***
Ханзаде сидела в саду возле фонтана и, глядя на младшего брата, который играл со служанкой, снова вспомнила слова Ибрагима. Неужели предатель прячется среди династии? Неужели Михримах права? — Султанша, — Мелис, которая неслышно подошла к своей госпоже, коснулась её плеча. — С Вами все хорошо? Голубоглазая повела плечами. Она думала, что, вернувшись в отчий дом, обретёт покой, а оказалось, что отчий дом хранит свои тайны, от которых она так далека. — Совсем скоро мы с Джихангиром поедем к брату Мустафе, — рассказала Ханзаде, подняв глаза на верную служанку. — Ибрагим Паша желает снова допросить всех членов Династии. Начнут с Хатидже Султан, Шах Султан и Гюльфем Хатун. — Значит, Михримах Султан был права? — словно прочитав мысли своей госпожи, произнесла девушка. — Если бы я сама могла знать, — задумчиво ответила голубоглазая. — Законы гарема очень суровые, Мелис. Если у тебя нет мальчика, у тебя нет власти. Моя мать всегда говорила, что я и Михримах должны сделать все возможное и невозможное для будущего своих братьев. И сама она делала то же самое, хоть и не все ее поступки я одобряла, — добавила шатенка. — Я в шестнадцать лет уехала отсюда, лишь бы быть подальше от гаремных тайн, интриг, зла, враждебности. Ради будущего братьев вышла замуж за Махмуда Пашу и действительно верила, что с ним смогу обрести счастье, — она печально усмехнулась, глядя на брата. — Но даже обретя любовь в браке, я не смогла удержать счастье в своих руках. Аллах, очевидно, решил, что я не достойна любви, — Ханзаде умолкла, словно что — то вспоминая, а потом добавила: — А сейчас я думаю, а если бы я осталась, была бы рядом с матушкой, то, возможно, сейчас она бы была здесь? Джихангир бы не плакал, а отец. Отец просто был бы счастлив. Я ведь помню, как светились его глаза, когда он на неё смотрел. — Султанша, все будет хорошо. Вашу Валиде обязательно найдут, вот увидите. Ибрагим Паша все для этого сделает, — заверила Мелис. Ханзаде печально улыбнулась. — Внимание! — прокричал стражник. Ханзаде повернула голову и увидела Хатидже и Гюльфем, которые шли по саду и о чем — то говорили. — И, Госпожа, о чем Вы с ним говорили? — Гюльфем заинтересованно посмотрела на Хатидже, глаза которой светились радостью. Впервые за последнее время. — Ни о чём важном, Гюльфем, — Султанша мечтательно улыбнулась. — Он просто сказал, что желает видеть детей. — женщина остановилась. — Ах, Гюльфем, если бы ты только знала, как я сожалению. Как же я хочу, чтобы все было как прежде. — Шехзаде, осторожно — услышали женщины голос одной из служанок Ханзаде, которая присматривала за Джихангиром. — Это кто, Гюльфем? — Хатидже внимательно посмотрела на Ханзаде, которая, присев на корточки, поправляла тюрбан на голове младшего брата. — Ханзаде Султан приехала в столицу, Госпожа. Её пригласила Михримах Султан, — рассказала Гюльфем. Хатидже внимательно посмотрела на девушку, которая теперь стояла в пол оборота, и направилась к ней. — Тётушка, — произнес Джихангир, бросаясь навстречу Хатидже, которая сразу же поймала его в свои объятия. — Джихангир — мой лев. Ханзаде, — Хатидже улыбнулась племяннице, внимательно ее рассматривая. — Рада тебя видеть. Какой красавицей ты стала. — Благодарю, Султанша, — ответила голубоглазая. — Мне никто не сообщил о том, что ты собираешься приехать в столицу. — Я приехала ради отца, Госпожа. После пропажи матушки он очень сильно тоскует, — рассказала Ханзаде, внимательно наблюдая за тётушкой. — Приезжай к нам. Осман и Хуриджихан будут рады тебя видеть, — произнесла Хатидже. — Обязательно приеду, Госпожа, — пообещала Ханзаде. — Я тоже очень по ним соскучилась. С Вашего позволения, — поклонившись и взяв брата за руку, Ханзаде направилась к выходу из сада, чувствуя внимательный взгляд Хатидже.***
Хатидже вернулась во дворец сестры в прекрасном настроении. Казалось, что встреча с Ибрагимом вернула в её жизнь те краски, которые были безвозвратно потеряны. Войдя в главную комнату дворца Хатидже улыбнулась сестре, которая сидела на тахте и присела рядом, прикрыв глаза. Внутри было странное чувство. Такое она в последний раз ощущала, когда их любовь с Ибрагимом только зарождалась. — Не стоило этого делать, — промолвила брюнетка, вырывая сестру из сладких грез. — О чём ты говоришь, Шах? — удивилась Хатидже, хлопая глазами. — Ты прекрасно меня понимаешь, Хатидже, — отрезала Шах Султан, наблюдая, как улыбка медленно сползает с лица сестры. — Тебе не следовало этого делать. Не следовало встречаться с Ибрагимом! Хатидже хмыкнула. — Ибрагим Паша теперь для тебя чужой человек, а ты замужняя женщина. Ты представляешь, что будет, если поползут слухи! — воскликнула дочь Айше Хафсы. — Да мне страшно представить, что может быть. — А что произойдет, Шах — и — Хубан? Ибрагим был и остаётся отцом моих детей! А брак с Хюсревом Пашой — всего лишь ошибка, которую очень легко уладить, — отрезала она, покидая комнату. Шах прикрыла лицо рукой. Сестра до сих пор витала в облаках.***
Ночью начался дождь, который стучал по крыше, бился в окна и превращал все вокруг в серое и унылое. После завтрака Ханзаде Султан сидела в своих покоях и пыталась вышивать крестиком, но нить все время путалась, и в конце концов женщина отложила вышивку и посмотрела в окно. — Ханзаде, ты грустишь? Джихангир, который сидел рядом на тахте, оторвал взгляд от книги и посмотрел на сестру. — Нет, Джихангир, как я могу грустить, если ты рядом со мной? — Ханзаде улыбнулась брату. — Я просто задумалась. — А отец очень часто грустит, — промолвил мальчик. — Шехзаде, — Мелис вошла в покои и поклонилась. — Смотрите, что Вам передал Шекер Ага, — девушка достала из-за спины полную миску орехового лукума. Ханзаде улыбнулась, наблюдая за братом, а потом поднялась и подошла к служанке. — Мелис, что там слышно? — Султанша, Хатидже Султан и Шах Султан приехали во дворец, — рассказала служанка. — Дай Аллах, что-то изменится, — промолвила Ханзаде, сжимая вмиг похолодевшие руки.***
Хатидже медленной походкой подошла к двери кабинета хранителя султанских покоев и удивилась, увидев Шах и Гюльфем. — Султанша, — воскликнула Гюльфем, увидев подругу. — Вы тоже здесь? — Приказ Повелителя, — кратко ответила Хатидже, покосившись на дверь покоев. — А что происходит? Почему Вы все здесь? Появление Бали Бея не позволило Шах ответить на вопрос. — Хатидже Султан, прошу Вас, — он кивком головы указал на дверь. — Малкочоглу, что происходит? Почему нас здесь собрали? — спросила воина Шах, но ответа, который смог ее удовлетворить, так и не услышала. — Султанша, это приказ Падишаха. Прошу Вас, Хатидже Султан, — повторил Бали. Хатидже бросила взгляд на сестру и подругу, а потом переступила порог покоев. Дверь за ней закрылась. Но не успела женщина сделать и несколько шагов, как замерла, увидев знакомую фигуру возле стола с папкой в руке. — Ибрагим Паша, — произнесла она, оглянувшись. — А почему Вы здесь? И что происходит? Ибрагим вернул папку на стол и, спрятав руки за спину, посмотрел на бывшую жену. Знал, что то, что она сейчас услышит, вызовет гнев, негодование и даже ненависть. Но не к Повелителю или пропавшей Хасеки, а к нему. — Я здесь, чтобы допросить Вас и каждого из членов Династии и узнать, что случилось с Хюррем Султан, — промолвил Паргалы, наблюдая, как хмурится Хатидже. — Что? — переспросила женщина, а потом рассмеялась. — Ибрагим, это шутка? — Отнюдь, — мужчина покачал головой. — Я здесь, чтобы найти Хюррем Султан. И сейчас Вы, Султанша, расскажете мне все, что Вам известно! — Что? — возмутилась она. — Да как ты смеешь так со мной говорить? Я член правящей династии Османов, Хатидже Султан! Ибрагим усмехнулся, чувствуя дежавю. Когда - то он уже слышал точно такую фразу. И после неё всё перевернулось вверх дном. Слова, произнесенные любимой женщиной, словно что-то надломили в нем. Сломали крылья, которые росли за спиной. Та фраза словно возвела между ними невидимую стену. И он понял, что даже любя, в её глазах он навсегда останется рабом, который до самой смерти будет служить ей. — Султанша, мне очень хорошо известны Ваши отношения с Хюррем Султан, — начал Ибрагим, глядя на женщину, которая стояла недалеко от него. — Но это не значит, что именно я виновата в том, что произошло, Ибрагим Паша! — огрызнулась Хатидже. — Мне стало известно, что именно Хюррем Султан посоветовала Повелителю выдать Вас снова замуж. Можно сказать, что именно она решила Вашу судьбу, — продолжил Ибрагим. — Мою судьбу никогда не будет решать жалкая рабыня. Пусть она хоть пятнадцать Шехзаде родит, но Султаншей по крови она никогда не станет. — Именно поэтому Вы все это придумали? — Я ничего не придумывала! — не сдержав злость, воскликнула султанская сестра. — Да, я не буду скрывать, я действительно рада, что Хюррем исчезла, но я к этому не имею никакого отношения! Не дав вставить Ибрагиму и слова, женщина, словно ошпаренная, выскочила из покоев. Ибрагим вздохнул. — Хатидже, что случилось? — удивилась Шах, увидев злую сестру. — Что с тобой? — Он снова это затеял, — промолвила Хатидже, сжимая кулаки. — Что затеял Повелитель? — не поняла Гюльфем хатун. — Расследование по поводу пропажи Хюррем, — процедила сквозь зубы жена Хюсрева Паши. — Меня только что снова расспрашивали, не имею ли я к этому отношения. Шах посмотрела на Гюльфем, но ничего не сказала. Появившийся Бали бей нарушил это молчание, сказав, что Шах ждут. Как только Шах скрылась в покоях, Гюльфем спросила: — Хатидже Султан, кто проводит допрос? — Ибрагим Паша! — отрезала Хатидже, чувствуя злость к бывшему мужу, которого ещё совсем недавно была рада видеть.***
— Теперь мне понятно, почему Хатидже так рассержена, — промолвила Шах, увидев Ибрагима, который теперь стоял возле камина. — Значит, это тебе, Паша, Повелитель поручил найти и вернуть Хюррем во дворец — скорее утверждала, чем спрашивала женщина. — Для меня выполнить приказ нашего Повелителя — честь, Госпожа, — чуть склонив голову на бок, ответил грек. — Даже если эта женщина поспособствовала тому, что тебя отослали в Эрзурум? — усмехнулась Шах. Ибрагим ничего не ответил, понимая, что сказанное Шах Султан — правда. Именно благодаря помощи Хюррем Султан, которая была вне себя от бешенства, узнав, что вместо казни за измену Султанской сестре он будет лишён всех привилегий и отослан в один из санджаков. Именно Хюррем нашептали на ухо мужу, в какой именно санжак отправить Ибрагима, понимая, что чем ближе будет грек, тем больше риска для того, что прежние отношения Сулеймана и Ибрагима вернутся. — Главное, что я могу быть полезен даже там, Султанша, — лаконично ответил мужчина. — Понимаю, — кивнула Шах. — Но ничего нового по поводу пропажи Хюррем я тебе не скажу. Мне об этом ничего не известно. Ибрагим покачал головой. Если Хатидже можно было вывести из себя в надежде, что она проговорится, то с Шах Султан это не пройдет. Эта женщина очень хорошо умела прятать свои истинные чувства под маской холодности. — А кому известно, Султанша? Махидевран Султан? — поинтересовался грек Шах ничего не ответила, покидая покои. — Султанша, ну что там? — подошел к Шах верный Мерджан. — Мерджан, нужно немедленно написать письмо, — сказала женщина, понимая, что спокойствие дворца снова нарушили. И нарушил его тот, от кого она меньше всего этого ожидала.***
После дождя Ханзаде решила прогуляться по саду. Вдыхая свежий после дождя воздух, черноволосая шла по извилистым дорожкам, думая над допросом, который проводил Ибрагим. Ханзаде понимала, что найти предателя будет не так-то просто, но лучик надежды в душе все еще горел. Повернув на дорожку, которая вела к фонтану, девушка остановилась, а потом попятилась назад. Спрятавшись за кустом жасмина, женщина осторожно выглянула и увидела Ибрагима и другого неизвестного для нее мужчину. — Ты все понял? — суровым тоном спросил Ибрагим. — Ты должен найти ее любой ценой и привезти лично ко мне. Но об этом никто не должен знать. Ни одна живая душа. Особенно Повелитель. — Понял, Паша, — кивнул мужчина, не поднимая головы. — Иди! — разрешил Паргалы. Мужчина ушел, а Ибрагим, оглядевшись, направился во дворец, так и не заметив Ханзаде, которая стояла, спрятавшись за жасмином и обдумывала услышанное.