***
Ханзаде Султан возвращалась в свои покои, а перед глазами стояла сцена, увиденная в саду. Молодая женщина отказывалась верить в то, что Ибрагим ведёт свою игру, но червяк сомнения все же влез в душу. Войдя в покои, шатенка увидела Мелис, которая командовала агами, которые заносили сундуки. — Что происходит, Мелис? — не поняла Ханзаде, опустившись на тахту. — Султанша, привезли остальные вещи из дворца в Карамане. А ещё Вашу лошадь, — рассказала девушка, глядя на Госпожу. — Правда? — как ребенок обрадовалась голубоглазая. — Мелис, пойди, прикажи приготовить хамам. И еще позови мне Сюмбюля Агу, — попросила Ханзаде. Мелис ушла, а Ханзаде вышла на террасу, обдумывая свое решение.***
После унизительного допроса, который провёл человек, от которого она этого не ожидала, Хатидже Султан решила вернуться во дворец Хюсрева Паши. Хоть и общество мужа было ей неприятно, но сейчас Хатидже была согласна даже проводить время с супругом, чем с сестрой, которая отказывалась её поддержать. Сидя на террасе, женщина негодовала из-за того, что человек, с которым она прожила столько счастливых лет, от которого родила двоих прекрасных детей и, стоит признаться, до сих пор любила, несмотря ни на что, сумел обвинить её в похищении Хюррем. Нет, Хатидже не скрывала, что не слишком огорчена пропажей невестки, но услышать обвинения в свой адрес и без доказательств было очень обидно. — Матушка, — Хуриджихан Султан, появившись на террасе, нарушила ход мыслей матери. — Что, моя дорогая? — Хатидже ласково провела рукой по голове дочери, которая с каждым днём становилась все больше и больше похожа на неё. — Матушка, а давайте поедем в Манису, — произнесла девушка, глядя в глаза матери. — Помните, как когда — то мы ездили с отцом? Я очень хочу покататься на лошади. — Если Вы желаете, то мы можем поехать хоть завтра, — послышалось от двери. Повернув голову, Хатидже увидела супруга, который стоял на пороге террасы и слышал слова Хуриджихан. — Правда, мамочка? — обрадовалась Хуриджихан, захлопав в ладоши. Поцеловав Хатидже в щеку, Султанша убежала к брату, оставляя супругов один на один. Хатидже отложила книгу, которую держала в руках, и, поднявшись, подошла к мужу. — Хюсрев Паша, я уже, кажется, говорила Вам, чтобы Вы не пытались заменить моим детям отца, — промолвила женщина, сдерживая себя, потому что нервы были на грани. Паша усмехнулся, качая головой. Кажется, найти общий язык с супругой ему никогда не удастся. Ведь каждый шаг, который он делает, Хатидже Султан принимает как оскорбление. — Султанша, я просто выполняю просьбу Хуриджихан Султан. И поверьте, поездка в Манису никак не изменит отношения Хуриджихан Султан и Султанзаде Османа к их отцу, который за последние месяцы даже письма не написал и не поинтересовался о здоровье своих детей, — отрезал Паша. — С Вашего позволения, — добавил он, оставляя ее одну.***
Михримах нервно расхаживала туда сюда перед покоями отца, ожидая, когда тот сможет ее принять. То, что молодая женщина узнала от мужа, не давало ей покоя, наводя на тревожные мысли. Михримах понимала, что возвращение Ибрагима Паши в столицу может принести изменения, которые будут точно не к добру. Получив разрешение войти, Михримах переступила порог и увидела отца, который сидел на тахте, изучая документы. — Михримах? — Сулейман окинул дочь взглядом. — Что-то произошло? — Нет, — Султанша отрицательно покачала головой, глядя на отца. Ничего не изменилось: печальный, хмурый. Кажется, что с каждым днём жизнь оставляла этого сильного мужчину. — Я просто хотела с Вами поговорить. Мы ведь так давно не виделись. Сулейман улыбнулся, жестом приглашая ее присесть рядом с ним. Опустившись на тахту, Михримах закусила губы, думая, как начать разговор, который явно будет тяжёлым. — Что ты хотела сказать, дочка? — мягко поинтересовался Сулейман, глядя на дочь, которая нервно сжимала руки. — Что-то с Айше Хюмашах? Михримах отрицательно покачала головой. — Слава Аллаху, с ней все хорошо. Повелитель, это правда, что Ибрагим Паша вернулся в столицу — набравшись смелости, спросила Султанша. Сулейман улыбнулся в усы, наблюдая за дочерью, которая тут же спрятала глаза, словно маленький провинившийся ребенок. — Да, Михримах. Паргалы вернулся из Эрзурума в столицу. Это я его вызвал, — подтвердил Падишах. — Но зачем? — громче, чём следовало, воскликнула женщина. — Это касается только меня и Ибрагима Паши, — ответил Сулейман, поднявшись с тахты. Михримах закусила губы, глядя отцу в спину. Что-то такое она и ожидала услышать. — Отец, неужели Вы так легко простили Паше все те слова, которые он посмел говорить за Вашей спиной? За его предательство? Неужели Вы смогли простить? — пролепетала Султанша. — Михримах, иди к себе, — отрезал Повелитель, присаживаясь за рабочий стол. Михримах хотела возразить, но, увидев взгляд отца, поняла, что лучше пока не возвращаться к этой теме. Поклонившись, женщина покинула покои, пообещав себе вечером узнать у мужа больше о том, что ему известно об Ибрагиме.***
Ханзаде с Мелис шли в хаммам, когда встретили рассерженную Михримах, которая спешила в покои сестры, чтобы прояснить ситуацию. — Михримах, что с тобой? — поинтересовалась Ханзаде, глядя рассерженную сестру. — Ты знала? — без предисловий спросила молодая женщина. — Ты знала, что Ибрагим Паша вернулся в столицу? Голубоглазая кивнула, не понимая, почему именно это так рассердило старшую сестру. — Я с ним встретилась в день своего приезда, — рассказала шатенка . — Он вернулся в столицу по приказу нашего отца! — Но зачем? — недоумевала Михримах. — Ибрагим Паша столько всего сотворил. Как отец мог его простить? — Кто тебе сказал, что Повелитель простил его? — вскинув брови, поинтересовалась Ханзаде. — Повелитель вернул Ибрагима, чтобы он занялся поисками Валиде. — Что?! — воскликнула Михримах, уставившись на сестру, будто на привидение. — А что тебя не устраивает, Михримах? — удивилась Ханзаде. — Совсем недавно ты мне жаловалась, что поиски Валиде прекратились. Так вот, можешь радоваться. Поиски продолжаются. Михримах хмыкнула. — Ханзаде, неужели ты правда не понимаешь? — Не понимаю чего? — переспросила Ханзаде. — Ибрагим Паша и наша Валиде вот уже несколько лет ведут поединок не на жизнь, а на смерть. А если это он сделал так, чтобы матушка исчезла, а теперь только делает вид, что ищет её? Неужели ты настолько наивная, что готова верить даже самому злейшему врагу — едко поинтересовалась Михримах, оставляя Ханзаде одну.***
Мелис хатун помогала своей госпоже помыться, но женщина настолько была погружена в свои мысли, что не слушала, что говорит служанка. — Султанша, что с Вами? — Мелис отложила мочалку.- Вас снова что-то тревожит? — Слова Михримах, — честно созналась голубоглазая. — Она ведь права. Сколько я себя помню, Валиде и Ибрагим Паша были заклятыми врагами. Они не скрывали этого. А вдруг Михримах права? — спросила женщина. — Вдруг в пропаже Валиде действительно замешан Ибрагим? — Султанша, я думаю, что Ибрагим Паша не посмеет играть в свою игру за спиной Повелителя. Он ведь вернул его в столицу, — поделилась своими мнением служанка. Ханзаде закусила губы, думая, стоит ли говорить Мелис о том, что она увидела и услышала, но поняв, что не сможет держать это в себе, решила рассказать. Выслушав свою госпожу, Мелис некоторое время молчала. — Султанша, Вы расскажете об этом Повелителю? Ханзаде отрицательно покачала головой, смывая с себя пену. — Отец начал доверять Ибрагиму Паше. Он искренне надеется, что тот найдет маму. Я не хочу лишать его этой надежды. Я подожду, Мелис. Я должна узнать, что затеял Ибрагим, и я обязательно это узнаю, — пообещала она.***
— Султанша, ты поговорила с Повелителем? — спросил Рустем, снимая кафтан. Михримах отложила книгу и, посмотрев на супруга, сообщила — Я пыталась поговорить с Повелителем, — рассказала Михримах. — Но своими вопросами очень сильно разгневала его, но потом я поговорила с Ханзаде и узнала, — Михримах перевела дыхание. — Что Ибрагима Пашу вернули для того, чтобы он продолжил поиски мамы. Мужчина откинул край одеяла и сел вполоборота, глядя на супругу. — Михримах, я тебе обещаю, что не спущу с Ибрагима глаз и постараюсь сделать все, чтобы он как можно скорее вернулся в Эрзурум, — промолвил Рустем, касаясь пальцами щеки супруги. — Не сегодня, Паша. Я очень устала. Доброй ночи, — повернувшись на другой бок, женщина прикрыла глаза, так и не заметив выражения лица своего мужа.***
Облачившись в чёрное платье и кафтан, вышитый золотой нитью, Ханзаде стояла перед зеркалом и поправляла ожерелье на своей шее. Повернувшись к Мелис, которая убирала шкатулки с драгоценностями, брюнетка позвала: — Пойдем, Мелис. Я ещё отца хочу навестить. Выйдя из покоев, Ханзаде в сопровождении служанок направилась по коридору, которые освещали факелы. Гарем под чутким руководством Сюмбюля и Фахрие готовился ко сну. Подойдя к покоям отца и дождавшись позволения войти, она переступила порог. Покои освещал свет свечей. Сулейман сидел на тахте и, низко склонив голову, читал Коран. — Повелитель, — позвала Ханзаде, отвлекая отца. Мужчина повернул голову и невольно улыбнулся. Какая же она была красивая. Черные волосы лёгкими завитками падали на плечи, а глаза были как небо над Стамбулом.Ясные. — Доченька, уже поздно. — Я пришла пожелать Вам спокойной ночи, — объяснила Ханзаде, присаживаясь рядом. — Повелитель, Вам нужно отдохнуть. Вы очень устали за эти несколько дней, — промолвила шатенка, глядя в красные глаза отца. — Отдохнуть, — повторил Сулейман, глядя на свечу, пламя которой трепетало от лёгкого ветерка, который проникал с террасы. — Не могу, Ханзаде. Которую ночь закрываю глаза и вижу ее. Мою Хюррем. Она смотрит на меня, и в её глазах столько боли и отчаяния. Я иду к ней, хочу обнять, а она исчезает в тумане. И единственное, что я слышу — это её голос, который с мольбой просит помочь, спасти. — он перевел дыхание, потому что слезы внезапно сдавили горло. — Я, Падишах мира, не смог уберечь любимую женщину. Я потерял её. Ханзаде незаметно смахнула слезу в уголках глаз и сжала руку отца, хотя сердце и обливалась кровью. — Повелитель, сейчас единственное, что у нас осталось — это вера в то, что все будет хорошо. Прошу Вас, не теряйте её. Вы же видите, что Ибрагим Паша здесь, и он делает всё возможное. Совсем скоро мы отправимся в Амасью. Правда о пропаже Валиде обязательно выйдет наружу, — горячо убеждала Ханзаде отца. — Ночь не может длиться вечно. Ваш рассвет совсем скоро наступит. Верьте, — вновь попросила она Сулейман благодарно посмотрел на дочь, понимая, что эта хрупкая женщина, которая в таком юном возрасте пережила несколько потерь, сильнее духом, чём он, Повелитель семи контингентов, который, казалось, все в жизни видел. — А теперь ложитесь и отдохните. Здоровый сон — лучшее лекарство., — она улыбнулась печальной улыбкой и, откланявшись, покинула покои. Вернувшись к себе, женщина вышла на террасу, чтобы побыть наедине с собой и собраться с мыслями. На душе было тоскливо и гадко. Состояние отца пугало голубоглазую. Отец напоминал ей путника, который пропадал без воды в пустыне в жаркий день. Такой водой для Падишаха была любовь жены, без которой он увядал с каждым днём, не желая жить. Опустившись на тахту, которая стояла на террасе, Ханзаде свернулась клубочком и посмотрела на ночной Босфор, который на удивление был тихим, и не заметила, как уснула.***
Утром Ханзаде разбудил крик чаек, которые кружили над Босфором в поисках еды. Открыв глаза, женщина увидела Мелис, которая склонилась над ней. — Мелис, — сонно произнесла голубоглазая, потирая затекшую шею. — Я уснула вчера здесь. — Доброе утро, Султанша, — поздоровалась Мелис, поклонившись. — Ваш завтрак готов. Прикажете накрыть здесь или в саду? — поинтересовалась служанка. — Нет, — отказалась Ханзаде, поднимаясь. — Сначала хочу навестить отца — промолвила шатенка, направляясь в покои. — Ещё, Мелис, — вспомнила Ханзаде. — Найди Сюмбюля. Скажи, пусть передаст, чтобы оседлали мою лошадь. Хочу совершить конную прогулку и пусть сообщат во дворец Хатидже Султан, что сегодня вечером мы приедем с отцом к ним на ужин Поклонившись, Мелис поспешила исполнить приказ, а Ханзаде направилась переодеваться.***
Во дворце Хатидже Султан и Хюсрева Паши за завтраком назревала гроза. Паша и дети завтракали одни. Хуриджихан без умолку делилась с братом планами на скорую поездку в Манису, когда в комнату вошла Хатидже и услышала последние слова дочери. — Хуриджихан, Осман, идите к себе, — скомандовала Хатидже, кивая служанке, чтобы та забрала детей. Как только дети ушли, Хатидже повернулась к супругу, который заканчивал завтрак. — Паша, я просила Вас, — начала она. — Султанша, — устало произнес мужчина, отложив столовые приборы.- Я дал детям слово и выполню его, несмотря на то, что Вы против. Я знаю, что Вы не рады находиться здесь, но не нужно делать пребывание Ваших детей в этом дворце похожим на ад. Хатидже открыла рот, чтобы ответить, но появление аги не позволило этого сделать. — Султанша, Паша. Пришло известие из главного дворца. Повелитель с Ханзаде Султан приедут сегодня на ужин, — промолвил слуга. Откланявшись, раб ушел, а Хюсрев бросил взгляд на супругу. — Надеюсь, что сегодня Вы будете вести себя как истинная хозяйка этого дворца. Доброго Вам дня, Хатидже Султан, — пожелал мужчина и отправился в главный дворец.***
Ханзаде решила навестить отца, потому что его состояние очень сильно её беспокоило. Подойдя к покоям, Ханзаде увидела Малкочоглу, который выходил от Султана с папкой в руках. — Бали бей, — протянула Ханзаде, глядя на воина, который почтенно склонил перед ней голову. — Здравствуй. — Доброе утро, Госпожа! — поздоровался мужчина, поднимая глаза. — Проходите, Повелитель ждёт Вас. Ханзаде кивнула и уже хотела зайти, но передумала и, повернув голову в сторону хранителя Султанских покоев, поинтересовалась: — Малкочоглу, как продвигается расследование? Удалось что-то узнать? — Пока ничего нового, Госпожа, — ответил мужчина. — Но совсем скоро Ибрагим Паша отправляется в Амасью. Дай Аллах, когда он вернётся, мы быстрее найдем Хюррем Султан. — Дай Аллах, — эхом повторила женщина и зашла в главные покои. Войдя в покои отца, Ханзаде увидела, что те пустые, а дверь на террасу немного приоткрыта. Выйдя на террасу, брюнетка увидела отца, который стоял, облокотившись об перила, и усталым взглядом смотрел вперёд. — Повелитель, — позвала Ханзаде, подходя к отцу. Мужчина обернулся и улыбнулся. — Доброе утро, — промолвила шатенка , подходя и остановившись рядом. — Как Вы себя чувствуете? — Благодарю, дочка. Тебя увидел и стало намного лучше, — успокоил дочь Сулейман.- Не беспокойся, милая, все хорошо. — Повелитель, я вчера в саду встретила Хатидже Султан. Она меня приглашала в гости. Я так давно не видела Хуриджихан Султан и Султанзаде Османа. Поедемте со мной, — предложила Ханзаде. — Вам нужно хоть немного отдохнуть. — Но государственные дела не дадут мне скучать. После возвращения Ибрагима Паши из Амасьи мы выступаем в поход, — рассказал дочери Сулейман. — Сейчас идёт подготовка. — Повелитель, прощу Вас. Помните, как в детстве, когда была жива Валиде Султан, мы все вместе ездили в Эдирне. Какое это было счастливое время. Давайте хоть раз вернёмся в те счастливые мгновения, — попросила она. Сулейман коснулся губами чела дочери и вернулся в покои. Ханзаде улыбнулась и покинула покои, понимая, что ей удалось расшевелить отца.***
Подойдя к конюшне, Ханзаде увидела Ибрагима, который говорил с молоденьким Агой, который готовил коня Ханзаде. — Внимание! Ханзаде Султан Хазретлери! Аги и Ибрагим поклонились. Женщина медленной походкой подошла к животному и ласково её погладила. Кобылка черной масти фыркнула, когда Ханзаде протянула ей стог сена, но лакомство все же взяла. — С характером, — заметил Ибрагим, который украдкой наблюдал за этой сценой. — Да, — рассмеялась Ханзаде. — Азазель у меня такая. Она очень ревнивая. Видно, злится, что я бросила её надолго, — рассказала Ханзаде, наблюдая, как конюх седлает лошадь. — В Карамане я каждый день её навещала, и моя боль немного уменьшалась, — рассказала брюнетка. — Султанша, я слышал о смерти Махмуда Паши. Примите мои искренние соболезнования. Да будет его душа в раю, — печально промолвил Ибрагим. — Такого отважного воина и полководца ещё очень долго будут помнить. — Благодарю, Ибрагим Паша. Да, потеря любимых людей — это каждый раз новая рана в нашем сердце, которая никогда не заживёт, — промолвила в ответ Ханзаде. — Сейчас такая же рана в сердце Повелителя. Я смотрю на него, и сердце мое обливается кровью. — Госпожа. — начал Ибрагим, но Ханзаде перебила его: — Ибрагим Паша, я знаю, что Вы единственный человек, который может вернуть отцу радость жизни. Вернуть ему Валиде и найти предателей только в Ваших силах. — Султанша, я очень польщен этими словами, — честно сознался Ибрагим. — И я клянусь своей жизнью, что сделаю все, что в моих силах, но найду Хюррем Султан. Султанша. С Вашего разрешения? Поклонившись, мужчина поспешил удалиться, а Ханзаде долго смотрела ему вслед.***
Когда карета подъехала ко дворцу Хатидже Султан и Хюсрева Паши, начинало темнеть. Войдя в главные покои, где Повелителя и его дочь встречали Хюсрев и Хатидже, Ханзаде заметила, что тётушка не в настроении, но старается не подавать виду. Было понятно, что Хатидже сердится на брата из-за того, что возобновилось расследование — Повелитель, Ханзаде Султан, мы очень рады Вас видеть в нашем дворце, — промолвил вместо супруги Хюсрев Паша — Благодарю, Хюсрев Паша, — поблагодарил за гостеприимство зятя Сулейман, бросая взгляд на сестру, которая молча стояла, желая поскорее избавиться от общества брата. — Прошу Вас, — указал рукой на накрытый стол Хюсрев. Сев за стол, по правую руку от отца, Ханзаде бросила взгляд на тётушку, которая всё ещё была мрачной. Желая хоть как то разрядить обстановку, голубоглазая произнесла; — А где Осман и Хуриджихан? — Они в своей комнате, — промолвила Хатидже. — Повелитель, с Вашего разрешения? — спросила голубоглазая, глядя на отца. Увидев кивок, женщина вместе со служанкой отправилась в покои Хуриджихан и Османа, оставляя Хюсрева, Сулеймана и Хатидже одних. — Повелитель, я хотел сказать, что на несколько дней мы с Султаншей и детьми хотели бы уехать в Манису. — Конечно, Хюсрев Паша, — улыбнулся Сулейман — Для детей и Хатидже смена обстановки пойдет только на пользу. — Может, хватит решать все за меня? — нарушила тишину Хатидже, поднимая глаза на брата. — То же самое я слышала в день, когда ты без моего согласия запер меня в этой клетке. — Султанша, — попытался остановить жену Хюсрев, но Хатидже не обратила внимания. — Я вышла замуж, я приняла покорно свою судьбу. Не стала противиться хотя следовало бы, но меня снова обвинили. Обвинили в том, чего я не совершала. Может это Хюррем сама все затеяла? — Султанша, прекратите! — процедил сквозь зубы Хюсрев Паша — Она сначала выдала меня замуж, а теперь решила уничтожить? Сидит где - нибудь, а мы все из-за неё страдаем! — Прекрати, Хатидже! — крикнул Сулейман, рывком поднявшись из-за стола. Ханзаде, которая вернулась в главную комнату, остановилась на пороге, увидев разгневанного отца. — Не смей даже думать так о Хюррем. Она моя законная жена. Мать моих детей. И если выяснится, что кто-то из Вас виноват в её пропаже, Хатидже, я клянусь своим детьми — я не пожалею никого! Выйдя из-за стола, Сулейман, чеканя шаг, направился к выходу. — Ханзаде, мы уезжаем! — на ходу он бросил дочери. Ханзаде бросила взгляд на тётку и поспешила за Сулейманом, понимая, что мимо воли стала причиной боли и злости в глазах отца.***
После того, как брат и племянница уехали, Хатидже направилась к себе, желая поскорее лечь спать, желая забыть сегодняшний день, который не принес ничего хорошего. Стоя перед зеркалом в белой ночной рубашке, Султанша расчесывала волосы, когда в дверь постучали. Вернув расческу на место, Хатидже набросила на себя халат. — Хюсрев Паша, что Вы себе позволяете? — воскликнула она, наспех завязывая пояс халата. — Я зашёл в покои к своей супруге, Султанша, — ответил мужчина, глядя на Хатидже, которая медленно отступала к стенке, словно испугавшись. — Вы забыли, Султанша, что я Ваш супруг, а Вы моя жена? — поинтересовался он. Хатидже недоуменно уставилась на мужчину, медленно отступая к стене.