***
Ибрагим медленно шел в покои Сулеймана, думая о бывшей жене, которая теперь считала его врагом. Оно и неудивительно. На другое отношение после всего можно было и не надеяться. Даже сейчас, встретившись в коридоре, Хатидже смерила его злым взглядом и ушла. Подойдя, Ибрагим увидел Рустема и Малкочоглу, которые говорили. — Ибрагим — Паша, — протянул Рустем. — Пришли узнать, правда ли то, что Вам говорят, чтобы послать Шехзаде Мустафе радостную весть? — Бали бей, доложи Повелителю, что я хочу с ним поговорить, — попросил грек, проигнорировав слова Рустема. — Не могу, Ибрагим Паша, — грустно ответил смотритель. — Случилось несчастье, — добавил мужчина. — Малкочоглу, что с Повелителем? — испугался Ибрагим. — Повелитель в коме, Паша, — рассказал Бали. — Его без чувств на террасе нашла Ханзаде Султан. Сейчас она рядом с ним. — Почему это произошло? — Может быть, потому, что кто-то не исполнил данное обещание? Все только красивые слова, — ехидно заметил Рустем. — Совесть не будет мучать, Ибрагим Паша? Резко обернувшись, Ибрагим схватил Рустема за грудки и притянул к себе. — Рустем Паша, думай, что ты говоришь, — процедил он мужчине в лицо. — Если нужно, я за Повелителя жизнь отдам. — Ибрагим Паша, что Вы себе позволяете? — с ухмылкой спросил Рустем. — Одно только моё слово, и уже завтра на Вашей шее будет висеть удавка, — пообещал Визирь. — Что? — процедил сквозь зубы Ибрагим. — Рустем Паша. — Ибрагим — Паша, — прервал грека Бали, касаясь рукой плеча мужчины. — Я прошу Вас, не нужно. Ибрагим посмотрел на Бали, а потом на Рустема. Эту склоку прервало появление Ханзаде, которая вышла из покоев Сулеймана. — Что Вы здесь устроили? — строго спросила голубоглазая, подходя к мужчинам, которые тут же склонили головы. — Как Вы смеете устраивать здесь разборки, когда за стенкой лежит Ваш Падишах! — она обвела собравшихся холодным взглядом и, остановив его на Рустеме, произнесла: — Рустем Паша, ты сейчас нужен Михримах Султан и своей дочери. Поезжай к ним. — Конечно, Султанша, — не поднимая головы, ответил Великий Визирь. — Мне ведь есть к кому возвращаться, — заметил он, бросив взгляд на Ибрагима. Ханзаде бросила взгляд на зятя, а потом на Ибрагима, который сжимал кулаки. — Султанша, прошу меня простить, — начал Ибрагим. — Просто Рустем Паша. — Поддаваться эмоциям — не лучший выход в данной ситуации, Ибрагим Паша, — заметила Ханзаде, глядя на Ибрагима. Женщина повернулась, чтобы вернуться в покои, но была окликнута: — Султанша. А можно мне увидеть Падишаха? Подумав, Ханзаде кивнула. Поблагодарив шатенку, Ибрагим исчез за дубовой дверью, а Ханзаде посмотрела на Малкочоглу, который стоял недалеко от неё. — Бали бей, мне нужна твоя помощь, — промолвила Султанша, посмотрев на воина. — Все, чем смогу, Султанша, — заверил мужчина. — К Повелителю кто-то приходил после того, как он вернулся во дворец? — спросила Ханзаде, чувствуя, как начинает болеть голова. — Да, Султанша, — подтвердил хранитель покоев. — Приходила Хатидже Султан. — Значит, Хатидже Султан, — закусила губы женщина. — Мелис хатун, пусть мне приготовят карету.***
Несмотря на поздний час, Шах Султан решила навестить сестру, чтобы поделиться своей бедой и найти выход из ситуации. Хатидже Султан уже готовилась ко сну, когда служанка доложила о приезде Султанши. Отложив расческу, которой она расчесывала волосы перед сном, Хатидже набросила на себя халат и вышла из спальни. Переступив порог главной комнаты, Хатидже увидела сестру, которая мерила шагами комнату. — Шах, что ты здесь делаешь так поздно? — Хатидже остановилась напротив сестры. — Ты взволнованная. Что-то случилось? — Случилось, — подтвердила Шах. — У меня для тебя плохие новости, Хатидже, — предупредила женщина. — А я уже привыкла к плохим новостям, что хороших не жду, — усмехнулась Хатидже, присаживаясь на тахту. — Что у тебя случилось? Говори! — Сегодня меня Ханзаде на ужин пригласила, — начала Шах. — И тебе настолько не понравились блюда, что ты решила приехать и пожаловаться мне? — пошутила Хатидже. — Прости, сестра, это нервы, — произнесла Султанша, увидев взгляд Шах. — Ханзаде все известно, — сообщила Шах, наблюдая за реакцией сестры. — Она разоблачила Эмине хатун. — А я тебя предупреждала, что это плохая затея, — хмуро промолвила Хатидже. — Но ты меня не послушала. — Что? — воскликнула Шах. — Хатидже, ты ли это говоришь? — Шах, не кричи, я понимаю, что так просто ты сюда не пришла бы. Что тебе сказала Ханзаде? — У меня есть ночь, чтобы вспомнить, где находится Хюррем и кто к этому причастен иначе обо всем узнает Падишах. — Султанша, к Вам приехала Ханзаде Султан, — сообщила вошедшая Баваль хатун, а спустя секунду женщины увидели и саму Ханзаде, которая на ходу снимала с головы капюшон. Увидев во дворце Хатидже Султан Шах Султан, голубоглазая совсем не удивилась, лишь признала, что старшая сестра была права. Вокруг лишь ложь и предательство. — Ханзаде — удивилась Хатидже, поднимаясь на ноги и подходя к женщине. — Ты так поздно? Что-то произошло? Ты вся бледная, милая — Хатидже протянула руку, чтобы коснуться щеки Ханзаде, но та отпрянула. Было противно. — Произошло, Султанша, — подтвердила шатенка. — Полагаю, что Шах Султан уже сообщила Вам новости о Вашей шпионке? — Ханзаде бросила взгляд на Шах. — Вы сначала украли у моего отца любимую женщину, а теперь решили и жизнь у него отобрать? — с холодом в голосе поинтересовалась голубоглазая. — Ваша месть не знает границ, верно? — Что? — воскликнула Шах, ничего не понимая. — Что ты говоришь, Ханзаде? Ханзаде деланно расхохоталась. Было противно смотреть на тетушек, было больно за отца. Казалось, что это все кошмарный сон. — Султанша, знайте только одно: если с моим отцом что — нибудь случится, это будет на Вашей совести, — отрезала женщина и, круто развернувшись, покинула покои. Поклонившись, Мелис поспешила за своей Госпожой. — Хатидже, ты хоть что — то поняла? — спросила Шах Султан у сёстры, но та ничего не ответила.***
Прибыв в свой дворец, Рустем Паша сразу же отправился к супруге. Женщина сидела возле дочери и, гладя её по голове, пела колыбельную. Остановившись на пороге, хорват слушал пение жены, думая, что делать дальше. Состояние Повелителя, вольно или невольно, но заставило хорвата задуматься о том, какое будущее ждёт империю, если не дай Аллах, Повелителя не станет. Рустем Паша понимал, что пока Ибрагим находится в столице, то есть огромный риск, что именно Шехзаде Мустафа займет престол Османов. А это значит только одно. Увидев супруга, который стоял на пороге, Михримах поправила дочери одеяло и, поднявшись, подошла к нему. — Рустем, ты почему здесь? Что с отцом — встревожилась Луноликая. Мужчина отрицательно покачал головой, глядя на дочь. — Состояние Повелителя без изменений. Сейчас с ним Ханзаде Султан. Пойдем, мне нужно с тобой очень серьёзно поговорить, — взяв Михримах за руку, Рустем повёл её за собой, оставив Айше Хюмашах на попечение служанки.***
Мелис и Ханзаде шли по ночному дворцу, который освещали факелы. На душе молодой Султанши была тревога и боль. Женщина не могла понять, как и почему родные и близкие люди могут делать столько зла друг другу. Ради престола, назло? На этот ответ молодая женщина не могла найти вопрос вот уже двадцать лет. — Султанша, что будет теперь? — нарушила тишину Мелис, которая покорно следовала за своей Госпожой. Ханзаде остановилась напротив дверей гарема. Не хотела давать ответ на вопрос верной служанки. Сейчас главным для неё был отец. Только о нем болела её душа и сердце. — Рано или поздно, но все ответят за содеянное, — ответила шатенка. — Если не перед Повелителем, то перед Всевышним. Главное, чтобы отец пришел в себя. — Доброй ночи, Султанша, — из главной комнаты наложниц вышел опечаленный Сюмбюль. — Не такая она и добрая, Сюмбюль, — ответила Ханзаде. — Сюмбюль, ты все сделал, как я просила? — Ханзаде посмотрела на агу и тот кивнул. — Не волнуйтесь, Ханзаде Султан, эта предательница Эмине хатун надёжно спрятана, — Сюмбюль сварливо поднял палец. — Ай, что за наказание нам. Сначала Хюррем Султан, теперь Повелитель. Когда же эти беды закончатся? — Когда то закончится, — успокоила Ханзаде Сюмбюля. — После дождя всегда радуга. Помни это, Сюмбюль, — произнесла Ханзаде напоследок.***
Ибрагим сидел возле Падишаха и красными глазами смотрел на своего друга, брата, на своего Повелителя, доверие которого он когда - то потерял и которое сейчас хотел вновь вернуть. Вернуть былое время. Это единственное, что сейчас хотел Паргалы. Вернуть время и избежать ошибок, которые были сделаны. Но не всегда наши желания сбываются. И это желание было несбыточным. Сейчас, глядя на Сулеймана, Ибрагим вспомнил все, что произошло с ними за то время, когда они были знакомы. И Ибрагим с уверенностью мог сказать, что готов миллион раз пройти эти испытания, только бы Падишах был жив и здоров. Смахнув скупые слезы, Ибрагим обернулся и застыл, увидев Ханзаде, которая стояла на пороге. Поспешно поклонившись, мужчина произнес: — Ханзаде Султан. Прошу прощения, я не слышал, как Вы зашли. Ханзаде ничего не ответила, подходя к постели отца. Поклонившись, женщина встала по другую сторону, глядя на спокойное лицо Властелина. — К сожалению или к счастью, — она сглотнула подступивший ком. — Мне никогда не доводилось видеть отца таким беспомощным. Все мое детство и юность это был человек сильный, смелый, гордый, бесстрашный. Перед ним дрожали неверные, а в глазах его я видела тепло всегда, когда он смотрел на меня или Михримах. Таким он мне запомнился. Таким я сберегла его в своей памяти перёд тем, как уехать из этого дворца на долгие годы. Вернувшись, я встретила совсем другого человека, Ибрагим Паша. Это был раздавленный потерей мужчина, который не жил, а существовал. Единственное, что осталось прежним — это тепло в его глазах. Отцовская любовь, которую я помнила с детства. С того времени, как я здесь. Я старалась не оставлять его в одиночестве, потому что именно оно его убивает. Точит изнутри, как червяк. Но у меня ничего не получилось. — Султанша, — он сделал шаг к женщине, а потом замер и бросил взгляд на Сулеймана. Не знал, как утешить младшую дочь Повелителя. Слова — это лишь слова, которые ничего не изменят. — Если я могу Вам чем - то помочь, то Вы только скажите. Ради Вас и блага нашего Повелителя я сделаю все. — Благодарю, Ибрагим Паша, Я верю, что именно так и будет, — поблагодарила женщина. Откланявшись, грек покинул покои. А Ханзаде так и сидела возле отца, пока её не сморил сон.***
Рустем — Паша закрыл дверь покоев и повернулся к супруге, которая устало опустилась на постель. Произошедшее за день выбило Михримах из колеи. Сначала происшествие с Эмине хатун, потом эта беда с отцом. Хотелось уснуть, а утром проснуться и понять, что это был лишь сон, который никогда не повторится. — Я велел приготовить тебе хамам, — вернувшись в комнату, сообщил Рустем и опустился на постель рядом с супругой. — Спасибо, — поблагодарила Михримах, положив голову мужу на плечо. — Я так устала. — Ничего, все это пройдет, — пообещал Рустем, целуя жену в висок. — Но кое о чем нам нужно поговорить. — Что случилось, Рустем? — Михримах подняла голову и, сузив глаза, посмотрела на Рустема. — Что ты от меня скрываешь? Отцу стало хуже? — Успокойся, Михримах, — попросил Рустем. — И выслушай меня. Теперь, когда Повелитель в таком состоянии и с нами нет Хюррем Султан, нам нужно быть особенно бдительными. — Что ты имеешь в виду, Паша? — не поняла Михримах. — Султанша, никто не знает, что нам принесет завтра. Если вдруг Повелителя не станет, нам нужно сделать все возможное, чтобы трон занял именно твой брат. В такой ситуации, когда Ибрагим Паша в столице, если, не дай Аллах, Повелитель умрет, то именно Ибрагим сделает все, чтобы трон достался именно Мустафе. Несмотря на ссылку, в Совете Дивана осталось много беев и Пашей, которые поддерживают Шехзаде Мустафу и Ибрагима Пашу. А это не в нашу пользу. К тому же не стоит забывать о янычарах. Они, словно верные псы, готовы служить Шехзаде Мустафе. — Рустем, Повелитель ещё живой, — напомнила Михримах. — Я знаю, Михримах. Но нужно быть готовыми ко всему. — И что ты предлагаешь? — вскинув брови, спросила Михримах. — Для начала избавиться от Ибрагима Паши, а потом. Потом найти Хюррем Султан. — С этим, я надеюсь, проблем не будет, — промолвила Михримах, вспомнив об Эмине хатун. — Что ты имеешь в виду, Михримах? — не понял Рустем. Михримах загадочно улыбнулась и принялась рассказывать мужу то, что узнала не так давно.***
Ханзаде открыла глаза и несколько секунд прислушивалась к шуму, который доносился из-за двери. Подняв голову с поручней кровати, женщина оглянулась. Она вчера заснула, сидя возле постели отца, и все тело буквально болело от неправильной позы. Поднявшись, женщина прошлась по покоям, чтобы хоть как-то размяться. Бросив взгляд на отца, который лежал на постели, женщина вышла на террасу и, подойдя к краю, вдохнула свежий утренний воздух. Солнце только поднималось над горизонтом, обещая жаркий день, но в душе Султанши была тревога. Ночь, данная Шах Султан для принятия решения, прошла, и женщина ожидала, когда та приедет во дворец. — Султанша, — Сюмбюль остановился на пороге. — Что случилось, Сюмбюль? — не оборачиваясь, спросила Ханзаде. — Шах Султан приехала? — Нет, Госпожа, — возразил Сюмбюль. — Только что Ибрагиму Паше передали послание от Вахида Аги, и он покинул дворец. — Что? — Ханзаде резко обернулась и гневно посмотрела на евнуха. — Почему ты мне раньше ничего не сказал? — воскликнула она, а потом снизила голос, вспомнив об отце. — Ты знаешь, куда он поехал? — Знаю, Госпожа. Это один дом на окраине Стамбула. — Пусть приготовят карету, — приказала Ханзаде. — Немедленно! Сюмбюль, ты поедешь со мной. — Как прикажете, моя Госпожа, — протянул Сюмбюль и убежал исполнять приказ. Ханзаде вернулась в покои и, подойдя к ложе отца, поклонилась. — Я не знаю, слышите ли Вы меня, но все равно скажу. Может быть, я поступаю совсем неправильно, ведь в детстве именно Вы меня научили меня не видеть в людях плохое. Но я должна узнать правду. Надеюсь, что все встанет на свои места, — поклонившись, Ханзаде посмотрела на отца и покинула покои.***
В карете царила тишина. Ханзаде сидела, откинувшись на спину сидения и прикрыв глаза, думала, что будет дальше. Всё, что происходило вокруг, забирало последнюю надежду на то, что когда — то наступит время, когда все будет хорошо. — От Шах Султан не было новостей? — не открывая глаза, спросила голубоглазая. — Ещё нет, Султанша, — ответил Сюмбюль, выглянув в окно. — Я надеюсь, что она примет верное решение, и мне не придется делать то, что я задумала, — вздохнула Ханзаде, а карета тем временем остановилась. Сюмбюль вышел первым и подал руку Ханзаде. Женщина накинула на голову капюшон и оглянулась. Они оказались в отдаленном районе столицы. Люди спешили в своих делах, совсем не обращая внимания на подъехавшую карету. — Сюда, моя Госпожа, — тихо поманил Сюмбюль Ханзаде. Ханзаде кивнула и, оглядываясь, последовала за евнухом. Замерев перед деревянной дверью, Ханзаде несколько секунд подождала, а потом кивнула евнуху, и тот открыл дверь. Переступив порог, шатенка несколько секунд смотрела на открывшуюся картину, а потом произнесла, ничего не понимая: — Что здесь происходит?