***
Ханзаде вошла в свои покои и, сняв с себя серьги, бросила их на тахту, а потом принялась расхаживать по покоям. Мелис молча наблюдала за своей Госпожой, зная, что сейчас ее лучше не трогать. — Глупая, — наконец заговорила шатенка , остановившись посреди комнаты. — Она ведь меня не послушает и уже завтра может сделать все по своему! — Но что делать, Ханзаде Султан? — осторожно поинтересовалась Мелис. — Не знаю, — честно ответила женщина, закусив губы. — Но я обязательно что-нибудь придумаю. Ведь каждый необдуманный шаг Михримах может дорого стоить. А сейчас сходи к лекарше и попроси что-то от головной боли, — попросила Ханзаде. — Очень голова болит. Поклонившись, Мелис покинула покои, а Ханзаде подошла к зеркалу и принялась снимать с себя украшения. Первый день во дворце заканчивался совсем не так, как она думала.***
Утро заглядывало в окно теплым солнечным лучом, а молодая Султанша до сих пор нежилась в постели, думая над тем, как отличается жизнь здесь и во дворце в Карамане. И отличается тем, что Главный дворец наполнен интригами, враждебностью и тайнами, которые иногда скрывают даже самые родные люди. За несколько лет голубоглазая привыкла к размеренному темпу своей счастливой жизни в Карамане и не хотела быть снова втянута в интриги Главного дворца, где даже стены имели уши, но вместе с тем понимала, что оставаться в стороне от всего происходящего у нее вряд ли получится. Отбросив одеяло, Ханзаде поднялась и выглянула в окно, за которым ярко светило солнце. Улыбнувшись, женщина подошла к зеркалу и несколько раз провела расчёской по волосам. — Доброе утро, Султанша, — поздоровалась Мелис, выйдя из комнаты служанок. — Как Вам спалось? — Можно сказать, что хорошо, — Ханзаде вернула расческу на место и повернулась к служанкам. — Приготовьте моё синее платье. Ты, Мелис, оповести Михримах Султан, что я хочу позавтракать с ней в саду, — попросила Ханзаде. — Слушаюсь, Госпожа, — произнесла девушка, покидая покои. Ханзаде улыбнулась и начала подбирать украшения к наряду.***
Рустем Паша направлялся в покои Сулеймана, чтобы обговорить подготовку к предстоящему походу, когда увидел слуг, которые заносили в покои сундуки. под руководством Сюмбюля. — Сюмбюль Ага, что здесь происходит? —поинтересовался Великий Визирь, подойдя к мужчине. — Сюмбюль Ага, ещё долго вы будете здесь возиться? — из покоев вышел Ибрагим, держа в руке папку. Рустем замер, глядя на грека, а потом опомнился и с пренебрежением протянул: — Ибрагим Паша, какая неожиданная встреча. Какими судьбами? — Паша Хазретлери, — Ибрагим чуть склонил голову. — Рад Вас видеть. Слышал о Вашем повышении. — Благодарю, Паша, — процедил сквозь зубы Рустем. — Так какими судьбами в столицу? Я слышал, что Ваши дела в Эрзуруме обстоят довольно неплохо. — Вашими молитвами, — съязвил Ибрагим. — А в столице я по личному приказу Повелителя, — Ибрагим еле сдержал улыбку, наблюдая, как вытянулось лицо хорвата от удивления. — С Вашего разрешения, — поклонившись, Ибрагим направился в противоположную сторону. Дождавшись, пока Ибрагим скроется за поворотом, Рустем накинулся на Сюмбюля. — Сюмбюль Ага, как давно здесь Ибрагим? И почему мне об этом ничего не известно? — Ай, клянусь Аллахом, Паша Хазретлери, — в привычной манере протянул Ага. — Сам ещё ничего не знаю. Ибрагим Паша приехал вчера, а сегодня уже я получил приказ приготовь для него эти покои. — Смотри, Сюмбюль, если ты что от меня скрываешь, — пригрозил Рустем и почесал подбородок. — Нужно срочно выяснить зачем Ибрагима вернули в столицу.***
— Султанша, Вы сказали Михримах Султан правду? — спросила Мелис, застегивая на шеи Ханзаде ожерелье. — Вы правда не собираетесь ничего делать относительно Хатидже Султан и Шах Султан? Ханзаде, которая надевала серьги с топазами, тряхнула головой, желая отогнать мысли, которые посетили её, и взглянула на служанку. — Михримах выбирает опасный путь мести, — заметила она. — Я не оставлю это просто так, но и багрить руки в кровь я не хочу, — отрезала женщина.- Как там Джихангир? — Я слышала, как девушки в гареме говорили, что наш Шехзаде очень тоскует, — Мелис одела на голову Ханзаде диадему. — Пойдём, хочу навестить его, — шатенка поднялась и, осмотрев себя в зеркало, осталась довольна своим внешним видом: Платье темно синего цвета, облегало стройную фигуру, выгодно её подчеркивая. Волосы были заплетены в замысловатую косу, которая была закреплена с помощью изящной диадемы. Завершали этот образ серёжки с топазами.Поправив кафтан, Ханзаде вышла из покоев.***
— Султанша, Шехзаде Джихангира нет в покоях, — произнес стражник, как только султанская дочь подошла к покоям самого младшего из Шехзаде. — Как нет? — не поняла Ханзаде. — Где Шехзаде? — Шехзаде направился в покои Хюррем. Султан, — расказал слуга, не поднимая головы. Ханзаде переглянулись с Мелис и направилась в покои матери. Джихангир сидел возле отца и рассказывал ему свой сон. Сулейман обнимал своего маленького Льва и сам очень хотел верить в то, что его любовь вернётся. Услышав скрип входной двери, Падишах повернул голову и увидел дочь, которая стояла, склонившись в поклоне. — Повелитель, прошу прощения. Я искала Шехзаде, — голубоглазая посмотрела на отца, который смотрел на неё ещё более усталым взглядом, чем накануне. — Проходи, Ханзаде, — пригласил Сулейман. Султанша подошла к кровати и остановилась. — Повелитель, я приказала накрыть в саду завтрак, — произнесла брюнетка. — Позавтракаем все вместе. Я и Михримах пригласила. — Ханзаде, а ты навсегда вернулась? — печальным голосом поинтересовался Джихангир. — Ты не покинешь нас так, как мама? — Джихангир подошёл к сестре и теперь смотрел на неё снизу вверх. Ханзаде кивнула и, присев перед братом на корточки, коснулась его щёчки. — Конечно, нет, милый. Я теперь всегда буду рядом с тобой. Джихангир обнял Ханзаде, а та обнимала его в ответ, глядя на отца, который наблюдал за ними. понимая, что самое главное в этой жизни далеко не власть.***
— Ибрагим Паша? — удивилась Гюльфем хатун, увидев Ибрагима, который шёл ей навстречу. — Здравствуй, Гюльфем хатун, — поздоровался мужчина, улыбнувшись бывшей фаворитке Падишаха. — Как ты? Все в порядке, надеюсь? — Все хорошо, — кивнула женщина. — А вы почему здесь? Все в порядке? Грек усмехнулся. Кажется, ему не раз придется услышать эту фразу. — Я вернулся по личному приказу нашего Падишаха. Задержусь здесь на некоторое время. С вашего позволения. Оставив Гюльфем одну, Ибрагим направился в сад проводимый изумленным взглядом.***
— Держи, — Ханзаде подала Джихангиру лепешку, а потом посмотрела на отца, который даже не притронулся к завтраку. Они втроём завтракали в саду. Лёгкий приятно ласкал лицо, играл волосами молодой Госпожи. Но Падишах не замечал всего этого. — Отец! — позвала Ханзаде, привлекая внимание мужчины и вызывая на его лице улыбку. Так она обращалась к нему очень редко. Только когда о чем-нибудь просила или желала поговорить по душам. — Слушаю тебя, милая, — обратился в слух Сулейман. — Почему Вы раньше мне не сообщили о случившемся? — поинтересовалась Ханзаде. — Ведь я могла приехать намного раньше и все это время быть рядом. — Дорогая моя доченька, я знаю, — сказал Сулейман, взяв Ханзаде за руку и сжав. — Но на твою судьбу тоже выпало горе. Ты потеряла мужа. Я не хотел, чтобы боль твоего сердца стала еще больше и я верил, что мы найдем твою маму. — Сулейман умолк. — Теперь ты здесь, и моя душа немного успокоилась. — Иногда одиночество учит многому и заставляет переосмыслить многое. Вы потеряли любимую женщину, а я потеряла мужа. Мне Ваша боль очень хорошо известна, — она замолчала, сдерживая выступившие на глазах слезы. — Я рядом с Вами, отец, — Ханзаде коснулась руки отца. — Пока я здесь, Вашего сердца не должна касаться грусть. Попытайтесь снова стать счастливым. Ради меня, Михримах, Джихангира. Ради Валиде, — добавила она, чуть помедлив. — Я понимаю Вашу боль и знаю, что сколько бы времени не прошло она не уменьшится и не исчезнет. Но нужно учиться жить дальше. Ради памяти наших близких. — Моя милая доченька, — Сулейман печально улыбнулся, касаясь рукой щеки Ханзаде. — Как же быстро ты выросла. Я и не заметил. — Повелитель, — Ибрагим одетый в темно коричневый кафтан подошел к ним, низко опустив голову. — Прошу прощения. — Говори, Ибрагим, — жестом разрешил властелин. — Повелитель, я изучил протоколы допросов, — начал мужчина. — И решил начать расследование сначала. Сулейман вздохнул. Мужчина знал, что скорее всего придётся начинать расследование сначала, а это отнимало драгоценное время и надежду на то, что Хюррем жива. — С Вашего позволения я хочу завтра же опросить Хатидже Султан, Шах Султан и Гюльфем Хатун. А потом отправиться в Амасью. — Вы поедете к брату Мустафе? — Джихангир посмотрел на Ибрагима. — Отец, можно я поеду с Ибрагимом? Сулейман провел по щеке сына ладонью, а потом кивнул. — Готовься в путь, Ибрагим, Шехзаде Джихангир и Ханзаде Султан поедут с тобой, — приказал Падишах. Откланявшись, Ибрагим вернулся назад, а завтрак продолжился в тишине. — Повелитель, — Михримах присела в поклоне. — Простите за опоздание. — Присаживаясь, Михримах, — Сулейман указал на одну из подушек, а потом перевёл взгляд на Ханзаде, которая держала на руках двухлетнюю Айше Хюмашах и улыбнулся. — Какие румяные у тебя щёчки, — произнесла Ханзаде, целуя племянницу. — Ты как звёздочка. Уверена, что ты станешь такой же красивой, как и твоя мама, — Ханзаде посмотрела на сестру, которая сдержано ей улыбнулась. Было видно, что Михримах до сих пор обижалась из-за вчерашнего. — Дай Аллах, Ханзаде, — ответил вместо старшей дочери Сулейман, глядя на дочь и внучку. — Дай Аллах. — Михримах, прости меня, пожалуйста, — попросила голубоглазая, глядя на сестру — Я не хотела тебя обидеть. — Что-то — случилось? — не понял Сулейман, переводя взгляд с одной дочери на другую. — Просто не сошлись во мнении, Повелитель, — мило улыбнулась отцу Михримах. — Все уже прошло. — Хвала Аллаху, — кивнул Сулейман. — Я хочу, чтобы мои дети жили дружно. Дальше завтрак прошел в теплой атмосфере, но Ханзаде видела, что сестра все еще обижена.***
С первого дня, как Хатидже Султан стала женой Хюсрева Паши, Султанша все больше и больше времени проводила во дворце Шах Султан, не замечая, как к этому относятся сама Шах. Злая на свою теперешнюю долю, Хатидже искала способ как избавиться от мужа, но понимала, что едва ли долго ей придётся наслаждаться свободой, если ей удастся избавиться от Хюсрева Сулейман снова выдаст её замуж. — Что- то Гюльфем задерживается, — Хатидже отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Шах Султан устало закрыла глаза, не зная, что ей делать и как объяснить сестре, что она должна жить своей жизнью. Смириться со своей участью. — Султанша, — взволнованная Гюльфем появилась в главных покоях дворца Шах Султан и присела в поклоне. — Гюльфем, — протянула Хатидже, заметив бледность и взволнованность подруги. — Что произошло? Хюррем вернулась? Шах хмыкнула, но то, что произнесла Гюльфем, повергло обеих женщин в состояние лёгкого. шока. — Нет, Султанша. Ибрагим Паша. Он вернулся. Совсем недавно я видела его во дворце.