«Их разыскивает полиция»

      Я проснулся от слабо слышимого шума, не сразу поняв, что это. Потом до меня дошло — это был звук входящего вызова на моём новом телефоне. Мало того, что я был сонный, так ещё и голова гудела от недостатка сна и напрочь отказывалась соображать, а тело ломило от слабости. Но я всё-таки сделал над собой усилие и, не успев протереть глаза, потянул лапу к тумбочке и взял телефон.       — Слушаю, — ответил я сонным голосом.       — Ох, Уайлд, простите, я вас, наверно, разбудила, — послышался из динамика знакомый голос. Ещё секунда потребовалась на то, чтобы вспомнить, кому он принадлежит — Николь. — Я нашла кое-что интересное. Удобно говорить или перезвонить потом?       — Давайте сейчас, — ответил я, сделав над собой усилие и усевшись на кровати.       — Я вчера изучила множество статей о «Ночных секаторах». Большинство были пустыми и скучными, но есть одна, которая была написана спустя пять лет после событий. Меня она заинтересовала.       Мне бы тоже не помешало прочитать статьи и освежить память. Но зачем, если у меня есть Буйволсон? Он расскажет всё ёмче и точнее.       — Так вот! Я решила отыскать автора этой статьи. Увы, он погиб семь лет назад после несчастного случая. Затем я решила отыскать экспертов, которые упоминаются в этой статье. Часть из них тоже умерли от старости, но на одного из них удалось легко найти информацию! Как насчёт того, чтобы навестить его?       — Хорошая мысль, — подумав, подытожил я. Свидетелями и экспертизой уже занялась полиция, так что мне оставалось лишь разрабатывать частные версии. — А куда надо ехать?       — В Тундратаун, — ответила Николь. — Он репетитор, работает на дому. Адрес даже искать не пришлось! Я сделала скриншот, уже кинула вам.       — Что… сделали? — переспросил я, не поняв, что она имеет в виду.       — Снимок экрана, — усмехнулась она. — Откройте наш диалог в Зу-мессадже.       — Хорошо, сейчас, — ответил я, решив не сбрасывать звонок и открыв наш с ней диалог. Да, действительно, от Николь было какое-то новое сообщение. Даже какая-то фотография. Но она была очень мутной, и на ней невозможно разглядеть совершенно ничего.       — Странно, такое обычно бывает, когда у тебя полностью закончилась память, — произнесла Николь. — Вы ничего не сохраняли себе на телефон?       — Да, пару фотографий, — ответил я. Каких — решил не уточнять. Немного стесняюсь говорить, что сохранил себе несколько птичек и змеек из Зу-мессаджа.       — Да уж, этого явно мало, чтобы забить память, — сказала Николь. — Сможете почистить?       Целых пять минут Николь пыталась объяснить мне, что делать. А я пытался следовать её инструкциям от и до. К сожалению, у нас ничего не получилось. Моя неопытность в пользовании техникой одержала верх.       — Ладно, кину его адрес текстом, — сдалась Николь после отчаянных попыток научить меня чистить память телефона. — Когда встретимся на месте — почищу.       — У меня есть товарищ, который отлично разбирается в телефонах. Я зайду к нему, а от него сразу еду к вам. Идёт?       — Идёт, — ответила Николь. Вот и договорились.       Теперь, когда мы закончили разговор с Николь, я попытался вспомнить события вчерашнего вечера. Мы с Иткинсом вызвали экспертов на место происшествия для извлечения пули, а затем отправились в Департамент. Приехали, разгрузились, отдали материалы дела Буйволсону, а кровь на экспертизу. Дальше я поехал на метро… Кажется, именно домой, да. Но откуда такая пульсирующая боль в голове, будто я свернул по пути домой в бар и просадил там все свои сбережения?       Ответ стоял прямо на столе моей кухни — две бутылки вина из запасов и ещё две были где-то под столом. Да, Николас Уайлд, ты набухался как последняя скотина.       Хоть моя голова и болела, но я задумался — а почему я всё это делаю? И тут мне стало страшно. Ответ даже искать не пришлось — от одиночества.       Нельзя бесконечно жить одному, полагаясь только на себя. Каждому зверю нужны друзья и близкие. А кто есть у меня?       Есть Финн. Но он тот ещё засранец. А кто ещё? Джуди, которая потерялась неизвестно куда…       Мама? Ну, я могу приехать на Сайд-авеню в дом престарелых, куда я её пристроил. Она живёт в хороших условиях, за ней ухаживают, кормят по расписанию. Могу подняться к ней в номер и поздороваться… Вот только вряд ли она меня узнает. Её память давно не задерживает что-то дольше, чем на пару минут. Деменция вовсю даёт о себе знать. Нет, она близкая, но… не близкая.       Вот и всё, Николас Уайлд. Ты чертовский одинок. И снова хочешь перестать об этом думать. Вот твоя лапа уже тянется к бутылке, ты выпиваешь последний глоток вина из опустевшей бутылки. А что дальше? Так и будешь стоять, пить и жалостливо думать о себе?       Если я продолжу бухать — я просто всё потеряю. Ну, то есть себя, конечно же. Всё остальное я уже потерял. Мать, отца, верных друзей, кроме Фина, подругу…       Есть ведь Николь. Она не девушка и не друг, мы знакомы всего день, но она вроде бы неплохая кошка. Было бы неплохо наладить с ней контакт… Ну или для начала не подвести и встретиться с ней, как и договаривались.       Пора отложить бутылку в сторону. Почистить зубы, выпить минералки — и вперёд. Каков бы результат ни был, главное — идти вперёд. Раз уж я теперь частный детектив — пора выполнять свою работу.       Я положил в свою маленькую сумку отмычки, которые давно не брал с собой. Зачем — не знаю, но лисье чутьё подсказывало, что они мне пригодятся. Захватив мусор, выключив радио, бубнящее что-то о чистых видах, которое я даже не сразу заметил, и одевшись, я вышел на улицу. Конечной целью был Тундратаун, но сначала я хотел зайти к своему новому знакомому — панде. Он точно поможет очистить память телефона.       Идти было недалеко, и уже совсем скоро, пройдя пять минут по раскалённой улице, я снова оказался в холодном помещении. Мне повезло: сейчас на смене был как раз мой новый-старый знакомый.       — Здравствуйте! — поприветствовал меня панда, имя которого я снова прочёл на бейджике: «Джеймс». — А, это ты! Как тебе телефон? Нормально работает?       — Да, знаешь, отлично! — ответил я, посмотрев в правый верхний угол: несмотря на активное использование, телефон израсходовал всего половину заряда. — И батарею держит хорошо, и камера хорошая. Но сегодня утром я не смог посмотреть фотографию, которую мне прислала подруга. Она говорит, что это может быть из-за переполненной памяти.       — Сейчас посмотрим, — сказал Джеймс, взяв в лапы телефон. У меня он умещался в руке свободно, а ему пришлось брать его в обе. Так мило. — Да, действительно, память переполнена. Почти всё место занял Зу-мессадж.       — Но как это возможно? Я почти ничего не скачивал.       — Ты подписался на пятнадцать групп с фотографиями змей и птиц, — ответил Джеймс, усмехнувшись. — Извини, я не осуждаю — сам такое смотрю. В общем, у Зу-мессаджа есть противная штука — у него очень быстро заполняется кэш. Больше всего его заполняют фото и видео. Его надо регулярно чистить или поставить таймер на очистку. Я тебе его поставил — теперь раз в день у тебя всё будет чиститься.       — Отлично! А если заполнится быстрее, чем за один день? — спросил я, и мне довольно доходчиво объяснили, как управляться с памятью. Как мне показалось, гораздо доходчивей, чем это сделала Николь. Ей есть чему поучиться! Но вслух я ей об этом, пожалуй, не скажу — вдруг обидится.       — Спасибо тебе огромное! — сказал я Джеймсу. — Ну, бывай. Меня ждут великие дела.       Увы, я променял помещение с кондиционерам на жаркую, злую улицу. Впрочем, мой путь лежит туда, где гораздо холоднее, чем в салоне связи — в Тундра-Таун. Чуть не столкнувшись в дверях с волком, я повернул в сторону метро, идя ускоренным шагом. И я даже не обратил особое внимание на белый минивэн, стоящий прямо у дверей салона связи. Хотя, пожалуй, стоило.       Пройдя несколько десятков метров, я обернулся назад и встретился взглядом с пандой, вышедшим на улицу вместе с волком. Что-то меня очень сильно смутило в том, что я увидел. Белые волки, минивэн. Мозг и инстинкт самосохранения сразу поняли, что что-то не так. Но окликнуть Джеймса я не решился. Мне просто стало слишком страшно.       Тут же из дверей минивэна выглянула морда ещё одного волка. А через секунду я понял, что чутьё меня не обмануло. Резким движением волк, стоявший на улице, обхватил рот панды, чтобы тот не успел крикнуть, и затащил в минивэн. Наверное, Джеймс даже ничего не понял. Его просто подхватили на лапы, как мягкую игрушку.       Лапы отреагировали стремительно. Я резко бросился за ближайшую машину, чтобы меня не заметили. Так уж сложилось: лишних свидетелей почему-то не очень любят, а вот я себя очень даже люблю. Минивэн стартовал с места слишком быстро, так что на земле даже остались следы шин. Тем не менее, выглянув из-за машины, я всё-таки успел увидеть номер похитителей.       И только теперь я полностью осознал, что произошло.       — Чёрт! Чёрт! Твою мать! — заорал я, всё ещё пребывая в шоке. Конечно, мне приходилось видеть похищения зверей, работая у Мистера Бига — но это стало для меня обыденностью. Я знал, что Мистер Биг просто желает поговорить с этим зверем с глазу на глаз. С большой вероятностью он вернётся домой живым и невредимым. Это меня успокаивало.       Но то, что я сейчас увидел — явно не профиль Мистера Бига. Это что-то другое, что-то гораздо более страшное, дьявольское. Сразу же я вспомнил то, что видел вчера на мониторе Буйволсона — растерзанные тела, «погреб» со звериными телами в пакетах, лицо Дидэльфидсона. И его глаза, кричащие о том, что у их владельца ум соседствует с безумием.       Ладно, Уайлд, на своих двоих ты волков не догонишь. Бери телефон, звони в полицию и сообщай номер автомобиля. Это всё, что ты сейчас можешь сделать.       Трясущимися руками я достал телефон и с трудом набрал заветные три цифры, еле попадая по клавишам и несколько раз стирая неправильные символы. А затем стёр. Зачем звонить полиции, когда есть Иткинс? То, что я позвоню именно ему — придаст мне чести в его глазах.       — Алло? — затараторил я. — Иткинс, быстро записывай! На моих глазах похитили зверя. Адрес — Ребельон-авеню, сто тридцать два. Жертва — Джеймс, красная панда, возраст — около двадцати пяти. Похитители — как минимум трое волков, автомобиль — белый минивэн, номер — Айзек, Лайдж, Девять, Три, Вандер, Ноль, Нэйт. Записал? Молодец…       Выдав речь на одном дыхании, я остановился, чтобы отдышаться. Спокойнее не стало. Я думал, что хреновее, чем утром, чувствовать себя нельзя — оказалось, что я ошибался.       — Записал, — на удивление спокойно и флегматично ответил гуара. Если бы я не знал его получше — я бы счёл гуару бесчувственным социопатом. — Спасибо, что сообщил.       — Рад служить полиции… — выпалил я и сбросил трубку.       До этого я видел «Секаторов» только на картинке. Теперь я узнал о них вживую, и это знакомство точно было не из приятных.

***

      В метро я не смог ни на секунду достать телефон, чтобы посмотреть на что-то милое и поднять настроение — слишком сильным было потрясение и слишком многое произошло за эти полчаса. Я слышал, что мне кто-то звонит: скорее всего, это была Николь, решившая узнать, где я. Но сил достать трубку у меня не было.       Только что я разговаривал с малой пандой в салоне связи. И теперь его нет. Даже если он жив — вряд ли это продлится долго.       Чем он заслужил такого обращения к себе? За что похитили брата Николь? И что случилось с Джуди?       Неожиданно для себя я стал пытаться ответить на этот вопрос. Дидэльфидсон похищал тех, кто, по его мнению, был недостоин жить в обществе зверей, и выработал для себя потенциальный список жертв. Но никого из тех троих, кого я помню, в группу риска я бы не занёс и понять, чем они могли заинтересовать похитителей, не мог.       Джуди — само воплощение чистоты и невинности. Может, какие-то связи с самцами у неё и были, но многочисленные… нет, точно мимо. С самками — тем более. Борец за права женщин — возможно, но ярой активисткой её точно не назовёшь. Никаких подозрений.       Сэмюэль, брат Николь. Я не слишком часто общался с ним: не люблю «альфачей», демонстрирующих свою маскулинность направо и налево и считающих себя выше других. Хотя основания имелись. Высокий — даже по рысьим меркам — рост, широкие плечи, хорошее телосложение — этот парень мог бы подцепить практически любую самку. Когда он заводил новые отношения — об этом быстро узнавала вся «семья». Однако все его девушки были исключительно рысями. Никаких отклонений от этой тенцендии замечено не было. Снова мимо.       С Джеймсом чуть сложнее. Я знал его всего один день и не мог дать ему точной характеристики. Хороший, дружелюбный парень. Немного скромноват, но никакой манерности я в нём не обнаружил. Пирсинга и серёжек в ушах тоже нет — я бы заметил. Хотя, может…       От дальнейших мыслей меня отвлекло то, что я прибыл на станцию «Сноукасл Вэй». Я вышел на платформу, открыл Зу-мессадж и посмотрел наш с Николь чат. Судя по фото, мы ехали к старому песцу по имени Бьорн Эгеланн. Возраст у него был внушительный, в таком возрасте не со всеми получится конструктивный диалог. Но, раз он работает репетитором, он сможет нам что-нибудь рассказать.       Николь, весьма ожидаемо, ждала меня не снаружи, а внутри станции: хоть рыси и любят холод, но стоять при минусовой температуре и ждать опаздывающего лиса чревато для здоровья.       Одета она была довольно легко, но теперь её голову украшала милая белая шапка с бомбошкой сверху, полностью закрывающая уши. По телефону Николь казалась мне более жизнерадостной, сейчас же она как будто вновь витала в облаках, как в кафе. Когда Николь увидела моё лицо — она, естественно, оживилась.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она.       Я в подробностях рассказал про Джеймса и про его похищение, до сих пор не веря, что всё это произошло прямо на моих глазах.       — Ужас! — воскликнула Николь. — Почти как с моим братом. Только он одному зарядил в морду, всё-таки он рысь, может за себя постоять. А второй вырубил Сэма электрошоком…       — Нечестная игра. Чего ещё ожидать от волков, — буркнул под нос я. — Я долго думал и всё ещё не могу понять, как Сэм относится к тем, кого ненавидит Дидэльфидсон?       — Сама гадаю! — с грустью ответила Николь. — Он точно встречался только с самками и только с рысями. Даже скорее с пренебрежением относился к ксенофилам и к геям.       — Ничего другого я и не ожидал, — дежурно улыбнулся я.       Я хотел продолжить диалог, но Николь ясно дала понять, что не настроена разговаривать, да и погода не очень позволяла. Сегодня в Тундра-Тауне была сильная метель, и мы чуть не пропустили нужный дом — только навигатор Николь не позволил нам заблудиться. Перед нами был один из немногих маленьких многоквартирных домов в Тундратауне — большая часть многоэтажек строилась для медведей. Поэтому с тем, чтобы подняться до нужной квартиры по лестнице, у нас не возникло никаких проблем. Проблема была скорее в том, что нам никто не открыл, как бы мы ни звонили и ни стучали. Подождав пять минут в надежде, что песец вышел за хлебом, мы позвонили в дверь его соседке.       — Что надо? — ответила нам пожилая белая волчица из-за двери, закрытой на цепочку.       — Простите, вы не знаете, живёт ли здесь Бьорн Эгеланн? — спросила Николь.       — Живёт, живёт. Но он, наверное, уехал куда-то. Уже две недели его не видела.       — Спасибо огромное! — ответил я, и в этот момент во мне стало зарождаться подозрение и беспокойство. Уже через секунду я знал, что мне делать.       Дождавшись, пока дверь снова закроется, и убедившись, что за дверью никто не стоит и в глазок не подглядывает, я попросил Николь на всякий случай прикрыть меня собой, чтобы меня не было видно. А я тем временем сел на корточки перед дверью и достал свою универсальную связку отмычек.       — Эй! А позвонить? Больше других вариантов нет? — недовольно прошептала Николь, покачав головой.       Две недели назад начались похищения зверей. Профессора — тоже нет примерно две недели. Разумеется, я сильно рисковал, взламывая квартиру уважаемого зверя, но, во-первых, я действовал в интересах следствия, во-вторых — я уже так делал и мне за это ничего не было, а в-третьих — ужасно чесались лапы показать Николь, на что я способен.       — Лисье чутьё подсказывает мне, что иначе мы в квартиру не попадём, — ответил я. С удивлением я отметил, что из щелей двери исходил холодный воздух, который я чувствовал пальцами. Как будто в квартире было гораздо холоднее, чем в подъезде. Я орудовал отмычками не очень умело, всё-таки у меня давно не было опыта. Однако спустя некоторое время дверь всё-таки поддалась. Мы вошли.       Квартира была большая и просторная. Если бы она была расположена в другом районе города — она бы стоила целое состояние. Но в Тундратауне спрос на недвижимость был небольшой. Но прежде всего нам бросилось в глаза то, что тут было невероятно холодно. Хозяин отключил отопление? Забыл за него заплатить?       Перед нами открылся коридор. Осторожно, двигаясь на цыпочках, мы осмотрели кухню и спальню — там не было никого. Зато гостиная нас заинтересовала куда больше. Именно из неё сильнее всего веяло холодом, и мы сразу поняли почему: окно было настежь открыто, и под ним уже успела образоваться очень внушительная куча снега. Но самым интересным в этой комнате было другое. Обойдя стол, мы увидели песца, лежащего на животе в неестественной позе: ноги были раскинуты в стороны, правая рука закинута вверх, а левая была придавлена телом. Спина и шерсть давно успели покрыться инеем. Не было никаких сомнений: это был хозяин. И он был мёртв.       — Боже! — вскрикнула Николь, как только увидела окоченевший труп. Серьёзно, что тут такого? Ни она, ни я с этим зверем знакомы не были. Он не зомби, восстать из мёртвых не сможет. Не вижу причин пугаться.       — Спокойно, — ответил я, сжав её лапу, — он нам не навредит. Нельзя здесь ничего трогать без перчаток и бахил.       — И-и-и откуда они у нас найдутся? — всё ещё вытаращившись на покойника, спросила Николь. — Мы же не в поликлинике…       — Не забывайте, с кем вы находитесь, — парировал я. — Каждый уважающий себя лис носит с собой отмычки, перчатки и бахилы.       Я решил рассмотреть содержимое стола, перед которым сидел покойный. На нём стояли только один бокал и бутылка вина. Складывалась примерно такая картина: старик решил выпить, а старое больное сердце алкоголь не выдержало…       — Расслабься, Ник, держи себя в руках, держи себя в руках… — стала тихонько тараторить Николь себе под нос.       — Ник? — переспросил я, улыбнувшись.       — А? — оглянулась она. — Ну да, я всегда к себе так обращаюсь — сокращение от «Николь», — добавила она, криво улыбнувшись, видимо ещё не отойдя от увиденного.       Я кивнул и продолжил осмотр. Всё внимание при входе в комнату весьма ожидаемо было сконцентрировано на покойном, однако сама комната также была примечательна. Прежде всего тем, что я практически нигде не нашёл голой стены. Абсолютно всё пространство, от пола до потолка, было забито шкафами и полками с книгами. В целом, этого следовало ожидать от профессора истории.       — Ник, я могу ошибаться, но выглядит так, будто профессор специально закинул лапу за голову, будто желая что-то скрыть, — заметила Николь, вроде бы немного успокоившись. — Мы же можем его немного приподнять и посмотреть, есть ли там что-то?       Я посмотрел на покойника, нагнувшись к полу. Его лапа, кажется, была сжата в кулак. Предположение имело место быть.       — Сначала нам прилетит за это от десятого департамента, за которым закреплён Тундра-Таун, — начал я, — потом от Буйволсона. Но, как говорил мой знакомый: «Если очень хочется, то можно!»       Приподняв труп, я скомандовал Николь осмотреть его лапу. Рысь, включив фонарик, прошептала: «Тут правда что-то есть!» — и попыталась разжать его ладонь, но не тут-то было. Трупное окоченение позволяло ладони изо всех сил сопротивляться. Однако Николь не сдалась. Кряхтя, она сжимала и разжимала застывшую ладонь песца. И через некоторое время у неё в лапе всё-таки оказалась смятая бумажка.       Если окажется, что она имеет отношение к делу — нам несказанно повезло.       — Неплохо для новичка, мисс Берн, — улыбнулся я. — Надеюсь, мы узнаем из этого что-то интересное.       — У нас с братом разные фамилии, — ответила она, внимательно рассматривая бумажку. — Это всего лишь чек от бутылки вина, — произнесла Николь, развернув бумагу, а затем посмотрела на этикетку бутылки, стоящей на столе. — Да, именно этой.       — Но разве это не то, что нужно? — воскликнул я. — Ведь всё логично: отравитель пришёл, предложил выпить. В предсмертной агонии после выпитого яда старик схватил чек и сжал в кулаке, а отравитель этого не заметил. Значит, чек важен. И мы можем узнать из чека, в каком магазине и в какое время была куплена бутылка, и тогда выйдет, что тот, кто её купил, и есть отравитель!       — Слишком круто, чтобы быть правдой, — скептически ответила Николь, перестав дрожать от нервов. — Вдруг старик просто выпил и его сердце не выдержало? И даже если всё так, как ты сказал — должен быть второй бокал. На столе всего один.       — Его убийца запросто мог унести с собой, — отметил я и взглянул в чек. Разумеется, он был подстёртым — сложно пролежать долгое время смятым и остаться целым.       Седьмое июня две тысячи девятнадцатого года. Магазин алкогольной продукции «Белый Медведь», Уинтер-авеню, шестьдесят девять. Вино «Шато Ля Лагун О-Мэдок 2000», сто пятьдесят долларов. Все это, несмотря на стертые кое-где цифры и буквы, я прочесть смог, а вот точное время — ни в какую.       На всякий случай я сфотографировал чек и положил рядом с лапой покойника. Больше он нам не был нужен       — Ну, теперь можно позвонить в полицию? — произнёсла Николь, закончив беглый осмотр карманов покойника, в которых, увы, совсем ничего не обнаружилось. — И пойдём смотреть камеры наблюдения в этой алкашке?       — Именно так, — ответил я, — и я даже знаю, кому звонить.       Я достал телефон и набрал номер Иткинса. Второй раз за день я буду пытаться показать рядовому, что он важный полицейский и на него можно положиться.       — Ещё раз привет, Иткинс, — сказал я в трубку. — Да, я снова с плохими новостями!       Я описал ему всё самое необходимое, упустив в рассказе лишь чек и согнутые пальцы. Гуара поблагодарил меня и пообещал тут же передать сведения диспетчеру. А мы, проследив за тем, чтобы на этаже никого не было, вышли из квартиры. Тихонько ступая, мы вышли из подъезда и направились в ту сторону, куда повёл навигатор Николь. Долго идти не пришлось: магазин был всего в восьмиста метрах отсюда. Компьютеры и того, кто за ним сидел, оказалось найти проще простого.       — Здравстуйте, я детектив Уайлд, — обратился я к белому волку в майке «охрана», показывая ему своё удостовенение. — Нам очень нужно посмотреть записи камер за седьмое число. Вы нам не поможете?       — Здравствуйте! А ордер у вас есть? — заинтересованно спросил волк.       Я достал кошёлек, высунул из него пару купюр и протянул волку.       — Не, — ухмыльнулся волк, — ваш ордер слабоват.       Я достал ещё. Но и это на него не подействовало:       — Мне придётся покинуть рабочее место на целых два часа. Вы же понимаете, что ко мне могут возникнуть вопросы?       Лишь на третий раз волк согласился уступить нам компьютер. Ради этого мне пришлось выложить немалую сумму, но в целом можно было считать, что нам повезло. Не повезло лишь в том, что время покупки определить было сложно. Нам пришлось смотреть записи за весь день, и последующие два часа были, пожалуй, самыми нудными в моей жизни. У меня быстро разболелась голова и напряглись глаза от бесконечного слежения за посетителями, коих в алкогольном магазине в самом холодном районе Зверополиса оказалось довольно много. Действительно, как можно выжить в таком депрессивном холодном месте без алкоголя? Главное — не переборщить и не выбегать пьяным на улицу: так и от обморожения умереть легко.       Самым ужасным в наших поисках было то, что мы даже не знали, кого искать. Самая приоритетная цель — безусловно, опоссум. Но можно ли предположить, как будет выглядеть Дидэльфидсон спустя двадцать лет? И жив ли он вообще?       Лишь когда время в углу экрана стало близиться к глубокому вечеру, Николь толкнула меня, тупо смотрящего в экран и очень скучающего, локтем в лапу.       — Ник! Я могу ошибаться, — начала свою мысль Николь, также явно уставшая, — но этот опоссум очень похож на моего преподавателя истории в вузе. Просто один в один.       Я взглянул на экран и увидел не совсем чёткое изображение опоссума лет пятидесяти. Он был в очках, однако они не очень сильно ему помогали: он смотрел в чек, поднося его практически к носу. В пакете у него была всего одна бутылка, и, вернув запись на несколько секунд назад, мы без труда убедились, что это именно бутылка вина.       — Время в чеке при желании можно прочесть как «двадцать один час пятьдесят одна минута». А можно и не прочесть, — заметил я, достав телефон и открыв фотографию чека. — А кто этот ваш преподаватель такой? Он может оказаться тем самым Улиссом?       — Думаю, он не последний кандидат на эту роль, — задумавшись, ответила Николь.       Если всё так и этот чудный опоссум — действительно Улисс Дидэльфидсон, то нам невероятно повезло. Но не может же везти бесконечно. После полосы везения всегда встречается хоть одна, маленькая, но всё же неудача.