***
Шах усмехнулась. Новое обвинение от Ибрагима уже даже не удивляло. — Ибрагим, что ты говоришь? — не заметив, как она обратилась на ты, произнесла Хатидже, но Шах жестом остановила её. — Ибрагим Паша, тебе не удалось обвинить меня в пропаже Хюррем так ты теперь хочешь обвинить меня в убийстве какой — то жалкой рабыни? — Рабыни, которая довольно долгое время шпионила для Вас, госпожа, — поправил грек Шах. — Мне все известно, Госпожа. И Вы, и я понимаем, что было бы, если бы Повелитель узнал об этом. В лучшем случае Вас бы выслали из столицы, — Ибрагим усмехнулся. — Но, нужно признаться, что Вы очень ловко все провернули. — Ибрагим Паша, мне надоело слушать твои домыслы, которым нет доказательств. Поэтому оставь меня в покое. Мне нечего бояться, — отрезала Шах Усмехнувшись, Ибрагим поклонился и покинул комнату. — Я так понимаю, что тебе удалось уладить вопрос с Эмине хатун? — уселась обратно на тахту Хатидже. — Поздравляю, Шах, ты действительно избежала очень больших неприятностей. Кто знает, что напела бы Повелителю эта хатун. — Хатидже, я ничего не делала с этой женщиной, — огорошила сестру Шах Султан. — Мерджан ага, — властно позвала Шах, повернувшись к двери.***
Несмотря на то, что было уже довольно поздно, Ханзаде не спалось. Женщина, накинув на плечи шаль, сидела на тахте и смотрела на огонек свечи, ожидая возвращения Мелис, которая была послана настойкой от головной боли. — Вот, Госпожа, — служанка вернулась и протянула Ханзаде стакан с напитком. — Благодарю, — поблагодарила Ханзаде, взяв в руки стакан. — Сегодня у мне почему то очень тревожно на душе, — поделилась Ханзаде, сделав глоток. — Вы сделались такой бледной, когда Михримах Султан увидела письмо, — заметила Мелис, глядя на Госпожу. Ханзаде посмотрела на шкатулку с письмами, которая стояла на столике, и зябко поежилась. — Михримах лучше ничего об этом не знать. Она начнёт расспрашивать. А я пообещала Ибрагиму хранить его тайну. — Простите меня, Госпожа, — неловко начала служанка. — Но разве только в этом проблема? Ханзаде печально улыбнулась, мыслями уносясь на несколько лет назад.1533 год.
Маленькая Султанша сидела возле пруда, к которому сбежала тайком, и горько плакала. Её младший братик заболел, и матушка все время возле него. Она совсем выбилась из сил, её как будто покидала жизнь. А ещё сегодня Ханзаде услышала, как служанки говорили, что Джихангир может умереть. Это очень испугало десятилетнюю девочку, и она убежала, желая побыть одной. Шмыгая носом, Ханзаде посмотрела на лотос, который величаво цвет посреди пруда, привлекая своей красотой. — Джихангир не умрет, — зло стирая слёзы, произнесла девочка, поднимаясь на ноги. — Вот сейчас я принесу ему цветок, и он обязательно поправиться. Поднявшись на ноги, девочка подошла к краю фонтана и потянулась к цветку. Но внезапно нога поскользнулась, и она с страхом поняла, что сейчас упадет в холодную воду. Но в следующий миг почувствовала, как кто обхватил её за стан и потянул назад. Широко раскрыв испуганные голубые глаза, Ханзаде увидела Ибрагима Пашу, который бережно поставил её на землю. — Ибрагим Паша, — заикаясь, произнесла Ханзаде. — Что Вы делаете, Госпожа? Вы же могли упасть. Где Ваши служанки? — он оглянулся, надеясь увидеть рабынь. — Я сбежала от них, — дрожа, объяснила Ханзаде. — Джихангир заболел, и я хотела принести ему цветок, — она указала на лотос. — Султанша, дайте мне слово, что никогда больше не будете так делать! — строго попросил Ибрагим. — А если бы я не увидел Вас? Вы ведь могли утонуть! — Простите, Ибрагим Паша, я обещаю никогда так больше не делать, — шмыгнула носом девочка. — Вот и замечательно, — улыбнулся Ибрагим. — Вы сейчас должны быть как никогда сильной, Султанша. Вашей Валиде, Вашим братьям и сестре нужна помощь и поддержка. — Султанша, Ханзаде Султан, — послышались голоса служанок. — Благодарю Вас, Ибрагим Паша, — уже без следа слез произнесла Ханзаде и, поднявшись, пошла дальше, чувствуя взгляд Ибрагима. Вынырнув из своих воспоминаний, Ханзаде посмотрела на Мелис. — Иногда мои мечты кажутся мне лишь недостижимым цветком, который я хотела сорвать в далеком детстве, но не смогла, — лишь промолвила шатенка.***
Ибрагим и Малкочоглу встретились в коридоре. Ибрагим как раз возвращался от Шах Султан. — Ибрагим Паша, ну как? Вы виделись с Шах Султан? — спросил Бали. Ибрагим кивнул и, войдя в свои покои, сел на тахту. — Видел. Я оставил своего человека проследить за одним слугой, который очень верен Шах Султан. Надеюсь, что это нам поможет. — Не беспокойтесь, Ибрагим Паша, — усмехнулся в усы Бали. — Тайны рано или поздно выходят наружу. Так же, как и любое зло, рано или поздно, но одерживает наказание. А сейчас уже поздно и пора отдохнуть. Утро вечера мудренее. — Ты прав, — устало согласился Ибрагим.- Доброй ночи, — попрощался Ибрагим. — Доброй ночи, — ответил Малкочоглу. И как только за греком закрылась дверь, достал письмо, которое пришло несколько часов назад.***
Наверное, в первые в своей жизни Хюсрев Паша посетил такое место, как мейхане. После ссоры с супругой и её поступка мужчина отчаянно хотел излить кому — нибудь душу. И таким сосудом оказалась молодая черноволосая женщина с карими глазами, которая весь вечер подливала в его бокал вино и учтиво интересовалась, что случилось в жизни такого превлекательного бея. — Она меня не любит, понимаешь, — Хюсрев опустил стакан на стол и пьяными глазами посмотрел на Гурию, которая составляла ему компанию. — Что бы не делал, как ни старался, мне никогда не занять места в её сердце. Никогда не стать таким, как он! — он со злостью ударил кулаком по столу, от чего стакан опрокинулся, и остатки вина разлились по поверхности. — Ай, бей, стоит ли расстраиваться из-за какой то женщины? Посмотри, сколько вокруг красавиц? — она обвела взглядом полутемный зал и улыбнулась. — Выбирай любую, и она подарит тебе свою любовь, — женщина кокетливо улыбнулась, касаясь рукой плеча Хюсрева. — А если мне не нужна любая, а мне нужна именно её любовь, что мне делать? — поинтересовался Хюсрев, мутными глазами глядя на красавицу. — Тогда борись, — повела плечами та. — Если ты действительно её так сильно любишь, то борись за свою любовь, бей.***
С тех пор, как Ибрагим Паша и Ханзаде Султан покинули пределы Санджака Амасьи, жизнь обитателей дворца вернулась в привычное русло. Махидевран Султан немного успокоилась. Но тревога не так за свою жизнь, как за жизнь единственного сына, прочно поселилась в сердце. Днём и ночью женщина молила Аллаха, чтобы тот уберёг её единственного сына от всего плохо и даровал ему долгие годы жизни. Этим вечером Махидевран Султан, поужинав в обществе Мустафы и внучки, отправилась к себе и уже готовилась ко сну, когда в покои пожаловала взволнованная Фидан калфа. — Что с тобой, Фидан? — Махидевран жестом остановила рабыню, которая делала ей массаж. — Снова в гареме драка? — Совсем нет, Султанша, — ответила Фидан. — Шехзаде Мустафа позвал на эту ночь в свои покои девушку, но ему пришло срочное письмо из столицы. — Из столицы? — переспросила Махидевран, поднявшись на ноги. — Хюррем нашли? — Мне неведомо, Госпожа, — повела плечами калфа. — Помоги мне одеться, — велела Махидевран рабыне, которая покорно стояла возле двери.***
Хюсрев Паша пошатываясь, вышел из мейхане и нос к носу столкнулся с Матракчи, который опешил, увидев супруга Хатидже Султан, который еле стоял на ногах — Хюсрев Паша, — поздоровался Матракчи, не веря своим глазам. — Насух эфенди, — заплетающимся языком произнес мужчина, пошатываясь. — Какая неожиданная встреча. Пришли скоротать вечер? — Что Вы здесь делаете? — пропустил слова Хюсрева Насух. — Разве Вас не ждёт Хатидже Султан? — Хатидже Султан, — повторил мужчина, а потом рассмеялся. — Разве Ваш друг Ибрагим Паша не рассказал радостную новость? Своими стараниями он сделал все, чтобы разрушить наш брак. — Хюсрев Паша, Вам нужно домой, — произнес Матракчи. Поддерживая Хюсрева, Насух повёл его по темной улице, терзаясь сомнениями.***
Шехзаде Мустафа сидел за столом и, подперев подбородок рукой, смотрел на письмо, которое привез гонец из столицы и которое очень сильно испугало его. — Войдите! — крикнул Мустафа, услышав стук в дверь. Махидевран Султан в темно - красном платье, с распущенными волосами переступила порог и с тревогой в глазах посмотрела на сына. — Мустафа, что произошло? Хюррем нашли? Мустафа отрицательно покачал головой, глядя на танцующее пламя свечи. А Махидевран тем временем взяла послание и начала читать. — Повелитель в очень плохом состоянии. Валиде, — подавлено сообщил старший наследник. — Он в коме. Махидевран закусила губы, а потом вернула письмо на место и, подойдя к сыну, положила руку ему на плечо. — Мустафа, ты должен понимать, что рано или поздно твой отец предстанет перед Аллахом, и ты должен будешь готов занять трон, который принадлежит тебе по праву, — мягко произнесла женщина. Мустафа повернул голову и посмотрел на мать так, словно видел её впервые в жизни. — Валиде, Вы не слышите, что я Вам сказал? — Мустафа, это ты не понимаешь, что я тебе говорю, — повысила голос женщина. — Если с Повелителем что- то произойдет, то трон Османов должен занять именно ты и никто другой. Слышишь меня, Мустафа? Мустафа покачал головой, а потом вернулся за стол и взял письмо. — Сынок, — начала Махидевран. — Валиде, уже поздно. Доброй ночи, — отрезал Шехзаде, давая понять, что не желает продолжать разговор. Махидевран посмотрела на сына, а потом решила уйти. Мустафа, услышав, приподнял голову и посмотрел на закрытую дверь. А потом снова прочитал письмо. Слова, написанные знакомой рукой, набатом отзывались в голове, а на душе в тот же миг стало так плохо, как не было никогда раньше. — Шехзаде, что с Вами? — голос Ташлыджалы слышался словно сквозь туман. — Вам плохо? Я сейчас прикажу позвать лекаря. — Не нужно, — Мустафа поднял глаза на верного слугу. — Со мной все хорошо. Плохие новости из столицы, Ташлыджалы — объяснил Шехзаде. — Султанша, что с Вами произошло? — увидев взволнованную Махидевран, спросила Фидан калфа. — В столице что-то? Неужели Хюррем Султан, — Фидан осеклась. — Слава Аллаху, но нет, — успокоила женщину Махидевран. — С Повелителем беда. Он в коме и неизвестно, когда придет в себя. Но сейчас меня волнует Мустафа, а вернее то, что он говорит, — Махидевран замолчала, что-то обдумывая, а потом произнесла: — Напиши письмо Ильясу, Фидан. Нужно срочно что-то решать.***
Несмотря на поздний час, Рустем Паша находился в своём кабинете и слушал доклад своего слуги. — Что по Ибрагиму Паше? — спросил Визирь, пристально глядя на агу. — Что тебе удалось узнать? — Ничего особенного, Паша Хазретлери. Большую часть времени он проводит во дворце, вчера он ездил во дворец Хюсрева Паши, но пробыл там не очень долго, а потом снова вернулся во дворец. — Ибрагим Паша стал верный, как цепной пёс. Почти что из шкуры лезет, чтобы угодить Повелителю, но все безрезультатно, — усмехнулся Рустем. — Это ещё не всё. Несколько вечеров подряд Ибрагим Паша ездит в один дом, который находится на окраине. — И? — протянул великий Визирь. — Ты знаешь, что это за дом? — Нет, Паша, но Ибрагим проводит там всего лишь несколько часов, а потом возвращается обратно, — отчитался мужчина. — А вот это уже интересно, — протянул Рустем, меряя шагами кабинет. — Вот что. Узнай более подробно, что это за дом, кто там живёт и обязательно расскажи мне. А теперь перейдем к Шах Султан.***
— Матракчи? — удивился Ибрагим ранним утром, увидев друга возле кабинета. — Ты так рано? Что то стряслось? — Да, — кивнул Насух. — Это касается Хюсрева Паши. — Хюсрева Паши? — переспросил Ибрагим. — А что с ним произошло? — Я вчера встретил его в мейхане и вид у него был неважный. Как бы он не натворил чего - нибудь. — Проходи, — пригласил Ибрагим. — Расскажешь мне все. Усевшись за стол, Ибрагим посмотрел на друга, который стоял перед ним. — Ну, Матракчи, не пугай меня. Случилось что-то серьезное? — Я не знаю, насколько серьёзное, но я должен предупредить тебя, Паша. Вчера в Мейхане я встретил Хюсрева Пашу. Он был несколько выпивший и говорил о тебе. Вернее о тебе и Хатидже Султан. Ибрагим засмеялся. Знал, подобного следует ожидать и это подобное не заставило себя ждать. — Ну, и что же обо мне говорил Хюсрев Паша? — с неким интересом спросил Ибрагим. Ответить Матракчи не успел, потому что в кабинет шагнул Малкочоглу. — Ибрагим Паша, хорошо, что Вы здесь. — Что такое, Малкочоглу? Плохие новости? — Паша, Вам нужно это увидеть, — протянул Бали бей. — Прошу Вас.