Отчуждённые

15 августа. 2017 год       Нацу недоумевал, зачем внезапно понадобился брату. Подсознательно парень, конечно, понимал, что ему либо устроят разнос (звание лучшего работника месяца он явно не заслужил), либо, что вероятнее всего, вручат очередную миссию. Действительно, затишье длилось с четырнадцатого июля. Разумнее не рисковать ещё пару-тройку недель, но не в стиле Зерефа это — аккуратная игра. Впрочем, Драгнил направлялся к старшему брату скорее с волнительным трепетом из-за скорой свободы, чем с досадой из-за предстоящих убийств. Месяц без свежего воздуха и солнечного света превратил загорелую кожу парня в мертвецки бледную, серую, а его самого — в раздражительного меланхолика. Руки же марать в крови не впервой, не так мерзко, как поначалу.       На входе в кабинет его привычно встретила охрана. Солдаты всегда требовали сдать оружие — Зереф чрезвычайно пёкся о своей безопасности — но в этот раз парня пропустили без лишних досмотров, требуемых согласно уставу. Возможно, мужчины пристально прошлись по нему взглядом, но утверждать наверняка Нацу не мог: их лица были закрыты тонированными шлемами, и сами солдаты даже не шелохнулись. Нацу замешкался, хотел было несмотря на молчание охраны выложить пистолет, но по итогу решил, что, уж если на то пошло, безоружным к этому садисту не войдёт.       Зереф с расстановкой похлёбывал алкоголь из широкого бокала с толстым донышком и свободной рукой неторопливо ворошил листы на рабочем столе. На медицинских заключениях красовались пёстрые диаграммы, графики и непонятные младшему Драгнилу наборы букв и цифр — в химии, биологии и аналитике Нацу не понимал ничего от слова совсем. Напряжённый парень молча наблюдал за братом, пока последний лениво не оторвался от бумаг. Зереф насмешливо прыснул, подпёр щёку кулаком и ядовитым голосом подозвал брата к себе:       — Особое приглашение?       Нацу цокнул и спустя пару шагов развалился в чёрном кресле напротив брата. Инстинкты самосохранения перестали бить тревогу, и парень успокоился на том, что вечно недовольный брюнет позвал его для важного разговора, но никак не для пули в лоб. Зереф неторопливо прикончил бокал, и ехидство на его бледном лице сменилось суровостью.       — У нас проблемы, — серьёзно начал брюнет.       — Удивил, — Нацу расслабленно хохотнул и развёл руками, — у меня два года как.       — Прекращай, — скривившись, простонал Зереф, — я с тобой по-хорошему.       — Ты про это? — парень помахал пистолетом перед холодным лицом брата, как игрушкой перед младенцем, и презрительно швырнул на стол, отчего взметнулись разбросанные по нему бумаги. — Так это не твоя заслуга, а твоей тупой охраны. Держи.       — Здесь ничего не происходит без моего ведома, — сердито отчеканил старший брат, и стали видны его точёные скулы. Сопровождаемый недоверчивым взглядом Нацу, он встал, обошёл рабочее место и, присев на край стола, рядом с парнем, невозмутимо продолжил. — Я отправил отряд на задание. Нам нужны препараты.       Драгнила смутила сказанная брюнетом фраза. Почему брат сообщил ему в последнюю очередь? Кого назначили ответственным за действия отряда? Нацу неуверенно запнулся.       — Уверен, и без тебя там справятся, — сказал Зереф после неловкого молчания. — Мне предстоит встреча с копами. Не хочешь прогуляться со мной?       — Ты… что ты сказал?       Нацу от внезапности приглашения обдало жаром, от грудной клетки и до лица словно прокатилась горячая волна, и следом он побелел; парень шумно сглотнул и изумлённо уставился на брата. Не послышалось? Проблем было несколько: во-первых, все прогулки Нацу, как правило, ограничивались поручениями Зерефа; во-вторых, старший из братьев Драгнил ничего не совершал себе в убыток, и если он снизошёл до розоволосого преступника, то несомненно с расчётом на собственную выгоду; и напоследок, Нацу знал, кто взялся за июльские теракты.       Грей Фуллбастер.       Парень не ставил на успех своего старого товарища, потому что ещё в академии замечал за ним нервные срывы и частую хандру, а сломанная осенью пятнадцатого года карьера стала очередным доказательством его слабости. Драгнил, конечно же, интересовался жизнью друзей после своего ухода, но только первое время, когда ещё цеплялся за прошлое и только-только свыкался с тем, что остаток своих дней проведёт в этой лаборатории и помрёт, если дотянет, лет в тридцать никому не нужный. И это в лучшем случае. В худшем ему грозило пожизненное (если не расстрел) за преступления против человечества, и поверят ли ему, что убивал он не по своей воле? Вспомнят ли того весёлого, придурковатого парнишку? Не факт.       А тут Зереф предложил ему показаться детективам.       — Ты, наверное, не так меня понял, — плавно рассмеялся брюнет, — с ищейками я сам побеседую. Я проведу на поверхности неделю-другую, нужно уладить дела в Арболесе. И желательно мне быть в компании, когда позвонят детективы. А потом я свободен. Можем побыть вместе, как раньше… как братья. Если пообещаешь не нарываться на неприятности, — мимолётная ухмылка тронула его губы. — Официально ты мёртв, помнишь?       — Вздумал меня за идиота держать, Зереф? — Нацу оскалился. — Как братья… Шутишь?! Назови цену своей доброты.       — Верность, не более, — Зереф пожал плечами. — Я тебе не враг. Скоро я отвечу на твои вопросы, и ты поймёшь, что никакие мы с тобой не убийцы. Ну так? Примешь моё предложение?       — Сколько у меня времени? — сказал парень охрипшим голосом. Пафосные, пропитанные сладкой ложью слова брата его не волновали, но возможность вновь насладиться свободой без остервенелых криков сквозь дымовую завесу манила. А где подвох?       — Я поеду завтра вечером. У тебя больше суток на раздумья, — брюнет вернулся за стол. — Пистолет забери, — небрежно кивнул в сторону оружия.       Нацу нахмурился и молча убрал пистолет в кобуру. Помедлил, прежде чем покинуть помещение, и нерешительно обратился к брату.       — Что насчёт Локи? Простишь его?       — Не надоело с Люси возиться? — Зереф снова отложил бумаги и выгнул бровь.       — А тебе? — парировал Драгнил-младший.       — Я уже говорил о своих причинах, — брюнет напрягся, как десять минут тому назад. Состояние на грани бешенства и равнодушия, контраст, вызывающий трепет. — А ты, кажется, надеялся, что я не узнаю о том, как вы с ней развлекались.       — Не придумывай, — Нацу наигранно (что не ускользнуло от проницательного брюнета) поморщился, выказывая наплевательское отношение к девушке. — Я… я о Локи тебя спрашивал.       — Да-да, возможно, я не так понял, — усмехнулся Зереф, поднимая ладони. — Учти, брат, я заставлю тебя убить её. Виноват будешь ты, а умрёт она. Думаю, ты понимаешь, какие границы не следует переступать. Локи, говоришь? Скоро он получит своё последнее задание. Предателей я не прощаю.       Парень не смог сдержать улыбку, обнажившую клыки. Конечно, угрозы брата он принял во внимание, однако думать о плохом не хотелось совершенно: Нацу на своё самообладание особо не полагался. Никаких чувств — это он усвоил ещё два года назад, а тут совершил досадную оплошность и проникся чужим страданием. Жалость вперемешку с гнусным ощущением превосходства над ней он испытывал вплоть до одного щекочущего случая в его комнате. Ну, на кой чёрт эта девица ему подушку под шею подложила? В жертву понравилось играть? Недостойный этой заботы, он признал, что они равны, и его превосходство над пленными заканчивалось там, где начинались унижения перед старшим братом. Драгнил перебрал все моменты с ней; с раздражением он вспоминал свою жестокость утром четырнадцатого июля — таков был его защитный механизм — и пытался понять, где же оступился. Когда начал привязываться? Или проблема в излишней доверчивости Люси? Не настолько же она дура! Рыжеволосый рецидивист, например, вспоминал её как непоколебимую стервозную начальницу.       От этой связи следовало избавиться, а пока можно тихо-молча радоваться скорой расправе над Локи. Драгнил направился к выходу, но у самых дверей застыл в полуобороте.       — Погоди, — растерянно протянул Нацу, искоса взглянув на мужчину позади себя. — Откуда ты знаешь, что копы вышли на твой след, если тебе ещё не звонили?       — Подумай, братец, — Зереф откинулся на спинку кресла и елейно улыбнулся.       — В отделе есть твои шпионы? — слабым голосом предположил парень. МакГарден не последняя? Пугающе предсказуемо.       — Тепло, — брюнет прищурился. Испуг младшего брата его забавил. — А если подумать?       — Среди… — парень замешкался, — среди детективов есть… предатель?       Ответ Зерефа заставил его пошатнуться.

***

      Стинг и Роуг наперебой выясняли, кто первым поведает Скарлет взрывную новость, из-за чего другие копы, не сумев выдержать скандальные крики, разнёсшиеся вдоль коридора, с ворчанием покинули соседние кабинеты. Отдел опустел. Комичная ссора друзей казалась утренней разминкой перед очередным взбалмошным днём, однако, когда озлобленный Эвклиф наощупь потянулся к органайзеру с торчащими кверху остриями заточенных карандашей, шериф всё же вмешался. Травм ещё не хватало! Руку блондина он грубо отдёрнул, но Роуг вскипел сильнее прежнего. Тут уже не выдержал Грей.       — Завалите ебала! — брюнет ладонями хлопнул по столу и следом зашипел от жжения. Сильвер демонстративно прокашлялся и укоризненно покосился на сына. — Извините!       — Спасибо, — вымученно обратилась девушка к Грею и, подперев голову кулаком, бесстрастно посмотрела на притихших офицеров: — На чём мы остановились?       Лаксус издал едкий смешок и закрыл стеклянную дверь. От ругани, если не думать о звоне в ушах, была и польза: появилась возможность побеседовать без лишних, по мнению Дреяра, ушлёпков. Мужчина так и остался у двери, спиной прислонившись к серой перекатистой стене, лишь бы не упустить из виду подозрительные перемещения в отделе. Насупившиеся Стинг и Роуг обиженно переглядывались и, кажется, таким образом продолжали выяснять отношения.       — Говори, — наконец кивнул головой Чени, на что блондин облегчённо выдохнул. Победа.       — Совместное проживание на вас дурно влияет, — Лаксус, лукаво прищурившись, усмехнулся, отчего рваный шрам на его лице, пересекающий густую бровь и глаз, исказился. Эрза гневно произнесла его имя и пригрозила тем самым органайзером.       — Мы просто снимаем квартиру вместе! Так дешевле! — вспыхнул Роуг.       — Значит, — Стинг повысил голос, привлекая внимание коллег. — Мы искали упоминания о Локи в СМИ после его побега из Тартароса. И кое-что откопали. В октябре пятнадцатого года одно вшивое издательство выпустило громкую статейку о возвращении известного преступника. Автор статьи прикрепил фотографию, — парень повернул ноутбук сидящим напротив него детективам, — Локи стоит спиной, но его видно в отражении витрины.       — Откуда эта фотография? Рядом с ним Зереф? — Скарлет нахмурилась, вглядываясь в нечёткое пиксельное изображение. Драгнил-старший чуть наклонился к рыжеволосому преступнику, одной рукой сжал сгиб его локтя, а другую сунул в карман своих брюк. Деловой приталенный костюм, растрёпанные смоляные волосы и кислое, возмущённое лицо. Снимок мутный, будто затемнённый, зловещий. — Магазин сувениров. Прогулочная улица. Курортный городок, верно?       — Да, заграничный курортный городок, — вторил словам девушки блондин. — Парень возле Локи действительно напомнил нам Зерефа. Ощущение, будто они разговаривали, причём не по-дружески. Роуг, твоя очередь, — любезно протянул Эвклиф и блеснул хрустально голубыми глазами.       — Благодарю, — с театральной натяжкой ответил брюнет. — Вчера не могли этим поделиться, сразу прошу прощения, концы с концами сводили. В общем, мы связались с автором статьи, узнали, кто продал ему фотографию. Местная барменша. Она охотно поделилась с нами точным адресом и временем съёмки. Мы выяснили, какие номера были зарегистрированы на той улице в промежуток с трёх до четырёх дня. Зерефа среди владельцев сим-карт не было, но нас заинтересовало другое имя. Грандина Драгнил.       Эрза и Грей, которых ребята только-только посвящали в детали, обменялись озадаченными взглядами. Сестра? Мать? Поначалу Скарлет тревожило чрезмерное помешательство Фуллбастера-младшего на погибшем друге, и девушка втихомолку недоумевала, как ему хватило совести под предлогом расследования июльских терактов снова взяться за мёртвого Нацу и, мало того, вмешать в это Лаксуса с парнями, которые пока что принесли делу больше пользы (и, если говорить откровенно, взвалили на себя основную нагрузку); но слишком часто стала звучать фамилия Драгнил, так что Эрза приготовилась капитулировать перед безупречным чутьём Грея. Винить Зерефа без реальных доказательств — глупо, безответственно. Шериф надавил ладонью на плечо сына и с хрипотцой уточнил:       — Вы что-нибудь слышали о матери братьев Драгнил?       — Мы и об отце ничего толком не знали, — Грей недовольно скинул руку отца и повернулся к нему, — Игнил умер, когда Нацу заканчивал школу. О старшем брате тоже ни-ни. Нацу, сукин сын такой, молчал как убитый.       — Грандина пропала без вести девятнадцатого сентября пятнадцатого года, — снова влез воодушевлённый своими достижениями Стинг, не дав Чени и рта раскрыть, — а Нацу… ну, умер спустя шесть дней. С двумя Драгнилами произошла трагедия с перерывом в неделю, а тут на тебе! Октябрь. Зереф с симкой матери в компании преступника, который замешан, как минимум, в двух терактах. Это я ещё про Леви не заикался.       — Что? — недоверчиво переспросила Скарлет. — Нацу не говорил, что его мама пропала.       Грей что-то прорычал на выдохе, выругался одними губами и уставился в белые жалюзи. Знакомство братьев Драгнил с двумя подозреваемыми, на которых имелся весомый компромат, не давало ему покоя. Не подстроены ли эти несчастные случаи? Может, Зереф передал управление своей долей партнёрам по бизнесу из-за страха быть убитым? Или он имеет отношение к терактам? В какую историю вляпались Драгнилы, за что поплатились? Мог ли Нацу действительно погибнуть в пожаре осенью пятнадцатого? Череда вопросов пронеслась в голове Фуллбастера, но последний был, пожалуй, самым страшным. На сомнения такого рода у Грея стояло жёсткое табу, ведь своим глазам он доверял. А раз они видели Драгнила-младшего после смерти (и не важно, что перед этим зрелищем Грей беспробудно пил месяц), значит парень вправду выжил. Точка.       — А Нацу у вас, смотрю, общительным был, — ядовито заметил Дреяр и, стоило взбешённой Эрзе повернуться к нему с зажатым в ладони степлером, беззлобно расхохотался. — У меня хомяк разговорчивее.       — Грандина работала медсестрой в больнице, не вышла на ночную смену двадцатого числа, и спустя пару дней её объявили в розыск. Соседи в недоумении, камер нет. Искать сейчас, естественно, перестали, — напоследок добавил Роуг.       — Лисанну, его близкую подругу, убили тринадцатого сентября, — начала отрешённо перечислять девушка, показательно загибая пальцы, — девятнадцатого пропала его мать, а двадцать пятого… он погиб в пожаре…       — Всё упирается в Драгнилов, так или иначе, — Лаксус пожал плечами. — Обидно признавать. Не нюни распускать надо, а действовать, пока есть хоть одна зацепка. Иначе последнего Драгнила кокнут. С Леви и Локи мы в тупике.       Все офицеры, за исключением помрачневшего Грея, вопросительно уставились на шерифа, мол, что прикажете делать дальше. Последнее слово предоставили человеку с наибольшим опытом, и даже Лаксус замолчал в ожидании окончательного решения. Мужчине хотелось услышать мнение высокопоставленного человека и сравнить его со своим, удовлетворить гордыню. Что ему визгливые Стинг и Роуг, сокрушённый Грей, чересчур эмоциональная Скарлет? Сильвер размял переносицу, поразмыслил пару минут и аккуратно начал.       — Вы, парни, молодцы, — с дрожащей улыбкой он посмотрел на дуэт, — закончим дело, и приставлю вас к награде. Я договорюсь с Драгнилом о встрече. Сначала попытаюсь через Арболес, а там если не выйдет, другие номера пробивать начнём. Говорить пойду я. Дреяра возьму, и хватит. С такими людьми, как Зереф, надо осторожно… и без лишнего напора, — громко добавил он в конце, пресекая немые возмущения сына. — Все согласны?       Ребята обменялись взглядами и смущённо кивнули. И только Лаксус нахмурился, недовольный чрезмерно ранними суждениями шерифа насчёт старшего Драгнила; он, получается, по снимку из грязной статейки такие выводы закрутил? К чему удалять сына от расследования?

***

16 августа. 2017 год       Сны мешались с явью, призрачные образы, ускользавшие, словно вода из сита, сливались с миром вокруг, преобразовывали его, потому испуганная девушка терялась, когда посреди операционной внезапно замечала, например, пуфик из своей квартиры, которого в лаборатории ну никак быть не могло. Лихорадка пробивала худое тело, настойчивые болезненные видения вырывали надрывные стоны. Хотелось прекратить эту пытку. Разум Люси прочищался с течением времени, и только она начинала с истошными воплями выдирать перетянутые ремнями конечности, как ей снова вкалывали психотропные препараты. Рушили нервную систему. За пустотой следовали кошмары. Тряска от холода вперемешку с ознобом из-за жара, ломавшего кости. Сухие глаза с сеточкой полопанных капилляров и молитвы шёпотом в минуты спокойствия.       На соседнем столе беззвучно лежала совсем молоденькая девушка с вьющимися волосами василькового цвета. Люси изредка принималась звать её, но та не отзывалась. Словно по сценарию, раз за разом в непонятном припадке Хартфилия умоляла незнакомку помочь, и платилась за это своим рассудком. Как-то ей померещился Лео. Неугомонный, глуповатый напарник по работе, который непонятно как оказался на федеральном телеканале. Девушка ласково улыбнулась, впервые радуясь своему бреду, однако рыжеволосый почему-то посмотрел на неё брезгливо, и Люси судорожно стала упрашивать его проявить милосердие. Неужели во всём виновато утро четырнадцатого? Разве она просила о помиловании? Остаться единственной выжившей равносильно предательству, как он не понимает? Впрочем, приход преступника она приняла за очередной мираж, поэтому так и не догадалась, что корит себя впустую. Настоящий предатель с безумством на губах желал ей поскорее сдохнуть.       Девушке приходилось притворяться спящей, чтобы персонал операционной её не трогал. Из-под прикрытых глаз Хартфилия слышала давящий на слух ровный писк кардиомонитора и редкие перешёптывания сотрудников. «Как в больнице», — отвлекала себя самовнушением. Белёсый свет лампы, мощно бьющий в глаза, прекратился; над девушкой нависла тень. Люси судорожно простонала от пульсирующей боли в висках и осторожно посмотрела над собой. Снова врач пришёл усыпить?       — Нацу, — просипела она, встрепенувшись, — мне мерещится? — рваная фраза, прерываемая порывами сухого кашля, далась тяжело.       — Не… нет, милая. Я здесь, — последовало разбитое, и в этом нежном обращении более не было той лживой сладости, той высокомерности.       Драгнил поджал губы и трясшейся рукой неуверенно потянулся к Люси, замер на секунду в нерешительности и накрыл своей горячей ладонью её охладевшую. Бережно сжал, пытаясь передать ей хоть горстку того тепла, которым располагал, и со страхом заглянул в расслабленное лицо светловолосой. Большим пальцем плавно растирал ей кожу, улыбался сквозь давление в горле, будто человек перед казнью, последний раз блаженно глядевший на лазурное небо, и с поражением признавал, что урок старшего брата остался неусвоенным. Нацу снова совершил ошибку.       Вот только расплачиваться придётся ей.       — Я скоро вернусь, — более сдержанно произнёс парень, отпуская разогретую ладонь Люси. Переживания о чужом страдании стоило искоренить, но нутро, трепетавшее перед давно забытой смесью юношеской непокорности с невинной привязанностью к кому-то, противилось.       Люси навзрыд закричала вслед парню. Посыпались беспорядочные проклятья и в сторону Драгнила, и в сторону сотрудников лаборатории, затем цикл вновь замкнулся, и после очередной иглы девушка провалилась в небытие. Затем — тревожные сны на грани реальности и новый приступ агрессии, когда, готовая ломать грудную клетку, она яростно вырывалась из ремней.