***
Хатидже Султан так волновалась, наверное, в день своей свадьбы. Султанша то поправляла ожерелье, то волосы, то мерила шагами комнату, но как только слышала какой то шум, сразу же бросалась к окну. Но никого не было. Наконец, понимая, что от её волнения ничего не изменится, Хатидже решила выйти в сад и подышать свежим воздухом. Взяв книгу, Султанша расположилась в беседке, из которой было очень хорошо видно тропинку, которая вела ко дворцу. Открыв книгу, но так и не заглянув в нее, Султанша вспомнила письмо Ибрагима, которое взволнованно её сердце и душу, хоть там ничего такого и не было. Всего лишь просьба о встрече с детьми. Конечно же, она согласилась. В тот же вечер, ответив согласием, Хатидже уснула, наполненная мечтами о том, что все будет хорошо. — Внимание! — прокричал ага. Хатидже подняла голову, и сердце её встрепенулось. Ей навстречу шел Ибрагим. Отложив книгу, Хатидже поднялась и, уняв волнение, направилась навстречу бывшему мужу. — Ибрагим Паша, — поздоровалась Хатидже, едва заметного улыбнувшись. — Здравствуйте, Хатидже Султан, — ответил Ибрагим. — Благодарю Вас, что позволили мне увидеть детей, — поблагодарил грек, наблюдая за ней. — Ибрагим, это твои дети, и ты можешь видеть их всегда. Стоит тебе лишь этого захотеть,- женщина кивнула служанке, и та исчезла внутри дворца. — Как там Повелитель? — спросила Хатидже, желая нарушить между ними молчание. — Без изменений, — печально ответил Ибрагим. — Ханзаде Султан и днём и ночью возле его постели. Для неё это большое потрясение. Она вернулась и узнала, что Хюррем Султан пропала, а теперь и Повелитель в таком состоянии. Слова Ибрагима были перебиты криком Хуриджихан Султан, которая вместе с братом бежала к отцу. Опустившись на корточки, грек поймал детей в свои объятия и теперь по очереди целовал и обнимал их. — Хуриджихан, Осман, — Ибрагим крепко обнял детей и прикрыл глаза, наслаждаясь этим моментом.- Как же я скучал, родные мои. — Мы тоже скучали, отец, — Хуриджихан посмотрела на Ибрагима материнскими глазами. — А Вы навсегда вернулись? Мы снова будем жить все вместе? — Мы вернёмся в свой дворец? — в свою очередь спросил Осман. Ибрагим посмотрел на Хатидже, которая стояла чуть поодаль, а потом снова обнял детей. Отвечать на вопрос не хотелось.***
Михримах Султан с Афифе Хатун проверяли расходные книги, когда в покои пожаловала Ханзаде. — Афифе Хатун, оставь нас, — властно попросила шатенка. Бросив взгляд на Михримах, Хазнедар забрала книги и, поклонившись, покинула покои. — Ханзаде, что произошло? — вскинув брови, спросила Михримах. — Ты сама не своя. Ханзаде остановилась и, глядя на сестру, сообщила: — Эмине хатун мертва. Сегодня утром её нашел стражник. Ее задушили. — Что! — Михримах подскочила на ноги. — Что ты такие говоришь, Ханзаде? Как это могло произойти? Ты же мне говорила, что эта хатун надёжно спрятана! — кипела от гнева жена великого визиря. — Михримах, так оно и было. О месте нахождения этой хатун знали только я и Сюмбюль, — рассказала Ханзаде. — Тогда как оказалось, что эта женщина сейчас мертва? — воскликнула Михримах. — Это снова шпионы Шах Султан? Ханзаде промолчала, расхаживая по покоям, а потом покинула их вовсе. Нужно было срочно кое - что выяснить.***
Хатидже не могла налюбоваться тем, что видела. Ибрагим сидел в беседке в окружении детей и слушал их рассказы. Султанша и Султанзаде наперебой рассказывали отцу о том, как жили после того, как отец уехал. — Отец, а Вы нас больше не любите? — вдруг спросил Осман, чем поверг Ибрагима в состояние шока. Грек бросил взгляд на Хатидже, которая сама изменилась в лице. — Почему ты так решил, дорогой? — заглянул сыну в глаза Ибрагим. — Тогда почему мы живём здесь, а не в нашем дворце? Почему Вы не рядом с нами? Почему все не так, как было раньше? Ибрагим поцеловал сына в макушку, а потом пристально посмотрел в глаза и произнес: — Хуриджихан, Осман, вы мои дети, и что бы ни случилось, я всегда буду вас любить. — Тогда, если Вы нас любите, то давайте вернёмся в наш дворец. Снова будем все вместе. Правда, матушка? — Хуриджихан взглянула на мать. — Доченька, понимаешь, иногда жизнь складывается так, что взрослые люди не всегда могут быть вместе, — медленно начал Ибрагим. — Вы больше не любите нас? — упорно спрашивала девушка. — Люблю. Больше жизни, — Ибрагим поцеловал сначала Османа, а потом Хуриджихан. — Дети, уже пора обедать, — промолвила Хатидже с улыбкой. Кивнув служанке, чтобы та забрала детей, Хатидже провела их взглядом и посмотрела на Ибрагима, который стоял хмурый. — Ибрагим Паша, не обращайте внимания. Они и меня спрашивали об этом, а потом все само собой обошлось. Они просто ещё не привыкли. Этот дворец чужой для них, да и для меня тоже, — добавила женщина. — Они мечтают вернуться в те времена, когда мы были семьёй, — она красноречиво замолчала, наблюдая за Ибрагимом. — Прошлое безвозвратно ушло, Султанша, — думая о своём, сказал Ибрагим. — Теперь есть только настоящие и только здесь и сейчас мы сами проживаем его. — А как же мечты? — вдруг спросила Хатидже. — Разве мечтать нельзя? — А всегда ли наши мечты и желания сбываются, Султанша? — вопросом на вопрос ответил Ибрагим. — Некоторые из них так и остаются несбыточными. Хюсрев Паша остановился на садовой дорожке, наблюдая за женой и Ибрагимом, которые мило общались, сидя в беседке. В сердце Хюсрева неприятно кольнуло. Все - таки этот негодяй Рустем был прав. Его супруга встречается с бывшим мужем, а сегодня даже не постыдилась позвать его в их дворец. Сдерживая злость, мужчина подошёл к беседке и кашлянул, привлекая внимание. Хатидже, которая сидела, задумавшись, над словами Ибрагима, вздрогнула и, подняв голову, увидела супруга, который стоял на пороге, спрятав руки за спину. — Хюсрев Паша, — пролепетала она. — Здравствуйте, Госпожа, — поздоровался мужчина, проходя вглубь. — Надеюсь, что я Вас не потревожил,- он посмотрел на Ибрагима, который поднялся со скамейки. — Здравствуйте, Хюсрев Паша, — поздоровался грек. - Как поживаете? — Благодарю Вас, — промолвил Хюсрев, глядя на Ибрагима со смесью неприязни и злости. — Хвала Аллаху! Жаловаться не на что. — Хатидже Султан, с Вашего разрешения, я пойду? — поинтересовался Ибрагим у Хатидже, которая не проронила и слова. — Дела во дворце ждут. Султанша, Хюсрев Паша, — Ибрагим поклонился и ушёл. Хюсрев провел Ибрагима злым взглядом и повернулся к супруге, которая словно очнулась ото сна. — Паша, если Вы голодны. — Как у Вас хватает совести, Султанша, приводить своего бывшего мужа к нам во дворец и встречаться с ним на глазах всех рабынь? — процедил сквозь зубы мужчина, преградив Хатидже путь. — Что! — воскликнула Хатидже, и из её глаз в тот же миг исчезла теплота. А взамен полыхнул огонь. — Как Вы смеете такое говорить, Паша? — Я говорю то, что вижу. А что делаете Вы, Госпожа? Неужели у Вас нет гордости? — поинтересовался он — Так унижаться перед человеком, который предпочел Вам какую - то жалкую калфу! Звонкий звук пощёчины разрезал тишину, которая воцарилась после слов Хюсрева. Глаза Хатидже Султан горели нешуточным гневом, а щеки покрылись пятнами. — Только за эти слова я смогла лишить Вас жизни, Хюсрев Паша! — отрезала она. — Хатун, соберите мои вещи, — приказала она служанке.- Я еду во дворец Шах Султан. Хатидже направилась во дворец, а Хюсрев продолжил стоять, приложив ладонь к пылающей щеке.***
— Султанша, Ибрагима Паши нет в покоях, — не поднимая головы произнес стражник, когда Ханзаде подошла к кабинету Ибрагима. — Где он? — не поняла Ханзаде. — Он направился к Повелителю? — Его нет во дворце, — объяснил стражник. Ханзаде закусила губы и обернулась, чтобы уйти, как в конце коридора увидела Ибрагима, который шёл к себе. — Ибрагим Паша, — воскликнула шатенка, подходя к нему. — Ханзаде Султан? — Ибрагим остановился, глядя на женщину в темно фиолетовом платье, которая спешила к нему. — Что случилось? Повелителю стало хуже? — испугался Ибрагим. — Нет, — успокоила его Ханзаде. — Но случилось действительно нечто важное, и я думаю, что Вы должны об этом знать, — добавила она. — Что же, — Ибрагим указал на дверь покоев. — Прошу Вас. Ханзаде первой зашла в кабинет, а за ней поспешил Ибрагим.***
Шах Султан сидела в главной комнате и говорила с Мерджаном. Разговоры с верным слугой скрашивали одиночество женщины, которая теперь чувствовала себя как никогда одинокой. Склоки с Ханзаде, угрозы, отъезд дочери, которая захотела навестить отца. Все это было так некстати. Черноволосая женщина нуждалась в поддержке, а в последнее время эту поддержку мог оказать только Мерджан, который был готов для своей Госпожи на все. — Эсмахан Султан ещё не возвращается в столицу? — учтиво спросил Мерджан, который стоял недалеко от тахты Шах Султан отрицательно покачала головой, беря в руки стакан с шербетом. — Ещё нет. Она желает ещё немного побыть с отцом, но я даже рада. Не хочу, чтобы она снова была втянута во все это, — женщина посмотрела в окно и хмыкнула, увидев сестру, которая шла по тропинке. Следом за ней шли служанки, которые вели Хуриджихан Султан и Султанзаде Османа. — У нас гости, — протянула Шах, усаживаясь на тахту. Спустя несколько минут Мерджан увидел Хатидже, которая, переступив порог, отдавала распоряжение слугам. — Мои вещи отнесите в покои. Вещи Хуриджихан, Султан и Османа отнесите в их покои. И ещё приготовьте хамам. Я очень устала. — Слушаюсь, Госпожа, — служанка исчезла за дверью, а Хатидже, ничего не сказав, села напротив сёстры, которая с усмешкой на губах за ней наблюдала: — Что в этот раз произошло, Хатидже? — устало спросила Шах. — Хюсрев Паша переходит всякие границы. Моё терпение не безгранично. Сегодня я стерпела, но если ещё раз подобное повторится, я с ним разведусь! — воскликнула Хатидже, а Шах нахмурилась, совершенно ничего не понимая. — Что случилось, сестра? Хюсрев Паша тебя обидел? Что произошло? Расскажи мне, — попросила Султанша. — Но для начала успокойся. Мерджан, налей воды, — попросила Шах слугу. Евнух налил воды и, протянув стакан Хатидже, удалился, оставляя женщин. Хатидже сделала несколько глотков и принялась рассказывать сестре, то, что вывело её из себя.***
Ибрагим слушал Ханзаде, не перебивая. Молодая женщина говорила обо всем, что случилось с тех пор, как она приехала во дворец. О шпионке, о Шах и об убийстве. Время от времени шатенка замолкала, чтобы собраться с мыслями, а когда завершила, то в кабинете воцарилась тишина. — Теперь Вы все знаете, — промолвила Ханзаде, поднимая свои голубые глаза на грека, который сидел за столом. — Что теперь делать, Ибрагим Паша? — Султанша, почему Вы не рассказали все раньше? Я бы смог что-то придумать. — Но я спрятала эту хатун в старом дворце. Её охраняли верные мне люди. Ибрагим усмехнулся. Кажется, эта женщина давно уже взрослая, но до сих пор такая наивная. В этом дворце никому нельзя верить. Преданность легко можно купить. — Султанша, Вы же не маленькая. Вы ведь знаете, что не всем можно верить. Порой даже самые близкие могут предать, — печально заметил Ибрагим. Ханзаде молча кивнула. Сейчас она была согласна с ним. Вернувшись сюда, молодая женщина поняла, что самые близкие люди могут быть самыми заклятыми врагами, которые могут вонзить нож в спину. — Но что теперь делать? Эмине хатун мертва, а теперь у меня нет никаких доказательств, — голубоглазая поправила локон. — Султанша, у Вас кровь, — заметив царапину на руке, которая кровоточила, произнес грек. Ханзаде посмотрела на ладонь, которая была в крови, а Ибрагим тем временем протянул ей платок. — Держите. — Благодарю, — пролепетала женщина, принимая из его рук платок и прикладывая к ладони. — Вам понравился мой подарок, Султанша? — улыбнулся Ибрагим, заметив серьги. Ханзаде коснулась мочки уха и улыбнулась уголками губ. — Благодарю Вас. Они прекрасны, но не стоило. — Это всего лишь маленькая благодарность за Ваши подарки для моей Эсманур, — объяснил Ибрагим. — Она теперь все время рисует. Назан хатун говорит, что у неё неплохо получается — Я рада, — улыбнулась шатенка. — Кто знает, может быть, однажды она и мой портрет нарисует. — Ибрагим Паша, — Бали бей переступил порог кабинета и осекся, увидев Ханзаде, которая тут же поднялась с тахты. — Ханзаде Султан, — склонил голову перед султанской дочерью Малкочоглу. — Хранитель покоев, — поздоровалась Ханзаде. — Ибрагим Паша, я уже пойду. — Хорошо, Султанша. Только прошу Вас в следующий раз лучше расскажите все мне, а я обещаю найти выход из ситуации. Поблагодарив Ибрагима, Ханзаде ушла, а Бали бей посмотрел на грека. — Ибрагим Паша, что случилось? — Ничего хорошего, Малкочоглу. Это дело набирает опасный оборот.***
Завершив все дела со счетами гарема, Михримах ожидала в саду мужа, желая поделиться не очень приятной новостью.Увидев супруга, Михримах поспешила ему навстречу — Султанша, что случилось? Вы бледная, — заметил Рустем, коснувшись щеки Михримах. — Плохие новости, Паша, — сообщила Михримах. — Эмине хатун мертва. Её убили — Шах Султан, — процедил сквозь зубы Рустем. — Её рук дело или дело рук её верного слуги? — Очевидно, — хмыкнула Михримах, скользнув взглядом по саду. — Не стоило доверять Ханзаде. Нужно было самим спрятать эту хатун. Теперь что нам делать? — Ничего, Михримах, — успокоил Визирь жену. — Шах Султан думает, что она уничтожила все следы, но она очень ошибается. Не волнуйся, я все улажу.***
Шах стояла возле окна и слушала сестру. Когда та закончила свой рассказ, Шах повернулась и спокойно поинтересовалась: — То есть, ты надеялась на другую реакцию? Хатидже, ты позвала во дворец Ибрагима и на глазах Хюсрева мило с ним любезничала? Ты совсем потеряла гордость и уважение к самой себе? Хатидже, Ваша история с Ибрагимом завершена. Глупо искать то, что давно исчезало! — Шах, прекрати, — попросила Хатидже, рывком поднявшись с тахты. — Я ничего предосудительного не совершила. Ибрагим просто приехал навестить детей! — Не ври мне, Хатидже, — устало попросила Шах. — Стоит увидеть, как блестят твои глаза, когда ты говоришь об Ибрагиме, как все становится ясно! Хатидже, неужели ты не понимаешь, что своими поступками делаешь только хуже и не только себе, но и Ибрагиму? — Султанша, приехал Ибрагим Паша, — внезапно доложила служанка.***
Поговорив с Ханзаде, Ибрагим решил нанести визит Шах и узнать все еще и из ее уст. Переступив порог комнаты, мужчина увидел удивленныех Хатидже и Шах. — Ибрагим Паша, — протянула Шах, поднимаясь ему навстречу. — Какая неожиданность. Что на на этот раз? В чем ты пришел снова меня обвинить? Ибрагим усмехнулся. На другой прием нечего было и надеяться, после всего. — Что Вы, Султанша, я пришел лишь узнать, на чьих руках теперь кровь Эмине хатун?***
Вечер опустился на Стамбул, принося с собой грозу, которая пугала молодую женщину. Ханзаде сидела на тахте и разбирала письма, которые ей когда — то писал Махмуд из походов. Эти письма были очень ценны для Ханзаде, ведь в них хранилась частица её прошлой жизни, к которой больше не было возврата. Теперь серебряную шкатулку пополнило еще одно письмо, но совсем от другого мужчины. Совсем короткое, ничем не особенное, но такое дорогое почему-то. Услышав скрип двери, Ханзаде подняла голову и увидела Мелис, которая несла ей лукум. — Ханзаде Султан, кажется, что Вы его уже наизусть выучили, — с улыбкой заметила девушка, поставив лакомство на столик. — Знаешь, Мелис, уже какой день я не могу забыть ту девочку. Эсманур, — поделилась Ханзаде, отложив письмо Ибрагима в сторону. — Не знаю. Все время такое странное чувство. Ханзаде замолчала, потому что после короткого стука в покои пожаловала Михримах. Увидев сестру, Ханзаде удивилась, ведь последнее время та обычно уезжала домой, чтобы побыть с дочерью — Сегодня я решила побыть с отцом! — ответила Михримах, присаживаясь рядом с сестрой. — Сегодня Шах Султан снова удалось победить! — пустила шпильку в сторону сестры Михримах. — Я не понимаю, Ханзаде, как ты могла так легко допустить, чтобы все это произошло. — Михримах, — оборвала её Ханзаде. — Ты пришла снова меня обвинять? Я не хочу ссориться с тобой на ночь глядя! — отрезала она, поднявшись — Ладно, прости, — Михримах едва улыбнулась. — Просто события последних дней совсем измотали меня. Сначала отец, потом это известие. Теперь у нас нет никаких доказательств против Шах Султан, — Ты ошибаешься, — возразила голубоглазая, заправив за ухо прядь волос. — Шах Султан думает, что она вышла сухой из воды, но это совсем не так. — Какие красивые у тебя серьги, — заметила Михримах. Ханзаде коснулась сережки и едва заметного улыбнулась. — Ничего особенного. Обычные, — стараясь не придавать этому значения, промолвила она и поднялась. — Поужинаешь со мной? Письмо, которое лежало на тахте упало и Ханзаде этого не заметила. — Ханзаде, у тебя упало! — Михримах взяла записку и зажала между пальцами. Ханзаде обернулась и тень испуга скользнула по её лицу…