***
Молчание вот уже второй час сопровождало Дреяра от самой квартиры напарницы. Вместо взбешённой тирады Эрза на зло блондину предпочла тишину: девушка понимала, что ответом на её недовольство станет ликующий гогот. Лишить Лаксуса возможности снова поиздеваться — не чудно ли? Поэтому Скарлет обиженно насупилась и уперлась в окно, следя за монотонно сменяющими друг друга застеклёнными зданиями. Автомобили выстраивались в длинные сверкающие под солнцем гирлянды. Со скуки Эрза пять раз по новой отрегулировала кондиционер на панели, три раза благодаря навигатору убедилась в том, что до отдела пятьдесят минут с учётом утренней пробки, и ещё десять раз обречённо поразмыслила о превосходстве метро над наземным транспортом. Искоса взглянула на Дреяра, вальяжно развалившегося в светлом кожаном сидении, и вернулась к созерцанию городской архитектуры. — Часто у вас так? — спокойно начал блондин, не отрываясь от лобового стекла. — Ну, ссоры. При мне уже дважды дрались. Эрза повернулась к детективу, замялась на несколько секунд, после чего с выдохом расслабилась. Молчание утомило не только Дреяра. — Не стоило заявляться без предупреждения, — девушка посмотрела на мужчину с надеждой на понимание. — Джерар ревнует меня к работе. А тут ты. И эти цветы проклятые. — Тебе не нравятся лилии? Учту, — лёгкая усмешка тронула губы Лаксуса, однако других подначек не последовало. — Ладно-ладно, без приколов. Прости, хотел сделать приятное. Я не эксперт в семейных отношениях, а у вас, вроде, семья наклёвывается, да? Слушай, мне не понять. У меня всегда были легкомысленные девицы, взять ту же Альберону. Помнишь её? Сгинула много месяцев назад, и другого я не ожидал. Поэтому мои слова мало чего стоят, но… — Но? — протянула Эрза с грустью. — Не цепляйся за человека, если сомневаешься в нём. Я, думаешь, почему один? Не нашёл ту самую. И не переживаю, не тороплю события. Джерар не первый и не последний. Не первый же? — поинтересовался невзначай. Скарлет стушевалась, растирая бледные ладони, от которых, казалось, отлила вся кровь. Разговор становился излишне откровенным, да с кем! Не трепло, конечно, как Стинг, однако человек чересчур высокомерный. — Вообще-то, первый, — глухо выдала Эрза и смущённо посмотрела на детектива. Мужчина дёрнулся, но глумиться, на её же счастье, не торопился, поэтому Скарлет раскрепощённо продолжила: — Сказать правду? Мне не место в семье Фернандесов, я это знаю. Джерара люблю. У меня свадьба. На этом всё. — Да я-то понимаю, — Дреяр пальцами потёр висок и дружелюбно улыбнулся, — но ты задумайся. Смотри, пробка разрядилась, — кивнул в сторону медленно пустеющего проспекта. Лаксус успешно перевёл тему, после чего приступил к рабочим моментам. Лёгкий стыд обжигал щёки Эрзы (надо же умудриться вывалить личные проблемы на такого придурка!), и пока блондин, поочерёдно жестикулируя кистями, равнодушно делился подробностями недавних встреч с главными акционерами Арболеса, Скарлет судорожно перебирала в уме реплики из случившегося разговора; впитывать новую информацию не хотелось совершенно. Приближался перекрёсток. Мужчина запнулся, бегло глянул в зеркало и осторожно вывернул обитый бежевой кожей руль. Эрза безучастно щёлкала радиостанции в поиске взрывного ретро. — Значит, я этому идиоту говорю… — сосредоточенно продолжил блондин, как ощутил сильный тряхнувший толчок. Автомобиль несильно занесло, и Дреяр, стиснув зубы, по инерции резко вдавил тормоза; с глухим стуком схватились колодки. Гулкие сигналы смешались с визгом шин, движение на перекрёстке вмиг прекратилось. Внезапный удар выбил воздух из лёгких Эрзы, и девушка, на сторону которой пришлось столкновение, вскричала.***
Утренняя больничная суета раздражала Лаксуса. Дреяр отрешённо наблюдал за снующими туда-сюда медсёстрами в сиреневых халатах, истеричными и, наоборот, совсем уж апатичными пациентами; оханья в зале ожидания и беспорядочные разговоры (возмущённые разборки, чаще всего) у стойки регистрации будто набатом били по черепу. Детектив не находил себе места: регулярно смотрел на электронные часы с зелёными цифрами, стучал каблуком натёртых до блеска чёрных туфель, наворачивал круги возле трёхместной серой железной скамьи, между прочим, пустующей, — раздражённого копа и его злобный оскал обходили стороной. Наконец, в коридоре показался уже знакомый Дреяру доктор. Молодой мужчина жестом поманил блондина за собой. — Сломано ребро, — начал доктор, размахивая планшетом-папкой и прижимая его обратно к груди, — сотрясение пока не подтвердили. Легко отделалась. — Постельный режим? — спросил Дреяр загробным голосом. Ребро — это, конечно, не свёрнутая шея, но весьма некстати. — Неделя, — отозвался мужчина, пропуская детектива в светлую палату, — и месяц никаких физических нагрузок и алкоголя. А к офисной работе дней через семь вполне. Составлю диету, — обратился к Скарлет, свесившей ноги с кушетки, — и другие тонкости обсудим. Что в истории болезни писать будем? Авария? Вы при исполнении, нехорошо получается… Дреяр поморщился и махнул на болтливого доктора рукой. Эрза, посеревшая от сотрясения, жалобно смотрела на вошедшего детектива, как загнанный в угол щенок; подобные травмы получать не в первой, но всё-таки неприятно. Винить блондина ей совесть не позволяла, ведь, в конце концов, с его стороны нарушений не было, но желчный осадок тревожил нутро. Как же работа? Расследование? Ужин с Фернандесами? Вечер в компании тщеславных аристократов, конечно, пропустить она была не прочь, однако за таким важным проколом в её репутации однозначно следовало ведро помоев в исполнении гадкой миссис Фернандес. Да, будущую свекровь Эрза на дух не переносила. Такой глупостью теперь казалась недавняя примерка корсета, такой нелепостью — шалости с Джераром. — Не боец? — Лаксус потрепал Скарлет по затылку, на что она сдавленно посмеялась — резь в ребре мешала как следует улыбнуться. — Не надейся, Дреяр, — просипела Эрза, придерживая больное место, — скоро вернусь в строй. — На связи будем, — успокоил расстроенную напарницу и обратился к мужчине позади себя: — А ты со своим исполнением не лезь. Придумаем что-нибудь правдоподобное, договорились, док? Доктор молча кивнул: не спорить же с офицером полиции. Он снял рентгеновский чёрно-голубой снимок грудной клетки и вручил его притихшей медсестре, которая с усердием строчила пострадавшей рекомендации в углу палаты. Лаксус аккуратно перекинул руку напарницы через плечо, помогая ей приподняться с кушетки; Эрза шипела сквозь плотно стиснутые челюсти, однако держалась показательно. На её счету десятки переломов, ушибов, вывихнутых конечностей, огнестрельных ранений — словом, Скарлет собирали по косточкам ни раз, после чего она вновь кидалась в опасные заварушки. Дреяр не сомневался, что в отделе уже делали ставки: когда же их боевая подруга прискачет на работу? Ставили, конечно, по-доброму, не со зла, и давали следовательнице от пары часов до пары суток, не более. — До дома-то как доберёшься? Помочь? — поинтересовался блондин, делая неуверенный короткий шаг вместе с Эрзой. — Уже помог, — раздалось ядовитое у двери. Джерар с охровым пальто наперевес возник в проёме. Окинул светлую палату придирчивым взглядом, вздёрнув бровь, и с натянутой приветливостью поздоровался с доктором. В едком воздухе, пропитанном спиртом и прочими медикаментами, повисло ощутимое напряжение, создаваемое, в первую очередь, Дреяром и Фернандесом — новая встреча мужчин не обрадовала. Свою неприязнь Лаксус поначалу связывал с принципиальным презрением к таким педантичным и высокопоставленным отморозкам, но чем больше вглядывался в точёное лицо возлюбленного Скарлет, тем яснее ему становилось: за выкроенными манерами кроется нечто нехорошее. Джерар подошёл к Эрзе и сменил детектива, на что пострадавшая болезненно ойкнула. — Я напишу, — настолько равнодушно, насколько можно было сделать это в присутствии Фернандеса, бросил блондин вслед напарнице, — или Грей. Найдём того отморозка, который нас подрезал. — Хватит! — сердито отрезал Джерар. — Вот к чему ваше расследование привело. А я предупреждал. — Милый, — страдальчески простонала Эрза и с мольбой в глазах обернулась к разъярённому напарнику, будто призывая его к спокойствию в ответ, — работа тут ни при чём. И… Лаксус не виноват. Авария — чистая случайность. Поехали домой, хорошо? Родителей предупредил? — Да-да, они заедут вечером, — отмахнулся Фернандес. — Всего хорошего, — брезгливо прошипел блондину. Эрза неловко улыбнулась Дреяру на прощание и одними губами сложила «спасибо».***
Тучи сменили утреннее пекло. На выходе из больницы Лаксус накинул пиджак и шумно втянул свежий разряженный воздух. Казалось, вместе с теплом улетучилось и всякое рвение к работе. Стоящие факты по делу ускользали один за другим, пока Фуллбастеры бросались от поиска реальных подозреваемых к прошлому Драгнилов, корили себя и возвращались к точке отсчёта, и чем дольше велось расследование, тем дальше детективы уходили в дебри. Впрочем, Дреяр и сам тревожился по поводу значимости Зерефа и прочих Драгнилов в этой истории. А чутьё блондина редко подводило. Кто ответственен за теракты? Куда пропала МакГарден? На кого работает Локи? Как связаны Драгнилы с преступниками? Связаны ли вообще? Столько вопросов, а тут на тебе — Скарлет с переломом. Удачно. Дреяр, небрежно спускаясь по выложенным каменной плиткой ступеням, набрал номер Грея. Офицер ответил незамедлительно, причём довольно-таки звонким и возбуждённым голосом: — Да, привет. Эрза жива? Что врачи сказали? — Завтра вернётся к работе, вот что, — пробурчал блондин. — О, вовремя, — обрадовался брюнет. Из динамика доносился неразборчивый балаган, на что Дреяр поморщился. — В отделе все рехнулись. Ношусь как бешеный с утра. — Слышу, — с недовольством ответил детектив. — Вы с отцом завтра к Зерефу, да? Я на девятнадцатое число договорился с Миражанной о встрече, думал, Эрзу захвачу. — Миражанна? Штраусс? Сестра этой, как там её, Ли… — незаконченно протянул Лаксус. — Да, Лисанны. Мира напугана была сильно, не смог я отказать. Странно это всё, конечно… Ах да, — не унимался Фуллбастер-младший, — к шерифу тут рыдать мама Люси приходила. Успокаивали Лейлу всем отделом, мол, найдём вашу дочь. «Не найдём», — промелькнуло в мыслях у Дреяра, и он устало выдохнул. Обещания раздавать направо и налево — ну, в этом все Фуллбастеры. — В общем, приезжай. Здесь весело, — радостно заключил Грей. — К вечеру буду, — сухо ответил Лаксус и на обиженное восклицание брюнета бестактно завершил вызов. Первые грозные раскаты грома громкими хлопками пронеслись над городом.***
Синеватая мгла ровной пеленой окутывала местность, и тяжёлые свинцовые тучи, расползшиеся по вечернему небу, растворились в ночном мраке; издали, за километрами плотного леса, виднелись тонувшие в неоновых отблесках высотки. Трасса петляющей полосой уходила в неизвестность, терялась за крутыми поворотами и, казалось, вела к шумевшему на полную катушку мегаполису. В дрянной паб, напрочь пропахший дешманским пивом, зачастую заглядывали измотанные водители — расслаблялись за кружкой пенящегося и с арахисом вприкуску, затем снимали комнатушку на втором этаже и только наутро продолжали путь. Незадолго до этой забегаловки — заправка и небольшой маркет, а после — ряд таких же дешёвых замызганных мотелей. За чертой богатого города царила разруха. Нацу бросил тлеющий окурок на сырой асфальт и выдохнул горький никотинный пар. Шанс встретить старого знакомого в таком грязном местечке сводился к минимуму, поэтому на пару с братом он пополнял кассу старого паба уже четвёртый час, не беспокоясь о том, что какой-нибудь подвыпивший завсегдатай с фермы неподалёку узнает в розоволосом парне у стойки погибшего офицера Драгнила. Неумолимо приближалась встреча с детективами, и Нацу переживал, разрываясь между «лишь бы брата разоблачили» и «пускай он всё уладит, я за решётку не хочу». Насколько Нацу помнил, его пьяный язык и об этом проболтаться успел, из-за чего чуть менее пьяный брюнет плавно посмеялся, мол, я один на дно не пойду. Зереф пил с расстановкой, говорил осторожно и, казалось, вил из разговорчивого брата верёвочки. С хитринкой в глазах и лёгкой полуулыбкой он ловил каждое брошенное вскользь слово младшего брата, который в начале вечера брезгливо заявлял, что пить с таким ублюдком не станет, а к ночи, по итогу, стало не сосчитать оплаченных шотов. А держать одновременно в руках и себя, и очередную стопку Нацу попросту не мог. Ну, и к чёрту самообладание! Впрочем, о самом сокровенном Нацу особо не распылялся. Августовские ночи отличались прохладой. Кромку леса опутывали белёсые сети тумана. Очередное лето ушло в никуда — блещущие палитрой красок степные закаты остались не встреченными, а из всех прогулок — две вылазки в июне и треклятое четырнадцатое июля. С непонятной ненавистью Драгнил сминал в ладони полупустую пачку сигарет, выжимая из неё терпкий запах табака. Потрёпанный комок описал ровную траекторию и упал в дождевой луже, грязной от крошек треснутого асфальта. Уставшее тело млело; парень, с запрокинутой головой оперевшись о кирпичную кладку паба, пытался выцепить из мглы крохи наслаждения, однако вместо блаженства испытывал лишь разочарование. Истерический смешок вырвался из горла. — Да что тебе надо? — устало обратился Нацу сам к себе, перебирая густые волосы между напряжёнными пальцами. — Ты на свободе. Ты дышишь. Ты пьян. Почему ты недоволен? Драгнил покосился на ровные шаги рядом с собой и заметил старшего брата.