенок бесысходности и готичности. Многие не особо ценили подобное, но Инь это более чем устраивало. Закончив, наконец, собирать вещи, Инь растелила постель, сняла шольную форму и направилась в душ. Воду она любила с детства. Пожалуй, это единственная вещь, которая приносила ей, хоть и временное, но спокойствие. Закончив водные процедуры, она надела обычную черную ночную рубаку и легла спать. Сон все не шел к ней. В окно её комнаты светила своим серебряным светом полная луна. Иногда Инь ловила себя на мысли, что она, как и эта луна, такая же холодная и одинокая продит во тьме.Инь не спалось. Не спалось из-за призраков прошлого, что всякий раз посещают её по ночам. Воспоминания той роковой ночи все не отпускали её, но она больше не плакала, не осталось больше слез. Осталась только пустота где-то внутри. Та самая пустота, что пожирает человека изнутри и лишает жизненных сил. Веки начали тяжелеть и, наконец, Инь погрузилась в безмятежный сон.