Я проснулся с четкой уверенностью, что этот день будет таким же однообразным, как остальные и столь же скучным, как и новости, вещавшие об очередном видовом законопроекте. Позже я узнал, что это не так, но лучше рассказывать всё по порядку и не перескакивать во времени.
Я вскочил и быстро подбежал к холодильнику, чтобы достать оттуда что-нибудь холодненькое. Например, пиво. Почему нет? На работу идти мне не нужно, машину вести — тоже. Не могу назвать себя алкоголиком, но и трезвенником — тоже нет.
Осмотрев кухню и свою комнату, я пришел к выводу, что пора бы прибраться. Надо будет пригласить соседку сверху. Она любит чистоту и порядок и обычно не против у меня прибраться, не требуя ничего взамен. Однако я всё равно периодически дарю ей какую-нибудь коробку конфет или чайный набор. Не люблю оставаться в долгу.
Я поймал себя на мысли, что ребро ещё самую капельку побаливает. Нужно будет записаться к врачу. Когда-нибудь, если не пройдёт.
Я опрокинул в себя бутылочку и, одевшись, отправился в длительное путешествие по городу. Сегодня я абсолютно пуст, а оставшиеся деньги нужно будет вечером отдать соседке.
Скрипучая дверь подъезда со второго раза открылась, когда я посильнее нажал кнопку. Удивительно, что её ещё не сожгли. Видимо, зачатки разума у молодёжи ещё есть.
Жара на улице была ощутимой, но я предусмотрительно взял с собой панаму. Лисью, со специальными вырезами для ушей. Так её не должно сдуть ветром, как прошлую.
Путь лежал через ту улицу, которая вчера была организована под праздник. Её ещё не убрали. По сути, я лицезрел труп того, что ещё недавно служило весельем для граждан. После праздника всегда остаются руины. На домах были развешаны весёлые яркие наклейки, изображающие зверей, держащихся за лапы.
Забавно, что ещё недавно тигр и газель, весело смотрящие на меня с плаката, готовы были убить друг друга. Все прекрасно понимают, что мир между хищниками и травоядными — очень хлипкая штука, прямо как карточный домик. Любая провокация может пошатнуть его. А уж заявление от лица полиции о том, что хищники предрасположены к агрессии — тем более.
Дорога ещё не была открыта для проезда. Да и ездить здесь было проблематично. На земле валялись маски, которые граждане поленились донести до мусорных корзин.
Знаете, если бы я хотел кого-то убить, я бы сделал это именно на празднике веселья. Вся толпа ходит в масках — это же идеальное прикрытие! Кто совершил убийство? Лис в маске кролика? Да их же здесь десятки, если не сотни.
Помню, когда-то в юности, решив впервые посетить праздник, я увидел в толпе слона, который на секунду приподнял свою яркую, блестящую радостную маску, и моему взгляду открылась печальная, чем-то очень сильно обеспокоенная морда.
Заставляет задуматься, не правда ли?
Я держал путь к Джуди Хоппс. Всё-таки я перед ней провинился. Можно было бы позвонить, но такие вещи обычно решаются лично. Тем более по телефону не вручить, скажем, пачку конфет в форме морковки.
За этим я отправился в ближайший магазин. Продавщица меня охотно обслужила. Попробовала всучить мне пачку презервативов, но я вежливо отказался. Во-первых, таких планов я вовсе не строил, во-вторых, если поискать, у меня дома есть целый набор.
Через полчаса я подходил к зданию полиции. На удивление, несмотря на мою бурную молодость, я был здесь лишь единожды, и то в качестве свидетеля. Лисы умеют заметать за собой следы. У нас хвост пушистый.
Всё-таки какой-то иррациональный страх при входе в полицейский департамент был. В основном, конечно, там сейчас работал молодняк, но, может, ещё остались такие старики, как олень Иберн, баран Баурлейтер… Уж они-то чётко знали, что перед ними не самый обычный свидетель. Но сделать ничего не могли, и бессилие приводило их в бешенство.
Встретил меня на стойке молодой пухлый гепард выше меня ростом примерно на голову. Что же нужно было есть, чтобы превратиться из худого и жилистого представителя кошачьих в этот шар? Зато он выглядел добрым. Джуди таких любит.
— Здравствуйте, — начал я обольстительным тоном, предположив, что ему такой может «зайти». — Я ищу Джуди Хоппс. Вы не могли бы её позвать?
Не слишком прилично отрывать доблестную крольчиху от работы, но когда я действовал полностью в рамках приличия? Тем более я просто вручу ей коробку конфет и уйду. Может, скажу что-нибудь приятное.
— Добрый день! — ответил радостным тоном гепард. Я прочитал на его бэйджике имя — Бенджамин Когтяузер. До ужаса банальная фамилия. — Я сейчас позвоню на её рабочее место! Хотя…
Гепард прервался. Улыбка частично сошла с его мордашки. Меня это напрягло.
— У меня не значится её подписи. Каждый сотрудник утром при входе должен оставить подпись, однако у Джуди ничего не стоит… Странно, она постоянно ходила на работу, сколько помню… Может, заболела…
О, триста шакалов преисподней. Это из-за меня? Я на секунду представил образ крольчихи, выключившей звук на телефоне и целый день рыдающей в подушку. Вряд ли Джуди Хоппс — настолько впечатлительная крольчиха, но чем скунс не шутит?
— В таком случае она должна была позвонить, предупредить об отсутствии, — обеспокоенным тоном продолжил Когтяузер, махая хвостом. — Возможно, об этом что-то знает шеф.
Пухлый кот щёлкнул где-то на столе, включив громкую связь.
— Шеф? — произнес он, когда трубку сняли. — Вам случайно не звонила Хоппс? Её сегодня нет на работе.
— Это твоя задача — узнавать о состоянии здоровья сотрудников, Когтяузер! — негромко, но явно агрессивно произнёс шеф. Судя по голосу, это был кто-то из крупных рогатых. Более того — кто-то знакомый. Но предположить, кто бы это мог быть из старых работников, я не мог. — Я лично взыщу с офицера Хоппс за прогулы, как только она появится. Позвони и передай ей, чтобы быстрее дула сюда. Выполнять!
— Есть… шеф, — не успел договорить Когтяузер — вызов сбросили довольно быстро. — Он сегодня не в духе. Что ж, попробуем позвонить…
На громкой связи послышалась какая-то попсовая мелодия. Наверное, пела какая-то счастливица, которой удалось построить карьеру в музыке и не остаться на уровне девушки лёгкого поведения. Мелодия звучала очень долго и успела мне надоесть. Наконец она закончилась. Нам не ответили.
— Это максимально странно… — оперся лапами о свои щёки Бенджамин.
— Думаю, стоит съездить к ней домой, — ответил я.
— Я бы с радостью сообщил вам её адрес, но я не имею права, поймите меня правильно…
— Не беспокойтесь. Я знаю адрес, — улыбнулся я, а затем попрощался и решил поехать к ней домой. Оставлять конфеты пухлому гепарду — очень плохая идея, как подсказывает мне чутьё.
Только вот незадача. Я фактически соврал ему. Адрес я не знал — добраться можно было только по памяти. Придётся ехать до того места, которое мне точно знакомо, а затем идти пешком.
Чудом найдя нужную дорогу и блуждая по подворотням, я наконец оказался на лестничной площадке у Хоппс. На удивление я волновался. Такое бывает со мной редко.
Я постучал в дверь один раз, затем второй. Потом заметил на стене дверной звонок и нажал на него. Неужели её не было дома? Или она не хотела никому открывать?
Спустя несколько минут молчания мой пульс подскочил до небывалых высот. Я полез под коврик. Мне повезло: там лежал ключ. Так пол города делает. Вставил его в замочную скважину, провернул.
Зачем? Очевидно, чтобы открыть дверь и войти в квартиру. Зачем?
Возможно, я хотел стащить что-то ценное. Ну, обычно лисы делают именно это, когда оказываются в чужом доме в одиночестве. Вам разве не говорили?
Дверь быстро поддалась. Я очутился в просторной, убранной однокомнатной квартирке с обоями в виде морковок. Так мило. Наверняка владелица этих обоев ещё смотрит детские мультики по вечерам.
Прихожая была тесноватой, зато сама комната поразила меня своим видом. И примечательными в ней были скорее не маленькая кровать, не аккуратная овальная тумбочка, не обои с кроликами, а шторы. Они были ало-красного цвета и соответствующе освещали комнату, создавая какую-то странную атмосферу. Они были поразительно неуместны и не вписывались в общую картину. Такие шторы можно было увидеть в морге, в борделе, но никак не в квартире работника полиции.
Как только я раскрыл их, солнце, которое готовилось к закату, ослепило меня. Оказалось, что я вышел из дома не менее четырёх часов назад.
Я решил прикрыть их наполовину и сел на кровать, чтобы посмотреть, как они будут смотреться. Вид в окно стал ещё более заунывным. Я остался сидеть на кровати, смотря в одну точку — в окно. Сердце всё ещё билось достаточно сильно. Догадка не подтвердилась — Джуди не сидела в своей комнате и не рыдала в подушку, и я думал, где её теперь искать. В какой точке города, видневшегося из окна и окрашенного в кроваво-красные цвета благодаря шторе?
Только спустя минуту я вспомнил о цели своего прибытия.
Постель Джуди была до сих пор неприбранной. Вероятно, она второпях куда-то ушла. Немного успокоившееся сознание подсказало: может, стоило просто подождать?
Тем временем воровская сущность дала о себе знать. Я полез в тумбочку. Там лежала банка с аккуратно закрученными купюрами. Я взял несколько самых крупных, так, чтобы визуально не было заметно, что в банку залезали шаловливые лисьи лапы. Но затем задумался и положил обратно. Она же моя подруга всё-таки. Вот у Фина я бы точно взял немного…
***
Джуди не пришла. Ни через час, ни через два. Если это был обыкновенный выход за покупками, то можно было бы уже давно прийти. Значит, дела обстояли серьёзнее. Солнце стало заходить, а я уже устал лежать на кроличьей кровати: она явно не подходила мне по размерам.
Я рассуждал, что бы это могло быть за дело. Джуди была довольно общительной, но она редко рассказывала мне о своих увлечениях и проблемах. Ну, а я толком и не обращал на них внимание.
Однако сейчас была другая ситуация. Мне требовалось выяснить, куда подевалась крольчиха. В конце концов, у меня же тоже есть детективные способности. Более того, без них одна милая ушастая барышня не стала бы народной героиней!
За время пребывания в квартире я понял, что ужасно голоден. Последний приём пищи был днём: я ел овощную шаурму. А я соскучился по рыбе!
Об этом не принято говорить в обществе, где большинство жителей — травоядные, однако, я думаю, каждому хищнику снилось, как он, стоя на четырёх лапах в лесу, догоняет жертву. Чувствует её запах, учащённый пульс, сбивчивое дыхание, которое рано или поздно должно подвести. Погоня может продолжаться пять минут, может час, но конечный результат чаще всего один — убийство. Самый простой способ — прижать жертву к земле и вцепиться ей зубами в глотку, ощутив языком вкус крови. Некоторые любители специально вызывают у себя такие сны ради удовольствия. Некоторые пытаются их реализовать. Но не я, я не такой. Я не убийца.
Я стоял на кухне и видел свою жертву. Она лежала на верхней полке кухонного шкафчика. Джуди, наверное, ставит к нему стул, чтобы достать до полки — мне же достаточно было просто дотянуться до неё лапой.
Я обхватил обеими лапами свою добычу, чтобы она ненароком не выскользнула. Облизываясь, поднёс её ко рту. Зубы клацнули, приоткрылись. Резкий рывок вперёд — и они с силой сжались на теле беззащитной жертвы. Обычный соевый бутерброд, но сейчас я готов был и на такое. Теперь у меня в животе хотя бы не готовили революцию.
В мою голову пришла светлая мысль — поискать дневники Джуди. Не факт, что они вообще существуют в природе, но должна же одинокая крольчиха куда-то изливать свои эмоции?
И только сейчас я понял, что сглупил. Я оказался в квартире полицейского, который неизвестно куда пропал, и оставил здесь кучу следов. Бахилы уже надевать, пожалуй, поздно, а вот перчатки не помешали бы.
Я обшарил все тумбочки, приподнял кровать, осмотрел комоды в холле, однако максимум, что я нашёл среди косметики, мягких игрушек и книг — отчёт о проделанной работе. Это уже интриговало. Я взял всю кипу и перетащил на кровать.
Так из документов я узнал, что последними делами в её карьере были два расследования коррупционных дел, задержание пьяного дебошира и арест какой-то важной шишки. В целом — ничего необычного. В былые годы сводки пестрели более резонансными делами.
Что меня удивило, я нигде не нашёл ноутбука. Из электронных устройств я нашёл только две зарядки. Одна — от телефона. От чего вторая, долго думать не пришлось: только теперь я догадался обойти кровать и увидел за ней планшет, лежащий на полу. Обрадовавшись, я начал нажимать по очереди кнопки на его корпусе. Экран загорелся. Но моя радость тут же исчезла: планшет попросил у меня пароль. Я попытался подобрать самые простые комбинации цифр, но у меня ничего не вышло, и я швырнул его на кровать от досады.
Телефон у Хоппс точно был, но она унесла его с собой — в этом сомнений нет. Учитывая, сколько звонков ей поступает, я бы на её месте не стал его оставлять дома.
Перебирая кучу бумажек у меня в руках, я узнал, что Джуди принимала участие в задержании грабителей банка и вела с ними переговоры с помощью громкоговорителя. Ничего из этого она мне не рассказывала, но я понимал почему. Я редко слушал её. Старался переводить разговор на общие темы. Пока она рассказывала, что один из сотен её братишек заболел, я думал, как выгоднее всего продать леммингам старые монеты и убедить, что они представляют ценность.
А потом я удивляюсь, почему у меня так мало друзей.
Ну, я компенсирую недостаток эмпатии интеллектом и харизмой. К тому же моих банковских сбережений хватит, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь на долгие годы. Ну, или хотя бы на пол годика, если чуть честнее. И на внешность вроде не жалуюсь.
Просматривая страницу за страницей, я всё больше убеждался в том, что не знал ничего о Джуди Хоппс. Вернее — знал о ней лишь в общих чертах. Милая, молодая, совсем недавно окончила академию и устроилась на работу в полицию. В целом скромная, однако, если это требуется, может превращаться чуть ли не в доминанта.
Я не заметил, как наступила ночь. Час назад у меня был шанс добраться домой, не наткнувшись на маргинальных личностей, но теперь ходить по улицам города было небезопасно.
Практика показала, что спать в маленькой кроличьей кровати — плохая идея. Искренне надеюсь, что меня не будут хоронить в гробу таких размеров. Я же не высплюсь даже на том свете!
Пришлось поискать в шкафу сколько-нибудь подходящее для лиса одеяло и простыню. Я постарался достать самые большие и постелил их на полу, но одеяло оставляло открытыми мои ступни. Сегодня я был беззащитен перед ночными монстрами.
***
Интересно, врут ли те, кто говорит, что им не снятся ночью сны? Раньше у меня они были очень красочные и я считал, что те, кто придерживается такого мнения, просто не запоминают их. Потом я стал зарабатывать на жизнь, часто уставать за день — и убедился в их правоте.
Мне ничего не снилось. Когда я проснулся, разбуженный глупыми новостями об очередном борце за чистоту города, я был избавлен от надобности вытягивать сон за ниточку из глубин памяти, чтобы восстановить его.
На часах было десять. Обычно я просыпаюсь раньше.
Кровать оставалась такой же, какой я её видел перед сном. Это заставило меня задуматься. Хоппс не пришла. Были ли у неё подруги, у которых она могла переночевать? История умалчивала…
Телефон Бенджамина Когтяузера я взять не догадался. Тогда я ещё не знал, что дело обстоит чуть серьёзнее, чем ожидалось. Поиски какой-либо записной книжки не дали результатов, да и странно, если бы дали. Наверное, я единственный, кто до сих пор ими пользуется. Сейчас они все в сотовых.
Телефон общей службы спасения знал каждый первоклассник. Я взял стационарный телефон, набрал «911» и попросил соединить с полицией, а затем напрямую с первым департаментом. Своей цели я добился.
— Дежурный Бенджамин Когтяузер у аппарата! — привычным жизнерадостным голосом сообщил пухлый гепард.
— Алло, Бенджамин. Это Николас Уайлд, я заходил к вам вчера в департамент. Насчёт местоположения офицера Хоппс ничего неизвестно? Дома её нет.
— Уайлд, да, помню Вас. Джуди… — ответил гепард, поколебавшись. — Нет, она не нашлась. Это всё, что я могу вам сообщить, надеюсь, вы понимаете.
— Да, да, конечно, безусловно, — сказал я и сбросил трубку. Больше мне было нечего ему ответить.
Я на секунду представил себе милую кроличью мордашку на стенде «Их разыскивает полиция». Стало немножко не по себе.
Последние слова гепарда вызвали у меня сомнения. Выходит, полиция всё-таки что-то узнала?
